Humour, The Maze Runner, Maze Runner Funny, Thomas Brodie Sangster, Maze Runner Thomas, Thomas Sangster, Newt Maze Runner, Thomas Brodie, Maze Runner Cast. Пользователь Анжела Клечковская задал вопрос в категории Литература и получил на него 2 ответа. #бегущийвлабиринте Читала фанфик "бегущая в лабиринте" вроде так называется там есть 2 части фанфика.
Трилогия «Бегущий в лабиринте» Архив фанфиков
- Все фильмы
- Акции сегодня
- Фанфики бегущий в лабиринте ньют бегущая
- Фанфик бегите - 88 фото
Ньют. Бегущий в лабиринте
Где-то под конец книги я даже наткнулась на цитату идеально описывающую все диалоги и монологи в книге: Айзек с тяжелым сердцем понял, что все эти разговоры ни к чему не привели. Тоже хороший пример. С самого начала нам намекают, что родители главного героя погибли, и это связано с водой, из-за чего у парня присутствует объяснимая травма что в общем то не помешало ему потом отправиться в далёкое путешествие на корабле. И вот к середине книги подруга говорит: давай, раскрой душу расскажи, что произошло. Айзек страницу собирается с мыслями, ещё страницу они собираются у костра, он говорит один абзац, а потом: "Об остальном легко догадаться" И они расходятся спать. Я понимаю, что я много уделяю времени и текста на раскрытие сюжета и мира, но это ведь важная часть произведения, разве не так? Также мне не понравилось резкое смещение ролей в сторону девушек. Если в "Бегущем" 2 средних девушки на толпу интересных парней, то тут 1,5 парня постоянно трясущийся от страха Айзек и новый Минхо на толпу сильных и умных девиц, две из которых ещё и очень близки.
Это лично моё отношение, но мне это сильно бросилось в глаза на фоне первых книг. Роль корабля, обозначенного в названии и на обложке, оказалась для меня мала. Я почему-то ожидала, что с ним будет связано больше событий, чем использование его как плавательного средства от точки А до точки Б. Нам даже само плавание не показали. Но, впрочем, это мои ожидания. Сам текст средний, ничем не выдающийся. Я даже использовала только шесть стикеров на протяжении всего чтения.
Очень мало стикеров Очень мало стикеров Мне понравилось.
Мысли в голове мимолётно упорхнули и ты увидела, как тот самый парень приближается. Все замолчали при виде тебя. Голова все продолжала пустеть донельзя, но ты решила не говорить, дожидаясь окончательной реакции. Глаза человека напротив тебя были полны ужаса, будто вместо девчушки в лохмотьях он, как и остальные, увидел призрака или страшное чудовище. Впрочем, своей внешности ты не помнила, а твой хищный взгляд был осознанно прикован к юноше напротив который, казалось бы, прямо сейчас достанет из кармана крест и начнёт читать Экзорцизм. Его больше напугало то, что ты ни разу не моргнула и до сих пор смотришь на него, словно на добычу.
То есть своё имя. В этот момент ты решила расслабиться и взглянула на ошарашенного афроамериканца, глаза которого перестали излучать шок. Проморгавшись, ты вновь чихнула из-за остатка пыли в воздухе.
В довершение всех бед, выпавших людям, правительство принимает решение о сокращении населения Америки, выпуская на волю смертельный, не до конца изученный вирус. Юные Марк и Трина вместе со своими спутниками — отставным пилотом и бывшей военной медсестрой — пробираются по выжженным землям Северной Каролины в поисках лекарства от страшной заразы, неуклонно расползающейся по планете.
Ньют Лабиринт. Ньют Бегущий в лабиринте. Кэтрин Макнамара Бегущий в лабиринте. Смерть Ньюта Бегущий в лабиринте. Томми и Ньют. Бегущий в лабиринте Минхо и Ньют.
Так что же все-таки произошло?
- Акции сегодня
- Фанфики по бегущий в лабиринте: Другое «Ньют и ты…» – читать онлайн —
- Фанфик бегущий в лабиринте ньют ожп
- Бегущий в лабиринте: истории из жизни, советы, новости, юмор и картинки — Горячее | Пикабу
Фанфик бегите - 88 фото
Читать онлайн книгу «Бегущий в Лабиринте (сборник)» автора Джеймса Дэшнера полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. — Дохлый гривер, которого я нашёл — он тоже бежал сюда, и мы так и не увидели, чтобы он вернулся или углубился дальше в Лабиринт. Просмотрите доску «Бегущий в лабиринте (ньют)» пользователя Anastasia Lanskaya в Pinterest. The Maze Runner Wiki — это энциклопедия по вселенной серии книг Джеймса Дэшнера «Бегущий в лабиринте». Фф бегущий в лабиринте ньют. Лабиринт 1. Murder on the dancefloor текст.
Бегущий в лабиринте фанфики - 90 фото
Все, о чем мы тут думаем, — как бы выжить. Так что забудь бабьи замашки, шанк, и включай гребаные мозги, если они у тебя есть! Томасу будто дали пощечину. Сначала появляешься ты, на следующий день — эта девчонка с непонятным посланием, потом на тебя набрасывается Бен, а теперь еще гриверы дохнуть стали! Что-то здесь не так, и я не успокоюсь, пока не разберусь, что именно! Кажется, сейчас был удачный момент для того, чтобы проявить характер.
Так что отвали! Алби отпрянул назад и несколько секунд оторопело глядел на него. Затем сказал: — Не кипятись, Шнурок. Взрослей и начинай соображать. Никто никого ни в чем не обвиняет.
Но если что-то вспомнишь, если что-то тебе покажется знакомым, сразу скажи. Не раньше, чем ко мне вернутся воспоминания, — подумал Томас. Алби и нажим, с каким он действовал, ему порядком опротивели. Алби кивнул, развернулся и, не произнеся более ни слова, пошел прочь. Томас выискал самое раскидистое дерево на опушке леса около Могильника — оно давало наибольшую тень.
Возвращаться назад на ферму к Мяснику Уинстону он побаивался. Томас понимал, что необходимо поесть, но ему не хотелось никого ни видеть, ни слышать, поэтому он предпочел остаться в одиночестве до тех пор, пока его не хватятся. Он сидел, опершись на толстый ствол дерева, и мечтал хотя бы о слабом ветерке, но ветра не было. Томас уже почти задремал, когда тишину и покой нарушил Чак. На лице его читалось сильнейшее возбуждение.
Томас потер глаза и недовольно застонал; больше всего на свете ему сейчас хотелось немного поспать. Он поднял глаза на Чака только тогда, когда услышал прямо перед собой его учащенное дыхание. Услышав это, Томас подскочил как ужаленный. От усталости ни осталось и следа. За ним пошли чистильщики… стрела не задела мозг… Медаки его кое-как залатали.
Томас оглянулся на лес, где прошлым вечером на него напал обезумевший глэйдер. Я сам его видел… Он не умер? Томас не мог бы сейчас ответить, что сейчас чувствовал сильнее: смятение, облегчение или страх оттого, что на него снова могут напасть… — Ага, и я его видел. Со здоровенной повязкой на голове, — ответил Чак. Томас снова повернулся к нему.
У нас с северной стороны Хомстеда устроена тюрьма. Томас потер глаза. Он понял, что на самом деле чувствовал, и от этого стало стыдно, — он испытал облегчение, решив, что Бен погиб и больше не придется его бояться. Принято единогласное решение. Теперь, думаю, этот шанк очень сильно жалеет, что стрела сразу не проткнула ему гнилые мозги.
Томас искоса посмотрел на Чака. За то, что пытался тебя убить. А это еще что такое? Но тут Томас увидел, пожалуй, самое страшное из всего, чему стал свидетелем с момента прибытия в Глэйд: Чак улыбался. Улыбался, несмотря на весь ужас новости, которую принес.
Ничего не ответив, Чак развернулся и побежал прочь — видимо, чтобы поделиться потрясающим известием с кем-нибудь еще. Вечером, когда над Глэйдом начали сгущаться сумерки — примерно за полчаса до закрытия проходов, — Ньют и Алби собрали всех глэйдеров у Восточных Ворот. Бегуны вернулись совсем недавно и тут же скрылись в таинственном Картохранилище, задраив за собой тяжелую стальную дверь. Минхо уже находился там. Алби попросил бегунов закончить свои дела как можно скорее и выделил им на все про все двадцать минут.
Тот факт, что Чак улыбался, сообщая весть об Изгнании Бена, все еще тревожил Томаса. Он понятия не имел, что скрывается за наказанием, но был уверен — нечто страшное. Особенно если учесть, что все они собрались прямо у выхода в Лабиринт. Неужели они хотят выдворить его наружу? Гнетущая атмосфера ожидания чего-то зловещего нависла над толпой, словно грозовая туча.
Глэйдеры напряженно перешептывались. Томас молча стоял, скрестив на груди руки, и терпеливо ожидал представления. Наконец бегуны покинули будку. Выглядели они очень уставшими, на лицах по-прежнему оставалось напряженное выражение глубокой задумчивости. Минхо вышел первым: это навело Томаса на мысль о том, что он был их куратором.
Томас опустил руки, повернулся и стал выискивать глазами Бена, с беспокойством думая, как поведет себя обезумевший юноша, когда его увидит. Из-за дальнего угла Хомстеда показались три крепких парня, которые буквально волокли Бена по земле — тот отказывался идти самостоятельно. Одежда на мальчике была изорвана настолько, что едва держалась, а голову и лицо прикрывала толстая, мокрая от крови повязка. Он походил на мертвеца — таким же Томас видел его последний раз на кладбище. За исключением одной детали: теперь его глаза были открыты и полны страха.
Не находись Томас всего в нескольких футах рядом, он бы не расслышал слов. Ньют, очевидно, ожидал приказа, поэтому кивнул, уже направляясь к небольшому сараю с садовым инвентарем, стоявшему на Плантации. Томас снова перевел взгляд на Бена и его конвоиров. Несчастный по-прежнему не пытался сопротивляться, позволяя волочить себя по пыльным камням. Поравнявшись с толпой, конвоиры поставили Бена прямо перед Алби, и пленник лишь безвольно свесил голову, не решаясь глядеть никому в глаза.
Томас проследил за его взглядом: Ньют как раз вышел из перекошенного дверного проема с несколькими алюминиевыми трубами в руках и принялся соединять их в единый шест, футов двадцати в длину. Закончив, он закрепил на одном из концов какой-то странный предмет и потащил готовую конструкцию к толпе. У Томаса мурашки побежали по спине, когда он услышал жуткий скрежет, с которым труба волочилась по камням. Он был ужасно напуган всей этой процедурой и почему-то никак не мог отделаться от чувства ответственности за случившееся, хотя и понимал, что ничем Бена не провоцировал. Несмотря на это, Томас сильно переживал.
Что он сделал не так? Ответа не было, но угрызения совести все равно продолжали грызть его изнутри, словно язва. Наконец Ньют подошел к Алби и передал тому конец шеста. Только теперь Томас смог рассмотреть странный предмет, который прикрепил Ньют к противоположному краю: к железной трубе толстой проволокой была прикручена петля из грубой кожи. Большая застежка в виде кнопки указывала на то, что петля могла открываться и закрываться.
Назначение механизма стало очевидным. Это был ошейник. Глава четырнадцатая Томас наблюдал, как Алби расстегнул ошейник и надел его на шею Бену. Когда кожаная петля с громким шлепком сомкнулась, Бен поднял голову. Его глаза застилали слезы, а из носа бахромой свисали сопли.
Глэйдеры взирали на него в молчаливом ожидании. Это было секундное помешательство из-за Метаморфозы. Я бы никогда его не убил. Пожалуйста, Алби. Каждое слово, слетающее с уст мальчика, было для Томаса словно удар кулаком в живот; он ощущал себя виноватым все сильнее и сильнее.
Алби не удостоил Бена ответом. Вместо этого он дернул за ошейник, чтобы убедиться, что и на шесте, и на шее Бена тот закреплен как надо. Затем прошел вдоль шеста, оторвав его от земли и проведя ладонью по всей длине. Когда достиг конца шеста, крепко обхватил его и повернулся к толпе. Глаза Алби были налиты кровью, он тяжело дышал, а лицо перекосила злобная гримаса.
Внезапно вожак глэйдеров показался Томасу олицетворением зла. На противоположном конце шеста была совсем иная картина: Бен, дрожащий и плачущий, с петлей из неровно вырезанной старой кожи на бледной худой шее, прикованный к длинной двадцатифутовой трубе. Даже оттуда, где стоял Томас, труба казалась очень прочной — алюминиевый шест если и прогибался в центре, то совсем чуть-чуть. Алби заговорил громким, почти торжественным голосом, не обращаясь ни к кому конкретно и в то же время ко всем сразу. Ты приговариваешься к Изгнанию за попытку убийства Томаса Новичка.
Решение окончательное. Ты покидаешь нашу общину. Долгая, очень долгая пауза. Томас возненавидел Алби за то, что тот публично связал его имя с изгнанием Бена. Чувствовать собственную ответственность было невыносимо.
И вот теперь, снова оказавшись в центре внимания, Томас рисковал получить в свой адрес новую порцию подозрений. Ощущение вины трансформировалось в злость и желание обвинить кого-нибудь другого — ему сильнее всего хотелось, чтобы Бен наконец-то исчез, а все поскорее закончилось. Один за другим из толпы вышли несколько юношей и, подойдя к шесту, крепко взялись за него, словно готовились к игре в «перетягивание каната». Помимо Ньюта, среди них оказался и Минхо, что подтверждало предположение Томаса о том, что он являлся куратором бегунов. Мясник Уинстон тоже занял позицию у шеста.
Десять кураторов расположились с равными промежутками между Алби и Беном: наступило гробовое молчание. Единственным звуком, нарушавшим тишину, были приглушенные всхлипывания Бена, который не переставал вытирать нос и глаза. Он пытался повернуть голову, однако ошейник мешал ему оглянуться назад и увидеть сам шест и кураторов. В душе у Томаса снова что-то переменилось. Все-таки это было неправильно.
Неужели Бен заслужил такую судьбу? Наверняка можно наказать его как-то иначе. Неужели Томас до конца своих дней будет нести груз ответственности за случившееся? Заканчивайте же скорее! Кто-нибудь, помогите мне!
Вы не можете так со мной поступить! Но Бен не обращал на него внимания, продолжая умолять о пощаде и дергая кожаную петлю на шее. Помогите мне! Он переводил жалобный взгляд с одного мальчика на другого, но все неизменно отворачивались, не решаясь посмотреть ему в глаза. Опасаясь встретиться взглядом с Беном, Томас быстро отступил назад, спрятавшись за спиной какого-то высокого парня.
Это невыносимо, — подумал он. Клянусь, что больше это никогда не повторится! Ну пожа-а-а-алуйста!.. Его пронзительный вопль заглушил оглушительный грохот Восточных Ворот, пришедших в движение. Правая стена, скрежеща камнем по камню и высекая снопы искр, заскользила влево, отгораживая Глэйд от ночного Лабиринта.
Земля задрожала. Томас понял, что сейчас должно произойти, но не знал, хватит ли у него мужества досмотреть до конца. Кураторы толкнули шест перед собой и начали выпихивать Бена за пределы Глэйда — прямо в Лабиринт. Голова Бена резко дернулась назад, и он издал пронзительный сдавленный крик, даже более громкий, чем грохотание закрывающейся стены. Он упал на колени, но один из кураторов, идущий впереди — плотный черноволосый парень со злым оскалом скверных зубов, — тут же рывком поставил его на ноги.
Несчастный бился изо всех сил и, вцепившись в ошейник руками, пытался его разорвать. Впрочем, он не мог противостоять кураторам, которые общими усилиями продолжали волочить его к границе Глэйда, выход из которого был уже почти перегорожен правой стеной. Бен попытался упереться ногами в камень на границе Ворот, но задержал продвижение лишь на долю секунды — несмотря на сопротивление, шест неотвратимо выталкивал его в Лабиринт. Приговоренный извивался всем телом, стараясь освободиться от ошейника, но вскоре оказался за пределами Глэйда. До полного закрытия Ворот оставалось всего несколько секунд.
В последней отчаянной попытке избежать изгнания Бен с силой вывернулся в петле, рискуя сломать шею, и оказался лицом к лицу с глэйдерами. Томас не мог поверить, что перед ним человеческое существо — глаза Бена наполнял дикий страх, изо рта выступала пена, а бледная кожа туго обтягивала кости и раздутые вены. Выглядел он как пришелец из параллельного мира. Бен издал протяжный крик, настолько пронзительный, что Томас невольно зажал уши. Это был животный исступленный вопль, от которого у бедняги наверняка разорвались голосовые связки.
В последнюю секунду стоявший впереди куратор отсоединил наконечник с прикрепленным ошейником от основной трубы, после чего остальные быстрым движением втащили шест назад, оставив Бена за пределами Глэйда. Он был изгнан, и его последние крики потонули в ужасном грохоте сомкнувшихся стен. Томас закрыл глаза и почувствовал, как по его щекам потекли слезы. Глава пятнадцатая Вторую ночь подряд Томас ложился спать, преследуемый терзающим душу образом Бена. Что бы изменилось, не случись этой истории?
Он почти поверил, что чувствовал бы себя вполне комфортно и счастливо, продолжая приспосабливаться к новой жизни, постоянно открывая нечто новое ради заветной цели стать бегуном. Почти… Томас подспудно чувствовал, что Бен — лишь одна из его многочисленных проблем. И вот теперь Бен исчез; оказался вышвырнутым в мир гриверов, чтобы пасть жертвой чудовищ, которые утащили его туда, куда утаскивают всю свою добычу. Несмотря на то что у Томаса были объективные причины ненавидеть Бена, на первый план вышло чувство жалости. Томас с трудом представлял, каково это — оказаться в Лабиринте, но последние секунды изгнания Бена, когда тот бился в истерике, брызгал слюной и кричал, моля о пощаде, развеяли в нем последние сомнения в обоснованности главного правила Глэйда: никто не имеет права выходить в Лабиринт, кроме бегунов, да и то лишь в дневное время.
Каким-то образом Бен однажды оказался укушенным, значит, лучше любого другого знал, какая судьба ждет его по ту сторону стен. Бедняга, подумал Томас. Не повезло парню. Юноша поежился. Чем больше он размышлял над этим, тем менее привлекательной казалась перспектива стать бегуном.
И все-таки, как ни странно, его что-то тянуло в Лабиринт. Рано утром, когда рассвет едва коснулся неба, Глэйд наполнился будничными звуками рабочего дня, разбудившими Томаса, который впервые после прибытия сюда спал по-настоящему крепко. Он сел и потер глаза, стараясь разогнать дремоту, но, сдавшись, снова лег, надеясь, что о нем банально забудут. Но не прошло и минуты, как кто-то ткнул его в плечо. Открыв глаза, Томас увидел над собой Ньюта.
Ну, что еще? Который час? Решил дать тебе подрыхнуть подольше после всего, что выпало на твою долю за два дня, — ответил Ньют, издевательски улыбаясь. Томас сел, проклиная всех и вся за невозможность поспать еще несколько часов. Вы что, кучка крестьян каких-нибудь, чтобы так выражаться?
Крестьяне… Интересно, откуда он знает, как изъясняются крестьяне? Томас вновь задумался об избирательности потери памяти. Несколько мгновений он молчал, наблюдая за пробуждающимся Глэйдом. Поглядим, Шнурок, может, их работенка тебе придется по душе больше, чем забой несчастных поросят. Томасу надоело, что к нему обращаются как к ребенку.
Несчастным поросенком? Томас хмыкнул и покачал головой. Я больше не самый, что называется, новый новичок, разве не так? После меня прибыла еще девчонка. Вот ее и называй «Шнурком», а меня зовут Томас.
Мысли о девушке снова завертелись в голове, и снова появилось ощущение, будто он был знаком с ней в прошлом. Томасу стало тоскливо. Захотелось увидеть новоприбывшую. Бессмыслица какая-то, — подумал он. Да ты, никак, за ночь отрастил яйца и превратился в настоящего мужика!
Томас решил не обращать внимания на издевку и спросил: — А кто такие копачи? Классный парень. В смысле, пока сачковать не вздумаешь. Это тот здоровяк, который держал шест за передний конец. Томас надеялся, что сегодня уже не услышит ни про Бена, ни про Изгнание.
Тема вызывала в нем лишь тоску и ощущение вины, поэтому он поспешил заговорить о чем-то другом. Ну, так… Но прежде, чем он успел завершить фразу, Глэйд потряс грохот открывающихся на день Ворот. Томас посмотрел в сторону Восточных Ворот, словно ожидал увидеть Бена, стоящего по ту сторону прохода, но вместо этого заметил потягивающегося Минхо. Бегун неспешно вышел в Лабиринт и что-то поднял с земли. Это был наконечник шеста с кожаным ошейником.
Минхо, который, видимо, был нисколько не удивлен, бросил его одному из бегунов, и тот понес его в сарай с садовыми принадлежностями. В замешательстве Томас повернулся к Ньюту. Как Минхо может быть настолько равнодушным к тому, что произошло? Будь спокоен, зрелище ничем не лучше вчерашнего. Так вот, каждый раз эти поганые гриверы оставляют ошейник у входа.
Как подумаю об этом, так мурашки по коже лезут. Томас мысленно с ним согласился. Интересно, он действительно хотел знать ответ? Ньют лишь пожал плечами, но не слишком убедительно. Скорее, он просто не хотел об этом говорить.
Слова сорвались с языка непроизвольно: он молча ждал ответа, невзирая на молниеносный порыв извиниться и сменить тему разговора. Хотя юноша видел гривера через окно, он очень хотел узнать все о бегунах. Желание узнать об их работе было настолько же сильным, насколько и необъяснимым. Томас уже не сомневался в своем предназначении. Зачем тебе?
Просьба Томаса его явно озадачила. Ньют метнул на него подозрительный взгляд. А иначе и быть не может. Здесь все зависит от них. Он подобрал камень и бросил его, задумчиво глядя, как тот, подпрыгивая, катится по земле.
Ньют резко повернулся к Томасу. Она так и не зажила, блин. Он невольно потянулся рукой к лодыжке и потер ее. Легкая гримаса боли, перекосившая лицо Ньюта в этот момент, была вызвана, как показалось Томасу, не физическим страданием, а неприятными воспоминаниями. Чуть было не попался.
Томас был убежден: когда он поймет, что это такое, многие вопросы отпадут сами собой. Какие-то изменения? Неужели после этого все становятся такими же психами, как Бен, и набрасываются на людей? Ты, кажется, хотел о бегунах поговорить? Это лишь сильнее разожгло любопытство, но Томас был рад и тому, что разговор снова возвращается к бегунам.
Я весь внимание. Смотрите, кто быстрее бегает? Ньют одарил Томаса снисходительным взглядом и громко вздохнул. Или Томми, если тебе будет угодно. Скорость бега — только часть качеств бегуна.
И очень маленькая часть, надо сказать. Чтобы выжить в этом долбаном Лабиринте, надо быть умным, быстрым и сильным. Надо уметь принимать решения и правильно оценивать степень риска, на который можешь пойти. Безрассудству там нет места. Как и излишней осторожности.
Я совсем не тоскую по тем временам. Пусть ему и предначертано судьбой стать бегуном, но нарваться на одну из этих гадин очень не хотелось. О каких еще ужасах Томасу предстояло узнать? Приходится постоянно держать в уме расположение стен, а потом еще наносить их на долбаные карты. Но самое паршивое — ты все время трясешься, что не успеешь вернуться назад.
В простом лабиринте и то легко заблудиться, а уж если каждую ночь стены меняют местоположение… Чуть ошибешься, и пиши пропало — ночь в компании кровожадных тварей тебе обеспечена. В общем, Лабиринт не для дураков и слюнтяев. Томас нахмурился. Он никак не мог понять, что за непреодолимое чувство толкает его в Лабиринт. Особенно после вчерашних событий.
И все-таки его существо требовало скорее стать бегуном. Томас помедлил с ответом, боясь произнести это вслух. Ньют повернулся и заглянул ему прямо в глаза. Не рановато ли? Томас абсолютно не понимал, что им движет, но ничего не мог с собой поделать.
Фактически желание стать бегуном было единственным, что помогало ему не сломаться в условиях, в которых он оказался. Ньют продолжал неотрывно смотреть на Томаса. Забудь об этом. Никто еще не становился бегуном в первый месяц. Не говоря уже о том, чтобы в первую неделю.
В той самой экшн-сцене были задействованы поезд и машины. Актер участвовал в съемках трюков на поезде и упал, прямо под автомобиль. Дилана получил серьезные травмы: он разбил лицо особенно пострадала правая часть , получил сотрясение мозга и серьезно поранился. Постер «Бегущий в лабиринте: Лекарство от смерти» Тут встает логичный вопрос: чем думали режиссер и продюсер, ставя такие трюки? Разве такие опасные трюки особенно когда задействованы машины и поезд не должны выполнять каскадеры? Несмотря на травмы, актеру пришлось присоединится к съемкам в мае, но реабилитация проходила с трудом и продлилась целых 6 месяцев!
В одном из интервью Дилан сказал, что авария была ужасной и то лето было самым худшим. Он не мог спокойно работать и выполнять даже самые обычные действия: «Я даже не чувствовал, что могу банально влиться в общество, не говоря уже о том, чтобы приходить и отвечать за работу каждый день. Долгие часы на съемочной площадке, выступать, нести на своих плечах фильм… От мысли об этом потеют ладони».
По коже пробежали мурашки. Небольшая полянка была покрыта густыми зарослями бурьяна. Из земли тут и там торчали простые деревянные кресты, горизонтальные перекладины которых были примотаны к столбам полусгнившими от времени веревками. Могильные кресты были выкрашены белым, но, видимо, в большой спешке — в некоторых местах дерево было не прокрашено вовсе. На крестах были вырезаны имена умерших. Томас нерешительно подошел к ближайшей могиле и присел, чтобы рассмотреть, кто в ней похоронен.
Здесь было настолько темно, что юноше казалось, будто он глядит через черную пелену дыма. Птицы притихли, словно отправились на ночевку, и даже жужжание насекомых было едва слышно. Только теперь Томас заметил, насколько влажен лесной воздух — на лбу и тыльных сторонах ладоней выступили крупные бусинки пота. Он наклонился к кресту, установленному, очевидно, совсем недавно. На нем значилось имя — «Стивен». Вырезавший имя, видимо, не рассчитал, сколько места нужно для надписи: буква «н» была очень маленькой и едва умещалась на самом краю. Стивен, размышлял Томас. Ему вдруг стало жалко умершего. Что с тобой случилось?
Может, Чак надоел тебе до смерти?.. Он встал и пошел к соседнему кресту, почти полностью скрытому в зарослях. Могила выглядела самой старой, земля на ней была твердой как камень. Кто бы тут ни покоился, он явно был одним из первых умерших. Хозяина могилы звали Джордж. Томас посмотрел вокруг: тут находилась еще пара десятков могил, две из которых выглядели такими же свежими, как и первая. Внезапно внимание Томаса привлек серебристый отблеск, не очень похожий на сверкание жука, но не менее странный. Юноша пошел через кладбище и оказался у могилы, прикрытой то ли пластиком, то ли стеклом с грязными краями. Он попытался рассмотреть, что находится внутри, а когда понял, с ужасом отшатнулся.
Это было что-то вроде окошка на могиле, в которой лежали полуистлевшие останки человека. Любопытство пересилило отвращение, и Томас наклонился, чтобы рассмотреть могилу получше. Она была раза в два меньше обычной, и неудивительно: в ней находилась только верхняя половина покойника. В памяти всплыл рассказ Чака о том, как один смельчак попытался спуститься в пустую шахту, но был перерублен пополам чем-то, прилетевшим из глубины. На стекле Томас едва смог различить нацарапанную надпись. Она гласила: Пусть полушанк служит предупреждением каждому: через шахту Ящика сбежать не получится. Странное дело, но Томас чуть не рассмеялся — слишком уж неправдоподобной казалась история. Впрочем, он тут же мысленно отругал себя за несерьезность. Покачав головой, юноша направился читать надписи на других могилах, но тут прямо перед ним, за деревьями на противоположной стороне кладбища, снова раздался хруст ломающейся ветки.
Затем еще один. И еще. Все ближе и ближе. В сумраке леса невозможно было ничего разглядеть. Отзвуки эха были такими, словно он находился в туннеле. Неприятно признаваться самому себе, что испугался до смерти. Тот, кто скрывался за деревьями, не ответил и, отбросив всякие попытки скрыть свое присутствие, побежал, с шумом продираясь сквозь лесную чащу. Томас окаменел от ужаса, поняв, что кто-то, огибая кладбище, направляется прямо к нему. Когда, судя по звуку, бегущий находился от него всего в нескольких футах, в тени деревьев Томас мельком увидел сухощавого парня, который бежал, странно подпрыгивая.
Он успел лишь увидеть похожую на привидение фигуру с бледной кожей и огромными глазами. Томас закричал и попытался убежать, но было поздно. Призрачная фигура подпрыгнула в воздухе и навалилась на него сверху, вцепившись в плечи мертвой хваткой. Томас повалился на землю, в падении задел чей-то могильный крест, поломав его надвое, и разодрал себе спину. Он изворачивался и изо всей силы бил напавшего, но тот, очевидно, не собирался сдаваться и снова атаковал Томаса. Совершенно бледный, костлявый, клацающий зубами, напавший выглядел, как чудовище из кошмарного сна, но Томас понимал, что имеет дело с человеком — правда, абсолютно обезумевшим. Неизвестный сильно укусил его за плечо, и Томас заорал от боли; выброс адреналина придал ему сил — он уперся ладонями в грудь нависающему над ним парню и с силой оттолкнул от себя. Противник опрокинулся назад, сокрушив при этом могильный крест — тот издал резкий треск. Томас встал на четвереньки, жадно глотая воздух.
Лишь теперь он смог хорошо рассмотреть напавшего на него безумца. Это был Бен — парень, пострадавший от гривера. Глава одиннадцатая По-видимому, Бен не вполне восстановился, так как выглядел почти таким же, каким Томас видел его в Хомстеде. Сейчас на нем были только шорты. Белая кожа, обтягивающая костлявое тело, напоминала бумагу, которой плотно обернули пучок хвороста, на теле пульсировали зеленые раздутые вены, хотя выступали они немного меньше, чем сутками ранее. Налитые кровью глаза смотрели на Томаса так, словно Бен собирался перегрызть ему глотку. Бен присел, готовясь снова броситься в драку. Внезапно в его правой руке появился нож. Томас оцепенел от ужаса, не веря, что это происходит на самом деле.
Томас резко повернулся на голос и увидел Алби — тот стоял на краю кладбища в полумраке леса и был здорово похож на привидение. Томас с облегчением заметил, что Алби держит большой лук и, натянув тетиву, целится прямо в Бена. Томас перевел взгляд на нападавшего — тот со злостью глядел на Алби, облизывая пересохшие губы. Что с ним произошло? Парень превратился в настоящего монстра, но почему? Его голос был полон безумия. Ты просто еще не очухался от Метаморфозы. Будет лучше, если ты вернешься в Хомстед. Он… он — враг!
Мы обязаны его прикончить! Позволь мне выпустить ему кишки! Услышав такое, Томас инстинктивно попятился. Интересно, что Бен имел в виду, когда сказал, что видел Томаса? И с чего он взял, что Томас — враг?.. Алби не шелохнулся, продолжая целиться в Бена. Уж лучше сразу прыгнуть с Обрыва или перерезать друг друга! Враг, враг, враг… — словно заклинание, зашептал Бен. Неотрывно глядя на Томаса, он медленно покачивался взад-вперед, перекладывая нож из одной руки в другую.
В сумраке леса его зубы, казалось, испускали тусклое зеленоватое свечение. Томасу хотелось отвернуться, вскочить и убежать, но, парализованный страхом, он был не в силах сдвинуться с места. Голос Алби прозвучал громче и более угрожающе. Воздух прорезал свист выпущенной стрелы, и ее наконечник с отвратительным чавкающим звуком вонзился в живую плоть. Голова Бена резко дернулась влево. Развернувшись, он пошатнулся и рухнул на живот — ногами к Томасу, — не издав ни звука. Томас вскочил и сделал несколько шагов вперед. Длинный черенок стрелы торчал у Бена из щеки. На удивление, крови было гораздо меньше, чем можно было ожидать, но она все-таки вытекала, и в сумраке леса выглядела черной, как нефть.
Бен лежал неподвижно, лишь палец на его правой руке продолжал конвульсивно подергиваться. Томаса чуть не вырвало. Неужели Бен погиб из-за него? Неужели он виноват в его гибели?.. Что здесь вообще произошло?! Он оторвал взгляд от тела, надеясь получить ответы, но Алби уже исчез, и лишь качающаяся ветка дерева указывала на то, что он только что был здесь. Томас, прихрамывая, вышел из леса под ослепительные лучи солнца и зажмурился. Нестерпимо болела лодыжка, хотя он и не заметил, в какой момент ее повредил. Одной рукой он прижимал место, в которое его укусил Бен, другой держался за живот, словно хотел подавить подступающий позыв к рвоте.
Перед глазами стояла жуткая картина: неуклюже лежащий Бен с вывернутой под неестественным углом головой, по стреле стекает кровь и, собираясь на наконечнике, капает на землю. Все, хватит. Он опустился на колени под одним из тощих деревьев на опушке леса, и его стошнило. Томаса все рвало и рвало до тех пор, пока он не стал отплевываться желчью. Выворачивало наизнанку: казалось, приступ никогда не закончится. И в этот момент, словно разум решил сыграть с ним злую шутку, Томас вдруг осознал, что находится в Глэйде почти двадцать четыре часа. Один полный день. Ни больше, ни меньше. В голове пронеслось все, что с ним произошло за это время.
Все жуткие события. И пришла уверенность: самое худшее уже произошло и дальше жизнь просто обязана наладиться. Ночью Томас лежал, уставившись в усыпанное звездами небо, и гадал, сможет ли вообще когда-нибудь заснуть. Стоило ему смежить веки, и в памяти всплывал страшный образ Бена, бросающегося на него с перекошенным от бешенства лицом. Но независимо от того, закрывал или открывал Томас глаза, он продолжал слышать звук стрелы, вонзающейся в щеку Бена. Юноша был уверен, что те пять минут на кладбище будет помнить до конца своих дней. Пару раз такое уже бывало. У покусанных гриверами иногда едет крыша, и они накидываются на окружающих. Так что ты не исключение.
Впервые Томас подумал, что Чак стал не просто назойливым, а почти невыносимым. Наконец его «приятель» уснул, присоединившись к хору подростков, оглашавших Глэйд храпом. Прошло несколько часов; была уже глубокая ночь, а Томас оставался единственным, кто не спал. Хотелось расплакаться, но слез не было. Потом, по непонятной причине, захотелось найти Алби и избить его, но он отказался от этой мысли. Юноша хотел закричать и выругаться, открыть люк и прыгнуть в черную пустоту шахты. Но он не сделал и этого. Томас закрыл глаза, заставив себя отбросить мрачные мысли, и через некоторое время все-таки заснул. Утром Чаку пришлось силой выволакивать Томаса из спального мешка, тащить в душ, а потом еще и в раздевалку — тот был вялым и безразличным ко всему.
Завтрак прошел как в тумане: когда спустя полчаса он закончился, Томас даже не мог припомнить, что конкретно ел. Он был совершенно разбит и ощущал себя так, словно ему вскрыли череп и всадили в мозг целую дюжину гвоздей. Вдобавок ко всему его мучила изжога. К сожалению, как успел понять Томас из разговоров, на ферме косо смотрели на любителей поспать в рабочее время. Вскоре он уже стоял рядом с Ньютом перед хлевом на Живодерне и мысленно готовился к встрече с первым куратором. Несмотря на отвратительное утро, он был рад, что откроет для себя что-то новое; к тому же работа на ферме давала отличный шанс отвлечься от мыслей о случившемся на кладбище. Вокруг мычали коровы, блеяли козы и хрюкали свиньи. Где-то поблизости залаяла собака. Надеюсь, Фрайпан не вложил новый смысл в понятие «хот-дог», — подумал Томас.
И с кем? Томас очнулся от раздумий и повернулся к Ньюту. Тот, видимо, уже довольно долго что-то говорил, но юноша не слышал ни единого слова. А, да, извини. Просто я ночью почти не спал. Ньют улыбнулся, пытаясь изобразить сожаление. На тебе и правда лица нет. Небось думаешь, какой я стебанутый ушмарок, что заставляю тебя тащиться на ферму после всего, что вчера случилось? Томас пожал плечами.
Я готов на все, лишь бы отвлечься. Ньют кивнул и на этот раз улыбнулся более искренне. Мы тут дураков не держим, и это одна из причин, по которым нам удается сохранять Глэйд в чистоте и порядке. Начнешь лениться — начнешь хандрить. А начнешь хандрить — перестанешь бороться за жизнь и сдашься. Все просто. Томас кивнул, катая ногой камень по пыльной потрескавшейся земле. Если что и могло рассеять тягостные воспоминания, так только мысли о незнакомке. Томас продолжал ощущать странную связь с новенькой, поэтому хотел узнать о ней как можно больше.
Все еще в коме. Медаки заливают ей в рот какую-то жидкую стряпню Фрайпана, следят за работой органов и все такое. Она вроде в порядке, хотя и в отключке. Томас не сомневался, что не случись на кладбище инцидента с Беном, все его мысли были бы о девушке. Возможно, он не смог бы сомкнуть глаз из-за нее. Жутко хотелось выяснить, кто она, действительно ли они были знакомы в прошлом. Думаю, слово «странно» подходит как нельзя лучше. Томас попытался отбросить мысли о девушке и переключил внимание на большой хлев за спиной у Ньюта. Мне предстоит подоить коров или, может, заколоть несколько несчастных поросяток?
Ньют засмеялся, и Томас про себя отметил, что он почти не слышал смеха с тех пор, как появился в Глэйде. Но ты не волнуйся: забой животных для кухни Фрайпана — лишь малая часть работы. У забойщиков масса других обязанностей, связанных со скотиной. Может, любителем резать зверушек, — пошутил Томас, но Ньют, кажется, совсем не понял шутки. Уинстон оказался прыщавым мальчишкой, коренастым и очень мускулистым. Томас подумал, что куратор любит свою работу, пожалуй, сверх меры. Может, его сослали сюда из-за того, что он был серийным убийцей? В течение первого часа Уинстон показывал Томасу загоны с животными, индюшатники, курятники, хлев и объяснял, какую работу нужно выполнять. Пока они обходили ферму, Томаса неотступно сопровождала местная собака — надоедливый черный лабрадор по кличке Гав.
Томас поинтересовался, откуда в Глэйде могла появиться собака, но Уинстон ответил, что она жила здесь изначально. К счастью, Гав оказался молчалив и, скорее всего, такую кличку ему дали в шутку. Следующий час был посвящен непосредственно работе — кормежке животных, уборке помещений, ремонту ограды и выгребанию кланка. Томас поймал себя на том, что использует словечки глэйдеров все чаще и чаще. Третий час на ферме выдался для него наиболее трудным: ему пришлось наблюдать, как Уинстон сначала заколол свинью, а потом разрезал на куски перед отправкой на кухню. По пути на обед Томас поклялся себе в двух вещах: во-первых, его работа не будет связана с животными и, во-вторых, он больше никогда не станет есть свинину. Уинстон отпустил Томаса на обед одного, сказав, что останется на Живодерне. Томас был только рад этому. В присутствии Уинстона он чувствовал себя неуютно.
Шагая в направлении Восточных Ворот, он так и представлял куратора грызущим в темном углу скотобойни сырую свиную ногу. Юноша как раз проходил мимо Ящика, когда, к огромному его удивлению, из Лабиринта через Западные Ворота слева от него вбежал парень азиатской внешности с сильными руками и короткими черными волосами, на вид чуть старше Томаса. Переступив границы Глэйда, бегун сделал еще три шага, остановился и наклонился, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться. Глядя на его раскрасневшееся лицо и одежду, насквозь пропитанную потом, можно было решить, что он пробежал не меньше двадцати миль. Томас с любопытством рассматривал его — ему пока не доводилось видеть бегунов так близко, не говоря уже о том, чтобы общаться с ними. К тому же, судя по наблюдениям двух предыдущих дней, этот бегун вернулся на несколько часов раньше обычного. Томас направился к парню, намереваясь задать тому несколько вопросов. Но не успел он мысленно оформить хотя бы одну фразу, как бегун рухнул на землю. Глава двенадцатая Парень лежал неподвижно в неуклюжей позе.
Несколько секунд Томас боролся с искушением броситься на помощь, однако никак не мог принять решение, опасаясь навлечь на себя неприятности. Но что, если с парнем действительно что-то серьезное? Что если его… покусали? Или… Томас отбросил сомнения — бегуну явно требовалась помощь. Кто-нибудь, приведите их! Он подскочил к распластанному парню и опустился на землю рядом с ним. Голова бегуна лежала на вытянутых руках, бока раздувались от тяжелого дыхания. Парень находился в сознании, хотя Томас никогда не видел человека более вымотанного. Потом посмотрел на Томаса.
Интересно, ему уже сообщили о появлении девушки? Наверняка кто-то уже насплетничал. Появился у вас два дня назад. Бегун кое-как принял сидячее положение. Его черные волосы прилипли к мокрому от пота лбу. Ты и та цыпочка. Алби подбежал к ним с явно озабоченным видом. Стряслось что-нибудь? Похоже, силы возвращались к нему с каждой новой секундой.
Алби не двинулся с места. Он довольно сильно пнул Минхо в ногу, давая понять, что не шутит. Томас с удивлением заметил, что по лицу Алби промелькнуло нечто напоминающее улыбку. Впрочем, парень тут же нахмурился и поглядел на Томаса. Любой другой уже летел бы вверх тормашками с Обрыва. И тут Алби встал и побежал — видимо, за водой для этого Минхо. Томас был просто поражен. Бегун пожал плечами и вытер со лба свежие капли пота. Чувак, тебе предстоит еще многому научиться.
Чертовы новички! Упрек задел Томаса сильнее, чем можно было ожидать, учитывая, что знакомство с Минхо длилось всего три минуты. Можешь называть таким манером, если хочешь. А может, стоит величать его Эль Президенте? Или нет! Лучше Адмирал Алби! Так гораздо красивее! Продолжая хихикать, он потер глаза. Томас оказался в замешательстве, не зная, как продолжать разговор.
Невозможно было понять, шутит Минхо или говорит серьезно. Это так достает… — А ты чего ожидал? Можно подумать, ты не так же себя вел, когда сам тут очутился! При этих словах Минхо впервые посмотрел Томасу прямо в глаза. Тот невольно отстранился и немедленно пожалел об этом — было ошибкой позволять парню думать, что он может говорить с ним в таком тоне. Томас выпрямился и произнес, глядя на лежащего бегуна: — Ага. Уверен, что именно это ты и делал, когда был новичком. Минхо пристально посмотрел на него. Так что не болтай о том, чего не знаешь.
Теперь Томас стал немного опасаться парня, но все равно — ему осточертело такое обращение с собой. Он хотел было встать и уйти, но Минхо быстро схватил его за руку. Я всего лишь прикалываюсь. Знаешь, иногда забавно действовать на нервы новичкам. Ты и сам поймешь, когда прибудет… — Он осекся, озадаченно задрав брови. Томас расслабился и снова сел рядом, удивляясь, как легко бегуну удалось его успокоить. Он вспомнил про девушку и записку, в которой говорилось, что она «последняя». Минхо вопросительно посмотрел на него. Все говорят, что вы с ней знакомы или типа того.
Томас почувствовал, как в нем нарастает обида. Внезапно ему стало стыдно за свое вранье. Пусть ложь и была пустячной. Томас не думал о девушке в таком аспекте, с тех пор как она очнулась с запиской в руке и произнесла замогильным голосом «Скоро все изменится». Но ее красота ему запомнилась. Минхо медленно опустился на спину и закрыл глаза. Кажется… При условии, что тебя привлекают цыпочки в отключке, — засмеялся он. Манера поведения Минхо, похоже, менялась ежеминутно, поэтому Томас никак не мог для себя решить, нравится ему бегун или нет. После долгой паузы он все-таки решился спросить: — Что-нибудь интересное нашел сегодня?
Минхо посмотрел на него круглыми от удивления глазами. Томас сгорал от нетерпения, ожидая получить хоть какую-то информацию.
Смерть Ньюта Бегущий в лабиринте. Томми и Ньют. Бегущий в лабиринте Минхо и Ньют. Том Сангстер Бегущий в лабиринте. Ньют Бегущий в лабиринте арт. Ньют из Бегущий в лабиринте арт.
Жить настоящим. Бегущие в Лабиринте.
Книги, похожие на роман «Бегущий в лабиринте», так или иначе рассказывают о жизни детей, ставших пешками в жестоких играх взрослых. Бегущий в лабиринте поцелуй Томаса и Терезы. * «Яркий приквел Джеймса Дашнера [ Порядок убийства ] взволнует поклонников этого [сериала]«Бегущий в лабиринте»и окажется столь же захватывающим для читателей, впервые знакомых с сериалом». — Вы и Уилл Поултер вдвоем сыграли в «Бегущем в лабиринте», а еще вместе пробовались на одну и ту же роль в картине «Магазинные воры мира». Онива. А жена - Ливия. Сдесь вы найдёте фанфики и имы с персонажами и актерами "Бегущего в Лабиринте".
Бегущий в лабиринте ( ньют)
Спустя несколько недель после возвращения из Лабиринта Сара старалась точно нарисовать себе его образ, но картинка каждый раз куда-то ускользала, и из памяти на девушку смотрели то высокомерные разноцветные глаза, то вспоминался блеск хрустальных шаров, а иногда. место, хранящее в себе тысячу ходов и множество ужасных тварей. Смотрите видео на тему «Бегущий В Лабиринте Ньют И Т И Фанфик» в TikTok.
#хф_рекомендации #слэш #бегущий_в_лабиринте
Угу, еще ж так удачно пошутил про то, что фомка должна быть красного цвета, а теперь согласен на старый и ржавый кусок арматуры, а нету. Сколько уже времени прошло в блужданиях по лабиринту тоже непонятно. Часы стали, мобильник вообще показывает что-то невнятное, даже дата каждую минуту меняется. Но надо идти вперед. Где-то должен быть выход и заветная дверь студии. Вот только эта тварь прячется и выжидает. И откуда она вообще могла взяться? Может действительно это наши истерики в эфире призвали это существо. То-то он одновременно похож на всех коллег, но все-таки на кого-то больше. Только на кого? Такой знакомый образ же: эти круглые очки, камуфляжная куртка с огромным количеством карманов и нашивок.
Выдержав паузу ища слова она продолжила. Они умирали толпами и не... И тут нахлынули воспоминания, о Ньюте.. Томас был очень огорчён его смертью, и не прошло бы дня без воспоминаний о нём.
Но спустя буквально несколько мгновений подростки неожиданно расступились, и в образовавшемся просвете Томас увидел Ньюта, который указывал на него пальцем. Сердце у Томаса подпрыгнуло к самому горлу, ладони вспотели. Чего они от него хотят?.. Похоже, ситуация принимала все более нежелательный оборот. Усилием воли Томас заставил себя шагнуть вперед, стараясь держаться непринужденно, но при этом не выглядеть так, словно он в чем-то виноват.
Успокойся, ты ничего плохого не сделал! Однако его не покидало странное чувство, будто он мог стать причиной неприятностей, сам того не осознавая. Глэйдеры расступились. Пока Томас шел по образовавшемуся проходу, они сверлили его злобными взглядами, словно он нес личную ответственность за все происходящее — за Лабиринт, за Глэйд, за гриверов. Томас старался не смотреть по сторонам. Он подошел к Ньюту и Алби, которые склонились над телом девушки. Чтобы не встречаться с ними глазами, Томас сосредоточил внимание на незнакомке. Да, она была красива. Более того — прекрасна.
Шелковистые волосы, бархатистая кожа, губы идеальной формы, стройные ноги… Оценивать внешность мертвого человека было очень неприятно, но он не мог отвести взгляда от девушки. Долго она не будет так выглядеть, пронеслось в голове у Томаса, и по телу пробежал холодок. Скоро начнется процесс гниения… Его передернуло. Томас меньше всего ожидал подобного вопроса. Разумеется, нет! Я вообще никого, кроме вас, не знаю… — Не в этом смысле… — начал Алби, но тут же запнулся, подбирая слова. Есть такое чувство, будто ты видел ее раньше? Абсолютно, — покачал головой Томас, глядя то под ноги, то снова на девушку. Алби поморщился.
Судя по сердитому выражению лица Алби, он не верил ни единому слову Томаса. Да с чего он решил, что я имею к этому какое-то отношение? Он выдержал взгляд Алби и ответил единственно возможным образом: — Да, уверен. А что? Два дня и два новичка. Один живой, другой — мертвый. Только сейчас Томас начал понимать, к чему клонит Алби, и обомлел от ужаса. Голова у Томаса пошла кругом. Он был уверен, что никогда прежде ее не видел, но почему-то теперь в душу стали закрадываться сомнения.
Хватая ртом воздух, она часто заморгала и принялась крутить головой, дико глядя на обступивших ее людей. Алби вскрикнул и повалился на спину, Ньют испуганно ахнул и отскочил назад. Томас не двинулся с места, парализованный страхом, и продолжал, словно завороженный, смотреть на то, что только что считалось трупом. Горящие голубые глаза девушки были широко открыты, рот жадно хватал воздух. Потом она попыталась что-то сказать, но слов разобрать было нельзя. И вдруг девушка замерла, а потом внятно произнесла глухим, каким-то замогильным голосом одну-единственную фразу: — Скоро все изменится. Томас с изумлением наблюдал, как после этого девушка закатила глаза, повалилась на спину и затихла. При этом ее согнутая в локте правая рука взметнулась вверх и застыла, указывая в небо. В кулаке был зажат сложенный лист бумаги.
Томас попытался сглотнуть, но в горле пересохло. Подскочил Ньют и с трудом вытащил листок из стиснутых пальцев бывшего трупа. Дрожащими руками он развернул записку и, встав на колени, расправил ее на земле. Томас подошел поближе и заглянул Ньюту через плечо. На листке жирными черными буквами небрежным почерком было написано всего два слова: «Она последняя». Глава девятая Повисла странная тишина, словно над Глэйдом пронесся ветер и вымел все звуки. Для тех, кто не мог увидеть записку, Ньют прочитал ее содержимое вслух, однако никаких криков, возгласов или вопросов, которые ожидал услышать Томас, не последовало — глэйдеры, не произнося ни слова, ошеломленно смотрели на девушку. Она лежала на земле и выглядела так, будто спала: грудь поднималась и опускалась в такт едва уловимому дыханию. Судя по всему, девушка, оказывается, не умерла и вовсе не собиралась этого делать.
Ньют поднялся. Томас ожидал, что он начнет успокаивать всех, даст какое-то более или менее разумное объяснение происходящему, но тот лишь скомкал записку, сжав кулаки с такой силой, что на них проступили вены. Сердце Томаса оборвалось. На душе сделалось совсем скверно. Томас не успел подумать, что значит это слово — он слышал его однажды, — как кто-то с силой отпихнул его в сторону: два подростка постарше продирались сквозь толпу зевак. Один высокий, со стрижкой ежиком и носом размером с крупный лимон, другой — маленький, черноволосый, с первыми признаками седины на висках. Томас решил, что их появление внесет хоть какую-то ясность в происходящее. Медаки, — мысленно повторил Томас, начиная догадываться о значении слова. Невысокий медак склонился над девушкой, проверил ее пульс и, прижав ухо к груди, послушал биение сердца.
Несколько человек громко рассмеялись. Как они могут шутить в такой ситуации? Он почувствовал отвращение. Глаза Алби сузились, а рот перекосила недобрая усмешка, не предвещавшая ничего хорошего. Он сделал паузу, медленно обводя взглядом окружающих, слово хотел заглянуть в глаза каждому. Первый раз Томасу понравилось сказанное Алби. Невысокий парень, которого звали Клинтом — если выкрикнувший его имя не ошибался, — завершил беглый медицинский осмотр и встал. Дыхание и пульс в норме. Правда, немного замедленные.
Физически она так же здорова, как ты и я, но, видать, в коме. Джеф, давай-ка отнесем ее в Хомстед. Джеф взял девушку за руки, а его напарник Клинт ухватил за ноги. Томас хотел как-то помочь — с каждой секундой он все сильнее сомневался в том, что не видел ее раньше. Она действительно казалась ему странно знакомой, он чувствовал с девушкой какую-то невидимую связь, хоть и не мог объяснить — какую. Подумав об этом, Томас нервно оглянулся, словно посторонние могли подслушать его мысли. Его высокая, согнутая пополам фигура выглядела довольно нелепо. Они рывком подняли незнакомку с земли и почти подбросили в воздух — девушка, очевидно, оказалась куда легче, чем они предполагали, — и Томас еле сдержался, чтобы не заорать на них. Иначе ее бы сюда не прислали.
У Томаса засосало под ложечкой. Он уже не сомневался, что как-то связан с девушкой. Они прибыли сюда с разницей в один день, ее лицо показалось ему знакомым, и, несмотря на все ужасное, что Томас узнал о Лабиринте, он испытывал необъяснимую потребность стать бегуном… Что все это могло значить? Перед тем как медаки понесли девушку в Хомстед, Алби еще раз внимательно всмотрелся в ее лицо. Обо всех изменениях немедленно сообщать мне. И не важно, что произойдет — обделается она или начнет говорить во сне. Сразу доложите! Ее тело безжизненно раскачивалось. Когда медаки ушли, толпа начала расходиться, на ходу обсуждая ситуацию и выдвигая все новые и новые предположения относительно произошедшего.
Томас рассеянно наблюдал за ними, погрузившись в раздумья. О его необъяснимой связи с девушкой подозревал не он один. Неприкрытые намеки по поводу того, что Томас имеет к девушке какое-то отношение, свидетельствовали о том, что глэйдеры явно о чем-то догадывались, но вот о чем? Мало того, что он и так ничего не понимал, так теперь еще и эти обвинения… На душе сделалось совсем гадко. Словно прочитав его мысли, к нему подошел Алби и схватил за плечо. Томас помедлил, прежде чем ответить. Интересно, а если он и вправду ее знал? Что бы это могло значить? Чего ты ко мне пристал?
И так тошно… Сейчас Томасу хотелось лишь одного — чтобы поскорее наступила ночь и он смог бы остаться в одиночестве и заснуть. Алби покачал головой, отпустил Томаса и повернулся к Ньюту. Созывай Совет. Он произнес это так тихо, что окружающие наверняка его не услышали, но в приказе слышалось что-то зловещее. Алби и Ньют ушли, и Томас с радостью заметил, что к нему направляется Чак. Чак напыжился. А то утром я толком и не позавтракал. Умираю от голода. Чак удивленно поднял брови.
Да ты еще больший псих, чем я думал. Несмотря на скромные размеры кухни, она была укомплектована всем необходимым, чтобы приготовить полноценный обед. Тут имелись: большая плита, микроволновая печь, посудомоечная машина и два стола. Оборудование выглядело старым и изношенным, однако содержалось в идеальной чистоте. При виде кухонной утвари и привычной обстановки Томас вдруг почувствовал, что воспоминания, настоящие и цельные воспоминания, вот-вот вернутся к нему. Но важнейшие элементы — лица, имена, места и события, — по-прежнему отсутствовали. Все это буквально сводило с ума. Хорошо, что Фрайпана сейчас нет — он терпеть не может, когда мы суемся в его холодильник. Томас был рад, что они остались одни.
Пока Чак гремел посудой, доставая еду из холодильника, он выдвинул из-под небольшого пластикового стола деревянный стул и сел. Нас отправили сюда какие-то злодеи. Поверить не могу, что это на самом деле происходит… — Перестань ныть. Просто прими как есть и не думай об этом, — отозвался Чак после небольшой паузы. Томас посмотрел в окно. Похоже, сейчас наступил удачный момент, чтобы найти ответ хотя бы на один из миллиона вопросов, вертевшихся у него в голове. Мне лично все равно. Опять скрытничает, — с досадой подумал Томас. Чак поставил на стол две тарелки: на одной лежали сэндвичи с пышным белым хлебом, на другой — аппетитно блестевшая ярко-оранжевая морковь.
В животе снова заурчало, поэтому Томас схватил один из сэндвичей и жадно принялся его уплетать. Несмотря на странность всего окружающего, он вдруг снова почувствовал умиротворение. К счастью, Чак не горел желанием вступать в беседу, поэтому Томас спокойно пообедал в тишине, за что остался очень благодарен мальчишке. Подкрепившись, он собрался с мыслями и решил, что с этого момента перестанет хныкать и начнет действовать. Проглотив последний кусок сэндвича, Томас откинулся на спинку стула. Чак поднял глаза от тарелки, с которой подбирал последние крошки, и громко отрыгнул. Томас невольно поморщился. Как думаешь, когда я смогу попробовать себя в качестве бегуна? Томас ждал от Чака толкового ответа, но тот лишь картинно закатил глаза, давая понять, что более идиотского желания и придумать нельзя.
Вот прямо у них и спросишь. Томас решил не обращать внимания на иронию. Что находится в той бетонной будке? Они собираются там сразу после возвращения, чтобы ничего не забыть. Карты… Это заинтриговало его сильнее, нежели все остальное, о чем довелось услышать в последнее время. Впервые он услышал о чем-то, что могло помочь выбраться из заточения. К тому же, — Чак опять закатил глаза, — они почти все время бегают, а не рисуют. Потому и называются «бегунами»! Неужели Лабиринт настолько огромен, что за два года они так и не смогли найти из него выход?
Это казалось невероятным. Но он вспомнил, как Алби что-то говорил про перемещающиеся стены. Что, если глэйдеры приговорены провести здесь весь остаток жизни? Слово вызвало панический ужас, и огонек надежды, зародившийся в нем после сытного обеда, моментально угас. Какие-нибудь убийцы или вроде того… — Чего?.. Тебе это не напоминает тюрьму? Теперь, когда Томас озвучил свою теорию вслух, она показалась еще более правдоподобной. Сердце у него екнуло. Ты правда думаешь, что я совершил преступление, за которое меня могли бросить в тюрьму до конца жизни?
Так или иначе, ты в заточении! Или ты считаешь, что оказался в летнем лагере? Господи, — думал Томас. Чак помолчал, затем произнес: — Не знаю. По крайней мере, это лучше, чем… — Да, я уже слышал! Лучше, чем жить в куче кланка! Томас встал и задвинул стул назад под стол. Пусть Чак и был ему симпатичен, но любые попытки завязать с ним более или менее нормальный разговор заканчивались ничем и только злили. Он быстро выскочил из кухни во двор, не давая Чаку возможности увязаться за собой.
Глэйд снова принял обычный вид — люк был закрыт, подростки вернулись к своим делам, а в небе по-прежнему светило солнце. Никаких следов появления странной девицы, доставившей зловещую записку, не осталось. Так как утренняя экскурсия была прервана, Томас решил самостоятельно пройтись по Глэйду, рассмотреть его как следует и, что называется, прочувствовать дух места. Сначала он направился в северо-восточный угол, к длинным рядам высоких кукурузных стеблей, с которых уже можно было снимать урожай. Неподалеку росли томаты, салат, горох и какие-то незнакомые Томасу растения. Он глубоко втянул носом воздух, наслаждаясь запахами земли и травы. Томас надеялся, что запахи пробудят хоть какие-то воспоминания, однако этого не произошло. Подойдя ближе к огородам, он увидел нескольких парней, которые пололи и рыхлили грядки. Один из них, улыбаясь, махнул ему рукой, и улыбка была искренней.
Может, здесь не так уж и плохо, подумал Томас. Не все же тут сволочи. Он еще раз глубоко вдохнул приятный аромат и пошел дальше — ему хотелось посмотреть многое. Он направился к юго-восточному углу Глэйда, где в небрежно сколоченных деревянных загонах содержались коровы, овцы и свиньи. И ни одной лошади. Толку от наездников было бы куда больше, чем от бегунов. Когда Томас приблизился к ферме, то подумал, что в прежней жизни он, вероятно, имел дело с животными. И запахи, и звуки казались ему очень знакомыми. Запах фермы, конечно, был не так приятен, как аромат растений, но Томас посчитал, что могло быть и хуже.
Исследуя Глэйд, он все больше поражался умению местных жителей вести хозяйство и сохранять среду обитания в идеальной чистоте. Его впечатлило, насколько организованными они, очевидно, были и как упорно сообща трудились. Можно себе представить, в какое отвратительное место превратился бы Глэйд, если бы все вдруг поглупели и обленились. Наконец он оказался в юго-западном углу, неподалеку от рощи. Томас как раз приближался к редким хилым деревцам, стоящим на самой границе, за которыми начинались густые заросли, когда уловил под ногами едва различимое движение, сопровождающееся щелкающим звуком. От неожиданности он вздрогнул. Диковинное существо, отдаленно напоминающее игрушечную крысу, промелькнуло мимо него и, сверкнув на солнце стальным блеском, устремилось в сторону деревьев. Когда существо отбежало от Томаса футов на тридцать, он сообразил, что это была вовсе не крыса, а скорее ящерица, только на шести лапках. Жук-стукач, осенило Томаса.
Глядя вслед убегающему существу, Томас заметил, что тот отбрасывал перед собой на землю красноватый свет, вероятно, исходящий из глаз. И еще Томас мог поклясться, что на покатой спине жука большими зелеными буквами было написано «ЭТО ПОРОК», хотя логика подсказывала: разум просто решил сыграть с ним злую шутку. Решив во что бы то ни стало разгадать загадку, он помчался вслед за жуком-шпионом и спустя всего несколько секунд оказался во мраке под сенью густых деревьев. Глава десятая Томас поразился внезапно обступившей его темноте. Со стороны лес выглядел не таким уж большим — пара акров, не больше. Однако высокие толстые деревья росли настолько плотно друг к другу, что сквозь густые кроны свет почти не проникал. Воздух в роще, казалось, имел легкий зеленоватый оттенок, словно на Глэйд внезапно опустились густые сумерки. Зрелище завораживало красотой и таинственностью одновременно. Стараясь двигаться максимально проворно, Томас все глубже заходил в непролазные заросли.
Тонкие ветки хлестали его по лицу, а под ногами шуршал толстый слой опавшей листвы и валежника. Чтобы пройти под здоровенными ветвями, приходилось пригибаться чуть ли не до самой земли, хватаясь за них руками, чтобы удержать равновесие. Все это время взгляд Томаса был прикован к убегающему жуку-стукачу. И чем дальше жук углублялся в темную лесную чащу, тем ярче становились красноватые огоньки. Когда юноша пробежал сто или сто пятьдесят футов, уклоняясь от сучьев, пригибаясь и то и дело падая на землю, жук прыгнул на самое толстое дерево и быстро вскарабкался вверх по стволу. Но когда Томас добежал до дерева, жук пропал из виду. Он бесследно исчез в густой кроне, словно его и не было. Томас его упустил. Как ни странно, выражение сорвалось с губ совершенно естественно, словно он уже становился глэйдером.
Где-то справа хрустнула ветка, и он резко повернул голову на звук. Затаив дыхание, Томас продолжал прислушиваться. Снова что-то хрустнуло — на этот раз громче, будто кто-то переломил о колено толстую палку. Голос отразился от листвы и разнесся эхом по лесу. Томас стоял неподвижно, словно прирос к земле. Эхо стихло: наступила тишина, нарушаемая лишь отдаленным щебетанием птиц. Ответа не последовало. Как и нового хруста веток. Не слишком задумываясь над тем, что делает, Томас пошел на источник звука.
Нисколько не пытаясь скрыть свое продвижение, он двигался вперед, с шумом раздвигая ветки, которые, пружиня, тут же возвращались обратно. Он прищурился — глаза с трудом привыкали к нарастающей темноте, — и пожалел, что нет фонаря. Мысль о фонаре вернула его к размышлениям о потере памяти. Он снова вспомнил предмет из прошлого, но не мог соотнести его с местом, временем, событием или людьми. Он немного успокоился, отметив, что странные звуки больше не повторялись. Наверное, шорох произвело какое-то животное, а может, другой жук-стукач. На всякий случай он снова крикнул: — Это я! Вернее, предпоследний новичок… Томас поморщился и покачал головой, надеясь, что никто его не услышал. Сейчас он себя вел как последний идиот.
Снова тишина. Он обошел толстый ствол раскидистого дуба и остановился как вкопанный — впереди было кладбище. По коже пробежали мурашки. Небольшая полянка была покрыта густыми зарослями бурьяна. Из земли тут и там торчали простые деревянные кресты, горизонтальные перекладины которых были примотаны к столбам полусгнившими от времени веревками. Могильные кресты были выкрашены белым, но, видимо, в большой спешке — в некоторых местах дерево было не прокрашено вовсе. На крестах были вырезаны имена умерших. Томас нерешительно подошел к ближайшей могиле и присел, чтобы рассмотреть, кто в ней похоронен. Здесь было настолько темно, что юноше казалось, будто он глядит через черную пелену дыма.
Птицы притихли, словно отправились на ночевку, и даже жужжание насекомых было едва слышно. Только теперь Томас заметил, насколько влажен лесной воздух — на лбу и тыльных сторонах ладоней выступили крупные бусинки пота. Он наклонился к кресту, установленному, очевидно, совсем недавно. На нем значилось имя — «Стивен». Вырезавший имя, видимо, не рассчитал, сколько места нужно для надписи: буква «н» была очень маленькой и едва умещалась на самом краю. Стивен, размышлял Томас. Ему вдруг стало жалко умершего. Что с тобой случилось? Может, Чак надоел тебе до смерти?..
Он встал и пошел к соседнему кресту, почти полностью скрытому в зарослях. Могила выглядела самой старой, земля на ней была твердой как камень. Кто бы тут ни покоился, он явно был одним из первых умерших. Хозяина могилы звали Джордж. Томас посмотрел вокруг: тут находилась еще пара десятков могил, две из которых выглядели такими же свежими, как и первая. Внезапно внимание Томаса привлек серебристый отблеск, не очень похожий на сверкание жука, но не менее странный. Юноша пошел через кладбище и оказался у могилы, прикрытой то ли пластиком, то ли стеклом с грязными краями. Он попытался рассмотреть, что находится внутри, а когда понял, с ужасом отшатнулся. Это было что-то вроде окошка на могиле, в которой лежали полуистлевшие останки человека.
Любопытство пересилило отвращение, и Томас наклонился, чтобы рассмотреть могилу получше. Она была раза в два меньше обычной, и неудивительно: в ней находилась только верхняя половина покойника. В памяти всплыл рассказ Чака о том, как один смельчак попытался спуститься в пустую шахту, но был перерублен пополам чем-то, прилетевшим из глубины.
Он не помнит ничего, кроме своего имени; его разум очищен от воспоминаний, которые могли бы дать ему подсказки о его прошлой жизни и о нём самом. Когда лифт открывается, Томаса встречают другие подростки, которые принимают его в свой так называемый Глэйд, огромное квадратное пространство, окружённое с четырёх сторон гигантскими каменными стенами в сотни метров высотой, которые движутся каждую ночь. Глэйд и его обитатели, пятьдесят юношей, называющие себя «глэйдерами», окружены колоссальных размеров Лабиринтом, выбраться из которого за два года не смог никто [2]. В самом Лабиринте обитают жуткие смертоносные чудовища гриверы — киборги, помесь машин и живых существ, которые убивают каждого, кто решится остаться в Лабиринте на ночь.
Стены каждую ночь сдвигаются, защищая Глэйд от гриверов. В Глэйде юноши делят между собой обязанности по мере своих способностей. Имеются должности поваров, мясников, садоводов и пр. Но Томаса по необъяснимой причине больше всех тянет стать бегуном - тем, кто каждый день с риском для жизни бежит в Лабиринт и запоминает расположение стен, которое каждый раз меняется. Некоторые глэйдеры недоверчиво относятся к Томасу, так как многие из них утверждают, что видели его, когда проходили через Метаморфозу — болезненное явление возвращения памяти на короткое время в результате укуса гривера. Особенно неприязненно к Томасу относится юноша по имени Галли. И всё же у Томаса появляются друзья и единомышленники, особенно к нему привязывается мальчик по имени Чак.
Всё меняется, когда Ящик впервые доставляет в Глэйд девушку. Томас понимает, что знает девушку и знает, что её зовут Тереза. В записке говорится, что она последняя и всё скоро закончится. Глэйдеры не понимают, что всё это может значить, помещают девушку в карантин и продолжают свои обычные занятия. Однажды Минхо, один из бегунов, возвращается раньше обычного и сообщает, что нашёл в Лабиринте мёртвого гривера. Предводитель подростков Алби с бегуном идут проверить чудовище, однако тот внезапно оживает и жалит Алби. Минхо уносит предводителя на своих плечах, однако к закрытию дверей они не успевают.
Это видит Томас и, несмотря на строжайший запрет не выходить в Лабиринт ни при каких условиях, бежит на помощь. Двери закрываются за Томасом. Трое юношей оказываются запертыми в Лабиринте. На них нападают гриверы. Минхо, думая, что всё уже потеряно, убегает, а Томас решает спасти Алби. Он подвешивает его в воздухе с помощью плюща, а сам отвлекает гриверов, которые гонятся за ними. По пути он догоняет Минхо и они вместе бегут к «обрыву».
Фанфики по фэндому «Бегущий в лабиринте / The Maze Runner»
Через некоторое время ты вспомнишь,- произнёс темнокожий, разведя руками, — Пойдём, тебе нужна новая одежда. Брюнетка кивнула и пошла за Алби. Проходя мимо сооружений, она видела то, как кропотливо работает каждый из ребят. Кто-то занимался готовкой, кто-то был на плантации, а другие следили за скотом. Она огляделась и увидела гигантские стены, высотой, как показалось, в несколько сотен метров.
Темнокожий посмотрел на девушку и выдохнул. Моментально они остановились на месте, прямо напротив стен. Но прежде чем спросишь, сразу скажу. Не смей выходить за его стены, — кротко произнёс он, выставив указательный палец.
И ты не представляешь насколько. Они постояли так пару секунд, а потом вновь возобновили путь. В голове девушки крутились слова, но даже несмотря на опасность, ей хотелось пойти внутрь. Алби привёл девушку к хижине.
В соседней комнате одежда. Правда мужская. Мы не ждали появления девчонки, — произнёс Алби, усмехнувшись, а после ушёл в сторону поляны. Брюнетка зашла внутрь, закрыв за собой дверь на защёлку.
Внутри было не так плохо, как она себе представляла. Даже, намного лучше. Импровизированный душ помог избавиться от накопившегося напряжения в теле. Капли воды стали свежим глотком в «новой» жизни.
Одежда, валяющаяся на полу, отправилась в мусорное ведро. Конечно, её можно было носить, но она была очень грязной и в некоторых местах порванной. Вместо этого брюнетка нашла коричневые штаны и оранжевую майку. На её удивление, одежда села прямо как надо.
Почему она должна была быть над ним повсюду? Не говоря уже о том, что если бы я отвел глаза от знаменитой пары Глэйд, все, что я увидел, это смеющиеся друзья. Я был здесь четыре месяца, четыре гребанных месяца, и я не вписался. Почему нет?
Никто не разогрелся, чтобы все было так, как все говорили, меня никто не взял под свое крыло. Я был совсем один. Я был совсем один, без воспоминаний. Как, черт возьми, я должен был так прожить остаток своей жизни?
Никакого выхода не было. Минхо и Томас никогда не найдут выхода, они никогда не вытащат нас отсюда. Я был бы в лабиринте, застряв на всю оставшуюся жизнь, без друзей, потому что я был явно антиобщественным и странным. Как, черт возьми, я должен был быть общительным и нормальным в таких обстоятельствах?
Нет никакого способа. Я отвернулся от смеха и счастья, потому что знал, что никогда их не получу. Я знал это. Но никто не знал, что я голодал.
Я пропускал ужин, завтрак и обед последние две недели. У меня даже не было желания поесть, это было хуже всего. Я хотел умереть, я хотел выбраться из этого места, несмотря ни на что. Ньют не любил меня, моя семья, вероятно, мертва, никому на это наплевать.
Я голодал слишком долго. Прошло уже две недели, и, кроме общего головокружения и тошноты, ничего не происходило, и это не годится. Нет, мне нужно было что-то получше. Я даже не осознавал, что плачу, пока не потянулся, чтобы потереть глаз и не почувствовал влажность.
Было так больно, что я онемела. И я продолжал онеметь, пока шел через Глэйд, и прокрался на кухню, схватив один из стаканов из шкафа. Я вернулся к своему гамаку, там никого не было. Все ели, общались, гуляли с друзьями.
Как они могли это сделать, когда было очевидно, что мы обречены на всю оставшуюся жизнь? Я завернул стекло в одеяло, чтобы заглушить шум, и разбил его об землю, вздрогнув, когда стекло разбилось. Сначала я понял, что не смогу заснуть, пока не уберу стакан из-под одеяла, но потом понял, что целью этого было, чтобы я заснул в последний раз. И я бы остался таким.
Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я развернул одеяло, взял большой кусок стекла, рухнул на гамак и позволил ногам болтаться. Я хотел привыкнуть к этому, прежде чем сделать большой шаг — нанести себе удар ножом, перерезать себе горло или что-то в этом роде. Итак, я закатал рукава и так схватился за стакан, что подумал, что у меня начнется кровотечение.
От первого пореза было больно, я вздрогнула и захныкала, по щекам катились слезы. Но потом стало легче, и я понял, что болит не порез, а все. Все болело. От этого стало лучше, намного лучше.
От второго пореза было больнее. Смех Ньюта. Галли насмехается надо мной и смеется. Мои родители, потерялись без меня.
Не знаю, кто мои родители. Мои друзья, мои братья и сестры. Седьмое, глубже. Восьмой, девятый.
Никогда не быть достаточно хорошим. Десять, намного глубже. Я собирался сделать свой одиннадцатый, кровь хлынула по всей моей обуви и на землю, моя голова начала светиться. Чего хотел.
Я угасал, мне это нравилось. Еще несколько глубоких … но рука схватила меня сзади и выбила кусок стекла из моей руки. Где-то, где-то. Передо мной.
Прямо передо мной, схватив меня за лицо, уложив, целуя мою руку. Потом я понял, что едва даже режу так глубоко. Я вообще порезался? Я этого не чувствовал.
Я посмотрел на свое запястье. Недостаточно глубоко, я едва даже истекал кровью. Это был голод. Я голодал, у меня были галлюцинации.
Не было всей этой крови, я даже не порезался. На моей загорелой коже были пятна крови. Недостаточно хорошо. Я внезапно сел и оттолкнул блондина, вскочил на ноги и снова схватился за стекло.
Я прижал остроконечное стекло к груди слева над сердцем и зажмурился. Мне нужно было уйти, мне нужно было умереть. Я ненавижу это здесь. Я никому не нравлюсь, тебе нравится Тереза, у меня здесь ничего нет!
Я уверен, вы это прекрасно знаете. Я спрашивал … ну, знаете, совета по поводу женских вещей. Время месяца, когда вы, ребята, еще более ужасны, чем обычно, странные желания чего-то и все такое. Ты всем нравишься.
Ты мне нравишься. И делать это с собой — не ответ, принцесса. Я бы знал. Черт возьми, не пытайся так тяжело для людей, я здесь.
Тебе не нужно ничего менять в себе, потому что Я, , нравишься тебе. А теперь пойдем, перебинтовать тебя и хорошо поесть, потому что не думай, что я не заметил ». И хотя я потерял дар речи, он взял меня за руку и медленно потащил к меджакам. И почему никто не убивает друг друга?
Это один из тех безумных лет смены правил? Во всяком случае, добро пожаловать на поляну! Я Амл, и я … ну, вообще-то, это все, что у меня есть. Я страдаю амнезией.
В любом случае, я … какого черта? Черт, у меня амнезия даже больше, чем у тебя! Это один из многих-многих кусочков необъяснимой чепухи, которую засунули в нелепую предпосылку этого фильма. Который мы сейчас представим вам в течение примерно сорока пяти минут твердого изложения.
Передайте привет моему главному экспозиционеру Томасу, который расскажет вам, когда меня нет рядом или когда мой голос начинает утомляться. Каждый месяц они отправляют лифт с припасами, и к ним прибывают еще один житель, как в реалити-шоу наоборот. Они отправляют мальчиков-подростков только по вполне разумным причинам. Фактически, вся наша социальная структура, кажется, основана на системе старшинства в стиле Stonecutters, что, я думаю, объясняет, почему один из наших высших руководителей — полный придурок.
В этом фильме я выгляжу еще более непохожим, чем в «Путешествии сокровищницы рассвета», ну, нет. Нет, не думаю, что это возможно. Они ведут в лабиринт, в который вы НИКОГДА не должны входить по причинам, которые мы можем легко объяснить, но не для создания поверхностного ощущения интриги. Есть ли причина, по которой я не мог вспомнить это сразу?
В дополнение к Runners, здесь у нас есть Builders, Slicers, Hufflepuff, Amity — если я прохожу их слишком быстро для вас, не волнуйтесь, для всех намерений и целей их всего два: Runners и Not Runners. Это происходит каждую ночь, что делает картографирование чертовски бессмысленным. Рев — это гигантские звери, выходящие ночью, которых мы называем скорбящими. Названы так из-за их ужасающей привычки грустить из-за умерших людей?
Почему вы выбираете для поиска выхода в лабиринт только самых смелых и опытных людей, если они заходят туда только днем, когда это всего лишь куча больших пустых коридоров, где нигде нет опасности? Ты другой, Дилан. Вам любопытно. Извините, вы говорите мне, что задавать вопросы — редкая черта здесь, в стране до безобразия странных и необъяснимых явлений?
Я как первый человек, который смотрит на вашу амнезиальную тюрьму и лабиринт с монстрами и спрашивает: «Какого хрена? Штаны слона, бобы, непонятные образы и фразы. Да ладно, какая мне разница, я просто счастлива хоть раз стать главной звездой фильма. Я имею в виду, кто еще у тебя есть, ребенок «Настоящая любовь»?
Что это за место? Какое-то подобие тюрьмы? Если так, за что его отправили сюда и на какой срок? Язык здешних обитателей непривычен, а их самих, казалось, вообще не беспокоит, будет он жить или умрет. Вновь подступили слезы, но Томас сдержался. Не скрою, у тебя большие неприятности, а дальше может быть еще хуже. Но пройдет время, и ты станешь настоящим бойцом без страха и упрека. Видно, что ты не какой-нибудь долбаный слюнтяй. В сумраке сознания он безуспешно пытался отыскать малейший проблеск, который позволил бы вспомнить прошлое. Во всяком случае, пока.
Сейчас постарайся успокоиться и прими положение как данность — утро вечера мудренее. Томас промолчал, понурив голову и разглядывая под ногами трещины в камнях. Вдоль края одного из каменных блоков росла полоска бурьяна с мелкими листочками. Крохотные желтые цветочки тянулись вверх, словно пытались дотянуться до солнца, скрытого исполинскими стенами Глэйда. Побудь здесь. Я скоро вернусь. Едва он успел закончить фразу, как воздух прорезал истошный вопль — высокий, пронзительный, почти нечеловеческий крик эхом разнесся по выложенной камнем площади, заставив обернуться всех, кто на ней находился. От мысли, что вопль раздался из деревянной постройки, у Томаса кровь застыла в жилах. Даже Ньют подскочил, как ужаленный. На десять минут нельзя отлучиться без того, чтобы медаки не начали истязать бедолагу!
Сказав это, он со всех ног помчался к постройке. Томас сполз на землю по грубой коре дерева, оперся спиной о ствол и закрыл глаза. Как бы ему хотелось, чтобы все происходящее оказалось лишь кошмарным сном! Трилогия «Бегущий в лабиринте» Архив фанфиков 209 9 27 книг »Трилогия« Бегущий в лабиринте »« Иммунитет »от MissNewton Пропущенная сцена из «Лихорадочного кода», после того как Ньют обнаруживает, что он не застрахован. Смотрите, как Айви выясняет, кто она такая и как она и другие глэйдеры найдут выход из лабиринта. Бегущий в лабиринте — фанфик. Жизнь за пределами Лабиринта — это не то, чего они ожидали, и конфликт возникает изнутри. Это мое изображение того, что происходит после «Бегущего в лабиринте». Я также в основном хожу по фильму, а не по книге, потому что я еще не дочитал его. Потому что это то, что я собираюсь предпринять.
NewtxOC очень медленно горит. Прямо вверху, политики и действия гораздо больше, чем романтики. В жизни Томаса и Росса нет ничего легкого. Теперь все это гамбит. Последний Город и их штаб стояли между Глэйдерами и их друзьями. Что суждено развернуться за такими массивными стенами? Но кто сказал, что спланировать побег будет легко? Кейт должна использовать свои инстинкты и доверять им, чтобы вывести друзей из лабиринта. История продолжит серию «Испытания ожогов» и «Лекарство от смерти». Но когда это угрожает жизни Ньюта самым ужасным образом, может ли Рэйчел пожертвовать своим личным счастьем ради общего блага?
Или она сделает все возможное, чтобы создать фанфиков про бегущего в лабиринте на Tumblr Первоначально опубликовано allur-es Резюме: Ньют устанавливает свои правила прямо и утверждает, что по праву принадлежит ему. Жизнь много меня подбрасывает, надеюсь, вы понимаете. Он нахмурился. Понимаешь… » « Думаю », — пожал плечами Ньют. Как по команде, вы садитесь рядом с Ньютом, застенчиво махая Томасу. Галли уже до тебя добрался? Вы смеялись. Ньют заговорил. Ты надулся. Минхо еще даже не начал!
Автор: Me; Престижность анонсу, который это предложил, мне это нравится! Я смотрел, как он, Ньют, сел с Терезой, смеясь и делясь своим сэндвичем, который Фрайпан приготовил всем на ужин. Почему она должна была быть над ним повсюду? Не говоря уже о том, что если бы я отвел глаза от знаменитой пары Глэйд, все, что я увидел, это смеющиеся друзья. Я был здесь четыре месяца, четыре гребанных месяца, и я не вписался. Почему нет? Никто не разогрелся, чтобы все было так, как все говорили, меня никто не взял под свое крыло. Я был совсем один. Я был совсем один, без воспоминаний. Как, черт возьми, я должен был так прожить остаток своей жизни?
Никакого выхода не было. Минхо и Томас никогда не найдут выхода, они никогда не вытащат нас отсюда. Я был бы в лабиринте, застряв на всю оставшуюся жизнь, без друзей, потому что я был явно антиобщественным и странным. Как, черт возьми, я должен был быть общительным и нормальным в таких обстоятельствах? Нет никакого способа. Я отвернулся от смеха и счастья, потому что знал, что никогда их не получу. Я знал это. Но никто не знал, что я голодал. Я пропускал ужин, завтрак и обед последние две недели. У меня даже не было желания поесть, это было хуже всего.
Я хотел умереть, я хотел выбраться из этого места, несмотря ни на что. Ньют не любил меня, моя семья, вероятно, мертва, никому на это наплевать. Я голодал слишком долго. Прошло уже две недели, и, кроме общего головокружения и тошноты, ничего не происходило, и это не годится. Нет, мне нужно было что-то получше. Я даже не осознавал, что плачу, пока не потянулся, чтобы потереть глаз и не почувствовал влажность. Было так больно, что я онемела. И я продолжал онеметь, пока шел через Глэйд, и прокрался на кухню, схватив один из стаканов из шкафа. Я вернулся к своему гамаку, там никого не было. Все ели, общались, гуляли с друзьями.
Как они могли это сделать, когда было очевидно, что мы обречены на всю оставшуюся жизнь? Я завернул стекло в одеяло, чтобы заглушить шум, и разбил его об землю, вздрогнув, когда стекло разбилось. Сначала я понял, что не смогу заснуть, пока не уберу стакан из-под одеяла, но потом понял, что целью этого было, чтобы я заснул в последний раз. И я бы остался таким. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я развернул одеяло, взял большой кусок стекла, рухнул на гамак и позволил ногам болтаться. Я хотел привыкнуть к этому, прежде чем сделать большой шаг — нанести себе удар ножом, перерезать себе горло или что-то в этом роде. Итак, я закатал рукава и так схватился за стакан, что подумал, что у меня начнется кровотечение. От первого пореза было больно, я вздрогнула и захныкала, по щекам катились слезы. Но потом стало легче, и я понял, что болит не порез, а все.
Все болело. От этого стало лучше, намного лучше. От второго пореза было больнее. Смех Ньюта. Галли насмехается надо мной и смеется. Мои родители, потерялись без меня. Не знаю, кто мои родители. Мои друзья, мои братья и сестры. Седьмое, глубже. Восьмой, девятый.
Никогда не быть достаточно хорошим. Десять, намного глубже. Я собирался сделать свой одиннадцатый, кровь хлынула по всей моей обуви и на землю, моя голова начала светиться. Чего хотел. Я угасал, мне это нравилось. Еще несколько глубоких … но рука схватила меня сзади и выбила кусок стекла из моей руки. Где-то, где-то. Передо мной. Прямо передо мной, схватив меня за лицо, уложив, целуя мою руку. Потом я понял, что едва даже режу так глубоко.
Я вообще порезался? Я этого не чувствовал.
На них нападают гриверы. Минхо, думая, что всё уже потеряно, убегает, а Томас решает спасти Алби. Он подвешивает его в воздухе с помощью плюща, а сам отвлекает гриверов, которые гонятся за ними. По пути он догоняет Минхо и они вместе бегут к «обрыву». Минхо и Томас завлекают гриверов к обрыву и те падают в пропасть. Утром обитатели Глэйда с изумлением встречают и приветствуют спасшихся. Только Галли пребывает в ярости от случившегося.
После стычки на совете с Томасом Галли убегает в Лабиринт и пропадает в нём. В это время просыпается Тереза и говорит: «Я положила начало концу». В тот же вечер двери Лабиринта не закрываются на ночь, а значит, гриверы могут беспрепятственно проникнуть в Глэйд. Все готовятся к обороне, укрепляя стены Хомстеда, помещения, где они спят. В первую же ночь гриверы входят в Глэйд. Вместе с гриверами неожиданно врывается Галли, который кричит, что чудовища будут приходить каждую ночь и забирать одного из подростков, и сам кидается на съедение гриверам. На следующее утро Томасу приходит в голову неожиданная идея. Он сравнивает между собой карты Лабиринта, собранные бегунами за два года и находит на них секретный код, а также решает пройти «Метаморфозу», чтобы к нему вернулись воспоминания из прошлой жизни. Томас телепатически общается с Терезой.
Ночью Томас намеренно даёт гриверу ужалить себя, получив таким образом воспоминания, которые подсказывают ему способ вырваться из Лабиринта. В тот же день Томас с друзьями реализуют свой план побега. Они пробираются ночью к обрыву, который они стали называть Норой гриверов. Пока все сражаются, Томас, Тереза и Чак пробираются в Нору гриверов. Наконец, отключив весь Лабиринт, они спасают выживших, которых осталось только 20. Попав в странное помещение, глэйдеры замечают женщину в строгом костюме, а рядом Галли. По её приказу Галли бросает нож в Томаса, но его спасает Чак, который умирает у Томаса на руках. Жажда мести накрывает Томаса с головой, и он жестоко избивает Галли до полусмерти. После их спасают странно одетые люди.
Фанфики по фэндому «Бегущий в лабиринте / The Maze Runner»
| "Бегущий в Лабиринте. Тотальная угроза": скачать книгу FB2, EPUB или читать онлайн Джеймс Дэшнер | Фанфики по фэндому «Бегущий в лабиринте / The Maze Runner». |
| Бегущий в Лабиринте · imagine · фанфики | На этой странице представлена подборка книг «Бегущий в лабиринте», в нее входит 7 книг. |
| Фанфики по фэндому «Бегущий в Лабиринте / The Maze Runner» | На самом деле, не скажу, что сама трилогия Бегущий в лбиринте в книжном варианте мне сильно полюбилась. |
Бегущий в лабиринте — 7 книг
Томас Сангстер 2020 Бегущий в лабиринте. Просмотрите доску «Бегущий в лабиринте (ньют)» пользователя Anastasia Lanskaya в Pinterest. Кэт бежала наравне с Минхо, что постоянно поглядывал назад, словно проверяя, не скопытился салага. Книги, похожие на роман «Бегущий в лабиринте», так или иначе рассказывают о жизни детей, ставших пешками в жестоких играх взрослых.
Бегущий в лабиринте и Текст
Фанфик бегущий в лабиринте минхо. Здесь можно найти книги по запросу «Бегущий в лабиринте». Dylan O'Brien, Дэшнер Джеймс «Бегущий по Лабиринту», Бегущий в Лабиринте, Ki Hong Lee, Thomas Sangster (кроссовер).