Свежие новости российского и мирового хоккея, КХЛ и НХЛ, онлайн трансляции, статистика, фото и видео. без капельки рандома игра была бы скучная. учитывая что в сапере есть функционал, где даже думать не надо (клик левой и правой мыши) открывает 100% известные места. 27 марта в 16:00 состоится решающий матч между ВК «Нова» и «Кузбасс». 27 марта в 16:00 состоится решающий матч между ВК «Нова» и «Кузбасс».
Флаг «Бешеных псов» водружен в Бердычах: освобождение Керамика – вопрос времени
скачать программу для выйнраша в сапёр на игруне. Смотрите онлайн видео «Бешеный сапёр» на канале «Военная Хроника» в хорошем качестве, опубликованное 28 декабря 2022 г. 1:53 длительностью 00:01:22 на видеохостинге RUTUBE. вся информация о книге на ReadRate.
В белгородском МЧС формируют сапёрное подразделение
Достаю НЗ — портянки, честно украденные ещё в расположении батальона. Не новые, ношенные, но, блядь, зато сухие. Пальцы на ногах сразу противно заломило. Делать нечего обуваюсь подхожу к ним. Сам посмотришь, что и как, ты же опытный у нас, — с каким-то сарказмом говорит Боченков. Я лишь пожал плечами, ну не спорить же и не меряться у кого длиннее. В головном идём втроём: я и два бородатых паренька. Второй почему-то грустно добавляет: — Я до дома бриться не буду. Приеду — сбрею и забуду всю эту хрень. Оторвавшись метров на триста от основной группы, мы от дерева к дереву идём, высматривая противника.
Пройдя километра полтора, мы охренели сразу и бесповоротно от увиденного. Полянка, тёплые угли от костра, упаковки из-под чего-то «маде ин турку». Что более всего добило — ни малейших попыток скрыть, хоть малость, следы пребывания. Внимательно исследуем поляну. Были недавно, но ушли, а вот куда — вопрос. И гонят не по хуйне, а как вымотают, грохнут. Уж больно нагло, даже в открытую, ведут себя боевики… — Что делать будем? Хрен поймёшь кто у них, кто по званию и по должности, поэтому вопросов не задаю. Двигаемся с ускорением, будто хотим догнать боевиков.
Ещё раз натыкаемся на место их привала. Один из наших обнаружил окурок и, судя по запаху, — анаша. Причём хорошая, качественная, не та хрень, что чаще всего продаётся в России. Наконец-то в рации что-то пробухтело, и мы возвращаемся к основной группе. Заняли, как обычно, горушку повыше и вновь костры и, как оказалось, вовремя, ибо через час пошёл мокрый снег. Для розжига пришлось пожертвовать парой шашек тротила. Пусть вонь, пусть копоть, зато тепло. Во фляге кипячу воду, кофе из сухпая, вроде согреться удаётся. Знаете, спустя много лет, когда я слышу или вижу надписи «можем повторить», мне грустно.
Пусть повторятели или реконструкторы или кто там у них, просто повторят тот февральский марш-бросок ребят. Молодых ребят. Пусть просто повторят, а после этого уже можно в угаре кричать, что хочешь. Но, а тогда, сидя у костра и вдыхая тёплый воздух, периодически скидывая со спины и плеч мокрый снег, я просто ни о чем не думал. Ощущение неизбежности то накатывало, то отпускало. Я знал, что вскоре наступит просто пофигизм, реальный пофигизм, который толкает на подвиги или в бессмертие. Сырость, всепроникающая сырость. До костей. Из лекарств есть только ацетилка.
В индивидуалке у меня выделенный одним из разведчиков-спецов Сиднокарб пара таблеток. Промедола, кстати, тоже нет. А на хрен, он саперам не положен. Его списывать долго, лучше на хрен не давать. И перевязочных пакетов тоже нет. Да и правильно. Билет то, по ходу, в один конец. Рядом садится парнишка из группы Калинина, отложив в сторону Стечкин, интересуется, — А что, как думаешь, когда все закончится? Так наводчик саушки навел, а мы просто, даже не стреляли.
Наше дело найти было. А щас, как думаешь? Он пристально смотрит, ожидая ответа. А что я могу сказать? Надеяться на чудо — глупо. Хотя они и случаются, поэтому отвечаю уклончиво, — Хрен знает, поживем увидим, — и меняю тему. Ну не говорить же ему, что в первую одна только разведка и саперы нашей бригады имели столько оружия, что спецы нынешние обзавидовались бы. К нашему костру, подтягиваются ребята и вскоре нас человек семь. Кто греет тушенку, кто заваривает чай и, как водится, началось все издалека.
И вообще, вы в общаге у летунов были? Все молчат. И хули вы хотите, в Моздоке генералов, как говна на ферме. Им даже честь не отдают, заебешься, — сырость и неопределенность меня пробили на разговор. Хуй там! У них, — я машу рукой за спину, — каждая штабная блядь имеет наград больше, чем мы все вместе взятые. И поверьте, справочки они себе нахуярили — будь здоров. А ты потом ебись доказывай причём им же , что ты был, принимал и участвовал. А когда у них в банно-прачечном батальоне один другого штык-ножом завалил, по синей грусти, то аж диверсантов искали.
Тьфу, блядь! А как крокодилы стоят под масксетью, рассказать? Хуеплеты приедут, сети снимут. Мол, вот они есть у нас. Мощь какая! Охуеть просто! Только они денег стоят, упаяешься отписываться. А вы хули, списали и — на хуй. Железо посмертно вручат, только вам от этого ни жарко, ни холодно.
И может быть, когда-нибудь, детям на уроке очередного мужества, какой-нибудь отставной полкан будет чесать заученную сказку про то, как погиб пацан и его последней мыслью была распирающая любовь к Родине. Я выдохнул и замолчал. На удивление, парни восприняли все спокойно. Пребывание тут, в постоянной жопе, меняло не только восприятие мира, но и мышление. И хули толку? А манда, вон, за пизду свою уже имеет, и все чин по чину. Так что прав ты, Сапер. Тебя звать то как? За парней порву, остальное вообще не дыр-дыр.
В горах темнеет быстро и рано, поэтому еле успели выставиться.
Об этом сообщила пресс-служба Правительства Республики. Работы ведутся уже вторую неделю, за это время удалось обследовать около 25 гектаров площади из необходимых 55. К счастью, ВОП взрывоопасных предметов обнаружено не было.
Ногу он потерял при выполнении боевой задачи. Реклама «Прилет, контузия, подрыв. Парни помогли с моего отделения, вытащили.
А потом госпиталь. И только 6 мая меня выписали», — вспомнил боец. В День Победы Ашкеназе вручили медаль «За отвагу» — награду он получал на костылях.
Она проходит войсковую апробацию здесь, на авдеевском направлении. Несколько вариантов обуви — средство защиты сапера СЗС 10П — предназначено для командиров отделений, повседневной носки», — рассказал Умный, его слова передает РИА Новости. Он отметил, что верхняя часть ботинок защищает саперов от осколков, а нижняя — от подрыва на минах «Лепесток». На поле боя эта обувь используется не только комсоставом, но и обычными саперами.
Подошва у модели имеет толщину в 35 миллиметров.
Главные новости
- Бешеный сапёр — Ботнадзор
- Книги, похожие на «Бешеный сапер: Эпилог»
- Статистика ВК сообщества "Бешеный сапёр"
- Морской сапер
- Российские сапёры обезвредили десятки тысяч боеприпасов в Авдеевке.
- Бешеный сапер вконтакте
Издай свою книгу
- В белгородском МЧС формируют сапёрное подразделение. Новости общества
- Военная полиция обезвреживает неразорвавшиеся снаряды и мины в Запорожье
- «Бешеный сапер: Эпилог» читать онлайн книгу 📙 автора Анатолия Давыдчика на
- Бешеный сапер: Вторая война
- Как скачать книгу - "Бешеный сапер 1,2" в fb2, ePub, txt и других форматах?
Боец, потерявший ногу в боях за Артёмовск, вернулся в зону спецоперации
| Бешеный сапер 1,2 - скачать бесплатно fb2, epub, pdf без регистрации, автор Анатолий Давыдчик | На сайте BOMBMUSIC можно бесплатно скачать музыку Бешеный сапер в хорошем качестве (320Kbps), либо слушайте песни Бешеный сапер. |
| "Бешеный сапер" Анатолий Давыдчик ("Лис") (https://vk.com/id449498205) 166 мсбр. | На нашем сайте вы можете скачать книгу Бешеный сапер 1,2 Анатолий Давыдчик бесплатно и без регистрации в формате epub, fb2. |
| Военкоры, Война, Оружие | Бешеный сапер: Вторая война. современная русская литература. |
| Бешеный сапер вконтакте | Выделяйте текст, добавляйте закладки и делайте заметки, скачав книгу "Бешеный сапер: Вторая война" для чтения в офлайн-режиме. |
| Бешеный сапер 1,2 - скачать бесплатно fb2, epub, pdf без регистрации, автор Анатолий Давыдчик | Российский боец-сапёр, получивший ранение и потерявший ногу в боях за Артёмовск, после восстановления и протезирования вернулся на фронт. Он назначен командиром одного из подразделений в инженерно-саперный батальон имени Карбышева добровольческого корпуса. |
Аудиокниги слушать онлайн
Работы ведутся уже вторую неделю, за это время удалось обследовать около 25 гектаров площади из необходимых 55. К счастью, ВОП взрывоопасных предметов обнаружено не было. Работы планируют закончить в течении следующих 14 дней", — рассказали в кабмине.
Книга содержит нецензурную брань.
Нажмите на кнопку "полная версия" справо от обложки книги на версии сайта для ПК или под обложкой на мобюильной версии сайта Купите книгу на литресе по кнопке со скриншота Если книга "Бешеный сапер: Вторая война" доступна в бесплатно то будет вот такая кнопка Выполните вход в личный кабинет на сайте ЛитРес с вашим логином и паролем. В правом верхнем углу сайта нажмите «Мои книги» и перейдите в подраздел «Мои».
Комбриг с одним лишь снайпером Андрюхой Боровым что-то объяснял представителям села. Минут через пять начали копать силос.
Картина предстала печальная: перерезанное горло, выколотые глаза, перебитые кости, и запах…. Запах смерти, причем в худшем проявлении. Вдалеке раздался гул моторов и, метров двести от нас, стали останавливаться в линию восьмидесятки танкового бата. Сейчас ничего уже не было кроме пустоты и злости.
И ненависть, только ненависть к этому с виду благообразному стаду, что шептало толи суры из Корана, то ли проклятье. Башни танков зашевелились и словно на выдохе плюнули в сторону села. С ближайших домов посносило крыши, танкисты свое дело знали. Из поселка на скорости вылетел ЗИЛ с белым флагом и, поднимая пыль, рванул к нам.
Танки дали еще залп. Пользуясь перемирием, пехота с блокпоста зачастила в поселок за водкой, в итоге двое не вернулось. Вернее, вернулись, но в разобранном виде. Труп второго лежал в кузове ЗИЛа кастрированный, без глаз, без ушей и с перерезанным горлом.
Ко всему прочему он еще был в говне, так как тело скинули в выгребную яму. Местные погрузили тела на одну из БМП и БэХа, помчалась в расположение части, местные тоже уехали в поселок, танкисты ждали, а комбриг позвал НИСа, они отошли в сторону и беседовали. Лис, музыку. Я ставлю кассету с группой «Ногу свело», и под хрипы «Хара-мамбуру» все, как по команде, стали выгребать из загашников всяческие прибамбасы.
Не прошло и получаса, как поступила команда «строится». Расхерачить его надо к хуям. Вовк, солярку не всю продал? Вскоре на броне места мало, едем мы, плюс ротный, взводный и сверху закидали ящика четыре тротила.
Сценарий прежней ночи: зеленка, Чикатило на месте механа, Вовк и Черных с нами. Пять ящиков тротила надо бы расфасовать, ну, да ладно, тащим так. В головном ушли взводный Женька Усов и Мишаня. Замираем в полукилометре от моста.
И тут появляется Чикатило, сбивчивым шепотом докладывает: — Чехи, блядь, сколько хуй знает, я бегом и до вас. В общем, пока БТР стоял в зеленке, Чикатило вылез поссать, и его счастье, что была ночь. Ситуация глупее некуда, на мосту наши, связи нет, а к ним напрямую рулят местные самообороновцы, что, в принципе, те же боевики. Мы, не скрываясь, бежим в сторону моста.
Трое вооруженных местных обалдели от нашего хамства, когда одному обеими ногами в спину прислал привет Генчик. Двое других ничего не успевают, прикладом в лицо Вовк выносит самого укомплектованного чеха, второй пытался поднять руки, но тоже лег рядом познакомившись с прикладом Китайца. Оцепление ставим. Доктор, рвешь ты.
БТР сюда. И уже пофигу, без маскировки, без всякого стеснения, с матом и шумом, устанавливаем заряды. Я подготовил в темпе вальса шнуры и наблюдал, как Фрол с Китайцем, разоружив боевиков, заматывали им руки полевым проводом. Парни подтаскивают чехов, после чего также скручивают ноги, те пока ничего не могут понять, лишь тупо смотрят и пытаются сказать, но нам не до них.
А то я смотрел, как мимо меня пробегали наши ребята, — Бегом парни, — говорю, — теперь наш выход. В «Чечен Ауле» стал загорается свет. Зажигаю, аккуратно укладываю шнур и неспешно покидаю мост, парни уже ждут на броне. Чикатило газует, и мы катимся далее вниз.
Нешто мы звери какие? У моста уже мигают фары. И в это время рвануло, ночь будто разорвало пополам вспышкой, грохот, с неба падают какие-то ошметки, и тут до ротного доходит, что пленных никто и никуда не отпускал. Квадратными глазами он смотрит на меня и на Фрола, пытаясь что-то сказать.
А если кто спросит, посылать ко мне. Не доезжая до блока поста, мы увидели, как взлетели три подряд ракеты, причем красные. Я в суете выпускаю зеленую ракету, она, взлетев метров на пять, шлепается на землю и попрыгала, хрен поймешь куда. Запускаю вторую, подполковник наш тормозит БТР и, почти бегом, спешит в сторону блок поста, мат стоит жуткий, уши вянут.
Танк, врытый в капонире, стволом смотрит в нашу сторону. Ощущение говенное, прыгать нельзя, не ясно, что привидится нашим бронелобым. Все, вроде обошлось, танк чуть отводит ствол, мы тоже переводим дух, НИС вне себя от ярости. До расположения добрались нормально, но с утра началось… Глава 5 — Пошли вон, товарищ майор, это моя рота, и вы никого не имеете права допрашивать!
Перед ним стоял майор-особист, а по расположению роты бродили еще несколько капитанов, все как братья в чистой и лощеной форме. Из соседнего кунга вышли ротный и взводный, оба — при полном параде. Вся его внешность кипела возмущением — Вы ответите, подполковник Стрижков! И вообще, мы выполняли приказ.
Я спрашиваю, чей приказ?! Турыгин — старший, Усов — организовать оцепенение. Бойцы — за мной. БТР на парах, и группа головорезов в нашем лице.
На этих самых лицах читалось немало решимости отстоять свою правоту. Перепуганные непониманием ситуации особисты дополняли всю эту красоту. Ситуация сложилась такая, что после Булгакова, комбригом стал Мухин. Не самый лучший представитель русского офицерского корпуса.
При нем в бригаде начала процветать всякая нечисть. Бригада держалась на полевых офицерах, и часто штаб был не в курсе событий. Вот и сейчас мы были свидетелями праздника абсурда. Лис, делай.
Комендачи, как вороны, кружат возле нас, но подойти бояться. Мы закуриваем. Он, насколько помню, из Москвы. Мы с ним прибыли одним потоком.
Знакомимся, и уже через минуту, как старые друзья, стоим и ржем будто кони над нашими специфическими шутками. Прошло полчаса, наконец-то наши отцы командиры вышли из кунга. Они пожали друг другу руки и расстались так, как будто знали друг друга с детства. В расположении, жизнерадостно и виртуозно матерясь, Фарада устроил форменный разнос личному составу.
Попало за все, за разгильдяйство в первую очередь. Даже наша ротная собака Жулька и та сидела под БТРом и помалкивала. Наш Фарада очень отрицательно, как и многие командиры, относился к штабным крысам, и было от чего. Во время комбрига Мухина в бригаде стало процветать пьянство, да и дисциплина не просто упала, она рухнула.
Лишь немногие подразделения смогли сохранить боевой настрой. Зато на ЦБУ творилось хрен знает что. Ребята из ФПС показывали нам наградные листы на нашу тыловую братию. Мама дорогая!
Они и в атаку водили, чапаевцы хреновы, и на танки грудью! В общем, Рембо, это так, погулять вышел. После этого случая прошло пару дней, НИС гостил в разведке и пил водку в честь боевого слаживания между разведкой и саперами. В итоге за два пузыря НИС подарил меня третьему разведвзводу, а по сути — всей разведке.
Я стал вечно прикомандирован к нашей любимой бешеной роте. И это сказалось на моей жизни очень скоро. Поздно вечером, в конце июля, к нам подлетели две БМП с разведосами. НИС поздоровался с ними, как с родными.
Я стоял и пыхтел: — Ниче, товарищ подполковник, что у нас чай заварен и водка стынет? И вообще, я уволюсь, к ебеням! Мотаться с НИСом уже напрягало. За месяц у меня штук десять рапортов уже.
Ты, как нажираешься, так рапорт. Так что не пизди! Крыть нечем. С Китайцем загружаемся на головную БМП.
Спрашивать, куда едем — это дурной тон, поэтому снимаем автоматы с предохранителя, к бою готовы, рейнджеры, блядь. В это время наша пара срочников, Селиверстов и Цуканов тащат, так называемый доппаек. Рывок и мы поехали. Из-за вот этих рывков мы недолюбливали наши БМП, да и в плане дизайна они тоже проигрывали БТР по всем статьям, хотя на любителя, кто-то думал и наоборот.
В общем, едем, по принципу «едем в одно место, делать одну херню». Замечательный принцип. Потихоньку темнело, мы же кружились от зеленки к зеленке, кого искали — непонятно, но вопросов не задавали. Наконец-то остановились, и разведка разбежалась по точкам, мы же как дурни лежали на броне и курили в кулак.
Мое дело рвануть или не рвануть, а тут носись, как сайгак. Мать Женьки, банкирша, сидела под следствием, а Женек сховался у нас, что не мешало ему быть вполне отличным сапером и мужиком… — Надоело, блин, менты денег хотят, суки, — продолжил Женек, — а дать хоть рубль, так блядь без штанов оставят. Не давать им, давалка сломается. Но ниче, мать выкрутиться и нахуй из России.
Мы молчали каждый про свое, мы никогда не лезли никому в душу и свою не открывали, к Родине любви не испытывали, у каждого было свое, личное. И это личное оберегалось покруче любой военной тайны. Как пружины с брони и в арык, темно, но по дыханию слышу — рядом Китаец. В знакомую ночную серенаду цикад вплетается звук моторов, фар не видно, но кто-то светит время от времени фонарем.
Приближается колонна из двух микроавтобусов и легковой машины. Ждем нужного времени, ощущается физически — внутри что-то распирает и не хватает воздуха. Вот оно, то мгновение, ради которого все, вся суета, весь недосып, весь дебилизм жития. Пружиной вверх и на одном дыхании бью короткой очередью приблизительно туда, откуда светил фонарик.
Рядом шорох и приглушенный мат, это Китаец валит кого-то у машины, резко загораются фары у наших БМП. Разведка — молодцы, не зря их Косарев гонял, все пассажиры двух «микриков» лежат мордой вниз. Оцепление уже давно на местах. Начинается рутина, на машинах непонятная аббревиатура да четверо мужиков, явно не местные, да и не русские явно.
Он как всегда спокоен словно удав, — Чмошники, заебали, и нашим и вашим, есть курить? Сам же смотрю на машины и не могу понять, что-то не так тут явно. Вроде нормально все, и все равно есть что-то неправильное. Оп-па, вот оно что!..
Толкаю Кису. Все как по команде наводят автоматы на наших гостей, Киса одним прыжком преодолевает метры до машин, успевая сбить с ног одного из задержанных. Вопросы излишне, кузов пуст, но рессоры машины прогнуты. Двое из разведчиков умело вскрывают дно кузова, вернее отрывают лист фанеры.
Тот молчит, молчим и мы. Аккуратно уложенные автоматы АК-47, а также подствольники, цинки с ВОГами и патронами, зеленовато поблескивая, смотрят на нас. Секунда думать, что делать? Ощущение нереальности полное, первым очухался Китаец: — Тротила мало, — произносит он, — надо у разведки спросить.
И идет в сторону Кесарева. Я молча наблюдаю, как всех задержанных сгоняют в кузов второго микроавтобуса, последними запихивают четверых иностранцев, те молчат, ибо, походу, ничего еще не могут понять. Китаец приносит килограмма два пластида. Удобные эти сумки из под МОНок, все лучше, чем штатные сумки сапера.
Ухожу, оглядывая все вокруг, будто стараясь запомнить все, что вижу. Тишина, перед подрывом стоит такая, что не передать — слышу, как бьется сердце, отсчитывая последние мгновения. Это до, а после уже нет ничего, совсем, есть только «до» и никаких сослагательных. Взрыв раздался, как всегда, неожиданно, ни криков, ни шума, только пламя, много огня.
Два микроавтобуса полыхают, будь здоров. Метров через пятьсот загоняем «Ниву» в зеленку, снимаем с нее все, что снимается, Китаец оставляет пару сюрпризов в виде гранат под сиденьями и готово. Пехота полезет и подорвется, — пытаюсь объяснить нелепость этой затеи. И он прав, тут не поспоришь.
НИС и начальник разведки проводят ликбез на тему — слепо-глухие бойцы со склерозом — основа современной армии. Дураков у нас нет, поэтому все воспринимаем нормально. Глава 7 Боевые листки. До базы добираемся часам к трем ночи.
Они все знают. С утра у НИСа поехала крыша, иначе объяснить я это не мог. Да, тупой. Фломастеры возьмешь у ротного, листки на, бери, — и дает мне небольшую кипу.
Разговор двух психов, вид у меня оглоушенный. Как робот беру листки и бреду в кунг к ротному. Техник Левченко ухахатывается: — С почином тебя, Лис. Ротный обалдел так же, когда я пришел с утра за фломастерами.
В роте народу хуй да маленько, а он листки, в жопу пусть запихает! Итак, все готово, вопрос — что писать? Приходит взводный Усов, приносит в котелке заверенный Князем чифир. Молча пьем.
У нас подпол, ну да ладно… — забирает фломастеры и листки, садится за стол. Мы сидели, трепались ни о чем, по молчаливому согласию не касаясь темы войны и всего, что с ней связано. Ладно бы, если кто напал на нас, а так что? Вот ты, Лис, на кой сюда приехал?
Я задумался. А вправду, зачем? Наверное, деньги, адреналин — тоже верно, самоутверждение — тоже как вариант. Я ведь с армии пришел, вернее с тюрьмы, ни носков ни трусов, работа есть, а за нее лимитки дают, воровать стремно, за дарма пахать — тоже не варик.
Я бы продал со скидкой. Давай, мужики, не чокаясь, за последних солдат Империи. Мы встали, последние солдаты, присягавшие СССР, каждый о своем, за свое, и в этот момент каждый внезапно почувствовал то, о чем не расскажут и не покажут — ощущение братства, единства. И даже, если придется стоять насмерть, то каждый будет стоять до конца, и не за Родину, нет, а потому, что так надо, за мужиков, с которыми сейчас тут, возле этого кунга, за вечно сопливого Селиверстова, за Фрола, с кем спорили до драки, за всех кто сейчас тут, и плевать на все!
Ибо это свое, личное, за что грызть зубами надо. Зампотех достал. Подрываюсь и бегом в палатку. В палатке идиллия.
Толик Бойко, по прозвищу ТТ, закатывал в банки из под тушенки пластид, Фрол лежал и наблюдал за этим всем со спокойствием сфинкса. Выходим из палатки, Левченко уже на броне. Наш прапор как с картины «Советская военная угроза». Бандана, разгрузка немысленная, магазины-спарка, гранаты отовсюду и ножей штуки четыре.
Из люка высовывается довольная щербатая морда Мишки, он явно наслаждается ситуацией. И тут уже охреневаю я — к нам подлетели две КШМ, и «наливник». Да, наш техник жидковато смотрелся на фоне тыловой братвы. Грозный взяли, а Басаев от вашего вида в Грузию убег!
Мы с ним выглядим совсем не комильфо, латанные маскхалаты, пара Ф-1 да магазинов по паре и все. Бегом давай! У парней ни курить ни заварить, заебали шакалы. По коням орлы!
Мы рванули так что КШМки отстали метров на сто. Да уж, их механам до Мишани — как до Пекина раком. На развилке у Старых Атагов встали, ждем наших предпринимателей, мать их. От поселка в нашу сторону едет «шестерка», за рулем один человек.
За руль садиться Лелик, Мишаня снимает автомат с предохранителя. Еще сигареты нужны и по мелочи прикупить. Расходимся по местам, «шестерка» мчит в село, я же курю у БТРа. Наконец-то прикатили рембы на КШМ, старлей их, по ходу старшой, раздает команды.
Фрол не выдерживает6 — Хорош суетится! Двое-трое на продажу, остальным в оцепление! Как ни странно, все выполняют команду. Наконец-то, от села, нещадно пыля, появляется кавалькада из пяти машин.
Не спеша подьезжают и начался торг. Двое молодых чеченцев бегают с канистрами, старшие стоят с нашими отцами-командирами, деньги переходят из рук в руки, один «жигуленок» пару раз смотался в село, и каждый раз привозил полные пакеты. Через минут сорок все кончилось, расстаемся, с виду довольные друг другом. Бойцы с БМО, очень гордые проведенной операцией, поехали в расположение части, мы стоим.
На полном ходу мчимся в сторону блокпоста, ехать недалеко, но через зеленку, внутри неуютно, но стараюсь не думать о плохом, хотя непроизвольно нащупываю гранату в кармане штанов. На блоке встречает лень и тишина во всех проявлениях, никто даже не вышел навстречу. За бруствером часовой чавкал яблоком, автомат валялся в метре от него, БМП в капонире имела заброшенный вид, на стволе пушки, висели чьи-то носки и майки, марево от жары сковывало все движения. Глава 8 Мы остановились как раз у самодельного шлагбаума.
Прыгаем с брони и подходим к часовому. Откуда-то появляется нечто в шлепанцах, шортах и бронежелете на голом теле. Нам валить надо. А чего тут вас?
Всем по хер, что-ли? Давай, парни, я вам масло скину, а вы мне на месте водкой скинете? Третий день нет. Пока они торговались, я прогулялся по блокпосту.
Скука, тоска и вообще делать на посту явно нечего, бойцы спали кто где, лишь бы в тени, но это для непосвященных. Было заметно, что при любом кипише это с виду раздолбайство, ощетинится — мама не горюй. Они уже с Кузей обмыли сделку века. А наш техник-то готов!
Техник из всех сил старается держаться, мы делаем вид что ничего не видим, едем до расположения без приключений. Зато по приезду на базу, меня лично встречает ротный. Это пиздец, Толян. Твою мать, я совсем забыл про наши с Костей шедевры.
У Фарады дым с ушей. Ты охренел? Ты дебил? Это что?
Помощь местным в уборке конопли? А это что за лозунг: «Вид бегущего сапера в мирное время вызывает недоумение, а вид бегущего сапера в военное время вызывает панику»? Ты охренел, боец?
Сьюзан Форвард, Донна Глинн - Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви Pavel Pozivnoy 3 часа назад После прослушивания книг- смотреть фильмы скучно, и тошно. Я сплю- и слушаю… потом ещё раз когда работаю,...
Рудазов Александр - Властелин Евгений Бекеш 3 часа назад осталось узнать кому она это должна? Московских Натали - Территория холода Кутанин Сергей 3 часа назад Народа мудрость есть затем на свете, Чтоб к ней приникли взрослые и дети. Но до иного даже и за сутки Дойти не... Пэкалэ и Тындалэ С третьей главы не проигрывается книга, жаль. Исправлено Магазинников Иван - Мертвый инквизитор. Узник Фанмира Натали Чайка 3 часа назад Супер отзыв!!!
Сапер пострадал в результате взрыва мины в Шушинском районе
Заключительная часть похождений сапёров 166-й бригады в Чечне, все как всегда, без вранья. Реальная история первой чеченской войны, главные герои реа. Об этом заявил в беседе с корреспондентом Новости Армении – в Киранце 26 апреля депутат от блока «Армения» Гарник Даниелян. Мобилизованный военный Артем Горшков, который в зоне спецоперации служил в должности сапера, рассказал о своей деятельности и о том, как украинские боевики поступают со своими "двухсотыми". Новости. Бывший СССР. ТАСС: сапёры обезвредили десятки тысяч боеприпасов в Авдеевке. Бешеный сапёр вчера в 22:00 Перед гибелью Пригожину якобы сказали убираться из Сирии вместе с «Вагнером». Пригожин полетел в Москву не просто «решать вопросики», а настоящие фундаментальные проблемы.
Двух бешеных лис обнаружили в Перевозском округе
Судьям присвоены очередные квалификационные классы. Проведена квалификационная аттестация судей, имеющих предельный квалификационный класс по замещаемой должности. Прекращены полномочия судьи Володарского районного суда Брянска Т. Коняшкиной, принята отставка судьи Р.
И я вот за этих пацанов. И хуй когда против буду.
С уважением, гвардии сержант запаса. Теперь к сути. В различных тематических сообществах уже были и темы "что взять с собой в армию", и как экипироваться, последнее время Саша Разведос даже разразился мне кажется, это правильное слово целой серией постов, которые в целом можно охарактеризовать как "я ж вам, блядь, уже хер сколько лет талдычу, до вас только сейчас доходить начало". Можно ещё незабвенного Ветра вспомнить, который первым в медиасфере пытался наводить порядок в головах. Но "гром не грянет, мужик не перекрестится".
Посему ловите разбор-не разбор, но в моём исполнении. Дальше будет, как вы любите, со смехуёчками и пиздохаханьками. В лучших традициях спецназа перед каждым выходом бобошки внезапно превращаются в ебаную стаю чаек на помойке и начинают шакалить у тех, кто не идёт, всё, что хоть как-то может утяжелить их рюкзак, но зато облегчить моральные и физические страдания. Одежда, обувь, разгрузки, горелки, компаса, батарейки, крем для жопы "Мазь" и вообще всё, что не выдаёт Родина. Хотя по нынешним временам в отличие от начала нулевых она выдаёт ебать как дохуя вполне себе годных вещей.
Глядя на долбоёбов, которые каждый раз перед выходом о котором знали заранее оказываются с голой жопой, начинаешь думать, что это какие-то ебаные сектанты - эксгибиционисты - прокрастинаторы, основа веры которых: "Раз я пришёл в этот мир с голой жопой, то и жизнь я должен прожить так же. Только с последним айфоном". И летит такая нестреляная чайка, оглашая своим противным криком всю казарму... Ну а нахуй думать о себе, правда? Есть же братишки - братишки всегда помогут.
А я лучше не газ для горелки и батарейки себе куплю, а ипхон в кредит, а сдачу, тьфу, зарплату после кредита в клубах пробухаю с целью продолжения рода человеческого в состоянии изменённого сознания. И если в старые добрые им можно было импортировать ум методом нанесения не опасных для жизни и здоровья побоев с помощью малой пехотной лопатки, то нынче они все дюже гордые птицы по имени "контрактник", причём, настолько гордые, что в ответ на пиздюля не сразу делают обиженное лицо, а сначала искренне удивляются, как шестиклассник на уроке биологии, мол, неужели червь сам себя ебать может... Нет, не может. И подписание бумажки не делает из бобохи рэкса военной разведки. А вот пиздюля, блядь, делают, если они с умом и к месту.
Хоть из срочника, хоть из контрактника. Разница между этими двумя категориями на старте вообще только в том, что вторым необязательно в казарме жить а надо бы, блядь. Полгодика хотя бы и пожрать могут не только в столовой. Ну так вот. Есть такое золотое правило: "подумай о товарище, и товарищ подумает о тебе".
Так как с табачка нас сняли, нужно было выживать. Заправились под завязку, техник Левченко, он же и старшина, закидал в БТР тушенку, пару упаковок сливочного масла, погнали. Раньше на горячие источники под Атагами за водой ездили без сопровождения. Но где-то за неделю до этого старшина и боец контрактник с нашей роты вместе с «Уралом» пропали бесследно. Теперь мы гоняли туда группой, дабы чтобы, кабы чего не вышло. Почти мгновенно продукты перекочевали в багажники «Жигулей».
Возле борта выстроились местные с канистрами, Мишаня сливал солярку, а Князь с ротным закупались по полной программе. Рядом стояла КШМ артелов. Их старший вместе с Фарадой, как старые знакомые, приглашали друг друга в гости. А так ротный чай хоть купит, чифирнем. Пока говорили, сделка века состоялась. Затарившись, решили заехать посмотреть, как местные нохчи строили мост через Аргун.
Приехали в момент завершения, местные колготились табуном и оживленно переговаривались. НИС подошел к ним и, как со старыми знакомыми, стал общаться. Мы продолжали сидеть на броне, правда, автоматы с предохранителя сняли. По приезду в расположение, Турыгин дал команду собраться четвертым. А теперь — вперед! В вещмешки уложили шашки, с боков пробили дырки, вставили шнуры и поехали в ночь.
На блокпосте через Аргун нас ждала пехота в лице двух старлеев, пошептавшись с Фарадой, один сел к нам, второй растворился в темноте. Остановились, как обычно, в зеленке, до моста осталось километра два. Мишаня, наш пулеметчик, запрыгнул во внутрь. Спустились вниз, топать до моста по яйца в воде — не великое удовольствие. Хоть спички, по два коробка, и были в пакетах, но почему-то опасались именно промочить их. Страха смерти не было, зато была злость на Фараду.
Еще очень хотелось набить кому-нибудь морду. Нам везло — ночь стояла безлунная, иначе было бы без вариантов. Наконец, нарисовался мост, сверху явно слышались шаги. Засекут, блядь. Мысли в панике разбегались. Хлопок по плечу, оборачиваюсь, Генчик склоняется к уху: — После запала — шнуры в воду, уходим по левому берегу, там навес.
Киваю и подхожу к опоре. Ледяная вода не ощущается, просто жарко. Привязываю вещмешок к опоре, жду. Смотрю на еле различимый силуэт Гены, как махнет, то жжём. Ага, поднял руку, две спички в зубах, шнур первый на сгибе пальца, большим пальцем прижимаю головку спички к срезу шнура, второй шнур — дублер, прижал мизинцем. Все, взмах.
Чиркаю коробком, есть щелчок, немного искр, откидываю коробок, от первого зажигается второй, бросаю в воду. Почему-то вспомнилось, что скорость горения ОШ в полтора раза быстрее в воде, чем в воздухе. Уже плевать на все, ломимся на берег, сверху крик и длинная очередь. Внизу взрыв, но не наш — граната. Сердце реально рвет грудную клетку, воздуха нет. И тут из темноты в сторону моста пошла лениво очередь КПВТ.
Миша, родной ты, Мишка, чумазый пулеметчик, которого звали за кривоногость «лошадь убежала, арбузы потерял», несмотря ни на что отвлекает огонь на себя. С моста уже лупят в сторону БТРа, но там механик Леха Черных, медлительный в быту, а на боевых он — асс. Не успели вылезти, как грохнуло так, что взрывной волной чуть не посбивало с ног. Четыре взрыва практически слились в один. Сидим, дышим как кони, куда переться — хрен знает. В этот момент мы были готовы простить Мишке все, и то как он орал по утрам в палатке, и его вечное ворчание.
Короче, если и есть на войне ангел, то он выглядел, как Мишка — потный, щербатый, кривоногий, но довольный до ужаса. Очень довольный Мишка важно изрек: — За мной, одноразовые, — и повел нас сквозь какие-то кусты в ночь. Через минуты пять мы стояли мокрые, я — в разорванном маскхалате, но довольные возле БТРа. Домой добрались быстро. Князь, молодец, вскипятил чайник и ждал нас. Когда сели пить чай, нас накрыло, хохот стоял гомерический.
Каждый теперь воспринимал то, что было, через призму юмора. Казалось, что все это было не с нами, а с кем-то другим Глава 2,3 На следующее утро, не успев проспаться, мы стояли возле НИСа, подальше от роты. Ничего не было, все поняли? Буквально через час мы увидели, как Фарада пошагал в сторону ЦБУ. В роте все знали о наших ночных похождениях, но обходили эту тему стороной. Практически каждую ночь мы стояли на парах.
Мне лично это нравилось, воспринималась как игра что ли, и я был по-своему горд, что принадлежу к числу неких избранных. В конце июля мои иллюзии стали пропадать. Как-то вечером подъехали к заброшенной ферме на любимую рекогносцировку. Обойдя все вокруг и осмотрев все, что можно, решили рвануть стоящую вдалеке водонапорную башню. Картина: стоит Китаец на краю силосной ямы курит. Из-под прогнившей ямы виднеется сапог, запах сладковато тошный.
Через минуту после со стороны села показалась вереница машин, в основном шестерки и нивы все с белыми флагами. Комбриг с одним лишь снайпером Андрюхой Боровым что-то объяснял представителям села. Минут через пять начали копать силос. Картина предстала печальная: перерезанное горло, выколотые глаза, перебитые кости, и запах…. Запах смерти, причем в худшем проявлении. Вдалеке раздался гул моторов и, метров двести от нас, стали останавливаться в линию восьмидесятки танкового бата.
Сейчас ничего уже не было кроме пустоты и злости. И ненависть, только ненависть к этому с виду благообразному стаду, что шептало толи суры из Корана, то ли проклятье. Башни танков зашевелились и словно на выдохе плюнули в сторону села. С ближайших домов посносило крыши, танкисты свое дело знали. Из поселка на скорости вылетел ЗИЛ с белым флагом и, поднимая пыль, рванул к нам. Танки дали еще залп.
Пользуясь перемирием, пехота с блокпоста зачастила в поселок за водкой, в итоге двое не вернулось. Вернее, вернулись, но в разобранном виде. Труп второго лежал в кузове ЗИЛа кастрированный, без глаз, без ушей и с перерезанным горлом. Ко всему прочему он еще был в говне, так как тело скинули в выгребную яму. Местные погрузили тела на одну из БМП и БэХа, помчалась в расположение части, местные тоже уехали в поселок, танкисты ждали, а комбриг позвал НИСа, они отошли в сторону и беседовали. Лис, музыку.
Я ставлю кассету с группой «Ногу свело», и под хрипы «Хара-мамбуру» все, как по команде, стали выгребать из загашников всяческие прибамбасы. Не прошло и получаса, как поступила команда «строится». Расхерачить его надо к хуям. Вовк, солярку не всю продал? Вскоре на броне места мало, едем мы, плюс ротный, взводный и сверху закидали ящика четыре тротила. Сценарий прежней ночи: зеленка, Чикатило на месте механа, Вовк и Черных с нами.
Пять ящиков тротила надо бы расфасовать, ну, да ладно, тащим так. В головном ушли взводный Женька Усов и Мишаня. Замираем в полукилометре от моста. И тут появляется Чикатило, сбивчивым шепотом докладывает: — Чехи, блядь, сколько хуй знает, я бегом и до вас. В общем, пока БТР стоял в зеленке, Чикатило вылез поссать, и его счастье, что была ночь. Ситуация глупее некуда, на мосту наши, связи нет, а к ним напрямую рулят местные самообороновцы, что, в принципе, те же боевики.
Мы, не скрываясь, бежим в сторону моста. Трое вооруженных местных обалдели от нашего хамства, когда одному обеими ногами в спину прислал привет Генчик.
Самым счастливым днем своей жизни родители считали День Победы, вспоминая его по минутам: как услышали о ней, как искали друг друга на территории своей воинской части, как обнимались со всеми встречными людьми и как ликовали с ленинградцами на праздничном салюте. Отец был веселым, обаятельным и остроумным человеком. Его всегда окружала молодежь, обожали студенты, аспиранты, молодые инженеры. Так продолжалось до конца его жизни, который он встретил очень мужественно.
Статистика ВК сообщества "Бешеный сапёр"
Мир сегодня с Юрий Подоляка — канал политического и экономического обозревателя Юрия Подоляка. WarGonzo — канал с эксклюзивной информацией о войне и оружие. Военный обозреватель — новости о войне в Телеграм со всего мира.
Но кое-как собрались. Это выглядело так: перед обедом строилась рота, как обычно не пойми, как, Турыгин докладывал Фараде, тот ставил задачу. Сегодня едем в одно место, делать одну, мягко говоря — фигню. Он перечислял, кто едет. Мы настолько привыкли уже к этому, что просто собирались, брали с собой все и по максимуму.
Турыгин или Усов сопровождали тоже, но по очереди. Иногда механом был Контрабас Чикатило, команда была ещё та. Без связи, без приборов ночного видения, в общем — шиза. Так и в этот раз, загрузились по полной, взяли остатки авиабомбы и поперлись. У Старых Атагов, в зеленке, остановились. Картина маслом: ночь луна и кучка придурков гребет до арыка. Подошли, установили, Фрол растягивает линию, Турыгин матерится и явно в шоке от происходящего.
Хрень самолетную оставили на месте подрыва, НИС довольный, крутит ручку. Лампа загорается. Нажатие, секундная пауза, и грохот!.. С неба падают куски бетона, мы же лихорадочно сматываемся. От поста самообороны беспорядочно летят трассера, мы по газам и до дома!.. Блокпост пехоты проскочили легко, и выскочили в район рембата. И тут понеслось!..
Огонь по нам открыли ураганный, по броне БТРа раздалось щелканье. Первый же ремонтник в окопе получил по зубам так, что выплюнул пару штук сразу. НИС бушевал, как тайфун, получали все без разбора Утром продолжили разбор уже между собой. Китаец в красках описывал, как нас чуть не угробили рейнджеры из рембата. А через час, ближе к обеду, был объявлен выезд, якобы на рекогносцировку. На самом деле все было просто. Так как с табачка нас сняли, нужно было выживать.
Заправились под завязку, техник Левченко, он же и старшина, закидал в БТР тушенку, пару упаковок сливочного масла, погнали. Раньше на горячие источники под Атагами за водой ездили без сопровождения. Но где-то за неделю до этого старшина и боец контрактник с нашей роты вместе с «Уралом» пропали бесследно. Теперь мы гоняли туда группой, дабы чтобы, кабы чего не вышло. Почти мгновенно продукты перекочевали в багажники «Жигулей». Возле борта выстроились местные с канистрами, Мишаня сливал солярку, а Князь с ротным закупались по полной программе. Рядом стояла КШМ артелов.
Их старший вместе с Фарадой, как старые знакомые, приглашали друг друга в гости. А так ротный чай хоть купит, чифирнем. Пока говорили, сделка века состоялась. Затарившись, решили заехать посмотреть, как местные нохчи строили мост через Аргун. Приехали в момент завершения, местные колготились табуном и оживленно переговаривались. НИС подошел к ним и, как со старыми знакомыми, стал общаться. Мы продолжали сидеть на броне, правда, автоматы с предохранителя сняли.
По приезду в расположение, Турыгин дал команду собраться четвертым. А теперь — вперед! В вещмешки уложили шашки, с боков пробили дырки, вставили шнуры и поехали в ночь. На блокпосте через Аргун нас ждала пехота в лице двух старлеев, пошептавшись с Фарадой, один сел к нам, второй растворился в темноте. Остановились, как обычно, в зеленке, до моста осталось километра два. Мишаня, наш пулеметчик, запрыгнул во внутрь. Спустились вниз, топать до моста по яйца в воде — не великое удовольствие.
Хоть спички, по два коробка, и были в пакетах, но почему-то опасались именно промочить их. Страха смерти не было, зато была злость на Фараду. Еще очень хотелось набить кому-нибудь морду. Нам везло — ночь стояла безлунная, иначе было бы без вариантов. Наконец, нарисовался мост, сверху явно слышались шаги. Засекут, блядь. Мысли в панике разбегались.
Хлопок по плечу, оборачиваюсь, Генчик склоняется к уху: — После запала — шнуры в воду, уходим по левому берегу, там навес. Киваю и подхожу к опоре. Ледяная вода не ощущается, просто жарко. Привязываю вещмешок к опоре, жду. Смотрю на еле различимый силуэт Гены, как махнет, то жжём. Ага, поднял руку, две спички в зубах, шнур первый на сгибе пальца, большим пальцем прижимаю головку спички к срезу шнура, второй шнур — дублер, прижал мизинцем. Все, взмах.
Чиркаю коробком, есть щелчок, немного искр, откидываю коробок, от первого зажигается второй, бросаю в воду. Почему-то вспомнилось, что скорость горения ОШ в полтора раза быстрее в воде, чем в воздухе. Уже плевать на все, ломимся на берег, сверху крик и длинная очередь. Внизу взрыв, но не наш — граната. Сердце реально рвет грудную клетку, воздуха нет. И тут из темноты в сторону моста пошла лениво очередь КПВТ. Миша, родной ты, Мишка, чумазый пулеметчик, которого звали за кривоногость «лошадь убежала, арбузы потерял», несмотря ни на что отвлекает огонь на себя.
С моста уже лупят в сторону БТРа, но там механик Леха Черных, медлительный в быту, а на боевых он — асс. Не успели вылезти, как грохнуло так, что взрывной волной чуть не посбивало с ног. Четыре взрыва практически слились в один. Сидим, дышим как кони, куда переться — хрен знает. В этот момент мы были готовы простить Мишке все, и то как он орал по утрам в палатке, и его вечное ворчание. Короче, если и есть на войне ангел, то он выглядел, как Мишка — потный, щербатый, кривоногий, но довольный до ужаса. Очень довольный Мишка важно изрек: — За мной, одноразовые, — и повел нас сквозь какие-то кусты в ночь.
Через минуты пять мы стояли мокрые, я — в разорванном маскхалате, но довольные возле БТРа. Домой добрались быстро. Князь, молодец, вскипятил чайник и ждал нас. Когда сели пить чай, нас накрыло, хохот стоял гомерический. Каждый теперь воспринимал то, что было, через призму юмора. Казалось, что все это было не с нами, а с кем-то другим Глава 2,3 На следующее утро, не успев проспаться, мы стояли возле НИСа, подальше от роты. Ничего не было, все поняли?
Буквально через час мы увидели, как Фарада пошагал в сторону ЦБУ. В роте все знали о наших ночных похождениях, но обходили эту тему стороной. Практически каждую ночь мы стояли на парах. Мне лично это нравилось, воспринималась как игра что ли, и я был по-своему горд, что принадлежу к числу неких избранных. В конце июля мои иллюзии стали пропадать. Как-то вечером подъехали к заброшенной ферме на любимую рекогносцировку. Обойдя все вокруг и осмотрев все, что можно, решили рвануть стоящую вдалеке водонапорную башню.
Картина: стоит Китаец на краю силосной ямы курит. Из-под прогнившей ямы виднеется сапог, запах сладковато тошный. Через минуту после со стороны села показалась вереница машин, в основном шестерки и нивы все с белыми флагами. Комбриг с одним лишь снайпером Андрюхой Боровым что-то объяснял представителям села. Минут через пять начали копать силос. Картина предстала печальная: перерезанное горло, выколотые глаза, перебитые кости, и запах…. Запах смерти, причем в худшем проявлении.
Вдалеке раздался гул моторов и, метров двести от нас, стали останавливаться в линию восьмидесятки танкового бата. Сейчас ничего уже не было кроме пустоты и злости. И ненависть, только ненависть к этому с виду благообразному стаду, что шептало толи суры из Корана, то ли проклятье. Башни танков зашевелились и словно на выдохе плюнули в сторону села. С ближайших домов посносило крыши, танкисты свое дело знали. Из поселка на скорости вылетел ЗИЛ с белым флагом и, поднимая пыль, рванул к нам. Танки дали еще залп.
Пользуясь перемирием, пехота с блокпоста зачастила в поселок за водкой, в итоге двое не вернулось. Вернее, вернулись, но в разобранном виде. Труп второго лежал в кузове ЗИЛа кастрированный, без глаз, без ушей и с перерезанным горлом. Ко всему прочему он еще был в говне, так как тело скинули в выгребную яму. Местные погрузили тела на одну из БМП и БэХа, помчалась в расположение части, местные тоже уехали в поселок, танкисты ждали, а комбриг позвал НИСа, они отошли в сторону и беседовали. Лис, музыку. Я ставлю кассету с группой «Ногу свело», и под хрипы «Хара-мамбуру» все, как по команде, стали выгребать из загашников всяческие прибамбасы.
Не прошло и получаса, как поступила команда «строится». Расхерачить его надо к хуям. Вовк, солярку не всю продал? Вскоре на броне места мало, едем мы, плюс ротный, взводный и сверху закидали ящика четыре тротила. Сценарий прежней ночи: зеленка, Чикатило на месте механа, Вовк и Черных с нами. Пять ящиков тротила надо бы расфасовать, ну, да ладно, тащим так. В головном ушли взводный Женька Усов и Мишаня.
Замираем в полукилометре от моста. И тут появляется Чикатило, сбивчивым шепотом докладывает: — Чехи, блядь, сколько хуй знает, я бегом и до вас. В общем, пока БТР стоял в зеленке, Чикатило вылез поссать, и его счастье, что была ночь. Ситуация глупее некуда, на мосту наши, связи нет, а к ним напрямую рулят местные самообороновцы, что, в принципе, те же боевики. Мы, не скрываясь, бежим в сторону моста. Трое вооруженных местных обалдели от нашего хамства, когда одному обеими ногами в спину прислал привет Генчик. Двое других ничего не успевают, прикладом в лицо Вовк выносит самого укомплектованного чеха, второй пытался поднять руки, но тоже лег рядом познакомившись с прикладом Китайца.
Оцепление ставим. Доктор, рвешь ты. БТР сюда. И уже пофигу, без маскировки, без всякого стеснения, с матом и шумом, устанавливаем заряды. Я подготовил в темпе вальса шнуры и наблюдал, как Фрол с Китайцем, разоружив боевиков, заматывали им руки полевым проводом. Парни подтаскивают чехов, после чего также скручивают ноги, те пока ничего не могут понять, лишь тупо смотрят и пытаются сказать, но нам не до них. А то я смотрел, как мимо меня пробегали наши ребята, — Бегом парни, — говорю, — теперь наш выход.
В «Чечен Ауле» стал загорается свет. Зажигаю, аккуратно укладываю шнур и неспешно покидаю мост, парни уже ждут на броне. Чикатило газует, и мы катимся далее вниз. Нешто мы звери какие? У моста уже мигают фары. И в это время рвануло, ночь будто разорвало пополам вспышкой, грохот, с неба падают какие-то ошметки, и тут до ротного доходит, что пленных никто и никуда не отпускал. Квадратными глазами он смотрит на меня и на Фрола, пытаясь что-то сказать.
А если кто спросит, посылать ко мне. Не доезжая до блока поста, мы увидели, как взлетели три подряд ракеты, причем красные. Я в суете выпускаю зеленую ракету, она, взлетев метров на пять, шлепается на землю и попрыгала, хрен поймешь куда. Запускаю вторую, подполковник наш тормозит БТР и, почти бегом, спешит в сторону блок поста, мат стоит жуткий, уши вянут. Танк, врытый в капонире, стволом смотрит в нашу сторону. Ощущение говенное, прыгать нельзя, не ясно, что привидится нашим бронелобым. Все, вроде обошлось, танк чуть отводит ствол, мы тоже переводим дух, НИС вне себя от ярости.
До расположения добрались нормально, но с утра началось… Глава 5 — Пошли вон, товарищ майор, это моя рота, и вы никого не имеете права допрашивать! Перед ним стоял майор-особист, а по расположению роты бродили еще несколько капитанов, все как братья в чистой и лощеной форме. Из соседнего кунга вышли ротный и взводный, оба — при полном параде. Вся его внешность кипела возмущением — Вы ответите, подполковник Стрижков! И вообще, мы выполняли приказ. Я спрашиваю, чей приказ?! Турыгин — старший, Усов — организовать оцепенение.
Бойцы — за мной. БТР на парах, и группа головорезов в нашем лице. На этих самых лицах читалось немало решимости отстоять свою правоту. Перепуганные непониманием ситуации особисты дополняли всю эту красоту. Ситуация сложилась такая, что после Булгакова, комбригом стал Мухин. Не самый лучший представитель русского офицерского корпуса. При нем в бригаде начала процветать всякая нечисть.
Бригада держалась на полевых офицерах, и часто штаб был не в курсе событий. Вот и сейчас мы были свидетелями праздника абсурда. Лис, делай. Комендачи, как вороны, кружат возле нас, но подойти бояться. Мы закуриваем. Он, насколько помню, из Москвы. Мы с ним прибыли одним потоком.
Знакомимся, и уже через минуту, как старые друзья, стоим и ржем будто кони над нашими специфическими шутками. Прошло полчаса, наконец-то наши отцы командиры вышли из кунга. Они пожали друг другу руки и расстались так, как будто знали друг друга с детства. В расположении, жизнерадостно и виртуозно матерясь, Фарада устроил форменный разнос личному составу. Попало за все, за разгильдяйство в первую очередь. Даже наша ротная собака Жулька и та сидела под БТРом и помалкивала. Наш Фарада очень отрицательно, как и многие командиры, относился к штабным крысам, и было от чего.
Во время комбрига Мухина в бригаде стало процветать пьянство, да и дисциплина не просто упала, она рухнула. Лишь немногие подразделения смогли сохранить боевой настрой. Зато на ЦБУ творилось хрен знает что. Ребята из ФПС показывали нам наградные листы на нашу тыловую братию. Мама дорогая! Они и в атаку водили, чапаевцы хреновы, и на танки грудью! В общем, Рембо, это так, погулять вышел.
После этого случая прошло пару дней, НИС гостил в разведке и пил водку в честь боевого слаживания между разведкой и саперами. В итоге за два пузыря НИС подарил меня третьему разведвзводу, а по сути — всей разведке. Я стал вечно прикомандирован к нашей любимой бешеной роте. И это сказалось на моей жизни очень скоро. Поздно вечером, в конце июля, к нам подлетели две БМП с разведосами. НИС поздоровался с ними, как с родными. Я стоял и пыхтел: — Ниче, товарищ подполковник, что у нас чай заварен и водка стынет?
И вообще, я уволюсь, к ебеням! Мотаться с НИСом уже напрягало. За месяц у меня штук десять рапортов уже. Ты, как нажираешься, так рапорт. Так что не пизди! Крыть нечем. С Китайцем загружаемся на головную БМП.
Спрашивать, куда едем — это дурной тон, поэтому снимаем автоматы с предохранителя, к бою готовы, рейнджеры, блядь. В это время наша пара срочников, Селиверстов и Цуканов тащат, так называемый доппаек. Рывок и мы поехали. Из-за вот этих рывков мы недолюбливали наши БМП, да и в плане дизайна они тоже проигрывали БТР по всем статьям, хотя на любителя, кто-то думал и наоборот. В общем, едем, по принципу «едем в одно место, делать одну херню». Замечательный принцип. Потихоньку темнело, мы же кружились от зеленки к зеленке, кого искали — непонятно, но вопросов не задавали.
Наконец-то остановились, и разведка разбежалась по точкам, мы же как дурни лежали на броне и курили в кулак. Мое дело рвануть или не рвануть, а тут носись, как сайгак. Мать Женьки, банкирша, сидела под следствием, а Женек сховался у нас, что не мешало ему быть вполне отличным сапером и мужиком… — Надоело, блин, менты денег хотят, суки, — продолжил Женек, — а дать хоть рубль, так блядь без штанов оставят. Не давать им, давалка сломается. Но ниче, мать выкрутиться и нахуй из России. Мы молчали каждый про свое, мы никогда не лезли никому в душу и свою не открывали, к Родине любви не испытывали, у каждого было свое, личное. И это личное оберегалось покруче любой военной тайны.
Как пружины с брони и в арык, темно, но по дыханию слышу — рядом Китаец. В знакомую ночную серенаду цикад вплетается звук моторов, фар не видно, но кто-то светит время от времени фонарем. Приближается колонна из двух микроавтобусов и легковой машины. Ждем нужного времени, ощущается физически — внутри что-то распирает и не хватает воздуха. Вот оно, то мгновение, ради которого все, вся суета, весь недосып, весь дебилизм жития. Пружиной вверх и на одном дыхании бью короткой очередью приблизительно туда, откуда светил фонарик. Рядом шорох и приглушенный мат, это Китаец валит кого-то у машины, резко загораются фары у наших БМП.
Разведка — молодцы, не зря их Косарев гонял, все пассажиры двух «микриков» лежат мордой вниз. Оцепление уже давно на местах. Начинается рутина, на машинах непонятная аббревиатура да четверо мужиков, явно не местные, да и не русские явно. Он как всегда спокоен словно удав, — Чмошники, заебали, и нашим и вашим, есть курить? Сам же смотрю на машины и не могу понять, что-то не так тут явно. Вроде нормально все, и все равно есть что-то неправильное. Оп-па, вот оно что!..
Толкаю Кису. Все как по команде наводят автоматы на наших гостей, Киса одним прыжком преодолевает метры до машин, успевая сбить с ног одного из задержанных. Вопросы излишне, кузов пуст, но рессоры машины прогнуты. Двое из разведчиков умело вскрывают дно кузова, вернее отрывают лист фанеры. Тот молчит, молчим и мы. Аккуратно уложенные автоматы АК-47, а также подствольники, цинки с ВОГами и патронами, зеленовато поблескивая, смотрят на нас. Секунда думать, что делать?
Ощущение нереальности полное, первым очухался Китаец: — Тротила мало, — произносит он, — надо у разведки спросить. И идет в сторону Кесарева. Я молча наблюдаю, как всех задержанных сгоняют в кузов второго микроавтобуса, последними запихивают четверых иностранцев, те молчат, ибо, походу, ничего еще не могут понять. Китаец приносит килограмма два пластида. Удобные эти сумки из под МОНок, все лучше, чем штатные сумки сапера. Ухожу, оглядывая все вокруг, будто стараясь запомнить все, что вижу. Тишина, перед подрывом стоит такая, что не передать — слышу, как бьется сердце, отсчитывая последние мгновения.
Это до, а после уже нет ничего, совсем, есть только «до» и никаких сослагательных.
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Бешеный сапер, часть последняя. Он был стопроцентно прав, если только у нас помимо БТРа пыхтел Урал, с развеселым Костей Шеставиным, то что говорить про остальные подразделения, наливники какого-то хрена оказались впереди колонны и, не успев отъехать, как опять построение. Ротный Миронов метался, как ошпаренный, никто ничего не понимал, где чьи Уралы и Камазы; где чьё хозяйство, в общем, идиллия, мать её. Китаец спокойно посмотрел на это и выдал вердикт. Хорошо, блин, Моденову, он в роте спит и на хую этот праздник жизни видел. Мы дружно соглашаемся с ним и по этому поводу, открываем банки с тушенкой, обед — это святое. И точно, поехали. Медленно, растягиваясь как сопли, мы все-таки куда-то поехали.
Из люка радостный голос, — Скорпы поют! А если вдруг что?
Миронов, зная уже нашу братию, флегматично улыбался, НИС боязливо поглядывал в нашу сторону и, даже если и хотел спросить кто взломал металлический ящик в Урале и умыкнул промедол, то теперь сомневался стоит ли это вообще делать. Перед предгорьем остановка. В итоге пошёл Макаров, ему делать было нечего, а трепаться с нами как бы ещё пока гонор не позволял, но мы знали, что вскоре этот гонор или пропадёт, или человек будет говно, в общем вопрос времени. Лис, ты со мной впереди, ты рад? Покурили и начинаем движение, я с Кисой впереди, чуть поодаль Прист, с Наташкой, в общем, как обычно. Через минут десять слышим рев техники. И вот теперь, скрипя и набирая обороты, наша бригада наращивает темп.
Это сейчас слишком много ненужного, от построений до шмоток, но я знал, что пройдёт немного времени и вся эта шелуха спадёт и останется то настоящее, и поэтому непонятно как непобедимое, что называется русской армией. Киса ведёт группу уверенно, как будто у себя дома, осталось ещё корзины под грибы, а так все есть, твою мать. Слева дорога, справа мешает овраг, дорога приличная, но не суть. Впереди то и дело раздается треск автоматов.
Бешеный сапер
Тот пыхтит, но идёт. Стоящий парень, ничего не скажешь. Время от времени от кишки колонны отрывались двое-трое парней, и в сторону. Дозорные, мать их. При возвращении дозора, объявлялся привал, и отцы командиры устраивали «Совет в Филях». Судя по всему, никто толком не знал куда и зачем мы идём. Колонна растянулась. Идём тупо по тропам. Что характерно: ни мин, ни растяжек — ничего.
Каша из грязи и снега прилипает к сапогам и даёт лишний вес. Скорость чуть больше, чем у черепах. На одной из развилок снова «совет в Филях». Четыре командира, а толку нет. Пока есть возможность, садимся с Макаром на перекур. Издевательство в том, что выдали папиросы «Беломорканал», они мало того, что сырые, так ещё и высыпаются. Я промолчал, ну не говорить же ему, что, когда я ехал, думал будет лучше, качественнее, чем в первую войну. Но хрен там, все хуже, гораздо хуже.
На весь саперный бат, два БТРа шестидесятки. И тут, в спецназе, смотрю, не айс. Где те офицеры, что прошли первую войну? А я отвечу. Они есть, только многим это все не уперлось ни в одно место. Они за бабло, да за выслугу. Вот и сейчас. Глядя на нашу колонну, хочется спросить… Хотя, почему хочется?
Встаю и иду до командира своей группы. Интересно, правда? Мы оба замолчали на время, потом Калинин, излишне бодро, произнес: — Ничего, прорвемся. Мне или себе? Если себе, то врать себе не надо. Говном это все воняет, и ты это прекрасно понимаешь. Из восьми саперов более-менее опыт у меня, и это на случай, как сказали, ежели чего. Калинин молчит, рядом остановился Боченков, командир подобной группы.
Головная часть уже на горе и костры жгут, а хвост все ещё поднимается. Еле дыша, падаем кто где, скидываем непомерный груз. Пытаемся прийти в себя, но я через не могу встаю и пинаю Макара. Тот с тихой ненавистью смотрит на меня, но поднимается с места. Успеваем, после небольшого обсуждения, поставить несколько РГД на растяжки, и на этом все. Поднимаемся на сопку, а там все прекрасно. Костры горят, ребята сушатся и готовят ужин. Часть рассосалась по секретам.
Кто-то из парней, что отходил во время движения, увлеченно рассказывает. Идут почти параллельно нам, но не достать, а так можно было бы… — увидев меня, приглашает к костру, — Сапер, давай к нам, похаваем. Два раза говорить не пришлось. Вся пикантность ситуации была в том, что нас, саперов, отправили по сути без ничего. Сказали, что у спецов все есть они и накормят. Даже ковриков не было, поэтому предстояло коротать ночь просто на земле. Романтика, блядь! Поев, кто-то из парней стал интересоваться у меня бывал ли я в этих краях в первую, слово то блин какое, кампанию.
Разведка была нашей бригады, правда нет её теперь, бригады. Расформировали, но не суть, — и я начинаю рассказывать про бригаду, про Дарго, Белгатой, Бамут… Оказалось никто ни сном, ни духом. Вот тебе и выводы сделали, после первой. Хотя, чему удивляться, как было всем по хер, так и осталось. Выборы у Путина, март скоро, вот и надо рапорточек новому пахану на стол положить, мол вот я какой разпиздец геройский генерал, мать их за ногу. Главное очко начальникам лизнуть, какой ценой не важно. Важно первым быть и со смаком, чтоб понравилось, вдруг запомнит и приголубит. А мы, то так — насрано.
Роль мучеников героев давно готова». Но почему-то внутри меня разгорается злость, весёлая бесшабашная злость. Сырость пробирала до костей. Остатки костров дымили, то там то тут вспыхивали огоньки папирос. Я уткнулся головой в мешок и тщетно пытался уснуть. Постоянно менялись секреты, в общем ничего нового. Утром же командиры групп долго шептались в стороне и, наконец, начался марш. Санек, снайпер, шёл рядом, используя СВД, как посох.
Да и быстрее как-то все. Так и брели, вслушиваясь в прерывистое дыхание друг друга. Ближе к обеду привал. С наслаждением снимаю сапоги, они мокрые насквозь. Кожа на ногах морщинистая и синяя от воды. Достаю НЗ — портянки, честно украденные ещё в расположении батальона. Не новые, ношенные, но, блядь, зато сухие. Пальцы на ногах сразу противно заломило.
Делать нечего обуваюсь подхожу к ним. Сам посмотришь, что и как, ты же опытный у нас, — с каким-то сарказмом говорит Боченков. Я лишь пожал плечами, ну не спорить же и не меряться у кого длиннее. В головном идём втроём: я и два бородатых паренька. Второй почему-то грустно добавляет: — Я до дома бриться не буду. Приеду — сбрею и забуду всю эту хрень. Оторвавшись метров на триста от основной группы, мы от дерева к дереву идём, высматривая противника. Пройдя километра полтора, мы охренели сразу и бесповоротно от увиденного.
Полянка, тёплые угли от костра, упаковки из-под чего-то «маде ин турку». Что более всего добило — ни малейших попыток скрыть, хоть малость, следы пребывания.
Ваша работа рсставила все на свои места и принесла не один инсайт. Когда понимаешь, что любовь, как безмерность, не только в практике Буддийской медитации, а еще и как всю жизнь подсказывала интуиция. В мирском, скажем так. Никаких навязываний. Кто-то просто расширит свою картину мира, а другие получат спокойствие, что с ними все прекрасно.
При любом использовании данных материалов в электронных СМИ, ссылка на данный сайт обязательна. Объем цитирования информации не должен превышать цель цитирования. При использовании в печатных СМИ, необходимо письменное разрешение редакции.
Полный перечень лиц и организаций, находящихся под судебным запретом в России, можно найти на сайте Минюста РФ.
Двух бешеных лис обнаружили в Перевозском округе
ВКонтакте – универсальное средство для общения и поиска друзей и одноклассников, которым ежедневно пользуются десятки миллионов человек. Мы хотим, чтобы друзья, однокурсники, одноклассники, соседи и коллеги всегда оставались в контакте. На сайте BOMBMUSIC можно бесплатно скачать музыку Бешеный сапер в хорошем качестве (320Kbps), либо слушайте песни Бешеный сапер. Бешеный сапёр: детальный анализ группы, количество подписчиков, статус и свежие фото. Сапер первая часть Бешеный сапер Глава 1. «Ни хрена себе жара!»,– первая мысль, которая появилась у. Смотрите онлайн видео «Бешеный сапёр» на канале «Военная Хроника» в хорошем качестве, опубликованное 28 декабря 2022 г. 1:53 длительностью 00:01:22 на видеохостинге RUTUBE.