Readovka — паблик ВКонтакте, записи, рейтинг и статистика, список подписчиков, фото и видеозаписи.
Важное в Смоленске
Мы говорим о людях, их судьбах, трагедиях или победах. Мы говорим о той жизни, где нет ни черного, ни белого — где все без примесей и высокопарных слов. Мы показываем жизнь, жизнь как она есть. Мы подготовили для вас статью на эту тему","employerReviews. Пожалуйста, дополните ваш отзыв","employerReviews. Попробуйте повторить операцию позднее","employerReviews. После модерации он появится на сайте Dreamjob.
Сейчас же он — один из обвиняемых по делу о теракте, и ему грозит пожизненное заключение. Его руководящий состав также находится на месте. На кадрах Readovka видно, что в здании и на территории музея работают правоохранители. Вероятно, визит правоохранителей связан с выставочной деятельностью музея.
Годных к службе украинцев поделят на четыре категории: полностью годные; годные к работе в военкоматах, военных вузах, частях обеспечения; пригодные по отдельным специальностям; и пригодные для выполнения специфических задач. Вместо отдельных заболеваний, на основании которых раньше комиссовали ВСУшников, военкоматы разделят военнообязанных в зависимости от тяжести нарушений здоровья. Иначе говоря, если в ТЦК сочтут психбольного или эпилептика годным, то он неминуемо отправится в войска. Кроме того, на повторную ВВК отправят инвалидов второй и третьей групп, получивших увечья после весны 2022 года.
Вы получили статус «Открытый работодатель»","employerReviews. Кандидаты увидят ответы на hh. Воспользуйтесь шаблоном — его можно редактировать. Что это даст? Попросите лояльных сотрудников конструктивно написать, что им нравится в компании и что можно улучшить. Это важно, потому что поток однострочных отзывов, где описаны только плюсы, вызывает у людей недоверие. Если нет — только на Dream Job.
С учётом того, что севернее растёт давление на ВСУ в районе Карловки, а ещё севернее уже потеряно Очеретино, положение дел если не критическое, то уже близко к этому. Настал черед Соловьёво Практически сразу после успеха в Новобахмутовке подразделения русской армии наскоком освободили село Соловьево к югу от Очеретино, продвинувшись по дороге от Новобахмутовки.
В настоящее время бойцы ВС России ведут зачистку остатков противника, пока большая часть группировки сбежала в направлении населенного пункта Сокол.
Главный редактор «Реадовка.ру» Алексей Костылев сообщил скорой блокировке сайта издания
| Важное в Смоленске | На кадрах Readovka – эвакуированные жители Авдеевки и люди, которые целых десять лет находились под оккупацией украинских неонацистов. |
| Readovka сообщила, что ее сайт разблокирован | Роскомнадзор разблокировал сайт издания Readovka на условии удаления семи материалов о депутате Госдумы Дмитрии Саблине. |
| ВСУ напали на мирную Смоленщину — видео пожара на нефтебазах в Смоленском и Ярцевском районах | Роскомнадзор разблокировал сайт издания Readovka и удалил его из реестра запрещённых в РФ. |
| Самое честное интервью с главным редактором и основателем Readovka | В 2014 году Алексеем Костылёвым был основан сайт Readovka в Смоленске, посвящённый событиям в городе. |
Третья часть эксклюзивного репортажа Readovka из самого сердца подтопленного Орска
Как рассказала сестра Хамматова Readovka, когда Руслан возвращался в гараж, его остановили трое вооруженных мужчин в обмундировании. Редакция сми «Редакция сетевой газеты Реадовка» по адресу Смоленск, улица Ленина, 13А, показать телефоны. Readovka — российское интернет-издание. Основано в 2011 году в Смоленске как страница в социальной сети «ВКонтакте». В 2014 году его владельцем был создан сайт Readovka.
Readovka заблокирует свой сайт 7 июля. Редакция продолжит работу в соцсетях
Как говорил главный редактор издания Алексей Костылев, речь шла о публикации о якобы незадекларированном имуществе Саблина, которую депутат оспорил в суде. Часть 3 этой статьи предусматривает внесение в реестр по постановлению судебного пристава-исполнителя об ограничении доступа к информации, распространяемой в сети "Интернет", порочащей честь, достоинство или деловую репутацию.
Костылев: Это во многом отображает российский подход к бизнесу. Действительно так, и это большая проблема для медийки.
Потому что здесь должны быть два сочетания. Во-первых, человек, который всем руководит, должен иметь стратегическое видение, иметь силу воли на каком-то моменте отказать от серьезных денег, потому что сейчас ты их возьмешь, но это погубит проект. Во-вторых, иметь некие профессиональные компетенции. Я вот не скрываю, что поначалу наделал кучу ошибок.
Я учился, я набивал шишки. То есть у меня не было как такового навыка медиаменеджера, чтоб прямо делать хорошо. Первые два—три года мне понадобились, чтобы понять, как оно все устроено изнутри, какой подход должен быть к журналистам, какой подход должен быть к рекламодателям, и как это в принципе должно работать. Герасименко: Когда стали популярны в Смоленске, когда стали все-таки стали зарабатывать свою репутацию, кто искушал, какие деньги предлагали, от чего вы отказались, чтобы сохранить проект?
Костылев: Здесь тоже интересно будет вспомнить, вот то, что я говорил про август. Уже тогда Readovka вышла на первое место LiveInternet в региональном топе. И вот она только сейчас в последнее время начинает первое—второе место делить. Первые 7 лет она была первой и никого к себе не подпускала.
У нас акцент был тогда, и он сейчас у нас на самом деле на федералке — я по старой памяти называю это федералкой — мы брали всегда самые острые вопиющие темы, от которых отказывались другие. У нас был случай, как один мажор размазал пенсионера на своем спорткаре, сто метров его под тачкой протащил. Но крутая родня, город маленький — забоялись, никто не пишет, а мы давай! Герасименко: А почему не забоялись-то?
Костылев: Ну, мы за справедливость. Герасименко: Приходили к вам от мажора люди? Костылев: От этого мажора? Только угрозами закидывали.
Герасименко: Устными? Не, конечно, люди приходили в медиа и кидались на меня с кулаками, с дракой, Чем серьезнее риск, чем серьезнее люди стоят за какой-то персоной, тем серьезнее они подходят к возможным рискам. Прямая угроза журналистам — это зачастую люди, которые с базара, с улицы. Самое опасное для меня время было именно тогда в 14—15 году, когда никто не понимал, кто мы, и мог прийти какой-нибудь дядя с базара: почему вы пишите, что у меня паленые джинсы.
Шведов: Так и было? Приходили такие дяди? Костылев: Ну да, девчонки там что-нибудь напишут, и приходят два лба: «Шо вы написали? Это тот самый глубинный народ, что называется.
И в общем первые два года мы жгли настолько, что нас знал каждый. У нас каждую неделю выходили бомбические истории, про которые говорил весь город. И все открывали наше сообщество, потому что знали, что там будет что-то такое невообразимое. Мы прямо якорили-якорили вокруг себя.
Герасименко: Это прямо путь таблоида, «желтой» прессы. Вы его осознанно выбрали? Я сейчас не критикую никак слово «таблоид». Но брать самое сложное, самое острое, самое быстрое.
Костылев: А был ли у меня другой путь? Герасименко: Не знаю, я не медиаменеджер, к сожалению или к счастью. Костылев: Мне иногда задают эти вопросы и сам себе его задаю. Вот есть у меня такой путь, а есть ли у меня другой путь?
Мог бы я пойти иначе? Вот есть у меня определенные возможности, есть у меня определенные желания, как я вижу это медиа сделать. Мой путь — он такой. Тогда не делай я так, я бы не приобрел ту популярность, то значение медиа в регионе, которое я приобрел.
Шведов: Но вот когда вы это значение приобрели, что вы думали вообще в стратегии? Вы сразу поняли, что нужно идти на федеральный уровень или это как-то само пришло? Костылев: Как сказать. Здесь у меня тоже такой момент — через три года он настал.
Я более-менее понял, как все проходит, но мне надоело через 3—4 года. Где-то плюс многие вещи я старался, да и сейчас стараюсь, помогать городу. Потому что мне не нравится то, что происходит вокруг. Где-то помочь памятник поставить, где-то не допустить точечную застройку, где-то что-то еще.
Герасименко: В смысле, деньгами или освещением проблемы? Костылев: Для меня этот вопрос никогда так не стоит. Медиа, если оно решает проблему, говорит, что это проблема, за которую мы взялись. Тогда какая разница, как оно будет это решать?
Если надо найти деньги, значит находим деньги. У нас десятки кейсов в Смоленске. Герасименко: В смысле, сбор объявляете? Костылев: Сборы мы там делали очень часто.
Любая проблема — мы берем. Такой пример есть: выхожу из редакции, раз смотрю — дедуля собирает деньги, два смотрю, три. Что-то не то. Не похож он на нищего.
Оказывается, грубо говоря, он сбежал откуда-то, не то в рабстве, не то что. Но у него есть семья. Мы быстренько берем его в охапку, отвозим к волонтерам, они находят его родню и действительно: через 30 лет он воссоединяется с семьей. И таких вот историй маленьких, но хороших было очень много.
Но они и сейчас есть, просто я отошел от смоленских дел. То есть все вышло на какие-то рельсы, мы везде в соцсетях на первом месте, сайт самый посещаемый. Понятное дело, это начинает приносить деньги. Шведов: Но в это время вы уже ничем, кроме медиа, не занимались?
Костылев: Да, я сразу. А в первые полгода источником заработков было — это тоже надо упомянуть — я вот когда переехал, занимался продвижением сайтов. Я сделал себе материал, как надо, по всем правилам, и первые полгода полдня мог пописать новости, потом сходить поудалять эту «плесень», вернуться, заработать какие-то деньги, заплатить за этот счет зарплату, при этом оставаться вот так. Но медиа невозможно ни с чем совмещать.
У меня и сейчас есть мысли, как у бизнесмена: открыть какой-то бизнес параллельный, чем-то еще заняться, но я понимаю, что я просто не успею. У меня есть агентство сейчас коммуникационное, оно пиаровское, но оно по философии схоже. Например, даже эти пиар-истории, которыми интереснее заниматься, чем просто новостной медийностью. Коммуникационное агентство «Ready» Шведов: То есть оно возникло уже позже, получается?
Костылев: Позже. Это где-то в 16—17 году, когда я думал, что делать дальше. Я завел агентство, мы начали заниматься комплексным обслуживанием, именно классическим пиаром: отчеты, соцсетки. Понятное дело, за счет влияния Readovka я мог выходить напрямую на определенных людей, которым нужны услуги агентства.
И в принципе так все устроено и сейчас и по всей стране. У кого-то есть выход на определенного человека, он может предложить свои услуги. Шведов: А с точки зрения финансовых показателей было эффективнее пиаром зарабатывать или изданием? Костылев: Смотрите, Смоленск — очень бедный город.
Планка того, что ты там можешь заработать, очень невелика. Герасименко: А давайте по бюджету назовем. Вот перед тем, как вы вышли на федералку, какой бюджет был у издания? Или сколько вы зарабатывали?
Костылев: На сколько я в плюс выходил? Да вообще не выходили практически ни на сколько. Герасименко: А ели вы на что? Костылев: Не, ну как бы на жизнь-то хватало.
Но если мы говорим про бюджет издания, то я вот переезжал, делал первую редакцию тогда, когда я мог хотя бы 200—300 тысяч из своего бюджета вложить. И чтобы хотя бы это была возможность заплатить за месяц зарплату трем сотрудникам и снять офис элементарный. Я даже вру: два человека со мной в начале приехали. Шведов: То есть у вас был горизонт планирования в месяц?
Костылев: Да, максимум. Ну два. Это был громадный риск, я долго к этому готовился, решался. Я вот переехал на новый 2018 год и пошел устроился в «Daily Storm» коммерческим директором.
Проработал целых полтора месяца у Кашеваровой. Понятное дело, я вообще не знал, как устроена медийка в Москве, надо было хотя бы посмотреть. У них тогда как раз стартап был, я посидел полтора месяца, посмотрел, уволился и создал канал. Смотрел на эту Москву безумными глазами.
Герасименко: Раньше были в Москве или только в Питере? Костылев: Наездами. Герасименко: И как были ощущения? Вот полтора месяца в «Daily Storm», как у вас были ощущения после тихого Смоленска и своего главредства солидного, устаканенного?
Костылев: Я понял, что бояться нечего. Вот самое главное, что я для себя понял: что бояться нечего. Нет в этом ничего такого, чего я не знаю. Потому что когда сидишь в Смоленске, есть провинциальный апломб: да что там в этой Москве, что там происходит такого, чего ты не знаешь, чего здесь нет!
Вот сейчас я уже понимаю, что отличий практически нет вообще ни в чем. Те же самые процессы везде протекают. Просто они масштабируются по сути. Шведов: Вот шел первый месяц с вашими крошечными капиталами начальными.
Как дальше все пошло?
Костылев: Это во многом отображает российский подход к бизнесу. Действительно так, и это большая проблема для медийки. Потому что здесь должны быть два сочетания. Во-первых, человек, который всем руководит, должен иметь стратегическое видение, иметь силу воли на каком-то моменте отказать от серьезных денег, потому что сейчас ты их возьмешь, но это погубит проект. Во-вторых, иметь некие профессиональные компетенции.
Я вот не скрываю, что поначалу наделал кучу ошибок. Я учился, я набивал шишки. То есть у меня не было как такового навыка медиаменеджера, чтоб прямо делать хорошо. Первые два—три года мне понадобились, чтобы понять, как оно все устроено изнутри, какой подход должен быть к журналистам, какой подход должен быть к рекламодателям, и как это в принципе должно работать. Герасименко: Когда стали популярны в Смоленске, когда стали все-таки стали зарабатывать свою репутацию, кто искушал, какие деньги предлагали, от чего вы отказались, чтобы сохранить проект? Костылев: Здесь тоже интересно будет вспомнить, вот то, что я говорил про август.
Уже тогда Readovka вышла на первое место LiveInternet в региональном топе. И вот она только сейчас в последнее время начинает первое—второе место делить. Первые 7 лет она была первой и никого к себе не подпускала. У нас акцент был тогда, и он сейчас у нас на самом деле на федералке — я по старой памяти называю это федералкой — мы брали всегда самые острые вопиющие темы, от которых отказывались другие. У нас был случай, как один мажор размазал пенсионера на своем спорткаре, сто метров его под тачкой протащил. Но крутая родня, город маленький — забоялись, никто не пишет, а мы давай!
Герасименко: А почему не забоялись-то? Костылев: Ну, мы за справедливость. Герасименко: Приходили к вам от мажора люди? Костылев: От этого мажора? Только угрозами закидывали. Герасименко: Устными?
Не, конечно, люди приходили в медиа и кидались на меня с кулаками, с дракой, Чем серьезнее риск, чем серьезнее люди стоят за какой-то персоной, тем серьезнее они подходят к возможным рискам. Прямая угроза журналистам — это зачастую люди, которые с базара, с улицы. Самое опасное для меня время было именно тогда в 14—15 году, когда никто не понимал, кто мы, и мог прийти какой-нибудь дядя с базара: почему вы пишите, что у меня паленые джинсы. Шведов: Так и было? Приходили такие дяди? Костылев: Ну да, девчонки там что-нибудь напишут, и приходят два лба: «Шо вы написали?
Это тот самый глубинный народ, что называется. И в общем первые два года мы жгли настолько, что нас знал каждый. У нас каждую неделю выходили бомбические истории, про которые говорил весь город. И все открывали наше сообщество, потому что знали, что там будет что-то такое невообразимое. Мы прямо якорили-якорили вокруг себя. Герасименко: Это прямо путь таблоида, «желтой» прессы.
Вы его осознанно выбрали? Я сейчас не критикую никак слово «таблоид». Но брать самое сложное, самое острое, самое быстрое. Костылев: А был ли у меня другой путь? Герасименко: Не знаю, я не медиаменеджер, к сожалению или к счастью. Костылев: Мне иногда задают эти вопросы и сам себе его задаю.
Вот есть у меня такой путь, а есть ли у меня другой путь? Мог бы я пойти иначе? Вот есть у меня определенные возможности, есть у меня определенные желания, как я вижу это медиа сделать. Мой путь — он такой. Тогда не делай я так, я бы не приобрел ту популярность, то значение медиа в регионе, которое я приобрел. Шведов: Но вот когда вы это значение приобрели, что вы думали вообще в стратегии?
Вы сразу поняли, что нужно идти на федеральный уровень или это как-то само пришло? Костылев: Как сказать. Здесь у меня тоже такой момент — через три года он настал. Я более-менее понял, как все проходит, но мне надоело через 3—4 года. Где-то плюс многие вещи я старался, да и сейчас стараюсь, помогать городу. Потому что мне не нравится то, что происходит вокруг.
Где-то помочь памятник поставить, где-то не допустить точечную застройку, где-то что-то еще. Герасименко: В смысле, деньгами или освещением проблемы? Костылев: Для меня этот вопрос никогда так не стоит. Медиа, если оно решает проблему, говорит, что это проблема, за которую мы взялись. Тогда какая разница, как оно будет это решать? Если надо найти деньги, значит находим деньги.
У нас десятки кейсов в Смоленске. Герасименко: В смысле, сбор объявляете? Костылев: Сборы мы там делали очень часто. Любая проблема — мы берем. Такой пример есть: выхожу из редакции, раз смотрю — дедуля собирает деньги, два смотрю, три. Что-то не то.
Не похож он на нищего. Оказывается, грубо говоря, он сбежал откуда-то, не то в рабстве, не то что. Но у него есть семья. Мы быстренько берем его в охапку, отвозим к волонтерам, они находят его родню и действительно: через 30 лет он воссоединяется с семьей. И таких вот историй маленьких, но хороших было очень много. Но они и сейчас есть, просто я отошел от смоленских дел.
То есть все вышло на какие-то рельсы, мы везде в соцсетях на первом месте, сайт самый посещаемый. Понятное дело, это начинает приносить деньги. Шведов: Но в это время вы уже ничем, кроме медиа, не занимались? Костылев: Да, я сразу. А в первые полгода источником заработков было — это тоже надо упомянуть — я вот когда переехал, занимался продвижением сайтов. Я сделал себе материал, как надо, по всем правилам, и первые полгода полдня мог пописать новости, потом сходить поудалять эту «плесень», вернуться, заработать какие-то деньги, заплатить за этот счет зарплату, при этом оставаться вот так.
Но медиа невозможно ни с чем совмещать. У меня и сейчас есть мысли, как у бизнесмена: открыть какой-то бизнес параллельный, чем-то еще заняться, но я понимаю, что я просто не успею. У меня есть агентство сейчас коммуникационное, оно пиаровское, но оно по философии схоже. Например, даже эти пиар-истории, которыми интереснее заниматься, чем просто новостной медийностью. Коммуникационное агентство «Ready» Шведов: То есть оно возникло уже позже, получается? Костылев: Позже.
Это где-то в 16—17 году, когда я думал, что делать дальше. Я завел агентство, мы начали заниматься комплексным обслуживанием, именно классическим пиаром: отчеты, соцсетки. Понятное дело, за счет влияния Readovka я мог выходить напрямую на определенных людей, которым нужны услуги агентства. И в принципе так все устроено и сейчас и по всей стране. У кого-то есть выход на определенного человека, он может предложить свои услуги. Шведов: А с точки зрения финансовых показателей было эффективнее пиаром зарабатывать или изданием?
Костылев: Смотрите, Смоленск — очень бедный город. Планка того, что ты там можешь заработать, очень невелика. Герасименко: А давайте по бюджету назовем. Вот перед тем, как вы вышли на федералку, какой бюджет был у издания? Или сколько вы зарабатывали? Костылев: На сколько я в плюс выходил?
Да вообще не выходили практически ни на сколько. Герасименко: А ели вы на что? Костылев: Не, ну как бы на жизнь-то хватало. Но если мы говорим про бюджет издания, то я вот переезжал, делал первую редакцию тогда, когда я мог хотя бы 200—300 тысяч из своего бюджета вложить. И чтобы хотя бы это была возможность заплатить за месяц зарплату трем сотрудникам и снять офис элементарный. Я даже вру: два человека со мной в начале приехали.
Шведов: То есть у вас был горизонт планирования в месяц? Костылев: Да, максимум. Ну два. Это был громадный риск, я долго к этому готовился, решался. Я вот переехал на новый 2018 год и пошел устроился в «Daily Storm» коммерческим директором. Проработал целых полтора месяца у Кашеваровой.
Понятное дело, я вообще не знал, как устроена медийка в Москве, надо было хотя бы посмотреть. У них тогда как раз стартап был, я посидел полтора месяца, посмотрел, уволился и создал канал. Смотрел на эту Москву безумными глазами. Герасименко: Раньше были в Москве или только в Питере? Костылев: Наездами. Герасименко: И как были ощущения?
Вот полтора месяца в «Daily Storm», как у вас были ощущения после тихого Смоленска и своего главредства солидного, устаканенного? Костылев: Я понял, что бояться нечего. Вот самое главное, что я для себя понял: что бояться нечего. Нет в этом ничего такого, чего я не знаю. Потому что когда сидишь в Смоленске, есть провинциальный апломб: да что там в этой Москве, что там происходит такого, чего ты не знаешь, чего здесь нет! Вот сейчас я уже понимаю, что отличий практически нет вообще ни в чем.
Те же самые процессы везде протекают. Просто они масштабируются по сути. Шведов: Вот шел первый месяц с вашими крошечными капиталами начальными. Как дальше все пошло?
По словам уволенных сотрудников, издание ранее отличалось националистическим уклоном и освещало акции политических активистов, однако после 24 февраля сменило состав и переключилось на военную пропаганду [21]. В апреле 2022 года был опубликован материал, что на закрытом брифинге Министерства обороны России сообщалось о 13 414 погибших российских солдат в ходе вторжения России на Украину.
Позже издание удалило материал [22] ; 22 апреля 2022 года редакция «Ридовки» опубликовала официальное сообщение о том, что был произведён взлом сообщества во «ВКонтакте», и что источник взлома был идентифицирован, а также о том, что пост был оперативно растиражирован украинскими СМИ и Телеграм-каналами [23]. Пост был оперативно удалён, источник взлома идентифицирован. То, что закрытых брифингов МО не существует в принципе, авторов не интересовало [23] ». В октябре 2022 года администратор русскоязычной Википедии Олег Юнаков уличал интернет-издание в распространениях многократных фейков [24]. В ходе похорон Алексея Навального в 2024 году издание пыталось посеять сомнения в массовости их участников [25]. Также, за пропаганду вторжения России на Украину, под канадские санкции попал основатель и главный редактор Алексей Костылёв [26] [27].
Ранее 15 января 2023 года Костылёв как «главный редактор пропагандистского СМИ» попал под санкции Украины за «распространение пропаганды и поддержку нападения на Украину» [28]. В феврале 2023 года Костылёв за «распространение пропаганды» был внесён ФБК в список коррупционеров и разжигателей войны с предложением введения против него международных санкций [29].
Роскомнадзор исключил издание Readovka из списка запрещенных сайтов
Главная» Новости» Новости readovka. На кадрах Readovka – эвакуированные жители Авдеевки и люди, которые целых десять лет находились под оккупацией украинских неонацистов. Роскомнадзор разблокировал сайт издания Readovka на условии удаления семи материалов о депутате Госдумы Дмитрии Саблине.
Readovka сообщила, что ее сайт разблокирован
В редакции «Реадовки» связывают данные действия судебных органов с судом с депутатом от «Единой России» Дмитрием Саблиным. В 2020 году издание опубликовало статью «Контроль над крупнейшим пакетом акций «Совхоза имени Ленина» оказался непосредственно у депутата Госдумы Саблина». Единорос посчитал материал порочащим его честь и подал на издание в суд. После этого «Реадовка» ещё несколько раз выпускала расследования о жизни единороса.
Главный редактор «Реадовка. Однако в ходе разговора с мужчиной, которого, на опубликованном на сайте «Реадовки» видео, называют судебным приставов приставом, выяснилось, что как такового постановления о блокировке сайта у него с собой нет. В редакции «Реадовки» связывают данные действия судебных органов с судом с депутатом от «Единой России» Дмитрием Саблиным. В 2020 году издание опубликовало статью «Контроль над крупнейшим пакетом акций «Совхоза имени Ленина» оказался непосредственно у депутата Госдумы Саблина».
Молодой человек оказался не из робкого десятка и не стал терпеть оскорбления от неизвестного ему алкаша. Гроза соседей пал с одного точного удара с ноги в ухо. Протрезвев, мужчина посчитал мощный ответ самокатчика несправедливым и отправился писать на него заявление в полицию. Парня допрашивают и ему грозит статья, но в глазах соседей он совершил отчасти неправильный, но и не самый плохой поступок. Вместе с этим идет атака западных окраин села с целью перерезать трассу, ведущую в Архангельское.
Кузнецов Михаил 22. СВО сорвала маски с российского общества и показала кто есть кто. Пока одни прикрываются отстраненным нейтралитетом, утверждая, что «не все так однозначно», а то и вовсе релоцируются туда, где комфортнее, отрекаясь от Отечества, другие без лишних слов доказывают свою преданность Родине делом.
Новости Смоленска - главное сегодня
реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. Канал автора «» в Дзен: Новый формат медиа, тяготеющее к формату human stories. Игорь Ходченков 4 недели назад к новости В центре Смоленска установят Доску почета.
Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
Главная» Новости» Реадовка новости сегодня. За ним весь русский народ — новый клип Readovka о мужестве. Фотография в Реадовке знак катание с Кургана запрещено Смоленск. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. readovkanews в каталоге Телеграм, купить. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD.
Важное в Смоленске
Предыстория , согласно сообщениям издания: В 2019 г. В более глубоком расследовании они пришли к выводу, что под контролем депутата от «Единой России» Дмитрии Саблина оказался контрольный пакет акций совхоза, который он не указал в декларации о доходах. Опубликованный текст так задел чиновника, что он попытался заблокировать сайт издания через подконтрольные ему суды.
Воспользуйтесь шаблоном — его можно редактировать. Что это даст? Попросите лояльных сотрудников конструктивно написать, что им нравится в компании и что можно улучшить. Это важно, потому что поток однострочных отзывов, где описаны только плюсы, вызывает у людей недоверие. Если нет — только на Dream Job. Официальный ответ покажет, что вам важна любая обратная связь, и вы заинтересованы в улучшении условий труда и рабочих процессов в компании. Открытость к диалогу оценят и соискатели, и авторы отзывов.
При удовлетворении исков о защите чести и достоинства и некоторых других видов исков, если ответчик добровольно не удаляет публикацию, то, естественно, обращаются к приставам-исполнителям. Если у них тоже не получается добиться удаления той публикации, в отношении которой вынесено решение суда, они направляют в Роскомнадзор требование о внесении этого сайта в реестр запрещенных доменных имен. Соответственно, Роскомнадзор обязан исполнить это требование, и если бы вдруг Роскомнадзор не включил в реестр соответствующий сайт, в отношении него, его сотрудников теоретически могли бы быть либо судебные штрафы, либо даже уголовные дела за злостное неисполнение судебного решения. Роскомнадзор настаивает на том, что запрещенной признается не только сама публикация по конкретному адресу, но и содержащаяся в этой публикации информация, которая может быть опубликована в других местах. Соответственно, Роскомнадзор, расширительным образом толкуя свои полномочия, закон, требует удалять похожие публикации». Сайт Readovka внесли в реестр запрещенных по решению суда в марте 2020 года по иску депутата «Единой России» Дмитрия Саблина.
Представители Readovka рассказали, что удалить материалы о деятельности депутата Саблина они решили после консультации с юристами. Затем журналисты уведомили об этом регулятор. В результате Роскомнадзор исключил издание из реестра запрещенных в России. На следующий день редакция заявила, что будет судиться с Роскомнадзором, поскольку считает блокировку незаконной.
Readovka — телеграмм канал
Сейчас издание работает на домене , а РКН ограничил доступ к Редакция сми «Редакция сетевой газеты Реадовка» по адресу Смоленск, улица Ленина, 13А, показать телефоны. В 2014 году его владелец создал веб-сайт Readovka, который в то время специализировался на региональных новостях. российский новостной онлайн-ресурс, основанный в 2011 году в Смоленске как публичная страница ВКонтакте. Роскомнадзор разблокировал сайт издания Readovka и удалил его из реестра запрещённых в РФ. Сейчас издание работает на домене , а РКН ограничил доступ к