Влад Листьев Час пик 1995 20 лет Телевидение Видео. 1-й канал Останкино, 19.10.1994 Программа посвящена памяти военного корреспондента газеты «МК» Дмитрия Холодова.
Кинохроника
- Выпуск программы «Час пик»
- Выпуск программы «Час пик »
- Выпуск программы «Час пик» от 6 октября 2022 года — ГТРК «Белгород». (Филиал ФГУП ВГТРК)
- Час-Пик. 1995 год. Вся программа посвящена убийству Листьева.
- Кинохроника
- Выпуск программы «Час пик»
Час пик листьев
Ельциным, по распоряжению которого, по делу об убийстве Д. Холодова, будет применена статья "терроризм",впервые в новейшей российской истории, о том, что главы преступных группировок сделали официальное заявление о непричастности к этой трагедии, о том, что это убийство урок всем нам,о том, что редакция "МК" будет проводить собственное журналистское расследование,об истории с мерседесом министра обороны РФ П. Грачева, о том, какие меры безопасности будут предприняты в редакции, о том, какие острые материалы могут появиться в газете в ближайшее время, об строительстве особняков для военных на Рублевском шоссе, о том, что самая расхожая версия этого преступления - торговля оружием.
И, кстати, его популярность в Америке у нас сильно преувеличена.
К нему на интервью люди, конечно, идут, но главным образом потому, что Кинг задаёт очень приятные, не провокационные вопросы. Ларри Кинг В скором времени вызывающие пересуды подтяжки Листьева стали фирменным стилем этого легендарного ведущего — тем стилем, который стал олицетворением, вершиной его телевизионной карьеры и остался в памяти зрителей. Разумеется, не только Листьеву обязана была программа своей популярностью — над её созданием работала целая команда людей.
Композитор Владимир Давыденко написал для заставки телепередачи пронзительную мелодию, а художник Юлия Жамейко сделала в останкинской студии, из которой «Час пик» выходил в эфир, изящные декорации, которые были в некотором роде мультипликационной стилизацией московской архитектуры. Такой интересный приём давал возможность ведущему в любой момент повернуть русло программы в иную сторону, меняя тему для обсуждения. Для российского телевидения это было нечто совершенно новое.
Зрители старшего поколения, заставшие Перестройку, уже успели привыкнуть к тому, что многие публицистические телепрограммы идут в прямом эфире напомню, что советский зритель совершено не знал, что такое прямой эфир. Но прямой в эфир вечером, в прайм-тайм, да ещё несколько раз в неделю!.. В то время на российских телеканалах ещё не было ежедневных программ, не считая новостей.
Поэтому «Час пик» стал абсолютным прорывом! В связи с этим я вспоминаю одну интересную вещь. В то время, в 1993-1994 годах, моя мама выписывала газету «Семья».
Разумеется, не только Листьеву обязана была программа своей популярностью — над её созданием работала целая команда людей. Композитор Владимир Давыденко написал для заставки телепередачи пронзительную мелодию, а художник Юлия Жамейко сделала в останкинской студии, из которой «Час пик» выходил в эфир, изящные декорации, которые были в некотором роде мультипликационной стилизацией московской архитектуры. Такой интересный приём давал возможность ведущему в любой момент повернуть русло программы в иную сторону, меняя тему для обсуждения.
Для российского телевидения это было нечто совершенно новое. Зрители старшего поколения, заставшие Перестройку, уже успели привыкнуть к тому, что многие публицистические телепрограммы идут в прямом эфире напомню, что советский зритель совершено не знал, что такое прямой эфир. Но прямой в эфир вечером, в прайм-тайм, да ещё несколько раз в неделю!..
В то время на российских телеканалах ещё не было ежедневных программ, не считая новостей. Поэтому «Час пик» стал абсолютным прорывом! В связи с этим я вспоминаю одну интересную вещь.
В то время, в 1993-1994 годах, моя мама выписывала газету «Семья». Последний эфир с Листьевым. Час-пик российского телевидения.
Через два часа после этого эфира Листьева убьют.
Невозможно же всем помочь. Это было очень трудно и изматывало психологически. Создавал не я, а творческая группа. Вообще, на телевидении говорить «я» невозможно, мне кажется. Может быть, только с экрана, выражая свое собственное мнение.
А когда делаешь какую-то передачу, это делает команда, и это самый важный элемент на телевидении для любой программы, потому что как только разваливается команда, разваливается и передача. Примеров тому много. Володя Молчанов. Команда развалилась по разным причинам, и программы уже нет той, которую все любили. Команда развалилась, и нет того «Взгляда», который был. Ну, и так далее.
Потому что на телевидении человек, который ведет программу, — только видимая часть айсберга. А невидимая, самая главная часть — та команда, которая ее делает. Это нормальный коллективный труд. Я, когда ездил по Европе, видел несколько программ подобного типа. И потом — у нас же есть классический вариант русской балды, в которую студенты играли, или виселицы — детской игры, когда на асфальте чертили первую букву, последнюю, прочерки, и потом, если не угадывал, — «вешали» человека. Но мы гуманная программа, никого в студии не вешаем… слава богу.
Мы синтезировали несколько элементов из разных программ, и вот получилась такая передача. Адаптировали ее к советскому зрителю, потому что нельзя западные аналоги брать в чистом виде, делать кальку и переносить на наше телевидение. Все равно будут смотреть: «Это не наше, это как у них». Не приживается. В тяге наших людей к знаниям, к шоу подобного рода, в желании передать с экрана привет дальним родственникам или еще в чем-то? Во-первых, самый притягательный элемент — это кажущаяся простота.
Даже первый текст, который предварял программу, был такой, что она доступна всем — от школьника до академика. Это действительно так. Любой человек, когда появляется задание, волей-неволей начинает прикидывать свои варианты ответа. А уже когда открываются буквы. Сидя дома, ты раскрепощен, ты ни за что не отвечаешь — и отгадываешь быстрее. И вот это чувство самоутверждения, которое охватывает всю страну по пятницам с 8 до 9 вечера, — это колоссальное ощущение, я энергетически его чувствую.
Другое дело, когда люди появляются на игре, и вот тут вступают в роль совершенно другие психологические законы. Во-первых, масса отвлекающих факторов. Это и публика, это и барабан, который крутится, и люди смотрят, как завороженные, на верчение барабана, на очки, забывая о табло. А потом, когда поднимают глаза, остается очень мало времени, чтобы назвать букву. Можно, конечно, сказать: «Да, конечно, они идиоты, это видно всем». Отнюдь нет!
Потому что в таком же состоянии на игре окажется любой человек. Еще раз подчеркну: психологическая атмосфера во время записи программы совсем другая, нежели когда ты сидишь дома. И в принципе мне все равно, кто будет играть: девять академиков, девять профессоров, девять докторов наук — результат будет аналогичный, все зависит только от степени трудности задания. Я всех участников игры очень люблю — это изначально. И я отдавал и отдаю себе отчет в том, что в принципе успех игры зависит от них на 90 процентов — как они раскрепостятся, как будут себя вести, как будут улыбаться: глаза, жесты, мимика. Это все в комплексе играет на конечный результат.
И потом, юмор имеет две крайности. Одна крайность — ну, не оскорбить, а поддеть человека, иногда с желанием унизить в какой-то степени это такой достаточно распространенный вид юмора у нас. А с другой стороны — юмор, который заставляет человека реагировать в положительном отношении и мобилизовать себя, чтобы ответить. Вот это очень важно. Естественно, какой-то сарказм был, потому что бывали ситуации, когда человек явно сам напрашивался. Я никогда не старался никого обидеть, даже подспудно не ставил себе такой задачи.
А с юмором. С юмором веселее жить. Я ко всему в этой стране отношусь с юмором. Нельзя проводить никаких параллелей. Там проще фабула игры. Нужно назвать какие-то элементарнейшие вещи, и он получает, по нашим меркам, суперприз.
Нужно было адаптировать западную программу к нашей, потому что наш телезритель тоньше, умнее, как это ни парадоксально. Русская вековая культура все равно довлеет, как ее ни вытравливай из сознания людей. Все равно какие-то корни остались. И хоть кому-то кажутся эти задания простыми, они все равно идут от этих корней и рассчитаны на какие-то минимальные ростки этой культуры в людях, приезжающих на передачу. А это обыкновенные люди, там нет каких-то супервыдающихся личностей. Настолько несравнимы были все молодые претенденты… — Естественно, задней мысли такой у меня не было.
Потом, когда стали показываться кандидаты на роль ведущего «Поля чудес», такая мысль возникла у многих. Здесь произошла парадоксальная, а может быть, и закономерная вещь. Когда человек смотрит на профессиональную, а значит, легковыполняемую работу, ему кажется: я сделаю то же самое, элементарно. И при собеседовании все было отлично: язык подвешен, реакция нормальная. Но когда человек брал микрофон, выходил в свет и начиналась игра — куда все девалось. Конечно, многое приходит с опытом, но вот это изначальное: это легко, я это сделаю — губило всех.
А вообще я этим ребятам благодарен, их вины здесь нет. Мы искренне хотели найти ведущего, я с каждым из них разговаривал, предостерегал, чтобы ни в коем случае не повторяли меня. И Леню предостерегал, чтоб он не смотрел мои программы. А сейчас мы с ним придумали несколько элементов, которые будут свойственны только ему, и если эти вещи сделает кто-то другой, — это будет просто дико. Постепенно мы начнем их вводить, и я думаю, зрители довольно быстро привыкнут. Я совершенно обалдел, когда услышал в программе.
Говорю: «Леня, какой президент?! У тебя крыша поехала. Ты брось свои конкурсы красоты. Я заинтересован в успехе этой программы и сделаю все, чтобы при Лене она была не менее популярна. Уже само название позволяет затрагивать абсолютно любые вопросы. Не будем трогать только политику, хотя косвенно любая тема будет выходить на какие-то политические аспекты.
Мы не будем конкурировать ни с одной из информационных программ, и темы у нас будут морально-этические, скандальные, любопытные и т. Есть несколько человек, которые остались от старой, дотелевизионной жизни. Когда человек становится известным, у него «друзей» по разному поводу появляется достаточно много. Но есть настоящие друзья во всяком случае, как мне сейчас кажется , которые появились уже в этот период и которым я по-настоящему благодарен. А товарищей — по работе, по совместному проведению времени — достаточно много. Я очень люблю красивых, умных людей с чувством юмора.
И мне трудно общаться с теми, у которых этого чувства нет. Передо мной как будто стена сразу возникает. А вообще времени на общение практически не остается. Читаю вечером, ночью. Когда в машине перемещаюсь — или читаю, или просматриваю бумаги. Я безумно люблю своего сына Сашку ивтоже время сознаю, что я не очень хороший отец и воспитатель, потому что крайне редко с ним вижусь.
Но сейчас он уже подрос, во втором классе, и наши отношения будут складываться по-другому. Хочу заключить с ним контракт, чтобы он работал, мы с ним уже договорились. Во втором классе? Нормальная работа. Это мы придумали название тому процессу, который идет во всем мире. Человек выходит в очень жесткий мир, где ему нужно будет бороться, нужно будет выживать, тем более если он заведет семью.
Выбор темы продиктован личным не очень приятным опытом? Я выбираю темы не только потому, что лично мне это интересно конечно, отчасти и поэтому тоже , но в основном потому, что это должно быть интересно большинству телезрителей. Когда снималась эта первая программа, мне все, практически все напомнило начало «Поля чудес». Все то же самое: неготовая студия, «сырые» зрители. Поэтому я даже не удивился, когда звуковой пульт привезли за 10 минут до начала съемки, хотя он был заказан за две недели. Так что на этом телевидении все остается по-прежнему.
И все нужно менять. Бывшие ведущие культовой программы «Взгляд» еще до закрытия Кремлем этого ТВ-проекта стали искать источники финансирования своей деятельности. И помог им в этом Саша Горожанкин. Перестроечные телезвезды все время искали новые форматы. Листьев решил, что у его холдинга должно быть печатное издание. Все это мне поведал Ваня Демидов, который фонтанировал в ту пору креативом.
Он же и предложил мне возглавить новое СМИ: решение единогласно было принято советом директоров самой влиятельной в ту пору ТВ-компании. Осенью 1991 года газета была зарегистрирована как печатный орган «ВПОа». Ее, собственно, так и хотели назвать, поскольку была установка — продвигать ключевой бренд — «ВИD». Перед запуском издания я объехал с камерой всех влиятельных главредов: мы делали сюжет о новинке. Все газетчики единодушно отговаривали меня от этой авантюры. Глава «Московской правды» Шод Муладжанов, впрочем, после записи интервью предложил: — Выпускайте свой боевой листок как вкладыш в городскую газету, все-таки тираж полмиллиона как-никак.
А мы с Горожанкиным как раз вели переговоры с руководством ИПК «Московская правда» о приобретении какого-то агонизирующего издания формата A3.
Кинохроника
- Час Пик 1994
- 30 мая 1994 года — Дебют телепрограммы «Час пик» Влада Листьева - Русский Исполин
- Кинохроника
- Час пик (телепрограмма) — Википедия. Что такое Час пик (телепрограмма)
Телевидение периода перестройки
Авторская программа Владислава Листьева., Как и многие другие телепрограммы, появлявшиеся на отечественном ТВ в те годы, Час пик появился не на пустом месте, а имеет вп. читайте, смотрите фотографии и видео о прошедших событиях в России и за рубежом! Смотреть «Час пик» действительно всегда интересно – это экскурс в историю, ликбез, кладезь историй, некое личное знакомство с героем, и все это упаковано в 20 минут: идеальный рецепт контента для современного человека. ЧОУ Пожарная безопасность в эфире радио Балтика 19 октября 2015 года состоялся эфир передачи ЧАС ПИК на радио Балтика, посвященный ряду резонансных пожаров, произошедших в октябре 2015 года в Санкт-Петербурге. Час пик (ОРТ, 30.01.1996) Александр Лившиц о будущем России (фрагмент). 13 января 1993 года в эфир впервые вышла программа «Час Пик» томской телекомпании ТВ-2.
Телепередачи Час пик
| 1 марта 1995 года.Последний выпуск программы "Час Пик" с Владиславом Листьевым | Пикабу | Список новостей. |
| Час пик листьев | С 1997 года к регулярной сетке вещания добавилась аналитическая субботняя программа Час Пик. |
| В телевизоре. Какие передачи томичи смотрели в 90-е | «Час пик» — популярная в 90-е годы телепрограмма в жанре аналитического ток-шоу. |
| РБК - последние новости, свежие события сегодня - Новости | Смотреть «Час пик» действительно всегда интересно – это экскурс в историю, ликбез, кладезь историй, некое личное знакомство с героем, и все это упаковано в 20 минут: идеальный рецепт контента для современного человека. |
Календарь событий
30 мая 1994 года на 1-м канале в эфир вышел первый выпуск программы «Час пик», оставшаяся в истории как одна из передач, изменивших наше представление о телевидении. Телепередачи Час пик. Популярная в 1990-е годы телепрограмма телекомпании ВИD в жанре телевизионного интервью. «Час Пик» — популярная в 90-е годы телепрограмма телекомпании ВИD в жанре телевизионного интервью, скопированная с шоу Ларри Кинга Larry King Live вплоть до подтяжек ведущего, одна из программ «изменивших представление росс.
Час-Пик. 1995 год. Вся программа посвящена убийству Листьева.
Первым гостем на программе был Никита Михалков. После убийства Влада Листьева многие думали, что программа будет закрыта, но программа продолжила свой выход в эфир. С марта до октября 1995 года программу вели Сергей Шатунов и Дмитрий Киселёв, с октября 1995 года до 1996 ведущими были Дмитрий Киселёв и Андрей Разбаш. С осени 1996 года ток-шоу вёл Андрей Разбаш.
У нас и дома жена хозяйством заведует, все покупки на ней. Если на семейном мелководье я с денежной проблемой не справляюсь, где уж мне браться за останкинские глубины? Просто я не считаю, что председатель компании должен замыкать все вопросы на себя. Есть люди, куда более компетентные в своих областях, чем я, пусть они и демонстрируют полученные знания и навыки. Себе я оставляю общее руководство. На постоянное сидение перед экраном времени нет.
Я же с утра до вечера на работе, не понимаю, как тут можно телевизор смотреть? Для телепросмотра у меня остаются вечера и выходные дни. Когда Влад беседовал с Горбачевым, Полтораниным и с кем-то еще, не помню. Понимаете, мне неинтересно смотреть все подряд. Это как с прессой. Спросите меня, читаю ли я газеты, и я отвечу: нет. Не газеты я читаю, а авторов. Все подряд в периодике штудируют только водители персональных машин, скучающие в ожидании начальника, а по телевизору все без разбора смотрят лишь бездельники и домохозяйки, у которых есть телеприемник на кухне. Я же люблю документальные фильмы.
Именно за то, что они основаны на реальных фактах. Нравятся мне детские программы. А вот к большинству политических передач с прохладцей отношусь. Политика должна быть во всем, это неизбежно. Если в детской передаче будут говорить о добре и зле, честности и подлости, разве это не политика? Я просто пытаюсь вам объяснить, почему ратую за подобное проявление политики на телевидении, а не за бесконечные бесплодные телеполитдебаты говорящих голов. Время таких программ миновало. Об этом красноречиво свидетельствует рейтинг передач. Например, я ни разу в жизни не посмотрел ни одной серии мыльной оперы.
Однажды я из любопытства минут десять наблюдал за развитием событий в каком-то из сериалов. Как на духу говорю. Увиденного мне оказалось достаточно, чтобы составить представление об уровне зрелища. Не нужно буйной фантазии, дабы догадаться, что было в предыдущих ста сериях и что будет в ста последующих. Я такие фильмы не смотрю, поскольку вообще не люблю картины, в которых после первых кадров понимаешь, чем все действие закончится. Повторяю, я мыльные оперы не смотрю, но ведь рейтинги упорно свидетельствуют, что именно эти сериалы собирают у экранов до пятидесяти процентов зрительской аудитории. Ни одна другая передача и близко не может подойти к подобному показателю. И я это понимаю — обязан понимать. У этих людей мало собственного счастья, они хотят посмотреть на чужое… Да, я получаю много писем от руководителей правительственных служб или, скажем, председателей фракций Госдумы, которые хотят по телевидению изложить свою позицию.
Ну скажите мне на милость, кому это сейчас нужно? Чего я категорически не хочу, так это превращения телевидения в арену политических схваток, сведения счетов. Многие ведь сделали себе карьеру на противопоставлении себя другим, на борьбе с правительством, с теми, кто, пусть и ошибаясь, работает, пытается изменить ситуацию в стране к лучшему. Я не желаю потакать тем, кто ради личной выгоды готов объявить чуть ли не вендетту моей Родине. Уж лучше мыльные оперы с утра до вечера крутить». Комната в телецентре, где располагалась группа Листьева, напоминала тогда воинский штаб: полно народу, непрерывно звонит телефон. Во время одного из перекуров Влад взял трубку, и разговор шел в очень теплых тонах, так что все подумали, что он разговаривал с женой. Рассмеявшись, Влад разрушил эту иллюзию, пояснив, что говорил со звукорежиссером передачи: — К вопросу о команде, которая делает общее дело. Уже когда мы работали во «Взгляде», я понял, что это в какой-то степени неизбежно для каждого человека, который делает популярную программу.
Приятный атрибут, к которому достаточно быстро привыкаешь, если у тебя есть мозги. Потому что ты прекрасно понимаешь, что популярность идет параллельно с тем делом, которое ты делаешь. Как только ты начинаешь спекулировать только на своей популярности, дело от этого страдает, а потом разваливается и популярность. Примеров тому масса. Поэтому нужно делать дело, постоянно двигаться вперед и поменьше внимания обращать на популярность. Она будет, если будет дело хорошим. А раньше, когда ездил… Люди разные по своей культуре, по такту. Подходили на улице с разными вопросами, иногда приставали, иногда хватали буквально за грудки. Нужно настраиваться на съемку, на работу.
А когда, например, путь от дома до работы, занимавший раньше час, превращается в 3—4 часа. Я же не могу просто послать человека, сказав: «Старик, извини, у меня во!.. И стою, выслушиваю. Кому-то помогал, кому-то нет. Невозможно же всем помочь. Это было очень трудно и изматывало психологически. Создавал не я, а творческая группа. Вообще, на телевидении говорить «я» невозможно, мне кажется. Может быть, только с экрана, выражая свое собственное мнение.
А когда делаешь какую-то передачу, это делает команда, и это самый важный элемент на телевидении для любой программы, потому что как только разваливается команда, разваливается и передача. Примеров тому много. Володя Молчанов. Команда развалилась по разным причинам, и программы уже нет той, которую все любили. Команда развалилась, и нет того «Взгляда», который был. Ну, и так далее. Потому что на телевидении человек, который ведет программу, — только видимая часть айсберга. А невидимая, самая главная часть — та команда, которая ее делает. Это нормальный коллективный труд.
Я, когда ездил по Европе, видел несколько программ подобного типа. И потом — у нас же есть классический вариант русской балды, в которую студенты играли, или виселицы — детской игры, когда на асфальте чертили первую букву, последнюю, прочерки, и потом, если не угадывал, — «вешали» человека. Но мы гуманная программа, никого в студии не вешаем… слава богу. Мы синтезировали несколько элементов из разных программ, и вот получилась такая передача. Адаптировали ее к советскому зрителю, потому что нельзя западные аналоги брать в чистом виде, делать кальку и переносить на наше телевидение. Все равно будут смотреть: «Это не наше, это как у них». Не приживается. В тяге наших людей к знаниям, к шоу подобного рода, в желании передать с экрана привет дальним родственникам или еще в чем-то? Во-первых, самый притягательный элемент — это кажущаяся простота.
Даже первый текст, который предварял программу, был такой, что она доступна всем — от школьника до академика. Это действительно так. Любой человек, когда появляется задание, волей-неволей начинает прикидывать свои варианты ответа. А уже когда открываются буквы. Сидя дома, ты раскрепощен, ты ни за что не отвечаешь — и отгадываешь быстрее. И вот это чувство самоутверждения, которое охватывает всю страну по пятницам с 8 до 9 вечера, — это колоссальное ощущение, я энергетически его чувствую. Другое дело, когда люди появляются на игре, и вот тут вступают в роль совершенно другие психологические законы. Во-первых, масса отвлекающих факторов. Это и публика, это и барабан, который крутится, и люди смотрят, как завороженные, на верчение барабана, на очки, забывая о табло.
А потом, когда поднимают глаза, остается очень мало времени, чтобы назвать букву. Можно, конечно, сказать: «Да, конечно, они идиоты, это видно всем». Отнюдь нет! Потому что в таком же состоянии на игре окажется любой человек. Еще раз подчеркну: психологическая атмосфера во время записи программы совсем другая, нежели когда ты сидишь дома. И в принципе мне все равно, кто будет играть: девять академиков, девять профессоров, девять докторов наук — результат будет аналогичный, все зависит только от степени трудности задания. Я всех участников игры очень люблю — это изначально. И я отдавал и отдаю себе отчет в том, что в принципе успех игры зависит от них на 90 процентов — как они раскрепостятся, как будут себя вести, как будут улыбаться: глаза, жесты, мимика. Это все в комплексе играет на конечный результат.
И потом, юмор имеет две крайности. Одна крайность — ну, не оскорбить, а поддеть человека, иногда с желанием унизить в какой-то степени это такой достаточно распространенный вид юмора у нас. А с другой стороны — юмор, который заставляет человека реагировать в положительном отношении и мобилизовать себя, чтобы ответить. Вот это очень важно. Естественно, какой-то сарказм был, потому что бывали ситуации, когда человек явно сам напрашивался. Я никогда не старался никого обидеть, даже подспудно не ставил себе такой задачи. А с юмором. С юмором веселее жить. Я ко всему в этой стране отношусь с юмором.
Нельзя проводить никаких параллелей. Там проще фабула игры. Нужно назвать какие-то элементарнейшие вещи, и он получает, по нашим меркам, суперприз. Нужно было адаптировать западную программу к нашей, потому что наш телезритель тоньше, умнее, как это ни парадоксально. Русская вековая культура все равно довлеет, как ее ни вытравливай из сознания людей. Все равно какие-то корни остались. И хоть кому-то кажутся эти задания простыми, они все равно идут от этих корней и рассчитаны на какие-то минимальные ростки этой культуры в людях, приезжающих на передачу. А это обыкновенные люди, там нет каких-то супервыдающихся личностей. Настолько несравнимы были все молодые претенденты… — Естественно, задней мысли такой у меня не было.
Для съёмок была сооружена студия прямо в Олимпийском парке, и каждый день на интервью к Андрею Разбашу приглашались спортсмены, среди которых были Любовь Егорова , Лариса Лазутина и Ольга Данилова. Проблема была в том, что спортсменки не отличались красноречием, поэтому вскоре Разбаш понял, что идея обречена на провал. Через неделю олимпийский «Час пик» стал выходить из Москвы уже в другом формате — диалог ведущего с комментаторами, но не в прямом эфире [9]. В связи со значительным снижением рейтингов передачи, осенью 1998 года её хронометраж был сокращён с 26 до 18 минут, а время выхода перенесено на 18:40. В то же время на канале РТР начала выходить похожая по формату программа «Первая студия», которую также вёл Андрей Разбаш, однако просуществовала она всего одну неделю. В ноябре 1998 года, пока Андрей Разбаш был в отпуске, проект был сначала заменён другой передачей-интервью Анны Прохоровой с кабинетом министров [10] , а потом и вовсе закрыт руководством ОРТ. Официальная причина — передача эфирного времени в прайм-тайм общественно-политическим программам. Позже место передачи заняло ток-шоу Александра Любимова « Здесь и сейчас » — фактически политической версии «Часа пик» [11]. В 2007 году выпуски 1994 года повторялись на канале «Ретро ТВ».
Раненому в Лондоне российскому банкиру Герману Горбунцову угрожали криминальные элементы, связанные с российскими спецслужбами. Детали -- на канале ПИК. Главу Исламского комитета России обвинили в призывах к терроризму. К Гейдару Джемалю пришли с обыском.
Культовые телепередачи 90-х, которых не хватает сегодня
Популярная телепрограмма телекомпании ВИД в жанре телевизионного интервью. Гостями программы в разные годы стали известные люди, политики и общественные деятели.
Листьевым Автор: мая 27, 2013 «Час пик» — популярная в 90-е годы телепрограмма в жанре аналитического ток-шоу. Выходила на канале ОРТ. Первый выпуск состоялся 30 мая 1994 года. Первый ведущий — Влад Листьев.
Час пик 26. Тема двадцатиминутной программы, как правило, выстраивалась вокруг какого-либо информационного повода, связанного с событиями в политике, экономике, культуре или спорте. В отдельных случаях гость мог быть приглашён и без особого повода.
Каждый из нас связывает с весной много надежд, но, как известно, надежда всегда умирает последней», — начал журналист свой последний выпуск.
Листьев был автором и первым ведущим таких телепередач, как «Поле чудес», «Тема» и «Час пик», а также создателем программ «Звёздный час», «L-клуб», «Серебряный шар» и «Угадай мелодию». На этой должности ему удалось проработать всего 34 дня.
ВЕРХНЕЕ МЕНЮ
В случае его отказа Андрей Разбаш мог поставить на место передачи в сетке латиноамериканский сериал. Из-за большого риска и занятости Киселёв решил вести программу понедельно с Сергеем Шатуновым до 28 сентября 1995 года , причём планировалось в итоге оставить одного Шатунова, так как у Киселёва в то время была своя передача «Окно в Европу» [6]. Одновременно с этим часть закадровых сотрудников программы ушла из ВИDа в телекомпанию НТВ , где начали работу над схожим проектом в формате интервью « Герой дня » [7] [8]. После ухода Шатунова из передачи почти год [6] — со 2 октября 1995 до 29 августа 1996 года — программу поочерёдно вели Дмитрий Киселёв и Андрей Разбаш. Со 2 сентября 1996 года ток-шоу вёл один Андрей Разбаш. Во второй половине июля и начале августа 1996 года в программе освещались Летние Олимпийские игры в Атланте. В феврале 1998 года программа освещала Олимпийские игры в Нагано. Для съёмок была сооружена студия прямо в Олимпийском парке, и каждый день на интервью к Андрею Разбашу приглашались спортсмены, среди которых были Любовь Егорова , Лариса Лазутина и Ольга Данилова.
Проблема была в том, что спортсменки не отличались красноречием, поэтому вскоре Разбаш понял, что идея обречена на провал. Через неделю олимпийский «Час пик» стал выходить из Москвы уже в другом формате — диалог ведущего с комментаторами, но не в прямом эфире [9]. В связи со значительным снижением рейтингов передачи, осенью 1998 года её хронометраж был сокращён с 26 до 18 минут, а время выхода перенесено на 18:40.
Казалось бы, по прошествии 18 лет оно могло устареть. Однако, на наш взгляд, этого не произошло.
Интервью наполнено атмосферой того времени, отражает остроту обстановки, сложившейся в стране. В нем обсуждаются проблемы, которые волнуют общество и сегодня. Оценки и предостережения, высказанные М. Горбачевым еще до событий в Чечне, до «второй волны приватизации», до дефолта 1998 года, остались тогда без внимания руководства России. Беспокойство о судьбе науки, образования, здравоохранения, критика псевдорыночных «реформ», имевших тяжелые социальные последствия, необходимость выработки альтернативной политики и консолидации сил, способных вывести страну из тупика, — эти тезисы интервью по-прежнему актуальны и дают пищу для серьезных размышлений.
О них полезно напомнить и историкам, и действующим сегодня политикам, и гражданам, стремящимся узнать правду о позиции Горбачева. Добрый вечер. Мы в прямом эфире.
Дебют программы "Час пик", развернулось соцсоревнование "Все для фронта! Все для победы! События: Слово "газета" вошло 1631 во все европейские языки. Под девизом "Все для фронта!
Дебют 1994 телепрограммы "Час пик" Влада Листьева.
Выходила на канале ОРТ. Первый выпуск состоялся 30 мая 1994 года. Первый ведущий — Влад Листьев.
В программе в студию приглашался гость, и с ним велись беседы на актуальные темы.
Похожее видео
- Выпуск программы «Час пик »
- Час пик/Список выпусков | TV Fanon Wiki | Fandom
- Первый выпуск телепрограммы "Час пик" с В. Листьевым
- Час Пик (телешоу 1994 – 1998)
- О передаче
Календарь событий
«Час Пик» — популярная в 1990-е годы телепрограмма телекомпании ВИD в жанре телевизионного интервью, скопированная с шоу Ларри Кинга Larry King Live вплоть до подтяжек. Список новостей. Дебют (1994) телепрограммы "Час пик" Влада Листьева.
Календарь событий
Добрый вечер. Мы в прямом эфире. И сегодня «Час пик» для человека, которого не нужно представлять никому. Одни его обожают, другие не любят. Это Михаил Сергеевич Горбачев. Добрый день. Голос за кадром.
С декабря 91-го года — в отставке. С Президентом России Борисом Ельциным за два с половиной года не встретился ни разу. Я думаю, что дел наверняка вы совершили за это время гораздо больше.
Ведущим 20-минутной программы был Влад Листьев. О том, как все было, и о том, какие еще популярные телепередачи в эпоху 90-х россияне смотрели, не отрываясь от экрана, - в материале EG. Ведущий беседовал с гостем передачи, поднимая в том числе очень острые темы. Влад Листьев оставался ведущим до своей смерти — до 1 марта 1995 года. После его убийства многие предполагали, что передача будет закрыта, однако она просуществовала больше трех лет. Одно время она выходила без ведущего, потом «Час пик» вели друзья Листьева. В итоге по итогам зрительского опроса место ведущего занял Дмитрий Киселев.
Последним ведущим телепередачи был Андрей Разбаш. Кадр из телепередачи «Звездный час» Весной 1993 года, через полгода после старта «Звездного часа», его ведущим стал Сергей Супонев. Программа выходила до января 2002 года. Вскоре после того, как Супонев трагически погиб, разбившись на снегоходе, не стало и телешоу — замены ему так и не нашли. На роль нового ведущего хотели взять сына телеведущего Кирилла, но он отказался. Тогда она шла преимущественно в формате ток-шоу с гостями, которым задавали самые острые вопросы формат программы менялся вместе со страной. Кадр из телепередачи «До 16 и старше» Многие находили в ней ответы на самые животрепещущие вопросы.
Чья идея. Однажды в гостиничном номере Владислав Листьев и Анатолий Лысенко увидели французскую версию американской передачи «Колесо фортуны» по каналу TF1. Почему бы не сделать российский вариант? Название взяли из сказки Алексея Толстого про Буратино. Первым ведущим программы был Владислав Листьев. Листьевская манера была подчеркнуто интеллигентной, а участники капитал-шоу приходили в гости к ведущему с пустыми руками. Трудно представить, что было бы со всенародно любимым шоу, если бы бывший работник пусконаладочного управления ЗИЛа Леонид Якубович не прошел кастинг на роль его ведущего. К тому моменту Якубович написал сценарии к передачам «А ну-ка, парни! Программа вручает участникам щедрые призы, те, в свою очередь, сами приходят с подарками. Якубовичу преподносят картины, костюмы, поделки, утварь, блюда национальной кухни и многое другое. К началу 2000-х в запасниках телецентра место для подарков закончилось, и в 2001 году на ВДНХ открылся музей «Поля чудес». Ходят слухи, что ему достается не все: приглянувшиеся экспонаты Якубович забирает себе. В одном из выпусков в 1992 году финалиста шоу лишили автомобиля из-за подсказки зрителя в студии. Якубович выгнал подсказчика из зала и сменил задание. Финалист на новый вопрос не ответил. Первое российское ток-шоу. Приглашенные гости на протяжении около 40 минут высказывались на заданную ведущим тему. Обсуждали многое — от проблем русского языка до расизма или нудизма как явления. Ведущим был Влад Листьев. После перехода Листьева в «Час пик» в ток-шоу его сменила Лидия Иванова. Режиссера Владимира Ворошилова. В 1975 году «Что? Соревновались не знатоки и телезрители, а две семьи. Однако уже в следующем году авторы изменили формат шоу. Программа стала позиционироваться как молодежный телевизионный клуб, в ней играли студенты МГУ. Команды на тот момент еще не существовало, каждый выступал сам за себя и должен был давать ответ на вопрос ведущего незамедлительно. В 70-е и 80-е годы лучших игроков награждали книгами. Первый выпуск «Что? Потом постоянным ведущим был Владимир Ворошилов. Со временем телеигра шагнула далеко за формат молодежной. Незадолго до распада СССР шоу стало именоваться «интеллектуальным казино, где можно заработать деньги своим собственным умом». У программы прибавилось спонсоров, и вознаграждения знатоков обрели материальную весомость.
Больше всего занимает то, как мы живем, что получается с нами. А что получается с нами? Давайте о Вас поговорим. Как Вы живете сегодня? Вы знаете, если судить обо мне, то, конечно, может быть, с точки зрения переживаний… Ведь это все связано с моей страной и связано с тем, что я начинал. Вы живете сейчас благополучно по сравнению со средним уровнем? Я не могу жить благополучно по одной простой причине. Если дело только в том, что я обедаю и завтракаю, есть ли у меня завтраки и обеды, то. На это хватает? Но я думаю, не с этого человек начинается. Еще при Аристотеле было известно, что мы едим для того, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. С этой точки зрения меня многое мучает. Первое, самое главное? Я думаю, что мы уходим от того, к чему продвинулись с 85-го года. Мы теряем демократический вектор развития. Мы теряем парламент настоящий, Он, оказывается, даже не нужен. Его пытаются низвести до утилитарной роли. Но есть же и Государственная дума, и есть Федеральное собрание. Вы считаете, что… М. Это все есть. Есть — это еще не значит, что они на самом деле. Какие позиции с Вашей точки зрения в развитии демократии мы потеряли за это время? Думаю, мы потеряли гласность и намного. Если я сегодня впервые за два с половиной года в прямом эфире, то это что-нибудь значит. Я думаю, что одна пресса сегодня монополизирована правительством и находится на пайке, и она уже несамостоятельна. А другая уже находится на пайке у финансовых и промышленных групп. Она тоже несамостоятельна. Михаил Сергеевич, Вы же знаете, Вы много ездили по миру: нет абсолютно независимой прессы. Нет, Вы все-таки послушайте, что я скажу. Это очень плохо. Потому что мы только впервые с вами пробрались в эту сферу гласности и начали освещать все темные углы. А самое главное — как вы думаете, как мы можем принимать решения, вообще чувствовать себя людьми, если мы не получаем нам нужную информацию. Мы — это кто? Мы — граждане России. В этом смысле я думаю, что мы сейчас. Михаил Сергеевич, давайте про это «мы» забудем. Давайте говорить: я. И я могу сказать. Какой нужной информации Вы не получаете? В газетах совершенно не та картина, которая происходит в жизни. То есть Вы считаете, они ее извращают? Это делается сознательно? Это манипулирование. Я не могу согласиться с тем, что видим. И на этом теряют пресса, газеты, подписки и телевидение уже начинают выключать. Потому что люди видят, что их не уважают. Михаил Сергеевич, Вы максимально выдержанный человек и Вы в различных перипетиях это показали. Но, давая показания на процессе по делу ГКЧП, в частности господина Варенникова, Вы не сдержались и позволили себе крепкие выражения. С чем это было связано? Просто Горбачев — человек. Не только политик, но человек. А какой вопрос Вас вывел из себя? Там было много вопросов. Но я решил отреагировать в двух местах. Когда предъявили Горбачеву счет о том, что, видите ли, размен ракетами средней дальности произошел неравный. А я сказал: как вы, командование, подвели политическое руководство, которое не способно было реально оценивать и принимать решение, и разместили наши ракеты средней дальности, новой модификации, и в ответ получились першинги, способные за две-три-пять минут достигать Волги. И защиты, возможности отразить удары першингов не было у Советского Союза. Это я говорю Вам впервые, может быть, публично так, но чтобы знали. То есть этой своей реакцией вы привели к тому, что к нам был приставлен пистолет. Надо было немедленно убрать этот пистолет от виска страны. И это было сделано. Это самое главное. И второе. Я сказал об Афганистане, когда начали упрекать Горбачева, который как раз и привел к тому, чтобы покончить с этой войной — позорной войной. Не будем винить военных. Люди выполняли свой долг и гибли, сколько семей. И помните, как скрывали эти гробы и все тяжелейшие новости, приходившие оттуда, из той далекой. Что же Вы сказали на суде по Афганистану? Я сказал: знаете, вы не восстали тогда против того, чтобы вводить эти войска в Афганистан. Вы там все были, воевали и тогда не внесли эти предложения. Когда я стал руководителем государства, то вместе со своими соратниками с первого месяца я занялся этой проблемой. Варенников даже подтвердил, что и раньше поставил эту проблему. А вот надо было вывести из Афганистана не так, чтобы опозорить страну. Вы действительно считаете, что мы можем восстановить новый Союз? А Вы знаете… У нас ведь живой разговор? Да, естественно. Я попытаюсь продолжить ответ на тот вопрос. Прошу прощения. И скажу Вам обязательно об этом. Очень сжато. Я думаю, когда нам говорят, что очередной осенью или с весны, или через полгода, или через год начнется улучшаться в рамках вот этого курса, то это неверно. По-моему, уже никто не говорит, по-моему, все понимают, даже там, наверху, что это очень долгий процесс. Вы знаете, я человек очень доверчивый и, может быть, это не раз меня подводило. Первый раз слышу, Михаил Сергеевич, честное слово. Да, очень доверчивый. По-моему, Вы должны быть скептиком до мозга гостей. Если я считал, что рядом со мной люди работают, то я считал, что если я буду не доверять, то это будет унижать и меня, и их. Вас много предавали? Мне трудно судить, но я старался оставаться человеком и не покидать нравственную позицию. Извините, я Вас перебил. Удалось ли это мне или нет — судить людям и гражданам. И истории, в конце концов. И в конце концов, истории. Так вот. Понимаете: мы можем еще в России год и полтора жить вот так — выживать. Мы очень богаты. У нас есть ресурсы — мы будем их продавать, у нас много земли — сады, огороды. Мы как-то начали что-то думать, использовать разные формы торговли, обмена, малый и средний бизнес. И просто — воровать. Это все можно. Но что в это время происходит? Я вижу, что происходит с наукой, с образованием, с нашей культурой. А какое будущее у людей, у которых разрушается вот эта основа — культура, образование, наука? И давайте еще скажем: хорошо, мы можем еще два года вытерпеть на ресурсах, на всех вот этих ходах и маневрах, ибо каждый и будет стремиться выживать. Но в это время мы подойдем к тому, что научно-технический потенциал будет разрушен. И это нас отбросит сразу на десятилетия. Вот почему нельзя. Я хочу нашим гражданам — независимо от того, кто поддерживает Горбачева, разделяет его убеждения или нет, но мы должны знать, что мы не можем просто гнить еще — выживать просто. Нам нужно очень серьезно менять политику. Я думаю, что эта команда уже не изменит. Я думал: прошли выборы, ну какой еще сигнал нужен? Ну, дай бог. Опять я ожидаю — ничего ведь. Эти указы сегодня — меня уже это не вдохновляет.