«Гроза» – это пьеса в пяти действиях, написанная великим русским писателем и драматургом Александром Николаевичем Островским. Александр Николаевич Островский на сайте доступна к прочтению онлайн.
Для кого Островский написал «Грозу»?
Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. «Гроза» стала предметом ожесточённых споров критиков как XIX, так и XX века. Читать онлайн книгу «Гроза» автора Александра Островского полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Что это братец нейдет, вон, никак, гроза заходит. Читать онлайн книгу «Гроза» автора Александра Островского полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай.
Тютчевиана
Стихотворение «Весенняя гроза» Ф. И. Тютчев написал в 1828 году, когда находился на дипломатической службе в Германии. На этой странице читайти стихи «Весенняя гроза» русского поэта Федора Тютчева, написанные в 1828 году. Иллюстрация С. В. Герасимова к пьесе А. Н. Островского «Гроза». “Гроза” была написана в 1859 году и считается одним из лучших произведений русской драматургии.
"Семья - это маленькое государство": 160 лет драме Островского "Гроза"
И странно узнать, что "Весенняя гроза" приняла знакомый нам с детства хрестоматийный вид лишь через четверть века после написания, в издании 1854 года. А при первой публикации в журнале "Галатея" в 1829 году стихотворение выглядело иначе. Второй строфы не было вовсе, а общеизвестная первая выглядела так: Люблю грозу в начале мая: Как весело весенний гром Из края до другого края Грохочет в небе голубом! Именно в этом варианте "Весенняя гроза", написанная 25-летним Тютчевым, была знакома А.
Не смею предполагать, что сказал бы Александр Сергеевич, сравнив две редакции первой строфы, но мне ближе ранний. Да, в позднем варианте очевидно мастерство, но в раннем - какая непосредственность чувства! Там не только грозу слышно; там за тучами уже и радуга угадывается - "из края до другого края".
Копиркин реально существовавшего «русского Архимеда», Ивана Петровича Кулибина. Феклуша — начисто поехавшая и инфантильная бывшая странница, прижившаяся на халявных хлебах у Кабановых. Говорит нараспев, применяя уважительные обращения к собеседникам. Активно пиарит свою хозяйку и всех местных купцов. Она своего рода идеолог «тёмного царства», невежественный и вкрадчивый. Невеликого ума; имеет, мягко говоря, довольно расплывчатые представления о почти всех окружающих странах. Например, уверена, что где-то живут «люди с пёсьими головами».
Тропы и штампы Ай, молодца! Бафос-нежданчик — байка о том, как некий провинциальный театр поехал по региону с постановкой сабжа. На одной из площадок не нашлось матов, чтобы подстелить под «обрывом», и вместо них поставили батут, а актрису предупредить забыли. Глядя на летающую вверх-вниз Катерину, Кулигин, заслуженный артист, в повисшей тишине задумчиво протянул: «Да-а… не принимает матушка-Волга…» Борец за нравственность — Кабанова ратует за почтение к старшим и привычное мировоззрение, а также ворчит на молодёжь и ругает её. Говорящее имя — Катерина чистая, непорочная , Тихон тихий, хотя по-гречески буквально «счастливчик» — какая ирония! Горизонт отчаяния — отчего, по-вашему, главная героиня бросилась в реку? Гроза — да, это атмосферное явление присутствует и воспринимается как Божий гнев.
Один лишь Кулигин знает об атмосферном электричестве, но его никто всерьёз не воспринимает. Домашний тиран : Кабаниха — хрестоматийный пример. Савёл Прокофьич Дикой, будучи мелким местным олигархом , «строит» уже всех простолюдинов в городе, но больше всего достаётся его многострадальной семье. Правда, встретив решительный отпор, пасует. Единственный нормальный человек — в семье Кабановых Варвара и её любовник Кудряш. В то время как её брат, забитый матерью, тоскует и начинает с горя бухать, а невестка подвергается жесточайшим унижениям и страданиям, она лавирует среди этого ужаса достаточно легко, надевая личину послушной и любящей дочери, и успевает бегать на свидания с Кудряшом, с которым в финале бежит из этого дурдома. Вдобавок ещё и в Катерине души не чает, помогая ей выживать в общем хаосе.
Книга входит в серию "Список школьной литературы 10-11 класс". На нашем сайте можно скачать книгу "Гроза" в формате epub, fb2, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 3. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.
Отзывы читателей.
Мимо Катерины проходит "полусумасшедшая барыня", которая внезапно называет Катерину грешницей. Не в силах скрывать правду, Катерина сознается мужу Тихону и свекрови Кабанихе в том, что она 10 ночей ходила на свидания с Борисом. Действие 5 Тихон встречает на улице Кулигина и рассказывает ему новости: Варвара убежала из дома с Кудряшом, Катерина ведет себя странно, Дикой отправляет Бориса в другой город на три года. Кулигин советует Тихону простить Катерину. Но Тихон объясняет, что его мать, Кабаниха, не позволит этого, а он во всем слушается матери. Тут же Тихон слышит от служанки, что Катерина ушла из дома. Тихон идет ее искать. Тем временем Катерина идет по городу и видит Бориса. Он прощается с ней, так как ему нужно ехать в Сибирь по делам по приказу дядьки Дикого.
Они прощаются. Убитая горем Катерина говорит себе, что хочет умереть. Кабаниха, Тихон Кабанов и другие герои ищут Катерину по городу. Вдруг Катерину находят в речке. Тихон хочет бросится в воду, чтобы спасти ее. Но Кабаниха останавливает сына.
Анализ произведения "Гроза" А.Н.Островского
Анализ стихотворения «Весенняя гроза»: Тютчев по праву считается одним из лучших русских поэтов, воспевавших в своих произведениях природу. Островский Александр Николаевич Гроза. драма в пяти действиях русского драматурга 19 века Александра Островского. лауреат множества премий, в числе которых Государственная премия СССР и Государственная премия России, премия Президента. С написанием пьесы «Гроза» связана и личная драма писателя.
Вход и регистрация
А в 1912 году в "Грозе" появилась публикация, в которой В. Пуришкевич назывался государственным преступником, за то что последний, по сведениям Жеденова, в одном приличном доме произнес хулу на Государя. В ответ Пуришкевич подал в суд, обвинив лично Жеденова и редактора "Грозы" Н. Щеглова в клевете. В суде Жеденов не смог доказать основательность своих обвинений, и 15 декабря 1912 года суд вынес приговор: Жеденов получил 7 месяцев тюрьмы, Н.
Щеглов, напечатавший материал, был осужден на 2 месяца, а Еремченко опубликовавший в "Русском знамени" аналогичный материал оказался за решеткой сроком на 6 месяцев. Это отнюдь не единственный случай судебного преследования газеты. Причем некоторые из них даже заканчивались трагически. Так, один из редакторов газеты отставной штабс-капитан Н.
Яцынин 22 февраля 1913 года скончался на другой день после выхода из тюрьмы, где он отбывал двухмесячное заключение. Характерно, что за 1912 год в газете сменилось 13! Сторонники Н. Маркова и В.
Пуришкевича называли газету не иначе как "сектантско-хулиганской", хотя в ней работали известные в правых кругах журналисты: М. Петров одно время он возглавлял "Русское Знамя" , А. Гашков, И. Степанов, Н.
Швено-Дунин-Барковский, Н. Политов последний редактор газеты, возглавлявший ее в 1915-1917 гг. Кроме того, следует особо отметить, что сразу после того, как Н. Жеденов стал издателем газеты, резко изменилась ее направленность в сторону критики иудаизма.
На ее страницах можно было встретить стихи такого содержания, подписанные псевдонимом "Заноза": ЖИД Длинный нос, такие ж уши, Плутоватый в общем вид. На него, кто ни посмотрит, Всякий скажет - это жид.
Незадолго до начала работы над произведением в Костроме покончила жизнь самоубийством Александра Клыкова. Атмосфера в семье её мужа была такой же, как в доме Кабанихи.
Не выдержав гнёта супруга и свекрови, девушка бросилась в Волгу и утонула. Литературоведы утверждают, что характеры Тихона и Кабанихи списаны с супруга и свекрови Александры, а прототипом Бориса послужил почтовый служащий, в которого влюбилась несчастная девушка. Цензура отнеслась к работе Островского благосклонно. Вскоре спектакль по пьесе поставили сначала в Москве, в Малом академическом театре, а затем в Петербурге — в Александринском драматическом. Тема и идея Основная тема произведения — конфликт патриархального общества и прогрессивной молодёжи.
Старшее поколение олицетворяет Кабаниха, а символом прогрессивной эпохи стала Катерина. Конфликт раскрывается через противостояние свекрови и невестки. Явления, с которыми не могла смириться молодая женщина: лицемерие; следование устаревшим устоям; раболепство. Когда было написано произведение, общество находилось на грани перелома. Должно было произойти нечто масштабное, чтобы застойная атмосфера потерпела крах, а жители полусонного города наконец-то оглянулись и увидели всё, в чём они погрязли: фальшь, предрассудки, суеверия.
После знакомства с драмой у читателей и зрителей появляется надежда: теперь жители Калинова станут иначе относиться к самодурству. Катерина в «Грозе» представлена жертвой. Основная мысль заключается в следующем: свои душевные порывы, духовность и стремление к прекрасному нужно отстаивать, иначе ханжи безжалостно их растопчут. Совершив самоубийство, Катерина открыла окружающим глаза на происходящее, однако она не смогла отстоять свои интересы. Композиция и жанр Проводя подробный анализ «Грозы», стоит уделить внимание композиции.
Однако она сохраняет непосредственность и былую мечтательность: «... Отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь... Не жизнь, а видимость жизни сохраняет ее новый возлюбленный, с которыми она связывает мечты о воле и разделенной любви.
Она становится жертвой рабского предательства. Однако страсть к свободе и желание быть счастливой вызывает в ней протест. Катерина публично признается в измене мужу. Образ Кабанихи. Свекровь Катерины — Марфа Игнатьевна — женщина жестокая и грубая.
Все конфликты в семье возникают из-за ее авторитарного характера. Кабаниха консервативна, живет устоями давно минувших дней, не понимая, что мир развивается, а жизнь движется вперед. В этом контексте актуален ее монолог: «Что будет, как старики перемрут... Она отстаивает уже лишенный жизненных корней порядок вещей. Со всеми членами семьи у нее складываются конфликтные отношения.
Безвольным и слабохарактерным представлен муж Катерины — Тихон. Он не предпринимает никаких попыток, чтобы защитить жену от самодурства матери.
А при первой публикации в журнале "Галатея" в 1829 году стихотворение выглядело иначе.
Второй строфы не было вовсе, а общеизвестная первая выглядела так: Люблю грозу в начале мая: Как весело весенний гром Из края до другого края Грохочет в небе голубом! Именно в этом варианте "Весенняя гроза", написанная 25-летним Тютчевым, была знакома А. Не смею предполагать, что сказал бы Александр Сергеевич, сравнив две редакции первой строфы, но мне ближе ранний.
Да, в позднем варианте очевидно мастерство, но в раннем - какая непосредственность чувства! Там не только грозу слышно; там за тучами уже и радуга угадывается - "из края до другого края". И если томик Тютчева пролистаешь на пару страниц вперед, то вот она и радуга - в стихотворении "Успокоение", которое начинается словами "Гроза прошла...
Анализ произведения «Гроза» Островского и критические статьи о пьесе
| «Гроза» М.Зощенко. Слушать | драма в пяти действиях русского драматурга 19 века Александра Островского. |
| "Семья - это маленькое государство": 160 лет драме Островского "Гроза" | «Гроза» — пьеса Александра Николаевича Островского в пяти действиях, написанная в 1859 году. |
Вход и регистрация
Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса…», есть запись Островского: «Слышал от Л. Мужем актрисы был артист Малого театра И. А Александр Николаевич сожительствовал с простолюдинкой Агафьей Ивановной, у них были общие дети все они умерли в раннем возрасте. С Агафьей Ивановной Островский прожил без малого двадцать лет [4] [5]. Именно Любовь Павловна Косицкая послужила прототипом героини пьесы Катерины, она же стала первой исполнительницей роли. Александр Головин. Берег Волги.
Борис Григорьевич, племянник его, молодой человек, порядочно образованный.
Как это? Вчетвером этак, впятером в переулке где-нибудь поговорили бы с ним с глазу на глаз, так он бы шелковый сделался. А про нашу науку-то и не пикнул бы никому, только бы ходил да оглядывался. Недаром он хотел тебя в солдаты-то отдать. Хотел, да не отдал, так это все одно что ничего. Не отдаст он меня: он чует носом-то своим, что я свою голову дешево не продам. Это он вам страшен-то, а я с ним разговаривать умею.
Ой ли! Что тут: ой ли! Я грубиян считаюсь; за что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай же он меня боится. Уж будто он тебя и не ругает? Как не ругать! Он без этого дышать не может.
Да не спускаю и я: он — слово, а я — десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану. С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть. Ну, вот, коль ты умен, так ты его прежде учливости-то выучи, да потом и нас учи! Шаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет. А то что бы? Я б его уважил.
Больно лих я на девок-то! Кулигин снимает шапку. Шапкин Кудряшу. Отойдем к стороне: еще привяжется, пожалуй. Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Пропади ты пропадом! Праздник; что дома-то делать! Найдешь дело, как захочешь.
Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет? Я и слушаю, что ж мне делать еще! Дикой посмотрев на Бориса.
Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. Вот навязался! Плюет и уходит. Явление третье Кулигин, Борис, Кудряш и Шапкин. Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.
Уж какая охота, Кулигин! Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить. Коли можно, сударь, так скажите нам. Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну? Ну, как не знать! Как не знать! Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился на благородной.
По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушка рассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дико казалось. Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру; мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам заплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.
С каким же, сударь? Если мы будем к нему почтительны. Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда. Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, наругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало. Уж это у нас в купечестве такое заведение. Ну да.
Уж он и теперь поговаривает иногда: «У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Чрез это я своих обидеть должен! Значит, сударь, плохо ваше дело. Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была, и представить страшно.
Уж само собой. Нешто они обращение понимают? Как же вы у него живете, сударь, на каком положении? Да ни на каком: «Живи, говорит, у меня, делай, что прикажут, а жалованья, что положу». То есть через год разочтет, как ему будет угодно. У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. Нешто ты мою душу можешь знать!
А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил. Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь. В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне! Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве?
А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы он унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается. Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков переругает.
Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом и пошел на весь день. Одно слово: воин! Еще какой воин-то! А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого он обругать не смеет; тут уж домашние держись! Что смеху-то было! Как-то его на Волге, на перевозе, гусар обругал. Вот чудеса-то творил!
А каково домашним-то было! После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам. Что это? Никак, народ от вечерни тронулся? Проходят несколько лиц в глубине сцены. Пойдем, Шапкин, в разгул! Что тут стоять-то? Кланяются и уходят.
Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак. И не привыкнете никогда, сударь. Отчего же? Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите.
Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, вот и все. Хотелось тебе это слышать от меня? Так вот слушай! Говорю, что разбойник, и конец! Что ж ты, судиться, что ли, со мной будешь? Что видели современники в поведении «отцов города» — «произвол с одной стороны и недостаток сознания прав своей личности с другой», об этом писал Добролюбов, отмечая, что «требования права, законности, уважения к человеку — вот что слышится каждому внимательному читателю из глубины этого безобразия».
Пьеса «Гроза», если прочесть ее внимательно, — это пьеса о достоинстве, о праве личности на уважение в мире, где сама постановка этого вопроса кажется посягательством на скрепы и устои.
Большую привычку нужно, сударь, иметь. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру; мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам заплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием. С каким же, сударь? Если мы будем к нему почтительны. Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда. Да нет, этого мало, Кулигин!
Он прежде наломается над нами, наругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало. Уж это у нас в купечестве такое заведение. Ну да. Уж он и теперь поговаривает иногда: «У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Чрез это я своих обидеть должен! Значит, сударь, плохо ваше дело. Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал.
А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была, и представить страшно. Уж само собой. Нешто они обращение понимают? Как же вы у него живете, сударь, на каком положении? Да ни на каком: «Живи, говорит, у меня, делай, что прикажут, а жалованья, что положу». То есть через год разочтет, как ему будет угодно. У него уж такое заведение.
У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. Нешто ты мою душу можешь знать! А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил. Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь. В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне!
Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы он унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается. Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков переругает.
Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом и пошел на весь день. Одно слово: воин! Еще какой воин-то! А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого он обругать не смеет; тут уж домашние держись! Что смеху-то было! Как-то его на Волге, на перевозе, гусар обругал. Вот чудеса-то творил! А каково домашним-то было!
После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам. Что это? Никак, народ от вечерни тронулся? Проходят несколько лиц в глубине сцены. Пойдем, Шапкин, в разгул! Что тут стоять-то? Кланяются и уходят. Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им.
Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак. И не привыкнете никогда, сударь. Отчего же? Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать.
Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое истеряно. А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних.
И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. Я было хотел все это стихами изобразить... А вы умеете стихами? По-старинному, сударь. Поначитался-таки Ломоносова, Державина... Мудрец был Ломоносов, испытатель природы... А ведь тоже из нашего, из простого звания.
Вы бы и написали. Это было бы интересно. Как можно, сударь! Съедят, живого проглотят. Мне уж и так, сударь, за мою болтовню достается; да не могу, люблю разговор рассыпать! Вот еще про семейную жизнь хотел я вам, сударь, рассказать; да когда-нибудь в другое время. А тоже есть что послушать. Входят Феклуша и другая женщина. Бла-алепие, милая, бла-алепие!
Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими! Я так довольна, так, матушка, довольна, по горлушко! За наше неоставление им еще больше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых. Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.
Только б мне, сударь, перепету-мобиль найти! Что ж бы вы сделали? Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего. А вы надеетесь найти перпетуум-мобиле? Непременно, сударь! Вот только бы теперь на модели деньжонками раздобыться.
Прощайте, сударь! Явление четвертое Борис один. Жаль его разочаровывать-то! Какой хороший человек! Мечтает себе и счастлив. А мне, видно, так и загубить свою молодость в этой трущобе. Уж ведь совсем убитый хожу, а тут еще дурь в голову лезет! Ну, к чему пристало! Загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал.
Да в кого! В женщину, с которой даже и поговорить-то никогда не удастся.
Островский Александр - Гроза
| Гроза (слушать аудиокнигу бесплатно) - автор Александр Островский | В 1863 году за пьесу «Гроза» Островского наградили Уваровской премией, которую вручали за сочинения по русской истории. |
| Вход и регистрация | Первая постановка драмы Островского «Гроза», случившаяся в Малом театре ровно 160 лет назад, стала знаковым событием для русской сцены. |
«Люблю грозу в начале мая…» Федор Тютчев. 5 декабря
| Ф.И. Тютчев. Весенняя гроза | Весенняя гроза. Люблю грозу в начале мая, Когда весенний, первый гром, Как бы резвяся и играя, Грохочет в небе голубом. |
| Гроза (пьеса) | Именно в этом варианте "Весенняя гроза", написанная 25-летним Тютчевым, была знакома А.С. Пушкину. |
| Весенняя гроза (Люблю грозу в начале мая) | Песня была написана Виктором Цоем в Плиеньциемсе под Юрмалой, куда он с Юрием Каспаряном приехал для отдыха и записи демо-черновика нового альбома группы. |
| Александр Николаевич Островский Гроза listen online. Music | «Гроза» — пьеса в пяти действиях Александра Николаевича Островского. |
| Переводы стихотворения Ф. И. Тютчева «Весення гроза» | лауреат множества премий, в числе которых Государственная премия СССР и Государственная премия России, премия Президента. |