Отходники в Петербурге появились в самом начале XVIII века — ведь город, по приказу Петра Первого, строили именно приезжие крестьяне, в основном из ближних губерний, а кроме этого

Кто такие отходники? Отходники – это крепостные крестьяне, которых помещики отпускали на заработки. Значение слова отходник в словарях Новый толково-словообразовательный словарь русского языка, Т. Ф. Ефремова., Толковый словарь русского языка. авангард пресловутого «нового опасного класса - прекариата» в современной России. В реальности отходники зарабатывают в два раза больше желаемого заработка и в 3-4 раза больше, чем могли бы получить на месте своего проживания, выяснили исследователи. Кто такие современные отходники, в каких сферах работают и есть ли угроза для государства в росте их количества?

ОТХО́ДНИЧЕСТВО

тот, кто на время уезжает из семьи, чтобы кормить ее, зарабатывая на стороне, и возвращается как маятник - каждую неделю, через месяц, через полгода. биржа труда крестьян-отходников на Каланчевской площади в Москве 1861 год – последние новости и актуальные статьи газеты «Солидарность». Отходники не существуют и для социологической науки: мы не знаем, кто они, какую жизнь ведут, что едят, чем дышат и о чем мечтают.

Сельские "промышленники" и отходники 19 века.

Отходники Новинки косметики фаберлик на faberllena. Отходники — это крепостные крестьяне, которых помещики отпускали на заработки. Это происходило чаще в нечерноземье, где доходы с земель были небольшие, поэтому владельцам было выгоднее отпускать своих крепостных на заработки, чтобы они смогли выплатить денежный оброк. В основном отходники нанимались на сезонные или строительные работы, женщины — на работу по дому.

Управление Колхоза говорит, дайте 12 рублей, дадим плотников, вербовщик начинает торговаться, и тогда колхоз просит 7 рублей в день, а когда вербовщик указывает на договор, он совершенно уезжает без людей». Но как же тогда множество случаев отъезда без всяких справок? Главный вопрос заключался в том, есть ли у колхоза право воспользоваться единственной доступной ему санкцией — исключением. Как постановил по одному такому делу заведующий Переслав-ским райзо в 1938 г. Жалоба, написанная в 1939 г. Вот пример: «Колхозник нашего колхоза Харламов Г.

Общее собрание разрешило временно Харламову уйти на посторонние заработки до 1 мая 1938 г. Но Харламов после этого не вернулся в колхоз работать и забрал даже свою жену для работы на льнозаводе. Такая же практика имеет место и в других колхозах. Поэтому по книге учета членов колхоза и их семей числится колхозников очень много, а фактически работает очень мало». После того как колхозник Казаков из колхоза «Красное знамя» Западной области ушел работать на завод, его сына и дочь исключили из колхоза, в результате сын «в отчаянии бросился под поезд». Многие, если не большинство, рядовые колхозники придерживались того же мнения. Когда крестьян Западной области в 1935 г. Так же как в крепостном и пореформенном селе, в колхозе ощутимо чувствовалось бремя коллективной ответственности по налогам и обязательствам — знаменитой круговой поруки. Резолюцию собрания правление послало в организации, о которых шла речь, и просило секретаря райкома поговорить с их директорами.

Исключение отходника из колхоза с карательными целями могло иметь и другую подоплеку.

По нашим данным, несмотря на обычно крайне плохие условия жизни отходника на месте его работы, несмотря на его стремление максимально сэкономить заработанное и привезти больше денег домой, при среднем заработке в 35—40 тысяч рублей он вынужден потратить около 15 тысяч рублей в месяц на свое проживание в горо-де. Обычно жилье стоит около 5 тысяч в областных городах и столицах тратят на жилье почти одинаково, но в столице снимают жилье на 5—10 человек и спят нередко посменно. Примерно столько же тратит отходник на скверное питание «продуктами быстрого приготовления». Транспорт и прочие расходы крайне редкие развлечения забирают у него еще 5 тысяч. Так что домой отходник при-возит не 50—70 тысяч, как говорит, а обычно не более 20—25 тысяч ежемесяч-но. Отходники-охранники при невысоком окладе в 15 тысяч имеют бесплатный ночлег и живут в радиусе до 500 км от столиц, так что и им удается привезти домой до 10 тысяч в месяц. Что же дома у отходника? Здесь у него семья, хозяйство и соседи.

Очень важ-ный факт: никто из отходников не собирается переезжать в город или в столи-цу, чтобы жить поближе к работе. Все они хотят жить там, где живут сейчас. Да и работать они хотят здесь же. Но не удовлетворяются тем, что имеют или мог-ли бы иметь, поскольку потребности этих людей выше наличного предложения. Этой особенностью — более высокими материальными запросами — и отличают-ся, между прочим, отходники от своих соседей, которые в отход идти не желают. Между прочим, этим же качеством отличались от своих соседей отходники и сто-летие назад [29]. Зачем им более высокие запросы, чем у соседей? Отходник хочет тратить до-полнительные доходы по совершенно определенным статьям расходов семьи. Он желает обеспечивать благосостояние семьи на достойном уровне.

Почти у всех от-ходников основные статьи расходов одинаковы. Их четыре. Это ремонт или стро-ительство дома в том числе строительство нового для взрослых детей [30]. В сред-нем на ремонт-строительство тратится в год от 50 до 150 тысяч рублей. Во вто-рую очередь — автомобиль теперь нередко и два , а также трактор, культиватор, грузовик, снегоход и даже квадроцикл. Обычные траты на технику — 50—100 ты-сяч в год. Транспорт необходим отходнику для работы — многие из них сейчас предпочитают передвигаться бригадой на автомобиле расходы на поезд стали су-щественно выше, чем раньше. Транспорт является средством дополнительного заработка в межсезонье подработка извозом людей и пиломатериалов, дров и на-воза; трактор в малом городе и в селе — это как лошадь в прежние годы — вспа-хать огород, разгрести снег и проч. Конечно, городскому жителю снегоход и квадроцикл кажутся развлечением это так для него самого , но в провинции этот транспорт помогает людям и в сборе дикоросов грибов и ягод , и в добыче дичины используются в охотничьем про-мысле.

В третью очередь заработанные деньги откладываются на накопления на будущие или текущие затраты семьи, на профессиональное обучение детей и их проживание в городе. Поскольку в большинстве своем дети учатся в областном городе, затраты на обучение составляют также 70—100 тысяч около 30—60 тысяч составляет оплата обучения и до 40—50 тысяч уходит на оплату достаточно деше-вого жилья, остальное добавляют сами работающие студенты. Наконец, это раз-влечение — отпускные траты — многие отходники ежегодно возят жену и детей на заграничные курорты, затрачивая на такое дело в среднем до 80—100 тысяч. Вот на эти четыре основные статьи необходимых и престижных расходов и тра-тят все заработанное отходники. Структура расходов, таким образом, в семьях от-ходников может сильно отличаться от таковой в семьях бюджетников или пенсио-неров. Поскольку по этому признаку отходники выделяются среди своих соседей, это способствует развитию зависти и недоброжелательного отношения к ним. Так и было в 1990-е годы хотя челноки в большей степени вызывали зависть и недо-вольство , но в 2000-е доля отходников среди населения сильно выросла, и теперь они скорее стали законодателями мод, на них равняются и стараются не отстать завидующие соседи. В целом же отношения с соседями у отходников обычные, добрые; соседи давно поняли, насколько труд отходника тяжел, зависть перело-жена жалостью. Да и престижного потребления отходника соседям не видно: рас-сказы о том, где были и на каких пляжах загорали — это не роскошные автомоби-ли и богатая мебель, воочию завидовать нечему.

А вот реальный общественный статус отходника не составляет предмета зави-сти соседей. Отходник в местном обществе часто не располагает многими ресур-сами, к которым допущен бюджетник, особенно бюджетник на государственной службе. В малом городе человек, получающий жалованье на порядок меньшее, чем заработок отходника, располагает существенно большими возможностями доступа к разнообразным нематериальным ресурсам, к власти, к локальным де-фицитам, к информации, наконец. Семья отходника пока еще не ощущает дис-криминации в сфере общего образования, но уже есть признаки этого, проявляю-щиеся в доступности услуг здравоохранения, особенно когда речь идет о сложных операциях и редких лекарствах, распределяемых как дефицит. Резче проявляются различия в доступе к «собесовской кормушке»: отходнику труднее получить раз-нообразные льготы, практически очень трудно оформить инвалидность очень полезная льгота, о которой мечтают многие; потому, в частности, у нас в стране так много «инвалидов». Семьи отходников сталкиваются с большими, чем соседи, трудностями, например, в такой специфической области экономики домо-хозяйства, как жизнеобеспечение семьи за счет приемных детей: шанс организо-вать семейный детский дом ниже. Иными словами, в социальном государстве эти люди, по всем признакам ничем не отличимые от остальных, все же оказываются дальше от «кормушки». Причина этого мне видится в «удаленности от государства» людей с таким об-разом жизни [31]. Ни местная муниципальная власть, ни тем более государственная, не «видят» этих людей ни в качестве трудовых ресурсов, ни в качестве объекта для попечения, достойного общественных льгот.

Значительная часть отходников не регистрируют свою деятельность, оказывают услуги, минуя государство. Пло-ды их труда государство не вкушает. Их перемещения по городам и регионам не могут быть прослежены. Они неконтролируемы, не «прописаны», не «укрепощены». Но так ли нужен государству этот «огромный невидимка»? Он, почти исключенный из социальных государственных программ, находящийся вне государственного контроля экономики, исключен ведь и из по-литической деятельности. Хотя отходники и участвуют в «электоральном процес-се» правда, многие утверждают, что на выборы они не ходят , они по большому счету неинтересны власти как неважные политические субъекты. Много важнее для власти — а особенно для муниципальной — те, кто желает «получать зарпла-ту» и иметь регулярные и стабильные пенсионные перечисления. От них, бюд-жетников и пенсионеров, зависит благополучие и спокойствие местных чиновников, и на них он и обращает преимущественное внимание.

Отходник слишком в стороне от местной власти. Он, вероятно, может быть полезен ей лишь тем, что находится в составе постоянного населения на муниципальной территории и на его душу разверстывается доля дотаций и субсидий, получаемых местной админи-страцией для обустройства вверенной территории. Вот этим «душевым паем», как учетная демографическая единица, только и полезен отходник. Он, правда, гово-рят, привозит много денег и тем самым вроде бы стимулирует экономику райо-на, повышая покупательную способность населения. Это обычно единственный аргумент в пользу отходника. Но так ли уж важно это для местной администрации? Тем более что основная трата привезенных отходником денег происходит не в районе, не в своем городе, а опять же в крупных городах — и строительные материалы, и машины он покупает не в своем городе, детей он тоже здесь не учит, и жена в отпуске тратит деньги не здесь. Вот и имеем мы парадокс «невидимости» огромного, хотя и существующего рядом с нами феномена современного отходничества. Но существование отход-ничества как факта социальной жизни страны заставляет обсуждать не только экономические, но и социальные, и политические последствия, могущие или уже проистекающие из него.

В чем могут выражаться эти последствия? По сути на-блюдаемая сейчас повсеместно ситуация сегрегационного взаимодействия орга-нов местной власти с разными группами местного населения приводит к наруше-нию системы взаимосвязей между институтом муниципальной власти и местным обществом. Местная власть ориентируется не на активную часть общества, а на «рентные» группы населения, бюджетников и пенсионеров, которые, с одной стороны, целиком зависят от распределяемых государством ресурсов, но с дру-гой — активно участвуют в электоральном процессе. Группы же активного на-селения — прежде всего и преимущественно активное самодеятельное население, предприниматели и отходники, — выпадают из поля зрения органов местного самоуправления. Такой глубокий институциональный дефицит детерминирует пе-рекос всей системы управления на местном уровне, оно перестает быть эффектив-ным. Нарушение взаимодействия власти с наиболее активной и самостоятельной частью местного общества закрывает возможности вывода местного публичного управления на тот более высокий уровень, который характеризуется, по общему мнению, таким важнейшим признаком, как включенность в систему институтов гражданского общества. Участие же «рентного» населения никогда не обеспечит развития гражданского общества. Более того, рентополучатели заинтересованы исключительно в распределительных, раздаточных отношениях, а не в отноше-ниях партнерства, безусловно необходимых для выстраивания гражданских инстатутов. Итак, не замечая и старательно избегая тех, кто только и может высту-пить союзником власти в создании новой политической реальности с развитыми элементами гражданского общества, власть разрушает фундамент общественной стабильности.

Первые результаты этого разрушения мы видим в разных формах отчуждения и пренебрежения властью со стороны активной части нашего обще-ства, все явственнее демонстрируемые. Если же говорить о возможных социальных последствиях деления местного общества на активную и пассивную части, то здесь видятся следующие риски. Российское местное провинциальное общество в высокой степени солидар-но, имеет значительный потенциал самоорганизации. Большая доля активных самодеятельных людей в нем сама по себе является важным условием стабиль-ности и солидарности. Однако если в такой среде начинает действовать фактор, расщепляющий общество и способствующий возникновению противостояния между группами населения, перспективы общественного развития неблагопри-ятны. Всего хуже, что таким фактором сейчас выступает институт власти. Раз-рушающее действие его направлено не только на общественную солидарность, он подавляет и развитие института местного самоуправления. Возникает, та-ким образом, ситуация, когда отходничество как новый социальный феномен, сформировавшийся для решения задач непосредственного жизнеобеспечения, в условиях вполне рутинных действий социального государства, по природе своей ориентированного на поддержку пассивной части общества, может стать питательной средой для нарастания социальной напряженности и взрастить ростки новых отношений, раскалывающих традиционную стабильность провинциального общества.

Принято считать, что трудовые мигранты не только иностранные, но и внутренние заняты в основном низкопроизводительным трудом и работают неформально, и это отличает их как от другого населения своих городов, так и от населения крупных городов, куда они едут. Обследование показало, что картина более сложная. Заработок трудовых мигрантов существенно превышает тот, на который они могут рассчитывать в своих городах — но ниже, чем в тех городах и регионах, где они трудятся. В малом или среднем городе содержать семью несколько проще, чем в крупном, поэтому выездные заработки позволяют работникам обеспечивать на достаточном уровне потребление своих домохозяйств, приобретать предметы длительного пользования и даже улучшать жилищные условия. Следует учитывать, что две трети средств, зарабатываемых на выезде, тратятся в родных городах, по месту проживания семей, то есть это — существенный дополнительный приток денег в экономику малых и средних городов, такой незаметный трансферт из более богатых регионов и муниципальных образований бедным. Эти средства вполне сопоставимы с теми, что зарабатывают и вывозят из России иностранные трудовые мигранты, и они позволяют в определенной мере сгладить межрегиональное неравенство, о чем, как ни странно, региональные и местные руководители часто забывают. Средний возраст занятого трудовой миграцией россиянина растет да, они тоже стареют! По опросу в малых городах в 2015 году, средний возраст выездного работника составлял 36 лет, по опросу 2018 года в средних городах — 39,2 года. С одной стороны, это логично, учитывая рост среднего возраста занятого населения России в целом хотя, по данным Росстата, он не был таким быстрым: в 2015 году — 40,6 года, в 2017 году — 41 год. Особенно много людей «за сорок» работают на северных вахтах, это показывает не только наше исследование, но и данные обследований рабочей силы. Этих людей, получивших профессиональные компетенции еще в позднесоветское время, часто некем заменить.

Что такое отходничество в истории кратко

Эти предметы могут быть различных размеров и форм, их состояние может быть разным — от хорошо сохранившихся экземпляров до обломков. Исследования отходников могут проводиться на археологических раскопках или путем анализа существующих коллекций из музеев и архивов. Важно помнить, что отходники имеют большую ценность, когда они сохраняются вместе с информацией о контексте, в котором они были найдены — наблюдения о расположении отходов, о соседних предметах, о раскопанной местности и других факторах окружающей обстановки. Изучение отходников позволяет узнать о различных аспектах древней жизни. Например, из анализа керамических отходков археологи могут определить технологию изготовления горшков, их функциональное назначение и стилистические особенности. Анализ костей животных, найденных в отходниках, может дать информацию о растительности и животном мире региона, охраняемых видов и способах охоты. Исследование металлических отходов может раскрыть секреты местных мастеров в области металлургии, производства оружия или украшений. Таким образом, отходники предоставляют уникальную возможность узнать о жизни и культуре людей, которые жили в древности.

Примеры отходников и их значения в истории Керамические обломки: предоставляют информацию о технологии изготовления горшков, об их виде, размере и функции. Костные остатки: помогают изучать животный мир, использование животных для пищи или религиозных церемоний, а также соотношение между разными видами животных. Осколки стекла: указывают на наличие стеклянной промышленности и торговых связей. Металлические остатки: показывают, какие металлы были использованы и какими способами, а также мастерство местных металлургов. В заключение, отходники — это остатки древних предметов, которые помогают узнать о жизни и культуре древних обществ. Исследование отходников позволяет проникнуть в тайны прошлого через анализ археологических находок. Отходники представляют большую значение для историков, археологов и других специалистов, изучающих древние цивилизации и их культуру.

Отходники: определение и сущность Отходники — это группа людей или лица, которые отключаются от основной массы людей или отходят от общепринятых норм и ценностей. Они могут также отказываться от соблюдения законов, правил и традиций общества. Сущность отходников заключается в том, что они не следуют установленным стандартам и отличаются от большинства своими взглядами, поведением или убеждениями. Они могут иметь отличающуюся политическую, религиозную, социальную или культурную позицию, что приводит к их отделению от общества. Отходники, как правило, образуют небольшие группы или сообщества, где они могут находить поддержку и согласие со своими своеобразными взглядами. Эти группы могут иметь свои собственные правила и законы, и отходники могут следовать им с убеждением. В общей истории существуют множество примеров отходников.

Например, в России в XIX веке сформировалась группа русских интеллектуалов, известная как «отпадники». Они отвергали традиционные ценности и считали, что истинное познание может быть достигнуто только через осмысление истории и критику имеющихся идей. Другой пример — группа хиппи, сформировавшаяся в США в 1960-е годы. Хиппи выступали против войны во Вьетнаме, были приверженцами мира, свободы выражения и протестов. Они отвергали потребительское общество и призывали к новому образу жизни, основанному на гармонии с природой и духовном развитии. Примеры отходников в разных исторических периодах: Отпадники в России в XIX веке Хиппи в США в 1960-е годы Панк-движение в 1970-е годы Маргиналы в современном обществе Отходники играют важную роль в социальном развитии, поскольку они могут вызывать общественный дискурс и изменять имеющийся порядок вещей. С одной стороны, их взгляды вызывают критику и отторжение, а с другой стороны, они могут вносить новые идеи и вдохновлять изменения в обществе.

Несмотря на то что отходники могут отличаться от общепринятых норм и ценностей, их существование и действия помогают поддерживать динамичность и разнообразие в обществе. Они представляют собой своего рода контрпримеры и альтернативу, вызывая вопросы и способствуя размышлению о существующем порядке вещей. Важность изучения отходников Изучение отходников имеет большое значение в истории, поскольку они представляют собой уникальный исторический источник.

При отсутствии такового, крестьянин участвовал наравне с другими жителями в переделе земли. Советская трудовая миграция была, в основном, краткосрочной. Излюбленными районами отходников были Центральнопромышленный, Центральночерноземный, Средневолжский и Ленинградско-Карельский. По причине отходничества уровень городской безработицы возрос.

Высокий поток трудовой силы превышал потребности еще не до конца восстановленной промышленности. Правительство разрабатывало программы по расселению крестьян на незанятых землях. Но большинство отходников к этому времени уже утратило интерес к земледелию, поэтому государственная программа оказалась безуспешной. В эпоху коллективизации государство рассматривало отходничество, как разновидность протеста образованию колхозов. Руководство вновь созданных колхозов препятствовало уходу сельчан, грозило санкциями, даже исключало их колхозов. Однако государству важно было привлекать новые рабочие силы для развития промышленности, поэтому оно стремилось отрегулировать процесс переброса трудовой силы между селом и городом. В 1932 году была введена паспортная система, которая ограничила миграцию трудового населения из сельской местности в города После войны отходничество было заменено организованными формами оттока трудовых ресурсов из сельского хозяйства в промышленные сферы, строительство и транспорт В 1932 году была введена паспортная система, которая ограничила миграцию трудового населения из сельской местности в города.

После войны отходничество было заменено организованными формами оттока трудовых ресурсов из сельского хозяйства в промышленные сферы, строительство и транспорт. Итак, мы рассмотрели, кто такие отходники в истории. Это трудовые мигранты, покидающие свои семьи и родные места ради заработков в других районах. Литература Чаславский.

Заметки и записи ученых дают представление о том, что в России люди не спились, не ушли в криминал в тяжелые годины, как думают некоторые, а честным трудом поднимали и поднимают благосостояние своих семей.

Как правило, они едут в большие города не от крайней нужды, а потому, что ищут возможность заработать больше. И потому исследователи причисляют отходников к самой экономически активной части населения малых городов и деревень. За сотни километров Большинство опрошенных рабочих, независимо от места их проживания, устремляются на заработки в Москву. К одиннадцати приедут, к трем сматываются, а нам нечего делать в общежитии, мы работаем», — поведал один мастер-отделочник из Костромской области. Особенно востребованы в центральных областях плотники, разнорабочие, продавцы и охранники.

В охранники, по его словам, охотнее берут приезжих из Средней Волги, Урала, Сибири. Две трети отходников узнают о работе от родственников или знакомых. Уезжают на заработки обычно целой бригадой — так больше шансов, что не обманут с оплатой. При этом покидать навсегда родные места многие отходники не хотят: для них важен собственный дом, хозяйство, родственные связи. Современный отходник перемещается на поездах, автобусах, маршрутных такси или на личном транспорте.

Радиус ближнего отхода составляет около 200—300 км, реже 400—500 км, что соответствует примерно от 4—6 до 8—10 часов езды на поезде или автомобиле. Это расстояние позволяет работнику практически еженедельно или раз в две недели возвращаться домой без ощутимых для бюджета семьи транспортных расходов затрачивая на дорогу в оба конца от 500 до 1500 руб. Именно на таком расстоянии от Москвы и Подмосковья проживает большинство отходников, нанимающихся в охрану. Зарабатывая за две недели вахты около 15 тыс. На таких же расстояниях от дома проживают многие из тех, кто нанимается дворниками, нянями, гувернантками и т.

Их не держат ни хозяйство, ни дети и возвращаться в родные деревни они не торопятся. Немало плотников, строителей, инженеров уезжают на заработки за 500—700 км от дома. Отход на такие расстояния длится в среднем один, иногда два месяца. Сезонность работы и ее аккордный характер позволяет им возвращаться домой на одну-две недели каждые месяц-два и успеть заняться хозяйством, семьей. Сегодня находится немало и таких людей, которые готовы уехать на заработки за 1000—1500 км от мест проживания и дальше.

Второй этап развития современного отходничества складывается с начала 2000-х годов, протекает на наших глазах и характеризуется смещением его из районных центров малых городов и поселков в сельскую местность. Вызвано это, по-моему, экономической стабилизацией и ростом, которые привели к тому, что в малых городах были восстановлены прежние предприятия и возникли многие новые. Помимо новых рабочих мест, вернувших бывших отходников домой, в структуре занятости населения произошли и другие интересные изменения, связанные, по словам Кордонского, с «достраиванием вертикали власти до уездного уровня», осуществленным в первые два срока президентства В. Путина, особенно начиная с марта 2004 года. В результате в районных центрах - наших малых городах и поселках - значительно увеличилось число бюджетников, в том числе служащих регионального и федерального уровней государственной власти. Эти две причины - рост местного производства и развитие бюджетной сферы - худо-бедно, но стали способствовать снижению масштабов отходничества в малых городах.

Но тропа-то уже была проторена, и «свято место пусто не бывает»: рабочие места, оставленные в столицах отходниками из городов, заместились отходниками из деревень. Если раньше безработные мужчины из деревни искали заработок в районном центре, то теперь все большее их число путями, указанными им их коллегами из райцентров, уезжают в город в область или в Подмосковье и там добывают средства для жизни. Несколько особняком стоит процесс сдвига отходничества на восток страны, который по времени совпадает со сдвигом отхода в сельскую местность на западе ее, но не обусловлен действием одних и тех же факторов. В имперские времена отходничество за исключением гужевого извоза на дальние расстояния было совершенно чуждо богатым селам и городам Сибири. Население там не нуждалось в поиске дополнительных заработков, будучи немногочисленным, питаясь от плодородных земель и имея достаточные денежные средства от охоты, рыболовства, скотоводства, лесозаготовок, добычи драгоценных металлов и многих иных промыслов. Нынче же факты явного отходничества открываются в Сибири повсеместно.

Насколько я могу судить, опираясь на пока эпизодические наблюдения этого явления, - структурно отходничество в Сибири отличается от европейского следующими существенными деталями. Во-первых, в нем не участвует сколь-нибудь массово население городов; в основном в отход идут жители небольших поселков и деревень. Во-вторых, отходничество здесь как бы смыкается с вахтовой формой трудовой миграции. Люди нанимаются на стройки и предприятия, прииски и рудники, откликаясь на официальные объявления. Но в отличие от вахтовых наборов делают они это самостоятельно, и бригады комплектуют также своими силами, нередко вступая во взаимодействие с работодателем на уровне артели, а не отдельного работника. Именно самодеятельность, активность трудового мигранта является для нас существенным признаком, отличающим отходника от вахтовика набранного по оргнабору.

Выделить этот признак весьма затруднительно при удаленном анализе. Естественно, что современные отходники далеко не всегда сами предлагают продукты своего труда на рынке, как это было раньше, когда значительная часть отходников являлись кустарями, выходящими на рынок со своими изделиями. Сейчас такими можно считать немногих, например, плотников, изготавливающих срубы домов, бань и других деревянных построек и предлагающих свою продукцию на обильном рынке Подмосковья и областных городов. А часть кустарного ранее производства бытовых предметов, необходимых в повседневной жизни, но производимых отходниками, переместилась теперь в иной, так называемый этноформат. Изготовление валяной обуви, плетеных кресел, глиняных горшков и прочих кустарных изделий теперь предлагается в структуре туристского бизнеса. В некоторых местах скопления туристов число отходников, мимикрирующих под местных жителей, бывает немалым.

Содержание деятельности отходника изменилось по сравнению с имперскими временами: отходник стал больше наемным работником, чем индивидуальным предпринимателем кустарем. Основные виды занятий современных отходников весьма немногочисленны. Опрос более полутысячи человек позволил нам зафиксировать не более полутора десятков видов деятельности, тогда как столетие назад в каждом крупном селе можно было насчитать до полусотни самых разных видов отхожих профессий. Сейчас же это преимущественно строительство, транспорт есть и те, кто занимается дальним извозом на собственных грузовиках, но многие нанимаются таксистами или водителями в организации , услуги различные виды коммунальных услуг, сопряженные со строительством , торговля как лоточная на городских рынках, так и в супермаркетах. Особенно популярен охранный бизнес: многочисленная армия охранников в офисах и на предприятиях крупных городов состоит почти исключительно из отходников. Наем на крупные предприятия для производства самых разных видов работ осуществляется организованными группами, бригадами, составленными из знакомых и родственников артельный принцип.

Как правило, такие бригады выполняют вспомогательные, черные виды работ. Факт, заслуживающий особого внимания, - высокая степень консервативности видов отхожих промыслов в традиционных отходнических территориях. Современные отходники «вспомнили» не только дедовы промыслы, они воспроизвели и основные профессии, бывшие характерными для этих мест сто лет назад. Так, отходники Кологрива, Чухломы и Солигалича в Костромской области основным видом отхожего промысла выбрали строительство деревянных домов изготовление и перевоз срубов , а жители Касимова, Темникова, Ардатова, Алатыря в большинстве своем нанимаются охранниками и идут в торговлю. Направления отхода нынче немного иные, чем столетие назад, но если учесть фактор изменений административно-территориального деления страны, то придется признать, что и по направлениям отхода консервативность велика. Если раньше Заволжье «тянуло» преимущественно в Питер, то сейчас - в Москву.

В обоих случаях - в столицу. То же и с областными городами: при смене областного центра соответственно меняется и направление отхода из районных городов. География отходничества расширилась, но не радикально. Поскольку скорости перемещения за столетие выросли на порядок, то и сами перемещения отходников стали более частыми. Теперь при расстояниях от 100 до 600-700 км ездят и на неделю-две, а не как раньше - на полгода-год. Но в структурном отношении география отходничества осталась, вероятно, прежней.

Люди весьма детально и точно просчитывают экономические составляющие своей трудной деятельности - и не только временные затраты, но и долю заработка, приносимую в хозяйство. Сколько же денег приносит отходник домой? Против распространенных представлений, отходник в среднем не довозит «большие тыщи» до дому. Заработок на стороне сильно зависит от квалификации и вида деятельности. Строители-плотники за сезон зарабатывают до полумиллиона, исходя из ежемесячной зарплаты в 50 и даже 100 тысяч рублей. Но в пересчете на месяц у них будет выходить 30-50 тысяч.

Работающие в промышленности, на транспорте и в строительстве зарабатывают поменьше - от 30 до 70 тысяч, но работают почти круглый год. Менее квалифицированные отходники зарабатывают до 20-25 тысяч, а охранники - до 15 тысяч но надо иметь в виду, что и работают они две недели в месяц. За год получается 300-500 тысяч рублей у квалифицированного отходника и 150-200 тысяч - у неквалифицированного. Этот заработок в среднем выше, чем если бы человек работал в своем городе, где средний заработок не превышает 100-150 тысяч рублей в год. В большинстве малых городов и деревень заработок бюджетника составляет сейчас от 5 до 10-12 тысяч рублей, то есть в год около 100 тысяч, однако найти работу даже на 10 тысяч на месте практически невозможно - все места заняты. Так что отходником быть выгодно.

Правда, высококвалифицированным отходником, и то в сравнении со своими соседями-бюджетниками или безработными. Потому что если вычесть расходы, которые принужден отходник нести во время работы, то в итоге получится не столь уж большая сумма. По нашим данным, несмотря на обычно крайне плохие условия жизни отходника на месте его работы, несмотря на его стремление максимально сэкономить заработанное и привезти больше денег домой, при среднем заработке в 35-40 тысяч рублей он вынужден потратить около 15 тысяч рублей в месяц на свое проживание в городе. Обычно жилье стоит около 5 тысяч в областных городах и столицах тратят на жилье почти одинаково, но в столице снимают жилье на 5-10 человек и спят нередко посменно. Примерно столько же тратит отходник на скверное питание «продуктами быстрого приготовления». Транспорт и прочие расходы крайне редкие развлечения забирают у него еще 5 тысяч.

Так что домой отходник привозит не 50-70 тысяч, как говорит, а обычно не более 20-25 тысяч ежемесячно. Отходники-охранники при невысоком окладе в 15 тысяч имеют бесплатный ночлег и живут в радиусе до 500 км от столиц, так что и им удается привезти домой до 10 тысяч в месяц. Что же дома у отходника? Здесь у него семья, хозяйство и соседи. Очень важный факт: никто из отходников не собирается переезжать в город или в столицу, чтобы жить поближе к работе. Все они хотят жить там, где живут сейчас.

Да и работать они хотят здесь же. Но не удовлетворяются тем, что имеют или могли бы иметь, поскольку потребности этих людей выше наличного предложения. Этой особенностью - более высокими материальными запросами - и отличаются, между прочим, отходники от своих соседей, которые в отход идти не желают. Между прочим, этим же качеством отличались от своих соседей отходники и столетие назад. Зачем им более высокие запросы, чем у соседей? Отходник хочет тратить дополнительные доходы по совершенно определенным статьям расходов семьи.

Он желает обеспечивать благосостояние семьи на достойном уровне. Почти у всех отходников основные статьи расходов одинаковы. Их четыре. Это ремонт или строительство дома в том числе строительство нового для взрослых детей. В среднем на ремонт-строительство тратится в год от 50 до 150 тысяч рублей. Во вторую очередь - автомобиль теперь нередко и два , а также трактор, культиватор, грузовик, снегоход и даже квадроцикл.

Обычные траты на технику - 50-100 тысяч в год. Транспорт необходим отходнику для работы - многие из них сейчас предпочитают передвигаться бригадой на автомобиле расходы на поезд стали существенно выше, чем раньше. Транспорт является средством дополнительного заработка в межсезонье подработка извозом людей и пиломатериалов, дров и навоза; трактор в малом городе и в селе - это как лошадь в прежние годы - вспахать огород, разгрести снег и проч. Конечно, городскому жителю снегоход и квадроцикл кажутся развлечением это так для него самого , но в провинции этот транспорт помогает людям и в сборе дикоросов грибов и ягод , и в добыче дичины используются в охотничьем промысле. В третью очередь заработанные деньги откладываются на накопления на будущие или текущие затраты семьи, на профессиональное обучение детей и их проживание в городе. Поскольку в большинстве своем дети учатся в областном городе, затраты на обучение составляют также 70-100 тысяч около 30-60 тысяч составляет оплата обучения и до 40-50 тысяч уходит на оплату достаточно дешевого жилья, остальное добавляют сами работающие студенты.

Наконец, это развлечение - отпускные траты - многие отходники ежегодно возят жену и детей на заграничные курорты, затрачивая на такое дело в среднем до 80-100 тысяч. Вот на эти четыре основные статьи необходимых и престижных расходов и тратят все заработанное отходники. Структура расходов, таким образом, в семьях отходников может сильно отличаться от таковой в семьях бюджетников или пенсионеров. Поскольку по этому признаку отходники выделяются среди своих соседей, это способствует развитию зависти и недоброжелательного отношения к ним. Так и было в 1990-е годы хотя челноки в большей степени вызывали зависть и недовольство , но в 2000-е доля отходников среди населения сильно выросла, и теперь они скорее стали законодателями мод, на них равняются и стараются не отстать завидующие соседи. В целом же отношения с соседями у отходников обычные, добрые; соседи давно поняли, насколько труд отходника тяжел, зависть переложена жалостью.

Да и престижного потребления отходника соседям не видно: рассказы о том, где были и на каких пляжах загорали - это не роскошные автомобили и богатая мебель, воочию завидовать нечему. А вот реальный общественный статус отходника не составляет предмета зависти соседей. Отходник в местном обществе часто не располагает многими ресурсами, к которым допущен бюджетник, особенно бюджетник на государственной службе. В малом городе человек, получающий жалованье на порядок меньшее, чем заработок отходника, располагает существенно большими возможностями доступа к разнообразным нематериальным ресурсам, к власти, к локальным дефицитам, к информации, наконец. Семья отходника пока еще не ощущает дискриминации в сфере общего образования, но уже есть признаки этого, проявляющиеся в доступности услуг здравоохранения, особенно когда речь идет о сложных операциях и редких лекарствах, распределяемых как дефицит. Резче проявляются различия в доступе к «собесовской кормушке»: отходнику труднее получить разнообразные льготы, практически очень трудно оформить инвалидность очень полезная льгота, о которой мечтают многие; потому, в частности, у нас в стране так много «инвалидов».

Семьи отходников сталкиваются с большими, чем соседи, трудностями, например, в такой специфической области экономики домохозяйства, как жизнеобеспечение семьи за счет приемных детей: шанс организовать семейный детский дом ниже. Иными словами, в социальном государстве эти люди, по всем признакам ничем не отличимые от остальных, все же оказываются дальше от «кормушки». Причина этого мне видится в «удаленности от государства» людей с таким образом жизни. Ни местная муниципальная власть, ни тем более государственная, не «видят» этих людей ни в качестве трудовых ресурсов, ни в качестве объекта для попечения, достойного общественных льгот. Значительная часть отходников не регистрируют свою деятельность, оказывают услуги, минуя государство. Плоды их труда государство не вкушает.

Их перемещения по городам и регионам не могут быть прослежены. Они неконтролируемы, не «прописаны», не «укрепощены». Но так ли нужен государству этот «огромный невидимка»? Он, почти исключенный из социальных государственных программ, находящийся вне государственного контроля экономики, исключен ведь и из политической деятельности. Хотя отходники и участвуют в «электоральном процессе» правда, многие утверждают, что на выборы они не ходят , они по большому счету неинтересны власти как неважные политические субъекты. Много важнее для власти - а особенно для муниципальной - те, кто желает «получать зарплату» и иметь регулярные и стабильные пенсионные перечисления.

От них, бюджетников и пенсионеров, зависит благополучие и спокойствие местных чиновников, и на них он и обращает преимущественное внимание. Отходник слишком в стороне от местной власти. Он, вероятно, может быть полезен ей лишь тем, что находится в составе постоянного населения на муниципальной территории и на его душу разверстывается доля дотаций и субсидий, получаемых местной администрацией для обустройства вверенной территории. Вот этим «душевым паем», как учетная демографическая единица, только и полезен отходник. Он, правда, говорят, привозит много денег и тем самым вроде бы стимулирует экономику района, повышая покупательную способность населения. Это обычно единственный аргумент в пользу отходника.

Но так ли уж важно это для местной администрации? Тем более что основная трата привезенных отходником денег происходит не в районе, не в своем городе, а опять же в крупных городах - и строительные материалы, и машины он покупает не в своем городе, детей он тоже здесь не учит, и жена в отпуске тратит деньги не здесь. Вот и имеем мы парадокс «невидимости» огромного, хотя и существующего рядом с нами феномена современного отходничества. Но существование отходничества как факта социальной жизни страны заставляет обсуждать не только экономические, но и социальные, и политические последствия, могущие или уже проистекающие из него. В чем могут выражаться эти последствия? По сути наблюдаемая сейчас повсеместно ситуация сегрегационного взаимодействия органов местной власти с разными группами местного населения приводит к нарушению системы взаимосвязей между институтом муниципальной власти и местным обществом.

Местная власть ориентируется не на активную часть общества, а на «рентные» группы населения, бюджетников и пенсионеров, которые, с одной стороны, целиком зависят от распределяемых государством ресурсов, но с другой - активно участвуют в электоральном процессе. Группы же активного населения - прежде всего и преимущественно активное самодеятельное население, предприниматели и отходники, - выпадают из поля зрения органов местного самоуправления. Такой глубокий институциональный дефицит детерминирует перекос всей системы управления на местном уровне, оно перестает быть эффективным. Нарушение взаимодействия власти с наиболее активной и самостоятельной частью местного общества закрывает возможности вывода местного публичного управления на тот более высокий уровень, который характеризуется, по общему мнению, таким важнейшим признаком, как включенность в систему институтов гражданского общества.

Кто были такие отходники?

Во-первых, отходники могут содержать опасные вещества или быть потенциально опасными для окружающей среды. Влияние отходников на развитие общества Отходники имеют значительное влияние на развитие общества, поскольку они представляют собой источник информации о прошлых временах. Аналитик Проектно-учебной лаборатории муниципального управления ВШЭ Наталья Жидкевич представила на открытом семинаре лаборатории свое продолжающееся исследование «Социальный портрет современного российского отходника». Крестьяне-отходники обслуживали перевозки грузов по трактам и водным путям, причем не только местным. Кто такие современные отходники, в каких сферах работают и есть ли угроза для государства в росте их количества? Сами же отходники не допускают мысли о том, что об их существовании кто-то может не знать, настолько привычна и обыденна для них такая жизнь.

Распространение отходничества. Отхожие промыслы

Неземледельческий отход составлял более половины общего числа крестьян-отходников. Во-первых, отходники могут содержать опасные вещества или быть потенциально опасными для окружающей среды. Неуправляемый тренд, или кто такие современные отходники | Объединение Садоводов России. Отходник в местном обществе часто не располагает многими ресурсами. Тегиединственный сын отца сапожника плотник кем приходится сапожник плотнику, кто такие поденщики в средние века, поденщик это в истории.

ДЕНЬ ВАХТОВИКА

Статистика Росстата, основанная на данных регистрации граждан по месту жительства или пребывания, дает представление о людях, меняющих постоянное место жительства или по крайней мере переезжающих на длительный срок не менее девяти месяцев. По интенсивности такой миграции Россия не уступает странам Восточной и Южной Европы, но находится на более низком уровне по сравнению, например, с США, Великобританией, Австралией и рядом других государств. Эксперты считают такие оценки существенно заниженными, в то же время масштабных исследований по этой теме явно недостаточно. Мы впервые последовательно в 2015 и 2018 годах , по одной и той же методике изучили распространенность внутренней трудовой миграции на примере сначала малых российских городов до 50 тысяч жителей; всего в таких городах проживает 16 млн россиян , а затем средних городов 50—100 тысяч жителей; всего около 11 млн россиян. В качестве опорных городов для проведения репрезентативного опроса домохозяйств были выбраны четыре малых города Вязники Владимирской области, Ртищево Саратовской области, Камень-на-Оби Алтайского края, Сатка Челябинской области и четыре средних Бузулук Оренбургской области, Великие Луки Псковской области, Мичуринск Тамбовской области, Чистополь Республики Татарстан. Полагаем, что в сельской местности, особенно удаленной от крупных городов, распространенность отходничества и роль «заработков на стороне» еще выше. То есть вдобавок к 4 млн человек, ежегодно меняющих место проживания, сопоставимое число трудоспособных россиян живут между домом и работой в других городах, регионах, а то и в других частях страны. Стандартное представление о низкой пространственной мобильности россиян далеко от реальной картины. Просто надо понимать, что формы этой мобильности могут быть разными, в том числе временными, и касаться не всего домохозяйства, а отдельных его членов. Чем мельче поселение, тем большая доля жителей участвует в трудовой миграции, так как рынок труда таких поселений крайне узок, и часто найти подходящую работу можно только в ближайшем крупном городе. Кто эти люди и почему нужны экономике Часть трудовых мигрантов, в силу сравнительной близости работы от дома, имеет возможность работать недельным ритмом или посещать дом два—три раза в месяц, но примерно треть выезжает на дальнюю вахту и возвращается домой лишь несколько раз в год.

Наиболее богатые отходники — это собственники недвижимости, гостиниц и ресторанов, магазинов и оптовых складов. Наконец, около четверти от общего числа данной категории населения составляли наемные работники с земельными наделами. Такие крестьяне совмещали сезонные заработки с обработкой собственных земельных участков. Новая жизнь Вести о возможном заработке приносили в деревню отходники. Это событие являлось значимым в жизни каждого села. Возвращаясь в родную деревню из далеких городов, крестьяне-отходники меняли и свою жизнь, и жизнь своей семьи. Уклад сельской жизни менялся, устройство собственного дома было более современным. Влияние города ломало привычные устои села. В отличие от остальных крестьян отходник — это практически непьющий мастер и умелец, прекрасно владеющий своим мастерством. В свой дом отходники везли из больших городов удивительные предметы быта и даже роскоши — керосиновые лампы, самовары, мебель, модную одежду, граммофоны.

Все это ассоциировалось у местных крестьян с беззаботной городской жизнью. Для девушек из забытых деревень это была завидная партия.

В степной части Рязанской губернии успешно развивался отхожий промысел шерстобитов. Традиции профессионального умения сложились здесь на основе местного овцеводства. Шерстобиты отправлялись на Дон, в Ставрополье, в Ростов, Новочеркасск и другие степные места. Больше всего шерстобитов было в селах Дурном, Семенске, Пронских слободах, Печерниках, Троицком, Федоровском и соседних с ним деревнях. Для битья шерсти и валянья бурок уезжали на юг на подводах. Некоторые шерстобиты оставляли родные места на год, но большинство отходничало в степных местах только после уборки хлеба и до следующей весны. В лесистых районах той же Рязанщины преобладали промыслы, связанные с деревом. Однако конкретный вид их зависел уже от местной традиции, создавшей свои приемы, свою школу мастерства.

Так, ряд сел Спасского уезда специализировался на бондарном ремесле. Крестьяне занимались им и на месте, и отправлялись по паспортам в южные, виноградарские районы России, где их мастерство пользовалось большим спросом. Основным центром бондарного промысла в Спасском уезде было село Ижевское. Ижевцы часть материала для изготовления бочек заготовляли дома. Как только вскрывалась река, грузились с этим материалом на большие лодки целыми партиями и отплывали в Казань. В Казани шла основная подготовка бочарных дощечек, после чего рязанские бондари двигались на юг. В Егорьевском уезде Рязанской губернии многие селения специализировались на выделке деревянных берд, гребней и веретен. Бердо принадлежность ткацкого станка, типа гребня. Егорьевцы сбывали берды на сельских рынках Рязанской, Владимирской и Московской губерний. Туда их доставляли скупщики из егорьевских крестьян, которые из поколения в поколение специализировались на этом виде торговли.

В понятиях жителей Дона и Кавказа занятие бердов-щика прочно связывалось с происхождением из егорьевцев. Товар у своих соседей скупщики-бердовщики забирали в кредит и отправлялись на подводах в степные края. На одной подводе вывозили примерно две с половиной тысячи берд, веретен и гребней. В местах вывоза товара, в станицах и других селениях, у егорьевских крестьян были знакомые и даже приятели. Эти отношения нередко передавались по наследству. Южане с нетерпением ждали в определенные сроки далеких гостей - с их товаром, гостинцами и рассказами новостей. Уверенность в приветливом приеме, даровом содержании у знакомых, привольной пастьбе для усталых лошадей - все это подвигало егорьевских крестьян сохранять этот вид отходничества. Возвращались со значительным барышом. В образе жизни крестьян-отходников в больших городах складывались свои традиции. Этому способствовала определенная спаянность их, 167 связанная с выходом из одних и тех же мест, специализация на данном виде заработков на стороне.

Например, некоторые селения Юхновско-го уезда Смоленской губернии регулярно поставляли в Москву водовозов. В Москве приехавшие на промысел смоленские крестьяне объединялись по 10, а то и 30 человек. Совместно нанимали квартиру и хозяйку матку , которая готовила им еду и присматривала за порядком в доме в отсутствие водовозов. Заметим попутно, что обслуживание в прошлом больших городов жителями деревень, приезжавшими туда на время и возвращающимися домой, к своим семьям, напоминает внешне тот самый «челночный» метод работы в сельской местности, о котором помышляют сейчас иные экономисты. Отчасти он и реализуется сейчас не очень-то успешно во временных «откомандированиях» или коллективных выездах горожан в поле. А тогда он шел в обратном направлении. Большинство населения страны жило в здоровых условиях сельской местности. Часть сельского населения «челночно» обеспечивала рабочей силой промышленность практически все виды промышленности использовали труд отходников и, если использовать современный термин сферу обслуживания: извозчики, водовозы, горничные, няни, приказчики, трактирщики, сапожники, портные и пр. К этому следует добавить, что и из помещиков многие жили и служили в городе временно, затем возвращались в свои имения. Современники по-разному оценивали значение отходничества в крестьянской жизни.

Часто отмечали дух самостоятельности, независимости у поработавших на стороне, особенно в больших городах, подчеркивали осведомленность отходников в самых разнообразных вопросах. Например, фольклорист П. Якушкин, немало походивший по деревням, писал в 40-х годах XIX века о Ранненбургском уезде Рязанской губернии: «Народ в уезде более, нежели в других местах, образован, причина чего ясная -многие отсюда ходят на работы в Москву, на Низ то есть в уезды в низовьях Волги. Но многие - в статьях, частной переписке, ответах с мест на программы Географического общества и Этнографического бюро князя Тенишева - выражали беспокойство по поводу урона нравственности, который наносил отход. Нет сомнения в том, что поездки в новые места, работа в других условиях нередко и жизнь в иной среде - все это расширяло кругозор крестьянина, обогащало его свежими впечатлениями, разнообразными знаниями. Он получал возможность непосредственно увидеть и понять многое в жизни городов или отдаленных и отличных от его родных мест сельских краев. Известное понаслышке становилось реальностью. Развивались географические и социальные понятия, шло общение с обширным кругом лиц, делившихся своими суждениями. Аксаков, проезжая в 1844 году через Тамбовскую губернию, писал своим родителям: «На дороге попался нам ямщик, который бывал в Астрахани и ездил там извозом. Он очень хвалил эту губернию, называя ее народною и веселою, потому что там всяких племен много и летом отовсюду нахлынивают мужики на рыбную ловлю.

Я удивляюсь, как русский человек отважно отправляется на дальний промысел в места, совершенно чуждые, а потом возвращается на родину, как будто ни в чем не бывало». Но достаточно очевидна и другая сторона отходничества: оставляемые надолго семьи, холостяцкий образ жизни ушедшего, иногда поверхностное заимствование городской культуры в ущерб традиционным нравственным устоям, привитым воспитанием в деревне. Аксаков в другом письме из этой же поездки напишет об астраханском отходничестве со слов ямщика соседней губернии: «Кто раз отправился в Астрахань, тот весь переиначивается, забывает все домовое и вступает в артель, состоящую из 50, 100 и более человек. У артели все общее; подступая к городу, она вывешивает свои значки, и купечество спешит отворить им свои ворота; свой язык, свои песни и прибаутки. Семейство для такового исчезает…»168 Тем не менее крестьянская «закваска» для многих оказывалась сильнее поверхностных отрицательных влияний. Сохранению добрых традиций способствовало и то, что на отходе крестьяне, как правило, держались своих земляков - за счет артельности в работе и быте, взаимной поддержки в определенных профессиях. Если отходник действовал не в артели, а индивидуально, он все-таки обычно устраивался на жительство у односельчан, перебравшихся совсем в город, но сохранявших тесную связь со своими родственниками в деревне. Общественное мнение крестьянской среды сохраняло здесь в определенной мере свою силу. Дорогами переселенцев и отходников, богомольцев и ходоков с прошениями, скупщиков и торговцев, ямщиков и солдат исходил и изъездил русский крестьянин великое свое Отечество. С горячим интересом слушал он у себя дома вести о том, что делается на Руси, толковал о них и спорил с односельчанами.

Решал на общинном сходе, как лучше применить старый и новый закон к своим крестьянским делам. Многое знал о прошлом России, складывал о нем песни, хранил предания. Память о подвигах предков была для него такой же своей и простой, как наставления отцов о мужестве ратника. Осознавал крестьянин и свое место в жизни Отечества - долг и роль свою хлебопашца, кормильца. Щапову старик крестьянин с заимки Амгинской слободы в Восточной Сибири в 70-х годах прошлого века. Мужик - работник, работа его капитал, его Божье назначение». Щапов записал и высказывание другого крестьянина из Подпругинского села на эту же тему: «Мужики - не купцы, а крестьяне, работники хлебопахотные: им не капиталы копить, а вырабатывать нужные для дому, для семьи достатки, да за добрые труды быть словутными, почетными в миру, в обществе». Уважение к своему труду пахаря и осознание себя частью большой общности крестьян вообще, мужиков вообще, для которой это занятие является основным, сопровождалось нередко прямой оценкой роли этой деятельности в жизни государства, Отечества. Это бывало, в частности, во вводной части прошений. Прежде чем приступить к изложению конкретной просьбы, крестьяне писали о значении земледельческого труда в целом.

Так, крестьяне Бирюсинской волости Нижнеудинского округа писали в 1840 году в прошении, адресованном ревизору государственных имуществ: «Крестьяне по природе вселены иметь прямое занятие земледелием, хлебопашество хотя и многих неусыпных трудов и бдительного попечения требует, но самым невинным образом доставляет крестьянину-земледельцу за труды довольную награду плодородием, к сему бдительное начальство неоднократно давало поощрения и понуждения своими наставлениями, каковые и поныне в Высочайшей Воле продолжаются». Какова была доля крестьян-отходников в разных регионах России? Как отходничество повлияло на крепостнический строй? Эти и другие вопросы, связанные с крестьянским промысловым отходничеством, в своей статье рассматривает С. Проблема формирования в России капиталистического уклада имеет достаточно обширную историографию. В настоящее время наиболее распространенной остается точка зрения, что подобные экономические отношения сложились в промышленном производстве в конце XVIII в. Важным аргументом в пользу этой позиции остается факт активного расширения рынка вольнонаемного труда. Так, с 60-х гг. XVIII в. Особое место занимала легкая промышленность, обслуживавшаяся почти исключительно вольнонаемным трудом.

Производимая продукция пользовалась высоким спросом, что создавало возможности для накопления капитала 2. Однако не менее существенна, на наш взгляд, и другая сторона этого процесса. Ведь основной контингент наемных работников в различных отраслях производства составляли крестьяне-отходники. Открытым остается вопрос, как повлияло распространение крестьянского промыслового отхода на доминирующий в российской деревне тип экономических отношений - крепостнический. Именно этой проблеме посвящена настоящая работа. В первую очередь следует остановиться на причинах активного роста крестьянского отхода и промысловой деятельности в целом. Основной из них был низкий уровень земледельческого производства, зачастую не обеспечивавший минимальные потребности крестьянского хозяйства 3. В исторической литературе общепринятой годовой нормой питания для взрослого человека считается 3 четверти 24 пуда зерна, что составляет около 3200 ккал. Если включить в приведенную «норму» потребности крестьянского двора на подкормку скота, то при наличии 1-2 лошадей в хозяйстве 4 на крестьянина останется от 12,5 до 18 пудов зерна. В этом случае ежедневный рацион земледельца будет состоять из 1700-2400 ккал.

Но долговременное снижение норм потребления т. Следовательно, если расходы на подкормку скота считать сверх указанных 24 пудов, то на одного человека в двухлошадном хозяйстве понадобится чистый сбор зерна 35,5 пудов 4,4 четверти. Рассмотрим возможности сельскохозяйственного производства Европейской России по удовлетворению вышеприведенных потребностей. В Табл. Таблица 1. Уровень сельскохозяйственного производства Европейской России в 80-90-е гг. Как видим, даже в низшую «норму» 3 четверти зерна в год на человека не укладывалась ни одна губерния Центрально-нечерноземного и Восточного регионов. В Северном районе чистые сборы хлеба на душу населения достигли 3 четвертей только в Псковской губернии 7. В Черноземье из 6 губерний незначительный дефицит 0,2-0,4 четв. В Поволжье из трех губерний дефицит наблюдался в одной - Симбирской 1,2 четв.

Лишь в Прибалтийских губерниях Ревельской и Рижской излишки хлеба составляли 2,5-3,0 четв. Средние данные по районам говорят об излишках хлеба в Прибалтике 2,8 четв. Если же считать нормой потребления на душу населения с учетом подкормки скота 4,4 четв. Наибольший дефицит с хлебом отмечался в ЦЧР 2,5 четв.

На местах ни территориальные подразделения органов государственной власти центры занятости населения, местные отделения Росстата , ни местные муниципальные администрации такой статистикой либо не обладают, либо ведут ее обычно в инициативном порядке, да и то эпизодически и в редуцированном виде, учитывая только тех, кто ездит на заработки по оргнабору сезонно на вахты.

Однако, как правило, эти данные учитывают только отдельные категории временных трудовых мигрантов, а не всех отходников и не только отходников. В ряде обследованных районов нам удалось получить данные местной статистики [50] за 2010-2011 гг. В результате мы смогли рассчитать численность всех неучтенных, включая, помимо собственно отходников, «шабашников», «калымщиков», часть неучтенных вахтовиков. Правда, в это число вошли и неработающие в трудоспособном возрасте иждивенцы, инвалиды , и домохозяйки. Тем не менее, по нашим наблюдениям и местным экспертным оценкам, большинство в этой группе составляют все же классические отходники - люди, самостоятельно нашедшие себе работу на стороне.

Уже на этом небольшом массиве данных хорошо видно, что даже чуть лучшие возможности трудоустройства людей на местах резко сокращают долю отходников. Там же, где все возможности трудоустройства ограничиваются почти исключительно бюджетными местами, где нет никакой промышленности и недостаточно развито малое предпринимательство, до половины трудоспособного населения вынуждено отъезжать. Полагая, что значительную долю среди них формируют именно отходники, а среди них преимущественно мужчины, и приняв в расчет, что почти всегда только один член семьи отправляется на заработки вне территории проживания семьи, мы вынуждены будем заключить, что, по крайней мере, треть всех семей в провинции живет за счет отхожих промыслов, то есть вида экономической активности, не учитываемой официальной статистикой. Сравнение полученного нами значения численности отходников с данными, озвученными вице-премьером в 2013 г. Эти данные мы можем дополнить данными об отходниках, публикуемыми в местных средствах массовой информации.

Местные СМИ, прежде всего небольшие городские частные издания и районные газеты, могут являться полезным источником информации о масштабах развития отходничества. Изредка в них появляются сводки, позволяющие оценить местный масштаб отходничества. Частные издания, там, где они есть в отличие от 1990-х гг. К примеру, редакция кинешемской частной газеты «168 часов», решив, что отходничество является существенной проблемой для города, провела в конце 2011 г. Однако нередки и ситуации, когда редакции газет не могут представить никаких сведений об отходниках, а главные редакторы могут быть и совсем не осведомлены об этом явлении.

Хотя обычно редакторы местных газет все же имеют некоторое представление о явлении, но, в отличие от редкого случая редактора кинешемской газеты, почти никто не располагает конкретными цифрами. В целом же, если сравнить полученные нами из интервью с сотрудниками местных СМИ результаты их наблюдений относительно распространенности отходничества в районе с проведенными нами расчетами числа неучтенных работников в районе, обнаруживается достаточное согласие оценок. Там, где отходничество менее развито, как в Каргополе, и редакторские оценки согласуются с этим. На тех же территориях, где отходничество развито - в Ардатове, Темникове, Чухломе - и сотрудники редакций хорошо осведомлены о нем. Но вот конкретные оценки их неточны; знают, что многие ездят, но каков масштаб явления - об этом не осведомлены; причина в том, что они знают о явлении не как представители СМИ, а как простые обитатели, и потому оценки масштабов зависят от частных обстоятельств.

Многие сотрудники местных администраций и государственных учреждений знают о существовании отходников только из личного опыта, лишь в качестве жителей города, соседей тех, кто уезжает на заработки. Свое представление о масштабах развития явления также имеют сами отходники и другие местные жители. Это мнение, конечно, не основывается ни на какой объективной оценке численности отходников, но дает целый пласт информации относительно того, как воспринимают социально-экономическую ситуацию в городе разные категории населения, поскольку для многих жителей отъезд кого-либо из соседей на заработки воспринимается исключительно как признак нужды и невозможности найти работу на месте. Других целей отходничества они обычно не видят. Поскольку отходничество понимается многими людьми как вынужденная деятельность, доставляющая человеку много беспокойства, жители склонны завышать долю людей, занятых в отхожих промыслах, представляя ситуацию более масштабной, чем она есть на самом деле.

Свою численность склонны завышать, конечно, и сами отходники. Например, в Кологриве меньше половины взрослого мужского населения уезжают на заработки, но самим отходникам кажется, что на заработки уезжают больше половины мужчин. Интересно, что завышать долю отходников в своих оценках склонны и сотрудники государственных учреждений - в центрах занятости населения и в территориальных отделениях Росстата. К примеру, в Центре занятости населения г. Примечательно, что сотрудники местных администраций, являясь местными жителями, до долгу службы обязаны быть осведомлены о жизни своего города и района, но либо совсем не знают и не видят отходников, либо дают оценки, часто занижающие численность этой категории активного населения, тем более что оценки муниципальных и государственных служащих нередко полярно расходятся.

Можно, конечно, предположить, что в данной ситуации мы встречаемся с примером явной дезинформации исследователей, поскольку в то же время заинтересованные сотрудники территориальных учреждений органов государственной власти службы занятости населения, Росстата дают, как и большинство населения, завышенные оценки доли людей, работающих за пределами города или района. Правда, местная власть нигде не ведет учет таких работников и не ставит такую задачу перед своими служащими. А между тем они имеют возможность осуществить простейшую оценку, аналогичную тому, что сделали мы на основе данных из разных, но доступных, источников: например, прямым способом вычисления масштабов отходничества может служить простой расчет разницы между численностью населения в трудоспособном возрасте и численностью населения, занятого в экономике района. В своем анализе численности отходников мы использовали и такие методы, как выявление их по похозяйственным книгам, по записям в школьных классных журналах и опросам классных руководителей или методом прямого выборочного уличного подсчета семей в городах, где есть отходники. Все эти методы имеют свои ограничения, но, как показала практика их применения, сходимость результатов в пределах отдельного города и района довольно хорошая.

Таким образом, ситуация с оценкой численности отходников, как специфических трудовых мигрантов, неопределенная. Официальные данные государственной статистики отсутствуют: данные Росстата ничего не сообщают об отходниках; Центры занятости населения могли бы учитывать этих людей в числе незанятого в экономике района трудоспособного населения, но делать это не могут по разным причинам, и прежде всего потому, что акцентируют внимание исключительно на официально зарегистрированных безработных; в муниципальных отчетах, как и в существующих ныне «паспортах муниципальных образований», люди, не занятые в экономике района, просто «выпадают» из всех учетных данных, для власти они как бы вне экономики. Да и сами представители власти не интересуются этой категорией населения даже в качестве своих соседей по улице и городу. Получить данные, используя, как раньше, информацию миграционных или налоговых ведомств, невозможно, потому как ни те, ни другие ею не располагают. На сегодняшний день остается единственный способ - получение путем разных методических ухищрений, как это сделали мы, оценок численности отходников непосредственно в городе или районе и экстраполяция этих данных на всю страну.

Какая картина из этого вырисовывается? Конечно, она грубая и весьма неточная, но позволяет оценить хотя бы масштаб явления. Расчет численности отходников в стране мы уже давали, когда приступали к нашим эмпирическим исследованиям этого явления [53]. По этим признакам их надо причислять к современным отходникам. То есть, по грубой оценке, от четверти до трети российских семей - это семьи отходников.

Тенденции развития современного отходничества Несмотря на непродолжительный срок массового возобновления современного отходничества менее 20 лет , оно уже, как нам кажется, прошло два этапа в своем развитии. Первый этап характеризовал собственно возникновение отходничества в малых городах европейской части страны и быстрое нарастание массового отхода в центр, преимущественно в Москву и Подмосковье [54]. В качестве второго этапа развития отходничества мы рассматриваем процесс перемещения источников отхода из малых городов «вглубь района», в деревни, а также одновременный с этим новый процесс распространения отходничества на восточные территории России, в Сибирь и на Дальний Восток. Важнейшей особенностью первого этапа было быстрое возобновление отходничества в малых городах в тех же областях, что и в имперские времена. Этот процесс в середине 1990-х гг.

Первый - это полное отсутствие рынка труда именно в малых городах вследствие «схлопывания» всякого местного производства, остановка и банкротство в начале 1990-х гг. Внезапное исчезновение средств существования у массы семей в малых городах усугублялось неразвитостью или даже полным отсутствием здесь подсобного хозяйства, которое в то же время позволяло сельским семьям намного легче пережить развал колхозов и совхозов. Это безысходное положение городских семей, оставшихся без работы и не имеющих хозяйства, заставило людей спешно искать новые источники жизнеобеспечения, среди которых отхожий промысел с каждым годом - по мере развития рынка труда в областных и столичных городах - становился все более массовым источником. Но если это явилось движущей силой отхода, то невозможность семье переселиться ближе к месту работы в силу общеизвестных особенностей нашей жилищной системы и явилось как раз фактором, определившим специфику трудовой миграции в форме отходничества. Без «прикрепленности» к квартире, к дому современное отходничество не приобрело бы нынешних масштабов, точно так же, как «прикрепленность» к земле в конце XIX и в начале XX вв.

Для большинства семей издержки переезда на новое постоянное место жительства оказались много выше издержек, связанных с хоть и длительной, но временной отлучкой одного члена семьи заметим, что в прежние годы не существовало такой «квартирной крепости», как в настоящее время, и прежние отходники «закрепощались» землей и хозяйством. Однако надо отметить, что если в 1990-е гг. Второй этап развития современного отходничества начинает складываться примерно с начала 2000-х гг. Вызвано это, по нашему предположению, экономической стабилизацией начала 2000-х и массовым ростом благосостояния семей. В малых городах были восстановлены многие предприятия и даже возникли новые.

Помимо появления новых рабочих мест, вернувших бывших отходников домой, в структуре занятости населения произошли и другие важные изменения, связанные, по словам С. Кордонского, с «достраиванием вертикали власти до уездного уровня» [56] , в результате чего в районных центрах значительно увеличилось число бюджетников, в том числе служащих регионального и федерального уровней государственной власти именно в районных центрах, являвшихся немного ранее основными местами отхода [57]. Эти две причины - рост местного производства и развитие бюджетной сферы - стали способствовать снижению масштабов отходничества в малых городах. Но рабочие места, оставленные в столицах отходниками из городов, заместились отходниками из деревень, причем они были буквально переданы из рук в руки «своим». Если раньше безработные мужчины из деревни искали случайные заработки в районном центре, то теперь существенное число сельских жителей путями, указанными их коллегами из райцентров, уезжают в Город с большой буквы, то есть в областной центр или в Москву и Подмосковье и там добывают средства для жизни.

Несколько особняком стоит процесс перемещения отходничества на восток страны, который по времени совпадает со сдвигом отхода в сельскую местность на западе России, но не обусловлен действием одних и тех же факторов. В имперские времена отходничество за исключением гужевого извоза на дальние расстояния было чуждо богатым и обеспеченных ресурсами селам и городам Сибири хотя, по мнению некоторых исследователей, быстрое освоение Сибири было обеспечено именно благодаря традиции отходничества [58] , однако это выступило лишь вероятным условием освоения. Население Сибири не нуждалось в поиске дополнительных заработков, будучи немногочисленным, питаясь от плодородных земель и имея достаточные денежные средства от охоты, рыболовства, скотоводства, лесозаготовок, добычи драгоценных металлов и многих иных промыслов. Сегодня же наблюдается возвратная трудовая миграция жителей сельских районов в областной центр или на вахтовые работы «на северах» и в Сибири [59]. Важным для оценки тенденций развития отходничества и заслуживающим особого внимания представляется нам факт высокой степени консервативности видов отхожих промыслов в традиционных отходнических территориях.

Современные отходники «вспомнили» не только дедовы промыслы, они воспроизвели и основные профессии, бывшие характерными для этих мест сто и более лет назад. Так, отходники Кологрива, Чухломы и Солигалича в Костромской области, как и городов Архангельской и Вологодской областей, основным видом отхожего промысла выбрали строительство деревянных домов, а жители прежних территорий неземледельческого сезонного зимний извоз, летнее бурлачество и т. Этот факт заставляет нас в который уж раз утверждаться в мысли вполне не эволюционной, не прогрессистской , что общество содержит в себе не только память о всем бывшем развитии, но сохраняет в качестве потенциала все прежде развитые и как будто отжившие уже формы и способы жизни; по необходимости, в случае нужды, общество воссоздает такие формы, память о которых, кажется, уже давно стерлась. Мы прослеживаем конечно, основываясь лишь на имеющихся у нас наблюдениях диверсификацию современного отходничества по немногим, возможно, только трем-четырем направлениям. В первом случае - когда отходник предлагает на рынок конкурентоспособный местный ресурс, способный быть полученным и переработанным им самостоятельно - он выступает на рынке в качестве отходника в полном смысле этого слова: в качестве инициативного, самодеятельного и самозанятого работника.

Во втором и третьем случаях - когда отходник предлагает на рынке квалифицированный труд или только свои руки - он ничем не отличается от наемного работника, оставаясь отходником только по одному-двум дифференцирующим основаниям: по признакам самостоятельного поиска работы и дальней возвратной трудовой миграции. Поэтому таких трудовых мигрантов чаще и считают просто вахтовиками или «шабашниками», поэтому они и не воспринимают себя в качестве отходников, тогда как представители первой категории прекрасно осознают преемственность своей деятельности с отходничеством прошлых веков. Возможная четвертая категория отходников - пребывание в качестве «вербованного» профессионала, вахтовика - устанавливается нами по признаку инициативного поиска человеком вахтовых видов работ, наем не по оргнабору, а по собственной воле. Можно предположить, что тенденции ближайшего развития этого вида трудовой миграции будут заключаться в углублении профессиональной специализации и в дальнейшем нарастании масштабов отхожей активности, поскольку она все шире захватывает не только города, но и сельскую местность, и превратилась в провинции в наиболее доходную деятельность. Социальное и политическое значение современного отходничества Мы уже говорили, что отходничество - это не просто вид трудовой миграции, но именно в силу целей такой миграции это особый образ жизни, ставший привычным для огромного числа людей.

Эти люди в одном месте работают и живут при работе или на работе , но настоящая их жизнь протекает совсем в другом месте: там хозяйство, семья, друзья и соседи; там они отдыхают и сажают картошку, учат детей и ходят «на зеленку». В этой настоящей жизни одни отходники пребывают недолго, а основное время своей активной жизни они проводят в отходе, но немало и таких, кто распределяет время в отходе и дома поровну. Такой «распределенный» образ жизни, который уже два десятилетия ведут множество людей, еще совсем недавно, в советские годы, был участью лишь немногих. И до сих пор такой образ жизни чужд и вовсе незнаком большинству жителей крупных городов и столиц. Потому-то он все еще кажется настолько редким и непривычным, что не обсуждается на страницах научных журналов и монографий, хотя этот образ жизни давно стал обыденностью для миллионов мужчин и женщин в стране.

Этот неприглядный способ жизни не привлекал и внимание ученых, но когда форму «распределенной» жизни стали примерять на себя горожане-дачники, обзаведшиеся жилыми домами в далеких городках и селениях, контаминация этих двух полярно направленных, но сходных хотя бы по сезонности и массовости потоков вызвала к жизни и исследовательский интерес [60]. Мы анализируем не сам по себе «распределенный» образ жизни, а вызываемые им последствия как для семьи и ее членов, так и для местного общества. Хотя по большей части в результате отхожей деятельности благосостояние семьи растет, и провинциальные жители способны удовлетворить самые разнообразные потребности столь же успешно, как и жители столиц, но столь же существенными оказываются и побочные экономическим последствия: для жен и мужей - одни, и далеко не всегда благоприятные, для детей - другие, большей частью перспективные, а для самих семей нередко катастрофические. Отходники невольно для себя несут изменения и местному обществу, аналогично тому, как это происходило в конце XIX в. Они предлагают новые стереотипы потребления и поведения, новые стандарты «лучшей жизни» Города.

Сейчас отходники достаточно явственно отличаются от своих соседей по улице не только признаками благополучия - качеством автомашин и отделкой домов, видом заборов и цветников - но и внешним видом и даже поведением, а с некоторых пор и структурой семейных расходов, где немалая доля тратится на обучение и досуг. Их соседи уже перенимают привлекательные стандарты потребления; и мы наблюдаем, как малые города и селения на наших глазах достаточно быстро меняют облик под влиянием новых веяний, принесенных из Города отходниками. Однако мы полагаем, что такая «культуртрегерская» роль новых отходников в наше время не столь существенна по сравнению с имперскими временами, особенно после успешного советского опыта «выравнивания различий». Тем не менее не следует недооценивать значение нынешних отходников в размывании солидарной целостности многих местных обществ. Отходник и его семья, вынужденные по ряду формальных позиций занять маргинальное положение в местном обществе, сами начинают тяготиться этой солидарностью, тем более что членами такой семьи частью утрачиваются преференции «своего».

Отходники, по нашему мнению, в каком-то смысле поневоле становятся дезинтеграторами процессов естественной самоорганизации общества. Своим образом жизни, своей деятельностью, протекающей вне местного общества, вследствие начавшегося, пока еще незаметного процесса постепенного вытеснения их «на обочину», отходники и их семьи в большей степени становятся обитателями Города, а не своего городка и села. И здесь они неожиданно находят единомышленников в точно таком же статусе - сезонных дачников-горожан. Несмотря на свою социальную пассивность и сезонность, «столичных» дачников стало много в малых городах европейской России и они «берут свое» хотя бы численностью чаще - лучшим, сравнительно с местными, знанием своих прав и возможностей. Невольно соединив усилия, две эти группы - семьи отходников, становящиеся чужими и дачники, становящиеся своими, - умножают свое преобразующее разрушительное?

Нынешнее провинциальное местное общество уже не то, что было даже в поздние советские годы: погружаясь в него, со временем начинаешь ощущать, что массовые группы «не своих» и «своих», оттесняемых на край семей горожан и отходников , начинают с большей настойчивостью диктовать местному обществу свои представления о «правильном» и «должном». Мы видим все отчетливее, что отходники и горожане- дачники лучше понимают друг друга и легче вступают во взаимодействие, чем отходники и их соседи. Отходники, таким образом, становятся новым фактором общественной нашей жизни, действующим повсеместно, но локально. Более важным представляется значение этой категории людей в политической жизни страны. Здесь мы можем высказывать только предположения, основой для которых служит факт «невидимости» отходников - и как экономически активной категории населения, и, в большей степени, как общественного явления - для публичной власти.

Мы достаточно много обсуждали этот непростой и неясный вопрос [62] , поэтому в данной статье обратимся лишь к некоторым вероятным следствиям. Как люди по природе своей активные, отходники обладают и достаточно высоким потенциалом политической активности особенно отходники-предприниматели. Но при этом препятствием реализации высокого потенциала выступает низкий общественно-политический статус этих людей в местном обществе. Иначе говоря, отходники пользуются признанием и уважением как местные жители, но поскольку по большей части их нет дома, нет на месте, их имена не на слуху в общественной жизни, да и реально они в ней не участвуют. Несмотря на заявляемую многими отходниками довольно высокую электоральную активность, мы знаем буквально единицы среди тех, кто принимает реальное участие в деятельности местных органов публичной власти, и никого - среди действующих чиновников, кто был бы прежде отходником или, напротив, стал отходником, уйдя с государственной или муниципальной службы.

Новости кто такие отходники