Пьеса «Бег» в постановке Юрия Бутусова – работа, конечно, уникальная. Отъезд из России во Францию, премьера постановки в Вильнюсе, карьерные планы и последние новости в 2023 году на 24СМИ. Режиссер о спектакле: «"Бег" почти не имеет сценической истории. В интервью «ВМ» Юрий Бутусов поделился своими размышлениями, навеянными булгаковским «Бегом».
Юрий Бутусов представил спектакль «Бег» на сцене театра Вахтангова
Бутусов занимал должность главного режиссера театра Вахтангова с 2018 года. Юрий Бутусов сложный, противоречивый, не всем понятный режиссёр, что, однако, не делает его менее гениальным! Но то, что Бутусов тоже становится первым лицом, и при этом самостоятельным руководителем — оптимальный выход из конфликта. Булгаковский «Бег» и бутусовский «нелинейный театр» подходят друг другу идеально – «восемь снов» о гражданской войне, как и приемы одного из самых иррационал. Бутусов занимал должность главного режиссера театра Вахтангова с 2018 года.
«Отказался приехать на выпуск спектакля». Главный режиссер театра Вахтангова покинул свой пост
Как уточняет «Наше Радио» , причиной такого решения стала болезнь артиста. Какой именно недуг сразил Бутусова, не уточняется. К сожалению, без предновогоднего концерта останутся слушатели группы из Ставрополя, Краснодара, а также Ростова-на-Дону.
Именно его обреченного, белого офицера Юрий Бутусов делает главным героем, а не приват-доцента Сергея Голубкова Сергей Епишев.
Можно сказать, что Хлудову режиссер сочувствует больше, чем остальным персонажам. Белый генерал обречен на гибель в новом времени еще и потому, что его никто не любит. А в это время по сцене будут ползать персонажи в офицерских шинелях с табуретами, привязанными к спинам красными нитями.
А под конец спектакля Хлудов и вовсе перевоплотится в таракана, из тех самых, знаменитых тараканьих забегов, что служили в Константинополе «русской забавой». Так трактуется Бутусовым булгаковская метафора — подобно тараканам бросилась, спасаясь бегством, в эмиграцию белая Россия. Подлинный трагический рассказ о времени, которое одних превратило в насекомых, а другим, вроде Серафимы Владимировны и влюбленного в нее Голубкова, дала шанс выжить.
Впрочем, истинным ничтожеством становится подлый товарищ министра Корзухин, герой Валерия Ушакова. И Хлудов-Добронравов выстрадает его за время спектакля, как за целую жизнь. В финале, сильно сгорбившись, он выйдет, чтобы попрощаться с Голубковым, Серафимой и Чарнотой.
А вместе с ними проститься и с жизнью, надеясь, что она одарит благосклонностью таких же скитальцев, как он. А в глубине сцены его будет ждать невеста-призрак в воздушном свадебном платье, парившая духом смерти в первых снах спектакля. Рассказать друзьям.
Белый Хлудов , И. Верник Корзухин. Однако Анатолий Белый играет Каренина в спектакле Дмитрия Крымова «Сережа» с такой высокой степенью психологической достоверности, с такими щемящими и точными деталями поведения! И это при том, что крымовский спектакль создан вне принципов и психологического театра, и театра послушно интерпретационного, — он живет на территории постдрамы.
В интерпретационном же «Беге» Белому, кажется, существовать невероятно трудно, тяжелее всех, ибо фигура центральная, со сцены практически не сходит, а жанровых подпорок и тем более комедийных разрядок нет никаких. И вот, по обыкновению органичный артист здесь впадает в тяжелую театральную патетику, и это тоже «жим» и «плюс», хотя и менее легкомысленной природы. А что Михаил Пореченков? Глядя на его «яркого и «красочного» Чарноту и слушая радостный зрительский смех, начинаешь вспоминать, как эти необходимые, надо сказать, в любой хорошей пьесе смеховые разрядки трагического выглядели у того же Пореченкова, когда в «Белой гвардии» он играл Мышлаевского.
Как этот большой, чуть грубоватый вояка, задира и дитя смотрел на разбитую бутылку драгоценной водки, испытывая вселенскую обиду и танталовы муки. Актер играл крупно и вместе с тем мягко, человечно. В том спектакле Сергея Женовача вообще «все было обставлено так, чтобы можно было посмотреть в лицо человека». Слова, между прочим, Павла Маркова, адресованные первому мхатовскому спектаклю про Турбиных.
В нынешнем же «Беге» герои лишены человеческих подробностей, вместо них — крупные масляные мазки. По чести сказать, в нем не так много и той самой пресловутой «жизни человеческого духа», «возвращения» которой ревнители старых мхатовских традиций так упорно ждали от Женовача. В пространстве, придуманном Александром Боровским, пьеса движется как цепочка эпизодов, вставленных в раму одной большой и всеобъемлющей метафоры: железнодорожный мост или палуба? Столб напоминает не только о сотнях людей, повешенных Хлудовым, но и о кресте, а эта метафора вообще не требует пояснений.
На досках лежат вповалку люди, то ли убитые, то ли смертельно усталые и свалившиеся в тяжкий сон на первом же полустанке. Герои появляются из груды тел и отправляются туда же по окончании очередного эпизода. В сцене тараканьих бегов люди в шинелях быстро ползут и сваливаются под сценический «откос». И обе эти метафоры так же в расшифровке не нуждаются.
Пореченков Чарнота , А. Белый Хлудов. Части моста временами кренятся, скатывая под горку находящихся на нем людей. И вспоминается накренившийся мост Боровского из «Белой гвардии».
Так же и у нас в «Современном театре»: публикуемый контент может легко пройти мимо вашего внимания. Чтобы не пропустить самое интересное, подписывайтесь на рассылку от СТ: vk. Театр им.
Юрий Бутусов возвращается к Шекспиру в Театре Вахтангова
| Биеннале. Фотовыставка. Спектакли режиссера Бутусова — фоторепортаж | Мне казалось, что непростая пьеса Булгакова в постановке Бутусова будет сложной мозаикой, в которой придется разбираться. |
| Бег / Театр им. Евгения Вахтангова. Официальный сайт. | Юрий Бутусов — все новости о персоне на сайте издания По сообщению информационного агентства «Интерфакс» главный режиссер Театра имени Вахтангова Юрий Бутусов принял. |
| Времена не выбирают. Жить или уБЕГать: о спектакле Ю. Бутусова в Театре Вахтангова | Спектакль «Бег», режиссер Юрий Бутусов. Спектакль «Бег», поставленный в 2015 г., представлен первым на биеннале театрального искусства и показан на основной сцене. |
| Во сне и на бегу - Светлана НАБОРЩИКОВА | Режиссер Юрий Бутусов.» на канале «Секреты Творческой Мастерской» в хорошем качестве, опубликованное 23 сентября 2023 г. 22:41 длительностью 00:08:55 на видеохостинге RUTUBE. |
| Бег / Театр им. Евгения Вахтангова. Официальный сайт. | «Бег» Юрия Бутусова на сцене театра им. Евгения Вахтангова повествует об исторической катастрофе, выбросившей героев за борт времени. |
лишь бы туда: "Бег" М.Булгакова в Театре им. Е.Вахтангова, реж. Юрий Бутусов
Михаил Булгаков сам разделил пьесу «Бег» не на действия или акты, а именно на 8 снов. Пьеса «Бег» в постановке Юрия Бутусова – работа, конечно, уникальная. А спустя день в московском театре Вахтангова играли спектакль Юрия Бутусова "Бег", который начали под песню экс-депутата Верховной рады Украины, музыканта, одного из самых. Юрий Бутусов — последние и свежие новости сегодня и за 2024 год на | Известия.
Бутусов уезжает из России навсегда
Спектакль «Бег», режиссер Юрий Бутусов. Спектакль «Бег», поставленный в 2015 г., представлен первым на биеннале театрального искусства и показан на основной сцене. Бутусов в разные годы поставил в Театре Вахтангова четыре спектакля: «Мера за меру» по Шекспиру, «Бег» по Булгакову, «Пер Гюнт» по пьесе Ибсена и «Король Лир» по Шекспиру. купить билеты на спектакль в Москве. Расписание, содержание, актеры, фото, продолжительность Закажите билеты в театр на Юрий Бутусов — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Юрий Бутусов стал гостем очередного выпуска YouTube-шоу «Forbes Talk». Отметивший в 2021 году 60-летний юбилей Юрий Бутусов не раз получал «Золотую маску» за свои спектакли, но говорит, что каждый из них готов совершенствовать бесконечно. Вахтанговцы представили премьеру по Булгакову: «Бег» в постановке Юрия Бутусова.
«Бег», Юрий Бутусов, Театр имени Е. Вахтангова
Это что такое? Это можно сыграть?! Но как прекрасно! И не надо искать основу для постановки пьесы в событиях реальной жизни — это тупиковый путь, сужающий поиск и тему.
И это при том, что крымовский спектакль создан вне принципов и психологического театра, и театра послушно интерпретационного, — он живет на территории постдрамы. В интерпретационном же «Беге» Белому, кажется, существовать невероятно трудно, тяжелее всех, ибо фигура центральная, со сцены практически не сходит, а жанровых подпорок и тем более комедийных разрядок нет никаких. И вот, по обыкновению органичный артист здесь впадает в тяжелую театральную патетику, и это тоже «жим» и «плюс», хотя и менее легкомысленной природы. А что Михаил Пореченков?
Глядя на его «яркого и «красочного» Чарноту и слушая радостный зрительский смех, начинаешь вспоминать, как эти необходимые, надо сказать, в любой хорошей пьесе смеховые разрядки трагического выглядели у того же Пореченкова, когда в «Белой гвардии» он играл Мышлаевского. Как этот большой, чуть грубоватый вояка, задира и дитя смотрел на разбитую бутылку драгоценной водки, испытывая вселенскую обиду и танталовы муки. Актер играл крупно и вместе с тем мягко, человечно. В том спектакле Сергея Женовача вообще «все было обставлено так, чтобы можно было посмотреть в лицо человека». Слова, между прочим, Павла Маркова, адресованные первому мхатовскому спектаклю про Турбиных.
В нынешнем же «Беге» герои лишены человеческих подробностей, вместо них — крупные масляные мазки. По чести сказать, в нем не так много и той самой пресловутой «жизни человеческого духа», «возвращения» которой ревнители старых мхатовских традиций так упорно ждали от Женовача. В пространстве, придуманном Александром Боровским, пьеса движется как цепочка эпизодов, вставленных в раму одной большой и всеобъемлющей метафоры: железнодорожный мост или палуба? Столб напоминает не только о сотнях людей, повешенных Хлудовым, но и о кресте, а эта метафора вообще не требует пояснений. На досках лежат вповалку люди, то ли убитые, то ли смертельно усталые и свалившиеся в тяжкий сон на первом же полустанке.
Герои появляются из груды тел и отправляются туда же по окончании очередного эпизода. В сцене тараканьих бегов люди в шинелях быстро ползут и сваливаются под сценический «откос». И обе эти метафоры так же в расшифровке не нуждаются. Пореченков Чарнота , А. Белый Хлудов.
Части моста временами кренятся, скатывая под горку находящихся на нем людей. И вспоминается накренившийся мост Боровского из «Белой гвардии». Дело не в самоцитате, которая вполне допустима. Дело в том, что жестко концептуальный сценографический образ того спектакля находился в прямом и намеренном контрасте с чудесным человеческим материалом, и этот опасный крен поверхности, и эти покосившиеся столбы, и это простреливаемое со всех сторон неуютное пространство не могли заслонить человеческих лиц. А здесь — заслоняют, точнее, нивелируют, делают лица и фигуры оптически маленькими.
Вы же, говорят, не любите рассказывать о сокровенном. Для этого и ставлю спектакли… Могу сказать только одно — наша история лирическая, душевная. Она от первого слова до последнего — о любви. Никаких акцентов дополнительно я не делал. Из пианино вы строите черную комнату или кладбище, из лопат — камеру. Пианино — это пианино, и только.
Лопата — обычная лопата. Не будете же вы разгадывать сны, которые снятся другим людям? Не будете отрицать, что сознательно вызываете ностальгию по тому Петербургу, которого больше нет и который остался только в стихах, музыке, живописи и генетической памяти его жителей?
Однако Анатолий Белый играет Каренина в спектакле Дмитрия Крымова «Сережа» с такой высокой степенью психологической достоверности, с такими щемящими и точными деталями поведения! И это при том, что крымовский спектакль создан вне принципов и психологического театра, и театра послушно интерпретационного, — он живет на территории постдрамы. В интерпретационном же «Беге» Белому, кажется, существовать невероятно трудно, тяжелее всех, ибо фигура центральная, со сцены практически не сходит, а жанровых подпорок и тем более комедийных разрядок нет никаких. И вот, по обыкновению органичный артист здесь впадает в тяжелую театральную патетику, и это тоже «жим» и «плюс», хотя и менее легкомысленной природы. А что Михаил Пореченков? Глядя на его «яркого и «красочного» Чарноту и слушая радостный зрительский смех, начинаешь вспоминать, как эти необходимые, надо сказать, в любой хорошей пьесе смеховые разрядки трагического выглядели у того же Пореченкова, когда в «Белой гвардии» он играл Мышлаевского. Как этот большой, чуть грубоватый вояка, задира и дитя смотрел на разбитую бутылку драгоценной водки, испытывая вселенскую обиду и танталовы муки.
Актер играл крупно и вместе с тем мягко, человечно. В том спектакле Сергея Женовача вообще «все было обставлено так, чтобы можно было посмотреть в лицо человека». Слова, между прочим, Павла Маркова, адресованные первому мхатовскому спектаклю про Турбиных. В нынешнем же «Беге» герои лишены человеческих подробностей, вместо них — крупные масляные мазки. По чести сказать, в нем не так много и той самой пресловутой «жизни человеческого духа», «возвращения» которой ревнители старых мхатовских традиций так упорно ждали от Женовача. В пространстве, придуманном Александром Боровским, пьеса движется как цепочка эпизодов, вставленных в раму одной большой и всеобъемлющей метафоры: железнодорожный мост или палуба? Столб напоминает не только о сотнях людей, повешенных Хлудовым, но и о кресте, а эта метафора вообще не требует пояснений. На досках лежат вповалку люди, то ли убитые, то ли смертельно усталые и свалившиеся в тяжкий сон на первом же полустанке. Герои появляются из груды тел и отправляются туда же по окончании очередного эпизода. В сцене тараканьих бегов люди в шинелях быстро ползут и сваливаются под сценический «откос».
И обе эти метафоры так же в расшифровке не нуждаются. Пореченков Чарнота , А. Белый Хлудов. Части моста временами кренятся, скатывая под горку находящихся на нем людей. И вспоминается накренившийся мост Боровского из «Белой гвардии». Дело не в самоцитате, которая вполне допустима. Дело в том, что жестко концептуальный сценографический образ того спектакля находился в прямом и намеренном контрасте с чудесным человеческим материалом, и этот опасный крен поверхности, и эти покосившиеся столбы, и это простреливаемое со всех сторон неуютное пространство не могли заслонить человеческих лиц.