Агафья Карповна Лыкова-единственная осталась в живых из большой семьи отшельников-староверов, найденных геологами в 1978 году в Западных Саянах.

Последняя представительница заимки Лыковых и героиня документальной повести советского журналиста и писателя Василия Михайловича Пескова о семье старообрядцев-отшельников. Акулина Карповна Лыкова (в девичестве Дайбова), родом из села Дайбово Республики Алтай (умерла от голода 16 февраля 1961 года).

Знаменитая отшельница Лыкова на курорте "Усолье"

В холодное время года Лыковы голодали, трудностей не выдержала мать семейства Акулина Лыкова — она умерла в 1961 году. Еще была жива жена и мать Акулина Карповна, которая не смогла пережить неурожай и голод, случившейся в 1961 году. Пятеро членов семьи Лыковых: отец Карп Осипович, мать Акулина Карповна и трое детей почти пятьдесят лет не встречали людей и жили по старобрядным традициям.

Лыкова Агафья Карповна.

Летом доступен путь по воде В 1978 году заимку нашли геологи, мать Акулина Карповна к этому времени скончалась. В 1981 году умерли братья и сестра Агафьи. До 1988 года отшельница жила с отцом, пока тот тоже не скончался. Недавно Лыковой построили новый дом С тех пор она осталась одна, но заимку часто посещают путешественники, писатели, журналисты. Бывший губернатор Кузбасса Аман Тулеев взял шефство над отшельницей, и эта традиция продолжается.

Карп Лыков умер в 1988 году, оставив Агафью в полном одиночестве. Карп Осипович Лыков. Она привыкла к отшельнической жизни, так как не знала никакой другой, но при этом никогда не была в полном одиночестве. К тому времени о Лыковых уже было известно и правительству, и волонтерским организациям, они помогли Агафье найти дальних родственников и даже поселиться в старообрядческом монастыре. По словам родственников Агафьи, больше всего в городе ее удивили дети, потому что до этого она никогда не видела «маленьких людей» — они ей очень понравились.

Увы, отношения с родственниками и жизнь в монастыре не складывались. Агафья привыкла к тайге, к жизни в лесу, к одиночеству и своим распорядкам, которые она знала с рождения. Дым, гром, машины — страшное дело», — вспоминает Агафья свою поездку в город. Хотя зимы в тайге очень суровые и холодные, Агафья Лыкова настояла на том, что хочет вернуться в дом, где родилась, и жить там в монашестве. Правительство пошло ей навстречу, помогло построить новый дом и периодически снабжало необходимыми продуктами и медикаментами. Несмотря на преклонный возраст отшельница самостоятельно ведет хозяйство, читает молитвы и остается в добром здравии. От него ведь молоко и мясо. Но надо сено косить, овинники готовить — если одному все делать, больше ни на что времени не остается. Весной я 40 ведер картошки посадила и 340 выкопала», — сетует отшельница.

Навещать ее можно, только получив специальное разрешение. Медики опасаются, как бы визитеры не заразили отшельницу гриппом или коронавирусом. В 2021 году в доме Агафьи Лыковой произошел пожар.

С 1946 года они обосновались на берегу реки Еринат, притоке Абакана, где построили заимку. На заимку проще добраться на вертолете или снегоходе. Летом доступен путь по воде В 1978 году заимку нашли геологи, мать Акулина Карповна к этому времени скончалась. В 1981 году умерли братья и сестра Агафьи.

До 1988 года отшельница жила с отцом, пока тот тоже не скончался.

О биографии Агафьи Карповны известно не много. Девочка вместе с родителями, братьями и сестрой занималась ведением домашнего хозяйства, земледелием и делала заготовки дичи и рыбы. Отшельничество Вся жизнь женщины связана с дикой природой, без вмешательства современных технологий и нововведений.

Старообрядческое учение говорит о том, что единственный способ спасти душу и тело — это уединенно жить вдали от цивилизации, так считает и Агафья Карповна. Она не признает большинство культурных и бытовых нововведений, которые появились в России не только за последние десятилетия, но, даже новшества со времен правления императора Петра I. Но, некоторыми запретами старообрядческой церкви отшельница пренебрегает. Например, ее семья регулярно употребляла в пищу картофель, хотя этот овощ категорически запрещен у старообрядцев.

Таежный тупик. Отшельничество Агафьи Лыковой Жизнь у женщины — отшельницы тяжелая. Ей приходится самостоятельно добывать и выращивать себе пищу, а также рубить и заготавливать дрова на зиму. В тайге она собирает грибы и ягоды, а дома выращивает картофель и зерновые культуры.

Обработку семян и клубней, изготовление удобрений, женщина делает так, как учили ее предки, без применения современных технологий. Она знает биологические особенности растений и регулярно собирает богатый урожай. Кроме земледелия Лыкова занимается и животноводством. У нее есть куры и козы.

А также кошки и собаки. Агафья Карповна прекрасная ткачиха. Этому рукоделию ее обучила мать. Женщина обеспечивает себя необходимой одеждой и текстилем.

Агафья Лыкова с семьей Несмотря на то, что отшельница ведет очень уединенную жизнь, она не прочь принять подарки от охотников и рыбаков, которых иногда встречает в лесу. Хоть Агафья Карповна и является ярой противницей современных вещей, но в ее доме есть «диковинные» вещицы — термометр и часы, которые ей подарили. Печальный факт, но именно контакт с современными людьми и погубил семью Агафьи. После встречи с геологами, семья подхватила какой—то вирус и начала болеть.

Спасение в уединении

Мама Агафьи Лыковой Акулина - YouTube
Кто такая Агафья Лыкова
История семьи Лыковых: foto_history — LiveJournal
Сибирские отшельники :: Таёжный тупик
Агафья Лыкова — кто это, почему она живёт в тайге

Предыстория семьи Лыковых

Улетая с заимки домой этой осенью, племянник Карповны Антон Лыков получил Богородичную лестовку и банку сливово-смородинового варенья. В прошлом году - рубаху и четки из позвонков красной рыбы. Все это Агафья сделала своими руками. В 2016 году бывшему главе Кузбасса Аману Тулееву отшельница вручила козьи варежки, а директору заповедника "Хакасский" Виктору Непомнящему в начале этого года - именной плетеный пояс. Многие студенты и волонтеры получали от Лыковой на память красивые камни, найденные ей на берегах Ерината. Эти камни люди хранят дома и стараются ежегодно привезти домой еще один кусочек горной породы, подаренный отшельницей. Картины современных художников стоят огромных денег, хотя красота в них часто сложна для понимания. Простой камень с природным узором, сотни лет омываемый горными реками Хакасии, просто красив. Может, он и не стоит многих тысяч долларов, но ни один человек, получивший такой подарок из рук Агафьи, не согласится его продать. Каждый камушек - напоминание о том, что истинная красота окружает нас повсюду.

Надо лишь суметь ее разглядеть. Тогда на выручку пришли кошки, про которых бабушка часто говорит: "Краси-и-и-и-вые! Усатые обитатели заимки доказали, что не зря получают свою порцию козьего молока. Гадюки после этого не выживают. Так и отвадили", - вспоминает Агафья. Может, кошки на заимке и не Рикки-Тикки-Тави, но хозяйку в обиду змеям не дали. Порой к ним привыкает настолько, что жизнь по-другому и не представляет, а удивляется чему-то новому совсем редко. Когда Агафья впервые попала в "мир" в конце 1980-х, больше всего ее поразили не многоэтажные дома, машины или полет на вертолете, а конь, поезд и... Еще в лагере геологов младшая Лыкова с отцом Карпом смотрела телевизор, непременно отмаливая "грех" после каждого просмотра, часто видела прилетавшие вертолеты, да и рассказывал глава семьи своим детям о разном, что бывает на свете.

Но впервые увидев лошадь, знакомую лишь по описанию от родителей, Агафья воскликнула: "Конь! Тятенька, конь! Никогда такого не видела". А сегодня в географическом смысле тяжело подобрать слово, более подходящее для Карповны, чем "местная". При этом у отшельницы нет и никогда не было паспорта или других документов. А вот деньги водились. В свое время ей даже пришлось вести товарно-денежные отношения, хоть и совершенно не так, как это делаем мы в привычной жизни. За деньги у нее покупал картошку бурильщик Ерофей Седов, бывший одним из первых пришлых и долго живший по соседству с заимкой Лыковых. Без оплаты Седов принимать еду отказывался.

Хулигана изолировать В другой раз одолел бабушку козёл-супостат. Прежний питомец был покладистым, спокойным. А когда вдруг издох, ей привезли нового. Оказалось, натуральный изверг. Не давал прохода никому. Боялась, что забодает. Поэтому было решено: хулигана изолировать! Отшельницу Агафью Лыкову неделями изводит задиристый козел - Агафья Карповна сама сделала в стайке загородку, - рассказывает Алексей. Теперь козёл сидит на привязи.

Рядом, через «стенку», коза Зорька. Её детёныши, которых отшельница нарекла Февральками, тоже отдельно. Давал им капусту — не хотят. Просто еще не знают, что это такое. Так что жуют сено, оно вернее.

Теперь козёл сидит на привязи. Рядом, через «стенку», коза Зорька. Её детёныши, которых отшельница нарекла Февральками, тоже отдельно. Давал им капусту — не хотят. Просто еще не знают, что это такое.

Так что жуют сено, оно вернее. Друг одну не бросит Напомним, на подмогу к «хозяйке тайги» Алексей Иванович прибыл на исходе февраля 2024-го. Взял отпуск без содержания — и вперёд. А нынче «духовная вахта» завершена, надо возвращаться обратно. Дома ждёт семья, работа. Предполагали, в мае помощника сменит племянник отшельницы Антон Лыков. Он из Пермского края, тоже старообрядец. Тем более конец весны — самая горячая пора, нужно делать посадки. Тут в одиночку Агафье не обойтись никак!

По рассказу Саввина, Димитрий, не дожидаясь полного выздоровления, стал городить реку в стужу, в снег запуски плести. В ледяной воде он сильно простудился. Несмотря на болезненное состояние, продолжал работать, они с Натальей пошли ямы проверять, весь день голодные ходили. Вернувшись в избу в северу, заболел, стал кашлять. Саввин пришёл известить семью. Когда Агафья с отцом пришли, застали Димитрия в плохом состоянии: лежит, правай бок аднако, не только лёгкие, как бы печень не заболела, правила его, как камень, правай бок стал, не продавишь; но тада его кашель, патом хандрос сильной хватил. Говорил, руки как атрыват и рёбра заболели, и сё заболело. Агафья с Карпом Иосифовичем ушли к геологам на Каир попросить помочь выкопать картошку. Нужно было управиться с картошкой, иначе семье зимой пришлось бы голодать. К их приходу Димитрия не стало. Похоронив Димитрия на пашне, они продолжали копать картошку. Тада братка-то давай картошку нудится была нужда копать. Я стала его упрашивать: «Братка не копай картошки, отдыхай». Он никак не слушал. По пашне валятса, лежит и никаких, сё в снегу роется да копат, патом давёл себя до таво, из избы никуды. Больного Саввина выхаживали Наталья с Агафьей, дрова пилили, таскали, топили печь. Тада в избе-то така жара, как в бане сильно. Да из этакого-то тепла да апетъ на мороз дрова пилить, по всему дню на улицу в ледяной воде полоскать да два месеца едак-то за ём и ходили. Тада она-то Наталья и заболела. Убрався Саввин , ишо шила смёртну одежду, да ишо вынести его пособила. Наталья проболела дней 10, кашляла кровью, убравась. Димитрия хоронили, гроб сделали из долблёных колодин. Димитрия не причащали, а. Саввина успели причастить. Агафья сама осталась больна. Наталья умирала со словами: Жалко мине тебя…... Хоронили вместе Саввина и Наталью, до похорон вынесли за избу обоих, в избе было тесно. Карп Иосифович поясняет: погребают образом на восток, Христос, когда воскреснет, будет восходить с востока. По традиции на могилу клали икону сверъху, чтобы полежала икона шесть недель. Акулине Карповне икону врезали в крест, а детям нет. Могилы посещали по праздникам, пропевали молитвы на могиле. Жизнь на Еринате продолжалась. Летом 1986 г. Карп Иосифович разбил мениск коленную чашку. Профессор И. Назаров, врач-травматолог В. Тимашков оказали ему медицинскую помощь. К удивлению врачей, несмотря на преклонный возраст 82 года , лечение прошло успешно. В то же лето московская съёмочная группа под руководством режиссёра О. Сурикова на Еринате снимала документальный фильм «Житие российского крестьянина Карпа Лыкова». Лыковы по-прежнему, теперь уже отец с дочерью, изо дня в день проводили в трудах и молитвах. Возделывалась земля, выращивалась картошка, морковь, репа, рожь и пшеница, конопля. Терпение и трудолюбие — главные черты характера всех Лыковых. Вечерами они усердно молились. Без молитвы не садились за стол, не начинали работу. Вера в Бога являлась основой жизни. В 1988 году умер, убрався, как выражается Агафья, и Карп Иосифович. Агафья, младшая дочь Лыковых, накануне ходила в посёлок геологов и вернулась больная, следом заболел отец. Через два дня Карпа Иосифовича не стало, по мнению Назарова, он умер от инфекции [Назаров 2004: 148]. Агафья выжила, молодой организм смог перебороть болезнь. Агафья Лыкова. Чтение Евангелия. Мотаковой После смерти главы семейства предпринимались попытки облегчить судьбу Агафьи. Предлагались при этом разные варианты, один из них — переселиться в верховья Енисея в старообрядческий женский скит. Агафья съездила на Туву, пожила в монастыре, но оставаться в скиту у матушки Максимилы отказалась, хотя там живут староверы того же «часовенного согласия». Она вернулась к своим таёжным корням, могилам предков. Родственники по материнской линии, проживающие в старообрядческом селении Килинск на Алтае, тоже приглашали её жить к себе. Агафья побывала в гостях у своей родни, но покинуть родные места не захотела: Инокам-то не велено с мирянами вовсе обшаться, жить-то вонюче не разрешено с мирянами. Я-то хоть не накрыта, а все равно правила-то то же соблюдаю. На предложение построить избу в лесу в стороне от населённого пункта Агафья ответила также отказом: Дак вот я-то не согласна в мир из пустыни никак. Мине итъуш надо и ездить вопше прекращать. Младшая дочь старообрядческой семьи ныне продолжает жить в предгорьях Саян, глубокая вера в Бога помогает ей выжить в суровых условиях саянской тайги. Жизнь старообрядки за последние десятилетия с появлением новых условий сильно изменилась. Это касается её мировосприятия, поведения и речи. Агафья Карповна -единственный представитель семьи отшельников в наши дни, сохранение сакрального пространства в прежних границах становится затруднительным, приходится принимать помощь от мирских и даже обращаться самой за помощью к людям, если речь идет о сохранении жизни. По-прежнему она занимается земледелием, выращивает картошку и овощи, управляется по хозяйству, молится. Но из прежней замкнутой, застенчивой женщины она превратилась в общительную, радушную хозяйку, хотя в вопросах веры остаётся такой же непреклонной. Об этом свидетельствуют участники многих экспедиций, например, экспедиции редакции газеты «Красноярский рабочий» в июле 2002 г. Гостям она рада, признаётся, что не выжили бы без людской помощи. Агафья Карповна благодарит людей за помощь: Велика благодарнось добрым людям за помощь. И продолжает молиться за всех людей на земле. Красноярск, 1998. Борисова С. Уж не из Лыкова ли Лыковы? Даль В.

Как живет сейчас единственная из семьи староверов отшельница Агафья Лыкова

Об убийстве сообщили в район. Расследование провели поверхностно, никого не судили. Жуткие тридцатые годы. Застрелили — значит, виноват. Подробно расспрашивали про убийство Евдокима. Мол, решено вновь разобраться в этой истории. Карп насторожился. Убийцы брата могут на следствии оговорить его. Им веры больше. Потому и увел семью в «пустынь» — верховья Большого Абакана.

Горы, тайга, сотни километров без жилья — и никаких дорог. Здесь в августе 1940 года и повстречали его наблюдатели заповедника. Предложили работу охранником на кордоне. Большой двухквартирный дом, баня, амбары, казенное продовольствие. Обещали привезти корову, овец. Заявили, что убийц брата уже наказали это была ложь. В переговорах участвовал и завотделом науки заповедника Дулькейт, отец автора книги. Жена Карпа Акулина очень хотела переехать на кордон, ближе к людям. Дети же растут!

Но Карп был категорически против. Евдокима убили и нас изведут! Страх разделить трагическую судьбу брата, застреленного на его глазах, та самая кровь, на которую он намекал позже Василию Пескову, гнали «бегуна». А вовсе не вера. Вскоре началась Великая Отечественная. В заповеднике стало не до Карпа. Однако о нем помнил НКВД. К концу лета 1941-го чекисты взяли на контроль все таежные заимки. Чтобы там не спрятались дезертиры.

Отряд пограничников и чекистов ушел в рейд по поиску беглецов.

Только старообрядческие церкви были безпоповскими, на них возвышался восьмиконечный крест. Сам процесс богослужения был несколько иным.

Крестились двумя перстами вместо трех по-новому. Иконы были из чистой меди, но на них изображались дореформенные лики. Староверы одаривали всех низкими поклонами.

Скажу просто. Сейчас в поповской церкви есть разные должности. Иеромонах, протоиерей, архиерей и т.

Я не особо силен в церковных делах — прим. На ней был крест-восьмиконечник, внутри лежали тканевые коврики, висели несколько икон, стояли белые из чистого воска свечи. Все эти вещи папенька с маменькой забрали с собой, когда уходили в тайгу.

Хлебного не было и соли. Делали ловчие ямы, загоняли туда диких зверей, ловили птиц, рыбу. Мясо, рыбу сушили, вялили.

Все, что мы ели, было безвкусно из-за отсутствия соли. Огнестрельного оружия не имели до конца 70-х годов. А папенька встретил с радостью и настороженностью.

Мы с большой радостью, так как они нам дали соли, печенья, две банки сгущенного молока. Это хорошо. А вот плохо, что стали давать братьям, сестре, папеньке огненную воду спирт- прим.

Потом и он умер в 1988 году — прим. Здесь у меня семейный погост.

Попробовала и я обработать землю.

Надо заметить, все, что она ни делала, получалось быстро, сноровисто. На чердаке обнаружились также серп и станок для получения нитей и витья веревок. В домашнем хозяйстве у Агафьи очень много разных по размеру берестяных изделий, сшитых берестяными же нитями.

Деревянные ложки, стол, стулья, кровать возле печи — их она тоже смастерила сама. Вы живете на природе, она вас кормит, домик ваш стоит на устье рек и окружен горами, нет желания им поклоняться? Я единому Богу поклоняюсь, — и тут же показала свой крест.

Хозяйство Лыковой — две козы, козел, четыре козленка, два петушка, пять курочек и две собачки. Одну еще щенком привезли вертолетчики и назвали Протошей, поскольку прилетали сюда после запуска ракеты «Протон» с Байконура. За козами здесь ухаживать очень тяжело, приходится держать все время на привязи, отпустишь — медведь раздерет.

Учитывая, что питается Агафья только тем, что дает природа, мяса на столе у нее почти не бывает. Когда братья да отец были здоровы, охотились. А я, в основном, рыбой питаюсь.

Ерофей плетет морды для ловли рыбы. В одном из домиков баня, наверное? Ну, в Еринате-то купаетесь, наверное?

А так руки да лицо помою… Замечу, что от нее не исходит никаких неприятных запахов. Нет их и в доме, где, ну никак не скажешь, что чисто. Видимо, все-таки природа-мать сама очищает человека, который живет с ней в тесном контакте.

Книг в доме много — разных размеров, в кожаных переплетах, некоторые с замочками. Пожелтевшие от времени, они служат людям не одно столетие. Старинному Евангелию, например, 365 лет.

Так вот, показывая то на одну, то на другую книгу, Агафья нас предостерегала: — …Приближается время Христианского слова, восстановят старинные церкви. А потом на лето будет лютое мучение, тогда все верные будут избиваться по всем странам и городам, об этом говорится в книге пророка Даниила.

Семья отшельников в качестве ответного гостинца принесла исследователям орехи и мешок картошки. О дивный новый мир Рассказ геологов о необычной семье, живущей вдали от цивилизации, наделал шуму в большом мире. Одними из первых о Лыковых написали журналисты «Комсомольской правды». Тогда-то и начались разговоры о том, когда именно эти люди откололись от остальных и решили жить отшельнической жизнью. Поговаривали даже, что Карп — беглый белогвардеец, тайно убивший кого-то.

Однако никаких подтверждений этому так и не было найдено. Вместо того чтобы продолжать гадать над происхождением семьи, один из журналистов, Василий Песков, решил лично отправиться к Лыковым и расспросить их обо всем. Это путешествие было не из легких, но результат того стоил. Жители соседних деревень были в шоке от того, в каких условиях жила семья Лыковых Столичному гостю Карп рассказал о том, что их семья — старообрядцы. С исключительной ненавистью этот человек говорил о патриархе Никоне, в XVII веке проведшем реформу церкви, которая и привела к отделению староверов старообрядцев от христиан, согласных креститься не двумя, а тремя перстами. Были, конечно, и другие нововведения, но именно это является одним из самых запоминающихся. Да и Петр I со своим «окном в Европу» одобрения у Карпа не вызывал.

Причем ощущение от разговора с ним было такое, словно речь шла вовсе не о событиях многовековой давности, а о вчерашней смертельной обиде. Правда, именно привезенная Петром картошка была основным продуктом в семье Лыковых. Они, привыкшие к суровым таежным условиям, старались делать запас на два года. Однако даже в самом хорошем погребе а такого у отшельников явно не было картофель столько не хранится. Именно поэтому его сушили на бересте в жаркие летние дни, а потом помещали в берестяные коробы, которыми была уставлена практически вся хижина. Ели картошку прямо с кожурой, объясняя это экономией пищи. На двух огородах ближе к реке у семьи был еще один возделываемый участок выращивали не только картошку.

Вызревала еще репа, лук, конопля, рожь и горох. Правда, было всего этого так мало, что, например, из зерен ржи не делали хлеба — лишь по святым праздникам ее дробили в ступе и делали кашу. Были у Лыковых и семена моркови. Но их однажды съели мыши, поэтому на долгие годы семья осталась без этого ценного продукта. Возможно, именно недостатком каротина оранжевый пигмент объясняется бледный цвет кожи этих отшельников. Позднее геологи все же снабдили Карпа и его семью семенами моркови, и те стали ее выращивать. Многие помогали семье Лыковых семенами, которые те могли выращивать на огороде Еще одним кормильцем была и сама тайга — ягоды, грибы, орехи, крапива, дикий лук.

Все это собирали Лыковы. Мясо тоже ели, но крайне редко. Во-первых — вера запрещала им употреблять в пищу животных, имеющих лапы, а не копыта.

Агафья Лыкова - последние новости на сегодня, 27.04.2024

Карп Осипович и Акулина Карповна Лыковы происходили из общины староверов из окрестностей города Абазы. последний ребёнок в семье старообрядцев часовенного согласия Карпа Осиповича и Акулины Карповны лыковых. Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья. Первоначально семья отшельников состояла из четырех человек: Карпа Осиповича, Акулины Карповны и двоих детей — Савина и Наталии.

Семья Лыковых: первые старообрядцы в верховьях Абакана

Именно голод стал причиной смерти Акулины Карповны. Самые свежие новости связанные с тематикой Агафья Лыкова со всего Мира и России на сегодня. Мать Агафьи Карповной Акулина скончалась в 1961 году.

Как живет сейчас Агафья Лыкова

Возможно, Акулину можно было бы спасти, но Лыковы не обратились за помощью на «большую землю». Агафья Карповна — последняя представительница семьи старообрядцев Лыковых, бежавших в тайгу, когда коммунисты начали особо жестокие гонения на веру. В результате этого глава семьи Лыковых, вместе со своей женой Акулиной и двумя маленькими детьми, решили уйти в глушь тайги.

Агафья Лыкова: почему дочь известных отшельников осталась одна

И мы постояли с ним четверть часа за разговором на тему о космических путешествиях. Я спросил: знает ли Карп Осипович, что на Луне были люди, ходили там и ездили в колесницах? Старик сказал, что много раз уже слышал об этом, но он не верит. Месяц — светило божественное. Кто же, кроме богов и ангелов, может туда долететь? Да и как можно ходить и ездить вниз головой? Глотнув немного воздуха, я уснул часа на два. И явственно помню тяжелый путаный сон. В хижине Лыковых стоит огромный цветной телевизор. И на экране его Сергей Бондарчук в образе Пьера Безухова ведет дискуссию с Карпом Осиповичем насчет возможности посещения человеком Луны… Проснулся я от непривычного звука.

За дверью Ерофей и старик точили на камне топор. Еще с вечера мы обещали Лыковым помочь в делах с избенкой, сооружение которой они начали, когда их было еще пятеро. Разговор у свечи В этот день мы помогали Лыковым на «запасном» огороде строить новую хижину — затащили на сруб матицы, плахи для потолка, укосы для кровли. Карп Осипович, как деловитый прораб, сновал туда и сюда. После обеда работу прервал неожиданный дождь, и мы укрылись в старой избушке. Видя мои мучения с записью в темноте, Карп Осипович расщедрился на «праздничный свет»: зажег свечу из запаса, пополненного вчера Ерофеем. Агафья при этом сиянии не преминула показать свое уменье читать. Спросив почтительно: «Тятенька, можно ль? Показала Агафья нам и иконы.

Но многолетняя копоть на них была так густа, что решительно ничего не было видно — черные доски. Говорили в тот вечер о боге, о вере, о том, почему и как Лыковы тут оказались. В начале беседы Карп Осипович учинил своему московскому собеседнику ненавязчивый осторожный экзамен. Что мне известно о сотворении мира? Когда это было? Что я ведаю о всемирном потопе? Спокойная академичность в беседе окончилась сразу, как только она коснулась событий реальных. Царь Алексей Михайлович, сын его Петр, патриарх Никон с его «дьявольской щепотью — троеперстием» были для Карпа Осиповича непримиримыми кровными и личными недругами. Он говорил о них так, как будто не триста лет прошло с тех пор, когда жили и правили эти люди, а всего лишь, ну, лет с полсотни.

О Петре I «рубил бороды христианам и табачищем пропах» слова у Карпа Осиповича были особенно крепкими. При этом слове многие сразу же вспомнят живописное полотно в Третьяковке «Боярыня Морозова». Но это не единственный яркий персонаж раскола. Многолика и очень пестра была сцена у этой великой драмы. Царь вынужден был слушать укоры и причитания «божьих людей» — юродивых; бояре выступали в союзе с нищими; высокого ранга церковники, истощив терпение в спорах, таскали друг друга за бороды; волновались стрельцы, крестьяне, ремесленный люд. Обе стороны в расколе обличали друг друга в ереси, проклинали и отлучали от «истинной веры». Самых строптивых раскольников власти гноили в глубоких ямах, вырывали им языки, сжигали в срубах. Граница раскола прохладной тенью пролегла даже в царской семье. Жена царя Мария Ильинична, а потом и сестра Ирина Михайловна не единожды хлопотали за опальных вождей раскола.

Из-за чего же страсти? Внешне как будто по пустякам. Укрепляя православную веру и государство, царь Алексей Михайлович и патриарх Никон обдумали и провели реформу церкви 1653 г. Переведенные с греческого еще во времена крещения языческой Руси киевским князем Владимиром 988 г. Переводчик изначально дал маху, писец схалтурил, чужое слово истолковали неверно — за шесть с половиной веков накопилось всяких неточностей, несообразностей много. Решено было обратиться к первоисточникам и все исправить. И тут началось! К несообразностям-то привыкли уже. Исправления резали ухо и, казалось, подрывали самое веру.

Возникла серьезная оппозиция исправлениям. И во всех слоях верующих — от церковных иерархов, бояр и князей до попов, стрельцов, крестьян и юродивых. Таким был глас оппозиции. Особый протест вызвали смешные с нашей нынешней точки зрения расхождения. Никон по новым книгам утверждал, что крестные ходы у церкви надо вести против солнца, а не по солнцу; слово «аллилуйя» следует петь не два, а три раза; поклоны класть не земные, а поясные; креститься не двумя, а тремя перстами, как крестятся греки. Как видим, не о вере шел спор, а лишь об обрядах богослужения, отдельных и в общем-то мелких деталях обряда. Но фанатизм религиозный, приверженность догматам границ не имеют — заволновалась вся Русь. Было ли что еще, усугублявшее фанатизм оппозиции? Реформа Никона совпадала с окончательным закрепощением крестьян, и нововведения в сознании народа соединялись с лишением его последних вольностей и «святой старины».

Боярско-феодальная Русь в это же время страшилась из Европы идущих новин, которым царь Алексей, видевший, как Русь путается ногами в длиннополом кафтане, особых преград не ставил. Церковникам «никонианство» тоже было сильно не по душе. В реформе они почувствовали твердую руку царя, хотевшего сделать церковь послушной слугой его воли. Словом, многие были против того, чтобы «креститься тремя перстами». И смута под названием «раскол» началась. Русь не была первой в религиозных распрях. Вспомним европейские религиозные войны, вспомним ставшую символом фанатизма и нетерпимости Варфоломеевскую ночь в Париже ночь на 24 августа 1572 года, когда католики перебили три тысячи гугенотов. Во всех случаях так же, как это было и в русском расколе, религия тесно сплеталась с противоречиями социальными, национальными, иерархическими. Но знамена были религиозные.

С именем бога люди убивали друг друга. И у всех этих распрей, вовлекавших в свою орбиту массы людей, были свои вожди. В русском расколе особо возвышаются две фигуры. По одну сторону — патриарх Никон, по другую — протопоп Аввакум. Любопытно, что оба они простолюдины. Никон — сын мужика. Аввакум — сын простого попа. И оба поразительное совпадение! Никон в «миру» Никита родился в селе Вельдеманове, близ Нижнего Новгорода, Аввакум — в селе Григорове, лежащем в нескольких километрах от Вельдеманова… Нельзя исключить, что в детстве и юности эти люди встречались, не чая потом оказаться врагами.

И по какому высокому счету! И Никон, и Аввакум были людьми редко талантливыми. Царь Алексей Михайлович, смолоду искавший опору в талантах, заметил обоих и приблизил к себе. Никона сделал — страшно подумать о высоте! Но воздержимся от соблазна подробнее говорить об интереснейших людях — Аввакуме и Никоне, это задержало бы нас на пути к Абакану. Вернемся лишь на минуту к боярыне, едущей на санях по Москве. Карп Осипович не знает, кто такая была боярыня Морозова. Но она, несомненно, родная сестра ему по фанатизму, по готовности все превозмочь, лишь бы «не осеняться тремя перстами». Подруга первой жены царя Алексея Михайловича, молодая вдова Феодосья Прокофьевна Морозова, была человеком очень богатым восемь тысяч душ крепостных, горы добра, золоченая карета, лошади, слуги.

Дом ее был московским центром раскола. Долго это терпевший царь сказал наконец: «Одному из нас придется уступить». На картине мы видим Феодосью Прокофьевну в момент, когда в крестьянских санях везут ее по Москве в ссылку. Облик всего раскола мы видим на замечательном полотне. Похихикивающие попы, озабоченные лица простых и знатных людей, явно сочувствующих мученице, суровые лица ревнителей старины, юродивый. И в центре — сама Феодосья Прокофьевна с символом своих убеждений — «двуперстием»… И вернемся теперь на тропку, ведущую к хижине над рекой Абакан. Вы почувствовали уже, как далеко во времени она начиналась. И нам исток этот, хотя бы бегло, следует проследить до конца. Раскол не был преодолен и после смерти царя Алексея 1676 год.

Наоборот, уход Никона, моровые болезни, косившие в те годы народ многими сотнями тысяч, и неожиданная смерть самого царя лишь убедили раскольников: «бог на их стороне». Царю и церкви пришлось принимать строгие меры. Но они лишь усугубили положение. Темная масса людей заговорила о конце света. Убеждение в этом было так велико, что появились в расколе течения, проповедовавшие «во спасение от антихриста» добровольный уход из жизни. Начались массовые самоубийства. Люди умирали десятками от голодовок, запираясь в домах и скитах. Но особо большое распространение получило самосожжение — «огонь очищает». Горели семьями и деревнями.

По мнению историков, сгорело около двадцати тысяч фанатичных сторонников «старой веры». Воцарение Петра, с его особо крутыми нововведениями, староверами было принято как давно уже предсказанный приход антихриста. Равнодушный к религии, Петр, однако, разумным счел раскольников «не гонить», а взять на учет, обложить двойным казенным налогом. Одних староверов устроила эта «легальность», другие «потекли» от антихриста «в леса и дали». Петр учредил специальную Раскольничью контору для розыска укрывавшихся от оплаты. Но велика земля русская! Много нашлось в ней укромных углов, куда ни царский глаз, ни рука царя не могли дотянуться. Глухими по тем временам были места в Заволжье, на Севере, в Придонье, в Сибири — в этих местах и оседали раскольники староверы, старообрядцы , «истинные христиане», как они себя называли. Но жизнь настигала, теснила, расслаивала религиозных, бытовых, а отчасти и социальных протестантов.

В самом начале образовались две ветви раскола: «поповцы» и «безпоповцы». Лишенное церквей течение «беспоповцев» довольно скоро «на горах и в лесах» распалось на множество сект — «согласий» и «толков», обусловленных социальной неоднородностью, образом жизни, средой обитания, а часто и прихотью проповедников. В прошлом веке старообрядцы оказались в поле зрения литераторов, историков, бытописателей. Интерес этот очень понятен. В доме, где многие поколения делают всякие перестройки и обновления: меняют мебель, посуду, платье, привычки, вдруг обнаруженный старый чулан с прадедовской утварью неизменно вызовет любопытство. Россия, со времен Петра изменившаяся неузнаваемо, вдруг открыла этот «чулан» «в лесах и на горах». Быт, одежда, еда, привычки, язык, иконы, обряды, старинные рукописные книги, предания старины — все сохранилось прекрасно в этом живом музее минувшего. Того более, многие толки в старообрядстве были противниками крепостного режима и самой царской власти. Эта сторона дела побудила изгнанника Герцена прощупать возможность союза со староверами.

Но скоро он убедился: союз невозможен. С одной стороны, в общинах старообрядства вырос вполне согласный с царизмом класс на пороге революции его представляли миллионеры Гучковы, Морозовы, Рябушинские — выходцы из крестьян , с другой — во многих толках царили косная темнота, изуверство и мракобесие, противные естеству человеческой жизни. Таким именно был толк под названием «бегунский». Спасение от антихриста в царском облике, от барщины, от притеснения властей люди видели только в том, чтобы «бегати и таиться». Старообрядцы этого толка отвергали не только петровские брадобритие, табак и вино. Все мирское не принималось — государственные законы, служба в армии, паспорта, деньги, любая власть, «игрища», песнопение и все, что люди, «не убоявшись бога, могли измыслить». Надо бегати и таиться! Этот исключительный аскетизм был по плечу лишь небольшому числу людей — либо убогих, либо, напротив, сильных, способных снести отшельничество. Судьба сводила вместе и тех и других.

И нам теперь ясен исторический в триста лет путь к лесной избушке над Абаканом. Мать и отец Карпа Лыкова пришли с тюменской земли и тут в глуши поселились. До 20-х годов в ста пятидесяти километрах от Абазы жила небольшая староверческая община. Люди имели тут огороды, скотину, кое-что сеяли, ловили рыбу и били зверя. Назывался этот малодоступный в тайге жилой очажок Лыковская заимка. Тут и родился Карп Осипович. Сообщалась с «миром» заимка, как можно было понять, через посредников, увозивших в лодках с шестами меха и рыбу и привозивших «соль и железо». В 23-м году добралась до заимки какая-то таежная банда, оправдавшая представление общины о греховности «мира», — кого-то убили, кого-то прогнали. Заимка перестала существовать.

Проплывая по Абакану, мы видели пустошь, поросшую иван-чаем, бурьяном и крапивой. Семь или восемь семей подались глубже по Абакану в горы, еще на полтораста верст дальше от Абазы, и стали жить на Каире — небольшом притоке реки Абакан. Подсекли лес, построили хижины, завели огороды и стали жить. Драматические события 30-х годов, ломавшие судьбы людей на всем громадном пространстве страны, докатились, конечно, и в потайные места. Староверами были они восприняты как продолжение прежних гонений на «истинных христиан». Карп Осипович говорил о тех годах глухо, невнятно, с опаской. Давал понять: не обошлось и без крови. В этих условиях Лыковы — Карп Осипович и жена его Акулина Карповна решают удалиться от «мира» возможно дальше. Забрав в опустевшем поселке «все железное», кое-какой хозяйственный инвентарь, иконы, богослужебные книги, с двумя детьми Савину было одиннадцать, Наталье — год семья приискала место «поглуше, понедоступней» и стала его обживать.

Сами Лыковы «бегунами» себя не называют. Возможно, слово это у самих «бегунов» в ходу и не было, либо со временем улетучилось. Но весь жизненный статус семьи — «бегунский»: «с миром нам жить не можно», неприятие власти, «мирских» законов, бумаг, «мирской» еды и обычаев. Остаток ее расплылся стеариновой лужицей, и от этого пламя то вдруг вырастало, то часто-часто начинало мигать — Агафья то и дело поправляла фитилек щепкой. Карп Осипович сидел на лежанке, обхватив колени узловатыми пальцами. Мои книжные словеса о расколе он слушал внимательно, с нескрываемым любопытством: «Едак-едак…» Под конец он вздохнул, зажимая поочередно пальцами ноздри, высморкался на пол и опять прошелся по Никону — «от него, блудника, все началось». Дверь в хижине, чтобы можно было хоть как-то дышать, и чтобы кошки ночью могли сходить на охоту, оставили чуть приоткрытой. В щелку опять было видно спелую, желтого цвета луну. Новое слово «дыня» заинтересовало Агафью.

Ерофей стал объяснять, что это такое. Разговор о религии закончился географией — экскурсом в Среднюю Азию. По просьбе Агафьи я нарисовал на листке дыню, верблюда, человека в халате и тюбетейке. Прежде чем лечь калачиком рядом с котятами, пищавшими в темноте, она горячо и долго молилась. Огород и тайга В Москву от Лыковых я привез кусок хлеба. Показывая друзьям — что это такое? Да, это лыковский хлеб. Пекут они его из сушеной, толченкой в ступе картошки с добавлением двух-трех горстей ржи, измельченной пестом, и пригоршни толченых семян конопли. Эта смесь, замешенная на воде, без дрожжей и какой-либо закваски, выпекается на сковородке и представляет собою толстый черного цвета блин.

Едят и теперь — настоящего хлеба ни разу даже не ущипнули». Кормильцем семьи все годы был огород — пологий участок горы, раскорчеванный в тайге. Для страховки от превратностей горного лета раскорчеван был также участок ниже под гору и еще у самой реки: «Вверху учинился неурожай — внизу что-нибудь собираем». Вызревали на огороде картошка, лук, репа, горох, конопля, рожь. Семена, как драгоценность, наравне с железом и богослужебными книгами, сорок шесть лет назад были принесены из поглощенного теперь тайгой поселения. И ни разу никакая культура осечки за эти полвека не сделала — не выродилась, давала еду и семенной материал, берегли который, надо ли объяснять, пуще глаза. Картошка — «бесовское многоплодное, блудное растение», Петром завезенная из Европы и не принятая староверами наравне с «чаем и табачищем», по иронии судьбы для многих стала потом основною кормилицей. И у Лыковых тоже основой питания была картошка. Она хорошо тут родилась.

Хранили ее в погребе, обложенном бревнами и берестой. Но запасы «от урожая до урожая», как показала жизнь, недостаточны. Июньские снегопады в горах могли сильно и даже катастрофически сказаться на огороде. Обязательно нужен был «стратегический» двухгодичный запас. Однако два года даже в хорошем погребе картошка не сохранялась. Приспособились делать запас из сушеной. Ее резали на пластинки и сушили в жаркие дни на больших листах бересты или прямо на плахах крыши. Досушивали, если надо было, еще у огня и на печке. Берестяными коробами с сушеной картошкой и теперь заставлено было все свободное пространство хижины.

Короба с картошкой помещали также в лабазы — в срубы на высоких столбах. Все, разумеется, тщательно укрывалось и пеленалось в берестяные лоскуты. Картошку все годы Лыковы ели обязательно с кожурой, объясняя это экономией пищи. Но кажется мне, каким-то чутьем они угадали: с кожурою картошка полезней. Репа, горох и рожь служили подспорьем в еде, но основой питания не были. Зерна собиралось так мало, что о хлебе как таковом младшие Лыковы не имели и представления. Подсушенное зерно дробилось в ступе, и из него «по святым праздникам» варили ржаную кашу. Росла когда-то в огороде морковка, но от мышиной напасти были однажды утрачены семена. И люди лишились, как видно, очень необходимого в пище продукта.

Болезненно бледный цвет кожи у Лыковых, возможно, следует объяснить не столько сидением в темноте, сколько нехваткою в пище вещества под названием «каротин», которого много в моркови, апельсинах, томатах… В этом году геологи снабдили Лыковых семенами моркови, и Агафья принесла к костру нам как лакомство по два еще бледно-оранжевых корешка, с улыбкой сказала: «Морко-овка…» Вторым огородом была тут тайга. Без ее даров вряд ли долгая жизнь человека в глухой изоляции была бы возможной. В апреле тайга уже угощала березовым соком. Его собирали в берестяные туеса. И, будь в достатке посуды, Лыковы, наверное, догадались бы сок выпаривать, добиваясь концентрации сладости. Но берестяной туес на огонь не поставишь. Ставили туеса в естественный холодильник — в ручей, где сок долгое время не портился. Вслед за березовым соком шли собирать дикий лук и крапиву. Из крапивы варили похлебку и сушили пучками на зиму для «крепости тела».

Ну а летом тайга — это уже грибы их ели печеными и вареными , малина, черника, брусника, смородина. Но летом надлежало и о зиме помнить. Лето короткое. Зима — длинна и сурова. Запаслив, как бурундук, должен быть житель тайги. И опять шли в ход берестяные туеса. Грибы и чернику сушили, бруснику заливали в берестяной посуде водой. Но все это в меньших количествах, чем можно было предположить, — «некогда было». В конце августа приспевала страда, когда все дела и заботы отодвигались, надо было идти «орешить».

Орехи для Лыковых были «таежной картошкой». Шишки с кедра Лыковы говорят не «кедр», а «кедра» , те, что пониже, сбивались длинным еловым шестом. Но обязательно надо было лезть и на дерево — отрясать шишки. Все Лыковы — молодые, старые, мужчины и женщины — привыкли легко забираться на кедры. Шишки ссыпали в долбленые кадки, шелушили их позже на деревянных терках. Затем орех провевался. Чистым, отборным, в берестяной посуде хранили его в избе и в лабазах, оберегая от сырости, от медведей и грызунов. В наши дни химики-медики, разложив содержимое плода кедровой сосны, нашли в нем множество компонентов — от жиров и белков до каких-то не поддающихся удержанию в памяти мелких, исключительной пользы веществ. На московском базаре этой веской я видел среди сидельцев-южан с гранатами и урюком ухватистого сибиряка с баулом кедровых шишек.

Чтобы не было лишних вопросов, на шишке спичкой был приколот кусочек картона с содержательной информацией: «От давления. Рубль штука». Лыковы денег не знают, но ценность всего, что содержит орех кедровой сосны, ведома им на практике. И во все урожайные годы они запасали орехов столько, сколько могли запасти. Орехи хорошо сохраняются — «четыре года не прогоркают». Потребляют их Лыковы натурально — «грызем, подобно бурундукам», толчеными подсыпают иногда в хлеб и делают из орехов свое знаменитое «молоко», до которого даже кошки охочи. Животную пищу малой толикой поставляла тоже тайга. Скота и каких-либо домашних животных тут не было. Не успел я выяснить: почему?

Скорее всего на долбленом «ковчеге», в котором двигались Лыковы кверху по Абакану, не хватило места для живности. Но, может быть, и сознательно Лыковы «домашнюю тварь» решили не заводить — надежней укрыться и жить незаметней. Многие годы не раздавалось у их избенки ни лая, ни петушиного крика, ни мычанья, ни блеянья, ни мяуканья. Соседом, врагом и другом была лишь дикая жизнь, небедная в этой тайге. У дома постоянно вертелись небоязливые птицы — кедровки. В мох у ручья они имели привычку прятать орехи и потом их разыскивали, перепахивая у самых ног проходившего человека. Рябчики выводили потомство прямо за огородом. Два ворона, старожилы этой горы, имели вниз по ручью гнездо, возможно, более давнее, чем избенка. По их тревожному крику Лыковы знали о подходе ненастья, а по полету кругами — что в ловчую яму кто-то попался.

Изредка появлялась зимою тут рысь. Не таясь, небоязливо она обходила «усадьбу». Однажды, любопытства, наверное, ради, поскребла даже дверь у избушки и скрылась так же неторопливо, как появилась. Собольки оставляли следы на снегу. Волки тоже изредка появлялись, привлеченные запахом дыма и любопытством. Но, убедившись: поживиться тут нечем — удалялись в места, где держались маралы. Летом в дровах и под кровлей селились любимцы Агафьи — «плиски». Я не понял сначала, о ком она говорила, но Агафья выразительно покачала рукой — трясогузки! Большие птичьи дороги над этим таежным местом не пролегают.

Лишь однажды в осеннем тумане Лыковых всполошил криком занесенный, как видно, ветрами одинокий журавль. Туда-сюда метался он над долиной реки два дня — «душу смущал», а потом стих. Позже Дмитрий нашел у воды лапы и крылья погибшей и кем-то съеденной птицы. Таежное одиночество Лыковых кряду несколько лет с ними делил медведь. Зверь был некрупным и ненахальным. Он появлялся лишь изредка — топтался, нюхал воздух возле лабаза и уходил. Когда «орешили», медведь, стараясь не попадаться на глаза людям, ходил неотступно за ними, подбирая под кедрами что они уронили.

Милиционеры отшельников не тронули, однако после этого Карп решил перенести их жилье еще глубже в тайгу. Агафья Лыкова в 80-е годы В семье у каждого были свои обязанности. Агафья отвечала за шитье и ремонт одежды. С детства она обучалась шитью и ткацкому делу, и получалось у нее это очень хорошо. Лыковы вели свое хозяйство, питались ягодами и корнеплодами, которые росли в тайге. Ещё семья выращивала картофель, который специально высаживала на южном склоне горы, чтобы он получал больше света. Чтобы звери не раскапывали огород, его приходилось постоянно охранять. По дороге к заимке Лыковых Но бывали и голодные времена. В один из таких периодов, выпавший на 1961 год, умерла мать Агафьи. Трудности не пошатнули веру Лыковых, и возвращаться к людям семейство так и не стало. Агафья Лыкова. Неизвестная история Знакомство с людьми На момент встречи с геологами в 1978 году семья Лыковых состояла из главы семейства Карпа и детей — Савина, Наталии, Дмитрия и Агафьи. Обнаружено место проживания Лыковых было с вертолета. Геологи заметили прямоугольную площадку, которая явно не могла появиться в тайге сама, а рядом с нею — нечто похожее на жилье человека. Садиться прямо там они не решились, а приземлились в 15 километрах от заимки Лыковых. Заимка Лыковых Общаться с ними людям из внешнего мира сначала было непросто, так как речь Лыковых сильно отличалась от речи городских людей. Однако геологи были поражены интеллектом людей, которых изначально сочли дикими. Так, Дмитрий с большим интересом изучал технические новинки членов экспедиции, а Агафья демонстрировала отличное чувство юмора. Избушка Лыковых С тех пор люди, пораженные тем, как Лыковы выживают в диких условиях, начали приходить к ним и стараться чем-то помочь отшельникам. К сожалению, благие намерения принесли Лыковым не только пользу, но и горе.

Они хотели придерживаться старых канонов, и за это получили название. Лидером движения стал протопоп Аввакум, которого сначала сослали в Сибирь, а затем сожгли. Государство начало преследовать староверов, и те, спасаясь от тюрьмы и каторги, убегали все дальше на восток, селились в труднодоступных местах. Сожжение протопопа Аввакума и его сподвижников К XX веку РПЦ перестала третировать староверцев, но воссоединения двух течений не произошло. Старообрядцы продолжали жить обособленно и не торопились возвращаться в цивилизацию, как и семья Лыковых, поселившаяся рядом с рекой Еринат. До того как уйти в тайгу в 1917 году, предки Лыковых проживали в селе Тиши, расположенном рядом с Абаканом. Однако в 17-м советская власть начала разыскивать всех неблагонадежных элементов, в том числе и старообрядцев, так что отец Агафьи, Карп Осипович Лыков, принял решение переселиться подальше. Тем более что его матушка, насельница старообрядческого монастыря, поведала близким о страшных казнях старообрядцев, свидетельницей которых стала. В середине 1920-х пара вернулась в Хакасию, где у них родились старшие брат и сестра Агафьи — Савин и Наталья. После этого Лыковы с двумя малолетними детьми решили уйти в тайгу. В 1940 году у них появился сын Дмитрий, а в 1944 году родилась Агафья. Лыковы практически не видели людей до 1978 года, когда их заимку обнаружила геологическая экспедиция. Впрочем, в 1945 году на Лыковых вышел отряд НКВД, который боролся с действовавшими в регионе бандами. Милиционеры отшельников не тронули, однако после этого Карп решил перенести их жилье еще глубже в тайгу. Агафья Лыкова в 80-е годы В семье у каждого были свои обязанности. Агафья отвечала за шитье и ремонт одежды. С детства она обучалась шитью и ткацкому делу, и получалось у нее это очень хорошо. Лыковы вели свое хозяйство, питались ягодами и корнеплодами, которые росли в тайге. Ещё семья выращивала картофель, который специально высаживала на южном склоне горы, чтобы он получал больше света. Чтобы звери не раскапывали огород, его приходилось постоянно охранять.

Старшему Саввину на тот момент было 45 лет, а младшей дочери Агафье — 34 года. Мать Акулина Карповна умерла в 1961 году от голода, через двадцать лет скончались сыновья и дочь Наталья, а в скором времени ушел из жизни их отец. Как выяснили журналисты, единственная выжившая из семьи Лыковых Агафья проживает в тайге в уединении. К ней приезжают сотрудники хакасского заповедника, помогают ей по хозяйству, сажают и выкапывают картофель. О необычном семействе староверов стало известно из повести Василия Пескова «Таежный тупик». Чем занимается сейчас единственная из семьи староверов Агафья Лыкова Агафье Лыковой 75 лет. Она трудится целый день. Работу прерывает лишь молитва.

– Здравствуйте, Агафья Карповна!

Отец — Карп Осипович Лыков, мать — Акулина Карповна. Лыковы — семья старообрядцев, прожившая свыше 40 лет отшельниками в горах Абаканского хребта Западного Саяна. Лыковы — семья старообрядцев, прожившая свыше 40 лет отшельниками в горах Абаканского хребта Западного Саяна.

Новости акулина карповна лыкова