Книга Алексея Иванова "Тобол" тоже будет в скором времени экранизирована.
Алексей Иванов: «Никогда одна эпоха не может быть объяснением другой»
Эти обжигающие сюжеты я сложил в роман-пеплум «Тобол». Подборка интервью Алексея Иванова В романе нового типа этика понимается как развлечение. Толстой и Достоевский, наверное, схватились бы за бороды, но слияние несочетаемых парадигм и смена статуса этики открыли для реализма новые возможности изображения мира, сохранив гуманистическое начало без старомодного пафоса. Короче говоря, добро пожаловать в петровскую Сибирь".
На утёсе, на недосягаемой высоте, укрылись последние защитники сказочной Согдианы во главе с властителем Аримазом… Новицкий не помнил, чью горделивую латынь он так давно разбирал в библиотеке Могилянского коллегиума: «Историю» Квинта Курция Руфа?
Плутарховы «Сравнительные жизнеописания»? Или «Анабасис Александра», рождённый стилосом Флавия Арриана? Григорий Ильич сохранил в душе главное — упоение подвигами достославной древности. Ученики за столами слушали, затаив дыхание.
В сенях школы господина фон Вреха секретарь Йохим Дитмер поставил на лавку тяжёлый почтовый сундучок с железной ручкой, обмёл ноги от снега веником, вытер подошвы сапог о тряпку и бережно повесил на гвоздь епанчу и треуголку. Голос Новицкого разносился по всей школьной избе. Стараясь не скрипеть половицами, Дитмер прошёл мимо раскрытой двери учебной горницы в сторону каморки фон Вреха. Ученики его не заметили.
Фон Врех сидел в своём кресле с высокой спинкой, повернув его боком к столу, а на лавке против стола расположился Табберт.
В центре площади так, чтобы из всех казённых окон было видно — виселица с полуистлевшим мертвецом. Когда-то соратник, которого Пётр очень уважал и думал, что может опереться на него. Но предал... Даже казнь и пытки не могут остановить казнокрадов. Даже такие люди вроде Сашки Меншикова или того мертвеца на виселице — они будто кильблоки под «Лефермом». Фрегат нужно строить на кильблоках, но потом их надо убирать, вышибать из-под судна, иначе корабль не сойдёт со стапеля. Чем не лейтмотив борьбы с коррупцией? Идет 1710 год. Прошлым летом в Полтавской битве царю Петру прострелили шляпу.
Как при Сталинграде, захвачено много пленных, десятки тысяч. На его великанском фоне разворачиваются события. Другая, уже призрачная фигура — Ермак Тимофеевич, память о котором жива; где-то в его кольчугу наряжен племенной деревянный идол. Теряясь поначалу, скоро понимаешь, что главного героя в книге нет. А главное тут река истории, которая течет во время твоего чтения. Оно течет через образы разных, очень непохожих людей, которые жили тогда в Тобольске, старой столице Сибири. Сегодня в нем всего 100 тыс. Читая книгу, невольно вспоминаешь монументальные картины, Илью Глазунова, особенно его «Вечную Россию». Мозаика из реальных исторических персон, таких как князь Матвей Петрович Гагарин, губернатор Сибири; Семён Ульянович Ремезов — «архитектон», писатель, картограф; воеводы, священнослужители, шведские военнопленные. С другой стороны сочные образы местных народов, русских служилых людей, раскольников, бандитов, бухарские купцов.
Когда вчитаешься, трудно расставаться с ними. Чтение 700 страниц текста летит незаметно.
А без познаний в данной теме понять многие моменты в книге Иванова трудно. Во-первых, когда ты начинаешь интересоваться промыслом «мягкой рухляди», становится очевидно, что уральский автор не совсем точно представляет экономику Сибири. Иванов вовсе не одинок в своем заблуждении. Александр Эткинд, не писатель, а ученый, но в своей «Внутренней колонизации» он делает те же ошибки.
Промысловиками в Сибири были русские охотники. Шкурки зверей коренное население не заготавливало, оно добывало их лишь для уплаты оброка. Мех был им не нужен. Мягкий соболь уступал по прочности и хлопотам выделки привычным оленьим шкурам. Роль вывоза пушнины из-за Урала преувеличена. Иркутск, например, куда больше зарабатывал на транзите чая, чем на мягкой рухляди.
Экономика куда больше рассказывает об исторических процессах, чем нам кажется сейчас. Многие критики утверждают, что сейчас вернулась мода на историческую прозу. Не будем опровергать или подтверждать этот тезис, лучше обратимся к классической исторической прозе, которая поможет нам лучше понять эпоху «Тобола». Первым приходит на ум роман Юрия Германа «Россия молодая». Одно время, один жанр. Тоже окраины империи, где устанавливается новая жизнь, конфликт между старым и новым порядком.
Много общего, но различия есть — например, отношение к новаторству. Переход от прозябания к прогрессу вовсе не несет однозначно позитивный характер в «Тоболе». Романы объединяет еще один казус — они написаны на заказ. По официальной легенде, продюсер случайно оказался в музее Тобольска и был восхищен масштабностью фигуры Ремезова. Так родилась идея сериала. Вице-адмиралу Николаеву хотелось рассказать об истории русского флота на севере, и он привлек Германа к написанию романа.
Через несколько десятков лет по нему был снят хороший сериал. Несмотря на то, что Алексей Иванов уже снял свое имя из титров из-за конфликта внутри съемочной группы, мы надеемся, что и сериал, и полнометражное кино получится. Выбрать какие-то конкретные исторические романы сложно, так как корпус их огромен. Безусловно, важно будет прочесть «Петра Первого» Алексея Толстого. Стоит вспомнить и основателя жанра исторического романа — Вальтера Скотта. И, конечно же, «Восковую персону» Юрия Тынянова: она имеет прямое отношение к «Тоболу» и даже практически цитируется в начале.
Предположим, что читатель начнет знакомство с творчеством Алексея Иванова с «Тобола». У него богатый выбор траекторий чтения. Иванов пишет исторический и географический non-fiction «Хребет Россия», «Горнозаводская цивилизация», «Увидеть русский бунт» , романы из современной жизни «Географ глобус пропил», «Блудо и МУДО», «Ненастье» и другие , исторические, почти мистические эпосы «Сердце Пармы», «Золото бунта». Наверное, многим будет интересно прочитать его исторические книги, как беллетристику, так и non-fiction. Она не была первой написанной, но была первой изданной. Христианство уживается у пермяков с остатками язычества и превращается в самобытную «народную веру», где даже Христа изображают на свой манер, наделяют деревянные скульптуры особыми свойствами и мифологизируют их.
Николай Николаевич Серебренников с приказом Луначарского объездил все приходы Прикамья, собирая пермских деревянных богов. Книга «Пермская деревянная скульптура: Материалы предварительного изучения и опись» включает дневник экспедиции — уникальный документ, описывающий религиозные воззрения, обычаи пермяков. Дневники могут пояснить многое в понимании этой земли.
Тобол. Много званых. Алексей Иванов 2020 слушать онлайн
| Алексей Иванов: Тобол. Мало избранных litres читать онлайн бесплатно | Главная → Новости → В России → Культура и шоу-бизнес → Пермский писатель Алексей Иванов отмечает успех романа «Тобол» и ждет выхода одноименного фильма. |
| В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы» | Сегодня, 15 сентября, писатель Алексей Иванов, известный по таким книгам, как «Ебург», «Хребет России» и «Географ глобус пропил», встретился с екатеринбуржцами в Ельцин Центре. |
Алексей Иванов - Тобол. Мало избранных [litres]
Народы и веры перемешались. Пленные шведы, бухарские купцы, офицеры и чиновники, каторжники, инородцы, летописцы и зодчие, китайские контрабандисты, беглые раскольники, шаманы, православные миссионеры и воинственные степняки джунгары — все они вместе, враждуя между собой или спасая друг друга, творили судьбу российской Азии. Эти обжигающие сюжеты Алексей Иванов сложил в роман-пеплум «Тобол».
Пожалуй, что нет. Персонажи исторических романов — фигуры, характерные для своей эпохи, но все-таки не тот художественный тип, который называется «героем нашего времени». Параллели между эпохами, безусловно, существуют, но суть ушедшей эпохи не исчерпывается некой схожестью с нынешней эпохой, а художественная задача писателя не исчерпывается поиском аналогий. Времена не повторяются. Накладывать один период на другой методологически неправильно и художественно неплодотворно. Никогда одна эпоха не может быть объяснением другой.
Эпоха всегда выражается внутри себя, а не своим отголоском в будущем. Чужое время — не зеркало нашего. Надо жить своим временем. То, что вы рассказываете о Сибири и Урале, можно расценивать как попытку найти идентичность этого региона? В принципе, да. Хотя определение региональной идентичности не было главной задачей этого романа. Но у меня уже большой опыт работы в этой теме, и определение смысловой структуры той или иной территории мне необходимо для построения сюжета. Тогда об оценках.
В романе вы много говорите об «инородцах». Как вы считаете, тема жестокого освоения Сибири у нас замалчивается? Я бы не сказал, что эта тема замалчивается. У нас москвоцентричная страна и любящий власть народ, поэтому все, что происходит вне Москвы и вне власти, мейнстриму не интересно. Так было всегда, не только в нынешнее время, и большая часть нашей страны — terra incognita, пространство, известное только небольшому числу региональных историков. Тема освоения новых земель почти никак не осмыслена художественно. В США, например, есть огромное направление в искусстве, рассказывающее о Фронтире, — жанр вестерна. В России ничего подобного нет.
Соответственно, очень многие вещи до сих пор не названы своими именами. Например, взаимоотношения русских с аборигенами. Основа этих отношений — увы, притеснение. Конечно, конфликт был не такой жестокий, как в США, но ничего приятного для местных жителей в приходе русских в Сибирь не было. Но говорить об этом считается не комильфо. Пытались ли вы переломить ситуацию с помощью романа? Была ли у вас социальная задача? Нет, такой задачи я себе не ставил.
Просто, если я занимаюсь какой-то конкретной эпохой, я хочу писать об этой эпохе честно. То, что происходило в реальности, невзирая на жестокость и несправедливость, все равно интереснее, чем та глянцевая и выхолощенная история, которая подается нам в качестве основной версии. Для того, чтобы написать честно, какими источниками вы пользовались? Сразу оговорюсь, что я не историк, хотя меня часто представляют как историка. Я искусствовед и культуролог. И работаю так, как мне положено по моей профессии: не лезу в чужую епархию и пользуюсь трудами профессионалов.
Сибирь расшибет тебя, будто комара ладонью. Здесь ничего нельзя достигнуть, если не разобрался, как все устроено. А устроено — сложно. И эту сложность во всей ее бесконечной путанице понимает разве что только Семен Ульяныч. Не случайно фатально обречены персонажи, не сумевшие, как, например, полковник Новицкий, увидеть и почувствовать сибирской сложности и нелинейности, скрытых за ошеломляющими сознание масштабами: Здесь, в Сибири, все ему казалось каким-то нечеловеческим. Слишком большая земля — бессмысленно, мучительно большая. Здесь тяжелые облака за день не добирались от одного края неба до другого. Здесь холодное солнце летом не успевало совершить оборот и лишь чуть окуналось за горизонт, чтобы сразу всплыть заново. На такую протяженность у бога не хватило разнообразия, и все здесь было заунывно-одинаковым: одинаковые низкие берега, одинаковые леса, одинаковые селения, одинаковые инородцы. Даже вода и воздух были одинаковыми. Строительство Ремезовым тобольского кремля можно рассматривать не только как вызов, брошенный природе, утверждение человеческого духа: Величие кремля пока только мерещилось, недовоплощенное, но оно уже незримо преобразило Воеводский двор. Оно означало: дух крепче плоти. То, что не имеет житейского применения, нужнее для бытия, чем все выгоды и пользы. Камень суть прах, а свет — несокрушимее адаманта. Для героев романа сущность кремля раскрывается в различных собственных ощущениях и измерениях. Честный служака Бухгольц видит в нем за привычным символом государства указание на предопределенность экспансии России: В хлопотах прошедших месяцев он успел проникнуться духом этого города и вопреки своему воинскому знанию ощутил, что Тобольску и вправду нужен тот кремль, который возводит сей старик. Необходимость кремля отнюдь не стратегическая. Никто на Тобольск не нападет. Необходимость кремля — государственная, ибо Тобольск есть воистину азиатическая столица Отечества. И теперь архитектон показал ему те тонкие нити, которые влекутся от Тобольска к Туркестану, Джунгарии, Мунгалии и Китаю. Эти нити не дотянуть до Петербурга, да там никто в них и не разберется. Восточная экспликация державы возможна только отсюда. И кремль — очезрительное изъявление державной значимости Тобольска. Возведение или даже проектирование строительства кремля — еще и дерзость в отношении российской власти. Читатель открывает для себя очередной малоизвестный исторический факт: после начала строительства на Неве будущей имперской столицы Петр запретил возведение каменных зданий на всей остальной территории страны. Ресурсы вкачивались в один имперский мегапроект. Поэтому Степан Ульянович обращается за поддержкой к сибирскому губернатору Матвею Петровичу Гагарину. За князем в общественном мнении закрепилась репутация лютого мздоимца и вора. Таким он, например, предстает в романе известного исторического писателя XIX в. Данилевского «На Индию при Петре I». Данилевский дает «грозному и жадному» князю развернутую нелестную характеристику: Бывший нерчинский воевода, потом президент Сибирского приказа и некоторое время московский комендант, князь Матвей Гагарин управлял в последние семь лет Сибирью в качестве ее губернатора. Никто не смел жаловаться на самовластного, богатого князя. Сильные охотно с ним делились; мелкие боялись и взглянуть на пышного сатрапа, творившего беспощадную расправу и суд не только над инородцами, но и над своими. Показательно, что Иванов не стремится обелить «пышного сатрапа», найти смягчающие вину обстоятельства. Более того, автор добавляет еще одну темную краску, делающую портрет князя особенно мрачным. Как известно, на следствии Гагарину среди прочего было предъявлено обвинение в халатном отношении к подготовке экспедиции полковника Бухгольца. Затянувшаяся Северная война и многочисленные проекты Петра требовали все больших финансовых вливаний. Будущий император изыскивал любые способы для пополнения государственной казны. В 1715 г. Целью экспедиции было овладение золотыми россыпями, которыми якобы славился этот древний азиатский город. Именно губернатор Гагарин обеспечивал отряд провизией, припасами, средствами передвижения. Согласно писательской версии, в основе похода на Яркенд лежит сговор Гагарина с Тулишэнем — крупным китайским чиновником и по совместительству бизнес-партнером самого князя. В это же время разгорается конфликт между китайской империей и джунгарами, активно обкусывающими окраины китайской империи. Угроза нависает уже над Тибетом и его столицей Лхасой, что превращает приграничный конфликт в стратегическую проблему для китайцев. Прибывший с торговым обозом в Тобольск Тулишэнь предлагает Гагарину, по сути, спровоцировать конфликт между русскими и джунгарами с целью ослабить давление на Тибет. В случае отказа сибирского губернатора китаец будет вынужден прекратить их личное взаимовыгодное торговое сотрудничество. После недолгого колебания Гагарин, понимающий риск стать «самым богатым человеком без башки», принимает предложение и получает от Тулишэня пайцзу — золотой знак подчинения китайскому императору. При этом князь отчетливо осознает возможные последствия авантюры не только для себя, но и для всего государства: Матвей Петрович думал, терзая бороду. Петра Лексеича на такой мякине не провести, он все равно почует унижение. Да и зачем России истреблять Джунгарию? Китай — очень сильная и очень хитрая держава. А Джунгария — щит между Китаем и Россией. Албазин уже однажды был пограничьем, и теперь на пустырях Албазина воют степные волки. Но роковое для многих героев романа решение принято. Гагарин сообщает Петру о возможности решения финансовых проблем государства с помощью яркендского золота. Поход за мифическим золотом экспедиции Бухгольца превращается и в повод для конфликта с джунгарами, и в хитроумный способ передачи пайцзы джунгарам, чтобы убедить тех в реальности китайско-русского сговора. Фактически князь отправляет трехтысячный отряд на погибель. Особый трагизм ситуации заключался в том, что отряд состоял из сибиряков, многих из которых Гагарин знал лично. Семья Ремезовых также участвует в походе. Все они для Гагарина — только расходный материал в его хитроумных торговых операциях. Ремезова-старшего, обивающего порог губернаторского дома, князь пытается искренне понять. Зачем старому архитектону какой-то кремль, откуда столько энергии и напора? Уравнение князь решает, применив к Ремезову собственную формулу, прекрасно работающую во множестве случаев: Матвей Петрович слушал с увлечением, но понимал на свой лад. Значит, Ульяныч тоже при своем интересе. На Приказной палате он себе подворье отстроил, а на кремле отстроит подворья для сыновей. Кремль ему нужен, потому что это выгода от мечты. Что ж, ничего дурного. Заработал — получи. Матвей Петрович не верил в какое-то чистое рвение. Бессребреников надо искать в обителях, как он нашел Филофея, а не в миру. Мирянин, может, и не гонится за одной лишь сплошной выгодой, но выгода все равно должна быть. Но постепенно, по мере вовлечения в строительство, прагматизм и житейский цинизм князя отступают.
Новый роман уже входит в списки самых ожидаемых книг года. Это самый объемное произведение Иванова, поэтому оно будет издаваться в двух книгах. Много званых» — первая книга романа появится в магазинах уже в конце ноября. Вторая книга «Тобол.
Тобол. Много званых. Алексей Иванов 2020 слушать онлайн
Когда мне предложили сыграть самого себя, я спросил: а почему я? Ведь есть много других писателей, тем более московских. Они ответили, что мои произведения работают на разные аудитории. Я согласился просто, потому что это смешно. Но по своему опыту могу сказать: нужно иметь знакомого издателя или критика в Москве, чтобы он лично порекомендовал вашу книгу. Во всяком случае, у меня без личного знакомства ничего не получилось. Я 13 лет писал «в стол».
К сожалению, так это устроено. Алексей Иванов родился в 1969 году под Нижним Новгородом. Спустя три года вместе с семьей переехал в Пермь. Учился на факультете журналистики в Уральском государственном университете, но не окончил его.
Термин «пеплум» используется для обозначения жанра исторического кино, которое характеризуется масштабностью и многоплановостью изображаемых событий. С этой точки зрения к роману «Тобол» действительно можно применить понятие «пеплум» — речь в книге идет о событиях в Тобольской губернии, которая в 18 веке простиралась от от Уральского хребта до Аляски, да и преобразования, произошедшие в этот период, нельзя назвать незначительными. Напомним, роман «Тобол» написан по сценарию к художественному многосерийному фильму, съемки которого пройдут в Тюменской области.
Съемки должны начаться в феврале 2017 года. Сейчас идут подготовительные работы.
И остячка Хомани. В одном лице. Которая стоит на пороге выбора: покорится или восстать? А если покорится — то кому и зачем? А если бороться — то до каких пор? Но итог-то один и у той, и у другой. Сибирь — это Табберт и другие пленные шведы. Она как бы вдруг оказалась на этой земле чужой.
Сибирь — это ходжа Касым. Ничего человеческое ей не чуждо: и алчность, и тороватость, и некое чувство справедливости, и жажда мести, и любовь, и милосердие, и жестокость. Сибирь — это бродящие по ней джунгары. Они уже пережиток прошлых эпох. Сибири тяжело выбить их из своей головы, но рано или поздно — придется. Вот ведь, собрался писать одно, а растекся философскими мыслями по древу... Роман хорош. Это немного даже «Сибирская Игра престолов». И не только потому, что на любой странице может погибнуть кто-то из важных и полюбившихся персонажей. А еще потому, что у каждого героя есть своя правда...
Как есть и то, за что его хочется придушить. Роман странен. После совершенно реалистичного первого тома следует второй, выполненный в жанре магического реализма. Этот переход настолько резок, что долго не можешь оправится. Только что идолы были деревянными истуканами, а теперь они на полном серьезе поворачивают головы и самостоятельно передвигаются. Только что ты был уверен, что стонет болото, а отряду Фелофея чудится всякая мистическая хрень — и тут эта мистическая хрень вполне себе оживает и предстает, так сказать, во плоти. За это я и снизил оценку второму тома. Я просто не понял, зачем это. И зачем это именно «так». Роман в хорошем смысле жюльверновский.
Динамичные сцены и диалоги могут неожиданно прерваться на историческую справку. Мне это нравилось. Как другим — не знаю. Роман читать в любом случае. Оценка: 9 [ 6 ] PeregaRrr , 28 октября 2022 г. С большим трудом дался мне труд Иванова. Меня не смущают большие романы, я люблю историю, мистику и приключения, но тут мне пришлось побуксовать. Это трудоёмкая, увесистая работа. Но обо всём по порядку. У нас тут и Петр I, и пленные шведы, и губернатор Гагарин, и вогулы с демонами, и Сатана, и обезумевшие старообрядцы, и учёный Ремезов, и продвижение христианской веры, и военные походы с осадами, и мамонты, и погони с предательствами, и любовь….
И всё это действительно увлекательно, написано живо, ярко и захватывает дух. Кроме любви…. Иванову прекрасно удалось отобразить или выдумать то время. Полудикие русские, вороватые, но отважные, рубящие бороды в Петербурге, но потом снова отращивающие их в Сибири; надменные европейцы-шведы; учёные умы, жизнь готовые положить ради начертания карт; Петр с его «окном в Европу» с его париками и дыбой… Читаешь и поражаешься масштабам и проделанной работой. И тут начинаются любовные линии. Нет, они написаны тоже очень эмоционально, вызывают шквал чувств, местами щемит сердце, местами берёт досада, иногда вздыхаешь с облегчением, что всё обошлось хорошо, но постепенно все эти похождения Табберта, Новицкого, Ходжи Касыма, Хамони и Айкони буквально превращаются в Санта Барбару, которая занимает приличный такой объём романа. К тому же все эти любовные линии в конце концов обрываются очень нелепо и как будто просто обрубаются. В романе много героев. Главных и второстепенных. Все они, как положено у Иванова, прописаны до мелочей и живые.
Но вот от историй одних Ремезов, Бухгольц, Гагарин оторваться не можешь, а другие Ходжа Касым или китайские с джангурскими чины начинают вызывать зевоту. Вердикт: Чтения Тобола для меня было кривой линия сердцебиения. Иногда я восхищался и торопел, а порой одну главу не мог дочитать по несколько дней. У меня даже мелькали мысли, что это моё прощание с автором. Но дочитав фолиант Иванова, закончив эпилог, впитав последний потрясающий абзац, я понял — я прочту и его грядущую книгу про пароходы. Любовные интриги спокойно можно было сокращать раза в 2. UPD: Многих смутила мистика и разное шаманство. Мне вообще кажется, что это одна из фишек Иванова и вся эта нечисть у него смотрится очень гармонично и не превращает роман в фентэзи. И ещё заметил такую особенность у романа. Тут нету внутренних монологов героев.
Их мотивы объясняются, описываются их решения, но что в это время творится в их головах на нам неизвестно. Это придаёт Тоболу некую кинематографичность или даже сериальность. Наверное это не плохо, но немножко упрощает произведение. Оценка: 8 [ 10 ] ninaofter , 17 ноября 2020 г. Роман Алексея Иванова «Тобол» просто великолепен. Замечательно сделанная вещь — все нити подобраны и вплетены в полотно, все ружья стреляют, все события имеют смысл, и он явлен читателю. В романе показана русская экспансия на восток, так называемая внутренняя колонизация. Постановка проблемы прямо по Канту: как возможно освоение Сибири? И автор отвечает, как. Книга имеет подзаголовок роман-пеплум.
Пеплум — это жанр исторического фильма, типа «Бен-Гура», в котором много персонажей, красочные декорации, полное погружение в былую эпоху. Сейчас столько содержания вмещают в сериал, Иванов сделал это в двух томах своего романа. В романе показан предыстория событий, так что действие затрагивает царствование Алексея Михайловича и даже Михаила Федоровича. Топографически центром действия является Тобол, однако город выступает как пересечение связей и путей, объединяя собою Москву и Петербург, скиты староверов по Волге и Иртышу, китайские города и джунгарские кочевья. Немаловажное место в романе занимает тайга и ее обитатели — боги и люди. В книге присутствует мистический план — за языческими идолами стоят реальные силы, и так же реальны Христос, Богородица и русские святые. Борьба за души людей показан в правильном освещении, которого не постеснялся бы и Честертон. Колдовство имеет силу, но губит душу — это убедительно доказано на нескольких примерах. Тобол показан как пограничье миров и культур. Тут смешаны такие слои реальности, которые в более благоустроенных и старых городах разделены несколькими социальными этажами.
Например: «К якутскому коменданту ехала царская ревизия, и комендант, изловив шаманов, приказал им камлать на погибель ревизоров. Шаманы написали донос». Это, mutatis mutandis, хроника наших дней и наших степей, ни убавить, ни прибавить. Идеализации истории в книге нет, и несмотря на жесткость и жестокость, очернения истории тоже нет. Идеальное художественное целое — жизнь, имеющая смысл. И финал — известно, как трудно сделать хороший финал. Здесь он идеален — жизнеутверждающий, бодрящий, вдохновляющий. Лучшая книга нынешнего года. Это не пеплум. Для пеплума берётся смутно знакомое со школы историческое событие и изменяется до неузнаваемости.
На него нанизываются события, совершенно неизвестные историкам. Привлекаются миллионы статистов вернее, сотни или тысячи, изображающие миллионы. Всё это преподносится в форме, понятной зрителю текущего сезона. Здесь не пеплум, а интересный, умный, объективный исторический роман с маленькой долькой мистики.
Сага о хантах", "2-Асса-2". Алексей Иванов в свое время взялся за написание сценария.
По его словам, ему было интересно попробовать себя в формате драматического сериала и пойти нешаблонным путем: на скелет сценария нарастить художественную ткань. Первая книга романа "Тобол. Много званых", отпечатанная осенью солидным тиражом, распродана. Вторая часть появится через 5 - 6 месяцев. Зайцева сценарий во многом не удовлетворил. Он откорректирован с целью "придания сюжету большей динамичности".
В центре - любовная линия. Иванов с правкой не согласился: "Это совсем не мое, убирайте фамилию из титров".
Алексей Иванов. "Тобол"
Все вместе, враждуя или спасая друг друга, они творят судьбу российской Азии. Напомним, что весной 2017 года Алексей Иванов совместно с Юлей Зайцевой выпустили еще и книгу « Дебри » — документальную основу романа «Тобол». Также по мотивам этой истории продюсер Олег Урушев и режиссер Игорь Зайцев сняли фильм. В прокате картина появится в ноябре 2018 года. Ее телевизионную версию — сериал «Тобол» — покажут по «Первому каналу» в мае 2019-го.
Мало избранных" - вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова "Тобол". Причудливые нити человеческих судеб, протянутые сквозь первую книгу романа, теперь завязались в узлы. Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто "были званы" в эти вольные края, поверяют: "избранны" ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль - но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле?
RU» продюсер писателя Юлия Зайцева, планируется, что весной уральцы смогут лично встретиться с автором «Тобола». Тираж — 30 тысяч. Единый старт продаж по всей России — 1 февраля», — написала на своей странице в Facebook Юлия Зайцева. Как рассказала продюсер писателя корреспонденту «URA. RU», первая презентация романа «Тобол» состоится в Москве 14—16 февраля.
Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд — но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ? Упрямый митрополит пробивается к священному идолу инородцев сквозь злой морок таёжного язычества. Тобольский зодчий по тайным знакам старины выручает из неволи того, кого всем сердцем ненавидит. Всемогущий сибирский губернатор оказывается в лапах государя, которому надо решить, что важнее: своя гордыня или интерес державы? А история страны движется силой яростной борьбы старого с новым.
Книга Алексея Иванова «Тобол. Мало избранных» выйдет весной
Много званых» — аудиоверсия первой книги романа.
Причудливые нити человеческих судеб, протянутые сквозь первую книгу романа, теперь завязались в узлы. Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто «были званы» в эти вольные края, поверяют: «избранны» ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль — но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле? Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд — но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ?
Зайцева сценарий во многом не удовлетворил.
Он откорректирован с целью "придания сюжету большей динамичности". В центре - любовная линия. Иванов с правкой не согласился: "Это совсем не мое, убирайте фамилию из титров". Урушев надеется на компромисс: писатель, мол, погорячился, еще передумает. В Тюмени многие восприняли новость как спланированную пиар-акцию - надуманным конфликтом заранее "возбудить" внимание потенциальных зрителей. Я спросил Алексея Иванова, действительно ли он поставил крест на обновленном сценарии и какие у него принципиальные претензии.
Может, они заключаются в том, что ради кассового успеха историческую канву вульгарно исказили, выстроив плоскую сюжетную линию? Однако в режиссерской версии событий персонажи лишились личностей, а их поступки потеряли человеческую логику. Мне, конечно, горько.
Иванов рассказывает о столкновении в эпоху Петра I двух жизненных укладов, о том, как творилась «судьба российской Азии» [1]. В числе героев «Тобола», наряду с вымышленными персонажами, губернатор Матвей Гагарин , основатель Омска полковник Иван Бухгольц , картограф Семён Ремезов. История создания и публикация[ править править код ] В 2013 году кинопродюсер Олег Урушев заказал Алексею Иванову сценарий сериала о Семёне Ремезове.
Писатель создал два варианта сценария, для восьмисерийного телешоу и полнометражного фильма, а после этого начал работу над романом на тот же сюжет [2] [3]. Процесс затянулся на три года.
Пермский писатель Алексей Иванов отмечает успех романа «Тобол» и ждет выхода одноименного фильма
Автор романа "Тобол" Алексей Иванов не станет подписываться своим именем в титрах киноленты, для которой он написал сценарий. Вступив в полемику с первыми читателями первой части нового романа «Тобол» писатель Алексей Иванов объясняет, почему некоторая мистика не превращает исторический роман в фентези, а также объясняет, в чем искать новаторство в его новом произведении. [1] Сам Алексей Иванов публично позиционирует себя как человека верующего, хотя и не воцерковленного. Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Тобол. Алексей Иванов, писатель: «Книга посвящена петровским временам в истории Сибири, тем деятелям, которые проживали в Тобольске.
Журнал «Сноб» опубликовал отрывок из нового романа Алексея Иванова «Тобол»
87418257. Автор. Иванов Алексей Викторович. Языки. Мало избранных» — вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова «Тобол». Книга Алексея Иванова "Тобол" тоже будет в скором времени экранизирована. 101 объявление по запросу «книга иванов "тобол"» доступны на Авито во всех регионах.
Вторая книга серии Алексея Иванова "Тобол" вышла из типографии. Следующим будет роман-триллер
| Журнал «Сноб» опубликовал отрывок из нового романа Алексея Иванова «Тобол» | Уральский писатель Алексей Иванов раскритиковал экранизацию собственной книги “Тобол”. |
| Тобол (роман) — Википедия | Алексей Иванов, писатель: «Книга посвящена петровским временам в истории Сибири, тем деятелям, которые проживали в Тобольске. |
| Алексей Иванов «Тобол. Много званных» и «Тобол. Мало избранных» | 101 объявление по запросу «книга иванов "тобол"» доступны на Авито во всех регионах. |
Алексей Иванов: «Никогда одна эпоха не может быть объяснением другой»
Автор романа "Тобол" Алексей Иванов не станет подписываться своим именем в титрах киноленты, для которой он написал сценарий. Писатель Алексей Иванов отправил в издательство вторую часть своей монументальной сибирской саги «Тобол». Алексей Иванов, автор романов «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил» и «Ненастье», выпустил «Тобол» — первую часть эпопеи о Сибири времен Петра I, которая обещает перерасти в сериал и документальную книгу. Писатель Алексей Иванов отправил в издательство вторую часть своей монументальной сибирской саги «Тобол». Алексей Иванов известен как автор одиннадцати книг, среди которых "Сердце Пармы", "Золото бунта", "Географ глобус пропил", "Ненастье" и другие. В феврале 2017 года вышел из печати роман Алексея Иванова «Тобол».