О книге «Время колоть лед», написанной как диалог с Чулпан Хаматовой, ZIMA Magazine рассказала журналист и благотворитель Катерина Гордеева.
Как сложилась жизнь потерявшей мужа в 24 года фигуристки Екатерины Гордеевой*
| Катерина Гордеева: Не делать больно — я думаю, в этом и состоит любовь | Правмир | Перед тем, как ответить на вопрос о том, где живет Гордеева Екатерина сейчас (журналист и блогер), коротко расскажем о ее биографии. |
| «Россия – страна-мясорубка»: Гордеева рассказала о любви к Родине | Екатерина Гордеева – не простой юрист, а член территориальной избирательной комиссии с правом решающего голоса, а значит так называемый спецсубъект, то есть дама обладала неприкосновенностью. |
| Ютуб-проект "Скажи Гордеевой" приостановил работу | Екатерина гордеева и давид пеллетье. |
| Новые видео канала Скажи Гордеевой , Смотреть онлайн | На YouTube-канале вДудь вышло интервью с журналисткой Екатериной Гордеевой. |
| Екатерина Гордеева: биография журналистки, личная жизнь, муж, дети, фото, где живет | Екатерина гордеева и давид пеллетье. |
Как Катерина Гордеева и Тамара Эйдельман отреагировали на закон о запрете рекламы у иноагентов
В интервью для Гордеева подчеркнула, что всех фигуристов ждет очень сложный этап, поскольку им необходимо не только подготовить новую программу, но и полностью вернуться в форму после долгого перерыва. На канале «Скажи Гордеевой» выходили интервью и документальные фильмы. В очередном выпуске цикла «Мир после пандемии» журналист и общественный деятель Катерина Гордеева говорит о неизбежных взрослении и честности ради спасения уязвимых, о том, как не похоронить благотворительность под гнётом коронавируса, о пользе.
Катерина Гордеева*: «Любовь к приемным детям – это не паралич сердца, а действие»
Будем продолжать работу, по возможности. Денег из-за границы я не получаю и не получал никогда, поэтому будет, конечно, сложно. Ещё и иноагентам предъявляют всё более нереальные требования, чтобы продолжать жить в РФ. Очень трудное и неприятное решение, но пока вот так. Вам сюда.
Дата регистрации: Описание канала: Здесь говорят с человеком. Мне кажется, что это максимально верное описание. Бережное отношение Екатерины к своим героям мне очень импонирует. Сейчас идёт тенденция хайпить, задавать неудобные вопросы, это конечно тоже интересно. Но иногда посмотрев такое интервью, думаешь, зачем я на это потратила своё время. После интервью Гордеевой такого ощущения не будет. Количество подписчиков на сегодня: 298 тыс. Наибольшую известность получила как корреспондент и автор документальных фильмов на НТВ 2003—2012. Соавтор книги «Время колоть лёд». Увидела отрывок интервью с Гузеевой, мне захотелось посмотреть полностью и я подсела на этот канал. Мне нравится, как она строит интервью. Она тактична, не перебивает, выслушивает собеседника. Интервью проходят легко, но при этом они интересные и емкие. Под каждым видео есть закрепленный тайминг и содержание. Одним из таких интервью был выпуск: Виктория Севрюкова: «История России в трусах». Оказывается, трусы могут рассказать историю России едва ли не лучше учебника. По форме лифчика можно предсказать приближающуюся войну. И ещё одно интервью, от мысли какая странная гостья до как интересно. Пример того, когда остаётся молодая душа в пожилом теле.
Как потом выяснилось, он умер от обширного инфаркта. Материалы по теме Прерванное счастье. Триумф и трагедия российской фигуристки Ощущение дикой пустоты В 24 года самая красивая фигуристка СССР осталась вдовой с трёхлетней дочерью на руках. Её жизнь тоже будто бы оборвалась. Семейное счастье, карьера — всё рухнуло в один момент. В московской квартире, которая была общей с Сергеем, Гордеева провела одну ночь. Больше она не могла там оставаться. Марина Зуева всеми силами пыталась отвлечь Катю от скорбных мыслей. Она расписала каждую минуту фигуристки — водила в музеи, на выставки и концерты. Но Гордеева не понимала, что происходит вокруг неё и как ей жить дальше. Каждое утро я ловила себя на мысли, что хотела бы уснуть и не просыпаться больше никогда. Мы были молоды и влюблены. И внезапно он умер. Осталась только память, которая живёт в моей душе и в нашей дочери Дарье. Как обычно говорили о нас с Сергеем, когда мы катались, наши сердца бились как одно. Так и было на самом деле. Когда его сердце остановилось, моё было разбито навсегда», — писала Екатерина в книге «Мой Сергей». Фигуристка столкнулась с глубокой депрессией. За дочкой в этот тяжёлый период присматривала мама Кати. Елена Львовна советовала дочери уйти из спорта — заработанных денег хватило бы на ближайшие годы. Но Гордеева и не думала в тот момент о фигурном катании. Она боялась выйти на лёд в одиночестве, а встать в пару с кем-то другим было для неё сродни предательству. Мать Екатерины больше не могла смотреть на её страдания и в сердцах произнесла фразу, которая вернула дочь к жизни: «Даше нужна сильная мама». Посвящение мужу Екатерина взяла себя в руки, приступила к тренировкам в ЦСКА и вскоре полноценно вернулась на лёд.
Проведенная прокурорская проверка выявила действия, направленные на разжигание ненависти и вражды, а также на унижение достоинства человека и группы лиц, отнесенной к категории «врачи, разделяющие ценности российского общества». Напомним, что Сергей Бутрий, кроме врачебной практики, также ведет блог под названием «Заметки детского врача». У него около 230 тысяч подписчиков VK и еще 113 тысяч — в Telegram. Ранее ru.
«Читайте Чехова, а не пресс-релизы»: 12 советов начинающему журналисту от Катерины Гордеевой
Катерина Гордеева (включена Минюстом РФ в реестр иноагентов) — российская журналистка, писательница, телеведущая, блогер, кинорежиссер. Катерина Гордеева — российский тележурналист и попечитель благотворительного фонда «Подари жизнь». В декабре 2017 года Гордеева опубликовала на сайте «Правмира» свое интервью с главным трансплантологом Минздрава Сергеем Готье.
Минюст признал иноагентом журналистку Катерину Гордееву, уроженку Ростова-на-Дону
Как живут переехавшие в Латвию YouTube-блогеры Гордеева и Солодников. Перед тем, как ответить на вопрос о том, где живет Гордеева Екатерина сейчас (журналист и блогер), коротко расскажем о ее биографии. Мосгорсуд арестовал автора популярного блога «Заметки детского врача» Сергея Бутрия на 10 суток из-за его антивоенных высказываний в интервью Екатерине Гордеевой. Об этом сообщают «Осторожно, новости». Катерина Гордеева и Николай Солодников рассказывают о том, как готовятся к интервью, какие интервью друг друга им нравятся больше всего, кто из них больше занимается воспитанием детей, а также задают вопросы историческим личностям.
Ютуб-проект "Скажи Гордеевой" приостановил работу
Журналист Катерина Гордеева (признана иноагентом) — о компетентной эмпатии, поиске «своей» темы в журналистике и том, почему фандрайзинг — враг социальной журналистики. В интервью для Гордеева подчеркнула, что всех фигуристов ждет очень сложный этап, поскольку им необходимо не только подготовить новую программу, но и полностью вернуться в форму после долгого перерыва. Интервью Екатерины Гордеевой. Большой разговор с двукратной олимпийской чемпионкой и обладательницей четырех золотых наград чемпионатов мира в парном катании. Интервью: Екатерина Гордеева – 3 033 просмотра, продолжительность: 09:54 мин., нравится: 8. Смотреть бесплатно видеоальбом Галины Хамидова(Шульга) в социальной сети Мой Мир.
Журналист Екатерина Гордеева высказалась по поводу задержания Ройзмана
Но ситуация меняется», — заключила журналистка. Конечно, мы будем искать выход. Но пока так. Спасибо, что были с нами. Мы вас любим», — заявила она.
У нас не было общения взахлеб, посиделок — учителя справедливо полагали, что должна быть дистанция,— но любой разговор с учителем нами воспринимался как подарок, как огромная честь. У нас был учитель физики Владимир Семенович Гамбург. Я работала в газете, и он читал мои заметки, пока мы писали контрольные, а потом еще со мной полемизировал. Можно было так подстроиться, чтобы идти с ним в пятницу из школы после уроков — и вот ты идешь и обсуждаешь с ним, к примеру, Фазиля Искандера. Он мне как-то принес почитать его «Кроликов и удавов», а я ему дала книжку Сартра. Он погиб так, как, наверное, и должен был погибнуть великий учитель: попал под автобус первого сентября, торопился на линейку.
Такое общение с учителями не просто многое в тебе меняет, не просто придает сил — это стартап на всю жизнь. Кроме того, я занималась спортом в детстве — легкой атлетикой. На легкоатлетические сборы нас вывозили в очень красивые места — в Приэльбрусье. Как-то мы поехали в пансионат «Голубое озеро». Лето, высоко по склону цветут рододендроны, пониже цветет клевер — а мне всё это было отвратительно, я ненавидела каждую секунду своего существования в этом лагере. Мы готовились к кроссу, и нас заставляли бегать по утрам.
Сейчас я понимаю, что это замечательно: ты бежишь, потом прыгаешь в ледяное голубое озеро, в котором, по легенде, на дне сидит дракон — в озере своих прозрачных слез, которые он наплакал, потому что принцесса не ответила ему взаимностью. А тогда ты бежишь, бежишь, бежишь, тебе холодно, тебе хочется спать, ты плюхаешься в изнеможении в это озеро, идет какой-то пар, с тебя все течет, а потом тебе надо еще куда-то бежать. Однажды у нас был очередной кросс — в гору. Наверху стоял тренер, который кричал мне: «Ногами, ногами передвигайся! А мне вдруг пришла в голову мысль, что можно и не бежать,— и я неожиданно прекратила бег. Все бежали, а я шла.
Слышала окрики: «Гордеева! Начальники кричали мне: «Смерть в прямом эфире — это круто! Одним из первых прогремевших ваших фильмов был фильм про трансплантацию… — На самом деле до этого я работала в новостях и успела снять кучу сюжетов на медицинские темы. Потом меня взяли в программу «Профессия — репортер». А эту тему придумала Галя Чаликова , потому что это она была человеком, который пытался решить все проблемы в этом мире. Я с ней долгое время не была знакома лично, только по телефону.
А состоялось знакомство так: я сняла свой первый сюжет про детей в РДКБ и по мотивам опубликовала огромный пост в «Живом журнале» — о том, что нужна помощь. При этом я совершенно от балды все написала: имена более-менее помнила, но что-то напутала с городами, с диагнозами. И мне позвонила Галя: «Ты что, правда не понимаешь, что если ты не точна в этих подробностях, ты не можешь быть точна в деньгах? Как ты можешь потом отчитаться за эти деньги? И тут до меня быстро стало всё доходить. Конечно, я всё исправила, всё переписала.
А наше общение с Галей продолжилось. Если уж она с кем-то познакомилась — значит, всё, теперь ты солдат Галиной армии. Тяжело было в таком медиа-контексте разрабатывать тему? Я восемь дней сидела под его дверями, а Галя Чаликова ему звонила. Потом меня туда пустили поговорить. Я сказала: «Поверьте мне, пожалуйста.
У меня нет аргументов, почему вы должны мне верить, но пожалуйста — поверьте». Нашей задачей было показать реальную трансплантацию. И нам повезло, во время съемок появилась очень редкая тогда возможность для трансплантации. Реципиенткой была девушка Женя Меркурьева из Петербурга, ей должны были пересадить почку и селезенку. Я ее встречала в аэропорту, везла в больницу. И она умерла во время операции, потому что там был тяжелейший диабет, потому что она очень долго ждала, потому что было такое состояние.
И это было невероятно трудно пережить. И еще сложнее — сообразить, как об этом рассказать людям, зрителям. У меня в руках был материал, с которым я не до конца понимала, что делать. Нужно отдавать себе отчет, что в тот момент представляло собой НТВ. Начальники со всех сторон кричали мне: «Смерть в прямом эфире — это же круто! А я понимала, что я же ее за руку на эту операцию провожала, я понимала, что есть Михаил Михайлович, который ее оперировал, что деятельность трансплантологов и так находится на грани, что в этой точке пересекается миллион интересов.
И помню, как я сижу перед пустым экраном компьютера и не могу ничего написать, не могу ничего для себя решить. Тогда я позвонила прямо ночью Валере Панюшкину : «Ты у нас моральный камертон, помоги мне, я не знаю, что делать». Он сказал: «Расскажи, как было. Зачем ты будешь врать? Если сделать вид, что все трансплантации проходят успешно, в это никто не поверит». Тогда я позвонила той же ночью Михаилу Михайловичу, и он мне ответил: «Знаешь, я тебе уже поверил.
Делай что хочешь». Этот фильм стал одним из факторов того, что опять стали говорить о трупной трансплантации и эта тема опять начала развиваться. Вы спрашивали про то, что на меня повлияло… Я думаю, что очень повлияли люди, которых я знала и которые уходили из жизни. Это и больные, с которыми я общалась и которых не удалось вылечить — и взрослые, и дети. Не то чтобы они ждали смерти, но она подразумевалась. Это давние и недавние потери.
Я с трудом живу без Веры Миллионщиковой и без Гали Чаликовой. А недавние потери еще больнее. Как правило, когда ты готовишься к расставанию с человеком, то так или иначе — и внутренне, и буквально — с ним разговариваешь. У меня так было с Верой Миллионщиковой: я приехала, и мы с ней долго-долго разговаривали, это было прощание. Я не знаю никого из тех, кто дружил с этими тремя людьми, кто бы внутренне не чувствовал до сих пор эту дырку на месте отношений. И это очень тяжело.
А с Галей… С ней я просто не смогла себя заставить попрощаться, не получилось. И до сих пор рука тянется позвонить, спросить. И до сих пор кажется, что ты знаешь, кто за что в ответе, — а на самом деле сектор теперь не прикрытый. Это модно, но я не делаю интервью в форме допросов — Вы по-настоящему известны как автор замечательных фильмов о медицине, об усыновлении. Недавно Алексей Венедиктов назвал вас лучшим интервьюером страны — после разговора со Светланой Бодровой. Кто вас учил брать интервью?
Как вы к нему готовитесь? Стараюсь у него учиться. Одна из самых моих любимых передач — когда к нему приходит Людмила Гурченко. На взводе. Что-то случилось на «Кинотавре», то ли ее не пригласили смотреть ее же картину, то ли она опоздала, но она пришла злая. Она ему что-то рассказывает, и прямо видно, что электричество летает по студии.
Он ее слушает и в какой-то момент говорит: «Слушайте, как вас дома называют? Он говорит: «Можно я вас буду Люся называть? Оставшиеся 23 минуты она у него в руках, они уже лучшие друзья. Все интервью он с ней проводит уже как с Люсей, и это фантастическая штука. Мне кажется, что интервью — это вообще акт любви. Может, не любви, но соединения какого-то точно, а соединение невозможно без любви.
Я очень не люблю и никогда не делаю интервью в форме допросов, хотя сейчас, говорят, это модно. Мне кажется, что самая главная задача интервьюера — это помочь человеку говорить, потому что не все люди могут разговаривать. Когда я готовлюсь, я что-то читаю, но никогда не читаю интервью с этим человеком. Да мало ли кто чего говорил! Понятно, что есть политики: «Вы обещали, что вы отрежете свою левую руку, если вы не сделаете того-то и того-то. Вы не сделали, где же ваша левая рука?
Это жанр общественно-важных интервью, где надо хватать за руку, оперировать фактами и добиваться правды. Но если ты говоришь с человеком другой профессии, чьи слова не могут быть гарантией каких-то общественно значимых вещей, то он вполне может позволить себе меняться. Зачем строить с ним интервью на том, что «вы говорили», «вы обещали», «вы думали»? Мы обещали, думали, бывает. Мне кажется, что это не криминал. А вы написали ему письмо и он согласился поговорить.
Что вы написали ему? Написала, какой он важный для меня человек. Он открыл эту форточку, сломал эту стену. У меня сестра родилась в 1989 году, и Горбачева было столько в телевизоре, и мы так на него смотрели, что она, кормя кашей бабушку, маму, кормила и Михаила Сергеевича в телевизоре. Он нам показал, что может быть по-другому — очень коротко, очень ярко, но не до конца. Он ничего не успел, фактически, сделать, потому что на посту президента страны был всего ничего.
Удивительно, что Россия Горбачеву не благодарна, а мир благодарен за Берлинскую стену, которая столько жизней разрушила и переломала. Благодаря Горбачеву ее можно было наконец-то стереть с лица земли. Он принес людям много счастья. Он много сделал для того, чтобы не было крови. Я об этом в письме и написала. Я ему написала: ваша любовь для меня всегда была мечтой; я вообще не думала, что люди могут так любить, и я хочу об этом с вами поговорить, мне это важно.
Еще я мечтаю сделать кучу интервью с людьми неизвестными, но с интересными профессиями: капитан парохода, водитель трамвая, цветочница. Фото: Анна Данилова — Когда вы поняли, что вы — очень хороший журналист? Журналистика — чтобы победить несправедливость — Что вообще сейчас происходит со средствами массовой информации? Телевидение уходит, приходят социальные сети? Театра не будет, будет одно сплошное телевидение. Телевидения не будет, будет один сплошной интернет… Все будет, все есть, что вам нравится, тем и пользуйтесь.
Я ужасно люблю, когда вся лента Facebook вдруг начинает охать и ахать по поводу какой-нибудь передачи на Первом канале. Люди, которые год, пять, десять лет назад говорили, что они выкинули телевизор. Чего ты это обсуждаешь?
Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена.
Вы можете разместить у себя на сайте или в социальных сетях плеер Первого канала. Для этого нажмите на кнопку «Поделиться» в верхнем правом углу плеера и скопируйте код для вставки.
В сообщении она подчеркнула, что команде было важно продолжать снимать в России, чтобы не потерять связь с реальностью.
Гордеева уточнила, что у редакции есть отснятые выпуски, есть те, что снимается прямо сейчас, а есть такие, "на переговоры о которых ушло слишком много времени и сил, чтобы их отменять". Она подчеркнула, что опубликует все снятое по мере сил и возможностей. Ранее днем Госдума окончательно приняла законопроект, в рамках которого вводится полный запрет на публикацию рекламы на всех информационных ресурсах иноагентов, а также ограничение по рекламе этих ресурсов.
Екатерина Гордеева (журналистка): где живет сейчас известная личность
Проживает с семьёй в Риге. Изданием « Правмир » среди самых заметных её работ как интервьюера было отмечено интервью с вдовой Сергея Бодрова-младшего Светланой, записанное спустя пятнадцать лет после трагической гибели актёра [50]. В фильме рассказывается о нескольких девушках, столкнувшихся с раком груди , и о том, как важна ранняя диагностика этой болезни [51]. Летом 2018 года состоялась премьера тревел-шоу « Орёл и решка. Семья » телеканала « Пятница! В октябре 2019 года передача стала лауреатом премии ТЭФИ [52].
В августе 2018 года в соавторстве с журналистом Романом Супером сняла документальный фильм «Театральное дело» о деле Седьмой студии и Кирилле Серебренникове. В конце 2018 года в соавторстве с актрисой и соучредителем фонда « Подари жизнь » Чулпан Хаматовой выпустила книгу «Время колоть лёд». С сентября 2020 года — ведущая шоу на YouTube «Скажи Гордеевой» издания «Meduza», с которым сотрудничала прежде [56]. В мае 2021 «Скажи Гордеевой» становится самостоятельным шоу, из-за признания издания «Meduza» « иностранным агентом ». В то же время снялась камео в скандальном сериале «Номинация».
Является попечителем благотворительных фондов « Подари жизнь », АдВита и «МойМио», членом правления детского хосписа «Дом с маяком». Владеет английским , французским и итальянским языками. Общественная позиция[ править править код ] В декабре 2011 года подписала обращение деятелей культуры и медиа, в котором те призывали москвичей выйти на митинг на проспекте Сахарова 24 декабря [59].
Врача допросили и приговорили к 10 суткам ареста.
Поэтому сразу после освобождения я с женой и сыном вылетел из страны с минимумом вещей», — написал Бутрий в своем Telegram-канале.
Пару барышень намекнули, что Гордеева снимает во времена отсутствия рекламы явно на чье-то бабло этот контент». Как отметила Екатерина Гордон, журналистка, скорее всего, кому-то продалась. Надежда Стрелец не сняла ни одного интервью равного гордеевским.
Это другая, параллельная жизнь, пусть они там живут в своей жизни. Я точно не могу на это тратить свое время, мне его попросту жалко. Мало того, мне жалко всех людей, которые существуют внутри этих передач. Мне жалко героев, которые туда приходят. Я не понимаю, зачем они все это делают.
Я понимаю мотивацию условного Соловьева, он же все время рассказывает, что у него большая семья, ему нужно кормить детей, на озеро Комо тоже билеты недешевые. Ну, зарабатывает так человек свои деньги, государство готово ему за это платить. К средствам массовой информации он, конечно, не имеет никакого отношения. СМИ сейчас стали такими синтетическими, что там есть все — хочешь слушай, хочешь смотри. Я смотрю только документальные фильмы, которые делают люди, которых я знаю. Мне нравится «Парфенон». Передачи и подкасты не смотрю, потому что просто не люблю, хотя с удовольствием слушаю «Арзамас», когда бегаю. Какие у вас были случаи? История с Челябинским психоневрологическим интернатом — это определенная высота, которая была взята журналистами.
Они пока изменили ситуацию не до конца, там куча всего недорасследовано, но я думаю, что журналисты будут биться в эту дверь и рано или поздно победят окончательно. История с Еленой Мисюриной — это тоже во многом журналистская история. Врачебное сообщество сплотилось, но и все журналисты стали об этом писать. Андрей Лошак, который снял сериал про «поколение навальнят», а фильм на самом деле не про это получился, меняет мир, показывает его под другим углом, это ужасно интересно. Мне кажется, что вообще журналистика существует для двух целей: первая — это дать возможность человеку, который не находится в точке А, оказаться там глазами ушами, ногами и сердцем журналиста, и тут очень важно быть честным, непредвзятым, не передергивать; вторая — победить несправедливость. В этом смысле, когда говорят, что журналистика — это сфера обслуживания, я соглашусь: мы действительно обслуживаем информационные потребности населения, если можно так выразиться. Мы помогаем людям узнать то, чего они не могут узнать без нас. Не все же могут поехать на место теракта или трагедии, не все могут оказаться на каком-то празднике или оказаться внутри Центробанка и разузнать курс, прогноз и комментарии к нему. Много споров о том, как правильно работать в эпицентре трагедии в Кемерово или в аэропорту, где сидят родственники людей, которые погибли в самолете.
Как вы это видите? Вообще, журналист — это человек, который стоит в стороне, записывает и фотографирует? Или это человек, который может подойти, утешать — и писать только потом? Тут вопрос, у кого какие задачи. Мне кажется, что у нас есть большие проблемы с этикой журналиста. Никто не учит журналистов работать в пиковые моменты острого человеческого горя. Кроме того, в профессию пошло много людей, которых, видимо, в другие профессии не взяли. Оператор, который говорит отцу, потерявшему детей: «Снимите куртку Адидас, потому что у нас могут быть проблемы с рекламой на канале», — должен быть уволен в ту же секунду. Пусть свадьбы снимает.
Люди, которые используют совершенно несчастного, потерявшего всю свою семью Игоря Вострикова и так, и сяк, и наперекосяк, бесконечно берут у него интервью, бесконечно их выкладывают и бесконечно их сравнивают — зачем они это делают? Что это изменит в нашем понимании трагедии? Понятно, что он был в ситуации острого горя, и мы про него ничего не слышим уже сегодня. Я не знаю, что с ним будет через месяц, когда будет оглушительная тишина, его накроет. Кто будет с ним рядом? Придет домой, а там детские ботинки стоят, или белье в стиральной машине, или голоса, которые по этой огромной квартире носились, а их больше нет. Где будут все эти журналисты? Если ты берешь на себя некую миссию, тогда оставайся рядом. Мы часто дружим со своими героями, вступаем с ними в отношения гораздо более близкие, чем те, которые подразумевают просто репортаж, особенно если это происходит в такой момент.
Не понимаю журналистов, которые говорят: «Я сейчас не могу быть адекватным, вы же понимаете, я четыре часа редактирую текст из Кемерова». Это твоя работа. Приди домой, выпей водки, проснись утром и начни сначала. Нам же врачи не рассказывают все время о том, как они стоят за операционным столом — это психологические переживания, которые, как говорится, вписаны в контракт, и это нормально. Да, есть условие профессии, состоящее в том, что мы, журналисты, всегда в момент такого пика стараемся оказаться рядом с кем-то, кто может стать героем нашего репортажа. Даже когда человек плачет, ты смотришь и понимаешь, что ты можешь взять из этого, но тут должна быть какая-то внутренняя задвижка. Я помню, когда взорвался «Невский экспресс», мы оказались в гостинице, куда привозили родственников погибших и пропавших без вести. В этот момент там гуляла свадьба, которая была забронирована заранее, и никто ничего не стал отменять. Стоят по обе стороны холла родственники погибших, совершенно невменяемые, потому что ночь уже, и никто ничего не понимает.
Никто с ними не работает. Кажется, наша группа была одна, не было других журналистов. Рядом оказался дядька, у которого погибла возлюбленная — последняя, поздняя любовь, ему за 50 было. Он был с бутылкой вина Божоле, потому что начинался праздник Божоле, как ехал ее встречать на вокзал, так и приехал туда, в эту гостиницу, где стихийно организовался штаб для родственников погибших. Было понятно, что ему нужно было выговориться. Он сказал гораздо больше, чем вообще подразумевают отношения незнакомых людей, тем более, журналистов. Имела я право это использовать? Он потом не захотел давать интервью, но мы общались. Была женщина, которая потеряла беременную дочь причем единственную.
С ней отношения сложились такие, что в итоге мы и на опознание вещей ездили, потому что было больше некому, и на поминках были. Люди опираются на тебя в этот момент. Ты оказываешься кем-то важным, значимым, и нужно всегда понимать, что это не потому, что ты такой классный, а потому что так сейчас сложились обстоятельства в жизни этого человека, что ему не на кого опереться. Очень важно вычленить ту информацию, которую нужно доносить, которая будет значима для аудитории, чтобы она ощутила вместе с тобой, что с людьми делает горе. Но не перегнуть палку, не нарушить очень зыбкую границу между тобой и этим человеком. И стараться всегда быть на стороне героя в горе, защищать его. Потому что, так уж вышло, кроме тебя — некому. Фото: Анна Данилова Мы построили маленькое гражданское общество — Вы стали одной из тех, кто поднял тему благотворительности на российском телевидении, вывел ее в широкое пространство средств массовой информации. Что это дало благотворительному сектору, что в нем изменилось за эти годы?
Мы построили маленькое горизонтальное гражданское общество, в котором человек человеку друг, в котором никто не остается недолюбленным, которое никого не бросает и которое еще будет идти вперед и развиваться. У меня есть один знакомый — человек, который вообще к благотворительному сектору не имел никакого отношения и скептически относился ко всем этим сборам. С ним произошла история, в которой потребовалась наша помощь: была задействована наша разветвленная горизонтальная сеть, и его проблема решилась в течение нескольких часов. Потом он мне звонит и говорит: «Ничего себе, как вы там вообще устроились! Вы, оказываете, целую подпольную организацию создали! Так и есть, только она у нас не подпольная, а «надпольная». И эта организация сейчас имеет достаточный вес и авторитет, чтобы разговаривать с органами власти. Не в смысле, что «мы правы, а вы, государство, дураки», а в смысле, что «давайте не будем обзываться и попробуем вместе найти решение». Катя Чистякова , Нюта Федермессер , Лида Мониава , Полина Ушакова — всё это люди, которые не просто так ходили в эти органы власти, а сумели выстроить паритетные отношения, смогли сделать возможным какие-то законы, добиться изменений в системе.
То, что им это удалось,— это невероятно. Кроме того, есть и социальные сдвиги: огромное количество людей так или иначе вовлечено в жизнь этого горизонтального благотворительного сообщества. У многих есть постоянная подписка на пожертвования в тот или иной фонд. Люди знают много разных фондов. Я иногда читаю лекции студентам и вижу, что молодые люди в общем понимают, как в этой сфере всё устроено. Альтернативной в том смысле, что понятно, в какой фонд с каким диагнозом пойти, как помочь человеку, у которого сложная ситуация с лечением. Теперь, видимо, пришло время создавать альтернативную систему пожаротушения? Я сейчас скажу провокационную вещь, но, видимо, мне придется ее сказать. В 1989 году, после Спитака, у нас началось формирование МЧС.
Я этих людей знала в 90-е годы, это были лучшие люди страны. Отряд «Центроспас» — это были боги, это были ребята без страха и упрека. Помыслить о какой-то коррупции в этой среде было просто невозможно. Как так получилось, что МЧС изменилось? Я не знаю. У ни толком ни фонарей нет — ничего…. И они работали по всей стране. Был такой черный юмор для внутреннего употребления: не аэромобильный, а аэромогильный спасательный отряд, потому что их часто посылали на места крушения самолетов, где спасать уже было некого. Но они все равно вылетали, и у них было с собой всё, что нужно.
МЧС было элитой нашего общества. Что случилось? Эта государственная машина — она как болото, и когда она к чему-то подбирается, оно покрывается непробиваемой, удушающей коростой. И это очень горько, потому что раньше ты хотя бы был уверен, что тебя, в случае чего, спасут классные парни, а сейчас этого нет. Не знаю, так получилось. Порт приписки у меня «Подари жизнь», со всеми остальными — просто сложилось чудесное сотрудничество. Особенно усложнилась ситуация в связи с выборами. У нас выборы парализуют жизнь страны: год невозможно добиться каких-то решений, потому что людям, которые их принимают, просто «не до того». Но тем не менее перебои с деньгами остаются?
Так что проблемы есть. Я много слышала о том, что достигнут какой-то потолок договороспособности государства, но мне трудно об этом судить. Ведь существует и работает Центр имени Димы Рогачева, Нюта Федермессер возглавляет московский паллиатив… Понятно, конечно, что проблем очень много и что коллеги над ними бьются, но тем не менее. Но ни один даже суперсистемный благотворительный фонд не обходится без того, чтобы два-три раза в месяц не разруливать какие-то истории, которые по обычной модели не решаются. Поскольку мы имеем дело с живыми людьми, мы всегда будем с этим сталкиваться — невозможно благотворительность тотально превратить в систему. Да, разумеется, мы что-то подменили собой в огромной государственной системе: очень многие закупки дорогих лекарств, закупки новых лекарств, которые еще не выпускались, когда формировался бюджет. Для многих пациентов это шанс. И в этом смысле мы, конечно, некая подпорка государству. Другой вопрос, считает ли государство нас подпоркой.
Мне кажется, что нет. По крайней мере, я не вижу, чтобы оно испытывало какую-то глубокую благодарность. Скорее, оно считает нас данностью: «а в этом случае благотворители помогут». Очень часто в регионах, когда ребенку отказывают в бесплатном лечении, пишут в бумагах: «Рекомендуем обратиться в благотворительные фонды» — и далее список.