Географ глобус пропил. цена от 440.00 ₽. Читайте рецензии и отзывы реальных покупателей. Доставка по всему миру.
Автор книги «Географ глобус пропил» завершил работу над «калининградским» романом
Отличие от фильма[ править править код ] В 2013 году по книге был снят одноимённый фильм , который, по мнению критиков, существенно отличается от романа. Так, рецензент Юлия Климычева отмечает, что перемены, которые произошли с учениками после тяжёлого похода, заметны в романе, а «в фильме никак не акцентированы». Кроме того, за кадром осталась история первой любви Служкина, которая «важна для понимания героя и романа в целом» [24]. Марк Липовецкий и Татьяна Михайлова журнал « Знамя » констатировали, что в фильме, в отличие от романа, «педагогическая программа Служкина остаётся совершенно невнятной» [25]. Дмитрий Быков « Московские новости » добавил к этим рассуждениям, что ключевой монолог Служкина по сравнению с романом «значительно усилен — Хабенский играет его с зашкаливающей, опасной мерой отвращения к выродившемуся человечеству» [26]. Кроме того, события в фильме перенесены в XXI век, а старшее поколение заметно «состарено» так, в романе Служкину 28 лет, а Хабенскому около 40 лет [27]. Дополнительная информация[ править править код ] В пермском « Театре-театре » был поставлен спектакль «Географ глобус пропил» инсценировка Ксении Гашевой. Маршрут, по которому следовали герои романа во время похода, стал экскурсионным, и теперь туристам предлагают повторить путь, пройденный девятиклассниками [28].
Как рассказала продюсер Иванова Юлия Зайцева, рукопись романа была дважды утрачена и писателю приходилось его восстанавливать заново. Первый раз это случилось, когда уборщица в школе, где автор работал сторожем, выбросила тетрадь с черновиком романа, а во второй — когда рукопись украли у Иванова вместе с сумкой, где она находилась [29].
Эту злость от своей беспомощности он копил, копил и в итоге выразил словами для понимания уточню: Служкин - учитель, и так он разговаривает со своими учениками : «Вы - тесто, тупая, злобная и вонючая человеческая масса без всякой духовной начинки. Вам не только география не нужна. Вам вообще ничего не нужно, кроме жратвы, телевизора и сортира. Но вы думаете, сам Служкин или его друзья — это какая-то другая масса? С начинкой? Всю книгу они пьют, меняются партнерами, а вот каких-то проблесков умных интересных мыслей от них, я так и не увидела...
Но это все дело вкуса, может, кому-то нравится читать про таких людей, про таких учителей и про такую жизнь. Главная проблема для меня в другом... Когда я читала еще один роман Алексеева «Общага на крови», примерно на каждой 3-ей странице недоверчиво качала головой, и созданные за такое короткое время персонажи опять рассыпались в пыль, потому что не разговаривают так студенты. Ну вот не верю я, что это живая человеческая речь. В этой книге, к сожалению, то же самое. Я не верила главным героям, не понимала школьников и все пыталась понять, какой временной период там описан, потому что вроде батончики «Баунти» уже есть, значит 90-е. И даже если учесть, что это какой-то пермский диалект, ну не разговаривают так школьники! А тут случайно я еще увидела кусочек фильма по этому роману.
Например, в книге: «— Хлыздите, да? А в фильме «флаг тебе руки» -ну вот такое от школьников логично услышать. И для меня это удивительно, насколько в красивые описания природы, событий, объектов, и насколько искусственные персонажи получились. Читать или не читать? Прочитаете и убедитесь, что у вас все хорошо. Прочитав немного дальше я поняла, что все абсолютно иначе... Пожалуй, именно на этой фразе и строится вся книга. Лично мне показалось, что основной идеей книги было показать то, как тяжело живется людям, которые думают не о собственно счастье, а о благополучии близких.
После прочтения этого произведения я всерьез задумалась над этим вопросом и в итоге пришла к тому, что уж лучше хоть немного быть эгоистом и жить так, чтобы быть хоть капельку, хоть иногда счастливым. Я не могу понять, как можно жить, теряя близких тебе людей, с мыслью о том, что им так будет лучше? Откуда такая уверенность... Помимо главной сюжетной линии есть и другие интересные эпизоды. Мне очень понравилось как автор описывает природу, поход учеников в Тайгу — все это так реалистично, что я, закрывая глаза, представляла всю картину очень ярко и четко. Книга читается очень легко, я проглотила ее меньше, чем за 3 дня. С самого начала сюжет захватывает, тянет до самого конца, не отпуская. Несмотря на то, что в книге нет каких-то закрученных и интригующих моментов, она все равно держит в напряжении и заставляет волноваться за героев.
Жизненное произведение о семейных ценностях, школьных временах и быте 90-х годов. Книга неоднозначна, она раздражает и нравится одновременно. Я прочитала ее с большим удовольствием. С преподавательской деятельностью в школе, пусть и немного поверхностно, я знакома. И тем интереснее было читать. Ведь ученики практически не изменились. В жизни, также как и в книге, они ленятся, пытаются качать права, показать свое превосходство. Но, несмотря на это, школьники не такие уж и плохие ребята.
Главное - заинтересовать их, не только учебной информацией, но и своей личностью, жизненным опытом, что и смог сделать Виктор Служкин. По началу его персонаж резко отталкивает. Неудачник географ раздражает, но читая произведение все дальше, невольно понимаешь его убеждения. С каждой главой он раскрывается все больше и в финале книги ему просто хочется пожать руку. По натуре отзывчивый, он желает добра и своей семье, и ученикам, и учителям, которые далеко не всегда отвечают ему взаимностью. Служкин - единственный, кто согласился взять на себя ответственность и организовал походы с детьми.
И школьники были ему за это безумно благодарны, чем тупо сидеть дома с родителями, а потом нажираться в подворотне. Поход по фильму очень слабенький, поверхностный — только нажрался и все. На деле же у них было много приключений, встречи с другими туристами, которые не всегда заканчивались положительно.
И все же, на мой взгляд, Служкин всегда выходил из них достойно, помня о том, что он несёт ответственность за детей! Сама книга написана очень простым языком, поделенная на главы, который потом ещё поделены на части. Кстати, иногда главы начинались ни с того ни с сего, никак не пересекаясь с предыдущей информацией. Названия странные, как впрочем, и сама книга. Вся книга практически написана от лица автора. Но вот глава про поход написана от первого лица Служкина, то есть в книге явно описаны все его впечатления и переживания. Поэтому именно пять суток похода читаются наиболее интересно! Кстати, как сам Служкин характеризует поход, это время где есть и жизнь, и смерть, и любовь. В книге есть все линии, показанные в фильме, кроме одной, линии отношений с бывшей одноклассницей, в которую он был влюблен.
Правда порой мне представлялось, что автор просто перепутал две линии — одноклассница и Кира. По книге Кира для него не значила абсолютно ничего. Да и была она не такая яркая, как её создали в фильме. Странно, что его дочка мать называла просто по имени — Надя. До конца я этого так и не поняла. Возможно по тому, что отец для не был ближе и только он вкладывал в неё свою душу. И даже этот показатель характеризует Служкина не только как алкоголика. А теперь о главном, что я хотела сказать. Возможно я не внимательно смотрела фильм, но кроме линии алкоголизма я в нём ничего не увидела!
А по книге всё намного глубже!
Я некоторое время сам проработал в школе. Я был учителем и географии, и мировой и художественной культуры. Когда я начал работать в школе, я удивился, что о работе учителя нет вообще никаких произведений. То, что я читал до этого, это были либо какие-то глупости, либо откровенная ложь. Мне захотелось написать правду, как это все выглядит с точки зрения учителя. Игра с псевдонимами Мне надоело, что разные московские критики называют меня краеведом, "певцом Урала", как будто я ни о чем другом, как про Урал не пишу. Я решил, что книгу "Географ глобус пропил" я издам под псевдонимом, чтобы избежать этих клише. Но, оказалось, я поменял шило на мыло, ушли одни клише, пришли другие — "начинающий автор".
Я понял, что овчинка выделки не стоит и следующую книгу из этой серии уже публиковал под своим именем. О фильме "Географ глобус пропил" В последние 15 лет наш кинематограф снимал морализаторское кино о том, как надо или не надо жить. А Велединский снял фильм нравственный, о взаимоотношениях человека с самим с собой, с миром, с правдой, о каком-то постоянном внутреннем диалоге человека. Такого мало, вот поэтому яркое произведение на эту тему, вызвало такой общественный интерес. Общество давно уже ждало этого, поэтому фильм про географа вызвал такой бум.
"Жёг глаголом, да назвали балаболом" — о романе А.Иванова "Географ глобус пропил"
Проблема героя времени в романе Алексея Иванова «Географ глобус пропил». история, к которой необходимо поставить ключевой вопрос. Обсуждение, отзывы о книге «Географ глобус пропил [авт. ред., изд-во "Азбука"]» и просто собственные мнения читателей.
Новый роман автора «Географ глобус пропил» Алексея Иванова в «Букмейте»
Писателю устроили экскурсию по нескольким городам, и они произвели на него "большое впечатление". Раньше со мной такого не бывало, но ваша территория впервые заставила изменить своим планам", — добавил Иванов. Во время пресс-конференции писатель также высказался о названии областного центра. Во-первых, это историческое имя.
Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так пронзительно, что "Географ глобус пропил" стал историей про каждого, кто хоть однажды запутывался, терялся в жизни, иногда ощущал себя таким же бесконечно одиноким, как Виктор Служкин. Но только тот, кто учит преодолевать препятствия, брать на себя ответственность за свою жизнь и жизнь других, даёт свободу выбора, и есть настоящий учитель. Книга "Географ глобус пропил" есть в фондах Центральной районной библиотеки. Электронная версия доступна в ЛитРес.
Это, по Служкину, и есть совершенная любовь, которая изгоняет страх. Такие духовные искания Служкина не соответствуют задачам повседневной жизни простых людей, а сам герой напоминает «идиота» в его первоначальном значении: человека, живущего в отрыве от общественной жизни. Одним из аспектов исканий Человека для Служкина оказывается поиск настоящей любви. Герой любит жену и дочь, но его связывают романтические отношения с Сашей, и плотские с Веткой, к тому же Служкин влюбляется в Киру, учительницу немецкого языка. Но самое недопустимое — это роман Служкина с ученицей Машей. Из-за своей непосредственности мировосприятия Служкин не может разобраться в своих отношениях с женщинами. Он сам говорит, что мечется в заколдованном круге, который нечем порвать. Можно предположить, что Виктор Сергеевич не только ищет взаимность в женщинах, сколько ищет взаимность вообще, пытаясь ощутить и свою собственную любовь. Физическая жажда свободы обусловливает неформальность Слжукин.
Однако он вместе со школьниками отправляется в запланированный поход. Среди них — миловидная Машенька. Постепенно юная особа понимает, что ее тоже безумно тянет к старшему товарищу. В силу определенных обстоятельств ему приходится уволиться и прекратить преподавать. Прежде чем скачать книгу Географ глобус пропил бесплатно, мы рекомендуем ознакомится с описанием выше, приятного чтения. Автор: Алексей Иванов.
Автор книги «Географ глобус пропил» завершил работу над «калининградским» романом
Книга Географ Глобус Пропил – покупайте на OZON по выгодным ценам! история, к которой необходимо поставить ключевой вопрос. Автор романов "Географ глобус пропил" и "Тобол" Алексей Иванов напишет книгу, связанную с Калининградской областью. Алексей Иванов, автор романов «Географ глобус пропил» и «Сердце пармы», в новой книге, как всегда, связывает в тугой узел несколько сюжетных линий, каждой из которых вполне хватило бы на самостоятельную повесть, и отвечает на важный вопрос.
«Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России
Географ глобус пропил – книга С неким подозрением я отношусь к современным российским писателям. "Географ глобус пропил" — книга известнейшего современного русского писателя Алексея Иванова ("Сердце Пармы", "Золото бунта","Тобол", "Ненастье" и пр.). Это один из первых романов писателя. На нашем сайте вы можете скачать книгу "Географ глобус пропил" Алексей Иванов в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине. Географ глобус пропил. цена от 440.00 ₽. Читайте рецензии и отзывы реальных покупателей. Доставка по всему миру. 2003. Географ глобус пропил: роман Алексей Иванов Недоступно для просмотра - 2013. «Географ глобус пропил» – «это роман вовсе не о том, что весёлый парень Витька не может в своей жизни обрести опору, и не о том, что молодой учитель географии Служкин влюбляется в собственную ученицу.
Географ глобус пропил
Скачать книгу Географ глобус пропил, автор Алексей Иванов бесплатно в fb2 формате. Только что закончила читать книгу Алексея Иванова “Географ глобус пропил» и спешу поделиться своими впечатлениями. Основные мотивы романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил». Алексей Иванов провёл в Екатеринбурге пресс-конференцию, посвящённую премьере фильма «Географ глобус пропил». И эта цитата меня сподвигла пересмотреть вопрос с "ясно-понятно" о чём книга "Географ глобус пропил" и всё-таки её дочитать до конца. Роман, который может показаться веселой сказкой, на деле — метафорические размышления Иванова об искажении реальности в СССР, о несоответствии между пионерством и настоящим детством, об искусственности навязанных догм.
Все аннотации к книге "Географ глобус пропил"
Сюжет произведения связан с Калининградской областью. Об этом сообщает продюсер автора Юлия Зайцева на своей странице в «Фейсбуке» продукт компании Meta, признанной в РФ экстремистской организацией. Новый роман Иванова — как спуск в подземелье, заполненное демонами и привидениями. Путешествие начинается в мае 1945 года в немецком военно-морском городе Пиллау, ныне Балтийск. Оттуда читатель проваливается сначала на 500 лет во времена крушения Тевтонского ордена, потом ещё на 200 лет — в Крестовые походы, а потом ещё на 1200 лет — прямо в Евангелие. Всем этим событиям из разных времен Иванов находит сюжетную рифму. Она звенит как струна, протянутая сквозь весь роман.
Из коридора с воплями «ура! Двоих Витька отключает прикладом автомата, третьего ногой, четвёртого башкой в живот, пятому ребром ладони ломает шею, шестому мечет в грудь сапёрную лопатку, которая вонзается по самый черенок. Вылетая за угол, Витька открывает ураганный огонь и бежит вперёд. Классы, классы, комсомольский уголок, учительская, лестница… Витька стал замедляться. Дверь кабинета номер девятнадцать, номер двадцать, двадцать один, двадцать два… Витька затормозил. Двадцать три. Кабинет русского языка и литературы. Хорошо, что родители уехали в командировку. До школы можно идти без куртки. Так, галстук заправить, вечно он вылезает на пиджак. Волосы пригладить. Дыхание успокоить. Ботинки грязные — вытереть их мешком со сменной обувью. Сам мешок повесить на портфель чистой стороной наружу так, чтобы закрыть надпись «Адидас», сделанную шариковой ручкой на клапане портфеля. Ну, вроде всё. Витька помедлил. Очень он не любил этого — быть виноватым перед Чекушкой. Ну и наплевать. Он осторожно постучал, открыл дверь кабинета, вошёл, цепляясь мешком за косяк, и, ни на чём не останавливая взгляда, уныло сказал: — Ирида Антоновна, извините за опоздание… Чекушка стояла у доски, держа в руках портрет Гоголя. Она была похожа на башню: огромная, высоченная женщина с розовым лицом, ярко накрашенными губами и крутыми бровями. С плеч у неё свисала жёлтая сетчатая шаль. На голове лежала тугая коса, свёрнутая в корону. Когда Чекушка говорила о писателях, голос её, словно от восхищения, был всегда тих и медлен, и смотрела Чекушка вверх. Фамилия у неё была Чекасина. При появлении Витьки лицо у Чекушки стало таким, будто Витька в сотый раз допустил ошибку в одном и том же слове. Витька, вздохнув, уставился в окно. Я как педагог, прежде чем начать объяснение нового материала, по пять-десять минут трачу на то, чтобы сконцентрировать ваше внимание, а потом являешься ты, и все мы вынуждены начинать сначала. Ты не мне, не себе — своим товарищам вредишь, я вам уже тысячу раз это говорила. Но ведь есть и умненькие ребята.
И то вовсе не было первым знакомством с талантливым автором, не было эффекта новизны и оценок авансом, да и не раздаю я их никогда. До того момента, к слову, была очарована до глубины души и потрясена его же "Сердцем Пармы" читала, правда, под более красивым и запоминающимся, на мой взгляд, заглавием "Чердынь - княгиня гор", что называется, почувствуйте разницу: и одновременно поглядывая в сторону книжных полочек - стоит: Потому совет прочитать его очередную книгу очень быстро воплотился в книжную покупку, а покупка очень быстро получила статус "прочитанное" ЛЛ в моей жизни тогда не было, и статус был только в голове: "Географ... И не надо надевать белое пальто, недовольно морщиться при виде непечатных выражений или непорядочных поступков персонажей... Кто мы вообще такие, чтобы судить других? Мы были на их месте? Нам до сих пор по четырнадцать-пятнадцать лет, чтобы мерять мир категориями "черное" и "белое"? Да, здесь порою много пьют, ругаются матом, изменяют мужьям и женам. А еще здесь верные друзья, дух творчества и бесшабашной юности, любовь, которая ничего не требует взамен, - любовь к мужчинам и женщинам, любимому делу и вообще к жизни.
В своём зелёном платьишке на фоне жёлтого линолеума она казалась последним живым листком посреди осени. Тата оглянулась, помедлила и молча кинулась к нему через весь зал. Служкин инстинктивно присел на корточки, поймал её и прижал к грязному плащу, к мокрому лицу. Лужи обморочно закатывали глаза. Люди шли сквозь твердую кристальную прохладу, как сквозь бесконечный ряд вращающихся стеклянных дверей. На заре по Речникам метлою проходился ветер и обдувал тротуары, отчего город казался приготовленным к зиме, как покойник к погребению. Но снега всё не было. И вот будто стронулось само время — первый снег хлынул, как первые слёзы после долгого молчаливого горя. Служкин ходил проведать Сашеньку, но не застал её на работе. У него ещё оставалось полтора часа свободы до конца смены в садике, и он отправился побродить вдоль затона, посмотреть на корабли. Снег валил сверху густо и плотно, словно его скидывали лопатами. У проходной Служкин неожиданно увидел продрогшего, танцующего на месте Овечкина с сугробом на голове. На мосту в ржавые бока понтонов тяжело толкалась стылая вода. Понтоны раскачивались, дощатые трапы между ними злобно грохотали. На дамбе, на голых ветвях тополей мокрый снег свалялся в куски, свисающие вниз, как клочья шерсти. Затон, плотно заставленный кораблями, походил на какую-то стройку. Мачты, антенны, стрелы лебёдок торчали, как строительные леса. На крышах и палубах снег лежал ровными листами. Иллюминаторы смотрели на Служкина невидяще, рассеянно, исподлобья, как смотрит человек, который почти уснул, но вдруг зачем-то открыл глаза. Служкин остановился у навеса лесопилки, под которым уныло качался и позвякивал цепями тельфер. В белой мгле Кама выделялась контрастной чёрной полосой, потому что снег, падая на воду, странно исчезал. Служкин стоял, курил и разглядывал высокий и массивный нос ближайшей самоходки, у которой в клюзах торчали якоря, словно кольцо в ноздрях быка. На дорожке из снегопада появился маленький заснеженный человек, и Служкин с удивлением узнал в нём Машу Большакову из девятого «а». Мама просила ему записку отнести. Они медленно пошли рядом, не глядя друг на друга. Снег всё валил с неба, будто рваные полотнища. Наконец Маша подняла на Служкина глаза и, не выдержав, улыбнулась: — А вы что здесь делаете, Виктор Сергеевич? Только не врите. Чего мне тут делать? Груши околачивать? Хожу и вспоминаю времена, когда сам девочек дожидался. Хотел увидеть один теплоходик, про который есть что вспомнить. Она длинная и скучная, со слезами и мордобоем. Тебе будет неинтересно. Красивая девочка была, но характер — спаси господи! Вздорная, склочная, задиристая — хуже Ясира Арафата. Звали её Наташа Веткина, а кличка — просто Ветка. Дружили мы давно, однако ничего особенного: так, гуляли, болтали, в кино ходили, целовались потихоньку. А тут как дошло до всех, что скоро навсегда расстаёмся, так и заводиться начали, нервничать. Ну, я-то ещё с детства мудрый был, лежал себе спокойненько на диване. А Ветка, видно, решила под конец урвать кусок побольше и завела роман с другим нашим одноклассником. Звали его Славкой Сметаниным, а кличка была, конечно, Сметана. Он был парень видный, отличник, но нич-чегошеньки не отражал. Смотрю, в общем, это я: Ветка со Сметаной каждый день туда-сюда рассекает. Что, думаю, за блин нафиг? Попытался я Ветке мозги прочистить, она и ляпнула мне: не суйся, мол, и катись отсюда. Я, понятно, разозлился благородно. Ну, думаю, жаба, ты у меня покукарекаешь ещё. И вот был у нас экзамен по химии. Подхожу я это утром к школе и вижу, что Ветка со Сметаной под ручку прётся. Я сразу понял: сегодня точно чья-то кровь будет пролита. Химичка нам кабинет открыла и куда-то ушла. Ветка тоже учесала. Сидим мы в кабинете вдвоём: я и Сметана эта дурацкая. Я злость коплю. Сметана тетрадку свою с билетами читает. А надо сказать, что в кабинете том был здоровенный учительский стол. Сверху кафелем выложен, чтобы кислотой не попортить, а сбоку большой стеклянный вытяжной шкаф с трубой наверху. Я всё прикинул, обмозговал, потом встал, тетрадку у Сметаны из рук хвать, на этот стол скок, да и запихал её в трубу. Сметана озверела, сперва за мной между парт погонялась, затем полезла в шкаф за тетрадью. И только она в вытяжной шкаф проникла, я тут же подскочил, дверку у шкафа закрыл и запер со всей силы на шпингалет. А после вышел из кабинета и дверь защёлкнул. Вот и время экзамена наступило. У кабинета толпа мнётся. Подгребает экзаменационная комиссия, открывает дверь, вваливается в кабинет… А там этот дурак на столе в стеклянном шкафу сидит, как обезьяна в аквариуме. Учителя сразу в визг, остальных со смеху скосило. И главное — шпингалет никто открыть не может, так я его засобачил. Пока слесаря искали, полшколы в химию поржать прибежало. А мне же, чудотворцу и выдумщику, ни слова не говоря по химии трояк впечатали и с экзамена под зад коленом. Я не стал переживать, только радовался, когда вспоминал, как Ветка позеленела. Маша смеялась. Ободрённый, Служкин заливался соловьём: — Тем же вечером сижу я дома, вдруг звонок в дверь. Я только дверь открыл, а мне Ветка сразу по морде тресь!.. Но я — воробей стреляный, я сразу присел. И она со всего размаха рукой по косяку как засадила, аж весь дом вздрогнул! Тут на грохот моя мама в коридор выбегает. А мама моя страсть любила, когда в гости ко мне девочки приходят. Схватила она Ветку и на кухню поволокла. Сразу чай, конфеты, всё такое. Говорит мне: познакомь, мол, Витя, с девушкой… Меня, естественно, чёрт за язык дёрнул. Такая и сякая, говорю, моя невеста. От этих слов Ветка чуть не задымилась. Ну, чай допила, с мамой моей попрощалась культурно и ушла, а на меня и не взглянула. Так, думаю, Виктор Сергеевич, ожидает тебя бой не ради славы, ради жизни на земле. Служкин сделал паузу, прикуривая. Маша, улыбаясь, ждала продолжения. Они пошагали дальше. Сигарета во рту у Служкина дымила, как крейсерская труба. Дальше в культурной программе значилось катание на теплоходе. Загнали нас, выпускников, на этот вот «Озёрный». Здесь дискотека, шведский стол, прочая дребедень. Погода просто золотая! И поплыли мы, значит, на прогулку. В салоне музыка играет, все пляшут. А Ветка, зараза, всю дорогу только со Сметаной и танцует. Если же я её приглашаю, то мне непристойные вещи руками и пальцами показывает. Отозвал я её в сторонку и спрашиваю: что такое? Она вместо ответа сорвала у меня с головы бейсболку и за борт кинула. Совсем обидно мне стало, ушёл я. А когда вернулся обратно в салон, где банкет бушевал, то взял со стола банку с майонезом и сел рядом со Сметаной. Раз уж Ветка со мной не хочет, то со Сметаной и не сможет. Улучил я момент, когда Сметанин, скотина, за колбасой потянулся и зад свой приподнял, и вылил ему на стул полбанки. И ушёл. А Сметанин как приклеился к месту. Ветка его тащит танцевать, а он только улыбается и говорит, что нога болит. Тут пароход наш причалил к берегу, чтобы мы, значит, в лесочке порезвились. Сошёл на берег и я. Через некоторое время подруливает ко мне Ветка: вся цветущая, улыбается. Отойдем, говорит, на минутку. Ну, отошли мы, и далеконько отошли. Только остановились на полянке, она и набросилась на меня, как Первая Конная на синежупанников. Разворачивается и с маху мне в челюсть р-раз!! Я только зубами лязгнул. А с другой стороны уже вторая граната летит. Я Веткину руку успел поймать. Она взбесилась и туфлей своей окаянной как врежет мне в одно такое место, что у меня голова чуть не отскочила. Тут и я со злости стукнул её в поддыхало — она пополам согнулась. А я ещё вокруг неё обежал и впечатал ей пендель под юбку. Она в кусты улетела, и как в могилу — ни ответа, ни привета. Я подождал-подождал и полез за ней. Вижу: стоит она на карачках, хрипит, ревёт. Жалко мне её стало, дуру. Поднял я её, отряхнул, извинился и обратно потащил. Выходим мы наконец на берег, и что же? Пароход-то наш — ту-ту! Так и остались мы в лесу. Я сориентировался: до ближайшей пристани километров десять. А что делать? Пока через всякие буреломы лезли, как Дерсу Узалы, уж вечер наступил, погода испортилась, дождь хлынул. Но тут нам повезло. Шли мимо какого-то котлована, и там на краю экскаватор стоял. Не торчать же нам под дождём всю ночь! Залезли в кабину. Я в кресло сел, она мне на колени хлопнулась. Посидели, обогрелись, обсохли. Я Ветку конфетами угостил, которые на банкете по привычке со стола стырил. Ветка вроде отмякла. И тут как давай мы с ней целоваться! Всю ночь напролёт целовались! Только вот задницей своей толстой она мне все ноги отсидела — это меня и сгубило. Часа в четыре утра, как светать начало, порешили мы снова в путь тронуться. Ветка первая из кабины выскочила. И пока я корячился с занемевшими ногами, она схватила какую-то палку и всунула её в ручку дверцы — заперла меня, значит, в кабине, змея! А сама спокойно одна пошагала. Я орал-орал, дверь таранил-таранил — ничего не выходит. Тогда осерчал я, вырвал какую-то железяку и разбил окно. Выпрыгнул, да неудачно. Упал на дно котлована, схватился и ногу вывихнул. Ну, беда! Выполз наверх, рыча, выломал себе дубину суковатую и с ней поковылял, как Мересьев. Ветку догнать уж и не мечтал. Доплёлся до деревни, пришёл на пристань. Ветки нигде нет. А, думаю, хрен с тобой, старая дура. Купил билет, тут «Ракета» подходит. Погрузился я, сижу, гляжу. И вижу, что у чёрта из табакерки появляется на пристани моя Ветка и начинает уламывать контролёршу, чтоб её без билета на борт взяли. Денег-то на билет у неё нету! Я, как благородный человек, с парохода долой — и в кассу. И пока я на своих полутора ногах ковырялся, «Ракета» наша стартовала! Ну, думаю, что за напасти!.. А мы с Веткой уже устали, как сволочи, даже ругаться сил нет. Следующая «Ракета» только через пять часов. Помирился я с Веткой, и ушли мы за деревню. Нашли песчаную косу, купались, загорали. Ветка тихая-тихая была, виноватая, добрая. В конце концов дождались мы следующей «Ракеты», сели. Ветка всю дорогу спала у меня на плече. Приплыли, сошли на берег родной. Лодыжка моя распухла, болит, еле ступаю. С грехом пополам довела меня Ветка до дома, всю дорогу поддерживала. У подъезда стали прощаться. И только я хотел поцеловать её напоследок, она ка-ак пнет меня в больную ногу! Я на спину брык, заорал и ногами засучил. А она убежала. Больше мы с ней не виделись. Служкин замолчал. Маша задумалась. Они вдвоём уже подошли к наплавному мосту. Маша покачала головой и призналась: — Вы так рассказывали, Виктор Сергеевич, — я будто кино смотрела. Никогда бы не подумала, что так бывает… — А так и не бывает, — улыбнулся Служкин. Маша остолбенела. Служкин, улыбаясь, погладил её по голове. Глава 18 Градусов Прозвенел звонок. Служкин, как статуя, врезался в плотную кучу девятого «вэ», толпившегося у двери кабинета. Распихав орущую зондеркоманду, он молча отпер замок и взялся за ручку. Ручка была мокрая. Вокруг восторженно заржали. Мы не знаем кто! В кабинете Служкин положил журнал на свой стол и долго, тщательно вытирал ладонь тряпкой, испачканной в мелу, — чтобы видели все. Потом посмотрел на часы. От урока прошла минута сорок секунд. Значит, остаётся ещё сорок три минуты двадцать секунд. Заложив руки за спину, как американский полицейский, Служкин стоял у доски и ждал тишины. В общем-то, это ожидание было не более чем жестом доброй воли, ритуалом. Для зондеркоманды этот ритуал был китайской церемонией. Зондеркоманда гомонила. Служкин выждал положенную минуту. Рты закрыть! Урок начинается! Он двинулся вдоль парт, глядя в потолок. Не расцепляя рук за спиной, на пределе своих акустических возможностей, он начал: — Открыли! Кто-то действительно открыл тетрадь, но шум лишь увеличился: Служкин говорил громко, и девятиклассникам приходилось перекрикивать его, чтобы слышать друг друга. Служкин, надсаживаясь, гнал голый конспект, потому что рассказывать или объяснять что-либо было невозможно. Интонации Служкина были такие, что после каждой фразы хотелось крикнуть «ура! Пять минут… Десять… Пятнадцать… Диктовка конспекта — это ещё цветочки. А вот что начнётся при проверке домашнего задания!.. Двадцать минут. Служкин прощально посмотрел в окно. Вопрос: какие основные отрасли производства в нефтехимическом комплексе? Гам как на вокзале. И тогда Служкин нырнул в омут с головой. Одни двойки!!! И никто слушать не желает!!! Пока Служкин неистовствовал, на первой парте рыжий и носатый Градусов азартно рассказывал соседу: — …а у него тоже на «липе», но синие. Я его спрашиваю: ты, дурак, где брал? Он такой: на балке. Я ему: ну ты ваще!.. После общей морали Служкина полагалось найти и растерзать жертву. Служкин бухнул классным журналом по парте перед Градусовым. Ты лучше меня географию знаешь, да?!! Давай отвечай, какие основные отрасли нефтехимического комплекса?!! Градусов неохотно совершил странное телодвижение, перекосившись в полустоячем-полулежачем положении. Чего ты слушал, чего ты знаешь по географии, чтобы мне тут шипеть? Только что я про Тюменскую область говорил — назови мне хоть главный город там!.. Из-за своей фамилии Градусов уже устраивал шоу, и Служкин должен был помнить, как зовут этого рыжего, но в пылу схватки не вспомнил. Однако не стоило обращаться за помощью к Градусову. Это был тактический просчёт. И теперь Служкин уже не мог одолеть Градусова, хоть оторви ему рыжую башку. Градусов приосанился. И это был второй тактический просчёт, потому что в конфликт ввязывалась вся зондеркоманда. Отступать ему было поздно — гонор сшибся с гонором. Служкин двумя пальцами поднял открытый ранец за нижний уголок и высыпал на пол всё его содержимое. Служкин носком ботинка откинул пару учебников. Он демонстративно бросил градусовский ранец на свой стол. Служкин обошёл его и взял за ухо. Служкин наклонился к его оттянутому уху и шепнул: — Только дёрнись, гад, рожей в стенку суну. Он провёл согнутого Градусова к двери и вышиб в коридор. Глава 19 Будкин Было воскресенье — день, когда водопроводчики отключают воду. По этой причине Надя раздражённо громыхала на кухне тарелками, отмывая их из-под чайника. В комнате на письменном столе громоздились сцепленные проводами магнитофоны. Будкин, напялив наушники, что-то переписывал с одной кассеты на другую. В такт неслышной музыке он кивал головой, открывал рот и подпевал одной мимикой. На полу играла Тата: укладывала Пуджика в коляску. Служкин лежал на кровати и проверял самостоятельную у девятого «а».
Открытый урок по литературе по роману Алексея Иванова «Географ глобус пропил»
Предлагаем вашему вниманию книгу «Географ глобус пропил». Автор Алексей Иванов. Год издания 2023. Рецензии, цитаты. Возможность купить. Писатель Алексей Иванов, автор романа «Географ глобус пропил», написал новую книгу. Алексей Иванов, автор романов «Географ глобус пропил» и «Сердце пармы», в новой книге, как всегда, связывает в тугой узел несколько сюжетных линий, каждой из которых вполне хватило бы на самостоятельную повесть, и отвечает на важный вопрос.