Одна из задач, которую ученые пытаются решить с помощью БАК, – это получение экспериментального подтверждения теории Суперсимметрии. Зачем физики ищут симметрию между элементарными частицами, и почему для работы теории струн нужно двадцать шесть измерений. Важное предсказание суперсимметрии – существование суперрасширения теории гравитации, супергравитации, и суперсимметричного партнера гравитона – гравитино, частицы со спином 3/2. Тем не менее этот вопрос был решен в начале 1980-х годов вместе с введением в теорию струн так называемой “суперсимметрии”.
Данные, полученные на БАК, поставили под сомнение теорию суперсимметрии
Во-вторых, если хочешь пользоваться плодами мировой науки, необходимо развивать ее у себя. Ученые работают все вместе — если кто-то предложил интересную идею, об этом становится известно всем, но реализует ее лишь тот, у кого есть не только интеллект, но и средства. Наука похожа на спорт, и, если у тебя нет амбиций, трудно чего-то добиться. Развитие фундаментальной науки очень важно. Если вы хотите, чтобы в вашей стране были профессора мирового уровня — необходимо, чтобы они работали именно у вас, а не в CERN.
Потому что, если в ваших вузах преподают лучшие профессора, у вас и студенты будут соответствующие. Например, мое поколение получило фантастически хорошее образование. Я скорее отрицательно отношусь к рейтинговой системе оценок университетов, потому что она ориентирована на «западный» стиль организации науки, в котором тоже есть проблемы. Мне кажется более привлекательным способ организации науки как в Новосибирском Академгородке в Советском Союзе, где университет и научные институты были единым целым.
Насколько я понимаю, эта система действует до сих пор. Лучшее учебное заведение в районе Fermilab — Чикагский университет — в одном часе езды на автомобиле, и то если повезет с трафиком. Также до недавнего времени к нам на стажировку приезжали ребята из России. Для них это хороший опыт, и для нас польза.
Как это получилось? По результатам экспериментов я защитил кандидатскую диссертацию. Мне повезло с учителями. Пожалуй, наибольшее влияние на мое воспитание как ученого оказал Василий Васильевич Пархомчук теперь академик.
Когда я еще был студентом, я участвовал в экспериментах на НАП-М накопитель антипротонов , где Василий Васильевич был основной движущей силой. Это был один из лучших экспериментов ИЯФ. За изучение однопролетного электронного охлаждения мы получили премию Сибирского отделения Академии наук. В 1994 году я уехал, сначала в Данию, а через год в Америку.
Однако отмечу, что при этом ни одна лаборатория, работающая в физике высоких энергий в России, не сохранила научный потенциал так, как это сделали в Новосибирске. Даже технику безопасности можно довести до полной потери какого бы то ни было смысла. Один мой знакомый стоял на лестнице между двумя этажами, потерял равновесие, упал и порвал связку на ноге. Дело житейское и, казалось бы, не имеет отношения к производственной травме, но этот случай был расценен именно так.
Никто не спорит, что безопасность — это очень важно, но всякое хорошее дело можно довести до абсурда. Вторая серьезная проблема — личная ответственность. Если, например, вспомнить советскую космическую программу и советский опыт в целом, личная ответственность, несомненно, играла важную роль. Сегодня в Америке все немного иначе.
Если дело провалено — жестких последствий ни для кого нет, ответственность разделяется между огромным количеством людей, и никто ни в чем не виноват. В худшем случае поменяют начальство без каких-либо серьезных последствий для этих людей. В Советском Союзе возможностей по трудоустройству было меньше, но то, что я действительно ценил в Новосибирском университете, — нас никого не заставляли ходить на занятия, достаточно было приходить на экзамены и успешно сдавать их. Для университета, который готовил научных сотрудников, это более чем оправданно.
Если в науке человек не мотивирован, его невозможно заставить, это же не рабочий, которому можно сказать: «Копай траншею от сих до сих». Мотивировать нужно со школы, а на последнем этапе — поздно. Тем не менее, я не думаю, что такой способ обучения будет хорош для других вузов. Здесь нужна определенная гибкость и ясное понимание, чего вы хотите достигнуть.
Вот все пробелы в физике, которые может исправить суперсимметрия. Хиггс, который физики наблюдали на БАК в 2012 году, намного легче, чем ожидалось. Стандартная модель предсказывает, что бозон Хиггса в триллионы раз тяжелее, чем тот, что наблюдали физики во время первого запуска БАК, как говорит Дон Линкольн, физик из Лаборатории Ферми. Будучи частицей, которая дает массу другим частицам, Хиггс должен быть очень тяжелым, поскольку взаимодействует с огромным числом частиц. Частицы-партнеры, предсказываемые суперсимметрией, могли бы поправить это. Если они существуют, эти дополнительные частицы отменяли бы вклад партнеров в массу Хиггса. Потому бозон Хиггса был бы легким, как мы его и наблюдали.
Это естественное объяснение куда более желательно, чем внесение корректировок в существующую Стандартную модель. Когда вы вынуждены править теории, объясняющие то, что вы в действительности наблюдаете, это знак того, что «вы на самом деле не знаете, что делаете», говорит Линкольн, а эта теория, по всей видимости, неправильная или неполная. Самые легкие суперсимметричные частицы, предсказываемые в рамках теории, могут быть неуловимыми частицами темной материи, на которые охотятся физики десятилетиями. Суперсимметрия предсказывает, что у этой частицы будет нейтральный заряд и она едва ли будет взаимодействовать с любой другой частицей. Примерно такое описание физики ждут от частиц темной материи. Темная материя невидима, поэтому частицы, из которых она состоит, должны быть нейтральными, иначе будут рассеивать свет и станут видимыми. Эти частицы также ни с чем не взаимодействуют, иначе мы бы их уже обнаружили.
Последнее из этих подтверждений — обнаружение хиггсовского бозона, это, так сказать, теоретический привет из шестидесятых. Само по себе это нормально, но вопрос о том, сменится ли эта фаза реальным прогрессом в понимании природы, остается, на мой взгляд, открытым. Прошлые успехи не гарантируют успеха в будущем. Кроме того, сейчас имеется серьезная объективная трудность: в отличие от 1950-х годов, у нас сейчас не так много экспериментальных данных. Вот если бы БАК или другой ускоритель нашли бы "новую физику", тогда дело бы пошло веселей.
А так, в основном, мы имеем только косвенные подтверждения, что новая физика есть. По сути, мы сейчас идем за экспериментами — мы строим коллайдер, он, к счастью, находит бозон Хиггса, но не открывает микро-черные дыры или какие-то другие новые и интересные объекты, вроде суперпартнеров. Теоретики задыхаются от недостатка новых данных и у них, образно говоря, начинаются разнообразные сугубо математические галлюцинации… И это все при том, что острые нерешенные вопросы еще у нас есть. Мне, теоретику, ситуация, в которой теория становится ведомой, совсем не по душе. Мне кажется, что вопрос "нужно ли идти дальше?
Я верю в то, что тяга к фундаментальному знанию будет существовать до тех пор, пока существует человечество. Не думаю, что апокалиптическая картина "общества всеобщего потребления", которую нам часто рисуют футуристы, будет воплощена в жизнь до такой степени, что фундаментальная наука станет никому не нужна и ее полностью прекратят финансировать. С другой стороны, есть немало примеров саморазрушительной динамики на уровне индивидуумов и сообществ, поэтому гарантий тут нет. Что касается чисто технической стороны, то в последнее время большое внимание уделяется разработке новых принципов ускорения частиц. Если прогресс в этом направлении будет достигнут, вовсе необязательно строить ускоритель размером с половину континента.
В любом случае, пока экспериментаторы ведут в изучении физики частиц, мы будем двигаться в этом направлении. Бозон Хиггса - недостающее звено Стандартной модели За пределами Стандартной модели сейчас находится своеобразная "полоса незнания", побуждающая экспериментаторов строить новые машины и копаться в ней. Это копание проявляется в двух вещах — мы сталкиваем частицы на все более высоких энергиях, надеясь найти что-то новое, и более точно промеряем параметры их взаимодействий. Это тоже очень большая работа, которая, может быть, не принесет каких-то громких фундаментальных открытий, но крайне важна для понимания общей картины устройства мироздания. Иными словами, я пока не готов окончательно хоронить ни экспериментальную, ни теоретическую физику высоких энергий.
При этом меня очень раздражает то, что мы уже несколько десятилетий топчемся на одном месте и так и не можем сформулировать убедительного обобщения всего, что было открыто за последние годы и того, что лежит за пределами Стандартной модели. Я бы сказал, что теоретическая физика высоких энергий находится в кризисе, причем достаточно серьезном. С чем они связаны? Когда развитие замедляется, то, как правило, начинаются поиски "злодеев", которые довели нас "до такой жизни". Нужно разделять теорию — феноменологию частиц и теорию струн, чье отношение к "реальной физике" пока не до конца определено.
Глинер Э. Алгебраические свойства тензора энергии-импульса и вакуумоподобные состояния вещества. ЖЭТФ, т. Огиевецкий В. Нотоф и его возможные взаимодействия. ЯФ, т. Гольданский В.
Физическая химия позитрона и позитрония. Synge J. Anti-Compton scattering. Временные спектры аннигиляции позитронов 22Na в газообразном неоне различного изотопного состава. Об аннигиляции позитронов в газообразном неоне. ХВЭ, т. Di Vecchia and Schuchhardt V.
Susskind Leonard.
Суперсимметрия и суперкоординаты
Спонтанное нарушение суперсимметрии (общая теория). Механизм Файе — Илиопулоса спонтанного нарушения суперсимметрии. Возвращаясь к эпизоду "Теории большого взрыва", предлагаемым объяснением наблюдаемого в настоящее время несоответствия является суперсимметрия. Причём из теории суперсимметрии следует существование новых частиц — аналогов уже известных элементарных частиц. Тем не менее этот вопрос был решен в начале 1980-х годов вместе с введением в теорию струн так называемой “суперсимметрии”. Зачем физики ищут симметрию между элементарными частицами, и почему для работы теории струн нужно двадцать шесть измерений. Теория суперсимметрии обобщает часто встречающееся в природе явление симметрии на уровень элементарных частиц и утверждает, что существует некоторое преобразование.
Данные, полученные на БАК, поставили под сомнение теорию суперсимметрии
Согласно известным законам физики, это должно было приводить к колебанию мюонов с определенной частотой. Однако физики обнаружили, что частота их колебаний оказалась выше предполагаемой. По их мнению, это может свидетельствовать о действии силы, ранее не известной науке. Никто не знает точно, что еще, кроме воздействия на мюон, подвластно этой новой силе. Иными словами, поведение мюонов выходило за рамки того, что знают ученые. Физики задумались, а не причастна ли тут какая-то еще неизвестная, пятая сила? О какой пятой силе идет речь?
Вся наша жизнь подчинена законам физики. Все эти силы, с которыми мы имеем дело каждый день, можно свести к четырем фундаментальным категориям взаимодействий: электромагнитное, сильное, слабое и гравитационное. Четыре фундаментальных силы определяют взаимодействие всех объектов и частиц во Вселенной. К примеру, сила тяжести, она же гравитация, заставляет объекты падать на землю и не позволяет отрываться от нее без приложения другой силы. Но, как утверждает международная команда физиков, в ходе исследований в рамках эксперимента Muon g-2, проводившихся в лаборатории городка Батавия рядом с Чикаго, они, возможно, обнаружили новую, пятую силу природы. Теоретики полагают, что она может быть каким-то образом связана с еще не открытой субатомной частицей.
Насчет этой гипотетической частицы есть сразу несколько предположений. Это может быть так называемый лептокварк частица, переносящая информацию между кварками и лептонами или Z-бозон который сам для себя служит античастицей. Эксперимент был поставлен в Национальной ускорительной лаборатории имени Ферми Фермилаб в городе Батавия, штат Иллинойс, с целью изучения поведения субатомной частицы под названием мюон. Два экспермента изменят наше понимание мира Еще в прошлом месяце физики, проводившие эксперимент на Большом адронном коллайдере в Европе, отмечали, что полученные результаты могут свидетельствовать о наличии новой частицы и силы. Долгое время в ЦЕРНе физики сталкивали протоны друг с другом, чтобы посмотреть, что произойдет после. Один из экспериментов измеряет, что происходит при столкновении частиц, называемых красными или нижними кварками.
Стандартная модель предсказывает, что эти крушения красивых кварков должны приводить к равному количеству электронов и мюонов.
Суперсимметрия дает способ объединить электрослабое и сильные взаимодействия и в конечном счете создать единую теорию поля. В экспериментах на коллайдере ученые рассчитывают увидеть рождение суперсимметричных частиц, которые пока не были обнаружены ни в одном эксперименте. Члены коллаборации CMS пытались обнаружить «суперпартнеров» кварков и глюонов. Если бы эти частицы рождались в столкновениях протонов на коллайдере, они распадались бы на «обычные» кварки и глюоны, а также легкие стабильные частицы нейтралино, из которых, согласно, теории может состоять «темная материя». Кварки и глюоны, в свою очередь, создавали бы потоки джеты других частиц, а нейтралино, не взаимодействующие с обычной материей, «улетали» бы незамеченными. Детектор CMS мог бы видеть джеты, и ученые, обнаружив «недостачу» энергии, унесенной нейтралино, могли бы сделать вывод о рождении суперсимметричных частиц.
Однако на данный момент число столкновений, которые бы удовлетворяли всем этим условиям, относительно невелико.
Первые запуски LHC превзошли существующие экспериментальные пределы для Большого электронно-позитронного коллайдера и Теватрона и частично исключили вышеупомянутые ожидаемые диапазоны. В 2011—2012 годах LHC обнаружил бозон Хиггса с массой около 125 ГэВ и связями с фермионами и бозонами, которые согласуются со Стандартной моделью. MSSM предсказывает, что масса легчайшего бозона Хиггса не должна быть намного больше массы Z-бозона и, в отсутствие точной настройки с масштабом нарушения суперсимметрии порядка 1 ТэВ , не должна превышать 135 ГэВ. БАК не обнаружил никаких ранее неизвестных частиц, кроме бозона Хиггса, который, как уже предполагалось, существует как часть Стандартной модели , и, следовательно, не обнаружил никаких доказательств суперсимметричного расширения Стандартной модели. Косвенные методы включают поиск постоянного электрического дипольного момента EDM в известных частицах Стандартной модели, который может возникнуть, когда частица Стандартной модели взаимодействует с суперсимметричными частицами. Постоянный EDM в любой фундаментальной частице указывает на нарушение физики обращения времени и, следовательно, на нарушение CP-симметрии через теорему CPT. Такие эксперименты EDM также намного более масштабируемы, чем обычные ускорители частиц, и предлагают практическую альтернативу обнаружению физики, выходящей за рамки стандартной модели, поскольку эксперименты на ускорителях становятся все более дорогостоящими и сложными в обслуживании.
Текущий лучший предел для EDM электрона уже достиг чувствительности, чтобы исключить так называемые «наивные» версии суперсимметричных расширений Стандартной модели. Текущий статус Отрицательные результаты экспериментов разочаровали многих физиков, которые считали суперсимметричные расширения Стандартной модели и других основанных на ней теорий наиболее многообещающими теориями для «новой» физики, выходящей за рамки Стандартной модели, и надеялись на признаки неожиданные результаты экспериментов. В частности, результат LHC кажется проблематичным для минимальной суперсимметричной стандартной модели, поскольку значение 125 ГэВ относительно велико для модели и может быть достигнуто только с помощью больших радиационных петлевых поправок от верхних скварков , которые многие теоретики считают «неестественными». В ответ на так называемый «кризис естественности» в минимальной суперсимметричной стандартной модели некоторые исследователи отказались от естественности и изначальной мотивации решать проблему иерархии естественным образом с помощью суперсимметрии, в то время как другие исследователи перешли к другим суперсимметричным моделям, таким как суперсимметрия расщепления. Третьи перешли к теории струн в результате кризиса естественности. Бывший активный сторонник Михаил Шифман дошел до того, что призвал теоретическое сообщество искать новые идеи и признать, что суперсимметрия - неудавшаяся теория в физике элементарных частиц. Однако некоторые исследователи предположили, что этот кризис «естественности» был преждевременным, потому что различные расчеты были слишком оптимистичными относительно пределов масс, которые позволили бы суперсимметричное расширение Стандартной модели в качестве решения. Общая суперсимметрия Суперсимметрия появляется во многих связанных контекстах теоретической физики.
Возможно иметь несколько суперсимметрий, а также суперсимметричные дополнительные измерения. Расширенная суперсимметрия Может существовать более одного вида преобразования суперсимметрии.
Фактически, гипотеза суперсимметрии позволяет при помощи преобразований связать воедино вещество и излучение. На сегодня эта гипотеза не была подтверждена экспериментально. Для того чтобы фактически проверить ее, существует несколько возможностей. Одна из них заключается в поиске определенных цепочек превращения элементарных частиц в коллайдере внутри БАК элементарные частицы сталкиваются друг с другом, и этот процесс приводит последовательному образованию других частиц.
Ученые искали такие цепочки превращений в данных, собранных детектором CMS. Второй вариант подразумевает не поиск новых частиц, а обнаружение «недостатка» энергии при определенных типах столкновений. Согласно положениям гипотезы суперсимметрии, за такой недостаток «ответственны» нейтралино — один из типов гипотетических суперсимметричных частиц. По итогам анализа части данных, собранных на детекторах CMS и ATLAS в течение 2010 года, ученые не обнаружили событий, которые соответствовали бы проявлениям гипотезы суперсимметрии. Однако исследователи отмечают, что пока рано полностью исключать ее — с их точки зрения, новые результаты только устанавливают более высокие энергетические пределы для проявления суперсимметрии.
Адронный коллайдер подтвердил теорию суперсимметрии
Она основана на предположении, что существует гипотетическая симметрия, связывающая бозоны и фермионы в природе. Абстрактное преобразование суперсимметрии связывает бозонное и фермионное квантовые поля, так что они могут превращаться друг в друга. Образно можно сказать, что преобразование суперсимметрии может переводить вещество во взаимодействие, и наоборот. Теория суперсимметрии выдвигалась многими физиками-теоретиками в качестве средства объяснения некоторых несоответствий в Стандартной модели Вселенной. Эти физики очень рассчитывали получить с помощью Большого адронного коллайдера первое экспериментальное подтверждение этой теории. Однако новое наблюдение, о котором было доложено на конференции по физике адронного коллайдера в Киото, противоречит многим моделям в рамках теории суперсимметрии. Теория суперсимметрии Гипотеза суперсимметрии была впервые сформулирована в 1973 году австрийским физиком Юлиусом Вессом и итальянским физиком Бруно Зумино и постулирует существование определенного рода симметрии между двумя основными классами частиц — бозонами и фермионами. Фактически, гипотеза суперсимметрии позволяет при помощи преобразований связать воедино вещество и излучение. На сегодня эта гипотеза не была подтверждена экспериментально.
Гравитация имеет крайне важное значение для физики, и ее поведение описывает общая теория относительности Эйнштейна. Стандартная модель также не может объяснить присутствие таинственного вещества под названием темная материя, которое удерживает галактики вместе. И не может объяснить, почему во Вселенной намного больше материи, чем антиматерии, хотя должно быть равное количество. Суперсимметрия — это расширение Стандартной модели, которое могло бы помочь заполнить некоторые из этих недостатков. Она прогнозирует, что каждая частица в Стандартной модели может обладать пока не обнаруженным партнером. Это касается даже знакомых нам частиц вроде электронов. Суперсимметрия предсказывает, что у электронов есть партнеры «селектроны», у фотонов — «фотино» и так далее. Вот все пробелы в физике, которые может исправить суперсимметрия.
Суперсимметрия может объяснить, почему бозон Хиггса такой легкий Несмотря на то, что Стандартная модель предсказала существование бозона Хиггса, его обнаружение проделало еще одну трещину в теории. Хиггс, который физики наблюдали на БАК в 2012 году, намного легче, чем ожидалось. Стандартная модель предсказывает, что бозон Хиггса в триллионы раз тяжелее, чем тот, что наблюдали физики во время первого запуска БАК, как говорит Дон Линкольн, физик из Лаборатории Ферми. Будучи частицей, которая дает массу другим частицам, Хиггс должен быть очень тяжелым, поскольку взаимодействует с огромным числом частиц. Частицы-партнеры, предсказываемые суперсимметрией, могли бы поправить это. Если они существуют, эти дополнительные частицы отменяли бы вклад партнеров в массу Хиггса. Потому бозон Хиггса был бы легким, как мы его и наблюдали. Это естественное объяснение куда более желательно, чем внесение корректировок в существующую Стандартную модель.
Фактически, гипотеза суперсимметрии позволяет при помощи преобразований связать воедино вещество и излучение. На сегодня эта гипотеза не была подтверждена экспериментально. Для того чтобы фактически проверить ее, существует несколько возможностей. Одна из них заключается в поиске определенных цепочек превращения элементарных частиц в коллайдере внутри БАК элементарные частицы сталкиваются друг с другом, и этот процесс приводит к последовательному образованию других частиц.
Ученые искали такие цепочки превращений в данных, собранных детектором CMS. Второй вариант подразумевает не поиск новых частиц, а обнаружение недостатка энергии при определенных типах столкновений. Согласно положениям гипотезы суперсимметрии, за такой недостаток «ответственны» нейтралино — один из типов гипотетических суперсимметричных частиц. По итогам анализа части данных, собранных на детекторах CMS и ATLAS в течение 2010 года, ученые не обнаружили событий, которые соответствовали бы проявлениям гипотезы суперсимметрии.
Однако исследователи отмечают, что пока рано полностью ее исключать — с их точки зрения, новые результаты только устанавливают более высокие энергетические пределы для проявления суперсимметрии.
Поскольку типы частиц и их суперпартнёров противоположны, вклады их энергии в хиггсовское поле обладают противоположными знаками — один его увеличивает, второй уменьшает. Вклады пар взаимоуничтожаются, и никаких катастроф не происходит. А в качестве бонуса один из неоткрытых суперпартнёров может быть составной частью тёмной материи.
Со временем, поскольку суперпартнёры не появились, суперсимметрия стала менее красивой. По популярным моделям, чтобы избежать обнаружения, частицам-суперпартнёрам приходиться быть сильно тяжелее своих двойников, и вместо симметрии появляется какое-то кривое зеркало. Физики выдвинули огромное количество идей о том, как симметрия может быть сломана, и породили тысячи версий суперсимметрии. Но нарушение суперсимметрии — это новая проблема.
Большинство специалистов по физике частиц в 1980-х считали, что суперпартнёры будут лишь немного тяжелее известных частиц. Но на Теватроне, ускорителе в Fermilab, ныне отстранённом от работы, ничего подобного не нашли. И в то время, как БАК тестирует всё более высокие энергии, не находя и следа суперсимметричных частиц, некоторые физики утверждают, что теория мертва. В настоящее время большинство рабочих версий суперсимметрии предсказывают настолько тяжёлых суперпартнёров, что они бы пересилили эффекты от своих лёгких близнецов, если бы не точно настроенные взаимоуничтожения воздействий между различными суперпартнёрами.
Но тонкая подстройка, предназначенная для нейтрализации проблем теории и решения проблемы иерархии, не нравится многим. Некоторые теоретики ломятся дальше, и утверждают, что, несмотря на красоту изначальной теории, в природе может существовать уродливая комбинация частиц-суперпартнёров и капельки подстроек.
Новые методы в классической и квантовой теории поля с расширенной суперсимметрией
Лектор рассказывает о теории суперструн, голографических чёрных дырах, столкновениях параллельных вселенных и о других интересных явлениях. Зачем физики ищут симметрию между элементарными частицами, и почему для работы теории струн нужно двадцать шесть измерений. Супервремя — понятие, возникшее как «игрушечная модель» в суперсимметричной теории поля — одномерный слепок суперпространства.
🔸 Доказательство суперсимметрии полностью изменит наше понимание Вселенной🔸
Знаменитая теория Суперсимметрии, объясняющая основы мироздания, не нашла подтверждения в ходе исследований в Европейском центре ядерных исследований (ЦЕРН) на. С момента ввода в обиход теории суперсимметрии и до настоящего времени эта теория являлась лишь только неподтвержденной физической гипотезой. С момента ввода в обиход теории суперсимметрии и до настоящего времени эта теория являлась лишь только неподтвержденной физической гипотезой. ОКО ПЛАНЕТЫ» Наука и техника» Новость дня» Крах теории суперсимметрии: большой адронный коллайдер ничего не нашел.
Суперсимметрия в свете данных LHC: что делать дальше?
Статьи На днях теория суперсимметрии получила еще один удар от большого адронного коллайдера бак. Новые данные сверхскоростного столкновения протонов представили новые доказательства субатомной деятельности, которые согласуются с основой стандартной модели физики элементарных частиц. Чтобы понять важность этих результатов, нужно вернуться к основам. Как мы знаем, стандартная модель описывает элементарные частицы, которые составляют вселенную, а также их взаимодействие. В настоящее время это одно из лучших описаний субатомного мира, в соответствии с церн, которое, однако, имеет ряд брешей. Она не может описать гравитацию, не объясняет существование темной материи и не может предсказать массу бозона хиггса.
Что касается чисто технической стороны, то в последнее время большое внимание уделяется разработке новых принципов ускорения частиц.
Если прогресс в этом направлении будет достигнут, вовсе необязательно строить ускоритель размером с половину континента. В любом случае, пока экспериментаторы ведут в изучении физики частиц, мы будем двигаться в этом направлении. Бозон Хиггса - недостающее звено Стандартной модели За пределами Стандартной модели сейчас находится своеобразная "полоса незнания", побуждающая экспериментаторов строить новые машины и копаться в ней. Это копание проявляется в двух вещах — мы сталкиваем частицы на все более высоких энергиях, надеясь найти что-то новое, и более точно промеряем параметры их взаимодействий. Это тоже очень большая работа, которая, может быть, не принесет каких-то громких фундаментальных открытий, но крайне важна для понимания общей картины устройства мироздания. Иными словами, я пока не готов окончательно хоронить ни экспериментальную, ни теоретическую физику высоких энергий.
При этом меня очень раздражает то, что мы уже несколько десятилетий топчемся на одном месте и так и не можем сформулировать убедительного обобщения всего, что было открыто за последние годы и того, что лежит за пределами Стандартной модели. Я бы сказал, что теоретическая физика высоких энергий находится в кризисе, причем достаточно серьезном. С чем они связаны? Когда развитие замедляется, то, как правило, начинаются поиски "злодеев", которые довели нас "до такой жизни". Нужно разделять теорию — феноменологию частиц и теорию струн, чье отношение к "реальной физике" пока не до конца определено. Есть огромное число моделей, которые никак с ней не связаны, и многие практические вопросы тоже ее не затрагивают и не зависят от нее.
Ожидает ли нас такая же революция, сопоставимая по масштабам с созданием квантовой физики? В каком-то смысле современная ситуация и то, что происходило в конце 19 века, очень похожи друг на друга. В то время мы достигли пределов классической физики, но еще не начали замечать квантовых эффектов. Всем казалось, что фундаментальная наука закончилась, и что остались лишь различные мелочи и прикладная физика. Но потом появился Планк и его открытия, и ситуация резко изменилась. Можно ли ожидать какого-то эпохального открытия в экспериментальной физике или, что не менее важно и возможно, в космологии?
Не стоит забывать, что космос — это гигантская лаборатория по изучению физики частиц на самых высоких энергиях. Вполне возможно, что гравитационные волны помогут нам заглянуть в самые ранние эпохи жизни Вселенной, когда она еще не была прозрачной для света. Может быть, наши коллеги найдут там что-то, что перевернет не только космологию, но и выведет физику частиц на новый уровень. Как показывают примеры темной материи и темной энергии, проблемы макро- и микромира неразрывно связаны между собой. Есть, конечно, и более пессимистический сценарий — не исключено и то, что мы просто достигли пределов человеческого знания и способности познавать мир. Кто-то из великих физиков, кажется, Леонард Сасскинд, любит говорить, что коту можно объяснять квантовую механику до посинения, но он никогда не поймет, как решать уравнение Шредингера.
Нобелевский лауреат предположил открытие суперсимметрии Изображение: R. Исследование авторов опубликовано на сайте arXiv. Физики полагают, что обнаруженные LIGO волны пространства-времени порождены слиянием не обычных, а первичных черных дыр. Такие гравитационные объекты, согласно наиболее популярной в науке стандартной космологической модели , возникали на ранних стадиях эволюции Вселенной в момент начала ее расширения.
В нашем обычном мире мы просто не замечаем столь малого изменения, например, температуры. Но в микроскопическом мире это становится принципиально важно. Все характеристики частиц в квантовой механике измеряются в количестве постоянных Планка, и для простоты обозначаются числом. Например, спин 1 означает «одна постоянная Планка».
Договорившись, в каком порядке обозначать физические величины, состояние любой частицы можно описать набором квантовых чисел — это будет ее квантовое состояние. Именно в значении спина скрыта фундаментальная разница между фермионами и бозонами. Оказывается, что два фермиона не могут находиться в одном квантовом состоянии, то есть обладать одинаковым набором квантовых чисел. А у бозонов подобных предрассудков нет. И, согласно современным понятиям, из-за столь принципиальных отличий фермионы не могут превращаться в бозоны или обратно. Ты просто «супер» К началу семидесятых годов физикам уже было известно практически все о симметрии в законах физики. Оказалось, что каждое из взаимодействий — электромагнитное, слабое, сильное — обладает своей особой симметрией. Помимо этого, все известные нам теории в целом также симметричны: происходящие явления не зависят, например, от ориентации в пространстве и от направления течения времени.
Наличие симметрий приводит к законам сохранения — энергии, электрического заряда и других. Но в 1973 году физики Юлиус Весс и Бруно Зумино предложили принципиально новый тип симметрии — между фермионами и фотонами, что частицы одного вида могут превращаться в частицы другого. Это симметрия несколько другого уровня, которая по сути, позволяет излучению превращаться в вещество, и наоборот. Поскольку эту идею нельзя было приписать к стандартным понятиям симметрии, она получила претенциозное название «суперсимметрия». Рука об руку Суперсимметрия постулирует, что каждой частице Стандартной модели соответствует ее «суперпартнер» - фермион, соответствующий бозону, или наоборот. Партнеры фермионов — сфермионы: скварк для кварка, сэлектрон для электрона и так далее.
Суперсимметрия в свете данных LHC: что делать дальше?
Если вы хотите, чтобы в вашей стране были профессора мирового уровня — необходимо, чтобы они работали именно у вас, а не в CERN. Потому что, если в ваших вузах преподают лучшие профессора, у вас и студенты будут соответствующие. Например, мое поколение получило фантастически хорошее образование. Я скорее отрицательно отношусь к рейтинговой системе оценок университетов, потому что она ориентирована на «западный» стиль организации науки, в котором тоже есть проблемы. Мне кажется более привлекательным способ организации науки как в Новосибирском Академгородке в Советском Союзе, где университет и научные институты были единым целым. Насколько я понимаю, эта система действует до сих пор. Лучшее учебное заведение в районе Fermilab — Чикагский университет — в одном часе езды на автомобиле, и то если повезет с трафиком. Также до недавнего времени к нам на стажировку приезжали ребята из России. Для них это хороший опыт, и для нас польза.
Как это получилось? По результатам экспериментов я защитил кандидатскую диссертацию. Мне повезло с учителями. Пожалуй, наибольшее влияние на мое воспитание как ученого оказал Василий Васильевич Пархомчук теперь академик. Когда я еще был студентом, я участвовал в экспериментах на НАП-М накопитель антипротонов , где Василий Васильевич был основной движущей силой. Это был один из лучших экспериментов ИЯФ. За изучение однопролетного электронного охлаждения мы получили премию Сибирского отделения Академии наук. В 1994 году я уехал, сначала в Данию, а через год в Америку.
Однако отмечу, что при этом ни одна лаборатория, работающая в физике высоких энергий в России, не сохранила научный потенциал так, как это сделали в Новосибирске. Даже технику безопасности можно довести до полной потери какого бы то ни было смысла. Один мой знакомый стоял на лестнице между двумя этажами, потерял равновесие, упал и порвал связку на ноге. Дело житейское и, казалось бы, не имеет отношения к производственной травме, но этот случай был расценен именно так. Никто не спорит, что безопасность — это очень важно, но всякое хорошее дело можно довести до абсурда. Вторая серьезная проблема — личная ответственность. Если, например, вспомнить советскую космическую программу и советский опыт в целом, личная ответственность, несомненно, играла важную роль. Сегодня в Америке все немного иначе.
Если дело провалено — жестких последствий ни для кого нет, ответственность разделяется между огромным количеством людей, и никто ни в чем не виноват. В худшем случае поменяют начальство без каких-либо серьезных последствий для этих людей. В Советском Союзе возможностей по трудоустройству было меньше, но то, что я действительно ценил в Новосибирском университете, — нас никого не заставляли ходить на занятия, достаточно было приходить на экзамены и успешно сдавать их. Для университета, который готовил научных сотрудников, это более чем оправданно. Если в науке человек не мотивирован, его невозможно заставить, это же не рабочий, которому можно сказать: «Копай траншею от сих до сих». Мотивировать нужно со школы, а на последнем этапе — поздно. Тем не менее, я не думаю, что такой способ обучения будет хорош для других вузов. Здесь нужна определенная гибкость и ясное понимание, чего вы хотите достигнуть.
Но для способного человека в Fermilab всегда найдется место. Если ценный сотрудник попадает в поле зрения, мы приложим все усилия, чтобы он остался у нас. В среднем в частном секторе платят примерно так же, как в науке, но для талантливых людей возможностей там гораздо больше. Автор: Алла Сковородина.
Квантовая хромодинамика говорит, что многие элементарные частицы — мезоны и барионы например, протон — состоят из кварков. Однако изолированные кварки никогда не наблюдались это явление называется конфайнментом. Из-за сложности уравнений квантовой хромодинамики конфайнмент до сих пор не выведен из них напрямую. Кстати, решение уравнений Янга — Миллса и объяснение конфайнмента является одной из семи проблем тысячелетия, за которые институт Клэя назначил приз в миллион долларов. Квантовая хромодинамика также находит подтверждение в ускорительных экспериментах. Стандартная модель фундаментальных взаимодействий включает в себя модель электрослабых взаимодействий и квантовую хромодинамику. Стандартная модель оказалась в состоянии объяснить практически все экспериментальные данные, полученные к настоящему времени в физике элементарных частиц. Суперсимметрия Идея суперсимметрии Перед тем, как перейти к обсуждению суперсимметрии, рассмотрим понятие спина. Спин — это собственный момент импульса, присущий каждой частице. Он измеряется в единицах постоянной Планка и бывает целым или полуцелым. Спин является исключительно квантовомеханическим свойством, его нельзя представить с классической точки зрения. Наивная попытка трактовать элементарные частицы как маленькие «шарики», а спин — как их вращение, противоречит специальной теории относительности, так как точки на поверхности шариков должны в таком случае двигаться быстрее света. Суперсимметрия — это симметрия между частицами с целым и полуцелым спином. Идея суперсимметрии была предложена в теоретических работах Гольфанда и Лихтмана, Волкова и Акулова, а также Весса и Зумино около 40 лет назад. Вкратце она заключается в построении теорий, уравнения которых не изменялись бы при преобразовании полей с целым спином в поля с полуцелым спином и наоборот. С тех пор были написаны тысячи статей, суперсимметризации были подвергнуты все модели квантовой теории поля, был разработан новый математический аппарат, позволяющий строить суперсимметричные теории. Стандартную модель фундаментальных взаимодействий, рассмотренную ранее, тоже можно сделать суперсимметричной. При этом решается ряд ее проблем. Рассмотрим некоторые из них. Мотивировка суперсимметрии Несмотря на огромные успехи Стандартной модели в объяснении экспериментальных данных, она обладает рядом теоретических трудностей, которые не позволяют Стандартной модели быть окончательной теорией, описывающей наш мир. Оказывается, часть этих трудностей может быть преодолена при суперсимметричном расширении Стандартной модели. Объединение констант связи Гипотеза великого объединения, которой придерживаются многие физики, говорит, что различные фундаментальные взаимодействия есть проявления одного, более общего, взаимодействия. Это взаимодействие должно проявляться при огромных энергиях по различным оценкам, энергия великого объединения в 1013 или даже в 1016 раз превосходит энергию, доступную современным ускорителям элементарных частиц. При понижении энергии от объединенного взаимодействия «отщепляется» сначала гравитационное взаимодействие, потом сильное, а в завершение электрослабое взаимодействие распадается на слабое и электромагнитное. Нейтралино — одна из гипотетических частиц, предсказываемых теориями, включающими суперсимметрию. Так как суперпартнёры Z-бозона, фотона и бозона Хиггса соответственно: зино, фотино и хиггсино имеют одинаковые квантовые числа, они смешиваются, образуя собственные состояния массового оператора, называемые нейтралино. Свойства нейтралино зависят от того, какая из составляющих зино, фотино, хиггсино доминирует. Легчайшее нейтралино стабильно, если оно легче гравитино, а R-чётность сохраняется. Нейтралино участвует только в слабом и гравитационном взаимодействиях. Если нейтралино является стабильной или долгоживущей частицей, то при рождении в ускорительных экспериментах оно будет ускользать от детекторов частиц; однако большие потери энергии и импульса в событии такого рода могут служить экспериментальным проявлением рождения этой частицы. Стабильные реликтовые нейтралино могут быть обнаружены по рассеянию на ядрах в неускорительных экспериментах по поиску частиц тёмной материи. Легчайшее нейтралино массой 30-5000 ГэВ является основным кандидатом в составляющие холодной тёмной материи из слабовзаимодействующих массивных частиц вимпов. В Стандартной модели, однако, электрослабое и сильное взаимодействия объединены лишь формально. Они могут оказаться разными проявлениями общего взаимодействия, а могут и не оказаться. Тем не менее, анализ экспериментальных результатов дает некоторые подсказки к вопросу о существовании великого объединения. У каждого из фундаментальных взаимодействий есть величина, которая характеризует его интенсивность. Эта величина называется константой взаимодействия. Константа электромагнитных взаимдействий просто равна заряду электрона. В случае сильных и слабых взаимодействий ситуация несколько сложнее. Одно из интересных свойств квантовой теории поля состоит в том, что константа взаимодействия на самом деле не константа — она меняется при изменении характерных энергий процессов с участием элементарных частиц, причем теория может предсказать характер этой зависимости. В частности, это означает, что при приближении к электрону на расстояния, гораздо меньшие размеров атома, начинает меняться его заряд! Причем такое изменение, обусловленное квантовыми эффектами, подтверждено экспериментальными данными, например, небольшим изменением уровней энергии электронов в атоме водорода лэмбовский сдвиг. Константы электромагнитного, слабого и сильного взаимодействий измерены с достаточной точностью для того, чтобы можно было вычислить их изменение с ростом энергии. Результаты изображены на рисунке. В Стандартной модели графики слева нет таких энергий, где произошло бы объединение констант взаимодействий. А в минимальном суперсимметричном расширении Стандартной модели графики справа такая точка имеется. Это значит, что суперсимметрия в физике элементарных частиц обладает приятным свойством — в ее рамках возможно великое объединение! Объединение с гравитацией Стандартная модель не включает гравитационное взаимодействие. Оно совершенно незаметно в ускорительных экспериментах из-за малых масс элементарных частиц. Однако при больших энергиях гравитация может стать существенной. Современная теория гравитационных взаимодействий — общая теория относительности — является классической теорией. Квантовое обобщение этой теории, без сомнения, стало бы самой общей физической теорией, если бы было построено. Помимо отсутствия каких бы то ни было экспериментальных данных, имеются серьезные теоретические препятствия в построении теории квантовой гравитации. В объединении гравитации с остальными взаимодействиями также есть трудности. Переносчик гравитационного взаимодействия, гравитон, должен иметь спин 2, в то время как спин переносчиков остальных взаимодействий фотон, W- и Z-бозоны, глюоны равен 1. Чтобы «перемешать» эти поля, нужно преобразование, меняющее спин. А преобразование суперсимметрии как раз и есть такое преобразование. Таким образом, объединение с гравитацией в рамках суперсимметрии вполне естественно. Природа темной материи Вселенной Суперсимметрия может объяснить некоторые результаты исследований в космологии. Один из таких результатов заключается в том, что видимая светящаяся материя составляет не всю материю во Вселенной. Значительное количество энергии приходится на так называемую темную материю и темную энергию. Прямым указанием на существование темной материи являются зависимости скоростей звезд в спиральных галактиках от их расстояния до центра. Эту зависимость легко вычислить.
Остальные три силы намного сильнее. Гравитация имеет крайне важное значение для физики, и ее поведение описывает общая теория относительности Эйнштейна. Стандартная модель также не может объяснить присутствие таинственного вещества под названием темная материя, которое удерживает галактики вместе. И не может объяснить, почему во Вселенной намного больше материи, чем антиматерии, хотя должно быть равное количество. Суперсимметрия — это расширение Стандартной модели, которое могло бы помочь заполнить некоторые из этих недостатков. Она прогнозирует, что каждая частица в Стандартной модели может обладать пока не обнаруженным партнером. Это касается даже знакомых нам частиц вроде электронов. Суперсимметрия предсказывает, что у электронов есть партнеры «селектроны», у фотонов — «фотино» и так далее. Вот все пробелы в физике, которые может исправить суперсимметрия. Хиггс, который физики наблюдали на БАК в 2012 году, намного легче, чем ожидалось. Стандартная модель предсказывает, что бозон Хиггса в триллионы раз тяжелее, чем тот, что наблюдали физики во время первого запуска БАК, как говорит Дон Линкольн, физик из Лаборатории Ферми. Будучи частицей, которая дает массу другим частицам, Хиггс должен быть очень тяжелым, поскольку взаимодействует с огромным числом частиц. Частицы-партнеры, предсказываемые суперсимметрией, могли бы поправить это. Если они существуют, эти дополнительные частицы отменяли бы вклад партнеров в массу Хиггса.
Для описания таких расширенных суперпространств наиболее естественным и простым образом необходимо, кроме пространственных координат и грассмановых переменных, ввести дополнительные координаты, а именно т. Гармоническое суперпространство было открыто в Дубне коллективом авторов. На сегодняшний день понятие гармонического суперпространства стало общепринятым в математической физике. Оно оказалось незаменимым для изучения суперсимметричных калибровочных теорий и особенно — их квантовых свойств, в пространствах с разным количеством измерений от четырех до десяти. Для изучения структуры суперструн необходимо в полной мере понимать все теоретико-полевые пределы этой теории. Определенный этап работ закончен, но сейчас возникает множество новых задач, которыми мы продолжаем заниматься. Результаты конкретных вычислений в рамках теории суперструн в итоге позволят найти связи между наблюдаемыми константами взаимодействия в природе», — заключил Евгений Иванов. Труды авторов имеют высокую цитируемость. Их результатами пользуются и принимают активное участие в их дальнейшем развитии многие научные группы в мире: в Австралии, Германии , США, Франции и других странах. Основные результаты исследований представили сами ученые: «Цикл актуальных исследований, выполненных за последние семь лет, направлен на развитие явно ковариантных и явно суперсимметричных методов построения эффективных действий калибровочных теорий поля с расширенной суперсимметрией в различных размерностях. Общая мотивация и цели вошедших в цикл работ связаны с изучением низкоэнергетических следствий теории суперструн методами суперсимметричной теории поля. Показано, что этот метод позволяет единым образом воспроизвести все известные суперполевые инварианты, отвечающие таким теориям, и построить новые суперинварианты. Развит метод изучения структуры однопетлевых и двухпетлевых расходимостей в рассматриваемых шестимерных теориях.