Немудрено, что Ленин – видимо, изнервничавшийся, понятия не имеющий, как его примут и чем кончится авантюра с восстанием, «затекший», давно физически не упражнявшийся, – оказывается поздно вечером 24-го в Смольном не в лучшем состоянии. "Коммунисты Петербурга": Люди, не попавшие в музей Ленина в Смольном, плакали.
В.И. Ленин в Смольном
Оттого, бывало, неделями пропадал в Смольном институте. То лекцию о положении пролетариата в Германии прочтет, то про государство и революцию расскажет. А в рекреацию выйдут — тут тебе и урок танцев: шаг назад и два вперед.
Сейчас машина выставлена в Артиллерийском музее Петербурга. Броневик из-за обилия экспонатов может затеряться на фоне другой техники. Помимо этого, активисты настаивают на облегчении доступа граждан в Музей-квартиру Ленина в Смольном.
Ленин в Риге». Навстречу заре». Ленин и Н. Приём монгольской делегации лам В.
Художник Юрий Белов. Крупская в 151-м сводном эвакуационном госпитале. Художник М. Натаревич, 1958 г. Ленин в Смольном в гриме. Октябрь 1917 года». Ленин в эмиграции. Художник Э. Визель И.
Грабарь 1871-1960. Ленин в своем Кремлевском кабинете». В минуту отдыха. Художник Пётр Белоусов. Крупская ». Художник В.
Кто был заказчиком, выяснить пока не удалось. Это не первый случай демонтажа советских настенных панно. Весной прошлого года мозаику убрали с главного фасада бизнес-центра «Кварц» , расположенного на Пискаревском проспекте, 63. В управляющей компании корреспонденту «Карповки» тогда заявили, что «мозаика была в плохом состоянии, она осыпалась», но о дальнейшей судьбе там ничего сообщить не смогли.
О перемещениях Ильича по Петрограду.
В.И. Ленин в Смольном, автор - Бродский И.И., коллекция - Музей Академии художеств, Выставка - Художник и его коллекция. Подробная информация: описания экспоната, жанр, сюжет, оригинал, сочинения. Официальный сайт Артефакт. В Петербурге 22 апреля цветы возлагали к памятнику Ленину перед зданием бывшего Смольного института благородных девиц, где революционер жил и работал с осени 1917-го до весны 1918 года. Сегодня исполнилось 154 года со дня рождения Владимира Ульянова-Ленина. В Петербурге в память о вожде мировой революции возложили цветы к монументу Ильичу у Смольного. 21 января, в день смерти великого гения, революционера и основателя Советского государства В.И. Ленина, коммунисты города трех революций пришли к памятнику Владимиру Ильичу, который расположен около Смольного.
В ростовской школе № 49 сохранили Лениниану
| Ленин обеспечил России духовное влияние на всё человечество — интервью | Купить старинную картину Ленин в Смольном артикул 135-22 в антикварном салоне. Большой выбор старинных икон, а так же других предметов антиквариата. |
| Смольный заступился за Ленина. Валентина Матвиенко возмущена взрывом памятника | 22 апреля – годовщина со дня рождения Владимира Ильича Ленина. |
| Ленинградские коммунисты посетили Музей-квартиру В.И.Ленина в Смольном и Музей-бункер А.А.Жданова | Днем 25 октября в Актовом зале Смольного под председательством Л. Д. Троцкого открылось экстренное заседание Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. |
| Ленин идет в Смольный.: miiir — LiveJournal | "В настоящее время мы уже помыли памятники Ленину у Смольного и Финляндского вокзала. |
| 100 лет назад. Ленин идёт в Смольный: ru_polit — LiveJournal | Перед самым началом эпидемии коронавируса, ставшей большим испытанием для нашей страны и города трех революций, делегация ленинградского-петербургского отделения Компартии Коммунисты России посетила Музей-квартиру в Смольном. |
Правда ли, что композиция картины «Ходоки у В. И. Ленина» позаимствована
При всем желании «разбить аппарат», гораздо более приемлемым вариантом для Ленина — который и стал закоперщиком реорганизации банковского сектора — было «принудительное синдицирование»: когда основная часть управления остается за уже работающими сотрудниками, но, помимо преследования собственной, банковской выгоды, они еще и выполняют указания большевистской власти — выгода которой состоит вовсе не в развале банковской системы. Чуть проще была ситуация с иностранными банками: национализация — готовый повод для интервенции; позволять им выкачивать деньги из Госбанка под разными предлогами невозможно, поэтому решено было просто запретить их деятельность в Советской России, не предъявляя претензии на их капиталы. Меж тем неспособность «расковырять» захлопнувшийся, как раковина, Госбанк крайне удручала большевиков. Тотальное отсутствие денег могло вызвать голодные бунты и новый переворот. Сам Ленин прекрасно понимал не только катастрофичность, но и комизм этой ситуации; выступая перед близкими к истерике товарищами, он заявил, что положение не просто «плохо», как утверждает оппозиция, но — «отвратительно».
Оболенского в Госбанк с декретом за своей подписью — выдать «вне всяких правил и формальностей» 10 миллионов — и с наказом: «Если денег не достанете, не возвращайтесь». Угрожая Красной гвардией, которая якобы окружила здание, Пятаков, Горбунов и Оболенский выбили нужную сумму — но ее никак нельзя было распихать по карманам; пришлось одолжить у курьеров мешки, которые они и набили доверху купюрами, насилу дотащили до автомобиля — а затем сложили в кабинете у Ленина, который «принял их с таким видом, как будто иначе и быть не могло, но на самом деле остался очень доволен. В одной из соседних комнат отвели платяной шкаф под хранение первой советской казны, окружив этот шкаф полукругом из стульев и поставив часового. Так было положено начало нашему первому советскому бюджету».
Эти первые миллионы, доставшиеся после трех недель, были потрачены на канцтовары; собственно, то был первый финансовый декрет, подписанный Лениным. Происшествие вызвало вой в газетах: большевики опять — как в 1907-м в Тифлисе — грабят государство. Джон Рид одобрительно писал, что «Ленин распорядился взорвать подвалы Государственного банка динамитом». Госбанк, выступавший в России финансовым регулятором, поменял вывеску; в этом «Народном» теперь банке воцарился давний ленинский партнер Якуб Ганецкий, на которого и была возложена функция поглощения частных банков — вместе с их балансами и кредитами.
За это время банки выкачали из Госбанка несколько десятков миллионов рублей — теоретически для вкладчиков, а возможно, для своих махинаций; официально было запрещено выводить капиталы за границу. План Ленина, реализованный 14 декабря, действительно напоминал идеальное ограбление; возможно, это и было самое масштабное ограбление банков в мировой истории. Еще с начала ноября Бонч коллекционировал адреса директоров банков. Утром 14-го бойцы Латышского стрелкового полка — которым до последнего не говорили, какую миссию им предстоит выполнять, — арестовали всех одновременно в их квартирах, отобрали ключи и свезли в специально подготовленное помещение в Смольный.
На полдня были выключены телефоны банков — чтобы те не могли предупредить друг друга. Слухи о национализации банков поползли сразу после выстрела «Авроры», да и красная пресса в начале декабря вовсю печатала извещения с просьбой к большевикам и сочувствующим, служащим в частных кредитных учреждениях, объявиться для интересного для них разговора, а также полемику о том, что лучше: национализировать разом банки и промышленность — или можно ограничиться только банками? Ленин, разумеется, был за второй вариант — однако с национализацией банков предлагал не церемониться: утром занимать банки, с матросами, а вечером обнародовать декрет о национализации — никак не наоборот. Офисы были опечатаны всего на два дня: уже 16-го все было открыто, таблички «Business as usual» выставлены в окошечках, только вот со счетов теперь выдавали по 250 рублей в неделю — по разрешению прикомандированного к банку комиссара.
В декрете упоминалось еще и «о ревизии стальных ящиков» — просто «проконтролировать». Представители народа высверливали замки ячеек там, где банкиры отказались предоставить ключи — и изымали все «лишнее»: золото, серебро и платину в слитках, иностранную валюту. Разумеется, все эти пертурбации открывали широкий простор для коррупции давайте вы мне — 50 процентов, а я заберу ваши ценности из сейфа и мошенничества нашествие фальшивых уполномоченных от разных комитетов, которые, предъявляя некие авизо «от Совнаркома», получали в банке миллионные суммы якобы для работников своего предприятия. Банковское дело, формально теперь монополизированное государством, не было полностью передано «на аутсорс» Менжинскому, Ганецкому и Гуковскому: Ленина страшно занимал этот опыт — доселе никем не проделываемый, он сам раздумывал над тем, как поступить с банками наилучшим образом — и давал указания своим подчиненным.
К началу декабря, «заглотив» Госбанк, большевики получили привилегию контролировать золотой запас страны — продавать, если кто-то был готов его у них купить, золото и осуществлять денежную эмиссию. Пользовались они ею сначала с той же интенсивностью, что Временное правительство, а в 1920 году еще чаще; сам Ленин якобы не был в восторге от искусственного разгона инфляции, но полагал эту меру временно приемлемой. Представления Ленина о судьбе денег в Советской России на поверку оказываются достаточно туманными. Сначала он предполагал вовсе от них избавиться, затем мечтал, чтобы советский рубль высоко котировался на иностранных биржах; но какое бы время ни показывали часы «диктатуры пролетариата», деньги оказывались необходимы — хотя бы как условный эквивалент ценности, даже мало чем обеспеченные, — чтобы платить зарплату рабочим, содержать Советы, финансировать закупки сырья и запчастей на национализированных предприятиях и не сводить всю торговлю в стране к неэффективному бартеру; отсюда и эмиссия ассигнатов, против которой сам Ленин, по крайней мере публично, не возражал и которая оправдывалась тем, что коммунизм очень близко, и раз всё равно «скоро денег вообще не будет», можно игнорировать показатели инфляции как несущественные.
Эта химера долгое время — полтора года — позволяла большевикам обходиться без собственных дензнаков. Изначально, в 1918-м, вспоминает большевистский Кольбер Е. Преображенский, по настоянию Ленина готовилась денежная реформа: старые дензнаки заменяются на новые, с социалистической атрибутикой, но обменять граждане имеют право лишь определенную сумму; все прочие — «нетрудовые» — накопления превращаются в резаную бумагу. По ходу, однако, решено было притормозить и потихоньку разбавлять старые деньги новыми, допечатывая царские рубли и керенки, — чтобы таким образом лишить буржуазию источника ее мощи, посеять в обществе недоверие к силе денег в целом.
Пусть шнурки или фунт луку стоят 10 миллионов — для государства ничего страшного, а психологически такой урок даже полезен для обывателя. Печатный станок, по меткой метафоре того же Преображенского, стал «пулеметом Наркомфина, который обстреливал буржуазный строй по тылам его денежной системы, обратив законы денежного обращения буржуазного режима в средство уничтожения этого режима и в источник финансирования революции». Словом, в области финансов деятельность Ленина в самом деле напоминает осознанный лабораторный эксперимент: что будет, если продолжать использовать деньги, но относиться к ним пренебрежительно, как к временной мере, не стесняясь девальвировать свою валюту сверх всяких разумных пределов, так, будто деньги — атавизм, хотя на самом деле все понимают, что экономика устроена «на безденежно-плановых началах»: всё равно ведь страна сошла с орбиты, по которой движутся все «обычные» мировые экономики, городская торговля практически замерла. Мало кто вспоминает, что в январе 1918-го ленинская Россия объявила суверенный дефолт на 60 миллиардов рублей, аннулировав займы царской России и Временного правительства и госгарантии по займам; с этого момента Госбанк уже не мог легально торговать золотом на «официальном» рынке — конфисковали бы; собственно, вопрос царских долгов останется номером один до конца 1920-х — да и тогда не будет разрешен.
В 1920-м, когда стоимость рублей приблизилась к стоимости бумаги, большевистские экономисты всерьез обсуждали введение некой условной единицы, которая могла бы стать эквивалентом участия в экономической деятельности: «трудовая единица», «тред»; ею и расплачиваться с работниками. Попытки Ленина высмеять это начинание не зафиксированы. Однако к 1921-му Ленин понял, что с экспериментом пора завязывать, — осознав возможности, которые открывает правительству сильная национальная валюта в ситуации, когда ваше государство признано другими и вы можете рассчитывать на внешнюю торговлю и кредиты. Мирон-«Лева» Владимиров рассказывал в 1925 году Н.
В качестве одного из руководителей нашими финансами, нашей денежной системой, будьте, товарищ Лева, скопидомом, Плюшкиным. У нас во время военного коммунизма люди развратились, привыкли без счета, без отдачи залезать за деньгами в казну. При напоре таких людей инфляция неизбежна и заменить совзнак твердым рублем мы не будем в состоянии. Не будьте мягкотелым поэтом, не слушайте болтовни людей, которые вам будут расписывать чудесное время военного коммунизма, презиравшего деньги».
Что касается отношений самого Ленина с деньгами после возвращения из эмиграции, то они были, что называется, глубоко платоническими. К лету 1917-го, если верить беллетризованной «декларации» Крупской, на счету супругов Ульяновых лежало 2000 рублей в Азовско-Донском банке — некое наследство Крупской то ли от матери, то ли еще от каких-то родственников. В августе Ленин испытывал сложности из-за того, что не мог в Финляндии приобретать русские газеты в необходимых количествах: курс рубля падал по отношению к марке. Зарплата же председателя Совнаркома составляла 500 рублей — на 200 рублей меньше, чем, например, у секретаря того же учреждения.
Эта сумма также могла скорректироваться вниз: за получасовое опоздание на заседание Совета народных комиссаров взималось 5 рублей, более получаса — 10. Перед переездом в Москву, в марте 1918 года, Бонч, получавший как управделами 800, повысил Ленину оклад — и Ленин тотчас же объявил своему приятелю строгий выговор за нарушение декретов Совнаркома «Вас надо четыре раза расстрелять», как он выражался в таких случаях. Когда на Рождество 1917-го Ленин выехал в Финляндию, то по дороге понял, что у него нет финских денег; ему пришлось просить сопровождавшую его секретаршу достать где-то хотя бы 100 марок для носильщика и на прочие мелочи; та не смогла наскрести всю сумму, но что-то все же нашла — и по возвращении Ленин скрупулезно вернул ей деньги с запиской: «Финских марок Вам пока не посылаю, но я приблизительно подсчитал, что составляет это в русских деньгах, то есть 83 рубля, их и прилагаю». Любопытную деталь приводит в своих воспоминаниях цюрихская знакомая Ленина Р.
Харитонова, которая играла в тамошней большевистской ячейке роль казначея. Уже после октября 1917-го, положив в сумочку оставленную ей сберкнижку на имя Ульянова, она отправилась в известный ей цюрихский банк со странной миссией — объяснить клеркам, чьи деньги у них хранятся. Выполнив свое намерение, она столкнулась с вопросом: что именно ей хотелось бы сделать? Получить вклад и закрыть счет?
Нет: «Я везу сберегательную книжку в Россию, а вклад пусть остается у вас. Не велик вклад, зато велик вкладчик. Именно это мне хотелось довести до вашего сведения». Клерки остались в изумлении; сумма вклада составляла 5 франков; немного, однако за сто лет на нее, несомненно, набежали проценты; и если бы Ленин, как герой «Футурамы», воскрес — не прямо сейчас, так еще через какое-то время — и предпринял усилия добраться до своих денег, то, верно, смог бы позволить себе путешествовать в свое удовольствие, не прибегая к внешним заимствованиям.
Чтобы осмотреть второй рабочий кабинет Ленина, нужно придумать предлог, как попасть на прием к губернатору: помещение не музеефицировано. Виден только коридор с охраной: при Ленине у окон секретариата стояли два пулемета, при них дежурили солдаты. Ленин осознавал уникальность, головокружительность этого периода — и в своих выступлениях скромно обозначал его словосочетанием «триумфальное шествие» с 25 октября 17-го по 11 марта 18-го. Для тех, кто главными «смольненскими» событиями полагает Брестский мир и разгон Учредительного, такая аттестация кажется идиотической или лицемерной; однако Ленин не фокусировался на них так, как позднейшие историки; и то и другое было элементами суперкризиса, в котором он чувствовал себя как рыба в воде — гораздо лучше, чем в Шушенском в 1897-м, где главным событием была удачная рыбалка.
Сегодня вы, в соответствии с большевистским принципом признания права наций на самоопределение, подписываете декрет о независимости Финляндии — но надеетесь на то, что завтра финский пролетариат поднимет восстание против своей буржуазии, затеет гражданскую войну, свергнет выцыганивший у Ленина «вольную» Сенат — и попросит включить Финляндию в Союз советских социалистических республик. Или не попросит — если белофиннам помогут немцы, которым Финляндия нужна как плацдарм контрреволюции. История с «самоопределением» повторялась в самых разных изводах; хуже всего было не разнообразие форм, а регулярность: только за «Смольный» период, кроме Финляндии, из России вышли Украина 22 января , Бессарабия 24 января , Литва 16 февраля и Эстония 23 февраля. Коньком Ленина всегда был анализ ситуации с учетом противоречий в динамике; динамика меж тем состояла в том, что в это время большевизм — не как «течение», а как власть — распространялся из Петрограда во все концы бывшей Российской империи, а не съеживался, как в следующие несколько лет.
Поэтому — «триумфальное»; каждый день у власти воспринимается как маленькая победа — и спортивное достижение: Ленин соревновался с Парижской коммуной — та продержалась в 1871-м 72 дня; Ленин в Смольном — 124, и дни эти не были растрачены зря. Ленину нравилось начинать предложения в докладах: «Первый раз в мировой истории мы…» В ноябре 1917-го самого Ленина едва не выдвинули на Нобелевскую премию мира: это предложение в Комитет по премиям внесла Норвежская социал-демократическая партия: «для торжества идеи мира больше всего сделал Ленин, который не только всеми силами пропагандирует мир, но и принимает конкретные меры к его достижению». Формально выдвижение не состоялось из-за опоздания — заявки принимались в начале года; в решении, однако, указывалось, что «если существующему русскому правительству удастся установить мир и спокойствие в стране, то Комитет не будет иметь ничего против присуждения Ленину премии мира на будущий год…». Ситуацию с ноября по февраль — март можно определять апофатически — через отрицание, как период, когда много чего не происходит.
Верхушке большевиков еще не приходится отступить вглубь страны, подальше от немцев; из Советов не изгнаны социалисты; большевики не проявляют чрезмерного аппетита к физическому истреблению своих классовых и политических врагов — и отпускают их под честное слово; ЧК не прибегает к внесудебным казням; еще нет катастрофического голода; не запрещена рыночная экономика; не начались ни полномасштабная гражданская война, ни прямая интервенция Антанты. Даже у самого Ленина, пусть на самое короткое время, создалось эйфорическое впечатление, что сопротивление буржуазии в целом подавлено, что эксцессы с Антантой, немцами и тлеющими там и сям очагами гражданской войны носят временный характер, что обваливание России по национальным окраинам можно повернуть вспять за счет их быстрой советизации, что в Германии может произойти революция по «спартаковскому» варианту. Именно поэтому двадцать послеоктябрьских недель — когда Ленин еще не только титан в области государственного управления, охотно демонстрирующий всем желающим бульдожьи и бульдозерные черты приписывавшегося ему политического стиля, но и новичок, первоклассник, политический желторотик, только-только встающий на ноги, — наиболее любопытный период его государственного творчества: несмотря на отвратительные стартовые условия и перманентные катастрофы по всем направлениям, у него оставались возможности не только действовать реактивно — как позже, в эпоху военного коммунизма, когда сфокусироваться на укреплении государства стало насущной необходимостью. Надежда — или опьянение революционным эфиром — позволила Ленину экспериментировать в практике «быстрого социализма», попутно укрепляя силовые структуры, чтобы защитить революцию от буржуазии.
Собственно, этот просчет — сделанный лишь перед самым Новым годом прогноз, что «восходящий тренд» уже в январе исчерпает себя и сменится противоположным, что «не только острота гражданской войны изменится, но изменение это таково, что количество изменений перейдет в качество», — и делает Ленина в высшей степени аттрактивным; в конце 17-го — самом начале 18-го он похож не только на шахматиста, но еще и на художника из кабаре «Вольтер», рисующего живьем, экспромтом, прямо на телах. Особенно завораживает то, что это была практическая деятельность в мире борхесовских классификаций — в мире со странной топологией, деформированных общественных структур, заклинившихся друг о друга плоскостей; когда приходилось оперировать одновременно целыми классами, отдельными людьми, фронтами, представителями профессий, партиями; когда политический характер приобретали сугубо бытовые вопросы. Мы видим, как Ленин пытается организовать сырой материал реальности в тот момент, когда та кипит, бурлит, ферментирует, стихийно преобразуется; когда утренние новости каждый день «хуже», чем вчера, — зато есть динамика, и в целом «массы за нас». Импровизация, импровизация и импровизация; смена стратегий — то «опора на стихию», то апология строжайшего контроля; пора самодеятельности, кустарничества, когда всё на ходу, на коленке — выданные мандаты, назначения на высшие государственные должности, расправы и примирения с противниками.
Эффективность первых декретов советской власти остается под большим вопросом, однако даже в качестве деклараций о намерениях они воспринимались как перформативы: там, где все другие продолжали бы по объективным причинам дискутировать про и контра, Ленин решительно ставил конкретную цель, сформулированную на языке юриспруденции. Это, замечает Осинский, первый председатель ВСНХ, давало массам — «в моменты массового штурма на капитал» — «духовный толчок», «развязывало им руки». Набросанный Лениным на коленке Декрет о мире действительно изменил ход войны — хотя сам мир был заключен через много месяцев; это классический пример, но иногда то же происходило и с другими законами. Ленин также в своих текстах и выступлениях с одинаковой брезгливостью относится и к «революционной фразе» «умрем-но-красиво» — и к «позорному отчаянию».
Жанр «один день из жизни Х» будто нарочно придуман для рассказов о Ленине; в его биографии можно найти десятки, сотни коротких временных отрезков, по которым отчетливо ясны масштаб личности, размах деятельности, груз ответственности и все такое. Однако и среди них выделяется серия сюжетов, начавшаяся утром 31 декабря 1917-го и закончившаяся в ночь с 1 на 2 января 1918-го. Это удивительная феерия кризисного менеджмента — замеченная, конечно, знатоками вопроса; полвека назад Савва Дангулов сочинил по мотивам «дела Диаманди» сценарий для замечательного — может быть, лучшего из всех о Ленине его играет там, странным образом, И. Смоктуновский — фильма «На одной планете»; но и там не хватило места для всего.
Утро 31 декабря для Ленина началось с известия о том, что румыны, решившие урвать у оказавшейся в сложных условиях России кусок — Бессарабию, разоружили целую дивизию русской армии, возвращавшуюся из боев, конфисковали имущество, а главное, арестовали и расстреляли большевиков. В ответ Ленин, не мешкая, предпринимает беспрецедентный, скандальный для «цивилизованного общества» шаг — приказывает арестовать румынского посла Диаманди: и его, и весь наличный состав посольства — в Петропавловку, и ультиматум: немедленно освободить русских солдат. Посол — член своей корпорации, и уже через несколько часов целая группа дипломатов присылает председателю Совнаркома — которого до того по большей части игнорировали как несуществующую инстанцию — решительный протест, причем выглядящий скорее как угроза, чем обиженное всхлипывание. В ответ Ленин довольно щелкает пальцами: он давно пытается наладить с дипкорпусом отношения; всей «оппозиции» он предлагает явиться к нему на прием — завтра.
Вечером — а это канун Нового года — верный своей привычке присутствовать на околопартийных суаре с молодежью, возможно, чтобы отвлечься от неприятных мыслей о предстоящей ему неравной битве со всем дипкорпусом, Ленин с Крупской пока еще скромной чиновницей; в Москве она станет председательницей Главполитпросвета неожиданно для всех приезжает на Выборгскую сторону, в зал бывшего Михайловского артиллерийского училища на «общерайонную встречу Нового года». Юноши и девушки, танцевавшие вальс, остолбенели от такого визита; быстро сообразив что к чему, они грянули Интернационал — в тысячу глоток. Знают ли те, кто выступает сейчас перед боем курантов по телевизору с «новогодним телеобращением», что, по-видимому, именно от этой экскурсии Ленина к молодым рабочим пошла традиция новогодних поздравлений главы государства в жанре: «это был важный год, и новый тоже станет годом испытаний»? Визит продлился недолго — Ленин находился не в том состоянии, чтобы гулять всю ночь; да и знаки внимания, которые оказывали Ульяновым, — папиросы, приглашения потанцевать — смущали его излишней назойливостью.
В фильме 1965 года Ленин утром 1 января едет в МИД, где обнаруживает замещающего соответствующего наркома не названного Троцкого кронштадтского матроса Маркина — того самого, который действительно состоял при Троцком и действительно был «нечто вроде негласного министра»; именно он, между прочим, организовал публикацию тайных дипломатических договоров царской России шаг, подозрительно напоминающий реализацию каких-то, еще дореволюционных договоренностей, потому что, как замечает исследователь Фельштинский, «секретные договоры, имевшие отношение к мировой войне, были, естественно, заключены Россией с Францией и Англией, а не с Центральными державами, последние, конечно же, оставались в выигрыше». Вместе с колоритным матросом, который до прихода председателя Совнаркома развлекается стрельбой в помещении из присланного ему «максима», Ленин готовится к встрече с послами; в реальности ассистировать Ленину будет не Маркин, а кое-кто еще. К четырем часам дня в Смольный съезжаются автомобили с послами. Ленин ожидал их у себя в кабинете; при нем находились старорежимный мидовский работник в качестве переводчика с английского и французского и — Сталин.
Эти двое помалкивали: первый — потому что Ленин сам прекрасно справлялся с иностранными языками, второй — потому что Ленин справлялся и с дипломатией в целом. Холодно поздоровавшись с дипломатами, Ленин выразил свое восхищение тем, что послы, которые ранее не желали и слышать о Смольном, не задумываясь, явились в обитель зла, лишь только зашла речь о нарушении иммунитета их коллеги; ради своих солдат они и пальцем не пошевелили. Послы оценили иронию, но они пришли сюда, чтобы поставить Ленина на место, а не наоборот. Дуайеном тогдашнего дипкорпуса был американский посол, он и вручил Ленину ноту; тот объяснил, что арест — мера вынужденная, единственно доступный большевикам ответ на недружественный акт по отношению к своим законным представителям.
Если американский посол соблюдал по крайней мере такт и всего лишь наотрез отказался дать Ленину гарантию невступления Румынии в войну, то посол Франции принялся Ленина поучать: что можно, а что нельзя в дипломатии; затем к атаке подключился сербский посол Спалайкович — именно он в 1914-м втянул Россию в войну, именно он в июле 1917-го пытался организовать покушение сербов на Ленина, а во Вторую мировую, разумеется, сам стал коллаборационистом. Сначала он принялся поносить большевистских бандитов, предавших славян, а затем заявил Ленину ни много ни мало: «Je vous crache a la figure» «Я плюю вам в лицо». Ленин, по воспоминаниям английского дипломата Линдси, остался спокоен, опустился в кресло и ответил: «Eh bien, je prefere ce langage au langage diplomatique» «Ну что ж, я и сам предпочитаю такой язык языку дипломатическому» [24]. На этом получасовая встреча закончилась; Ленин сухо пообещал обсудить предложение освободить Диаманди на Совнаркоме; соль была не в том, чтобы наказать Румынию — разумеется, Ленину не нужна была еще и война с Румынским королевством, а в том, чтобы дать понять: Советская Россия не позволит обращаться с собой как с тряпкой — и продемонстрировать это не только Румынии, но и — через послов — великим державам.
В дверях Смольного с послами сталкивается еще один иностранец — Фриц Платтен, тот самый, что провез Ленина через Германию. Ленин зовет его с собой — ему надо выступать в Михайловском манеже, на митинге перед отправкой на фронт бойцов новой армии. Привычно взобравшись на специально загнанный внутрь манежа «ораторский» броневик, Ленин произнес стандартную получасовую речь о том, что социализм не за горами, революция выдюжит и в целом дела налаживаются. По словам другого оратора — американского журналиста А.
Вильямса товарища Джона Рида , эта речь Ленина, в отличие от всех прочих, была не слишком убедительной: видно было, что он не мог сказать людям, отправляющимся на фронт, ничего внятного: шло перемирие, в Бресте бодалась с немцами и австрийцами делегация во главе с Троцким, и Ленину больше нужен был мир, чем храброе поведение этих людей в окопной драке с немцами. Вильямс утверждает, что речь Ленина не поняли; Суханов, слышавший Ленина раз сто, замечает, что после октября Ленин «выгорел» как оратор. Сам Ленин, что характерно, тем же вечером в разговоре с норвежским социалистом признается: «Я больше не оратор. Не владею голосом.
На полчаса — капут».
Напротив — дамский письменный стол ранее принадлежал, как и вся остальная мебель, одной из классных дам. На столе — чернильный прибор, телефонный аппарат, настольная лампа. Этими вещами пользовался Ленин. Тут же личные вещи Крупской: футляр для очков, зеркальце. За деревянной, не доходящей до потолка перегородкой,— спальня. Здесь стоят шкаф, две железные кровати и между ними столик. Обстановка комнаты сохранилась в том виде, в каком была, когда тут жили В. Ленин и Н.
В этой комнате бывали немногие близкие и друзья Владимира Ильича и Надежды Константиновны. Находясь на высшем государственном посту, будучи руководителем Коммунистической партии и главой Советского правительства, Владимир Ильич Ленин сохранил присущую ему скромность и простоту. Багоцкий, товарищ В. Ленина по эмиграции, посетивший Смольный в конце декабря 1917 года, вспоминал: «С волнением я шел в Смольный к Владимиру Ильичу. Каков он теперь? Как он встретит меня?.. Обстановка в комнате была такая же скромная, как на квартире Владимира Ильича в Кракове и Швейцарии. Владимир Ильич радушно со мной поздоровался. Он был в том же пиджаке, что и в Швейцарии.
Внешне он почти не изменился, только сильно похудел и, видимо, был переутомлен... Как всегда, Владимир Ильич уделял внимание каждой мелочи, касающейся товарищей, словно и не лежали у него теперь на плечах огромные, не терпящие отлагательства задачи всероссийского масштаба. Та же простота, та же сердечность. Это был прежний Владимир Ильич, которого совершенно не изменили ни власть, ни торжество его долголетних мечтаний и труда». В бытовом отношении жизнь В. Ленина в Смольном в первое время была не устроена. Сам Владимир Ильич и Надежда Константиновна, отдававшие все силы и все свое время работе, не придавали этому значения. Особенно плохо было организовано питание, которое в то голодное время вообще было трудно наладить. Главная забота о Ленине лежала на С.
В прошлом крестьянин Уфимской губернии, в 1917 году он был солдатом пулеметной команды, охранявшей Смольный. Владимира Ильича он очень любил и, по свидетельству Надежды Константиновны, готов был за него идти в огонь и воду. Желтышев приносил Владимиру Ильичу из совнаркомовской столовой обед, хлеб — то, что полагалось по пайку. Младшая сестра Ленина Мария Ильинична, жившая в семье старшей сестры Анны Ильиничны, иногда привозила кое-что из провизии. Но все же питание Владимира Ильича было и неупорядоченным и скудным. Одна из уборщиц столовой в Смольном рассказывала позже, что как-то зашла в столовую и видит: Владимир Ильич взял кусок черного хлеба и кусочек селедки и ест. Увидя уборщицу, улыбнулся смущенно и сказал: «Очень чего-то есть захотелось». Для ведения хозяйства в квартире Ленина пригласили мать А. Она внесла в его быт ту упорядоченность и домашность, которых так не хватало Владимиру Ильичу в ту пору.
Работал Ленин в Смольном неимоверно много. Не случайно в интервью Ленина корреспонденту шведской газеты «Фолькетс дагблад политикен» от 2 февраля 1918 года сообщалось: «В заключение на вопрос корреспондента о здоровье Ленин ответил, что чувствует себя прекрасно, несмотря на огромное бремя работы, которое почти не оставляет ему времени для сна. Крупская вспоминала: «Это была не просто напряженная работа — это была работа, поглощающая все силы, натягивающая нервы до последней крайности; приходилось преодолевать чрезвычайные трудности, вести самую отчаянную борьбу с близкими по работе товарищами. И немудрено, что, придя поздно ночью за перегородку комнаты, в которой мы с ним жили в Смольном, Ильич все никак не мог заснуть, опять вставал и шел кому-то звонить, давать какие-то неотложные распоряжения, а заснув наконец, во сне продолжал говорить о делах... Жена, соратница и друг, она как умела старалась помочь ему. По словам Клары Цеткин, Надежда Константиновна была ободряющей, критикующей и самостоятельной сотрудницей Ленина, которой он поверял свои мысли и планы, оценки социальных явлений, характеристики друзей и врагов. Широко образованная, с богатым революционным опытом «первая леди России», как ее называли за границей, отличалась исключительной простотой и скромностью, высокой требовательностью к себе и чутким отношением к другим. Заботясь о Владимире Ильиче, Надежда Константиновна делала все, чтобы при малейшей возможности обеспечить ему хотя бы кратковременный отдых. Иногда ей удавалось уговорить его пойти поздно вечером или ночью погулять около Смольного.
Настоящего длительного отдыха Ленин не мог себе позволить. И все же в конце декабря 1917 года по настоянию сотрудников согласился поехать на несколько дней за город: его воодушевило то, что за это время он сможет успеть написать задуманную работу, до которой в Смольном руки не доходили. Коллонтай, как народный комиссар государственного призрения, предложила в качестве места отдыха отдельный домик в санатории «Халила» на берегу озера Халила-Ярви ныне Краснофлотское на Карельском перешейке. Ленину отпуска для отдыха на 3—5 дней. Утром следующего дня Владимир Ильич, Надежда Константиновна и Мария Ильинична сели в общий вагон второго класса на Финляндском вокзале. Незаметно для остальной публики их сопровождали два красногвардейца и комиссар Финляндской железной дороги Э. На вокзал приехала проводить отъезжающих и А. От станции до санатория очень далеко. Эти шубы,— добавила я,— взяты со склада Наркомата».
На ней были нашиты номера склада и инвентаря. Казенное добро учет любит. Так и следует». Эти шубы, действительно, очень пригодились в дороге. Они были возвращены Александре Михайловне сразу же по приезде Ленина из «Халилы» вместе с его благодарственной запиской. Хотя поездка была недолгой, но и она предоставила Ленину материал для наблюдений и размышлений. Он увидел глубокий смысл в эпизоде, который ему довелось наблюдать в вагоне. Об этом он упомянул потом в докладе на III Всероссийском съезде Советов: «Я позволю себе рассказать один происшедший со мной случай. Дело было в вагоне Финляндской железной дороги, где мне пришлось слышать разговор между несколькими финнами и одной старушкой.
Я не мог принимать участия в разговоре, так Э А Рахья как не знал финского языка, но ко мне обратился один финн и сказал: «Знаете, какую оригинальную вещь сказала эта старуха? Она сказала: теперь не надо бояться человека с ружьем. Когда я была в лесу, мне встретился человек с ружьем, и вместо того, а а чтобы отнять от меня мой хворост, он еще прибавил мне». Когда я это услыхал, я сказал себе: пускай сотни газет, как бы они там ни назывались — социалистические, почти-социалистические и пр. Мы знаем, что в народных массах поднимается теперь другой голос; они говорят себе: теперь не надо бояться человека с ружьем, потому что он защищает трудящихся и будет беспощаден в подавлении господства эксплуататоров». Санаторий «Халила» ныне «Сосновый бор» расположен в живописной местности, окружен сосновыми лесами. Владимир Ильич, Надежда Константиновна и Мария Ильинична жили в пустовавшем тогда Мариинском отделении санатория — небольшом удобном доме, расположенном среди парка. Связным В. Ленина снова был Э.
Он вспоминал: «В Халиле я опять выполнял при Ильиче обязанности связиста — доставлял и отправлял ленинскую корреспонденцию». Ленин прожил здесь четыре дня. Надежда Константиновна в своих воспоминаниях нарисовала ту обстановку, в которой они жили в санатории. Отдых как-то не выходил, Ильич даже говорил иногда вполголоса, как в прежние времена, когда приходилось скрываться, и хоть гуляли мы каждый день, но без настоящего аппетита; думал Ильич о делах и все больше писал». В первый день своего пребывания в «Халила» В. Ленин составил набросок «Из дневника публициста темы для разработки ». В этом наброске 57 тем, и первая из них — «Теперь не надо бояться человека с ружьем». Ленина волновали такие вопросы, как организация по-новому экономической жизни страны, положение рабочих, пробуждение их инициативы и самодеятельности, учет и контроль, демократия и диктатура пролетариата, выход из империалистической войны и другие.
Интересно, что «участившиеся террористические акты» обеспокоили только службу безопасности Смольного — ни Эрмитаж, ни Русский музей, ни ГМЗ «Царское Село» экскурсий не отменяли. Не вводились сегодня меры повышенного контроля нигде вообще. Более того, никто не отменял экскурсий даже по Мариинскому дворцу, где сегодня проходит заседание Законодательного собрания. По всей видимости, злыдни-террористы нацелились исключительно на Смольный. Правда, существует еще одно объяснение происходящего — на экскурсию хотели пойти не просто горожане — жители скандально известного дома 15 по улице Ильюшина , а при оформлении заявки на проведение экскурсии требуется указать паспортные данные посетителей. И, как предполагают не приобщившиеся к культуре, отказ в разрешении посетить музей последовал именно в ответ на их долгую и непримиримую хотя и безуспешную борьбу с городской администрацией. Но такие выводы противоречат основополагающим принципам демократии, поэтому, видимо, надо остановиться все-таки на версии об избирательно действующих террористах.
Столовая Совнаркома служила своего рода клубом. По вечерам приходившие сюда наркомы за стаканом чая обсуждали события дня и обменивались мнениями. В столовую заходил и Владимир Ильич выпить чаю и съесть бутерброд в то время каждому сотруднику Совнаркома полагалось не более двух бутербродов с черным хлебом. Заседания Совнаркома проводились почти ежедневно и начинались вечером, после окончания рабочего дня в наркоматах. Некоторые затягивались далеко за полночь: в повестке дня часто стоял не один десяток вопросов. Почти на всех заседаниях председательствовал Ленин. Под его председательством в Смольном состоялось 80 заседаний Совнаркома и совещаний наркомов. Ломов,— мы все съезжались на заседания Совета Народных Комиссаров в Смольный, и здесь под председательством Владимира Ильича, большей частью до 4—5, а иногда и 6 часов утра обсуждались основные вопросы хозяйственной жизни страны. Владимир Ильич неизменно председательствовал на этих собраниях — не формально, а беря на себя инициативу при разрешении всех вопросов. Все резолюции обычно либо писались, либо диктовались Владимиром Ильичем». По отзывам тех, кто работал рядом с Владимиром Ильичем, на этих заседаниях царила деловая и одновременно товарищеская обстановка. В поисках правильного решения Ленин, уважая мнение других, действовал убеждением. Уже в первые месяцы работы Советского правительственного аппарата В. Ленин требовал от работников, будь то нарком или делопроизводитель, четкости, деловитости и аккуратности в работе. Не упускал из виду и проверки исполнения. Ленинский стиль работы, который и поныне является эталоном для советских и партийных работников, впервые проявился в полную меру во время работы Ленина в Смольном. Научный, творческий подход к делу и единство теории и практики, неразрывная связь с массами и теоретическое обобщение их опыта, коллективность руководства и личная ответственность за порученное дело, тщательный подбор, расстановка кадров и проверка исполнения, деловитость, требовательность и внимательное отношение к нуждам и запросам трудящихся и многие другие характерные черты ленинского стиля в работе оказывали огромное воздействие на становление советского государственного аппарата. После смерти Ленина, в период культа личности Сталина и в годы застоя, утвердился чуждый ленинским принципам и нормам стиль партийной работы. Преодоление этой деформации — одна из задач перестройки. Кончилась пора скитаний по чужим квартирам. Комната с перегородкой, за которой стояла кровать. Ходить надо было через умывальную. В лифте можно было подыматься наверх, где был кабинет Ильича, где он работал». По свидетельству Бонч-Бруевича, Ленин высказал только одно пожелание, когда его спросили, где бы он хотел поселиться: как можно ближе к месту работы. Комната небольшая, продолговатая. Справа от входа видим уголок, запечатленный художником И. Бродским на известной картине «Ленин в Смольном. Напротив — дамский письменный стол ранее принадлежал, как и вся остальная мебель, одной из классных дам. На столе — чернильный прибор, телефонный аппарат, настольная лампа. Этими вещами пользовался Ленин. Тут же личные вещи Крупской: футляр для очков, зеркальце. За деревянной, не доходящей до потолка перегородкой,— спальня. Здесь стоят шкаф, две железные кровати и между ними столик. Обстановка комнаты сохранилась в том виде, в каком была, когда тут жили В. Ленин и Н. В этой комнате бывали немногие близкие и друзья Владимира Ильича и Надежды Константиновны. Находясь на высшем государственном посту, будучи руководителем Коммунистической партии и главой Советского правительства, Владимир Ильич Ленин сохранил присущую ему скромность и простоту. Багоцкий, товарищ В. Ленина по эмиграции, посетивший Смольный в конце декабря 1917 года, вспоминал: «С волнением я шел в Смольный к Владимиру Ильичу. Каков он теперь? Как он встретит меня?.. Обстановка в комнате была такая же скромная, как на квартире Владимира Ильича в Кракове и Швейцарии. Владимир Ильич радушно со мной поздоровался. Он был в том же пиджаке, что и в Швейцарии. Внешне он почти не изменился, только сильно похудел и, видимо, был переутомлен... Как всегда, Владимир Ильич уделял внимание каждой мелочи, касающейся товарищей, словно и не лежали у него теперь на плечах огромные, не терпящие отлагательства задачи всероссийского масштаба. Та же простота, та же сердечность. Это был прежний Владимир Ильич, которого совершенно не изменили ни власть, ни торжество его долголетних мечтаний и труда». В бытовом отношении жизнь В. Ленина в Смольном в первое время была не устроена. Сам Владимир Ильич и Надежда Константиновна, отдававшие все силы и все свое время работе, не придавали этому значения. Особенно плохо было организовано питание, которое в то голодное время вообще было трудно наладить. Главная забота о Ленине лежала на С. В прошлом крестьянин Уфимской губернии, в 1917 году он был солдатом пулеметной команды, охранявшей Смольный. Владимира Ильича он очень любил и, по свидетельству Надежды Константиновны, готов был за него идти в огонь и воду. Желтышев приносил Владимиру Ильичу из совнаркомовской столовой обед, хлеб — то, что полагалось по пайку. Младшая сестра Ленина Мария Ильинична, жившая в семье старшей сестры Анны Ильиничны, иногда привозила кое-что из провизии. Но все же питание Владимира Ильича было и неупорядоченным и скудным. Одна из уборщиц столовой в Смольном рассказывала позже, что как-то зашла в столовую и видит: Владимир Ильич взял кусок черного хлеба и кусочек селедки и ест. Увидя уборщицу, улыбнулся смущенно и сказал: «Очень чего-то есть захотелось». Для ведения хозяйства в квартире Ленина пригласили мать А. Она внесла в его быт ту упорядоченность и домашность, которых так не хватало Владимиру Ильичу в ту пору. Работал Ленин в Смольном неимоверно много. Не случайно в интервью Ленина корреспонденту шведской газеты «Фолькетс дагблад политикен» от 2 февраля 1918 года сообщалось: «В заключение на вопрос корреспондента о здоровье Ленин ответил, что чувствует себя прекрасно, несмотря на огромное бремя работы, которое почти не оставляет ему времени для сна. Крупская вспоминала: «Это была не просто напряженная работа — это была работа, поглощающая все силы, натягивающая нервы до последней крайности; приходилось преодолевать чрезвычайные трудности, вести самую отчаянную борьбу с близкими по работе товарищами. И немудрено, что, придя поздно ночью за перегородку комнаты, в которой мы с ним жили в Смольном, Ильич все никак не мог заснуть, опять вставал и шел кому-то звонить, давать какие-то неотложные распоряжения, а заснув наконец, во сне продолжал говорить о делах... Жена, соратница и друг, она как умела старалась помочь ему. По словам Клары Цеткин, Надежда Константиновна была ободряющей, критикующей и самостоятельной сотрудницей Ленина, которой он поверял свои мысли и планы, оценки социальных явлений, характеристики друзей и врагов. Широко образованная, с богатым революционным опытом «первая леди России», как ее называли за границей, отличалась исключительной простотой и скромностью, высокой требовательностью к себе и чутким отношением к другим. Заботясь о Владимире Ильиче, Надежда Константиновна делала все, чтобы при малейшей возможности обеспечить ему хотя бы кратковременный отдых. Иногда ей удавалось уговорить его пойти поздно вечером или ночью погулять около Смольного. Настоящего длительного отдыха Ленин не мог себе позволить. И все же в конце декабря 1917 года по настоянию сотрудников согласился поехать на несколько дней за город: его воодушевило то, что за это время он сможет успеть написать задуманную работу, до которой в Смольном руки не доходили. Коллонтай, как народный комиссар государственного призрения, предложила в качестве места отдыха отдельный домик в санатории «Халила» на берегу озера Халила-Ярви ныне Краснофлотское на Карельском перешейке. Ленину отпуска для отдыха на 3—5 дней. Утром следующего дня Владимир Ильич, Надежда Константиновна и Мария Ильинична сели в общий вагон второго класса на Финляндском вокзале. Незаметно для остальной публики их сопровождали два красногвардейца и комиссар Финляндской железной дороги Э. На вокзал приехала проводить отъезжающих и А. От станции до санатория очень далеко.
Ленин в Смольном (набор из 12 открыток)
На этой картины изображен Владимир Ленин, лидер Октябрьской революции, выступающий перед рабочими и солдатами в Смольном дворце. Это место стало символом начала новой эпохи в России, переломного момента, который привел к падению царского режима и установлению коммунистической власти. Картина иллюстрирует мощь и влияние Ленина, его речь, которая возбудила толпу и послужила знаком новой эры.
Это не про прошлое, не про XX век.
Уйдя в подполье, партия пролетариата развернула огромную, напряженную работу по подготовке вооруженного восстания, и через 4 месяца это блестяще организованное восстание принесло ей победу. Вместе с последним днем подготовки восстания окончилось и последнее подполье Владимира Ильича. За эти 112 дней Ленин переменил несколько квартир в Петрограде и довольно долго пробыл вне города. По приезде из-за границы он жил легально в квартире сестры А. Елизаровой, на Петроградской стороне, на углу Широкой и Газовой улиц д.
Начавшийся бешеный разгул реакции угрожал личной безопасности Владимира Ильича. Поэтому, по предложению Свердлова, он, не возвращаясь, домой, рано утром 5 18 июля пришел на квартиру М. Сулимовой д. N 25, по набережной Карповки. Однако вскоре квартира Сулимовой оказалась небезопасной. А в воротах дежурили дворники, имевшие распоряжение Временного правительства задерживать незнакомых и подозрительных людей в целях поимки Ленина. Крупская, — где лучше всего можно было укрыть Ильича, было на Выборгской стороне. Решено было, что он будет жить у одного рабочего»4. Сампсониевском проспекте теперь проспект К.
Маркса, д. На Выборгской сторонедаже в дни разгула реакции Ленин мог относительно свободно передвигаться. Все же жить здесь было неудобно, и Ленин перешел на квартиру бывшего депутата Государственной думы большевика Н. Полетаева Мытнинская ул. N 55 , а 7-го 20-го , к вечеру, переехал к С. Аллилуеву 10-я Рождественская, д. Здесь, на совещаниях со Сталиным, Орджоникидзе, Ногиным и Яковлевой, было решено на суд не являться и скрыться за пределами Ленинграда. Погода испортилась, продолжать жить в шалаше стало невозможно. Был организован переезд Владимира Ильича в Финляндию.
По пути он приехал опять на Выборгскую сторону, на квартиру рабочего завода «Айваз» Э. Кальске Выборгское шоссе, д. N 36 , где пробыл сутки, сел на станции Удельной на паровоз, к машинисту Ялаве, и перебрался в Финляндию, в деревню Ялкала, у ст. Териоки, в семью жены Э. Рахьи — Л. Отсюда его переправили в г. Лахти, где он прожил два дня у одного финского рабочего и переехал к депутату финляндского сейма Вийку, на ст. Последний привел, наконец, Владимира Ильича в 11 часов в Гельсингфорс к финляндскому социал-демократу Г. Спустя неделю Ленин снова переменил квартиру, поселившись «у Теле»1 , в семье одного рабочего.
Фофановой Сердобольская ул. Здесь он жил до 24 октября 6 ноября , когда в сопровождении Рахьи явился в Смольный. Из квартиры Фофановой Ленин выходил несколько раз для встреч с товарищем Сталиным и руководящими работниками партии. Таков краткий перечень квартир Ленина в этот период. К сожалению, отдельные даты пока нельзя установить точно, и ряд имен, документов и подробностей утерян. Первые дни подполья Владимир Ильич сохранял свой обычный вид, столь известный тысячам людей, слушавших его на митингах и встречавших на многочисленных собраниях. Только на улицу он выходил или рано утром или поздно вечером, поднимая, по старой конспиративной привычке, воротник и низко надвигая головной убор. Положение становилось более серьезным, и, собираясь в Разлив, Владимир Ильич решил изменить свою внешность. Аллилуев, — Владимир Ильич сбрил бороду, подстриг усы и волосы наголове.
Затем последовало переодевание. Мое пальто подошло по росту В. В этом, рыжеватого цвета пальто и в серой кепке, без бороды и с подстриженными усами В. Этот новый облик, с некоторыми изменениями и дополнениями, Ленин сохранил до конца подполья, причем контраст с прежним, всем знакомым Ильичем был разителен. Огромную роль в этой перемене сыграло не столько изменение костюма, сколько отсутствие бороды и появление впоследствии парика, прикрывавшего лоб. Изменив чуть-чуть походку, Ленин смог в этом виде пройти неузнанным через весь город, на станцию Приморской железной дороги, и благополучно уехать в Разлив. Единственная неизменимая примета Владимира Ильича — его голос, произносивший слова чрезвычайно своеобразно, с небольшой картавинкой, — при постоянном наличии спутника была нестрашна: ведь можно было молчать. Стояла теплая июльская погода, поэтому и на сеновале и в шалаше Ленин ходил в кепке, косоворотке а не в рубашке с воротничком, как его изображают некоторые художники и ботинках. Имевшееся у него пальто использовалось в сырые, туманные ночи как одеяло.
Особенно оно пригодилось в августе, в период дождей. Когда встал вопрос о переправе Ленина в Финляндию, решено было использовать служебное удостоверение рабочего Сестрорецкого завода, для чего необходима была фотография Владимира Ильича в новом виде. В описанном костюме Ленин ушел из шалаша и переехал в Финляндию. Вероятно, парик, доставленный Шотманом в Разлив, к этому времени был утерян. Ровио достал седоватый парик, в котором Ленин ходил до самого появления в Смольном. Несмотря на пригонку, парик у ушей немного отставал. Владимир Ильич часто поправлял эти места, приглаживая их рукой. Это вошло у него в привычку. Шотман, например, отмечает, что на заседании 16 29 октября в лесновской районной думе Ленин вышел к собравшимся без парика.
Когда ему было предоставлено слово, он «по привычке поднял руку, чтобы погладить парик, и, спохватившись, улыбнулся»2. Фофанова вспоминает, что Владимир Ильич не любил носить парик и постоянно забывал его надевать. Когда же в ночь с 24 на 25 октября 6 — 7 ноября он пришел в Смольный, то, раздеваясь, по ошибке снял шапку вместе с париком и засунул в карман пальто. Его, конечно, сразу узнали, но теперь это уже не представляло опасности3. Когда Ленин уезжал из Выборга в Петроград, сопровождавший его Рахья «предложил ему как-нибудь замаскироваться»4. В этом костюме, в осеннем пальто, он удивительно стал похож на лютеранского пастора. Вечером 24 октября 6 ноября , собираясь в Смольный, Ленин произвел с помощью Рахьи последнее переодевание и маскировку. Тип получился очень подозрительный, и мы отправились, надеясь, что в таком виде его не очень-то узнают на улицах»1. Такова была внешность Ленина при передвижениях; в самых же квартирах он — оставался всем нам хорошо известным Ильичем.
Здесь он носил темный костюм, темный галстук со светлыми крапинками, белую рубашку с мягким воротничком и штиблеты. Никаких халатов, хождения в рубашке или только в жилете он не признавал, всегда был очень опрятен в костюме2. Лишь отсутствие бороды напоминало о подполье. За период подполья Владимир Ильич жил в городской и сельской обстановке. Квартира Аллилуева находилась в дворовом флигеле огромного доходного дома под N 17-а, на 10-й Рождественской теперь Советской улице, на пятом этаже, и состояла из трех комнат. В отведенной Ленину комнате стояли: отоманка, небольшой письменный столик, этажерка со стопкой книг и простые венские стулья. Попав в домик Емельянова, Ленин очутился в большой семье, со множеством ребятишек. Не желая стеснять хозяев, Владимир Ильич выбрал своим местожительством сеновал на чердаке сарая. Здесь стояли, старый ломберный стол с простой стеклянной чернильницей и два венских стула; на полу лежали два матраца с подушками и простынями.
Взбирались туда по приставной лестнице, через дверцу в крыше. Разговаривать громко было нельзя. Пребывание в шалаше в этом отношении оказалось менее стесняющим. Шалаш находился на покосе, недалеко от берега Разлива. Это было низкое легкое сооружение из прутьев, ветвей и листьев, с двумя скатами. Торец с одной стороны служил выходом, с другой — был заделан. В шалаше лежа могло поместиться человека 3 — 4, вплотную друг к другу. Чтобы не страдать от холода и болотных испарений, укрывались теплыми пальто. В первый же сильный осенний дождь шалаш пропустил воду — и обитателям пришлось спешно укреплять его ветками, листьями и сеном1.
Для Ленина в сторонке был устроен «кабинет»: в центре громадного густого ивового куста вырублена небольшая площадка, где он мог спокойно читать и писать, незаметный для постороннего глаза2.
Актовый зал ; "Крестьяне-ходоки у Ленина". Серова ; "В. Ленин в Смольном". С картины художника И. Бродского ; Смольный. Рабочий стол в комнате В. Ленина ; "В. Ленин у Смольного". Копирование пользователями не разрешается.
Мазелев, Рафаил Абрамович фотограф; 1911-1975. Наровлянский, Илья Авраамович фотограф.
Как охраняли В. И. Ленина и почему эти меры были недостаточными
Советская власть бережно относилась к вождю. Этот Ленин впервые покидает Смольный. Портрет был рожден здесь, в соседней с залом комнате. Там находилась мастерская портретиста. Холст был в три разы выше самого Бродского. Ленин не позировал художнику.
Рисовальщик ловил его на торжественных мероприятиях и писал по памяти. Фотографии, как художник работал над портретом, не сохранилось, а, может, ее и не было. Парадный соцреализм был не только стилем живописи, но и стилем жизни. Зарисовать Ленина с натуры удавалось не многим, поэтому портреты кисти Бродского считаются самыми реалистичными.
В реставрации портрет не нуждается. Советская власть бережно относилась к вождю. Этот Ленин впервые покидает Смольный. Портрет был рожден здесь, в соседней с залом комнате.
Там находилась мастерская портретиста. Холст был в три разы выше самого Бродского. Ленин не позировал художнику. Рисовальщик ловил его на торжественных мероприятиях и писал по памяти. Фотографии, как художник работал над портретом, не сохранилось, а, может, ее и не было. Парадный соцреализм был не только стилем живописи, но и стилем жизни.
Ленин», 1970 Марк Клионский «В.
Редкий рисунок неканонического вождя художника М. Шафрана, 1920 год. Николай Величко. Ленин на Красной площади 1970 Скуридин В. Крупская на митинге в честь открытия электростанции в деревне Кашино Волоколамского уезда Московской губернии Смольников. Владимир Ильич Ульянов, изображение составлено из текста ленинской конституции, 1922 Портрет Ленина. Художник Юрий Анненков, 1921 год.
Космин Ленин и Сталин в штабе обороны в Петрограде. М В Смольном. Владимир Серов Вести из деревни. Владимир Серов Да здравствует Октябрьская революция! Владимир Серов Выступление В. Ленина на Всероссийском съезде Советов. Серов Владимир Виноградов Ю.
Ленин собрание П. Ленин и И. Сталин за беседой. Ленин в Кремле.
Зиновьева, М. Калинина, А. Луначарского, Ф. Дзержинского, И. Сталина, К. Ворошилова и т.
Список очень большой. В этот иконостас совсем некстати записался портрет Керенского 1917 года.
Последнее подполье Ленина_100 лет назад
25 октября Ленин провозгласил с трибуны в Смольном: «Товарищи! С детства знакомая связка слов: Ленин — Смольный — штаб Революции. Кабинетная скульптура «Ленин в Смольном». 21 января, в день смерти великого гения, революционера и основателя Советского государства В.И. Ленина, коммунисты города трех революций пришли к памятнику Владимиру Ильичу, который расположен около Смольного. В то же время на базе музея Ленина в Смольном создали Государственный историко-мемориальный Санкт-Петербургский музей Ленина, в ведение которого квартира на Сердобольской уже не входила. Ленин проводит 25 октября на конспиративной квартире и приходит в Смольный к 10 часам вечера.
Как охраняли В. И. Ленина и почему эти меры были недостаточными
В Смольном В.И. Ленин принимал аккредитованных в Петрограде представителей различных государств, будь то страны Антанты или страны нейтральные, беседовал с руководителем американской миссии Красного Креста в России полковником Раймондом Робинсом и, конечно. В общей сложности Владимир Ленин провел в Петрограде-Ленинграде-Петербурге пять лет. Коллекции и спецпроекты. Новости. Пользователям. Электронные читальные залы. Во всяком случае, известно, что когда Ленин перебрался с конспиративной квартиры в Смольный, тот уже кишел матросами и красногвардейцами. Создатели фильмов "Ленин в Октябре" и "Человек с ружьем" довольно точно воспроизвели обстановку Смольного тех дней.
Книги о Ленине
Ровио достал седоватый парик, в котором Ленин ходил до самого появления в Смольном. Вожди восстания — Ленин и Троцкий — расположились в одной из комнат Смольного. В 1930 году Бродский пишет картину «Ленин в Смольном», которая стала одним из самых популярных произведений, посвященных образу вождя революции. За информацию благодарю Станислава Сливко и группу "Коммунистический мир". В. И. Ленин в Смольном на заседании Совета Народных Комиссаров.
Смольный Октябрь 1917-го – март 1918-го
Спешно создавались всевозможные комитеты по "спасению Родины ". Правые эсеры, меньшевики, члены бывшей Думы собирались приурочить свой бунт к захвату Петрограда армией Краснова. Их вторжение в Петроград ожидалось со дня на день. В самой ленинской партии царили разброд и паника. В ультимативной форме, угрожая в противном случае парализовать всеобщей забастовкой железные дороги, он потребовал от большевиков включение в правительство представителей других партий. Против однопартийной власти, которая, по их мнению, может привести к гражданской войне, выступили и многие соратники Ленина. Его упрямая фиксация на "чисто большевистском правительстве" привела к тому, что из состава ЦК в знак протеста вышли: Каменев в то время Председатель ВЦИК , Рыков, Милютин, а также занимавшие посты наркомов и высокие правительственные должности: Ногин, Теодорович, Рязанов, Дербышев, Арбузов, Юренев, Ларин и заявивший о своей солидарности с ними, нарком труда Шляпников.
То есть попросту выбросить их, как балласт, за борт тонущего партийного "Титаника". На пост главы нового правительства предполагалось выдвинуть лидера эсеровской партии Чернова. Фишер, - и всё-таки нельзя не придти к мысли, что будь у большевиков другое руководство, они смогли бы создать единый блок с меньшевиками и эсерами до революции и после неё, обеспечив себе таким образом более широкую поддержку и избежав необходимость прибегать к массовому террору". Вкус к компромиссам с другими партиями начисто отсутствовал у Ленина. Более того, этот путь, в его глазах, был гибельным для большевиков. Речь, по его мнению, шла о том, что или большевики выживут самостоятельно с помощью жесточайших мер по отношению к инакомыслящим и оппозиции, или они окажутся оттеснёнными от власти другими, более популярными и влиятельными партийными группировками.
Не все большевики разделяли мнение Ленина об абсолютной необходимости "жесточайших мер". И в этом был, как он считал, их серьёзный недостаток, с которым ему ещё предстояло бороться. После разгрома 30-31 октября войск Краснова, Ленин сумел настоять на прекращении каких бы то ни было переговоров о коалиции с другими партиями. Хотя ему удалось на этот раз избежать кризиса, его личная власть, как и власть большевиков в целом, выглядела весьма и весьма шаткой. Многие из сугубо большевистских достижений были впереди. Репрессивный аппарат только-только складывался.
Образ врага "трудового народа", в большевистской трактовке разумеется, ещё не был закреплён в рефлексах толпы - будущего резерва многомиллионной армии палачей и доносчиков. К тому же, несмотря на то, что переворот большевиков был совершён от имени "рабочих и крестьян", крестьяне в массе своей, явно тяготели к эсерам. Знаменитый "Декрет о земле", традиционно приписываемый большевикам, был на самом деле "произведением" эсеров. Левые эсеры помогли большевикам расправиться с анархистами, поддержали большевиков при разгоне парламента Учредительного собрания , этой бабочки-однодневки российской демократии. Короче, они помогли Ленину удержаться у власти. Для большевистской верхушки становилось всё очевидней, по крайней в тот период, что однопартийная диктатура может обернуться гибелью для их партии.
Да и сам Ленин ещё не закрепился тогда окончательно в роли неоспоримого большевистского вождя.
Читайте также: Финляндский вокзал не признали памятником архитектуры. Подписывайтесь на наш канал в «Яндекс. Дзене», где собираются самые крутые видео и интересные статьи «Мегаполиса»!
Коммунисты Петербурга выражают решительный протест против подобного самоуправства! На демонстрацию Первого мая мы выйдем с лозунгом «Обеспечить открытый доступ граждан к музею Ленина в Смольном! Напомним, полтора десятка жителей Приморского района решили сходить на экскурсию в историко-мемориальный музей «Смольный». Как и положено по требованиям безопасности, заявка на экскурсию была подана заранее, и в назначенное время они явились ко входу. Но дальше их не пустили — к ожидавшим вышел научный сотрудник музея и сообщил, что «в связи с участившимися террористическими актами все экскурсии отменены». На какой срок музей закрыт для посещения, сотрудники не знают. Интересно, что «участившиеся террористические акты» обеспокоили только службу безопасности Смольного — ни Эрмитаж, ни Русский музей, ни ГМЗ «Царское Село» экскурсий не отменяли.
Так звали в Питере финнов, которых много работало тогда на заводах города. Один и был натуральный финн. Другой по удостоверению личности значился русским, рабочим Сестрорецкого оружейного завода Константином Петровичем Ивановым. У него из-под козырька картуза выглядывала копна волос. Щека, перевязанная тряпкой, дополняла образ мастерового, страдавшего от зубной боли. Патруль юнкеров попытался проверить у этой пары документы. Шедший с двумя револьверами в карманах финн затеял с юнкерами шумную свару. Мастеровой, пользуясь случаем, растворился в темноте. За ним никто не погнался: патруль то ли устал, то ли решил не связываться с бродягами. Так, в сопровождении телохранителя, явился народу в Смольном вождь большевиков. И, не снимая парик и повязку, ухватился за руль истории в комнате Военно-революционного комитета. Перед тем как сфотографироваться для заводского пропуска, Ильич сбрил бороду и усы, надел косоворотку, суконную тужурку, картуз и стал неузнаваемым. Ленин не раз, как теперь говорят, косил под финна. По паспорту финского повара на пароходе уплыл однажды в эмиграцию. В образе финского пастора и по его документам возвратился в Петроград накануне захвата власти. Но на финнах не зацикливался. В разное время представлялся доктором Вебером, Мейером, Рихтером; имел паспорта на имя Чхеидзе, доктора юриспруденции болгарина Иордана К. В болгарский паспорт вписал супругу Марицу, то есть Надежду Константиновну. Подруга передала ей паспорт умиравшего отца коллежского секретаря Николая Егоровича Ленина. Под этой фамилией и вошел в историю Владимир Ильич Ульянов. Псевдонимов у него набралось 160. Сколько кличек?.. Константином Петровичем звался в рабочих кружках. В питерской студенческой среде его называли Стариком — за раннюю лысину.
ПОСЛЕДНЕЕ ПОДПОЛЬЕ В. И. ЛЕНИНА (1917 г.)
| Как охраняли В. И. Ленина и почему эти меры были недостаточными | "Коммунисты Петербурга": Люди, не попавшие в музей Ленина в Смольном, плакали. |
| Что о Ленине рассказывают мемориальные доски в Петербурге - 20 января 2024 - ФОНТАНКА.ру | Личными телефонистами Ленина в Смольном, а затем и в Кремле работали красногвардейцы Трубочного завода большевики А. П. Половинкин, П. Д. Дмитриев, Н. В. Воробьев, Д. П. Ершов. |
| Никто не забыт, ничто не забыто. Ленин в Смольном (компле... | На этой очень известной картине «Ходоки у Ленина», В.И. Ленин изображён в своем кабинете в Смольном беседующим с группой пришедших к нему крестьян-бедняков. "Ходоки у ", Государственный Исторический музей. |
ЛЕНИН В СМОЛЬНОМ
| В. И. Ленин в Смольном | трамвайный маршрут(не помню какой)-вел прямо в сторону , кто планировал операцию естественно всё это |
| Октябрьский переворот 1917 года начался с Института благородных девиц в Смольном | Взрыв памятника Ленину, прогремевший накануне в Пушкине, вызвал на сегодняшнем заседании в Смольном не только возмущение, но и массу вопросов. ВАЛЕНТИНА МАТВИЕНКО, ГУБЕРНАТОР САНКТ-ПЕТЕРБУРГА Вызывает вопросы к Главному управлению внутренних дел. |
| Ленин в Смольном 135-22 | Взрыв памятника Ленину, прогремевший накануне в Пушкине, вызвал на сегодняшнем заседании в Смольном не только возмущение, но и массу вопросов. ВАЛЕНТИНА МАТВИЕНКО, ГУБЕРНАТОР САНКТ-ПЕТЕРБУРГА Вызывает вопросы к Главному управлению внутренних дел. |
| Скульптура «В.И. Ульянов (Ленин) за работой» | 25 октября Ленин провозгласил с трибуны в Смольном: «Товарищи! |
Ленин в Смольном (набор из 12 открыток)
О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Интересующиеся революционной тематикой могут посетить экскурсию «Ленин в Публичке» и узнать, какую литературу Ильич заказывал для своих работ, а также как он проводил здесь конспиративные встречи. Ленин, Ливия, МГУ, Москва, НКВД, Наполеон, Николай I, Николай II, Новый Год, Новый год, ОГПУ, Первая мировая, Первая мировая война, Подмосковье, Пушкин, РККА, Романовы, России, Русско-японская война, СМИ, СССР, США, Санкт-Петербург, Северная Корея, Серебряный век.