Алексей Татаринцев. Учился в Тамбовском государственном университете им. Г. Р. Державина на кафедре хорового дирижирования.
На вершине музыкального Олимпа
Алексей Татаринцев: Самое главное в режиссёре, когда он преследует какую-то цель, чтобы его решения были оправданы. Главные новости о персоне Алексей Татаринцев на Биография Поворотным моментом в биографии Алексея Татаринцева стал чемпионат мира по футболу, где он впервые услышал голоса теноров Пласидо Доминго, Х. Алексей Татаринцев. Тенор. В 1998-2003 гг. обучался в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина на кафедре хорового дирижирования.
Алексей Татаринцев — последние новости
Алексей Татаринцев. – Итак, давайте начнем сначала. Расскажите о себе, откуда вы родом, из какой семьи, каковы предпосылки выбора певческой профессии? Оперные знаменитости Василий Ладюк и Алексей Татаринцев вновь выступают в Астрахани. Сегодня публика идет слушать великолепного лирического тенора Алексея Татаринцева в партии Графа Альмавивы. Василий Ладюк, Алексей Татаринцев и ансамбль «Творческое содружество музыкантов» (0+) под управлением композитора Александра Покидченко выступили для сотрудников Группы. Для посетителей выставки, собравшихся у стенда Жердевского округа, Алексей Татаринцев исполнил гимн города Жердевки, написанный поэтом-песенником Анатолией Данчуком.
В Жердевском районе выступит звезда мировой оперной сцены Алексей Татаринцев
И 17 апреля сего года пошла слушать концерт Агунды Кулаевой и Алексея Татаринцева. Алексей Татаринцев — узнавайте первым о последних событиях и новостях на сайте Вестник Кавказа. Биография оперного певца Алексея Татаринцева: личная жизнь, разница в возрасте с женой Агундой Кулаевой. Алексей Татаринцев — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Алексей Татаринцев является приглашенным артистом Большого театра России, сотрудничает с зарубежными оперными театрами. Лючия — Ирина Боженко, Эдгардо — Алексей Татаринцев, Лорд Артуро — Дмитрий Пьянов, Раймондо — Алексей Антонов.
Метка:Татаринцев Алексей
За полтора часа Алексей Татаринцев успел побыть и беззаботным графом Альмавивой, и князем Игорем, и задумчивым Ленским. "Театральная среда Вадима Верника" Крупным планом. Гость: Алексей Татаринцев – солист театра "Новая опера". Оперные знаменитости Василий Ладюк и Алексей Татаринцев вновь выступают в Астрахани. Алексей Татаринцев в Тамбове особенно дорог своему преданному зрителю.
Тамбов-информ - новости Тамбова и области
К радости публики, артисты исполнили на «бис» самые знаменитые «вокальные хиты»: Агунда Кулаева спела Хабанеру из оперы «Кармен» Жоржа Бизе, Алексей Татаринцев - арию Герцога из оперы Джузеппе Верди «Риголетто», а неаполитанская песня «Funiculi Funicula» Луиджи Денца прозвучала в версии для дуэта. Программу для каждого проекта, для каждого города мы выбираем свою специфическую, рассчитанную на определенного зрителя, на настроение, на время года, на состояние здоровья и т. Поэтому, каждая программа «Музыки любви» эксклюзивная. В данном случае мы выбрали наиболее яркие популярные арии из опер зарубежных и русских композиторов. Я очень восхищена качеством оркестра и качеством подготовки концерта. Оркестр в очень хорошей своей профессиональной поре, и главное, что мне нравится, у оркестрантов горят глаза а это большая редкость, когда глаза горят , молодцы.
Я вообще восхищена организацией всего проекта, мы находимся под пристальным вниманием организаторов и окружены заботой, начиная с нашего отъезда из Москвы и до самого концерта», - прокомментировала заслуженная артистка России Агунда Кулаева. Творческий дуэт на сцене привел к дуэту и в личной жизни. Яркий талант, счастливый брак, трое детей, любовь и уважение друг к другу в семье составляют залог успеха артистов в жизни и в карьере, это чувствовалось даже на сцене. Мы с Агундой, конечно же, друг друга поддерживаем в день спектакля.
Жизнь посвятить Творцу я обещался, пред ним склонюсь с мольбой!.. Сгинь, исчезни, уйди, образ, прежде любимый!
Пожалей, не томи, дай мне забыть тебя! Сердце полно страданий и мук нестерпимых! Чаша горести выпита мной до дна! Пожалей, уйди от меня! Что мне слава?
Опера» по одноименному балету П. Чайковского Тибальд «Капулетти и Монтекки» В. Беллини партия тенора в Мессе «Глория» Дж. Пуччини последнее обновление информации: 20. Будем очень признательны за помощь.
В программе концерта из двух отделений прозвучали произведения Римского — Корсакова, Даргомыжского, Чайковского, Аренского, Глинки, арии из опер Доницетти, Бизе, русские и итальянские народные песни, и, конечно, великие романсы С.
Впервые в Тамбове выступил с сольной программой оперный тенор Алексей Татаринцев
Певец Алексей Татаринцев: Несмотря на прохладную погоду, было горячо 11:41, 11 сентября 2022 г. Концерты Сочинения Чайковского, Глинки и других композиторов услышали все желающие! В Самаре прошёл концерт классической музыки. Аида Гарифуллина и Алексей Татаринцев в сопровождении оркестра Самарской филармонии исполнили свои любимые произведения.
Вы можете разместить у себя на сайте или в социальных сетях плеер Первого канала. Для этого нажмите на кнопку «Поделиться» в верхнем правом углу плеера и скопируйте код для вставки. Дополнительное согласование не требуется.
Обычно такие масштабные концерты оперных арий мы с Василием Ладюком даём только в Москве. Вместе мы неоднократно работали в спектаклях театра «Новая опера»: «Севильский цирюльник», «Любовный напиток», «Евгений Онегин» — в операх, где тенор и баритон являются одновременно друзьями и врагами. Также мы вместе пели в Большом театре «Богему» и «Севильского цирюльника». Поэтому у нас с Василием есть большой опыт совместной плодотворной работы на оперной сцене.
Всегда радостно, когда мы гастролируем вместе, так как у нас прекрасный творческий контакт и понимание. Например, Россини, Беллини, Доницетти — белькантовые партии. Гуно, Массне — романтическая французская опера. Чайковский, Мусоргский, Бородин, Рахманинов — русская музыка. На Западе есть когорты специалистов, работающие отдельно по каждому направлению. С одной стороны — прекрасно, что мы можем исполнять разноплановую музыку, но при этом полноценное развитие артиста возможно лишь тогда, когда он ездит по миру и общается с коллегами из других стран. Такая практика позволяет ставить перед собой определённые стилистические задачи.
Еще до осознания того, что я буду профессионально заниматься музыкой, мы с папой вполне успешно играли на свадьбах, на юбилеях, тем самым зарабатывая деньги за свой музыкальный труд. Я и пел, и играл на баяне и синтезаторе, — словом, творчество в нашей семье «било ключом». И конечно же, коренные задатки предрасположенности к выбранной мной впоследствии профессии, определенно, были. В десятом классе я уже стал думать, что для меня важнее в жизни, и пришел к выводу, что петь я люблю больше, чем что-либо другое. Возможно, задумывался всё же не вполне серьезно, ибо в результате так и не закончил ни музыкальную школу, ни музыкальное училище. Но в 1998 году за короткий срок я подготовился к экзаменам и у себя дома поступил в Институт культуры Тамбовский государственный университет имени Державина на дирижерско-хоровое отделение в класс профессора Владимира Васильевича Козлякова, который был и поныне является художественным руководителем камерного хора имени Рахманинова в Тамбове. Этому человеку никогда не устану выражать благодарность за полученные от него навыки азов вокальной профессии, ведь весь период обучения у себя на родине я был солистом этого хора. К сожалению, в институте у нас не было вокального отделения, поэтому, помню как сейчас, у нас, будущих дирижеров-хоровиков, был единственный урок в неделю — 22 минуты! Он убедил меня в том, что я ведь ничего не теряю от этого, но что прослушаться непременно надо: вдруг улыбнется удача! В Академии хорового искусства я спел Виктору Сергеевичу Попову несколько произведений — и через полтора-два часа вопрос о моем переводе в Москву был решен: с пятого курса института в Тамбове я был зачислен на конец второго курса хоровой академии в Москве, чтобы затем уже перевестись на вокальное отделение. Так в итоге и произошло: с 2003 года я живу в Москве. Академию хорового искусства, теперь уже носящую имя Виктора Сергеевича Попова, закончил с отличием в 2006 году, а в этом году закончил аспирантуру при ней, что считаю очень важным моментом в моем профессиональном вокальном образовании. Полный курс обучения и аспирантуры прошел ко классу моего постоянного педагога, доцента Веры Петровны Александровой, которой шлю низкий поклон, ибо она дала мне невероятно много в плане овладения секретами вокальной профессии. И до сих пор продолжаю с ней заниматься и, общаясь, всегда прислушиваюсь к ее наставническим советам. А как вы получили приглашение в этот театр? Дело в том, что наша Академия, солистом хора которой я, кстати, являюсь и по сей день, самым тесным образом всегда сотрудничала и продолжает сотрудничать с «Новой Оперой»: почти уже стало доброй традицией, что на сцене этого театра пели и поют как многие солисты Академии, так и многие ее бывшие выпускники. Среди них, к примеру, — такие наиболее известные сейчас исполнители, как Дмитрий Корчак и Василий Ладюк. В моем же случае для поступления в театр были осуществлены две попытки. С первой меня не взяли, так как всё-таки тогда я был еще сырой и недостаточно опытный, зато вторая оказалась удачной. Снова было прослушивание в несколько туров, на сей раз я понравился — и, наконец-то, меня приняли. Так два года назад я и стал солистом «Новой Оперы». Есть удовлетворенность процессом творчества? Мне просто грех жаловаться, так как, во-первых, мне дают петь то, что полностью соответствует моему голосу, во-вторых, так как мне достаточно быстро стали поручать главные партии, первой из которых после эпизодической партии Трике в феврале 2009 года стал Тамино в «Волшебной флейте» Моцарта — и это в мой первый сезон работы в театре! А уже после Тамино меня ввели в постановку «Евгения Онегина» на партию Ленского… Так что руководству театра я весьма благодарен. И, естественно, очень доволен своей занятостью на этой сцене. В перспективе — партия Неморино она уже подготовлена. Надеюсь, что в первой половине следующего сезона состоится ее сценический ввод. В январе следующего года в рамках уже традиционной для театра «Крещенской недели» планируется концертное исполнение «Золушки» Россини. Я буду петь партию Дона Рамиро. Из партий, исполненных на сцене «Новой оперы», могу еще назвать и две небольшие концертные работы: партию тенора в мессе «Глория» Пуччини и эпизодическую роль Менестреля в «Орлеанской деве» Чайковского. Не удивляйтесь, что задаю подобный вопрос: он скорее для «протокола», ведь уже само перечисление имеющихся или только собирающихся появиться в вашем творческом багаже оперных партий особенно виртуозного россиниевского амплуа дает однозначный ответ на него — лирическая. И всё же ответьте, пожалуйста… — Конечно же, однозначно лирическая! Но вы знаете, мне очень понравилось, что кто-то однажды написал обо мне, что я — обладатель лирического голоса, у которого «драматика» присутствует внутри… — Вот оно! Я ведь не случайно задал этот «провокационный» вопрос: просто спешу сообщить, что этим «кем-то» был не кто иной, как ваш покорный слуга! Но я рад, что эта формулировка вам понравилась… А зигзаг нашего разговора и вправду вышел весьма неожиданным… — …зато позволяющим методично расставить все точки над «i». Безусловно, мне, может быть, и хотелось бы исполнить что-то из драматического репертуара, но на сегодняшний день я лирический тенор: с природой не поспоришь! Возможно, в будущем мой репертуар и мог бы пополниться драматическими ролями, что также вполне естественно, однако говорить об этом сейчас абсолютно преждевременно! Но даже и для лирического тенора в мировом оперном репертуаре создано столько партий, что все просто и не перепеть! Однако, в связи с тем, что вы планируете дальнейшее освоение репертуара бельканто, хочу спросить, не страшно ли браться за такую «коварную», такую высокотесситурную партию, как Дон Рамиро, которая предстоит вам в концертном исполнении следующего сезона? И несмотря на то, что в ней пять верхних «до» четыре — в самой арии, и одно — в финале всего ансамбля с хором , написана она очень удобно. Но это только в этом номере пять верхних «до», а так по всей партитуре их, конечно же, больше. Вообще-то, много чего запредельно высокого может присутствовать там в каденциях: у разных исполнителей можно встретить и «ре», и нечто более «экстремальное», если, конечно, их возможности позволяют это искусно сделать.
Алексей Александрович Татаринцев
Да и итальянец Антонелло Аллеманди, дирижировавший «Цирюльником» на «Крещенской неделе» в прошлом сезоне, в этом отношении также мало что смог сделать… — К сожалению, часто приходится форсировать — и ничего хорошего в этом, конечно же, нет. Чтобы «провернуть» все эти бесчисленные фиоритуры, у певца должен быть гибкий вокальный аппарат, но когда настраиваешь его на эту гибкость и подвижность — а это совершенно необходимо! Проведу параллель: знаете, почему русские хоровые коллективы зачастую не могут петь в нужной стилистике, скажем, «Страсти по Матфею» Баха? Да потому, что когда поет русский хор, это всегда мощь, это сила и тембральная окраска, а вся западноевропейская хоровая традиция, в отличие от русской, построена на инструментальном пении! Просто никто никогда не соизмерял общий акустический баланс исполнения с акустикой, вообще-то говоря, не слишком большого зала… Но оставляя эту тему — конечно же, не закрывая, а ставя в конце нее весьма значительное многоточие — давайте теперь поподробнее поговорим о ваших ролях в «Новой Опере»: все они одинаково любимы или же есть такие, которые хочется петь с особым удовольствием? Возможно, это связано с самой постановкой спектакля, с его толерантным или, наоборот, несостоятельным режиссерским воплощением. Я по своей сущности человек очень активный и увлекающийся — и в опере я люблю новизну, но новизну здоровую, без пошлости, без каких-то вульгарных акцентов. Бывают моменты, когда постановочную «концепцию» заносит явно не туда, а исполнителю буквально приходится переступать через себя.
Но что делать, ведь и это тоже наша работа… Но, судя по ситуации где-нибудь в Голландии или Германии, у нас в России мы всё еще остаемся в рамках хотя бы относительных «приличий». Есть у меня спектакль в нашем театре, который я очень люблю. Это «Евгений Онегин», по-настоящему концептуальная постановка, хотя ее и критикуют за урезанность: она идет в одном действии два часа без перерыва. Но, пожалуй, для современной Москвы и среднестатистического посетителя оперного театра найден очень удачный музыкальный формат. При этом, конечно, я не имею в виду завсегдатаев-театралов и меломанов, которые, наверное, справедливо будут проявлять более консервативные взгляды на этот счет, взывая к чистой классике и букве оригинального либретто. Но, на мой взгляд, новизна постановки как раз и заключена в ее удивительной камерности. Не могу не согласиться с Колобовым и Арцибашевым, что их спектакль — это именно лирические сцены, а их квинтэссенция — постоянные признания в любви: Онегин — Татьяна, Ленский — Ольга.
Да и само построение мизансцен проникнуто подкупающей интимностью… — Извините, что перебиваю, но, я помню, Колобов в свое время говорил, что он ставит именно драматические сцены… — Нет, говоря так, он имел в виду основополагающую идею спектакля, пронизывающую все семь картин оперы, — идею «семи смертей», идею «реквиема по любви»: давно умерла любовь Няни и Лариной, физически и по любви умирает Ленский, да и Онегин, в котором наконец-то пробудилась любовь к Татьяне, в финале нашей постановки тоже умирает… В конечном счете умирает также любовь Ольги, Татьяны и Гремина. Вот они «семь смертей», то есть умирают все: кто-то реально, а в ком-то умирает сама любовь. В этом-то и заключен одновременно и драматизм, и трагизм, но, несмотря на такую дирижерско-режиссерскую экспликацию, спектакль окрашен в самые что ни на есть камерно-лирические тона. Мы, когда работали над Ленским с Ларисой Абрамовной Скворцовой, потрясающим музыкантом и концертмейстером нашего театра, как раз и вспоминали все эти самые моменты, чтобы найти нужную вокальную и сценическую тональность образа. Важно ведь не просто всё это понять для себя — самое главное, чтобы эту идею оценил зритель. Правда, замечу, что, как и в спектакле Большого театра, в партии моего персонажа, несомненно, любимой и дорогой мне, есть небольшая «узаконенная» купюра в самом конце ларинского бала, но погоды, тем более на фоне многочисленных «неузаконенных купюр» нашей постановки, это совсем не делает. Эта партия — один из упоительнейших шедевров комического Доницетти, музыка, которую хочется петь снова и снова.
Я нахожу далекую от традиционности — но при этом весьма оригинальную в положительном смысле — постановку этой оперы в нашем театре очень красивой, обладающей своим фирменным чувством юмора и не похожей ни на один другой спектакль, поставленный на этой сцене. В ней, правда, на мой взгляд, много суеты и беготни, что мешает главному в опере — пению, но мы — труппа, в основном молодая, поэтому к режиссерским кульбитам нам не привыкать! Не скрою, я с большим нетерпением жду этого нового ввода. Партию Графа Альмавивы также считаю одной из моих любимых. В будущем, года через два-четыре, думаю, что смогу уже взяться за Герцога в «Риголетто». Дело в этом? Важен внутренний настрой на конкретную партию.
Очень часто бывает, что когда только начинаешь разучивать новую роль, она может показаться даже неинтересной, но по мере того, как скрупулезно продвигаешься вперед, собственное отношение к ней способно кардинально измениться. Не буду загадывать, но кто знает: возможно, так случится когда-нибудь и с Лестером… В данный же момент учу и возлагаю большие надежды на партию Моцарта — это очень серьезная работа — в синкретической постановке нашего театра «О Моцарт! В принципе, для тенора партия Моцарта в чисто музыкальном отношении не очень-то интересна, но она невероятно благодатна наличием в ней сквозного психологического стержня и множества драматургических нюансов, которые требуется осмысленно и убедительно проинтонировать… К числу своих любимых постановок смело могу причислить и спектакль «Bravissimo! В ее адрес было столько критических стрел… — Вы знаете, я был на премьере — и скажу честно: охоту что-либо написать про нее отбило у меня само собой. Я просто решил скромно промолчать. Но всё познается в сравнении: если постановка «Новой Оперы» — это еще «цветочки», то последовавшая за ней «Летучая мышь» в Большом театре предстала настоящими «ягодками»: в плане режиссерского обскурантизма Большой просто «перещеголял» «Новую Оперу»! Партия Альфреда в «Летучей мыши» музыкально доставила мне истинное удовольствие, но что касается нашей постановки, пожалуй, и впрямь лучше благоразумно промолчать, отнеся ее к «издержкам музыкального производства».
Конечно, если вспомнить исторический прецедент, связанный с именем нашего великого лирического тенора Ивана Семеновича Козловского, то он предстанет, несомненно, выдающимся исключением из правила, созвучным эстетике давно ушедшей от нас музыкальной эпохи. Однако в наше время, когда во всем мире «аутентичности» вагнеровских традиций уделяется поистине прицельное внимание, подобные эксперименты вряд ли уместны. Надо реально смотреть на вещи и реально оценивать свои творческие возможности. Нельзя браться за всё быстро и сразу. Наша профессия — не эстрадный шоу-бизнес, длящийся на пике раскрутки три-четыре года. При правильном индивидуальном подборе партий по своему голосу она продолжается десять, двадцать, возможно, и тридцать лет… Так что я — за правильный и разумный подбор собственного репертуара.
Дата публикации: 25 апреля 2023 В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи. У нас в гостях двое знаменитых певцов — тенор Алексей Татаринцев и бас Николай Диденко!
В будущем, года через два-четыре, думаю, что смогу уже взяться за Герцога в «Риголетто». Дело в этом? Важен внутренний настрой на конкретную партию. Очень часто бывает, что когда только начинаешь разучивать новую роль, она может показаться даже неинтересной, но по мере того, как скрупулезно продвигаешься вперед, собственное отношение к ней способно кардинально измениться. Не буду загадывать, но кто знает: возможно, так случится когда-нибудь и с Лестером… В данный же момент учу и возлагаю большие надежды на партию Моцарта — это очень серьезная работа — в синкретической постановке нашего театра «О Моцарт! В принципе, для тенора партия Моцарта в чисто музыкальном отношении не очень-то интересна, но она невероятно благодатна наличием в ней сквозного психологического стержня и множества драматургических нюансов, которые требуется осмысленно и убедительно проинтонировать… К числу своих любимых постановок смело могу причислить и спектакль «Bravissimo! В ее адрес было столько критических стрел… — Вы знаете, я был на премьере — и скажу честно: охоту что-либо написать про нее отбило у меня само собой. Я просто решил скромно промолчать. Но всё познается в сравнении: если постановка «Новой Оперы» — это еще «цветочки», то последовавшая за ней «Летучая мышь» в Большом театре предстала настоящими «ягодками»: в плане режиссерского обскурантизма Большой просто «перещеголял» «Новую Оперу»! Партия Альфреда в «Летучей мыши» музыкально доставила мне истинное удовольствие, но что касается нашей постановки, пожалуй, и впрямь лучше благоразумно промолчать, отнеся ее к «издержкам музыкального производства». Конечно, если вспомнить исторический прецедент, связанный с именем нашего великого лирического тенора Ивана Семеновича Козловского, то он предстанет, несомненно, выдающимся исключением из правила, созвучным эстетике давно ушедшей от нас музыкальной эпохи. Однако в наше время, когда во всем мире «аутентичности» вагнеровских традиций уделяется поистине прицельное внимание, подобные эксперименты вряд ли уместны. Надо реально смотреть на вещи и реально оценивать свои творческие возможности. Нельзя браться за всё быстро и сразу. Наша профессия — не эстрадный шоу-бизнес, длящийся на пике раскрутки три-четыре года. При правильном индивидуальном подборе партий по своему голосу она продолжается десять, двадцать, возможно, и тридцать лет… Так что я — за правильный и разумный подбор собственного репертуара. Такого варианта я никогда ни вживую, ни в записи до этого не слышал — и это было необычайно интересно! В этом номере-партии ведь очень важны слова, их глубокий философский смысл. Думается, что эта новизна в какой-то мере оправдана именно в рамках концертного исполнения, когда режиссерских задач нет вообще, а есть только музыкальные, когда от певца требуется на полновесной кантилене спеть невероятно красивую мелодию. Так ли это на самом деле? Помимо I премии я взял тогда еще приз зрительских симпатий, а какой-то журнал присудил мне приз за лучший сценический образ. На самом деле весь этот букет наград стал для меня насколько волнующим, настолько и неожиданным. А как на ваш взгляд: интересно было на нем? И я понял, что основные трудности нашего брата — «трудности души, а не тела». Да, по голосу я — тенор, но не могу сказать, что слишком уж «берегусь», как все остальные тенора, в частности, как это делали многие конкурсанты. Безусловно, «тенор — это образ жизни», но для каждого человека он индивидуальный: кому-то надо действительно «постоянно беречься», кто-то должен быть просто в хорошем настроении, кто-то сегодня здоров, кто-то нездоров и так далее… Я говорю об этом, так как очень смешно было наблюдать, когда мои коллеги, несмотря на то, что всё у них было нормально и пели они совершенно здоровыми, тем не менее через каждые пять минут бегали к фониатору проверять горло. Наверное, как и на любом конкурсе, на таком поведении большинства конкурсантов сказывалось и нервное напряжение, но эти забавные эпизоды, наоборот, придавали мне хладнокровие и уверенность. Мне кажется, по своим внутренним ощущениям, что в моменты выступлений на конкурсе я даже как-то более раскрепощался. Это было удивительное ощущение: я был абсолютно спокоен, просто позиционируя себя полноценным нормальным человеком, которому природа дала еще и голос… Честно говоря, я сам был приятно удивлен, впоследствии анализируя это состояние, так как для меня это стало новым качественным этапом «практического погружения в профессию». Конечно, конкурс был необычайно интересным! Это же как олимпийское соревнование: первый, второй, третий тур, в особенности, когда соревнуются только одни тенора, традиционные любимцы публики практически на всех концертах правда, для этого планку вокального качества они должны держать на должном уровне. Что и говорить, ответственность и азарт борьбы были огромными. Участвовать самому, наблюдать со стороны за другими и… в итоге победить! Еще раз повторюсь, последнее для меня стало крайне неожиданным, тем более, что в жюри, возглавляемом Еленой Образцовой, сидели такие корифеи мирового тенорового исполнительства, как Луиджи Альва, Джакомо Арагаль, Никола Мартинуччи и Зураб Соткилава. И главным здесь было то, что именно тенора оценивали теноров! Могу сказать, что знаю буквально «изнутри», что так, как судит тенор о теноре, не может судить ни один другой певец. Это было грандиозно! Просто фантастика! Особенно, когда вышел Арагаль и поразительно чистым и по-молодому свежим голосом в ансамбле с нашей певицей исполнил дуэт из «Сельской чести»! И это было очень полезно и поучительно именно нам, молодым тенорам. Мы не понаслышке, а вживую смогли убедиться в том, что, оказывается, даже в таком почтенном возрасте вполне можно сохранить такое потрясающее звучание! Важно ведь помнить, что зарубежные члены жюри петь-то и вовсе не планировали: это был концерт-импровизация, концерт-экспромт!
В программе под названием «Музыка, Родина, честь» звучали самые известные произведения из «золотого фонда» Ансамбля, русские народные песни и пляски, классические арии, а также композиции посвященные Великой Отечественной войне. Дополнили выступление яркие танцевальные номера. Поздравили юбиляров русский народный хор имени Пятницкого, хореографический ансамбль «Березка» имени Надеждиной и Московский государственный академический театр «Русская песня».
Великой победе посвящается
Дело в том, что наша Академия, солистом хора которой я, кстати, являюсь и по сей день, самым тесным образом всегда сотрудничала и продолжает сотрудничать с «Новой Оперой»: почти уже стало доброй традицией, что на сцене этого театра пели и поют как многие солисты Академии, так и многие ее бывшие выпускники. Среди них, к примеру, — такие наиболее известные сейчас исполнители, как Дмитрий Корчак и Василий Ладюк. В моем же случае для поступления в театр были осуществлены две попытки. С первой меня не взяли, так как всё-таки тогда я был еще сырой и недостаточно опытный, зато вторая оказалась удачной. Снова было прослушивание в несколько туров, на сей раз я понравился — и, наконец-то, меня приняли. Так два года назад я и стал солистом «Новой Оперы». Есть удовлетворенность процессом творчества? Мне просто грех жаловаться, так как, во-первых, мне дают петь то, что полностью соответствует моему голосу, во-вторых, так как мне достаточно быстро стали поручать главные партии, первой из которых после эпизодической партии Трике в феврале 2009 года стал Тамино в «Волшебной флейте» Моцарта — и это в мой первый сезон работы в театре!
А уже после Тамино меня ввели в постановку «Евгения Онегина» на партию Ленского… Так что руководству театра я весьма благодарен. И, естественно, очень доволен своей занятостью на этой сцене. В перспективе — партия Неморино она уже подготовлена. Надеюсь, что в первой половине следующего сезона состоится ее сценический ввод. В январе следующего года в рамках уже традиционной для театра «Крещенской недели» планируется концертное исполнение «Золушки» Россини. Я буду петь партию Дона Рамиро. Из партий, исполненных на сцене «Новой оперы», могу еще назвать и две небольшие концертные работы: партию тенора в мессе «Глория» Пуччини и эпизодическую роль Менестреля в «Орлеанской деве» Чайковского.
Не удивляйтесь, что задаю подобный вопрос: он скорее для «протокола», ведь уже само перечисление имеющихся или только собирающихся появиться в вашем творческом багаже оперных партий особенно виртуозного россиниевского амплуа дает однозначный ответ на него — лирическая. И всё же ответьте, пожалуйста… — Конечно же, однозначно лирическая! Но вы знаете, мне очень понравилось, что кто-то однажды написал обо мне, что я — обладатель лирического голоса, у которого «драматика» присутствует внутри… — Вот оно! Я ведь не случайно задал этот «провокационный» вопрос: просто спешу сообщить, что этим «кем-то» был не кто иной, как ваш покорный слуга! Но я рад, что эта формулировка вам понравилась… А зигзаг нашего разговора и вправду вышел весьма неожиданным… — …зато позволяющим методично расставить все точки над «i». Безусловно, мне, может быть, и хотелось бы исполнить что-то из драматического репертуара, но на сегодняшний день я лирический тенор: с природой не поспоришь! Возможно, в будущем мой репертуар и мог бы пополниться драматическими ролями, что также вполне естественно, однако говорить об этом сейчас абсолютно преждевременно!
Но даже и для лирического тенора в мировом оперном репертуаре создано столько партий, что все просто и не перепеть! Однако, в связи с тем, что вы планируете дальнейшее освоение репертуара бельканто, хочу спросить, не страшно ли браться за такую «коварную», такую высокотесситурную партию, как Дон Рамиро, которая предстоит вам в концертном исполнении следующего сезона? И несмотря на то, что в ней пять верхних «до» четыре — в самой арии, и одно — в финале всего ансамбля с хором , написана она очень удобно. Но это только в этом номере пять верхних «до», а так по всей партитуре их, конечно же, больше. Вообще-то, много чего запредельно высокого может присутствовать там в каденциях: у разных исполнителей можно встретить и «ре», и нечто более «экстремальное», если, конечно, их возможности позволяют это искусно сделать. Послушайте в этой партии, к примеру, нашего Максима Миронова, или известного перуанца Хуана Диего Флореса, или менее известного молодого испанца Хавьера Камарену. Последний, я бы сказал, обладает достаточно «плотным» тембром голоса, но он очень эффектно вставляет «ре» в арию, что вносит оттенок изящного разнообразия: вместо «до — до — ля — фа» он поет «до — ре — до — ля — фа».
Ария — это первое, с чего я начал, но не это главное. Главное для Россини — это ансамбли: именно они всегда представляют наибольшие сложности, поэтому главный вопрос заключается в том, как в целом всё прозвучит в нашем концертном варианте. Дирижером россиниевского проекта будет Дмитрий Волосников, но он-то как раз очень здорово работает по ансамблевой части. Вспомним, что спектакль «Джанни Скикки» под его руководством — а эта опера вся ансамблевая — был удостоен специального приза «Золотой маски» не только за работу художественно-постановочной части, но и за великолепный ансамбль солистов. Вот «доницеттиевский», пожалуй, есть. Не так давно появился и «вагнеровский». Но премьера «Севильского цирюльника» больше всего вызвала недоумений именно по части оркестра.
Он такой громкий, что я просто не понимаю, как под него можно петь Россини: певцов жалко! Да и итальянец Антонелло Аллеманди, дирижировавший «Цирюльником» на «Крещенской неделе» в прошлом сезоне, в этом отношении также мало что смог сделать… — К сожалению, часто приходится форсировать — и ничего хорошего в этом, конечно же, нет. Чтобы «провернуть» все эти бесчисленные фиоритуры, у певца должен быть гибкий вокальный аппарат, но когда настраиваешь его на эту гибкость и подвижность — а это совершенно необходимо! Проведу параллель: знаете, почему русские хоровые коллективы зачастую не могут петь в нужной стилистике, скажем, «Страсти по Матфею» Баха? Да потому, что когда поет русский хор, это всегда мощь, это сила и тембральная окраска, а вся западноевропейская хоровая традиция, в отличие от русской, построена на инструментальном пении! Просто никто никогда не соизмерял общий акустический баланс исполнения с акустикой, вообще-то говоря, не слишком большого зала… Но оставляя эту тему — конечно же, не закрывая, а ставя в конце нее весьма значительное многоточие — давайте теперь поподробнее поговорим о ваших ролях в «Новой Опере»: все они одинаково любимы или же есть такие, которые хочется петь с особым удовольствием?
Доницетти Принц Рамиро «Золушка» Дж. Россини Ромео «Ромео и Джульетта» Ш. Доницетти Рудольф «Богема» Дж.
Пуччини Щелкунчик-принц «Щелкунчик. Опера» по одноименному балету П. Чайковского Тибальд «Капулетти и Монтекки» В.
Чайковского , Альфред «Летучая мышь» И. Штрауса , Герцог Мантуанский «Риголетто» Дж.
Верди , Граф Альмавива «Севильский цирюльник» Дж. Россини , Неморино «Любовный напиток» Г. Доницетти , Принц Рамиро «Золушка» Дж. Россини , Тамино «Волшебная флейта» В. Моцарта и др.
Неоднократный участник международного фестиваля «Парад звезд в оперном» Красноярский театр оперы и балета.
В 2019 году, дебютируя на фестивале в Савонлинне в Финляндии, я участвовал в постановке «Севильского цирюльника» в формате open air. Концепция режиссера Кари Хейсканена. ФАН сильно отличалась от классической версии по комедии Бомарше: события разворачивались в жанре «ситкома». В частности, Фигаро принимал роды во время исполнения знаменитой каватины «Largo al factotum» «Фигаро здесь, Фигаро там. ФАН , а Граф Альмавива предстал в образе цыганского барона в начале, а потом в процесс представления неоднократно переодевался... В Казанском театре оперы и балета в 2014 году режиссер Юрий Александров сюжет «Севильского цирюльника» раскрыл как «ящик Пандоры». Как видим, у каждого режиссера — свое видение сюжета, и артистам нужно петь в предложенных обстоятельствах.
Великая Елена Васильевна Образцова в свое время говорила, что режиссер может ставить перед певцом любые задачи, но сам артист должен неукоснительно соблюдать все музыкальные нюансы, прописанные в нотном тексте. Но все-таки допустимы купюры, которые есть в классических партитурах. Чем пожертвовали? Постановка в Большом театре выдержана в классических традициях, и она мне нравится больше других версий этой оперы, в которых я участвовал. Перед спектаклем всегда присутствует кулисное волнение. А в постановке Большого театра ты перед началом увертюры проходишь по сцене, когда публика еще рассаживается на места, снимаешь актерское напряжение и, уходя за занавес, ощущаешь себя полностью в образе, готовым к роли, поэтому режиссерская концепция «театр в театре» мне очень импонирует. Ты проникаешься атмосферой спектакля, что помогает потом петь гениальную оперу Россини с ее роскошными ариями. В таких представлениях присутствует разнообразная голосовая палитра: за один вечер можно послушать номера в исполнении сопрано, меццо, теноров, баритонов, басов.
Плюс услышать дуэты и ансамбли, где участвуют перечисленные голоса с абсолютно разными тембральными красками. В итоге зритель наслаждается вокальным пиршеством! За примером далеко ходить не надо. Услышав однажды выступление «Трех теноров»: Доминго, Каррераса и Паваротти — я, собственно, и познакомился с оперой, «заболел» классическим вокальным искусством и решил стать профессиональным певцом. Я буду только рад, если кто-то, придя на гала-концерт и послушав красивые арии, станет страстным поклонником оперы или же захочет учиться профессиональному пению. Первый раз в оперу? Начните с «Евгения Онегина» — В чем феномен успеха вашего камерно-вокального проекта «Музыка любви», который вы придумали вместе со своей супругой, меццо-сопрано Агундой Кулаевой? Конечно же, изюминка проекта — это то, что мы с Агундой не только партнеры по сцене, но и в жизни.
Агунда Кулаева: «В опере протекциям места нет»
Рахманинова «Утес», произведением совсем молодого композитора. Затем на сцену Тамбовского драматического театра вышли яркие звезды российской оперной сцены Агунда Кулаева и Алексей Татаринцев!
Гуно, 2016 , премии города Москвы в области литературы и искусства в номинации «Музыкальное искусство» 2016 С 1998 по 2003 обучался в Тамбовском государственном университете им. Державина на кафедре Хорового дирижирования класс профессора В. С 2003 года продолжил свое обучение на вокальном факультете Московской академии хорового искусства им. Попова класс доцента В. В 2009 окончил аспирантуру Московской академии хорового искусства. С 2008 года — солист Московского театра «Новая опера» им.
Алексей сотрудничает с ведущими театрами, как в России, так и за рубежом. Является приглашённым солистом Большого театра. В 2010 году в Большом театре дебютировал в мировой премьере оперы французского композитора Ф. Феннелон «Вишневый сад» партия Яши — концертное исполнение. В 2012—2013 в Большом театре участвовал в спектаклях «Кавалер Розы» партия итальянского певца. В 2011 году с партией Яши певец успешно дебютировал в постановке во Французской национальной опере на сцене Гранд Опера, Париж.
Моцарта Альфред «Летучая мышь» И. Штрауса Граф Альмавива «Севильский цирюльник» Дж. Бородина Герцог Мантуанский «Риголетто» Дж. Верди Неморино «Любовный напиток» Г. Доницетти Принц Рамиро «Золушка» Дж. Россини Ромео «Ромео и Джульетта» Ш.
Слух у Лёши абсолютный. Ему никакого труда не составляло подобрать на баяне любую мелодию. Он сразу стал выступать в нашем ансамбле. Позже мы отдали его в Дом детского творчества. Педагог Наталья Фёдоровна Рожкова отметила у парнишки хороший голос и стала его готовить и возить на различные конкурсы в Тамбов и за пределы области. В Туле Лёша получил грамоту. В Иванове занял первое место». На вопрос, как же мальчика миновала «звёздная болезнь», Валентина Валентиновна ответила: «Сын с раннего детства был человеком ответственным. Таким остаётся и сейчас. Дал слово — обязательно выполнит. Никогда не подводит людей. Он дисциплинирован и не заносчив. Очень активный. Даже в детстве, если просили выступать, никогда не капризничал. Наоборот с удовольствием выступал на различных мероприятиях в родном селе Бурнак и в Жердевке, а также в тамбовских детских лагерях». Тамбовский разгон Петь Алексей Татаринцев обожал. Правда, не классический, а эстрадный репертуар. Поначалу у него был хороший, но не очень сильный голос. После же подростковой мутации голос окреп и стало понятно, что у парня незаурядные вокальные способности. Так что путь в музыку был предопределён. После окончания десятого класса Бурнакской средней школы Алексей с отцом поехали «на разведку» в Тамбов. На семейном совете было решено: сын будет поступать в Тамбовское музучилище. Но не тут-то было. Алексей получил от ворот поворот. Музыкального образования — у парня не было. А без него, даже с большими способностями, в училище не принимали. Оперный певец Алексей Татаринцев Тогда Татаринцевы отправились в Державинский университет на дирижёрско-хоровое отделение. Там тоже посетовали, что у Алексея нет музыкального образования. Но, посмотрев все грамоты за художественную самодеятельность и лауреатские дипломы, поставили условие для поступления: надо позаниматься год в университете на подготовительных курсах, а дома, в Жердевской музыкальной школе, освоить в этот короткий срок теорию музыки и сольфеджио. И Алексей стал усиленно заниматься.