— Да, но только после того, как Гитлер, Геринг, Геббельс, Гиммлер и все остальные подвергнутся хроноизоляции. Фюрер третьего мира Почему Адольфа Гитлера так любят в. Йозеф Геббельс был высокообразованным человеком и Гитлер называл его «Герр Доктор».
Если бы советские солдаты захватили Гитлера в плен...
Алина, жалко что,Геббельс и Гитлер не знают ЧТО про них пишут! Эта проблема в качестве первоочередной обсуждалась Гитлером и Геббельсом буквально накануне “ Барбароссы”: “ Фюрер весьма доволен нашими фанфарами. С Гитлером Гесс познакомился в 1920 году на митинге в Мюнхене, где мгновенно уверовал в фюрера и стал членом НСДАП № 16. Самой ужасной смертью среди детей Геббельсов была смерть любимицы Гитлера, Хельги. Накануне битвы за Берлин перед органами военной контрразведки «Смерш» была поставлена задача разыскать и арестовать Гитлера и других главарей нацистской Германии. Гитлер и Геббельс и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки.
Самуил Маршак «Геббельс - Гитлеру (после вторжения союзных войск)»
Адольф Гитлер/Йозеф Геббельс, Герман Вильгельм Гёринг/Генрих Луитпольд Гиммлер. The Goebbels children were the five daughters and one son born to Nazi propaganda minister Joseph Goebbels and his wife Magda Goebbels. Гитлер тревожно смотрит на Гиммлера и Геббельса. Геббельс остается наедине с разъяренным Гитлером. Гёббельс организует масштабную предвыборную кампанию НСДАП, в ходе которой Адольф Гитлер проводит с избирателями огромное количество встреч и выступлений. "Гитлер и Геббельс: "Кто сказал, что мы отступаем?": [листовка] / рисунок Н. Гутиева. Сохранено в: Вид документа.
Херр доктор Геббельс
У них шел… - Военный совет? Военный совет. Геббельс предлагал поймать всех русских и связать. А Гитлер предлагал сначала всех русских убить, потом связать и посадить в тюрьму. И за то, что Геббельс предлагал… неправильно… не то… не так… - Неправильную тактику? Неправильную тактику.
Шесть с половиной лет доктор просидел в тюрьме, а в феврале 1952 года предстал перед судом как член нацистской партии и СС, а также по словам самого Кунца как предполагаемый убийца детей Геббельса. Правосудие Западной Германии постепенно стало смягчаться по отношению к нацистским преступникам. В Конституцию страны была внесена специальная 131 статья dejure. Эта статья амнистировала многих бывших госслужащих и открывала им возможности вернуться на работу в государственные учреждения. Уже в 1949 году прошла первая волна амнистии, а в 1954 последовала вторая. Согласно закону об амнистии, "за некоторые преступления, совершенные во времена национал-социализма, преследовать не следует или следует смягчить меру пресечения при наличии смягчающих обстоятельств". Под действие этого закона подпадали прежде всего гитлеровские чиновники. Для них в документе была специальная оговорка, что закон применяется к лицам, "которые с октября 1944 года до 31 июля 1945 года находились при исполнении служебных обязанностей и совершили некоторые преступления по прямому приказу начальника". Закон вступил в силу 18 июля 1954 года. Безусловно, для Гельмута Кунца, просидевшего в советской тюрьме почти 10 лет, он имел судьбоносное значение. Немного позже власти Германии возобновили расследование обстоятельств смерти Геббельса и его семьи. Свидетелем по делу проходил бывший обершарфюрер СС Гарри Менгерсхаузен. Судья: "Смерть детей мне непонятна" Менгерсхаузен рассказал о самоубийстве Гитлера, а затем перешел к Геббельсу. Судья Генрих Стефанус переспросил его: "Мне совершенно непонятна смерть детей: неизвестно, кто виновен в ней. Некоторые называют некоего доктора Кунце…" Показательно, что ни Стефанус, ни Менгерсхаузен не смогли назвать имени Кунца точно. Тем временем сам Кунц поселился в Мюнстере. Он устроился на работу в качестве волонтера в университетскую зубную клинику, а затем занял должность врача в вооруженных силах ФРГ. Местный прокурор Миддельдорф инициирует предварительное расследование убийства детей Геббельсов. В течение следующих нескольких месяцев Миддельдорф привлекает в качестве свидетелей людей, которые находились в бункере Гитлера в последние дни войны. Некоторые из свидетелей ничего не слышали о Кунце, некоторые знали его историю. Однако Миддельдорфу не были нужны классические свидетели обвинения: Кунц еще во время первого допроса признал, что вколол детям морфий, однако после этого он покинул комнату, в которой остались Магда Геббельс и Штумпфеггер. Через несколько минут после этого фрау Геббельс вышла из помещения со словами: "Наконец все позади! Прокурор хотел также исключить возможность применения к Кунцу амнистии. Он объяснял это тем, что убийство детей — "дерзкое преступление, которому не может быть оправдания; кроме того, его невозможно совершить по приказу".
Но если предположить, что советы этого не сделали, то Гитлеру пришлось бы пережить много боли и страданий. Советы могли бы построить специальный гулаг только для него, более кошмарный и это о многом говорит. Они всегда считали нюрнбергские приговоры "слишком мягкими", и поэтому, скорее всего, не передали бы его Западу. Аллан Хонимен, Менеджер по продажам 1969-настоящее время Я думаю, что все люди, говорящие, что его будут пытать, игнорируют фактические события. Союзники да, включая СССР были полны решимости показать, что они хорошие парни. Посмотрите на список. Гиммлер, Геринг, Розенберг, Риббентроп, Кейтель, Франк, Йодль и никто из них не подвергался пыткам, но предстал перед судом присяжных, которые исчерпывающе рассмотрели протокол и признали их достойными смерти. Они были военачальниками и совершили много злодеяний во имя Германии, но с ними обращались прилично. Они этого не заслуживали, но они это получили. Не верите? Возможно, он и горел лютой ненавистью к Гитлеру, но он хотел, чтобы его приветствовали как завоевателя. Он видел всеобщее отвращение к варварскому обращению с Муссолини и его любовницей Клареттой Петакки, когда их тела после казни вешали на мясницкие крюки. Лучше претендовать на возвышенность. Хотя он был жестоким и убивал с бессмысленной самоотверженностью, когда не было посторонних глаз, он понимал ценность пропаганды, и я честно думаю, что он передал бы Гитлера на суд в Нюрнберге. Хотите доказательств? Фрицше был экспертом по газовым печам, как в Освенциме. Он был схвачен русскими и передан для суда в Нюрнберге. Он был не единственным. Их было больше. В качестве заключительной ноты. Нет пыток или смерти, которые могли бы искупить гибель шестидесяти миллионов человек, погибших в результате Второй мировой войны. Обычной смерти должно быть достаточно. В том, что было бы событием, записанным для потомков и смакованным десятками, если не сотнями миллионов людей, Адольф Гитлер, если бы он прожил достаточно долго, предстал бы перед судом перед камерами кинохроники и, несмотря на все попытки защиты, был признан виновным во множестве тяжких преступлений. Однако сомнительно, что это произошло бы в Нюрнберге, поскольку его суд затмил бы последовавшие за ним разбирательства, и союзники не хотели, чтобы что-либо мешало им отомстить за действия нацистов, а через них и немецкого народа, после Второй мировой войны. Суд над Гитлером и последующая казнь были бы первыми, чтобы те, кто последовал за ними, могли предвкушать то, что их ожидало. Или это было бы последним, так что оно представляло собой вершину мести, которую союзники стремились отомстить Германии за то, что она начала войну, продолжила ее после того, как не было никаких шансов на победу, убила бесчисленное множество невинных людей и вообще была полными придурками. Смерть Адольфа Гитлера была бы снята на видео, и, вероятно, это была последняя публичная казнь, которая была проведена на Западе до конца 20-го века. Эндрю Уориннер, эмигрант, инфилдер утилит Его бы отдали под суд в Нюрнберге. Сталин знал ценность публичного судебного разбирательства, даже если он не был скрупулезен в проведении судебного разбирательства. Рузвельт, Сталин и Черчилль не были пустышками, они решали все вопросы высокой политики, прежде чем проводить ее в жизнь, и судьба Гитлера и других высокопоставленных нацистов ничем не отличалась. Союзники уже опубликовали публичные заявления, касающиеся судебных процессов по военным преступлениям, наиболее заметной из которых является Декларация о зверствах, принятая на Московской конференции в 1943 году. Московская декларация определила позицию союзников: будут проведены судебные процессы по военным преступлениям, и виновные будут привлечены к ответственности. В декларации также был сформулирован еще один важный принцип: судебные процессы по военным преступлениям будут проводиться совместно союзниками. Ялтинская конференция 1945 года подтвердила позицию союзников по военным преступлениям, что они являются совместными усилиями союзников. К весне 1945 года американское и советское правительства в основном пришли к согласию — судебные процессы по военным преступлениям должны были состояться над выжившими высокопоставленными немецкими лидерами, но именно Великобритания, или, точнее, Уинстон Черчилль, настаивал на суммарной казни нацистских лидеров. Черчилль изменил курс и поддержал судебные процессы по военным преступлениям союзников в конце войны. Меня забавляют ответы, в которых утверждается, что Советский Союз осуществил бы своего рода средневековую кровную месть Гитлеру, если бы он попал в советские руки. Во-первых, они игнорируют записи о выработке политики между союзниками по этому вопросу, а во-вторых, они демонстрируют глубокое незнание того, как Сталин пришел к власти и как он там удержался. К нему отнеслись бы с абсолютной холодной и скрупулезной справедливостью. Это должно было бы продемонстрировать, насколько справедлива советская система и что справедливость восторжествовала. Никто не посмеет поднять на него руку до того, как он будет осужден, потому что это, несомненно, было бы тяжким преступлением. Он был бы должным образом осужден и казнен совершенно надлежащим образом. Вы должны понимать, что Сталин был прежде всего прагматиком. Он сделал бы самую политически выгодную вещь. Пытать Гитлера было бы глупым эмоциональным поступком, тем, что презирал Сталин. У него никогда не было таких сумасшедших эпизодов, как у Гитлера, когда он кричал и швырялся вещами. Гитлер мог бы приказать сотворить со Сталиным какие-нибудь странные вещи, если бы роли поменялись местами, но Сталин был слишком холоден. Дуглас Ллойд Селф, Публикации на fanfiction. Это, скорее всего, произошло бы, если бы кто-то из его окружения, к которому Советы подошли через линию фронта, чтобы дезертировать пообещав ему жизнь и, возможно, условно-досрочное освобождение , предал его и персонал бункера в последний момент. Ожидающая команда СМЕРШа штурмует Бункер, убивая или захватывая в плен персонал и охрану, хватает фюрера и быстро уводит его к ухмыляющемуся маршалу Жукову. После быстрого осмотра, чтобы избавить Гитлера от любых ядовитых капсул или других средств, с помощью которых он все еще мог совершить самоубийство, бывшего фюрера немедленно отправляют рейсом прямо в Москву с ОГРОМНЫМ эскортом из всех доступных советских истребителей в секторе, чтобы остатки люфтваффе, теперь под командованием фон Грейма, не предприняли последнюю отчаянную попытку дать своему драгоценному фюреру более "почетную" кончину. Конечно, миллионы выстроились бы в очередь за возможностью поиздеваться над бывшим фюрером, осыпать его бранью и, если бы им позволили, швырнуть в него гнилыми продуктами или чем похуже. Однако издевательство над злейшим врагом Советского Союза продлилось бы недолго. Должен был бы состояться показательный судебный процесс вердикт был бы почти предопределен , даже с командой юристов из самого Советского Союза, а также союзных стран и, возможно, даже Германии, чтобы, по крайней мере, создать впечатление, что суд и вердикт были справедливыми. Поскольку Гитлер был бы уникальным среди обвиняемых нацистских военных преступников, я сомневаюсь, что Сталин согласился бы отложить свой суд до тех пор, пока остальная разношерстная команда не предстанет перед судом в Нюрнберге. Имея его, Сталин поставил бы союзников перед свершившимся фактом, так что либо они могли бы отправить своих судей и команду обвинения в Москву, либо свалить все это в кучу. Вероятно, после завершения судебного процесса и вынесения приговора будет самое большее несколько недель междуцарствия, в то время как захваченные знамена СС будут выставлены напоказ на Красной площади, и, вероятно, солдаты Советской Армии плюнули бы и даже помочились перед Гитлером, чтобы усугубить его унижение. Затем, НАКОНЕЦ, наступит казнь, скорее всего, публичное повешение на Красной площади, с многочисленными пленочными камерами и даже несколькими новомодными телекамерами некоторые трофеи из Германии , записывающими это событие. Я почти не сомневаюсь, что труп Гитлера был бы осквернен в последнем жесте презрения, как это было с Муссолини, и его останки, в каком бы печальном виде они ни оказались, вывезены из Советского Союза и, вероятно, сброшены в Прибалтику, возможно, совершив последнее путешествие на мусоросборнике. Пользователь Quora, Изучает экологические проблемы в течение 30 лет. Я полагаю, что Сталин хотел бы избежать проявления варварства, публично казнив самого известного человека в мире перед огромной толпой в Москве без суда и следствия, поэтому он передал бы Гитлера Нюрнбергскому трибуналу ради собственного имиджа справедливого правителя и "освободителя" Восточной Европы. Уильям Райт, учился в Сиднейском университете 1970. Возможно, они возили бы его по улицам Москвы в клетке. В последние дни Гитлер сказал адъютанту, что намерен покончить с собой, потому что "я не хочу оказаться экспонатом в московском зоопарке. Анастасия Петрова, Специалист по языкам 2019-настоящее время Скорее всего, они оденут его в форму красной армии, чтобы возглавить парад на красной площади, где тысячи его собственных солдат также были в форме красной армии.
Вскоре после отъезда фюрера в кабинете у Сталина случился забавный разговор хозяина кабинета с Буденным: — Гитлер… Геринг… Гесс… Геббельс… Гиммлер… Гейдрих… Ну и компания подобралась — сплошное «гэ…», — удручённо заявил Сталину Будённый, относившийся к новому курсу скептически. Он, как всегда, давно навел справки, не упустив мелочей, и теперь терпеливо пояснял Будённому: — Это по-нашему они все на одно «гэ…», а на самом деле, по-немецки, на «G» только два — Геринг и Геббельс… Они так на «G» и пишутся… Сталин взял лист бумаги, написал «Goring», «Goebbels» и показал Будённому. А остальные? Их бы так и называть правильней, — прибавил Сталин и перечислил, выдыхая начальное «ха»: — Хитлер, Хесс, Химмлер, Хейдрих… — А, один чёрт, — махнул рукой не убеждённый лингвистическими аргументами вождя славный конный командарм. Сталин засмеялся, и на том «обсуждение» закончилось. Но разговор запомнился, и Сталин мысленно возвращался к нему не раз. В 1941 году Сталину шёл шестьдесят второй год. Гитлер, родившийся в 1889 году, был ровно на десять лет младше. А остальные известные политические фигуры рейха? Геринг — с 1893-го. Гесс Геринга на год младше — с 1894-го. Гиммлер и Геббельс были погодками — с 1900-го и 1901 года.
#ИИМС_RPS@iimslasher. #ИИМС_history@iimslasher. Гитлер/Геббельс. Совершеннолетние.
Гитлер, Геббельс и Нобелевская премия 00:15:02 История Леонида Млечина. Детям Геббельса не нравилось в бункере Гитлера, где располагалась рейхсканцелярия: темный бетон, низкие проходы, приглушенный свет. Просмотрите доску «Гитлер, Геббельс и компания» пользователя Jorgen в Pinterest.
Опубликовано донесение маршала Жукова о самоубийстве Гитлера
Сегодня мама привела нас к герру Гитлеру, и мы пели Шуберта. Мы смеялись. Герр Гитлер обещал, что скоро мы вернемся домой, потому что с юго-запада начался прорыв большой армии и танков. Я сегодня три раза спускалась вниз, и я видела министра фон Риббентропа. Я слышала, что он говорил герру Гитлеру и папе: он не хотел уходить, просил его оставить. Папа его убеждал, а герр Гитлер сказал, что от дипломатов теперь нет пользы, что, если министр хочет, пусть возьмет автомат — это лучшая дипломатия. Когда фон Риббентроп уходил, у него текли слезы. Я стояла у двери и не могла себя заставить отойти. Я подумала: а какая же от нас польза? Я бы все равно осталась с папой и мамой, но маленьких хорошо бы отсюда увезти.
Они тихие, почти не играют. Мне тяжело на них смотреть. Если бы мне с тобой поговорить хоть минутку! Мы бы придумали что-нибудь. Ты бы придумал! Я точно знаю, ты бы придумал, как убедить папу и маму отослать маленьких, хотя бы к бабушке. Как мне их убедить?! Я не знаю… Я сердита на маму. Она мне сказала, что попросила доктора Швегерманна дать мне пилюлю, от которой я спала весь день.
Мама говорит, что я стала нервная. Это неправда! Я просто не все могу понять, а мне никто не объясняет. Сегодня герр Гитлер очень сильно кричал на кого-то , а когда я спросила — на кого, папа накричал на меня. Мама плачет, но ничего не говорит. Что-то случилось. Хельмут ходил вниз и там слышал, что говорила фрейлейн Кристиан, секретарь-машинистка, что Геринг — предатель. Но это же неправда, зачем же повторять?! Только странно, что он не может никого прислать, потому что я видела генерала Грейма и его жену Ханну: они прилетели на самолете с юга.
Значит, можно и улететь отсюда? Если самолет маленький, можно посадить только малышей, даже без Хельмута. Он сказал, что останется с папой, мамой и со мной, а Хильда пока будет ухаживать за малышами. Это было бы правильно, но все-таки лучше бы Хельмут тоже улетел. Он плачет каждую ночь. Он такой молодец: днем смешит всех и играет с Хайди вместо меня. Генрих, я только сейчас стала чувствовать, как я их люблю — Хельмута и сестренок! Они немножко подрастут, и ты увидишь, какие они! Они могут быть настоящими друзьями, хоть ещё и такие маленькие!
И опять я вспоминаю, как ты был прав, когда писал — как это здорово, что у меня их так много, что я впятеро счастливая, а ты и Анхен — только вдвое. Я их очень люблю… Сейчас прилетел ещё один самолет; он сел на Ост-Весте… Генрих, я видела твоего папу!!! Он здесь, он с нами!!! Я тебе сейчас все расскажу! Он сейчас спит. Он очень устал. Сначала его никто не узнал, потому, что он был с бородой, усами и в парике, и в форме фельдфебеля. Его узнала только Блонди; она поставила ему на грудь лапы и виляла хвостом. Это мне рассказала мама.
Я побежала к нему, и он — ты только подумай — он хотел меня взять на руки, как раньше!!! Мы так смеялись, хохотали! Он сказал, что я тут вытянулась, как росток без света. Мама сказала, чтобы я закончила письмо, потому что его можно передать. Я не знаю, как закончить: я еще ничего тебе не сказала. Генрих, я … эти два слова тщательно зачеркнуты, но читаются. Сегодня почти час не обстреливали. Мы выходили в сад. Мама говорила с твоим папой, потом у нее заболело сердце, и она присела отдохнуть.
Твой папа нашел для меня крокус. Я его спросила, что с нами будет. Он сказал, что хочет нас отсюда забрать. Но ему нужен другой самолет; он его раздобудет и прилетит за нами и за мамой. Тогда выйдете под землей. Я видела, как мама кивнула ему. У нее было светлое лицо. Он сказал мне, чтобы я не боялась. Я спросила его, что будет потом: с моим папой, с твоим дядей Рудольфом, вообще с немцами, и что будет с ним, если его возьмут в плен?
Он ответил, что таких игроков, которые не справились, выводят из команды. Но команда продолжит игру — чтобы я это твердо помнила. Я спросила: как же её продолжить, если все разбомбили и взорвали — папа об этом все время говорил по радио? Мама на меня накричала, назвала несносной и бесчувственной. Твой папа взял нас обеих за руки и сказал, чтобы мы не ссорились, потому что в Германии наступает время женщин и что женщин победить нельзя. Начали обстреливать… … Сегодня 28-е. Нас вывезут через два дня. Или мы уйдем. Я сказала об этом маленьким.
Они сразу стали собирать игрушки. Им плохо здесь! Они долго не выдержат. Мама закончила письмо нашему старшему брату Харальду. Она попросила меня показать ей мое письмо для тебя. Я сказала, что уже его отдала. Мне так стыдно. Я никогда до этого так не врала маме. Генрих, ты помнишь, как мы с тобой убежали в нашем саду, в Рейхольсгрюне, и прятались целую ночь… Помнишь, что я тогда сделала и как тебе это не понравилось?
А если бы я это сделала теперь? Ты тогда сказал, что целуются одни девчонки… А теперь? Можно, я представлю себе, что опять это сделала? Я не знаю, что ты ответишь... И что это выросло и теперь такое же, как у взрослых, как у твоей мамы к твоему отцу. Я всегда им так завидовала! Не думай, что я предательница. Я люблю папу и маму, я их не сужу, и это так и должно быть, что мы будем все вместе. Генрих… Генрих… Когда буду отдавать письмо, поцелую твоего папу.
По материалам журналистки Елены Съяновой в начале 1990-х она оказалась в числе немногих, кто получил возможность работать в открывшемся на короткое время для исследователей трофейном архиве Генерального штаба Советской Армии : В 1958 году в Мюнхене состоялось судебное заседание делу «Об умерщвлении шестерых малолетних детей супругов Геббельс», на котором присутствовал американский журналист Герберт Линц. У него на руках оказалась копия протокола допроса Гельмута Кунца от мая 1945 года, в котором тот признался следователям СМЕРШа, что лично сделал детям Геббельсов усыпляющие уколы морфия и присутствовал при том, как Магда Геббельс своими руками давала своим детям яд.
Мне так хочется тебе его показать. Я в этом рассказе думала над каждым словом. Я завтра тоже буду писать только важное, а то, наверное, тебе будет скучно читать про то, как я тут ничего не делаю, и мысли все разбежались. Мне почему-то хочется просто сидеть и писать тебе, просто так, обо всем: я представляю себе, что мы как будто сидим в нашей беседке, в Рейдсхольдсгрюне и разговариваем.
Но я это вижу недолго — опять корабль, океан… Мы не плывем, никуда не движемся, но ты говоришь, что это не так. Откуда ты это знаешь? Если бы я могла показать тебе рассказ, ты бы сказал, есть ли у меня способности или нет? И что важнее: талант или опыт, знания? Что интереснее в пересказе? Я его люблю больше почти всех живых существ на свете, хоть он всего лишь дельфин.
Он ведь тебя вылечил. Опять заходил папа. Он сказал, что все с нами будет хорошо. Мама плохо себя чувствует; у нее болит сердце, и мне приходится быть с маленькими. Мои сестрички и брат ведут себя хорошо и меня слушаются. Папа велел разучить с ними две песни Шуберта.
Я пела им твою любимую; они повторяли, на слух. Хайди ничего не понимает, думает, что это английская сказка. А Хельмут спросил, может ли и к нам тоже прилететь Мефистофель. И знаешь, что мы все начали после этого делать? То есть это, конечно, я предложила, а они поддержали. Сначала я думала, что это будет просто игра, развлечение для маленьких.
Мы стали загадывать, кто и о чем бы попросил Мефистофеля! Я и сама стала загадывать, а потом опомнилась. Я им объяснила, кто такой Мефистофель и что не нужно ни о чем просить, даже если он вдруг сюда явится. И я решила с ними помолиться, как учила бабушка. Когда мы стали молиться, к нам зашел папа. Он ничего не сказал, только стоял молча и слушал.
При папе я не смогла молиться. Нет, он ничего не сказал, даже не усмехнулся. Он так смотрел, словно и сам хотел помолиться с нами. Я раньше не понимала, почему люди вдруг молятся, если не верят в бога. Я не верю; в этом я тверда. Но я молилась, как бабушка, которая тоже тверда — в вере.
Помнишь, Генрих, это был тот вопрос, который ты мне задавал в последнем письме: верю ли я в бога? В том письме, которое я не отправила, я тебе легко ответила, что не верю. И вот теперь я уже твердо повторю: я не верю. Я это навсегда тут поняла. Я не верю в бога, но, получается, подозреваю, что есть дьявол? То есть искушение.
И что здесь оно грязное. Я же молилась, потому что… мне захотелось… умыться, вымыться даже или… хотя бы вымыть руки. Не знаю, как еще это объяснить. Ты подумай над этим, хорошо? Ты как-то все умеешь соединить или распутать. Ты мне говорил, что нужно изучать логику.
Я буду изучать, я вообще решила, что, когда мы вернемся домой, я попрошу папу дать мне те книги, о которых ты мне писал. Я их возьму с собой, когда мы уедем на юг. Они прощаются с папой и мамой так, точно уходят на час или на два. Но они больше не возвращаются. Сегодня мама привела нас к герру Гитлеру, и мы пели Шуберта. Мы смеялись.
Герр Гитлер обещал, что скоро мы вернемся домой, потому что с юго-запада начался прорыв большой армии и танков. Я сегодня три раза спускалась вниз, и я видела министра фон Риббентропа. Я слышала, что он говорил герру Гитлеру и папе: он не хотел уходить, просил его оставить. Папа его убеждал, а герр Гитлер сказал, что от дипломатов теперь нет пользы, что, если министр хочет, пусть возьмет автомат — это лучшая дипломатия. Когда фон Риббентроп уходил, у него текли слезы. Я стояла у двери и не могла себя заставить отойти.
Я подумала: а какая же от нас польза? Я бы все равно осталась с папой и мамой, но маленьких хорошо бы отсюда увезти. Они тихие, почти не играют. Мне тяжело на них смотреть. Если бы мне с тобой поговорить хоть минутку! Мы бы придумали что-нибудь.
Ты бы придумал! Я точно знаю, ты бы придумал, как убедить папу и маму отослать маленьких, хотя бы к бабушке. Как мне их убедить?! Я не знаю… Я сердита на маму. Она мне сказала, что попросила доктора Швегерманна дать мне пилюлю, от которой я спала весь день. Мама говорит, что я стала нервная.
Это неправда! Я просто не все могу понять, а мне никто не объясняет. Сегодня герр Гитлер очень сильно кричал на кого-то , а когда я спросила — на кого, папа накричал на меня. Мама плачет, но ничего не говорит. Что-то случилось. Хельмут ходил вниз и там слышал, что говорила фрейлейн Кристиан, секретарь-машинистка, что Геринг — предатель.
Но это же неправда, зачем же повторять?! Только странно, что он не может никого прислать, потому что я видела генерала Грейма и его жену Ханну: они прилетели на самолете с юга. Значит, можно и улететь отсюда? Если самолет маленький, можно посадить только малышей, даже без Хельмута. Он сказал, что останется с папой, мамой и со мной, а Хильда пока будет ухаживать за малышами. Это было бы правильно, но все-таки лучше бы Хельмут тоже улетел.
Он плачет каждую ночь. Он такой молодец: днем смешит всех и играет с Хайди вместо меня. Генрих, я только сейчас стала чувствовать, как я их люблю — Хельмута и сестренок! Они немножко подрастут, и ты увидишь, какие они! Они могут быть настоящими друзьями, хоть ещё и такие маленькие! И опять я вспоминаю, как ты был прав, когда писал — как это здорово, что у меня их так много, что я впятеро счастливая, а ты и Анхен — только вдвое.
Я их очень люблю… Сейчас прилетел ещё один самолет; он сел на Ост-Весте… Генрих, я видела твоего папу!!! Он здесь, он с нами!!! Я тебе сейчас все расскажу! Он сейчас спит. Он очень устал.
А главное - каждый занят своим делом. Капитан находит проблемы на пятую точку, а верный старпом их решает как может. И милые зверушки тоже будут!
Такого государства в ваше время еще нет, но оно скоро появится. В нем живут евреи. Я слышала, что фюрер хотел отправить всех евреев на Мадагаскар, и после войны он, наверное, так и сделает, — тут Маргарет запнулась и робко спросила: — Алиса, а я могу у вас спросить, когда закончится война? Я-то всю жизнь считала, что осенью 1943-го, но вот совсем недавно выяснилось, что в прошлом все пошло наперекосяк, и война закончится в мае 1945-го. Так что у меня сейчас остался последний шанс, чтобы все исправить. Я в этом совсем не разбираюсь, но все так надеются на это оружие, а мой муж говорит, что ничего такого у нас нет. Алиса ничего не ответила, потому что в это время в комнату вошли Альберт с генералом, и все сели за стол. Вы завтра сами все увидите. Поверьте, там есть на что посмотреть. А сейчас не могли бы вы рассказать, как вы там живете через 250 лет? Ничего особенного, — ответила Алиса и запнулась, вспомнив, что не так давно уже говорила нечто подобное, чуть ли не теми же самыми словами, и что следующий вопрос должен быть про Луну. Вы не представляете, Алиса, сколь ничтожны бывают силы, способные исказить до неузнаваемости идеальные образцы. Когда я строил в Нюрнберге, мне виделся некий синтез классицизма Трооста и простоты Тессенова. Я называл этот синтез неоклассическим, ибо полагал, что он соответствует дорическому ордеру. Но я сам себя обманывал, намеренно упуская из виду, что все мои постройки создавали монументальную декорацию, чьи гигантские пропорции едва ли соотносились с категориями "классический" и "простой". Понимаете, Алиса, моя архитектура призвана показывать потомкам величие германской нации. Мы построим себе такие памятники, каких не строили уже несколько тысячелетий! Да, стиль моих творений не заслуживает названия неоклассицизма, так пусть тогда это будет неоампир, с его излишней роскошью и обилием деталей… Альберт неожиданно прервал монолог, заметив удивленный взгляд Алисы, и попытался перевести разговор на другую тему: — Алиса, а используют ли у вас при строительстве железную арматуру? И помыслить нельзя, что они пробудят героическое вдохновение, которым проникаешься, созерцая монументы прошлого. И вот оказывается, что вы, люди будущего, полностью разделяете мои взгляды о ценности эстетики развалин. Не так ли, Алиса? Медицинский браслет В этот день на послеобеденную прогулку по окрестностям "Бергхофа" фюрер пригласил только Алису, а нацистские вожди, секретарши и личный шофер фюрера остались в чайном домике. Как им удается так ловко щелкать каблуками? Солдаты были в черной форме, а на их фуражках красовалась кокарда в виде черепа со скрещенными костями, как у средневековых пиратов. Было заметно, что фюрер старательно избегает асфальтированных дорожек, предпочитая малозаметные тропинки на поросших лесом горных склонах. Перо, способное писать на чем угодно, хоть на воздухе. Кристалл, вмещающий все музыкальные произведения, созданные человечеством… Все эти бесчисленные свидетельства невиданной технической мощи вашей цивилизации не позволяют сомневаться в том, что вы, Алиса, действительно прибыли из будущего. Более того, совершенно очевидно, что вы прибыли с добрыми намерениями. Иначе для вас не составило бы особого труда уничтожить нас всех, да и германскую нацию в придачу. Я правильно рассуждаю? Никто из моих тупоголовых партайгеноссе не догадывается, что немецкий народ слишком поздно решился подняться с колен. Момент был упущен, но этого не понял даже доктор Геббельс, не говоря уж о болванах из Генерального штаба! Эх, прав был Сталин, когда перед войной перестрелял этих предателей… — Я вам могу предложить сколько угодно пространства! Так откуда вы собираетесь это пространство взять? То есть если вам кто-то не нравится, я могу переместить вас в мир, где этих людей не будет. Фюрер удивленно посмотрел на Алису, пожевал губами и растерянно сказал: — Какое-то странное название у вашего прибора. Кого, все-таки, он изолирует? И от кого? Представляете, сколько у вас будет пространства! Я без нее никуда не поеду! Все будут вас любить и уважать, и носить черную форму, и щелкать каблуками. Фюрер тяжело опустился на пенек и попытался унять дрожь в левой руке, схватившись за нее правой. Браслет сам собой обхватил руку фюрера и приступил к диагностике. Через три секунды на внешней стороне браслета появились какие-то латинские названия, а на внутренней — игла для микроинъекций. Еще через несколько секунд рука перестала дрожать. Разве что принять ваше предложение? Вы не возражаете против перемещения сразу в 1950 год?
Самуил Маршак «Геббельс - Гитлеру (после вторжения союзных войск)»
Гитлер тоже был фигурой незаурядной, умел смотреть далеко, но даже Гитлер занял по отношению к нему позицию младшего. Тем не менее личный контакт у Сталина, главы партии и государства, будет лишь с самим Гитлером. Ну — с Риббентропом… А как остальные? Уровень, скажем, Гиммлера — это уровень нашего Берии. Осилит Лаврентий Гиммлера?
Или — Гейдриха? Сталин всматривался в фото из досье, лежащие у него на столе, — в невыразительные, спрятанные от нескромного любопытства глаза рейхсфюрера СС Гиммлера. В жесткий, стеклянный взгляд Гейдриха… И размышлял. Как учесть их — вторую, третью, пятую, седьмую фигуру рейха?
Первый десяток их? Первую сотню? Ведь они тоже имеют свое значение и свое влияние… Гесс — заместитель фюрера по партии.
Актриса Лида Баарова открыла выставку на Берлинской Курфюрстендамм. Через два дня, в течение которых остроты и одобрительные возгласы в Бронксе становились все сочнее и громче, фильм был снят, а актриса Баарова была заперта в своем доме в Берлин-Грунсвальде, ее телефон прослушивался, а двое рослых сотрудников тайной полиции охраняли ворота, чтобы не впускать Баарову и репортеров. Распутство Геббельса в течение последних нескольких лет служило источником сплетен в кафе для немецких матрон. Ибо, создав Имперскую палату культуры с самим собой в качестве президента, Геббельс включил театр, музыку, литературу, радио, кино и искусство в сферу своего контроля. Ни один немецкий фильм не может появиться без его согласия. И именно благодаря этой власти он вымогает любовную дань у начинающих молодых актрис. Когда амбициозная фрау Магда Геббельс недавно задумалась о том, чтобы освободиться от своего неразборчивого в связях супруга через суд по бракоразводным процессам, ей не составило труда составить список из 18 протеже, которым президент Палаты культуры помог занять прибыльные должности в мире кино и театра в обмен на определенные услуги. Судетский кризис был практически забыт из-за национального ликования по поводу великолепного фингала, наложенного на левый глаз Геббельса женихом Бааровой, рослым киноактером по имени Густав Фрелих. Сигналы перепутались, и он, прибыв в будуар Бааровой, обнаружил, что маленький Доктор уже там. Когда Ангела Победы сняли с его колонны перед зданием Рейхстага и водрузили на новую колонну высотой около 20 футов. Именно в то время, когда Геббельс пожинал плоды своей власти, фрау Геббельс, которая много месяцев жила отдельно от своего супруга, обратилась к трем выдающимся немецким адвокатам с просьбой возбудить для нее бракоразводный процесс, но каждый отказался рисковать. Затем она отправилась лично к Гитлеру, и фюрер, как говорят, заверил ее, что она также пользуется полной защитой и привилегиями в соответствии с немецкими законами, но спросил, нельзя ли избавить рейх от скандала простым разделением. Гитлер, в пылу своей собственной аскетической жизни, всегда проявлял склонность позволять мальчикам развлекаться до тех пор, пока не будут затронуты интересы общества. Подбитый глаз Геббельса был чем-то, что нельзя было ни скрыть, ни отрицать, и, поскольку назревал национальный скандал, шлюзы гитлеровского гнева широко открылись. Его первым действием было приговорить своего министра пропаганды к домашнему аресту. Говорят, что различные влиятельные лица, которые не считали, что блеск и внушительный послужной список простого и причудливого донжуана губительны для карьеры самого способного организатора и публициста Германии, умоляли Гитлера не поступать с ним слишком сурово. Наконец был вынесен высочайший указ: публичное примирение с женой и обещание оставаться по вечерам дома и посвящать свободное время своей семье из семи человек. В интересах сплетничающей нации региональная пресса доктора Геббельс напечатал фотографию пятерых ухмыляющихся Геббельсов и добродушно улыбающегося фюрера на заднем плане с ни к чему не обязывающей подписью о том, что семья Геббельсов была запечатлена фотографом во время недавнего визита в Швейцарию. Примирительный визит состоялся поздней осенью, когда погода была сырой и холодной, но все молодые Геббельсы были одеты в летнюю одежду с короткими рукавами и носки, что, как известно каждому немцу, было бы непростительно в стране, которая сознательно надевает длинное нижнее белье и шерстяные вещи при первых признаках мороза. Доктор Геббельс родился с косолапостью и носит специальную обувь на своей правой ноге. Сегодня никому не разрешается упоминать или фотографировать это уродство, которого он чрезвычайно стесняется. Он добросовестно позирует под портретом Гитлера в своем большом кабинете после Кровавой чистки 1934 года, когда его чуть не убили, потому что он был политически слишком социалистичен. Его Единственный Бог - это сила. Многие считают его самым опасным человеком в Европе. Как инструмент управления, он придал пропаганде совершенно новый смысл и показал демократическим странам, что их знание психологии толпы и их методы получения голосов являются допотопными. Пресса полностью посвящена кампании, выкрикивая красные заголовки, превознося режим и изображая хаос, который придет ему на смену, если он падет. Радио ведет пропаганду днем и ночью в речах, музыке, рассказах, драмах и описаниях достижений нацистов. Гигантские громкоговорители установлены на каждом важном углу и площади каждого города. Работники фабрик и офисов собираются вместе несколько раз в неделю для участия в политических демонстрациях. Организации в форме, с флагами и духовыми оркестрами монополизируют улицы. Алые знамена украшают фасады домов, и к домохозяйкам приходят молодые ораторы с бархатными голосами, которые разглагольствуют перед ними, пока на кухне закипает суп. Кинохроника, целиком посвященная пропаганде, демонстрируется в каждом кинотеатре, а в опере и театрах между актами транслируются целые речи, при этом зрители вынуждены оставаться на своих местах. В каждой речи Геббельс подчеркивает полную справедливость и секретность выборов, но начинает кампанию шепота о том, что любой, кто проголосует против режима, будет разоблачен. Когда после нескольких недель концентрированного давления лидеры убеждаются, что общественное мнение достаточно укреплено, открываются избирательные участки, и каждому предлагается отдать свой голос — полностью по его выбору. На избирательных участках в углу есть одна маленькая кабинка с занавесками, но повсюду ходят слухи, что любой, кто входит в нее, является предателем. Каков же результат? Практически все голосуют открыто, помечая свои бюллетени на столах в комнате или прижимая их к стене и предпочтительно показывая их нескольким людям в качестве меры предосторожности. Гейдельбергский студент становится агитатором Хотя в "Майн кампф" Гитлер приписывает себе мощную пропагандистскую машину, созданную национал-социализмом, именно Геббельс превратил движение из группы спорщиков, выступавших с ночными речами в мюнхенских пивных, в воинствующую толпу, которая подметала улицы и считала воровство, бросание бомб и убийства законными средства для достижения своей цели.
Я в этом рассказе думала над каждым словом. Я завтра тоже буду писать только важное, а то, наверное, тебе будет скучно читать про то, как я тут ничего не делаю, и мысли все разбежались. Мне почему-то хочется просто сидеть и писать тебе, просто так, обо всем: я представляю себе, что мы как будто сидим в нашей беседке, в Рейдсхольдсгрюне и разговариваем. Но я это вижу недолго — опять корабль, океан… Мы не плывем, никуда не движемся, но ты говоришь, что это не так. Откуда ты это знаешь? Если бы я могла показать тебе рассказ, ты бы сказал, есть ли у меня способности или нет? И что важнее: талант или опыт, знания? Что интереснее в пересказе? Папа мне говорил, что в моем возрасте исписал ворохи бумаги, но все зря, потому что в таком возрасте нечего сказать и нужно помнить — из «Фауста»: …кто мыслью беден и усидчив, кропает понапрасну пересказ заимствованных отовсюду фраз, все дело выдержками ограничив». А я сейчас вспомнила другие строчки: «Когда всерьез владеет что-то вами, не станете вы гнаться за словами…» Я написала рассказ, потому что очень люблю Людвига. Он ведь тебя вылечил. Опять заходил папа. Он сказал, что все с нами будет хорошо. Сегодня по Вильгельмштрассе прошли русские танки. Все об этом только и говорят. Еще говорят, что президент Геринг изменил фюреру, и его за это уволили с поста. Берлин, 1945 г. Мама плохо себя чувствует; у нее болит сердце, и мне приходится быть с маленькими. Мои сестрички и брат ведут себя хорошо и меня слушаются. Папа велел разучить с ними две песни Шуберта. Я пела им твою любимую; они повторяли, на слух. Еще я стала им читать на память из «Фауста»; они слушали внимательно, с серьезными лицами. Хайди ничего не понимает, думает, что это английская сказка. А Хельмут спросил, может ли и к нам тоже прилететь Мефистофель. И знаешь, что мы все начали после этого делать? То есть это, конечно, я предложила, а они поддержали. Сначала я думала, что это будет просто игра, развлечение для маленьких. Мы стали загадывать, кто и о чем бы попросил Мефистофеля! Я и сама стала загадывать, а потом опомнилась. Я им объяснила, кто такой Мефистофель и что не нужно ни о чем просить, даже если он вдруг сюда явится. И я решила с ними помолиться, как учила бабушка. Когда мы стали молиться, к нам зашел папа. Он ничего не сказал, только стоял молча и слушал. При папе я не смогла молиться. Нет, он ничего не сказал, даже не усмехнулся. Он так смотрел, словно и сам хотел помолиться с нами. Я раньше не понимала, почему люди вдруг молятся, если не верят в бога. Я не верю; в этом я тверда. Но я молилась, как бабушка, которая тоже тверда — в вере. Помнишь, Генрих, это был тот вопрос, который ты мне задавал в последнем письме: верю ли я в бога? В том письме, которое я не отправила, я тебе легко ответила, что не верю. И вот теперь я уже твердо повторю: я не верю. Я это навсегда тут поняла. Я не верю в бога, но, получается, подозреваю, что есть дьявол? То есть искушение. И что здесь оно грязное. Я же молилась, потому что… мне захотелось… умыться, вымыться даже или… хотя бы вымыть руки. Не знаю, как еще это объяснить. Ты подумай над этим, хорошо? Ты как-то все умеешь соединить или распутать. Ты мне говорил, что нужно изучать логику. Я буду изучать, я вообще решила, что, когда мы вернемся домой, я попрошу папу дать мне те книги, о которых ты мне писал. Я их возьму с собой, когда мы уедем на юг. Нас не выпускают гулять в сад. Очень много раненных осколками… Вынос тел из бункера …Я вижу все меньше знакомых мне людей. Они прощаются с папой и мамой так, точно уходят на час или на два. Но они больше не возвращаются. Сегодня мама привела нас к герру Гитлеру, и мы пели Шуберта. Папа на губной гармошке пробовал играть «Соль минор» Баха. Мы смеялись. Герр Гитлер обещал, что скоро мы вернемся домой, потому что с юго-запада начался прорыв большой армии и танков. Папа мне сказал, что президент Геринг — не изменник; просто он думает, что все, кто в бомбоубежище, не могут отсюда ни с кем связаться. Но это не так. Папа говорит, что много трусов. Но не все трусы. Я сегодня три раза спускалась вниз, и я видела министра фон Риббентропа. Я слышала, что он говорил герру Гитлеру и папе: он не хотел уходить, просил его оставить. Папа его убеждал, а герр Гитлер сказал, что от дипломатов теперь нет пользы, что, если министр хочет, пусть возьмет автомат — это лучшая дипломатия. Когда фон Риббентроп уходил, у него текли слезы. Я стояла у двери и не могла себя заставить отойти. Я подумала: а какая же от нас польза? Я бы все равно осталась с папой и мамой, но маленьких хорошо бы отсюда увезти. Они тихие, почти не играют. Мне тяжело на них смотреть. Если бы мне с тобой поговорить хоть минутку! Мы бы придумали что-нибудь. Ты бы придумал! Я точно знаю, ты бы придумал, как убедить папу и маму отослать маленьких, хотя бы к бабушке. Как мне их убедить?! Я не знаю… … несколько раз, очень тщательно зачеркнуто. Я сердита на маму. Она мне сказала, что попросила доктора Швегерманна дать мне пилюлю, от которой я спала весь день. Мама говорит, что я стала нервная. Это неправда! Я просто не все могу понять, а мне никто не объясняет. Сегодня герр Гитлер очень сильно кричал на кого-то, а когда я спросила — на кого, папа накричал на меня. Мама плачет, но ничего не говорит. Что-то случилось. Хельмут ходил вниз и там слышал, что говорила фрейлейн Кристиан, секретарь-машинистка, что Геринг — предатель. Но это же неправда, зачем же повторять?! Только странно, что он не может никого прислать, потому что я видела генерала Грейма и его жену Ханну : они прилетели на самолете с юга. Значит, можно и улететь отсюда? Если самолет маленький, можно посадить только малышей, даже без Хельмута. Он сказал, что останется с папой, мамой и со мной, а Хильда пока будет ухаживать за малышами. Это было бы правильно, но все-таки лучше бы Хельмут тоже улетел. Он плачет каждую ночь. Он такой молодец: днем смешит всех и играет с Хайди вместо меня. Генрих, я только сейчас стала чувствовать, как я их люблю — Хельмута и сестренок! Они немножко подрастут, и ты увидишь, какие они! Они могут быть настоящими друзьями, хоть еще и такие маленькие! И опять я вспоминаю, как ты был прав, когда писал — как это здорово, что у меня их так много, что я впятеро счастливая, а ты и Анхен — только вдвое. Я их очень люблю… Сейчас прилетел еще один самолет; он сел на Ост-Весте… Генрих, я видела твоего папу!!!
Он сказал: «На всякий случай скажи. Ты уже выросла, понимаешь, что ни фюрер, ни твой отец, ни я — никто из нас уже не может отвечать за свои слова, как прежде. Это уже не в нашей власти». Он меня поцеловал. Я напомнила про «трубку». Он сказал, чтобы я оставила «игрушку» себе. Я все поняла. Он не захотел отобрать у меня последнюю надежду. Или он подумал, что это тоже не должно оставаться? Но твой папа честный. Я на всякий случай с тобой попрощаюсь. Сейчас мне нужно отдать письмо. Потом пойду наверх, к маленьким. Я им ничего не скажу. Раньше мы были мы, а теперь, с этой минуты, есть они и я. Генрих, ты помнишь, как мы с тобой убежали в нашем саду, в Рейхольсгрюне, и прятались целую ночь… Помнишь, что я тогда сделала и как тебе это не понравилось? А если бы я это сделала теперь? Ты тогда сказал, что целуются одни девчонки… А теперь? Можно, я представлю себе, что опять это сделала? Я не знаю, что ты ответишь.. И что это выросло и теперь такое же, как у взрослых, как у твоей мамы к твоему отцу. Я всегда им так завидовала! Не думай, что я предательница. Я люблю папу и маму, я их не сужу, и это так и должно быть, что мы будем все вместе. Я слабая… Но у меня есть Гете… Нельзя и некуда идти, Да если даже уйти от стражи, Что хуже участи бродяжьей? С сумою, по чужим, одной Шататься с совестью больной, Всегда с оглядкой, нет ли сзади Врагов и сыщиков в засаде! Генрих… И вижу я живо Походку его, И стан горделивый, И глаз колдовство. И слух мой чаруя, Течет его речь, И жар поцелуя Грозит меня сжечь. Где духу набраться, Чтоб страх победить, Рвануться, прижаться, Руками обвить? Генрих… Генрих… Когда буду отдавать письмо, поцелую твоего папу. Тогда с ним имел возможность ознакомиться Лев Безыменский, получивший задание перевести письма Геббельса Жукову. Подлинник Кунц до ареста успел передать кому-то из членов своей семьи. Еще одну копию уже после своего освобождения из советского лагеря Кунц отдал Генриху Лею, которому оно и было адресовано. После смерти Кунца подлинник письма был, видимо, продан на аукционе. В данный момент находится в Германии, в личном архиве. Затем распорядилась вызвать из госпиталя доктора Кунца. Ответ: 27 апреля с. После этого разговора жена Геббельса пригласила меня в детскую спальню и показала мне всех своих детей. В это время дети собирались ложиться спать, и я с ними ни с кем не разговаривал. В тот момент, когда дети уходили спать, зашел сам Геббельс, который пожелал спокойной ночи детям и ушел. Пробыв в комнате 10— 15 минут, я попрощался с женой Геббельса и ушел к себе в госпиталь, который располагался там же в бункерах, примерно 500 метров от бункеров Гитлера, Геббельса и других лиц, находившихся при ставке Гитлера. После чего я направился к ней, но без всяких медикаментов. Когда я пришел в бункер Геббельса, то застал в рабочем кабинете самого Геббельса, его жену и государственного секретаря министра пропаганды Наумана, которые о чем-то беседовали. Обождав у двери кабинета примерно минут 10, когда Геббельс и Науман вышли, жена Геббельса пригласила меня зайти в кабинет и заявила, что решение уже принято речь шла об умерщвлении детей , так как фюрер умер и примерно в 8 — 9 часов вечера части будут пытаться уходить из окружения, а поэтому мы должны умереть. Другого выхода для нас нет. Во время беседы я предложил жене Геббельса отправить детей в госпиталь и представить их под опеку Красного Креста, на что она не согласилась и заявила: пусть лучше дети умирают… Минут через 20, в момент нашей беседы в рабочий кабинет вернулся Геббельс, который обратился ко мне со словами: «Доктор, я вам буду очень благодарен, если вы поможете моей жене умертвить детей». Я Геббельсу также, как и его жене, предложил отправить детей в госпиталь под защиту Красного Креста, на что он ответил: «Это сделать невозможно, ведь все-таки они дети Геббельса». После этого Геббельс ушел, и я остался с его женой, которая около часа занималась пасьянсом гадание на картах. Примерно через час Геббельс снова вернулся вместе с зам. Геббельс подарил ему очки в роговой оправе темного цвета со словами: «Возьмите их на память, эти очки носил всегда фюрер». После этого Шахт попрощался с женой Геббельса, а также со мной и ушел. После ухода Шахта жена Геббельса заявила: «Наши сейчас уходят, русские могут в любую минуту прийти сюда и помешать нам, поэтому нужно торопиться с решением вопроса». Когда мы, то есть я и жена Геббельса, вышли из рабочего кабинета, то в передней в этот момент сидели два неизвестных мне военных лица, один в форме «Гитлерюгенд», форму второго не помню, с которыми Геббельс и его жена стали прощаться, причем неизвестные спросили: «А вы как, господин министр, решили? Простившись с указанными лицами, Геббельс возвратился к себе в рабочий кабинет, а я вместе с его женой пошли в их квартиру бункер , где в передней комнате жена Геббельса взяла из шкафа шприц, наполненный морфием, и вручила мне, после чего мы зашли в детскую спальню. В это время дети уже лежали в кроватях, но не спали. Жена Геббельса объявила детям: «Дети, не пугайтесь, сейчас вам доктор сделает прививку, которую сейчас делают детям и солдатам». С этими словами она вышла из комнаты, а я остался один в комнате и приступил к впрыскиванию морфия, сначала двум старшим девочкам, затем мальчику и остальным девочкам. Впрыскивание делал в руки ниже локтя по 0,5 кубика. Процедура впрыскивания продолжалась примерно 8—10 минут. После чего я снова вышел в переднюю, где застал жену Геббельса, которой заявил, что нужно обождать минут 10, потом дети заснут, и одновременно я посмотрел на часы — было 20 часов 40 минут 1 мая. Спустя 10 минут жена Геббельса в сопровождении меня вошла в спальню к детям, где пробыла минут 5, каждому из них вложила в рот по раздавленной ампуле цианистого калия. Цианистый калий находился в стеклянных ампулах, которые содержали 1,5 куб. Когда мы вернулись в переднюю, она заявила: «Все кончено». Затем я с ней направился вниз, в рабочий кабинет Геббельса, где застали последнего в очень нервозном состоянии, расхаживающим по комнате. Войдя в кабинет, жена Геббельса заявила: «С детьми все кончено, теперь нам нужно подумать о себе». На что ей Геббельс ответил: «Нужно торопиться, так как у нас мало времени». Дальше жена Геббельса заявила: «Умирать здесь в подвале не будем», а Геббельс добавил: «Конечно, мы пойдем на улицу, в сад». Жена ему бросила реплику: «Мы пойдем не в сад, а на площадь Вильгельма, где ты всю свою жизнь работал». Площадь Вильгельма — площадь между зданиями имперского министерства пропаганды и имперской канцелярии. Во время беседы Геббельс поблагодарил меня за облегчение их судьбы и, попрощавшись со мной, пожелал успеха в жизни и счастливого пути. После этого я направился к себе в госпиталь это было примерно в 15—20 минут 10 часа вечера. Ответ: Всего детей, умерщвление которых я произвел, было шестеро: пять девочек и один мальчик. Старшей девочке было 12—13 лет, второй девочке 10—12 лет, мальчику 8—10 лет, третьей девочке 6—8 лет, четвертой 4—6 лет и пятой около четырех лет. Старшая девочка была одета в светло-голубой спальный костюм, состоявший из жакета с короткими рукавами и брюк. Все остальные дети, насколько мне помнится, были одеты в белые ночные рубашки. Примечательно, что в конечном итоге Кунца оправдали, и он прожил свою жизнь занимаясь медециной. Кунц умер в 1976 году в Фройденштадте. Показания Кунца служат для историков лишь одной из версий случившегося. Конечно Кунц старался оправдать себя, скрыть детали, обобщить. Например, его версия, которую он изложил на допросе, не объясняет наличие синяков на лице Хельги, полученных прижизненно. Хельга Геббельс, после аутопсии. Историческая фотография сделанная в мае 1945 г. Вероятно девочка сопротивлялась перед смертью, не желая принимать ампулу с ядом, что противоречит показаниям Кунца. Позднее, эта история получила свое удивительное продолжение. Напомню, что письмо Хельги было адресовано Генриху Лею, который впоследствии приложил усилия, чтобы пролить свет на эту историю. По этому закону «за некоторые преступления, совершенные во времена национал-социализма», преследовать далее либо запрещалось, либо предлагалось «снижать меру пресечения при наличии смягчающих обстоятельств». Но в то же время власти ФРГ инициировали расследования, призванные создавать видимость принципиальной позиции власти, выраженной фразой канцлера Аденауэра: «Ничто не будет забыто». Одним из таких расследований стало в середине 50-х годов «Дело об умерщвлении шестерых малолетних детей супругов Геббельс». Свидетель сообщил, что в предполагаемый момент смерти детей с ними находились их родители и доктор Штумпфеггер, который погиб в начале мая 1945 года. Гербер Линц, представитель левой американской прессы, коммунист, показал судье копию протокола допроса дантиста по имени Гельмут Кунц, которую якобы получил «по каналам русских». Кунц сообщает, что 29 апреля он находился в бункере и оказывал помощь Магде Геббельс. Перед вторым заседанием американский журналист Герберт Линц нанес Кунцу визит и показал ему копии допросов от мая 1945 года, на которых Кунц признался следователям СМЕРШа, что лично сделал детям Геббельсов усыпляющие уколы морфия, а затем присутствовал при том, как Магда Геббельс своими руками давала своим детям яд. Но Кунц наотрез отказался разговаривать с «паршивым америкашкой». В 1940 году в возрасте восьми лет мать увезла его из Германии, а в 1955-м он получил американское гражданство. Гельмут Кунц, пораженный этим фактом, сказал Генриху, что у него тоже есть для него документ. И показал это самое письмо Хельги. Читая письмо и слушая Кунца, Генрих Лей сумел восстановить некоторые обстоятельства трагедии, происшедшей в бункере Гитлера. Чтобы избежать паники после начала обстрела русской артиллерией, Гитлер принял решение не выпускать семью Геббельсов из бункера. Последнюю попытку спасти детей сделал отец Генриха, Роберт Лей. Он прилетел с юга в Берлин на маленьком самолете. Туда поместились бы не все дети Геббельсов. На вопрос Генриха Лея, почему отец отдал письмо Кунцу, тот объяснил: Роберт Лей, перед тем как улететь из Берлина, сказал: «Меня могут сбить.
Кино и немцы. Гитлеры и геббельсы творчества
В здании, где находилась квартира Адольфа Гитлера, ныне размещается отделение полиции При каждом удобном случае Гитлер в кругу товарищей по партии заявлял, что живёт исключительно политикой и отказывается от личной жизни, и вообще не планировал когда-либо вступать в брак. Я повенчан — с германской нацией, с её судьбой! По показаниям давнего товарища Гитлера Франца Ксавера Шварца на допросе в 1945 году, фюрер жил только работой и высказывался о личной жизни следующим образом: «От меня женщина вообще ничего не получит. Я не могу этим заниматься» [24]. Личному адъютанту Юлиусу Шаубу Гитлер откровенно признавался, что «никогда не женится», потому что у него «на это нет времени» и он «постоянно в разъездах» [24]. Тем не менее, отношения между Гитлером и Браун после 1931 года стали укрепляться, хотя насколько они стали ближе и как развивались, доподлинно не известно. Шварц считал, что Гитлер поддерживал с Евой Браун исключительно платонические отношения. Гофман был убеждён, что Ева Браун стала любовницей Гитлера лишь много лет спустя.
Дочь Гофмана Генриетта считала, что интимные отношения у Гитлера и Браун начались зимой 1931—1932 годов. Со слов сестры, увидев фотографию с завтрака премьер-министра Чемберлена с Гитлером в его квартире, Ева захихикала: «Если бы он только знал, какая история у этого дивана! Любовные отношения между Евой Браун и Гитлером, полностью погрузившимся в политическую борьбу, развивались неровно. Во время предвыборной кампании 1932 года Ева следила за происходящими событиями и видела своего тайного возлюбленного в основном в пропагандистских материалах в фотолаборатории Гофмана. По свидетельству Отто Вагенера, во время избирательной кампании 1932 года Гофман иногда брал с собой «свою маленькую лаборантку Еву Браун», «которую Гитлер был рад видеть вечерами за столом, чтобы немного отвлечься» [27]. На личные встречи у Гитлера не было времени. Даже после победы на выборах в рейхстаг нацелившийся на должность рейхсканцлера Гитлер позволил себе лишь несколько дней отдыха в Мюнхене и Берхтесгадене.
Теперь лидер НСДАП проводил много времени в Берлине, где с февраля 1931 года останавливался напротив рейхсканцелярии в легендарной гостинице « Кайзерхоф » на Вильгельмплац [d] , 4. Версия об изначальной договорённости Гитлера с любовницей о временных отношениях без обязательств не подтверждается документально, но, согласно многочисленным свидетельствам, 20-летняя Ева Браун в 1932 году пыталась совершить самоубийство, выстрелив в себя из отцовского пистолета. Попытка самоубийства править После войны разные люди из ближайшего окружения Гитлера и родственники Браун представили несколько версий этой попытки самоубийства Евы Браун. По показаниям Гофмана и Шираха, Ева стрелялась в ночь с 10 на 11 августа 1932 года в родительской квартире на Гогенцоллернштрассе. В драматические события оказался вовлечён зять Гофмана доктор Вильгельм Плате, которого ночью по телефону вызвала то ли сама Браун [6] , то ли её шеф. Гитлер был вынужден отложить намеченный отъезд в Берлин, когда узнал об инциденте, либо случайно заглянув в фотоателье Гофмана, либо получив в Оберзальцберге прощальную записку от Евы. Справившись у Плате о состоянии здоровья девушки после ранения, Гитлер принял на себя заботу о ней [28].
Со слов Ильзы Браун Нерин Ган выдвинул иную версию событий, согласно которой Ева пыталась покончить жизнь самоубийством в ночь с 1 на 2 ноября 1932 года, когда её родители находились в отъезде. Ильза случайно заглянула в родительский дом, где и обнаружила окровавленную сестру. Ева сама вызвала врача, чтобы её отвезли в больницу. Пуля застряла в шее рядом с сонной артерией, и врач легко её удалил. Гитлер в это время находился в Берлине и приехал на машине в Мюнхен на следующий день, чтобы в сопровождении Гофмана навестить Еву в больнице. Он якобы сомневался в серьёзности суицидальных намерений Евы, но, удостоверившись у врача, что Ева целилась в сердце [6] , заявил Гофману, что отныне будет заботиться о ней, чтобы такого больше не повторилось [29]. Родителям Ева объяснила ранение неловким обращением с оружием [6].
Несмотря на все противоречия в показаниях, историки едины в оценке мотивов Евы Браун совершить самоубийство: чувствуя себя брошенной, она целенаправленно пыталась вернуть себе внимание отдалявшегося Гитлера и крепче привязать его к себе. Ева предусмотрительно обратилась за медицинской помощью не к другу сестры Ильзы доктору Марксу, а к доктору Плате, чтобы Гитлер обязательно и незамедлительно узнал о произошедшем от личного фотографа. Спустя всего лишь год после самоубийства племянницы Гели Раубаль [к. Ева Браун заняла прочное место в жизни Гитлера.
Одно дело - какой-то никому не известный профессор Хомяков, другое - великая Алла Пугачёва, смешно сравнивать. При этом работа оппозиционного селебрити от работы обычного селебрити не отличается никак: "выступаем на корпоративах", "открываем рот под фанеру", "торгуем ебалом" и т.
Не даром главный политический комментатор - это Минаев. Это не политика. Это даже не профессия. Это подработка. Я в эту хуйню лезу только рефлекторно, по привычке. Сознанием я отлично понимаю, что всё это вне истории.
Спрашивается: а где творится история? А нигде. История кончилась. Фукуяма прав. Путинизм - последнее человеческое государство на территории России. То же самое касается и США, никакой "рон пол" никуда не пролезет.
У людей всё всегда будет точно таким же, какое оно сейчас. Без понимания этого тезиса футурология превращается в фэнтези. Лучшим способом лишения людей политической воли является Интернет. Никому ничего не нужно, всех всё устраивает, весь "протест" - это пиздёжь и карнавал, концерт Аллы Пугачёвой под свежим воздухом.
Геринг — с 1893-го. Гесс Геринга на год младше — с 1894-го. Гиммлер и Геббельс были погодками — с 1900-го и 1901 года. Гейдрих же в 41-м году не дотягивал и до сорока — он родился в 1904-м. Итак, все сплошь — молодые, если разобраться, люди. Неужели он, «товарищ Сталин», не сможет их переиграть?
Переиграть не как шулер, не как ловкач, а как опытный, умудренный политик с планетарным масштабом мысли и дела? Гитлер тоже был фигурой незаурядной, умел смотреть далеко, но даже Гитлер занял по отношению к нему позицию младшего. Тем не менее личный контакт у Сталина, главы партии и государства, будет лишь с самим Гитлером. Ну — с Риббентропом… А как остальные? Уровень, скажем, Гиммлера — это уровень нашего Берии. Осилит Лаврентий Гиммлера?
Гесс рассказал о планах войны против СССР и предлагал сделку: полная свобода действий для Германии в Европе в обмен на сохранение Великобританией колоний.
Вдобавок, Лондону были глубоко безразличны теории об арийской расе, Гиперборее и прочие идеи Общества Туле. Нацисты на тот момент воспринимались как абсолютное зло, дикое агрессивное животное, нарушающее любые договоры и стремящееся к мировому господству силовым путем. Германия виделась британцам не потерянным братом по расе, а злобным врагом, который только что попытался склонить их к капитуляции путем ковровых бомбардировок Лондона с целью убить как можно больше мирных жителей. Поэтому Гесса не удостоили аудиенции у руководства Великобритании. Его сочли вражеским военнопленным, вдобавок, психом, — он привез с собой целый мешок с 28 лекарственными препаратами и набором гомеопатических средств, а также регулярно жаловался, что охранники пытаются его отравить. Версию о психическом расстройстве поддержало и руководство Германии, объявив, что заместитель фюрера сошел с ума и, страдая от галлюцинаций, улетел в неизвестном направлении. Позиция была странной: получается, подписывают указы и руководят страной невменяемые люди.
Среди историков нет консенсуса о том, действительно ли Гесс спланировал свою миссию без согласия фюрера, страдая от психических проблем и переживая удаление от реальной политики. Личный архитектор Гитлера Альберт Шпеер вспоминал, как Гитлеру донесли новость о побеге: «В холле я увидел двух адъютантов Гесса — Лейтгена и Пича с бледными лицами. Они попросили меня пропустить их вперед, потому что они должны передать Гитлеру личное письмо Гесса. Как раз в этот момент из своих верхних помещений вышел Гитлер. Одного из адъютантов пригласили наверх. Пока я еще раз пролистывал свои эскизы, я вдруг услышал слитный, нечленораздельный, почти животный вопль. Затем раздался рык: «Немедленно Бормана!
Где Борман? На то были причины: слухи о сепаратных переговорах с Британией подрывали союз с Италией и боевой дух немцев. Кроме того, Гитлер справедливо полагал, что англичане предупредят СССР о нападении, запланированном на июнь 1941 года. Правительство Черчилля и правда послало такое предупреждение, но Сталин не поверил ему и счел уловкой. Примерно 1986 год Рудольф Гесс находился под арестом до конца войны и был обвиняемым на Нюрнбергском трибунале. Там он все еще пытался доказать, что охранники его травят и всячески прикидывался больным.
Кино и немцы. Гитлеры и геббельсы творчества
| Адольф Гитлер и Хельга Геббельс, 1936. | —Геббельс откровенно язвил, в любом случае, уже не против того что бы с ним не случилось. |
| Тайная жизнь Третьего Рейха | Накануне битвы за Берлин перед органами военной контрразведки «Смерш» была поставлена задача разыскать и арестовать Гитлера и других главарей нацистской Германии. |
Кто и почему убил детей Геббельса в бункере Гитлера
А главное - каждый занят своим делом. Капитан находит проблемы на пятую точку, а верный старпом их решает как может. И милые зверушки тоже будут!
Характерная форма головы мужского трупа с резко выпирающим назад затылком вкупе с обгоревшим протезом и остатком ортопедического ботинка на правой ноге не оставила сомнений у хорошо знавших его при жизни свидетелей, что перед ними был труп рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса.
В пользу версии, что рядом с ним находится труп его жены, говорили свидетельские показания: свой золотой портсигар Гитлер за несколько дней до самоубийства подарил именно ей — Магде Геббельс, той, которую он называл образцом нордической женщины. На следующий день, 3 мая 1945 года, при осмотре помещений бункера советские военные контрразведчики сделали еще более страшную находку, обнаружив в одной из спален на кроватях трупы шести детей — пяти девочек и одного мальчика в ночных рубашках. В комнатах чувствовался резкий запах миндаля, характерный для цианистого калия.
Начальник личной охраны Геббельса В. Эккольд, врач рейхсканцелярии Г. Кунц, зубной техник К.
Гойзерман и другие свидетели опознали в трупах детей Йозефа и Магды Геббельс. Данные судебно-медицинских исследований подтвердили версию о причине их смерти. В конце 50-х годов ХХ века все судебные расследования смерти последних обитателей бункера были прекращены, а документы перевезены в государственный архив города Мюнстера.
Вплоть до недавнего времени исследователям не давали возможности ознакомиться с ними. Несколько же лет назад немецкие власти открыли архивы, и это дало возможность реконструировать, что же произошло с детьми Геббельсов в последние дни существования Третьего рейха и кто был исполнителем этого жестокого преступления. Согласно свидетельским показаниям, вечером 1 мая 1945 года всех шестерых детей Геббельсов уложили спать.
Магда сказала им: «Не бойтесь. Доктор сделает вам укол, который делают детям и настоящим солдатам» — после чего покинула комнату, а врач рейхканцелярии Гельмут Кунц сделал инъекции морфия «сначала двум старшим девочкам, затем мальчику, а затем остальным детям, что заняло около 10 минут». Спустя некоторое время Магда Геббельс вернулась в комнату, держа в руках капсулы с цианистым калием.
Фобс арты Штирлиц. Макс Отто фон Штирлиц арт. Phobs ww2 Геббельс. Штирлиц Шелленберг арты. Пикин портрет Сталина. Портрет Сталина в Пекине. Портреты Сталина Ленина на красной площади 1930. Картины Сталина в высоком разрешении. Мемы про Сталина.
Смешные мемы про Сталина. Няшный Сталин. Японская Империя идеология. Иосиф Сталин анимешный. Сталин Иосиф Виссарионович фюрер. Hitler Stalin Mussolini. Муссолини и Сталин. Phobs Гиммлер.
Другими словами, у американцев будет больше проблем в их оккупированной зоне с уничтожением нацистских партизан. Нюрнбергский процесс продлится еще дольше, и Гитлер отвлечет внимание от Геринга. Он, несомненно, использует это как сцену, чтобы осудить евреев и завоевать сердца немецкого народа, как Наполеон. Союзным прокурорам придется придумать тактику и доказательства, чтобы подорвать его любовь к немецкому народу. Это включает в себя более публичные приказы об уничтожении немецкой инфраструктуры, более публичные экскурсии по нацистским концентрационным лагерям, показ фильмов о том, как немецкие солдаты казнят солдат и гражданских лиц и т. Что еще более важно, союзные прокуроры найдут способы заставить Гитлера признать факт Холокоста, чтобы нам, возможно, не пришлось сегодня иметь дело с отрицателями Холокоста. Некоторым подсудимым даже тем, кого признали невиновными , скорее всего, будут вынесены более суровые приговоры из-за показаний самого Гитлера. Возможно, приговоры Альберту Шпееру не изменятся, поскольку он, безусловно, даст показания против Гитлера и предоставит более весомые доказательства военных преступлений, направленных на его подрыв. Гитлер, несомненно, будет признан виновным по всем четырем пунктам обвинения, упомянутым в процессе, и приговорен к смертной казни через повешение. Однако он покончит с собой до запланированной казни. Здесь их держали бы под домашним арестом на дачах до тех пор, пока их не перевезли бы в Нюрнберг для суда. Именно эта группа сотрудников НКВД впоследствии занималась поиском трупов семей Гитлера и Геббельса и проводила вскрытия. Все это хорошо задокументировано в архивах НКВД, которые были рассекречены. Сигети, Восточноевропейский социализм, Коммунизм, Марксизм Гитлер покончил с собой в Берлине, и город был полностью окружен Советами. Давайте предположим, что он был схвачен, но только Советы поймали бы его. Я уверен, что Сталин отправил его в Советский Союз на год или два, и Нюрнбергский процесс состоялся бы там, в Москве, или, может быть, где-нибудь в советском регионе Германии, недалеко от польской границы. Его бы приговорили к смертной казни или — если бы он сошел с ума — держали бы в плену до конца его жизни. Пользователь Quora, У меня за плечами восемь лет исторических исследований и чтения. Это крайне маловероятно, но я проигнорирую это и предположу, что Гитлер был кем-то, кого перенесла к ним чистая советская сила воли и любовь к Родине. Очень маловероятно, что Гитлер доживет до суда. Советы пережили 20 миллионов смертей, а также полное опустошение своей страны. Если бы советы добрались до него, они, вероятно, разорвали бы его на части голыми руками. Но если предположить, что советы этого не сделали, то Гитлеру пришлось бы пережить много боли и страданий. Советы могли бы построить специальный гулаг только для него, более кошмарный и это о многом говорит. Они всегда считали нюрнбергские приговоры "слишком мягкими", и поэтому, скорее всего, не передали бы его Западу. Аллан Хонимен, Менеджер по продажам 1969-настоящее время Я думаю, что все люди, говорящие, что его будут пытать, игнорируют фактические события. Союзники да, включая СССР были полны решимости показать, что они хорошие парни. Посмотрите на список. Гиммлер, Геринг, Розенберг, Риббентроп, Кейтель, Франк, Йодль и никто из них не подвергался пыткам, но предстал перед судом присяжных, которые исчерпывающе рассмотрели протокол и признали их достойными смерти. Они были военачальниками и совершили много злодеяний во имя Германии, но с ними обращались прилично. Они этого не заслуживали, но они это получили. Не верите? Возможно, он и горел лютой ненавистью к Гитлеру, но он хотел, чтобы его приветствовали как завоевателя. Он видел всеобщее отвращение к варварскому обращению с Муссолини и его любовницей Клареттой Петакки, когда их тела после казни вешали на мясницкие крюки. Лучше претендовать на возвышенность. Хотя он был жестоким и убивал с бессмысленной самоотверженностью, когда не было посторонних глаз, он понимал ценность пропаганды, и я честно думаю, что он передал бы Гитлера на суд в Нюрнберге. Хотите доказательств? Фрицше был экспертом по газовым печам, как в Освенциме. Он был схвачен русскими и передан для суда в Нюрнберге. Он был не единственным. Их было больше. В качестве заключительной ноты. Нет пыток или смерти, которые могли бы искупить гибель шестидесяти миллионов человек, погибших в результате Второй мировой войны. Обычной смерти должно быть достаточно. В том, что было бы событием, записанным для потомков и смакованным десятками, если не сотнями миллионов людей, Адольф Гитлер, если бы он прожил достаточно долго, предстал бы перед судом перед камерами кинохроники и, несмотря на все попытки защиты, был признан виновным во множестве тяжких преступлений. Однако сомнительно, что это произошло бы в Нюрнберге, поскольку его суд затмил бы последовавшие за ним разбирательства, и союзники не хотели, чтобы что-либо мешало им отомстить за действия нацистов, а через них и немецкого народа, после Второй мировой войны. Суд над Гитлером и последующая казнь были бы первыми, чтобы те, кто последовал за ними, могли предвкушать то, что их ожидало. Или это было бы последним, так что оно представляло собой вершину мести, которую союзники стремились отомстить Германии за то, что она начала войну, продолжила ее после того, как не было никаких шансов на победу, убила бесчисленное множество невинных людей и вообще была полными придурками. Смерть Адольфа Гитлера была бы снята на видео, и, вероятно, это была последняя публичная казнь, которая была проведена на Западе до конца 20-го века. Эндрю Уориннер, эмигрант, инфилдер утилит Его бы отдали под суд в Нюрнберге. Сталин знал ценность публичного судебного разбирательства, даже если он не был скрупулезен в проведении судебного разбирательства. Рузвельт, Сталин и Черчилль не были пустышками, они решали все вопросы высокой политики, прежде чем проводить ее в жизнь, и судьба Гитлера и других высокопоставленных нацистов ничем не отличалась. Союзники уже опубликовали публичные заявления, касающиеся судебных процессов по военным преступлениям, наиболее заметной из которых является Декларация о зверствах, принятая на Московской конференции в 1943 году. Московская декларация определила позицию союзников: будут проведены судебные процессы по военным преступлениям, и виновные будут привлечены к ответственности. В декларации также был сформулирован еще один важный принцип: судебные процессы по военным преступлениям будут проводиться совместно союзниками. Ялтинская конференция 1945 года подтвердила позицию союзников по военным преступлениям, что они являются совместными усилиями союзников. К весне 1945 года американское и советское правительства в основном пришли к согласию — судебные процессы по военным преступлениям должны были состояться над выжившими высокопоставленными немецкими лидерами, но именно Великобритания, или, точнее, Уинстон Черчилль, настаивал на суммарной казни нацистских лидеров. Черчилль изменил курс и поддержал судебные процессы по военным преступлениям союзников в конце войны. Меня забавляют ответы, в которых утверждается, что Советский Союз осуществил бы своего рода средневековую кровную месть Гитлеру, если бы он попал в советские руки. Во-первых, они игнорируют записи о выработке политики между союзниками по этому вопросу, а во-вторых, они демонстрируют глубокое незнание того, как Сталин пришел к власти и как он там удержался. К нему отнеслись бы с абсолютной холодной и скрупулезной справедливостью. Это должно было бы продемонстрировать, насколько справедлива советская система и что справедливость восторжествовала. Никто не посмеет поднять на него руку до того, как он будет осужден, потому что это, несомненно, было бы тяжким преступлением. Он был бы должным образом осужден и казнен совершенно надлежащим образом. Вы должны понимать, что Сталин был прежде всего прагматиком.