Судьба войны решалась на суше, а там Швеция была бита по всем статьям, в 1809 г. война шла уже в собственно Швеции.
Русско-финская война 1808-1809 г.
Какое историческое значение имела Русско-шведская война 1808—1809 годов. Русско-шведская война 1808-1809 годов стала следствием европейских войн конца XVIII — начала XIX веков. Русско-шведская война 1808 – 1809 годов, закончившаяся триумфальной победой России, впоследствии совершенно незаслуженно оказалась в тени. Какое историческое значение имела Русско-шведская война 1808—1809 годов. • Русско-шведская война 1808—1809 гг. Тильзит был по сути разделом Европы между Фран.
Истрия России. XIX век. Русско-шведская война. 1808-1809. КАРТЫ.
Русско-шведская война 1808-1809 гг. Автор fast12v0_ekateri На чтение 25 мин Просмотров 282 Опубликовано 20.10.2021. Содержание. это война между Россией и Швецией, которая велась в 1808-1809 годах. Последняя Русско-шведская война официально завершилась 5 сентября 1809 года подписанием Фридрихгамского мирного договора. война России (в союзе с Данией) против Швеции, поддерживаемой Великобританией, в целях установления контроля над Финским и Ботническим заливами и обеспечения безопасности Петербурга.
Быстрый переход
- Русско-шведская война 1808–1809 гг. (карта)
- Причины, повод, цели, сражения.
- Война 1495–1497.
- Комментарии:
- Русско-шведская война1808—1809 годов. Присоединение Финляндии | Земля Мастеров
Русско-шведская война 1808–1809 гг. (карта)
По условиям мира Россия получала в вечное владение всю Финляндию и Аландские острова. Эти приобретения играли важнейшую роль в обороне Петербурга от возможного удара по нему с Балтийского моря или с территории Швеции. В городе Борго был собран Финляндский сейм, на котором Император Александр I гарантировал населению конституционные порядки.
На первом из них присутствовал даже генерал-губернатор Ф.
Гейден и русские войска, что, конечно, можно объяснить только недопониманием русской стороной смысла устанавливаемого монумента. На открытии второго памятника русских представителей уже не было, - как отмечали «Московские ведомости», «русские власти поняли наконец, что их присутствие на таком торжестве было бы в высшей степени неприлично». Вызывающе торжественный характер обеих репрезентаций вызвал бурное возмущение в русской консервативной прессе, которая постепенно начала осознавать всю остроту русско-финляндского противостояния.
На повестке дня стояла необходимость «выплавить» из двух составляющих — проживавших в Финляндии бок о бок финнов и шведов - единую финскую нацию. Этот мотив единения и мобилизации нации был очень важен для тогдашнего финляндского нациестроительства. Именно поэтому вектор национальных предпочтений менялся, что находило отражение в новой интерпретации войны 1808-1809 годов.
Теперь единое шведско-финское войско, сражавшееся в «Финской войне», противопоставлялось русским захватчикам. Памятники на местах битв сооружались на общественные пожертвования, и, благодаря автономному положению Финляндии, разрешения на сооружение монументов получались беспрепятственно. Это не могло не заботить российские власти, и в конечном итоге в 1890 году появился указ Александра III, которым воспрещалось воздвижение памятников в Финляндии без его личного разрешения.
Как минимум шесть монументов на местах сражений было сооружено в так называемые «периоды угнетения», когда российская власть предпринимала массированное наступление на финские автономные права. Финская историография выделяет два таких периода: с 1899 по 1904 и с 1908 по 1917 годы. В эти периоды были установлены: Памятник битве при Пулккила.
Битва состоялась второго мая 1808 года, памятник был установлен в 1908г. Битва произошла 19 августа 1808 года, памятники установлены с 1908 по 1917 годы в тайне от российских властей. Один из памятников в главном селе волости, другой в Нуммиярви, два креста установлены на местах сражений — в Самелинлааксо и Парьяканнева.
Битва состоялась 27 апреля 1808 года, памятник был установлен в канун Иванова дня в 1914 году. Доставка его на место осуществлялась секретно. В тех случаях, когда финский Сенат представлял российской власти ходатайство об установке памятников на местах сражений, он получал отказ.
Зато как только Финляндия обрела независимость, памятники стали сооружаться беспрепятственно. Пиком массированного сооружения памятников на местах боёв «Финской войны» стали 1930-е годы, когда накал антирусских настроений в Финляндии достиг своей наивысшей точки. Только по самым приблизительным подсчётам, в этот период было воздвигнуто не менее 16-ти памятников.
Финляндия готовилась к войне с Россией, и памятники «Финская войны» была частью нового «плана монументальной пропаганды». Вернёмся к «периодам угнетения». Достаточно долго российская власть была не в состоянии генерировать симметричного ответа на финский миф о войне 1808-1809 годов.
Героический дискурс этой войны в России не был развит, хотя в реальности русская армия в Финляндии сражалась и храбро, и искусно, и самоотверженно. Возникал парадокс: проигравшая сторона побеждала на идеологическом поле, воспевая свой героизм и утверждая его в исторической памяти народа, а победившие были не способны получить от своей победы никаких идеологических дивидендов. Русские власти не ставили в Финляндии монументов на местах своих побед, и идея памятника, связанного с «Финской войной», появилась уже в преддверии празднования столетия Фридрихсгамского мира.
Этот мирный договор, подписанный 5 17 сентября 1809 года, завершил «финскую войну», именно по его условиям Финляндия перешла в руки России.
Армия Швеции потеснила русские силы на территории Финляндии, а шведско-английская эскадра захватила Аландские острова и Готланд. Российское командование вынуждено было начать переброску в Финляндию подкрепления. Два российских корпуса под командованием генералов Михаила Барклая-де-Толли и Николая Раевского были отправлены в наступление в центральные районы Финляндии. Вскоре русская армия вернула себе утраченные позиции, а в августе 1808 года разгромила главные силы шведов в Куортанском сражении. Инициатива в войне вернулась к Российской империи. Осенью 1808 года российские войска перешли в наступление по всей линии фронта и вскоре овладели Улеаборгом и Торнио.
К концу года под контролем русской армии находилась уже почти вся Финляндия. В марте 1809 года начался Ледовый поход российских войск. Двигаясь по замёрзшей воде Ботнического залива, русский корпус занял 18 марта Аландские острова, захватив в плен более 2 тыс. На следующий день российские военные вышли к берегам Швеции, создав непосредственную угрозу Стокгольму. В городе возникла паника. Стоит отметить, что за несколько дней до описываемых событий в Швеции произошёл государственный переворот. Страну возглавил на правах регента герцог Карл Сёдерманландский будущий король Карл XIII , который предложил российскому командованию заключить перемирие.
Предложение было принято, но Александр I, стремясь к полному разгрому Швеции, вскоре приказал перемирие отменить, и военные действия продолжились. Летом 1809 года шведы попытались снова перейти в контрнаступление и высадить большой десант в тылу русской армии, но их усилия не увенчались успехом. Российские войска одерживали одну победу за другой.
Тогда Каменский, произведя вновь рекогносцировку, собрал военный совет, все члены коего "единогласно утвердили, что совершенно невозможно исполнить по требованию генерала Калькрейта, что таковое предприятие повлечет за собой без всякой пользы совершенную потерю всего корпуса". Мнение совета было представлено главнокомандующему при донесении Каменского; была сделана попытка доставить в крепость провиант и порох, но и она окончилась неудачею; 7 мая, в 4 часа пополудни, английский прам, на котором находилось 50 прусских егерей, 300 центнеров пороха и 500 шеффелей овса, быстро пошел вверх до Висле; но неприятельский огонь повредил снасти и паруса, судно село на мель и подверглось сильнейшему огню, так что капитан его наконец сдался. Каменский тотчас же отдал диспозицию для производства нападения, причем приказал войскам ожидать особого приказания в местах своего расположения и ожидал сигнала от Калькрейта. Тем не менее Каменский решил оставаться в Нейфарвассере, по крайней мере до получения известия о заключении капитуляции, дабы своим присутствием вынудить неприятеля "к большему снисхождению в требованиях". В 8 часов вечера того же дня Калькрейт сообщил, что подписана капитуляция, сдача Оливских ворот произойдет 16-го и выступление гарнизона из крепости 17-го. Тогда Каменский поспешил окончить начатые уже ранее приготовления к обратной посадке войск на суда; 12 мая прибыл из главной квартиры английский посланник генерал Гутчинсон, а граф Де-Бальмен известил Каменского, что "Государю все им предпринятое благоугодно" и что "Главнокомандующий весьма доволен его распоряжениями и чтобы он делал приготовления к амбаркированию войск, стараясь спасти буде возможно часть Данцигского гарнизона". Получив затем известие от Калькрейта о заключении им капитуляции, Каменский приказал посадить войска на суда, подписав в тоже время совместно с генералом Гутчинсоном общее мнение, что после сдачи Данцига удерживать гарнизоны в Нейфарвассере и Вейксельмюнде не должно, и что следует спасти лишь эти гарнизоны и все, что может быть вывезено, а самые укрепления бросить.
Посадка войск Каменского на суда началась с наступлением темноты; сам Каменский "оставался на берегу, доколе все не тронулись с места" и только утром 14 сел на фрегат "Фалькон", который снялся с якоря также после всех прочих судов. Об экспедиции этой Каменский говорит: "Таковым образом учиненное мне поручение для спасения Данцига, несмотря на все труды, на храбрость и неутомимость войск, окончилось падением сего города, по слабости употребленных средств, коим причиною, конечно, невозможность употребить больших". Невольное промедление Каменского в Пиллау имело весьма неблагоприятное значение, ибо слухи об экспедиции Каменского дошли до Наполеона, который и успел усилить Лефевра; действия же самого Каменского нельзя не признать вполне отвечавшими условиям, в которые он был поставлен. Получив в это время депешу Беннигсена на имя Лестока, Каменский распечатал ее и прочел предписание присоединиться к армии у Гутштадта. Лесток, находившийся тогда в Гейлигенбейле, не мог бы исполнить этого предписания и Каменский решил идти с находившимся в его распоряжении 9672 человек русских и прусских войск на соединение с главною армиею, с которою и соединился непосредственно перед сражением при Гейльсберге 29 мая, потеряв в происшедших при этом марше-маневре стычках 60 человек и захватив 15 пленных. В происшедшем затем сражении главный удар неприятеля направлялся левее расположения Каменского; потерпев тут неудачи французы обратились против правого фланга, но эти атаки были отбиты гр. Каменским и неприятель был прогнан далеко назад, потеряв весьма много убитыми и ранеными. Однако и войска Каменского потеряли: убитыми 1 генерала, 11 офицеров и 1343 нижних чинов, ранеными 1 генерала, 39 офицеров и 317 нижних чинов при общей потере всей армии до 8000 человек. Каменский выступил в этот же день, в 11 часов вечера, прибыл на место в 9 часов вечера 31 мая, совершив весьма опасный фланговый марш и пройдя 55 верст в 22 часа, 1 июня он соединился у Людвигсвальде с Лестоком, причем произошли лишь мелкие стычки с французами. Французский генерал Беллиар приехал с требованием сдачи города; Каменский ответил ему: "Вы видите на мне русский мундир и смеете требовать сдачи!
В эту кампанию Каменский заметно выделился из ряда генералов нашей армии. Войска, сослуживцы и начальники доверяли ему вполне; Государь неоднократно выражал ему Свое благоволение, а 12 декабря того же года произвел его, за отличие, в генерал-лейтенанты. По занятии Гельсингфорса, Буксгевден, начальствовавший уже Финляндскою армиею, оставил "для охранения" этого города и для "легкого наблюдения за Свеаборгом", а затем для блокады Свеаборгских укреплений отряд, поступивший 24 февраля под начальство прибывшего к армии Каменского. Каменский участвовал затем в действиях против Свеаборга, приведших к сдаче этой крепости, в качестве деятельного помощника и искусного исполнителя предначертаний главнокомандующего и его советника, генерала Сухтелена. После сдачи Свеаборга 26 апреля Каменский оставался в Гельсингфорсе и командовал войсками, оборонявшими побережье от Борго до Гангуда. Между тем дела наши в Финляндии приняли неблагоприятный для нас оборот: на правом фланге Тучков у Куопио и на левом граф Орлов-Денисов у Биернеборга должны были ограничиться одною обороною; около Биернеборга к тому же вспыхнуло среди местных жителей восстание; в центре Раевский, потеряв сообщение с фланговыми корпусами и с главною квартирою, отступал, после неудачного боя у Лаппо, от Алаво к Тавастгусу; у Або сам главнокомандующий, в ожидании высадок шведского короля с Аландских островов, нуждался в подкреплениях. При таких условиях Буксгевден 12 июля отправил Каменского к корпусу Раевского, приказал ему, приняв начальство над этим корпусом, действовать по своему усмотрению и предписывал, "невзирая на малое число войск, атаковать и разбить неприятеля". Свое повеление главнокомандующий заканчивал словами: "от действия вашего зависит теперь внутреннее положение Финляндии в рассуждении спокойствия жителей и внешнее положение войск для защиты берегов. Взоры всей армии устремлены на корпус ваш". Остальные части армии должны были отвлекать по возможности внимание и силы неприятеля от корпуса Каменского.
Каменский следуя по назначению из Гельсингфорса, едва не был захвачен неприятельскими партизанами, но ускользнул от них проселками. Бездействие шведов дало ему возможность устроить войска и обеспечить их продовольствие: к 1 августа он сосредоточил у Ямса 10415 человек при 38 орудиях. Неприятельские войска были расположены: 12000 человек при 51 орудии, и несколько тысяч вооруженных крестьян, под начальством графа Клингспора, у Христиненштадта, Сальми и Тайволы и 2000 чел. Войска эти были настроены бодро и смело, вследствие последних успехов. Эриксона, находившимся в составе корпуса Каменского. Желая предупредить возможные последствия этого успеха шведов, Каменский решил быстро пройти к Алаво и разбить Клингспора. Приказав Властову непременно разбить Фиандта и занять Линдулакс, для действий оттуда против левого фланга Клингспора, а Эриксону возвратиться назал и спешить к Алаво, Каменский 14 августа вступил в Алаво, пройдя в 7 дней 290 верст. Властов действительно разбил 9 августа при Карстуле Фиандта и имел даже возможность отрядить один полк в Алаво; дав отдых войскам и присоединив к себе некоторые подкрепления, Каменский 19 августа начал наступательные действия, намереваясь атаковать Клингспора. Командовавший авангардом Кульнев, встретив у Каухаламби шведский арьергард, вынудил его к очищению как этой позиции, так и последующих, и прекратил преследование только в виду главной позиции Клингспора на линии деревень Руона и Таккала, где шведы имели до 7000 регулярных войск с 30 орудиями и массы вооруженных крестьян; ночью сосредоточился пред этими деревнями весь корпус Каменского. В 10 часов утра Раевский начал обходное движение против левого фланга неприятеля, преодолевая большие затруднения стремнины, густой лес и болота , так что в течение 4-х часов мог пройти только 5 верст; два разобранные орудия несены были на руках.
Клингспор, уверенный в неприступности правого фланга своей позиции, перевел оттуда часть войск на левый фланг и перешел в атаку; но русские своевременно получили подкрепления и шведы были отбиты. Между тем отряды Лукова и Казачковского появились на флангах шведской позиции и угрожали обходом. Хотя в этом сражении при Куартале или при Руона шведы и удержались на своей позиции, но Клингспор заключил из упорства атак, что Каменский повторит их на следующее утро и, считая себя не в силах выдержать новую атаку, в особенности ввиду появления на фланге и в тылу его Лукова и Козачковского, ночью скрытно очистил свою позицию и отступил к Сальми. Каменский приказал починить сожженный неприятелем мост при Руона и двинул Кульнева для преследования неприятеля. Кульнев настиг неприятельский арьергард на пути к Сальми и вынудил его к быстрому отступлению, затем атаковал шведов на новой их позиции у Сальми, а в тоже время Козачковский появился в тылу неприятеля. Шведы были разбиты и поспешно отступили. Гусары преследовали их на протяжении 10 верст. В боях при Куортале и Сальми корпус Каменского потерял 17 офицеров и 827 нижних чинов, но то за эти бои имели весьма благоприятные для нас последствия: по всей Финляндии распространился страх русского оружия, народное восстание начало утихать и вскоре совсем прекратилось. Каменский был награжден орденом св. Александра Невского.
Дав отдых войскам и обеспечив продовольствие, Каменский двинулся из Лаппо 26 августа, с целью зайти в тыл отступавшим шведским отрядам. Его успехи отразились и на положении дел в береговой части театра военных действий, где в последнее время шведы начали приобретать перевес. Каменский приказал Кульневу атаковать неприятеля 2 сентября в 10 часов утра; сам Каменский имел в виду своевременно подойти с главными силами. Но Кульнев начал дело в 8 часов утра и хотя в общем имел успех, но положение его было довольно критическое тем более, что, увлекшись, войска его отряда слишком приблизились к шведским позициям. К счастью, в решительную минуту прибыл Каменский, узнавший о начале боя по канонаде, которую он услышал за 15 верст от поля сражения; однако, с ним подошел сначала лишь очень небольшой отряд и русские едва выдерживали отчаянные атаки шведов. Все его ближайшие сподвижники считали уже бой проигранным, Каменский один только не отчаялся в успехе. Когда, наконец, подошли Литовский полк, 6 рот Могилевского полка, Гродненские гусары и Польские уланы, он приветствовал их словами: "Покажем шведам, каковы русские. Не выйдем отсюда живы, не разбив шведов в пух! Ружья на перевес! За мной!
С нами Бог! Вперед, ура"! Войска дружно подхватили "ура" и, с барабанным боем, неудержимо бросились на неприятеля, овладевшего уже почти полем сражения. Началась жестокая рукопашная схватка; Каменский был среди общей свалки и не переставал ободрять солдат командою: "вперед, коли"! Неприятель был опрокинут и бежал, но остановился на своей позиции и открыл сильный артиллерийский, а затем и ружейный огонь. Наступил уже вечер; но Каменский не прекратил боя. Он поручил Демидову обойти левый фланг неприятельской позиции и, получив донесение об исполнении этого обхода, приказал произвести общую атаку. Войска бросились на неприятельские укрепления и батареи, но Клингспор отступил, не выждав удара; вскоре отступление превратилось в бегство. Авангард преследовал неприятеля, который остановился только в 5 верстах за Оравайсом. В этом сражении, отличавшемся особенною ожесточенностью, шведы и финны потеряли около 1500, а русские до 1100 человек.
Русские солдаты были до того утомлены, что не хотели варить пищу и кидались на землю для отдыха, но бодро вскакивали, когда Каменский обходил биваки и благодарил их. Уже это одно показывает, как действительно велики были в этом случае заслуги Каменского; в шведской же армии после этого поражения распространилось всеобщее отчаяние. Каменский получил орден св. Георгия 2 степени. Буксгевден, который принял предложение Клингспора заключить перемирие и назначил для переговоров Сухтелена и Каменского. Ko времени возобновления военных действий главные силы шведов, под начальством Клеркера, 9500 чел. Отступая, шведы уничтожали посты, но затем остановились и заняли позицию при Камиоки, с фронта неприступную. Оставив Кульнева и Демидова против фронта шведов, он сам пошел в обход шведской позиции и, совершив чрезвычайно трудный марш, по не вполне замерзшим болотам и местами по пояс в воде, появился в тылу противника; тогда Клеркер 28-го очистил Камиокскую позицию и продолжал отступление по пути к Улеоборгу; Каменский же обходами вынуждал неприятеля к очищению занимаемых им позиций. Овладев таким образом Пикаиокскою позициею, он послал оттуда два отряда, на Францилло и Пулькилло, для действий против тыла отряда Сандельса находившегося на пути отступления Тучкова. Тогда Клеркер приказал Сандельсу отступить на соединение с ним к Улеоборгу, а сам отошел в Сикаиоки.
Вскоре после этого шведские генералы собрались на совет и положили вступить в переговоры с Каменским; он в это время двигался для атаки Брагештедта, но имел от главнокомандующего тайное повеление не отвергать выгодных для нас предложений, если бы они последовали от неприятеля. Получив соответственное приглашение Каменский остановил колонны и поехал в передовую цепь неприятельскую. Здесь генерал Адлеркрейц предложил ему прекратить военные действия, уступая нам Брагештедт и Улеоборг и изъявляя готовность отступить еще на 60 верст за последний город. Согласившись прекратить военные действия, Каменский 5 ноября отправил предложенные ему статьи на утверждение главнокомандующего; переговоры были возобновлены и привели к заключению 7 ноября Олькиокской конвенции, в силу которой шведская армия очистила всю улеоборгскую губернию, оставив во власти русских оба берега реки Кеми. Таким образом окончилась кампания 1808 года, приведшая к завоеванию русскими войсками Финляндии.
Русско-финская война 1808-1809 г.
Каменский приказал отправлять раненых возможно скорее в Кенигсберг, подкрепил Вейксельмюндский гарнизон одним батальоном, а остальные войска 5069 чел. Донося главнокомандующему о происшедшем, он "объяснял, что он уже не в состоянии открыть с Данцигом коммуникацию, что единственно движения и действия главной армии могут спасти крепость от падения, которое вскоре предвидеть можно"; сам же он предполагал оставаться в Нейфарвассере, "доколе французы не займут Данцига". В этот же день вечером Каменский получил сведения о движении вперед главной армии; 5 мая он произвел усиленную рекогносцировку к стороне Заспе, с целью выяснить, какими силами мог располагать против него неприятель, и определил, что "весь сей корпус должен был простираться до десяти тысяч человек без малейшего ослабления Нерунга или главного осадного корпуса". Между тем англичане согласились доставить в крепость необходимый для гарнизона порох на своем 22-пушечном праме, а Калькрейт настойчиво советовал Каменскому овладеть Гольмом и после того уже выручить гарнизон. В то же время были получены сведения, что Бюлов отброшен к Пиллау и что армия от Лаунау "распущена по прежним квартирам". Тогда Каменский, произведя вновь рекогносцировку, собрал военный совет, все члены коего "единогласно утвердили, что совершенно невозможно исполнить по требованию генерала Калькрейта, что таковое предприятие повлечет за собой без всякой пользы совершенную потерю всего корпуса".
Мнение совета было представлено главнокомандующему при донесении Каменского; была сделана попытка доставить в крепость провиант и порох, но и она окончилась неудачею; 7 мая, в 4 часа пополудни, английский прам, на котором находилось 50 прусских егерей, 300 центнеров пороха и 500 шеффелей овса, быстро пошел вверх до Висле; но неприятельский огонь повредил снасти и паруса, судно село на мель и подверглось сильнейшему огню, так что капитан его наконец сдался. Каменский тотчас же отдал диспозицию для производства нападения, причем приказал войскам ожидать особого приказания в местах своего расположения и ожидал сигнала от Калькрейта. Тем не менее Каменский решил оставаться в Нейфарвассере, по крайней мере до получения известия о заключении капитуляции, дабы своим присутствием вынудить неприятеля "к большему снисхождению в требованиях". В 8 часов вечера того же дня Калькрейт сообщил, что подписана капитуляция, сдача Оливских ворот произойдет 16-го и выступление гарнизона из крепости 17-го. Тогда Каменский поспешил окончить начатые уже ранее приготовления к обратной посадке войск на суда; 12 мая прибыл из главной квартиры английский посланник генерал Гутчинсон, а граф Де-Бальмен известил Каменского, что "Государю все им предпринятое благоугодно" и что "Главнокомандующий весьма доволен его распоряжениями и чтобы он делал приготовления к амбаркированию войск, стараясь спасти буде возможно часть Данцигского гарнизона".
Получив затем известие от Калькрейта о заключении им капитуляции, Каменский приказал посадить войска на суда, подписав в тоже время совместно с генералом Гутчинсоном общее мнение, что после сдачи Данцига удерживать гарнизоны в Нейфарвассере и Вейксельмюнде не должно, и что следует спасти лишь эти гарнизоны и все, что может быть вывезено, а самые укрепления бросить. Посадка войск Каменского на суда началась с наступлением темноты; сам Каменский "оставался на берегу, доколе все не тронулись с места" и только утром 14 сел на фрегат "Фалькон", который снялся с якоря также после всех прочих судов. Об экспедиции этой Каменский говорит: "Таковым образом учиненное мне поручение для спасения Данцига, несмотря на все труды, на храбрость и неутомимость войск, окончилось падением сего города, по слабости употребленных средств, коим причиною, конечно, невозможность употребить больших". Невольное промедление Каменского в Пиллау имело весьма неблагоприятное значение, ибо слухи об экспедиции Каменского дошли до Наполеона, который и успел усилить Лефевра; действия же самого Каменского нельзя не признать вполне отвечавшими условиям, в которые он был поставлен. Получив в это время депешу Беннигсена на имя Лестока, Каменский распечатал ее и прочел предписание присоединиться к армии у Гутштадта.
Лесток, находившийся тогда в Гейлигенбейле, не мог бы исполнить этого предписания и Каменский решил идти с находившимся в его распоряжении 9672 человек русских и прусских войск на соединение с главною армиею, с которою и соединился непосредственно перед сражением при Гейльсберге 29 мая, потеряв в происшедших при этом марше-маневре стычках 60 человек и захватив 15 пленных. В происшедшем затем сражении главный удар неприятеля направлялся левее расположения Каменского; потерпев тут неудачи французы обратились против правого фланга, но эти атаки были отбиты гр. Каменским и неприятель был прогнан далеко назад, потеряв весьма много убитыми и ранеными. Однако и войска Каменского потеряли: убитыми 1 генерала, 11 офицеров и 1343 нижних чинов, ранеными 1 генерала, 39 офицеров и 317 нижних чинов при общей потере всей армии до 8000 человек. Каменский выступил в этот же день, в 11 часов вечера, прибыл на место в 9 часов вечера 31 мая, совершив весьма опасный фланговый марш и пройдя 55 верст в 22 часа, 1 июня он соединился у Людвигсвальде с Лестоком, причем произошли лишь мелкие стычки с французами.
Французский генерал Беллиар приехал с требованием сдачи города; Каменский ответил ему: "Вы видите на мне русский мундир и смеете требовать сдачи! В эту кампанию Каменский заметно выделился из ряда генералов нашей армии. Войска, сослуживцы и начальники доверяли ему вполне; Государь неоднократно выражал ему Свое благоволение, а 12 декабря того же года произвел его, за отличие, в генерал-лейтенанты. По занятии Гельсингфорса, Буксгевден, начальствовавший уже Финляндскою армиею, оставил "для охранения" этого города и для "легкого наблюдения за Свеаборгом", а затем для блокады Свеаборгских укреплений отряд, поступивший 24 февраля под начальство прибывшего к армии Каменского. Каменский участвовал затем в действиях против Свеаборга, приведших к сдаче этой крепости, в качестве деятельного помощника и искусного исполнителя предначертаний главнокомандующего и его советника, генерала Сухтелена.
После сдачи Свеаборга 26 апреля Каменский оставался в Гельсингфорсе и командовал войсками, оборонявшими побережье от Борго до Гангуда. Между тем дела наши в Финляндии приняли неблагоприятный для нас оборот: на правом фланге Тучков у Куопио и на левом граф Орлов-Денисов у Биернеборга должны были ограничиться одною обороною; около Биернеборга к тому же вспыхнуло среди местных жителей восстание; в центре Раевский, потеряв сообщение с фланговыми корпусами и с главною квартирою, отступал, после неудачного боя у Лаппо, от Алаво к Тавастгусу; у Або сам главнокомандующий, в ожидании высадок шведского короля с Аландских островов, нуждался в подкреплениях. При таких условиях Буксгевден 12 июля отправил Каменского к корпусу Раевского, приказал ему, приняв начальство над этим корпусом, действовать по своему усмотрению и предписывал, "невзирая на малое число войск, атаковать и разбить неприятеля". Свое повеление главнокомандующий заканчивал словами: "от действия вашего зависит теперь внутреннее положение Финляндии в рассуждении спокойствия жителей и внешнее положение войск для защиты берегов. Взоры всей армии устремлены на корпус ваш".
Остальные части армии должны были отвлекать по возможности внимание и силы неприятеля от корпуса Каменского. Каменский следуя по назначению из Гельсингфорса, едва не был захвачен неприятельскими партизанами, но ускользнул от них проселками. Бездействие шведов дало ему возможность устроить войска и обеспечить их продовольствие: к 1 августа он сосредоточил у Ямса 10415 человек при 38 орудиях. Неприятельские войска были расположены: 12000 человек при 51 орудии, и несколько тысяч вооруженных крестьян, под начальством графа Клингспора, у Христиненштадта, Сальми и Тайволы и 2000 чел. Войска эти были настроены бодро и смело, вследствие последних успехов.
Эриксона, находившимся в составе корпуса Каменского. Желая предупредить возможные последствия этого успеха шведов, Каменский решил быстро пройти к Алаво и разбить Клингспора. Приказав Властову непременно разбить Фиандта и занять Линдулакс, для действий оттуда против левого фланга Клингспора, а Эриксону возвратиться назал и спешить к Алаво, Каменский 14 августа вступил в Алаво, пройдя в 7 дней 290 верст. Властов действительно разбил 9 августа при Карстуле Фиандта и имел даже возможность отрядить один полк в Алаво; дав отдых войскам и присоединив к себе некоторые подкрепления, Каменский 19 августа начал наступательные действия, намереваясь атаковать Клингспора. Командовавший авангардом Кульнев, встретив у Каухаламби шведский арьергард, вынудил его к очищению как этой позиции, так и последующих, и прекратил преследование только в виду главной позиции Клингспора на линии деревень Руона и Таккала, где шведы имели до 7000 регулярных войск с 30 орудиями и массы вооруженных крестьян; ночью сосредоточился пред этими деревнями весь корпус Каменского.
В 10 часов утра Раевский начал обходное движение против левого фланга неприятеля, преодолевая большие затруднения стремнины, густой лес и болота , так что в течение 4-х часов мог пройти только 5 верст; два разобранные орудия несены были на руках. Клингспор, уверенный в неприступности правого фланга своей позиции, перевел оттуда часть войск на левый фланг и перешел в атаку; но русские своевременно получили подкрепления и шведы были отбиты. Между тем отряды Лукова и Казачковского появились на флангах шведской позиции и угрожали обходом. Хотя в этом сражении при Куартале или при Руона шведы и удержались на своей позиции, но Клингспор заключил из упорства атак, что Каменский повторит их на следующее утро и, считая себя не в силах выдержать новую атаку, в особенности ввиду появления на фланге и в тылу его Лукова и Козачковского, ночью скрытно очистил свою позицию и отступил к Сальми. Каменский приказал починить сожженный неприятелем мост при Руона и двинул Кульнева для преследования неприятеля.
Кульнев настиг неприятельский арьергард на пути к Сальми и вынудил его к быстрому отступлению, затем атаковал шведов на новой их позиции у Сальми, а в тоже время Козачковский появился в тылу неприятеля. Шведы были разбиты и поспешно отступили. Гусары преследовали их на протяжении 10 верст. В боях при Куортале и Сальми корпус Каменского потерял 17 офицеров и 827 нижних чинов, но то за эти бои имели весьма благоприятные для нас последствия: по всей Финляндии распространился страх русского оружия, народное восстание начало утихать и вскоре совсем прекратилось. Каменский был награжден орденом св.
Александра Невского. Дав отдых войскам и обеспечив продовольствие, Каменский двинулся из Лаппо 26 августа, с целью зайти в тыл отступавшим шведским отрядам. Его успехи отразились и на положении дел в береговой части театра военных действий, где в последнее время шведы начали приобретать перевес. Каменский приказал Кульневу атаковать неприятеля 2 сентября в 10 часов утра; сам Каменский имел в виду своевременно подойти с главными силами. Но Кульнев начал дело в 8 часов утра и хотя в общем имел успех, но положение его было довольно критическое тем более, что, увлекшись, войска его отряда слишком приблизились к шведским позициям.
К счастью, в решительную минуту прибыл Каменский, узнавший о начале боя по канонаде, которую он услышал за 15 верст от поля сражения; однако, с ним подошел сначала лишь очень небольшой отряд и русские едва выдерживали отчаянные атаки шведов. Все его ближайшие сподвижники считали уже бой проигранным, Каменский один только не отчаялся в успехе. Когда, наконец, подошли Литовский полк, 6 рот Могилевского полка, Гродненские гусары и Польские уланы, он приветствовал их словами: "Покажем шведам, каковы русские. Не выйдем отсюда живы, не разбив шведов в пух! Ружья на перевес!
За мной! С нами Бог! Вперед, ура"! Войска дружно подхватили "ура" и, с барабанным боем, неудержимо бросились на неприятеля, овладевшего уже почти полем сражения. Началась жестокая рукопашная схватка; Каменский был среди общей свалки и не переставал ободрять солдат командою: "вперед, коли"!
Неприятель был опрокинут и бежал, но остановился на своей позиции и открыл сильный артиллерийский, а затем и ружейный огонь. Наступил уже вечер; но Каменский не прекратил боя. Он поручил Демидову обойти левый фланг неприятельской позиции и, получив донесение об исполнении этого обхода, приказал произвести общую атаку. Войска бросились на неприятельские укрепления и батареи, но Клингспор отступил, не выждав удара; вскоре отступление превратилось в бегство. Авангард преследовал неприятеля, который остановился только в 5 верстах за Оравайсом.
В этом сражении, отличавшемся особенною ожесточенностью, шведы и финны потеряли около 1500, а русские до 1100 человек. Русские солдаты были до того утомлены, что не хотели варить пищу и кидались на землю для отдыха, но бодро вскакивали, когда Каменский обходил биваки и благодарил их. Уже это одно показывает, как действительно велики были в этом случае заслуги Каменского; в шведской же армии после этого поражения распространилось всеобщее отчаяние. Каменский получил орден св. Георгия 2 степени.
Буксгевден, который принял предложение Клингспора заключить перемирие и назначил для переговоров Сухтелена и Каменского. Ko времени возобновления военных действий главные силы шведов, под начальством Клеркера, 9500 чел. Отступая, шведы уничтожали посты, но затем остановились и заняли позицию при Камиоки, с фронта неприступную. Оставив Кульнева и Демидова против фронта шведов, он сам пошел в обход шведской позиции и, совершив чрезвычайно трудный марш, по не вполне замерзшим болотам и местами по пояс в воде, появился в тылу противника; тогда Клеркер 28-го очистил Камиокскую позицию и продолжал отступление по пути к Улеоборгу; Каменский же обходами вынуждал неприятеля к очищению занимаемых им позиций. Овладев таким образом Пикаиокскою позициею, он послал оттуда два отряда, на Францилло и Пулькилло, для действий против тыла отряда Сандельса находившегося на пути отступления Тучкова.
Тогда Клеркер приказал Сандельсу отступить на соединение с ним к Улеоборгу, а сам отошел в Сикаиоки.
Причины войны Отказ Швеции присоединиться к континентальной блокаде и ее союзнические отношения с Англией Стремление России захватить Финляндию и тем самым устранить многовековую угрозу северным рубежам страны Подталкивание Францией России к агрессии против Швеции Командование русской армией: — генерал от инфантерии Ф. Буксгевден 1808 — генерал от инфантерии Б. Кнорринг 1808-1809 — М.
Впрочем, он же отмечает, что генерал мог бы действовать и порешительнее.
Буксгевден, главнокомандующий русской армии Ф. Буксгевден, главнокомандующий русской армии В качестве явного любимчика автора выступает генерал Каменский. Вот это, дескать, лев, вот это полководец. Так и сквозит сожаление «эх, не дожил Николай Михайлович до войны 1812 года, а то задал бы французу». Все действительно прославившиеся в 1812 году генералы-участники войны 1808-1809 годов Раевский, Багратион, Барклай, Тучков, Кульнев , по мнению Ниве, явно в талантах уступали Каменскому.
Это предпочтение подкрепляется подробным описанием ряда сражений. Хотя это слово в отношении русско-шведской войны 1808-1809 годов можно брать в кавычки. Не сражения, а бои. Очень уж малы сталкивающиеся силы. Чаще всего тысячи по две-три — и это еще много.
Да, очень важно: книга содержит авторские чертежи почти ко всем боестолкновениям. То есть на редкость подробная карта Финляндии. Это превосходно. В случае иллюстративного материала как нигде подтверждается справедливость пословицы. Еще одно отличие работы Ниве от труда Михайловского — полное отсутствие политики.
Михайловский, состоявший при Александре I, не мог обойти вниманием и пристальным вниманием визит императора в Финляндию, созыв сейма, конституцию, присоединение страны к России и так далее. У Ниве всё, что не относится к войне, проходит тенью у горизонта. В двух словах отличие одной работы от другой я бы определил так. Михайловский — это эмоции, дух времени. Ниве — холодный анализ, военная четкость.
И то и другое хорошо. Читать можно и нужно обоих. Жаль, что оба в современной России до сих пор не переизданы. Приходится довольствоваться отсканированными изданиями более чем столетней давности.
Время финской автономии, наступившее после подписания мирного договора, способствовало росту экономики и культуры. Будучи Великим княжеством в составе России, Финляндия, тем не менее, сохранила лютеранскую веру и шведское законодательство. Фридрихсгамский мирный договор в отношении Финляндии действовал вплоть до 1920 г. Акты, относящиеся к политическому положению Финляндии. Отношения между Шведским государством Свитиод, Свеарике, Свейская земля, Свицкое королевство, Шведская корона, Швеция и Русским государством Новгородской республикой, Московским великим княжеством.
Успехи русских в необъявленной войне
- «Реваншистские настроения»
- Русско-шведская война (1808—1809). Присоединение Финляндии. Русско-шведская война кратко
- Предпосылки и причины
- Война со Швецией 1808–1809 гг.
- Русско шведская война 1808 1809 карта егэ
Война со Швецией 1808–1809 гг.
История и культура Ленинградской Земли МБОУ СОШ №3 г. Сосновый Бор учитель истории и обществознания Содылева Светлана Геннадьевна Русско-шведская война 1808-1809 гг. РУССКО-ШВЕДСКИЕ ВОЙНЫ, войны Русского государства (Московского царства, Российской империи) и Швеции за контроль над Восточной Балтикой в конце 15– начале 19 в. 1С:Урок: Электронные учебные материалы для учителей и школьников. 1809 гг. была вызвана стремлением России в обстановке ее присоединения к континентальной блокаде и начавшегося противостояния с Англией решить шведский вопрос, включая проблему безопасности столицы империи. Карта: Русско-шведская война 1808–1809 гг. Как Гюлистанский договор изменил карту Закавказья.