Пушкина назвала безграмотными предложения по запрету феминизма и чайлдфри По словам бывшего уполномоченного по правам ребенка в Подмосковье, подготавливаемый Совфедом. Как на Кавказе «лечат» от гомосексуальности и зависимостей наручниками и подвешиваниемПодробнее. Как на Кавказе «лечат» от гомосексуальности и зависимостей наручниками и подвешиваниемПодробнее. это ответ на усиливающиеся ограничения и давление, терпеть которые становится всё труднее, - говорит президент центра, социолог Саида.
В России возник терроризм на основе феминизма
происшествия Министерство юстиции НПО феминизм иноагент новости. И сегодня мы поговорим о равноправии на кавказе в философском Смотрите видео онлайн «Феминизм. По просьбе «» правозащитники, которые работали с девушкой, посмотрели этот сюжет. Российская регбистка, шестикратная чемпионка Европы Байзат Хамидова в интервью «СЭ» поделилась своим мнением о взаимоотношениях мужчин и женщин, в том числе на Кавказе, а. «Мне повезло» – Само слово «феминизм» воспринимается на Кавказе негативно, но я не считаю, что мы должны от него отказываться, – говорит Саида Сиражудинова.
Результаты поиска
«У нас свой феминизм: исламский, кавказский, разный». Права женщин на Северном Кавказе. Смотрите видео на тему «feminizm kavkaz» в TikTok (тикток). Феминизм вовсе не приют для сирых и убогих, как это часто пытаются представить обывателю провластные СМИ, это система ценностей. Как на Кавказе «лечат» от гомосексуальности и зависимостей наручниками и подвешиваниемПодробнее.
Избиения и изгнание шайтанов: что делают с беглянками на Кавказе
Суждение по нескольким своим знакомым - это не логика. Может, просто вы знаете мало женщин? Может, в Ингушетии мало женщин, которые имеют счастье заниматься любимым делом, потому что их окружают мужчины, подобные вам? Может быть, говоря обо всех женщинах, вы будете использовать какую-то выборку более масштабную, чем ваши знакомые? То, что кто-то любит вставать в 7, а кто-то в 10 говорит только о привычках человека и его биоритмах. К половым органам это не имеет отношения. То, что кому-то нравится или не нравится его работа, говорит только о том, что кому-то нравится, а кому-то не нравится его работа. Я вот встаю в 7:30 потому что высыпаюсь к этому времени, я люблю свою работу, но иногда мне не хочется что-то делать, а иногда что-то раздражает в ней. А у мужчин такого не бывает? Спросите женщин - хотят ли они год вскакивать по ночам, чтобы покормить или переодеть ребёнка?
И потом ещё несколько лет не высыпаться в принципе? Никто не мечтает не высыпаться, но дети до сих пор рождаются. На Титанике не было феминисток, потому что женщины спасались первыми. Это якобы доказывает несостоятельность феминизма. Титаник отплыл от берегов Саутгемптона в 1912 году. Только через 16 лет, в 1928, женщины в Англии получат банально право голосовать. То есть феминисток там в принципе скорее всего не было.
То есть там в этой среде феминистической вербуют себе сторонников террористы», — считает он. Матвейчев добавил, что феминизм — это паутина, сеть, заброшенная в РФ Западом, которая разрушает традиционные ценности.
Недавно я была в исламском магазине. Туда зашел мужчина и попросил шапочки под хиджаб — на три года и на пять лет. Я остолбенела. С детского сада девочек наряжают в этот хиджаб принудительно. Я спрашиваю у знакомых женщин: почему вы хотите детей? Они отвечают: ну, чтобы все как у людей, чтобы нам в старости помогали. Мне кажется, это эгоистично: ребенок не должен отвечать за то, что подумают люди о его маме. И не только в активистской среде — обычные женщины совершенно разного уровня образования, из разных слоев общества начинают говорить о своих правах. Даже те, от кого не ожидалось, женщины, которые живут в селе и всю жизнь преклонялись перед мужчинами — вдруг они заявляют, что у женщин тоже должны быть права. Вспышки феминизма возникают в разных частях Кавказа, идет процесс освобождения не только от патриархата, но и от религии. Две мои совершенно разные знакомые говорят, что разочаровались в исламе, сняли хиджаб. Они не связаны ни с какими движениями. Просто размышляли и пришли к своим выводам: решили, что религиозные нормы не совсем адекватны. Тех дам, которые всячески стараются завоевать расположение мужчин, у нас шутливо называют «клуб любимых жен». Но и среди них встречаются феминистки. Бывает, смотришь — типичная домохозяйка, мусульманка. А при личной беседе выясняется, что она поддерживает феминистские убеждения. Просто ей страшно говорить об этом вслух. У женщин нет своего пространства, и поддержки им получить негде даже друг от друга. Допустим, нам что-то не подходит, не нравится — где это обсудить? СМИ, телевидение полностью на стороне мужчин. Единственный канал для высказываний — соцсети. Но и тут не все гладко: надо писать анонимно, но с этим связан ряд неудобств, либо открыто от своего лица, но это небезопасно. Женщинам в целом не хватает поддержки и ресурсов. Иногда таким, как я, шлют угрозы. Общественные авторитеты на полном серьезе говорят бредовые вещи: что женщина от природы моногамна, а мужчина полигамен, что женщина предрасположена к подчиненному положению, что женщины глупее... Я не стесняюсь указывать на противоречия и ставить на место фактами. Местных мужчин бомбит, когда я с ними спорю. Молодых людей похищают силовики, происходят внесудебные расправы. Плюс безработица, ограниченные возможности для самореализации. Люди потеряли контроль над властью в своих регионах, не могут добиться ни нормальной медицины, ни образования, ни экономики. Чтобы создать себе некую другую реальность, молодые люди ударяются в религию. Религия дает мощное ощущение самоценности, самоуважения, чувство, что ты чего-то стоишь, что ты кто-то сам по себе в этом мире и в следующем. И ты начинаешь себя ставить вровень с теми, кто хорошо зарабатывает и реализовал себя. Если носишь исламскую одежду и молишься, то в глазах Всевышнего ты молодец. Но этого мало: мужчинам где-то надо показать, что они личности, что они значимы, им нужно хоть что-то контролировать. Легче всего контролировать беззащитных — женщин и детей. И вне зависимости от религиозной направленности семьи положение женщины в ней по-прежнему незавидно. Декриминализация домашних побоев никак не повлияла на ситуацию на Кавказе: наши женщины и так не заявляли в полицию на домашних тиранов. Одну из моих теток избивал муж, она ни разу не написала заявление. Ей даже в полиции говорили: напиши. Она — ни в какую. Хотела развестись и жить в своей квартире, работать, водить машину. Ее брат, однако, заявил: на квартире ты жить не будешь, машины у тебя своей не будет. Брат, который не пошевелил пальцем, чтобы своей сестре помочь, когда ее избивали. Кстати, она же материально поддерживала брата. Он сидел дома — говорил, работы нет. И он же запретил ей жить отдельно, когда она развелась! По традициям, если разведенная живет одна, это сразу наводит на мысли, что она гуляет. По сути это запрет на женскую автономность. Ты можешь быть только под мужской опекой. Карьеру за пределами республики можно сразу не рассматривать.
Я давно занимаюсь защитой прав женщин, а это у нас — дело, не одобряемое государством. Потому что у государства свои идеи о том, как нужно помогать женщинам и защищать их. Проект «Марем» занимается эвакуацией девушек, которые столкнулись с домашним насилием и преследованиями. Мы много раз открыто рассказывали о том, что полиция играет очень странную роль в наших кейсах. Она не защищает беглянок, а, наоборот, содействует преследователям в их поимке. Не только на Северном Кавказе, но и в целом по России у силовиков есть негласное правило — не принимать заявлений от кавказских беглянок и девушек, страдающих от домашнего насилия. Государство в эту ситуацию не вмешивается. Оно закрывает глаза: мол, у них там, на Кавказе, такие традиции. Какие еще традиции? Убивать девушек, привязывать к батарее? Нигде никому не жмет? Один из известных примеров — история Патимат Идрисовой. Она страдала от домашнего насилия, обращалась в полицию, но ей не помогали. Она написала в СК, пришли следаки, забрали ее в Кизилюртовский РОВД, она уже думала, что спаслась, а ее через три дня просто отдали родственникам. Семье, где ее били и мучили. Сейчас она в безопасности в другой стране. У нее большие окна, и она даже не боится жить с открытыми занавесками. Я была потрясена, когда это увидела. Когда она была в нашей кризисной квартире, то боялась даже стоять на балконе в полный рост. Это — общий тренд. Все эти дни любви, семьи и верности, разговоры о «семейных ценностях»… Ценности — это хорошо, но тут под ними подразумевается отсутствие свободы, молчание, толерантность к насилию. И это — то же самое, что мы видим на более глобальном уровне. Тебя мучают в семье — но ты обязана оставаться в ней и быть ей верна. Твое государство сошло с ума — но ты должна поддерживать его, ощущать вину за то, что оно творит, переживать беспомощность, отчаяние, но ни в коем случае не высказываться открыто. Сейчас уже в Госдуме обсуждают, является ли феминизм экстремизмом. Пока что это только разговоры, но они многих напрягли. Как думаешь, что дальше? Он спросил, ожидаю ли я, что в России будет какой-то прорыв, рост эмансипации. Я сказала, что, конечно, нет. Мы видим, как душат НКО, помогающие женщинам, слышим эти разговоры про феминизм. Я думаю, дальше будет хуже. Это женоненавистничество, борьба против феминизма постепенно распространялась. Для меня это было очевидно, когда я читала новости о том, как кадыровцы за пределами Чечни крали людей: геев, сбежавших девушек. Никто ничего не расследовал. У нас была история: девушку задержали московские менты, когда она искала закладку. Она в разговоре с полицией упомянула, что она из Чечни.
В России возник терроризм на основе феминизма
Думаю, в том, что мужчины не относятся к феминизму серьёзно что в России в целом, что на Кавказе. Наталья Тамбиева – теолог, исламовед, исследователь исламского феминизма, руководитель аппарата Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Из последних новостей: в Малгобеке взрослый мужчина подвёз двух несовершеннолетних мальчиков.
Результаты поиска
Феминизм. Кавказ. Но я уже не выдерживаю этой недожизни в республике, которая состоит из маршрута дом-работа-дом-работа, мизерной зарплаты, которая почти вся уходит на кредиты. Журналист и блогер известна публикациями на темы феминизма, вела Telegram-канал "Женская власть". Борьбу за свои права кавказские девушки не спешат называть феминизмом. Из последних новостей: в Малгобеке взрослый мужчина подвёз двух несовершеннолетних мальчиков. видео с таким названием вышло на ингушском канале Саида Картоева.
В Совфеде предложили приравнять к терроризму чайлдфри и радикальный феминизм
Многие благодаря группе нашли поддержку, кому-то помогли мы или другие активистки, кто-то нашел себе подруг, а нескольким удалось сбежать и зажить счастливой жизнью. Одна наша подписчица подвергалась преследованиям со стороны родителей и знакомых за свою сексуальную ориентацию, пришлось оказывать ей срочную помощь — сейчас она живет в другом регионе. Но это не повод для гордости, мы к этому относимся как к любимой, но не оплачиваемой работе. Однажды какая-то девушка попросила помощи, сказала, что сбежала из другого города, ее встретили, поселили на пару дней, купили билеты до другого города, нашли там активистов, готовых помочь с жильем и работой, а она прогуляла все деньги и через день улетела обратно. Было мерзко и противно. Особенно когда поняли, что человеку и его жизни ничего не угрожает. Нас часто обещают выследить, убить всю семью, вырезать глотку, изнасиловать, зашить то самое место, откуда появляются люди. Забавно, что эти же джигиты кричат о чести и о кавказских традициях. Каждый день пишут, что найдут и убьют, если не закроем паблик, — боятся, что все большее число людей будет знать правду. Никто, к счастью, не знает нас в лицо, поэтому мы более-менее находимся в безопасности. Также часто нас подозревают во вранье, крича, что администраторки сплошь одни русские девушки, которые пытаются заставить кавказских девушек плюнуть на традиции и обычаи и «поддаться разврату».
В ответ на такие заявления мы посылаем далеко и надолго на восьми языках. У нас множество наций, мы все разные, мы не хотим терять себя и свою историю, но и не желаем жить так, как когда-то жили наши предки. История должна учить исправлять ошибки и брать только лучшее из прежнего опыта. А пока наши женщины не имеют права выбора и голоса, мы так и будем жить в нищих республиках и завывать о прошлом. Развитие» «Лента. Сиражудинова: Все зависит от конкретной области. В экономике женщины более влиятельны, так как мужчины считают эту сферу достаточно непрестижной для себя. В политике дела обстоят несколько хуже, хотя сейчас появилось уже множество женщин — муниципальных депутатов или же руководителей. Тут очень большую роль играет поддержка семьи: если родственники не позволяют женщине выезжать на конференции или в целом ее не поддерживают, то ей будет очень трудно добиться каких-либо успехов в политической сфере. У меня есть случаи среди коллег, когда они не могли выехать на защиту научной работы без разрешения мужей и в целом испытывали неудобства по этому вопросу.
Можно сказать, что во всех республиках Северного Кавказа наблюдается одинаковое число женщин в политике помогло и квотирование в прошлом, которое дало возможность хотя бы отчасти развенчать стереотипы о роли женщин , но его все равно недостаточно. Многие местные допускают участие женщин, но категорически выступают против женщины-президента. Вы сказали, что в экономической сфере у женщин больше возможностей преуспеть. Почему так происходит? Мужчины считают, что экономические вопросы не для них и уступают женщине первенство. На Кавказе вообще женщины более смелые во всяких земельных вопросах, а мужчины, как правило, не лезут в эти дела. У меня даже ребенок замечал, когда приезжал в село, что женщина всегда работает не покладая рук, а мужчины только сидят на лавочках и прохлаждаются. Так происходит еще и потому, что у мужчины нет цели добыть как можно больше: сколько заработал, столько и потратил, а женщина всегда пытается накормить еще и себя, и семью, и родственников. Хотя иногда встречаются исключения, когда некоторые мужчины начинают завидовать, если женщина зарабатывает больше. А что касается образования — насколько оно доступно?
Очень многое зависит от района: если это село, то женщине будет сложнее получить хорошее образование из-за традиционных ценностей или недостатка средств. В крупных городах, таких как Грозный или Нальчик, у женщин больше возможностей. Но вообще большинство людей на Кавказе считают, что женщине нужно дать только базовое образование, а большего ей и не надо. У нас даже был спор с магистром на лекции: я его спросила, как он поступит, если у него будут сыновья и дочери, на что он ответил, что дочерям даст среднее образование и хватит с них, а сыновей заставит продвигаться дальше по карьерной лестнице и обязательно обеспечит их высшим образованием. В семьях присутствует неравное отношение к мальчикам и девочкам, но там, где нет сыновей, а есть лишь только дочери, больше вероятность того, что их попытаются обеспечить хорошим образованием. В каких республиках дела обстоят хуже всего с гендерным неравенством? Какое-то время дела обстояли хуже всего в Ингушетии. Там была следующая ситуация: вдова не могла повторно выйти замуж.
Один час они все, в том числе и моя мама, уговаривали меня выйти и отнести стакан с водой и показаться. Всем было плевать на мои слёзы, на мою речь «на отвали», уговаривали и тянули за руки, чтобы я вышла. Как меня только не называли в этот день. Я прошла через все круги ада. Все силы иссякли. Убежать, но куда? Не получится.
На Северный Кавказ и в традиционные мусульманские регионы России данный вид одежды стали массового завозить в 90-е годы XX века. И принесли его туда проповедники радикальной исламской секты — ваххабиты или салафиты. Вот, посмотрите, именно так еще сто лет назад выглядел традиционный женский костюм в Ингушетии. А вот так в Дагестане. А вот так в Чечне. А вот фотография воинов так называемой Дикий дивизии, которая верой и правдой служила Русскому императору. Обратите внимание на форму бород и усов. А вот так, нас пытаются уверить, сейчас должны выглядеть женщины Кавказа. А вот такие бороды без усов, на манер ваххабитов, должны носить мужчины. Как видите, это не имеет никакого отношения ни к мусульманской вере, ни к подлинным национальным костюмам мусульманских народов России. А значит — это не традиция, это манипуляция. И создаются подобные продуманные, рассчитанные на игру в долгую, технологии спецслужбами. В США, например, уже на самых верхах говорят, что радикальные исламские группировки, которые разоряют сегодня целые регионы — это работа их разведывательных структур. Мы же понимаем, что напрямую укоренить в мирном регионе какую-то человеконенавистническую традицию, привить добрососедским отношениям агрессивную тональность — это задача практически невыполнимая. Поэтому предпринимается более тонкая многоходовая игра, в которой поначалу именно униформа играет основную роль. Это только дилетанту кажется: ну какая разница, борода с усами или без усов, платье такого покроя или иного?! А для профессионала уровня старшего специалиста отдела специальных операций Центрального разведывательного управления это целое искусство — создание религиозных бомб замедленного действия. Придя в новый регион, такая разрушительная технология, должна, в первую очередь, переподчинить себе местных жителей, оторвать их от традиционных исторических форм, и привить им формы новые, радикальные, нетерпимые, а главное — неподконтрольные никаким местным укладам. Поэтому те, кто уже заражен данным вирусом не слушают ни духовных наставников, ни старейшин, никого, кроме своих новых «проповедников». Таким образом, через простейшие бородки без усов и элементарные платья создается психологическая связь с новой взрывоопасной традицией.
Было время, когда слово феминистка просто означало: «Дерзкая девчонка, которой нужно указать, что ее место на кухне». Сейчас я наблюдаю какой-то очень сильный откат. Я это формулирую так: мужское бессознательное взбунтовалось. Массово отнимаются привилегии: распоряжаться чужой жизнью и телом, безнаказанно насиловать, принуждать к чему-то, запрещать. Как тут не противодействовать? Плюс, на Кавказе еще примешивается религиозный фактор. Есть куча роликов, где говорится, что феминизм — порождение шайтана, потому что прямым текстом декларирует, что у женщин и мужчин равные права. Жертвовать собой ради семьи, детей, родителей, внуков, двоюродной тети — это неправильно, и никто не может такого от тебя требовать К. Обозначил круг тем и интересов: все, что связано с женщинами. Женщины в искусстве, фольклоре, бизнесе, победившие себя и косную среду вокруг, столкнувшиеся с проблемами и прочее. Разумеется, среди наших героинь очень мало тех, кто просто сидит дома и наслаждается семейным раем. Нас намного больше привлекают проблемы, которые наблюдаются в этом «раю». При этом мы не говорим, что семья — это плохо. Если сложилось, можно только позавидовать. А если нет? Позиция Закира, «Даптара» и моя личная совпадают: уходить. Жертвовать собой ради семьи, детей, родителей, внуков, двоюродной тети — это неправильно, и никто не может такого от тебя требовать. О нем по-прежнему не принято говорить на Кавказе. Что-то меняется со временем? Из-за просветительской работы. Многие ведь и не понимали, что насилие может быть, например, репродуктивным, финансовым или психологическим. Что тотальный контроль в отношении взрослого человека — собственной жены, требование отчитываться — это точно такое же насилие. На Кавказе все это встречает сильное сопротивление. Из-за религиозных постулатов, из-за менталитета. Есть забавный парадоксик. Как только на Кавказе поднимается женский вопрос, тут же набегают радостные люди с воплями о гей-парадах: «Ага, сейчас женские права, а завтра твой сын выйдет замуж за другого мужчину! Сразу вздымаются подбородки, начинаются крики и вести дальше какой-то конструктивный разговор уже невозможно. Мы очень много говорим о проблемах. В частности, вопрос женского обрезания на Кавказе на уровне СМИ впервые был озвучен у нас на портале. Одна из побед, которую я считаю победой «Даптара»: вынесена фетва богословское заключение в исламе, — прим. На мой взгляд, огромное достижение. Не потому, что все верующие станут этого немедленно придерживаться. Просто сдвинуто хоть что-то. Об этом никто ведь не говорил на уровне духовного управления. А тут наложено вето. Те, кто против, получили законную платформу, чтобы отказаться от этой операции. Мы не показываем, как должно быть. Мы фиксируем, как есть, и пытаемся немножечко наметить выходы. Во всех наших серьезных статьях незаметно даем, например, координаты человека духовного звания, который говорит в защитном для женщин ключе. Мы не говорим прямо: «Иди вот к этому имаму, чтобы он тебе подтвердил, что твой муж не должен тебя колотить». Но мы приводим его высказывания. Указываем координаты кризисных центров, психологов. Человек не просто читает статью, он может найти спасительную тропиночку. Подумаешь, орган перестал функционировать, как должен. Главное, что работать, рожать, и убирать сможет К. Я была причастна к подаче иска по поводу насильственного обрезания, которому подверглась девятилетняя девочка из Ингушетии в июне 2020 года калечащую операцию ребенку провели без ведома матери в детской клинике «Айболит» Магаса. Стоила процедура 2000 руб, — прим. Помню, как бежала к маме девочки с бумагами от «Правовой инициативы», которая взялась вести дело, я была счастлива помочь. Но когда было вынесено решение, по которому суд счел, что был причинен легкий вред здоровью… Я почувствовала, что готова ехать и долбить судью по голове чем-нибудь тяжелым. Упущено из виду главное — для чего делается обрезание. Для лишения органа чувствительности. Все равно, что перекрыть человеку обоняние. Или заклеить клеем «Момент» один глазик. Главное, что работать, рожать, и убирать сможет. Это, конечно, хорошо иллюстрирует отношение нашего государства к своим гражданам. К женщинам, в частности. Здесь мне интересен не тот факт, что мужчина исключен из цепочки насилия, потому что это, конечно же, не так. Мне интересна преемственность репрессивных практик — от женщины к женщине, от матери к дочери. Какой-то неразмыкаемый ритуальный круг. Что вы об этом думаете? Еще тогда казалось, что на уровне действий мужчины к этому отношения не имеют. Я сейчас говорю про Дагестан, потому что в случае, например, ингушской девочки именно папаша отправил ее на эту операцию. В Дагестане обрезание — сугубо женское дело, в которое мужчина не влезает. Но мужчина может положить этому конец. Насколько я знаю, как минимум в двух селах в Дагестане такое произошло. Потому что именно мужчины определяют и транслируют религиозные нормы. Женщин-проповедников пока, к сожалению, нет. Как изменилось положение кавказской женщины за время существования портала? С огромным интересом слежу за этим процессом. У нас даже есть специальная рубрика.