Новости что гитлер хотел сделать с ленинградом

ЧТО ХОТЕЛ СДЕЛАТЬ С ЛЕНИНГРАДОМ же на самом деле прочили Ленинграду противники?Послушаем же их самих вним. – Существует еще два распространенных мифа о блокаде: Гитлер не хотел захватывать Ленинград, а Сталин – освобождать.

Почему «добрый» Маннергейм не обстреливал Ленинград

На первый вариант Гитлер первоначально возлагал самые большие надежды, но он недооценил важность Ленинграда для Советов, а также стойкость и мужество его жителей. Почему Гитлер к концу августа 1941 года вместе со своим командованием сухопутных войск вынужден был пересмотреть стратегию в отношении Ленинграда? По вопросу, почему Гитлер не торопился брать Ленинград: профессор Кундрус отмечает, что изначально планом было уничтожение города, но стратегия изменялась, и целью стало нападение на Москву. Не выполнив приказ Гитлера захватить Ленинград, но оказавшись на подступах к городу, оно не знало, что делать.

Что Гитлер планировал сделать с Ленинградом? Рассказываю

Соответственно, Ленинград следовало взять или хотя бы минимизировать его сопротивление ранее этой даты. С их помощью Гитлер хотел уничтожить войска Ленинградского и Волховского фронтов. И вывод – Сталин специально подсунул Гитлеру Ленинград, чтобы тот разобрался с ненавистным городом. Новости социальной политики: Зюганов назвал мерзостью слова писательницы Чижовой о Сталине и Ленинграде. Партийное руководство Ленинградом в годы войны осуществлял Андрей Жданов. По слухам, именно его Сталин хотел сделать своим преемником. Но решение о захвате Ленинграда продержалось лишь пару дней, после чего Гитлер окончательно определился с судьбой города, приказав его блокировать.

«Ленинград должен умереть голодной смертью». Как сорвали планы Гитлера?

Причем хозяин безраздельный, раз в честь него и в честь его команды ломаются и перекраиваются памятники национальных культур. Видимо, словосочетание «Историю пишут победители» — вождь воспринимал буквально. Но, в первую очередь, Гитлера интересовали, конечно же, Москва и Ленинград как ключевые города главного противника. Главные города и главная река Известно намерение фюрера сравнять советскую столицу с землей — разумеется, после пышных и победоносных национал-социалистических торжеств на ее территории. Потом залить водой. А в названии итога своих действий апеллировать к прошлому. Объекты намеревались уничтожать не хаотично, но в строгой последовательности, начиная с самых стратегически значимых. Первым «под нож» пошел бы Мавзолей: для его ликвидации специально подготовили группу лучших немецких подрывников. Вероятнее всего, затопить Москву планировали за счет взрыва плотин Истринского и Химкинского водохранилищ, в результате чего их содержимое слилось бы воедино, образовав нечто наподобие огромного озера. Посреди которого нацисты хотели воздвигнуть гигантский памятник-мемориал с табличкой, на которой красовалась бы надпись: «Es war Moskau», «Здесь была Москва».

Для нового топонима предполагалось рабочее название — «Московское водохранилище». Перед его созданием Гитлер намеревался провести парад на Красной площади с участием Французского Иностранного Легиона. Мероприятие подчеркнуло бы безоговорочную победу «коричневых» над «красными». Так что вместо Москвы предполагался даже не город и не какой-либо другой населенный пункт, а ровная водная гладь с чудовищным монументом посередине. Планировался, впрочем, и альтернативный сценарий. Еще 16 июля 1941 года Гитлер планировал учредить «Рейхскомиссариат Московия» во главе с дипломатом Зигфридом Каше. Новообразованный государственный орган управлял бы Москвой и Московской областью. Это значит, что допускался не только вариант тотального уничтожения. Северную столицу, скорее всего, не постигла бы трагическая участь.

Как-никак «Окно в Европу». Но переименовать Ленинград все же намеревались с учетом его вхождения в «европейское сообщество». Город стал бы называться S. Практически наше актуальное название.

Ходили слухи, что Ленинград при приведении этого плана «Д» в действие мог бы погрузиться на дно Финского залива. Ни один объект культурного наследия не был заминирован. В условиях дефицита взрывчатки тщательно прорабатывалась возможность вывести из строя две трети предприятий не путем взрыва, а механическим повреждением основных узлов и агрегатов.

Сведения о том, что весь город в одночасье взлетит на воздух, были дезинформацией. Но в 1998 году их как «сенсацию» антисоветчики обрушили на читателей либеральных газет. Только в 2005 году историки опровергли домыслы. Брать Ленинград штурмом - значит понести колоссальные потери. Немцы это прекрасно понимали, поэтому предпочли удушить защитников блокадой. Финны от предложенной чести взять Ленинград тоже отказались. О скромной авиации финнов и говорить нечего.

Но у финнов был флот, пусть и карманный. Еще 4-го и 12 июля и 2 сентября со своих кораблей они обстреливали объекты на арендованном СССР полуострове Ханко. В середине сентября после гибели броненосца «Ильмаринен» финский флот занял позицию не ударного, а «существующего», лишь демонстрирующего свое присутствие. Первым делом самолеты Как следует из вышедшего в России в 2008 году аналитического сборника «Затянувшийся блицкриг. Почему Германия проиграла войну», 11 авторов которого входили в военную элиту рейха, - до 15 сентября задача главного командования ВВС Германии была первой разбомбить Москву, а затем - Ленинград и Горький Нижний Новгород. Но затем план изменился. На эти удары, в проведении которых не было никакой необходимости, немецкое командование бесполезно израсходовало довольно значительные силы своей авиации».

Для продвижения фланговых армий важно было «бомбить транспортные объекты противника.

Для советского же командования сдача Ленинграда была недопустима по нескольким причинам. Помимо важного символического значения города надо учитывать, что осажденный Ленинград сковывал группировку немецких войск численностью более 300 тысяч человек. Если бы город пал осенью 1941 года, эти войска могли бы решить судьбу битвы за Москву в пользу Германии.

Важным было и то, что удерживание Ленинграда помогало защитить железную дорогу из Мурманска, по которой проходило две трети поставок по ленд-лизу. Коснулся в лекции Никита Ломагин и вопроса о том, каковы были причины голода в Ленинграде и все ли было сделано для того, чтобы снабжение города продовольствием было организовано эффективней. По словам историка, трагедия блокадного Ленинграда была предопределена тем, как проходило в СССР снабжение больших городов. В городе не было крупных продовольственных баз, он снабжался фактически с колес.

Запас продуктов в Ленинграде составлял от 15 до 40 дней, то есть любое нарушение регулярного снабжения неминуемо вело к скорому голоду. Не были учтены уроки финской войны, когда населения Ленинграда за несколько первых дней после начала боевых действий скупило практически все продаваемые продукты, и торговлю в городе еще долго не могли наладить. Так произошло и в 1941 году. Те, у кого имелись деньги и возможность покупать, сумели сделать запасы и оказались более подготовленными к блокаде.

Фактически резерв продовольствия был, но он находился не в руках государства, а у частных лиц. Порою запасенные населением продукты оказывались неиспользованными, так как их владельцы были эвакуированы из Ленинграда при эвакуации можно было взять с собой не более 20 килограммов груза , а их запасы оставались в опустевших квартирах. Также нехватка продовольствия в блокадном Ленинграде усилилась вследствие серьезных проблем в их доставке и распределении. По словам Никиты Ломагина, в Ленинград были отправлены значительные продовольственные ресурсы, но главная проблема была в том, что они не полностью доходили до торговой сети.

Если бы все, что предназначалось для Ленинграда, доставлялось полностью, такого голода бы не было. Но в реальности было много хищений, с которыми органы внутренних дел не могли справиться. Личного состава милиции на это не хватало. Сыграло свою роль и то, что, по крайней мере в начале блокады, НКВД был в первую очередь ориентирован на борьбу с «пятой колонной», расследование антисоветской деятельности в ущерб другим направлениям работы.

Экономический отдел ленинградском управлении был самым маленьким по числу сотрудников, а контролем за распределением продовольствия в нем занимались всего пять офицеров плюс по одному человеку в каждом из шестнадцати районов города. Весной 1942 года было проведено перераспределение личного состава и проблеме хищений продовольствия стало уделяться больше внимания. Слишком поздно было проведено прикрепление людей к магазинам по месту жительства. В первые два с половиной месяца блокады ленинградцы вынуждены были искать по всему городу место, где они могли бы отоварить свои продуктовые карточки.

Интересно, что это было сделано по предложению снизу: об этом просили жители города в обращениях к властям. Уже в ходе блокады был осуществлен еще ряд мер для улучшения ситуации. Городские власти смогли оптимизировать систему распределения продуктов, сократив в ней число промежуточных звеньев. Во многих случаях жители города были прикреплены уже не к магазинам, а к специально организованным столовым.

Часть столовых были созданы прямо на предприятиях. Помимо всем известной Дороги жизни на Ладожском озере ленинградцы проложили по дну топливный трубопровод. Линия длиной 25 километров была создана всего за тридцать с небольшим дней. Топливопровод начал работать летом 1942 года и позволил освободить баржи на Ладожском озере для других грузов.

С августа по ноябрь 1942 года силами Ладожской флотилии тоже по дну озера была проложена и линия электроснабжения от Волховской ГЭС. Транскрипт лекции: 17 марта в Тургеневской библиотеке в Москве состоялась выступил с лекцией профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, доктор исторических наук Никита Андреевич Ломагин. Тема лекции — «Блокада известная и неизвестная». Борис Долгин: Добрый вечер, уважаемые коллеги, мы начинаем очередную лекцию цикла «Публичные лекции Полит.

Наш сегодняшний лектор — Никита Ломагин. Мы будем говорить о блокадном Ленинграде. Это имя уже звучало в нашем цикле от Сергея Ярова, который в своей лекции о повседневной жизни блокадного Ленинграда сказал о замечательной книге Никиты Ломагина «Неизвестная блокада». Сегодня мы имеем возможность услышать непосредственно Никиту Андреевича.

Наш регламент: в начале лекционная часть, потом можно будет задавать вопросы. Если совсем уж нужно что-то уточнить, можно спросить об этом в первой части, но лучше потом, чтобы не сбить лекцию с ее пути. И еще просьба отключить звук своих разнообразных устройств. Пожалуйста, Никита Андреевич.

Никита Ломагин: Уважаемые коллеги, уважаемые организаторы, для меня большая честь быть здесь, выступать перед вами. Наверное, я так не волновался с момента защиты своей докторской диссертации, более 10 лет назад, в Институте истории, когда защищал работу на тему политического контроля в период блокады Ленинграда. Эта тематика и проблематика вызывала и вызывает серьезную дискуссию. Но прежде чем говорить о том, о чем я собирался говорить, об известном и неизвестном, я должен сказать, откуда я знаю то, о чем я буду говорить, каким образом то знание или те вещи, которые мы будем сегодня с вами обсуждать, стали мне доступными, и с какой стороны я подошел к блокаде как историк.

Я из семьи блокадников. Моя мама и бабушка пережили блокаду и относятся к категории тех людей, в отношении которых случилось чудо. Бабушка с тремя детьми и со своей свекровью смогла пережить блокаду. И в конце марта, буквально в эти дни в 1942 году эвакуировалась из Ленинграда одной из последних машин, которая могла пройти по тонкому ладожскому льду.

Я хочу сразу сказать, что бабушка не очень много и охотно говорила про блокаду. Говорила она со мной достаточно серьезно только тогда, когда я собрался защищать первую диссертацию. Первая диссертация моя была посвящена немецкой пропаганде и борьбе с ней во время битвы за Ленинград. Она была для служебного пользования.

Я считал себя исключительно осведомленным человеком, поскольку работал в разных архивах и с разными формами допуска, и думал, что может бабушка моя сказать по поводу того, что у меня было в этой диссертации написано. В то время, когда я защищался это был 1989 год , естественно никаких компьютеров не было. У меня был огромный рулон, который был склеен. Поскольку этот рулон иногда выкатывался в коридор, бабушка о него запиналась, и в какой-то момент она порвала и посмотрела, что же я там пишу.

В частности, там шла речь о том, что в западной историографии злопыхатели пишут о каннибализме, которого на самом деле, как наша отечественная историография говорила, в Ленинграде не было и быть не могло. Традиционное представление о блокаде, которое сложилось к середине 1980-х годов, состояло в том, что умное, ответственное и компетентное советское руководство сделало все возможное для того, чтобы Ленинград отстоять, и ленинградцы все как один готовы были бороться, умереть и принести себя в жертву для того, чтобы город выстоял. И бабушка в этом момент сказала, что, если я хочу, она может рассказать, как было на самом деле. Это столкновение с человеком оттуда, из того времени и человеком, который изучает историю по источникам, случилось.

И на многие темы, по которым у меня были вопросы, бабушка мне дала ответ. Она рассказала мне о том, как она не пускала мою маму осенью в хлебные лавки для отоваривания карточек, потому что боялась, что она не вернется. Она рассказывала про своего старшего сына, которому во время войны было 10 лет, и он отказывался охотиться на кошек. Он отказывался и говорил, что еще успеет.

Когда он собрался, кошек уже не было. Она рассказывала, что ее саму чуть не заманили в один из подвалов и так далее. Она рассказала о том, о чем мы никогда не пытались рассуждать. Это такое частное отступление, оно довольно важно, поскольку написание любой истории или рассуждение о том, что происходило, связано с двумя измерениями источников.

Источниками официальными, намеренными, которые создавались определенными институтами в определенное время и в определенных целях. У каждого института, будь то Партия, Государственный комитет обороны, Совнарком, Ленинградский городской комитет партии, орган НКВД и так далее была определенная установка на то, что нужно отражать в своих источниках, исходя из распределения функций, которые существовали в то время. Другой тип источников — это источники личного происхождения. Это дневники, письма, это воспоминания, которые собирались уже после войны.

Они позволяют на примере конкретных людей посмотреть на то, что же было на самом деле, как конкретные люди в рамках семей оценивали происходившее с ними, и какую оценку они давали наиболее важным и спорным вопросам. Как я уже сказал, мне довелось поработать практически во всех архивах, в которых отложились материалы по блокаде. Это военные архивы: Центральный архив Министерства обороны, Центральный архив военно-морского флота, это Центральный партийный архив, который недалеко здесь на Тверской находится, это Ленинградский партийный архив, архив управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, архив Черчилля в Кембридже, поскольку и для англичан судьба Ленинграда имела определенное значение. Англичане были заинтересованы в том, чтобы немцам ни в коем случае не достался Краснознаменный Балтийский флот, и Черчилль предлагал 5 сентября Сталину затопить флот, обещая после войны компенсацию.

Это материалы немецких органов военных, политической разведки и военной разведки, которые я нашел здесь недалеко в бывшем Особом архиве в Москве и в Национальном архиве США в Мэриленде. Документов очень много, которыми мы располагаем. Есть общеизвестная канва о том, что такая битва была, что в ходе этой битвы Ленинград выстоял, впоследствии он стал Городом-героем, символом мужества, что ленинградский кейс рассматривался в Нюрнберге во время суда над главными военными преступниками, а после войны значительная часть выходцев из Ленинграда перебралась в Москву, заняв высокие посты, пострадав в ходе ленинградского дела. Это общая канва, которая известна и которая доминирует в литературе.

Но я склонен утверждать, что многие сюжеты, связанные с блокадой, до сих пор недостаточно изучены, и недостаточно они изучены в том числе потому, что ленинградскую тематику начали изучать довольно поздно. Из-за упомянутого мной ленинградского дела, из-за репрессий в отношении ленинградских руководителей, из-за того, что фактически было наложено табу на изучение блокады Ленинграда. Как это ни парадоксально, первая монография, посвященная блокаде Ленинграда, вышла в Москве в 1959 году, то есть 14 лет спустя. К этому времени все основные свидетели организации обороны города уже были репрессированы.

И сложилась такая ситуация, что единственным человеком, который интервьюировал некоторых из этих людей, включая Кузнецова, Попкова, других ленинградских руководителей, был иностранный корреспондент Гаррисон Солсбери, который издал свой бестселлер «900 дней». Единственный человек, который мог спросить о том, что же было на самом деле, как принимались управленческие решения и что происходило с городом, со снабжением, с попытками прорыва блокады осенью 1941 года, почему эти попытки не увенчались успехом. Несмотря на то, что эта монография появилась в 1959 году, большого интереса за пределами самого Ленинграда не было, и все исследования в основном концентрировались в ленинградском отделении Института истории и в Партийном архиве. Многие темы, связанные с блокадой, фактически были табуированы.

Одна из самых важных тем, возможно, она вам известна, это сколько же погибло людей в период блокады Ленинграда. Была каноническая цифра, которая была представлена в ходе слушаний в Нюрнбергском процессе, и отход от этой цифры, по мнению одного из авторитетных представителей советской элиты, который во время войны являлся уполномоченным ГКО по вопросам снабжения в Ленинграде, Дмитрия Павлова состояла в том, что эту цифру ни в коем случае пересматривать нельзя. Если ты пересмотришь что-то, связанное с Нюрнбергским процессом, может начаться цепная реакция, и все другие решения тоже можно будет каким-то образом оспорить. Поэтому основные баталии в исторической науке и литературе с середины 1960-х годов разворачивались вокруг того, сколько же людей погибло.

Ленинградские историки — ныне покойный Валентин Михайлович Ковальчук и здравствующий Геннадий Леонтьевич Соболев — аргументировано доказывали, что количество погибших существенно превышает цифру 630 тысяч, как минимум 800 тысяч, и они приводили свои аргументы. В результате долгой борьбы Павлову удалось незыблемость этой позиции отстоять, и только уже в постперестроечное время цифра 800 тысяч погибших в Ленинграде стала приниматься и восприниматься всеми. Но для меня, как для человека, которому, как я уже упомянул, важно и такое личное измерение блокады, наиболее важным является вопрос о том, как более чем миллиону ленинградцев удалось выжить. Мы можем считать, и мы можем задавать себе вопрос, сколько погибло, приводя разные способы оценки, но вопрос о том, как удалось выжить, не менее важен.

Какие были стратегии выживания, если мы верим официальной трактовке блокады, что в результате пяти сокращений норм выдачи продовольствия 20-го ноября нижним пределом выдачи норм хлеба для иждивенцев было 125 грамм. Позже, уже в декабре нормы повысились, но, как свидетельствуют материалы Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области, до марта 1942 года полностью даже эти мизерные нормы не отоваривались. Это значит, что население Ленинграда должно было выживать на ресурсы, которых было существенно меньше, нежели то, что должно было предоставить государство. Вопрос в том, как это возможно?

Как возможно выжить, если мы с вами все-таки исходим из того, что одной силой духа три месяца не продержаться? То есть возникает целый комплекс вопросов о том, что происходило с населением. Мы можем предполагать, что были какие-то альтернативные источники снабжения, можем думать о том, что часть населения имела или сделала какие-то запасы. Вот в этом направлении развивались мои исследования в последние 3-4 года, после того, как я отошел от исключительно проблематики политического контроля и изменения настроений блокированного Ленинграда.

Это уже можно было сделать в 1990-е годы, после того, как у нас произошла архивная революция, была снята цензура и появилось достаточно большое количество книг. Эти книги я показываю, они опубликованы на немецком языке, немцы ввели в научный оборот колоссальное количество источников, признали, что то, что они делали в отношении Ленинграда, было геноцидом. Наиболее значимые работы, представленные здесь, — это работы социологов и историков из Университета Билефельда. Последняя работа — большой том «Преступления Вермахта», где ленинградский кейс выделен в качестве отдельного, где приведены факсимиле основных документов, свидетельствующих о том, что нацисты не предполагали принимать капитуляцию, речь шла о борьбе на уничтожение.

Die Stadt in den Strategien von Angreifern und Verteidigern» о стратегиях наступающих и обороняющихся сторон, и о том, почему борьба за Ленинград привела к таким жертвам. Из англоязычной литературы работ не очень много, потому что доступ к источникам западных авторов был до недавнего времени закрыт. Кстати говоря, интересная вещь, почему я без большого оптимизма смотрю на будущее разработки ленинградской проблематики. Наши архивы стали закрываться, и то, что было доступно даже западным историкам, Ричарду Бидлаку, одному из моих соавторов по книге, которую мы издали в Йельском университете, с документами мы работали в начале 1990-х годов, сейчас эти документы опять передаются на особое хранение, и это вызывает серьезную озабоченность.

Итак, зачем изучать историю блокады и чем она интересна для широкого круга историков, не обязательно специалистов? Во-первых, на мой взгляд, это одна из самых трагичных страниц, и это самая продолжительная битва Второй мировой войны. Не потому, что я стараюсь продвигать идеи местечкового ленинградского патриотизма, а потому что это факт. Почти что 900 дней, и общее количество жертв около полутора миллионов гражданского населения и тех, кто погиб на фронте.

Полтора миллиона — это больше, чем любая другая битва Второй мировой войны. Мы говорим о длительном противостоянии, длительном страдании населения, мы можем предположить, что эта ситуация в значительной степени влияла и на умонастроения, не только на сиюминутные настроения, на изменения представлений и чувств в отношении власти, но и имела более серьезные последствия. Второй сюжет, связанный с первым, это то, что в истории XX века и раньше не один крупный город не подвергался такому серьезному испытанию, как голод, и, соответственно, колоссальной смертности, и тому, каким образом население будет в этих условиях вырабатывать стратегии выживания. Следующий вопрос в том, каково влияние блокады на общество, на то общество, в котором ленинградцы сами жили, и на общество послевоенное?

Почему Ленинграду удалось выстоять, несмотря на столь серьезные жертвы? В праве ли мы ставить вопрос о том, кто виноват в колоссальных жертвах, помимо тех, кто устроил блокаду? Есть ли какая-то доля вины самой власти, можно ли было эти жертвы каким-то образом снизить? И как связан с ленинградской эпопеей взлет и падение ленинградских руководителей в ходе Ленинградского дела?

Далее, чрезвычайно важная вещь, если мы зададимся вопросом, а какие еще события Великой отечественной войны привели к попыткам изменить нормы международного гуманитарного права. На мой взгляд, попытки запретить использование голода как средства ведения войны, — это та юридическая новелла, которая появилась прежде всего в связи с блокадой Ленинграда, не только, но прежде всего. Если мы посмотрим на материалы Министерства иностранных дел и участие нашей делегации в подготовке Всеобщей декларации прав человека, которую Советский Союз не подписал, то одно из предложений, которое Советский Союз сделал, состояло в том, чтобы во Всеобщую декларацию прав человека в 1948 году была внесена такая норма. Впоследствии она была внесена в дополнительные протоколы к Женевским конвенциям.

Коль мы находимся в Москве, а я из Питера, блокадная тематика в жизни современной России, проблема идентичности, проблема отношения к войне, к безопасности, в том числе к продовольственной безопасности, проблема отношения к стратегическим ресурсам — это все связано с тем, каким образом наши руководители, те, кто принимает политические решения, читают историю, как они ее воспринимают. Целая глава в этой книге посвящена проблеме восприятия нынешним президентом истории и осознанию того, что в интересах безопасности всегда важно иметь достаточно серьезные стратегические резервы, в том числе и продовольственные. Итак, несколько слов о том, почему блокада случилась и каковы были планы сторон. Имея в виду недавнюю дискуссию, которую инициировал один из наших каналов, а не лучше было бы город просто сдать?

Зачем такие жертвы приносить, зачем бороться за коробки, если вот Париж сдали, и сохранили и город, и население? С самого начала, если мы посмотрим с вами на немецкие документы, на план «Барбаросса», взятие Ленинграда считалось важнейшей целью гитлеровского руководства по трем причинам. Причем речь идет не о блокаде, не о принуждении к капитуляции, а именно о взятии Ленинграда, документы говорили об этом. Москву планировалось взять после того, как будет взят Ленинград.

Первая причина политическая: это колыбель большевизма. И две причины военно-экономические. Третья причина состояла в том, что Гитлеру необходимо было установить контроль в целом над Балтикой, чтобы обеспечить безопасность логистики и снабжения. Планы нацистского руководства простирались далеко за пределы Ленинграда, речь шла о том, чтобы огромную немецкую армию снабжать не только за счет того, что удастся получить на месте, имея в виду боеприпасы, топливо — это все необходимо было подвозить.

Именно поэтому на ленинградском направлении были сосредоточены очень серьезные силы. Обычно историки говорят: «Вот посмотрите, группа армий «Север», шла 18 армия, 4 танковая группа, 1-й воздушный флот, это существенно меньше, чем две другие группы армий «Центр» и «Юг»». Но в реализации замыслов в отношении Ленинграда участвовали и части, которые входили в группу армии «Центр», помогали фон Леебу. Таким образом на ленинградском направлении была сконцентрирована очень мощная группировка и по численности живой силы, и по количеству современных танков и орудий.

Была поставлена цель — взять Ленинград в течении шести недель. То есть изначально ни о какой блокаде речи не было. Блокада — это то, что случилось в результате невозможности нацистами реализовать свои планы. И что произошло?

Почему Гитлер к концу августа 1941 года вместе со своим командованием сухопутных войск вынужден был пересмотреть стратегию в отношении Ленинграда? Большие потери группы армии «Север», более двух тысяч офицеров погибло, треть унтер-офицеров, это основа Вермахта. И когда мы читаем переписку командующих 18 немецкой армии с фон Леебом, командующим группой армий «Север», с Берлином — везде присутствует мысль о том, что «если у нас не будет пополнения, то продолжать борьбу за Ленинград мы не можем». К этому времени стало очевидно, что ведение боевых действий в условиях крупных городов сопряжено с потерей одного из важнейших преимуществ, которым располагали немцы, — это мобильные танковые группировки.

В уличных боях танки использовать абсолютно бессмысленно, и те, у кого есть коктейли Молотова, гранаты и так далее, могут принести достаточно серьезный ущерб. К тому же, из трофейных документов, из практики оккупации Киева немцы знали, что все важнейшие учреждения будут заминированы. По мнению Гитлера и его приближенных, город будет взят, но потери окажутся несопоставимы с тем, что будет достигнуто. Также надо сказать, что немцы составили очень детальную карту дорог, не только указывающую качество дорожного покрытия, но и того, когда эти дороги будут непригодны для использования.

Дороги должны были стать непригодными для использования в сентябре-октябре, и все, логистика и основное преимущество немцев в маневренности будет утрачено. Поэтому в условиях ограниченных ресурсов и начавшейся распутицы нужно было принимать оперативные решения, что делать с Ленинградом, и Гитлер решил блокировать город, перебросив наиболее боеспособные части группы армии «Север» на московское направление, танковую группу Эриха Гепнера, и была принята новая стратегия — добиться победы над Ленинградом посредством блокады, нанесения ударов с воздуха, артобстрелов и прочего. Во всех документах, которые есть в нашем распоряжении, и это есть в книге, которую я опубликовал, говорится, что ни при каких условиях не допускать прорыва ленинградцев, кто бы это ни был: дети, женщины и старики из Ленинграда. Сначала надо было встречать их заградительным огнем, а если эти попытки будут продолжаться, была установка вести огонь на поражение.

Впоследствии, в течение сентября, октября и ноября, во время инспекционных поездок в те части, которые находились под Ленинградом, инспекторы задавали вопрос офицерам, командирам и солдатам, готовы ли они исполнить этот приказ, и ответ был «да», но только один раз. Потом части нужно будет менять, поскольку это не соответствует представлениям немецкого воинства о том, как должна вестись война. Один раз все они говорили, что приказ обязательно исполнят, и это чрезвычайно важная вещь. Она недооценивалась и в нашей историографии, поскольку мы не хотели и не могли правильно прочитать эти документы, и в немецкой историографии, которая говорила о том, что немцы не несут ответственности за то, что произошло под Ленинградом, потому, что это была война.

Ленинград позиционировался как крепость, и голод как средство ведения войны не был запрещен. Эти приказы, о которых я говорю, зачитывались перед строем. Это значит, что о том, каким образом ведется борьба за Ленинград и какая судьба ждет ленинградцев, знали все солдаты Вермахта, знали все солдаты, которые находились под Ленинградом. Ответ был достаточно простой, у них нет ресурсов для того, чтобы кормить русскую армию и гражданское население, им самим не хватает.

То есть ничего сделать невозможно, ленинградцам оставалось только, стараться прорывать блокаду и полагаться на собственные силы. Какова роль Финляндии в блокаде? Эта тема очень сложная в политическом смысле, поскольку до недавнего времени, как правило, говорилось только о том, что в блокаде Ленинграда активное участие принимали немецкие войска. Для Финляндии война с Советским Союзом была войной-продолжением.

У нас в Советском Союзе и в Ленинграде этнические финны воспринимались как потенциальная пятая колонная, и дальше на двух слайдах я вам покажу, что более 80 тысяч финнов были депортированы из города еще до начала блокады. Можете себе представить, какое колоссальное количество людей? Я уже не говорю о том, что было с финнами на тех территориях, которые стали советскими в результате Зимней войны. Финны дошли, как известно, до старой границы по реке Сестра, дальше не пошли.

Это сковало, может быть, не самую мощную 23 армию, и финны вели достаточно активные боевые действия в Карелии, которую считали своей, захватив значительную часть советской территории. Мы слышим от наших финских коллег-историков, что благодаря Финляндии, благодаря тому, что маршал Маннергейм имел какую-то связь с Россией, он не пошел дальше. На самом деле, это лукавство. Маннергейм понимал, что идти на Ленинград очень опасно, как это понимал и Гитлер, у него были те же самые соображения.

Он прекрасно понимал, что в одиночку финской армии город взять не удастся, потери будут колоссальными. Кроме того, финская армия не очень хотела воевать, она считала, что война за пределами старой границы будет носить несправедливый характер, и эти настроения тоже необходимо было учитывать. Наконец, чрезвычайно важным обстоятельством было то, что с сентября очень серьезное дипломатическое и политическое давление на финское руководство оказывали союзники, американцы и англичане. Они предупреждали, что если финны перейдут через границу, то будут находиться в состоянии войны и политически от этого очень потеряют.

Но они не могли этого сделать. Во-первых, фюрер отдал приказ, а, во-вторых, у них было недостаточно техники для этого. Конечно, дома я совсем другой. Я не мог бы никогда видеть страдания и переносить боль. Но если я знаю, что раса в опасности, тогда чувство уступает место холодному рассудку", — рассказывал Гитлер своим соратникам.

Оборона Ленинграда

писал Франц Гальдер, начальник немецкого генштаба. Однако в случае с Ленинградом сделать это не получится, ведь найти воспоминания немцев о той блокаде будет очень непросто даже при хорошем знании языка. В статье на основе архивных документов и фундаментальных исследований историков России и ФРГ раскрывается желание Гитлера уничтожить Ленинград. Тегичто гитлер хотел сделать с ленинградом, что планировал гитлер сделать с ленинградом.

Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны

Согласно некоторым источникам, им очень хотелось разрушить северную столицу. Люди, которые не хотели сдаваться, действовали на них как красная тряпка. Но они не могли этого сделать. Во-первых, фюрер отдал приказ, а, во-вторых, у них было недостаточно техники для этого. Конечно, дома я совсем другой.

По крайней мере на одном участке. Зимой 1941 — 1942 годов, по словам писателя, который в то время находился в укрепрайоне у Шушар, не ему одному было не ясно: чего добивается враг? Серьезные бои тогда шли только под Синявином. Как отметил один из участников конференции, в исследовании причин и хода второй мировой войны у нас отчего-то не применяют методы, которые используются в исследовании причин первой мировой. Разумеется, это вызывало недовольство немецких солдат и командиров: мы подошли к городу — а дальше что? В октябре от Гитлера поступила директива, так сказать, пояснительная: Ленинград может быть заминирован, поэтому вводить туда войска нельзя. Некогда Валентин Ковальчук вместе с коллегой Геннадием Соболевым первыми опубликовали страшные данные: в блокадном Ленинграде с населением 2,5 миллиона погибли около 800 тысяч человек — вопреки официальным «632 тыс. Сейчас историки полагают, что погибших было не менее 750 тысяч. Не считая тех, кто умер в эвакуации. Или в дороге: на некоторых станциях снимали с поездов и хоронили тысячами. В свое время финского историка Охто Манниена огорчило именно это: отсутствие детальных сведений о погибших в Ленинграде — сколько умерли не от голода, а были казнены за преступления? Сколько покончили жизни самоубийством? Германия пыталась переложить проблему управления Ленинградом на Финляндию, но финны не приняли на себя эту ношу и избегали прямых действий против русских. Задачей маленькой страны Финляндии в то время было не давать русской армии продвигаться вперед. Британскому историку Джону Барберу и цифр мало. Главным образом это касается распределения еды, а значит, действий правительства, правильных или неправильных. По обе стороны Немецких историков на конференции не было. Как сказали организаторы, не по каким-то соображениям — просто так вышло. Кто-то не смог приехать из-за нездоровья. Отсутствие «немецкой научной стороны» попытался восполнить Юрий Лебедев, председатель центра «Примирение», автор книги «По обе стороны блокадного кольца». Лебедев владеет немецким — и потому для него нет языкового барьера в работе с немецкими архивами «К сожалению, наши молодые историки не углубляются в немецкие архивы просто потому, что язык не знают, — говорит Лебедев. Кроме того, Лебедев — человек военный, и, как таковой, находит лишь один ответ на вопрос «почему немцы не вошли в город». Да потому, что был приказ Гитлера: Ленинград не брать. И обычно упускалось из виду то, что при этом плане тем не менее не было предусмотрено наземных боевых операций со стороны немецкой армии в Ленинграде, — отмечает Юрий Лебедев. Немецким командованием, говорит Лебедев, рассматривались разные пути: от блокирования города и изнурения голодом тем более что еще до нападения на СССР немецкое министерство продовольственного снабжения констатировало: проблема продобеспечения Ленинграда неразрешима до варианта, при котором население из города выпускали сохраняя лицо перед цивилизованными странами. Какой вариант был выбран — всем известно. По мнению историка и военного, эта роль солдатам была незнакома. Они пришли воевать с вооруженным противником, а не смотреть, как мирное население умирает от голода. Такой расклад вовсе не поднимал боевой дух. Любопытное исследование провел историк Александр Рупасов, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН: отношение ленинградцев к жизни как к ценности он проследил по источнику, за который раньше, кажется, и не брались, — материалы городской прокуратуры, ставшей на время войны военной. Летом и в начале осени 1941 года дела касались в основном скупки антиквариата, золота, сбежавших заключенных. Судя по текстам допросов, как говорит Рупасов, подследственные за жизнь не цеплялись: хуже уже не будет. Но резкое изменение в характере дел, по словам Рупасова, произошло весной 1942 года. Подавляющее большинство материалов теперь касалось доносов на соседей и начальство. Охранница артели на Невском проспекте донесла на своего начальника: призывает сдаться немцам. Начальник защищался: болен я, попал под трамвай, получил травму головы. И вот прокуратура не сочла за труд запросить больницы: поступал ли в такое-то время такой-то гражданин с такой-то травмой. Ответ: поступал, и у гражданина вероятна шизофрения, так что не следует обращать особое внимание на его высказывания. Дело закрыли. Другой случай. Рубеж 1942 — 1943 годов. Ленинградцы поверили, что выживут. Помимо потребности в еде появилась нужда в некотором, что ли, изыске: хотя бы послушать музыку. Участковый обнаружил в квартире, где проживали две старушки, радиоприемник, который давно уже полагалось сдать из соображений государственной безопасности. А тут — пятиламповый. Так точно. Но прокуратура озаботилась: заказала экспертизу радиоприемника, чтобы выяснить, можно ли с его помощью передать шифровку. Экспертиза длилась два месяца. Ответ: приемник хороший, для связи приемлем; однако все пять ламп — перегоревшие, так что использовать его невозможно. Дело закрывают. Ценность жизни возросла. Есть ведь в историографии среди прочих и концепция тоталитаризма: дескать, победа была обеспечена вовсе не героизмом, а тотальным контролем со стороны органов госбезопасности. Потому что это было невозможно, — утверждает Ломагин. На город с населением 2,5 миллиона человек 1200 офицеров НКВД, даже с учетом 30 тысяч агентов-осведомителей — недостаточно для тотального контроля. Ломагин перечислил и другие причины ослабления надзора: в блокадном городе при чрезвычайно низкой мобильности трудно было получать информацию, передавать ее, проверять; были практически недоступны довоенные наработки НКВД архивы подготовлены к эвакуации и выпали из оперативной работы. Но были ли в таком случае действия НКВД эффективными? Получается, что да, отвечает Никита Ломагин: нигде не зафиксирован серьезный акт саботажа — хотя во время блокады и битвы за Ленинград критическое отношение населения к властям росло. Вывод: органы НКВД сыграли в обороне Ленинграда исключительную роль — без этого института в городе наступил бы хаос: ни партия, ни Советы, по мнению историка, с ситуацией бы не справились. И после войны партии пришлось немало поработать, чтобы вернуться на верхнюю ступень иерархии, оттеснив вниз представителей госбезопасности и военных. Обойтись без эмоций не получилось. Например, британского ученого Джона Барбера шокировало прозвучавшее утверждение, будто блокада, увы, постепенно становится какой-то местечковой темой — не общероссийского даже масштаба, а просто событием в жизни города, и только. И поскольку вынести героизм из числа причин, по которым мы победили, невозможно, а говорить о героизме сдержанно — сложно, то и доктор исторических наук Николай БарышниковВ он был в кадровых войсках во время Великой Отечественной высказался весьма эмоционально: — Обходить тему героики — глубочайшая ошибка. И глубочайшая ошибка — полагать, что войска были не способны держать оборону. Николай Иванович еще раз призвал как уже сделал это в нашей газете от 7 сентября обратить внимание на дату 25 сентября 1941 года. Это первая победа защитников Ленинграда в оборонительных боях. И она достойна того, чтобы ее не забывать. Обсуждая «спорное и бесспорное», все сошлись на том, что решающую роль в победе сыграло, как было сказано неловко, но правильно — «наличие большого количества хороших советских людей», а общим знаменателем и для советских и для «не особенно советских» стал патриотизм. Понятно, что и дальше «без эмоций» не получится. Потому что общий язык ищут те, кто понимает, что это такое — не знать, когда голод кончится и кончится ли он вообще, и те, кто, слава богу, ни дня в жизни не голодал. И какой из этих сторон будет сложнее — вопрос. Но намерение, с которым конференцию устраивали, — «формирование общего научного пространства между ведущими историческими школами разных стран» — осталось в силе. Подробные материалы конференции предполагается издать. На начальных этапах войны у немецкого руководства были все шансы захватить Ленинград. Осада или штурм? Лужский провал ленинградского блицкрига Советское командование понимало всю важность обороны Ленинграда, после Москвы это был важнейший политический и экономический центр СССР. Да и само название — «Город Ленина» - не позволяло сдать его врагу. Головокружение от успеха По итогам визита фюрера немцы произвели перегруппировку сил и в начале августа прорвали Лужскую линию обороны, стремительно захватив Новгород, Шиимск, Чудово.

Но «тогда надо брать на себя ответственность за снабжение населения». Как известно, гитлеровцы, бывало, подкармливали тех, в чьих домах квартировали. А кормить более двух миллионов ленинградцев нацисты не собирались. Тогда «наиболее слабые из двух миллионов человек погибнут от голода... Возникает опасность эпидемии, которая распространится на наш фронт. Кроме того, под вопросом, будут ли наши солдаты способны стрелять в прорывающихся женщин и детей». Город взять, эвакуировать беременных женщин, стариков и детей, остальных жителей обязать работать на нужды германской армии. Однако в плену у немцев уже полтора миллиона российских военнопленных, а большинство этих волков, сколько ни корми, все в лес смотрят. На своей территории почти миллион мужчин, многие из которых служили или служат в Советской армии , поставленные у станков - это армия потенциальных диверсантов, которую нужно кормить и охранять. Но и тут «но»: «... Финляндия неофициально заявила, что она хотела бы, чтобы ее граница проходила по Неве, исключая Ленинград. Как политическое решение - хорошее. Но вопрос о населении Ленинграда должны решать мы». Таким образом, мы вынуждены обращаться с городом, его населением как с военным объектом. То есть решено обстреливать с воздуха и земли, перекрыть снабжение и вынудить капитулировать. А чтобы успокоить мировое общественное мнение, предложено «разрешить Рузвельту после капитуляции Ленинграда обеспечить население продовольствием, за исключением военнопленных, или перевезти его в Америку под наблюдением Красного Креста на нейтральных судах». В комментарии говорится: «Разумеется, предложение не может быть принято, но его нужно использовать в целях пропаганды». И вот теперь всю эту пропагандистскую баланду наши прозападные историки подают на блюдечке царского фарфора, не упоминая о том, что фюрер был уверен в скорой капитуляции Ленинграда, если поставки продовольствия в город будут блокированы. Знаете, на чем зиждилась эта уверенность? Агентура доносила, что большинство ленинградцев - бывшие крестьяне , пострадавшие от коллективизации, а другая часть - от репрессий. Поэтому, дескать, почти все жители ненавидят НКВД, в котором, как и среди политруков, якобы много евреев, и Советскую власть. Нужно лишь призвать их на свою сторону, а затем дать в руки оружие. Разбрасываемые листовки так и гласили: «Бей жида-политрука, рожа просит кирпича». Уразумев, что этот бред не возымел эффекта, немецкие агитаторы перенесли акцент на любовь жителей к городу. Теперь листовки гласили: «Ленинград погибнет, сдавайтесь. Пока не поздно, сохраните свой Ленинград». Но они вызывали лишь ярость. Только когда дневная норма хлеба для иждивенцев и детей снизилась до 125 граммов, листовки стали писать и некоторые ленинградцы: «Граждане, требуйте хлеба. Долой власть, от которой мы умираем! Сдавайтесь, не бойтесь», - говорит доктор исторических наук Никита Ломагин. Почему не разбомбили Есть версия, что Петербург, как европейский город, во многом обязанный красотой и величием чистокровной немке Екатерине II , при которой он стал столицей Российской империи, нужен был фюреру не лежащим в руинах, а именно сдавшимся великой Германии. Помнило немецкое и финское командование и о невиданном в Европе сопротивлении крохотной Брестской крепости и просто не решалось брать штурмом 2,5-миллионный город. К тому же Ленинград, как сообщала агентура немецкой разведки, по приказу Сталина якобы был весь заминирован. Дворцы, музеи, парки, заводы. Ходили слухи, что Ленинград при приведении этого плана «Д» в действие мог бы погрузиться на дно Финского залива. План «Д» действительно прорабатывался и был совершенно секретным, - рассказал в интервью «Радио Свобода» начальник архива управления ФСБ по Петербургу и Ленинградской области Станислав Бернев. Ни один объект культурного наследия не был заминирован. В условиях дефицита взрывчатки тщательно прорабатывалась возможность вывести из строя две трети предприятий не путем взрыва, а механическим повреждением основных узлов и агрегатов. Сведения о том, что весь город в одночасье взлетит на воздух, были дезинформацией. Но в 1998 году их как «сенсацию» антисоветчики обрушили на читателей либеральных газет. Только в 2005 году историки опровергли домыслы. Брать Ленинград штурмом - значит понести колоссальные потери. Немцы это прекрасно понимали, поэтому предпочли удушить защитников блокадой. Финны от предложенной чести взять Ленинград тоже отказались. Из ответа, подготовленного в ставке Маннергейма , ясно, что финны не обстреливали с севера Ленинград и отказались входить в него не потому, что не хотели, а потому, что не могли, - считает профессор Фролов. О скромной авиации финнов и говорить нечего. Но у финнов был флот, пусть и карманный. Еще 4-го и 12 июля и 2 сентября со своих кораблей они обстреливали объекты на арендованном СССР полуострове Ханко. В середине сентября после гибели броненосца «Ильмаринен» финский флот занял позицию не ударного, а «существующего», лишь демонстрирующего свое присутствие. Первым делом самолеты Как следует из вышедшего в России в 2008 году аналитического сборника «Затянувшийся блицкриг. Почему Германия проиграла войну», 11 авторов которого входили в военную элиту рейха, - до 15 сентября задача главного командования ВВС Германии была первой разбомбить Москву, а затем - Ленинград и Горький Нижний Новгород. Но затем план изменился. На эти удары, в проведении которых не было никакой необходимости, немецкое командование бесполезно израсходовало довольно значительные силы своей авиации». Для продвижения фланговых армий важно было «бомбить транспортные объекты противника. Бомбардировкам подверглись железные дороги в районе Ленинграда, северо-западнее и западнее Москвы, у Орла, Тулы и Брянска, восточнее Киева, в Южной и Западной Украине, у Харькова и в Донецком бассейне, объекты Мурманской железной дороги». И осуждают командование ВВС: «Насколько правильной была их оценка русской авиации в отношении не только качества, но и прежде всего количества? Большой неожиданностью для нас было, например, появление у русских самолета-штурмовика Ил-2. Эта машина обладала хорошей броневой защитой и потому была трудно уязвима». Еще большей неожиданностью для немцев стала скорость, с которой русские возобновляли утраченные самолеты, модифицировали и готовили пилотов. Явное превосходство немцев в воздухе к середине сентября уже было утрачено. Недавно историки доказали, что Гитлер окончательно решил не бомбить Петербург уже 15 сентября. Быстрое продвижение немецких войск вглубь России к Москве фактически было бегством от проблемного Ленинграда - первого на их пути многомиллионного промышленного города, который после 30 стратегических налетов с 4 октября по 6 декабря было решено взять измором теперь уже официально. На начальных этапах войны у немецкого руководства были все шансы захватить Ленинград. И, тем не менее, этого не произошло. Судьбу города, помимо мужества его жителей, решили многие факторы. Осада или штурм? Изначально план «Барбаросса» предполагал быстрое взятие города на Неве группой армий «Север», но среди немецкого командования не было единства: некоторые генералы вермахта считали, что город нужно захватить, другие же, в числе которых был начальник генерального штаба, Франц Гальдер, предполагали, что можно обойтись блокадой. В начале июля 1941 года Гальдер сделал в своём дневнике следующую запись: «4-я танковая группа должна выставить заслоны с севера и юга от Чудского озера и оцепить Ленинград». Эта запись ещё не позволяет говорить о том, что Гальдер решил ограничиться блокадой города, но упоминание слова «оцепить» уже говорит нам о том, что он не планировал взять город сходу. Сам Гитлер выступал за захват города, руководствуясь в данном случае скорее экономическими, нежели политическими аспектами. Немецкой армии была необходима возможность беспрепятственного судоходства в Балтийском заливе. Лужский провал ленинградского блицкрига Советское командование понимало всю важность обороны Ленинграда, после Москвы это был важнейший политический и экономический центр СССР. В городе располагался Кировский машиностроительный завод, производящий новейшие тяжелые танки типа «КВ», которые сыграли далеко не последнюю роль в обороне Ленинграда. Да и само название — «Город Ленина» - не позволяло сдать его врагу. Итак, обе стороны понимали важность захвата Северной столицы. Советская сторона начала строительство укрепрайонов в местах возможных ударов немецких войск. На второй неделе июля немецкая четвёртая танковая группа вышла на этот рубеж обороны и не смогла сходу преодолеть его, здесь и произошел крах немецкого плана ленинградского блицкрига. Гитлер, недовольный задержкой наступательной операции и постоянными запросами подкрепления из группы армий «Север», лично посетил фронт, однозначно дав понять генералам, что город должен быть взят и как можно скорее. Головокружение от успеха По итогам визита фюрера немцы произвели перегруппировку сил и в начале августа прорвали Лужскую линию обороны, стремительно захватив Новгород, Шиимск, Чудово. К концу лета вермахт достиг максимального успеха на этом участке фронта и перекрыл последнюю железную дорогу, идущую в Ленинград. К началу осени казалось, что Ленинград вот-вот будет взят, но Гитлер, уделявший основное внимание плану взятия Москвы и считавший, что с захватом столицы война против СССР будет практически выиграна, приказал перебросить наиболее боеспособные танковые и пехотные части из группы армий «Север» под Москву. Характер боёв под Ленинградом сразу изменился: если раньше немецкие части стремились прорвать оборону и захватить город, то теперь в первую очередь ставилась задача уничтожения промышленности и инфраструктуры. Оставшихся войск для наступления не хватало, а окруженные советские части, узнав о замешательстве врага, всеми силами пытались прорвать блокаду. В итоге немцам не оставалось ничего, кроме как перейти к обороне, ограничившись беспорядочным обстрелом города с дальних позиций. О дальнейшем наступлении не могло идти и речи, главной задачей стало сохранение осадного кольца вокруг города. В сложившейся ситуации, у немецкого командования осталось три варианта действий: 1. Взятие города после завершения окружения; 2. Разрушение города с помощью артиллерии и авиации; 3. Попытка истощить ресурсы Ленинграда и принудить его к капитуляции. На первый вариант Гитлер первоначально возлагал самые большие надежды, но он недооценил важность Ленинграда для Советов, а также стойкость и мужество его жителей. Второй вариант, по оценкам экспертов, был провален сам по себе - плотность средств ПВО в некоторых районах Ленинграда в 5-8 раз превосходила плотность ПВО Берлина и Лондона, а количество задействованных орудий не позволяло нанести фатальный урон инфраструктуре города. Таким образом, третий вариант оставался последней надеждой Гитлера на взятие города. Он вылился в два года и пять месяцев ожесточенного противостояния. Окружение и голод К середине сентября 1941 года немецкая армия полностью окружила город. Бомбежка не прекращалась: целями становились гражданские объекты: продовольственные склады, крупные заводы пищевой промышленности. С июня 1941 года по октябрь 1942 года из Ленинграда эвакуировали многих жителей города. Сначала, впрочем, весьма неохотно, поскольку никто не верил в затяжную войну, и уж тем более не могли представить, насколько ужасными будут блокада и бои за город на Неве.

Гитлер распорядился начать с Киева, который пожелал превратить в пепел и развалины. Такая же судьба ожидала и Ленинград. Занимать эти города не планировалось. Однако требование Гитлера не было подкреплено реальными техническими возможностями по уничтожению мегаполисов. Кроме того, большинство немецких военачальников не поддерживали подобных замыслов. Для них уничтожение захваченных городов попросту не имело смысла. Ведь помимо расхода огромного количества боеприпасов войскам, которые в это время уже блокировали данный город, после его падения нужно было размещаться в теплых квартирах. А это можно было сделать только в самом городе. С приближением зимы такие мысли все чаще одолевали немецкий генералитет. Представители высшей военной власти отчетливо сознавали, что идея блицкрига потерпела крах. Поэтому немецкие генералы обоснованно надеялись на то, что Гитлер разрешит все-таки овладевать крупными городами. С Киевом так и произошло в сентябре. Применительно к Ленинграду в ней предписывалась «плотная блокада Ленинграда и соединение с финскими войсками». Здесь имеет смысл добавить следующее. Еще в Первую мировую войну германским Генеральным штабом была подготовлена докладная записка на предмет военных действий в отношении Петербурга. Гитлер, прочитавший большое количество военной литературы о Первой мировой войне, был знаком с этой докладной запиской. Из нее он сделал вывод, что «окружение по наименьшему радиусу» является оптимальным решением судьбы этого города. Данный факт приводит Бернхард фон Лосберг в своей книге «В штабе Верховного командования вермахта. Записки офицера Генерального штаба». Издана книга была в Германии в 1949 году. На русский язык пока не переводилась. В новой директиве Гитлер распорядился добиться плотного окружения Ленинграда именно «по наименьшему радиусу». Между тем наступление 4-й танковой группы застопорилось. Лееб это, правда, объяснил ее растянутым левым флангом. На самом же деле Ленинград не бездействовал, а оказывал все большее сопротивление. Он выступает с предложением сделать кольцо окружения еще более узким и планирует направить подвижные силы вокруг Ладожского озера на соединение с финнами. Кроме того, предлагается форсировать Неву, чтобы блокировать город с востока. Линия фронта должна была протянуться от Шлиссельбурга по Неве к рубежу Ивановское—Красногвардейск—Петергоф. Предполагалось внезапным ударом форсировать Неву и войти в соприкосновение с финнами на Карельском перешейке. Таким местом мог быть участок у истока Невы в районе Шлиссельбурга или далее по течению у железнодорожного моста у Островков. Однако полностью выполнить этот замысел Лееб был уже не в состоянии. Примечательна его фраза в дневнике о том, что «войска уже не те, что были в начале войны». Она говорит о физической и моральной усталости немецких солдат за два месяца непрерывных боев. В России война оказалась совсем не такой, как на Западе. Изменилась даже роль немецких пропагандистских рот. Первоначальной их задачей было отслеживать победоносный путь гитлеровских войск. Теперь для них, как пишет Лееб, наступил этап «вдохновения». Речь шла о «мучительной борьбе с противником». Если темп наступления немцев в первые дни войны действительно соответствовал планам, то на завершающем этапе похода на Ленинград он снизился до двух километров за день, а затем и вовсе до нескольких сотен метров. Немцы буквально прогрызали оборону на подходе к городу-крепости. Тем не менее 24 августа Лееб получил новую задачу: продолжать наступление южным крылом в направлении Валдайской возвышенности. Он попытался объяснить, что задачи, которые приходится выполнять группе армий «Север» своими слабыми силами и так очень объемны. В их число входят овладение Ревелем Таллином , затем островами в Балтийском море, плотное окружение Ленинграда, занятие побережья в районе Кронштадтской бухты[7], оборона участка протяженностью 200 километров по Волхову. Кроме того, предстоит наступление в восточном направлении вокруг Ладожского озера для соединения с финнами и вдобавок еще одновременно наступление на озерном плато между Осташковом и озером Ильмень. При этом вожделенной целью для него оставался захват Ленинграда. Однако ОКХ оставалось непреклонным: только блокирование города. На армейском, корпусном и дивизионном уровнях у немцев первостепенной задачей являлось овладение Ленинградом путем его штурма. О том, что город по планам Гитлера должен был подвергнуться измору, в подчиненных Леебу войсках даже и не подозревали, уповая на скорую победу. Поэтому информацию о блокировании Ленинграда Лееб держал в секрете от своих подчиненных. Таким способом он надеялся как можно дольше сохранить победный, наступательный дух войск. Впрочем Лееб не оставлял надежды на то, что ему все же удастся захватить Ленинград, а не просто ограничиться его окружением. Он не исключал того, что противник сам вывесит белый флаг. Об этом говорит его фраза в дневнике от 26 августа: «Противник видит в Ленинграде форпост, который, пожалуй, не удастся удерживать длительное время». Командующий группой армий «Север» все больше утверждался во мнении о возможности окружения Ленинграда не только с южного, но и с северо-восточного направления для последующего соединения с финнами на Карельском перешейке. Для этого он планировал задействовать переданные ему соединения 3-й танковой группы: 39-й моторизованный и 28-й армейский корпуса. Он намеревался оснастить их мостовым имуществом с целью наведения переправы после преодоления Невы на штурмовых лодках. При этом его все больше беспокоило положение с резервами. Он называл его катастрофическим. Он надеялся теперь ускоренным темпом начать продвижение освободившимися силами 18-й армии вдоль побережья Финского залива в направлении Ленинграда. Радовало его и продвижение частей в сторону восточной оконечности Ленинграда. Вот как он отразил это в дневнике: «Судя по успехам группы Шмидта[8] и правого крыла 18-й армии, следует надеяться на то, что в скором времени Ленинград будет блокирован». Лееб имел в виду захват Тосно, от которого расстояние до центра Ленинграда составляло 50 километров, а до южных окраин — всего 30 километров с небольшим. Падение Тосно сильно обескуражило Сталина. С трудно скрываемой тревогой и даже растерянностью он телеграфировал 29 августа Маленкову и Молотову, направленным спешно в город на Неве: «Боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен». В нем речь шла о начале блокирования Ленинграда. Приказ был подготовлен на основе распоряжения командования сухопутных войск. Преодолев цепь оборонительных сооружений второго эшелона, окружить город по наименьшему радиусу и войти в соприкосновение с финнами на Карельском перешейке». То есть подразумевалось форсирование Невы. Из-за недостатка немецких сил и своевременного выхода советских войск на правый берег Невы этого так и не произошло. По мнению Лееба, точкой отсчета начала блокадного периода следует считать 30 августа. Именно в этот день 20-я моторизованная дивизия вышла к Неве в районе Ивановского. Как пишет Лееб в своем дневнике, «тем самым пресечена возможность ухода военно-морского флота русских из Ленинграда в Архангельск через Ладожское озеро. Также осуществлен выход у станции Мга к железнодорожной ветке, ведущей в Ленинград с юго-востока. Таким образом, Ленинград оказался реально окруженным». В этом есть логика. Но Лееб не принимал тогда в расчет возможностей советской военно-транспортной авиации и жизненно важное значение Ладожского озера как уникальной дополнительной транспортной артерии. Позднее Лееб осознал судьбоносную роль Ладоги и как места для переброски сухопутных войск, военных грузов и продовольствия, а также эвакуации гражданского населения осенью по воде, а зимой по ледовой дороге. Специфика русской зимы была ему абсолютно незнакома. Об этом он впоследствии жалел. Итак, Ленинград был почти полностью окружен. Но его дальнейшая судьба немцам не была ясной даже на уровне ОКХ. Все ждали решения Гитлера на этот счет. А пока город с Большой землей связывала ниточка узкой грунтовой дороги, проходившей по южному берегу Ладожского озера в районе Шлиссельбурга. По ней доставлялись лишь крохи того, что необходимо было огромному мегаполису. Но даже это количество было важно для его существования в военных условиях. Маннергейм предложил командованию вермахта для ускорения падения Ленинграда перебросить на Карельский перешеек 163-ю немецкую пехотную дивизию, которая в данный момент совместно с финнами вела боевые действия северо-восточнее Ладожского озера. Об этом сообщается в книге «Битва за Ленинград. Дискуссионные проблемы». Финские авторы статьи «Ленинградская блокада: цели Германии и Финляндии» М. Ёкипи и О. Маннинен пишут, что эта идея была актуальной лишь один день, после чего Маннергейм сообщил немецкому представителю генералу Эрфурту об отмене своего предложения. Он мотивировал это тем, что переброска 163-й пехотной дивизии на дорогу Выборг—Ленинград займет много времени, ее артиллерия завязнет в ожесточенных боях с упорным противником, к тому же возникнут дополнительные сложности с ее снабжением. По обоюдному согласию финны и немцы отказались от этой идеи. Вполне вероятно, что переброска немецкой дивизии на Карельский перешеек могла бы кардинально изменить ход боевых действий к северу от Ленинграда. Ленинград оказался бы и с юга и с севера окруженным немецкими войсками. Притом наступление немецких войск на Ленинград с севера стало бы первоочередной задачей. Но этого не произошло. Вплоть до капитуляции финской армии в сентябре 1944 года на Карельском перешейке не было немецких частей. Лееб намерен был в любом случае овладеть Ленинградом, при этом самым благоприятным вариантом теперь для него стала бы скорейшая добровольная капитуляция. Он рассчитывал таким образом избежать больших потерь среди своих войск. Умерщвление города голодом в его планы не входило. Такие планы рождались на уровне Верховного командования вермахта. Инициатором их был сам Гитлер. Судьбоносным днем для Лееба стало 4 сентября. От них Лееб узнал о планируемом решении Гитлера объявить Ленинград «второстепенным театром военных действий». Это решение было объявлено 5 сентября. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер воспринял решение Гитлера как отказ от дальнейшего наступления на город. В связи с этим он намеревался тотчас же забрать у Лееба подвижные соединения. Лееб выступил против, направив письмо в адрес Верховного командования вермахта. Копия была адресована лично Браухичу как главнокомандующему сухопутными войсками, для того чтобы тот повлиял на Гальдера в положительном для Лееба смысле. Отчасти Леебу это удалось, и подвижные соединения продлили свое пребывание под Ленинградом.

Финляндия и блокада Ленинграда

А его материалы были бы, вероятно, очень полезны для раскрытия поведения финского военного руководства в момент предусмотренной им встречи там с немецкими войсками. То, что так не произошло, считают некоторые финские историки, явилось следствием позиции Маннергейма, не направившего VI армейский корпус в наступление со Свирьского участка фронта дальше для соединения с немецкими войсками, подходившими к Тихвину и Волхову. Так считал в прошлом, в частности, весьма объективный финский исследователь Хельге Сеппяля в книге "Финляндия как агрессор. Он писал, что нельзя с полной определённостью сказать, как бы развивались события, а также, как складывалась бы судьба Ленинграда, если бы финские войска начали наступление к югу от Свири. Но они не сделали этого, а отсюда автор заключает, что "Маннергейм заслужил ордена за спасение Ленинграда"26. Правда, справедливости ради надо отметить, что в более поздней своей работе "Блокада Ленинграда 1941—1944" Сеппяля не высказывает уже подобного суждения, излагая ход боевых действий на Свирьском участке фронта27.

Анализ происходившего в данном случае должен охватывать не несколько дней после выхода финских частей к Свири, а более длительный период времени — вплоть до поражения немецких войск под Тихвином 9 декабря 1941 года. Суть вопроса заключалась вовсе не в отсутствии у Маннергейма желания посылать свой VI корпус в наступление, а в том, что по перечислявшимся выше причинам он не мог этого сделать. Не случайно туда прибыла в его подчинение немецкая 163-я дивизия генерала Энгельбрехта и заняла позиции непосредственно у побережья Ладожского озера. Её то и пытался Маннергейм направить в наступление во второй половине октября при поддержке с финской стороны артиллерией и сапёрными подразделениями. Но этого так и не произошло, о чём описано подробно историками Финляндии.

В мемуарах генерала Талвела приводятся сообщения Энгельбрехта о больших потерях в его частях в результате контратак советских войск при форсировании Свири 25 октября28. Когда же в финскую ставку поступила информация об отступлении немецких войск из Тихвина, это повергло Маннергейма в уныние и тревогу. Эрфурта, находившегося в финской ставке, задавал себе и своему окружению вопрос, как могло случиться, что немецкая Восточная армия оказалась в таком тяжёлом положении"29. Именно декабрь 1941 года явился для Маннергейма временем переоценки ситуации и определения направленности своих дальнейших действий. Катастрофа, постигшая немецкую армию под Москвой и её отступление от Ростова-на-Дону настолько повлияли на него, что он оказался охваченным сомнениями относительно реальных возможностей вооружённых сил Германии.

Профессор Олли Вехвиляйнен, обобщая наблюдения ряда генералов, констатировал их представления о Маннергейме в это время так: "в декабре 1941 г. Вполне понятно, почему был спешно направлен в ставку немецкого главнокомандования начальник генштаба финской армии генерал А. Будучи принятым Гитлером, он получил установку готовиться к участию в боевых действиях за овладение Ленинградом. В письменном донесении Маннергейму Хейнрикс докладывал: "Рейхсканцлер сказал, что блокада Петербурга и его уничтожение имеют огромное политическое значение. Это такое дело, которое он считает своим собственным, и его не начать без помощи Финляндии…"31.

Такая ориентация явно не устраивала Маннергейма, решившего по согласованию с политическим руководством страны занять позицию выжидания. Сам он впоследствии писал в своих воспоминаниях: "Моя вера в способность Германии успешно завершить войну была поколеблена, поскольку выяснилось, как слабо немцы подготовились к зимней кампании, в силу чего я не считал невозможным, что произойдёт на восточном фронте очевидное их поражение"32. Отсюда можно предположить, что и замысел Гитлера уничтожить Ленинград не представлялся Маннергейму уже осуществимым. К тому же, если принять на веру приводимое В. Эрфуртом в дневнике высказанное ему финским маршалом ещё 31 августа 1941 года, можно склониться к этому.

Маннергейм сказал якобы так: "Тогда русские опять построят новый Петербург"33. Прямых же заявлений Маннергейма об отношении к плану уничтожения Ленинграда в его мемуарах и других источниках нет. Конечно, о настроениях Маннергейма докладывалось Гитлеру. Поэтому его поездка в Финляндию 4 июня 1942 года, чтобы поздравить там маршала с днём рождения, и ответный визит финского главнокомандующего в Германию резонно рассматривать в плоскости привлечения того к реализации разработанного уже плана нового немецкого наступления на востоке34. О том, что Маннергейм явно не хотел, чтобы финская армия участвовала в наступлении, им не скрывалось.

Шнурре: "Я больше не наступаю". Поэтому Гитлер, общаясь с Маннергеймом, стремился так воздействовать на него, чтобы это не выглядело явным давлением с его стороны, но тем не менее могло повлиять на изменение финским маршалом своей позиции. Беседуя с Маннергеймом во время поездки в Финляндию, Гитлер особо останавливался на необходимости уничтожить Ленинград. В частности, согласно записи Р. Рюти в одной из бесед он сказал: "Петербург будет и в дальнейшем приносить несчастье Финляндии.

Усилиями немцев город и его укрепления будут уничтожены… С началом осени нужно будет решить судьбу Петербурга… Может быть следует уничтожить и гражданское население в Петербурге, поскольку русские являются такими ненадёжными и коварными в силу чего нет причины жалеть их. На сохранившихся документальных фотографиях о пребывании в ставке Гитлера и у Геринга Маннергейм запечатлён склонившимся над оперативными картами. Однако в воспоминаниях маршала умалчивается о самой существенной части содержания того, к чему было приковано его внимание. А это представляет особую важность, поскольку всё происходило 27 июня 1942 года, в канун начала широкомасштабного наступления немецкой армии на юге советско-германского фронта. О самом наступлении в мемуарах Маннергейма говорится так: "Генеральное наступление на южном участке восточного фронта началось 28 июня 1941 г.

Но в ходе развернувшегося наступления немецкой армии в 1942 году важное место занимала и другая намечавшаяся стратегическая операция, которая предусматривала "на севере взять Ленинград и установить связь по суше с финнами"37. Трудно поверить, что об этом не шла речь в ходе визита Маннергейма в Германию. Вскоре с выходом немецких войск к Сталинграду и с вторжением их на Северный Кавказ обратим внимание, что в составе наступавших войск на Кавказе был и финский батальон СС выжидательный процесс у Маннергейма закончился. Генерал Туомпо отметил в своём дневнике 15 июля: "Крупное наступление Германии… Маршал в хорошей форме и хорошо себя чувствует"38. Как же в этой ситуации Маннергейм относился к проблеме овладения Ленинградом?

Теперь с его стороны уже открыто выражалась заинтересованность в этом. Эрфурт писал впоследствии, что финский главнокомандующий выразил согласие с участием его войск в наступлении на Мурманскую железную дорогу, но поставил это " в зависимость от взятия Ленинграда" силами немецкой армии39. Для более чёткого понимания замыслов германского командования Маннергейм направил в конце августа начальника генерального штаба Хейнрикса в ставку Гитлера, находившуюся тогда на Украине, в Виннице. Докладная же записка об этих переговорах к сожалению, в Военном архиве Финляндии отсутствует. Однако известна лаконичная запись в мемуарах Маннергейма относительно доложенной ему информации о предпринятой поездке и, в частности, что немцы "приступят теперь — как ранее уже и было заявлено Гитлером — к уничтожению Петербурга"40.

Руководство операцией по взятию Ленинграда, названной "Нордлихт" "Северное сияние" , Гитлер поручил фельдмаршалу Э. Манштейну, войска которого до этого вели бои по захвату Севастополя. Под Ленинград направлялись действовавшие там дивизии 11-й армии и тяжёлая осадная артиллерия. Манштейн делал расчёт и на то, что в наступлении будет участвовать финская армия. Но, как известно, проведение этой операции было сорвано активными боевыми действиями войск Ленинградского и Волховского фронтов в ходе Синявинской наступательной операции 1942 года.

Гитлер был так уверен в скором триумфе, что 7 октября 1941 года отдал приказ не принимать капитуляцию Ленинграда. Тем не менее героическое сопротивление города продолжалось. Командующему группой армий «Север» Вильгельму фон Леебу не удалось взять город штурмом, от штурмов вообще пришлось отказаться. В условиях блокады оно имело огромное значение, так как заметно активизировало оборону. Успехи самых метких стрелков потом были отмечены руководством СССР: 6 февраля 1942-го Президиум Верховного Совета присвоил десяти снайперам звание Героя Советского Союза, еще 130 человек были награждены орденами и медалями. В критический момент корабли Ладожской военной флотилии смогли перебросить с северо-западного побережья Ладожского озера в южные районы Карельского перешейка три стрелковые дивизии, отрезанные от основных сил фронта. Значительный вклад в оборону Ленинграда внесли и пограничные войска. Провалившаяся попытка прорыва блокады В первой половине октября на подмогу Леебу прибыли испанская «Голубая дивизия», две пехотные дивизии из Франции , авиаполевая дивизия из Греции и бригада СС из Германии. Таким образом, к середине месяца в группе армий «Север» значилось 33 дивизии, в том числе две танковые и три моторизованные, и две бригады. Войска Ленинградского фронта продолжали укреплять оборону на южных рубежах, на Карельском перешейке и в районе Ораниенбаума.

Одновременно велись работы по усовершенствованию морских подступов к Ленинграду. Немецкие силы в полтора раза превосходили советские войска по численности личного состава и более чем в два раза — по количеству танков и артиллерии. В столь сложной обстановке началась Синявская наступательная операция Ленинградского фронта по деблокаде города, которую, однако, вскоре пришлось прекратить из-за тяжелого положения на тихвинском направлении. Тяжелое положение в Ленинграде и настойчивые требования Ставки как можно скорее освободить Тихвин вынуждали к переходу к решительным действиям, — отмечал в мемуарах маршал Мерецков. Как детей учили выживать при бомбежках Ленинград, в котором, помимо войск, оставались более 2,5 миллиона жителей более 30 процентов из них составляло нетрудоспособное население , в том числе около 400 тысяч детей, регулярно подвергался массированным бомбардировкам. По словам кандидата исторических наук Людмилы Газиевой, последствия контузии сказывались у детей в более сильной форме, чем у взрослых: они теряли способность разговаривать, читать и писать, забывали свое имя. Если верить исследователю, эвакуационные планы разрабатывались на случай войны с Финляндией , тогда как столкновения с Германией никто даже предположить не мог. Голод Пытаясь перехитрить противника, здания блокированного города накрывали специальными маскировочными сетями зеленого цвета, вплетали в них ветки деревьев: по задумке, немецкие летчики должны были принять важные объекты инфраструктуры за растительность. Газоны перекапывали, золотые купола перекрашивали серой краской или делали специальные чехлы, как в случае со шпилем Адмиралтейства.

До позиций фронта можно было доехать на трамвае. Ленинград и Ленинградский фронт сражались вместе и представляли собой единую крепость. Именно в эвакуацию и на Ленинградский фронт убыло основное количество жителей Ленинграда, а не умерло от голода. Бойцы и командиры Ленинградского фронта, ополченцы похоронены вместе с погибшими и умершими жителями города на кладбищах Ленинграда. Рассматривать Ленинград в отрыве от Ленинградского фронта — это значит заведомо совершать ошибку и приходить к не соответствующим действительности выводам. Наши войска провели три операции по прорыву блокады, и только последняя из них увенчалась успехом. В период с 7 января по 30 апреля 1942 года силами Волховского фронта и 54-й армии Ленинградского фронта была проведена Любанская операция с целью деблокирования Ленинграда, но отбросить немцев от Ладожского озера не удалось. Всего 16 километров разделяло войска Волховского и Ленинградского фронтов. Чтобы прорвать блокаду, этим войскам надо было встретиться. И 19 августа 1942 года войска Ленинградского фронта, а 27 августа войска Волховского фронта при содействии сил Балтийского флота и Ладожской военной флотилии перешли в наступление навстречу друг другу. Началась Синявинская военная операция, которая тоже проводилась с целью деблокирования Ленинграда. Наши войска были уверены в победе. Мерецков писал: «Предназначенные для наступления войска давали нам на избранном направлении более чем трехкратное превосходство над противником в живой силе, четырехкратное — в танках, двухкратное — в артиллерии и минометах. Так думали мы, не зная о прибытии с юга дивизий Манштейна». Прибыли эти дивизии Манштейна из-под Севастополя для штурма Ленинграда как имеющие опыт в штурме крупного приморского города в течение полугодовой битвы за Севастополь. Но штурмовать Ленинград им не пришлось. Наступление наших войск сорвало подготовленный новый немецкий штурм Ленинграда. Манштейн написал: «И вот вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее Ладожского озера». Излагая события Синявинской операции, большинство историков приводят ее описание Манштейном. Но честно и ясно о ней рассказал не Э. Манштейн, а К. Мерецков, который написал об итогах операции следующее: «Основная масса войск закончила выход на восточный берег к рассвету 29 сентября. Остальные подразделения вышли в ночь на 30 сентября. После этого активные боевые действия были прекращены. Наши войска, а также и войска противника возвратились примерно на старые позиции. Артиллерийская дуэль и взаимные налеты авиации как бы по инерции продолжались затем несколько дней, но наступательных действий не предпринималось». Ни командующий Волховским фронтом К. Мерецков, ни начальник Генерального штаба А. Василевский не упоминают об окружении в Синявинской операции немецких или наших войск. Невская оперативная группа вела бои до 6 октября. Фашистское командование прилагало немало усилий, чтобы сбросить в воду форсировавшие Неву части, но славные воины Ленинградского фронта благодаря мужеству бойцов и бившей через Неву артиллерии сумели удержать за собой два небольших плацдарма. Таков был конец Синявинской операции. Волховскому и Ленинградскому фронтам не удалось в то время прорвать блокаду Ленинграда. Однако расчеты гитлеровского командования взять штурмом Ленинград потерпели полный крах. В песне «Волховская застольная» есть строки о Синявинской операции: «Будут навеки в преданьях прославлены под пулеметной пургой наши штыки на высотах Синявина, наши полки подо Мгой». Потери немецких войск убитыми и пленными составили около 60 тысяч человек, а в технике — 260 самолетов, 200 танков, 600 орудий и минометов.

Дорога начала действовать в те дни, когда норму продовольствия в городе урезали до минимума, а люди массово умирали от голода. Строительство Дороги жизни стало грандиозным проектом, помогающим решить множество задач. Через Ладожское озеро были проложены телефонно-телеграфный, электрический кабели, которые обеспечивали связь с Большой землей и электроснабжение Ленинграда. На дне озера построен трубопровод для снабжения топливом, Ладожская военная флотилия защищала коммуникации, а Северо-Западное речное пароходство перевозило грузы в то время, когда льда на озере не было. Немцы бомбили и обстреливали дорогу, но им не удалось остановить движение. Гитлер категорически не хотел оккупировать Москву и Ленинград. Он планировал стереть их с лица земли вместе с населением.

Почему Гитлер хотел уничтожить Ленинград и ленинградцев

Впоследствии были даны указания встречать прорывающиеся из Ленинграда голодные толпы пулеметным огнем и минными полями, невзирая на пол и возраст. О дальнейшей судьбе города в приказе от 28 августа имелись следующие строки: "После уничтожения ПВО и истребителей противника город должен быть лишен ценности для жизни и обороны путем уничтожения водопроводных станций, складов, источников электроэнергии и света". Артобстрелы Ленинграда начались 4 сентября, немецкой авиацией были разбомблены так называемые Бадаевские склады. Также некоторые называют именно это событие причиной голода, но необходимо учитывать, что емкость всех складов Ленинграда не обеспечивала длительного снабжения, городу требовалась минимум тысяча тонн продовольствия в сутки.

Ладожское озеро не подходило для судоходства, и связь города с внешним миром осуществлялась с петровских времен по вырытым на его южном берегу каналам. Создание фактически с нуля коммуникации по Ладоге, Дороги жизни, потребовало титанических усилий. На рубеж тысяча тонн в сутки доставляемого продовольствия СССР смог выйти только в начале 1942 года.

Уже в ближайшей перспективе решения германского командования на этом направлении окажутся палкой о двух концах.

Наш регламент: в начале лекционная часть, потом можно будет задавать вопросы. Если совсем уж нужно что-то уточнить, можно спросить об этом в первой части, но лучше потом, чтобы не сбить лекцию с ее пути. И еще просьба отключить звук своих разнообразных устройств. Пожалуйста, Никита Андреевич. Никита Ломагин: Уважаемые коллеги, уважаемые организаторы, для меня большая честь быть здесь, выступать перед вами. Наверное, я так не волновался с момента защиты своей докторской диссертации, более 10 лет назад, в Институте истории, когда защищал работу на тему политического контроля в период блокады Ленинграда. Эта тематика и проблематика вызывала и вызывает серьезную дискуссию. Но прежде чем говорить о том, о чем я собирался говорить, об известном и неизвестном, я должен сказать, откуда я знаю то, о чем я буду говорить, каким образом то знание или те вещи, которые мы будем сегодня с вами обсуждать, стали мне доступными, и с какой стороны я подошел к блокаде как историк. Я из семьи блокадников.

Моя мама и бабушка пережили блокаду и относятся к категории тех людей, в отношении которых случилось чудо. Бабушка с тремя детьми и со своей свекровью смогла пережить блокаду. И в конце марта, буквально в эти дни в 1942 году эвакуировалась из Ленинграда одной из последних машин, которая могла пройти по тонкому ладожскому льду. Я хочу сразу сказать, что бабушка не очень много и охотно говорила про блокаду. Говорила она со мной достаточно серьезно только тогда, когда я собрался защищать первую диссертацию. Первая диссертация моя была посвящена немецкой пропаганде и борьбе с ней во время битвы за Ленинград. Она была для служебного пользования. Я считал себя исключительно осведомленным человеком, поскольку работал в разных архивах и с разными формами допуска, и думал, что может бабушка моя сказать по поводу того, что у меня было в этой диссертации написано. В то время, когда я защищался это был 1989 год , естественно никаких компьютеров не было. У меня был огромный рулон, который был склеен.

Поскольку этот рулон иногда выкатывался в коридор, бабушка о него запиналась, и в какой-то момент она порвала и посмотрела, что же я там пишу. В частности, там шла речь о том, что в западной историографии злопыхатели пишут о каннибализме, которого на самом деле, как наша отечественная историография говорила, в Ленинграде не было и быть не могло. Традиционное представление о блокаде, которое сложилось к середине 1980-х годов, состояло в том, что умное, ответственное и компетентное советское руководство сделало все возможное для того, чтобы Ленинград отстоять, и ленинградцы все как один готовы были бороться, умереть и принести себя в жертву для того, чтобы город выстоял. И бабушка в этом момент сказала, что, если я хочу, она может рассказать, как было на самом деле. Это столкновение с человеком оттуда, из того времени и человеком, который изучает историю по источникам, случилось. И на многие темы, по которым у меня были вопросы, бабушка мне дала ответ. Она рассказала мне о том, как она не пускала мою маму осенью в хлебные лавки для отоваривания карточек, потому что боялась, что она не вернется. Она рассказывала про своего старшего сына, которому во время войны было 10 лет, и он отказывался охотиться на кошек. Он отказывался и говорил, что еще успеет. Когда он собрался, кошек уже не было.

Она рассказывала, что ее саму чуть не заманили в один из подвалов и так далее. Она рассказала о том, о чем мы никогда не пытались рассуждать. Это такое частное отступление, оно довольно важно, поскольку написание любой истории или рассуждение о том, что происходило, связано с двумя измерениями источников. Источниками официальными, намеренными, которые создавались определенными институтами в определенное время и в определенных целях. У каждого института, будь то Партия, Государственный комитет обороны, Совнарком, Ленинградский городской комитет партии, орган НКВД и так далее была определенная установка на то, что нужно отражать в своих источниках, исходя из распределения функций, которые существовали в то время. Другой тип источников — это источники личного происхождения. Это дневники, письма, это воспоминания, которые собирались уже после войны. Они позволяют на примере конкретных людей посмотреть на то, что же было на самом деле, как конкретные люди в рамках семей оценивали происходившее с ними, и какую оценку они давали наиболее важным и спорным вопросам. Как я уже сказал, мне довелось поработать практически во всех архивах, в которых отложились материалы по блокаде. Это военные архивы: Центральный архив Министерства обороны, Центральный архив военно-морского флота, это Центральный партийный архив, который недалеко здесь на Тверской находится, это Ленинградский партийный архив, архив управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, архив Черчилля в Кембридже, поскольку и для англичан судьба Ленинграда имела определенное значение.

Англичане были заинтересованы в том, чтобы немцам ни в коем случае не достался Краснознаменный Балтийский флот, и Черчилль предлагал 5 сентября Сталину затопить флот, обещая после войны компенсацию. Это материалы немецких органов военных, политической разведки и военной разведки, которые я нашел здесь недалеко в бывшем Особом архиве в Москве и в Национальном архиве США в Мэриленде. Документов очень много, которыми мы располагаем. Есть общеизвестная канва о том, что такая битва была, что в ходе этой битвы Ленинград выстоял, впоследствии он стал Городом-героем, символом мужества, что ленинградский кейс рассматривался в Нюрнберге во время суда над главными военными преступниками, а после войны значительная часть выходцев из Ленинграда перебралась в Москву, заняв высокие посты, пострадав в ходе ленинградского дела. Это общая канва, которая известна и которая доминирует в литературе. Но я склонен утверждать, что многие сюжеты, связанные с блокадой, до сих пор недостаточно изучены, и недостаточно они изучены в том числе потому, что ленинградскую тематику начали изучать довольно поздно. Из-за упомянутого мной ленинградского дела, из-за репрессий в отношении ленинградских руководителей, из-за того, что фактически было наложено табу на изучение блокады Ленинграда. Как это ни парадоксально, первая монография, посвященная блокаде Ленинграда, вышла в Москве в 1959 году, то есть 14 лет спустя. К этому времени все основные свидетели организации обороны города уже были репрессированы. И сложилась такая ситуация, что единственным человеком, который интервьюировал некоторых из этих людей, включая Кузнецова, Попкова, других ленинградских руководителей, был иностранный корреспондент Гаррисон Солсбери, который издал свой бестселлер «900 дней».

Единственный человек, который мог спросить о том, что же было на самом деле, как принимались управленческие решения и что происходило с городом, со снабжением, с попытками прорыва блокады осенью 1941 года, почему эти попытки не увенчались успехом. Несмотря на то, что эта монография появилась в 1959 году, большого интереса за пределами самого Ленинграда не было, и все исследования в основном концентрировались в ленинградском отделении Института истории и в Партийном архиве. Многие темы, связанные с блокадой, фактически были табуированы. Одна из самых важных тем, возможно, она вам известна, это сколько же погибло людей в период блокады Ленинграда. Была каноническая цифра, которая была представлена в ходе слушаний в Нюрнбергском процессе, и отход от этой цифры, по мнению одного из авторитетных представителей советской элиты, который во время войны являлся уполномоченным ГКО по вопросам снабжения в Ленинграде, Дмитрия Павлова состояла в том, что эту цифру ни в коем случае пересматривать нельзя. Если ты пересмотришь что-то, связанное с Нюрнбергским процессом, может начаться цепная реакция, и все другие решения тоже можно будет каким-то образом оспорить. Поэтому основные баталии в исторической науке и литературе с середины 1960-х годов разворачивались вокруг того, сколько же людей погибло. Ленинградские историки — ныне покойный Валентин Михайлович Ковальчук и здравствующий Геннадий Леонтьевич Соболев — аргументировано доказывали, что количество погибших существенно превышает цифру 630 тысяч, как минимум 800 тысяч, и они приводили свои аргументы. В результате долгой борьбы Павлову удалось незыблемость этой позиции отстоять, и только уже в постперестроечное время цифра 800 тысяч погибших в Ленинграде стала приниматься и восприниматься всеми. Но для меня, как для человека, которому, как я уже упомянул, важно и такое личное измерение блокады, наиболее важным является вопрос о том, как более чем миллиону ленинградцев удалось выжить.

Мы можем считать, и мы можем задавать себе вопрос, сколько погибло, приводя разные способы оценки, но вопрос о том, как удалось выжить, не менее важен. Какие были стратегии выживания, если мы верим официальной трактовке блокады, что в результате пяти сокращений норм выдачи продовольствия 20-го ноября нижним пределом выдачи норм хлеба для иждивенцев было 125 грамм. Позже, уже в декабре нормы повысились, но, как свидетельствуют материалы Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области, до марта 1942 года полностью даже эти мизерные нормы не отоваривались. Это значит, что население Ленинграда должно было выживать на ресурсы, которых было существенно меньше, нежели то, что должно было предоставить государство. Вопрос в том, как это возможно? Как возможно выжить, если мы с вами все-таки исходим из того, что одной силой духа три месяца не продержаться? То есть возникает целый комплекс вопросов о том, что происходило с населением. Мы можем предполагать, что были какие-то альтернативные источники снабжения, можем думать о том, что часть населения имела или сделала какие-то запасы. Вот в этом направлении развивались мои исследования в последние 3-4 года, после того, как я отошел от исключительно проблематики политического контроля и изменения настроений блокированного Ленинграда. Это уже можно было сделать в 1990-е годы, после того, как у нас произошла архивная революция, была снята цензура и появилось достаточно большое количество книг.

Эти книги я показываю, они опубликованы на немецком языке, немцы ввели в научный оборот колоссальное количество источников, признали, что то, что они делали в отношении Ленинграда, было геноцидом. Наиболее значимые работы, представленные здесь, — это работы социологов и историков из Университета Билефельда. Последняя работа — большой том «Преступления Вермахта», где ленинградский кейс выделен в качестве отдельного, где приведены факсимиле основных документов, свидетельствующих о том, что нацисты не предполагали принимать капитуляцию, речь шла о борьбе на уничтожение. Die Stadt in den Strategien von Angreifern und Verteidigern» о стратегиях наступающих и обороняющихся сторон, и о том, почему борьба за Ленинград привела к таким жертвам. Из англоязычной литературы работ не очень много, потому что доступ к источникам западных авторов был до недавнего времени закрыт. Кстати говоря, интересная вещь, почему я без большого оптимизма смотрю на будущее разработки ленинградской проблематики. Наши архивы стали закрываться, и то, что было доступно даже западным историкам, Ричарду Бидлаку, одному из моих соавторов по книге, которую мы издали в Йельском университете, с документами мы работали в начале 1990-х годов, сейчас эти документы опять передаются на особое хранение, и это вызывает серьезную озабоченность. Итак, зачем изучать историю блокады и чем она интересна для широкого круга историков, не обязательно специалистов? Во-первых, на мой взгляд, это одна из самых трагичных страниц, и это самая продолжительная битва Второй мировой войны. Не потому, что я стараюсь продвигать идеи местечкового ленинградского патриотизма, а потому что это факт.

Почти что 900 дней, и общее количество жертв около полутора миллионов гражданского населения и тех, кто погиб на фронте. Полтора миллиона — это больше, чем любая другая битва Второй мировой войны. Мы говорим о длительном противостоянии, длительном страдании населения, мы можем предположить, что эта ситуация в значительной степени влияла и на умонастроения, не только на сиюминутные настроения, на изменения представлений и чувств в отношении власти, но и имела более серьезные последствия. Второй сюжет, связанный с первым, это то, что в истории XX века и раньше не один крупный город не подвергался такому серьезному испытанию, как голод, и, соответственно, колоссальной смертности, и тому, каким образом население будет в этих условиях вырабатывать стратегии выживания. Следующий вопрос в том, каково влияние блокады на общество, на то общество, в котором ленинградцы сами жили, и на общество послевоенное? Почему Ленинграду удалось выстоять, несмотря на столь серьезные жертвы? В праве ли мы ставить вопрос о том, кто виноват в колоссальных жертвах, помимо тех, кто устроил блокаду? Есть ли какая-то доля вины самой власти, можно ли было эти жертвы каким-то образом снизить? И как связан с ленинградской эпопеей взлет и падение ленинградских руководителей в ходе Ленинградского дела? Далее, чрезвычайно важная вещь, если мы зададимся вопросом, а какие еще события Великой отечественной войны привели к попыткам изменить нормы международного гуманитарного права.

На мой взгляд, попытки запретить использование голода как средства ведения войны, — это та юридическая новелла, которая появилась прежде всего в связи с блокадой Ленинграда, не только, но прежде всего. Если мы посмотрим на материалы Министерства иностранных дел и участие нашей делегации в подготовке Всеобщей декларации прав человека, которую Советский Союз не подписал, то одно из предложений, которое Советский Союз сделал, состояло в том, чтобы во Всеобщую декларацию прав человека в 1948 году была внесена такая норма. Впоследствии она была внесена в дополнительные протоколы к Женевским конвенциям. Коль мы находимся в Москве, а я из Питера, блокадная тематика в жизни современной России, проблема идентичности, проблема отношения к войне, к безопасности, в том числе к продовольственной безопасности, проблема отношения к стратегическим ресурсам — это все связано с тем, каким образом наши руководители, те, кто принимает политические решения, читают историю, как они ее воспринимают. Целая глава в этой книге посвящена проблеме восприятия нынешним президентом истории и осознанию того, что в интересах безопасности всегда важно иметь достаточно серьезные стратегические резервы, в том числе и продовольственные. Итак, несколько слов о том, почему блокада случилась и каковы были планы сторон. Имея в виду недавнюю дискуссию, которую инициировал один из наших каналов, а не лучше было бы город просто сдать? Зачем такие жертвы приносить, зачем бороться за коробки, если вот Париж сдали, и сохранили и город, и население? С самого начала, если мы посмотрим с вами на немецкие документы, на план «Барбаросса», взятие Ленинграда считалось важнейшей целью гитлеровского руководства по трем причинам. Причем речь идет не о блокаде, не о принуждении к капитуляции, а именно о взятии Ленинграда, документы говорили об этом.

Москву планировалось взять после того, как будет взят Ленинград. Первая причина политическая: это колыбель большевизма. И две причины военно-экономические. Третья причина состояла в том, что Гитлеру необходимо было установить контроль в целом над Балтикой, чтобы обеспечить безопасность логистики и снабжения. Планы нацистского руководства простирались далеко за пределы Ленинграда, речь шла о том, чтобы огромную немецкую армию снабжать не только за счет того, что удастся получить на месте, имея в виду боеприпасы, топливо — это все необходимо было подвозить. Именно поэтому на ленинградском направлении были сосредоточены очень серьезные силы. Обычно историки говорят: «Вот посмотрите, группа армий «Север», шла 18 армия, 4 танковая группа, 1-й воздушный флот, это существенно меньше, чем две другие группы армий «Центр» и «Юг»». Но в реализации замыслов в отношении Ленинграда участвовали и части, которые входили в группу армии «Центр», помогали фон Леебу. Таким образом на ленинградском направлении была сконцентрирована очень мощная группировка и по численности живой силы, и по количеству современных танков и орудий. Была поставлена цель — взять Ленинград в течении шести недель.

То есть изначально ни о какой блокаде речи не было. Блокада — это то, что случилось в результате невозможности нацистами реализовать свои планы. И что произошло? Почему Гитлер к концу августа 1941 года вместе со своим командованием сухопутных войск вынужден был пересмотреть стратегию в отношении Ленинграда? Большие потери группы армии «Север», более двух тысяч офицеров погибло, треть унтер-офицеров, это основа Вермахта. И когда мы читаем переписку командующих 18 немецкой армии с фон Леебом, командующим группой армий «Север», с Берлином — везде присутствует мысль о том, что «если у нас не будет пополнения, то продолжать борьбу за Ленинград мы не можем». К этому времени стало очевидно, что ведение боевых действий в условиях крупных городов сопряжено с потерей одного из важнейших преимуществ, которым располагали немцы, — это мобильные танковые группировки. В уличных боях танки использовать абсолютно бессмысленно, и те, у кого есть коктейли Молотова, гранаты и так далее, могут принести достаточно серьезный ущерб. К тому же, из трофейных документов, из практики оккупации Киева немцы знали, что все важнейшие учреждения будут заминированы. По мнению Гитлера и его приближенных, город будет взят, но потери окажутся несопоставимы с тем, что будет достигнуто.

Также надо сказать, что немцы составили очень детальную карту дорог, не только указывающую качество дорожного покрытия, но и того, когда эти дороги будут непригодны для использования. Дороги должны были стать непригодными для использования в сентябре-октябре, и все, логистика и основное преимущество немцев в маневренности будет утрачено. Поэтому в условиях ограниченных ресурсов и начавшейся распутицы нужно было принимать оперативные решения, что делать с Ленинградом, и Гитлер решил блокировать город, перебросив наиболее боеспособные части группы армии «Север» на московское направление, танковую группу Эриха Гепнера, и была принята новая стратегия — добиться победы над Ленинградом посредством блокады, нанесения ударов с воздуха, артобстрелов и прочего. Во всех документах, которые есть в нашем распоряжении, и это есть в книге, которую я опубликовал, говорится, что ни при каких условиях не допускать прорыва ленинградцев, кто бы это ни был: дети, женщины и старики из Ленинграда. Сначала надо было встречать их заградительным огнем, а если эти попытки будут продолжаться, была установка вести огонь на поражение. Впоследствии, в течение сентября, октября и ноября, во время инспекционных поездок в те части, которые находились под Ленинградом, инспекторы задавали вопрос офицерам, командирам и солдатам, готовы ли они исполнить этот приказ, и ответ был «да», но только один раз. Потом части нужно будет менять, поскольку это не соответствует представлениям немецкого воинства о том, как должна вестись война. Один раз все они говорили, что приказ обязательно исполнят, и это чрезвычайно важная вещь. Она недооценивалась и в нашей историографии, поскольку мы не хотели и не могли правильно прочитать эти документы, и в немецкой историографии, которая говорила о том, что немцы не несут ответственности за то, что произошло под Ленинградом, потому, что это была война. Ленинград позиционировался как крепость, и голод как средство ведения войны не был запрещен.

Эти приказы, о которых я говорю, зачитывались перед строем. Это значит, что о том, каким образом ведется борьба за Ленинград и какая судьба ждет ленинградцев, знали все солдаты Вермахта, знали все солдаты, которые находились под Ленинградом. Ответ был достаточно простой, у них нет ресурсов для того, чтобы кормить русскую армию и гражданское население, им самим не хватает. То есть ничего сделать невозможно, ленинградцам оставалось только, стараться прорывать блокаду и полагаться на собственные силы. Какова роль Финляндии в блокаде? Эта тема очень сложная в политическом смысле, поскольку до недавнего времени, как правило, говорилось только о том, что в блокаде Ленинграда активное участие принимали немецкие войска. Для Финляндии война с Советским Союзом была войной-продолжением. У нас в Советском Союзе и в Ленинграде этнические финны воспринимались как потенциальная пятая колонная, и дальше на двух слайдах я вам покажу, что более 80 тысяч финнов были депортированы из города еще до начала блокады. Можете себе представить, какое колоссальное количество людей? Я уже не говорю о том, что было с финнами на тех территориях, которые стали советскими в результате Зимней войны.

Финны дошли, как известно, до старой границы по реке Сестра, дальше не пошли. Это сковало, может быть, не самую мощную 23 армию, и финны вели достаточно активные боевые действия в Карелии, которую считали своей, захватив значительную часть советской территории. Мы слышим от наших финских коллег-историков, что благодаря Финляндии, благодаря тому, что маршал Маннергейм имел какую-то связь с Россией, он не пошел дальше. На самом деле, это лукавство. Маннергейм понимал, что идти на Ленинград очень опасно, как это понимал и Гитлер, у него были те же самые соображения. Он прекрасно понимал, что в одиночку финской армии город взять не удастся, потери будут колоссальными. Кроме того, финская армия не очень хотела воевать, она считала, что война за пределами старой границы будет носить несправедливый характер, и эти настроения тоже необходимо было учитывать. Наконец, чрезвычайно важным обстоятельством было то, что с сентября очень серьезное дипломатическое и политическое давление на финское руководство оказывали союзники, американцы и англичане. Они предупреждали, что если финны перейдут через границу, то будут находиться в состоянии войны и политически от этого очень потеряют. Поэтому пространство маневра для Маннергейма было очень ограниченным.

Но при этом всякие гадости, которые можно было делать незаметно для союзников, финны делали. Если посмотреть на сводки немецкой разведки по Ленинграду, то один раздел, который касался ситуации в Финском заливе, ситуации с Краснознамённым Балтийским флотом, делался исключительно финнами на основании того, что они смогли взломать коды и читали донесения, слушали радиоперехваты и участвовали в агентурной разведке, переходя через Финский залив, в том числе и в Ленинград. И в этом направлении у них были достаточно серьезные достижения. То есть Финляндия на самом деле участвовала в блокаде Ленинграда, и это тоже достаточно важный исторический факт. Что интересно в ленинградском контексте, в 1944 году было принято решение о снабжении Финляндии хлебом после того, как Финляндия разорвала отношения с Германией, и немцы перестали ее кормить. Естественно отношение ленинградцев к этому решению советского правительства было, мягко скажем, не восхитительным, поскольку в глазах ленинградцев финны были серьезным противником, который был достоин серьезного наказания. Помимо голода, что противник еще использовал? Это тоже надо иметь в виду. Немцы обладали хорошими оперативным возможностями по выявлению объектов инфраструктуры, и посредством артобстрелов и бомбежек с августа 1941 года активно этим занимались. Было 20 тысяч раненых, более 6 тысяч убитых.

Но самое главное было присутствие страха в Ленинграде от этих артобстрелов и бомбежек, это было частью трагедии драмы, которую ленинградцам довелось пережить. Какое значение Ленинград имел для Сталина? И все ли Сталин сделал для того, чтобы Ленинград спасти? Я прошу прощения, если я упрощаю какие-то вещи. Почему Ленинград был важен для советского руководства? Под Сталиным я имею в виду вообще всю систему центрального управления. Конечно же, Ленинград, как и для Гитлера, был символом. Многие мобилизационные вещи, которые происходили в Советском Союзе, происходили прежде всего в Ленинграде и Москве, в том числе было формирование армии народного ополчения. Было даже такое соревнование, кто больше этих дивизий народного ополчения создаст. А насколько они будут оснащены и вооружены, насколько они будут боеспособны — это уже другой вопрос.

Но Ленинград как символ революции имел чрезвычайно большое значение. Второй момент полностью совпадает с тем, о чем думал Гитлер и нацистское руководство, Ленинград — это один из важнейших промышленных центров Советского Союза. Некоторые виды боевой техники выпускались только в Ленинграде, или собирались в Ленинграде, включая Катюши. Забегая вперед, я могу сказать, что первая Катюша, которую немцы захватили во время войны, была захвачена под Ленинградом. После этого началась целая история изучения нацистами того, в какой стадии находится разработка ракетного оружия в Советском Союзе. Немцы, обнаружив эту систему залпового огня, начиная с октября месяца, перетряхнули почти все лагеря для военнопленных, выбирая там тех, кто имел отношение к Ленинграду, к военно-промышленному комплексу, и мог так или иначе предоставить сведения, связанные с этим оружием. Здесь снова то же, что и в размышлениях Гитлера о необходимости борьбы за Ленинград. Но для Сталина чрезвычайно важным было то, что Ленинград нужно было удерживать как можно дольше, дабы не допустить переброски всей группировки, входившей в группу армий «Север» на московское направление. Мы помним, что происходило под Москвой, что происходило в Москве 16 октября 1941 года. И можете себе представить, что произошло бы, если бы еще боле 300 тысяч немецких солдат с ленинградского фронта перешли бы на Москву?

Последствия могли бы быть самыми трагическими и для Москвы, и для страны. И мы помним, что планировалась конференция с союзниками, формирование антигитлеровской коалиции. Все эти вещи, наверное, по-другому бы рассматривались. Наконец, чрезвычайно важным было удерживать Ленинград для того, чтобы сохранять контроль над одной из важнейших коммуникаций, по которой Советский Союз получал поставки по ленд-лизу. Было два других альтернативных пути: через Иран, куда были введены советские войска в августе 1941 года, и это было очень далеко, и это Тихий океан, что тоже очень далеко. Самый короткий путь был через Мурманск, и более двух третьих поставок по ленд-лизу осуществлялось по железной дороге из Мурманска. Ленинградская эпопея также интересна в плане контекста двух войн. Сейчас мы отмечаем столетие событий 1917 года, по-разному к этим событиям относимся.

Если Ленинград был неприступной крепостью, то основными виновниками смерти миллиона блокадников от голода было гражданское руководство города во главе со Ждановым, а не переизбыток несознательного населения. Кто такие фашисты и что такое нацизм, показала оккупация Польши и Югославии, и рассчитывать на их гуманность не приходилось. Согласиться с доводами Александра Широкорада не представляется возможным: это обычная советская пропаганда. Почему голод наступил уже в октябре Писать об изнанке войны и тем более о блокаде Ленинграда долго не решался даже участник этих событий Даниил Гранин. Он был одним из тысяч защитников города, которому посчастливилось выжить, и ему нельзя не верить. У Гранина, инженера Кировского завода, была бронь, но он добился ее снятия и в составе Первой дивизии народного ополчения ДНО отправился на фронт. Получил вооружение: бутылку с зажигательной смесью. Через два года, уже офицером, Гранин был направлен в Челябинск принимать танки. Встретился со своими сослуживцами, находившимися в эвакуации, увидел, как много они делают для Победы. Свое кормление вшей в грязи окопов он расценил как неправильный поступок: как профессионал он мог принести гораздо больше пользы. Московские ополченцы обеспечивались винтовками Мосина времен Первой мировой и обоймой патронов, да и то далеко не все. Рабочие Сталинградского тракторного завода на изготовленных танках без прицелов уезжали на передовую; как они могли воевать, представить сложно. Войска не берегли ни командующие, ни командиры. Одни сначала не умели воевать по-другому, но учились на собственных ошибках. Другие, особенно выходцы из НКВД, по-другому воевать были неспособны: слишком уж привыкли побеждать молчащий народ. Винтовки у бойцов ДНО появились только по ходу боев. Так и получилось. Безоружные ополченцы в рукопашном бою противостояли мотопехоте, бросались под танки. Были и паника, и бегство, отступления, но танки ценой чудовищных потерь остановили — благодаря ярости, отчаянию, безысходности. Целенаправленная эвакуация населения Ленинграда началась только зимой по Дороге жизни через Ладожское озеро. Ленинград встретил блокаду без продовольственных запасов. Нарком внешней торговли Микоян, узнав накануне войны, что немецкие суда спешно покидают советские порты, решил эшелоны с продовольствием, направленные в Германию, завернуть в Ленинград. Но Жданов отказался их принять, доложив о самоуправстве наркома Сталину. Секретарь Ленинградского обкома за все время блокады ни разу не был на передовой: сидел в бункере Смольного и прославился своим чревоугодием. Основные продовольственные запасы города находились на Бадаевских складах и не были рассредоточены. С 15 сентября нормы по карточкам стали снижаться, а с началом зимы наступил голод, вызвавший цингу и дистрофию. Информация о блокаде использовалась только на Нюрнбергском процессе, а население СССР стало получать ее дозированно с конца 50-х. Гранин вспоминал, как был командирован в город вместе с сослуживцем. Прихватив водку, они зашли к девицам. Те выставили жареную картошку, тушенку, яблоки и маслины! Выпив, девочки рассказали кое-что про своих друзей, распоряжающихся продуктами. На снимке общегородского совещания управхозов у всех круглые физиономии, дистрофиков не видно. Некоторые чиновники становились миллионерами, меняя продовольствие на драгоценности. О матерях, ценою своих жизней подкармливающих детей. О каннибализме. Рассказ заставил депутатов содрогнуться от ужаса. Ангела Меркель не скрывала слез. Почему замкнулось кольцо Мемуары писали почти все маршалы и генералы. Для обхода острых углов было придумано пропагандистское клише: «Страна находилась на грани гибели, решалась судьба всего мира, поэтому вынужденная жестокость к солдатам была оправдана и необходима». Понятно, посылать подчиненных на бессмысленную смерть особого ума не требуется. В других сражениях потери бывали и большими, но не столь концентрированными. В ее состав входило 16 дивизий, включая три танковые и три моторизованные. А противостояло ей 30 советских, в том числе четыре бронетанковых и две моторизованных. Численность дивизий в разных источниках разнится, но соотношение сил очевидно. Тем не менее 8 сентября 1941 года войска фон Лееба, прорвавшись через станцию Мга, замкнули кольцо окружения, началась блокада города, продолжавшаяся 871 день. Сообщение поддерживалось только по Ладожскому озеру и воздуху. Установка аэростата воздушного заграждения на Невском проспекте. Тем самым он навсегда запятнал честь немецкого мундира: ведь в предыдущей войне ничего подобного не было. В блокаду погиб миллион ленинградцев, вдвое больше, чем все гражданские потери Германии от бомбежек. Описывая неудачные наступления под Ленинградом или Ржевом, советские историки не указывали наши потери, а результат скрывали за фразами: «сковали крупные силы противника», «сорвали план захвата». Пример подал Сталин 6 ноября 1941 года, приведя фантастические цифры потерь фашистов. Американский историк Сэмюэль Митчем пишет: «Советские историки в силу политических причин избегали освещения неудач, чем существенно обеднили историческую картину». Обеспечить взаимодействие войск разных фронтов, тем более разделенных не только сушей, но и полноводной Невой, не имея опыта и времени на подготовку наступления, очень сложно. Это выяснилось при проведении 1-й Синявинской операции. Но основной причиной неудачи стал человеческий фактор. В штабе Ленинградского фронта царила неразбериха, о чем написал историк Александр Верт. Командующий маршал Ворошилов управлять войсками был не в состоянии. Его заменил энергичный Жуков. В советском Генштабе понимали, что прочной обороны у немцев нет и встречными ударами в районе Мга-Синявино можно пробить коридор и деблокировать Ленинград. Сталин идею одобрил. И даже вывел 54-ю армию во главе с маршалом Куликом из состава Ленинградского фронта, подчинив Ставке. Тем временем Лееб приступил к решительному штурму, 58-я пехотная дивизия вторглась в окрестности Ленинграда. Казалось, город обречен. Наступление немцев захлебнулось.

Героизм советского народа спас Ленинград. Хотя и страшной ценой... Программу свернули в 1943-м По большей части он касался восточных территорий Советского Союза и Польши. Что касается Ленинграда, его планировалось переименовать в Petersburg, вывезти архитектурные и художественные ценности, остальное взорвать. Сам город должен был превратиться в гигантскую базу Kriegsmarine, получив прямой выход к большой воде, облегчающий Германии путь для подкрепления с моря и так же ограничивающий влияние Советского флота. Спасибо доблести и мужеству советских войнов и ленинградцев, не допустивших притворения этих планов. Вечная память павшим за Родину! Низкий поклон живым защитникам Северной столицы! Сказочный Олень.

Вопрос к читателям:

• Почему гитлер не разбомбил ленинград. Кому была нужна блокада ленинграда
• Блокада Ленинграда
• Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны
• Фашист не виноват?

«НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА»

Кто виноват в блокаде Ленинграда	ещё один пример стратегической тупости Гитлера и его вермахта, и ещё одно доказательство верности идиотской фашистской теории о превосходстве арийской расы.
Ленинградская блокада глазами немцев: ale_ku — LiveJournal	Гитлер хотел стереть Ленинград с лица земли.
Что Гитлер хотел сделать с Ленинградом.	По вопросу, почему Гитлер не торопился брать Ленинград: профессор Кундрус отмечает, что изначально планом было уничтожение города, но стратегия изменялась, и целью стало нападение на Москву.

Похожие новости: