Им стал врач Главного военно-медицинского управления Минобороны РФ Андрей Пастухов. Девушка-военный медик дала интервью журналистам. Врачи медицинского спецназа не делят пациентов на своих и чужих.
Военный медик из Новосибирска рассказал, почему решил вернуться на СВО
Согласно заявлению главы Минобороны Сергея Шойгу, более 70% военных медиков ВС РФ получили боевой опыт в ходе СВО. Девушка год назад окончила Петербургскую военно-медицинскую академию имени Кирова, а после начала СВО сразу уехала работать на передовую. Насколько военные медики сейчас нужны в зоне боевых действий и что надо знать об их работе? Сегодняшняя встреча была посвящена работе военных медиков накануне Курской битвы. Насколько военные медики сейчас нужны в зоне боевых действий и что надо знать об их работе? Руководитель Учебного центра тактической медицины (УЦТМ) концерна «Калашников» Артем Катулин рассказал в беседе с РИА Новости, что «военные наркотики» дают краткосрочный.
Военный врач встретилась с мэром Братска
Коллектив Военно-медицинского музея скорбит со всей страной. Медик рассказала ТАСС, каково это — жить от приказа до приказа, не зная, куда судьба забросит тебя завтра, и на какие жертвы приходится идти военным врачам ради чужих жизней. Передает «Интерфакс» со ссылкой на заместителя начальника главного военно-медицинского управления Минобороны Александра Серговенцева. вы делаете те новости, которые происходят вокруг нас. Они обратились к врачу в частной клинике, который выявил последствия акубаротравмы, однако военный госпиталь отказался признавать этот диагноз.
В Петербурге вручили дипломы врачам Военно-медицинской академии имени Кирова
Главное Лента дня Новости Общество. Ростовский военный госпиталь поблагодарил медиков Якутии за помощь в работе с ранеными. Курсанты Военно-медицинской академии приняли участие в I Всероссийской весенней студенческой Олимпиаде по анатомии человека в городе Омске. «Мы предлагаем уравнять врачей на приграничных обстреливаемых территориях (Белгород, Брянск, Курск и другие) с военными врачами», — отметила вице-спикер Госдумы России. В Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге в субботу состоялся выпуск военных врачей для всех родов Вооруженных сил РФ, сообщили в Минобороны России. Шойгу: Военные медики оказывают первую помощь раненым в СВО за 10 минут. Девушка год назад окончила Петербургскую военно-медицинскую академию имени Кирова, а после начала СВО сразу уехала работать на передовую.
Спасать жизни ежедневно: медиков приглашают на службу по контракту
Forbes выяснял, как проходит мобилизация медицинских работников. Священники посетили военных медиков, которые лечат раненых российских военнослужащих. Охота на медиков не прекращается, мишенями становятся и военные врачи, и гражданские. С 1 января 2024 года врачи, фельдшеры и медсестры, приезжающие работать в гарнизонные медицинские учреждения, будут получать единовременные компенсационные выплаты. Если медицинский работник готов переехать в гарнизонные медсанчасти на труднодоступных территориях, то им положена компенсация в 1,5 млн руб. для врачей и 750 000 руб. Главное Лента дня Новости Общество. Ростовский военный госпиталь поблагодарил медиков Якутии за помощь в работе с ранеными.
Военный медик из Дагестана спасает раненных бойцов СВО
Коц уточнил, что это произошло во время эвакуации из Бердычей еще 5 апреля. Беспилотники ВСУ атаковали прямо время эвакуации. Сохрани номер URA. RU - сообщи новость первым! Подписка на URA.
Болезни исчезают К врачам Александр и Сергей попали вечером 21 марта. На следующий день военным выдали направление на госпитализацию в донецкую больницу. Всё было подтверждено бумагами — делали анализы, выписным эпикризом. Дали справку о нетрудоспособности. Пока ехали сюда, ее потеряли. Новую можно запросить в Донецке, — рассказывает Александр. Он от ростовского госпиталя 1602-го. Там есть невролог, который выписывает первичную карту. Он выписывает справки [о ранении], — говорит Александр, уточняя. Акубаротравму оставил.
Эпикриз он мой не читал — только посмотрел на меня и написал всё. Донецк не считается В Ростове раненым сказали, что донецкий эпикриз здесь не действителен, и зафиксированные после боя травмы признавать не стали. Ответ уже классический: нужно было обращаться в первые три-пять дней, а прошло уже восемь. Александр добавил, что из диагноза «выкинули» даже акубаротравму, которую в Донецке признал даже врач 1602-го военного госпиталя. Пошли в Ростове к сурдологу в частную клинику. Он нам выявил субъективный ушной шум — последствия акубаротравмы. Доктор в военном госпитале нам говорит: «Это частная клиника, не считается». Я попросил их сурдолога, а он мне ответил: «У нас в госпитале его нет. У нас только лор». Александр задается вопросом: «Как они тогда определят мои травмы?
Разговор прерывается, и, чтобы сбить напряжение и прервать тишину, Александр громко возмущается всем происходящим с ним.
Российское военно-историческое общество. В рамках проекта куряне знакомятся с событиями, предшествующими одному из величайших сражений Великой Отечественной войны.
Просьба епископа была удовлетворена, в военные годы он спас сотни жизней красноармейцев. После победы над фашистами епископ Лука до конца жизни возглавлял крымскую епархию. В 2004 году Русская Православная Церковь причислила святителя Луку к лику святых.
Что известно о мобилизации медработников
О последствиях, проявившихся в ходе специальной военной операции, рассказал источник ForPost. По его словам, врачи оказываются на передовой как рядовые-санинструкторы, которых обучают 10—14 дней. Он просто накладывает жгуты и повязки и вытаскивает больных из боя, работает носильщиком — это же первичная доврачебная помощь. И этим занимаются врачи — причём иногда травматологи или реаниматологи — которые не проходили военную кафедру. Они могли бы принести гораздо большую пользу в передовых медицинских группах либо в госпиталях любого эшелона. Хотя их не хватает как в гражданском здравоохранении, так и в военном», — отметил наш собеседник. При этом, продолжил он, в боевых условиях человеку с ходу не сориентироваться, какое бы обучение он ни прошёл: даже медики, которые обучались на военной кафедре, сначала пугались, когда попадали в сортировочный госпиталь на первой линии от передовой в Донбассе. Он также рассказал, что самые опытные врачи — обычно травматологи или анестезиологи — руководят сортировкой поступающих раненых и оценивают их жизненные способности: «В военном деле принципы сортировки немного иные.
Если в гражданской медицине берут самого тяжёлого пациента и начинают его лечить до упора, пока он не выздоровеет, то в медицине военной нужно отсортировать тех, кому можно быстро оказать помощь. И есть принцип: кто молчит, тот самый тяжёлый, кто кричит и требует себе всего внимания — легко раненный. После сортировки тяжёлыми занимается реанимация: если восстанавливаются жизненные принципы, подключаются хирурги, травматологи и так далее; если нет — всё, хоронят. Остальных пациентов быстро распределяют по профилям — хирургическому, травматологическому, урологическому и так далее, каждый занялся своим делом». Задача военной медицины — в первую очередь очень быстро поставить военнослужащего в строй, считает собеседник ForPost. И отметил: российские военные медики очень быстро адаптировались к СВО — на это понадобилось, по его оценке, четыре-пять месяцев. У нас есть труды по лечению гнойных ран, травматологических больных, опыт хирургического лечения в Великую Отечественную войну — на это всегда ориентировались при обучении на военных кафедрах.
Но в Афганистане это уже не работало, там были другие принципы транспортировки, сортировки и медицинской эвакуации. А Сирия показала совсем другие параметры. И нынешние боевые действия показали новые вещи, медики приспособились к ним, работают в лучшем виде. Но учитывая то количество пациентов, которое может возникнуть, поступление людей может быть таким, что даже военные медики захлебнутся — не смогут его переварить. Значит, начнётся работа гражданского эшелона медицинского обеспечения — и вот тут минимальные понятия о медицинской сортировке, о медэвакуации, об оказании помощи очень важны», — подчеркнул наш собеседник. Без этих и других специфических знаний, которые объяснялись на военных кафедрах студентам-медикам, врачи могут начать «гробить больных» и самих себя, посетовал он.
Женщин здесь быть не может» Ирина подписывала контракт в тюменском военкомате на один год. По ее словам, там уверяли: место в бригаде для медицинского работника есть. Потом переучилась на фельдшера, по званию это прапорщик. Подписав контракт, я обратила внимание, что там меня указали рядовым.
Мне сказали, что в части дадут прапорщика. Потом я уехала в Алейск, оттуда — на территорию Украины. Меня отправили работать в госпиталь. Там я проработала до 8 сентября. В этот день мне сообщили: «Ира, у тебя ВИЧ». По-моему, мою реакцию было слышно на всю Украину. Был ор, плач, крики. Откуда он взялся? На тот момент прошел год с рождения ребенка, в роддоме брали кровь, — рассказала 72. RU Ирина.
Дальше Ирину отправили на территорию России, там она сдала повторный анализ. На следующий день женщина получила отрицательный результат. Тогда ей предложили перейти в штурмовую бригаду в качестве фельдшера. Ирина согласилась. Наступил октябрь — документов нет.
Священники посетили военных медиков.
В медсанчасть они привезли портативный рентген-аппарат. Долгожданный прибор поможет врачам оперативно устанавливать характер ранений и грамотно лечить наших солдат в полевых условиях.
В 2016-м Минобороны объявило о новых планах уменьшить число гражданских вузов с военными кафедрами — мол, там готовили невостребованных специалистов. Против этого выступили ряд депутатов Госдумы, более того — высказались за увеличение количества кафедр. Они отметили: кафедры необходимы для общей подготовки молодёжи к защите Отечества, а не только для выучки нужных армии узких специалистов.
Параллельно работали вузы с учебно-военными центрами, где готовили рядовых, сержантов и офицеров. После такого обучения студенты проходили аттестацию по военной подготовке и становились «контрактниками» на три года. В 2019-м Госдума изменила закон о воинской обязанности и военной службе — военные кафедры были упразднены, остались только учебные военные центры. Таких центров было в целом 104 к 2021 году, но при медвузах — очень мало, отметила «Парламентская газета». Кроме этой беды, возникла другая: недавно в медвузах России стали считать лишним преподавание обязательного курса медицины катастроф.
Хотя он даёт первичные знания для работы в чрезвычайных ситуациях. Читайте по теме: Хирурги-сапёры извлекли из груди участника СВО неразорвавшийся боеприпас Чем опасна ситуация? О последствиях, проявившихся в ходе специальной военной операции, рассказал источник ForPost. По его словам, врачи оказываются на передовой как рядовые-санинструкторы, которых обучают 10—14 дней. Он просто накладывает жгуты и повязки и вытаскивает больных из боя, работает носильщиком — это же первичная доврачебная помощь.
И этим занимаются врачи — причём иногда травматологи или реаниматологи — которые не проходили военную кафедру. Они могли бы принести гораздо большую пользу в передовых медицинских группах либо в госпиталях любого эшелона. Хотя их не хватает как в гражданском здравоохранении, так и в военном», — отметил наш собеседник. При этом, продолжил он, в боевых условиях человеку с ходу не сориентироваться, какое бы обучение он ни прошёл: даже медики, которые обучались на военной кафедре, сначала пугались, когда попадали в сортировочный госпиталь на первой линии от передовой в Донбассе. Он также рассказал, что самые опытные врачи — обычно травматологи или анестезиологи — руководят сортировкой поступающих раненых и оценивают их жизненные способности: «В военном деле принципы сортировки немного иные.
Если в гражданской медицине берут самого тяжёлого пациента и начинают его лечить до упора, пока он не выздоровеет, то в медицине военной нужно отсортировать тех, кому можно быстро оказать помощь. И есть принцип: кто молчит, тот самый тяжёлый, кто кричит и требует себе всего внимания — легко раненный. После сортировки тяжёлыми занимается реанимация: если восстанавливаются жизненные принципы, подключаются хирурги, травматологи и так далее; если нет — всё, хоронят.
Тяжело раненный военный медик намерен вернуться в зону спецоперации
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации Пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных Любое использование материалов допускается только при соблюдении правил перепечатки и при наличии гиперссылки на vedomosti. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации.
Женщины-медики из бригады «Волки» спасают раненых солдат на СВО «Оказалась я здесь по зову души и сердца, — подчёркивает Виктория. Бабушки и дедушки были в своё время на Великой Отечественной войне. Так что причина, по которой мы все здесь, — в патриотизме, мы патриоты своей страны. Я хотела помочь нашим мальчикам, мы тут нужны. Кто, если не мы? Начмед госпиталя, женщина с позывным Марго, говорит, что две бригады так давно делают всё вместе, что «стали уже практически одним целым». По словам Марго, здесь собрались девушки из разных городов — кто-то приехал из Луганска, кто-то из других городов России. Сначала, может, некоторых это шокирует, но все уважают девчонок и ценят, доверяют им».
Мы со своей стороны, конечно, вправляем им мозги, ведь после ранения очень важно прокапаться несколько дней, чтобы убить «минно-взрывную инфекцию». А бывает так, что они просто берут лекарства с собой и уходят раньше положенного», — сетует фельдшер Виктория. Обучение и проверка в бою Начальник медицинской бригады «Волки» с позывным Фриц заверил RT, что девушки успешно справляются с тяжёлой работой в условиях боевых действий. При этом сам он, как начальник, признался, что гораздо жёстче относится к подчинённым-девушкам, выдвигая к ним даже более суровые требования, нежели к коллегам-мужчинам. Никто не отсиживается где-то в тылу, такого нет. Честно могу сказать, девушки показали себя с прекрасной стороны, это настоящие бойцы, люди с большой буквы, — восхищается начмед «Волков».
Он окончил Орловскую гимназию.
С 1918 года Борис Лунин — политработник в отделе народного образования. После окончания филологического факультета Московского университета 1925 , он начал работать в журналах «Смена» и «Молодая гвардия». В 1931 году Бориса Лунина направили в Якутию. Поездки и знакомство с краем, бытом и нравами жителей дали писателю богатейший материал для книг и статей.
Казахстанские военврачи ознакомили представителей делегации с деятельностью и перспективами развития Центра военной медицины Министерства обороны РК, с подготовкой военно-медицинских специалистов и применяемыми в образовательной деятельности учреждения инновационными технологиями. На организованных брифингах германские коллеги рассказали об образовательной деятельности Вооруженных сил ФРГ, подготовке военнослужащих к оказанию первой помощи в зоне боевых действий и использовании информационно-коммуникационных образовательных технологий в учебном процессе. Подводя итоги встречи, начальник Центра военной медицины Минобороны РК полковник медицинской службы Тимур Ошакбаев поддержал инициативу развития двустороннего сотрудничества в области военной медицины.
За "ленточку" - в числе первых
- Наши проекты
- Орловская епархия передала военным медикам портативный рентген-аппарат и тонну гуманитарного груза
- Военный медик из Дагестана спасает раненных бойцов СВО
- Подписывайтесь, чтобы первыми узнавать о важном:
Для поддержки военных врачей и медицинского персонала будет запущена специальная программа
У следующего больного серьезная травма ноги. Он постоянно спрашивает. Первую помощь ему уже оказали, теперь дело за врачами специального отряда, дальше эвакуация, прогноз хороший. Еще одного парня нашли бойцы другого подразделения, он дезориентирован, с трудом понимает речь, судя по всему — тяжелая контузия, даже не может пошевелить пальцами. Эти врачи буквально медицинский спецназ. Они постоянно на месте. Затишье или обстрелы — всегда в боевой готовности. В составе подразделения не только военные врачи, есть и гражданские. Если честно сказать — зов сердца, мне захотелось также помогать на уровне моих коллег. Здесь ты больше делаешь руками, получаешь удовольствие от того, что ты оказываешь помощь.
В зоне СВО легкораненые пациенты мобильных госпиталей остаются там же для восстановления, после чего возвращаются к службе. Тяжелораненые эвакуируются немедленно после операции. Коварный "Лепесток" Когда просишь рассказать о каком-то особо интересном медицинском случае, Ирина долго молчит, думает. А потом признается, что для медика, работающего в зоне СВО, все случаи представляют интерес. Они все тяжелораненые, на грани идут. Для врача это хорошая практика, в обыденной жизни ты таких ранений не увидишь. Уровень профессионализма как медика растет", — говорит она. С крошечной, с пару спичечных коробков, советской противопехотной миной ПФМ-1 "Лепесток" у медиков свои счеты. Из-за размеров и цвета, коричневого или зеленого, мину трудно заметить на земле и в траве. Ему "Лепестком" разорвало стопу. Мы ее собрали буквально по кусочкам. Отправили пациента на долечивание. Не знаю, как у него дела теперь. Надеюсь, все хорошо", — рассказывает Ирина. Ирина подтверждает, что медикам удается спасать большинство раненых и немаловажную роль в этом играет прекрасное снабжение. На сегодняшний день у военврачей в зоне спецоперации отсутствуют проблемы с оборудованием и медикаментами, а также поставками донорской крови. Люди стараются, присылают много постельного белья, те же пеленки, которые подкладываешь под больного. Вроде бы мелочи, а очень важные. Раненый лежит, истекая кровью, раны же тоже сочатся кровью. Соответственно, менять все надо часто. А стирать и обрабатывать это в таком количестве просто физически не успеваешь", — говорит военврач. Нередко за помощью в мобильный госпиталь обращались и местные жители — лечились, получали квалифицированную медицинскую помощь различных специалистов: от терапевта до стоматолога. Но бывало, что привозили и раненых гражданских. Особенно Ирине запомнился пациент 75 лет — в очень тяжелом состоянии. Снаряд попал ему в живот, повредив почку и печень. Медики буквально сотворили чудо.
Заместитель главного редактора: Симакина М. Нижний Новгород, ул. Максима Горького, д.
Шли интенсивные бои, и помощь приходилось оказывать не только своим солдатам, но и местным жителям - больницы и поликлиники стояли разбитые, специалистов не хватало. Если честно, среди них встречал как адекватных людей, насильно загнанных на передовую, так и идейных, - добавляет Тимур. К трудностям привыкаешь, а вот к потерям товарищей - нет. Из-под завалов здания доносились голоса еще живых ребят, среди них находился мой 28-летний водитель Иса Дудуркаев, смелый и благородный молодой человек. До сих пор его взгляд стоит у меня перед глазами. Техники, чтобы поднять тяжелые плиты, не было, да и люди боялись следующих прилетов, поэтому справлялись собственными силами и средствами. Так бойцы потихоньку и угасали. В тот момент я ничего не мог сделать, и это было самое страшное для меня. Все долгие месяцы, пока Тимур находился в зоне спецоперации, дома его ждала семья - мама, жена и четверо детей. Именно их поддержка и любовь помогли ему вырваться из плена пережитого, переключиться на мирную жизнь. Сейчас он ведет курсы тактической медицины не только для бойцов подразделения "Ахмат". По его словам, среди слушателей встречает много гражданских врачей различных специальностей, которые потом добровольцами уезжают на фронт. И в конце нашей беседы признается, что в случае надобности снова готов присоединиться к ним… Кстати Медицинские бригады в зоне спецоперации усилили узкими специалистами по травмам от кассетных боеприпасов - нейрохирургами, торакальными и сосудистыми хирургами.