Писатель-фантаст Сергей Лукьяненко за роман «Семь дней до Мегиддо» и писатель, глава Ассоциации союзов писателей и издателей России, главный редактор. Многие самые известные и притом лучшие книги Лукьяненко были написаны в середине 1990-х.
Аудиокниги слушать онлайн
книги, новости культуры, сергей лукьяненко, что почитать. Российский сценарист и писатель-фантаст Сергей Лукьяненко рассказал, что книгу «Вечный дозор» он планирует завершить, когда ситуация в мире станет более стабильной, сообщает «МК в Чите». предлагаем вашему вниманию подборку лучших и самых известных произведений писателя - Книжный сервис Livelib. Начиная с 1997 года, всё более-менее значимые книги Сергея Лукьяненко стали доступны читателям. В этой книге Лукьяненко решил зайти еще дальше, поэтому действия в книге примут невиданный доселе масштаб. В 1993 году Сергей Лукьяненко начал писать продолжение романа «Рыцари Сорока Островов» под рабочим названием «Войны сорока островов», но по ряду обстоятельств не закончил.
Сергей Лукьяненко: лучшие книги
Шестой Дозор Двуединый, древнейшее из воплощений Сумрака, нападает на дочь Антона Городецкого, а в это время все пророки мира одновременно предсказывают скорую гибель всех Иных и людей. Остановить бога может только Шестой Дозор «Дозор Шести». Антон разгадывает, кто может и должен его составить, и начинает собирать новый Шестой Дозор.
Не нужно забывать, что даже самому заядлому эксперту иногда хочется отвлечься и перезагрузиться. Сергей Голованов, главный эксперт «Лаборатории Касперского» делиться списком книг, которые рекомендует к прочтению.
В ней описано ближайшее будущее, в котором мир компьютеров тесно переплетён с миром людей. Здесь есть жесткая борьба корпораций, высокотехнологичные бурлящие мегаполисы, беспощадные глобальные сети и, конечно, трогательная история людей, которым предстоит спасти мир. Да и одна фраза «Небо над портом напоминало телеэкран, включенный на мёртвый канал» дорогого стоит. Рассказывает про становление современного IT-мира в нескольких сюжетных линиях: попытки взлома немецкой системы кодировки в 40-е запараллелены с поисками золота в современности.
Звучит странно, но затягивает. Его роман «Паутина» — о людях, выросших «на контрасте Сети и реальности». Вышел в 2002 году, но крут до сих пор. Сложно найти в печатном виде, но прочитать стоит в любом случае.
Тут все в порядке и с юмором, и с «послевкусием». Книга 1997 года, в которой герой гуляет по виртуальной реальности. Классика, которую в числе первых рекомендую при вопросе «Что почитать про хакеров, интернет и кибермир». Книга про погружение в параллельную реальность, в которой можно быть кем угодно и делать все, что хочешь.
Ваши фантазии ограничены лишь собственными границами. Читается на одном дыхании.
Я видел, как он трудился, вкладывался в процесс.
Искренняя работа на износ, а такое далеко не всегда происходит с нашими режиссерами. Ощущение, что некоторые отбывают повинность на площадке. Те самые летающие роботы-матрешки.
Кажется, он отупел уже вконец. Печально смотреть на это. Во-первых, полностью испорчен язык.
Я себя ловлю на том, что начинаю неправильно писать, если долго нахожусь в интернете. Что до общего уровня деградации. Они начинают смотреть что-то малышовое, играть в более простые игры.
Как так вышло? Просто на общем фоне они размываются и их особо не видно. Причем читает в основном молодежь.
Если есть задание отрекламировать что-то, запустятся механизмы. Надо отрекламировать стиральную машинку? Те же 150 блогеров облизнут клавиатуру и сделают ролик в духе «Как я только что постирала свои трусики».
Как только это не голые факты или цифры, а оценочная информация, надо сомневаться. Уже надо сомневаться. Серьезная информация не циркулирует в сетях.
Лучше многих современных русских фильмов. Съемки «Дневного дозора» почти завершили, и я понял, что в начале фильма нужен кадр из прошлого. А бюджет трещал!
Тимур Бекмамбетов режиссер «Дозоров», уроженец Казахстана — Прим. В итоге там и сделали эпическое начало, где лошади прорывались сквозь стену. Построили ее из коробок, завязали лошадям глаза, чтобы не боялись, и так они «прорывались» сквозь «камни».
Компьютерная графика стоила бы других денег. Кино — искусство обмана, если режиссер умеет оперировать имеющимися силами, получается хорошо. Ну, и хотел проверить ребят, которые занимались спецэффектами.
Спросил: «Что я могу написать для вас? Мне ответили: «Что угодно, потом будем прикидывать». Вот я и вставил этот момент, когда он переходит дорогу и перебрасывает машину через себя.
С чего Завулон идет по улице, как из магазина, и натыкается на машину? А те как идиоты его чуть не сбивают. Его снимали чуть ли не первым, и только когда увидели результат, решили делать кинофильм, а не телефильм.
А создавали его просто: в мерзлую землю втыкалась свая, на нее — манекен в одежде Завулона. Это тоже снимали на «натуре». Ему было страшновато, и пришлось позвать на съемки сцены Костю Хабенского.
Ребенок очень его уважал, при нем не испугался и прыгнул. Мы снимали пир темных. Съемки проходили на старом заводе.
Жду, пока "поймаю героя". Это, если честно, самое сложное... Но пока хочу пропиарить роман Лукьяненко, но другого. Речь о моём сыне, Артемии. В общем, молодой человек совершает то, от чего я его предостерегал - сам пишет фантастику.
Men's books
Довольно жестокая штука. Мир, в котором можно за большие деньги купить себе воскрешение после смерти. История наёмника, который охраняет сына богатейшего человека в мире на миссии, которую никто раньше не мог выполнить. Суть - "трудно быть Богом" 2 Лабиринт отражений - 2 книги и рассказ. Не совсем киберпанк, но присутствует виртуальная реальность.
Мир конца 90х - начала нулевых, так что сейчас довольно забавно читать про супер-компьютер с гигабайтом оперативки и целую! Суть - "действительно ли люди такие жестокие, какими показывают себя, скрываясь под масками? Мир, где для своего нерождённого ребёнка можно заказать модификацию генома, которая в дальнейшем определит его профессию и судьбу. Суть - проблема судьбы, нахождения себя в мире и противостояния обществу.
Приключенческие романы. Мир средневековья с магией. Кстати, магия там работает довольно интересно. Не помню, что бы там были какие-то серьезные идеи и социальные проблемы, но почитать было увлекательно.
Интересный мир, где человечество - одна из слабых рас в космосе, выполняет роль курьеров для всех остальных.
Владельцем его квартиры становится другой человек, его забывают соседи, друзья, коллеги по работе, родители. Все документы, а также ключи от квартиры рассыпаются в прах. Кирилл остаётся абсолютно один, он бродит по Москве совершенно потерянный, его изредка замечают другие люди. Даже его лучший друг Котя забывает о его существовании, — несмотря на то, что они вместе ищут решение проблемы Кирилла. Когда Кирилл уже вконец отчаивается, он получает звонок на мобильный от неизвестного, который даёт ему инструкции. Главный герой, следуя им, оказывается у бездействующей водонапорной башни, находящейся около железнодорожной станции Москва-3.
Войдя внутрь, Кирилл обнаруживает кроме двери, через которую он вошёл ещё четыре запертые двери, а также лестницу на второй этаж. На верхнем этаже башни он видит пять окон: каждое окно — над соответствующей ей дверью первого этажа. Переночевав в башне, герой замечает, что интерьер изменился: его жилищные условия радикально улучшились, а одна из дверей открылась. Это и была дверь в другой мир — один из четырёх, которые открываются по ходу сюжета, каждая в свою очередь, в свою ночь. Через некоторое время Кириллу становится известно о мнении, что и наш мир, и все другие миры являются всего лишь "полигоном" для Аркана - легендарной Земли-1, время на которой отстаёт на 35 лет от времени нашей Земли Земли-2.
Ведь Самаршан — ну просто очень экзотическая страна! Там правит султан некоторые считают, что визирь , собирает армию Прозрачный Бог некоторые боятся, что он и впрямь бог, хотя бы из мелких , а местные обычаи отличаются красочностью и непосредственностью. Тут только и остается, что полагаться на старых друзей — бродячих артистов, старых врагов — витамантов, и сводных родственников, находящихся в пожизненной ссылке.
О повышении спроса россиян на бумажные книги рассказали «Газете. Ru» крупные ритейлеры. В «Библио-Глобусе» и книжном доме «Москва» подтвердили рост продаж бумажных книг. Поделиться: Подписывайтесь на «Газету.
5 книг Сергея Лукьяненко, экранизации которых мы ждем
Лучшей книгой 2022 года в номинации «Художественная проза» стал роман «Месяц за Рубиконом» Сергея Лукьяненко, являющийся третьей частью тетралогии «Изменённые». Известно, что пробы пера Лукьяненко отдаленно напоминают книги Владислава Крапивина и Роберта Хайнлайна, чьим творчеством он вдохновлялся. Сергею Лукьяненко 55 лет! Подборка лучших книг мастера фантастики к юбилею.
5 книг Сергея Лукьяненко, экранизации которых мы ждем
Начиная с 1997 года, всё более-менее значимые книги Сергея Лукьяненко стали доступны читателям. Предлагаемый рейтинг поможет вам выбрать лучшие книги Сергея Лукьяненко: Ночной дозор, Дневной дозор, Геном и другие. Писатель-фантаст Сергей Лукьяненко за роман «Семь дней до Мегиддо» и писатель, глава Ассоциации союзов писателей и издателей России, главный редактор. Читай онлайн новинки автора «Сергей Лукьяненко» в электронной библиотеке Альдебаран. Сергей Лукьяненко сегодня был в эфире радиостанции «Комсомольская правда», спасибо вам от всего сердца!
Лукьяненко лучшие книги
Он не знал, что миpы абсолютной свободы окажyтся еще стpашнее. Он не знал, что емy пpидется искать выход там, где выхода пpосто нет. И вновь обpатиться к пpеданной фоpмyле «любовь, дpyжба и pабота», чтобы попытаться спасти...
Это самые любимые книги, но у Лукьянеко можно читать абсолютно все. Кино Об экранизации «Дозоров» известно каждому: в 2004-м в прокат вышел «Ночной дозор», а в 2006 году — «Дневной дозор».
Оба фильма снял Тимур Бекмамбетов, и обе части имели успех. О еще одной экранизации мало кто слышал, речь идет о ленте «Азирис Нуна» по совместному произведению Юлия Буркина и Сергея Лукьяненко «Сегодня, мама». Это юмористическая детская фантастика о приключениях двух братьев в далеком будущем, которую и попытался воссоздать на экране Олег Компасов. Получилось не то чтобы плохо, лет 30-40 назад такой фильм стал бы хитом проката. Но для современного зрителя низкобюджетные ленты не представляют интереса, так как в них отсутствуют спецэффекты и дорогие декорации.
Сергей Лукьянеко сообщает и о других возможных экранизациях, но все они находятся на стадии даже не проектов, а идей. Это общая проблема всех писателей-фантастов: для того чтобы произведения по-новому заиграли в киноформате, нужны серьезные финансы. Это ведь не женский роман, который весь можно снять на одной кухне и в спальне, и не классический детектив, для которого нужен старый особняк и хорошие актеры. В фантастике чем шире размах, тем лучше. Лукьяненко Сергей: отзывы читателей о творчестве автора Иногда сложно поверить, что все эти книги написал один человек.
И вопрос не к объемам, как у Дарьи Донцовой, а к характеру самого произведения. Стиль во всех романах и рассказах схож, написано одинаково хорошо, но книги вызывают совершенно разные чувства.
Была серия сборников «Время учеников» — и я в них участвовал, — где писатели пытались развивать темы и сюжеты братьев Стругацких. Многие неизбежно приходили к тому, что такой мир может существовать в лучшем случае с излучателями на орбитах, которые насильно делают людей гуманными и добрыми. Если порыться в самих Стругацких, то мы обнаружим массу тому доказательств. Начиная с широкого использования различных психо-волновых технологий для воспитания детей, заканчивая сценой в «Обитаемом острове», где благодушный Максим Каммерер голыми руками поубивал хулиганов, воспользовавшись своим физическим и психологическим превосходством. И не то чтобы потом сильно переживал по этому поводу. Значит, никуда подавленная агрессия и конфликтность из людей не исчезла даже в «Мире Полудня». Приключения духа — В «Лете волонтера» есть и детективная интрига, и космические бои, и намек на любовный треугольник, однако философских дискуссий больше, чем обычно.
Звучат имена Тейяра де Шардена и Вернадского. Эта пропорция в ваших книгах будет смещаться и дальше — меньше чистого развлечения, больше «философии»? Иными словами, сознательно делал максимально простой, линейный, незамысловатый сюжет, который бы легко воспринимался современным молодым читателем. Я буквально бил себя по рукам, заставлял героя действовать, вместо того чтобы предаваться размышлениям. Заставлял говорить проще, «забыть» какие-то вещи, которые знаю я. А это всегда очень тяжело, когда ты искусственно занижаешь героя. Сейчас уровень образованности сильно упал. В этом нет ничего ужасного, поскольку молодое поколение знает гораздо больше других вещей. Но универсальная «нахватанность», которая свойственна 40—50-летним, среди людей помоложе уже редкость.
Они не настолько погружены в книжную культуру, информацию воспринимают большей частью клипово, через звук, через видео, а не через текст. Ничего не имею против, но текст — это наиболее концентрированная информация. Именно текст в наибольшей мере взаимодействует с читателем, заставляет его думать. С каждой книгой в цикле про Измененных я постепенно вольно или невольно немножко повышал философский градус. И в четвертой книжке размышлений, конечно, гораздо больше. Это определенный путь, который, я надеюсь, читатель проходит вместе с персонажем. Если в первых книгах он следит, грубо говоря, за приключениями тела, то в последней — уже за приключениями духа. Если мы возьмем, не знаю, того же «Гарри Поттера», то мы обнаружим, что первые 2—3 книги достаточно детские. Это хорошие классические сказки, а чем дальше, тем чаще автор говорит о серьезных вещах.
Уверен, что если бы Роулинг начала сразу с последней книги, то ее аудитория была бы на порядки меньше. Ее читатель вырос вместе с героем. Чтобы выдохнуть? Регулярно читаю реплики типа: «Лукьяненко уже не тот, пишет занудно, без того драйва». Хотя, мне кажется, понятно, что в 50 лет ты пишешь не так, как в 20. Хотя бы по той простой причине, что стал умнее. Поэтому в какой-то момент я решил: ну ладно, хотите больше драйва? Будет вам драйв. Сейчас у меня герой будет разрывать на части мутантов и пожирать их, чтобы заправиться энергией.
Первые книги были сознательно написаны именно в таком ключе. С самого начала — несколько нарочито даже — в цикле была воспроизведена эстетика компьютерных игр. Например, когда герои тут и там собирают кристаллы туманного происхождения — это как сбор лута в видеоигре. С одной стороны, это ирония над RPG-фантастикой, но в то же время и ирония над поколением, которое выросло, играя в игры, и в жизни ищет чего-то подобного. Вся мировая история войн тебе в помощь — просто заменяй французов на эльфов, а немцев на магов. А как смоделировать космический бой?
Это, знаете, как у Толкиена, в свое время он описывал, что орки — это те же самые эльфы, только которые были отравлены, изменены и искажены. Я понимаю, что тут у нас, наверное, есть с обеих сторон убежденность, что прекрасные эльфы — это мы, а там, на другой стороне, гнусные орки. Но мы-то знаем, что мы не орки. Баченина: - Кстати, по поводу того, что на другой стороне. Как вы вообще относитесь к этим призывам? Я вас спрашиваю не просто так об этом, потому что вас-то это касается. По поводу запретов, этих культурных отмен. Надо ли запрещать песни «Машины времени», книги Глуховского признан в России иноагентом , выступления Галкина признан в России иноагентом? Это работает или это не работает, а просто огорчает, а кого-то начинает больше злить? Лукьяненко: - Я думаю, что в идеале, конечно, не должно быть никакой цензуры, если произведение не несет какой-то явной деструкции. Но, с другой стороны, в ситуации, в общем-то, военной, и когда нас, наших авторов, исполнителей, наши СМИ и т. Не будет коллективный Запад давить на наших музыкантов, писателей, кинематографистов, спортсменов — да, тогда можно и нам в ответ ничего не делать. А вот в ситуации, когда они бьют, тут, как говорится, подставлять вторую щеку не надо, надо все-таки немножко вспомнить правила не из Нового Завета, а из Ветхого для начала. До Нового Завета дойдем, до гуманизма. Баченина: - Как России тогда отвечать за удары по Кремлю, по Белгородской области, на ваш взгляд? Лукьяненко: - По-моему, это понятно, что должны быть удары по тем, кто принимает решение по ударам по нашему мирному населению. Удары по центрам принятия решений, как говорится. Это понятно, что мы не воюем с мирным населением, мы не стреляем по мирным целям, но вот те, кто отдавал приказы обстреливать наши города и те, кто эти приказы выполнял, они занимаются террористической деятельностью и по всем нашим и мировым законам, правилам, они должны в ответ уничтожаться. Давайте посмотрим, как в такой ситуации поступает Израиль, например. Мы знаем, как он поступает. Баченина: - Да, это знают все. Сергей Васильевич, а вы внимательно следите за боевыми действиями? Или как половина из нас диванные эксперты такие… есть ли у вас мнение, вот где нашему военному командованию нужно поступить, допустим, по другому как-то? Наверное, об этом хочу спросить у вас. Лукьяненко: - Я не военный эксперт и при этом влезать со своим мнением с дивана считаю достаточно нерациональным. Я считаю, что такие решения должны принимать люди, во-первых, военные, во-вторых, политики. Я вот единственное говорю, что могу сказать, что, на мой взгляд, на террористические удары по мирному населению надо отвечать, конечно, жестко. Отвечать именно по этим военным террористическим структурам. Собственно говоря, СВО началось для того, чтобы защитить мирных граждан Донбасса, Луганска, которые страдали от этих постоянных обстрелов, налетов, давления вот этого. А сейчас у нас происходят такие же удары и по нашим городам… То есть, что тут думать-то? Надо отвечать за это. Баченина: - Хорошо, думать отменяется. А сегодня стыдно, на ваш взгляд, быть националистом? Лукьяненко: - Давайте конкретно подумаем, в каком плане националистом? Можно сказать, что мы националисты России, потому что есть русская нация, российская нация, такая в широком смысле. Можно утыкаться именно уже в какую-то национальность, ну, скажем так, по крови. Я русский, я татарин, а я русский татарин, мне куда разодраться-то? Национализм — это все-таки изначально любовь к своему народу, а уже дальше национализм может принимать форму нацизма, неприязни к чужим народам. Свой народ любить — это прекрасно. Любить, ценить, развивать, помогать. Если это не связано с тем, что человек при этом презирает другие народы и их ненавидит, то ничего плохого нет. Если это принимает такую деструктивную форму, то, конечно, это глупости. Баченина: - А вообще, если продолжить фразу «сегодня стыдно…» - дальше что можно сюда подставить? Лукьяненко: - Сегодня стыдно трусить. Сегодня стыдно предавать. Сегодня стыдно впадать в отчаяние. Как и всегда. Баченина: - Меня всегда восхищают эти вспышки сверхновых в голове у Сергея Лукьяненко. Откуда это вообще берется-то? Лукьяненко: - Во-первых, когда пишешь, иногда при этом натыкаешься на какую-то идею, которая интересная, но она вроде не ложится в этот сюжет, ты ее мысленно откладываешь и ждешь потом момента, чтобы начать. Иногда уже завершаешь книгу, а внутри уже начинает следующая биться. Причем, другая. То есть, ты понимаешь, что хочешь рассказать другую историю. И вот когда книга завершена — вот я сейчас написал новый роман, через какое-то время он выйдет, называется «Форсайт» - я его дописал и сейчас несколько так недель хожу, прокручиваю сюжет, который есть в голове, он такой еще не до конца оформленный, и главное — нужно поймать героя, я пока героя не вижу, который там будет действовать. Я в одну сторону дергался, в другую, пытаюсь вот сейчас его нащупать. Когда появляется персонаж, сразу проще. Это вот как влезть в такую аватарку и его глазами начинать смотреть на мир, тогда ты его видишь ясно. Баченина: - Так спросите у нейросети, Сергей Васильевич. Вы Алису заставили… я с Алисой не умею, я с ней скандалю, она меня раздражает. Вы заставили ее называть вас «мой темный властелин», вы заставляете нейросетку рисовать рисунки… я не могу нейросетку заставить нарисовать аватарку к Telegram-каналу, который мы ведем с подругами. А у вас какие-то высокохудожественные произведения получаются. Возьмите, дайте задание. Ну, не отнимут же у вас хлеб эти ваши электронные рабы. Лукьяненко: - Нейросеть не умеет творить. Ее можно заставить много чего делать, даже обойти какие-то ограничения, например, люди сейчас себе рисуют обложки в книжках, а в нейросетях задано, что нельзя рисовать кровь… М. Баченина: - О-о-о, какая тоска-то… С. Лукьяненко: - Да, да, если, так сказать, помучить электронного раба, оказывается, что очень все с ним забавно. Но творить нейросеть не умеет. Слава богу, не умеет. Баченина: - То есть, вам бояться не приходиться, потому что вы уже знаете, как человек прогрессивный, который заставить смог Алису подчиниться вам… потому что моя дерзит мне регулярно… и это раздражает. Лукьяненко: - Нет, так там же запрограммировано. Пожалуйста, можно сказать, она же узнает по голосу, и сказать ей — пожалуйста, обращайся ко мне «о, мой темный властелин». Я ей велел, она так и зовет. Баченина: - Моя задаст кучу дополнительных вопросов, и я уже начну злиться. То есть, нейросети не будут первыми или это не будет первым шагом к уничтожению человечества? Все это так, нагоняйка… С. Лукьяненко: - Вы знаете, все очень сложно. Если говорить о серьезно развитых продвинутых сетях, Алиса не относится, к сожалению, к ним. Но если говорить об очень продвинутых сетях, то там уже все очень и очень непросто. Была, например, такая история — нейросети задали пройти тест, который отличает человека от машины. Нейросеть сама не могла с этим справиться. И это уже начинает пугать.