Вашингтон намерен третий раз способствовать распаду Соединённого Королевства под лозунгом избавления британской королевы от долгов. «Распасться на отдельные субъекты страна не может, но опасения, которые выражает министр Уэльса, имеют под собой некие основания. В результате развала Британская империя трансформировалась в некое аморфное Содружество, где все еще 52 государства. Главное, что отличало распад Британской империи от аналогичных процессов в других государствах — характер последствий для метрополии: они вовсе не были катастрофическими. Главное, что отличало распад Британской империи от аналогичных процессов в других государствах характер последствий для метрополии: они вовсе не были катастрофическими.
В Великобритании предупредили об угрозе распада королевства
Другая комиссия в 1995 году посоветовала стране идти по пути парламентской монархии. Меняющееся положение дел в мире и ситуация, когда цветное население имеет возможность не просто заявить о своих правах, а даже пойти в атаку, видимо, убедили правительство в том, что перемена будет воспринята положительно миром. Влияние британской короны угасает, но нельзя сказать и то, что за Барбадосом обязательно последуют другие государства. Однако отказ Барбадоса от монархии усилит сторонников аналогичной меры в странах Карибского бассейна. Премьер-министр Ямайки Эндрю Холнесс выступает за провозглашение страны республикой. Он уже поддержал решение барбадосцев и допустил, что оно может стать примером для его соотечественников. К тому же о выходе Барбадоса из Содружества речи точно не идет, а значит, все выгоды от нахождения в британской орбите влияния сохранятся. Есть и определенные налоговые льготы.
Присутствие английских законов способствует тому, что иностранцы банкам здесь доверяют и вкладывают в них свои деньги, а также в недвижимость. А иначе как таким способом и с помощью туризма Барбадосу развиваться трудно», — говорит главный научный сотрудник Центра латиноамериканских исследований Института всеобщей истории РАН Андрей Щелчков. Эксперт в разговоре с «НГ» подчеркнул, что не только доминионы могут быть членами Содружества.
Юрист, получивший образование в Лондонском университете, Ганди был лицом и лидером индийского национализма. Организовав три кампании за независимость в 1920—22, 1930—34 и 1940—42 годах. Идеи Ганди о ненасильственном национализме находили отклик у людей не только в рамках жесткой кастовой системы Индии. Но и в Великобритании, Европе и во всем мире. Борьба за независимость Индии активизировала колонии по всей империи. Одна за одной, колонии объявляли независимость. Эта модель будет наблюдаться по всей Британской империи сразу после войны. Суэцкий кризис Кризис 1956 года стал знаковым событием в послевоенной истории. Конфликт подвел черту в роли Великобритании как одной из крупнейших мировых держав. Кризис возник, когда Египт национализировал Суэцкий канал. Жизненно важный водный путь, который принадлежал британо-французскому предприятию. Этот шаг разозлил премьер-министра Великобритании Энтони Идена. Ястребиная настойчивость была не просто хвастовством. Великобритания и Франция согласовали с Израилем секретный план вторжения.
И в каждом случае главным кредитором являлись США. Поэтому долговая проблема решалась путём взаимозачёта: американские компании получали в собственность ресурсы колоний британского монарха, а американцы, в свою очередь, списывали его долги. Дело в том, что в Соединённом Королевстве не было и нет законодательства, гарантирующего абсолютную неприкосновенность частной собственности. В Соединённом Королевстве вся земля принадлежала и принадлежит короне. Поэтому у британского монарха есть, пусть и формальное, право изъять землю у любого собственника. И эта проблема решалась одним путём — путём выведения колоний из-под законодательного и судебного контроля Лондона. После Первой мировой войны британский король рассчитался с американскими компаниями ресурсами Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки, Ирландии. При этом он юридически закрепил за этими территориями суверенитет, предоставив им право на формирование собственного законодательства и организацию правосудия. После этого во все эти страны зашли американские компании и взяли под контроль наиболее ценные ресурсы. В то же время британский король остался формальным главой этих новоявленных государств. После Второй мировой войны точно такая же операция была произведена с остальными африканскими и азиатскими колониями. Сегодня все они входят в состав Содружества Наций, главой которого является британский король. И во всех этих странах заправляют американские компании. Последний актив В результате единственным ценным активом, оставшимся под полным суверенитетом британского монарха, оказалась Шотландия. Территориальные воды Шотландии обладают самыми крупными запасами нефти в Западной Европе.
Все действие происходило в бело-синих тонах, золотая униформа гвардейцев подсвечивалась огромными прожекторами. Последний губернатор британского Гонконга принимает флаг Свое слово сказал принц Чарльз, от имени королевы Елизаветы призвав помнить 156-летнюю историю присутствия британских войск на территории гонконгских островов. Он говорил о невероятном успехе Гонконга, за сотню лет превратившегося из деревушки в мегаполис, занимающий первые строчки мировых рейтингов. Чарльз честно признался, что Британия будет оплакивать потерю своего детища, законы и свобода которого были, наверное, даже более либеральными, чем в самой метрополии. Заиграла волынка, с огромного столба стали спускать два флага — британский и старый гонконгский. Спускали минуты четыре, все это время волынка пронзительно выдувала свои трели. Военные Восточного тамарского гарнизона бережно сложили оба флага и не успели еще полностью удалиться, как прожекторы вдруг залили площадь красным цветом, и на брусчатку вышла добрая сотня китайских детей в сопровождении Криса Паттена. Паттен произнес речь о том, как недолговечны старые политические альянсы и как крепка простая соседская дружба. А затем дети запели. Хор пел новую, написанную китайскими композиторами песню, которая должна была стать гимном автономной территории. Там было что-то про мир, дружбу и процветание, но мокрых от проливного дождя детей совершенно не было слышно. Впрочем, текст песни в тот момент стоял даже не на вторых ролях. Морин Эрлс, организатор этого представления, очень гордится его постановкой. Она вспоминает, как все было готово сорваться из-за дождя. Однако продолжить выступление попросили сами молодые исполнители. Эрлс предложила Паттену сказать свою речь в стенах центра на малой церемонии, но тот отказался, услышав, что и дети остаются. Паттен и другие участники церемонии быстро забежали в ближайший отель, куда им принесли новую одежду взамен промокших под дождем костюмов. На сцене стояли две трибуны, развернутых к зрительскому залу чуть под углом — так, чтобы быть напротив друг друга, посередине сцены стояло четыре флагштока.
Битва за Россию (2023)
- Власть Факта. Распад Британской Империи (2021)
- Распад Британской империи
- Британская империя - Исторический блокнот
- Распад Британской империи и становление содружества
- Крупнейшая империя планеты
"Власть факта". Распад Британской империи (2021)
Вначале командующий отказывался установить фиксированные оборонительные сооружения на северном побережье Сингапура, поскольку это плохо скажется на моральном духе гражданских лиц. Затем он объявил, что это будет сделано, открывая секреты, как гневно выразился Черчилля, словно новообращенный последователь проповедника Бухмана на церемонии «пробуждения». Премьер-министр все еще был в ужасе, выяснив: Сингапур вовсе не является такой крепостью, как он представлял. Черчилль побуждал Персиваля мобилизовать население и сражаться до конца. Но когда Ямашита готовил окончательный удар, остров все еще пребывал в мечтательности и апатии. Кинотеатры были полны людей, оркестры играли на лужайках перед клубами, в гостинице «Раффлс» продолжались танцы. Цензоры запрещали журналистам использовать слово «осада».
Когда один полковник прибыл на интендантский склад за колючей проволокой, то обнаружил, что тот закрыт во второй половине дня, поскольку она отводится для отдыха и развлечений. Когда другой офицер попытался превратить Сингапурский гольф-клуб в опорный пункт, секретарь клуба сказал, что для этого придется созвать совещание специального комитета. Когда архитектор из Управления общественных работ использовал кирпичи из внутреннего дворика коллеги для строительства бомбоубежища на случай военной тревоги, то это привело к очень резким обвинениям и ссоре. Управление гражданской обороны начало копать траншеи в качестве защиты на случай сильной бомбежки, но администрация выступила с возражениями: эти траншеи станут местами распространения комаров. Некоторые австралийские солдаты сами отказывались рыть траншеи, потому что было слишком жарко… Приняли указ, согласно которому работники, отправляющиеся трудиться в опасные зоны, не будут получать дополнительную оплату, поскольку это приведет к инфляции. Поэтому тамилы, которые требовались для строительства береговых редутов, продолжали косить траву на удаленной от берега территории.
Британские подразделения требовали детальных карт острова. Они их получили, но выяснилось, что это карты острова Уайт. Проявлялась настоящая обеспокоенность из-за местной «пятой колонны». Некоторые сомневались в верности султана Джохора, которому запретили появляться в Сингапуре, поскольку в танцзале ярмарки «Счастливый мир» он устроил беспорядки из-за своей любимой фаворитки - филиппинки по имени Анита.. Один военнослужащий «определенно видел ночью огни, исходящие от собственности султана… Эти лучи вполне могли направлять вражеские самолеты». Столь же зловещим в глазах властей было то, что султан подарил леди Диане Купер попугая, который говорил только по-японски.
Если учитывать все, то сэр Чарльз Винер Брук, последний наследный белый раджа Саравака, определенно был прав, заклеймив чиновников Сингапура - «жеманных, консервативных и некомпетентных». Еще более поразительными были комментарии одного учащегося Раффлс-колледжа, когда Джохорскую насыпную дорогу, связывающую остров с материковой частью, с грохотом уничтожили но - не полностью. Когда директор школы спросил, что это за взрыв, Ли Куан Ю, будущий премьер-министр Сингапура, ответил: «Это конец Британской империи». Получилось так, что Персиваль настолько неумело отработал план диспозиций, что фактически преподнес победу японцам на блюдечке. Распределив свои войска по берегу, он поставил самые слабые формирования на северо-востоке, где Джохорский пролив сужался до тысячи ярдов. Соответственно, там и были проведены высадки десанта.
Командующий не оставил никакого центрального резерва для контратаки. Он не отрядил военную полицию для задержания и сбора дезертиров, отставших солдат и грабителей. Когда виски из Сингапурского клуба выливали, чтобы напиток не достался врагу, австралийских солдат видели «опустившими лица глубоко в сточную канаву. Они собирали столько виски, сколько получится». Персиваль дал указание артиллерии выпускать только по двадцать снарядов в день, чтобы сохранить боеприпасы для долгой борьбы. А все закончилось коротким столкновением.
Когда команды подрывников поджигали военно-морскую базу, наполнив воздух маслянистым дымом, японцы использовали террор для создания паники. Они начали убийственную атаку на военный госпиталь, даже проткнули штыком пациента на операционном столе, после чего отрезали город от резервуаров. Европейцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы сбежать из разгромленной гавани, часто выталкивая азиатов из лодок. Эхом повторяя слова Черчилля, который призывал офицеров умирать вместе со своими подразделениями во имя чести Британской империи, Персиваль объявил: «Мы навечно покроем себя позором, если нам нанесет поражение армия умных гангстеров, которых во много раз меньше количественно, чем наших людей». Если бы Персиваль использовал все ресурсы Сингапура, то, быть может, и оправдал бы свои надежды, поскольку японцам опасно не хватало боеприпасов. Но он капитулировал 15 февраля 1942 г.
Джордж Вашингтон поймал 7 200 бойцов в ловушке под Йорктауном. Ямашите удалось зажать в Сингапуре свыше 130 000 человек. Черчилль, который неохотно дал согласие на капитуляцию, написал знаменитую фразу: «Это была худшая трагедия и крупнейшая капитуляция в британской истории». Он считал ее особенно позорной при противопоставлении упорному сопротивлению американцев японским силам в Батане на Филиппинах хотя там защитники тоже количественно превышали атакующих. Субхас Чандра Бос, который рекрутировал пленных, взятых во время малайского разгрома, в Индийскую национальную армию, говорил о Сингапуре, как о кладбище Британской империи. С военной точки зрения, как всегда уверял Черчилль, приобретение Америки в качестве союзника более чем компенсировало опустошительные набеги враждебной Японии.
Кроме того, оккупации Малайи Японией оказалась такой варварской, что в сравнении с ней британская имперская система казалась утонченной. Первым крупным преступлением, которое совершили японцы, была «операция по зачистке» - «очищение путем уничтожения» «сук чин» примерно 25 000 китайцев. Отношение японцев к белым пленным тоже оказалось очень жестоким. Они специально прилагали усилия для унижения британцев перед их бывшими подданными. Оккупанты заставляли изнуренных и истощенных людей мести улицы перед фотокамерами и кинокамерами хроникеров, демонстрировали обнаженных женщин в витринах магазинов. Такие унижения и оскорбления в большей мере дискредитировали авторов, чем жертвы.
Более того, безжалостная эксплуатация японцами малайских ресурсов подорвала всю пропаганду о «Сфере совместного процветания Великой Восточной Азии». Они, благодаря центральному орнаменту, получили прозвание «банановых денег». В Шонане «Свет Юга» , как японцы переименовали Сингапур, оккупанты угрожали обезглавить любого, кто неправильно напишет имя императора. По этим и другим причинам люди в Малайе особенно китайцы приветствовали возвращение старого колониального порядка в 1945 г. Однако ничего больше не могло пойти по-старому. После утраты «Подразделения "Z"» британцы пытались удержать военно-морскую базу Сингапура по большей части по причине имперской гордости.
Поэтому ее потеря в первую очередь оказалась потерей лица, ужасным ударом по престижу. Превосходство белых было основой их правления, а Ямашита разгромил его во время кампании, которая длилась всего семьдесят дней. Единственный японский лозунг, который продолжал звучать после падения атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки, был таков: «Азия для азиатов». По словам Ли Куан Ю, который стал премьер-министром независимого Сингапура в 1959 г. Шоры упали с наших глаз, и мы сами увидели, что местные жители могут управлять страной». Шок от падения Сингапура почувствовали далеко за пределами Востока.
Он отдался эхом даже на удаленных участках северо-западной границы, где пуштуны выразили «презрение оттого, что столь серьезное поражение англичане понесли от рук таких противников». В Великобритании интеллектуалы теперь винили себя в «подрыве уверенности» в империи, принижая ее принципы силы, на которых она строилась. Так философы лишали силы старый режим перед Французской революцией. Марджори Перхам призывала в «Таймc» к срочной перестройке колониальных администраций, в особенности - в сфере расовых отношений. Британцы «заслужили укор за то, что отказывали в полном равенстве в рамках империи, хотя винили Гитлера за его политику расы господ». Австралийцы чувствовали себя преданными метрополией, как объявил их премьер-министр Джон Кёртин и его фраза стала хорошо известной.
Они теперь ожидали зашиты от США, «свободные от любых мук и страданий в связи с нашими традиционными связями или родством с Соединенным Королевством». Через два дня после падения Сингапура Генри Льюс опубликовал статью «Американское столетие» в журнале «Лайф», в которой утверждалось: США должны занять место, которое однажды занимали великие державы - Римская и Британская империи. Но Америка будет царить доброжелательно, благосклонно, щедро и великодушно, обеспечивая помощь, культуру, технологии, демократию и мир. Критики отмахнулись от этого утверждения, назвав «мышлением Льюса», пустословием мессии о новом мировом порядке, который вполне может оказаться хуже старого. Но независимо оттого, был ли Льюс великодушным и надменным, или же путаным и бестолковым, он оказал влияние в формировании мнения. Этот обозреватель помог определить будущую роль Америки в тот самый момент, когда казалось, что Британия вот-вот лишится империи.
Даже американская помощь в виде китайских армий генерала «Уксусного Джо» Стилвелла и «летающих тигров» генерала Клэра Ченнольта не смогла остановить одновременное наступление японцев в Бирме. И вновь британское отступление получило все характеристики разгрома. Как и в Малайе, оно оказало фатальное влияние на положение колониальной державы. Губернатор сэр Реджинальд Дорман-Смит, которому пришлось бросить свою большую коллекцию цилиндров, сказал: британцам никогда больше не удастся поднять головы в Бирме. Они не смогли ни защитить себя от вторжения японцев, ни защитить гражданское население от атак на земле и с воздуха. Например, в начале апреля 1942 г.
Первый удар уничтожил клуб Верхней Бирмы, где люди собрались на обед. Бомбы убили сотни людей, некоторых отбросило в ров форта Дафферин. Из-за бомбежки начались пожары, которые за несколько секунд уничтожили бамбуковые хижины с соломенными крышами. Рухнули и более крепкие здания - например больница и железнодорожный вокзал. Как заметил в неопубликованных мемуарах один индийский чиновник, Н. Тайябджи, подобная бойня «покончила с любым остающимся чувством верности или сочувствия делу Британии среди бирманских и китайских местных жителей».
Тайябджи помог организовать эвакуацию 400 000 индусов и других лиц из Бирмы. Он говорил об ужасающих обстоятельствах, при которых проходило передвижение по суше: промокшие после муссонов джунгли, кишащие пиявками; слякотные и топкие горные тропы, забитые охваченными паникой людьми; грязные лагеря беженцев, где свирепствовали холера, дизентерия и малярия; тучи ярких бабочек, парящих над раздутыми трупами. Автор мемуаров стал свидетелем результатов применения фугасных бомб и снарядов японцами: «Оторванные конечности и куски одежды были разбросаны по территории, представляя собой жуткое зрелище». Он отмечал, что белые имели приоритет даже в бегстве, и жаловался на «вопиющую дискриминацию». К концу мая японцы оккупировали всю страну. По словам Тайябджи, они «уничтожили миф о западной неуязвимости, а вместе с ним - и те прочные связи, которые могли пережить 100 с лишним лет эксплуатации и бездумной власти».
Это было справедливое замечание, поскольку бирманцы всегда яростнее, чем другие колонизованные расы, выступали против подчинения Британии. Словом «бирманцы» обозначается как титульная нация Бирмы, так и все жители страны в целом. С самого начала бирманцы чувствовали сильную озлобленность по отношению к завоевателям. Аннексия 1885 г. Как правило, против завоевателей их настраивала внезапная атака на социальную, политическую и религиозную систему, которая господствовала в Бирме на протяжении трехсот лет. Она была иерархичной по своей структуре, поддерживалась наследной элитой, руководил страной король.
Теократический монарх царствовал и правил за высокими стенами из красного кирпича, окружавшими его дворец в Мандалее, под изящным рядом шпилей над залом аудиенций. Только он один мог демонстрировать эмблему в виде павлина и носить парчовые и шелковые одежды, бархатные сандалии, драгоценные камни и скрученные в двадцать четыре ряда золотые цепи. Король организовывал все аспекты жизни, давал взаймы деньги, развивал торговлю, распределял по группам и рангам монахов, покровительствовал искусству и определял этикет. Он даровал звания, чины и должности, которые обозначались одеждой, украшениями, правильными оттенками зонтиков и должными размерами плевательниц. Предполагалось, что королевский указ действует от перешейка Кра до болот в предгорьях Гималаев, от зеленых долин Бенгалии до пурпурных возвышенностей Страны Шанов. Но последний бирманский король Тибо являлся сюзереном только для кланов каренов, качинов, шанов, чинов и нескольких других народностей в горах, которые окружали засушливые верховья реки Иравади.
Но даже в этой долине правило беззаконие. Поэтому британцы выступали за низложение короля и прямое подчинение, намереваясь удерживать три миллиона своих новых подданных при помощи силы. Захватчикам потребовалось пять лет, чтобы покончить с противостоянием. Патриоты объединились с бандитами, а борцы за свободу - с террористами. Так возникло сопротивление. Бирманские вооруженные бандиты с острыми, словно бритва, дахами длинными ножами и искренней верой в магические заклинания и то, что татуировки в виде рептилий, великанов-людоедов и чудовищ делали их неуязвимыми, заработали репутацию жестоких людей.
Их боялись. Они вполне могли облить женщин керосином и поджечь их, забить младенцев в рисовых ступках до «настоящего желе». Ответные демонстрации насилия не пугали бирманцев, которые «в ужасном видели комический элемент». Подразделение военно-морской бригады обнаружило это, когда пыталось преподать им урок, казнив двенадцать бандитов одного за другим. Коническая пуля ударила его промеж глаз и снесла всю верхнюю часть головы, которая исчезла странным, гротескным, неожиданным образом. Его товарищи, которые стояли рядом, ожидая своей очереди, визжали от хохота при виде этого зрелища.
Они смеялись, по очереди направляясь на расстрел, относясь ко всей экзекуции, как к большой и необычной шутке». Даже после того, как британцы получили власть и стали хозяевами, преступность увеличилась в вызывающей тревоги степени. Несомненно, это часто становилось независимой формой восстания. В любом случае, бирманцы оставались, по мнению сменяющих друг друга наместников короля, не столько жителями провинции Индии, сколько нацией бунтовщиков. Как писал один из них, его офицеры пытались «заменить социальный порядок тюремной дисциплиной». Британское правление законности стало более репрессивным, чем бирманское ярмо традиций и обычаев.
В основном оттого, что оно сурово навязывалось. В 1930-е гг. Это был шокирующе высокий процент при населении менее семнадцати миллионов человек. Джордж Оруэлл классически изобразил ужас таких казней. Британский подоходный налог был более навязчивым, чем обложение налогами собственности. Новая система местного управления уничтожила старое чувство общины.
Традиционные главы уступили назначенным британцами деревенским старостам. Они так никогда и не добились той же верности и преданности, хотя устраивались церемонии по оснащению их дахами с серебряными рукоятками и красными зонтиками с позолоченными ручками. Сами старосты подчинялись новым господам, причем в такой степени, что мальчики на рисовых полях пели: «Негоже, негоже иноземцам править в Золотой Земле! Например, попытки завоевать верность королю и империи игнорировали бирманскую традицию выбора популярных героев. Ими были те, кто бросал вызов властям. Даже позитивные дела британцев - расширение железных дорог, здравоохранения, улучшение сельского хозяйства и т.
Да, один или два представителя крошечной образованной элиты считали такой прогресс исторической необходимостью. Но они тоже ненавидели резкое навязывание административной системы, которая и рвала с бирманским прошлым, и лишала самых способных сыновей Бирмы надежды стать кем-то выше простых клерков. Как писал один высокопоставленный белый чиновник, неподходящие и чуждые по духу реформы не закрепились в Бирме и не способствовали росту национальной жизни. Именно поэтому наша шаблонная цивилизация не проникает глубоко. Именно поэтому наши программы самоуправления не находят искренней поддержки среди населения Востока. У нас горячие и напряженно работающие головы, но наши сердца холодны, словно лед».
Везде не хватало сочувствия, симпатии отсутствовали возможно, за исключением царства футбола. Английская версия сменила бирманскую игру и предположительно стала «главным положительным моментом» имперского правления. Однако футбол обеспечивал выход озлобленности и яростным антиевропейским чувствам. Как вспоминал сам Оруэлл, «когда маленький бирманец подставил мне подножку на футбольном поле, а судья еще один бирманец посмотрел в другую сторону, толпа кричала, заливаясь жутким смехом». Другие вопросы вызывали еще более сильные страсти. Британцы безжалостно эксплуатировали тиковые леса, нефтяные месторождения и рубиновые копи.
Их предпочтения племенам вроде каренов, которым предоставили некоторую степень автономии и брали в армию, как представителей «воинственной расы», раздражали бирманцев. Их раздражал и приток индусов, ведь это меняло вид страны. Кули с субконтинента помогали отодвинуть джунгли в дельте Иравади, где было много змей и насекомых. Они сажали рис в промышленных масштабах и создали «фабрику без труб». Рангун стал преимущественно индийским городом, где кули набивались в зловонные бараки или спали на улицах, «так тесно прижавшись друг к другу, что почти не оставалось места для того, чтобы протолкнуть тачку». Другие индусы стали ростовщиками, обогащались на бирманских долгах и приобрели много земли.
Третьи получали хорошие места на железных дорогах, пароходах, в тюрьмах, мельницах и офисах. Они фактически монополизировали коммуникации. Еще до времен короля Тибо бирманцы установили телеграфную систему и адаптировали азбуку Морзе под свой алфавит. Теперь же стало невозможно пользоваться телефоном без знания хинди. Чужеземное влияние, как казалось, представляло угрозу бирманской религии, символизированной культовым комплексом Швэдагоун. Шпиль пагоды отражался в Королевском озере и пронзал небо над Рангуном, словно «золотая стрела».
Светские и миссионерские школы, в которых говорили на английском языке, уже ослабляли влияние буддийского монашеского ордена. Британцы не смогли его поддержать, что подорвало центральный столб бирманской цивилизации. Неслучайно, что Ассоциация молодых буддистов, основанная в 1906 г. Ассоциация молодых буддистов, восточное эхо Ассоциации молодых христиан, зародилась в качестве студенческой организации, занимающейся духовными вопросами. Но вскоре она стала развивать культурные интересы, которые способствовали патриотизму Усилия по возрождению бирманского искусства и литературы привели к повторному утверждению национальной индивидуальности и самобытности. Во время Первой Мировой войны, которая нанесла урон экономике страны, президент Вильсон возбудил желание самоопределения.
В 1919 г. Колониальные хозяева заставляли бирманцев входить к себе босыми ногами, а это был «зуб за зуб». Однако, отказываясь унижаться, британцы просто стали игнорировать священные места. Они даже бойкотировали культовый комплекс Швэдагоун. Когда леди Диана Купер сняла чулки и туфли на высоких каблуках, чтобы посетить этот храм в 1941 г. Вопрос о пагоде явно побудил бирманцев присоединиться к волне сопротивления, которая пронеслась по Британской империи после Первой Мировой войны.
В Рангуне монахи отвели взоры от небесных видений и посмотрели на перспективы земного спасения. Самым яростным политическим лидером стал У От Тама, революционер в одежде цвета шафрана. Он проповедовал, что души не могут достигнуть нирваны, пока тела не освобождены от рабства. Его и ему подобных часто заключали в тюрьму за подстрекательство к мятежу. Губернатор сэр Реджинальд Крэддок осуждал их за «жертвование многовековым преклонением ради девяти дней аплодисментов изумленных масс». Но «люди были возбуждены до мозга костей, слыша такие смелые речи своего храброго лидера».
По словам одного христианского миссионера того времени, националистическая агитация «позволяет вдохнуть воздух горных вершин и вызывает в воображении яркие картины Неопределенного, но прекрасного будущего». Агитация стала более сфокусированной и более светской, когда британцы, отказавшись от возможности самоуправления по ирландскому типу, не предоставили Бирме даже конституционных авансов, которые предложили Индии. Министерство по делам Индии заявляло: правительство нельзя заставить отвечать перед бирманским народом, поскольку бирманского народа не существует. Это неоднородная сущность. Такое утверждение вызвало негодование и привело к появлению «Ассоциаций собственной расы» во многих из 11 000 деревень страны. Их участники давали клятву, заявляя, что будут ей верны или обрекут себя на вечные муки ада: «Я буду трудиться ради самоуправления сердцем и душой и не уклоняться от своих обязанностей, даже если мне будут ломать кости и срывать с меня кожу».
Атины участники ассоциаций сопротивлялись налогообложению, выступали против легализованной продажи алкоголя и опиума и свободно совершали насилие. В 1923 г. Новый Законодательный совет был органом с широким представительством, избираемым домовладельцами, хотя имелись коммунальные и другие ограничения на членство. Несмотря на двух министров, отправляемых в Исполнительный совет губернатора, Законодательный совет имел строго ограниченную власть. Например, сам губернатор управлял племенными регионами и контролировал оборону, финансы, закон и порядок. Этот привкус демократии едва ли удовлетворял общенациональный аппетит к свободе.
Вероятно, главным достижением стало обеспечение нового поля для коррупции. Глубина ее оказалась огромной, а распространение повсеместным - как и в кабинете Авраама Линкольна, чей госсекретарь, по общему мнению, мог украсть все, кроме раскаленной докрасна печки. Большинство людей с отвращением игнорировали выборы, а политическая агитация продолжалась. В конце 1920-х гг. Слово «добама» означало «мы - бирманцы». Копируя ирландскую «Шин Фейн», она начала бойкотировать западные сигареты, стиль причесок и одежды.
Ее участники расхваливали достоинства манильских сигар. Они восхваляли красоту локонов агатового цвета, украшенных гирляндами ярких цветов -например, орхидей или жасмина. Они пели гимны добродетелям розовых лунги и пасох видов юбок , пошитых из мандалейского шелка, а также гаунг-баунг из камчатной ткани шарфов для ношения на голове , украшенных янтарем. Из книги Падение Римской империи автора Хизер Питер Глава девятая Конец империи Некоторые историки порицали Константинополь за то, что он ничего не предпринял для спасения погибавшего Запада. Из Notitia Dignitatum см. V мы узнаем, что восточноримские вооруженные силы, оправившиеся после поражения при Адрианополе, к концу IV в.
Из книги Большая игра. Британская империя против России и СССР автора Леонтьев Михаил Владимирович Суэцкий кризис и отставка Британской империи В 1875 году британский премьер Бенджамин Дизраэли, обеспечивший приобретение акций компании Суэцкого канала, проинформировал королеву Викторию запиской: «Вы владеете им, мадам». Канал стал основной магистралью Британской Из книги Европа в эпоху империализма 1871-1919 гг. Политика уступок и «умиротворения». Дарование конституции бурам. XV-XX века: Сочинения автора Тарле Евгений Викторович Глава V Внутренняя политика Британской империи перед началом Антанты и в эпоху создания Антанты 1Чтобы понять главную движущую пружину внутренней и внешней политики всех британских правительств, сменявших друг друга у власти в течение тринадцати лет, истекших между Из книги Всемирная история: в 6 томах.
В истории Британской империи эпоху 1689—1815 гг. Она по своей форме изготовлена подобно короне Святого Из книги Всеобщая история в вопросах и ответах автора Ткаченко Ирина Валерьевна 4. Почему Индию называют «жемчужиной» Британской империи? К началу ХIХ в. В свою очередь она состояла из двух частей: так называемой Британской Индии, Из книги Октябрьский детектив. Он родился в Ганновере в 1683 году и вместе с отцом переехал в Англию в 1714 году, где ему тут же был пожалован титул принца Уэльского.
Его резиденция, Англия. Когда-то завоеванная римлянами, эта крошечная страна и нация стала одной из самых обширных и могущественных империй в истории. Ее влияние распространялось на все уголки земного шара. Технологии, новации, амбиции — этими инструментами создавалась великая империя. Они породили выдающийся британский флот , который держал в руках весь мировой океан. Королевский флот 18-19 веков был повсюду.
В 1910 г. Автономия доминионов и их права расширялись. После первой мировой войны делегации доминионов стали принимать участие в международных конференциях. С одной стороны, благодаря этому Великобритания приобретала дополнительных союзников на сложных переговорах по послевоенному урегулированию; с другой - приглашение доминионов на международные переговоры самого высокого уровня было свидетельством укрепления их позиций. В середине 1920 х гг.
Доминионы превратились в полностью суверенные государства, сохраняющие лишь формальную привязку к политической системе метрополии институт генерал-губернатора, назначаемого британским монархом по рекомендации местного парламента и т. Процесс суверенизации доминионов растянулся, таким образом, на многие десятилетия и представлял собой цепь последовательных уступок имперского центра динамично развивающимся переселенческим владениям, в конце концов, обогнавшим по многим показателям метрополию. При этом новые нации, формировавшиеся в переселенческих колониях Великобритании, были готовы довольствоваться изменением реального статуса своей страны при сохранении внешней, ритуальной формы зависимости от метрополии, что рассматривалось как дань сложившейся традиции и общему прошлому. Иное дело - национальные владения, где сепаратистское движение развивалось под лозунгами свержения иноземного господства, восстановления независимости. Характерно, что предоставление статуса доминиона Ирландии в 1921 г.
Ирландская проблема остро встала в политической жизни Великобритании в последние десятилетия XIX в. Вокруг вопроса о гомруле - самоуправлении для Ирландии - развертывались жестокие политические сражения, от исхода которых нередко зависела судьба английских правительств. Участники национально-освободительного движения в Ирландии применяли различную тактику действий - от вооруженного восстания до ненасильственного сопротивления. Именно борцам за свободу этой страны принадлежит изобретение тактики бойкота и обструкции, которую они с успехом использовали. В конце первой мировой войны коалиционное правительство, возглавляемое Д.
Ллойд-Джорджем, приняло решение о предоставлении Ирландии самоуправления, но разногласия по поводу его осуществления привели к новому восстанию на острове, закончившемуся обретением им фактической независимости. Антианглийские же настроения в Ирландии были так сильны, что в годы войны с фашизмом страна, оставаясь формально британским доминионом, чуть было не выступила на стороне Гитлера. Потеряв Ирландию и превосходство над доминионами, Британия после первой мировой войны не только удержала, но и расширила свои "туземные" владения. Под ее контроль попала значительная часть "подмандатных территорий" - бывших германских колоний и турецких провинций. Однако продолжавшееся отставание метрополии в темпах экономического развития, ослабление ее военно-морской мощи и общие изменения на мировой арене делали неизбежным окончательный распад империи.
Накануне и в годы второй мировой войны уже разрабатывались планы изменения статуса Индии в составе Британского Содружества. Но предоставление в 1947 г. Эттли фактической независимости крупнейшей британской колонии вызвало шок у многих жителей метрополии. Некоторые из них переживали эвакуацию британских властей из Индии так же болезненно, как если бы они эвакуировались из граничащего с Лондоном графства Кент. Резкой критике подвергли действия лейбористов представители консервативной партии.
После начала войны между Индией и Пакистаном и установления диктаторского режима в также получившей независимость Бирме правительство К. Эттли решило перейти в колониальном вопросе к политике сдерживания. Консерваторы, вернувшись в 1951 г. К уже шедшей войне в Малайе добавились военные действия в Кении и на Кипре. Кульминацией усилий консерваторов спасти остатки империи стала попытка интервенции против Египта, предпринятая в 1956 г.
Возглавлявший в то время правительство А. Иден не решился открыто заявить народу своей страны о характере происходивших событий и вынужден был капитулировать вместе с союзниками после угроз со стороны СССР и негативной реакции США. Поэтому завершение распада империи стало лишь вопросом времени. Распад Британской империи растянулся на десятилетия и происходил скорее в форме "размывания", чем "взрыва" или "обвала". Процесс этот имел немалые издержки и жертвы.
И все же вовремя принимавшиеся нестандартные решения позволили метрополии избежать более губительных последствий, в том числе на заключительной стадии имперского распада. Доказательством тому может служить история Франции, которая со второй половины 1940 х и до начала 1960 х гг. Но принесенные жертвы не изменили результата - империя распалась. Британцы и французы не без основания полагают, что в большой степени обязаны окончательным распадом своих колониальных систем после второй мировой войны США и СССР. Немалую роль в кризисе обеих империй сыграло идеологическое влияние - либерального эгалитаризма и социалистического интернационализма соответственно.
Но влияние супердержав на колониальную периферию прежде всего стало следствием ослабления позиций ведущих европейских стран в экономике и военной сфере. Известный историк П. Однако, освободившись от бремени колониальных забот, страны Западной Европы укрепили свои позиции. Пойдя же по пути интеграции, достигнув устойчивого экономического роста и значительного повышения стандартов жизни, они стали мощным центром притяжения для многих "формальных" и "неформальных" составлявших советской империи. Новые центры притяжения возникли и на южных границах СССР.
Да и сами британцы зачастую предпринимают шаги для того, чтобы хотя бы в какой-то степени проявить знаки уважения и загладить вину. Ведутся разговоры и о том, что ошибки прошлого как-то надо компенсировать в настоящем. Кстати, премьер Моттли такого рода дискуссии с Британией уже вела. И на инаугурации президент в своей речи говорила о том, что стать республикой — это логичный шаг в преодолении колониального прошлого. Надо отметить, что на решение барбадосцев отказаться от монархии во многом повлияли события 2020 года в США и многих странах Западной Европы — движение Black lives matter и протесты против дискриминации чернокожего населения. Однако зрело оно уже давно: с 1970-х годов, отмечала газета New York Times. Уже тогда была создана специальная комиссия, обсуждавшая вопрос возможного отхода от британской короны. Другая комиссия в 1995 году посоветовала стране идти по пути парламентской монархии.
Меняющееся положение дел в мире и ситуация, когда цветное население имеет возможность не просто заявить о своих правах, а даже пойти в атаку, видимо, убедили правительство в том, что перемена будет воспринята положительно миром. Влияние британской короны угасает, но нельзя сказать и то, что за Барбадосом обязательно последуют другие государства. Однако отказ Барбадоса от монархии усилит сторонников аналогичной меры в странах Карибского бассейна.
Разгромив в 1588 году «Непобедимую армаду» Фрэнсис Дрейк серьезно пошатнул испано-португальское господство на океанских просторах. С тех пор Англия, пусть и с переменным успехом, укрепляла свой статус морской державы. Кроме Испании и Португалии серьезным конкурентом Англии на море выступала Голландия. Соперничество двух стран вылилось в три англо-голландские войны 1651-1674 , которые выявив относительное равенство сил привели к перемирию. Борьба за морскую гегемонию началась в период революционных войн — с 1792 года. Тогда ряд блестящих побед над французским флотом одержал адмирал Нельсон, фактически обеспечив Англии контроль над Средиземным морем.
В октябре 1805 года Великобритания получила возможность утвердить за собой право именоваться «владычицей морей». В ходе легендарного Трафальгарского сражения британский флот одержал сокрушительную победу над объединенной французско-испанской эскадрой, убедительно продемонстрировав свое тактическое и стратегическое превосходство. Британия стала абсолютным морским гегемоном. Боеспособная армия Для поддержания порядка и сохранения стабильности в колониях англичане были вынуждены держать там боеспособную армию. Используя свое военное превосходство Великобритания к концу 1840-х годов покорила практически всю Индию, население которой составляло почти 200 млн. Более того, английским военным постоянно приходилось выяснять отношения с конкурентами — Германией, Францией, Голландией. Показательной в этом плане была Англо-бурская война 1899-1902 , в ходе которой британские войска уступая по численности силам Оранжевой республики смогли переломить ход противостояния в свою пользу. Однако эта война запомнилась неслыханной жестокостью британских солдат, применявших «тактику выжженной земли». Особенно ожесточенными были колониальные войны между Англией и Францией.
Французы могли себя утешить лишь тем, что вскоре Великобритания была вынуждена капитулировать перед США в ходе войны за независимость. Искусство дипломатии Англичане всегда были искусными дипломатами. Мастера политических интриг и закулисных игр на международной арене они зачастую добивались своего. Так, не сумев одержать верх над Голландией в морских сражениях, они дождались пока война между Францией и Голландией достигнет апогея, а затем заключили мир с последней на выгодных для себя условиях. Дипломатическими методами англичане помешали Франции и России отвоевать Индию. Британский офицер Джон Малколм в самом начале русско-французской кампании заключил два стратегических союза — с афганцами и с персидским шахом, которые спутали все карты Наполеону и Павлу I. Первый консул тогда отказался от похода, а русская армия так и не дошла до Индии. Зачастую английская дипломатия действовала не только хитро, но и угрожающе настойчиво. В ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 ей не удалось в лице турков приобрести «солдата на континенте», и тогда она навязала Турции договор по которому Великобритания заполучила Кипр.
Остров был оккупирован немедленно и Британия приступила к созданию в Восточном Средиземноморье военно-морской базы. Для управления такой громадной империей нужен был очень грамотный и эффективный административный аппарат. Англичане его создали. Хорошо продуманная система колониального управления в себя включала три структуры — Форин-офис, Министерство колоний и Управление по делам доминионов. Ключевым звеном здесь выступало Министерство колоний, которое распоряжалось финансами и занималось подбором кадров для колониальной администрации. Эффективность британской системы управления продемонстрировала себя при строительстве Суэцкого канала. Жизненно заинтересованные в морском канале, сокращающем путь в Индию и Восточную Африку на 10 000 километров, британцы не жалели средств, вкладывая их в экономику Египта. Однако огромные проценты, которые получали инвесторы вскоре превратили Египет в должника. В конечном итоге египетские власти были вынуждены продать Великобритании свои акции в компании Суэцкого канала.
Часто британские методы управления в колониях приносили и большие беды. Так, в 1769 — 1770 гг. Голод унес жизни около 10 млн. Англичане также практически уничтожили промышленность Индии, завозя в Индостан хлопчатобумажные ткани собственного производства. Колониальная гегемония Великобритании закончилась лишь после Второй мировой войны, когда на политическую арену вышел новый лидер — Соединенные Штаты Америки. Распад Британской империи начался на втором этапе общего кризиса. Уже в период второй мировой войны резко сказывались процессы разложения империи, усиления национально-освободительной борьбы колониальных народов. В его развитии наступил новый этап. Освободительная борьба народов Востока приняла невиданный ранее размах.
Колонизаторы не могли больше безраздельно господствовать в странах Азии и Африки, а поращенные народы больше не желали терпеть насилия захватчиков. Колониальная система империализма перешла в стадию распада. Этот процесс охватил и британскую колониальную систему империализма. В ней начался мощный подъём национально-освободительного движения, являвшийся основным и решающим фактором обострения кризиса этой империи…» Обострение кризиса Британской империи в период второй мировой войны Поражения Англии на Дальнем Востоке и оккупация там японцами большинства английских колоний сильно дискредитировали английский империализм и колониализм вообще в глазах народа и дали в их руку новые политические, моральные и материальные средства борьбы. Английский империализм под ударами национально-освободительного движения и в обстановке нового соотношения сил вынужден был пойти в 1947 году на предоставление независимости Индии, Пакистану, Цейлону и Бирме. Одновременно начался распад «Британской средневосточной империи» - своеобразный комплекс английских колоний, подмандатных территорий, сфер влияния, нефтяных концессий, баз и коммуникаций в обширном районе между Средиземном морем и Индийским океаном. Начало этому распаду было положено в Азии. Английские колонии в этой части света было значительно более развиты в экономическом, политическом и культурном отношении, чем в Африке, а их народы имели большой опыт антиимпериалистической борьбы». Коренные политические изменения в положении бывших колоний создали предпосылки для ломки всей империалистической структуры Британской империи.
Освободившиеся колонии обрели возможность покончить с экономической монополией английских монополистов. Они стали развивать экономические отношения со всеми странами. Благодаря этому политическая независимость бывших колоний оказалось более мощным средством экономического развала Британской империи, чем это могли предположить английские колонизаторы. Завоевание Индией независимости Когда стала очевидной неизбежность предоставления Индии политической независимости, правящие круги Англии главное внимание направили на сохранение в ней своих экономических позиций. Они стремились оставить Индию в своей зависимости, главным образом экономической. Предоставление Индии независимости сопровождалось политическими маневрами, которые должны были обеспечить возможность вмешательства в её внутренние дела путём использования старого принципа «разделяй и властвуй». Этот метод английские империалисты использовали при «предоставлении» политической независимости другим колониям. Завоевание статута доминиона Индией знаменовало фактически начало распада Британской колониальной империи. После того как Индия получила независимость, уже невозможно было сохранять колониальный режим в других владениях.
Став республикой, Индия создала важный прецедент для других колоний, боровшихся за своё освобождение. После освобождения Индии, Бирмы и Цейлона в остальных колониях повсеместно начали возникать политические партии, выдвинувшие программу завоевания независимости для своей страны. В первой половине 1950-х годов английскому империализму были нанесены тяжёлые удары национально-освободительными движениями в тех районах, которые не входили в Британскую империю, но были важными сферами её монопольного господства. Для ускорения распада империи это имело не меньшее значение, чем завоевание политической независимости колониями, входившими в её состав. Крушение колониальных режимов на Ближнем Востоке и в Африке Когда речь идёт о распаде Британской империи, нельзя ограничиваться анализом только тех изменений, которые произошли в судьбе входивших в неё стран. При этом нужно учитывать, что важнейшие экономические и стратегические базы британского империализма были расположены за её пределами. Народное движение за национализацию британской нефтяной монополии в Иране, развернувшееся с большой силой в 1951-53 гг. Вскоре после событий в Иране внимание всего мира было приковано к национальному освободительному движению в Египте. Это создавало прямую угрозу потери английскими империалистами монопольного контроля над важнейшими стратегическими коммуникациями на Ближнем Востоке.
После национализации Египтом Суэцкого канала в 1956 г, Англия, совместно с Францией и Израилем, начала интервенцию против Египта, которая завершилась провалом. Провал интервенции в Египте ускорил распад Британской империи. Вскоре английскому империализму был нанесён удар в Западной Африке. В Аккре собралась первая конференция народов Африки, которая выдвинула требование независимости для всех африканских колоний. Важной вехой в распаде Британской империи явилась революция в Ираке в июле 1958 г. Иракская революция в то время нанесла огромный урон английскому империализму и его военно-стратегическим позициям. Распад Британской империи в Южной и Юго-Восточной Азии и на Среднем Востоке был результатом неодолимого натиска национально-освободительного движения народов. У английских правящих кругов не оставалось выбора. И в ряде случаев они проявили маневренность.
Лейбористы понимали, что силой им не противостоять могучему потоку освободительной борьбы, что такая попытка только усилила бы последовательного прогрессивные элементы колониального общества, что, следовательно, надо искать какого-то компромисса. Английский империализм проявлял известную гибкость, предохраняя себя от излишних «ран». Маневрирование английской политики заключается в том, чтобы спасти то, что ещё можно спасти, и сохранить освободившееся страны не только в системе мирового капиталистического хозяйства, но и в системе международной политике современного капитализма. Суэцкий кризис, потрясший до основания всё здание Британского Содружества, обнажил не только пропасть, но и глубокие трещины во взаимоотношениях между Англией и старыми доминионами. Эти разногласия сказались в той или иной мере во всех основных вопросах внешней политики Англии и Содружества, в частности в вопросе об агрессивных военных пактах, в которых участвует Англия. Бурный процесс освобождения колоний развернулся в 1960 году, который вошёл в историю как «год Африки», так как в течение этого года 17 колониальных стран этого континента добились независимости. К концу 1963 года Британская империя как политическая система господства над народами фактически перестала существовать. Почти все бывшие колонии, за исключением нескольких протекторатов в Африке и небольших островных владений, добились политической независимости. Но политическая независимость не освободила ещё бывшие колонии полностью от гнёта английских монополий.
Английские империалисты, потерпев поражение в борьбе за сохранение колониализма старого типа, стремятся удержать под своим господством былые владения на основе неоколониализма. Чем больше ослабевали узы, связывающие Содружество, тем упорнее правящие классы Англии и некоторые имперские круги старых доминионов искали путей и средств осуществления кокой-то общей внешней и военной политики. Здесь возникает вопрос, а для чего английские правящие круги стремятся найти общий язык со странами Содружества? Война причинила Англии громадный ущерб. Промышленный потенциал не пострадал, но прямые материальные потери — потопленные морские суда, разрушенные здания и т. Особенно сложной проблемой послевоенной Англии оказалась внешняя торговля. Борьба за рынки стала ещё более острой, чем раньше. После войны многие страны порвали с капитализмом и поэтому сфера его деятельности в целом сократилась. На суженой арене конкуренция капиталистических монополий обострилась.
Положение ставило под вопрос стабильность английской валюты и грозило подорвать кредит Англии, а с ним и её ведущую роль в международной торговле и финансах. Английская буржуазия не собиралась уходить с мировой арены. Она намеревалась сохранить как можно больше позиций в мировой экономике и политике. В борьбе за влияние в мире она рассматривала свои колониальные владения как основной залог успеха; в них она видела подлинный якорь спасения. Империя представляла собой огромный рынок сбыта для английских товаров, которые пользовались в колониях и доминионах значительными льготам. Империя служила также неисчерпаемым резервом и источником сырья и продовольствия для Англии. Якорь спасения Положение крупнейшего покупателя колониальных продуктов, сырья и продовольствия давало Англии преимущества, которые она преминула использовать в своих деловых отношения со странами империи, добиваясь льгот. В то же время это позволяло ей навязывать в обмен свои товары. Британская империя служила для английской буржуазии источником очень высоких прибылей, превосходящие капиталы в самой Англии.
Английские войска и английский морской флот продолжали контролировать стратегические пункты по всему земному шару. Таким образом, империя представлялась английской буржуазии базой, на которой можно было удержаться в быстро меняющемся послевоенном мире. Идя на предоставление независимости и выдавая этот вынужденный шаг за добровольную уступку, англичане пытались обставить его максимальным числом оговорок и условий, подчас ущемляющих суверенитет новых государств. В качестве условия получения независимости для всех африканских государств было выдвинуто членство в Британском содружестве и сохранение прежних имперских связей. Напротив, её тактика была рассчитана на то, чтобы как можно прочнее закрепиться, прежде всего в их экономике. Речь шла о другом — выработке гибкой политики призванной решить стратегическую цель, а именно «уходя, оставаться», сохранить свои позиции. Экономическая отсталость и слабость делали их независимость прозрачной. Английский капитал продолжал тысячами нитей связывать колониальную экономику и эксплуатировать народы бывших колоний, формально ставших свободными. Новое положение бывших колоний было в некоторых отношениях даже более выгодным для английской буржуазии.
Продолжая господствовать хотя и косвенно в бывших колониях, она в то же время избавлялась от забот и хлопот по их управлению. Кроме того, англичане избегали таким путём конфликтов и столкновений, а это открывало путь к усилению их влияния и расширения торговли. Английский империализм в условиях распада Британской империи Потеря политического господства над бывшими колониями не ослабляли английский империализм.
История британской империи. Процесс распада британской империи
При этом новые нации, формировавшиеся в переселенческих колониях Великобритании, были готовы довольствоваться изменением реального статуса своей страны при сохранении внешней, ритуальной формы зависимости от метрополии, что рассматривалось как дань сложившейся традиции и общему прошлому. Иное дело - национальные владения, где сепаратистское движение развивалось под лозунгами свержения иноземного господства, восстановления независимости. Характерно, что предоставление статуса доминиона Ирландии в 1921 г. Ирландская проблема остро встала в политической жизни Великобритании в последние десятилетия XIX в. Вокруг вопроса о гомруле - самоуправлении для Ирландии - развертывались жестокие политические сражения, от исхода которых нередко зависела судьба английских правительств. Участники национально-освободительного движения в Ирландии применяли различную тактику действий - от вооруженного восстания до ненасильственного сопротивления. Именно борцам за свободу этой страны принадлежит изобретение тактики бойкота и обструкции, которую они с успехом использовали. В конце первой мировой войны коалиционное правительство, возглавляемое Д. Ллойд-Джорджем, приняло решение о предоставлении Ирландии самоуправления, но разногласия по поводу его осуществления привели к новому восстанию на острове, закончившемуся обретением им фактической независимости. Антианглийские же настроения в Ирландии были так сильны, что в годы войны с фашизмом страна, оставаясь формально британским доминионом, чуть было не выступила на стороне Гитлера. Потеряв Ирландию и превосходство над доминионами, Британия после первой мировой войны не только удержала, но и расширила свои "туземные" владения.
Под ее контроль попала значительная часть "подмандатных территорий" - бывших германских колоний и турецких провинций. Однако продолжавшееся отставание метрополии в темпах экономического развития, ослабление ее военно-морской мощи и общие изменения на мировой арене делали неизбежным окончательный распад империи. Накануне и в годы второй мировой войны уже разрабатывались планы изменения статуса Индии в составе Британского Содружества. Но предоставление в 1947 г. Эттли фактической независимости крупнейшей британской колонии вызвало шок у многих жителей метрополии. Некоторые из них переживали эвакуацию британских властей из Индии так же болезненно, как если бы они эвакуировались из граничащего с Лондоном графства Кент. Резкой критике подвергли действия лейбористов представители консервативной партии. После начала войны между Индией и Пакистаном и установления диктаторского режима в также получившей независимость Бирме правительство К. Эттли решило перейти в колониальном вопросе к политике сдерживания. Консерваторы, вернувшись в 1951 г.
К уже шедшей войне в Малайе добавились военные действия в Кении и на Кипре. Кульминацией усилий консерваторов спасти остатки империи стала попытка интервенции против Египта, предпринятая в 1956 г. Возглавлявший в то время правительство А. Иден не решился открыто заявить народу своей страны о характере происходивших событий и вынужден был капитулировать вместе с союзниками после угроз со стороны СССР и негативной реакции США. Поэтому завершение распада империи стало лишь вопросом времени. Распад Британской империи растянулся на десятилетия и происходил скорее в форме "размывания", чем "взрыва" или "обвала". Процесс этот имел немалые издержки и жертвы. И все же вовремя принимавшиеся нестандартные решения позволили метрополии избежать более губительных последствий, в том числе на заключительной стадии имперского распада. Доказательством тому может служить история Франции, которая со второй половины 1940 х и до начала 1960 х гг. Но принесенные жертвы не изменили результата - империя распалась.
Британцы и французы не без основания полагают, что в большой степени обязаны окончательным распадом своих колониальных систем после второй мировой войны США и СССР. Немалую роль в кризисе обеих империй сыграло идеологическое влияние - либерального эгалитаризма и социалистического интернационализма соответственно. Но влияние супердержав на колониальную периферию прежде всего стало следствием ослабления позиций ведущих европейских стран в экономике и военной сфере. Известный историк П. Однако, освободившись от бремени колониальных забот, страны Западной Европы укрепили свои позиции. Пойдя же по пути интеграции, достигнув устойчивого экономического роста и значительного повышения стандартов жизни, они стали мощным центром притяжения для многих "формальных" и "неформальных" составлявших советской империи. Новые центры притяжения возникли и на южных границах СССР. В то же время экономика самого Союза и советское общество в целом находились уже в состоянии "застоя". Автор ставит в вину или заслугу роль президента Рузвельта в крушении Британской империи: Совещания военных представителей обеих сторон, состоявшиеся в течение дня, повлекли за собой некоторое нарушение идеального единства, которым было отмечено утро. Англичане снова всячески старались убедить нас уделять как можно больше материалов по ленд-лизу Англии и как можно меньше Советскому Союзу.
Я не думаю, чтобы ими непосредственно руководили политические мотивы, хотя следует признать, что в сущности их неверие в способность России к сопротивлению носило политический характер. На этих совещаниях и Маршалл, и Кинг, и Арнольд продолжали настаивать на том, что вполне разумно оказывать Советам всяческую возможную помощь. Ведь как бы то ни было, доказывали они, германские армии находятся в России; танки, самолеты, пушки в руках Советов будут нести гибель нацистам, тогда как для Англии ленд-лиз в данное время будет означать лишь наращивание запасов. Кроме того, мы, конечно, не могли забывать и о потребностях собственной обороны, о том, что необходимо для укрепления наших армии и флота.
Существование империи прекратилось в начале 20-го века, но анимированная карта продолжает отображать изменения в географических контурах уже СССР, затем России вплоть до 2015 года. Взлёт и падение Османской империи Османская империя, чьё становление соотносится с падением Византии, просуществовала с 1299 по 1923 год. Эти 600 лет истории отображаются на карте в течение пяти минут. Уже в 1320 году империя достигла Чёрного моря, воспользовавшись разобщённостью в регионе. В середине 14-го века турки укрепились на европейском берегу Эгейского моря, Дарданелл и Мраморного моря. В 1387 захватили Салоники, проложив себе путь в Македонию. В 1453 году после длительной осады Константинополь пал, превратившись в столицу нового государства — Османской империи. Рост Османской империи продолжился до начала 17-го века. После периода стагнации в 1923 году империя прекратила своё существования, а для Турции установили новые границы. Смотрите также:.
Питательной почвой для роста ее популярности оказалось враждебное отношение к иностранцам, но если раньше проявление шовинизма и расизма представляло собой реакцию на проблемы, связанные с распадом Британской империи, то теперь оно было обусловлено новым испытанием для британского самосознания — процессами глобализации, которые привели в движение большие массы людей. BNP выступает за прекращение «провалившегося», по ее мнению, мультиэтнического эксперимента и позиционирует себя как защитницу коренных британцев от проводимой «новыми лейбористами» политики «культурного обезличивания». К 2004 году присутствие BNP на политической сцене стало настолько заметным, что представителям трех ведущих партий пришлось провести серию консультаций для координации действий, направленных против ультраправых. Если в 1997-м на выборах в британский парламент свои голоса отдали BNP около 50 тысяч человек, то в 2005 году — уже свыше 200 тысяч. Популярности организаций, подобных BNP, способствовали беспорядки на расовой почве в истекшие десятилетия. В последний раз межэтнические столкновения, нередко провоцируемые ультраправыми, прокатились по городам Северо-Западной Англии в 2001-м. В Лидсе причиной беспорядков послужил арест одного бангладешца, в ходе которого полиция, по словам очевидцев, проявила чрезмерную грубость. В столкновениях азиатской молодежи со стражами порядка не обошлось без баррикад из горящих автопокрышек и «коктейля Молотова». Главные лозунги ультраправых — запрет иммиграции и защита этнической чистоты коренных британцев — перемежались с проявлениями враждебности к Европейскому союзу. В этом BNP и близкие ей движения смыкались с партиями антиевропейской направленности. Тем не менее очевидно: несмотря ни на что, демографические и миграционные тенденции неизбежно приведут к тому, что политический вес выходцев из бывших британских колоний и протекторатов возрастет, причем их позиции будут становиться все более самостоятельными. Когда в годы холодной войны США и Европа объединились во имя противостояния общему противнику, Британия выстраивала с ними не альтернативные, а взаимодополняющие отношения. Однако окончание холодной войны подтолкнуло страны — участницы интеграции к самоутверждению в качестве самостоятельного игрока на мировой арене. Со времени прихода к власти в США Рональда Рейгана, который положил конец американскому либеральному проекту так же решительно, как Маргарет Тэтчер уничтожила политический консенсус в Великобритании, европейская и американская модели развития все больше расходились. Современное европейское мировоззрение основано на философских и социологических коммунитарных теориях Юргена Хабермаса, Эмиля Дюркгейма, Ричарда Тоуни, Джона Роулса и Джона Кейнса и имеет мало общего с индивидуалистическими традициями американского консерватизма, опирающимися на идеи Роберта Нозика, Лео Штраусса, Ирвинга Кристолла, Дэниела Патрика Мойнихэна и Томаса Фридмена. После окончания эпохи тэтчеризма Британия вновь задалась вопросом: может ли она одновременно быть и европейской, и англосаксонской страной? В начале XXI века, особенно на фоне ситуации в Ираке, значительная часть интеллектуальной и деловой элиты Британии остро ощущает шаткость положения страны, одной ногой стоящей в США, а другой — в Европе. Европеизации Британии сопротивляются в основном правые круги политической элиты и часть военного истеблишмента. Хотя процесс европейской интеграции приостановился вследствие провала ратификации евроконституции, время принципиального выбора для Великобритании приближается. Стране долго удавалось балансировать на краю внутрицивилизационного надлома, однако, когда он становится все больше похож на разлом, необходимо определяться. Большинство британских политиков считают «особые отношения» с США исчерпавшим себя проектом. Это усиливает нерешительность лейбористов и подпитывает антиевропейские настроения Консервативной партии. Растет спрос на популистские движения, опирающиеся на два взаимоисключающих свойства английской самоидентификации: с одной стороны, неспособность смириться с падением глобальной роли Британии, с другой — комплекс уязвимой «маленькой Англии». Эта организация — политическое воплощение агрессивного и популистского аспектов английского национализма, она опирается как раз на тех, кто страдает комплексом «маленькой Англии». Ее идеологи усматривают главный источник опасности в евробюрократии, подтачивающей суверенитет страны; их излюбленные лозунги — «Кто правит Британией? UKIP с готовностью эксплуатирует ксенофобию, исторические обиды и уничижительные национальные стереотипы, избрав демагогию в качестве главного орудия агитации. Популярность UKIP показывает, что подспудное неприятие иностранцев — явление достаточно массовое в Британии. С 2002-го партией руководит Роджер Кнапман, который в 1987—1997 годах представлял в парламенте Консервативную партию, занимал высокие министерские и партийные посты, в частности был «партийным кнутом» party whip — организатор работы партийной фракции в парламенте, в обязанности которого входит поддержание дисциплины, обеспечение голосования в соответствии с «генеральной линией» и т. Однако наиболее известный деятель UKIP — Роберт Килрой-Силк, который, в отличие от большинства видных евроскептиков, вышел из рядов Лейбористской партии. За его плечами диплом Лондонской школы экономики, преподавательская работа в университете, многолетняя деятельность в парламентской фракции лейбористов, а затем успешная карьера телеведущего. Эксплуатируя глубинные страхи обывателя, Килрой-Силк умело трансформировал свою известность в политический капитал. Газеты окрестили его «британским Берлускони», претендующим на роль защитника «простого человека» от «продажных политиков», «незваных иностранцев» и «брюссельских бюрократов». Популярность UKIP обусловлена не столько политической конъюнктурой, сколько проблемами, связанными с самоидентификацией британцев в условиях деволюции — постепенной федерализации государственного устройства страны — и европейской интеграции, совпавших с всеобщим недовольством политическим истеблишментом, непоследовательным европеизмом лейбористов и продолжающимся кризисом Консервативной партии. Сплав этих составляющих и стал ядром британства. Недаром эпос о короле Артуре и рыцарях Круглого стола имеет кельтское происхождение, и если Ланселот и Гвиневьера — персонажи древних англосаксонских сказаний, то Тристан и Изольда — это опять же герои кельтского фольклора Друстан и Ессилт. В то время как регионы «кельтской периферии» обладали широкой автономией, сердцем Великобритании всегда оставалась Англия, а англичане составляли государствообразующую нацию. Английский национализм не был ни этническим, ни разъединяющим, а выполнял гражданскую, интегрирующую функцию. Британская империя представляла собой не что иное, как воплощение английского мессианизма и английского видения международного устройства. Распад империи привел к фундаментальному сдвигу в самосознании британских граждан. Активизировались национальные движения, все большее число людей ощущали себя не британцами, а шотландцами, валлийцами, ирландцами.
Здесь мы имеем дело с выражением противоречивости внутренних установок англичан. Англичане осваивали весь земной шар, но при этом стремились абстрагироваться от всего, что в нем было неанглийского. Поскольку такой образ действия практически невыполним, колонизация волейневолей связана с установлением определенных отношений и связей с внешним неанглийским миром, то выход состоял в том, чтобы не замечать само наличие этих связей. Для англичан Британских островов это означало не замечать наличие собственной империи. Действовать в ней, жить в ней, но не видеть ее. Так продолжалось до середины XIX века, когда не видеть империю далее было уже невозможно. Модели народной колонизации в принципе внеидеолоичны. Они связаны с восприятием народом осваиваемого им пространства и отражают психологически комфортный образ действия, свойственный той или иной культуре. Это - модели действия человека в мире, адаптации, в том числе и психологической, человека к миру и адаптирования им внешней среды применительно к своему образу восприятия этой среды. Они могут обретать соответствующее ценностное обоснование постфактум, а могут и вообще без него обходиться. Сложная и многоэтапная "драма ", связанная с освоением новой территории, является реализацией внутрикультурного конфликта и обеспечивает для этноса максимально возможную психологическую комфортность в процессе достижения определенной цели. Однако в культуре народа должны быть представления, которые обосновывали бы силу экспансии. Англичане могли как бы не замечать империю, но очевидно, что была некая мощная сила, которая толкала их к ее созданию и сохранению. При наличии всех психологических трудностей, которые несла с собой британская колонизация, абсолютно невозможно представить себе, чтобы она имела лишь утилитарные основания. А если так, то мнение о внерелигиозном характере Британской империи ошибочно и вызвано тем, что до XIX века миссионерское движение не было значимым фактором британской имперской экспансии. Приходится только удивляться тому, что все исследователи, за очень редким исключением, отказывали ей в какомлибо идеологическом основании. Но так ли это? Если миссия была неимоверно затруднена психологически, то это не значит, что ее не хотели. Не мочь не означает не хотеть. И если стимулом к созданию империи было мощной религиозное основание, то ни из чего не следует, что внешне это будет проявляться таким уж прямолинейным образом. Имперские доминанты получали в сознании англичан достаточно причудливое выражение. Следует ожидать, что и их религиозные основания имеют сложную форму. Очень многие смотрели на Британскую империю как на "торговый синдикат ", но в ее истории не было ни одного периода, по отношению к которому это определение было бы справедливо. Можно лишь сказать, что Британская империя, корме всего прочего была и "торговым синдикатом ". Более корректно было бы говорить о "прирожденном альянсе между религией и торговлей в конце XVI - начале XVII веков, который оказал глубокое влияние на то, что в один прекрасный день было названо Британской империей. Между религией и торговлей существовала тесная связь. Торговцы и моряки верили, что они являются орудием Проведения. Благочестивые замечания, встречающиеся в вахтенных журналах, удивляют современного читателя как нечто, совершенно не относящееся к делу... Но в XVII веке эти комментарии были выражением настроения эпохи ". Так например, при основании в 1600 году ОстИндийской компании отбором капелланов для нее занимался сам ее глава Томас Смит, известный как человек примерного благочестия. Он обращался в Оксфорд и Кембридж для того, чтобы получить рекомендации. Кандидаты должны были прочитать испытательную проповедь на заданные слова из Евангелия служащим компании. Эти деловые люди были знатоками проповедей, они обсуждали их со знанием дела не хуже, чем профессиональные доктора богословия. При отборе капелланов имелась ввиду и цель миссии. Необходимость обращения язычников в протестантизм была постоянной темой английских дискуссий о колонизации. Однако, несмотря на значительный интерес общества к вопросам проповеди, в реальности английская миссия была крайне слабой. Попытаемся понять причину этого, обратившись к истории формирования концепции Британской империи. Важно отметить, что для того, чтобы понять ценностное основание той или иной империи, мы должны обращаться к ее зарождению, к той ценностной доминанте, которая дала ей импульс. На это можно было бы возразить, что этот первоначальный импульс мог восприниматься рядом последующих государственных деятелей как анахронизм. Но новые веяния зачастую грозили фатальным образом разрушить логику имперского строительства. И эта логика сохранялась порой уже не в силу личных ценностных ориентаций конкретных государственных деятелей, а благодаря их "шестому чувству " - ощущению целостности и последовательности имперского строительства. Что же касается английского понимания слова "империя ", как оно сложилось в начале XVI века, то здесь нас ждут большие неожиданности. Это концепции "страны ", "сообщества ", "империи " и "нации ". Изменение значений слов происходило главным образом в XVI веке. Эти четыре слова стали пониматься как синонимы, приобретя смысл, который, с небольшими изменениями, они сохранили и в последствии и который совершенно отличался от принятого в предшествующую пору. Они стали означать "суверенный народ Англии ". Соответственно изменилось и значение слова "народ ". Слово "страна " country , первоначальным значением которого было "county " - административная единица, стало синонимом слова "nation " и уже в первой трети XVI века приобрело связь с понятием "patrie ". В словаре Томаса Элиота 1538 год слово "patrie " было переведено как "a countaye ". Слово "commonwealth " в значении "сообщество " стало использоваться в качестве взаимозаменяемого с терминами "country " и "nation ". С понятием нация начинает тесно связываться и понятия "империя ". В средневековой политической мысли "империя " была тесно связана с королевским достоинством. Понятие "империя " лежала в основе понятия "император ". Император обладал суверенной властью внутри его королевства во всех светских делах. Это значение было радикальным образом изменено в Акте 1533 года, в котором понятие "империя " было распространено и на духовные вопросы и использовано в значении "политическое единство ", "самоуправляющееся государство, свободное от каких бы то ни было чужеземных властителей ", "суверенное национальное государство ". При этом бытие Англии в качестве "нации " было непосредственным образом связано с понятием "представительского управления ". Представительство английского народа, являющегося "нацией " символическим образом возвышало его положение в качестве элиты, которая имела право и была призвана стать новой аристократией. Здесь для нас чрезвычайно важно сделать следующие замечания. При этом, поскольку понятия "нация ", "сообщество ", "империя " являются в этот период фактически синонимичными, но "представительское управление " как "способ действия " следует рассматривать как присущий им всем. В этот же ряд понятий следует ввести и "англиканскую церковь ". Ей так же присущ атрибут "представительское управление " - что выразилось в специфике миссионерской практики англичан. Причем данный способ действия в сознании англичан приводит к возвышению над всем окружающим миром и логически перерастает в атрибут "образа мы ". На раннем этапе он трактовался как религиозное превосходство, затем как одновременно превосходство имперское "лучшая в мире система управления народами " и национальное. Затем он стал пониматься как превосходство социальное. Но каждый из этих случаев более сложен, чем это кажется на первый взгляд. Так и знаменитый британский национализм, поражавший всю Европу, в действительности далеко отстоял от того, что обычно понимают под этим понятием, которое было очень сложным психологическим комплексом. В XVI веке тесно закрепляется связь протестантской веры с Англией, и как с суверенным политическим союзом , и как с империей. В "Законах церковной политики " Ричарда Хюкера читаем: "Каждый, кто является членом общества commonwealth , является членом англиканской церкви ". В 1559 году будущий епископ Лондонский Джин Эйомер провозгласил, что Бог - англичанин и призвал своих соотечественников семь раз в день благодарить Его, что они родились англичанами, а не итальянцами, французами или немцами. Джон Фокс писал в "Книге мучеников ", что быть англичанином означает быть истинным христианином: английский народ избранный, выделенный среди других народов, предпочитаемый Богом. Сила и слава Англии необходима для Царствия Божия. Триумф Протестантизма был национальным триумфом. Идентификация Реформации с "английскостью " вела к провозглашению Рима национальным врагом и исключением католиков из английской нации. Епископ Латимер первым заговорил о "Боге Англии ", а архиепископ Краимер связал вопросы вероучения с проблемой национальной независимости Англии и ее национальных интересов. Итак, национализм того времени определялся не в этнических категориях. Он определялся в терминах религиознополитических. Он был связан с идеями самоуправления и протестантизма. Эти два последних понятия также были непосредственным образом связаны с понятием "империя ", то есть самоуправления в религиозных вопросах. Таким образом мы видим, что британская империя имела религиозную подоплеку, сравнимую по своей интенсивности с Российской империей. Действительно, та центральная идея, лежащая в основании любой империи всегда имеет религиозное происхождение, и, каким бы образом она ни проявлялся внешне, она может быть выражен словами пророка Исайи: "С нами Бог, разумейте, народы, и покоряйтесь, потому что с нами Бог " Исайя, 7, 1819. Другое дело, что иногда с течением времени это основание забывается, а те следствия, которые из него вытекают воспринимаются как самостоятельные феномены. Необходимо понять, в какие комплексы могут вылиться изначальные религиозноценностные основания, распознать их в исторической действительности иного времени и понять, какое влияние данные комплексы оказывают на действие народа в последующие эпохи. После того, что мы сказали о религиозных комплексах англичан, легко понять, почему проповедь протестантизма в его английском варианте была затруднена. Ведь английский протестантизм был тесно переплетен с понятием "нация ", "национальная церковь ". Британская империя несла с собой идею самоуправляющейся нации. Именно поэтому, очевидно, английские купцы, националисты и меркантилисты, проявляли значительную осведомленность в вопросах теологии. Однако только в XIX веке появились идеи, позволяющие распространять понятие национальной церкви на другие народы. Был провозглашен отказ от "эклесиоцентризма ", то есть от установления по всему миру "институциональных церквей западного типа ". Венн и Р. Андерсон разработали концепцию самоуправляющейся церкви. Идея состояла в необходимости отдельной автономной структуры для каждой туземной церковной организации. Одна из основных целей миссионерской активности должна быть определена в терминах "взращиваемой церкви ". Однако эта стратегия подразумевала по сути "выращивание " скорее нации, чем церкви, что создавало, в свою очередь, новые проблемы. Последнее обстоятельство должно было вызвать определенный перенос понятий и акцентов. Действительно, именно в это время в сознании англичан все более отчетливо проявляется представление, что они всюду несут с собой идею свободного управления и представительских органов ", что в целом коррелировало с концепцией самоуправляющейся церкви. Однако в это время наблюдается рост расистских установок, чего почти не было раньше. Так слово "ниггер " стало употребляться в отношении индийцев только с 40-х годов XIX века. Английский историк, утверждая, что англичане в Индии не "индизировались ", уточняет, " в отличии от первых завоевателей ". Действительно, стремление передать свои ценности другим народам подразумевало психологический контакт с ними. Но тут же давал ощущать себя психологический барьер. А вслед за ним возникало ощущение, что "вестернизация - опасное занятие. Возможно, неевропейцы вовсе не были потенциальными английскими джентльменами, которые лишь подзадержались в своем развитии, а расой чуждой по самому своему существу ". Целью действия ценностной доминантой было провозглашено то, что до сих пор было условием действия, атрибутом человека, без чего человек просто не был полноценным человеком. Перенесение данной парадигмы в разряд целей вело к ее размыванию и угрожало самой парадигме империи в сознании англичан. Признание новых целей не могло произойти безболезненно, оно требовало изменения "образа мы ". Поэтому, данная цель одновременно и декларировалась, и отвергалась в качестве цели практической. Джон Морли, статссекретарь по делам Индии, заявил в 1908 году: "Если бы мое существование в качестве официального лица и даже телесно было продолжено судьбою в 20 раз более того, что в действительности возможно, то и в конце столь долгого своего поприща я стал бы утверждать, что парламентская система Индии совсем не та цель, которую я имею в виду ". Выходом из психологического тупика оказывается формирование идеологии Нового Империализма, основанием которой стала идея нации. В ней атрибут "представительского самоуправления " относится только к англичанам, которые и признавались людьми по преимуществу до сих пор такой прямолинейности не было. Британский национализм в качестве идеологии развился как реакция на извечные психологические комплексы англичан в качестве колонизаторов. Создание Великой Британской империи в Азии стало восприниматься как романтический подвиг мужества, а не как деловое предприятие. В своем выступлении в Кристальном дворце 24 июня 1872 года Бенжамин Дизраэли сказал: "Англичане гордятся своей огромной страной и желают достигнуть еще большего ее увеличения; англичане принадлежат к имперской стране и желают создать империю ". Дизраэли сказал то, что было уже и до него, он просто констатировал факт. Рефлексией же середины XIX века по поводу этого, очевидно имевшего места факта, являются работы Ч. Дилька, Дж. Фраунда, Дж. Сили, в которых излагается история Британской империи и описывается ее география таким образом, что оказывается - слово сказано. Создается нечто среднее между историей империи и легендой об империи. С этого момента империя была осознана как целостность и данность. Именно в это время на Британских островах "империализм становится окончательно философией истории " и для кого-то превращается в настоящий культ. Параллельно с этим процессом шел другой, который начался не на Британских островах, а с Британской Индии. Там возникла идеология "бремени белого человека ", сыгравшая важнейшую роль в модификации английской этнической картины мира. В Индии развивался своего рода культ "воинственной энергии, суровой и по отношению к себе, и по отношению к другим, ищущей красоту в храбрости справедливость лишь в силе ". Для создателей Британской Индии империя была средством нравственного самовоспитания. Этот тип человека воспевался и романтизировался в имперской литературе. Индия виделась "раем для мужественных людей ", стоически переносящих все трудности и опасности. С идеологией "бремени белого человека " была связана, с одной стороны, доктрина о цивилизаторской миссии англичан, их призвании насаждать по всему миру искусство свободного управления и в этом своем срезе данная идеология приближается к имперской целиценности , а с другой - верой в генетическое превосходство британской расы, что вело к примитивному национализму. Причем эти две составляющие были порой так тесно переплетены, что между ними не было как бы никакой грани, они плавно переливались одна в другую. Их противоположность скорее была понятна в теории, чем видна на практике. Воплощением слитых воедино противоречий явилась фигура Сесиля Родса, деятеля уже Африканской империи и друга Р. Для него смысл Британской империи состоял в том благодеянии, которое она оказывает человечеству, обращая народы к цивилизации, однако непоколебимо было и его убеждение, что англичане должны извлечь из этого обстоятельства всю возможную пользу для себя. Родсу принадлежит знаменитая фраза: "Чистая филантропия - очень хороша, но филантропия плюс пять процентов годовых еще лучше ". Философские взгляды С. Родса так описываются в одной из его биографий: если существует Бог, то в истории должны быть Божественные цели. Ими является, вероятнее всего, эволюция человека в сторону создания более совершенного типа людей. Поскольку, Родс считал, что порода людей, имеющая наилучшие шансы в эволюции, - это англосаксонская раса, то делал заключение, что для служения Божественной цели следует стремиться к утверждению господства англосаксонской расы. Если так мог всерьез считать Родс, то и слова лорда Розбери о том, что Британская империя является "величайшим мировым агентством добра, которое когдалибо видел свет " не следует считать обычным лицемерием. Идеология "бремени белого человека " фактически примеряла различные составляющие английского имперского комплекса: национальное превосходство, самоотверженное служение религиозной идее, насаждение по всему миру искусства свободного самоуправления и романтика покорения мира. Это новая интерпретация имперской идеологии, где вновь религиозная, национальная, имперская и социальная составляющая выступают в единстве. Парадигма же "представительского самоуправления " вновь занимает место не ценности - "цели действия " целью действия теперь является втягивание мира в английскую орбиту , а "способом действия ", а именно, способом покорения мира. Эта идеологема находит свое выражение в мандатной системе примененной на практике после Первой Мировой войны.
История британской империи. Процесс распада британской империи
По его словам, социальные и политические связи, которые связывают разные части королевства вместе, подверглись «постоянному нападению» из-за 40 лет неолиберализма. Как указал первый министр Уэльса, эта работа ложится на плечи действующего британского кабмина во главе с премьер-министром Риши Сунаком. Он также добавил, что все его предшественники, в особенности после Brexit, лишь ухудшали ситуацию с соцподдержкой в государстве.
В 1947 году Генеральная Ассамблея ООН приняла решение о прекращении британского мандата на Палестину и создании на её территории двух государств - еврейского и арабского.
В 1956 году провозглашена независимость Судана, в 1957 - Малайи. Золотой Берег первым из британских владений в Тропической Африке стал в 1957 году независимым государством, приняв название Гана. В 1997 году Гонконг стал частью Китая.
В 1961 году Южно-Африканский Союз провозгласил себя Южно-Африканской Республикой и вышел из Содружества, но после ликвидации режима апартхейда 1994 был снова принят в его состав. Распад Британской империи не означал, однако, полного разрыва тесных экономических, политических и культурных связей между её частями, складывавшихся на протяжении многих десятилетий. Само Британское Содружество наций претерпело коренные изменения.
После провозглашения независимости Индией, Пакистаном и Цейлоном с 1972 года Шри-Ланка и их вхождения в Британское Содружество наций 1948 оно стало объединением не только метрополии и «старых» доминионов, но и всех государств, возникавших в пределах Британской империи. Из названия «Британское Содружество наций» было изъято слово «британское», а в дальнейшем его стали называть «Содружество». В начале 21 века оно насчитывало 53 члена: 2 - в Европе, 13 - в Америке, 9 - в Азии, 18 - в Африке, 11 - в Австралии и Океании.
В Содружество был принят Мозамбик, который никогда не входил в Британскую империю. Рубеж 20 и 21 века ознаменовался выходом в Великобритании фундаментальных исследований по истории Британской империи, в том числе посвящённых проблемам взаимодействия культур народов империи, различным аспектам деколонизации и трансформации империи в Содружество. Разработан и начал осуществляться долговременный проект многотомного издания «Британские документы о конце империи».
Империя создавалась так... Закат Британской империи. Английский колониализм в середине XIX в.
Британские консерваторы и деколонизация. Сесил Родс - строитель империи. Век Империи.
Daunton, R. Decolonisation and the British Empire, 1775-1997. Mills, J.
Manchester; N. Empire: the history of the British Empire. Britain and empire: adjusting to а post-imperial world.
British government policy and decolonisation. Мировой кризис. Британская империя.
The rise and fall of the British Empire. Когда-то завоеванная римлянами, эта крошечная страна и нация стала одной из самых обширных и могущественных империй в истории. Ее влияние распространялось на все уголки земного шара.
Технологии, новации, амбиции — этими инструментами создавалась великая империя. Они породили выдающийся британский флот , который держал в руках весь мировой океан. Королевский флот 18-19 веков был повсюду.
Британская империя создала массивные символы господства, которые по сей день внушают благоговение. Но в основе этой империи лежали тщеславие, кровопролитие и непреодолимая жажда завоеваний. Вильгельм Завоеватель 410 год.
Самая мощная империя, известная миру, подверглась нападению. На далеких Британских островах некогда несокрушимые римские легионы отступают к берегу. Он оставляют после себя военную и политическую пустоту.
Впервые за более чем 400 лет уязвимая островная страна Британия оказалась сама по себе. То был конец одной империи и начало другой. Во времена своего расцвета Британская империя занимала четверную часть суши — 36 миллионов квадратных километров.
Но как мог остров посреди северной Атлантики стать огромной империей? В начале 400-х годов, когда римляне бежали под напором , и , некоторые из этих мародерствующих народов решили остаться. Возможно, понравился мягкий климат.
Через несколько столетий они самоорганизовались, и родился английский народ. Но со смертью последнего истинного саксонского короля открылся путь другому народу — , которые были потомками викингов, населявших Северную Францию. Он станет самым жестоким и ненасытным правителем в истории Англии.
Его звали. Об аппетите Генриха слагали легенды: он жаждал еды, женщин, власти и сына, которому однажды передаст бразды правления. Лучший способ выполнить свой королевский долг — это произвести наследника.
И если посмотреть на портреты мужчин-Тюдоров, они стоят, широко расставив ноги, руки на бедрах, и это не случайность: они как будто говорят «Я мужчина, я могу произвести наследника». Сын был доказательством мужественности. Он без памяти влюбляется в Анну Болейн , он желает ее, потому что Анна была очень привлекательной женщиной, и она знала об этом.
Единственная проблема — как избавить от жены? Не убивая, естественно. И ответ: развестись.
Когда Папа отказался дать Генриху разрешение на развод , король разгневался: если он не может контролировать эту религию, он просто заменит ее. Он дерзко разорвал все связи с Римом и провозгласил себя главой. Теперь Генрих имел абсолютную власть над своей страной.
Он развелся с Екатериной и сделал королевой Анну. Но когда и она не родила ему сына, то вдруг оказалась обвиненной в измене. Все было преподнесено так, что хуже не придумаешь: она якобы крутила не один роман , а сразу несколько.
Во дворце проводились какие-то оргии, а Генрих с готовностью в это верил. Генрих приказал арестовать Анну и отправить в разросшийся лондонский. Весь комплекс занимал территорию в 7 гектаров и был окружен неприступной стеной.
Деревянные элементы сменились каменными блоками, стена была усилена несколькими башнями, по внутреннему периметру возвели вторую стену для большей надежности. Снаружи вырыли глубокие канавы и заполнили их водой. С этими дополнительными укреплениями комплекс стал практически неприступным.
В правление Генриха крепость стала олицетворением порока и жестокости , печально известной тюрьмой, темницей и местом казни многих его врагов. Здесь Анна ждала своей участи — казни через обезглавливание. Обезглавливание топором было ужасной процедурой, потому что обычно страшное орудие не достигало цели с первого удара.
Анне Болейн Генрих сказал: «Для тебя, дорогая, только лучшее». Вместо того, чтобы отрубить ей голову топором, он прикажет сделать это быстро и аккуратно мечом. Один быстрый удар, и проблема Генриха была решена.
Но желание произвести наследника было лишь одним из амбициозных замыслов короля: с самого начала правления он жаждал прославиться , превратить Англию в могущественную империю. Идея создания империи, которая охватит всю Европу и будет простираться за ее пределами, никогда не покидала Генриха VIII. Реальность в его воображении граничила с мечтой о.
Но на пути Генриха к созданию империи встали и , две европейские супердержавы. Его план — отправить в далекие моря плавучее оружие массового уничтожения. Лето 1510 года.
Армия рабочих прочесывает леса Англии в поискам материала для строительства того, что поможет Англии создать империю. Он решил радикально изменить стратегию ведения войн, превратив свои корабли в смертоносное оружие. Он был первым, кто начал устанавливать на корабли тяжелое вооружение : те орудия, которые раньше применяли только во время осады, некоторые из них весили почти тонну и были способны нанести урон кораблю врага и убедить его сдаться.
Массивные орудия требовали больших кораблей. Генрих приказал своим инженерам построить новый флот. Жемчужиной его стал флагманский корабль, один из первых боевых кораблей в мире.
Его назвали. Корабль стал олицетворением инженерной мысли той эпохи. Установить на борту как можно больше орудий, направленных в разные стороны — этим и стала «Мэри Роуз», платформой для пушек.
На «Мэри Роуз» появилось нечто принципиально новое — бойницы для пушек. Отверстия были вырезаны по бокам корабля и закрывались люками. Он позволяли стрелять из пушек с бортов.
Кораблестроители отводили под пушки целые палубы. Дополнительные орудия превратили «Мэри Роуз» в машину смерти. Началась революция в кораблестроении , и «Мэри Роуз» стала ее первой ласточкой.
К середине 16 столетия Англия встала на путь покорения морей. Но вскоре Генрих столкнулся с проблемой: дорогие бронзовые пушки, которыми оснащались корабли, быстро истощали королевскую казну. Он должен был придумать другой способ производства тяжелой артиллерии, которая сделала бы его армию и флот непобедимыми с меньшими затратами.
Идеальным решением была чугунная пушка : она была в 50 раз дешевле, чем бронзовая. Работоспособную чугунную пушку еще не создали, но Генрих знал, как ускорить процесс: он вспомнил о крупной железоносном регионе страны Уилде , и отдал распоряжение инженерам. Сложность отлития такого элемента, как пушка, состояло в том, что сначала железо необходимо было расплавить при очень высокой температуре.
Был только один способ получить требуемую температуру — инженерное чудо того времени печь с форсированной тягой. Сначала рабочие клали дерево и железную руду на верхушку 6-метровой каменной печи. Водяное колесо приводило в движение огромные меха, которые раздували огонь до тех пор, пока температура не достигала 2200 градусов, достаточных, чтоб расплавить железо.
Тогда рабочие открывали кран у основания печи. Поток раскаленного железа выливался в форму, закопанную глубоко в земле. Это было серьезное дело, оно требовало разных ресурсов: нужны были печи для производства угля, люди, которые заготавливали лес, рабочие, добывающие железную руду из земли, бригады, которые привозили и загружали руду и уголь в печь.
За следующие несколько столетий чугунные пушки из Уилда стали объектом зависти всех европейских правителей. Это полностью изменило расстановку сил: пушки дали Англии власть и технологическое преимущество , которого не имело ни одна страна. За какие-то 30 лет Генрих построил новый флот.
Но ему не суждено было осуществить свою давнюю мечту — завоевать : непомерный аппетит сослужил этому страдающему ожирением человеку плохую службу. Он умер в январе 1547 года , оставив потомкам память о жестокости и изобретениях, опередивших эпоху. Он посеял семена, из которых вырастет могущественная империя.
Генрих заложил основу , построив флот, дать понять, что Британия станет империей, заявив о себе миру. Георг III — безумный король Британской империи Следующие 150 лет Британия будет расширяться через колонии и завоевания, используя растущую мощь своего флота. Но на горизонте замаячили две серьезные угрозы, а король, которому предстоит с ними сразиться, будет бороться и со своими демонами.
Все говорили о его безумии , физический недуг отразился на его мозге. Первый приступ безумия случился у Георга в 1788 году через 7 лет после серьезного удара. Небольшая территория в другой части света победила могучих британцев.
Эта страна называлась. Когда британские войска покинули город Йорк, когда они сдались, мир, казалось, встал с ног на голову. Так оно и было: мир, в котором мятежники одерживают победу — это безумный мир.
Следующие десятилетия мир Георга медленно, но верно менялся. В 1804 году королю и его империи будет угрожать новая беда: французский император. В начале 19 века завоеватель-тиран быстро овладел Европой.
Англия была единственным препятствием на пути к континентальному господству. Он был такой же угрозой, как нацисты во Второй Мировой войне, и он готовил войска к вторжению на Британские острова. Британский королевский флот стал главной морской силой и в 1805 году он встретился с агрессором Наполеоном в известной.
Используя бесстрашную тактику и самые технически совершенные корабли той эпохи, Англия разгромила объединенные силы французского и испанского флотов. Трафальгарская битва упрочила положение Англии, сделав ее главной морской державой. Британцы стали непревзойденными мастерами судостроения.
Но к моменту окончательного разгрома Наполеона в 1815 году короля Георга III полностью охватило безумие : он окончательно выжил из ума и почти лишился зрения. Король бродил по коридорам , не мог самостоятельно есть, отрастил длинную бороду, не знал, какой сегодня день. Великая Западная железная дорога К этому времени Англия превратилась в супердержаву , превосходство которой основывалось на судостроении.
Но появится и другая технология, которая приблизит Британскую империю к мировому господству. К 19 веку Британия превратилась в богатейшего промышленного гиганта. Колоссальным успехам она была обязана потрясающим изобретениям в области техники, которые охватили сначала империю, а потом и весь мир.
Сложно вспомнить другой период истории, связанный с таким подъемом в области технологий , с таким желанием экспериментировать с машинами, внедрять новые методы строительства, привносить что-то новое в архитектуру. В прошлом империи строились руками, а британцы завоевывали свои территории с помощью машин. Такие нововведения, как литье металла и превращение боевого корабля в единую управляемую машину с пушками, преобразили английский флот, а этот флот превратил Англию в империю.
И эта военно-экономическая империя раскинулась от Европы до Азии, от Америки до Африки, господствуя в. Но как насчет суши? В начале 19 века Британия пережила скачок производительности, но ей не хватало средств наземной транспортировки.
Ключ к скорости лежат как раз в двигателе. Несколько медных трубок передавали горячий газ из угольной топки в резервуар с водой, доводя ее до кипения. Появлялся пар, который поднимался через клапан в цилиндр.
Сильнейшее давление пара двигало поршневой шток, связанный с колесами паровоза, толкая его вперед. Выпуская пар через трубу, а не через цилиндр, обеспечивали доступ свежего воздуха в топку для поддержания огня. С таким нововведением «Ракета» могла лететь с огромной скоростью.
Из всех паровозов, которые можно было представить себе в то время, этот больше всего похож на тот, что привыкли видеть мы. Конечно, его будут продолжать совершенствовать, но эта основа паровоза на последующие 100 лет. Теперь необходимо было опоясать Британию сетью железных дорог, и в 1833 году дерзкий гениальный инженер вступил в эту гонку и прославился.
Брюнель был настоящим шоуменом: хорошо одевался, красавица-жена, он был знаменитостью и знал, как этим пользоваться. А еще он был трудоголиком, ему постоянно не хватало времени. У Брюнелья были грандиозные планы: его железная дорога станет самым амбициозным проектом в истории, эта сеть соединит все уголки Англии.
Брюнель назвал ее и намеревался сделать самой скоростной в мире. Он хотел, чтобы дорога имела минимальный угол наклона, тогда поезда смогут ездить по ней гораздо быстрее. Жажда скорости требовала прохождения сквозь горы , а не по ним, и в связи с этим появилось его величайшее техническое достижение — железнодорожный тоннель.
Очевидно, что необходимо было продолбить в камне тоннель во всю длину горы, а она составляла 1 км 200 м. По тем временам это было просто немыслимо! Даже по сегодняшним стандартам это серьезный тоннель.
Брюнель собрал сотни ирландских землекопов , чтобы прорыть этот тоннель. Он начали с того, что проделали несколько шахт от поверхности горы до основания.
При этом Британия обладала самым мощным и современным флотом, угольные базы для которого были разбросаны по всему миру. Но империя контролировала колонии скорее благодаря гибкой политике и современной инфраструктуре. Именно во времена британского доминирования континенты опутали железные дороги и телеграфные линии. Совокупность этих факторов позволяла сдерживать рост национальных освободительных движений. Ведь получив прививку британской культуры и образования, колониальная элита хотела большего — ответственного правительства.
В итоге не национальные освободительные движения привели к краху Британской империи, а, как предсказывал Адольф Гитлер накануне Второй мировой войны, новые претенденты на мировое доминирование — Германия, Япония, Россия. Падение империи было стремительным — то, что создавалось три века, распалось буквально за три десятилетия, оставив метрополии несколько «сувениров» на память о былом могуществе. Однако и сегодня Британская империя не менее реальна, чем столетие назад. Имперским наследием для многих ее колоний стали английский язык , образование, культура, инфраструктура, прецедентное право , институты государственного управления. Дух великой Британии и сегодня чувствуется в разных частях земного шара от Бостона до Сингапура и от Дели до Канберры. Но главным цивилизационным экспортом Британской империи, по мнению Фергюсона, стала идея свободы. Британия осуществила первую попытку глобализации — во времена всеобщего увлечения протекционистской политикой, задолго до появления ВТО и МВФ.
Хотя империя часто была небезупречна по отношению к свободе личности, она, безусловно, покровительствовала свободной торговле, движению капитала и свободному труду, а также поощряла масштабные инвестиции в инфраструктуру своих колоний. Этим «старая добрая Англия» еще в конце XIX века выгодно отличалась от империй-конкурентов. В определенной степени империализм Британии устарел, будучи слишком джентльменским для нового мира «реальной политики». И Ниал Фергюсон не скрывает своей ностальгии по тем временам. Завершение холодной войны, казалось, уничтожило последнюю «империю зла». Однако «конец истории» продлился недолго. У международного сообщества и наднациональных структур не хватает финансовых и военных ресурсов для реакции на угрозы мировому порядку.
По мнению Фергюсона, ситуация требует появления новой «либеральной империи» — арбитра международных отношений , который вмешивается в дела неправедных режимов и несет в нецивилизованный мир ценности демократии и свободы, как это делала Британия на протяжении столетий. Сегодня играть эту роль могут только Соединенные Штаты. И фактически США уже ее исполняют, признают они это или нет. Провокационные выводы Фергюсона могут вызвать одобрение или острое неприятие. Фантомные боли имперского величия знакомы российскому читателю не меньше, чем британскому. Но как ни относись к апологии нового империализма, «Империя» — это в первую очередь блестяще написанный исторический нон-фикшн, в котором живые характеры и судьбы переплетены с мировой политикой. Фергюсон доказывает: роль историка не в том, чтобы канонизировать историю, а в том, чтобы сделать ее живым предметом для размышлений.
Британский, или, как подчеркивает сам Фергюсон, шотландский историк. Профессор истории в Гарвардском университете. Сотрудничает также с Оксфордским и Стэнфордским университетами. Автор нескольких книг-бестселлеров — «Война мира», «Происхождение денег», «Цивилизация: Запад и другие». Неоднократно признавался журналом Time «одним из самых влиятельных мыслителей современности». Автор множества телевизионных исторических фильмов. Фергюсон — один из самых яростных критиков Барака Обамы и его политики.
Великобритания была самой могущественной колониальной империей, занимавшей обширные территории — от Австралии до Северной Америки. Над Британией никогда не заходило солнце. Как англичанам удалось покорить полмира? Экономическая мощь Англия одной из первых европейских стран вступила на путь индустриализации. Система протекционизма защищающая внутренний рынок от иностранной конкуренции к середине XVIII века обеспечила стране быстрый экономический рост. В конце XIX столетия когда мир был фактически поделен между крупными метрополиями Англия уже стала главным промышленным монополистом: в «мастерской мира», как называли Британию, производилась треть мировой промышленной продукции. Такие отрасли британской экономики как металлургия, машиностроение и судостроение лидировали по объему производства.
При высоких темпах роста экономики внутренний рынок перенасыщался и искал прибыльного применения за пределами не только Королевства, но и Европы. Продукция и капитал с Британских островов активно потекли в колонии. Немаловажную роль в успехах Англии как колониальной империи сыграл высокий уровень технологий, которому английская экономика всегда старалась следовать. Различные инновации — от изобретения прядильных машин 1769 до установки трансатлантической телеграфной связи 1858 — позволяли Британии быть на шаг впереди конкурентов. Непобедимый флот Англия постоянно пребывала в ожидании вторжения с континента, что заставляло ее развивать кораблестроение и заниматься созданием боеспособного флота. Разгромив в 1588 году «Непобедимую армаду» Фрэнсис Дрейк серьезно пошатнул испано-португальское господство на океанских просторах. С тех пор Англия, пусть и с переменным успехом, укрепляла свой статус морской державы.
Кроме Испании и Португалии серьезным конкурентом Англии на море выступала Голландия. Соперничество двух стран вылилось в три англо-голландские войны 1651-1674 , которые выявив относительное равенство сил привели к перемирию. Борьба за морскую гегемонию началась в период революционных войн — с 1792 года. Тогда ряд блестящих побед над французским флотом одержал адмирал Нельсон, фактически обеспечив Англии контроль над Средиземным морем. В октябре 1805 года Великобритания получила возможность утвердить за собой право именоваться «владычицей морей». В ходе легендарного Трафальгарского сражения британский флот одержал сокрушительную победу над объединенной французско-испанской эскадрой, убедительно продемонстрировав свое тактическое и стратегическое превосходство. Британия стала абсолютным морским гегемоном.
Боеспособная армия Для поддержания порядка и сохранения стабильности в колониях англичане были вынуждены держать там боеспособную армию. Используя свое военное превосходство Великобритания к концу 1840-х годов покорила практически всю Индию, население которой составляло почти 200 млн. Более того, английским военным постоянно приходилось выяснять отношения с конкурентами — Германией, Францией, Голландией. Показательной в этом плане была Англо-бурская война 1899-1902 , в ходе которой британские войска уступая по численности силам Оранжевой республики смогли переломить ход противостояния в свою пользу. Однако эта война запомнилась неслыханной жестокостью британских солдат, применявших «тактику выжженной земли». Особенно ожесточенными были колониальные войны между Англией и Францией. Французы могли себя утешить лишь тем, что вскоре Великобритания была вынуждена капитулировать перед США в ходе войны за независимость.
Искусство дипломатии Англичане всегда были искусными дипломатами. Мастера политических интриг и закулисных игр на международной арене они зачастую добивались своего. Так, не сумев одержать верх над Голландией в морских сражениях, они дождались пока война между Францией и Голландией достигнет апогея, а затем заключили мир с последней на выгодных для себя условиях. Дипломатическими методами англичане помешали Франции и России отвоевать Индию. Британский офицер Джон Малколм в самом начале русско-французской кампании заключил два стратегических союза — с афганцами и с персидским шахом, которые спутали все карты Наполеону и Павлу I. Первый консул тогда отказался от похода, а русская армия так и не дошла до Индии. Зачастую английская дипломатия действовала не только хитро, но и угрожающе настойчиво.
В ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 ей не удалось в лице турков приобрести «солдата на континенте», и тогда она навязала Турции договор по которому Великобритания заполучила Кипр. Остров был оккупирован немедленно и Британия приступила к созданию в Восточном Средиземноморье военно-морской базы. Для управления такой громадной империей нужен был очень грамотный и эффективный административный аппарат. Англичане его создали. Хорошо продуманная система колониального управления в себя включала три структуры — Форин-офис, Министерство колоний и Управление по делам доминионов. Ключевым звеном здесь выступало Министерство колоний, которое распоряжалось финансами и занималось подбором кадров для колониальной администрации. Эффективность британской системы управления продемонстрировала себя при строительстве Суэцкого канала.
Жизненно заинтересованные в морском канале, сокращающем путь в Индию и Восточную Африку на 10 000 километров, британцы не жалели средств, вкладывая их в экономику Египта. Однако огромные проценты, которые получали инвесторы вскоре превратили Египет в должника. В конечном итоге египетские власти были вынуждены продать Великобритании свои акции в компании Суэцкого канала. Часто британские методы управления в колониях приносили и большие беды. Так, в 1769 — 1770 гг. Голод унес жизни около 10 млн. Англичане также практически уничтожили промышленность Индии, завозя в Индостан хлопчатобумажные ткани собственного производства.
Колониальная гегемония Великобритании закончилась лишь после Второй мировой войны, когда на политическую арену вышел новый лидер — Соединенные Штаты Америки. Распад Британской империи начался на втором этапе общего кризиса. Уже в период второй мировой войны резко сказывались процессы разложения империи, усиления национально-освободительной борьбы колониальных народов. В его развитии наступил новый этап. Освободительная борьба народов Востока приняла невиданный ранее размах. Колонизаторы не могли больше безраздельно господствовать в странах Азии и Африки, а поращенные народы больше не желали терпеть насилия захватчиков. Колониальная система империализма перешла в стадию распада.
Этот процесс охватил и британскую колониальную систему империализма. В ней начался мощный подъём национально-освободительного движения, являвшийся основным и решающим фактором обострения кризиса этой империи…» Обострение кризиса Британской империи в период второй мировой войны Поражения Англии на Дальнем Востоке и оккупация там японцами большинства английских колоний сильно дискредитировали английский империализм и колониализм вообще в глазах народа и дали в их руку новые политические, моральные и материальные средства борьбы. Английский империализм под ударами национально-освободительного движения и в обстановке нового соотношения сил вынужден был пойти в 1947 году на предоставление независимости Индии, Пакистану, Цейлону и Бирме. Одновременно начался распад «Британской средневосточной империи» - своеобразный комплекс английских колоний, подмандатных территорий, сфер влияния, нефтяных концессий, баз и коммуникаций в обширном районе между Средиземном морем и Индийским океаном. Начало этому распаду было положено в Азии. Английские колонии в этой части света было значительно более развиты в экономическом, политическом и культурном отношении, чем в Африке, а их народы имели большой опыт антиимпериалистической борьбы». Коренные политические изменения в положении бывших колоний создали предпосылки для ломки всей империалистической структуры Британской империи.
По его словам, социальные и политические связи, которые связывают разные части королевства вместе, подверглись «постоянному нападению» из-за 40 лет неолиберализма. Как указал первый министр Уэльса, эта работа ложится на плечи действующего британского кабмина во главе с премьер-министром Риши Сунаком. Он также добавил, что все его предшественники, в особенности после Brexit, лишь ухудшали ситуацию с соцподдержкой в государстве.
Новости исторического факультета
Его деловое сообщество насчитывало свыше полумиллиона человек. Китайцы, чьи женщины продолжали носить халаты чонсам, а мужчины быстро приняли западную одежду, количественно превышали местных малайцев в саронгах, баджу блузах и шапочках-куфи. Пропорция была примерно три к одному. Но город, в котором к небу взмывало множество шпилей, куполов, минаретов и башен, доминирующий на южном берегу, был населен и фактически кишел представителями чужеродных национальностей. Индусы, цейлонцы, яванцы, японцы, армяне, персы, евреи и арабы заполняли улицы какофонией акцентов и множеством цветов. Босоногие кули носили синие хлопчатобумажные пижамы и конические соломенные шляпы. Они толкали повозки под бамбуковыми шестами, увешанными выстиранным бельем. Между велосипедов и повозок с впряженными волами на Орхид-роуд по пути к азиатским рынкам, которые пахли кальмарами и чесноком. Сикхи в тюрбанах сидели и желтых такси марки «Форд» и петляли в них между зеленых трамвайчиков по Серангун-роуд.
На мостовых блестели малиновые пятна от сока плодов бетельной пальмы. Сикхи стремились к индийским базарам, где пахло кориандром, тмином и куркумой. В трущобах царили нищета, плохое питание и болезни. Голодные дети в рванье рыскали по канавам в поисках капустных листьев и рыбьих голов. Британские чиновники во фраках ездили на «Бьюиках» от стоящих в сельской местности бунгало, окруженных жасмином, к гостинице «Раффлс» с кремовыми стенами и красной крышей. Она стояла среди пальм недалеко от кромки воды, «подобно торту, покрытому сахарной глазурью». Здесь их приветствовал метрдотель «с манерами великого герцога». Тут они ужинали и танцевали среди крутящихся вентиляторов и шуршащих папоротников.
Тут они повторяли: «Эй, бой! Виски со льдом! У них имелись для того основания. В Сингапуре они владели «непробиваемой и неприступной крепостью», как повторяли газеты. То была самая крупная военно-морская база в южном полушарии. Они были хозяевами «Гибралтара Востока, ворот на Восток, бастиона британской мощи». После окончания альянса с Японией в 1922 г. По общему признанию, деньги поступали крохами.
Это происходило из-за послевоенного разоружения, довоенной Великой депрессии и того, что секретарь кабинета министров Морис Хэнки назвал «оргией экстравагантности в социальных реформах», которая происходила в период между двумя мировыми войнами. Хэнки утверждал то, что станет привычной мудростью: потеря Сингапура будет «катастрофой первой величины. После этого мы вполне можем потерять Индию, а в Австралии и Новой Зеландии перестанут в нас верить». Генерал Смэтц предупреждал Министерство по делам доминионов в 1934 г. Но к 1939 г. Для ее строительства пришлось изменить русло крупной реки. Вырубили густой мангровый лес. Миллионы тонн земли переместили, выложили тридцать четыре мили бетонного покрытия, в зловонное болото вбили железные столбы - требовалось добраться до скального основания на глубине 100 футов.
Внутри базы, которую окружили высокими стенами, железными воротами и колючей проволокой, находились казармы, офисы, магазины, мастерские, котельные, холодильные установки, столовые, церкви, кинотеатры, яхт-клуб, летное поле и семнадцать футбольных полей. Там имелись огромные печи, плавильные тигели и желоба для расплавленного металла, огромные молоты, токарные станки и гидравлические прессы, массивные подземные топливные цистерны, кран, способный поднять орудийную башню с линкора, плавучий док, достаточно большой, чтобы разместить в нем «Куин Мэри». Этот арсенал демократии был полон боеприпасов, орудийных стволов, пропеллеров, буксирных тросов, радиоаппаратуры, мешков с песком, аэронавигационного оборудования, стальных амбразур для долговременных огневых сооружений и запасных частей всех сортов. Примерно тридцать батарей защищали это место. Самыми мощными были 15-дюймовые орудия, которые могли разорвать б клочья самые тяжелые японские военные корабли. В противоположность мифу, эти пушки можно было развернуть так, чтобы они смотрели на сушу. Хотя их снаряды, которые являлись скорее бронебойными, а не фугасными, оказались бы неэффективны против войск. Но предполагалось, что джунгли Малайи непроходимы.
Почти все ожидали, что атака на Сингапур будет проводиться с моря, а посему ее будет легко отразить. В тринадцатиэтажном здании, известном под названием «Пропаганда-хауз», британские радиовещательные станции способствовали развитию презрения общественности к японцам. Радиостанции подбадривало из метрополии Министерство информации, оно убеждало подчеркивать мощь Сингапура. Если японцы прибудут, то в сампанах и джонках. Их самолеты сделаны из бамбуковых палок и рисовой бумаги. Их солдаты - кривоногие карлики, страдающие миопией, поэтому они неспособны попасть по цели. Если взять все это в целом, что получалось, что японцы всего лишь подражают цивилизации, создав ее фальшивый аналог. Дальнейшим подтверждением неуязвимости острова стало обязательство британского правительства отправить туда флот в случае начала враждебных действий с Японией.
Став Первым лордом Адмиралтейства в 1939 г. Он также был осью колеса, на котором все держится между доминионами-антиподами и Индией. Когда война угрожала охватить весь мир, генерал сэр Джон Дилл, начальник Имперского Генерального штаба, сказал: «Сингапур является самой важной стратегической точкой Британской империи». Поэтому, хотя Черчилль к тому времени отдавал приоритет Ближнему Востоку, он отклонил предложение Адмиралтейства и отправил на Дальний Восток два крупных боевых корабля - «Принца Уэльского» и «Рипалс» в сопровождении четырех эсминцев. Это флотилия, получившая кодовое название «Подразделение "Z"», прибыла в Сингапур 2 декабря 1941 г. Ее задачей было отбить потенциального противника. Она казалась тем, кто смотрел со стороны набережной, «символом абсолютной надежности». Мощный новый линкор «Принц Уэльский», который пострадал во время операции против «Бисмарка», был известен, как «корабль его величества "Непотопляемый"».
Прибытие «Подразделения "Z"» ободрило главнокомандующего на Дальнем Востоке, главного маршала авиации сэра Роберта Брук-Пофэма, и он объявил, что Япония не знает, куда повернуть голову, и «Тодзио чешет голову». Однако японский премьер-министр Хидэки Тодзио уже принял фатальное решение. На следующий день лондонская «Таймс» заявила: Великобритания находится в состоянии войны с Японией. Она же опубликовала статью под названием «Сингапур готов». Гарнизон острова состоял из солдат из многих частей империи. Там были «крепкие британские пехотинцы, шотландские горцы, бронзовые от загара молодые гиганты из Австралии, высокие бородатые сикхи, мусульманские стрелки, только что служившие на северо-западной границе, крепкие маленькие гуркхи, малайцы из Малайского полка». На улицах было полно людей в форме, над головами постоянно гудели самолеты, завывали сирены, сигнализируя об учебных воздушных тревогах. По ночам лучи прожекторов играли на воде.
Присутствие Королевского ВМФ подавляло. Все это провозглашало, что Сингапур является «сердцевиной британской мощи на Дальнем Востоке». Вскоре стало очевидно, что сердцевина-то прогнила. Это частично произошло потому, что британское сообщество в Сингапуре размякло и расслабилось от имперского сибаритства и потакания своим желаниям. Они жили в миру слуг, для второго завтрака требовалась двухчасовая сиеста. Во второй половине дня колонизаторы лениво играли в гольф, крикет или выходили в море на яхте, устраивали коктейли и маскарады. Несмотря на прозвище «Сингалоре» «Грех в изобилии» , город не был так склонен к порокам, как Шанхай. Бордели считались незаконными, кинотеатры оказались гораздо популярнее опиумных притонов.
Предпочиталась роскошь, а не распутство. Сингапур был местом «высокого уровня жизни и низких мыслей». Идея нормирования состояла в том, чтобы подавать дичь в немясные дни. Это был «остров грез», где для женщины казалось совершенно естественным отказаться от помощи в работе на войну, потому что она записалась для участия в теннисном турнире. То был анклав самодовольной инертности, которая суммировалась в малайском термине «тид-апа» «зачем волноваться! Киплинг говорил, что потеют даже растения, «было слышно, как испускали пот» папоротники. Но Дафф Купер, которого Черчилль отправил в Сингапур министром-резидентом в 1941 г. Как он сообщил, «кажется, что гражданское население спит комфортным сном, уверенное, что японцы не посмеют атаковать.
Оно приобрело это ощущение ложной безопасности благодаря уводящим в сторону отчетам об их неприступной крепости, которые выдавала расслабившаяся и неэффективная военная разведка». На самом деле сам Дафф Купер едва ли осознавал грядущий крах, который висел над островом. Его раздражала собственная относительная беспомощность. Он устраивал вечеринки, грубо и неприлично копируя препирающихся лидеров Сингапура. Однако Купер не очень ошибся насчет Брук-Пофэма «Старого горлопана» , которого считал «почти ку-ку, черт побери! Но сейчас он «сильно устал» согласно дипломатичному выражению генерала Пауэлла и «был не удел со времени обеда и дальше». Дафф Купер с таким же пренебрежением относился к губернатору Стрейтс-Сеттльменте сэру Шентону Томасу, который являлся «рупором последнего человека, с которым разговаривал». И снова это был справедливый вердикт.
Другие считали, что компанейский Томас, любящий выпить и закусить с друзьями, «сангвиник до грани самодовольства», лучше всего подходит на должность директора подготовительной школы. Губернатор Томас настаивал, что нужно получить соответствующие указания для проведения подготовительных мер на случай воздушной тревоги, чтобы не вызывать ненужного беспокойства. Поэтому он проследил, чтобы никакие сирены не звучали и не проводилось мер по светомаскировке. Это продолжалось и в ночь на 8 декабря, когда первые японские бомбардировщики ударили по Сингапуру. Дафф Купер пережил еще одну вражескую бомбардировку через несколько недель - как раз когда собирался лететь домой. Его миссия в Сингапуре получила очень подходящее завершение - Купера отвели в «бомбоубежище, сделанное полностью из стекла». Командующий «Подразделением "Z"» адмирал сэр Том Филипс был тщедушным, сварливым и любящим подраться моряком, которого Уинстон Черчилль прозвал «Воробей». Он имел так мало морского опыта, что другой адмирал, Эндрю Каннингхэм, сказал: Филипс едва ли отличит нос от кормы.
Более того, Филипс придерживался традиционной для военно-морского флота точки зрения которую разделял и Черчилль о том, что бронированные левиафаны легко справятся с механическими гарпиями. Он приказал подать ему его лучшую шляпу, и вместе с ней и своим кораблем отправился на дно. Погибли свыше восьмисот моряков. Японским самолетам не помешали контролируемые радарами «пом-помы», известные, как «чикагские пианино». Они потопили оба больших судна. Их потеря стала самым большим шоком времен войны для Черчилля и наполнила Сингапур «ощущением полной катастрофы». Это была «катастрофа гигантских пропорций», как писал один английский военнослужащий: «Мы чувствовали себя полностью открытыми для атаки». Эти громоздкие, неповоротливые и устаревшие самолеты, точно названные «летающими гробами», вскоре уступили контроль над малайскими небесами Японии.
Поэтому менее чем через неделю после начала войны на Востоке британцы были вынуждены защищать полуостров силами фактически одного рода войск. Их армия была плохо подготовлена и плохо оснащена для этой цели. В отличие от трех дивизий Ямашиты, которые обучились искусству быстрого маневрирования во время боев с китайцами, защитники имели малый боевой опыт. Многие из зеленых индийских военнослужащих никогда не видели танк, пока не встретились с японскими, которые строились боевым порядком против бронемашин «Роллс-Ройс» времен Первой Мировой войны - настоящих «музейных экспонатов». У британцев было много другого моторного транспорта, но он заставлял их держаться дорог, которые шли сквозь каучуковые поместья, банановые плантации и пальмовые рощи рядом с горным хребтом, поросшим джунглями. Японцы путешествовали налегке, ездили на велосипедах а если протыкали шины, то двигались и на ободе колеса , носили парусиновую обувь она не становилась тяжелой при промокании во время муссонов, как английские сапоги. Так завоеватели постоянно обходили по флангам своих разбросанных по территории противников, которые неорганизованно отступали. Как едко заметил один офицер, руководивший отступлением, его задачей было беспокоиться о бегстве.
Кроме 2-го Аргиллского и Сазерлендского хайлендского полка, которые имели опыт военных действий в дикой местности, британские и имперские подразделения просто не могли остановить наступление. Как сказал один австралийский артиллерист, «в сравнении с японскими ветеранами, мы были младенцами». Контраст между лидерами тоже оказался заметен. Жестокий Ямашита установил «дисциплину, столь же суровую, как осенний мороз». Он завоевал прозвище «Малайский Тигр». Британский командующий генерал Артур Персиваль никогда так и не смог должным образом взять под контроль своих подчиненных, которые называли его «Сингапурским Кроликом». И в самом деле, его выступающие зубы, покатый подбородок, будто виноватая улыбка, маленькие усы, высокий нервный смех не давали правильного представления о характере. Ведь генерал был и умным, и смелым человеком.
Но в отличие от крепкого, грубого и нескладного Ямашиты, который считал, что японцы, ведущие свое происхождение от богов, должны нанести поражение европейцам, ведущим происхождение от обезьян, он был болезненно скромен и удручающе нерешителен. Его призывы к народному сопротивлению скорее приводили в смущение, чем вдохновляли. Персиваль не являлся яркой личностью, у него не было убежденности и динамизма, поэтому он не смог стимулировать и побуждать к действию Сингапур. Командующий не контролировал упрямых генералов, которые ему подчинялись - например, австралийца Гордона Беннетта. Последний, как говорили, всегда был готов к драке, держался вызывающе и искал повода к ссоре. Артур Персиваль ничего не сделал со стопками памфлетов о противотанковой обороне, которые нашли нераспечатанными в шкафу у него в штабе - форте Каннинг, прозванном «Замок Неразберихи». Он выступал против подготовки малайцев и китайцев для ведения партизанских операций, поскольку «план, признающий возможность проникновения противника, имел бы ужасающий психологический эффект, отражающийся на восточном разуме». Командующий разделял стандартную британскую точку зрения, считая, что малайцы не обладают никакими «боевыми качествами, необходимыми для ведения войны», а из тамилов не получатся солдаты.
Когда японцы захватили Пинанг и Куала-Лумпур, Персиваль не стал проводить эффективную политику выжженной земли, чтобы лишить их поставок. При разговоре по телефону он даже подвергся унижению - оператор прервал связь, как только закончились три положенные минуты. Вначале командующий отказывался установить фиксированные оборонительные сооружения на северном побережье Сингапура, поскольку это плохо скажется на моральном духе гражданских лиц. Затем он объявил, что это будет сделано, открывая секреты, как гневно выразился Черчилля, словно новообращенный последователь проповедника Бухмана на церемонии «пробуждения». Премьер-министр все еще был в ужасе, выяснив: Сингапур вовсе не является такой крепостью, как он представлял. Черчилль побуждал Персиваля мобилизовать население и сражаться до конца. Но когда Ямашита готовил окончательный удар, остров все еще пребывал в мечтательности и апатии. Кинотеатры были полны людей, оркестры играли на лужайках перед клубами, в гостинице «Раффлс» продолжались танцы.
Цензоры запрещали журналистам использовать слово «осада». Когда один полковник прибыл на интендантский склад за колючей проволокой, то обнаружил, что тот закрыт во второй половине дня, поскольку она отводится для отдыха и развлечений. Когда другой офицер попытался превратить Сингапурский гольф-клуб в опорный пункт, секретарь клуба сказал, что для этого придется созвать совещание специального комитета. Когда архитектор из Управления общественных работ использовал кирпичи из внутреннего дворика коллеги для строительства бомбоубежища на случай военной тревоги, то это привело к очень резким обвинениям и ссоре. Управление гражданской обороны начало копать траншеи в качестве защиты на случай сильной бомбежки, но администрация выступила с возражениями: эти траншеи станут местами распространения комаров. Некоторые австралийские солдаты сами отказывались рыть траншеи, потому что было слишком жарко… Приняли указ, согласно которому работники, отправляющиеся трудиться в опасные зоны, не будут получать дополнительную оплату, поскольку это приведет к инфляции. Поэтому тамилы, которые требовались для строительства береговых редутов, продолжали косить траву на удаленной от берега территории. Британские подразделения требовали детальных карт острова.
Они их получили, но выяснилось, что это карты острова Уайт. Проявлялась настоящая обеспокоенность из-за местной «пятой колонны». Некоторые сомневались в верности султана Джохора, которому запретили появляться в Сингапуре, поскольку в танцзале ярмарки «Счастливый мир» он устроил беспорядки из-за своей любимой фаворитки - филиппинки по имени Анита.. Один военнослужащий «определенно видел ночью огни, исходящие от собственности султана… Эти лучи вполне могли направлять вражеские самолеты». Столь же зловещим в глазах властей было то, что султан подарил леди Диане Купер попугая, который говорил только по-японски. Если учитывать все, то сэр Чарльз Винер Брук, последний наследный белый раджа Саравака, определенно был прав, заклеймив чиновников Сингапура - «жеманных, консервативных и некомпетентных». Еще более поразительными были комментарии одного учащегося Раффлс-колледжа, когда Джохорскую насыпную дорогу, связывающую остров с материковой частью, с грохотом уничтожили но - не полностью. Когда директор школы спросил, что это за взрыв, Ли Куан Ю, будущий премьер-министр Сингапура, ответил: «Это конец Британской империи».
Получилось так, что Персиваль настолько неумело отработал план диспозиций, что фактически преподнес победу японцам на блюдечке. Распределив свои войска по берегу, он поставил самые слабые формирования на северо-востоке, где Джохорский пролив сужался до тысячи ярдов. Соответственно, там и были проведены высадки десанта. Командующий не оставил никакого центрального резерва для контратаки. Он не отрядил военную полицию для задержания и сбора дезертиров, отставших солдат и грабителей. Когда виски из Сингапурского клуба выливали, чтобы напиток не достался врагу, австралийских солдат видели «опустившими лица глубоко в сточную канаву. Они собирали столько виски, сколько получится». Персиваль дал указание артиллерии выпускать только по двадцать снарядов в день, чтобы сохранить боеприпасы для долгой борьбы.
А все закончилось коротким столкновением. Когда команды подрывников поджигали военно-морскую базу, наполнив воздух маслянистым дымом, японцы использовали террор для создания паники. Они начали убийственную атаку на военный госпиталь, даже проткнули штыком пациента на операционном столе, после чего отрезали город от резервуаров. Европейцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы сбежать из разгромленной гавани, часто выталкивая азиатов из лодок. Эхом повторяя слова Черчилля, который призывал офицеров умирать вместе со своими подразделениями во имя чести Британской империи, Персиваль объявил: «Мы навечно покроем себя позором, если нам нанесет поражение армия умных гангстеров, которых во много раз меньше количественно, чем наших людей». Если бы Персиваль использовал все ресурсы Сингапура, то, быть может, и оправдал бы свои надежды, поскольку японцам опасно не хватало боеприпасов. Но он капитулировал 15 февраля 1942 г. Джордж Вашингтон поймал 7 200 бойцов в ловушке под Йорктауном.
Ямашите удалось зажать в Сингапуре свыше 130 000 человек. Черчилль, который неохотно дал согласие на капитуляцию, написал знаменитую фразу: «Это была худшая трагедия и крупнейшая капитуляция в британской истории». Он считал ее особенно позорной при противопоставлении упорному сопротивлению американцев японским силам в Батане на Филиппинах хотя там защитники тоже количественно превышали атакующих. Субхас Чандра Бос, который рекрутировал пленных, взятых во время малайского разгрома, в Индийскую национальную армию, говорил о Сингапуре, как о кладбище Британской империи. С военной точки зрения, как всегда уверял Черчилль, приобретение Америки в качестве союзника более чем компенсировало опустошительные набеги враждебной Японии. Кроме того, оккупации Малайи Японией оказалась такой варварской, что в сравнении с ней британская имперская система казалась утонченной. Первым крупным преступлением, которое совершили японцы, была «операция по зачистке» - «очищение путем уничтожения» «сук чин» примерно 25 000 китайцев. Отношение японцев к белым пленным тоже оказалось очень жестоким.
Они специально прилагали усилия для унижения британцев перед их бывшими подданными. Оккупанты заставляли изнуренных и истощенных людей мести улицы перед фотокамерами и кинокамерами хроникеров, демонстрировали обнаженных женщин в витринах магазинов. Такие унижения и оскорбления в большей мере дискредитировали авторов, чем жертвы. Более того, безжалостная эксплуатация японцами малайских ресурсов подорвала всю пропаганду о «Сфере совместного процветания Великой Восточной Азии». Они, благодаря центральному орнаменту, получили прозвание «банановых денег». В Шонане «Свет Юга» , как японцы переименовали Сингапур, оккупанты угрожали обезглавить любого, кто неправильно напишет имя императора. По этим и другим причинам люди в Малайе особенно китайцы приветствовали возвращение старого колониального порядка в 1945 г. Однако ничего больше не могло пойти по-старому.
После утраты «Подразделения "Z"» британцы пытались удержать военно-морскую базу Сингапура по большей части по причине имперской гордости. Поэтому ее потеря в первую очередь оказалась потерей лица, ужасным ударом по престижу. Превосходство белых было основой их правления, а Ямашита разгромил его во время кампании, которая длилась всего семьдесят дней. Единственный японский лозунг, который продолжал звучать после падения атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки, был таков: «Азия для азиатов». По словам Ли Куан Ю, который стал премьер-министром независимого Сингапура в 1959 г. Шоры упали с наших глаз, и мы сами увидели, что местные жители могут управлять страной». Шок от падения Сингапура почувствовали далеко за пределами Востока. Он отдался эхом даже на удаленных участках северо-западной границы, где пуштуны выразили «презрение оттого, что столь серьезное поражение англичане понесли от рук таких противников».
В Великобритании интеллектуалы теперь винили себя в «подрыве уверенности» в империи, принижая ее принципы силы, на которых она строилась. Так философы лишали силы старый режим перед Французской революцией. Марджори Перхам призывала в «Таймc» к срочной перестройке колониальных администраций, в особенности - в сфере расовых отношений. Британцы «заслужили укор за то, что отказывали в полном равенстве в рамках империи, хотя винили Гитлера за его политику расы господ». Австралийцы чувствовали себя преданными метрополией, как объявил их премьер-министр Джон Кёртин и его фраза стала хорошо известной. Они теперь ожидали зашиты от США, «свободные от любых мук и страданий в связи с нашими традиционными связями или родством с Соединенным Королевством». Через два дня после падения Сингапура Генри Льюс опубликовал статью «Американское столетие» в журнале «Лайф», в которой утверждалось: США должны занять место, которое однажды занимали великие державы - Римская и Британская империи. Но Америка будет царить доброжелательно, благосклонно, щедро и великодушно, обеспечивая помощь, культуру, технологии, демократию и мир.
Критики отмахнулись от этого утверждения, назвав «мышлением Льюса», пустословием мессии о новом мировом порядке, который вполне может оказаться хуже старого. Но независимо оттого, был ли Льюс великодушным и надменным, или же путаным и бестолковым, он оказал влияние в формировании мнения. Этот обозреватель помог определить будущую роль Америки в тот самый момент, когда казалось, что Британия вот-вот лишится империи. Даже американская помощь в виде китайских армий генерала «Уксусного Джо» Стилвелла и «летающих тигров» генерала Клэра Ченнольта не смогла остановить одновременное наступление японцев в Бирме. И вновь британское отступление получило все характеристики разгрома. Как и в Малайе, оно оказало фатальное влияние на положение колониальной державы. Губернатор сэр Реджинальд Дорман-Смит, которому пришлось бросить свою большую коллекцию цилиндров, сказал: британцам никогда больше не удастся поднять головы в Бирме. Они не смогли ни защитить себя от вторжения японцев, ни защитить гражданское население от атак на земле и с воздуха.
Например, в начале апреля 1942 г. Первый удар уничтожил клуб Верхней Бирмы, где люди собрались на обед. Бомбы убили сотни людей, некоторых отбросило в ров форта Дафферин. Из-за бомбежки начались пожары, которые за несколько секунд уничтожили бамбуковые хижины с соломенными крышами. Рухнули и более крепкие здания - например больница и железнодорожный вокзал. Как заметил в неопубликованных мемуарах один индийский чиновник, Н. Тайябджи, подобная бойня «покончила с любым остающимся чувством верности или сочувствия делу Британии среди бирманских и китайских местных жителей». Тайябджи помог организовать эвакуацию 400 000 индусов и других лиц из Бирмы.
А кроме того, они уже располагают современными санитарными условиями, современной системой народного образования; неграмотность там неуклонно снижается: - Какое бы то ни было вмешательство в имперские экономические соглашения недопустимо. Дело мира требует равенства народов, и оно будет осуществлено. Равенство народов подразумевает самую широкую свободу торговой конкуренции. Станет ли кто-нибудь отрицать, что одной из главных причин возникновения войны было стремление Германии захватить господствующее положение в торговле Центральной Европы? Спор на данную тему между Черчиллем и отцом не мог привести ни к чему.
Разговор продолжался, но премьер-министр снова начал овладевать им. Черчилль говорил уже не отдельными фразами, а целыми абзацами, и с лица коммодора Томпсона начало сходить встревоженное, мрачное выражение. Премьер-министр говорил все увереннее, его голос снова заполнял комнату. Однако один вопрос остался без ответа; он не получил ответа и на, следующих двух конференциях, на которых встретились эти люди. Индия, Бирма были живым упреком англичанам.
Сказав о них вслух однажды, отец и впредь напоминал о них англичанам, бередя своими сильными пальцами раны их больной совести, подталкивая, подгоняя их. Он поступал так не из упрямства, а потому, что был убежден в своей правоте; Черчилль это знал, и именно это беспокоило его больше всего. Он ловко перевел разговор на другое, так же ловко втянул в него Гарри Гопкинса, брата, меня - всех нас, лишь бы только увести отца от этой темы, не слышать его высказываний по колониальному вопросу и его настойчивых, раздражающих рассуждений о несправедливости преференциальных имперских торговых соглашений. Был уже третий час ночи, когда английские гости распрощались. Я помог отцу добраться до его каюты и уселся там, чтобы выкурить с ним по последней папиросе.
На этот счет не беспокойся. Мы с ним прекрасно поладим. Я полагаю, что мы еще поговорим об Индии более основательно, прежде чем исчерпаем эту тему. Мы поговорим обо всем этом. Не упускай из виду одно обстоятельство.
Он идеальный премьер-министр военного времени. Его основная, единственная задача заключается в том, чтобы Англия выстояла в этой войне. Но заметил ли ты, как он меняет тему, когда речь заходит о какой-нибудь послевоенной проблеме? Щекотливые для него. У него идеальный склад ума для военного руководителя.
Но чтобы Уинстон Черчилль руководил Англией после войны? Нет, не будет этого. Жизнь показала, что в этом вопросе английский народ согласился с отцом. На следующее утро, часов в одиннадцать, премьер-министр снова явился в капитанскую каюту «Августы». Он просидел у отца два часа, занимаясь Хартией.
В течение этих двух часов я несколько раз входил в каюту и ловил налету обрывки разговора; при этом я все старался понять, каким образом Черчилль сумеет примирить идеи Хартии с тем, что он говорил накануне вечером. Думаю, что он и сам этого не знал. Хартия была его детищем с того самого момента, как она была задумана в Вашингтоне; он вылетел из Вашингтона с рабочим проектом окончательного ее текста в портфеле; весь мир знает, как велико было и остается значение этой декларации. И, конечно, не он и не отец виновны в том, что она так плохо выполняется. Во всяком случае, работа над редакцией отдельных формулировок продолжалась до завтрака; затем премьер-министр и его помощники вернулись на свой корабль.
После завтрака отец занимался почтой и законопроектами конгресса, требовавшими его внимания: самолет в Вашингтон вылетал в тот же день. К середине дня Черчиллю удалось урвать несколько минут для отдыха. С палубы «Августы» мы наблюдали, как он сходил с «Принца Уэльского», намереваясь пройтись по берегу и взобраться на утес, высившийся над бухтой. На воду спустили вельбот; английские матросы пригнали его на веслах к трапу, и премьер-министр быстро сбежал по ступенькам. На нем была вязаная фуфайка с короткими рукавами и штаны, не доходившие до колен.
С нашего наблюдательного пункта он казался огромным толстым мальчиком, которому нехватало только игрушечного ведерка и лопатки, чтобы поиграть в песке на пляже. Очутившись в вельботе, он направился прямо к рулю и стал командовать. До нас доносились его отрывистые распоряжения; матросы гребли с большим усердием. Наконец, все они скрылись из вида, но нам потом рассказали о дальнейшем ходе событий. Премьер-министр быстро полез на утес, возвышавшийся на триста-четыреста футов над берегом.
Тогда мы еще не знали, что это такое; как оказалось, они работали над текстом Атлантической хартии и над письмом к Сталину, в котором выражалась наша общая решимость добиваться совместными усилиями общей победы над гитлеризмом. В тот вечер премьер-министр вновь обедал на «Августе». Этот обед выглядел менее официально; высших военных чинов на нем не было. Присутствовали только отец, премьер-министр, их ближайшие помощники, мой брат и я. Поэтому здесь было гораздо больше возможностей познакомиться с Черчиллем поближе.
Он снова был на высоте положения. Его сигары сгорали дотла, коньяк неуклонно убывал. Но это, повидимому, совершенно не сказывалось на нем. Его мысль работала не менее, если не более ясно, а язык стал еще острее. И все же в сравнении с предыдущим вечером разговор протекал по-иному.
Тогда Черчилль прерывал свою речь только для того, чтобы выслушать вопросы, которые ему задавали. Теперь и другие прибавляли кое-что в общий котел, и поэтому в котле забурлило, и раза два он чуть не ушел через край. Чувствовалось, что два человека, привыкшие главенствовать, уже померялись силами, уже прощупали друг друга, а теперь готовились бросить друг другу прямой вызов. Нельзя забывать, что в то время Черчилль был руководителем воюющей страны, а отец - только президентом государства, достаточно ясно определившего свою позицию. После обеда Черчилль все еще руководил разговором.
Однако перемена уже начинала сказываться. Впервые она резко проявилась в связи с вопросом о Британской империи. Инициатива исходила от отца. Он помолчал. Опустив голову, премьер-министр исподлобья пристально смотрел на отца.
Возможности для расширения торговли. Открытие рынков для здоровой конкуренции. Черчилль заворочался в кресле. Он понимал, что если пустить в доминионы доллар, то будет конец Империи. Хотя и конец эпохи доллара тоже когда-нибудьь наступит...
Отец прервал его: - Да. Эти имперские торговые соглашения, - о них-то и идет речь. Именно из-за них народы Индии и Африки, всего колониального Ближнего и Дальнего Востока так отстали в своем развитии. Шея Черчилля побагровела, и он подался вперед. Торговля, которая принесла Англии величие, будет продолжаться на условиях, устанавливаемых английскими министрами.
Я твердо убежден в том, что мы не можем добиться прочного мира, если он не повлечет за собой развития отсталых стран, отсталых народов. Но как достигнуть этого? Ясно, [52] что этого нельзя достигнуть методами восемнадцатого века. Так вот: - Кто говорит о методах восемнадцатого века? Методы двадцатого века означают развитие промышленности в колониях и рост благосостояния народа путем повышения его жизненного уровня, путем его просвещения, путем его оздоровления, путем обеспечения ему компенсации за его сырьевые ресурсы.
Все мы наклонились вперед, стараясь не проронить ни слова из этой беседы. Гопкинс улыбался, адъютант Черчилля, коммодор Томпсон помрачнел и был явно встревожен. У самого премьер-министра был такой вид, как будто его сейчас хватит удар. Я считаю, что мы не можем вести войну против фашистского рабства, не стремясь в то же время освободить народы всего мира от отсталой колониальной политики. Как вам известно, в 1946 г.
А кроме того, они уже располагают современными санитарными условиями, современной системой народного образования; неграмотность там неуклонно снижается: - Какое бы то ни было вмешательство в имперские экономические соглашения недопустимо. Дело мира требует равенства народов, и оно будет осуществлено. Равенство народов подразумевает самую широкую свободу торговой конкуренции. Станет ли кто-нибудь отрицать, что одной из главных причин возникновения войны было стремление Германии захватить господствующее положение в торговле Центральной Европы? Спор на данную тему между Черчиллем и отцом не мог привести ни к чему.
Эти страны имели широкие возможности для самоуправления. По сути, во многих аспектах они существовали отдельно от Британии, но при этом формально входили в состав империи. Доминионы первыми получили широкие права на самоуправления и первыми добились независимости из британских колоний. В 18 веке из состава империи вышли США. В 1926 году такие территории было решено называть доминионами. Вскоре они все получили независимость. В колониях проживало преимущественно местное населения. Они составляли большую часть населения Британской империи.
Колонии не имели прав самоуправления. Каждой колонией управлял генерал-губернатор, назначенный государством Великобритании. Местные жители могли входить в законодательный совет, который собирал губернатор. Колонии были как крупными — такими, как Индия или остров Цейлон, так и небольшими. Протектораты формально обладали независимостью и были во многом свободны в отношении внутренней политики. Лондон предоставлял различные права на самостоятельность разным протекторатам. Но во внешней политике они полностью подчинялись империи. Протекторатами Британии в разное время были Египет, Бруней, Иран.
Подмандатные территории — бывшие колонии Германии и Османской империи, переданные Лигой Наций под руководство Великобритании на основе мандата. В отличие от протекторатов, на подмандатных территориях нельзя было строить военные базы, собирать армии из местного населения, торговать оружием и алкоголем. Британская Ост-Индская компания имела большее могущество, чем сама Британия. Британская Ост-Индская компания была частным акционерным обществом с широкими правами на торговлю на Востоке. Организация была основана в 1601 году и сразу получила монополию на торговлю с Индией. Компания поставляла в Британию чай, специи, ткани, зерно. Через пятнадцать лет король Яков I предоставил бессрочные привилегии компании. Общество быстро развивалось и вскоре обрело не только торговые, но и правительственные и военные функции.
Британская Ост-Индская компания фактически управляла большей частью Индии. Она обладала правом собирать налоги с населения Бенгалии. Она подчинила себе внешнюю политику стран Индостана. Британская Ост-Индская компания даже обладала собственными войсками и частным флотом.
Причины распада Британской колониальной империи
Речь идет о Британской империи, каких-нибудь 80 лет назад занимавшей четверть всей земной суши, а сейчас вроде бы съежившейся до крохотных размеров. Распад Британской империи растянулся на десятилетия и происходил скорее в форме «размывания», чем «взрыва» или «обвала». Распад Британской империи наступил после 2-й мировой войны в результате мощного подъёма антиколониальной борьбы населявших её народов. Но, несмотря на все свои великие достижения, Британская империя стала прародителем некоторых самых страшных бедствий, обрушившихся на человечество. Распад Британской империи (2021) – 9 просмотров, продолжительность: 38:59 мин. Смотреть бесплатно видеоальбом Сергея Волкова в социальной сети Мой Мир. Насколько болезненно протекал распад Британской империи, какие причины ускоряли данный процесс, а какие сдерживали?
Распад Британской колониальной империи
БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ — БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ — понятие, включающее Великобританию и ее колониальные владения; вошло в официальное употребление в 1870-е гг. В 20 в. в процессе распада колониальной системы вместо понятия Британская империя. Британская империя рухнула вместе с ее колониальной системой, и попытки возродить ее обречены на провал, пишет Spiked. Вскоре начался распад Британской империи: в 1922 году она признала независимость Египта, в 1932 году независимость получил Ирак. Распад Британской империи наступил после 2-й мировой войны в результате мощного подъёма антиколониальной борьбы населявших её народов. Распад империи привел к фундаментальному сдвигу в самосознании британских граждан.
Закат империи: Британия близка к развалу
| Закат Британской империи начался 75 лет назад, сейчас закатывается сама Британия | БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ (The British Empire), Великобритания и её заморские владения. |
| Когда распалась Британская империя? | 19 веках, максимального расширения достигла к началу 20 века. |
| Расцвет и падение крупнейших империй в анимированных картах | Так что распад Британской империи был неизбежен, в том смысле, что он был закономерен в то время при существовавших объективных причинах. |
Россия в глобальной политике
autonomous communities within the British Empire, equal in status, in no way subordinate one to another in any aspect of their domestic or external affairs, though united by a common allegiance to the Crown, and freely associated as members of the British Commonwealth of Nations. В наибольшей опасности наследие бывшей Британской империи оказалось на не имеющих собственного англосаксонского населения Карибах. ИМПЕРСКИЙ ПУТЬ ВОЗНЕСЕНИЯ И УПАДКА АНГЛИИ В XX-XXI ВЕКАХ». Распад Британской колониальной империи явился одной из важнейших причин европейской переориентации Англии. Так завершился распад Британской империи. Британская империя была крупнейшей империей за всю историю человечества. Англичане не отпускают Шотландию по той причине, что её выход станет спусковым крючком распада всего королевства.