В романе Мастера действие происходит во дворце прокуратора Иудеи.
Кратко «Мастер и Маргарита» М. А. Булгаков
Однако автор «Мастера и Маргариты» в финале романа специально подчеркивает, что Пилат и Иешуа – только персонажи. В каком году происходит действия романа Мастера и Маргариты? Следовательно, время действия «Мастер и Маргарита» развиваются после 24 апреля. Роман «Мастер и Маргарита» – сложное многоплановое произведение, похожее на шкатулку с двойным дном. Хотя Маргарита всячески поощряла мастера к завершению его романа, он был встречен редактором негативно и получил язвительную критику со стороны критиков, особенно критика Латунского.
Один год из жизни «Мастера и Маргариты» в советских журналах
Скорино8, которая вступила в полемику с критиком новомирского лагеря И. Виноградовым9 на страницах журнала «Вопросы литературы». Абстрактный гуманизм, или гуманизм «внеисторический», «асоциальный» назывался так потому, что его приверженцы «абстрагировали» представления о справедливости, нравственности от интересов классовой борьбы. Однако «абстрактный» гуманизм, сделавший Булгакова мишенью для охранителей, совсем иначе воспринимался их оппонентами. Конфликт с современностью, ставший источником духовной драмы писателя, хотя истолковывается и как трагедия творца, но трагедия, разрешающаяся созданием вечных ценностей.
Ах, какая старая песенка... То, как строит свои обвинения Л. Однако такое смешение — это отличительная черта фантастики вообще, на что иронично указывает оппонент Л. Попробуем проследить за ходом ее рассуждений.
Что из этого следует? В этом «скачке» от причины к следствию заметно значительное искажение булгаковского текста. Она нагнетает «иррациональность» и бесконечно преувеличивает ее значение в романе. Это нужно ей для того, чтобы сделать следующий «скачок».
Единственно, что может сделать человек, — принять все сущее на веру, принять действительность такой, какой она нам предстает». Скорино заявляет, что писатель «становится на сторону нищего пророка, он осмеивает притязания тех, кто думает делом изменить ход событий». Сравнивая евангельский текст с булгаковской интерпретацией, критик подчеркивает, что Иисус «в изображении древних авторов совсем не чуждался действия. Судьба главной героини и дает ответ на эти вопросы: она воплощает мрачную романтику капитуляции перед Злом»23.
Скорино при этом не чуждается явных искажений текста. Но Маргарита уже вступила на путь безоговорочного приятия неизбежности Зла»27. К чему живому был беспощаден Воланд, в статье не объясняется. На основании этого критик делает вывод, что «автор романа как бы разделяет основной тезис Иешуа: нет злых, все добры»29.
Кроме того, утверждение о том, что Булгаков якобы считает «злого» Воланда «добрым», идет вразрез только что высказанной мысли о «переплетении противоречивых начал» в этом образе. Критик рисует эффектную картину: «А военная гроза надвинулась, пришла. И советскому народу надо было, набросив плащ-палатку на плечи, твердо взять оружие в руки, подняться и выйти навстречу судьбе, чтобы одолеть ее и сломить»31.
На сегодняшний день известно восемь экранизаций, которые были созданы в разное время и в разных странах. Однако из-за конфликтов режиссера, продюсеров и претензий правообладателей С. Шиловского и Д. Писарчик фильм так и не попал на широкий экран.
Трудности начались еще тогда, когда выяснялось, что полная версия фильма будет продолжительностью 3 часа и 20 минут. Продюсеры решили, что это слишком много и потребовали сократить картину до двух часов, в результате чего из нее были вырезаны многие сцены и сюжетные линии. Актеры, снимавшиеся в фильме были недовольны таким требованиями, а по мнению критиков, картина получилась скомканной и не отражающей сути художественного произведения. Первый и последний закрытый показ сокращённой 118-минутной версии кинофильма был сделан в рамках XXVIII Московского международного кинофестиваля. Однако в декабре 2006 года некоторые фрагменты версии просочились в сеть Интерент, разумеется, их качество оставляет желать лучшего, но количество увидевших творение режиссера увеличилось. Следующей препоной на пути к экранизации оказалось сопротивление С. Так как Булгаков завещания не оставил, умер бездетным, а родителей к моменту его смерти тоже не стало, то наследницей стала его жена.
Авторские права потом перешли к ее потомкам, сегодня ими владеет внук С. Шиловский и его племянница Д. А так как роман был издан в 1966 году, а не до 1942 года, то он не может считаться общественным достоянием. Интересные факты В фильме, снятом Ю. Карой, присутствует немало любопытных расхождений с текстом произведения. На балу у сатаны помимо прочих приглашенных были В. Ленин, И.
Сталин, А. Причем два последних политических деятеля на момент написания романа были еще живы. В фильме нет диалога кота Бегемота и Поплавского. Начальная сцена фильма позаимствовала эпизод из первой редакции романа: Воланд, нарисовав на песке лик Христа, просит Бездомного его растоптать, поэт отказывается, но после того, как был «обозван» интеллигентом, соглашается и растаптывает изображение. Из фильма были исключены такие сцены, как разбивание кувшина на балконе Пилата, встреча Мастера и Маргариты, разгром квартиры Латунского, посещение гастронома иностранцем, а главное, отсутствует финальная сцена, в которой главные герои улетают. Она оказалась более успешной — премьера состоялась 19 декабря 2005 года, для показа был выбран телеканал «Россия». В замысел режиссера входило наиболее полно и точно передать задумку писателя, создавшего роман.
При съемках фильма использовали и декоративный эффект: столица тридцатых годов предстает в виде черно-белых изображений «сепия», при съемках Ершалаима преобладают желтые и красные тона, а деяния свиты Воланда показаны в самых разных цветах. Интересные факты Некоторые актеры, сыгравшие у Бортко, принимали участие в съемках фильма Юрия Кары. Валентин Гафт, сыгравший Воланда у Кары играет в новой экранизации несколько второстепенных ролей, а Азазелло-Александр Филиппенко сыграл в фильме Кары другого члена свиты Воланда, Фагота. Режиссерский замысел проявился и на этапе озвучивания фильма. Так, Иешуа-Сергей Безруков озвучивает не только своего персонажа, но и Мастера. Воланд-Олег Басилашвили тоже озвучил второго персонажа - начальника тайной стражи прокуратора Иудеи Афрания. У картины был довольно большой хронометраж, но, тем не менее, некоторые сцены, присутствовавшие в романе, в фильм не вошли.
Среди них: оглашение приговора Иешуа; Сон Никанора Павловича; упустили многие детали в сцене полета Маргариты по ночной Москве; кража Аннушкой золотой подковы; разговор Воланда, Коровьева и Бегемота после пожара в Грибоедове. С другой стороны, некоторые эпизоды были находкой авторов картины. Так, у Булгакова отсутствует эпизод, в котором Маргарита проходит посвящение в ведьмы.
В образе героини видят и другую королеву - Маргариту Наваррскую, которая была одной из первых французских женщин-писательниц, автор знаменитого «Гептамерона». Обе дамы покровительствовали писателям и поэтам, булгаковская Маргарита любит своего гениального писателя — Мастера. Москва — Ершалаим Одна из самых интересных загадок «Мастера и Маргариты» — это время, когда происходят события. В романе нет ни одной абсолютной даты, от которой можно вести отсчет.
Действие относят к страстной неделе с первого по седьмое мая 1929 года. Эта датировка приводит параллель с миром «Пилатовых глав», которые происходили в Ершалаиме 29 или 30 года в течение недели, которая впоследствии стала Страстной. В первой части романа обе эти истории развиваются параллельно, во второй, все более и более переплетаясь, в конце концов они сливаются воедино, обретая целостность и переходя из нашего мира в потусторонний. В романе австрийского экспрессиониста «Голем» главный герой мастер Анастасиус Пернат в финале воссоединяется со своей возлюбленной Мириам «у стены последнего фонаря», на границе реального и потустороннего миров. Связь с «Мастером и Маргаритой» налицо. Вспомним знаменитый афоризм булгаковского романа: «Рукописи не горят». Скорее всего, она восходит к «Белому доминиканцу», где говорится :«Да, конечно, истина не горит и ее невозможно растоптать».
Там же рассказывается о надписи над алтарем, из-за которой падает икона Божьей матери. Равно как и сожженная рукопись мастера, возрождающая Воланда из небытия, который восстанавливает истинную историю Иешуа, надпись символизирует связь истины не только с Богом, но и с дьяволом. В «Мастере и Маргарите», как и в «Белом доминиканце» Майринка, для героев главным является не цель, а сам процесс пути — развитие. Только вот смысл этого пути у писателей разное. Густав, как и его герои, искал его в творческом начале, Булгаков стремился к достижению некоего «эзотерического» абсолюта, сути мироздания. Последняя рукопись Последняя редакция романа, которая впоследствии дошла до читателя, была начата в 1937 году. Автор продолжал работать с ней до самой смерти.
Почему он не смог закончить работу над книгой, которую писал дюжину лет?
Год молчания Примечательно, что в течение 1967 г. Было ли это молчание организовано «сверху» или объяснялось чем-то другим, еще предстоит выяснить. Особенно остро они звучали на фоне послеоттепельной политической реакции и, в частности, отказа от курса десталинизации. Скорино8, которая вступила в полемику с критиком новомирского лагеря И.
Виноградовым9 на страницах журнала «Вопросы литературы». Абстрактный гуманизм, или гуманизм «внеисторический», «асоциальный» назывался так потому, что его приверженцы «абстрагировали» представления о справедливости, нравственности от интересов классовой борьбы. Однако «абстрактный» гуманизм, сделавший Булгакова мишенью для охранителей, совсем иначе воспринимался их оппонентами. Конфликт с современностью, ставший источником духовной драмы писателя, хотя истолковывается и как трагедия творца, но трагедия, разрешающаяся созданием вечных ценностей. Ах, какая старая песенка...
То, как строит свои обвинения Л. Однако такое смешение — это отличительная черта фантастики вообще, на что иронично указывает оппонент Л. Попробуем проследить за ходом ее рассуждений. Что из этого следует? В этом «скачке» от причины к следствию заметно значительное искажение булгаковского текста.
Она нагнетает «иррациональность» и бесконечно преувеличивает ее значение в романе. Это нужно ей для того, чтобы сделать следующий «скачок». Единственно, что может сделать человек, — принять все сущее на веру, принять действительность такой, какой она нам предстает». Скорино заявляет, что писатель «становится на сторону нищего пророка, он осмеивает притязания тех, кто думает делом изменить ход событий». Сравнивая евангельский текст с булгаковской интерпретацией, критик подчеркивает, что Иисус «в изображении древних авторов совсем не чуждался действия.
Судьба главной героини и дает ответ на эти вопросы: она воплощает мрачную романтику капитуляции перед Злом»23. Скорино при этом не чуждается явных искажений текста. Но Маргарита уже вступила на путь безоговорочного приятия неизбежности Зла»27. К чему живому был беспощаден Воланд, в статье не объясняется. На основании этого критик делает вывод, что «автор романа как бы разделяет основной тезис Иешуа: нет злых, все добры»29.
В каком году Воланд посетил Москву, или Почему неправ Барков
Фагот Коровьев — член свиты Воланда. Рыцарь, который должен постоянно быть в свите сатаны в наказание за то, что однажды отпустил неудачную шутку по поводу света и тьмы. Исследователи свидетельствуют, что на создание этого персонажа Булгакова вдохновила повесть Ф. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели», где одним из героев является некто Коровкин, очень похожий по характеристикам на Коровьева.
Азазелло — тоже участвует в свите. Это демон, с уродливой внешностью. Его прототипом является падший ангел Азазель.
Кот Бегемот — дух, который следует за Воландом в составе его свиты. Обычно принимает облик кота, или полного человека, который внешне очень на него похож. Этот персонаж создавался на основе описания демона Бегемота, который был известен распутничеством, обжорством и способностью принимать вид больших зверей.
Гелла — ведьма-вампир, которая ходила нагой. Она была очень красива, но имела уродливый шрам на шее. Довольно образованный и скептически настроенный человек.
Жил в нехорошей квартире на улице Садовой. При встрече с Воландом не поверил в предсказание собственной смерти, которая, тем не менее, случилась. Бездомный Иван Николаевич — поэт, который занят сочинением антирелигиозной поэмы.
Именно ее обсуждение с Берлиозом в парке и привлекло внимание сатаны. Он стал свидетелем смерти Берлиоза и пытался преследовать Воланда, но попал в сумасшедший дом. Лиходеев Степан Богданович — директор Варьете, в котором Воланд, назвавшись профессором магии, планирует «выступление».
Лиходеев известен как пьяница, бездельник и любитель женщин. Босой Никанор Иванович — человек, занимавший должность председателя жилтоварищества на Садовой улице. Жадный вор, который накануне присвоил часть денег из кассы товарищества.
Коровьев предлагает ему заключить договор о сдачи «нехорошей» квартиры гастролеру Воланду и дает взятку. После этого полученные купюры оказываются иностранной валютой. Алоизий Могарыч — знакомый Мастера, который написал на него ложный донос, чтобы присвоить его квартиру.
Свита Воланда выгнала его из квартиры, а после суда сатаны он покинул Москву, оказавшись у Вятки. Позже вернулся в столицу и занял должность финдиректора Варьете. Аннушка — спекулянтка.
Именно она разбила емкость с купленным подсолнечным маслом на переходе через трамвайные рельсы, что и послужило причиной смерти Берлиоза. Фрида — грешница, которую пригласили на бал к сатане. Она убила нежеланного ребенка, задушив платком, и закопала.
С тех пор каждое утро ей приносят этот платок. Понтий Пилат - Пятый прокуратор Иудеи в Иерусалиме, жесток и властен, но он стал симпатизировать к странствующему философу, приведенному на допрос. Он предпринимал попытки остановить казнь, но не довел дело до конца, о чем жалел всю оставшуюся жизнь.
Иешуа Га-Ноцри — персонаж, который проводит время в странствованиях и философствовании.
Мир Москвы выглядит достаточно необычно. По сути, город не меняется, но после появления «иностранца» Воланда в городе происходят фантастические вещи. Мир Москвы намного шире, чем мир Понтия Пилата.
Это можно заметить, так как к Москве присоединяется Ялта и Киев, то есть Москва — не просто город в романе, но и олицетворение всей России. Самым большим миром нужно считать мир Воланда, так как этот мир не имеет определённых границ, и хозяин пространства бывает и в Москве, и в Ершалаиме. Все три пространства объединяются лишь в конце романа и достаточное внимание отводиться на мир Воланда. В последних нескольких главах Мастер и Маргарита уходят на покой в мир Вечности, там же находятся и Иешуа, и Понтий Пилат.
Подводя итоги нужно сказать о том, что М.
В тюрьме он встречает человека, известного только как Мастер, озлобленного автора, который сошёл с ума, когда его роман об истории Понтия Пилата и Иисуса был отвергнут. Он сжёг свою рукопись и замкнулся в себе, отвернувшись от своего творчества, от всего мира и даже от своей возлюбленной Маргариты. В этой первой части романа мы также видим, как Сатана, переодетый Воландом, обходит общество, понося тщеславие, жадность и доверчивость. Он обманом завладевает квартирой покойного Берлиоза для своих целей. Во второй части романа появляется Маргарита. Она не желает впадать в отчаяние из-за действий Мастера и приглашается на полуночный бал Дьявола, где Воланд предлагает ей обрести магические способности. Это происходит в Страстную пятницу, когда в романе Мастера показан смертный приговор Иисуса. Маргарита вскоре учится летать и жестоко мстит бюрократам, осудившим роман её возлюбленного.
С помощью своей служанки Наташи она погружается в царство колдовства и в конце концов возвращается помазанной хозяйкой на великий весенний бал Сатаны. Вместе с дьяволом она приветствует самых известных злодеев в истории человечества, прибывших из ада. В награду за её службу Сатана предлагает Маргарите исполнить её самое заветное желание. Она самоотверженно решает освободить женщину, которую встретила на балу, потому что этой женщине не место в аду.
Незнакомец не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечку в темно-сером переплете, плотный конверт хорошей бумаги и визитную карточку. Вот моя карточка, паспорт и приглашение приехать в Москву для консультации, — веско проговорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторов. Те сконфузились. Пока иностранец совал их редактору, поэт успел разглядеть на карточке напечатанное иностранными буквами слово «профессор» и начальную букву фамилии — двойное «В». Отношения таким образом были восстановлены, и все трое снова сели на скамью. Я единственный в мире специалист. Вы историк? И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал: — Имейте в виду, что Иисус существовал. Глава 2. Понтий Пилат В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета. Прокуратору казалось, что розовый запах источают кипарисы и пальмы в саду, что к запаху кожи и конвоя примешивается проклятая розовая струя. От флигелей в тылу дворца, где расположилась пришедшая с прокуратором в Ершалаим первая когорта двенадцатого молниеносного легиона, заносило дымком в колоннаду через верхнюю площадку сада, и к горьковатому дыму, свидетельствовавшему о том, что кашевары в кентуриях начали готовить обед, примешивался все тот же жирный розовый дух. О боги, боги, за что вы наказываете меня? Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы. От нее нет средств, нет никакого спасения. Попробую не двигать головой». На мозаичном полу у фонтана уже было приготовлено кресло, и прокуратор, не глядя ни на кого, сел в него и протянул руку в сторону. Секретарь почтительно вложил в эту руку кусок пергамента. Не удержавшись от болезненной гримасы, прокуратор искоса, бегло проглядел написанное, вернул пергамент секретарю и с трудом проговорил: — Подследственный из Галилеи? К тетрарху дело посылали? Прокуратор дернул щекой и сказал тихо: — Приведите обвиняемого. И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи. Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта — ссадина с запекшейся кровью. Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора. Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски: — Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм? Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть при произнесении слов. Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой. Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить: — Добрый человек! Поверь мне... Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его: — Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно, — и так же монотонно прибавил: — Кентуриона Крысобоя ко мне. Всем показалось, что на балконе потемнело, когда кентурион, командующий особой кентурией, Марк, прозванный Крысобоем, предстал перед прокуратором. Крысобой был на голову выше самого высокого из солдат легиона и настолько широк в плечах, что совершенно заслонил еще невысокое солнце. Прокуратор обратился к кентуриону по-латыни: — Преступник называет меня «добрый человек». Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать со мной. Но не калечить. И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним. Крысобоя вообще все провожали взглядами, где бы он ни появлялся, из-за его роста, а те, кто видел его впервые, из-за того еще, что лицо кентуриона было изуродовано: нос его некогда был разбит ударом германской палицы. Простучали тяжелые сапоги Марка по мозаике, связанный пошел за ним бесшумно, полное молчание настало в колоннаде, и слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да еще вода пела замысловатую приятную песню в фонтане. Прокуратору захотелось подняться, подставить висок под струю и так замереть. Но он знал, что и это ему не поможет. Выведя арестованного из-под колонн в сад. Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам. Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились. Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова: — Римского прокуратора называть — игемон. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя? Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло: — Я понял тебя. Не бей меня. Через минуту он вновь стоял перед прокуратором. Прозвучал тусклый больной голос: — Мое? Прокуратор сказал негромко: — Мое — мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Мне говорили, что мой отец был сириец... Я один в мире. Вспухшее веко приподнялось, подернутый дымкой страдания глаз уставился на арестованного. Другой глаз остался закрытым. Пилат заговорил по-гречески: — Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ? Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он заговорил по-гречески: — Я, доб... Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над низеньким столом и записывающего показания. Он поднял голову, но тотчас же опять склонил ее к пергаменту. Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, — говорил монотонно прокуратор, — а попадаются и лгуны. Ты, например, лгун. Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово... Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора. Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю: — О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем. Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу! Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным повторить улыбку Пилата. Все еще скалясь, прокуратор поглядел на арестованного, затем на солнце, неуклонно подымающееся вверх над конными статуями гипподрома, лежащего далеко внизу направо, и вдруг в какой-то тошной муке подумал о том, что проще всего было бы изгнать с балкона этого странного разбойника, произнеся только два слова: «Повесить его». Изгнать и конвой, уйти из колоннады внутрь дворца, велеть затемнить комнату, повалиться на ложе, потребовать холодной воды, жалобным голосом позвать собаку Банга, пожаловаться ей на гемикранию. И мысль об яде вдруг соблазнительно мелькнула в больной голове прокуратора. Он смотрел мутными глазами на арестованного и некоторое время молчал, мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостном Ершалаимском солнцепеке стоит перед ним арестант с обезображенным побоями лицом, и какие еще никому не нужные вопросы ему придется задавать. Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо мучителен, и этот голос говорил: — Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее. Что такое истина? И тут прокуратор подумал: «О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... Мой ум не служит мне больше... Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет. Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал слова. Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца. Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло. Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, — арестант повернулся, прищурился на солнце, — позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека. Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, — и тут говорящий позволил себе улыбнуться. Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить. Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора. Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего: — Развяжите ему руки. Один из конвойных легионеров стукнул копьем, передал его другому, подошел и снял веревки с арестанта. Секретарь поднял свиток, решил пока что ничего не записывать и ничему не удивляться. Круто, исподлобья Пилат буравил глазами арестанта, и в этих глазах уже не было мути, в них появились всем знакомые искры. Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни: — Как ты узнал, что я хотел позвать собаку? Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески: — Итак, ты врач? Если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить... Разве я похож на слабоумного? Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы: — Я могу перерезать этот волосок. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо. Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? Арестант недоуменно поглядел на прокуратора. Ты всех, что ли, так называешь? Можете дальнейшее не записывать, — обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: — В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом? С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил. Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя. Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги. Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, — тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем. Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев. Впрочем, этого и не случится, к общему счастью, и первый, кто об этом позаботится, буду я. В это время в колоннаду стремительно влетела ласточка, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны. Быть может, ей пришла мысль, вить там гнездо. В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел. В частности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно. Бродячий философ оказался душевнобольным. Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает. Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиною волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заключению в Кесарии Стратоновой на Средиземном море, то есть именно там, где резиденция прокуратора. Оставалось это продиктовать секретарю. Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю. Прокуратор поднял глаза на арестанта и увидел, что возле того столбом загорелась пыль. Прочитав поданное, он еще более изменился в лице. Темная ли кровь прилила к шее и лицу или случилось что-либо другое, но только кожа его утратила желтизну, побурела, а глаза как будто провалились. Опять-таки виновата была, вероятно, кровь, прилившая к вискам и застучавшая в них, только у прокуратора что-то случилось со зрением. Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая. На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой. Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов. И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества... Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять перед ним оказались глаза арестанта. Но тебе придется ее говорить. Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти. Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор. Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил... Его этот вопрос чрезвычайно интересовал. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть. Секретарь, стараясь не проронить ни слова, быстро чертил на пергаменте слова. Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой. Конвой поднял копья и, мерно стуча подкованными калигами, вышел с балкона в сад, а за конвоем вышел и секретарь. Молчание на балконе некоторое время нарушала только песня воды в фонтане. Пилат видел, как вздувалась над трубочкой водяная тарелка, как отламывались ее края, как падали струйками. Первым заговорил арестант: — Я вижу, что совершается какая-то беда из-за того, что я говорил с этим юношей из Кириафа. У меня, игемон, есть предчувствие, что с ним случится несчастье, и мне его очень жаль. Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, — прокуратор указал на изуродованное лицо Иешуа, — тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие со своими присными четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда — все они добрые люди? Так много лет тому назад в долине дев кричал Пилат своим всадникам слова: «Руби их! Руби их! Великан Крысобой попался! А затем, понизив голос, он спросил: — Иешуа Га-Ноцри, веришь ли ты в каких-нибудь богов? Покрепче помолись! Впрочем, — тут голос Пилата сел, — это не поможет. Жены нет? Лицо Пилата исказилось судорогой, он обратил к Иешуа воспаленные, в красных жилках белки глаз и сказал: — Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты? О, боги, боги! Или ты думаешь, что я готов занять твое место? Я твоих мыслей не разделяю! И слушай меня: если с этой минуты ты произнесешь хотя бы одно слово, заговоришь с кем-нибудь, берегись меня! Повторяю тебе: берегись. И когда секретарь и конвой вернулись на свои места, Пилат объявил, что утверждает смертный приговор, вынесенный в собрании Малого Синедриона преступнику Иешуа Га-Ноцри, и секретарь записал сказанное Пилатом. Через минуту перед прокуратором стоял Марк Крысобой. Ему прокуратор приказал сдать преступника начальнику тайной службы и при этом передать ему распоряжение прокуратора о том, чтобы Иешуа Га-Ноцри был отделен от других осужденных, а также о том, чтобы команде тайной службы было под страхом тяжкой кары запрещено о чем бы то ни было разговаривать с Иешуа или отвечать на какие-либо его вопросы. По знаку Марка вокруг Иешуа сомкнулся конвой и вывел его с балкона. Затем перед прокуратором предстал стройный, светлобородый красавец со сверкающими на груди львиными мордами, с орлиными перьями на гребне шлема, с золотыми бляшками на портупее меча, в зашнурованной до колен обуви на тройной подошве, в наброшенном на левое плечо багряном плаще. Это был командующий легионом легат. Его прокуратор спросил о том, где сейчас находится себастийская когорта. Легат сообщил, что себастийцы держат оцепление на площади перед гипподромом, где будет объявлен народу приговор над преступниками. Тогда прокуратор распорядился, чтобы легат выделил из римской когорты две кентурии. Одна из них, под командою Крысобоя, должна будет конвоировать преступников, повозки с приспособлениями для казни и палачей при отправлении на Лысую Гору, а при прибытии на нее войти в верхнее оцепление. Другая же должна быть сейчас же отправлена на Лысую Гору и начинать оцепление немедленно. Для этой же цели, то есть для охраны Горы, прокуратор попросил легата отправить вспомогательный кавалерийский полк — сирийскую алу. Когда легат покинул балкон, прокуратор приказал секретарю пригласить президента Синедриона, двух членов его и начальника храмовой стражи Ершалаима во дворец, но при этом добавил, что просит устроить так, чтобы до совещания со всеми этими людьми он мог говорить с президентом раньше и наедине. Приказания прокуратора были исполнены быстро и точно, и солнце, с какой-то необыкновенною яростью сжигавшее в эти дни Ершалаим, не успело еще приблизиться к своей наивысшей точке, когда на верхней террасе сада у двух мраморных белых львов, стороживших лестницу, встретились прокуратор и исполняющий обязанности президента Синедриона первосвященник иудейский Иосиф Каифа. В саду было тихо. Но, выйдя из-под колоннады на заливаемую солнцем верхнюю площадь сада с пальмами на чудовищных слоновых ногах, площадь, с которой перед прокуратором развернулся весь ненавистный ему Ершалаим с висячими мостами, крепостями и — самое главное — с не поддающейся никакому описанию глыбой мрамора с золотою драконовой чешуею вместо крыши — храмом Ершалаимским, — острым слухом уловил прокуратор далеко и внизу, там, где каменная стена отделяла нижние террасы дворцового сада от городской площади, низкое ворчание, над которым взмывали по временам слабенькие, тонкие не то стоны, не то крики. Прокуратор понял, что там на площади уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Ершалаима, что эта толпа в нетерпении ожидает вынесения приговора и что в ней кричат беспокойные продавцы воды. Прокуратор начал с того, что пригласил первосвященника на балкон, с тем чтобы укрыться от безжалостного зноя, но Каифа вежливо извинился и объяснил, что сделать этого не может. Пилат накинул капюшон на свою чуть лысеющую голову и начал разговор. Разговор этот шел по-гречески. Пилат сказал, что он разобрал дело Иешуа Га-Ноцри и утвердил смертный приговор. Таким образом, к смертной казни, которая должна совершиться сегодня, приговорены трое разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и, кроме того, этот Иешуа Га-Ноцри. Первые двое, вздумавшие подбивать народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью, числятся за прокуратором, и, следовательно, о них здесь речь идти не будет. Последние же, Вар-равван и Га-Ноцри, схвачены местной властью и осуждены Синедрионом. Согласно закону, согласно обычаю, одного из этих двух преступников нужно будет отпустить на свободу в честь наступающего сегодня великого праздника пасхи. Итак, прокуратор желает знать, кого из двух преступников намерен освободить Синедрион: Вар-раввана или Га-Ноцри? Каифа склонил голову в знак того, что вопрос ему ясен, и ответил: — Синедрион просит отпустить Вар-раввана. Прокуратор хорошо знал, что именно так ему ответит первосвященник, но задача его заключалась в том, чтобы показать, что такой ответ вызывает его изумление. Пилат это и сделал с большим искусством. Брови на надменном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением. Пилат объяснился. Римская власть ничуть не покушается на права духовной местной власти, первосвященнику это хорошо известно, но в данном случае налицо явная ошибка. И в исправлении этой ошибки римская власть, конечно, заинтересована. В самом деле: преступления Вар-раввана и Га-Ноцри совершенно не сравнимы по тяжести. Если второй, явно сумасшедший человек, повинен в произнесении нелепых речей, смущавших народ в Ершалаиме и других некоторых местах, то первый отягощен гораздо значительнее. Мало того, что он позволил себе прямые призывы к мятежу, но он еще убил стража при попытках брать его. Вар-равван гораздо опаснее, нежели Га-Ноцри. В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри. Каифа прямо в глаза посмотрел Пилату и сказал тихим, но твердым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана. Даже после моего ходатайства? Ходатайства того, в лице которого говорит римская власть? Первосвященник, повтори в третий раз. Все было кончено, и говорить более было не о чем. Га-Ноцри уходил навсегда, и страшные, злые боли прокуратора некому излечить; от них нет средства, кроме смерти. Но не эта мысль поразила сейчас Пилата. Все та же непонятная тоска, что уже приходила на балконе, пронизала все его существо. Он тотчас постарался ее объяснить, и объяснение было странное: показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал. Пилат прогнал эту мысль, и она улетела в одно мгновение, как и прилетела. Она улетела, а тоска осталась необъясненной, ибо не могла же ее объяснить мелькнувшая как молния и тут же погасшая какая-то короткая другая мысль: «Бессмертие... Этого не понял прокуратор, но мысль об этом загадочном бессмертии заставила его похолодеть на солнцепеке. Тут он оглянулся, окинул взором видимый ему мир и удивился происшедшей перемене. Пропал отягощенный розами куст, пропали кипарисы, окаймляющие верхнюю террасу, и гранатовое дерево, и белая статуя в зелени, да и сама зелень. Поплыла вместо этого всего какая-то багровая гуща, в ней закачались водоросли и двинулись куда-то, а вместе с ними двинулся и сам Пилат. Теперь его уносил, удушая и обжигая, самый страшный гнев, гнев бессилия. Он холодною влажною рукою рванул пряжку с ворота плаща, и та упала на песок. Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее прокуратор, он выразил на своем лице удивление. Может ли это быть? Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова, прежде чем что-нибудь сказать. Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон? Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку. Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят? Мальчик ли я, Каифа? Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель! Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его... Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя!
Заметки о Мастере и Маргарите. Загадка 12 тыс. лун
Зачем в романе "Мастер и Маргарита"психбольница изображается такой продвинутой, какая в этом цель Булгакова? Роман «Мастер и Маргарита», краткое содержание по главам которого пересказать непросто из-за наличия двух сюжетных линий, состоит их двух частей. Читая роман «Мастер и Маргарита», я не мог в итоге не задаться вопросом: в какое время, а точнее: в каком году происходят события этого романа? В эпилоге романа полнолуние, во время которого происходит действие, названо праздничным, при этом напрашивается версия о том, что под праздником имеется в виду Пасха, наиболее вероятно — православная Пасха. О существовании «Мастера и Маргариты» практически никто не догадывался, что и позволило роману благополучно пережить четверть века в московской квартире вдовы писателя в безвестности, но в целости и сохранности. Действие романа "Мастер и Маргарита" происходит в двух мирах: в Москве в сталинскую эпоху (1920-1930-е гг.) и в городе Ершалаим в Иудее во времена Иисуса Христа.
Роман «Мастер и Маргарита» как политическое событие
4. Время действия – Пасха Кроме того, как мы уже писали в предыдущей статье, на «Мастере и Маргарите» лежит глубокий отпечаток «Фауста». «Мастер и Маргарита» заканчивается более загадочно, чем начинается: два романа сливаются в один. В конце концов оба потока времени (ершалаимского и московского) сливаются воедино: Мастер и Маргарита, улетающие со свитой Воланда, встречают Понтия Пилата, и Мастер отпускает Пилата, заканчивая таким образом свой роман, оказавшийся действительностью. «Мастер и Маргарита» считается одним из самых загадочных произведений, рассматривать которое стоит в русле магического реализма. Главы о сатане и мастере с Маргаритой перемежаются главами из романа мастера, в котором прокуратор Иудеи из-за предательского доноса не смог предотвратить казнь Иешуа.
В каком году Воланд посетил Москву, или Почему неправ Барков
В начальной версии произведение называлось «Копыто инженера», а среди героев не было ни Мастера, ни Маргариты. Всем известное название появилось только в 1937 году. Изначально Булгаков задумывал написать что-то вроде русской фаустианы , и потому центральным персонажем был Воланд. Маргарита и ее возлюбленный, который поначалу именовался Поэтом и Фаустом, появились во второй версии романа. Кстати, до этого слово «мастер» не встречалось в произведениях Булгакова и имело скорее негативную коннотацию, так как было синонимом слова «ремесленник» нетворческий человек. Булгаков придал ему новое значение и приравнял к слову «художник». Музей «Булгаковский дом». Книга была невероятно важна для писателя, о чем свидетельствует обнаруженная на одном из листков реплика автора: «Помоги, Господи, написать роман». Герои и прототипы. Существует большое количество трактовок этого образа. Кто-то считает, что прототипом послужили Максим Горький или Мандельштам на шапочке у Мастера была вышита буква М.
Также есть версия, что Мастер — это русский Фауст, творец, который одержим пониманием мира. К слову, в романе у многих персонажей есть двойники.
Хронология романа «Мастер и Маргарита». Елена Кулагина Летом 1938 года впервые был перепечатан полный текст романа, однако Булгаков правил его вплоть до самой смерти. Он писал своей жене: «Передо мною 327 машинописных страниц около 22 глав. Если буду здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное — корректура авторская, большая, сложная, внимательная, возможно с перепиской некоторых страниц». Кстати, следы морфина, которые обнаружили учёные на страницах рукописей, связаны с тем, что автор работал, преодолевая мучительные страдания.
Порой он не мог писать сам — тогда он диктовал жене. Последние правки были внесены 13 февраля 1940 года. Это были блестящие дополнения к тому, что было написано раньше», — отмечала в своих дневниках Елена Булгакова. Роман фактически так и не был завершён и при жизни автора не публиковался. Булгаков перед смертью просил жену сохранить рукопись и опубликовать «Мастера и Маргариту», «чтоб знали… чтобы знали».
Поэтому у нее нет двойников, она - монада. Особняком стоят персонажи Мастера и Иешуа, объединенные проблемой творчества. Их сближает то, что по натуре они не борцы, наличие трагедии непонимания; можно говорить и о существовании «Голгофы творчества» для обоих персонажей. Однако истинное разрешение проблема творчества получает не в системе образов, а в троемирий. Булгаков утверждает, что все великие произведения перемещаются в вечность сходные идеи выдвигали А. Ахматова и Б. Пастернак и настоящее признание подлинному художнику будет дано за пределами человеческой жизни, что и иллюстрирует финал романа. В связи с этим становится очевидным контрастное противопоставление двух миров. Необходимо отметить, что автор использует прием обновления фантастического попадания из вечности в Москву, Воланд и его свита приобретают бытовые черты. С другой стороны, при переходе из обычного мира в ирреальный обнажается сущность человека. Используется прием гротеска превращение Николая Ивановича в борова. Таким образом, миры связаны: жизнь героя начинается в реальности и перемещается в фантастическую область традиция Гоголя , причем его судьба зависит от деяний в обычном мире. Булгаков освещает еще один аспект соединения миров: деградацию душевной природы человека об этом писали Бунин и Достоевский ; то, что было трагичным в древности, стало фарсом в реальности. Автор утверждает, что граница между вечностью и настоящим призрачна. Образы героев проецируются в вечность, но попадают туда лишь самые достойные из них: Иешуа, Понтий Пилат, Левий Матвей.
И оказался прав: спустя три года писатель серьезно заболел и принялся исправлять роман. Писал он ее двенадцать лет. И последние исправления, которые он мне диктовал, внесены в экземпляр, который находится в Ленинской библиотеке. По этим поправкам и дополнениям видно, что его ум и талант нисколько не ослабевали», — вспоминала Елена Сергеевна. Писатель так и не успел внести все правки. Из-за болезни он потерял способность говорить и лишь изредка мог произносить начала и концы слов. Роман так и остался недописанным. После смерти Булгакова его жена сама вносила в «Мастера и Маргариту» изменения по сохранившимся черновикам, пыталась исправить некоторые недочеты, но финальный замысел так и остался неизвестным даже ей. Так до наших дней дошел незаконченный текст романа, который привела к известному современному читателю виду Елена Булгакова. Михаил Булгаков с супругой Еленой. Фотография Наталии Ушаковой.