Маргарита Константиновна Агашина – одна из самых светлых, почитаемых поэтов земли волгоградской. Все стихотворения Маргариты Агашиной на одной странице: читайте лучшие и самые известные произведения поэтессы. Слушать аудио стихи онлайн на Второе февраля— Маргарита Агашина В свой срок — не поздно и не рано — придёт зима, замрёт земля. "Второе февраля"В свой срок - не поздно и не рано - придёт зима, замрёт земля.
В центре Волгограда пропали все годы жизни знаменитой Маргариты Агашиной
Маргарита Константиновна Агашина – одна из самых светлых, почитаемых поэтов земли волгоградской. Стихи Маргариты Агашиной, читать полное собрание творчества автора. Маргарита Агашина попала в Волгоград, в общем-то, случайно, что называется, по семейным обстоятельствам. Слушать аудио стихи онлайн на Второе февраля— Маргарита Агашина В свой срок — не поздно и не рано — придёт зима, замрёт земля.
Настоящая поэзия. Маргарита Агашина.
Читайте стихотворение Маргариты Агашиной ~ Второе февраля «В свой срок –», а также другие произведения поэтессы. 29 февраля почитатели творчества Маргариты Агашиной по всей стране отметят 100-летие волгоградской поэтессы. Настоящая известность к Маргарите Агашиной пришла после исполнения Людмилой Зыкиной песни «Растёт в Волгограде берёзка» на её стихи. Стихи Агашиной всегда отличались особой нежностью и лиризмом. Главная» Новости» Стихотворение 2 февраля маргарита агашина. стихи маргарита агашина горькик стихи.
В центре Волгограда пропали все годы жизни знаменитой Маргариты Агашиной
Читать полный текст стихотворения «Второе февраля» Маргарита Агашина на портале «Стихи детям». на суд людской! Стихи Маргариты Агашиной по темам: Война Дружба Женщина Любовь Свобода Судьба Времена года Жизнь Лето Мама Мужчина Одиночество Осень Природа Птицы Смерть Смысл жизни. На стихах Маргариты Агашиной выросло не одно поколение. Слушать аудио стихи онлайн на Второе февраля— Маргарита Агашина В свой срок — не поздно и не рано — придёт зима, замрёт земля. Второе февраля — Агашина Маргарита, читать стих на сайте [HOST]. Маргарита Константиновна Агашина (1924 -1999) – поэт не только нашей родной волгоградской земли, но и необъятной России.
Настоящая поэзия. Маргарита Агашина.
Стихи Агашиной всегда отличались особой нежностью и лиризмом. Маргарита Агашина — У смерти тоже есть свои порядки: Стих. 02. Маргарита Агашина «Второе февраля». В свой срок — не поздно и не рано — придёт зима, замрёт земля. Маргарита Константиновна Агашина (29 февраля 1924, Ярославль — 4 августа 1999, Волгоград) — поэтесса, автор песен, член Союза писателей СССР, почётный гражданин города-героя Волгограда. Стихотворение Маргариты Агашиной "Горит на земле Волгограда" — Анастасия Дмитриевна, Волжский, Волгоградская область.
Маргарита Агашина
Основная часть творчества поэтессы посвящена Волгограду, его славной истории. Печаталась как поэт с 1949 года. После окончания школы поступила в Московский институт цветных металлов и золота, но, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт им. Училась на семинарах у В. Звягинцевой, В.
Нет, мне ли докопаться до причины! Ну, что ж! Мы научились, укрощая крылатую заносчивость бровей, глядеть на них спокойно, всё прощая, как матери глядят на сыновей. Но всё труднее верится в ночи нам, когда они, поддавшись на уют, вдруг вспоминают, что они — мужчины, и на колени всё-таки встают.
И муж решит: «Забыла про обиду! Что ж, она у всех в крови…» А Варя просто не покажет виду, что в этом доме больше нет любви. Не знаю, может быть, она вернётся, любовь, которой Варя так ждала. Не потому ли радостно поётся у праздничного шумного стола? И кто-то, криком песню заглушая, какой-то тост провозглашает вновь… И Варя долго пляшет, провожая свою большую первую любовь.
Ответить Татьяна 09. Спасибо автору. Знаю что её уже с нами нет , но стихи же с нами и такие доступные написана простым языком понятным для простого человека. А песни пели наши мамочки, я помню эти песни на её стихи. Спасибо Маргарита Царствие тебе Небесное. Я тоже вспомнила свою мамочку которой нет.
Маргарита Агашина – Стихи о моём солдате (Поташова Валерия Евгеньевна)
Лучшие стихи Маргариты Агашиной Маргарита Константиновна Агашина 29 февраля 1924 - 4 августа 1999 - известная российская поэтесса, автор текста многих известных песен. Основная часть творчества поэтессы посвящена Волгограду, его славной истории. Печаталась как поэт с 1949 года. После окончания школы поступила в Московский институт цветных металлов и золота, но, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт им. Училась на семинарах у В.
В Тейкове и окрестных лесах и селах стояли тогда, как и везде, воинские части. В каждом тейковском доме жили летчики и десантники. И, конечно, у каждой тейковской девчонки был свой десантник.
Они приходили к нам на школьные вечера, а мы — к ним в землянки, в пригородный лес, с самодеятельными концертами. И я читала свои стихи: Когда штурвал сожмет рука пилота, окутав поле дымкой голубой, вас унесут стальные самолеты в далекий путь, в суровый трудный бой... О поэтических достоинствах стихов лучше промолчать. Но мне в последующей жизни довелось выступать, пожалуй, больше, чем надо. И ни одна аудитория не принимала меня так горячо. К этому времени я уже знала, что есть в Москве Литературный институт, и, конечно, мечтала в нём учиться. Но шла война, и вызов в Москву давали только технические вузы.
Мне было всё равно — какой технический, и я выбрала просто институт с красивым названием: Институт цветных металлов и золота. Два года училась на горном факультете, сдавала с грехом пополам всякие технические сложности вроде сопромата и теоретической механики, но весной 45-го, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт имени Горького. Нас на курсе числилось двенадцать человек, и только один был прозаиком — остальные писали стихи! Сначала я попала в семинар Веры Звягинцевой. Был такой «девичий» семинар, который как-то тихо, сам по себе, распался. Меня вызвали на творческую кафедру и предложили — на выбор — два семинара: Михаила Светлова и Владимира Луговского. Светлова я, конечно, знала — «Гренаду», «Рабфаковку», «Двадцать лет спустя»...
Мне стало страшно. Боже мой, я — к Светлову?.. И я не сказала, а выдохнула: — Уж лучше к Луговскому! Словно это было меньше, проще, чем Светлов. Но я тогда просто не знала ни стихов, ни даже имени Луговского. Владимир Александрович Луговской — это было то, что нужно моему характеру, моей вечной застенчивости. На его шумных семинарах, где доброжелательные, но безжалостные собратья по перу громили друг друга, не выбирая выражений, особенно доставалось авторам «тихих» стихов.
А тише меня была только Танечка Сырыщева. Владимир Александрович сам читал наши тихие стихи, громко читал. И подчеркивал голосом то, что этого заслуживало. Много раз потом, после института, я встречала его в Центральном доме литераторов, в издательствах.
Но мои песни они будут петь»… «И сейчас уже, — отметил Владимир Овчинцев, — тексты некоторых написанных Маргаритой Агашиной песен подчас считают не ее авторскими, а народными. Быть может, для поэта это высшее признание… Маяк для волгоградских литераторов «Меня не покидает ощущение, — вступил в разговор член Союза писателей России, волгоградский поэт и прозаик Евгений Лукин, — что, когда ушла М аргарита Агашина, как будто стержень вынут был из областной писательской организации… Это был замечательный человек, отличавшийся удивительной своею прямотой. Но я поздравляю вас с публикацией в таком издании! Мне довелось ее увидеть в первый раз, когда мне было 13 лет. Я была приглашена тогда на день ее рождения.
Потом, через несколько лет, Маргарита Константиновна подарила мне свою книгу стихов с дарственной надписью. Учила в ней меня не отступать перед препятствиями, неудачами, которые всегда бывают в жизни. Для меня это было тогда очень важно. Агашина была для нас, молодых волгоградских литераторов, тем маяком, которого нам следовало держаться. Были у нас и перехлесты, споры. Я не могу сказать, что Маргарита Константиновна была абсолютно миролюбивым человеком. У нее были также резкие, но справедливые замечания по творчеству некоторых членов нашей писательской организации. Но атмосфера при этом у нас с ней всегда сохранялась дружеской.
Училась на семинарах у В. Звягинцевой, В.
После окончания Литинститута с 1951 года жила в Волгограде. В 1952 за поэму «Моё слово» принята в Союз Писателей. В центре лирики Агашиной — женщина с неудавшейся судьбой. Сама она имела такую же, одна растила дочь и сына.
Откройте свой Мир!
Если бы не она, вряд ли я стал известным поэтом. Послушав несколько моих стихов, к примеру, она мне посоветовала песни сочинять. С тех пор, с легкой ее руки, я написал тексты примерно ста пятидесяти песен». О скромности Маргариты Агашиной до сих пор ходят легенды. Например, как рассказал Владимир Овчинцев, о государственных ее наградах он, много лет знакомый с Маргаритой Константиновной, узнал лишь тогда, когда в день похорон Агашиной их несли перед гробом на специальной подушечке. Эта замечательная женщина, как вспоминает Владимир Овчинцев, при всей ее известности и популярности не любила нигде свою личность выпячивать.
Зато с удовольствием выступала перед рабочими в цехах завода «Баррикады», на других заводах, предприятиях Волгоградской области и Волгограда, в школах, высших и средних профессиональных учебных заведениях. Ее везде при этом очень хорошо встречали. О себе же, о своих стихах Маргарита Агашина говорила: «Пройдут годы, люди забудут мое имя. Но мои песни они будут петь»… «И сейчас уже, — отметил Владимир Овчинцев, — тексты некоторых написанных Маргаритой Агашиной песен подчас считают не ее авторскими, а народными. Быть может, для поэта это высшее признание… Маяк для волгоградских литераторов «Меня не покидает ощущение, — вступил в разговор член Союза писателей России, волгоградский поэт и прозаик Евгений Лукин, — что, когда ушла М аргарита Агашина, как будто стержень вынут был из областной писательской организации… Это был замечательный человек, отличавшийся удивительной своею прямотой.
Но я поздравляю вас с публикацией в таком издании! Мне довелось ее увидеть в первый раз, когда мне было 13 лет.
Особой лиричностью проникнуты стихи, посвященные солдатам, их чувствам.
Автор скорбит вместе с современниками обо всех погибших. Она помнит о горестной судьбе двадцатилетних мальчишек, сложивших головы у стен Сталинграда. Её голос звучит, как набат, как напоминание всем нам.
Всего поэтесса подарила миру 36 сборников стихов. В 1993 году за выдающиеся заслуги в области литературы, значительный творческий вклад, получивший признание волгоградцев и всей России, Маргарите Константиновне Агашиной решением Волгоградского городского Совета народных депутатов было присвоено звание "Почётный гражданин города-героя Волгограда". Творческое кредо её: "А для меня гораздо больше значит, Когда, над строчкой голову склоня, Хоть кто-то вздрогнет, И кто-то скажет: - Это про меня.
В особенности там, где речь идет о "долюшке" женщины, которую "вряд ли труднее сыскать". В Волгограде Агашина прожила до конца своей жизни, много стихов посвятив городу на Волге, который стал для нее по-настоящему родным. Характер у Агашиной был не простой, а женская судьба — драматичной.
У неё было двое детей, дочь и сын, которыми она очень гордилась. Супруг, талантливый поэт Виктор Урин, что называется, искал себя: чаще бывал в Москве, чем в Волгограде, а затем и вовсе уехал в Америку.
И враг под Сталинградом. И нету писем от отца. А я — стою себе с солдатом у заснежённого крыльца.
Ни о любви, ни о разлуке не говорю я ничего. И только молча грею руки в трёхпалых варежках его. И первый снег летит навстречу, совсем как первая любовь. Какой он был?
Многие стихи были положены на музыку и стали известными песнями. Маргарита Агашина - о себе Я родилась 29 февраля 1924 года в Ярославле. У нас, на левом берегу Волги, не было высоких городских зданий. Деревянные домики с палисадниками, со скамеечками у ворот, дворы, заросшие густой муравой, - раздолье ребятишкам. Отец мой тогда ещё учился в медицинском институте в Ленинграде. Мама работала, каждое утро уезжала за Волгу на маленьком пароходике «Пчёлка».
Помню первую песню, которую услышала: я лет до трёх без песен не засыпала, и вот бабушка, не имевшая никакого музыкального слуха, укачивала меня одной-единственной песней: Всё платочки приносила, Одна шаль осталася. Всех хороших прилюбила, Одна шваль осталася. Такой же бесслухой была и мама, но она же научила нас с сестрой взрослой песне: Спускается солнце за степи, Вдали золотится ковыль… Вспоминаю первые стихи, над которыми горько плакала, - «Орина, мать солдатская». Я ещё не умела читать и только слушала. И вот мама доходила до строк: Мало слов, а горя реченька, Горя реченька бездонная… И тут я каждый раз заливалась слезами. Некрасова дома читали много. Все любили его и даже тихо гордились тем, что мы, как и он, ярославские: мы же происходили оттуда, из некрасовских мест, отцовская деревня Бор - рядом с Грешнёвом. О Некрасове и его стихах у нас всегда говорили с восторгом, нежностью. Я благодарна за это своей семье и судьбе. Потому что уверена: если бы в детстве я вот так же сильно полюбила другого поэта, я писала бы потом совсем другие стихи.
А может быть, и совсем не писала… Оба моих полуграмотных деда стихов не писали, но были, по-моему, поэтами. Дед по матери - Иван Большаков, по деревенскому прозвищу Ванька Мороз, был весёлым, лихим парнем. Отслужив службу в царской армии, он вернулся в родные места только затем, чтобы жениться, и сразу уехал в Москву. Бабушка, кстати, говаривала, вспоминая: «Я и замуж-то вышла не за Ваньку Мороза, а за Москву». Дед служил дворником, рассыльным, кондуктором на железной дороге. Однажды, получив новую форму, на изнанке фуражки он написал: «Не тронь, дурашка, - не твоя фуражка! Детей было восемь, и на всех одни валенки. Я думаю: вот от той озорной фуражки и от печальной этой подковы и пошла моя судьба. Дед Иван в своё время всеми правдами и неправдами сумел добиться, чтобы его дочь - моя мама - бесплатно окончила гимназию и стала учительницей. Отец же, врач, получил высшее образование один из всех своих сестёр и братьев и, конечно, при Советской власти.
Он прошёл в своей жизни четыре войны: рядовым солдатом - гражданскую, был ранен в 19-м году в местечке Гнилой Мост под Витебском, потом, уже военным хирургом, финскую и Отечественную - от июля 41-го и до окончания войны с Японией. Привольное было у меня детство, хоть и в городе я родилась. Каждое лето ездили мы в Бор. И как же всё это помнится! Воблой и рогожей пахли пристани, на Бабайках покупали нам землянику - от неё белое молоко в тарелке становилось то голубым, то розовым. Пароходик шлёпал колёсами; у берегов, по колено в воде, стояли коровы - белые морды, чёрные очки. А там - Красный Профинтерн, четыре версты до Бора. Отцовский дом, огород, чёрная баня, за огородом луг - ромашка, иван-да-марья, колокольчики, а по лугу - речка Ешка, полтора метра шириной… Потом мы перебрались на Среднюю Волгу, в теперешнюю Пензенскую область. И опять рядом красота: поляны незабудок, дубовые леса и осинники, полные грибов, заросли папоротника, а в них, под каждым кружевным листом, земляника, - не ягодка-две, а сразу пригоршню наберёшь. Затем жили мы далеко в Сибири, в тайге, в центре Эвенкийского национального округа, на фактории Стрелка Чуни.
Отец зиму и лето кочевал по тайге с охотниками и оленеводами. Мама учила эвенкийских ребят в первой, только что открытой, школе. Над входом в школу - там, где теперь обычное «Добро пожаловать! Запомнились наши дороги - зимой, на оленях через всю тайгу, от Стрелки до Туры. Ехали недели. Везли мешки мороженых пельменей. Ночевали в палатке. В те детские годы много я видела красоты - и среднерусской, и северной, таёжной. И люди рядом были прекрасные - простые, добрые, верные. Твёрдо знаю: там, на Севере, я впервые была счастлива оттого, что все были вместе.
Всё это и сейчас помню. Но как-то так шла судьба и складывался характер, что не вся эта разная, счастливая, щедрая красота и даже не экзотика толкнули к первым стихам. Первые, серьёзные по чувству, стихи написала я, когда отец вернулся с Финской войны. Стихи были об этом. Их напечатали в областной пионерской газете и даже грамоту какую-то мне за них прислали. Это произошло уже в маленьком городе Тейкове Ивановской области, где я кончала среднюю школу, и где нашу семью застала Великая Отечественная война… Сначала мы проводили на фронт отца и учителей. Потом ребят-старшеклассников. Я окончила курсы сандружинниц и работала в госпитале. Училась в девятом классе в третью, вечернюю, смену. В Тейкове и окрестных лесах и сёлах стояли тогда, как и везде, воинские части.
В каждом тейковском доме жили лётчики и десантники. И, конечно, у каждой тейковской девчонки был свой десантник. Они приходили к нам на школьные вечера, а мы - к ним в землянки, в пригородный лес, с самодеятельными концертами. И я читала свои стихи: Когда штурвал сожмёт рука пилота, окутав поле дымкой голубой, вас унесут стальные самолёты в далёкий путь, в суровый трудный бой… О поэтических достоинствах стихов лучше промолчать. Но мне в последующей жизни довелось выступать, пожалуй, больше, чем надо. И ни одна аудитория не принимала меня так горячо. К этому времени я уже знала, что есть в Москве Литературный институт, и, конечно, мечтала в нём учиться. Но шла война, и вызов в Москву давали только технические вузы. Мне было всё равно - какой технический, и я выбрала просто институт с красивым названием: Институт цветных металлов и золота. Два года училась на горном факультете, сдавала с грехом пополам всякие технические сложности вроде сопромата и теоретической механики, но весной 45-го, не окончив второго курса, ушла в Литературный институт имени Горького.
Нас на курсе числилось двенадцать человек, и только один был прозаиком - остальные писали стихи! Сначала я попала в семинар Веры Звягинцевой. Был такой «девичий» семинар, который как-то тихо, сам по себе, распался. Меня вызвали на творческую кафедру и предложили - на выбор - два семинара: Михаила Светлова и Владимира Луговского. Светлова я, конечно, знала - «Гренаду» , «Рабфаковку» , «Двадцать лет спустя». Боже мой, я - к Светлову?.. И я не сказала, а выдохнула: - Уж лучше к Луговскому! Словно это было меньше, проще, чем Светлов. Но я тогда просто не знала ни стихов, ни даже имени Луговского. Владимир Александрович Луговской - это было то, что нужно моему характеру, моей вечной застенчивости.
На его шумных семинарах, где доброжелательные, но безжалостные собратья по перу громили друг друга, не выбирая выражений, особенно доставалось авторам «тихих» стихов. А тише меня была только Танечка Сырыщева. Владимир Александрович сам читал наши тихие стихи, громко читал. И подчёркивал голосом то, что этого заслуживало. Много раз потом, после института, я встречала его в Центральном доме литераторов, в издательствах. Каждый раз замирала, как на семинарах. И так ни разу и не сказала, как я ему тогда была благодарна. Да и только ли ему?.. Нас учили лучшие профессора Московского университета. Конечно, это было счастье!
И единственное, о чём я всю жизнь жалею, это то, что большую половину этого счастья я пропустила мимо ушей: я никогда не была прилежной ученицей. Но - общежитие! Этот послевоенный холодный, голодный полуподвал знаменитого дома Герцена, где круглые сутки, в будни и в праздники - на подоконниках, в углах, на лестнице, за столами - громко и вдохновенно, не сомневаясь в своём божьем даре, молодые восторженные личности читали, подвывая, свои стихи, - это был ещё один институт! Добровольные слушатели тут же громили только что рождённый шедевр, и ты отходил, убитый, думая о том, что у тебя не так, и что же тебе делать дальше. Да, это была великая школа.
Бабье лето
- Сайт Астраханского регионального отделения Союза писателей России
- Маргарита Агашина 2024 | ВКонтакте
- Легенда Волгограда Маргарита Агашина
- Маргарита Агашина. Любимые стихи ( 8 )
- Легенда Волгограда Маргарита Агашина (Наталья Вишневецкая) / Стихи.ру
Archive for the ‘Маргарита Агашина’ Category
- В Волгограде вспомнили творчество Маргариты Агашиной на концерте в ЦКЗ » ГТРК Волгоград-ТРВ
- Маргарита Агашина – Стихи о моём солдате (Поташова Валерия Евгеньевна)
- В Волгограде вспомнили творчество Маргариты Агашиной на концерте в ЦКЗ » ГТРК Волгоград-ТРВ
- Список всех рубрик