Список книг двухсот авторов, которые должен прочитать каждый школьник, получающий образование на русском языке.
Книги, которые стоит прочитать – ТОП 10
1. Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита» Издание: частично в 1966, полное 1973 Страна: СССР Урок читателю: о христианской и советской истории Темы: борьба добра со злом, человек и власть, реальность и волшебство, человек и дьявол, материальный достаток, человек и бог. Подборку книг, которые помогут узнать больше о человеческой природе и стать мудрее, мы подготовили вместе с крупнейшим книжным сервисом в России и странах СНГ ЛитРес. Дэвид Фостер Уоллес ещё при жизни был признан самым выдающимся писателем своего поколения, и каждая новая книга только подтверждала этот статус. Рейтинг топ-100 самых читаемых книг всех времен, которые должен прочитать каждый. У каждого из нас есть свой личный список любимых книг, но мы всегда не прочь пополнить его новыми, еще не изведанными корешками. Наконец, мы решили сделать короткий гид по нашим литературным материалам и составить список из важных книг, которые стоит непременно прочитать – или послушать.
20 книг, которые должен прочитать каждый культурный человек
Гетевский «Фауст» — национальная драма. Национален уже самый душевный конфликт ее героя, строптивого Фауста, восставшего против прозябания в немецкой действительности во имя свободы действия и мысли. Таковы были стремления людей мятежного XVI века, когда создавалась поэма. В «Фаусте» идет речь не только о Германии, а обо всем человечестве, призванном преобразить мир совместным свободным и разумным трудом. Таким образом, автор строит сюжет не на одном жизненном конфликте, как было принято до него, а на последовательной цепи глубоких конфликтов на протяжении единого жизненного пути. Роман «Фауст» Гете писал в течение всей зрелой жизни. В основе произведения лежит известный немецкий миф о докторе Иоганне Фаусте, который совершил сделку с дьяволом, обменяв свою душу на мирские удовольствия и вечную молодость.
Согласно условиям соглашения Мефистофель получит душу Фауста, когда тот возвеличит какой-то миг. Оба главных героя считают, что выйдут победителями в споре. В искусстве дьявола искушать сомневаться не приходится, и на долю Фауста выпадает множество соблазнов. Книга стала своеобразной исповедью Ремарка, попыткой излечиться от неудачного романа с Марлен Дитрих, которая и стала прообразом главного женского персонажа, Жоан Маду. Но удивительно то, что немецкий писатель изобразил историю любви на фоне борьбы с фашизмом. Неудивительно, что на родине он оказался под строгим запретом.
Действие романа происходит во Франции в конце 30-х годов. Немецкий хирург Равик, участник Первой мировой, не имеющий французского гражданства, живет и работает в Париже. Он — один из тех эмигрантов, кто живет под постоянной угрозой ареста и высылки из страны. У него завязывается роман с итальянской актрисой Жоан Маду, в образе которой многие и склонны были видеть черты Марлен Дитрих. Таким образом, любовь переплетается с войной. Здесь автор впервые выступил как создатель принципиально нового романа в мировой литературе, который получил название полифонического.
Работая над произведением, писатель главным образом стремился проследить «психологический процесс преступления». Отсюда особенность романа — отсутствие последовательности, логичности в передаче чувств, переживаний героев, что определяется их душевным состоянием. Перефразировав самый важный вопрос в литературе «Быть или не быть? С такой коварной дилеммой писатель сталкивает своего героя Родиона Раскольникова. Теория преступления, убийство старухи-процентщицы и ее сестры, тонкий психологизм следователя, муки героя и спасительная любовь в образе падшей женщины Сонечки Мармеладовой. Автор первым многосторонне и исторически верно изобразил один из наиболее сложных периодов нашей истории — Отечественную войну 1812 года.
Это та редкая книга, которая может одновременно заставить вас смеяться, плакать и задумываться об экзистенциональных вопросах. Хироши Микитани — основатель и генеральный директор «Rakuten», одной из крупнейших интернет-компаний в мире. Вместе со своим отцом, который умер в 2013 году, он описал будущее, в котором Япония снова становится процветающим экономическим центром. Эти вопросы варьируются от антиутопичных «А что, если я искупаюсь в бассейне с отработанным ядерным топливом? Каждый вопрос был задан читателями блога Манро, поэтому бывший робототехник из НАСА сделал все возможное, чтобы точно ответить на них в ходе исследований и интервью. Гейтс пишет: «Причина, по которой подход Манро — отличный способ узнать о науке, заключается в том, что он берет идеи, которые все понимают в общих чертах, а затем исследует то, что происходит, когда вы доводите эти идеи до их предела. Например, все мы хорошо знаем, что такое гравитация.
Но что, если гравитация Земли в два раза сильнее, чем она есть на самом деле? Что, если она будет сильнее в три раза или в сто? Согласитесь, глядя на вопрос под таким углом, вы начинаете думать о гравитации немного по-другому». Эта книга пригодится для всех, кто когда-нибудь хотел, чтобы на их тайные научные фантазии был найден ответ. Но будет гораздо легче, если население чуть больше узнает о процессе изнутри». Как раз эти знания и предоставляет «Стресс-тест». В своей книге Бисс «использует инструменты литературного анализа, философии и науки, чтобы исследовать быстро распространяющиеся, неточные слухи о детских вакцинах, которые заполонили умы американских родителей, стремящихся сделать своему ребенку только самое лучшее», — пишет Гейтс.
Бисс занялась этой темой отнюдь не из-за академической заинтересованности, а из-за своей новой роли в качестве мамы. Он и раньше рекомендовал несколько книг Смила. По словам Гейтса, в своей книге Смил поднимает вопрос о том, должны ли люди потреблять мясо, и рассматривает его со всех возможных сторон. Сначала он пытается определить, что такое мясо, затем рассматривает его роль в эволюции человека, сколько мяса потребляет каждая страна, риски для здоровья и окружающей среды, а также этичность выращивания животных для убоя. Гейтс, который в молодости был вегетарианцем целый год, был особенно впечатлен тем, как Смил использовал науку для опровержения распространенных заблуждений.
Читать отрывок 11.
Автор являет нам мысли и души героев «Преступления и наказания», позволяя увидеть их истинный облик — то отталкивающий своей аморальностью, то пленяющий своим благородством. И вот мы уже проникаемся сочувствием и уважением к уличной девке, а на деле — добрейшей девушке, торгующей собственным телом в отчаянной попытке прокормить семью. Безусловно, ключевым в романе является образ Раскольникова. Быть может, каждого из нас порой терзали те же тягостные мысли, что не давали покоя Родиону. Родион Раскольников — талантливый юноша, вынужденный влачить жалкий образ жизни из-за нехватки средств. Доведенный до отчаяния нищетой, Родион все чаще задумывается о смысле бытия и о своем праве лишить человека жизни.
Его жертвой оказывается жадная старуха-процентщица, для которой чужая беда становится способом наживы. Однако тщательно продуманный план преступления рушится, когда сестра ростовщицы некстати возвращается домой, став свидетельницей ужасной сцены. Читать отрывок 12. Сегодня он известен, как один из первых и наиболее сочувствующих романов о британских евреях. Милый и красивый Даниэль Деронда спасает обаятельную певицу от самоубийства, не дав ей прыгнуть в Темзу, что ведет к их знакомству и присоединению Деронда к еврейской общине в Лондоне. Элиот ловко сплетает саморазвитие Даниэля с историей Гвендолин — молодой женщины, изначально представшей в образе испорченной обществом девицы.
Однако характер героини постепенно меняется, когда девушка помогает другим. Будучи рассказом об обществе викторианской Англии, книга поразительно существенна для событий современного мира. Одна из ключевых тем — миграция евреев в ту часть Ближнего Востока, где позже был образован Израиль. Тем не менее, ключевой для сюжета остается история любви, и Элиот не позволяет политическим и философским идеям затмить чувства созданных ею персонажей. Читать отрывок 13. Он фактически был одержим романтикой и соблазнением, что может объяснить характер главного героя классического романа «Красное и черное».
Книга рассказывает о беспринципном молодом хаме, Жюльене Сореле, использующем свою внешность и ум с целью проложить себе путь во французское общество в годы, последующие за падением Наполеона. К несчастью для героя, соблазнение жены мэра привело к череде неприятных событий, несколько умеривших его поиски богатства и власти. Стоит ли Жюльеном восхищаться? Именно этот вопрос делает роман столь интригующим. Книга бросает вызов нашим собственным представлениям, показывая человека лживого и эгоистичного, который в то же время нисколько не хуже тех, кем он манипулирует. Анализируя его мотивы, вы, возможно, пересмотрите свое восприятие мира.
Читать отрывок 14. Все, кроме этого. По какой-то причине, «Доводы рассудка» никогда не вызывал ту же бурю восхищения, что «Гордость и предубеждение», «Эмма» или «Чувства и чувствительность». Хотя многие почитатели творчества Остин полагают, что это самое насыщенное ее произведение. Поскольку книга была написана позднее перечисленных творений, в ней чувствуется более богатый жизненный опыт автора. В отличие от других романов Остин, сосредоточенных на перспективных светских барышнях, экспериментирующих с первой любовью, этот исследует жизнь более зрелой женщины.
Главная героиня, Энн Эллиот, убеждает себя отказать поклоннику, потому что он недостаточно «респектабельный». Много лет спустя, давняя «любовь» Энн возвращается богатым и почтенным мужчиной, но не слишком ли поздно? Приятно смотреть, как Остин справляется с темами сожаления о потерянной любви. Именно поэтому роман является идеальным дополнением к другому ее шедевру — «Гордости и предубеждению». Читать отрывок 15. Книга рассказывает о Марлоу, англичанине, которому нужно переправить партию слоновой кости внизпо реке Конго в районе Африки, оккупированной Бельгией.
Во время своего путешествия он становится очевидцем многих зверств над коренными африканцами со стороны колониалистов. Марлоу узнает о двуличном Курце — торговце слоновьей костью, выдававшем себя за полубога местных племен. Вместе с Курцом Конрад демонстрирует, как идея «цивилизации»других рас может зажечь встречныйогонь и развратить оккупантов. Это мощная сказка, которую можно применить во многих других исторических моментах. Фрэнсис Форд Коппола, например, использовал данную историю для исследования войны во Вьетнаме в своем фильме «Апокалипсис сегодня».
По-моему, каждый должен читать книги, в которых большой смысл, а не те, за которые голосуют. Эту коллекцию надо было и назвать по-другому, чтобы не отвлекать людей Оо Kaonasi Правда ваша, но опять же данный рейтинг составлен не нами. Это известный международный рейтинг на основании данных вышеупомянутых изданий и журналов. Так уж они этот рейтинг назвали и составили, может и не совсем корректно. А мы его просто перевели и добавили на сайт в том виде, в котором он был.
2. «Бойцовский клуб» Чак Паланик
- «Sapiens. Краткая история человечества», Юваль Ной Харари
- 6 Comments
- 60 книг которые должен каждый прочитать обязательно
- - Интересные новости и события
«Антонов коллайдер» Ильи Техликиди
- Русский культурный код. 100 книг, которые нужно прочитать, чтобы понимать себя и друг друга
- Книги, которые перевернули сознание гения.
- 20 книг, которые должен прочитать каждый, июль 2021
- 540 произведений, которые стоит прочитать. Список (Константин Рыжов) / Проза.ру
- 30 книг, которые стоит прочитать этим летом - Афиша Daily
- 👍 22 книги, которые вы должны прочесть хотя бы раз в жизни | Интересные факты | Узнай Всё
Иэн Макьюэн. «Искупление» (2001)
- Книги, которые должен прочитать каждый: список из 64 книг
- 5 книг, которые должен прочесть до 35 лет каждый
- Филипп Дзядко «Радио Мартын»
- 2. «Живые и мертвые», Константин Симонов
Книги обязательные к прочтению: топ 100 лучших книг
И был там один эпизод, который привлек мое внимание. А точнее фраза о 100 книгах, которые должен прочитать каждый за всю жизнь. Вот и я решил попробовать, чтобы однажды нам было о чем поговорить, когда встретимся. В тот момент он читал "Старик и море" Хэмингуэя. И я побрел в интернет искать те самые сто книг. На удивление, это оказалось не так просто.
А хорошие детективы и фантастика - разве можно обойти их вниманием? Так что, увы - этим коротким списком явно не обойтись. Во-первых, русский хороший читатель прочитает русскую классику - и прозу, и поэзию. Этим он прекрасно повысит свою грамотность, научится правильно выражать свои мысли литературным языком, а не только «ок» и «вау! А если у меня в списке несколько тысяч?
Тоже список представлять? Или я не права, прочитав ещё тысячи прекрасных книг? Кстати, а где же «Сто лет одиночества»? Тоже, вроде, на слуху. Но мой список состоит из 300 книг. Не спала 3 ночи потом...
Потребность в мучимом сомнениями принце была столь велика, что за одно десятилетие в канун 40-х в СССР выходят четыре перевода «Гамлета», самый знаменитый, пастернаковский — в 1941-м. А между тем официальная критика подавала Гамлета как «героя нисходящего класса», у которого «отсутствует положительная программа». Начиная с 20-х годов в СССР шел эксперимент по формированию нового человека и его культурного кода, и просвещение здесь шло рука об руку с жестоким насилием.
Но это не было похоже на позднейшие описания тоталитаризма: новояз у Оруэлла уничтожал саму возможность подумать о свободе, а вот советская идеология, наоборот, требовала, чтобы «переделываемый» народ мыслил в категориях свободы. Читатель учился благородству у Гамлета, совести — у Достоевского, чести — у «Двух капитанов» и чувству юмора — у Остапа Бендера. Советский десятиклассник послевоенных лет был воспитан не только марксизмом, но и классической литературой. В России все мои книги украдены и издаются огромными тиражами», — говорил Эрих Мария Ремарк. Тогда он вряд ли понимал, чем стало его творчество для советского читателя 60-х. Аполитичная неприкаянность потерянного поколения, послевоенная рефлексия и, главное, новое, «человеческое» измерение сделали его «Трех товарищей» настолько культовыми, что появились «антиремаркисты». Они жаловались на то, что советские молодые люди дебоширят, называя друг друга Роберт, Отто и Готфрид, а водку — ромом, и опасно гоняют на раздолбанных «запорожцах», этих призраках шоссейных дорог. Официальные критики обвиняли Ремарка в моральном релятивизме и безыдейности, а читатель ощущал пустоту на месте прежних политических идеалов и остро нуждался в разговоре о чувствах. Литературовед и диссидент Лев Копелев вспоминает, как на читательской конференции молодой человек говорил: «Мне очень нужен Ремарк...
У нас был Сталин, все в него верили, и я верил в него, как в бога. Даже не мог себе представить, что он в туалет ходит. А потом оказалось, что он сделал столько ужасного, убил стольких людей. Наша молодежь больше не верит в комсомол, многие и в партию не верят. Потому Ремарк и влияет. Его герои тоже испытывали большие разочарования. И он это прекрасно показывает». Судя по результатам нашего опроса, хрущевская оттепель осталась в массовой культурной памяти именно переводными публикациями зарубежных писателей. Самиздат тогда только зарождался, а доступная советская литература была еще очень подцензурной — единственной по-настоящему важной темой, которая по-честному отразилась в ней, была война.
Разоблачение культа личности, репрессии, даже запрещенный «Доктор Живаго» — все это всплывет и закрепится в сознании позже, в 80-е, и даже такое знаменательное событие, как публикация в «Новом мире» повести «Один день Ивана Денисовича» в 1962 году, — исключение, которое не вошло в мир советского человека достаточно прочно, чтобы остаться там до сегодняшнего дня. А вот романы Сэлинджера, Хемингуэя, Брэдбери остались. И все эти книги — о человеческом поступке, о непафосном подвиге и личной свободе на краю гибели. Не об истории, а о человеке в истории. Как сказано в предисловии к роману «Прощай, оружие» любимого шестидесятниками Хемингуэя, «автор этой книги пришел к сознательному убеждению, что те, кто сражается на войне, самые замечательные люди, и чем ближе к передовой, тем более замечательных людей там встречаешь; зато те, кто затевает, разжигает и ведет войну, — свиньи». Почти все переводные книги, которые попадали в печать, преподносились как «критика продажного капиталистического общества», но советского читателя мало занимала идеология. Главное, что это были свежие книжки, сравнительно недавно вышедшие на Западе. Чтение журнала давало ощущение пульсации времени, синхронности с окружающим миром, как Фестиваль молодежи и студентов 1957 года, как Битлы и брюки клеш. СССР, как никогда, был частью большой европейской цивилизации — как союзник, как лидер прогресса и — как читатель.
Поэтому главными советскими писателями оттепели были переводчики. У Риты Райт-Ковалевой», — говорил Довлатов1. В Советском Союзе сложилась особая традиция художественного перевода, которую формировали яркие, образованные, творческие люди, гуманитарная элита своего времени. Считалось, что переводчик работает на века, адаптируя иностранное произведение и превращая его в факт литературной жизни своей страны. Его книги с кленовыми листочками на обложках издаются миллионными тиражами... Короче говоря, наряду с Маяковским и Горьким Есенин давно уже олицетворяет советскую литературу», — говорил Сергей Довлатов на «Радио Свобода» в 1985 году. Вряд ли советский народ понял его эмигрантский пафос. Для Довлатова массовое увлечение Есениным — это попса, а для массового советского читателя — один из символов освобождения от советской догматики и протест против официальной казенщины. Начало 70-х — время действительно массового чтения в СССР.
Ужесточилась цензура. Ценность печатного слова возросла неимоверно, потому что живой литературы в подцензурном секторе почти не осталось. Общество изголодалось по чтению, причем не идеологическому. Именно в это время в культурный код входит великая литература — внешкольные Толстой и Достоевский, переводятся Маркес и Воннегут. Триумфально возвращается Булгаков — пока только «Белая гвардия» фильм Владимира Басова «Дни Турбинных» по ней вышел в 1976 году , но зато она про белых и офицерскую честь. Моя любимая свекровь, незабвенная Надежда Давыдовна Вольпина, придумала даже анекдот про него: к машинистке приходит мамаша, просит ту перепечатать, кажется, «Войну и мир» и объясняет: «Сыну в школе задали прочесть этот роман, и его нужно перепечатать, потому что иначе сын не станет его читать», — вспоминает искусствовед Виктория Вольпина. Ключевой символ эпохи — книги Габриэля Гарсиа Маркеса, прежде всего «Сто лет одиночества». Маркес был разрешен лишь частично: его ранние 1957 дневники о путешествии в СССР были опубликованы у нас только в 90-х. Тогда-то мы и узнали, что почти правильно понимали его, вычитывая смыслы между строк, и в его одиноких диктаторах есть что-то и от нашего: «В Советском Союзе не найдешь книг Франца Кафки.
Говорят, это апостол пагубной метафизики. Однако, думаю, он смог бы стать лучшим биографом Сталина. Двухкилометровый людской поток перед Мавзолеем составляют те, кто хочет впервые в жизни увидеть телесную оболочку человека, который лично регламентировал все, вплоть до частной жизни граждан целой страны... Один инженер, участник строительства гидростанции на Днепре, уверял, что в определенный период, в зените сталинской славы, само существование Сталина подвергалось сомнению». Маркес, Воннегут, Стругацкие открыли читателям другую — волшебную, абсурдную, магическую — сторону реальности. Поэтому «дефицитный код» — это еще и сказки, как «Муми-тролль», «Незнайка на Луне» или почти буддистская «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», ставшая настольной книгой советских хиппующих девочек 80-х. Если пытаться сформулировать смысл этого странного «дефицитного кода», сформировавшегося в период, когда в нашей стране был самый голодный до новых идей читатель, он получится примерно таким. Мир не устроен рационально, вера в исторический прогресс и исторический оптимизм наивна, нельзя спасти мир, но можно попытаться любить и этим спасти хотя бы себя и своих близких. Разные писатели из разных стран увидели и подарили советскому читателю мир — чудесный и полный одиночества.
У Стругацких: «Справа у нас был институт, слева — Чумной квартал, а мы шли от вешки к вешке по самой середине улицы. Ох и давно же по этой улице никто не ходил и не ездил! Асфальт весь потрескался, трещины проросли травой, но это еще была наша трава, человеческая. А вот на тротуаре по левую руку росла уже черная колючка, и по этой колючке было видно, как четко Зона себя обозначает: черные заросли у самой мостовой словно косой срезало». У Курта Воннегута: «Ни растений, ни животных в живых не осталось. Но благодаря льду-девять отлично сохранились туши свиней и коров и мелкая лесная дичь, сохранились выводки птиц и ягоды, ожидая, когда мы дадим им оттаять и сварим их. Кроме того, в развалинах Боливара можно было откопать целые тонны консервов.
Автор уже противопоставлял бурление жизни смерти в романе «Девственность», но здесь этот контраст выглядит ярче. В ностальгическую повесть о детстве со всеми его как бы пустяковыми заботами и переживаниями внезапно вклинивается трагедия. Вопреки законам жанра романа взросления, она не побуждает главного героя измениться — по крайней мере не на страницах книги. Алехин оставляет и читателя, и своего персонажа наедине с горем, предлагая осмыслить непредсказуемость и иррациональность жизни. Шкип Сэндс — племянник известного и уважаемого военного. Он оказывается на штабной службе во Вьетнаме. Здесь герой сталкивается с чуждой культурой и давлением из-за высокопоставленного родственника. Но дальше Сэндса ждут шпионские игры и заговоры. Джонсон давно считается классиком американской литературы, но русскоязычному читателю он практически не знаком. Лишь в последние годы книги автора стали переводить. Сперва был блистательный сборник рассказов «Иисусов сын», затем — небольшой и невероятно грустный роман «Сны поездов». Теперь очередь дошла до самого известного и крупного произведения Джонсона. Ближайшая ассоциация, которая возникает при чтении «Дымового дерева», — это «Поправка-22» Джозефа Хеллера. Книга Джонсона не такая смешная и абсурдная, но вайб у нее похожий. При этом роман остается невероятно увлекательным и нисколько не утомляет нравоучениями.
10 лучших книг 2024 года, которые нельзя пропустить, чтоб не прослыть невеждой
Очень сложно сравнивать между собой книги, которые признаны настоящей классикой и жемчужиной русской литературы, и всё же мы хотим представить вам список из 50 самых выдающихся книг русских классиков. В этой статье мы представляем список из двадцати книг, которые, на наш взгляд, должен прочитать каждый культурный человек. Наконец, мы решили сделать короткий гид по нашим литературным материалам и составить список из важных книг, которые стоит непременно прочитать – или послушать.
17 современных книг, которые станут классикой
Выход каждой книги из этого списка cтал настоящим литературным событием. В данной статье мы собрали для вас самые интересные книги, которые стоит прочитать каждому. Литература RSS-трансляция Читать в ВКонтакте Читать в Одноклассниках Читать в Telegram Культурология в Дзен. Команда известного по всей России книжного братства «Флибуста» составила список 10 лучших книг, которые должен прочитать каждый в своей жизни.
10 книг, которые должен прочитать каждый
Читаешь, проникаешься чувствами героев, испытываешь вместе с ними ужас и страх. Прочла за один присест, мне было интересно. Мураками Харуки. Норвежский лес; Произведение японского автора, который смотрит на мир юношеским взглядом. Мастерство слов завораживает, персонажи — «выпуклые», как живые. И остается легкое горькое послевкусие после прочтения книги. Хорошо читать, когда немного тоскливо. Автор накидывает покрывало грусти и раздумья о бренном существовании. Джон Роналд Руэл Толкин.
Фантастика для всех, независимо от пола, возраста и любви к этому жанру. Идеально, сначала читать книгу, и только потом фильм. Зимбардо Филип. Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев; Книга — шок. Прочитав, лучше понимаешь природу человеческой жесткости, делаешь выводы. Хороша тем, что в конце дарит надежду. Ли Харпер.
Убить пересмешника… ; Удивительнейшая история, рассказанная устами ребенка, очень легко читается. Перечитана не раз, и самое интересное, всегда открываешь в книге что-то новое. Фрай Макс. Карты на стол; Название книги как будто призывает: «Давайте будем честны, Карты на стол и все понятно». Так ли честны, так ли понятно? Замечательная книжка, для тех, кто еще не знаком с автором Макс Фрай. Легко и как всегда с юмором. Сегодня пишет одна Светлана.
Семина Ирина Константиновна. Сказки для сильной женщины; Одна из моих любимых авторов. Психологическая сказка с могучим подтекстом. Излечивает души просто прочтением и не только женщинам. Вознесенская Юлия Николаевна. Жила-была старушка в зеленых башмаках…; Чудная книга о том, как можно быть счастливым в любом возрасте. Читается легко, написана с юмором и душевной теплотой. Современная проза Моя любимая, которую я перечитывала десятки раз и дала почитать всем своим друзьям.
Коэльо Пауло. Алхимик; Эту книгу однозначно стоит почитать, хотя бы из-за что переведен на 67 языков! Кастанеда Карлос. Сказки о силе; Мистическая история для ценителей. Читала в карандашом, на полях куча заметок. Евгений Клюев. Между двух стульев; Автор виртуозно умеет писать между строк. По статистике книжных магазинов, это одна из книг, которые разлетается, не успев полежать на полке.
Робертс Грегори Дэвид. Шантарам; Книга, которая вызывает множество споров: стоит ли ее читать, интересна ли она? Стоит однозначно.
Так он узнает, что за фасадом свободного американского общества скрывается сложная технологическая система слежки и контроля. Маркус и его ровесники не могут мириться с этим — и «младшие братья» объявляют войну Большому Брату.
Канадский фантаст Кори Доктороу — не только хороший писатель, но и выдающийся эссеист, который борется за либерализацию законов об авторском праве, яростно критикует «дерьмификацию» онлайн-сервисов и рассказывает , как бороться с «надзорным капитализмом». Так что «Младший брат» — это не просто бодрый приключенческий роман с приветами Оруэллу, но и реалистический взгляд на то, как легко государство может накрыть общество стеклянным колпаком и напоминает, что борьбу со злом заканчивать нельзя. Оттенки чувств, движения души, любовь счастливая и несчастливая, скучная, приносящая страдания, невыносимая, запредельная, а еще встречи и расставания, порывы, страсть и смирение — все это есть в рассказах Крутовой, все это написано живо и убедительно, без единой ноты фальши, без ощущения странности, только наверности. Издательство «Дактиль» «Надежды» Карла Уве Кнаусгора В «Надеждах», пятой книге автобиографического цикла «Моя борьба», норвежский писатель описывает университетский период своей жизни. Девятнадцатилетний Кнаусгор — самый молодой студент Академии писательского мастерства в Бергене.
Роман о юности, трудностях взросления, любви, дружбе, собственном предназначении и тяжелом писательском труде.
По-моему, каждый должен читать книги, в которых большой смысл, а не те, за которые голосуют. Эту коллекцию надо было и назвать по-другому, чтобы не отвлекать людей Оо Kaonasi Правда ваша, но опять же данный рейтинг составлен не нами. Это известный международный рейтинг на основании данных вышеупомянутых изданий и журналов. Так уж они этот рейтинг назвали и составили, может и не совсем корректно. А мы его просто перевели и добавили на сайт в том виде, в котором он был.
Дэвид Фостер Уоллес — Бесконечная шутка «Бесконечная шутка» — это один из последних великих романов XX века, книга, который навсегда изменила американскую литературу и обновила все представления о том, на что вообще способен жанр романа. Это одновременно чёрная комедия, острая сатира и философский роман идей. Действие «Шутки» разворачивается в недалёком будущем в мире, которым правят корпорации, размещающие рекламу даже в названиях месяцев. Пациенты реабилитационной клиники, студенты теннисной академии, правительственные агенты и члены террористической ячейки отправляются на поиски мастер-копии фильма. По слухам, фильма этот настолько опасен, что любой, кто его посмотрит, немедленно умрёт от невообразимого блаженства. Алан Мур — Иерусалим Алан Мур прежде всего известен читателям как автор культовых комиксов «Хранители», «V — значит vендетта» и «Из ада». Но в последние годы он решил стать литератором, и вышедший из-под его пера роман «Иерусалим» стал настоящим событием в литературном мире. Это яркий калейдоскоп литературных форм и стилей, от жестокого реализма до экстравагантной детской сказки, от современной театральной пьесы до высокой мистики. Среди его героев есть святые и безумцы, ангелы и демоны, живые и мертвые, странники, проститутки и грешники. Все они — персонажи невероятно сложного гобелена, представляющего абсолютную и вечную человеческую жизнь во всей её изысканной, ужасной, комической и трагической красоте. Нортгемптон, Великобритания. Некогда этот город был столицей саксонских королей, подле него прошло последнее сражение в войне Алой и Белой Розы, и здесь же разворачивается настоящая битва между жизнью и смертью, временем и людьми. И на фоне этой неравной схватки разворачивается история семьи Верналлов, семьи, с которой когда-то говорило небо… Ник Харкуэй — Мир, который сгинул «Мир, который сгинул» — это оригинальная, уникальная, величественная, массивная и эпическая книга, которой вполне по силам стать современной классикой. В ней заметно влияние Дугласа Адамса и П. Вудхауса, своим мрачным юмором она напоминает Курта Воннегута, а энергией — «Уловку-22». Гонзо Любич и его лучший друг неразлучны с рождения. Они вместе выросли, вместе учились и вместе отправились на войну, которая привела к концу света. Теперь мир лежит в руинах, над пустошами клубятся странные черные облака, а любая жизнь возможна лишь вокруг Джоргмундской трубы. И именно её-то и отправляются чинить друзья вместе со всем отрядом. Но задание оказывается гораздо опаснее, чем представлялось поначалу, и вскоре друзья попадают в невероятную переделку, которая приведёт их к самым истокам войны, ввергнувшей мир в хаос… Ник Харкуэй — Гномон Авторитетное британское издание The Guardian признало «Гномон» лучшим английским научно-фантастическим романом 2017 года.
Список 100 лучших произведений, обязательных к прочтению
Издательство «Альпина нон-фикшн» «Настройщик» Дэниела Мейсона Викторианская эпоха, над Лондоном сеется мелкий дождь, а Эдгар Дрейк, настройщик роялей фирмы «Эрар», скромный обыватель и образцовый семьянин, получает от имперских властей волнующее и вместе с тем абсурдное предложение. Он должен отправиться в Бирму, забраться в самые глухие джунгли для того, чтобы настроить там рояль, принадлежащий эксцентричному и немного загадочному доктору, работа которого очень важна для колониальной администрации. Путешествие Эдгара Дрейка в «сердце тьмы» — это сразу и знаменитая повесть Джозефа Конрада, вывернутая наизнанку, и философская притча, и — что особенно удивительно — захватывающий детектив в экзотических декорациях. Таким образом, великосветскому российскому обществу начала XIX века угрожают не только наполеоновские штыки, но и соседские клыки. Прекрасная в своей бестолковости книга: миллион очень влюбчивых персонажей, тонны сюжетного мельтешения, но все это пучком распушенных нитей обрывается на полпути — даже не надейтесь, что у путешествия есть точка назначения. Потому просто наслаждайтесь пейзажами за окном: у Яковлевой прозрачнейший язык, доставляющий прямо-таки физиологическое удовольствие. Когда еще такое читать, как не летом.
Понятное дело, что большинство ограничится краткими содержаниями на брифли, кто-то, возможно, прочитает по диагонали и лишь единицы осилят необходимый объем полностью. Но в любом случае в «школьные списки», как правило, включаются действительно самые главные мировые шедевры, с которыми, как кажется учителям, должны быть знакомы их ученики. Наша редакция тоже попробовала составить такой список у нас он вместил 200 позиций , с которыми, как нам кажется, должен познакомиться российский школьник до того, как получит аттестат зрелости. Список этот — длинный, объемный, охватывающий большой пласт мирового контекста. Сюда попали как тексты из школьной программы которые на самом деле — шедевры мировой литературы , так и тексты, выходящие далеко за ее пределы. И конечно же — зарубежная литература.
Для Довлатова массовое увлечение Есениным — это попса, а для массового советского читателя — один из символов освобождения от советской догматики и протест против официальной казенщины. Начало 70-х — время действительно массового чтения в СССР. Ужесточилась цензура. Ценность печатного слова возросла неимоверно, потому что живой литературы в подцензурном секторе почти не осталось. Общество изголодалось по чтению, причем не идеологическому. Именно в это время в культурный код входит великая литература — внешкольные Толстой и Достоевский, переводятся Маркес и Воннегут. Триумфально возвращается Булгаков — пока только «Белая гвардия» фильм Владимира Басова «Дни Турбинных» по ней вышел в 1976 году , но зато она про белых и офицерскую честь. Моя любимая свекровь, незабвенная Надежда Давыдовна Вольпина, придумала даже анекдот про него: к машинистке приходит мамаша, просит ту перепечатать, кажется, «Войну и мир» и объясняет: «Сыну в школе задали прочесть этот роман, и его нужно перепечатать, потому что иначе сын не станет его читать», — вспоминает искусствовед Виктория Вольпина. Ключевой символ эпохи — книги Габриэля Гарсиа Маркеса, прежде всего «Сто лет одиночества». Маркес был разрешен лишь частично: его ранние 1957 дневники о путешествии в СССР были опубликованы у нас только в 90-х. Тогда-то мы и узнали, что почти правильно понимали его, вычитывая смыслы между строк, и в его одиноких диктаторах есть что-то и от нашего: «В Советском Союзе не найдешь книг Франца Кафки. Говорят, это апостол пагубной метафизики. Однако, думаю, он смог бы стать лучшим биографом Сталина. Двухкилометровый людской поток перед Мавзолеем составляют те, кто хочет впервые в жизни увидеть телесную оболочку человека, который лично регламентировал все, вплоть до частной жизни граждан целой страны... Один инженер, участник строительства гидростанции на Днепре, уверял, что в определенный период, в зените сталинской славы, само существование Сталина подвергалось сомнению». Маркес, Воннегут, Стругацкие открыли читателям другую — волшебную, абсурдную, магическую — сторону реальности. Поэтому «дефицитный код» — это еще и сказки, как «Муми-тролль», «Незнайка на Луне» или почти буддистская «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», ставшая настольной книгой советских хиппующих девочек 80-х. Если пытаться сформулировать смысл этого странного «дефицитного кода», сформировавшегося в период, когда в нашей стране был самый голодный до новых идей читатель, он получится примерно таким. Мир не устроен рационально, вера в исторический прогресс и исторический оптимизм наивна, нельзя спасти мир, но можно попытаться любить и этим спасти хотя бы себя и своих близких. Разные писатели из разных стран увидели и подарили советскому читателю мир — чудесный и полный одиночества. У Стругацких: «Справа у нас был институт, слева — Чумной квартал, а мы шли от вешки к вешке по самой середине улицы. Ох и давно же по этой улице никто не ходил и не ездил! Асфальт весь потрескался, трещины проросли травой, но это еще была наша трава, человеческая. А вот на тротуаре по левую руку росла уже черная колючка, и по этой колючке было видно, как четко Зона себя обозначает: черные заросли у самой мостовой словно косой срезало». У Курта Воннегута: «Ни растений, ни животных в живых не осталось. Но благодаря льду-девять отлично сохранились туши свиней и коров и мелкая лесная дичь, сохранились выводки птиц и ягоды, ожидая, когда мы дадим им оттаять и сварим их. Кроме того, в развалинах Боливара можно было откопать целые тонны консервов. И мы были единственными людьми на всем Сан-Лоренцо». У Маркеса: «Макондо уже превратилось в могучий смерч из пыли и мусора, вращаемый яростью библейского урагана... Прозрачный или призрачный город будет сметен с лица земли ураганом и стерт из памяти людей в то самое мгновение, когда Аурелиано Бабилонья кончит расшифровывать пергаменты, и все в них записанное никогда и ни за что больше не повторится, ибо тем родам человеческим, которые обречены на сто лет одиночества, не суждено появиться на земле дважды». В общем, Советский Союз устал от исторических свершений, впал в меланхолию и на закате своего блеска читал книги о том, что надежды — в том числе исторической — нет. К концу 1987 года цензура в СССР пала. В течение нескольких лет люди прочли все запрещенное. Казалось, что они открыли дивный новый мир. Однако только сейчас, работая над этим текстом, мы поняли, что не так много книг вошло в наш культурный код именно в перестройку. Большую часть великой литературы мы частично или полностью уже успели прочесть и полюбить раньше. И в наш культурный код вошел именно он, а не «Замок», изданный в перестройку Кафку запретили в числе прочего после Пражской весны 1968-го. Однако нечто важное вошло в культуру именно в конце 80-х. Это и есть перестроечный код, и это безусловный лидер всей сотни, главная книга нашей культуры сегодня — «Мастер и Маргарита». В сокращенном виде роман был опубликован еще в 1966-м, был популярен и в самиздате, полностью вышел в 1973-м, но массовую известность приобрел именно в конце 80-х. Все еще советская культура быстро приняла стилистику и мир «Мастера», на эстраде запели про кота Бегемота, а в альбоме группы «Алиса» 1988 года Константин Кинчев убедительным демоническим голосом «под Воланда» декламировал: «Так, стало быть, так-таки и нету? Эскиз к мультфильму «Мастер и Маргарита» «Мастер и Маргарита», как большинство книг, вошедших в культуру на волне перестроечной свободы, читалась как памфлет и сатира, прямое продолжение «Собачьего сердца», с узнаванием нелепостей нашей жизни. Другим важным открытием перестройки были обэриуты. Даже Хармса подчас читали как сатиру на советское прошлое, что видно из предисловий первых его изданий: «Так все ужасы жизни, все ее нелепости стали не только фоном, на котором разворачивается абсурдное действо, но и в какой-то мере причиной, породившей самый абсурд, его мышление». И даже совсем уже неполитический «Властелин колец», предвестник будущей фэнтезийной эпохи, вошел в культуру почти как политический памфлет с его «людьми Запада». Недаром окутанную смогом Москву в шутку подчас называют Мордором. Все, что осталось в культурном коде от перестройки, — так или иначе про свободу, политику и боль. Даже «Лолита», секс в которой был прочитан по-оруэлловски — как единственный шанс противостоять обществу или Большому брату, то есть, по сути, некой репрессивной силе. Как и какая пьеса может дойти до конца, если такая боль и такая вина? Просчитанный маркетологами и исполненный с помощью компьютера последней модели», — писала в 2001 году критик Алена Солнцева. Примерно в это время в США радикально настроенные евангелисты показательно жгли «сатанинские книги» о Гарри Поттере. А в 2007-м сожжение «богопротивной книги о Гарри Поттере» произведут в Москве «православные хоругвеносцы». Эпопея Джоан Роулинг о Гарри Поттере — одна из двух новейших книг, вошедших в культурный код, причем почти одновременно с публикацией: на рубеже тысячелетий. Третья — переоткрытая в новейшее время и вошедшая в канон немного в ином качестве, чем до революции, Библия. Если разобраться, между этими книгами много общего. Во-первых, все они преодолели возможный порог популярности. Роулинг — всемирная рекордсменка по продажам «Гарри Поттер и Принц-полукровка» продавался со скоростью 375 тысяч копий в час в день выхода. О Библии говорить не приходится. То есть это книги в полной мере «народные», принадлежащие скорее общественному бессознательному, чем конкретному писателю. В этом смысле они — своего рода универсальные сборники ответов на все вопросы. И главный вопрос, спровоцированный перестроечной запойной свободой в том числе и внезапной свободой чтения , срываниями покровов и разбиванием всех и всяческих цепей, — что теперь со всей этой свободой делать? Сила творческого воображения, на пути которого уже не стояло никаких препятствий в виде государственной цензуры, политпросветов и прочего официоза, поразила читателей — и ужаснула. Причем не только в России: американский религиозный писатель и журналист Ричард Эбанис, призывая жечь на ритуальных кострах «сатанинские» книги о Гарри Поттере, в 2001 году аргументировал это именно разницей между воображаемым и его материализацией. Очень легко после этого отправиться в книжный или в библиотеку и начать это все исследовать, изучать, делать».
Сэлинджер В книге от лица 16-летнего юноши по имени Холден откровенно рассказывается о его обострённом восприятии американской действительности, а также неприятии общих канонов и морали современного общества. Автор: Джейн Остен Психологический роман, центральное место в котором занимает обычная английская семья с небольшим достатком: супруги Беннет и их пять дочерей. Они милы, умны, правильно оценивают свое положение в обществе. Автор: Фрэнсис Скотт Фицджеральд «Великий Гэтсби» - изысканная и удивительно живая история «пути наверх» сильного мужчины, искренне считавшего, что достигший вершин власти и богатства автоматически обретает и счастье. Человека, чья утрата иллюзий была медленной - и очень жестокой... Автор: Михаил Булгаков Завораживающее мистическое произведение, обнажающее вечные темы любви, борьбы добра со злом, смерти и бессмертия. Именно человек является героем произведения. Человек, представленный в самых разных своих обликах — обыкновенный и необычайный, глупый и мудрый, несчастный и бесконечно счастливый, смешной, вызывающий жалость и ненависть, внушающий уважение, достойный поклонения, самый человечный и богоподобный.
200 лучших книг всех времен: читайте и наслаждайтесь
Дэвид Фостер Уоллес ещё при жизни был признан самым выдающимся писателем своего поколения, и каждая новая книга только подтверждала этот статус. Мы выбрали пять книг, которые непременно должен открыть для себя увлеченный читатель. История дамы из светского общества, с головой окунувшейся в адюльтер и бросившей семью ради молодого любовника, опять в топе книг, которые советуют к прочтению. Подборка будет пополняться книгами разных авторов, романы которых интересно читать и, иногда, даже перечитывать. 10 книг, которые должен прочесть каждый, изображение №5. Мы выбрали пять книг, которые непременно должен открыть для себя увлеченный читатель.