Фотографии из репортажа РИА Новости 25.04.2024: Открытие фотовыставки проекта "Освобождение. Оказавшись на берегах Невы c единственным чемоданом, Анна вспоминала слова дяди о том, что советским войскам понадобится всего три месяца, чтобы разбить фашистов. Члены Общественной палаты Омской области Анатолий Соловьев и Сергей Угрюмов приняли участие в создании цикла материалов о повседневной жизни нашего народа в советском тылу. Советский тыл в годы Великой Отечественной войны Учебное пособие по истории СССР для студентов вузов, обучающихся по специальности История С.А. Байбаков, Н.А. Кирсанов.
Как труженики советского тыла приближали победу (фото)
так высоко оценивал маршал Советского Союза, полководец Георгий Жуков вклад трудового фронта в разгром фашистских захватчиков в ходе. В книге «Крепость темная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны» (издательство «НЛО»), переведенной на русский язык Татьяной Пирусской. Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз вызвало мощный патриотический подъем всего населения страны. 25 июня 1941 г., уже на третий день начавшейся Великой Отечественной войны, Советом Народных Комиссаров в целях «охраны войсковых тылов и наведении там строжайшего.
Советский тыл в годы Великой Отечественной войны — Video
Всемерная помощь советских людей Красной Армии выражалась не только в самоотверженном труде в тылу, но и в многочисленных патриотических починах. Сурский и другие оборонительные рубежи: подвиг тружеников тыла как мерило понимания советской эпохи. И тыл стал фронтом Выставка, посвящённая эвакуации промышленности и организации массового производства техники и вооружений во время Великой Отечественной войны. Участники мероприятия посмотрели на подвиг тружеников тыла Югры в годы войны с помощью уникальных источников и с применением технологий виртуальной реальности. 100-летний юбилей отпраздновала труженица тыла Советского района.
О компании
Трудовая доблесть тылового города — SGPRESS — Самара, люди, события | Эвакуация планировалась в два этапа, чтобы завод продолжал выпускать так нужные фронту танки и одновременно понемногу отправлял оборудование в тыл. |
«Политика памяти»: подвиг тыла как мерило понимания советской эпохи | Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. |
Кукушкин Ю.С.(ред.) - Советский тыл в годы Великой Отечественной войны 1986 | Советская культура в конце 20-начале 30 гг. |
Круглый стол «Советский Дальний Восток в 1941-1945 гг.: фронт и тыл (память потомков)»
Новости Инициативу по её созданию губернатор Сергей Ситников озвучил два года назад. За это время жители прислали почти 6000 историй о своих родных и близких, которые в годы Великой Отечественной войны несли трудовую вахту в тылу. Большая часть материалов войдёт в печатное издание и постепенно будет размещена на сайте. В электронной версии искать статьи можно по алфавитному указателю или карте региона.
Майсак, токарь М. Котликов, штамповщица Т. Шулякова, формовщик С. С его прибытием смогли приступить к ремонту паровозов мощных серий. Но размещение белорусского гиганта было невероятно трудной проблемой для всех — и самих гомельчан, и местного руководства. Разместить все сразу не позволяли имевшиеся площади. Уфимский завод уже работал на фронт полным ходом. Поэтому часть наших людей сразу включилась в его напряженный ритм, другие продолжали свозить и монтировать свое оборудование, третьи занимались строительством, расширяя имевшиеся цехи, и т. Один из старейших работников завода, Борис Антонович Дворников, вспоминал: «Условия для нас в ту первую осень были просто немыслимые… Климат непривычный, суровый... Куда ни повернись — горе, слезы, похоронки, лишения… Настроение тяжелое — немец у самой Москвы… Высокий профессиональный уровень отличал работу гомельских мастеров-паровозников М. Жихарева, А. Кричевцова, П. Кочицкого, В. Болвака, К. Злотникова, К. Козловского, С. Сукалинского, С. Маслюкова, братьев Петра и Алексея Лизуновых… Несмотря на самый разгар монтажно-пусковых работ, уфимский завод уже к ноябрю 1941 года перевыполнил свою первую оборонную программу и вошел в число лучших по наркомату путей сообщения СССР! В предельно короткий срок было смонтировано и запущено в работу оборудование Могилевского моторостроительного завода в Куйбышеве, который совместно с московским и днепропетровским заводами разворачивал новое оборонное производство прямо под открытым небом, на так называемой Безымянке, огромном пустыре за городом. Первые 200 белорусских вагонов стали прибывать уже в конце июля. А семья моя из 6 душ: я, жена и четверо малышей. Хлеб по карточкам, на вес золота, картошка тоже. Дров практически нет. Да и одежды почти никакой… Помню, монтаж мы заканчивали уже глубокой осенью. Грязища по колено. Холод, ветер, дождь! Встаешь на работу затемно, похлебаешь пустой баланды, пожуешь пару картофелин, всунешь в узелок пару луковиц, 300 г хлеба остальные 500 — детям! Пешком 8 км по бездорожью. Пока доберешься — еле живой от холода…» Вокруг кипела стройка — не было ни стен, ни крыши, а станки обрастали оснасткой. Самоотверженно, не думая о себе, трудилась бригада Ф. Райкова, токари И. Баландин, М. Лопаткин, Ф. Короткевич, Б. Щерба, Ш. Приборкин, шлифовальщик М. Коробушкин, слесари Я. Эйгер, П. Крутиков, контролер И. Худой, осунувшийся, с покрасневшими от бессонницы глазами, он казался мне в те дни отлитым из железа — так велика была воля этого человека. Подойдешь, бывало, к нему, хлопнешь по плечу: «Иди, отец, поспи хоть часок…», а он только отмахнется в ответ, словно от назойливой мухи, дескать, уйди, не мешай». Вместе с оборудованием завода «Гомсельмаш» прибыло 290 кадровых рабочих, 135 инженерно-технических работников и 43 служащих. Заводы объединены в одно предприятие «Уралсельмаш». Завод получил задание организовать выпуск мин и минометов. Фронт и тыл едины В невероятно тяжелых условиях была смонтирована и запущена Витебская оптическая фабрика. Это огромное предприятие, на 90 процентов оснащенное импортным оборудованием, прибыло в уральский поселок Суксун Кировская область в конце июля. Уже к началу октября, несмотря на тяжелейшие условия для монтажа окна были забиты фанерой, пол земляной, отопление печное , основные работы были завершены. В декабре фабрика, переименованная в оборонный оптико-механический завод Наркомата здравоохранения СССР, приступила к круглосуточному выпуску оптических линз для фронта. Морозы доходили до минус 50 градусов. Но люди по 12 — 13 часов не отходили от станков — слесари-инструментальщики братья Иван и Сергей Зуевы, токари Ильин, Каган, работницы Давыдова, Ладысова, Богомолова и другие. По рассказам местных жителей, до войны при таком морозе и снежных заносах работа в поселке Суксун вообще отменялась. Настоящий трудовой героизм проявили в тылу и коллективы 50 белорусских предприятий легкой промышленности. Мобилизация на фронт огромного количества мужского населения сразу создала патовую ситуацию — надо было в разы увеличить выпуск воинского обмундирования, обуви, теплого белья, сухих пайков, армейских аптечек, полевых кухонь. Своевременное и бесперебойное снабжение этой продукцией имело огромное политическое значение для армии, поскольку поднимало моральный дух бойцов. Это хорошо понимали в советском тылу. Смекалке и многим инициативам не было счета в те дни. Люди умудрялись находить выход из самых невероятных условий. Помню, на одном участке даже висела цепь из батарейных лампочек и при таком освещении женщины шили гимнастерки! Нет ножниц — сами напаивали пластинки, затачивали их и снова работали. Даже ремни для швейных машин шили сами — из остатков бязи, из разных отходов…» В конце сентября 1941 года, в самый разгар тяжелых боев, когда фашисты уже стояли под Москвой, коллективы 35 белорусских предприятий наладили выпуск продукции для фронта; к началу ноября к их числу прибавилось 27 предприятий, а в марте 1942 года — еще 19. Специализация их резко изменилась с переходом на выпуск оборонной продукции. Машино- и станкостроительные заводы освоили производство вооружения и боеприпасов танки, минометы, артиллерийские снаряды, гранаты, мины и т. Предприятия местной промышленности перешли на выпуск лыж, ранцевых огнеметов, противотанковых мин, санитарных повозок, патронташей, носилок, саперных лопаток, колючей проволоки, «ежей» и т. Предприятия легкой промышленности выпускали шинельное сукно, брючные, гимнастерочные и парашютные ткани, мужское белье, телогрейки, патронные сумки, сапоги, утепленные ботинки и др. Режимы на станках надо было выдерживать очень высокие. Иначе не могло быть и речи о такой производительности, какую требовал фронт. И люди работали, выжимая из себя просто немыслимое — не только силы и волю, но свой ум, сноровку, знания, смекалку — токари Трапезников, Дивень, Жаровня; мастера Коссовой, Шиндлович и др. Голодные, плохо одетые, а ведь творили чудеса, честное слово! В 1943 году наш коллектив уже обрабатывал корпуса «катюш» примерно в 3 раза быстрее фирменного…». К началу 1942 года витебские станкостроители, эвакуированные в Саратов, где они слились с местным заводом, внесли более 20 организационно-технических новаторских предложений на самых решающих участках производства, благодаря которым выпуск 45-миллиметровых осколочных артиллерийских снарядов вырос в 7 раз! Железнодорожники 4-й паровозной колонны особого резерва НКПС 5-я группа водили эшелоны с боеприпасами, вооружением и живой силой прямо к передовой. Чертежи были только приблизительные, нужно было самим доводить каждую деталь. Но слов «не могу», «не умею» в те годы для нас просто не существовало. Надо — значит, будет! К станкам стали все — начальники участков, цехов, весь состав мастеров, все технологи и т. Почти месяц никто из нас не выходил из цеха. Но задание мы освоили в срок…» Оперативные задачи резко повышали требования к оборонной и машиностроительной промышленности. В рекордно короткий срок на востоке страны выросли 3500 больших промышленных объектов металлургии, энергетики, машиностроения, десятки оборонных заводов. Посильный вклад в это гигантское промышленное строительство внесли белорусские строители. На Урале, в Каменск-Уральском трудилась большая около 100 человек группа инженеров, техников и рабочих «Белпромстроя», руководимая одним из крупнейших строителей Беларуси инженером Александром Васильевичем Маркиным. Ему было поручено строительство металлургического завода. Белорусским строителям впервые пришлось разрабатывать технологию земляных работ в условиях уральской зимы, когда морозы доходили до минус 40 градусов, а грунт промерзал на 1,5 — 2 метра. Чтобы заложить фундамент прокатного цеха, требовалось вынуть 5000 куб. По предложению механика Русаковского с помощью специального электробура, подогревавшего грунт, строители приступили к бурению скважин. В результате фундамент был заложен в течение 500 рабочих часов и без большого количества рабочих рук. К лету 1943-го каркасы основных цехов огромного завода были возведены. Теперь требовался битум. Но его поставщики — Майкоп и Грозный — были захвачены врагом. По предложению Маркина была построена окислительная установка, на которой из обыкновенного мазута и нефти можно было получить битумы необходимых марок. Темп строительства был спасен. В результате самоотверженного труда первая очередь завода была сдана госкомиссии досрочно. Большая группа рабочих, инженеров и служащих, основной костяк которой составляли белорусы, была награждена орденами, медалями и почетными грамотами Верховного Совета БССР. Героизм белорусских железнодорожников Война невероятно осложнила работу всего железнодорожного транспорта. Оккупация Донбасса, который поставлял на железные дороги Союза более 51 процента всего потребляемого угля, гигантские перегрузки магистралей, нехватка паровозов и запасных частей к ним. По этим причинам в первую военную зиму 1941 — 1942 годов катастрофически сократился объем перевозок. В частности, Северная железная дорога была близка к параличу. Движение от Вологды до Архангельска практически остановилось. Это наносило ущерб не только снабжению фронта, но связывало по рукам и ногам работу всего советского тыла, его промышленность. К началу весны 1942 года при Государственном комитете обороны был создан специальный Транспортный комитет, который срочно принял экстренные меры — изменилась система погрузочно-разгрузочных работ, повсеместно внедрялась техника вождения составов на дровяном отоплении, была резко повышена зарплата машинистам, кочегарам, кондукторам, вагонным мастерам, составителям эшелонов и поездов. В период великой битвы на Волге были созданы специальные паровозные колонны особого резерва Наркомата путей сообщения как военизированные соединения. В каждую колонну включали 30 паровозов и 3 — 5 вагонов к каждому из них. Это были быстрые, сверхоперативные «боелетучки». Их личный состав формировался главным образом из числа эвакуированных железнодорожников. Вся колонна делилась на 5 рот, командирами которых были И. Бредихин, А. Дубоделов, И.
Особенный акцент сделан на героическом труде советских молодых людей в тылу. Губернатор Самарской области Дмитрий Азаров особо отметил, что память о важнейших исторических событиях - чрезвычайно важный фактор объединения и преемственности поколений. Есть неразрывная связь между нашими предшественниками, совершавшими ратные подвиги в Великой Отечественной войне, и нынешними воинами-защитниками Родины, подчеркнул руководитель области.
В попытке прояснить роль тыла в Победе Советского Союза над нацистской Германией они обратились среди прочего к сюжетам, зачастую неожиданным в контексте устоявшегося нарратива, задались вопросами, не звучавшими в советской и российской историографии, предложили взгляд и извне на заявленную тему на основе в том числе новых или заново прочитанных источников. Издание будет интересно не только историкам, политологам и культурологам, но и широкой аудитории, сохраняющей память о войне 1941—1945 гг.
История советского тыла
Главный политический лозунг партии - «Все для фронта, все для победы! Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз вызвало мощный патриотический подъем всего населения страны. Многие советские люди записывались в народное ополчение, сдавали свою кровь, участвовали в противовоздушной обороне, жертвовали деньги и драгоценности для фонда обороны. Большую помощь Красной Армии оказали миллионы женщин, направленных на рытье окопов, строительство противотанковых рвов и других оборонительных сооружений.
В экономической политике правительства страны выделяются два периода. Первый: 22 июня 1941 г. Второй: 1943-1945 гг.
С первых дней войны были предприняты чрезвычайные меры по переводу экономики на военные рельсы: разработан военно-хозяйственный план производства всех видов вооружения и боеприпасов в отличие от предшествующих лет - помесячный и поквартальный. Усилена жесткая система централизованного управления промышленностью, транспортом и сельским хозяйством; созданы специальные наркоматы по выпуску отдельных видов вооружений, Комитет продовольственного и вещевого снабжения Красной Армии, Совет по эвакуации. Развернулась широкая работа по эвакуации промышленных предприятий и людских ресурсов в восточные районы страны.
В 1941-1942 гг. Этот процесс особенно интенсивно происходил летом - осенью 1941 г. Одновременно на местах была налажена работа по скорейшему пуску эвакуированных заводов.
Начался массовый выпуск современных видов оружия самолетов, танков, артиллерии, автоматического стрелкового , конструкции которых были разработаны еще в предвоенные годы. В 1942 г. Огромные потери в начальном периоде войны понесло сельское хозяйство.
Основные зерновые районы были заняты врагом. Посевные площади и поголовье крупного рогатого скота сократились в 2 раза. Поэтому ускорилась работа, начатая еще до войны, по расширению посевных площадей в Сибири, Казахстане и Средней Азии.
К концу 1942 г. Из-за неразвитости отечественной автомобильной промышленности особенно ценны были транспортные поставки грузовых и легковых машин американского производства. Ленд-лиз - форма военной помощи США союзникам по антигитлеровской коалиции безвалютный взаимный обмен товарами и услугами с окончательным расчетом после войны с рассрочкой на несколько лет.
Они предоставили нам помощь на 9,8 млрд.
В попытке прояснить роль тыла в Победе Советского Союза над нацистской Германией они обратились среди прочего к сюжетам, зачастую неожиданным в контексте устоявшегося нарратива, задались вопросами, не звучавшими в советской и российской историографии, предложили взгляд и извне на заявленную тему на основе в том числе новых или заново прочитанных источников. Издание будет интересно не только историкам, политологам и культурологам, но и широкой аудитории, сохраняющей память о войне 1941—1945 гг.
Писатель Эдуард Кочергин в "Рассказах питерских островов" описывает, что в интернате Вася Петроградский не потерялся, а, напротив, нашёл себя, создав хор "самоваров". Летом дважды в день сёстры-санитарки выносили на зелёно-бурых одеялах своих подопечных на "прогулку", раскладывая инвалидов на берегу. Самым верхним клали Васю Петроградского, затем запевалу, ниже — высокие голоса, ещё ниже — басы. И вечером, когда у пристани внизу пришвартовывались и отчаливали московские, череповецкие, питерские и другие трёхпалубные пароходы с пассажирами на борту, "самовары" под руководством Василия Петроградского давали концерт. На Валааме жила и партизанка Серафима Николаевна Комиссарова. Она была радисткой в партизанском отряде, воевала в Белоруссии. Однажды каратели окружили партизанскую базу, все ушли через болота, а Серафима осталась с рацией — это была единственная возможность связи с Большой землёй. Всю ночь она стояла в ледяной болотной жиже, держа рацию на голове, пока мимо по кочкам шли гитлеровские каратели. К утру болото замёрзло, и вернувшимся партизанам пришлось буквально вырубать Серафиму из этого льда.
Доставили её в медсанбат, стали оттирать спиртом, приводить в чувство. Кое-как Серафима пришла в себя, но ноги её перестали слушаться. Просто высохли, как две ниточки, и всё. После войны она вышла замуж за однополчанина, уехала с ним жить в Карелию — в посёлок Сортавала. Власти ей даже купили инвалидную коляску, причём с ящиком для инструментов — после войны Серафима Комиссарова устроилась на работу в пункт ремонта, где чинила радиоприёмники и бытовую технику. Казалось, она была образцовым советским инвалидом, но в 1950-е годы умер муж. И Серафима Комиссарова, оставшаяся без родственников, сама попросилась на Валаам. К концу 50-х таких "добровольцев" на Валааме было уже большинство: вчерашним фронтовикам была нестерпима мысль, что они стали невыносимой обузой для жён или стариков-родителей, которым самим требовалась помощь. Многие инвалиды были брошены семьями: молодые женщины уходили от искалеченных супругов к здоровым любовникам, забирали детей.
Отчаявшиеся солдаты писали заявления: "Прошу отправить меня в дом инвалидов". Уж лучше там быть, среди "своих" — таких же калек, чем постоянно ловить на себе ненавидящие взгляды близких. Иногда родственники спохватывались и писали на Валаам письма: жив ли там такой-то товарищ? У администрации была даже заготовлена традиционная форма ответа на подобные обращения: "Сообщаем, что здоровье такого-то по-старому, а вам он не пишет, потому что новостей нет и писать не о чем — всё по-старому, а вам передаёт привет". Слесари-сборщики, инвалиды Великой Отечественной войны первой группы по зрению слева направо И. Лебедев и А. Буров в цехе сборки электродвигателей. Определили Волошина в самое закрытое отделение — для "психических", открытое в бывшем храме Никольского скита, где он более 15 лет пролежал на кровати среди таких же контуженных и потерянных людей. В 1974 году на остров Валаам прибыл художник Геннадий Добров, решивший живописать быт дома инвалидов, о котором ходило столько слухов на материке.
Он подрабатывал санитаром, а в свободное время рисовал портреты инвалидов войны — ветеранов, живущих на острове. Инвалиды на Валааме. Геннадий Добров писал: "Захожу ещё в одну комнату, смотрю — лежит человек. Без рук, без ног. Но лежит на чистой кровати, укрытый чистым одеяльцем таким маленьким, простынёй. И подушка у него, всё очень чисто. И он только на меня смотрит, смотрит... Вижу — это молодой, как бы... Как бы у него лицо застыло в том состоянии, когда вот его контузило.
И с тех пор оно не стареет, как бы такое... И смотрит на меня, ничего не может сказать. А мне потом сказали нянечки: "Да, его так привезли откуда-то. И он ничего не говорит, он контужен. И документов никаких при нём не было.
Все права защищены. Полное или частичное копирование материалов запрещено. При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс.
1. Советский тыл в 1942 году
Сейчас, к сожалению, они уходят. Это уходящая натура. И конечно, я рад, что нам удалось снять этих людей и их свидетельства, которые будут представлять некую объективную ценность и помимо нашего фильма. Дмитрий Лысков: Что больше всего поразило? Наверняка был какой-то факт, который зацепил настолько, что до сих пор остался в памяти? Алексей Ханютин: Вы знаете, это огромная панорама.
Поразило, наверное, то, что люди рассказывают какое-то огромное количество всяких ужасов про то, как голодали, про то, как обокрали, как утянули карточки, про то, как еле выжили, а "все-таки люди тогда были добрее". Вот это какая-то очень интересная аберрация, свойственная человеческой памяти, когда объективная картина часто бывает драматическая, трагическая и вообще ужасная, но что-то заставляет вспоминать с какой-то теплотой. Наверное, каждый отдельный случай, когда кто-то вернул эти карточки, кто-то обогрел или кто-то помог — они на этом фоне воспринимались, так сказать, очень ярко. А Оливер Стоун в одном из своих фильмов назвал эвакуацию промышленности "второй индустриализацией Сталина". Вот как такие оценки, с точки зрения современной исторической науки?
Михаил Мухин: Ну, про "вторую индустриализацию" не скажу. Это, по-моему, на мой взгляд, очень натянуто. А то, что событие, которое выиграло войну — да, согласен. Именно вот таким нестандартным ходом — ходом, который в Берлине никто предусмотреть не смог, — в общем-то, в значительной степени Советский Союз… Не могу сказать "выиграл войну", но скажем так: в первые недели войны Советский Союз войну едва не проиграл, ситуация на фронте действительно была катастрофической. Но вот таким нестандартным ходом Советский Союз, по крайней мере, отодвинул неизбежное поражение.
Это дало Советскому Союзу шанс на то, чтобы выиграть в дальнейшем. И надо сказать, что именно экономическая победа, которая была обеспечена эвакуацией, и обеспечила победу Советского Союза в целом. Видите ли, некоторое время тому назад было очень модно рассуждать, что Советский Союз победил, завалив неприятеля трупами. Так вот, я хотел бы подчеркнуть, что Советский Союз победил, завалив неприятеля сталью, свинцом и взрывчаткой. Советский Союз произвел больше самолетов, чем Рейх.
Советский Союз произвел больше танков, чем Рейх. И так далее, и так далее, и так далее. И вот за счет этого победили. Дмитрий Лысков: В современных войнах не воюет население, а воюет оружие. Это справедливо.
Михаил Мухин: Мне бы хотелось обратить ваше внимание на один очень важный момент. Это была победа, с точки зрения классической геоэкономики, практически невозможная, потому что на 1940 год Рейх с учетом присоединенных и поставленных под его контроль государств производил приблизительно в 2,5 раза больше стали, выплавлял приблизительно в 3,5, а может, даже в 4 раза больше алюминия, производил приблизительно в 2,5 раза больше электроэнергии. То есть, с точки зрения классической геоэкономики, Советский Союз войну уже проиграл. Тем не менее он ее выиграл, и именно экономически. Дмитрий Лысков: Господа, я прошу прощения.
Давайте сейчас посмотрим небольшую справку, чем же все-таки была эвакуация промышленности, и продолжим нашу дискуссию. На рубеже 30-х и 40-х годов из аграрной страны СССР превращается в мощную индустриальную державу. Только в период с 1938 по 1941 годы было пущено в строй около 3 тысяч новых крупных заводов и фабрик. При этом в местах предприятий-гигантов в разных районах страны строятся средние по величине предприятия-дублеры. Но основной промышленный потенциал все же располагался в западных областях страны.
И уже в первые дни войны были потеряны два крупных промышленных центра — Рига и Минск. Под угрозой захвата и уничтожения оказались другие важнейшие промышленные районы. Уже 24 июня 1941 года был создан Совет по эвакуации. В первые три месяца войны на восток перемещено 1360 военных производств. Всего же в 1941-м полностью или частично в восточные регионы страны было эвакуировано более 2500 промышленных предприятий.
Кроме того, в тыловые районы страны железнодорожным и водным транспортом было вывезено более 12 миллионов специалистов и простых советских граждан. Дмитрий Лысков: В западных областях страны была сосредоточена значительная часть промышленного потенциала Советского Союза. Евгений Юрьевич, а почему такое распределение? Советская республика всегда была в кольце врагов. Понятно было, что нападение будет с запада.
Индустриализация, первые пятилетки — и мы строим промышленность на западе. Объясните логику. Ну да, Российская империя. Евгений Спицын: В данном случае я называю исторической Россией, и туда входит все, что мы называем Украиной, Белоруссией, Прибалтикой и так далее. Так вот, на территории исторической России просто сложилось таким образом, что эти регионы наиболее рано, так сказать, осваивались и так далее, и так далее.
И потом не забывайте, что на территории Украинской ССР еще до революции, в конце XIX века… вернее, даже не в конце, а в последней, наверное, трети XIX века создается этот знаменитый Донецко-Криворожский угольно-металлургический район. Он, кстати, становится в конце XIX века фактически центром всей металлургической промышленности Российской империи, потому что Урал уступает ему место. То же самое касается Москвы, того же Петербурга и так далее. Это крупнейшие центры полотняной промышленности, текстильной промышленности. Ничего удивительного в этом не было.
То, что мы бы выводили заводы на восток? Я не совсем согласен, что обязательно бы началась война на западе. Япония могла начать войну первой, причем широкомасштабную войну. Просто, естественно, речь шла о том, что еще в 27-м году после разрыва дипотношений с Великобританией Иосиф Виссарионович Сталин, выступая на XV съезде ВКП б , дал понять, что в мире запахло очередной мировой войной. И вот именно тогда, я думаю, окончательно созрел план ускоренной индустриализации страны, то есть свертывания НЭПа.
Потому что он прекрасно понимал, что на путях НЭПа провести ускоренную модернизацию страны и ее индустриализацию просто невозможно — ну, условно говоря, просто элементарно не хватает лет. Поэтому было совершенно очевидно, что надо возводить предприятия прежде всего тяжелой индустрии, то есть отраслей, которые производят средства производства. И не просто возводить, а создавать так называемые заводы-дублеры, которые производили бы одновременно… Дмитрий Лысков: Евгений Юрьевич, спасибо большое. Мы продолжаем дискуссию. Михаил Юрьевич.
Михаил Мухин: Дело в том, что когда говорится про сосредоточение промышленности в западных регионах страны, упускается из виду, что все, построенное на востоке, было намного дороже. На восток приходилось везти все стройматериалы, на восток приходилось везти сырье, на восток приходилось везти все полуфабрикаты. Булат Нигматулин: И на восток приходилось везти людей, потому что там населения было мало. Михаил Мухин: Это само собой. И строить там жилье для этих людей.
Поэтому в довоенный период любой самолет, любая единица техники, построенная за Уралом, имела большую себестоимость, чем точно такой же самолет, построенный в европейской части страны. Дмитрий Лысков: То есть развитие логистической сети. Алексей Ханютин: И ничего еще построить-то не успели, заводы-дублеры не успели запустить. Михаил Мухин: Нет, заводы-дублеры были. Я занимаюсь авиапромышленностью.
Авиапромышленность была. За остальное я не отвечаю. Дмитрий Лысков: Булат Искандерович, прошу вас. Булат Нигматулин: Ведь время было — 10 лет. Здесь правильно коллега сказал — 10 лет.
И конечно, предвидение руководства страны и Сталина, что за 10 лет надо пройти этот шаг — это было абсолютно правильно. Мы можем говорить много о тогдашнем руководителе, о вожде советского народа. Разные оценки. И очень негативные — и это тоже правильно. Но есть и позитивные — и тоже правильно.
И здесь я бы хотел сказать, что, с точки зрения эвакуации, эвакуацию начали сразу. Совет по эвакуации начал… Дмитрий Лысков: Подождите, подождите, подождите! Мы подойдем сейчас к Совету по эвакуации. Вы мне скажите, были ли планы эвакуации, разработанные до войны? Евгений Спицын: Нет, были.
Конечно, были. Дмитрий Лысков: Они существовали? Булат Нигматулин: Понимаете, были планы по эвакуации, но они абсолютно не соответствовали тому состоянию, которое произошло буквально в первые, я бы сказал, две недели войны. Две недели. И каждый день, каждую неделю ситуация на фронтах ухудшалась: мы теряли и теряли области, города, предприятия.
И то, что сразу начали думать об эвакуации — это было правильно. Конечно, не предполагалось, что через два месяца, то есть июль, август — и уже в сентябре немцы окажутся под Москвой. Уже в сентябре началась блокада Ленинграда. Вообще даже не могли представить! Я хочу вспомнить здесь слова, которые, я помню, мне мама рассказывала.
Было как раз начало войны, только что родился старший брат мой, он 41-го года. Ей — 27, отцу — 33. Вот правильно вы сказали — полгода. Вот удержались, потому что были на грани. Мы были на грани серьезного… То есть потери, поражения, сильная ограниченность, потеря своей территории, отсутствие… Конечно, был бы мирный договор, но мы бы выбыли из войны, и мы были бы не государством-победителем.
Евгений Спицын: Там мирного договора не было. Булат Нигматулин: Ну, может быть, и по-другому сложилось бы. Но все наши основные территории… Дмитрий Лысков: Весь промышленный потенциал. Евгений Спицын: Никакого мирного договора там, конечно, не было бы. Булат Нигматулин: Весь промышленный потенциал, да.
Дмитрий Лысков: 70 миллионов населения оказалось на оккупированных территориях. Булат Нигматулин: 70 миллионов населения. А если бы дальше шли поражения, то потеряли бы и все свои столицы. И конечно, потеря российской цивилизации, своей цивилизации. Дмитрий Лысков: Задача была — выстоять эти полгода.
Алексей Ханютин: Никаких планов разработанных и всеобъемлющих по эвакуации, конечно, не было. В архивах есть… Ну, например, конкретно я могу привести коротенький очень документ. Вскоре после первомайского парада 41-го года московские власти решили создать комиссию по эвакуации на случай войны и вывезти примерно миллион москвичей за пределы Москвы. Немедленно последовала верховная очень жесткая реакция, цитирую: "Предложение о частичной эвакуации населения Москвы в военное время считаю несвоевременным. Комиссию по эвакуации прошу ликвидировать, а разговоры об эвакуации прекратить".
Михаил Мухин: Товарищ Сталин. Алексей Ханютин: Да. Обращаю внимание, дата — 3 июня 1941 года, 19 дней до начала войны. Дмитрий Лысков: Михаил Юрьевич, я слышал о эвакуаплане 37-го года, 39-го года. По-моему, больше таких эвакуапланов действительно не составлялось.
Михаил Мухин: Этот вопрос достаточно хорошо был рассмотрен, если не изменяет память, еще в 90-е годы. Мобилизационное планирование в СССР как таковое прекратилось в 1933 году. Вплоть до 1937 года советское руководство просто перекладывало план предыдущего года в новую папочку и писало на ней: "план 34-го года", "план 35-го года", "план 36-го года". При этом, как вы все понимаете, количество заводов менялось, количество станков менялось. Это не учитывалось.
Вот после 37-го года, по словам Алексея Мелия, даже этот процесс перекладывания в папочки прекратился, поэтому на 1941 год это опять-таки не мое мнение, а это мнение академика Куманева никакого утвержденного плана мобилизации… ой, извините, плана эвакуации не существовало. У меня нет с собой, я буду цитировать близко к тексту воспоминания Дубровина, который в тот момент был заместителем наркома путей сообщения. В первые дни войны, как он пишет в своих воспоминаниях, он бросился в библиотеку, в "Ленинку", для того чтобы хотя бы в литературе найти, как проводилась эвакуация в годы Первой мировой войны, потому что у него вообще никакого опыта не было. Как вы понимаете, если советский чиновник такого ранга бросился искать планы в библиотеку — это значит, что у него плана не было точно. Дмитрий Лысков: Булат Искандерович, но Совет по эвакуации был создан на третий день войны — раньше, чем Государственный комитет обороны, на секундочку.
О чем это говорит?
Хотя относилась она, в первую очередь, к действиям в прифронтовой полосе, но определяла задачи и для всего населения. Укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам фронта всю свою деятельность, обеспечить усиленную работу всех предприятий, разъяснить трудящимся их обязанности и создавшееся положение», - говорилось в документе. И советский народ проявил небывалый энтузиазм и патриотизм. Люди работали по 12-20 часов в сутки, иногда неделями не выходили с заводов. Страна превратилась в один боевой и трудовой лагерь, подчиненный единственной цели — победе. Впоследствии, чтобы отметить этот самоотверженный труд, было учреждено почетное звание «Труженик тыла». Вокруг этого призыва объединились люди самых различных взглядов и привычек, военные и сугубо штатские, мужчины и женщины, без различия возраста и происхождения.
Если в 1940 г. В июле 1941 г. Количество людей, охваченных государственной карточной системой, к 1945 г. Главная тяжесть производства сельскохозяйственной продукции легла на восточные районы, менее пригодные по природно-климатическим условиям для выращивания основных продовольственных и технических культур. Уже на начальном этапе войны были приняты меры по расширению посевных площадей в Сибири, Казахстане, на Урале, Дальнем Востоке, в республиках Средней Азии и Закавказья. Дополнительный урон сельскому хозяйству страны нанесли две волны эвакуации населения и материальных средств колхозов и совхозов: осенью — зимой 1941 г. Правительством были приняты меры к интенсификации сельскохозяйственного труда. В колхозах была увеличена минимальная обязательная норма выработки трудодней. Во время сева и уборки на работу в полях направлялись горожане, учащиеся. В целях улучшения снабжения населения городов в 1942 г.
В том же 1942 г. Всячески поощрялось развитие коллективного и индивидуального огородничества. Все перечисленные меры позволили улучшить обеспечение продовольствием жителей городов, хотя уровень потребления продуктов продовольствия населением в годы войны был значительно ниже предвоенных лет. Патриотическое движение Всемерная помощь советских людей Красной Армии выражалась не только в самоотверженном труде в тылу, но и в многочисленных патриотических починах. По масштабам их распространения период Великой Отечественной войны не знал себе равных. Патриотическое движение народа в помощь фронту возникло уже в первые дни войны. По инициативе трудящихся был создан Фонд обороны, советские граждане вносили собственные сбережения на строительство для действующей армии танковых колонн, авиаэскадрилий, посылали на фронт теплые вещи, подарки для воинов Красной Армии. В годы Великой Отечественной войны военные расходы, начиная с 1942 г. Как и в довоенное время, основу государственного бюджета в период войны составляли поступления от государственных предприятий и организаций. Вместе с тем существенным источником пополнения бюджета были добровольные поступления денежных средств от населения, прежде всего военные займы.
За годы войны было выпущено четыре военных Государственных займа. Их размещение проходило активно, при широком освещении периодической печатью. Общая сумма облигаций Государственных займов, приобретенных только жителями Москвы, составила за три военных года 1941—1943 1 млрд. Всего же подписка на Государственные военные займы 1941—1945 гг.
В новых, наспех возведенных сооружениях часто обнаруживались строительные изъяны. Необходимость как можно быстрее выполнить поступавшие с фронта заказы, в свою очередь, побуждала рабочих пренебрегать техникой безопасности, притом что многие молодые или неопытные мобилизованные рабочие не прошли достаточного обучения по использованию оборудования и материалов. Главное управление трудовых резервов издало инструкции по технике безопасности и производственной гигиене только в феврале 1944 года, но к тому времени десятки тысяч рабочих уже получили травмы, подорвали здоровье и страдали профессиональными заболеваниями.
По мере того как новые сферы производства, особенно производство боеприпасов и авиационного топлива, активно развивались, рабочие все чаще контактировали с чрезвычайно опасными веществами, включая тетраэтилсвинец, тринитротолуол и едкие эмульсии, применяемые для охлаждения оборудования. К 1942 году на последствия такой практики наглядно указывало количество рабочих дней, потерянных из-за болезней, травм и плохого самочувствия. В октябре 1942 года Центральное статистическое управление установило, что в большинстве отраслей оборонной или связанной с обороной промышленности рабочие в среднем теряли от двух с половиной до четырех недель в году из-за болезней и травм. Эти поразительные показатели в два — четыре раза превышали среднестатистические данные по всем предприятиям в июне 1941 года до начала войны и более чем в восемь раз — ущерб, наносимый заводам прогулами, нарушением трудовой дисциплины, с которым активно боролось государство. Статистика показывала, что основная проблема заключается вовсе не в том, что рабочие время от времени не выходят на работу без уважительной причины. К тому же при подсчетах не учитывались те, кто, несмотря на серьезные заболевания, такие как туберкулез и дистрофия, все равно выходил на работу, равно как и многочисленные заключенные и ссыльные, чье здоровье пострадало еще сильнее, но кто не был представлен в подобных исследованиях. Острые респираторные, желудочно-кишечные и кожные заболевания составляли три из четырех главных причин отсутствия по болезни.
Четвертая причина — травмы, полученные на производстве или дома, — тоже встречалась теперь намного чаще. Часть времени, потерянного по болезни, можно было списать на крайнее переутомление. В военное время был установлен одиннадцатичасовой рабочий день и отменены все праздники. Рабочим — в зависимости от того, в какой отрасли они были заняты, — давали до двух выходных в месяц, но на практике и их часто отменяли. В выходной день достаточно было предупредить человека за короткий срок, чтобы вызвать его на работу, которая могла продолжаться до шестнадцати часов. Мало кто мог выдержать такой изматывающий, безжалостный график. Усталость повышала вероятность несчастных случаев, ослабляла способность сопротивляться инфекциям, делала выздоровление после болезни или травмы более продолжительным и в сочетании с недостатком пищи вела к повышенной заболеваемости и смертности на почве истощения.
Помимо долгих смен, рабочие, жаловались участники профсоюза рабочих промышленности вооружения СССР, занимались огородом, носили дрова, заботились о детях и других иждивенцах и проходили большие расстояния, каждый день идя на предприятие и возвращаясь обратно. В отсутствие нормальных санитарно-гигиенических условий, кипяченой воды и мыла респираторные, желудочно-кишечные и кожные инфекции моментально распространялись в переполненных общежитиях и землянках. По оценкам большинства промышленных наркоматов, время, потерянное рабочими из-за распространения кожных заболеваний, по сравнению с 1940 годом увеличилось на 50—100 процентов. В большинстве случаев речь шла о бактериальных инфекциях: фурункулезе, пиодермии, карбункуле и роже, — но причиной некоторых были и паразиты, наиболее распространенное из таких заболеваний — чесотка.
Тыл – это половина победы, и даже больше
Советский тыл в годы Второй мировой войны обложка книги 55 %. Советское правительство понимало, что победа будет достигнута не только винтовкой солдата, но и наличием материальных ресурсов страны и героическим подвигом тружеников тыла. Фашистская Германия высоко оценила трудовой подвиг советского народа в тылу, написав в своих газетах о причинах поражения своих войск в конце 1941 года.