значит организовать революцию, и сознательно предпочитает хаос дезорганизации, - что это: глупость или измена? 1 (14) ноября 1916 года депутат и лидер кадетской партии Павел Милюков произнес в Государственной думе свою знаменитую антиправительственную речь: Глупость или измена.
Что это — глупость или измена?
Также Андрей Турчак в своем блоге напомнил об известной фразе политического деятеля времен Российской империи Павла Милюкова «Что это — глупость или предательство?». Развернутый ответ на вопрос: Какие конкретные обвинения содержались в речи П. Н. Милюкова «Глупость или измена?»? Что в основе этого саботажа – глупость или измена, мне неведомо. Пожалуй, к ним применимо лишь название его знаменитой речи — «Глупость или измена? 1 (14) ноября 1916 года депутат и лидер кадетской партии Павел Милюков произнес в Государственной думе свою знаменитую антиправительственную речь: Глупость или измена. Прав академик Глазьев, когда предполагает, что происходящее "по сути, является государственной изменой".
Речь П.Милюкова Глупость или измена (1916 г)
Выражение «глупость или измена?» после выступления Милюкова стало очень популярным в Думе и вскоре почти каждый выступающий упоминал это выражение, говоря о положении дел в правительстве России. Глупость в том, чтобы искать измену, когда ее нет и быть не может, а измена — в попытках разжечь недоверие к тем, кто нацелен только на победу. И после прочтения этого абзаца глупость, которая состоит в том, что чего-то не понимают или не могут найти решение, превращается в измену. Если конфликт имел место в нескольких новостях, то очередность нарушения в каждой новости определяется отдельно.
Что это — глупость или измена?
Милюков даже не постарался увязать как-нибудь бросавшееся в глаза противоречие с тем, что перед тем говорилось о Манасевиче. Цитируя сообщение «Rerl. Нет, господа, Ман. Если это было так, то при чем же взятка, которой «русский Ракомболь» поделился со своим покровителем? Но сейчас нас интересуют не взаимные отношения Штюрмера и Ман. Об этом, вероятно, знает Завадский, который может точно сказать, каково было то показание Манасевича о взятке, на которое я ссылаюсь. Показание, по-видимому, было не прямое и без свидетелей»... Председатель: Т. Милюков: Я не знаю цифры. Председатель: Вы говорите о взятке от Рубинштейна?
Милюков: Это показание, которое Манасевич давал уже после ареста. Я не помню подробностей, но дело шло о деньгах, им фактически полученных. Председатель: Для чего? Милюков: Как он намекал на следствии, предназначенных для передачи по начальству; это Завадский может точно сказать. Председатель: Вы говорите об истории с Татищевым? Милюков: Совершенно верно. Говорят, было два показания: одно, которое он дал сначала, затем с ним случился припадок, показание было прервано; потом давалось другое показание, в более осторожных выражениях». Что же взятка была от Рубинштейна, арестованного пресловутой комиссией ген. Батюшина не без участия Манасевича-Мануйлова или от гр.
Татищева, председателя Соединенного банка в Москве, которого пытался шантажировать «русский Ракомболь» — правда в обстановке, не исключавшей в свою очередь некоторой провокации в отношении «личного секретаря» председателя Совета министров со стороны директора деп. Свидетель, как будто, определенно подтвердил, что сведения, полученные им, имели ввиду дело Соединенного банка. Тут далеко было до «миллиона». Манасевич получил от татищевского зятя — тоже Хвостова, из рук в руки 25 тыс. Завадский, на которого пытался сослаться Милюков, не счел нужным вмешаться и разъяснить дело — по крайней мере стенограмма этого не отмечает. Завадский был прокурором судебной палаты в период следствия над Ман. Он написал, как мы знаем, воспоминания и в них ни одним словом не подтвердил заверений обличителя с думской кафедры 366. Завадский, между прочим, рассказал, как произошло «освобождение», вернее изменение меры пресечения, принятой против обвиняемого — версия прокурора, непосредственного участника этого «освобождения», решительно разойдется с тем, что говорил думский политик, и что «все знали», как утверждал Родичев в Гос. Обвиняемый в такой мере чувствовал за собой «сильную руку», что, находясь в предварительном заключении, на допросах грозил следователю и прокурору палаты.
Но прокурор протестовал, и Макаров больше не заводил речи об освобождении Манасевича. Но судьба распорядилась по-иному. В период следствия Ман. По заключению экспертов обвиняемый мог оправиться от удара только при условии заботливого ухода. В виду неудовлетворительности больницы в доме предварительного заключения Завадский пошел навстречу предложению судебного следователя Середы освободить Ман. Так было. Повесть о «миллионе», который хотели получить с Рубинштейна, обвиняемого в государственной измене по иной версии этот «миллион» превратился в уплату 100 тыс. Она далеко выходит за пределы темы, поставленной речью 1 ноября. Нам придется в коротких словах ее коснуться ниже при характеристике сплетен вокруг имени банкира Рубинштейна, как одного из проводников сепаратного мира.
Совершенно очевидно одно, что эта повесть не может быть спаяна со Штюрмером и в гораздо большей степени находилась в связи с тем, что делалось в недрах самой батюшинской комиссии, состоявшей в ведении начальника штаба верховного главнокомандующего 367. Разве не политическим выпадом надо считать голословное утверждение, что власть «сознательно» предпочитала «хаос и дезорганизацию» в тылу, зная, что это «может служить мотивом для прекращения войны»? Милюков говорил, между прочим, что «на почве общего недовольства и раздражения власть намеренно занимается вызыванием народных вспышек», — делается это путем провокации: «участие департамента полиции в последних волнениях на заводах доказано». Если бы мы занялись характеристикой деятельности департамента полиции старого режима, мы неизбежно натолкнулись бы на раскинутую им сеть провокации. Это была исконная черта охранной политики, рожденная отнюдь не во времена специфического искания пути к сепаратному миру 368. Столь же изначальна была как бы органическая связь провокации с крайними революционными течениями. Элементарен был бы однако тот, кто поставил бы здесь знак идентичности. Лидер думской оппозиции был плохо осведомлен о течениях в рабочем движении и как он не разобрался в февральских днях, предшествовавших революции 369 , так неверно оценил он и то, что происходило на петербургских заводах в дни «последних волнений», предшествовавших его выступлению в Думе. Если Милюков считал «доказанным» участие в них департамента полиции, то столь же несомненным было и влияние «ленинского подполья» на октябрьские стачки политического характера с протестом против военно-полевого суда над матросами и т.
Эти волнения ознаменовались зловещим явлением присоединения к бастующим солдат 181 пехотного полка и последовавшей затем «крупной свалкой с полицией» 370. Французский посол, осведомленный директором автомобильного завода «Рено», узнал об этом раньше председателя Совета министров и с волнением информировал Штюрмера, что войска стреляли в полицейских. Штюрмер на это ответил, что «репрессия будет беспощадная». Министр торговли и промышленности Шаховской довольно точно и определенно охарактеризовал движение во всеподданнейшем докладе, в полном согласии с формулировкой, данной и в «Бюллетене» так называемой «рабочей группы» при военно-промышленных комитетах. Конечно, можно было идти дальше и считать с некоторым даже правдоподобием, что политическая забастовка октябрьских дней прошла при содействии не только полиции, но и немецкой агентуры в соответствии с теми директивами, о которых говорил документ из «Желтой книги» и на который ссылался думский обличитель правительства. Едва ли отсюда будет вытекать однако неизбежным логический вывод, что октябрьская волна стачек протекала при сознательном попустительстве правительства в лице Штюрмера и Протопопова. Кто заглянет в переписку Царя и Царицы, тот увидит, какое огромное место занимает в этой переписке вопрос об организации тыла и в частности продовольствия. С чувством какого-то отчаяния Николай II писал жене 20 сентября 16г. Сегодня Алексеев дал мне письмо, полученное от милейшего кн.
Оболенского, председателя по продовольствию б. Он открыто признается, что они ничем не могут облегчить положение, что работают они впустую, что министерство земледелия не обращает внимания на их представления, цены все растут, и народ начинает голодать. Ясно, к чему может привести страну такое положение дел. Старый Шт. Я не вижу иного выхода, как передать дело военному ведомству, но это также имеет свои неудобства. Самый проклятый вопрос, с которым я когда-либо сталкивался. Я никогда не был купцом и просто ничего не понимаю в этих вопросах о продовольствии и снабжении». По словам Протопопова, при первом же его докладе в качестве министра, Царь просил его познакомиться с продовольственным вопросом и с продовольствия начинать каждый из последующих докладов. С первого дня, как Царь принял бразды верховного командования, А.
Ею же 29 августа измышлен проект посылки «свитских» на заводы и фабрики для того, чтобы узнать нужды рабочих: пусть знают, что «не одна Дума сует свой нос во все» 371. На Хвостова возлагаются особые надежды показания Белецкого , — он обещал открыть продовольственные лавки для рабочих в фабричных районах. Он бы сунул нос повсюду, накинулся бы на купцов, которые плутуют и запрашивают невозможные цены... Наш Друг встревожен мыслью, что, если так протянется месяца два, то у нас будут неприятные столкновения и истории в городе. Я это понимаю, потому что стыдно так мучить бедный народ, да и унизительно перед нашими союзниками. У нас всего очень много, только не желают привозить, а когда привозят, то назначают цены, не доступные ни для кого. Почему не попросить его взять все это в руки месяца на два или хоть на месяц? Он бы не допустил, чтобы продолжалось мошенничество. Он превосходно умеет приводить все в порядок, расшевелить людей, но не надолго».
Мы видим, что и «наш Друг встревожен» и подает совет через «видения», ему представившиеся. Происходило, по словам А. Ему ночью было вроде видения — все города, железные дороги и т. Недовольство будет расти, если положение не изменится. В сущности все можно сделать... Только не надо комиссии, которая затянет все дело на недели, надо, чтобы это было немедленно приведено в исполнение». В ответ на письмо мужа о том отчаянии, в которое его повергает продовольственная разруха, А. Так часто у Него бывают здравые суждения, которые не приходят другим на ум — Бог вдохновляет Его, и завтра я тебе напишу, что Он сказал 373. Он говорит, что дела теперь пойдут лучше, потому что Его меньше преследуют — как только усиливаются нападки на Него, так все идет хуже».
Когда злонамеренные люди хотят чего-нибудь добиться, они постоянно обращаются с речами, и их слушают; и теперь, если благонамеренные потрудятся сделать то же самое, без сомнения крестьяне станут их слушать. Губернаторы, вице-губернаторы и все их чиновники должны принять в этом участие — поговори с Протоп. Под влиянием советов со стороны рождались, быть может, несуразные проекты в наивном представлении А. Бадмаев писал, что он мог бы «руководить» этим делом, «если бы имел время».... Как можно было в таких условиях обвинять правительство, насколько речь идет о представителях верховной власти, в провокации «голодного бунта» в целях прекращения войны? В массовом сознании это обвинение отливалось в форму легендарных слухов, что «немцы дали министрам миллиард за обещание уморить возможно большее число простых людей». Департамент полиции отплачивал оппозиции той же монетой и в свою очередь накануне революции обвинял деятелей прогрессивного блока в провокации «голодного бунта» в целях заставить правительство уступить. По утверждению Жильяра, А. В глазах той среды, на которую опирался проблематический «черный блок», вопросы об организации продовольственного дела являлись также краеугольным камнем правительственной экономики.
Ими заняты были все совещания «монархических организаций»; «сытый и обеспеченный рабочий не пойдет на баррикады» — это лейтмотив всех «пожеланий» 15г. В «настойчивых просьбах», обращенных к правительству со стороны саратовского совещания, значится: «о принятии спешных мер для борьбы с дороговизной, вызывающей народные волнения, столь желательные нашим врагам». Саратовское совещание шло дальше в своих «пожеланиях» — вплоть до секвестра казной и милитаризации частных заводов, могущих изготовлять необходимый для снабжения войск боевой материал «в виду слабой деятельности и выяснившейся... Совета Щегловитовым 14 января 17г. Киева в разграничении функций исполнительных от руководящих и в создании планомерной сети продовольственных советов, которая урегулировала бы транзит, произвела бы учет наличных запасов продуктов, правильно распределила бы их и координировала бы деятельность городских и земских управ. Трудно в немногих словах охарактеризовать государственную экономику в те годы, когда на лицо был, по выражению Ленина, «величайшей силы исторический двигатель, который порождал невиданный кризис, голод, неисчислимые бедствия» — война. Марксистские историки советской формации будут доказывать, что выход из кризиса лежал не в «компромиссной политике», не в «заплатах», а в «уничтожении до основания» существовавшей экономической системы и введении «госкапитализма». Дело было не столько в организационных ошибках старого правительства, сколько в «неизбежном истощении хозяйства» — в крахе во время войны всей «капиталистической системы». Историки эти вместе с тем признают, что мероприятия правительства для изживания кризиса, правда, крайне непоследовательно, шли все по пути государственного регулирования хозяйственной жизни страны, встречая противодействие со стороны «буржуазии», которая отстаивала невмешательство государства в экономические отношения: важнейшие мероприятия правительства, направленные на усиление государственного контроля, срывались оппозицией Совещания по обороне, представлявшей интересы командовавших классов.
Без существенных оговорок такое положение, конечно, признать нельзя достаточно указать хотя бы на «памятную записку», представленную Штюрмером при всеподданнейшей докладе 14 марта 16г. Но в общем тенденция старого режима идти во время войны по пути регулирования хозяйственной жизни отмечена верно — мы увидим см. Оппозиция возникала не только из классового своекорыстия, давшего «подозрительную трещину» в фундаменте прогрессивного блока, не только из разной оценки целесообразности той или иной экономической политики «друзья» Шульгина считали «твердые цены источником расстройства» и довольно настойчиво боролись с этими «социалистическими замашками», всемерно стремясь «удержать правительство от рискованных шагов государственного социализма» , но и из отвратного чувства значительных кругов прогрессивной общественности к осуществлению во время войны того немецкого Zuchthaus, который «Русские Ведомости» назвали «возрождением крепостного права в Германии» — своего рода тюрьмы с принудительной работой. Отсюда понятно, что на совет, данный французским социалистом Тома на завтраке у Сазонова в конце апреля 16г. По словам Наумова, эти отношения Штюрмер называл даже «настоящей симфонией», с чем, впрочем, министр земледелия, как музыкант, не согласился, отказываясь участвовать в такой «симфонии». На решительных мерах настаивало главным образом военное командование, мотивируя их чрезвычайными обстоятельствами. В записке «об учреждении верховного министра обороны», представленной Царю Алексеевым 15 июля, в 4 п. Эта мера считалась «надежным средством против забастовок» при условии устранения основной причины недовольства рабочих — «обеспечить их дешевым пропитанием». По проекту Алексеева у «верховного министра государственной обороны» должна была сосредоточиться «полнота чрезвычайной власти» «во всех внутренних областях Империи, составляющих в целом глубокий тыл, работающий на действующую армию» — «объединять, руководить и направлять единою волею деятельность всех министерств, государственных и общественных учреждений, находящихся вне пределов театра военных действий».
Алексеев ничего не говорил о «военной диктатуре», но так поняли его проект, встретивший оппозицию с разных сторон. Не сочувствовала военной диктатуре А. Наумов рассказывал, что Царь ему показал алексеевскую записку, и что он высказался против «нового наслоения», считая «единство необходимым, во что бы то ни стало», министр земледелия посоветовал «верховное управление фронта слить с Советом министров». От имени «общественности» ополчился на «нелепое положение» председатель Думы: по его словам он запугал Царя опасностью создать себе «конкурента» — «так умалять себя на вашем месте я не позволил бы». Колебания Николая II выразились в компромиссном решении о передаче функций верховного управления по государственной обороне высшему существующему учреждению — Совету министров. Это скорее платоническое решение было подсказано Царю самими министрами на заседании в Ставке 28 июля: «У нас есть председатель Совета министров, пускай он возьмет в свои руки все управление, пускай объединяет», — предложил министр путей сообщения Трепов; по существу это ничего не разрешало... Так возникла «неограниченная, полномочная» диктатура Штюрмера, которую Чр. Мы видим, что монарх не был удовлетворен получилось, по выражению Родзянко, «совсем безвыходное положение» , и в письме 20 сентября он как бы возвращается к мысли о желательности реализовать июньский проект Алексеева 375. Вспомним, что А.
Совет был дан. Это было время, когда восходила звезда Протопопова, и А. В своих письменных показаниях Протопопов подробно изложил, как всегда несколько нелепо и противоречиво, намеченный им план реорганизации продовольственного дела — главным образом хлебных заготовок, и последовавшей затем «комедии борьбы» по выражению советских историков в Совете министров за осуществление его проекта. Он предполагал основные операции возложить на земство, создав под контролем последнего особые торговые товарищества и привлекши к этому делу банки и крупные торговые фирмы. Таким путем предполагалось выявить и выпустить на рынок имевшиеся запасы 376. Существовавшие на местах организации мин. Средства давало бы мин. Далее Протопопов намеревался ввести обязательную хлебную повинность, установив временно до сбора, назначенного по раскладке, твердые цены. В организации продовольственного дела Протопопов преследовал и политические цели, желая не только вернуть мин.
Широкое участие земских деятелей в закупочных операциях, по мнению министра, отвлекло бы их внимание от политики. Надзирающие губернаторы поручали закупку земствам только в том случае, если они не входили в союз, в случае, если бы земство отказывалось выйти из союза, операции производились бы губернским присутствием. По словам Протопопова, Совет министров за исключением гр. Игнатьева и не голосовавшего Бобринского, первоначально признал принципиально желательной передачу продовольственного дела в мин. Думы, изменил свое решение и при окончательном голосовании за передачу высказалось лишь 6 человек против 8. Штюрмер, голосовавший за положительное решение, высказал уверенность, что Царь согласится с меньшинством, и что вопрос будет проведен до открытия Думы в порядке ст. Очевидно, под влиянием такого голосования Протопопов внес изменение в свой проект и остановился на организации «для надзора за продовольственным делом» Совещания трех министров путей сообщ. В протопоповском проекте ее больше всего привлекала заманчивая мысль «борьбы» с оппозиционными земским и городским союзами: «Я была не согласна, — писала она позже, — с этой бумагой то есть с проектом «совещания трех министров» и знала, что наш Друг тоже будет против, а потому послала Пр отопопова к нему, чтобы они вместе обсудили это дело». Совещание в обычном квартете Бадмаев, Распутин, Протопопов и Курлов состоялось — о нем упомянул Протопопов, приписывая себе инициативу просить Распутина «ускорить передачу» продовольствия в ведение министерства вн.
Царь был в Киеве. Телеграмму получил и недоумевал. И только, получив разъяснительное письмо А. Смысл разъяснения А. Это был единственный раз, когда за все время своего неофициального «регентства» А. Наш Друг сказал, что это было абсолютно необходимо. Протопопов в отчаянии, что вручил тебе тогда ту бумагу, он был уверен в своей правоте, пока Гр. А потому я вчера говорила со Штюрмером, они оба верят в удивительную Богом ниспосланную мудрость нашего Друга... Мне пришлось решиться на этот шаг, так как Гр.
Может быть, не так уж важно раскрыть во всей полноте подноготную этой истории — насколько здесь проявилась сознательная игра честолюбца и насколько неуравновешенный политик шел на поводу у других. Царя уговаривать долго не приходилось.
При таком руководстве Банком России противнику не требуется атомное оружие: мы сами вывезем все ресурсы и оставим в его распоряжении полученную за них валюту, — уверен академик РАН Сергей Глазьев. Только от деятельности нынешнего руководства ЦБ он составляет около 40 триллионов рублей новопроизведённой продукции, не говоря уже о полутриллиона долларов валютных резервов и валютной выручки, подаренных противнику только в этом году. Такая политика самостоятельного разорения страны в период гибридной войны с НАТО, на финансовом фронте которой противник имеет стократный перевес, ведёт к катастрофе и, по сути, является государственной изменой. Академик Глазьев неоднократно предупреждал руководство ЦБ, что вложения в доллар и евро рано или поздно превратятся в "токсичные активы". Запад может в любой момент заблокировать транзакции по русским денежным средствам. Однако Минфин и ЦБ России с маниакальной настойчивостью вместо того, чтобы направлять дополнительные доходы в российскую экономику, изымали их и направляли на скупку иностранной валюты, а после — выводили её за пределы России. Однако параллельно был запущен механизм, который нанёс ещё больший ущерб.
И связан он как раз с золотом.
России стоит ещё раз внимательно взглянуть на всех участников переговорной группы. На первый план, конечно, должны выйти опытные дипломаты и представители старой школы министерства иностранных дел. Недопустимо выдвигать на первый план, мягко говоря, дилетантов, которые потом создают головную боль и сбивают с курса настроения российской общественности. Особое недоумение вызывает наличие в переговорной группе полубеглого олигарха Романа Абрамовича, обладателя паспортов нескольких государств, уже давно обосновавшегося на Западе. Как такой человек может служить интересам России — непонятно. Если он что и будет делать, то только выторговывать себе поблажки и снятие санкций, что уже сделали в его отношении американцы с подачи Зеленского. Не стоит забывать, что западные спецслужбы уже давно умеют работать с олигархами разных стран.
К примеру, на Украине они превратили их в таран против власти Виктора Януковича. Если мы хотим, чтобы российские олигархи стали тараном против власти России, то Абрамович тогда должен остаться в составе российской делегации, и всё пойдёт ровно по украинскому сценарию. Мединский будет реализовывать свои личные хотелки, Абрамович спасать свои награбленные миллиарды. Резонный вопрос — а где же интересы России? Где интересы российской армии? И где интересы той части украинского народа, которая устала жить под гнётом марионеточной украинской власти?
А тут ещё и заявление замминистра обороны об уходе из-под Киева частей российской армии, чтобы не мешать переговорам. Грянувший гром общественного возмущения можно было охарактеризовать знаменитой фразой Павла Милюкова: Что это? Глупость или измена. Вероятно, глава российской делегации забыл, что он является лишь простым почтовым ящиком, который должен жёстко следовать полученным инструкциям, а не брать на себя несвойственные его должности функции. Для этого у Украины есть Арестович с буйной фантазией и полным игнорированием фактов и реалий. Но никак не глава российской делегации должен озвучивать украинские пожелания и закладывать их в основу будущего договора. Кроме того глава российской делегации вышел за рамки своих полномочий, когда начал говорить о возможной встрече Владимира Путина с Зеленским. Это вообще функция МИДа России. Только там могут браться за подготовку встречи в верхах. Что же получилось на практике после заявлений Мединского? То, что украинские предложения закладываются в основу встречи Зеленского и Путина? По имеющейся у нас информации, поведение Мединского вызвало шок и в Министерстве иностранных дел в России. Скорее всего, бурная негативная реакция связана с тем, что назначение на такую ключевую должность как руководитель переговорного процесса, человека, не имеющего никакого дипломатического опыта, осознана как кадровая ошибка. Возможно, будут сделаны из этого организационные выводы.
«глупость или измена?» ((с) Милюков П.Н. 1916)
Администрация президента подставила Путина. Глупость или измена. Если конфликт имел место в нескольких новостях, то очередность нарушения в каждой новости определяется отдельно. После речи Милюкова последовала попытка внести раскол в правительство. После выступления в Думе военного министра Шуваева и морского министра Григоровича им устроили овацию, а Милюков (как и многие другие) подошел, чтобы пожать им руки. Речь Милюкова Глупость или Скачать 70 Кб. Апофеозом речи стал знаменитый вопрос: «Что это — глупость или измена?». 14 ноября 1916 года депутат Павел Милюков произнес в Государственной Думе свою знаменитую антиправительственную речь: «Глупость или измена?», где он обвинил в предательстве Николая II и его супругу Александру Федоровну.
Глупость или измена? К вопросу о чистке российской делегации на переговорах с Украиной
Так разве же не все равно для практического результата, имеем ли мы в данном случае дело с глупостью или с изменой? Милюкова «Глупость или измен Не нашел ответ, воспользуйся поиском: Вопрос: Какие конкретные обвинения содержались в речи П. Милюкова «Глупость или измена? глупость или измена? После речи Милюкова последовала попытка внести раскол в правительство. После выступления в Думе военного министра Шуваева и морского министра Григоровича им устроили овацию, а Милюков (как и многие другие) подошел, чтобы пожать им руки. В ушах звучала постоянно повторяемая в речи Милюкова трагическая присказка: «Что это — глупость или измена?». Выражение «глупость или измена?» после выступления Милюкова стало очень популярным в Думе и вскоре почти каждый выступающий упоминал это выражение, говоря о положении дел в правительстве России.
«Что это - глупость или измена?» (с)
Вдумайтесь в эту цифру! Умные — учатся на чужих ошибках, дураки — на своих. Однако ситуация с ЦБ — это, на мой взгляд, не про глупость. Это про другое. Прав академик Глазьев, когда предполагает, что происходящее "по сути, является государственной изменой". И не надо говорить, что ЦБ на территории России заблокировал аналогичную сумму западных инвесторов. Что-то мне подсказывает, что они рано или поздно вернут себе свои средства и выведут их из России. А вот мы, к сожалению, очень хочу ошибаться, уже никогда не получим сотни миллиардов долларов русских денег, которые выведены из страны.
Надо всех разоблачить, снять и отдать под суд, а тот, кто этого не понимает и не делает, тот сам предатель! Все это мы слышим и читаем уже очень давно, но сейчас идет очередное обострение псевдопатриотической истерики. Ею охвачена небольшая часть общества, но и это нехорошо. Тем более, что есть угроза, что в случае поражений на фронте в сочетании с каким-нибудь очередным заявлением о переговорах, невроз распространится на широкие массы, то есть станет угрожать главному условию нашей победы: народному единству в доверии верховной власти. Чтобы этого не произошло, нужно хорошо знать уроки истории — в том числе и помнить ноябрь 1916-го, и отдавать себе отчет в происходящем сейчас, отличать угрозы реальные от мнимых. Двадцать четвертого февраля этого года был сделан исторический выбор, перейден Рубикон, после которого Россия может идти только вперед. Оступаясь, ошибаясь, пропуская удары, сосредотачиваясь, даже временно тактически отступая, но стратегически двигаясь только вперед. Скорость этого движения может быть разной — она зависит и от наших усилий, и от внешнего сопротивления, и от глобальной обстановки.
Пускай скажет подписи! Председательствующий: Член Думы Замысловский, прошу вас не говорить с места. Милюков: Я цитирую московские газеты. Замысловский с места : Клеветник! Скажите подписи. Не клевещите! Председательствующий: Член Государственной Думы Замысловский, прошу вас не говорить с места. Замысловский: Подписи, клеветник! Председательствующий: Член Государственной Думы Замысловский.
Вишневский с места : Мы требуем подписи. Пусть не клевещет. Председательствующий: Член Государственной Думы Вишневский, призываю вас к порядку. Милюков: Я сказал свой источник — это московские газеты, из которых есть перепечатка в иностранных газетах. Я передаю те впечатления, которые за границею определили мнение печати о назначении Штюрмера. Замысловский с места : Клеветник, вот ты кто! Марков 2-й с места : Он только сообщил заведомую неправду. Голоса слева: «Допустимы ли эти выражения с места, господин председательствующий? Милюков: Я не чувствителен к выражениям господина Замысловского.
Голоса слева: «Браво, браво! Кто делает революцию? Вот кто: оказывается, ее делают городской и земский союзы, военно-промышленные комитеты, съезды либеральных организаций. Это самое несомненное проявление грядущей революции. Господа, вы знаете, что, кроме подобной записки, существует целый ряд отдельных записок, которые развивают ту же мысль. Есть обвинительный акт против городской и земской организации, есть и другие обвинительные акты, которые вам известны. Так вот господа, та идефикс революции, грядущей со стороны левых, та идефикс, помешательство на которой обязательно для каждого вступившего члена кабинета голоса: «Правильно! Я спрашивал тогда себя, по какому рецепту это делается? Я поехал дальше в Швейцарию отдохнуть, а не заниматься политикой, и тут за мной тянулись те же темные тени.
На берегах Женевского озера, в Берне я не мог уйти от прежнего ведомства Штюрмера — от министерства внутренних дел и департамента полиции. Конечно, Швейцария есть место, где скрещиваются всевозможные пропаганды, где особенно удобно можно следить за махинациями наших врагов. И понятно, что здесь особенно должна быть развита система «особых поручений», но среди них развита система особого рода, которая привлекает к себе наше особое внимание. Ко мне приходили и говорили: «Скажите пожалуйста, там, в Петрограде, чем занимается известный Ратаев? Спросили, зачем эти чиновники департамента полиции оказываются постоянными посетителями салонов русских дам, известных своим германофильством. Оказывается, что Васильчикова имеет преемниц и продолжательниц. Чтобы открыть пути и способы той пропаганды, о которой недавно еще откровенно говорил нам сэр Джордж Бьюкэнэн. Нам нужно судебное следствие, вроде того, какое было произведено над Сухомлиновым, Когда мы обвиняли Сухомлинова, мы ведь тоже не имели тех данных, которые следствие открыло. Мы имели то, что имеем теперь: инстинктивный голос всей страны и ее субъективную уверенность аплодисменты.
Господа, я может быть не решился бы говорить о каждом из моих отдельных впечатлений, если бы не было совокупных, и в особенности, если бы не было того подтверждения, которое я получил, переехав из Парижа в Лондон. В Лондоне я наткнулся на прямое заявление, мне сделанное, что с некоторых пор наши враги узнают наши сокровеннейшие секреты и что этого не было во время Сазонова возгласы слева: «Ага! Если в Швейцарии и в Париже я задавал себе вопрос, нет ли за спиной нашей официальной дипломатии какой-нибудь другой, то здесь уже приходилось спрашивать об иного рода вещах. Прошу извинения, что, сообщая о столь важном факте, я не могу назвать его источника, но если это мое сообщение верно, то Штюрмер быть может найдет следы его в своих архивах. Родичев с места: «Он уничтожит их! Я миную Стокгольмскую историю, как известно, предшествовавшую назначению теперешнего министра и произведшую тяжелое впечатление на наших союзников. Я могу говорить об этом впечатлении, как свидетель; я хотел бы думать, что тут было проявление того качества, которое хорошо известно старым знакомым А. Протопопова — его неумение считаться с последствиями своих собственных поступков смех, голоса слева: «Хорош ценз для министра». По счастью, в Стокгольме он был уже не представителем депутации, так как депутации в то время уже не существовало, она частями возвращалась в Россию.
То, что Протопопов сделал в Стокгольме, он сделал в наше отсутствие Марков 2-й с места: «Вы делали то же самое в Италии». Но все же, господа, я не могу сказать, какую именно роль эта история сыграла в той уже известной нам прихожей, через которую, вслед за другими, прошел А. Протопопов на пути к министерскому креслу голоса справа: «Какая прихожая? Это та придворная партия, победою которой, по словам «Нейе Фрейе Прессе», было назначение Штюрмера: «Победа придворной партии, которая группируется вокруг молодой Царицы». Во всяком случае, я имею некоторое основание думать, что предложения, сделанные германским советником Варбургом Протопопову, были повторены более прямым путем и из более высокого источника. Я нисколько не был удивлен, когда из уст британского посла выслушал тяжеловесное обвинение против того же круга лиц в желании подготовить путь сепаратному миру. Может быть, слишком долго остановился на Штюрмере? Возгласы: «Нет, нет! Я думаю, что эти чувства и настроения не позволили ему занимать это кресло.
Он слышал те возгласы, которыми вы встретили его выход. Будем надеяться вместе с вами, что он сюда больше не вернется. Аплодисменты слева. Возгласы слева: «Браво! Говорят, что один член совета министров, услышав, что на этот раз Государственная Дума собирается говорить об измене, взволнованно вскрикнул: «Я, быть может, дурак, но я не изменник». Господа, предшественник этого министра был несомненно умным министром, так же как предшественник министра иностранных дел был честным человеком.
У нас сейчас нередко принято считать, что к началу 1917 года были накоплены достаточные силы для разгрома Германии, но грянула февральская революция и запланированное на лето наступление не состоялось. Стоит познакомиться с тем, что сказал Милюков, чтобы понять, что не все было так просто. Следом, с жесткой критикой правительства выступит Пуришкевич, который вообще был видным монархистом. Так что, когда высказывается мнение, что Милюков своей речью в первую очередь хотел укрепить положение оппозиции, можно сказать, что, конечно, лидер кадеров стремился и к этому. Но в стране на самом деле творился бардак, который невозможно было объяснить ничем, кроме полной безалаберности или … Опорой трона к концу 1916 года перестали быть даже те, кто всегда его поддерживал. В предательстве напрямую обвиняли императрицу. Процветало взяточничество, прикрываемое ссылками на Распутина. Доходили ли до него те деньги, которые со ссылкой на него брали чиновники, заявлявшие «Понимаете, мы же должны платить Грише».