Трагедия «В списках не значился» — не только о войне, но и о любви, - рассказали в театре. Николай БерманАктеры:Николай БулановСергей ХапровНатал.
Раскрыта дата премьеры фильма «В списках не значился» по Борису Васильеву
«В списках не значился» — роман Бориса Васильева 1974 года. «В спи́сках не зна́чился» — роман Бориса Васильева, изданный в 1974 году в журнале «Юность». В том же году издана трагедия в двух действиях. О войне, о судьбе своего поколения Борис Васильев рассказал также в романе «В списках не значился» (1974). Экранизация романа Бориса Васильева, которая выйдет к 80-летнему юбилею Великой победы в мае 2025 года.
Читать книгу: «А зори здесь тихие… В списках не значился (сборник)»
Создатели фильма, основанного на произведении Бориса Васильева «В списках не значился», объявили долгожданную дату выхода. В 1975 году Марк Захаров в Москве в своём Ленкоме создал спектакль по Борису Васильеву "В списках не значился". Этот человек в списках не значился: его нет, но он есть, и он победил. Съёмки фильма проходили по всему Советскому Союзу: в Москве, Подмосковье, Твери, Севастополе, Ашхабаде. В списках не значится (2015) – 27 просмотров, продолжительность: 3:10:56 мин. Смотреть бесплатно видеоальбом Нины Осетровой в социальной сети Мой Мир. Постановка Марка Захарова Подписаться на канал "Советское телевидение": Год производства: 1975 Фрагмент спектакля «В списках не значился» по повести Бориса Васильева в постановке Театра имени Ленинского комсомола.
информация о фильме
- MARC-запись (MARC21)
- Я – русский солдат (1995) — смотреть фильм — Военная хроника
- Я русский солдат
- Топ-10 лучших фильмов про Великую Отечественную войну
- Фильм по произведению Б.Васильева "В списках не значился"
- Новую экранизацию романа «В списках не значился» представят в 2025 году - | Новости
«В списках не значился»
Принципиальных отклонений фильма "Я - русский солдат" от книги "В списках не значился" я не заметил, хотя сама повесть оставляет значительно бОльшее впечатление. Идиоты, бллл... Фильм есть, называется- "Я - русский солдат".
Литературная композиция для младших школьников ко Дню памяти неизвестного солдата! Текст читает заслуженный мастер художественного слова, актриса театра и кино Сикорская Нина Дмитриевна.
Как заработок?
В этом городе все берегут свое здоровье и ходят только пешком… Мужчины заговорили на неизвестном языке, а Коля оказался возле извозчичьей пролетки. В пролетке кто-то сидел, но свет далекого фонаря сглаживал очертания, и Коля не мог понять, кто же это сидит. Смутная фигура в пролетке неуклюже шевельнулась. Коля поспешно закивал, представился: — Лейтенант Плужников. Будь доброй хозяйкой, девочка, и покажи что-нибудь гостю. Счастливых снов, пан Свицкий.
Мы обязательно увидимся еще с вами, правда? Спасибо вам. Миррочка, деточка, загляни завтра к нам. Дрожкач поставил чемодан в пролетку, полез на козлы. Коля еще раз кивнул Свицкому, встал на ступеньку: девичья фигура окончательно вжалась в угол. Он сел, утонув в пружинах, и пролетка тронулась, покачиваясь на брусчатой мостовой.
Коля хотел помахать скрипачу, но сиденье было низким, борта высокими, горизонт перекрыт широкой спиной извозчика. Таки он в нее едет. Таки он его увидит завтра при свете. А что еще есть в городе Брест-Литовске? Вот Миррочке весело, и она смеется. А когда мне весело, я почему-то просто перестаю плакать.
Так, может быть, люди делятся не на русских, евреев, поляков, германцев, а на тех, кому очень весело, просто весело и не очень весело, а? Что вы скажете на эту мысль, пан офицер? Коля хотел сказать, что он, во-первых, никакой не пан, а во-вторых, не офицер, а командир Красной армии, но не успел, так как пролетка внезапно остановилась. Вот и покажи столб гостю, Миррочка. А может быть, вы, дядя Михась? Ничего не понимая, он вылез следом.
Перекресток был пустынен. Коля на всякий случай погладил кобуру и оглянулся на девушку: заметно прихрамывая, она шла к ограде, что тянулась вдоль тротуара. Коля подошел: возле ограды стоял приземистый каменный столб. Но сейчас темно. От смущения они чрезвычайно внимательно осматривали ничем не примечательный камень. Коля ощупал его, сказал с уважением: — Старинный.
Они опять замолчали. И дружно с облегчением вздохнули, когда дрожкач окликнул: — Пан офицер, прошу! Прихрамывая, девушка пошла к коляске. Коля держался позади, но возле ступеньки догадался подать руку. Извозчик уже сидел на козлах. Товарищ лейтенант, а совсем не пан.
Вот я сижу сзади лошади, и я для нее — тоже пан, потому что я могу стукнуть ее по спине. И так устроен весь мир: пан сидит за паном. Теперь они ехали по крупному булыжнику, коляску раскачивало, и спорить было невозможно. Коля болтался на продавленном сиденье, придерживая ногой чемодан и всеми силами стараясь удержаться в своем углу. Ее тоже трясло, но она легче справлялась с этим. За железнодорожным переездом улица расползлась вширь, дома стали редкими, а фонарей здесь не было вовсе.
Правда, ночь стояла светлая, и лошадка легко трусила по знакомой дороге. Коля с нетерпением ожидал увидеть нечто вроде кремля. Но впереди зачернело что-то бесформенное, и дрожкач остановил лошадь. Пока девушка вылезала из пролетки, Коля судорожно сунул извозчику пятерку. Может быть, у вас имение или вы печатаете деньги на кухне? Но ночью, да еще с вас, я возьму целый рубль.
Так дайте его мне и будьте себе здоровы. Миррочка, отойдя, ждала, когда он расплатится. Коля, смущаясь, запихал пятерку в карман, долго искал рубль, бормоча: — Конечно, конечно. Извините, сейчас. Наконец рубль был найден. Коля еще раз поблагодарил дрожкача, взял чемодан и подошел к девушке: — Куда тут?
Перейдем мост через обводной канал, и будут Северные ворота. А она, оказывается, вон какая, эта самая Брестская крепость… 4 На контрольно-пропускном пункте Колю задержали: постовой не хотел пропускать по командировочному предписанию. А девушку пропустили, и поэтому Коля был особенно настойчив: — Зовите дежурного. Наконец явился заспанный сержант. Долго читал Колины документы, зевал, свихивая челюсти: — Припозднились вы, товарищ лейтенант. Дежурить заступаешь?
Было тихо, только где-то словно из-под земли глухо бубнил заспанный басок да мирно всхрапывали кони. В полумраке виднелись повозки, палатки, машины, тюки прессованного сена. Справа туманно вырисовывалась батарея полковых минометов. Видите огоньки? Это дома комсостава. Мне там комнату обещали, а то очень далеко из города ходить.
Она приволакивала ногу, но старалась идти легко и не отставать. Занятый осмотром спящей крепости, Коля часто убегал вперед, и она, догоняя, мучительно задыхалась. Теперь он резко сбавил прыть и, чтобы сменить неприятную тему, солидно поинтересовался: — Как тут вообще с жильем? Командиров обеспечивают, не знаете? Время, конечно, терпит… Она вдруг остановилась, нагнула куст: — Сирень. Уже отцвела, а все еще пахнет.
Коля поставил чемодан, честно сунул лицо в запыленную листву. Но листва ничем хорошим не пахла, и он сказал дипломатично: — Много здесь зелени. Сирень, жасмин, акация… Она явно не торопилась, и Коля сообразил, что идти ей трудно, что она устала и сейчас отдыхает. Было очень тихо и очень тепло, и чуть кружилась голова, и он с удовольствием подумал, что и ему пока некуда спешить, потому что в списках он еще не значится. О какой войне? Вот-вот, — очень серьезно продолжала девушка.
А западники… Ну, те, которые к нам с Запада пришли, от немцев бежали… Они говорят, что и в тридцать девятом тоже так было. Ну, при чем? Только без соли вы супа не сварите. А мы… Мы будем бить врага на его территории. Провокационные разговоры, вот как. Во-первых, у нас с Германией заключен Пакт о ненападении.
А во-вторых, вы явно недооцениваете нашу мощь. Знаете, какая у нас техника? Я, конечно, не могу выдавать военных тайн, но вы, кажется, допущены к секретной работе… — Я к супам допущена. И вы, наверно, сами видели наши танки… — А здесь нет никаких танков. Есть несколько броневичков, и все. Ну, считайте себе.
Но если вы хоть раз подумаете, что за кордоном не такие уж дураки, так лучше сразу бегите в лавочку и покупайте спички на всю зарплату. Он рассеянно оглянулся, постарался зевнуть, спросил равнодушно: — Это что за домик? Они молча пошли вперед. Кусты стали гуще: выкрашенная в белую краску кайма кирпичного тротуара ярко светилась в темноте.
Визбора , — c А. Абдуловым Плужников и В. Проскуриным Сальников. Экранизация По мотивам этого произведения снят фильм « Я — русский солдат ».
Я – русский солдат (Россия, 1995) — Смотреть фильм
А такой приказ имеет высшую силу. Сначала было страшно, но рядом были товарищи, была поддержка, была любовь. Проводником и помощницей ему станет Мирра, прекрасно знающая выходы к крепости. Плужников в течение многих месяцев держит свою оборону. Его любимая женщина вынуждена выйти наверх, где её поджидает страшная участь быть зверски убитой. Ненадолго переживёт любимую Николай.
Во время встречи читатели познакомились с историей создания фильма, посмотрели его фрагменты, поговорили о реальных событиях, легших в основу литературного произведения, о главных героях. Фильм вызвал неоднозначные отзывы.
Среди других его известных произведений — «Иванов катер», «Самый последний день», «Не стреляйте в белых лебедей», «Жила была Клавочка», «Были и небыли», «Утоли моя печали», «Вам привет от бабы Леры…». В кино Борис Васильев начал работать с 1958 года, дебютировав как сценарист фильмом «Очередной рейс». Писатель принимал участие в создании таких известных художественных картин, как «Офицеры» режиссера Владимира Рогового с Георгием Юматовым и Василием Лановым в главных ролях , «Аты-баты, шли солдаты», поставленная Леонидом Быковым. Кроме того, на основе собственной повести Борис Васильев создал сценарий для фильма «А зори здесь тихие…», снятого Станиславом Ростоцким. Сахарова «За гражданское мужество», литературной премии «Большая книга», премии Российской академии кинематографических искусств «Ника» — «За Честь и Достоинство».
Его долгая жизнь оказалась разделена на две почти равные части — до выхода повести «А зори здесь тихие» 1969 и после нее. До этого 45-летний выпускник Бронетанковой академии, капитан-инженер запаса мог считать себя, говоря современным языком, почти что неудачником. А свое решение выйти в отставку в 30 лет, чтобы заниматься литературой, — сомнительным. Борис Васильев писал пьесы, повести, рассказы — но их снимали с постановок, «мариновали» в издательских портфелях. Так что фронтовику-десантнику, в 17 лет добровольцем пошедшему на фронт, приходилось заниматься литературной поденщиной, от киносценариев до сценариев КВН.
“А зори здесь тихие...”, “В списках не значился” - «Юбилейная дорожка»
Краткое содержание романа можно передать в нескольких предложениях, а читается на одном дыхании. О чем он? О начале войны, о героической и трагической обороне Брестской крепости, которая, даже умирая, не сдалась врагу, — она просто истекла кровью, по словам одного из героев романа. Это произведение — о свободе, о долге, о любви и ненависти, о преданности и предательстве, словом, о том, из чего состоит наша обычная жизнь. Лейтенант Николай Плужников, который только что получивший погоны лейтенанта, прибывает в Брестскую крепость перед первым рассветом войны, за несколько часов до залпов орудий, навсегда перечеркнувших прежнюю мирную жизнь. Николай не был включен в списки тех, кто нес службу в крепости. Он сам дал себе приказ сражаться, без чьих-либо команд сверху. Он не ушел — он остался там, где ему приказал остаться собственный внутренний голос.
Его долгая жизнь оказалась разделена на две почти равные части — до выхода повести «А зори здесь тихие» 1969 и после нее. До этого 45-летний выпускник Бронетанковой академии, капитан-инженер запаса мог считать себя, говоря современным языком, почти что неудачником. А свое решение выйти в отставку в 30 лет, чтобы заниматься литературой, — сомнительным.
Борис Васильев писал пьесы, повести, рассказы — но их снимали с постановок, «мариновали» в издательских портфелях. Так что фронтовику-десантнику, в 17 лет добровольцем пошедшему на фронт, приходилось заниматься литературной поденщиной, от киносценариев до сценариев КВН.
А еврейские спины никак не хотят разгибаться, а еврейские глаза никак не хотят хохотать — ужасно! Ужасно, когда маленькие дети рождаются с печальными глазами. Помните, я играл вам Мендельсона? Он говорит как раз об этом: о детских глазах, в которых всегда печаль. Это нельзя объяснить словами, это можно рассказать только скрипкой… Вспыхнули уличные фонари, отсветы станции, редкие окна в домах. Добрый вечер, пан Глузняк! Как заработок? В этом городе все берегут свое здоровье и ходят только пешком… Мужчины заговорили на неизвестном языке, а Коля оказался возле извозчичьей пролетки.
В пролетке кто-то сидел, но свет далекого фонаря сглаживал очертания, и Коля не мог понять, кто же это сидит. Смутная фигура в пролетке неуклюже шевельнулась. Коля поспешно закивал, представился: — Лейтенант Плужников. Будь доброй хозяйкой, девочка, и покажи что-нибудь гостю. Счастливых снов, пан Свицкий. Мы обязательно увидимся еще с вами, правда? Спасибо вам. Миррочка, деточка, загляни завтра к нам. Дрожкач поставил чемодан в пролетку, полез на козлы. Коля еще раз кивнул Свицкому, встал на ступеньку: девичья фигура окончательно вжалась в угол.
Он сел, утонув в пружинах, и пролетка тронулась, покачиваясь на брусчатой мостовой. Коля хотел помахать скрипачу, но сиденье было низким, борта высокими, горизонт перекрыт широкой спиной извозчика. Таки он в нее едет. Таки он его увидит завтра при свете. А что еще есть в городе Брест-Литовске? Вот Миррочке весело, и она смеется. А когда мне весело, я почему-то просто перестаю плакать. Так, может быть, люди делятся не на русских, евреев, поляков, германцев, а на тех, кому очень весело, просто весело и не очень весело, а? Что вы скажете на эту мысль, пан офицер? Коля хотел сказать, что он, во-первых, никакой не пан, а во-вторых, не офицер, а командир Красной армии, но не успел, так как пролетка внезапно остановилась.
Вот и покажи столб гостю, Миррочка. А может быть, вы, дядя Михась? Ничего не понимая, он вылез следом. Перекресток был пустынен. Коля на всякий случай погладил кобуру и оглянулся на девушку: заметно прихрамывая, она шла к ограде, что тянулась вдоль тротуара. Коля подошел: возле ограды стоял приземистый каменный столб. Но сейчас темно. От смущения они чрезвычайно внимательно осматривали ничем не примечательный камень. Коля ощупал его, сказал с уважением: — Старинный. Они опять замолчали.
И дружно с облегчением вздохнули, когда дрожкач окликнул: — Пан офицер, прошу! Прихрамывая, девушка пошла к коляске. Коля держался позади, но возле ступеньки догадался подать руку. Извозчик уже сидел на козлах. Товарищ лейтенант, а совсем не пан. Вот я сижу сзади лошади, и я для нее — тоже пан, потому что я могу стукнуть ее по спине. И так устроен весь мир: пан сидит за паном. Теперь они ехали по крупному булыжнику, коляску раскачивало, и спорить было невозможно. Коля болтался на продавленном сиденье, придерживая ногой чемодан и всеми силами стараясь удержаться в своем углу. Ее тоже трясло, но она легче справлялась с этим.
За железнодорожным переездом улица расползлась вширь, дома стали редкими, а фонарей здесь не было вовсе. Правда, ночь стояла светлая, и лошадка легко трусила по знакомой дороге. Коля с нетерпением ожидал увидеть нечто вроде кремля. Но впереди зачернело что-то бесформенное, и дрожкач остановил лошадь. Пока девушка вылезала из пролетки, Коля судорожно сунул извозчику пятерку. Может быть, у вас имение или вы печатаете деньги на кухне? Но ночью, да еще с вас, я возьму целый рубль. Так дайте его мне и будьте себе здоровы. Миррочка, отойдя, ждала, когда он расплатится. Коля, смущаясь, запихал пятерку в карман, долго искал рубль, бормоча: — Конечно, конечно.
Извините, сейчас. Наконец рубль был найден. Коля еще раз поблагодарил дрожкача, взял чемодан и подошел к девушке: — Куда тут? Перейдем мост через обводной канал, и будут Северные ворота. А она, оказывается, вон какая, эта самая Брестская крепость… 4 На контрольно-пропускном пункте Колю задержали: постовой не хотел пропускать по командировочному предписанию. А девушку пропустили, и поэтому Коля был особенно настойчив: — Зовите дежурного. Наконец явился заспанный сержант. Долго читал Колины документы, зевал, свихивая челюсти: — Припозднились вы, товарищ лейтенант. Дежурить заступаешь? Было тихо, только где-то словно из-под земли глухо бубнил заспанный басок да мирно всхрапывали кони.
В полумраке виднелись повозки, палатки, машины, тюки прессованного сена. Справа туманно вырисовывалась батарея полковых минометов. Видите огоньки? Это дома комсостава. Мне там комнату обещали, а то очень далеко из города ходить. Она приволакивала ногу, но старалась идти легко и не отставать. Занятый осмотром спящей крепости, Коля часто убегал вперед, и она, догоняя, мучительно задыхалась. Теперь он резко сбавил прыть и, чтобы сменить неприятную тему, солидно поинтересовался: — Как тут вообще с жильем? Командиров обеспечивают, не знаете? Время, конечно, терпит… Она вдруг остановилась, нагнула куст: — Сирень.
Уже отцвела, а все еще пахнет. Коля поставил чемодан, честно сунул лицо в запыленную листву. Но листва ничем хорошим не пахла, и он сказал дипломатично: — Много здесь зелени. Сирень, жасмин, акация… Она явно не торопилась, и Коля сообразил, что идти ей трудно, что она устала и сейчас отдыхает. Было очень тихо и очень тепло, и чуть кружилась голова, и он с удовольствием подумал, что и ему пока некуда спешить, потому что в списках он еще не значится. О какой войне? Вот-вот, — очень серьезно продолжала девушка. А западники… Ну, те, которые к нам с Запада пришли, от немцев бежали… Они говорят, что и в тридцать девятом тоже так было. Ну, при чем? Только без соли вы супа не сварите.
А мы… Мы будем бить врага на его территории. Провокационные разговоры, вот как. Во-первых, у нас с Германией заключен Пакт о ненападении. А во-вторых, вы явно недооцениваете нашу мощь. Знаете, какая у нас техника? Я, конечно, не могу выдавать военных тайн, но вы, кажется, допущены к секретной работе… — Я к супам допущена. И вы, наверно, сами видели наши танки… — А здесь нет никаких танков.
Юноша выкраивает несколько часов, чтобы повидать родных. Дома он знакомится с подругой сестры, которая уже давно влюблена в него. В разговоре с Колей девушка делится опасениями, «что положение очень серьезное» и войны не избежать, но он успокаивает ее.
Танцуя с Валей, Коля остро ощущает, что это любовь, «о которой он столько читал и с которой до сих пор так и не встретился». Валя обещает навестить молодого человека на его новом месте службы. Глава III В Бресте Коля вместе со своими попутчиками отправляется в ресторан, где видит немецкого жандарма — человека «из того мира, из порабощенной Гитлером Германии». В Бресте неспокойно: каждую ночь слышится вдали шум тягачей, танков, рев машин. После сытного ужина Коля расстается со своими попутчиками. Он остается в ресторане, где знакомится с хромой племянницей скрипача — Миррой. Девушка берется проводить лейтенанта в Брестскую крепость. Глава IV На контрольно-пропускном пункте Коля получает направление в казарму для командировочных. Мирра, которая работает в крепости, провожает Колю в казарму. Ему кажутся подозрительными , которые заводит его новая знакомая, а также поразительная «осведомленность этой хромоножки».
Мирра приводит Колю на склад, где он пьет чай. Тем временем занимается рассвет 22 июня 1941 года. Слышится грохот разрывающихся снарядов. Понимая, что началась война, Плужников бросается к выходу, поскольку он так и не значится в списках. Часть вторая Оказавшись на улице, лейтенант видит, что все объято огнем: «машины на стоянках, будки и временные строения, магазины, склады, овощехранилища». От незнакомого бойца Коля узнает, что немцы прорвались в крепость и объявлена война с Германией. Отыскав своих, Коля поступает в командование к замполитруку, но в страшной панике тот не принимает у него командировочные. Он приказывает плохо вооруженным бойцам отбить занятый немцами костел, угрожая тем, что «кто останется — дезертир». У советских солдат каждый патрон на счету, а воду они берегут для охлаждения пулеметов. Каждый из них надеется, «что армейские части прорвутся к ним на выручку именно к утру» , и нужно как-то продержаться до этого момента.
Глава II На следующий день «вновь застонала земля, закачались стены костела, посыпалась штукатурка, битые кирпичи». Немцы прорываются в костел, и Коля вместе с Сальниковым перебегает в другое место, где находит небольшой отряд во главе со старшим лейтенантом. Плужников осознает, что «поддавшись панике, бросил бойцов и трусливо бежал с позиции». Бесконечные атаки, бомбежки и обстрелы непрерывной чередой сменяют друг друга. Коля, Сальников и пограничник, прорываясь под обстрелом, пытаются укрыться в подвальном отсеке. Вскоре они выясняют, что это тупик, из которого нет выхода. Глава III Коля «отчетливо помнил только три первые дня обороны» , затем дни и ночи слились для него в непрекращающуюся череду бомбежек и обстрелов. От сильнейшей жажды мутится сознание, и даже во сне все мысли только о воде. От непрерывных автоматных очередей Сальников с Плужниковым укрываются в воронке, где их обнаруживает «молодой, сытый, чисто выбритый» немец. Сальников сбивает с ног немца и приказывает Коле бежать.
Лейтенант замечает под кирпичной стеной узкую дыру и ползет в нее «со всей скоростью, на какую только был способен». В подземелье Плужников обнаруживает Мирру и ее товарищей. В истерических конвульсиях он начинает обвинять их в трусости и предательстве.
5 военных фильмов о Брестской Крепости
фильм о защитниках Брестской крепости, по мотивам повести Бориса Васильева «В списках не значился». В списках не значился — статья из Интернет-энциклопедии для в Брестскую крепость - в ночь на 22 июня 1941 года, и не успел найти своих командиров. Роман, 1974 год. Первая публикация - журнал «Юность» №№ 2-4/1974 г. Главный герой романа - выпускник военного училища, лейтенант Николай Плужников, совсем молод в начале войны. «В списках не значился» —роман Бориса Васильева 1974 года. Повесть «В списках не значился» впервые была опубликована в журнале «Юность» (№2-4, 1974).