27 марта в 16:00 состоится решающий матч между ВК «Нова» и «Кузбасс». 27 марта в 16:00 состоится решающий матч между ВК «Нова» и «Кузбасс». Нажмите на кнопку "полная версия" справа от обложки книги на версии сайта для ПК или под обложкой на мобюильной версии сайта Полная версия книги. Бешеный сапёр. Родина нас не забудет, она о нас даже не вспомнит. 27 марта в 16:00 состоится решающий матч между ВК «Нова» и «Кузбасс». 27 марта в 16:00 состоится решающий матч между ВК «Нова» и «Кузбасс». Скачать книгу Бешеный сапер: Вторая война бесплатно в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать отзывы, аннотацию.
В областном суде состоялось заседание квалификационной коллегии судей Брянской области
VK Fest в 2024 году пройдёт в Уфе, Красноярске, Сириусе (Сочи), Санкт-Петербурге и Москве. Официальный сайт. Об этом заявил в беседе с корреспондентом Новости Армении – в Киранце 26 апреля депутат от блока «Армения» Гарник Даниелян. Читать все последние новости на тему: Происшествия.
Сапер пострадал в результате взрыва мины в Шушинском районе
В Запорожской области российские саперы обезвредили противотанковую мину, которую боевики оставили при отступлении. На нашем сайте можно скачать книгу "Бешеный сапер 1,2" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Военные новости России, нововведения и новости армии, обороны страны. Бешеный сапер вк. Инженерные войска саперы. Сапер Российской армии. читайте онлайн полную версию книги «Бешеный сапер: Эпилог» автора Анатолий Давыдчик на сайте электронной библиотеки Смотрите онлайн видео «Бешеный сапёр» на канале «Военная Хроника» в хорошем качестве, опубликованное 28 декабря 2022 г. 1:53 длительностью 00:01:22 на видеохостинге RUTUBE.
Военная полиция обезвреживает неразорвавшиеся снаряды и мины в Запорожье
Сказали, что у спецов все есть они и накормят. Даже ковриков не было, поэтому предстояло коротать ночь просто на земле. Романтика, блядь! Поев, кто-то из парней стал интересоваться у меня бывал ли я в этих краях в первую, слово то блин какое, кампанию.
Разведка была нашей бригады, правда нет её теперь, бригады. Расформировали, но не суть, — и я начинаю рассказывать про бригаду, про Дарго, Белгатой, Бамут… Оказалось никто ни сном, ни духом. Вот тебе и выводы сделали, после первой.
Хотя, чему удивляться, как было всем по хер, так и осталось. Выборы у Путина, март скоро, вот и надо рапорточек новому пахану на стол положить, мол вот я какой разпиздец геройский генерал, мать их за ногу. Главное очко начальникам лизнуть, какой ценой не важно.
Важно первым быть и со смаком, чтоб понравилось, вдруг запомнит и приголубит. А мы, то так — насрано. Роль мучеников героев давно готова».
Но почему-то внутри меня разгорается злость, весёлая бесшабашная злость. Сырость пробирала до костей. Остатки костров дымили, то там то тут вспыхивали огоньки папирос.
Я уткнулся головой в мешок и тщетно пытался уснуть. Постоянно менялись секреты, в общем ничего нового. Утром же командиры групп долго шептались в стороне и, наконец, начался марш.
Санек, снайпер, шёл рядом, используя СВД, как посох. Да и быстрее как-то все. Так и брели, вслушиваясь в прерывистое дыхание друг друга.
Ближе к обеду привал. С наслаждением снимаю сапоги, они мокрые насквозь. Кожа на ногах морщинистая и синяя от воды.
Достаю НЗ — портянки, честно украденные ещё в расположении батальона. Не новые, ношенные, но, блядь, зато сухие. Пальцы на ногах сразу противно заломило.
Делать нечего обуваюсь подхожу к ним. Сам посмотришь, что и как, ты же опытный у нас, — с каким-то сарказмом говорит Боченков. Я лишь пожал плечами, ну не спорить же и не меряться у кого длиннее.
В головном идём втроём: я и два бородатых паренька. Второй почему-то грустно добавляет: — Я до дома бриться не буду. Приеду — сбрею и забуду всю эту хрень.
Оторвавшись метров на триста от основной группы, мы от дерева к дереву идём, высматривая противника. Пройдя километра полтора, мы охренели сразу и бесповоротно от увиденного. Полянка, тёплые угли от костра, упаковки из-под чего-то «маде ин турку».
Что более всего добило — ни малейших попыток скрыть, хоть малость, следы пребывания. Внимательно исследуем поляну. Были недавно, но ушли, а вот куда — вопрос.
И гонят не по хуйне, а как вымотают, грохнут. Уж больно нагло, даже в открытую, ведут себя боевики… — Что делать будем? Хрен поймёшь кто у них, кто по званию и по должности, поэтому вопросов не задаю.
Двигаемся с ускорением, будто хотим догнать боевиков. Ещё раз натыкаемся на место их привала. Один из наших обнаружил окурок и, судя по запаху, — анаша.
Причём хорошая, качественная, не та хрень, что чаще всего продаётся в России. Наконец-то в рации что-то пробухтело, и мы возвращаемся к основной группе. Заняли, как обычно, горушку повыше и вновь костры и, как оказалось, вовремя, ибо через час пошёл мокрый снег.
Для розжига пришлось пожертвовать парой шашек тротила. Пусть вонь, пусть копоть, зато тепло. Во фляге кипячу воду, кофе из сухпая, вроде согреться удаётся.
Знаете, спустя много лет, когда я слышу или вижу надписи «можем повторить», мне грустно. Пусть повторятели или реконструкторы или кто там у них, просто повторят тот февральский марш-бросок ребят. Молодых ребят.
Пусть просто повторят, а после этого уже можно в угаре кричать, что хочешь. Но, а тогда, сидя у костра и вдыхая тёплый воздух, периодически скидывая со спины и плеч мокрый снег, я просто ни о чем не думал. Ощущение неизбежности то накатывало, то отпускало.
Я знал, что вскоре наступит просто пофигизм, реальный пофигизм, который толкает на подвиги или в бессмертие. Сырость, всепроникающая сырость. До костей.
Из лекарств есть только ацетилка. В индивидуалке у меня выделенный одним из разведчиков-спецов Сиднокарб пара таблеток. Промедола, кстати, тоже нет.
А на хрен, он саперам не положен. Его списывать долго, лучше на хрен не давать. И перевязочных пакетов тоже нет.
Да и правильно. Билет то, по ходу, в один конец. Рядом садится парнишка из группы Калинина, отложив в сторону Стечкин, интересуется, — А что, как думаешь, когда все закончится?
Так наводчик саушки навел, а мы просто, даже не стреляли. Наше дело найти было. А щас, как думаешь?
Он пристально смотрит, ожидая ответа. А что я могу сказать? Надеяться на чудо — глупо.
Хотя они и случаются, поэтому отвечаю уклончиво, — Хрен знает, поживем увидим, — и меняю тему. Ну не говорить же ему, что в первую одна только разведка и саперы нашей бригады имели столько оружия, что спецы нынешние обзавидовались бы. К нашему костру, подтягиваются ребята и вскоре нас человек семь.
Кто греет тушенку, кто заваривает чай и, как водится, началось все издалека. И вообще, вы в общаге у летунов были? Все молчат.
И хули вы хотите, в Моздоке генералов, как говна на ферме.
Книга особенно ценна живыми клиентскими историями, которые Ольга проживала вместе со своими героями. Как специалист она умеет выстроить совместно с клиентом линию жизни, подходящей именно данному индивиду с учетом конкретных особенностей личности, обстоятельств биографии и порой потребностью адаптироваться к условиям внешней среды.
Очень рекомендую к прочтению 2024-02-11 22:26:00 Евсюков Александр Отличное нон-фикшн «дополнение» к Хайнлайновскому «Чужак в чужой стране», которую я запоем прочитал 17 лет назад; Автору низкий поклон, чувствуется, что книга написана от сердца. Ваша работа рсставила все на свои места и принесла не один инсайт. Когда понимаешь, что любовь, как безмерность, не только в практике Буддийской медитации, а еще и как всю жизнь подсказывала интуиция.
В мирском, скажем так.
Но он не сдается и усердно выполняет свои обязанности, сталкиваясь с новыми испытаниями каждый день. Будучи лаборантом водофильтровальной станции, телефонистом и санинструктором, Лис постепенно осваивается в своей новой роли и находит в себе силы и умение преодолевать все преграды.
В этой книге Анатолий Давыдчик рассказывает историю смелого и настойчивого сапера, чье прозвище говорит о его хитрости и осторожности, а также о его внутреннем противостоянии с трудностями и испытаниями, которые он сталкивается во время своей службы.
Электронная версия в наличии. Здорово металлюги! Привычно поздоровался я подходя к Показать ещё автобусной остановке. Судя по опухшим глазам Макса, ночь у него закончилась рано, а вот второй верткий не по годам Диман по прозвищу,, Бро,, несмотря на относительно тёплую погоду нещадно мерз. И тут же как по закону подлости из за поворота вылетела,, буханка,, Михалыча по нашему,, шахид мобиль,,. Каждое утро с понедельника до пятницы Михалыч по доброте душевной подвозил нас на работу, ну и обратно. И каждый раз мы гадали, когда у него откажет сердце, на мосту, на спуске, или ещё где. Ларчик открывался просто, несмотря на шестьдесят с большим гаком лет, Михалыч продолжал работать, ежедневно наматывая не одну версту за пультом кранбалки. До работы домчались довольно быстро, благодаря экстремальному вождению и наплевательскому отношению к пдд.
Цех был открыт, и мы разбежались по своим шкафам переодеваться. Через десять минут мы выглядели так, что даже самый зачуханный бомж по сравнению с нами был бы авторитет. Последний аргумент добивает Димана и он пулей вылетает из раздевалки. Наша металлобаза, или просто приёмка чёрного и цветного лома была наверное крайним прибежищем, тут никого не интересовало кто ты, твоё прошлое было неинтересно, наличие документов тоже, главное было, можешь или не можешь пахать. Вот в таком изумительном месте я и пребываю, и если относится с ровной долей пофигизма и юмора, то неплохо.
Происшествия
Новости о войне в Телеграм от первых лиц государств и аналитиков. Чаты военкоров – репортажи из первых уст от корреспондентов с передовой. ВКонтакте. Однокласники. Viber. вся информация о книге на ReadRate. читайте онлайн полную версию книги «Бешеный сапер: Эпилог» автора Анатолий Давыдчик на сайте электронной библиотеки скачать программу для выйнраша в сапёр на игруне.
"Бешеный сапер" Анатолий Давыдчик ("Лис") (https://vk.com/id449498205) 166 мсбр.
Никакого любопытства, всем пофигу. Причина простая — с нами приехали заменщики, меняли ротного — Клейменова и ждали нового НИСа — начальника инженерной службы бригады. Жара, июнь, похмелье и ничего не хочется, кроме воды. Оборачиваюсь — стоит прапор, лыбится, как родным. В палатке жара.
По примеру остальных задираем полог и бока палатки, чтобы хоть слегка продувало. Бросаем вещмешки, осваиваемся. В принципе, жить можно. Сигареты есть, но курево не лезет.
Ближе к вечеру построение у кунга — жилого кузова на машине, в котором два спальных места, стол и печка. Записали ротного, распределили по отделениям и взводам. Я оказался в управлении роты, на должности лаборанта водофильтровальной станции и до кучи телефонист, а еще — санинструктор, что впоследствии напрягало и сильно. Первая ночь прошла как в сказке — пение цикад, прохлада и возможность поспать.
Утром бойцы поставили столы, навалили кучу непонятной хрени, и командир роты Клейменов стал очень быстро объяснять, что есть что. Прошло минут сорок… — Все поняли? Ну ничего, жить хотите — научитесь, а теперь получаем весла и на стрельбище. Стрельбище так стрельбище.
Едем, причем не на броне, а внутри БТРа. Приехали, народу тьма, так как нас, в 166 бригаду, привезли человек триста, если не больше, то все подразделения отправили новеньких на обкатку. В общем, стреляй — не хочу, на выходе четыре магазина, цель раздолбанные ящики. После бросаем РГД-5 — ручная гранта для ближнего боя.
Теперь знакомство с интеллектуальными произведениями стало легким и увлекательным благодаря нашей библиотеке. Приятного чтения!
Stay strong and know that I and many others are with you and the Russian people. Hopefully soon this is over and I can come visit you and Russia to walk together with our sons. Your germanic brother.
Даже не видя результат понимаю, что попал. Два взрыва слились в один. Глава 12 — Выход!!!
Разбирать, кто мёртв, а кто жив времени нет, поэтому патроны не жалеем. Не сговариваясь, шмонаем трупы — документов нет, хотя у пары нашли немного денег в карманах, да Николай разжился парой АПС. Тем временем начинаем минировать тела.
Читаю: Тверской Медицинский Институт. Нормально, говорю, парнишка в академическом отпуске, Гиппократ хренов. У тебя шелковая нитка есть?
Выбираю труп посимпатичней, со всей дури пропарываю живот ножом, стараясь не испачкать руки, хотя кровь и не идёт, но всё равно запах есть. Беру «эфку», снимаю кольцо, а сам запал обматываю ниткой, витков семь-восемь, и запалом вперед вталкиваю в тело боевика. С чавканьем она погружается в кишки, из раны выплескивается кроваво-синеватая слизь.
Дело сделано, надо уходить, в темпе собираемся на обочине. Эдик, ты в замке, Лис — в головном, всё уходим, — это Женёк распределил нашу походную колонну. Идём по лесополосе.
Я, как первый номер, веду группу вдоль троп и дорог, ибо вероятность подорваться на тропе вырастает стократно. Конечно, сапёр тихая профессия. Ага, хотел бы я тогда посмотреть на шумную.
Ещё бухие приехали, вот и понавтыкали. Кому он на хуй нужен, формуляр твой? Главное, чтоб красиво, в рамочке да фломастерами, а кто проверять-то будет.
Через час блужданий вышли в расположение пехоты. Боевое охранение уже ждало нас, а вдалеке мы уже видели знакомый БТР и к нам, скалясь своей щербатой улыбкой, шёл Мишка. Надо так надо.
Мы, как по команде, грузимся на броню, Мишка заводит БТР и мы начинаем разворачиваться. Стой, кому говорят! Ходу, Миша, ходу!
Срываемся с места и набираем ход. Впереди импровизированный шлагбаум и грибок, возле которого два тела в касках и бронежилетах что-то машут руками. Мишаня всё знает и без нас, поэтому шлагбаум разлетается в щепки.
Гоним на полном ходу, минуя расположение рембата и БМО. При въезде на ЦБУ стоит грибок с бойцами, парни уже в курсе, и поэтому шлагбаум поднят. На пятачке, где кунги комбрига и начштаба, уже стоят две «коробки» разведки и клубный БТР с «матюгальником» на броне.
Лихо подкатываем и спрыгиваем с брони. Мы обнимаемся, как старые друзья, парни тоже здороваются. Я где сказал быть, долбоёбы?
Уволю нахуй! Разведчики хохочут уже в полный голос. Начальник штаба, еле сдерживая смех, приказывает: — Всё, сапёры на базу и больше никаких выездов, ждать команды, всем всё понятно?
До роты доехали быстро и тут же, по приезду, НИС вызвал офицеров, а также меня и Китайца. Усов, проверьте документы, технику скажи, по ГСМ пусть подобает. Так, Евгений, вам пломбы на прицепах и трофейную херню перепродать, перепрятать, мне похуй, но чтоб её не было, пока, по крайней мере, шмонать будут.
Но ничё, отобьемся, если особисты свои — то добазаримся. А вот если с Москвы — то пизда. Мы стояли и переваривали информацию, думая каждый о своём.
Я лишь думал, куда деть трофейные «стечкины» и может ли кто стукануть об их наличии. Выходило, что часть людей, кто был в теме, нуждались в отпуске. Выходим и сразу приступаем к выполнению.
Я стою с Турыгиным и на пальцах объясняю ему: — Тащ капитан, отправляем Бойко, это однозначно, и электрика нашего, сто пудов, пусть едут. К вечеру у всех всё готово и в расположении царит идиллия. Всё подметено, у грибка Сильвер в бронежилете, висят боевые листки и газета «Красная звезда», среди солдат ласково называемая «пиздоболочкой», и это по сути и по содержанию верно.
Оружие в пирамиде, пирамида в палатке, палатка в окружении колючей проволоки, и Елисей с суровым видом с автоматом наперевес несёт службу. В общем, ждём. Вскоре на горизонте замаячил пиздец, в лице знакомого начштаба и трёх особистов.
Один, судя по потрёпанной форме, наш, а двое — явно не местные. Мы построились напротив кунгов, после рапорта ротного команда: «Построились повзводно». С недоумением смотрим друг на друга, ибо хрен знает кто в каком взводе, ну ладно, примерно рассортировались, и тут засада: — Построились по отделениям, командиры отделений ко мне, — командует начштаба.
Пауза — МХАТ отдыхает. Здесь никто не помнит, кто в каком взводе, а тут… — Понятно, — произносит один из особистов, — будем проверять, начнём с личного состава, а именно с сержантов. Вот вы, например, кто по должности?
Это он Фролу. Фрол завис, с любопытством разглядывая особиста, и выдает через пару минут: — А? Строй рвануло от хохота, позади особистов начштаба еле сдерживал смех и показывал нам кулак.
А сейчас разойтись, из расположения не выходить. Товарищи офицеры, теперь поговорим с вами. Особист повернулся к нам спиной и услышал: — Сказочный долбоёб, — судя по голосу, сказал Китаец.
Особисты, начштаба и наши офицеры идут в сторону кунга НИСа, и тут вылетает наша ротная дворняга и, кривляясь, виляя хвостом, подбегает к особисту, и «без разговора», со всей силы кусает его за ногу. Особист заорал и подпрыгнул как минимум на полметра, второй схватился за кобуру, но тут же получил по руке от Фарады. Тем временем Сильва, виляя хвостом, пряталась за нашими спинами и понимала всем своим собачьим существом, что за строем этих грубых и порой жестоких людей она в полной безопасности.
Разговаривать не хотелось, ощущение мерзости происходящего и чувство тупика не то чтобы давило, но создавало дискомфорт. Молча глотали чифир, все понимали, что вряд ли стоит ожидать чего-то хорошего после визита особистов. Через пару лет нас забудут, и будут другие войны.
А народ — быдло, пипл хавает всё, и те, с кем сейчас воюем, будут править, а мы либо под забором сдохнем, либо будем клянчить у ебучего государства копейки и выживать. Пойми, нужно просто жить, назло всем блядям, надо — так и по головам идти. У нас нет другого варианта, пойми, нет ничего.
Ни страны, ни народа, а есть ты, я, Фрол и наши парни, остальное хуйня, поверь, и родина — это товар, дело в цене и всё, брат, все гораздо проще. Возникла пауза, говорить-то было нечего, всё было ясно и понятно, накатывала тихая, до мурашек по коже, злость. И не к кому-то именно, а просто злость, та злость, на которой мы выживали назло и вопреки.
Поймите, парни, будут, и самое пидорастическое то, что авторы будут верить тому, что напиздели. Лис, ты скажи, у нас тут что, всё с филологическим образованием? Нихуя и луку мешок.
Ещё песни будут писать, слезу у мокрощелок вышибать, военный шансон, блядь. Знаете, парни, я когда вижу «чеха», я валю его к ебеням, а не веду с ним споры о том, кто куда пришел и почему я его должен ёбнуть. Заебало всё, и эти ещё приехали хуеплёты, вот они и напишут потом правду о Чечне.
И будет ещё проще. И мне похуй за кого воевать, я сам по себе, и вы такие же, только врать не надо и всё срастётся. Мы сидели и курили, щурились на вечернее солнце и молчали.
Самое гадское то, что Женька прав, стопроцентно прав, и что бы ни было, мы уже были заражены тем вирусом, что отличает нас от остальных людей. Для нас война — это работа, и отношение к ней как к работе. Мы наёмники, самое страшное, что может быть для нас, это прекращение этой работы, а это в наши планы не входит, поэтому сидим и ждём.
А утром началось великое переселение народов. Как цыгане, со всем скарбом, через матюги, мы начали передислокацию под Шали. Невольно в голову лезли сравнения с Ордой, Македонским и прочих героях прошлого.
Ничего не меняется, никогда наша армия не бывает готова, и в этом есть какой-то сакральный смысл Глава 13 По приезде на новое место, в восторге от которого никто не был — чистое поле, вдали виднеется башнеподобное строение, как выяснилось, это одна из построек птицефермы, в паре километров от нас шалинская учебка, ныне разгромленная, причём не нами, а местными жителями. Наша сапёрная рота и тут оказалась впереди планеты всей. Единственное подразделение, у которого в наличии есть кран, экскаватор, две ПЗМ, ну и так, по мелочи.
Технари нам уже подготовили все ямы и капониры, так что мы взяли лопаты в руки и за пару часов облагородили всю территорию. Палатки поставили быстро, сверху торчали лишь крыши. Единственное, так это что столовая стояла на ровном месте.
Мелочи номинальной величины, типа оружейки, грибков и прочего, решили ставить в процессе. В общем, «велком», пацаны. Вечером, в меру уставшие, мы сидели и курили в столовой — Массети забрали на ЦБУ, бляди, — выдохнул Фрол, — баню ставить надо, и вообще, место — говно.
На курятнике СОБРы вроде. Я молчу, усталость дня потихоньку отступает и хочется тишины, но вместо этого, как всегда, приходит раздражение на всех и вся. Технари уже обустроили «дальняк», Сильвер с Цуканом потопали с бачками к танкистам.
В общем, вечер. Эдик в палатке мучает транзистор, кроме маяка толком ничего нет, иногда встревают радиостанции Грозного, но завгаевская хрень никому не интересна. Олег Карнаухов тянет кабеля от «дырчика».
Что-то делать лень, поэтому идём спать. Утром проснулись все — Мишаня заводил бензопилу «Урал» прямо в палатке. Миша скалится, довольный, как кот, и выдаёт: — Харэ спать, братва, дров хуй, сигарет хуй и вообще, всё хуй.
И мы в жопе, выездов нет, надо думать. Он прав, спи не спи, а решать что-то надо. Встаём — делать-то нечего, кидаю Мишке шашку тротила, тот подхватывает её и молча выходит из палатки.
Через минуту завоняло так, что Китаец заорал: — Миша, блядь, ты не мог подальше чифир ваш ебучий варить, заебали уже! Довольный Мишка заходит в палатку, ставит котелок с чифиром на печку и молча достает кружки. Так же молча разливает и пускает по кругу сразу три кругаля.
Лис пиздуй к Фараде, ты ж кент его, придумайте что-нибудь. Вариантов немного, но решать надо, поэтому просто собираюсь и топаю до кунга. Последний хуй без соли доедаем, — начинаю я, НИС машет рукой и с досадой прерывает: — Знаю, всё знаю, есть наметки, сейчас прокормят технари, всем же, блядь, копать надо, у меня очередь на ПЗМ и экскаватор, а там обстановка сменится и будем решать.
А что ещё сказать, всё и так понятно. Разговаривать не о чем, всё, что было, осталось там, где-то там. Мы никогда не лезли друг другу в душу и свою никому не изливали, зачем, от этого не холодно ни жарко.
Пока я бродил, ничего особенного не случилось, кроме как Князя с литром водки. Князь кивает и продолжает прерванный мною монолог: — Место нормальное, в Шали боевиков, как говна, в Сержень-юрте такая же хрень, под Шатоем двести сорок пьяный двести сорок пятый полк , и никому ничего нахрен не надо, колонна до Ханкалы — вторник, четверг или понедельник и пятница. В общем, на сопровождении можно крутануться, а так — хер.
Надо техника зарядить, а то он опизденел в край. Кружки наполнены, тушёнка открыта, мы пьём за новоселье, мать его. И тут подлетает Цуканов с глазами, выпученными от страха.
Через минут десять к нам подошёл обалдевший от нашего хамства подполковник и с первой минуты взял неверный тон: — Встать!!! Вы охренели тут, это вам не зона, вы порядки свои знаете где устанавливать будете? Парни разглядывают комбата как экспонат в музее, с любопытством и одновременно с брезгливостью.
Подпол красный, с выпученными глазами, осекается от такого, но более всего его поражает то, что в метрах десяти от нас Елисей разобрал МОН-50 и выковыривает из нее пластид, абсолютно никого не смущаясь. Вы старший в этой банде? Что у вас тут такое?!
Подполковник просто кипит от ярости, Усов же спокоен, как и всегда. А вы представьтесь, кто, что и с какой целью находитесь в расположении сапёрной роты? Глава 14 Комбат явно находится в прединсультном состоянии, и это могло длиться вечно, если бы ситуацию не разрядил наш фарада.
Комбату ничего не осталось, кроме как последовать за ним. Дебилы… — Ладно, скатаемся, — бормочет Китаец, — Лис, посмотри у нас там всё готово? Быстро проверяю наши сумки из под монок, — Тротил на броне, если не проебали, а так вроде всё, — докладываю Женьке, — можно ехать.
Через минуту на броне уже всей группой ждем ротного. Ротный же оживленно что-то обсуждает с комбатом, и, судя по всему, единого мнения нет. Наконец-то ротный уселся к нам.
Ехали не столько долго, сколько нудно и медленно. Проезжая мимо муравейника именуемого вторым батом, Китайца взяла злость. Идиоты относилось к группе пехотинцев, рывших капонир для бмп, ибо глубина его была такова, что стрелять можно было только по летящим целям, а если вдруг дождь… — Всё, приехали, — скомандовал ротный, и мы попрыгали на землю.
Впереди нас метрах в ста дорога на Шали, раздолбанные руины какого-то здания и вокруг пехота в бронежилетах. У меня, Китайца, Елисея, Фрола булавки уже готовы, как и гранаты. Ставлю сигналку, вокруг вышибного мува петлю из проволоки, второй конец которой к булавке, а булавка вместо кольца на гранате, вот и вся незамысловатая схема.
При срабатывании пыж с мувом вылетают где-то на метр и выдергивают булавку. Час работы и минное, так сказать, поле, готово. Собираемся у БТР, ждем ротного.
Жалко пехоту, — выдает Фрол, — поподрывается нахрен. Смотрю и вижу отблески среди однородной зеленой массы — Бликует однако, — говорю Женьке, — любопытно сукам. Глава 15 Однако до дома доехать не получилось, на дороге стояла БМП с чумазой пехотой явно по нашу душу.
На мосту через Аргун нас уже ждал знакомый экипаж танка на броне которого красовалась надпись хулиган. Боря доволен, как всегда, о нём ходили разные истории, но его вечные контры с начальством порождали новые байки и где правда где вымысел уже было не разобраться. Пехота вздрогнула и смотрит на нас как на идиотов.
Танк залетает на горку, чуть левее пехота ставит АГС, остальные распределились кто как. Ротный переставляет пулеметчиков, БТР на парах стоит в низине готовый выскочить в любую минуту. Мандраж сменяется злостью на чехов, и усталостью от всего происходящего.
К мосту подъезжает нива с белым флагом. ТтСпускаюсь вниз, у нивы стоят двое местных, один в костюме, брюки в носках, остроносые туфли. Ален Делон местный, епта.
Второй в камуфляже и с пистолетом. Отмечаю про себя что у него АПС, и еще двое в машине, краем глаза вижу как Фрол и Китаец меняют позицию. Подходим с ротным к этим джигитам, и они начинают извечную песню.
Нечего сиськи мять, блок тут будет, ферштейн? Гордые представители опешили от такого хамства, тем более вместо пацанов они видели прожженных мужиков, которым реально хотелось крови. Сидя на камне чуть позади нас, Фрол ухмылялся и красноречиво проводил ребром ладони себе по горлу.
Лис, к бою. Мы разворачиваемся и напоследок Турыгин добавляет: — Вам минуту съебаться, и не говорите что я не предупреждал! Не успели дойти до наших, как нива уже летела назад.
Пехота молчит. А что говорить, итак все ясно. Фрол пристреляй точки, а я с командиром поговорю.
Начинаем устанавливать подарки. Единственный минус у моих любимых ОЗМ-72 это громоздкость, их многие называют лягушка, но это от незнания предмета, эта мина не нажимного действия, либо в управляемом варианте, либо на растяжку, чем я и занимаюсь. У моей любимицы радиус сплошного поражения 25 метров, за что я её очень люблю.
У Елисея страсть — это ПМН, он без ума от них, поэтому ставит их по одной ему ведомой системе. Помимо этого ставим на растяжки всё, что попало под руку, от ф1 до ргд5 и так далее, даже корпуса от ПОМзов, забитые пластидом, шли в дело. За час управились, на холме же у дороги пехота получила подарок свыше: стали копать, и из-под земли запахло газом, кто-то умный чиркнул зажигалкой, и из земли вспыхнул полуметровый факел.
Мы искренне порадовались за парней, ибо проблема с дровами отпала сама собой. Ну всё, огневые точки выставлены, техника в капонирах, ждем гостей. Но вместо этого к нам лихо подкатывает БМП с разведкой.
Я в полном недоумении! Так, от балды, один хрен никто ничего не поймет кроме нас, — Турыгин разочарован, но вида не подает. Заводим коробки и мчим на базу.
По пути встречается колонна из доблестных мотострелков. Они как всегда восхитительно прекрасны в своем раздолбайстве: на подходе к базе стоит БМП вунра с Косаревым во главе. Тормозим, нам машет рукой, Турыгин подходит к нему, пара минут оживленной жестикуляции и мы срываемся с места в так называемую Шалинскую учебку.
Влетаем на полном ходу, и начинается прочесть местности. Ещё при союзе это была крупнейшая учебная часть, у одного из боксов стоит разукомплектованный танк, Т-72, чуть дальше такой же «Град», и всё разграблено, и загажено. В одном из боксов нахожу ящики учебных мин, мс, у стены вышибные заряды от УР-77.
В общем, если порыться, то можно ещё не то откопать. Ещё целы плакаты и стенды времен СССР, и надписи про единство народов не вызывают ничего, кроме презрения ко всему происходящему. Ко мне подходит Елисей.
И вообще коммунисты молодцы были. Как ни странно, но Серега прав, как пехота они ещё те вояки, но что касается техники, обезьяны. В общем слава КПСС.
Идем дальше по заброшенным боксам, картина безвозвратно утерянных лет, тоска, всё плохо. Делать тут нечего, — соглашается ротный. Дождались разведку, та тоже судя по лицам не в восторге от увиденного.
Косарев мрачен, и понятно от чего: недалеко Сержень-Юрт, а значит дорога на Ведено — это проблема, и мы будем её решать. Не в Москве, даже не в Моздоке, а именно мы тут, на месте, и не толстомордые генералы, а я, Фрол, Елисей, гопники-саперы и чумазый пехотинец Кузя. Мы и никто другой будем расхлебывать это говно.
А самое блядское, это то, что нас будут проклинать, нас забудут, нас уже по факту нет, нет ни в каких бумагах, нас списали. Завтра мы возможно погибнем не за хер собачий, но это будет завтра, а сегодня мы возвращаемся к своим палаткам, к своим друзьям, в общем домой. Глава 16 По приезде первым делом иду к технарям в палатку.
Не отрываясь от банок с тушеной Михалыч кивает на ящик из под гранат. Беру из ящика блок Кэмэла. Михалыч выжига ещё тот, на всю часть две ПЗМ один кран и один экскаватор, а окопаться надо всем, и очень быстро.
Так что спрос определяет цену, а Михалычу по барабану, хоть генерал хоть маршал, цена одна, и не меняется. Сидя на нарах по-турецки, наши рубятся в карты. Бросаю блок на спальник и наконец-то ложусь отдыхать.
Утром начинается кино под названием построение колонны. После долгого мата и перестановок, едем: первый наш БТР — наличие саперов придает уверенность остальным. На броне дрыхнет наша гвардия: Фрол, Китаец, Елисей и усов вместе с Шеставиным.
Чуть позади нас, выплевывая клубы черного дыма, пыхтит на БМП Вунр с Косаревым, видать также на рынок. Пару часов и мы, пронесясь мимо ханкалинских дач в царстве тыловых убивцев, шлагбаумы, где солдатики в брониках насупясь сверяют бумаги и осматривают нас взглядом с головы до ног. Враг-то точно не пройдет, бля буду!
Едем до развилки, а там уже импровизированный рынок в полном разгаре. Между банками с бензином местного производства, причем абсолютно прозрачного, шныряли местные упырята, от которых можно было ждать любой пакости. Глазенки горят джигит одним словом.
С любопытством словно насекомое рассматриваем это чудо. У парнишки округляются глаза, но он упорно стоит и провоцирует нас. Пацанчик, посмотрев на нас, как на больных осторожно уходит в сторону.
Соляру сливаем в канистры аборигенов и тут же деньги получаем на руки; по рынку носится Шеставин, и рядом с ним торгуются с местными два особиста из штаба группировки. Всем всё по фигу, и это нормально, ибо хотели войны как попало, так получите. Я просто молча наблюдал за происходящей суетой.
Вскоре было продано все лишнее, даже сухпайки и масло. И точно, между нашими машинами с логотипом жоры победоносца, появились машины с двойным дабл ю. Движение начали как попало, но на выезде вроде приобрели очертания колонны.
Некоторые машины бросало от обочины к обочине, и местные, видя такое, заранее прижимались к краям дороги, а особо умные вообще бросали машины. И правильно делали, ибо за дачами танк, следовавший в середине колонны, намотал на гусеницы копейку, слава богу что пустую. Ближе к Аргуну, начались гонки.
Аудиокниги слушать онлайн
Просто надо. Просто я там был…. Утро февраля под Урус-Мартаном не задалось сразу. Комбат построил вверенный ему саперный батальон и начал оглашать список. Из полудремы меня вывел толчок локтем в бок. Ну еду и еду подумал я и оглянул воинство. Из всех, кто должен ехать в горы, я более-менее знал одного -срочника Серёгу Макарова.
Остальные — новенькие, не больше месяца, максимум. Я подошел к помнач штаба майору Лотюку и задал закономерный вопрос. Я залетчик и вообще тварь, конченная, как считает подполковник Литвинов, но пацаны за кой хрен? Это же горы! Это первое, а второе: точно спецназ? Если спецназ, у них своих саперов до жопы должно быть.
Делать нечего, но какое-то неясное предчувствие непоправимого, прочно укрепилось внутри меня. Возле штабных палаток, уже на парах стояли БМП. Нас стали распределять по группам. Нормальный с виду мужик без закидонов и апломба. Я пытаюсь прокачать ситуацию и узнать, что и как. Выясняется: мы дружно идём в край непуганых чехов.
Четыре группы, на каждую — по высоте. В каждой группе чуть больше десятка спецов, плюс два сапера. Мой взгляд красноречивее всяких слов. Я смотрю и обалдеваю: кто-то в чулках от ОЗК, кто без них, кто в чем. Что-то меня все меньше радовала перспектива этого путешествия. Дурдом начался сразу.
Построение и куча многозвездочных папиков с правильными речами. Понял, когда увидел кучку придурошных корреспондентов с фотокамерами. Они жизнерадостно щелкали все и со всех ракурсов. Это примета, проверенная временем. Она, сука, действует. Зато корреспонденты уселись на броню с видом покорителей Вселенной.
Дай этим людям мозги! Примерно так, если отбросить мат, крутилось у меня в голове. Наконец-то приехали, мой напарник — Макар. Бережно прижимая к груди две монки, преданно смотрел на меня. Разжигаются костры. Парни принимают подобающие позы.
Фото, конечно, — супер. Сейчас, глядя на эти фото улыбающихся парней, я думаю: «Мог ли кто предполагать, что эти фото, это последнее, когда они живы. Их тела не обезображены до неузнаваемости. Кстати, те кто не попал в объектив, те и остались живы. А пока на поляне парни позировали, корреспонденты упивались от счастья, в общем — пикник на природе. Но всему приходит конец.
БМП, разбрызгивая грязь, рванули до дома до хаты, увозя с собой прикрытие и фотографов. Пора выдвигаться. Так как мы, по мысли, прибыли на отправную точку тихо и незаметно: оркестра то не было, значит — тихо; то первым делом — построение. Построились, развели по группам. Мы с Макаром в нагрузку получили по мешку от спальника. Господи, чего в нем только не было: сухпайки, вода, сигареты, патроны, всякая хрень.
Вес у этого подарка килограмм сорок, точно. Лямки режут, хоть подтягивай хоть нет. Ладно, хоть кто-то из парней дал куски поролона. Марш начался. Тупо по тропе вверх. Сразу заухали филины.
Потерпи, недолго осталось. Тот пыхтит, но идёт. Стоящий парень, ничего не скажешь. Время от времени от кишки колонны отрывались двое-трое парней, и в сторону. Дозорные, мать их. При возвращении дозора, объявлялся привал, и отцы командиры устраивали «Совет в Филях».
Судя по всему, никто толком не знал куда и зачем мы идём. Колонна растянулась. Идём тупо по тропам. Что характерно: ни мин, ни растяжек — ничего. Каша из грязи и снега прилипает к сапогам и даёт лишний вес. Скорость чуть больше, чем у черепах.
На одной из развилок снова «совет в Филях». Четыре командира, а толку нет. Пока есть возможность, садимся с Макаром на перекур. Издевательство в том, что выдали папиросы «Беломорканал», они мало того, что сырые, так ещё и высыпаются. Я промолчал, ну не говорить же ему, что, когда я ехал, думал будет лучше, качественнее, чем в первую войну. Но хрен там, все хуже, гораздо хуже.
На весь саперный бат, два БТРа шестидесятки. И тут, в спецназе, смотрю, не айс. Где те офицеры, что прошли первую войну? А я отвечу. Они есть, только многим это все не уперлось ни в одно место. Они за бабло, да за выслугу.
Вот и сейчас. Глядя на нашу колонну, хочется спросить… Хотя, почему хочется? Встаю и иду до командира своей группы. Интересно, правда?
Затем услышал хлопок или что-то наподобие выстрела. Я так и не понял, что это было. Визуально никаких разрушений не заметил. Когда разрешили подняться домой часа через три, то на моем этаже находился человек в камуфляже с надписью «ФСБ».
Еще один ходил по холлу, но уже в медицинской маске зеленого цвета. Дверь соседей из семьдесят пятой квартиры была наполовину открыта. Краем глаза я заметил какого-то парня с короткими волосами славянской наружности в наручниках, он стоял ко мне боком в цветной майке, а на заднем фоне кото-то мельтешил. Я сразу повернул к себе. Мне сказали, что задержали двух парней за экстремизм. Знаю, что их сперва вывели на улицу, а потом снова подняли наверх. Раньше я их здесь не видел. Сосед с пятого этажа, представившийся Алексеем, рассказал корреспондентам «Высоты 102», что после громкого хлопка вечером 9 апреля своими глазами видел, как из подъезда сапер выносил черный ящик.
Вроде как одну взрывчатку в квартире под нами обезвредили в тот день. Я думаю, что какое-то устройство могли накрыть защитным куполом, поэтому не было никаких повреждений. Если бы там было что-то серьезное, то окна у всех повыбивало, как минимум. Второе устройство, по всей видимости, вынесли в специальном коробе. Издалека мы видели черный ящик с антенной. Его нес человек в бронежилете и каске. Он погрузил все в микроавтобус, который тут же уехал. Через полчаса наверх повели двух молодых людей в наручниках, — поделился подробностями мужчина.
Я как раз супругу с работы забрал, мы вместе приехали. Рядом находилась полицейская машина.
Операция Z: Военкоры Русской весны — канал военкоров и волонтеров в Телеграм с информацией из горячих точек. Мир сегодня с Юрий Подоляка — канал политического и экономического обозревателя Юрия Подоляка. WarGonzo — канал с эксклюзивной информацией о войне и оружие.
Я оказался в управлении роты, на должности лаборанта водофильтровальной станции и до кучи телефонист, а еще — санинструктор, что впоследствии напрягало и сильно. Первая ночь прошла как в сказке — пение цикад, прохлада и возможность поспать. Утром бойцы поставили столы, навалили кучу непонятной хрени, и командир роты Клейменов стал очень быстро объяснять, что есть что. Прошло минут сорок… — Все поняли? Ну ничего, жить хотите — научитесь, а теперь получаем весла и на стрельбище. Стрельбище так стрельбище. Едем, причем не на броне, а внутри БТРа. Приехали, народу тьма, так как нас, в 166 бригаду, привезли человек триста, если не больше, то все подразделения отправили новеньких на обкатку. В общем, стреляй — не хочу, на выходе четыре магазина, цель раздолбанные ящики. После бросаем РГД-5 — ручная гранта для ближнего боя. И мы — уже почти рейнджеры. Первый подрыв тротиловой шашки, руки подрагивают, но приемлемо. Итак, расположение роты — пять небольших палаток в ряд, затем, под углом две большие, одна для первого взвода, а вторая столовая. За пищей ходим с бачками в танковый батальон, ходят срочники, вечные дневальные, потом врытый кунг ротного, а чуть поодаль — кунг НИСа — подполковника Степанова, уже представленного к Герою вместе с Баталовым и Касьяновым. Первый выезд был веселый и ознакомительный в плане осмотра местности, но смысл в другом. Со Степановым мы поехали на небольшой рынок, где наш НАС заправился и мы рванули назад. Гордые, с автоматами мы, наверное, выглядели комично на общем фоне. Началась ежедневная рутина. Мы стояли с ним, как придурки, в брониках и касках под грибком, и материли всех и вся. Эти транзисторы дарили бойцам на День Победы. Стоимость копеечная, но применение нашли им быстро.
Бешеный сапер
Князь, он же Князьков Юрка, личность легендарная, точная копия Шарикова из «Собачьего сердца», в вечных галифе, небритый и с прохиндейскими замашками. Вся бригада угорала от того, что Князь был поваром комбрига и умудрялся воровать продукты, за что был бит лично комбригом Булгаковым. В полночь сменились, по прохладе притопали в палатку, свет уже выключен, но Нефед и Толик бойко мастерили сувениры на дембель из осколков минометной мины. Доползли до угла палатки, где нас ждал Князь и Генчик Кортнев. Все, крутимся, как можем. И еще. Скоро перемирие, нахер, и начнем работать, новый НИС — придурок, поэтому предлагаю по стакану. Молча пьем, закусывая яблоками. Я лишь пожал плечами, мне реально было пофигу. Землячки мои уже через неделю начали пробивать себе места наиболее выгодные с их точки зрения. Утром увидел новое начальство.
Подполковник Стрижков — точная копия актера Семена Фарады, был явно недоволен всем, что видел. Степанов сидел возле кунга и просто наблюдал за всем, как Сфинкс. Самое ласковое в речи НИСа было слово — пидарасы, но к кому конкретно оно относилось, никто не понял. Турыгин, как новый ротный, еще въезжал в суть, но взводный Усов, с повадками гопника, было видно, что уже разругался с НИСом. Меня за ухмылку на лице назначили косить траву вокруг расположения, причем тупой косой. От скуки крутился в голове идиотизм какой-то, идет он лесом со своими построениями. Кстати, надолго и вправду его не хватило, через месяц вся эта уставная прыть кончилось. Ну, с брониками все понятно, а вот с миноискателями — хрень какая-то — часть поломана у крепления рамок, часть без блоков питания, а батареек вообще нет, ушли на транзисторы. Любим мы музыку, что поделать. Но кое-как собрались.
Сейчас ничего уже не было кроме пустоты и злости. И ненависть, только ненависть к этому с виду благообразному стаду, что шептало толи суры из Корана, то ли проклятье. Башни танков зашевелились и словно на выдохе плюнули в сторону села. С ближайших домов посносило крыши, танкисты свое дело знали. Из поселка на скорости вылетел ЗИЛ с белым флагом и, поднимая пыль, рванул к нам. Танки дали еще залп. Пользуясь перемирием, пехота с блокпоста зачастила в поселок за водкой, в итоге двое не вернулось. Вернее, вернулись, но в разобранном виде.
Труп второго лежал в кузове ЗИЛа кастрированный, без глаз, без ушей и с перерезанным горлом. Ко всему прочему он еще был в говне, так как тело скинули в выгребную яму. Местные погрузили тела на одну из БМП и БэХа, помчалась в расположение части, местные тоже уехали в поселок, танкисты ждали, а комбриг позвал НИСа, они отошли в сторону и беседовали. Лис, музыку. Я ставлю кассету с группой «Ногу свело», и под хрипы «Хара-мамбуру» все, как по команде, стали выгребать из загашников всяческие прибамбасы. Не прошло и получаса, как поступила команда «строится». Расхерачить его надо к хуям. Вовк, солярку не всю продал?
Вскоре на броне места мало, едем мы, плюс ротный, взводный и сверху закидали ящика четыре тротила. Сценарий прежней ночи: зеленка, Чикатило на месте механа, Вовк и Черных с нами. Пять ящиков тротила надо бы расфасовать, ну, да ладно, тащим так. В головном ушли взводный Женька Усов и Мишаня. Замираем в полукилометре от моста. И тут появляется Чикатило, сбивчивым шепотом докладывает: — Чехи, блядь, сколько хуй знает, я бегом и до вас. В общем, пока БТР стоял в зеленке, Чикатило вылез поссать, и его счастье, что была ночь. Ситуация глупее некуда, на мосту наши, связи нет, а к ним напрямую рулят местные самообороновцы, что, в принципе, те же боевики.
Мы, не скрываясь, бежим в сторону моста. Трое вооруженных местных обалдели от нашего хамства, когда одному обеими ногами в спину прислал привет Генчик. Двое других ничего не успевают, прикладом в лицо Вовк выносит самого укомплектованного чеха, второй пытался поднять руки, но тоже лег рядом познакомившись с прикладом Китайца. Оцепление ставим. Доктор, рвешь ты. БТР сюда. И уже пофигу, без маскировки, без всякого стеснения, с матом и шумом, устанавливаем заряды. Я подготовил в темпе вальса шнуры и наблюдал, как Фрол с Китайцем, разоружив боевиков, заматывали им руки полевым проводом.
Парни подтаскивают чехов, после чего также скручивают ноги, те пока ничего не могут понять, лишь тупо смотрят и пытаются сказать, но нам не до них. А то я смотрел, как мимо меня пробегали наши ребята, — Бегом парни, — говорю, — теперь наш выход. В «Чечен Ауле» стал загорается свет. Зажигаю, аккуратно укладываю шнур и неспешно покидаю мост, парни уже ждут на броне. Чикатило газует, и мы катимся далее вниз. Нешто мы звери какие? У моста уже мигают фары. И в это время рвануло, ночь будто разорвало пополам вспышкой, грохот, с неба падают какие-то ошметки, и тут до ротного доходит, что пленных никто и никуда не отпускал.
Квадратными глазами он смотрит на меня и на Фрола, пытаясь что-то сказать. А если кто спросит, посылать ко мне. Не доезжая до блока поста, мы увидели, как взлетели три подряд ракеты, причем красные. Я в суете выпускаю зеленую ракету, она, взлетев метров на пять, шлепается на землю и попрыгала, хрен поймешь куда. Запускаю вторую, подполковник наш тормозит БТР и, почти бегом, спешит в сторону блок поста, мат стоит жуткий, уши вянут. Танк, врытый в капонире, стволом смотрит в нашу сторону. Ощущение говенное, прыгать нельзя, не ясно, что привидится нашим бронелобым. Все, вроде обошлось, танк чуть отводит ствол, мы тоже переводим дух, НИС вне себя от ярости.
До расположения добрались нормально, но с утра началось… Глава 5 — Пошли вон, товарищ майор, это моя рота, и вы никого не имеете права допрашивать! Перед ним стоял майор-особист, а по расположению роты бродили еще несколько капитанов, все как братья в чистой и лощеной форме. Из соседнего кунга вышли ротный и взводный, оба — при полном параде. Вся его внешность кипела возмущением — Вы ответите, подполковник Стрижков! И вообще, мы выполняли приказ. Я спрашиваю, чей приказ?! Турыгин — старший, Усов — организовать оцепенение. Бойцы — за мной.
БТР на парах, и группа головорезов в нашем лице. На этих самых лицах читалось немало решимости отстоять свою правоту. Перепуганные непониманием ситуации особисты дополняли всю эту красоту. Ситуация сложилась такая, что после Булгакова, комбригом стал Мухин. Не самый лучший представитель русского офицерского корпуса. При нем в бригаде начала процветать всякая нечисть. Бригада держалась на полевых офицерах, и часто штаб был не в курсе событий. Вот и сейчас мы были свидетелями праздника абсурда.
Лис, делай. Комендачи, как вороны, кружат возле нас, но подойти бояться. Мы закуриваем. Он, насколько помню, из Москвы. Мы с ним прибыли одним потоком. Знакомимся, и уже через минуту, как старые друзья, стоим и ржем будто кони над нашими специфическими шутками. Прошло полчаса, наконец-то наши отцы командиры вышли из кунга. Они пожали друг другу руки и расстались так, как будто знали друг друга с детства.
В расположении, жизнерадостно и виртуозно матерясь, Фарада устроил форменный разнос личному составу. Попало за все, за разгильдяйство в первую очередь. Даже наша ротная собака Жулька и та сидела под БТРом и помалкивала. Наш Фарада очень отрицательно, как и многие командиры, относился к штабным крысам, и было от чего. Во время комбрига Мухина в бригаде стало процветать пьянство, да и дисциплина не просто упала, она рухнула. Лишь немногие подразделения смогли сохранить боевой настрой. Зато на ЦБУ творилось хрен знает что. Ребята из ФПС показывали нам наградные листы на нашу тыловую братию.
Мама дорогая! Они и в атаку водили, чапаевцы хреновы, и на танки грудью! В общем, Рембо, это так, погулять вышел. После этого случая прошло пару дней, НИС гостил в разведке и пил водку в честь боевого слаживания между разведкой и саперами. В итоге за два пузыря НИС подарил меня третьему разведвзводу, а по сути — всей разведке. Я стал вечно прикомандирован к нашей любимой бешеной роте. И это сказалось на моей жизни очень скоро. Поздно вечером, в конце июля, к нам подлетели две БМП с разведосами.
НИС поздоровался с ними, как с родными. Я стоял и пыхтел: — Ниче, товарищ подполковник, что у нас чай заварен и водка стынет? И вообще, я уволюсь, к ебеням! Мотаться с НИСом уже напрягало. За месяц у меня штук десять рапортов уже. Ты, как нажираешься, так рапорт. Так что не пизди! Крыть нечем.
С Китайцем загружаемся на головную БМП. Спрашивать, куда едем — это дурной тон, поэтому снимаем автоматы с предохранителя, к бою готовы, рейнджеры, блядь. В это время наша пара срочников, Селиверстов и Цуканов тащат, так называемый доппаек. Рывок и мы поехали. Из-за вот этих рывков мы недолюбливали наши БМП, да и в плане дизайна они тоже проигрывали БТР по всем статьям, хотя на любителя, кто-то думал и наоборот. В общем, едем, по принципу «едем в одно место, делать одну херню». Замечательный принцип. Потихоньку темнело, мы же кружились от зеленки к зеленке, кого искали — непонятно, но вопросов не задавали.
Наконец-то остановились, и разведка разбежалась по точкам, мы же как дурни лежали на броне и курили в кулак. Мое дело рвануть или не рвануть, а тут носись, как сайгак. Мать Женьки, банкирша, сидела под следствием, а Женек сховался у нас, что не мешало ему быть вполне отличным сапером и мужиком… — Надоело, блин, менты денег хотят, суки, — продолжил Женек, — а дать хоть рубль, так блядь без штанов оставят. Не давать им, давалка сломается. Но ниче, мать выкрутиться и нахуй из России. Мы молчали каждый про свое, мы никогда не лезли никому в душу и свою не открывали, к Родине любви не испытывали, у каждого было свое, личное. И это личное оберегалось покруче любой военной тайны. Как пружины с брони и в арык, темно, но по дыханию слышу — рядом Китаец.
В знакомую ночную серенаду цикад вплетается звук моторов, фар не видно, но кто-то светит время от времени фонарем. Приближается колонна из двух микроавтобусов и легковой машины. Ждем нужного времени, ощущается физически — внутри что-то распирает и не хватает воздуха. Вот оно, то мгновение, ради которого все, вся суета, весь недосып, весь дебилизм жития. Пружиной вверх и на одном дыхании бью короткой очередью приблизительно туда, откуда светил фонарик. Рядом шорох и приглушенный мат, это Китаец валит кого-то у машины, резко загораются фары у наших БМП. Разведка — молодцы, не зря их Косарев гонял, все пассажиры двух «микриков» лежат мордой вниз. Оцепление уже давно на местах.
Начинается рутина, на машинах непонятная аббревиатура да четверо мужиков, явно не местные, да и не русские явно. Он как всегда спокоен словно удав, — Чмошники, заебали, и нашим и вашим, есть курить? Сам же смотрю на машины и не могу понять, что-то не так тут явно. Вроде нормально все, и все равно есть что-то неправильное. Оп-па, вот оно что!.. Толкаю Кису. Все как по команде наводят автоматы на наших гостей, Киса одним прыжком преодолевает метры до машин, успевая сбить с ног одного из задержанных. Вопросы излишне, кузов пуст, но рессоры машины прогнуты.
Двое из разведчиков умело вскрывают дно кузова, вернее отрывают лист фанеры. Тот молчит, молчим и мы. Аккуратно уложенные автоматы АК-47, а также подствольники, цинки с ВОГами и патронами, зеленовато поблескивая, смотрят на нас. Секунда думать, что делать? Ощущение нереальности полное, первым очухался Китаец: — Тротила мало, — произносит он, — надо у разведки спросить. И идет в сторону Кесарева. Я молча наблюдаю, как всех задержанных сгоняют в кузов второго микроавтобуса, последними запихивают четверых иностранцев, те молчат, ибо, походу, ничего еще не могут понять. Китаец приносит килограмма два пластида.
Удобные эти сумки из под МОНок, все лучше, чем штатные сумки сапера. Ухожу, оглядывая все вокруг, будто стараясь запомнить все, что вижу. Тишина, перед подрывом стоит такая, что не передать — слышу, как бьется сердце, отсчитывая последние мгновения. Это до, а после уже нет ничего, совсем, есть только «до» и никаких сослагательных. Взрыв раздался, как всегда, неожиданно, ни криков, ни шума, только пламя, много огня. Два микроавтобуса полыхают, будь здоров. Метров через пятьсот загоняем «Ниву» в зеленку, снимаем с нее все, что снимается, Китаец оставляет пару сюрпризов в виде гранат под сиденьями и готово. Пехота полезет и подорвется, — пытаюсь объяснить нелепость этой затеи.
И он прав, тут не поспоришь. НИС и начальник разведки проводят ликбез на тему — слепо-глухие бойцы со склерозом — основа современной армии. Дураков у нас нет, поэтому все воспринимаем нормально. Глава 7 Боевые листки. До базы добираемся часам к трем ночи. Они все знают. С утра у НИСа поехала крыша, иначе объяснить я это не мог. Да, тупой.
Фломастеры возьмешь у ротного, листки на, бери, — и дает мне небольшую кипу. Разговор двух психов, вид у меня оглоушенный. Как робот беру листки и бреду в кунг к ротному. Техник Левченко ухахатывается: — С почином тебя, Лис. Ротный обалдел так же, когда я пришел с утра за фломастерами. В роте народу хуй да маленько, а он листки, в жопу пусть запихает! Итак, все готово, вопрос — что писать? Приходит взводный Усов, приносит в котелке заверенный Князем чифир.
Молча пьем. У нас подпол, ну да ладно… — забирает фломастеры и листки, садится за стол. Мы сидели, трепались ни о чем, по молчаливому согласию не касаясь темы войны и всего, что с ней связано. Ладно бы, если кто напал на нас, а так что? Вот ты, Лис, на кой сюда приехал? Я задумался. А вправду, зачем? Наверное, деньги, адреналин — тоже верно, самоутверждение — тоже как вариант.
Я ведь с армии пришел, вернее с тюрьмы, ни носков ни трусов, работа есть, а за нее лимитки дают, воровать стремно, за дарма пахать — тоже не варик. Я бы продал со скидкой. Давай, мужики, не чокаясь, за последних солдат Империи. Мы встали, последние солдаты, присягавшие СССР, каждый о своем, за свое, и в этот момент каждый внезапно почувствовал то, о чем не расскажут и не покажут — ощущение братства, единства. И даже, если придется стоять насмерть, то каждый будет стоять до конца, и не за Родину, нет, а потому, что так надо, за мужиков, с которыми сейчас тут, возле этого кунга, за вечно сопливого Селиверстова, за Фрола, с кем спорили до драки, за всех кто сейчас тут, и плевать на все! Ибо это свое, личное, за что грызть зубами надо. Зампотех достал. Подрываюсь и бегом в палатку.
В палатке идиллия. Толик Бойко, по прозвищу ТТ, закатывал в банки из под тушенки пластид, Фрол лежал и наблюдал за этим всем со спокойствием сфинкса. Выходим из палатки, Левченко уже на броне. Наш прапор как с картины «Советская военная угроза». Бандана, разгрузка немысленная, магазины-спарка, гранаты отовсюду и ножей штуки четыре. Из люка высовывается довольная щербатая морда Мишки, он явно наслаждается ситуацией. И тут уже охреневаю я — к нам подлетели две КШМ, и «наливник». Да, наш техник жидковато смотрелся на фоне тыловой братвы.
Грозный взяли, а Басаев от вашего вида в Грузию убег! Мы с ним выглядим совсем не комильфо, латанные маскхалаты, пара Ф-1 да магазинов по паре и все. Бегом давай! У парней ни курить ни заварить, заебали шакалы. По коням орлы! Мы рванули так что КШМки отстали метров на сто. Да уж, их механам до Мишани — как до Пекина раком. На развилке у Старых Атагов встали, ждем наших предпринимателей, мать их.
От поселка в нашу сторону едет «шестерка», за рулем один человек. За руль садиться Лелик, Мишаня снимает автомат с предохранителя. Еще сигареты нужны и по мелочи прикупить. Расходимся по местам, «шестерка» мчит в село, я же курю у БТРа. Наконец-то прикатили рембы на КШМ, старлей их, по ходу старшой, раздает команды. Фрол не выдерживает6 — Хорош суетится! Двое-трое на продажу, остальным в оцепление! Как ни странно, все выполняют команду.
Наконец-то, от села, нещадно пыля, появляется кавалькада из пяти машин. Не спеша подьезжают и начался торг. Двое молодых чеченцев бегают с канистрами, старшие стоят с нашими отцами-командирами, деньги переходят из рук в руки, один «жигуленок» пару раз смотался в село, и каждый раз привозил полные пакеты. Через минут сорок все кончилось, расстаемся, с виду довольные друг другом. Бойцы с БМО, очень гордые проведенной операцией, поехали в расположение части, мы стоим. На полном ходу мчимся в сторону блокпоста, ехать недалеко, но через зеленку, внутри неуютно, но стараюсь не думать о плохом, хотя непроизвольно нащупываю гранату в кармане штанов. На блоке встречает лень и тишина во всех проявлениях, никто даже не вышел навстречу. За бруствером часовой чавкал яблоком, автомат валялся в метре от него, БМП в капонире имела заброшенный вид, на стволе пушки, висели чьи-то носки и майки, марево от жары сковывало все движения.
Глава 8 Мы остановились как раз у самодельного шлагбаума. Прыгаем с брони и подходим к часовому. Откуда-то появляется нечто в шлепанцах, шортах и бронежелете на голом теле. Нам валить надо. А чего тут вас? Всем по хер, что-ли? Давай, парни, я вам масло скину, а вы мне на месте водкой скинете? Третий день нет.
Пока они торговались, я прогулялся по блокпосту. Скука, тоска и вообще делать на посту явно нечего, бойцы спали кто где, лишь бы в тени, но это для непосвященных. Было заметно, что при любом кипише это с виду раздолбайство, ощетинится — мама не горюй. Они уже с Кузей обмыли сделку века. А наш техник-то готов! Техник из всех сил старается держаться, мы делаем вид что ничего не видим, едем до расположения без приключений. Зато по приезду на базу, меня лично встречает ротный. Это пиздец, Толян.
Твою мать, я совсем забыл про наши с Костей шедевры. У Фарады дым с ушей. Ты охренел? Ты дебил? Это что? Помощь местным в уборке конопли? А это что за лозунг: «Вид бегущего сапера в мирное время вызывает недоумение, а вид бегущего сапера в военное время вызывает панику»? Ты охренел, боец?
Я тебя, суку, в пехоту отдам! Я молчу, мысленно матеря Костю и Фараду до кучи. На тапик! Надо же придумать, соревнования по спортивному литрболу! Пошел вон, придурок!
А еще я помню, как страшно он иногда кричал во сне, это были какие-то команды. Самым счастливым днем своей жизни родители считали День Победы, вспоминая его по минутам: как услышали о ней, как искали друг друга на территории своей воинской части, как обнимались со всеми встречными людьми и как ликовали с ленинградцами на праздничном салюте. Отец был веселым, обаятельным и остроумным человеком. Его всегда окружала молодежь, обожали студенты, аспиранты, молодые инженеры.
Степанов сидел возле кунга и просто наблюдал за всем, как Сфинкс. Самое ласковое в речи НИСа было слово — пидарасы, но к кому конкретно оно относилось, никто не понял. Турыгин, как новый ротный, еще въезжал в суть, но взводный Усов, с повадками гопника, было видно, что уже разругался с НИСом. Меня за ухмылку на лице назначили косить траву вокруг расположения, причем тупой косой. От скуки крутился в голове идиотизм какой-то, идет он лесом со своими построениями. Кстати, надолго и вправду его не хватило, через месяц вся эта уставная прыть кончилось. Ну, с брониками все понятно, а вот с миноискателями — хрень какая-то — часть поломана у крепления рамок, часть без блоков питания, а батареек вообще нет, ушли на транзисторы. Любим мы музыку, что поделать. Но кое-как собрались. Это выглядело так: перед обедом строилась рота, как обычно не пойми, как, Турыгин докладывал Фараде, тот ставил задачу. Сегодня едем в одно место, делать одну, мягко говоря — фигню. Он перечислял, кто едет. Мы настолько привыкли уже к этому, что просто собирались, брали с собой все и по максимуму. Турыгин или Усов сопровождали тоже, но по очереди. Иногда механом был Контрабас Чикатило, команда была ещё та. Без связи, без приборов ночного видения, в общем — шиза. Так и в этот раз, загрузились по полной, взяли остатки авиабомбы и поперлись. У Старых Атагов, в зеленке, остановились. Картина маслом: ночь луна и кучка придурков гребет до арыка. Подошли, установили, Фрол растягивает линию, Турыгин матерится и явно в шоке от происходящего. Хрень самолетную оставили на месте подрыва, НИС довольный, крутит ручку. Лампа загорается. Нажатие, секундная пауза, и грохот!.. С неба падают куски бетона, мы же лихорадочно сматываемся. От поста самообороны беспорядочно летят трассера, мы по газам и до дома!.. Блокпост пехоты проскочили легко, и выскочили в район рембата. И тут понеслось!.. Огонь по нам открыли ураганный, по броне БТРа раздалось щелканье. Первый же ремонтник в окопе получил по зубам так, что выплюнул пару штук сразу. НИС бушевал, как тайфун, получали все без разбора Утром продолжили разбор уже между собой. Китаец в красках описывал, как нас чуть не угробили рейнджеры из рембата. А через час, ближе к обеду, был объявлен выезд, якобы на рекогносцировку. На самом деле все было просто. Так как с табачка нас сняли, нужно было выживать. Заправились под завязку, техник Левченко, он же и старшина, закидал в БТР тушенку, пару упаковок сливочного масла, погнали. Раньше на горячие источники под Атагами за водой ездили без сопровождения. Но где-то за неделю до этого старшина и боец контрактник с нашей роты вместе с «Уралом» пропали бесследно. Теперь мы гоняли туда группой, дабы чтобы, кабы чего не вышло. Почти мгновенно продукты перекочевали в багажники «Жигулей». Возле борта выстроились местные с канистрами, Мишаня сливал солярку, а Князь с ротным закупались по полной программе. Рядом стояла КШМ артелов. Их старший вместе с Фарадой, как старые знакомые, приглашали друг друга в гости. А так ротный чай хоть купит, чифирнем. Пока говорили, сделка века состоялась. Затарившись, решили заехать посмотреть, как местные нохчи строили мост через Аргун. Приехали в момент завершения, местные колготились табуном и оживленно переговаривались. НИС подошел к ним и, как со старыми знакомыми, стал общаться. Мы продолжали сидеть на броне, правда, автоматы с предохранителя сняли. По приезду в расположение, Турыгин дал команду собраться четвертым. А теперь — вперед! В вещмешки уложили шашки, с боков пробили дырки, вставили шнуры и поехали в ночь. На блокпосте через Аргун нас ждала пехота в лице двух старлеев, пошептавшись с Фарадой, один сел к нам, второй растворился в темноте. Остановились, как обычно, в зеленке, до моста осталось километра два. Мишаня, наш пулеметчик, запрыгнул во внутрь. Спустились вниз, топать до моста по яйца в воде — не великое удовольствие. Хоть спички, по два коробка, и были в пакетах, но почему-то опасались именно промочить их. Страха смерти не было, зато была злость на Фараду. Еще очень хотелось набить кому-нибудь морду. Нам везло — ночь стояла безлунная, иначе было бы без вариантов. Наконец, нарисовался мост, сверху явно слышались шаги. Засекут, блядь. Мысли в панике разбегались. Хлопок по плечу, оборачиваюсь, Генчик склоняется к уху: — После запала — шнуры в воду, уходим по левому берегу, там навес. Киваю и подхожу к опоре. Ледяная вода не ощущается, просто жарко. Привязываю вещмешок к опоре, жду. Смотрю на еле различимый силуэт Гены, как махнет, то жжём. Ага, поднял руку, две спички в зубах, шнур первый на сгибе пальца, большим пальцем прижимаю головку спички к срезу шнура, второй шнур — дублер, прижал мизинцем. Все, взмах. Чиркаю коробком, есть щелчок, немного искр, откидываю коробок, от первого зажигается второй, бросаю в воду. Почему-то вспомнилось, что скорость горения ОШ в полтора раза быстрее в воде, чем в воздухе. Уже плевать на все, ломимся на берег, сверху крик и длинная очередь. Внизу взрыв, но не наш — граната. Сердце реально рвет грудную клетку, воздуха нет. И тут из темноты в сторону моста пошла лениво очередь КПВТ. Миша, родной ты, Мишка, чумазый пулеметчик, которого звали за кривоногость «лошадь убежала, арбузы потерял», несмотря ни на что отвлекает огонь на себя. С моста уже лупят в сторону БТРа, но там механик Леха Черных, медлительный в быту, а на боевых он — асс. Не успели вылезти, как грохнуло так, что взрывной волной чуть не посбивало с ног. Четыре взрыва практически слились в один. Сидим, дышим как кони, куда переться — хрен знает. В этот момент мы были готовы простить Мишке все, и то как он орал по утрам в палатке, и его вечное ворчание. Короче, если и есть на войне ангел, то он выглядел, как Мишка — потный, щербатый, кривоногий, но довольный до ужаса. Очень довольный Мишка важно изрек: — За мной, одноразовые, — и повел нас сквозь какие-то кусты в ночь. Через минуты пять мы стояли мокрые, я — в разорванном маскхалате, но довольные возле БТРа. Домой добрались быстро. Князь, молодец, вскипятил чайник и ждал нас. Когда сели пить чай, нас накрыло, хохот стоял гомерический. Каждый теперь воспринимал то, что было, через призму юмора. Казалось, что все это было не с нами, а с кем-то другим Глава 2,3 На следующее утро, не успев проспаться, мы стояли возле НИСа, подальше от роты. Ничего не было, все поняли? Буквально через час мы увидели, как Фарада пошагал в сторону ЦБУ. В роте все знали о наших ночных похождениях, но обходили эту тему стороной. Практически каждую ночь мы стояли на парах. Мне лично это нравилось, воспринималась как игра что ли, и я был по-своему горд, что принадлежу к числу неких избранных. В конце июля мои иллюзии стали пропадать. Как-то вечером подъехали к заброшенной ферме на любимую рекогносцировку. Обойдя все вокруг и осмотрев все, что можно, решили рвануть стоящую вдалеке водонапорную башню. Картина: стоит Китаец на краю силосной ямы курит.
Скачать книгу в форматах
- Бешеный сапер вконтакте
- Лишившийся ноги в боях за Артемовск сапер вернулся в зону СВО
- Лишившийся ноги в боях за Артемовск сапер вернулся в зону СВО | 360°
- Нет в продаже
- Книги, похожие на «Бешеный сапер: Эпилог»
- Курсы валюты:
Полная версия
- Как скачать книгу - "Бешеный сапер 1,2" в fb2, ePub, txt и других форматах?
- Ещё книги автора:
- Книга Бешеный сапер: Вторая война - читать онлайн бесплатно, автор Анатолий Викторович Давыдчик
- Описание книги
- Анатолий Давыдчик книга Бешеный сапер: Эпилог – скачать fb2, epub, pdf бесплатно – Альдебаран