«Ориентировочное время прибытия поезда на станцию Минск-Пассажирский — 8 часов 50 минут (вместо 6 часов 31 минуты), на конечную станцию Брест-Центральный — 12 часов 45 минут (вместо 10 часов 15 минут)», — уточнили в пресс-службе. Молодёжный поезд встретили на Вокзале станции Брест-Центральный#молодёжныйпоезд #Брест. Sputnik посетил музей истории Брестского железнодорожного вокзала в преддверии его 130-летия и узнал, зачем строился "Брест-Центральный", как защищался от.
Сейчас читают
- «Поезда из-за границы начали прибывать на новые пути Варшавской стороны Брестского вокзала»
- "Поезд Памяти" встретили в Бресте -
- Здание с башенками возле железнодорожного вокзала «Брест-Центральный» ждет спасения
- Вокзал станции Брест-Центральный сообщает об изменениях в расписании движения на предстоящей неделе
- Новости проекта
#Брест2022. Вокзал Брест-Центральный. Сегодня +24. 8.07.2022.
Побывавший в Бресте в 1949 году маршал Климент Ворошилов посодействовал принятию решения о реконструкции вокзала, которая и была проведена в 1953—1957 годах. В ознаменование этого события мы хотим из Бреста отправить Юбилейный поезд Победы, которым проедут до Владивостока с остановками в знаковых местах порядка 200 молодых людей, — рассказал Игорь Карпенко. Новости Бреста и Брестской области и мире, самая оперативная информация: темы дня, обзоры, последние происшествия и события города, оповещения о ДТП. Так же и в туннеле брестского Центрального железнодорожного вокзала стены в реальности выглядят совсем не так, как они были покрашены в проекте.
Пожар на станции Брест-Центральный: госпитализирован мужчина
Отважные железнодорожники и милиционеры, в первые часы войны они еще успеют отправить состав на Барановичи, спасли больше сотни человек. В планы фашистов не входило разбомбить крупнейший железнодорожный узел — они собирались воспользоваться им для доставки личного состава и оружия. Это понимали и те, кто стоял в обороне. Читайте здесь. К слову, это второй случай в истории Беларуси, когда реконструкторы воссоздают миниатюры в реальной обстановке и в форме милиционеров периода Великой Отечественной войны. Владимир Колот, руководитель военно-исторического объединения «Честь мундира»: По униформе, да, конечно, она именно такая и была. Здесь историческая техника задействована, историческое оружие. Реконструкторы из всей Беларуси приехали.
Больше тысячи участников и зрителей: от курсантов до генералов. Исторический поезд памяти — один из самых масштабных проектов белорусской милиции. Сегодня они объединяют белорусов, кто гордо чтит память своих дедов и прадедов. Помнить о чести, помнить о долге — кульминация дня на особенной для каждого белоруса земле Брестской крепости.
С тех пор вокзал пережил не одну молодость и хранит множество интересных исторических фактов. В 20-х годах его реконструировали в стилях барокко и классицизма. Позже Брестский вокзал стал одним из первых сооружений Беларуси, в стенах которого была организована оборона в первые дни Второй мировой войны. С сентября 1939 года Брестский вокзал стал приграничным вокзалом Советского Союза.
В 1945 году было принято решение расширить вокзальный комплекс. Заказчиком строительства выступила Белорусская железная дорога. Строительные работы были выполнены в 1953—1957 годах. В облицовке внутренних помещений и фасадов здания были применены цветные породы мрамора и гранита, доставленные из разных регионов СССР.
И в этих розовых кустах сидели в ожидании поезда солдатики: больше негде было. А Брест — не пустыня Сахара, здесь дожди случаются и даже снег. И кому-то стало солдатиков жаль — построили над розарием крышу. Вышло совсем отвратительно: сидеть в розах под крышей оказалось невозможно — получился сильнейший сквозняк. Тогда на месте розария быстро поставили павильон -«стекляшку».
А Брестский вокзал роскошен. И таким роскошным он был всегда, хоть и менял лицо за 120 лет трижды. Первый поезд пришел в Брест в 1869 году из польского Тересполя. Поезда же до Москвы стали ходить в 1871-м. Причем построена была дорога Москва — Брест за 18 месяцев! Уже к 1873 году Брест работал на четыре направления. Сегодня их пять. Кстати, и пять станций. Та, на которой вокзал, называется Брест-Центральный.
Когда стало понятно, что вот-вот в Российскую империю пойдут поезда прямо из Парижа, решено было построить здание вокзала. Такое, чтобы перед Европой не стыдно. В 1882 году решили, а в 1886 открыли в присутствии императора Александра III. Это был огромный средневековый замок с четырьмя башнями водонапорными , многочисленными арками и изящными зубцами. Здание стояло словно на острове — с двух сторон к нему шли железнодорожные пути. Отопление — водяное. Полы паркетные — для пассажиров 1-го и 2- го классов, дощатые — для 3-го и асфальтовые — в подсобных помещениях. Вскоре впервые на российских железных дорогах именно на Брестском вокзале появилось электрическое освещение — 160 лампочек по 20 свечей было установлено в залах и на перронах и 12 фонарей по 50 свечей разгоняли мрак на привокзальной площади. Только простояла эта красота чуть больше тридцати лет.
Во время Первой мировой войны, в 1915 году, отступающие русские войска этот замок начисто разрушили, чтобы врагу не достался. А в 1919-м в Брест вошли поляки. Они быстро начали перестраивать широкую колею на узкую. Через год поляков выгнала Красная Армия и за неделю перешила большую часть путей обратно: с узкой на широкую колею. Но красные простояли в Бресте всего 18 дней, после чего опять пришли поляки. Переименовали город в Брест-над-Бугом и сделали его центром одного из своих воеводств. А так как в то время на железной дороге работала примерно пятая часть населения Бреста, кадры менять не стали.
Сегодня сотрудники милиции сплочены как никогда. Здесь же прошла историческая реконструкция страшного воскресного дня 22 июня 1941 года. Милиционеры словно перенеслись туда на машине времени.
Еще вчера выпускники школ назначали свидания на улице майора Ежи Домбровского, еще не привыкнув к тому, что накануне ее переименовали в Советскую. Намеревались встречать рассвет на Мухавце, признаваться в любви, строить планы на жизнь… События развивались на нескольких площадках. Стремительно людям выдают оружие, вдалеке громыхают разрывы авианалета. Внезапно на территории появляются немецкие захватчики. Они ранят и убивают людей. Началось наступление. Милиционеры, военнослужащие, железнодорожники укрывают гражданских в здании вокзала, яростно отбиваются от врага, несут потери. Но не сдаются. Завершилась реконструкция минутой молчания.
"Поезд Памяти" прибыл в Брест
Сегодня ребята, посещающие летний оздоровительный лагерь "Вясёлка", совершили пешую экскурсию по железнодорожной станции Брест-Центральный. Вокзал Брест-Центральный – памятник архитектуры Республики Беларусь, здание вокзала занесено в список памятников ЮНЕСКО. Так же и в туннеле брестского Центрального железнодорожного вокзала стены в реальности выглядят совсем не так, как они были покрашены в проекте.
«Брест» приехал на церемонию закрытия на олдскульном мини-бусе
В здании вокзала на железнодорожной станции Брест-Центральный 24 ноября случился пожар, в результате которого один мужчина получил ожоги, сообщили корреспонденту агентства «Минск-Новости» в МЧС. «Ориентировочное время прибытия поезда на станцию Минск-Пассажирский — 8 часов 50 минут (вместо 6 часов 31 минуты), на конечную станцию Брест-Центральный — 12 часов 45 минут (вместо 10 часов 15 минут)», — уточнили в пресс-службе. К вокзалу направились солдаты 5-й роты железнодорожного саперного полка и разведывательного батальона 45й пехотной дивизии вермахта. После 8.30 большая часть территории Брест-Центрального уже была под их контролем. Российская молодежь, которая стала первыми пассажирами автономного музея на колесах, остановились на перроне вокзала Брест-Центральный. Главная → Новости / События → Новости → Фотовыставка БЕЛТА “Граница между жизнью и смертью” открылась на вокзале железнодорожной станции Брест-Центральный.
В Бресте на вокзале загорелась комната отдыха
На перроне вокзала Брест-Центральный их встречали сверстники из Беларуси. ↑ Историко-политический музей вокзала станции Брест-Центральный надеется не остаться в архиве (рус.). Свежие новости об авариях и ДТП на дорогах Бреста сегодня, фото и видео.
«ПОЕЗД ПАМЯТИ». ВСТРЕЧА В БРЕСТЕ
Это событие ознаменовало окончание строительства Московско-Брестской железной дороги протяженностью более 1 тыс. Ее построили за рекордные 20 месяцев — вдвое короче запланированного срока. Эта дорога видела революции и мировые войны, рассветы и закаты. Она служила людям и продолжает служить, востребована нашими государствами, решает задачи развития континента», — сказал начальник Белорусской железной дороги Владимир Морозов. Как и много лет назад, железнодорожное сообщение Брест — Москва имеет для двух государств важнейшее экономическое и общественно-политическое значение. Ежегодно более 1,2 млн жителей Беларуси и России совершают поездки по этому направлению.
За это время пассажирский и грузопоток в десятки раз увеличили скорость, объемы, дороги и подвижной состав модернизированы, — отметил председатель Брестского облисполкома Юрий Шулейко. Вспоминали участники торжественного мероприятия и прошлое железнодорожного сообщения между столицей России и самым западным городом Беларуси.
Когда железнодорожное сообщение между Москвой и Брестом только наладили, дорога занимала почти 80 часов, сейчас — 14. В то время и кипяток был в радость, а сейчас к услугам пассажиров — чай, мини-магазин и даже комнатные тапочки. Интересно, что изначально соединить города планировали по иному маршруту — через Пинск, Бобруйск, Могилев.
Читайте также: Историко-политический музей вокзала станции Брест-Центральный надеется не остаться в архиве Дежурный по вокзалу рассказал корреспонденту «БГ», что часы находятся на ремонте. Закончить ремонт тоже очень хотим сегодня, — сообщил 14 сентября дежурный по вокзалу. Там есть небольшие проблемы со светодиодами».
Читайте также: Тайны подвалов брестского вокзала Отметим, что светодиодные часы на башне железнодорожного вокзала появились в 2014 году во время реконструкции в преддверии чемпионата мира по хоккею. Сама же башня с часами была надстроена еще после Великой Отечественной войны, в 1950-х годах.
Создается впечатление, что наши архитекторы, кроме «теплых» и «горячих» колеров, других расцветок покраски фасадов зданий не знают — похоже на какой-то дальтонизм. Все это вместе ещё более усиливает ощущение невыносимой жары знойного лета, и тяжелые кирпичные старые дома выглядят ещё более тяжёлыми и громоздкими. А если бы наши архитекторы здесь смогли реально увидеть эти результаты своей работы не привычно искаженно, одинаково , насколько это плохо, очень плохо — тогда они бы ужаснулись и, конечно же, таких покрасок на жаркой южной стороне ни в коем случае не могло бы быть.
Но они не видят этого, как не видят типовое — типовым, серое — серым, неудобное — неудобным как не видят этого в новом туннеле брестского вокзала…. Может поэтому и темно-коричневое, черное, «теплое», и «жаркое» воспринимается ими, давно запрограммированными прочно на одинаковое типовое, совсем иным, - как белое или светло-голубое? Спросил как-то: - Как же это вы в брестском Ледовом дворце с жаркой южной стороны остеклили фасад черным стеклом, да ещё на таких огромных площадях? Так же, как наши архитекторы привычно не воспринимают типовое — типовым, серое — серым, черное — черным, неудобное — неудобным, точно так же они совершенно не воспринимают и современную архитектуру мира — современной, и относятся к ней скептически, похоже, совершенно не зная её. Хотя, сейчас современную архитектуру можно видеть и восхититься её прогрессом, новыми удобствами повсюду: и в журналах, и в телевизоре иногда мелькнет, и за рубеж некоторые выезжают ….
Но там наши современную архитектуру совершенно не видят в упор, тем более не видят и её нюансов, и обязательного постоянного движения вперёд, даже в мелочах, - а в этом её соль. Наши совершенно не видят, что за рубежом в архитектуре существует гармония, что там не ставят в старой тем более в жилой застройке огромные закрывающие архитектуру, улицы, выпячивающиеся и кричащие электронные табло как у нас по-провинциальному: чем больше у нас будет сверкать, выпирать и кричать — тем будет у нас лучше и современнее, чем у всех. Большие электронные щиты за рубежом устанавливают только, как часть архитектуры современных центров, в самой архитектуре которых уже есть большое, яркое, сверкающее, привлекающее. К современной архитектуре наши архитекторы совершенно безразличны, особенно безразличны к современным повышенным удобствам для людей поэтому у нас постоянно и сооружают всякие препятствия на путях движения пешеходов. Иногда за рубежом обратят на что-нибудь внимание, оценят, глядя на это сквозь призму нашего привычного типового, а, вернувшись домой, - опять принимаются за проектирование давно привычного, громоздкого, неудобного, устаревшего затратного типового.
Совсем другое дело, если бы они увидели за рубежом ещё более, чем у нас, круто навороченные наши типовые фальшфронтоны, типовые наши башенки, ещё более громоздкие лестницы и крыльца, если бы они увидели там ещё более запутанные дома и планировки, еще более, чем у нас мешающие на тротуарах людям ходить и видеть улицу старые массивные нагромождения и рекламные щиты, которые надо обходить… - вот тогда бы они обратили на такое внимание, как на наше близкое, родное, «наше традиционное», и тогда вот это они бы сразу заметили и быстро распространили это у себя. Пожалуй, у нас ещё нет ни одного примера в нашей архитектуре, который бы показал, что архитектор, побывав за рубежом, привнёс в свой проект что-то новое, современное, передовое хотя бы какую-нибудь малость. Наоборот, после таких поездок у нас, как грибы, вдруг появляются наши очень давние типовые провинциальные «дизайны» малых форм — остается загадкой: откуда только берутся эти, более чем полувековой давности, типовые проекты? И много у нас новых вывесок ещё довоенного фасона …. Раньше неприятие у нас современной архитектуры казалось ошибками отдельных архитекторов и казалось, что все это быстро пройдет.
Но теперь, когда спустя многие годы, стало хорошо видно, что типовое проектирование старого неудобного стало у нас массовым явлением — стала видна и причина этого явления: у человека откладывается в памяти и в навыках, прежде всего то, к чему он привык. А привыкли наши архитекторы основательно за многие годы начиная ещё с послевоенных лет только к одинаковому примитивному массовому типовому строительству от Бреста до Магадана. Эта привычка и сохранилась у нас до сих пор, и оказалось, что это очень удобно — не надо думать. Например, недавно в Бресте закончили строительство торгового центра «Никольский» - тяжелый кирпичный с рядом толстых мешающих людям колонн перед входами, с бесполезными поворотами и уступами на фасадах, запутывающими планировку. И почти в то же время появляется в воскресном номере газеты «Известия» снимок торжественного ввода в эксплуатацию точно такого же здания с такими же громоздкими частыми колоннами, мешающими людям перед входами, с точно такими же бесполезными закруглениями и уступами, - в Южно-Сахалинске.
Как видим у нас привычному одинаковому типовому устаревшему - огромные расстояния не преграда. Но за пределами зоны одинакового типового архитектурного проектирования, в 150 км от Минска на северо-запад, появление такого неудобного, громоздкого типового устаревшего в 21 веке невозможно. Там несколько лет назад точно также у рынка, как и в Бресте, был построен современный торговый центр, в Вильнюсе, такой же площади, - можно сравнить с нашими: и удобства, и архитектуру, и затраты, и расходы материалов, и вес, и прогресс… - они не сравнимы и не сопоставимы ни в чем. Из-за многолетней привычки наших архитекторов к старому типовому, только это им и кажется единственно близким, понятным, правильным и очень удобным для себя. А другое, не типовое, а даже очень удобное для людей, очень современное, лаконичное, даже эстетически более совершенное, даже то, что легче и быстрее построить, не представляет интереса, не анализируется и не сравнивается с нашим привычным типовым благодаря этому у нас старое- новое громоздкое типовое в архитектуре живет и процветает.
Интересно мнение побывавшего недавно в составе группы архитекторов в скандинавских странах. Спрашиваю с восторгом: - Вы видели новый театр в Осло? Как он? Это же видно, что это шаг вперед в архитектуре … В нем ничего не повторяется из других сооружений … Театр находится как бы на огромной наклонной глыбе льда, выступающей из моря, нет надоевших наших больших неудобных лестниц … Он своей архитектурой соответствует именно своему месту … Он не повторим … Как этим можно не восхищаться? Мы настолько привыкли к одинаковому типовому, что не можем даже позволить себе подумать, помечтать, пофантазировать о настоящей современной архитектуре, сразу отстраняясь от неё.
Да ещё с добавление к ним невероятного количества посторонних старых металлических обязательно черных вензелей и старых громоздких столбов - одно взаимно подавляет и уничтожает другое. Много о чем говорит и пример, когда на недавнем конкурсе по реконструкции театра им. Янки Купалы в Минске было предложено снести существующее здание театра, а на его месте построить, можно сказать, старый типовой проект стеклянного барабана с полосами глухих стен внизу и вверху каких у нас построено много, ещё с 60-х годов прошлого века — в Бресте такой кинотеатр, например, есть много и в Минске. Если бы этот исторический театр сейчас снесли — это была бы катастрофа. Но и утвержденный вариант реконструкции театра имеет, на мой взгляд, недостаток.
Он предусматривает пристройку к существующему театру, на улице в центре города, больших объемов, похожих на обычную тыльную сторону театров. И есть опасения, что эти громоздкие пристройки, своей массой перебьют существующий театр. И вид этих пристроек недостаточно эстетичен, а если их сделать красивыми, привлекательными — будет ещё хуже. На мой взгляд, было бы правильным: эти необходимые новые пристройки выполнить стеклянным объёмом из современного зеркального стекла очень высокого качества со стыками минимальной ширины, выполненными по новым технологиям такого высококачественного зеркального остекления у нас пока ещё нет. Современное зеркальное остекление ничего постороннего не добавляет в существующую застройку, так как оно повторяет в абсолютно неизменном виде изображения только того, что уже есть тут же рядом: зеленые деревья, газоны, голубое небо, облака, неискаженные существующие здания… Такое отражение тогда бы выделило и подчеркивало существующий театр.
Примеры , когда высококачественное зеркальное остекление не добавляет в существующую застройку ничего постороннего. Вильнюс, остекление выполнено в конце прошлого века. Сам же факт возможности появления у нас, в 21-м веке, предложения в конкурсе снести исторический национальный театр и на его месте построить обычный старый типовой барабан полувековой давности — очень тревожен, и говорит, в первую очередь, о том, что сегодня пробиться у нас современной архитектуре будет очень непросто. Привычка к типовым старым бесполезным наворотам и нагромождениям у нас популярна ещё и потому, что это позволяет легко маскировать плохое качество. Примени у нас самый современный удобный четкий дизайн, без бесполезных наворотов — и брак сразу же вылезет наружу и виден всем.
А при большом количестве типовых наворотов и нагромождений, скрывающих плохое качество, очень удобно — не надо себя утруждать стремлением к совершенству, к лучшему качеству, к прогрессу. Идем дальше в нашем новом туннеле, воплотившем в концентрированном виде несовершенства и отсталости нашей сегодняшней архитектуры. За многочисленными в беспорядке расположенными толстыми колоннами, стенами в брестском туннеле начинается второй большой спуск 22 ступени. Спуск широкий, как и должно быть, но опять-таки, в нём снова очень неудобно двигаться по крутым наклонным лентам — надо видеть с каким трудом это преодолевают даже профессиональные «носильщики», с нескольких попыток вверх. Здесь опять инвалиды с костылями и плохо ходящие должны снова мучиться, спускаясь по большой лестнице, цепляясь за поручень, тогда как ничто не мешало сделать здесь пологий удобный широкий пандус у стены, чтобы на нем могли проехать и разъехаться две инвалидные коляски и все пассажиры с вещами.
Хотя здесь и есть очень маленькая механизированная площадка из нержавеющей стали для спуска и подъема инвалида, груза, но она не работает: сложена и заперта — вероятно, бережется для какого-нибудь важного гостя или — просто для показа, что у нас вот что есть. За темно серыми ступенями лестницы, заканчивающейся внизу, при тусклом освещении, также темно серой площадкой пола, на фоне которой спускающийся по лестнице пассажир только с большим трудом может различить: закончились темно серые ступени или они ещё продолжаются?
Вокзал Брест-Центральный
Как говорит В. Финцклер, существовал лаз и в 1944—м. С УТРА немцы начали подходить к дверям, но специально расставленные бойцы каждого фашиста «срезали». На второй день осады враги пустили то ли дым, то ли газ. Кидали паклю, обмоченную в горючее, от которой защитников вокзала очень тошнило, — в баке для отопления бойцы намочили платки и через них дышали. Минут через 40 — 50 немцы попробовали бросать гранаты, но спасали подвальные перегородки. На третий—четвертый день в подвалы со всех сторон начала поступать вода, немцы подтянули к окнам шланги. Но опять же защитников спасали перегородки подвалов, вода затапливала отсек за отсеком, и это давало немного времени для спасения. Немецкие солдаты постоянно пытались спуститься вниз, но красноармейцы удачно отстреливались. С наступлением темноты из подвала вышли еще шестеро во главе с Воробьевым. Непонятно только как, прорываясь через Граевскую сторону, группа Воробьева не встретилась с бойцами лейтенанта Шимченко и старшины Баснева и почему одни вышли, а другие остались.
На что могли рассчитывать храбрецы, оставаясь еще несколько дней под вокзалом, в кромешной темноте, по пояс, а то и по горло в воде, продрогшие и голодные из еды была слипшаяся карамель и какие—то остатки продуктов со склада ресторана? Возможно, защитники подвалов слышали гул боев в Брестской крепости и надеялись на скорый приход Красной Армии? Но с каждым днем надежда слабела... Двое суток затапливалось то, что еще не было затоплено. Погибли остатки продуктов, иссякли батареи фонарей. В окна летели газовые шашки. Было понятно, что гитлеровцы не откажутся от плана взять защитников живыми или придумать что—то новое. Мартыненко подошли два красноармейца. Один из них высказал предположение, что от вокзала к реке Мухавец проходит водосливная канализация, по которой можно выбраться из подвала. Попросили дать им револьвер, чтобы пойти на разведку.
Мартыненко дал парабеллум... Через три часа солдаты вернулись ни с чем — подземного выхода найти не удалось. На восьмой день в разведку пошли старший лейтенант, политрук и старшина. Оставшиеся слышали звуки перестрелки. Назад группа не вернулась. Вода между тем добралась до горла. Решили выходить. Первыми выползли Мартыненко и Шихов. Взяв с собой куски кирпича, под видом рабочих по уборке территории пытались затеряться. Отошли уже на значительное расстояние, как вдруг три немца настигли их с криком «Хальт!
В шеренге пленных было 27 человек, в том числе две женщины — работницы дистанции связи телеграфистка Мария Триггер и телефонистка Оля Кривцова. После четырех суток, проведенных в воде, тела и руки защитников были грязными и сморщенными, виднелись одни глаза и зубы. Истощенных и обросших военных немцы отделили от остальных и отправили в лагерь Тересполя — к пленным из Брестской крепости. Сейчас точно не известно, оставался ли в подвалах еще кто—либо. В начале 50—х годов, во время реконструкции вокзала при разборке стены и дымовой трубы старой котельной были обнаружены останки четверых человек. Сохранилось оружие, авиационные эмблемы и пуговицы. Вокзальный подвал и сейчас таит много секретов, которые будут напоминать нам о подвиге его защитников, стойкость которых вызвала уважение даже у врагов. Известный немецкий диверсант Отто Скорцени в своей книге написал: «Войска противника сосредоточились в глубоких подвалах вокзала и отказывались сдаваться. Как я узнал позже, пришлось затопить подвалы, так как оказались неудачными все другие попытки взять вокзал». К сожалению, сегодня не удается установить все имена и фамилии тех, кто погиб при обороне вокзала в Бресте.
Среди погибших и умерших от ран были А. Головко, А. Климук, П. Довженюк, И.
Ежемесячно услугами вокзала в Бресте пользуются порядка 300 тысяч пассажиров. Для подведения итогов смотра учитывали также архитектурную выразительность вокзалов, оформление фасадов, оборудование прилегающих территорий малыми архитектурными формами, улучшение качества обслуживания пассажиров, расширение количества и повышение качества оказываемых услуг. Среди вокзалов 1-го класса лучшим признан вокзал станции Могилев.
Экстралига Событие 26 апреля 2024 «Брест» приехал на церемонию закрытия на олдскульном мини-бусе Удивили. Гости продолжают съезжаться к ресторану «Лебяжий», где в эти минуты проходит церемония закрытия сезона.
Такое, чтобы перед Европой не стыдно. В 1882 году решили, а в 1886 открыли в присутствии императора Александра III. Это был огромный средневековый замок с четырьмя башнями водонапорными , многочисленными арками и изящными зубцами.
Здание стояло словно на острове — с двух сторон к нему шли железнодорожные пути. Отопление — водяное. Полы паркетные — для пассажиров 1-го и 2- го классов, дощатые — для 3-го и асфальтовые — в подсобных помещениях.
Вскоре впервые на российских железных дорогах именно на Брестском вокзале появилось электрическое освещение — 160 лампочек по 20 свечей было установлено в залах и на перронах и 12 фонарей по 50 свечей разгоняли мрак на привокзальной площади. Только простояла эта красота чуть больше тридцати лет. Во время Первой мировой войны, в 1915 году, отступающие русские войска этот замок начисто разрушили, чтобы врагу не достался.
А в 1919-м в Брест вошли поляки. Они быстро начали перестраивать широкую колею на узкую. Через год поляков выгнала Красная Армия и за неделю перешила большую часть путей обратно: с узкой на широкую колею.
Но красные простояли в Бресте всего 18 дней, после чего опять пришли поляки. Переименовали город в Брест-над-Бугом и сделали его центром одного из своих воеводств. А так как в то время на железной дороге работала примерно пятая часть населения Бреста, кадры менять не стали.
Но людей на ответственных должностях как, к примеру, машинистов принуждали принимать католицизм. Иначе — увольнение. Поляки вокзал отстроили на свой вкус.
По объему вроде здание осталось прежним, но имперскую мощь и имперский шик утратило. Так, домик с окнами и большим подъездом. Опять стали перешивать колею.
До вокзала руки не дошли. Но еще 9 дней железнодорожники и милиционеры держали оборону в подвалах здания. Про Брестскую крепость знают все.
Про великое мужество брестских железнодорожников — почти никто. Подвалы вокзала, сделанные еще при первом строительстве, представляли собой сложнейший лабиринт с несколькими выходами. И ничего фашисты не могли сделать, пока просто не затопили подземелье водой.
Кто знал о секретных выходах — спасся, но большая часть брестских защитников погибла. Останки некоторых были найдены при перестройке вокзала в конце 50-х. Во многие помещения уже лет 60 никто не входил.