Санкт-Петербургский городской суд в ходе заседания 20 октября признал блокаду Ленинграда геноцидом, сообщает объединённая пресс-служба городских судов. Если вы хотите узнать больше об ужасах осажденного нацистами Ленинграда, прочтите «Блокадную книгу», авторами которой являются Алесь Адамович и Даниил Гранин. Ленинград в кольце блокады; часто бомбардировался, обстреливался из орудий. Военные предприятия в блокадном Ленинграде продолжили свою работу — что интересно, сотни танков, бронемашин, десятки бронепоездов и миллионы снарядов, которые были выпущены в городе во время блокады — спокойно покинули пределы города. Ко дню снятия блокады Ленинграда мы поговорили с историком о блокадной любви, кошках и о том, почему важны дневники.
«Быт, который уносится с собой в могилу»: как выживали и от чего умирали в блокадном Ленинграде
Всего за период блокады по Ленинграду было выпущено около 150 тысяч снарядов и сброшено свыше 107 тысяч зажигательных и фугасных бомб. В этот день в 1941 году началась Блокада Ленинграда Подробности мрачных событий, происходивших на берегах Невы в середине прошлого века, сегодня известны не только из учебников истории, но и по рассказам самих блокадников. Она посвящена годовщине освобождения Ленинграда от блокады. Иск о признании блокады Ленинграда геноцидом советского народа прокуратура Санкт-Петербурга подала 8 сентября — в день 81-й годовщины начала этих трагических событий.
Актуальные новости и события о блокаде
Ученый рассказал об ужасах блокады Ленинграда и объяснил, что упускают на Западе, описывая те трагические события. Блокада Ленинграда прорвана! К 80-летию прорыва в Музее обороны и блокады Ленинграда обновили экспозицию. Впервые выставлена реактивная немецкая мина, начиненная пропагандистскими листовками. О страшной реальности блокады Ленинграда, доходившей до каннибализма, фактически молчали до конца 1980-х годов.
Страшная реальность блокады Ленинграда
На этой довоенной фотографии семья Гамаюновых почти в полном составе. Не хватает только мамы, в тот день она работала. Александра Петровна вспоминает, 1930-е годы, пожалуй, самое счастливое время для их семьи. Никто из них еще не подозревает, что их ждет впереди. Уже в начале сентября 1941 года при первой же бомбежке Ленинграда на глазах матери гибнет младший брат Сережа.
Год спустя в семью пришло новое горе. Ему исполнился только 21 год. До сих пор его судьба нам неизвестна», — поделилась жительница блокадного Ленинграда Александра Лещук. Фото: телеканал «Санкт-Петербург» Дальше голод и холод.
Кандидат исторических наук, директор научно-исследовательского фонда «Цифровая история» Егор Яковлев, выступая на слушаниях, отметил истребительную политику оккупантов. Он нашел ряд документов, которые никогда не публиковались в нашей стране. Например, немецкие директивы по экономической политике, в которых СССР разделялся на производительные и потребляющие территории. Юг должен был стать производителем продовольствия, а вот людей с нечерноземных территорий планировалось подвергнуть массовому голоду.
Тогда же, по его словам, нацистам впервые пришла в голову идея и о том, чтобы заморить голодом и Ленинград. Ленинград и Москву лучше уничтожить. Русские должны были стать нацией крестьян. Гитлер отдал приказ в содействии политике голода.
Остальные части спрятал на запас. В дверь квартиры постучали. Я открыл и увидел сотрудников милиции. Спустя три недели людоеды из соседней квартиры похитили труп шестилетней девочки и также съели. По данным Управления НКВД по Ленинградской области, за употребление человеческого мяса были арестованы в декабре 1941 г. Затем цифры пошли на убыль, с июля по декабрь были взяты с поличным всего 30 людоедов. Трупы крали на кладбищах, похищали из морга, ели умерших родственников.
Заманивали в квартиры взрослых под видом обмена вещей на продукты, а детей - под предлогом угощения сладостями, убивали - и в кастрюлю. Муж убил жену и кормил ее мясом сына и двух племянниц. Им он говорил, что это мясо собаки. Две старшие сестры убили младшую 14-летнюю сестру и съели. Женщина 69 лет зарезала ножом внучку и накормила ее мясом мать и брата убитой. Отец в отсутствие жены убил двоих сыновей 4 лет и 10 месяцев и употребил в пищу. Мать, имевшая четверых детей, убила младшего ребенка и приготовила из его мяса пищу для себя и троих детей.
Чаще всего блокадников-людоедов военные трибуналы приговаривали к расстрелу с конфискацией имущества. Приговоры были окончательными, обжалованию не подлежали и немедленно приводились в исполнение. Из докладной записки от 21 февраля 1942 г. Кроме того, в документах немецких спецслужб со ссылкой на перебежчиков и военнопленных довольно подробно описывалась ситуация в городе. Что говорить, статистика, пусть даже самая страшная, производит иное впечатление, нежели материалы конкретных уголовных дел. Их действительно было страшно читать". Бесцензурные фотографии Недавно в Петропавловской крепости открылась выставка "Неизвестная блокада", где представлены уникальные фотоматериалы военной поры.
Работы же, где зафиксированы быт и повседневная жизнь обычного человека, изымались цензурой. Мы никогда не увидим фотографии с горами трупов на Волковском и Серафимовском кладбищах, обледеневших квартир и дворов, превращенных в морги. Но определенное количество снимков чудом сохранилось в архивах". При подготовке фотографий многие негативы были восстановлены практически из трухи. На снимках застыл блокадный город таким, каким его видели горожане. Тела умерших на тележках, изможденные лица бойцов санитарно-очистных отрядов, воронка на набережной Фонтанки, трупы, плавающие в лужах, образовавшихся после оттепели. На фотовыставке корреспондент "НГ" встретился с писателем Даниилом Граниным, который в соавторстве с Алесем Адамовичем написал знаменитую "Блокадную книгу", и задал ему несколько вопросов.
Частично мы понимали, нам рассказывали кое-что. У нас цензура потребовала изъять 65 воспоминаний. Нам удалось отстоять лишь некоторые. Тогда нельзя было писать о фальшивых карточках, мародерах, людоедах.
Но я уже «номенклатура». Под Новый год комсомольский актив района собрали где-то на Пушкинской улице в тёплом подвале. Накрыты столы, у каждого — большая тарелка с мясным макаронным супом много макарон!
У нас дома до войны всегда стояла водка в графине — папа настаивал в ней горький перец стручками, но у меня никогда и мысли не было попробовать, а тут... Я засомневался, но соседи подбодрили — раз налили, надо выпить! Выпил, всё съел. Возвращаясь домой думал, как проявить своё «пьянство». Вспомнил, что папа в праздники пел и танцевал. Я ограничился кувырканием по сугробам снега, а когда пришёл домой, удивлялся, что мама не заметила, что я пьяный. Я не выдержал, сказал маме, что я пил водку.
Мама дала мне пощёчину и отправила спать. В новый, 1943 г. И что-то ещё, насчёт вовремя остановиться. Хочу писать о 1943 годе, а возвращаюсь в мыслях к 42-му, так много недосказано, деталей, которые в то время означали жить или не жить. Вот я лежу на кровати почти недвижимый, вспоминаю сытые времена. Приходит Циля Марковна, говорит: «Приходи ко мне завтра в госпиталь, покормлю». Пришел в вестибюль, а там притащили с улицы умирающего дистрофика.
Помню, как врач сказал: «Дайте укол морфия». Дали, он воспрянул и, кажется, его выпроводили. Госпиталь-то для военных. Циля Марковна работала там кастеляншей. Привела к себе в каморку и принесла большую тарелку супа. А как-то раз её мужу, Владимиру Моисеевичу, удалось из Мурманска переправить посылку. Помню, как она пришла к нам с нераспечатанной посылкой: «Давайте смотреть, что там...
Первое, что она сделала, на тонкий ломоток ленинградского хлеба положила толстый ломоть масла и дала мне. Я откусил пару раз и... Или вот. Папа работает, категория «служащий». Это 300 г. Довоенные дрова кончились. Ходили с папой в поисках топлива.
В его ведении несколько почтовых отделений Куйбышевского района ныне Центрального. Все они закрыты, ключи у папы. Открывали, ломали дощатые стеллажи для посылок, грузили на саночки. Везём домой. Живём уже в нашей четвертой квартире, в доме 21. Здесь у нас буржуйка, на изразцовою красивую печь дров недостаточно. Журнал «Нива» уже сожжен.
Как-то незаметно для меня умер мой старший брат Игорь, он жил на ул. Чайковского 36, с остальными Кузнецовыми. Помню только, как в конце 41-го пришла к нам одна из моих сестёр, сказала, что они очень голодают. У нас с мамой было полмешка мелкой картошки, которую мама выменяла на папины золотые часы у «подруги» из Рыбацкого. Мамы не было дома и я насыпал кулёчек картошки... Мама не ругалась, когда я ей сказал. Из Московского района с Благодатного переулка к нам приехали наши родственники Коптяевы, тётя Тоня и её сын, мой ровесник Володя.
Муж тёти Тони, дядя Костя, до войны работал на «Электросиле», сразу с началом войны отправили на фронт политруком, и тётя Тоня скоро получила извещение, что он «пропал без вести». Район Благодатного стал фронтовой зоной, всех выселили, они попросили у нас приюта. Жили вместе около года, потом им разрешили вернуться домой. С Володей я ходил за водой к Неве, справа от Литейного моста была прорубь. Брали саночки, два ведра — хватало на два дня. Спуск к Неве — гранитные ступени, от постоянных выплесков из ведер обледенел, ступени еле угадывались. Поддерживая друг-друга поднялись с Невы, сели передохнуть.
Запомнилось как в замедленной съёмке — по обледенелым ступеням пытается вползти человек. Измождённый, почти чёрное лицо. И руки, обмороженные руки с обломанными ногтями, цепляются в обледеневшие ступени. Вдвоём с Володей как-то помогли ему преодолеть последние ступени. Лёг с нами рядом. Сказал, что всех по его статье? Перевели мы его на другую сторону.
Пошёл, держась за стену дома, завернул за угол, на Литейный. Хорошо помню весну 1942 года. После жестоких холодов пришла бурная весна. И вот на улицах города, заваленных сугробами снега, на залитых нечистотами лестницах, дворах, появились люди. Были, конечно, призывы по радио, в газете, но и сами горожане понимали — надо чистить город. Помню как мама долбила лёд ломиком, а я лопатой соскрёбывал его на мостовую. Ещё помню наш первый опыт огородничества.
В 1942 г. Папе дали 100 м2 где-то у Муринского, и даже какие-то семена. Мы приехали трамвай уже туда ходил , расковыряли землю, посыпали её семенами и осенью приехали искать урожай. Не нашли. В 1942 году на Невском был промтоварный магазин. Торговали всякой всячиной, оставшейся от мирного времени и предметами блокадного быта — коптилками пузырёк с трубочкой, в которой фитиль , мешочками с кремнем, кресалом стальной брусочек и трутом — кусочком ваты. Светящиеся значки разной формы, даже с рисунками.
Итак, 1943 год. Плохо, но помню. Учусь в 32-й школе Октябрьской железной дороги. Учителя хорошей старой закалки. Я комсорг школы. Комсомольская нагрузка — ходим на Московский вокзал: чистим пути — дороги, ведущие пока в никуда, но верим, «не пропадёт наш скорбный труд». На запасных путях стоит вагон адмирала Трибуца, командующего Балтфлотом.
На урок приходят два морских офицера и очень вежливо говорят, что после нашей помощи по расчистке путей из адмиральского вагона пропала ручка из наборного оргстекла в то время редкость и было бы хорошо, если бы она вернулась на своё место. Кончилась эта история вполне благополучно. Жуковского на ул. Маяковского, по Невскому и до дворца через Аничков мост. Над Невским в небе разлетаются рыжие облачка — немцы бьют шрапнелью — салют для горожан. Народу, правда, не очень много — на Невском интервал между людьми в среднем метров 100. А вот на трамвайной остановке у Садовой трамваи тогда ходили по Невскому хуже — артобстрелом накрыло выходящих из трамвая.
Дым от разрывов, тела... И я иду обедать. К теме: очень быстро человек привыкает к страшному. Я проходил мимо гор замерзших трупов, мимо разодранных снарядами тел... Наверное, срабатывает защитный механизм, иначе как бы можно было жить после всего виденного. В 1943 году папе дали для огорода 100 м2 около Мельничного комбината им. Ленина и 100 м2 прямо в чаше стадиона им.
На стадионе мы посадили картошку. Там, кажется, почва была — один песок, а картошка получилась хорошая, мешок или два собрали. У мельницы посадили семена овощей где-то выдали. Ездили, ухаживали. Но стали воровать. У меня, уже имеющего опыт с боеприпасами, возник план защиты — проволоку к мышеловке, и вместо сыра — боевой патрон. Один раз сработало, жертв явных не было, а морковку мы собрали.
Как все нормальные мальчишки, любил всё что стреляет, взрывается. Узнав, что на Ржевке взорвался целый эшелон с боеприпасами, добрался туда с приятелем. И верно, какие россыпи мы там нашли. Мы ходили по грудам винтовочных патронов, по «макаронам» от артиллерийских снарядов. Набили полные мешки. Дома у меня было несколько бутылок, заполненных порохом из винтовочных патронов и не лень было расшатывать пулю, высыпать порох. У моего друга по школе, Юры Тамарского, в его большущей квартире на Невском мы стреляли из немецкого автомата вдоль коридора в поленницу дров.
В школе да простят нас учителя мы устраивали сплошное хулиганство: к боевому патрону на картонке крепили пулю от другого... В общем, не буду раскрывать наших технологий, но всё это в нужный момент взрывалось, грохало: взрывались печки в классе, во время уроков гасли лампочки, взлетало фонтаном содержимое чернильниц. Даже стол преподавателя иногда становился объектом нашего террора. Так что, несмотря на всё страшное, жизнь продолжалась. Люди верили, надеялись, любили, да и смеялись и шутили тоже. Вера, Надежда, Любовь нам помогали. Бомбёжек нет, не помню.
Весной меня направили с группой школьников в совхоз «Парголовский». До сих пор не понял, почему из нашего класса только я туда поехал. Правда и то, что медалью «За оборону Ленинграда» был награждён из нашего класса лишь я. В Парголове работалось хорошо — то ли лето тёплое, то ли здоровье поправилось. Ходили в поле через «ложный аэродром». Здесь и был этот аэродром. Выкашивались в траве «взлётные полосы», даже стояли три настоящих самолёта видимо, списанных , даже валялись настоящие бомбы одну мы долго катили, чтобы положить посреди дороги.
На одном из этих самолётов я как-то лежал на крыле , наблюдая вялый воздушный бой. Кстати, рядом, ближе к Левашово, был настоящий аэродром и дважды мне довелось присутствовать при крушении наших летунов. Однажды над нашими головами мы жили в здании клуба совхоза пронёсся самолёт-истребитель «Кобра» Англия , два шасси по бокам, третье впереди, как бы завис в воздухе и рухнул метрах в 100 в лесок около клуба. Ребята подбежали, лётчик лежал в метрах 20—30 от самолёта. Буквально рядом находился полевой хлебозавод — несколько бараков, отгороженных проволокой. Оттуда выскочил офицер и, стреляя вверх, кричал разойтись. Лётчик Горячёв, его фамилию мы прочитали на обелиске — на кладбище, расположенном неподалёку от нас теперь оно, наверное, слилось с Северным.
Из этого самолёта мы потом вытаскивали ленты снарядов и крупнокалиберных патронов. Второй, тем же летом, ЛИ-2 наши «Летающие крепости» на моих глазах вдруг резко снизился при подходе к настоящему аэродрому в Левашово, пропорол брюхом поле, переполз дорогу к станции Парголово и уселся по другую сторону дороги. Подбежав, мы увидели торчащие из стен канавы бомбы, не очень большие, еще увидели лётчика, говорящего всякие неприличные слова, а второй лётчик не говорил, но охал и лоб у него был уже забинтован. Этот самолёт увезли быстро, а первый так и остался в лесу. Я спросил у командира ЛИ-2, почему бомбы не взорвались, и он уже вполне даже вежливо, объяснил почему. Летом 1943 мы уже не голодали. Есть хотелось постоянно, но вполне терпимо.
Мы уже играли, лазали по деревьям, взрывали снаряды из «Кобры». Один раз меня навестил комендант Парголова Кузьма Ильич, принёс буханку белого хлеба, потом мы сходили к армейскому сапожнику, и он сделал мне хромовые сапожки — в то время «писк моды». Работники хлебозавода который был рядом с нами подсовывали под проволоку хлеб, маскировали травой, мхом — для своих, которые потом это изымали. У нас же была своя игра — отыскать эти тайники. Работали мы на совесть. От прополки до уборки. Тогда мне довелось ходить за лошадью с окучником — окучивать картошку.
Работа тяжёлая. К Новому году был приглашён во Дворец пионеров на ёлку. Было светло, тепло, интересно. Были подарки, был фильм «Три мушкетёра» в комедийном варианте, были в гостях союзники — американцы, англичане, вместе фотографировались. Жизнь постепенно налаживалась. По дополнительным талонам всё чаще что-нибудь выдавалось — то американская тушенка, а то и плитка шоколада. И наконец, январь 44-го года.
Тогда мне казалось, что у самого города лопнуло терпение и он заговорил. Непрерывный, нарастающий гул орудий навис надо всем городом на несколько часов. Город ревел, но на улицах не рвалось снарядов, не рушились дома. Город пошёл в наступление. К Полю стекались сотни людей, по левой стороне стояли десятки орудий, было темно, лишь мерцание синих ламп уличного освещения. И вдруг всё взорвалось, рявкнули пушки, тысячи ракет осветили всё: и город, и радостные лица. Тогда ещё не было праздничных фейерверков, но стреляло всё — и пушки на Марсовом поле, и на Неве, и непрерывные огни ракет.
Ракеты пускали и специальные установки, и солдаты из ручных ракетниц — с улиц, с крыш домов. Казалось, весь город полыхает огнём, отыгрываясь за 900 дней страха. Понемногу налаживается жизнь. Перебрались в свою довоенную квартиру, дожили до Дня Победы. Сестра Женя стала работать медсестрой — сначала в Театре комедии, потом в поезде «Ленинград — Москва», потом на санэпидстанции, в Горздраве. Я закончил школу, поступил в ВАМУ. В 1948 году отменили карточную систему.
Память о прошлом ещё крепка, но многие детали уже стёрлись.
Выставка, посвящённая истории блокады Ленинграда, открылась в Нижнем Новгороде
Петербургский суд признал блокаду Ленинграда геноцидом и военным преступлением. Датой начала блокады считается 8 сентября 1941 года, когда немецкие и финские войска замкнули кольцо вокруг Ленинграда. Сегодня в Ленинграде живут 69 тысяч человек, которых затронула блокада. В актовом зале состоялась встреча-беседа с Ириной Михайловной Лебедевой – историком, педагогом и жителем блокадного Ленинграда. Ленинград выжил, а истории людей, дождавшихся снятия блокады, остались в народной памяти. Ленинград выжил, а истории людей, дождавшихся снятия блокады, остались в народной памяти.
Ужасы блокадного Ленинграда
Зоя Петрова-Пенязева — Мамы на работу уходят, нас утешают: «Бомбить будут, не бойтесь, это наши». А это немцы же были, теперь понимаю: мы возле вокзала жили, на Лиговском, в пятиэтажном доме. Поздней осенью в него и попала бомба… Поселились в соседнем доме, на втором этаже — выше подняться не смогли, не было сил. Одна комната в квартире была уже занята семейной парой, но хозяева не протестовали.
А какие у нас игрушки? Только папин компас. Залезем под одеяло, представляем, будто мы в самолете летим фашистов бить.
Потом молоток Боря нашел. Обои-то вздутые все, потрогаешь ладошкой пузырь. Если теплый, ты его молотком стукнешь со всей силы, и крыса вниз — шлеп!
Много их было, они тут хозяевами были. Питания им — завались: покойники в каждой квартире, так что сильно не нападали… А счастье тоже было. Один раз, как кажется Зое Алексеевне, когда неожиданно пришел домой папа.
Его танк встал на ремонт на Кировском заводе. Алексей Васильевич отпросился ненадолго, принес детям горсть муки. Успел даже испечь лепешки.
И ушел. Больше они его не видели. Фото отца Зои Алексеевны Зимой мать забрала детей на работу: Зоя слышала, что приходили какие-то люди, предупреждали, чтобы их не оставляли одних дома.
Карточек у них не было, а жрать надо что-то, вот за слабыми и охотились. Да какая там охота — ни кричать, ни сопротивляться мы уже не могли. Двери не закрывали: то ли замок перекосило, то ли мама надеялась, что выбежим при бомбежке.
В соседней комнате потом уже другая семья поселилась — тоже мать с детьми. Мы еще передвигали ноги, а там одна девочка не вставала, лежала, распухшая от голода. А может, и мертвая — холодно, топить буржуйку было уже нечем, всю мебель сожгли.
Но мама говорила, что пока она лежит, эта семья живет: карточку ее делит. Папа не знал, что мы выжили На маминой работе было теплее. Зоя Алексеевна говорит, что это был завод «Вена», хотя в истории предприятия значится, что оно было закрыто с началом блокады.
Но моя собеседница помнит нары в два яруса и главное — жмых, который выдавали рабочим: черную массу, оставшуюся после выжимки масла из семечек. Сама, наверное, оформлять документы пошла. Забросили узел в грузовик, нас на него посадили.
Понимаю, что надо маму подождать, а сказать не могу: сил нет ни говорить, ни плакать. Поехали уже, и тут женщина какая-то как закричит! Видим — мама наша бежит за машиной.
Падает, поднимается, снова бежит. Но остановились, подобрали. А папа, потом его сестра рассказывала, нас искал.
И уже никто не подсказал, умерли, наверное, все в доме. Больше мы его так и не увидели: пропал без вести при прорыве блокады. Я и сейчас не понимаю: как танк может без вести пропасть?
Хотя военком сказал, что на Ленинградском фронте земля горела, не только железо. Танкист А. Петров Эвакуированных везли сначала по Ладоге, потом по железной дороге.
Не все добрались живыми. В поезде кормили, и не все могли удержаться, чтобы не съесть сразу тарелку пустого супа.
Город сопротивлялся, даже умирая. Знаете, эту стойкость и несломленность даже нацисты не могли не признать. Рейхсфюрер СС Гиммлер вынужден был констатировать, это документально зафиксировано: «Воля жителей Ленинграда к сопротивлению сломлена не была». Ленинград сохранил себя как коллективная интеллектуальная субстанция. Несмотря на чудовищные вещи, действительно происходившие в городе «черный рынок», каннибализм и преступность , Ленинград во время блокады сохранил свое достоинство. В чем это выражалось? Не только в том, что здесь была исполнена «Ленинградская симфония», не только потому, что первые планы восстановления разрушенных войной зданий появились еще в 1943 году, а проекты Арки Победы рождались задолго до конца блокады.
Но и в том, что здесь защищали диссертации, сохраняли музейные экспонаты и даже писали картины, которые фиксировали состояние центра города — фотографировать-то было запрещено. Материалы по теме: 30 октября 2017 И еще в том, что многие горожане — от академиков до подростков — вели дневниковые записи. Они были критичны, наблюдательны и человечны, что совершенно непостижимо. Люди старались оставить память о себе, о «страшном подвиге» Ленинграда. Поэтому «Ленинградское дело» стало своего рода наказанием за то, что Ленинград стал очень популярен, что он расправил плечи, о нем заговорили в стране и мире. Но неслучайно Ольга Берггольц писала: «Я знаю о многом. Я помню. Я смею». Умение «помнить и сметь» власти было не нужно.
Власть боялась, что ленинградцы почувствуют себя слишком свободными? Да, более раскрепощенными, что ли. А сгладить хотели и в Смольном, и в Кремле. Первое резонансное послевоенное дело против интеллигенции неслучайно возникло именно в Ленинграде. Уже в 1946 году появилось печально известное постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», главными мишенями которого были Ахматова и Зощенко. Досталось и Берггольц — за то, что не «проявила бдительность» и не предала Ахматову. Это стало сигналом к публичной «порке» всей ленинградской интеллигенции. А в 1949 году пришел черед партийного руководства города, уничтоженного по «Ленинградскому делу» — оно-де слишком «противопоставило» себя Москве. Тогда же разгромили музей обороны Ленинграда, созданный сразу после снятия блокады в 1944 году.
Советский плакат 1944 года. Изображение: propagandahistory. Кому мешал этот музей? Судя по сохранившемуся первому путеводителю и немногим фото экспозиций, по своему содержанию и с точки зрения идеологии подачи материала он был абсолютно советским. Но через всю его экспозицию красной нитью проходила тема ленинградской блокады и повседневного мужества горожан. Именно это сильно раздражало власти. После посещения музея с инспекцией Маленков устроил разнос за то, что «создали миф об особой блокадной судьбе Ленинграда». В результате музей закрыли, а многих его сотрудников репрессировали. Почти 80 процентов его фондов уничтожили, а уцелевшие бесценные экспонаты спасли работники музея истории Ленинграда и музея Октябрьской революции.
Когда память о пережитой городом катастрофе стала постепенно возвращаться в публичное пространство? День Победы все-таки стали отмечать уже при Брежневе, а вот День снятия блокады стал городским праздником только на самом закате советского времени, на рубеже 1980-1990-х. Учреждение Дня снятия блокады Ленинграда, появление статуса «Житель блокадного Ленинграда», предоставление льгот и надбавок людям, пережившим блокаду, произошло уже при Собчаке. Разве еще в советское время не было реабилитации памяти о блокаде Ленинграда, когда при Брежневе ему присвоили почетное звание города-героя, сняли фильм-эпопею «Блокада» и часто вспоминали про дневник Тани Савичевой? Да, о трагедии Ленинграда тогда хоть как-то заговорили, но исключительно в контексте официальной советской версии истории Великой Отечественной: город-герой, единство фронта и тыла, руководящая роль партии и правительства в Победе, и тому подобное. Это имело мало общего с народной, личной памятью о блокаде. Уникальная блокадная судьба Ленинграда, противостоявшего врагу на протяжении 871 дня, гуманитарная катастрофа его жителей, их отношения с властью — все это замалчивалось. Кто первым в послевоенные годы поднял вопрос о сохранении памяти о блокадном Ленинграде? Например, о подвиге героев Брестской крепости мы во многом знаем благодаря историку и писателю Сергею Смирнову , отцу и деду режиссеров Андрея Смирнова и Авдотьи Смирновой.
Первым об этом заговорил Алесь Адамович, предложивший Даниилу Гранину записывать воспоминания блокадников. Так родилась «Блокадная книга». В полном объеме она вышла только в 2014 году, а тогда ее с большим трудом удалось опубликовать с купюрами, да и то в Москве. Норма хлеба в первые месяцы блокады. Фото: Wikimedia Почему в Москве, а не в Ленинграде? Потому что в годы брежневского застоя Ленинградом управлял Григорий Романов — человек, с которым закономерно ассоциируется самая цементная серость ленинградского застоя. Он был жестко против честной и просто любой человеческой памяти о блокаде. Именно он запретил хоронить Ольгу Берггольц на Пискаревском кладбище, несмотря на ее желание и многочисленные просьбы ленинградцев.
Не углубляясь в отвратительные подробности обстоятельств этих арестов, остается только отметить, что летом 1942 года одновременно с улучшением снабжения Ленинграда продуктами произошло и резкое снижение количества подобных преступлений. Голод, холод, транспортный паралич, отсутствие света, воды, тепла и канализации сопровождались и масштабными обстрелами. Немцы выпустили по городу десятки тысяч снарядов, сбросили на него десятки тысяч авиабомб. Масштабы потерь были, конечно, меньше, чем смертей от недостатка пищи, но все равно гибель могла поджидать горожан в любую минуту. Надписи «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна», отдельные из которых были восстановлены после войны, стали настоящим символом стойкости города во время блокады. В конце марта 1942 года в Ленинград прибыл партизанский обоз с продовольствием для города, немало воодушевивший блокадников. Летом снабжение города значительно улучшилось, да и сами ленинградцы стали разбивать огороды капуста выращивалась даже на Исаакиевской площади , пытаясь хотя бы подобным образом подготовиться к следующей зимовке. Активизировалась доставка продуктов и по существующим каналам воздушным путем и через Ладожское озеро. В обратном направлении эвакуировались люди. С сентября 1941 года по апрель 1942-го в основном по «Дороге жизни», проложенной зимой по льду Ладоги, на «Большую землю» вглубь Советского Союза было отправлено 660 тыс. Вместе с массовой зимней гибелью от голода это привело к тому, что город опустел. За лето 1942 года из Ленинграда вывезли еще 400 тыс. На фоне пережитого весна 1942-го была куда больше наполнена оптимизмом. Горожане начали лучше одеваться, в городе вновь открылись кинотеатры и театры, некоторые учебные заведения, проводились концерты и спортивные состязания. Конечно, участвовали в них единицы, основная масса населения по-прежнему была озабочена вопросами своего выживания, но все же стойкость ленинградцев была колоссальной. С улиц города вывезли до 3 млн тонн мусора, увеличились пайки, открывались столовые усиленного питания, где граждане время от времени могли получить полноценный обед, вновь начал ходить трамвай, заработала канализация, стали функционировать бани, в январе 1943 года в большинстве домов появился свет. Город оживал. Ужасная цена Точное количество жертв блокады установить невозможно из-за разнобоя в подсчетах и неполноты документов, фиксировавших количество умерших. На Нюрнбергском процессе фигурировала цифра в 632 тыс. По современным оценкам, эта трагическая цифра, скорее всего, превышает 1 млн жертв. Только на Пискаревском мемориальном кладбище похоронено около 500 тыс. Еще 180—200 тыс. Более 130 тыс. Женя умерла в 12 часов утра. Бабушка умерла 25 января 1942-го в 3 часа дня. Лека умер 17 марта в 5 часов утра. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. Дядя Леша — 10 мая в 4 часа дня. Мама — 13 мая в 7:30 утра 1942 года. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня. Эти короткие страшные записи, сделанные в записной книжке 12-летней ленинградкой Таней Савичевой, стали символом случившейся с городом катастрофы. В этих строках, фиксировавших гибель Таниных родственников, — весь ужас «смертного времени».
Что можно сказать точно — это страшное время. О том, как город переживал эти тяжелейшие годы, — в материале «ФедералПресс». Быт блокадного Ленинграда: голод, холод, цинга Нам очень сложно понять то время, тот быт из нашего теплого и сытного пространства, говорит кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории обороны и блокады Ленинграда Дмитрий Асташкин. За окном зима, минус 20 градусов. В комнате немногим выше нуля, на людях много слоев одежды — из шкафов вытащили абсолютно все. Здесь речь не о красоте, не об эстетике. О выживании. Много свидетельств об этом тяжелейшем быте приводит профессор Сергей Яров в книге «Повседневная жизнь блокадного Ленинграда», — говорит Асташкин. Он отмечает, что в современных фильмах о блокаде, например, актеры двигаются как сытые, а тогда люди скупо расходовали движения: «организм таким образом старался выжить». Еще по теме Какие мероприятия пройдут в Петербурге в честь 80-летия прорыва блокады Ленинграда «Электричество было отключено, в городе не работала канализация. И некоторые горожане постепенно опускались в бытовом отношении: выливали отходы из окон, справляли свои потребности в кровать. Люди подолгу не мылись, потому что в немногие бани приходилось стоять во многочасовых очередях. Все это провоцировало самые неприятные запахи, о чем много сказано в дневниках. Жители не мылись не только из-за невозможности, но и из-за нежелания — ведь у многих просто опускались руки», — рассказывает исследователь. Дневники, мемуары, партийные документы, по словам Асташкина, фиксируют, что во время блокады в городе развелось множество крыс. Грызуны объедали людей, погибающих от холода и голода в квартирах. Порой крысы нападали на живых людей, которые не могли пошевелиться. Жители, которые могли сопротивляться, пытались обезопасить свои пайки от грызунов. А те, кто не мог — просто доверялись судьбе, говорит историк. Если в квартире было несколько комнат, то ленинградцы старались минимизировать свое жизненное пространство и жить в одной — где стояла буржуйка, утверждает Дмитрий Асташкин. Как правило, эти печки были самодельными, что, естественно, провоцировало пожары, угарный газ.
Российский суд признал геноцидом блокаду Ленинграда
Система оповещения жителей. Метроном[ править править код ] В первые месяцы блокады на улицах Ленинграда было установлено 1500 громкоговорителей. Радиосеть несла информацию для населения о налётах и воздушной тревоге. Знаменитый метроном , вошедший в историю блокады Ленинграда как культурный памятник сопротивления населения, транслировался во время налётов именно через эту сеть. Быстрый ритм 150 ударов в минуту означал воздушную тревогу, медленный ритм — отбой. Тревогу объявлял диктор Михаил Меланед [81]. Кроме того, было установлено несколько сирен, оповещавших жителей города о начале налёта. Ухудшение ситуации в городе[ править править код ] Летом 1941 года из Ленинграда было эвакуировано много детей, осенью возле города шли бои. Многие учебные заведения были заняты под госпитали или эвакуационные пункты.
Занятия в ленинградских школах начались не в начале сентября, как обычно, а только 3 ноября 1941 года. Открылись 103 из 408 работавших до войны школ. В начале января 1942 года большинство школ закрылось, но в 39 из них занятия продолжались всю блокадную зиму [82]. В ноябре 1941 года положение горожан резко ухудшилось. Собственных запасов продовольствия у населения уже практически не было. Смертность от голода стала массовой. Специальные похоронные службы ежедневно подбирали только на улицах около сотни трупов. Рыть могилы в промёрзшей земле было тяжело, поэтому команды местной противовоздушной обороны использовали взрывчатку и экскаваторы, и хоронили десятки, а иногда и сотни трупов в братские могилы, не зная имени погребённых [63].
Сохранилось много рассказов о людях, падавших от слабости и умиравших — дома или на работе, в магазинах или на улицах. Жительница блокадного города Елена Скрябина в дневнике записала: Теперь умирают так просто: сначала перестают интересоваться чем бы то ни было, потом ложатся в постель и больше не встают [83]. Скрябина, пятница, 7 ноября 1941 год Смерть хозяйничает в городе. Люди умирают и умирают. Сегодня, когда я проходила по улице, передо мной шёл человек. Он еле передвигал ноги. Обгоняя его, я невольно обратила внимание на жуткое синее лицо. Подумала про себя: наверное, скоро умрёт.
Тут действительно можно было сказать, что на лице человека лежала печать смерти. Через несколько шагов я обернулась, остановилась, следила за ним.
На данный момент Киев и Варшава ведут переговоры на уровне министерств. Однако эксперты сомневаются, что польские и украинские власти смогут найти компромиссное решение. Первые» в Сириусе, общаясь с одной из жительниц осаждённого города — Ольгой Анатольевной Лаврентьевой. Власти ПМР напомнили, что в республике проживают свыше 220 тыс. Об этом говорится в заявлении кабмина Украины.
Это вполне естественно, потому что сплетни необходимы людям, чтобы поддерживать сознание в здоровом состоянии. Где что можно достать, кого сместили с поста, какие появились надежды, какие опасности — все это сразу же обсуждалось», — говорит ученый. В июле 1942 года правительство Ленинграда издало указ о наказании за распространение ложных слухов, которые вызывают тревогу среди населения. За такие неподтвержденные сплетни полагалось три года тюрьмы. После этого указа разговоры о каннибализме сошли на нет. Отдельные редкие преступления фиксировались до прорыва блокады, но эти разовые расстройства психики уже не напоминали «опасное поветрие».
Обсуждения возобновились в 60-х годах, когда о каннибализме в Ленинграде впервые открыто написал американский журналист Гаррисон Солсбери. Он посещал город в период войны и брал интервью у горожан и руководства города, которое в мирное время было репрессировано, поэтому у историков в дальнейшем не было возможности задать ему те же вопросы. Журналист не врал и приводил в своей работе реальные, подтвержденные цифры. Тем не менее, книга вызвала бурную реакцию и споры в стиле «было — не было», «правда — неправда». Правду всегда знали только те, кто прошел через блокаду, а после обнародования блокадных документов тему можно считать закрытой. Муссирование каннибализма как главного средства выживания в Ленинграде неправомерно и противоречит историческим реалиям.
Размах этого вида преступлений был минимальным. Это феномен только первой, самой страшной блокадной зимы, который сошел на нет, как только снабжение города стабилизировалось», — подвел итог доктор исторических наук, профессор Европейского университета Никита Ломагин.
По данным суда, причиненный блокадой ущерб на сегодняшний день составляет 35,3 триллиона рублей. Также исследование архивных документов позволило установить, что, помимо физического уничтожения населения Ленинграда, захватчики и их союзники осуществляли культурный геноцид города, разрушая исторические объекты.
Отмечается, что нацисты хотели искоренить историческую и культурную идентичность народов СССР.
Осада Ленинграда: 872 дня битвы за жизнь
Ленинград и Москву лучше уничтожить. Русские должны были стать нацией крестьян. Гитлер отдал приказ в содействии политике голода. Ленинград был частью плана. Гитлеру предлагалось сделать из Ленинграда военно-морскую базу, он отверг эту идею, приказав уничтожить город. Символов национальной культуры тоже не должно было быть. Голод мыслился главным инструментом уничтожения мирных граждан Советского Союза», — сообщил Егор Яковлев в суде.
Но, несмотря на это, Александра тоже пошла на оборонительные работы: таскала тяжёлые снаряды, щебень и песок, закладывала мешками амбразуры. И вот пришла первая радостная весточка — кольцо блокады прорвали. Фото: телеканал «Санкт-Петербург» Александре Петровне тогда едва исполнилось 17 лет. Блокада еще не снята, но город получил шанс на жизнь. Юная Шура пошла на курсы по разминированию. В свои 97 лет Александра Петровна до сих пор помнит имена боевых подруг. В 1944-м после полного снятия блокады Ленинграда они вместе разминировали усыпанные немецкими снарядами и минами пригороды. Метр за метром прошли Пушкин, Павловск, Синявинские и Пулковские высоты. Мне достался такой участок, очень длинный, и для того, чтобы это быстрее разминировать — дали другую минершу.
Первый и главный вопрос, который возникает после изучения фактов,— а почему, собственно, не эвакуировали тех, кто не был занят на военных производствах? Ну ладно, ещё можно понять, что функционирование военных заводов в Ленинграде было необходимостью — но почему не вывезли полностью всех остальных горожан, вроде музыкантов, конторских работников и прочих подобных категорий граждан? Помню, как на уроках музыки нам рассказывали о героическом оркестре, который в блокадном Ленинграде исполнял Седьмую симфонию Шостаковича, а какая-то бабушка отдала последнюю картошку, чтобы дирижёр смог накрахмалить воротничок. У меня возникает вопрос — а что все эти люди, включая бабушку, оркестр и дирижера, вообще делали в осаждённом городе? Официально по "блокадным нормам" этим людям выдавали паёк в три раза ниже, чем тем, кто был занят на производстве — а это значит, что фактически обрекали их на голодную смерть. Напомню вам, что блокада продолжалась не месяц и не два, а более двух лет — неужели за это время нельзя было эвакуировать всех, кто не занимался в городе чем-то жизненно важным для военного дела? Можно возразить, что пропускной способности "дороги жизни" не хватило бы на всех желающих покинуть город — но тогда каким образом пределы осаждённого Ленинграда покидали сотни единиц произведённой военной техники и миллионы снарядов? Второй и тоже очень важный вопрос — а почему в блокадном городе, который согласно советской версии, был полностью отрезан от снабжения и получал только немного муки и других простейших продуктов по "дороге жизни", так неплохо питались и ни в чём себе не отказывали партийные чиновники? Историк Никта Ломагин написал книгу "Неизвестная блокада", в которой приводит цитаты из дневника инструктора отдела кадров горкома ВКПб Николая Рибковского, сделанную 9 декабря 1941 года:"С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак — макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед — первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой. А 17 декабря 1941 года Исполком Ленгорсовета разрешил Ленглавресторану отпускать ужин без продовольственных карточек партийным чиновникам.
Бомбили часто. Мне очень хорошо запомнился день 24 апреля 1942 года. Это был ужас. В соседний дом упал снаряд. Он прошил стену. У меня выпали все окна», — вспоминала она на суде. Кандидат исторических наук, директор научно-исследовательского фонда «Цифровая история» Егор Яковлев, выступая на слушаниях, отметил истребительную политику оккупантов. Он нашел ряд документов, которые никогда не публиковались в нашей стране.
Новости проекта
- Историк Никита Ломагин привел статистику НКВД о каннибализме в блокаду
- Популярное
- Экономисты и историки объяснили, почему ленинградская блокада это геноцид
- «Быт, который уносится с собой в могилу»: как выживали и от чего умирали в блокадном Ленинграде
Сад, изуродованный голодом. Скандальная книга Алексис Пери о блокаде Ленинграда
| Геноцид в блокадном городе | 18 января 1943 года – день прорыва блокады Ленинграда – ее бабушка встретила в больнице. |
| Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны | Поэтому люди в блокадном Ленинграде умирали от болезней, умирали от старости, от артобстрелов, но не от голода. |
| Пережившие ужасы блокадного Ленинграда делятся воспоминаниями. Новости. Первый канал | Блокада Ленинграда одна из самых трагичных страниц в Великой Отечественной войне и всей истории России: о том, как город переживал эти тяжелейшие годы, читайте в материале ФедералПресс. |