10 причин моей ненависти 13. Всё Про Мегион,Фильмы,Мультфильмы,Рецепты.
144. Три причины моей ненависти
Просмотрите доску «10 причин моей ненависти» пользователя Juliakiseleva в Pinterest. Причина моей ненависти к человечеству. — пост пикабушника StupidMaronGuy. Скажу сразу, что этот фанфик во-первых подойдет тем, кто сейчас ищет довольно незамысловатую и легкую историю.
фанфик причина моей ненависти (118) фото
О книге Краткое содержание Людмиле кажется, что в этой жизни она уже лишняя. Даже то место на мосту, с которого она думает прыгнуть, чтобы покончить с собой, занято другой отчаявшейся!
Игла и краска в действии 23 подписчика Подписаться фанфикибтс юнмины taekook вигуки bts озвучкафанфика Озвучено исключительно с разрешения автора! Описание: Что страшнее всего для человека? Вечная мерзлота? А что, если соединить все эти факторы воедино?
Обобщить: 2021-03-24 Краткое содержание: Признать, что любишь своего врага очень трудно. Особенно, когда он прилагает всевозможные усилия, чтобы испортить твою жизнь. А Дазай уж, тем более, ничем не поскупится, чтобы втоптать Чую и ее любовь в грязь.
Как он поведёт себя тогда?
Сможет ли выжить в совершенно незнакомом и столь враждебно настроенном мире? До недавнего времени Юнги с полной уверенностью сказал бы, что нет — не сможет. Выжить на поверхности невозможно.
Фанфики по фэндому «10 причин моей ненависти / 10 Things I Hate About You / сериал, 2009-2010»
| 10 причин моей ненависти / 10 Things I Hate About You 1 сезон 20 серия – Revolution | Другие новости по теме: Фанфик "Однажды в июле", R. Фанфик "Ненависть", PG. |
| Грани ненависти | Фанфик История моей ненависти по фандому Гарри Поттер получил более 43 положительных оценок. |
| 10 ПРИЧИН МОЕЙ НЕНАВИСТИ 3 | Страница информации о фанфике/книге Три причины моей ненависти. |
Три причины моей ненависти Автор @ksumist Описание: Что делать, есл. Три причины моей ненависти фанфик. Сервер предоставляет авторам возможность свободной публикации и обсуждения произведений современной прозы. В книге Три причины моей ненависти ты сможешь найти смысл, который так долго искал, почерпнуть знания и просто насладиться ее текстом. На следующий день в школе Голубушка зачитывает стихотворение под названием «10 причин моей ненависти». В данный момент Ван Ян разговаривал по телефону с Земекисом, обсуждая причины неловкого положения «Полярного экспресса».
Три причины моей ненависти (СИ)
1) Всем мои причины ненавидеть тебя, конечно, существенны, глобально, и на сто процентов оправданы, но есть одна, гораздо более важная причина, которая заставляет меня ненавидеть тебя еще больше, а именно. Название: Десять причин моей ненависти Автор: city_ninja Рейтинг: PG Жанр: ангст Пейринг/Герои: Итачи, Саске. Итак, Гермиона Грейнджер готова поделиться с тобой тремя причинами своей ненависти. Кто что смотрит или какой сериал возьмем для нашего сайта (28). [Новости]. За три месяца до моего семнадцатилетия неожиданно вернулась первая дочь маркиза Рэнотти, моя так называемая "старшая сестра", которую все считали пропавшей.
три причины моей ненависти фанфик драмиона (120) фото
Он делится переживаниями с Кэт. Говорит, что Бьянка его маленький цветочек, который не может за себя постоять. А Кэт - большой колючий кактус, к которому даже боятся подходить...
Или щенок. На худой конец, пятнистый геккон в стеклянном шестилитровом террариуме, втиснутом между средними полками книжного шкафа. Был бы у нее котенок, она бы не посмела. Она бы все время думала, а как он там — без еды, без питья, взаперти. Подохнет, конечно. Но сначала оборётся вусмерть, наплачется. Жалко ей было бы котенка. Хотя ничего этакого она и не замыслила. Не надо наговаривать на себя. Она просто едет, чтобы посмотреть. Ее «Жучок-Фольксваген» мерно перемещался по серым улицам серого мегагорода. Мимо серых домов и серых деревьев. Точнее, не серых даже, а такого стального цвета… Да, именно стального и густо запыленного. Только небо, тоже стальное, местами отливало розово-фиолетовыми ляпами — был вечер. Голос в голове, тихий, хитровато-вкрадчивый, умолк — видимо, довольный. Он убеждал вчера, и накануне, и с утра сегодня: «Зачем тебе туда? Даже и не думай ехать, еще шагнешь». Почувствовать отвращение к виду разбрызганных мозгов на лоснящемся рельсе и неестественно вывернутых конечностей. Она ни за что не сделает этот шаг. Она что — дура? Она обманывала себя. Она это сделает. Легко и непринужденно. На полном, абсолютном, звонком молчании в голове. И с заливающимся радостью сердцем. Потому что ей до тошноты мерзко. Давно уже. Мерзко-отвратительно в этой ее вселенной. Что Людмиле Домбровски тут делать? Не с кем. В здешних местах ей больше никто не нужен. И главное — тут никому не нужна она. Ты есть никчемный центр собственной реальности, Людмила Домбровски, совсем недавно бывшая Миколиной. Местечко для поступка было прикинуто подходящее. Как для одного варианта, так и… Все, стоп. Никаких вариантов, понятно? Во-первых, ты не дура, а во? Посему в этом направлении даже не мысли. Иначе вместо легкого шага получится живодерство с неясным итогом. Людмила выехала за МКАД. Скоро появится нужный ей мост, а точнее — шестиполосная эстакада над железнодорожными путями, огороженная боковинами из бетонных плит, в одной из которых имелся пролом, не заделанный ремонтниками по безалаберности или недосмотру. Дыра была частично скрыта фонарным столбом, торчащим в явно не положенном ему месте и нарушавшим линейно-ровный строй бетонно-трубчатых собратьев. Да и кому мешает этот пролом? Машина через него не сверзится, дыра-то узкая, полуметра нет в ширину, еще и с высоким порожком. И столб раскорячился и перекрывает прямой доступ к бреши. А пешеходов на этом участке трассы не бывает. Для них даже стоящего тротуара не предусмотрено, узкая бровочка вместо него, оно и правильно. Есть маршрутки и автобусы, милости просим прокатиться. Незачем пятки бить по мосту, тут с километр будет, если не больше. Она включила правый поворотник, плавно подводя машину ближе к бордюру. Стоянка здесь не положена, только кто запретит, даже если и видит? К тому же она ненадолго. Забавно, но место было занято. Ее, Людмилино, место. Пристрелянное и облюбованное. Рисовать в воображении ей ничего не придется, имеется шанс увидеть все, так сказать, вживую. Или — «вмертвую»? Как это правильно по-русски? Девица лет двадцати, тоненькая, чистенькая, вся такая стильно-модная, в серебристой лайковой курточке, надетой поверх джинсового платья-балахона, с сумочкой из кожи «под рептилию» и прижатым к груди бело-розовым, в кружавчиках, кульком — по всему видно, младенцем, — примеривалась выбраться на бетонный скос по ту сторону парапета. Поскольку она все время чем-то и за что-то цеплялась, процесс шел медленно и натужно. Денежку, что ли, обронила? Достать желает? Людмила тихонько сдала машину назад и, не захлопывая дверцы, выбралась из-за руля. Остановилась у кромки мазутно-грязевого ручейка, неровной лентой тянущегося вдоль щербатого бордюра. Девица вздрогнула и, скосив взгляд на Людмилу, попытки ускорила. А одежка-то на девочке что надо. В этом вопросе Люда знала толк, поскольку стиль бохо недавно стал ее излюбленным. Людмиле импонировали блузы-размахайки из тонкого шелковистого льна, просторные бесформенные кардиганы с бортами разной ширины и длины, объемные сарафаны с косым подольным срезом, шарфы-снуды и палантины. Людкин сегодняшний прикид — старая отцовская кожанка — тоже можно было причислить к образчикам вышеупомянутого стиля. Кожанка была велика Людмиле размеров на пять, потерта в местах сгибов, а из раструбов рукавов не показывались бы даже и кончики пальцев, если бы Люда не подвернула обшлага сантиметров на десять. Под куртку она приспособила абсолютно новую тельняшку, которую ей взбрело в голову купить третьего дня в магазине армейского обмундирования у метро «Партизанская». Ну а джинсы на ней были простые черные, и столь же обыкновенными были кроссовки, изрядно поношенные к тому же. В этом наряде Люда чувствовала себя прекрасно — упоительно горько и восхитительно свободно. Не то что девица, одетая, как на фотосессию для модного журнала. Та, что сейчас пытается обрести свободу иным путем. А поможем. И с невозмутимым видом протянула руки в их сторону. Девица снова взглянула на нежданную доброхотку. Глаза у нее были… Нет, не пустые были ее глаза. И какие-то замороченные, что ли. Людмила широко переступила через мазутный поток, не спеша сделала еще один шаг. Приблизившись вплотную, молча отобрала у мамаши мягкий сверток. Та почти не сопротивлялась. Кивнула, проговорила отрешенно-вяло: — Спасибо. Я тотчас ее у вас заберу… Как только через дыру пролезу… Вы еще ближе подойдите тогда. Чтобы мне все сначала не начинать. И отвернулась, бочком протискиваясь между неровными краями бреши. Без ребенка ей было сподручнее. И тогда Людмила проговорила, громко и внятно, обращаясь к узенькой спине: — Какой замечательный у вас мальчуган! Упитанный такой. Вы просто умничка, что не жалели на него корма. Тут мне на два полных ужина хватит. А если с картошечкой жареной и лучком, то и на четыре. И если ни с кем из тусовки не делиться. А вы сигайте, сигайте, мамаша, не тормозите. Девица, сообразив, о чем идет речь, раскрыла рот в немом ужасе, прижала кулачки к груди. Как вы смеете! Вы же просто выродок! Позабыв сигать с эстакады, молодая мамаша рванулась в сторону «людоедки». Девчонкины остроносые, на высокой шпильке полусапожки заскользили по мазутной грязи, ноги разъехались, и она бы шмякнулась в чавкнувшее месиво, если бы Люда не ухватила ее за плечо, с силой дернув кверху. Без всякой злобы отвесив девчонке оплеуху — в качестве профилактики от возможной истерической реакции, — втолкнула на сиденье рядом с младенцем. Села за руль, но ехать не торопилась. Да и куда? Девчонка ничего не ответила. Бросив взгляд в зеркальце заднего вида, Людмила увидела, как она, притиснув к груди покряхтывающий, заворочавшийся атласно-кружевной тючок, тихо плачет. Слезы по ее щекам катились обильно, стремительно, а лицо было неподвижным, будто окаменевшим. Только губы кривились и слегка дрожал подбородок. Дочку ты когда кормила? Ее пассажирка опять ничего не сказала. Значит, сначала в аптеку — за подгузниками, бутылочками, кормом, присыпками и прочим всем. Возьмем этих двоих на передержку. В конце концов, чем эта парочка хуже щенка или котенка? Хотя с котенком, конечно, было бы проще. В свои неполные тридцать восемь Людмила Миколина, по примеру большинства столичных сверстниц, была пропитана уверенностью в себе, обладала бойцовским оптимизмом, точно знала, чего конкретно ей хочется и как этого достичь. Она не была стервозной бизнес-леди, изматывающей персонал вечными придирками и завышенными требованиями, однако работать ей нравилось. Она фанатично впахивала, но не ради того, чтобы иметь возможность ни в чем себе не отказывать и в конечном итоге повыставляться перед друзьями — например, новой тачкой или видеоотчетом с Лазурного Берега, а из любви к процессу и для красивого результата. С друзьями, кстати, не заладилось — у Люды были одни лишь знакомые, зато много. Естественно, никому из них она не признавалась, что является трудоголиком, дабы те не сочли ее идиоткой или лицемеркой. Людмиле нравилось впахивать вообще. И на работе — в качестве управляющей своей крохотной фирмой, и дома — в роли хозяйки, с энтузиазмом вылизывающей квартиру и утюжащей носильные вещички, свои и мужа. С готовкой она не дружила, что правда, то правда, зато сохранила фигуру, в отличие от старшей сестры, которая была фанаткой кулинарии. Теперь Галина похожа на кубышку с толстыми ножками. Ей даже пришлось отказаться от профессионального кресла с подлокотниками, поскольку те упирались Галке в бока и стесняли движения — Людкина сестра была врачом и числилась в медклинике дантистом. И — да, имелся муж. До недавнего времени. И бизнес был. И с сестрой они раньше дружили, а теперь в ссоре. Если по порядку, то первым номером шла ссора с Галкой. Сестра заявила, что парень по имени Чеслав, с которым Людмила собралась связать судьбу, скользкий тип и ему не стоит доверять не то что будущую жизнь, а и даже вчерашний ужин. Люда, естественно, вспылила. Заподозрить сестрицу в зависти она не могла, та двенадцатый год пребывала замужем, растила двух дочек и явно была счастлива со своим Трофимовым. И тогда Люда заподозрила сестру в ревнивом нежелании, чтобы и она, Людмила, также сделалась семейно-счастливой, о чем не преминула сообщить Галке в лицо. Они рассорились вдрызг, Галка даже на свадьбу к ним не пришла, хоть, переступив через амбиции, Люда ее пригласила. По просьбе Чеслава, кстати говоря.
Что делать, если ты всё-таки нарушаешь это правило и тогда тебе нужно срочно к нему прикоснуться, потому что в противном случае, твоё тело пронзает боль похлеще чем от круцио? Что делать, если этот человек должен жить с тобой в твоём доме, пока твой лучший друг ищет способ снять с вас это заклятие? Итак, Гермиона Грейнджер готова поделиться с тобой тремя причинами своей ненависти. Показать примечания автора Примечания автора: Эта история расскажет о том как Гермиона Грейнджер и Драко Малфой стали жертвами двух, одновременно брошенных в них заклинаний, которые столкнулись и объединились в одно, связавшее между собой наших героев невидимыми путами.
Ей подходит. Мия ненавидит, что Триша заставляет её подстраиваться. Мия ненавидит себя за нелепое желание получить одобрение подруги и чуть больше внимания с её стороны. Она упускает момент, когда алкоголь в её крови превышает допустимые нормы, сознание туманится, а горлышко опустошённой бутылки, сделав несколько оборотов, останавливается на ней. Когда она вообще успела согласиться на эту детскую игру? Мия проклинает себя последними словами за то, что собирается сделать. За то, что смелость приходит только с отключённым мозгом. За то, что первый поцелуй в её представлении должен быть обоюдным и уж точно не под влиянием горячительных напитков. Она, пошатываясь, поднимается с дивана и под улюлюканье других игроков направляется в другой конец комнаты. Пряный вкус глинтвейна на языке дурманит. Она молится только о том, чтобы её не стошнило, а идиотский пол перестал качаться. Триша и её собеседник поднимают глаза. Во взгляде парня лёгкое недовольство, на что Мия лишь слегка ухмыляется. Ещё один случайный свидетель её позора. Триша очаровательно прыскает на последнем слове. Оно и правда смешное, Мия бы тоже рассмеялась, если бы не потерялась снова во влажном блеске тёмных глаз. Чёрт возьми, какая же она красивая. Голос срывается в какое-то сиплое недоразумение, ну и пусть. Я подумала, что кто как не рождественский эльф сможет мне помочь. В этом деле. Рождественский эльф готов полностью возместить причинённый ущерб, - Триша игриво откидывает колокольчик со лба, чуть подаваясь вперед. И Мия делает то единственное, ради чего она так беспардонно вклинилась в разговор. То, что она рано или поздно сделала бы и без всякой «бутылочки». Губы Триши отдают вином, вишнёвым соком и сладковатым блеском. Мия задерживается всего на пару мгновений, чтобы запомнить их вкус, и отстраняется. Триша смаргивает пелену с глаз, улыбается как-то пьяно и так же пьяно притягивает Мию обратно. Она благодарна шуму в ушах за то, что все другие звуки в комнате растворяются, даря это мгновение только им двоим. Поцелуи Триши, мягкие и осторожные, пьянят лучше любого глинтвейна. И, если бы Мия знала эту информацию заранее, то точно не стала бы прикладываться к стакану. Кружится голова, вероятно, от недостатка кислорода. Мия снова отстраняется, чтобы сделать такой необходимый вдох. Она почти слышит, как рушится хрупкое единство, сковавшее их на несправедливо краткий миг. Цвета и звуки наполняют пространство, вклиниваясь между ними, отталкивая, будто одноименные заряды. Вечеринка продолжается в своем обычном ритме, и Мия впервые отчётливо понимает, насколько она с ним не согласуется. У неё на губах ярким цветом горит такой желанный подарок. У Триши на губах расцветает такая привычная улыбка, только адресована она вовсе не ей. Мия сжимает плечи и распадающиеся ребра, наблюдая за тем, как подруга легко выскальзывает из комнаты в компании татуированного Санты. Мия ненавидит тот факт, что Триша никогда не увидит в ней потенциальную возлюбленную. Мия ненавидит, что такие, как Триша, выбирают придурков вроде Кевина. Мия ненавидит влюбляться, потому что это всегда противоречит законам физики. Вести себя, как ни в чём не бывало. Мило улыбаться очередному ухажёру Триши. Убедительно отказываться от однотипных вечеринок чаще всего неудачно. Мие достаточно быть рядом, невзначай касаться темных завитков у основания шеи, поправлять съехавшее во сне одеяло и из раза в раз склеивать её разбитое грубыми мужскими руками сердце в своих объятиях. Мия в общем-то даже не возражает, когда в её размеренную жизнь беспардонно врывается отмороженная компания вампиров, сменяя привычные декорации, круг общения и уже заплесневелое чувство жалости к себе, напоминая о том, что за пределами её маленького мирка существует мир куда больший, куда более жестокий и несправедливый. Ей нравится, как ниточки её расследования сходятся в единую картину, нравится играть чужими жизнями, верша правосудие, нравится холодный лоск вампирского общества и непоколебимая выдержка Виктора. Глядя в прогорающие поленья в камине, она думает, что вполне могла бы стать частью этого. Наверное, всё стало бы проще, потеряйся она в гипнотической радужке цвета красного дерева. Только Мия давно в плену других тёмных омутов, холодное прикосновение даже близко не отдаёт вкусом вишни и дешёвого блеска для губ, а сердце упорно рвётся к маленькому хаосу общей комнаты и теплу девичьего тела. Она презирает себя за слабость. За то, что допускает повторения глупых ошибок. За то, что теряется в нежных прикосновениях Триши, запахе диких трав, пропитавшем её волосы, затуманенном желанием взгляде и сдавленных стонах куда-то в шею. Презирает за то, что с завидным упорством продолжает делать вид, будто подобные эпизоды всё ещё укладываются в понятие дружбы. Главное, что им хорошо вместе, правда ведь, Триша? Мия не знает, кого пытается убедить сильнее. Больше всего на свете она ненавидит лгать самой себе. Но ради спокойствия подруги она продолжает говорить заученные фразы на очередной разговор о ревности и поддерживать иллюзию своих отношений с парнями. Мия ненавидит, что чувства Триши для неё важнее. Мия перебарывает себя снова и снова. Её не пугает ни холод цепи, сковавшей запястья, ни тяжесть пистолета охранника, давящая на затылок, ни оскал новообращённого Говардом вампира. Но её прошибает холодный пот, когда взгляд пытается выцепить знакомую тёмную макушку среди толпы танцующих, но замечает лишь отсутствие ещё одного участника недавней перепалки. Ей не стоило видеться с Тришей вовсе, не стоило приглашать её в идиотский клуб, не стоило возвращаться в общежитие. Её безопасность не стоила нескольких мгновений блаженного забытия и тающего на губах поцелуя со вкусом фисташкового мороженого. Триша держится, улыбается всё так же тепло, о Мие беспокоится больше, чем нужно глупая , трещит без умолку, разряжая пустое пространство в доме и вызывая недоуменный ступор у Ван Арта рассказами о возникновении светской цензуры в средние века и очередных проблемах в семье Кардашьян. Мия различает, как едва слышно срывается её голос в такие моменты, как бегают глаза, нет-нет да и поглядывая на скрытые губами клыки. Она бы хотела забрать себе все её страхи и подарить каждую частичку новоприобретённой силы и уверенности, но только бессильно стискивает маленькую ладошку в своих руках в слабых попытках передать этим жестом так много. Мия давно запуталась в себе и своих чувствах. Она бы хотела набраться смелости и сказать Трише всё, как есть. Она бы хотела отпустить её, оборвать все связи. Так безопаснее. Мию злит собственное бессилие. Злит, что о Трише она думает чаще, чем о загадке пророчества. Злит, что трусливо пробирается в её комнату по ночам, смотрит на беспокойный сон непозволительно долго, аккуратно убирая смольную прядь со взмокшего лба. Злит, что морщинка между тонких бровей появилась по её вине. Злит собственная неосмотрительность и глупость, когда, осторожно прикрывая за собой дверь, сталкивается с Виктором. Злит, что он понимает больше, чем хотелось бы. Мия ненавидит быть слабой. Триша — её слабость. Фрэнсис тоже. Мие нравится вдыхать свободу Амстердамских улочек, окутанных грехом и наркотическим дурманом, нравится ловить на себе взгляды утончённых вампирш с застывшими улыбками, будто впитавшими все оттенки вина и крови, существующие в природе, нравится сменять одну локацию на другую и не оправдываться за каждый шаг перед слишком опекающими друзьями, нравится слышать размеренный стук собственного сердца, не задыхающегося от неопределённости. Новоиспечённая компаньонка ей нравится тоже, пожалуй. Фрэнсис пахнет моросящим дождём, лавандовой пряностью и Ремарком. Мие очень хочется уловить хоть отзвук сбитого сердечного ритма, глядя в тёплые янтарные глаза напротив.