На гастролях в Рязани «Доброго человека» зрители не приняли и уходили во время представления. Павел Руднев о «Добром человеке из Сезуана» в Театре имени Пушкина. «Добрый человек из Сезуана», Театр им. Пушкина. Пьеса Бертольда Брехта в постановке Юрия Бутусова с Александрой Урсуляк в главной роли на сцене Театра им. Пушкина идет уже более 10 лет (премьера состоялась в феврале 2013 года).
Спектакль «Добрый человек из Сезуана» в Театре имени А. С. Пушкина
Можно подарить артисту цветы? Цветы для артистов, Вы можете передать сотрудникам Службы зала для последующего вручения, либо вручить лично из зрительного зала без допуска на сцену или за кулисы. Как вернуть заказ При отмене, замене или переносе мероприятия - Клиент может вернуть заказ и получить денежные средства в полном объеме. Бесплатная доставка Бесплатно доставим Вам заказ за 2 часа курьером по Москве! Либо электронные места на почту моментально. Электронный билет На нашем сайте Вы можете сделать заказ электронных мест, оплата онлайн, получение мест на Ваш e-mail!
Облике неожиданном, как бы к ней не идущем — и все же убедительном, слов но приросшем к ней, хотя такой мы ее и не видели, и не предполагали увидеть. Без малого 30 лет Селютина в Театре на Таганке.
Послужной список ее велик и разнообразен, преобладает в нем классика — Пушкин и Гете, Достоевский и Чехов, Софокл и Еврипид. Большая литература, фундамент любимовской Таганки; завидная актерская судьба. Селютина играла много, разнообразно. Но часто казалась д р у г о й рядом с коренными таганковскими актрисами — на фотографии из «Трех сестер» рядом с Машей — Аллой Демидовой и Ольгой — Марией Полицеймако это видно. Не лучше, не хуже — другая, иной творческой и женской природы, сродни Казалось также, что предназначена она была для другого театра, традиционного, психологичного, достоверного; что обострение, отчуждение, остранение — не для нее. Что ее актерский и человеческий стиль более всего явлен в чеховской Ирине или в Тоне из «Живаго Доктора », серьезных и нежных, со спрятанным, сдержанным драматизмом. Впрочем, спрятанным до поры — он мог прорваться и захлестнуть сцену, как было с той же Ириной.
Помимо того редкого свойства, что Чехов называл «грацией» имея в виду чувство меры и такт , Селютиной даны был сильный, но управляемый темперамент, и чувство формы, и столь же редкое трудолюбие. Здешние условия игры она принимала и выполняла исправно. Играла целостную, большую роль — или, наравне со всеми, по нескольку ролей в спектакле, а то и без ролей — разные грани, разные моменты существования. При этом умела «собрать» образ, вычленить из переменчивой массы, предъявить как личность, узнаваемую,особую. Такой вспышкой узнавания,остановленного мгновения была сцена письма Татьяны в «Евгении Онегине» — с пером в руке, с лицом, озаренным каким-то радостным вдохновением — вдохновением любви. Ее женственность, красота, обаяние ясности и гармонии переносились на ее героинь, а если искажались жестоко, то виной тому была жизнь. Не случайно главной ролью, определившей ее судьбу, стала Медея, сыгранная с опасным погружением в ее душевный ад, в ужас и мрак, созданный ею и навязанный ей.
При этом актриса добивалась не прощения, но понимания простить детоубийцу нельзя и вовлекала зрителей в этот кошмар, восходящий к безумию, давая им то, что древние называли катарсисом — очищением души, через страх и сострадание. Даже у Клитемнестры, сыгранной в спектакле Судзуки в стиле японского театра, за злой, страшной маской чудится какой-то объем, второй план, что заставляет не только отторгать от себя это яростное чудовище, но вспоминать ее прошлое — смерть дочери, предательство мужа, ожесточившие ее; задумываться о причинах. Селютина не может играть просто знаки и маски, — ее создания полнокровны. В последней премьере Любимова — «Замке» Кафки — ей выпало быть Хозяйкой гостиницы в странном мире, похожем на дурной сон, с людьми функциями, с четким автоматизмом происходящего. Здесь Хозяйка, властная, грубоватая женщина с роскошными формами, — едва ли не самая живая, из плоти и крови, с какойто непроясненной подоплекой во всем, что она делает и говорит. Она напоминает горьковских героинь — то Василису в «На дне», то Вассу Железнову; во всяком случае, из этого ряда. Среди условных людей и действий такая героиня может выглядеть диссонансом.
Но, вопервых, абсурд смешан у Кафки с реальностью, и в том — его завораживающая сила. У Любимова все не случайно. Вероятно, такая натура актерская теперь нужна ему, оттого и стала опорой. Нужна ее особость но не отдельность , равно как контраст между нею — и другим, и другими; контраст, оттеняющий смысл. Нужны ее женственность и человеческое тепло, как прежде нужны были стихийная страстность Славиной и интеллектуальный темперамент Демидовой. Любимов вырастил в ней мастера, универсального, как истинные актеры Таганки,не подавляя ее натуру. Он дал ей современные ритмы и форму, бесстрашие, отход от себя привычной.
Она одушевляет и согревает его многосложные композиции, наполняет их жизнью. Словом, они нужны друг другу. Впрочем, может быть, это — всего лишь моя версия? Маршруты Октября, Русская Германия, [22. Маршрут 48. Москва, Театральное училище Русская Германия 25 октября крупным планом: 1917-1991. Документы, факты, мнения История страны, занимавшей с 1917-го по 1991-й годы шестую часть Земли, — вещь своеобразная.
Десятилетиями длился период мощной атакующей лжи. Понадобится, наверное, не меньшее количество лет, чтобы разгрести все ее невообразимые завалы, чтобы узнать и понять, чем же были в действительности эти годы для России и всех других республик, оккупированных советской властью. Наша тема — не десятилетия и не года, наша тема — день, конкретный день 25 октября, крупным планом. Москва, Театральное училище 25 октября 1963 года, пятница. Советской власти 46 лет. Ей осталось 28. В этот юбилейный октябрьский день в Москве 67-летний Борис Евгеньевич Захава, ректор «Щуки» — Высшего театрального училища имени Щукина ныне Театральный институт имени Бориса Щукина при Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова — пишет официальное письмо старшему преподавателю училища 46-летнему Юрию Петровичу Любимову.
Повод для письма — спектакль, поставленный Любимовым со своими учениками по пьесе Бертольта Брехта «Добрый человек из Сезуана». В ходе спектакля студенты-актеры вдохновенно поют: Шагают бараны в ряд, Шкуры для них дают Сами бараны. А скоро 7 ноября, на Красной площади будет военный парад, будут шагать в ряд, будут бить барабаны, а потом демонстрация трудящихся… Очень песенка не к моменту. Мало того — в спектакле звучит и такой напев: Власти ходят по дороге… Труп какой-то на дороге. Да это ведь народ! При советской власти на советской сцене распевать такие вольные песенки-зонги? Да ведь это крамола!
Да за это такое, может быть, никому не поздоровится! Время пока еще хрущевское, но уже давно не оттепельное, закатное для Хрущева время, через год его скинут. В стране вновь начинает крепко подмораживать. А тут на тебе — песенки с таким прозрачным текстом, что дальше просто некуда! Да не где-нибудь на кухне, где 5-6 самых близких друзей собрались вечерком душу отвести, языки почесать да под гитарку вполголоса что-то спеть, — нет, студенты-щукинцы поют для сотен людей, во всеуслышание! Что выделывает эта студенческая шантрапа! К тому же главная героиня — проститутка.
Другой героини режиссер для советской сцены не подобрал. Спектакль идет в училище, спектакль идет в Театре имени Вахтангова. Слух о революционном спектакле мигом разносится по Москве. Публика валом валит, публика стоит в переполненном зале у стен и сидит в проходах, публика требует повторения песенок на бис. Студентам не жалко — повторяют. Нечастое единение сцены и зала. В зале и на сцене — свои, близкие, понимающие.
От невиданного и неслыханного глотка свободы москвичи ошарашены. У них мурашки по телу. У них лихорадка освобождения от мертвых канонов, от, казалось бы, незыблемых запретов. В театральном зале дышится вольнее, чем за его пределами, — вот что делает Любимов. Но и он, и зрители знают: тот мир, что за пределами зала, никуда не исчез, и как он отреагирует на этот зал, еще неведомо. Там, за пределами зала, Лубянка, ЦК, начальство, там самодовольная власть со всеми своими бзиками. Это — как вальс на минном поле.
И сладостно, и жутко. И самое главное, что трогает зал, — спектакль ведь о спасении доброты. О ее хрупкости и о том, как это сложно и тяжело — быть добрым… Вести речь о доброте в гулаговской стране — значит прикасаться к самому болезненному, будоражить души. А причастные к спектаклю лица видят в постановке только эпатаж и спешат от крамолы откреститься — как бы чего не вышло. Из интервью Юрия Любимова: «Зрители ликовали — коллеги боялись. Даже Шостакович. Уже 10 лет, как Сталина нет, и Лаврентия Павловича тоже, — а вот поди ж ты, и через 10 лет страшно, и очень.
Фамилия на афише, спектакль в подведомственном учреждении. Потому и появляется письмо ректора подчиненному преподавателю. Письмо историческое, передающее дух эпохи: «Старшему преподавателю тов. Любимову Ю. Наиболее существенным из них было наличие в спектакле моментов, послуживших поводом для демонстраций в зрительном зале со стороны той его части, которая находит удовольствие в позиции политического скептицизма и фрондерства. Вынужден, пользуясь правами ректора, категорически потребовать от Вас изъятия из спектакля этой песенки. Примите это как официальное мое распоряжение.
Ректор училища профессор Б. Какая страшная, какая опасная крамола — «элементы критики в адрес социалистического общества»… Захава боится не за себя — за училище? За неизбежный окрик и вопрос начальства: а подать сюда Захаву, а кого вы готовите в своих учебных классах? Пьеса Брехта, по Захаве, направлена только против общества эксплуататорского. А по Любимову — и против социалистического тоже. Потому что уж очень они схожи, как две капли воды, не различить. Поешь про стадный инстинкт баранов — а получается про оболваненный, забитый, бессловесный советский народ, превращенный в безликую толпу.
Поешь про эксплуататоров — а получается про коммунистов. Аналогии лежат на поверхности. Брехт в постановке Любимова на прокрустовом ложе окостенелого социалистического реализма не умещается, топорщится, вылезает за отведенные пределы. Желательно маленько его укоротить, пообтесать, выступающее отрубить. Любимов не соглашается. Его призвание, его суть — плыть против течения. Театр, как давно и верно сказано, — не отражающее зеркало, а увеличивающее стекло.
Но когда речь идет о критике социалистического общества, о недостатках и преступлениях советской власти, то избави бог увеличивать и даже отражать — лучше уменьшать и вообще помалкивать. Так оно надежней. Как бы чего не вышло. Спектакль будил самосознание общества. Спектакль пытался привить обществу достоинство, утерянное после 17-го года, увести от заклания, от барабанного боя. Любимовская постановка становится явлением не только театральным, но и - политическим. Талант постановщика опрокидывает все.
Спектакль сминает идеологические железобетонные барьеры. Это настораживает и страшит. Черная прилипчивая тень колымских и иных лагерей еще витает над обществом, еще свежа память о невинных жертвах, большинство участников еще живы — и те, кто сажал, и те, кто сидел. И время стукачей, время массовых доносов совсем еще не иссякло. Юрий Любимов: «У меня даже на курсе были студенты, которые писали в партком доносы на то, что я учу их не по системе Станиславского». Понятно все с постановщиком спектакля Любимовым, возмутителем театрального спокойствия. Как там пишет Борис Евгеньевич Захава, доктор искусствоведения, профессор, лауреат Сталинской премии?
Режиссура именно Любимова все это и вызывает, свое творческое лицо Любимов этим спектаклем вполне явил. А вот что делать со студентами, которые с таким неприкрытым азартом и увлеченностью играют любимовские задумки и поют такие шальные песенки? Спектакль-то выпускной, дипломный. Каково социально-политическое лицо этих студентов?
В произведениях Брехта прослеживается глубокий философский подтекст, они дают публике немало пищи для ума и заставляют задумываться над важными для каждого человека вещами. Не удивительно, что они входят в репертуар лучших мировых театров, а билеты на них всегда востребованы серьезной публикой. Известная история о куртизанке Шен Те в сопровождении удивительной музыки Пауля Дессау под аккомпанемент зонгов, открывает зрителям некую поэтичность текста Брехта. Образ главной героини создан Александрой Урсуляк.
Сюжет повествует о поисках тремя богами доброго человека в китайской провинции, благодаря чему в жизни Шен Те, лётчика Янг Суна и горожан, стремящихся воспользоваться добросердечием куртизанки, начинаются перемены. Вопросы и ответы Где купить билет, чтобы посетить театр в Москве? На нашем веб-сайте вы можете приобрести билеты в театр Москвы. Для этого вам необходимо выбрать желаемую театральную площадку, определиться с местами в зале и выбрать предпочтительный способ оплаты билетов.
Пьесу о бедном городе, где единственным добрым человеком оказалась проститутка Шен Те, да и та не смогла выжить среди людской нищеты и озлобленности, Бутусов превратил в философскую притчу о мире, где человек человеку волк по определению и где добро порой оборачивается своей противоположностью. Как убежденный марксист и материалист, яростно обличавший капиталистическое общество, Брехт объяснял неприглядное поведение своих героев их социальным положением, неравенством и бесправием. Юрий Любимов в свое время сумел повернуть пьесу против советской системы, внеся туда дополнительные зонги вроде «Шагают бараны в ряд. Бьют барабаны. Кожу для них дают сами бараны». Юрий Бутусов, наоборот, отказывается от сиюминутной критики какого бы то ни было режима, он говорит о мире, где человеку трудно быть добрым в любые времена.
И хотя тут остались знаменитые слова «Если городом правят несправедливо — он должен восстать, а если не восстанет — пусть погибнет в огне», но произносятся они на немецком, как почти все зонги в этом спектакле, и звучат не как призыв к бунту, а как крик боли и отчаяния. Декорации постоянного соавтора Бутусова Александра Шишкина представляют собой картину конца времен. На оголенной до кирпичей сцене в беспорядке свалены доски, какие-то мешки, старая кровать.
Театр Пушкина покажет «Добрый человек из Сезуана»
В 2013 году московский театр им. Пушкина удивил и привел в восторг театралов столицы новой трактовкой брехтовского «Доброго человека». Если «Добрый человек из Сезуана» был визитной карточкой «Таганки» Юрия Любимова, то «Кавказский меловой круг» – непревзойденной вершиной творчества Роберта Стуруа. просмотрите отзывы путешественников (109 шт.), реальные фотографии (125 шт.) и лучшие специальные предложения для Москва, Россия на сайте Tripadvisor. купить билеты на спектакль в Москве. Расписание, содержание, актеры, фото, продолжительность Закажите билеты в театр на
Театр им. А.С.Пушкина. Спектакль «Добрый человек из Сезуана».
Мы все проходили это: все попробовали, все побыли смешными и беспомощными. Сначала, конечно же, страшно безумно, но потом ты уже не боишься ничего. Твои поры раскрылись, как после бани. Ты не зашорен, не замусолен, не зарепетирован, податлив. Все это — магия.
Театр сыграл 8 спектаклей, 4 из них — в последний день. Жители Лондона смогли увидеть «Вишневый сад» по пьесе Чехова, спектакль-концерт об истории Пушкинского театра, «Добрый человек из Сезуана» по пьесе Бертольта Брехта и «Материнское поле» по одноименной повести Чингиза Айтматова.
Выступали актеры в культурном центре «Барбикан», который предоставил Пушкинскому театру большой зал, рассчитанный на 1100 человек, и малую сцену для 100 зрителей.
После оформления заказа на указанный email адрес вы получите билеты, которые можно сохранить на мобильном телефоне или планшете либо распечатать их бумажный вариант для предъявления на входе. Где ознакомиться с афишей мероприятий в Москве? На главной странице нашего сайта или в разделе "Спектакли" вы можете ознакомиться с театральной афишей Москвы, включающей подборки лучших спектаклей и премьер текущего сезона.
Мы предлагаем уникальный сервис онлайн-бронирования и покупки билетов на любое понравившееся вам событие. Нашим клиентам доступен удобный выбор мест и безопасная система оплаты. Забронируйте свои билеты уже сейчас и насладитесь незабываемыми театральными постановками! Нужно ли распечатывать билет на спектакли в Москве?
Для посещения театра в Москве рекомендуется сохранить приобретенные билеты на мобильном устройстве или планшете.
Когда смотришь финальную сцену, где перед нами предстают герои Урсуляк, где добрый человек оказывается перед лицом неразрешимой трагедии, свет в зале резко гаснет, внутри тебя всё обрывается и ощущаешь состояние полной растерянности: а к чему добро? Я уже давно наслышана о силе этого спектакля, о том, что для многих друзей-театралов он стал самым сильным театральным впечатлением в году, поэтому ожидания были высоки, но в целом, посмотрев на трио Бутусов-Брехт-Урсуляк на "Барабанах", я уже не сомневалась в том, что эти ребята созданы друг для друга и не сомневалась в том, что это будет круто. И это действительно было круто. Сама пьеса по словам Брехта давалась ему с большим трудом и претерпела множество переделок. В общей сумме на создание ушло порядка 11 лет. Она о том, что невозможно быть добрым во всём и всегда, что, будучи слишком добрым, человек способен разрушить свою жизнь до основания, вместе с тем если вдруг он перестаёт быть добрым - он сталкивается с тотальным непониманием общества, которое просто не способно принять эту перемену, не способно на сострадание и доброту в ответ.
Это страдания внутри одного человека Урсуляк совершенно гениально справилась с ролью этого раздвоения личности , это беспомощность и невероятная внутренняя сила, которая позволяет сохранять доброту и не черстветь душой, несмотря ни на что. Я категорически советую пойти и посмотреть это. Совершенно гениальная постановка. Браво Бутусову, браво Урсуляк. Александр 26 июня 2019 Это было непередаваемо словами. Вот эти эмоции, этот драйв это куча мыслей в голове Гений Бутусова снова подтвержден Роман 08 апреля 2019 Произведение с хорошим наставлением. О человеке без чувства собственного достоинства, девушке Шен Те, которая была вынуждена торговать телом чтобы существовать.
Из-за ее бессилия, ей пользовался абсолютно каждый. Она никогда никому не отказывала в помощи или просьбе, верила каждому встречному и искала в его словах чистые намерения. Считала это проявлением своей доброты. Даже родственники и те кого она причисляла к друзьям, хотели от нее лишь денег. Когда наступали трудные времена и проблемы подступали со всех сторон, она перевоплощалась в грозного, но справедливого Шуи Ту. Она считала его своей темной стороной, но он был голосом разума, самоуважением, которое необходимо каждому человеку. Поступай с людьми так, как они поступают с тобой.
Нельзя терпеть, когда об тебя вытирают ноги. Именно Шуи Ту остановил свадьбу по расчету, разобрался с долгами, заставил работать всех дармоедов, которые висели у нее на шее. Нельзя считать чужую жизнь ценнее своей. После просмотра отбило всякое желание посетить другие спектакли Бутусова. Я не увидел того величия, которое приписывают ему люди, для которых видимо наличие современных элементов делает выступление шедевром.
«Добрый человек…» — в театре Пушкина. Чаплиновская эксцентрика и трагизм
Добрый человек из Сезуана с участием лучших актеров, заказ Вы можете оформить по телефону +7(499)288-28-50 или онлайн, доступна оплата банковскими картами МИР, Mastercard, VISA. Сценический мирок спектакля «Добрый человек из Сезуана», созданный Бутусовым, кажется бессмысленным и беспощадным. Спектакль «Добрый человек из Сезуана», поставленный Юрием Любимовым в 1963 году, положил начало истории Театра на Таганке. * "ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ СЕЗУАНА", в, ТЕАТР А, Москва, 2013г. Пьеса Бертольта Брехта «Добрый человек из Сезуана», давно ставшая культовой для театрального мира и заново переведенная для нашего театра Егором Перегудовым.
ИЧП из Сезуана
«Добрый человек из Сезуана» — очень важный спектакль в новейшей истории российского театра. В 2019 году у нас были большие гастроли в Лондоне: в центре «Барбикан» играли четыре спектакля — «Добрый человек из Сезуана», «Вишневый сад», «Материнское поле» и постановку о Камерном театре. Театр «Человек» 63. Театр-студия оперы РАМ им. Гнесиных 35. Известно, что «Добрый человек из Сезуана» был специально заново переведен для театра имени Пушкина с немецкого языка.
Старые зонги о главном
Цена билета на спектакль «Добрый человек из Сезуана» в Театре Пушкина в Москве: от 400 до 6000 рублей. Сценический мирок спектакля «Добрый человек из Сезуана», созданный Бутусовым, кажется бессмысленным и беспощадным. Брехта "Добрый человек из Сезуана" состоится на основной сцене московского театра имени Пушкина в пятницу — свою версию культовой пьесы представит режиссер Юрий Бутусов, известный своими оригинальными трактовками, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра. Посмотрел спектакль в Театре имени Пушкина «Добрый человек из Сезуана». * "ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ СЕЗУАНА", в, ТЕАТР А, Москва, 2013г.
«Кабаре Брехт» в театре имени Пушкина
Не хочу использовать слово педагогика или методология. Я влюблен в этого шамана, это кумир мой, человеческий и творческий ориентир. Юрий Николаевич честен перед самим собой, и я не понимаю, откуда он черпает ресурсы, чтобы сохранить свою позицию. Мне кажется, зрители идут в театр именно на эту честность и настоящесть. Александр Матросов Исполнитель роли Ванга, продавца воды Актеры.
Только в январе 1982 года. И лично ему было всё равно. Был такой случай, когда Любимов жил уже на Западе, лишённый гражданства. И у него произошла встреча с Губенко, когда тот приезжал в Мадрид.
И тогда была такая проблема. Центральный Комитет был за то, чтобы разрешить ему приехать. Хотя бы дней на десять. С Александром Яковлевым, руководившим тогда уже отделом пропаганды ЦК, был об этом договор. Но Яковлев тоже говорил, что всё зависит от того, как к этому отнесётся КГБ. Я отправился к Бобкову. Тот меня спрашивает: «Как Любимов относится к Андропову? Считает Юрия Владимировича хорошим человеком».
И КГБ не стало возражать против приезда Любимова на десять дней. И он приехал. Жил всё это время у меня, уже здесь, в этой квартире на Красной Пресне. Мне тогда даже пришлось взять отпуск на работе, тоже на десять дней. Это была какая-то оппозиция, внутрипартийная группа? Или это была просто группа прогрессивно мыслящих цэковцев? Дело в том, что в том «андроповском» отделе собралась достаточно разнообразная публика. Но большинство её прошло через незадолго до того созданную в Праге редакцию журнала «Проблемы мира и социализма».
У меня в отношении Любимова была своя позиция. Схожая с позицией Бовина, с которым мы были очень дружны. С Арбатовым мы познакомились, когда я ещё работал в «Правде», а он - в журнале «Вопросы философии». Обе редакции находились в здании комбината «Правда» на одноимённой улице, и поэтому мы виделись часто. Арбатов тоже принимал деятельное участие в помощи Таганке. Ведь, если не ошибаюсь, вы работали ещё в первом составе редакции журнала «Проблемы мира и социализма» с 1958 по 1959 год, когда редактором был Румянцев? Я поехал на три месяца. А потом Румянцев меня уговорил остаться ещё.
И Виталий Корионов тоже уговаривал. Корионов ко мне очень хорошо относился и не хотел отпускать даже по прошествии этого года моего пребывания в Чехословакии. Без экзаменов. Человек двадцать. В дальнейшем бывало и больше. На каком языке общались? Русский учили по мере возможности. Сам главный редактор Румянцев не знал ни одного иностранного.
Виталий Корионов знал французский. Многие знали русский. Хорошо знал француз Канапа. Впоследствии его избрали в секретарит ЦК компартии Франции. Когда он работал в Праге, его женой была наша же сотрудница по фамилии Зайцева. Она работала в редакции машинисткой. Потом они развелись. Интеллигентные марксисты — А кто еще работал рядом с вами, в одни и те же годы?
Но хотелось бы остановиться на Румянцеве. О нем осталось очень много добрых воспоминаний. А странно. Ведь он прошел трудную школу и, по идее, должен был стать, как говорится, «несгибаемым». С 1953 по 1955 год был заведующим отделом науки и культуры ЦК. С 1955 года до командировки в Прагу в 1958 году был главным редактором журнала «Коммунист». А по возвращении из Чехословакии стал главным редактором «Правды». Там он проработал недолго.
Его уволили после публикации статьи «Интеллигенция и партия». Потом стал вице-президентом Академии наук СССР и директором института социологии, из которого вышли известные ученые, в том числе Юрий Левада. Он был очень прогрессивным человеком. Его мировоззрение совершенно не было консервативным. И такое часто случалось. Вот, например, у меня был приятель Лю Бинь-янь. Известный китайский коммунист. В свое время он был заклеймён как «правый элемент буржуазии».
В годы китайской культурной революции его обвиняли как контрреволюционера. Уже при Дэн Сяопине его фактически выслали из Китая. Он поехал в Америку по приглашению, а обратно его уже не пускали. Только недавно его прах разрешили перевезти на родину. Так вот он до самой смерти оставался марксистом. Что это за взгляды? Что имеется в виду? В чем была новизна и нестандартность его мышления?
Ревизионизм Румянцева проявлялся в либеральном отношении к тому, что происходило. У него не было строгой идейной позиции. Он сам по себе был человеком широких взглядов, очень разносторонне образованным. Другим он и не мог быть, руководя работой редакции журнала, где трудились представители всех коммунистических партий. Надо было быть очень гибким. В каждый номер приходилось писать? В основном редактировали. Писали тоже.
Одну статью по египетскому вопросу, помню, мы несколько ночей писали вместе с Иноземцевым, членом редколлегии. Подписали её псевдонимом, какой-то венгерской фамилией. И мы писали, что Насер занимается своей политикой, которая ничего общего не имеет с социализмом. Тогда же, помню, я первый раз поехал в Египет. Я должен был встретиться с одним египтянином, который с нами активно сотрудничал. Приезжаю, а мне в нашем посольстве говорят: ты куда приехал, твой друг уже за решеткой. Действительно, нашего человека к тому времени арестовали. Пономарёв или Андропов.
Или Суслов? Но вот так в прямом смысле никто не курировал. Потому что Румянцев сразу поставил вопрос, что это самостоятельный международный журнал и всякое кураторство из Москвы неуместно. Румянцев проделал большую работу, чтобы отойти от влияния Москвы. После войны, ещё при Сталине, была газета «За прочный мир и демократию». Она выходила в Белграде. Вот её в прямом смысле слова курировал международный отдел ЦК. Когда разругались с Тито, перевели её редакцию, кажется, в Бухарест.
Потом и вообще закрыли. Так что наш журнал стал выходить как бы в продолжение той газеты. Распространялся в 145 странах тиражом 500 тысяч экземпляров. На 28 языках народов мира. Это был информационно-теоретический журнал. А какого рода теоретические материалы в нём публиковались? Во всех странах, независимо от государственного строя. Например, в той же Японии.
Их влияние на левые партии было очень сильно тогда. Наш журнал предназначался для наших товарищей. Там не было ничего показного. Позволялось серьёзное столкновение мнений. Это, во-первых. И, во-вторых, возможность социализма в Европе. Японский, китайский пути социализма. Мы совершенно серьёзно рассматривали в своих публикациях любые варианты развития.
Тема социализма с человеческим лицом обсуждалась нами уже тогда. Но, по большому счёту, нам было на них наплевать. Кем были они и кем мы!.. Сотрудники редакции пражского журнала, и уж подавно международного отдела ЦК, были выше по своему иерархическому положению. Это сейчас историю трактуют так, будто всем в государстве заправлял КГБ, но это не имеет ничего общего с правдой. А с Булатом у меня были очень хорошие отношения. Как вы познакомились? Мы тогда жили на улице «Правды».
Булат приходил к нам домой. Собиралась большая компания.
Главную героиню, представительницу древнейшей профессии, по имени Шен Те, неожиданно обласкали своим вниманием боги. Однако попытки её делать добро и помогать людям не нашли отклика в окружающих, в результате чего девушке пришлось тайно переодеваться в мужчину, ставшего для всех её двоюродным братом Шуй Та. Главную роль, основанную на перевоплощениях, сыграла Александра Урсуляк. Местом действия пьесы является Китай, однако данная история, по замыслу драматурга, могла произойти абсолютно в любом месте на земле. Ведь ситуация, когда один человек эксплуатирует другого, далеко не нова. Везде есть люди, которые принимают её, и те, кто не понимает. Однако стоит отметить, что европейские зрители гораздо внимательнее при просмотре. У них во время спектакля не звонят телефоны и не мешают работать артистам.
Как совместить любовь к себе и любовь к ближнему? Автор пьесы «Добрый человек из Сезуана» Бертольт Брехт, а вместе с ним и Юрий Бутусов пытаются проникнуть в самую сущность доброты как социального и нравственного явления, изучить и показать все ее стороны и последствия. Известно, что «Добрый человек из Сезуана» был специально заново переведен для театра имени Пушкина с немецкого языка. Как ни странно, в Сезуане нет ни одного доброго человека, кроме проститутки Шен Те. Она протягивает руку помощи всем нуждающимся, они же в свою очередь прослышав о доброте Шен Те ничуть не стесняются ей злоупотреблять. И тут происходит полное преображение: на смену ангелу приходит безжалостный делец Шуи Та.
Музыкальный Брехт Изначально, Бертольт Брехт задумывал пьесу как бытовую драму, однако в итоге она превратилась в некую философскую притчу, отразившую различные типы людей и принципы, на которых они строят взаимоотношения. Постановка легендарного режиссера Юрия Бутусова — это союз драматического искусства и музыки, где даже мельчайшие детали является ключом к понимаю смысла. Актеры вживую на немецком языке поют зонги, лиричные песни, отражающие их чувствования, а также задающие направление спектакля. Одновременно перевод песен демонстрируется на специальном табло.
Купить билеты на спектакль "Добрый человек из Сезуана"
Когда актеры читали стихи или пели песни, вверху сцены на табло пускали бегущей строкой перевод. И потом, спектакль поставлен по пьесе немецкого драматурга Б. Брехта, нет ничего удивительного, что режиссер использовал в постановке язык на котором была написала пьеса.
В этот момент я играю так, что, как написал один критик, «пол ходит ходуном». Жилы набухают. Кажется, выше никуда не простучишься, уже потолок. Такое нервное напряжение и такой уровень темперамента, что выше прыгнуть уже нельзя.
И тогда на помощь приходит песня, «Песня о Дне Святого Никогда», которая позволяет вспрыгнуть еще на одну ступеньку выше, еще сильнее воздействовать на зрителя. Песня моего персонажа — Янг Суна — не только не отвлекает людей от того, что происходит на сцене, а, наоборот, усиливает понимание характера человека, которого я играю. У моего персонажа есть и хорошие, и плохие черты. Он хочет снова подняться в воздух и рассказывает о самолете, как о каком-то чуде. Но в то же время он женится на девушке только из-за того, чтобы она ему дала деньги, чтобы каким-то образом он получил работу. В конце спектакля он превращается в обычного человека: жестокого и лживого — похожего на других персо-нажей пьесы.
А изначально в нем было много хорошего. Со спектакля «Добрый человек из Сезуана» началось мое знакомство с театром на Таганке. Я увидел его на выезде, на сцене театра Маяковского, и был подавлен и смят. Ведь я воспитывался в Художественном театре, в школе Художественного театра, в реалистической школе, которая дала высокие образцы искусства. Я был подвинут в сторону театра правдивости, театра переживаний. Спектакль вызвал большой резонанс.
Его очень многие не принимали. Особенно на уровне первом, на уровне кафедры. Считали, что это — ненужное искусство, красивость, вычурность, эстетство. Странная пластика в этом спектакле — актеры ходят какими-то квадратами. А странного в этом ничего нет. Ведь имеется в виду какой-то старинный квартал, в котором маленькие улочки и переулки.
Стоят условные тротуары, условные стены… А ходят так для того, чтобы обозначить улочки. Но тех, кто отнесся к спектаклю благожелательно, было больше, и они вышли победителями. Симонов написал прекрасную статью, Капица нас под-держал. Театр на Таганке возник в протесте, как и все настоящее искусство. В России поэтому так хорошо обстоит и с литературой, и с театром, что они раз-виваются в драматургии, в столкновении, в протесте. Наш театр возник в протесте всеобщей мхатизации, которая процветала в пятидесятых-шестидесятых годах в Москве.
Говорили, что народ не поймет такого искусства. Рабочие не поймут, крестьяне не поймут. И театр взял да пригласил рабочих с не-скольких заводов. Рабочие сказали, что они поняли и до масс дойдет. Первое время театр играл только спектакль «Добрый человек из Сезуана». Актеры играли с удовольствием, потому что это был боевой спектакль.
Мы что-то пробовали, утверждали… Говорили, что мы можем существовать несмотря на то, что молодые. Но играть спектакль двадцать раз в месяц невы-носимо. Встал вопрос репертуара. Новый театр обыч-но создается с новым драматургом. Там работали только немецкие театры. Единственный театр, приглашенный из-за рубежа, — наш театр со спектаклем «Добрый человек из Сезуана».
И, несмотря на то что мы этот спектакль играем много лет, там он прозвучал как самый новый, самый свежий спектакль театра. А там зрители воспитаны на Брехте, видели очень много его постановок. И тем не менее этот спектакль приняли и профессионалы, и просто зрители. Это было удивительно. У нас открылось второе дыхание. Мы играли спектакль, как в первый раз.
И мне это показалось очень интересным, трудным и странным, потому что мало знал о Брехте. Просто мало знал. Потом я, конечно, стал читать, я же много ставил его. Lo stesso Ljubimov ricorda che a Mosca Brecht era molto poco conosciuto e che lui stesso non aveva mai assistito a messinscene del Berliner Ensemble. Die ordnenden Gesichtspunkte sind geschichtlich — gesellschaftlicher Art. E per lo straniamento degli spettatori, Brecht propone addirittura che essi assistano allo spettacolo fumando.
Potrebbe chiedere il nostro spettatore. Superato il prologo, sin dalla prima scena si notano i discreti, ma sostanziali interventi di regia del giovane Ljubimov. Иногда создавала ритмизующе-сопровождающий фон для пластики и речи персонажей. Но не сливалась с ними. Ljubimov allestisce una semplice scenografia composta unicamente da un albero in cartone stilizzato al centro della scena. Auch die Choreographie bekommt wieder Aufgaben realistischer Art.
Francesca Di Tonno Человек из третьего подъезда, [04. Но вот что интересно: поддерживали-то из любви к искусству. Им нравилось то, что они видели на сцене, и они стали сглаживать гнев начальства. Между тем, было бы наивно полагать, что история с поддержкой бунтарского по меркам СССР театра высокопоставленными «цэковцами» была по тем временам делом рядовым. Театр Любимова воспринимался тогда советской интеллигенцией чуть ли не как рассадник вольнодумства, где со сцены звучала критика советской системы. О том, как и почему складывалась такая репутация у «Таганки», кто и почему из высокопоставленных работников Кремля почти пятьдесят лет назад поддерживал театр, газете «Совершенно секретно» рассказал Лев Делюсин, бывший высокопоставленный работник Международного отдела ЦК КПСС.
Андропов и театр — Хотелось бы услышать вашу интерпретацию слов Юрия Любимова. В чём выражалась Ваша поддержка? Как это всё происходило? Не случайно же вы теперь даже входите в худсовет Таганки? У меня дома до сих пор висят его картины. Он был хорошим моим знакомым.
И однажды он пришёл и рассказал, что Любимову запрещают ставить один из его спектаклей. Речь шла о спектакле «Павшие и живые», к которому Васильев делал декорации. И он попросил, чтобы я принял Любимова у себя дома. И Васильев привёл Любимова к нам домой. Мы тогда жили на Смоленской улице. На эту встречу пришли мои сослуживцы: Александр Бовин, Георгий Арбатов.
И мы вчетвером в тот день очень долго сидели и беседовали на эту тему. Главный упрёк в адрес Любимова был в том, что он ввёл в спектакль много евреев. В текст пьесы. И мы советовали разбавить этот список русскими поэтами, чтобы смягчить этот вопрос. Хотя уже тогда все эти обвинения звучали странно, потому что среди поэтов, имена которых были в спектакле, были не только евреи. Иосиф Уткин, Павел Коган, и здесь же Майоров, которого тоже называли евреем, в то время как он евреем не был.
Коган и Уткин были евреями, а этот не был. Ну и Любимов с нами согласился и включил ещё русских поэтов. А потом мы ходили к Андропову. Китайская тема как-то предопределила ваше позитивное восприятие любимовского театра? Китайская тема здесь ни причём. Ведь спектакль был по существу посвящён советской теме.
Просто понравился сам спектакль «Добрый человек…», который Любимов ещё до появления Театра на Таганке как такового ставил на сцене Дома литераторов. И когда Васильев предложил привести к нам художественного руководителя этого театра, нам стало просто интересно и захотелось встретиться. Неужели Любимов не мог сам догадаться, что надо сделать список имён, так сказать, более интернациональным? Все руководители нашего государства и партии были настроены против евреев. Мы старались объяснить это Любимову и хоть этим ему помочь. И тогда же мы устроили ему встречу с Андроповым.
Андропов его принял хорошо, потому что хорошо относился к Любимову. Дело в том, что сын и дочь Андропова хотели поступить в Театр на Таганке. А их туда не брали. И Андропов был за это благодарен. И Любимов их так никогда и не взял к себе на работу. Андропов тогда был моим непосредственным начальником.
Я был его консультантом по Китаю. КГБ и ошибки Минкульта — А как была организована эта встреча? У нас в отделе между референтами, консультантами и руководством сложились откровенные отношения. Мы открыто обсуждали все проблемы и темы. Андропов боялся только одного: чтобы всё, о чём мы говорим внутри отдела, не выносилось нами наружу. Такой страх у него был.
И мы, конечно, о наших разговорах с Андроповым нигде не рассказывали. Вроде, вы и так Любимову всё объяснили, про евреев рассказали. В чём мог помочь секретарь ЦК? А другой раз я помогал Любимову со спектаклем «Высоцкий», который Юрий Петрович поставил после смерти поэта, в его день рождения. И его запретило Министерство культуры. Любимов не мог найти общего языка с Сусловым.
А это ему советовали его друзья по театру. А я знал Суслова хорошо, потому что не раз ездил с ним в разные командировки. И я сказал, что к Суслову обращаться бесполезно, так как он стопроцентный сталинист. И что надо обращаться опять же к Андропову, который к тому времени был уже председателем КГБ. И те глупости, которые делал Демичев, министр культуры, приходилось расхлёбывать именно КГБ. И я предложил ему свою помощь.
В 2013 году в театре Пушкина шел «Добрый человек из Сезуана», и тогда критики писали про него, что он «пугающе красив». В «Кабаре Брехт», как и в «Добром человеке из Сезуана», Бутусов сопоставляет историю с современностью. Стихи и песни о предвоенной Германии чередуются с пародиями на программу «Время», где диктор сообщает, что «кривда уверенным шагом идет по земле».
Спустя почти полвека в постановке питерского режиссера Юрия Бутусова этот текст зазвучал совсем по-другому и во многом благодаря новому переводу режиссера Егора Перегудова. Пьесу о бедном городе, где единственным добрым человеком оказалась проститутка Шен Те, да и та не смогла выжить среди людской нищеты и озлобленности, Бутусов превратил в философскую притчу о мире, где человек человеку волк по определению и где добро порой оборачивается своей противоположностью. Как убежденный марксист и материалист, яростно обличавший капиталистическое общество, Брехт объяснял неприглядное поведение своих героев их социальным положением, неравенством и бесправием. Юрий Любимов в свое время сумел повернуть пьесу против советской системы, внеся туда дополнительные зонги вроде «Шагают бараны в ряд. Бьют барабаны. Кожу для них дают сами бараны».
Юрий Бутусов, наоборот, отказывается от сиюминутной критики какого бы то ни было режима, он говорит о мире, где человеку трудно быть добрым в любые времена. И хотя тут остались знаменитые слова «Если городом правят несправедливо — он должен восстать, а если не восстанет — пусть погибнет в огне», но произносятся они на немецком, как почти все зонги в этом спектакле, и звучат не как призыв к бунту, а как крик боли и отчаяния. Декорации постоянного соавтора Бутусова Александра Шишкина представляют собой картину конца времен.