Мануэль Асанья Диас родился в богатой семье и в очень раннем возрасте осиротел.
Асанья-и-Диас, Мануэль
3 ноября 1940 г.) был испанским политиком, который занимал пост. Асанья (Azana) Мануэль (10.1.1880. Алькала-де-Энарес, — 4.11.1940, Монтобан, Франция), испанский политический деятель и литератор. Мануэль Асанья не был слепцом, чтобы не видеть надвигающейся угрозы. Но в феврале 1936 года с минимальным перевесом в голосах очередные выборы выиграл блок левых партий, который и сформировал новое правительство под руководством Мануэля Асанья. Мануэ́ль Аса́нья-и-Ди́ас — испанский политический деятель левоцентристского толка, президент Испании (1936—1939). Писатель.
«Осасуна» арендовала защитника «Атлетико»
На следующий день в парламенте выступил председатель правительства Мануэль Асанья, попытавшийся показать, что у него недостаточно информации о случившемся. В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — ей принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия. Игрок сборной Мозамбика Нельсон Жоао Мануэль прокомментировал первую победу своей сборной на чемпионате мира."Мы выиграли сегодня, это важно после поражения с Испанией. После свержения монархии в апреле 1931-го Асанья стал военным министром во временном правительстве республики. Мануэль Асанья, испанский юрист и политик, 7-й президент Испании (ум. 1940), подробная информация о личности Мануэль Асанья: возраст, день рождения, биография.
Смотри также
- Мануэль Асанья
- Семья и образование
- Глава 3. Вторая республика
- Дни рождения 10 января
АСАНЬЯ Мануэль
В свою очередь, помощь правым повстанцам начала оказывать Португалия. А вскоре к ней присоединились нацистская Германия и фашистская Италия. Мятежники начали получать из Берлина и Рима военную технику. Вскоре в войне уже участвовали немецкие и итальянские пилоты: Мадрид в итоге потерял контроль над воздушным пространством над Гибралтарским проливом. Переговоры с «иностранными партнёрами» от имени повстанцев вёл генерал Франсиско Франко. Франсиско Франко Gettyimages. Большинство европейских стран под давлением Великобритании заявили о своём «невмешательстве» в конфликт. Германия с Италией на словах разделяли эту позицию, но на практике они делали то, что считали нужным», — рассказал в беседе с RT заведующий кафедрой международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета, доктор исторических наук Николай Платошкин.
Также по теме Вторая гражданская: как «красные» и «белые» воевали в Испании 17 июля 1936 года в Испании началась гражданская война. Она стала и нашей войной — продолжением братоубийственного противостояния... Африканская армия националистов под командованием Франко высадилась в Испании и двинулась на соединение с войсками Молы. Вскоре националисты уже контролировали юго-западную провинцию Эстремадура. Когда генерал Хуан Ягуэ взял Бадахос — оплот республиканских сил, он устроил в городе резню. Массовые убийства, изнасилования и грабежи продолжались несколько дней. Людей загоняли на арену городской корриды и расстреливали из пулемётов.
В городе и его окрестностях были убиты около 6 тыс. Аналогично Ягуэ поступил и с жителями других населённых пунктов Эстремадуры. На фоне поражений сторонников законного правительства Асанья назначил премьером одного из лидеров Испанской социалистической рабочей партии — Франсиско Ларго Кабальеро. Он приступил к созданию регулярной армии и наладил контакты с СССР. Началось формирование интербригад из иностранных добровольцев. Москва направила в Испанию военных специалистов и начала поставки военных грузов. Советские танки во время гражданской войны в Испании Gettyimages.
Республика не рассчитывала на помощь со стороны демократий, но премьер-министр Хуан Негрин вывел из боевых действий интернациональные бригады, надеясь, что Франко также выведет немецкие и итальянские войска. Этот последний призыв к международной дипломатии не был услышан. Зимой 1938 года Франко обратил выбрал следующей целью Каталонию, в январе 1939 года его войска вошли в Барселону. Вы — история.
Вы — легенда. Вы — героический пример солидарности и всемирной демократии...
Путчисты, столкнувшись с сопротивлением, не смогли занять многие территории. Что же касается Мадрида, то он продолжал жить своей жизнью. В городе практически ничего не говорило о том, что в стране начался путч. Монотонность будней разбили только столкновения между сторонниками «Народного фронта» и его противниками. Армия же не вмешивалась, наблюдая со стороны.
И только 19 июля в Мадриде было объявлено военное положение, которое ввёл генерал Хоакин Фанхуль, а заодно он объявил себя командиром столичного военного округа. Его власть продержалась лишь несколько дней. Мятеж в Мадриде был подавлен. Ожесточённое сопротивление, которые оказали сторонники республики, не позволило мятежникам быстро распространить свою власть. Они сумели взять Наварру и Старую Кастилию, где главенствовали патриархальные взгляды. А вот в других провинциях у путчистов были проблемы. В Испанском Леванте им ничего не удалось сделать.
В Валенсии мятеж и вовсе не состоялся. Небольшой успех был в Альбасете, но республиканцы быстро выбили мятежников из города. Провалилась попытка захвата власти в Каталонии. Изначально шансы у путчистов были минимальны. А Роман Мола, младший брат «Директора», который служил в Барселоне, советовал мятежникам не трогать Каталонию. Дело в том, что там власть была сосредоточена в руках национал-либеральных, ультралевых анархистских организаций, а также коммунистов. Однако Эмилио Мала не стал слушать младшего брата.
Главные события в Каталонии развернулись 19 июля. В Барселону вошли войска под предводительством генерала Годеда. Путчисты сумели захватить центр города и важнейшие учреждения: телеграф, почту, вокзал. Однако до арсенала первыми добрались анархисты. Вооружённые противники мятежа сумели уже к вечеру окружить путчистов. Они попытались прорваться, но не смогли. Роман Мола погиб, а Годед попал в плен.
Вскоре его казнили. В остальных городах Каталонии мятеж не произошёл. Мятежники сумели установить свою власть примерно на трети территории, в основном на северо-западе. При этом лишь Севилья и Сарагоса — 2 города из 10 крупнейших — оказались под контролем путчистов. Это наглядно продемонстрировало, что сторонников «Народного фронта» и Второй республики много и они не хотели сдаваться без боя. Более того, даже в захваченных мятежниками городах происходили бунты. Только в одной Ла-Корунье путчистам пришлось казнить более 7 тыс.
Виной тому было не только население Испании. Кроме этого, всего через несколько дней у них возникла острая нехватка вооружения и боеприпасов. Пополнить запасы было негде. Дело в том, что главные военные заводы располагались в Астурии и Каталонии, то есть провинциях, выступивших на стороне «Народного фронта». Был и ещё один негативный фактор, который болезненно ударил по мятежникам. Когда начался путч, из Португалии в Испанию решил вернуться опальный генерал Санхурхо. Перед вылетом пилот предупредил генерала, что крылатая машина перегружена, нужно убрать часть багажа.
Но Хосе Санхурхо ответил: «Я должен буду облачиться в лучшие одеяния, как подобает новому правителю Испании». Самолёт разбился, генерал погиб. Для путчистов это стало настоящей трагедией. Им пришлось в экстренном порядке собрать коллегиальное руководство, которое возглавил генерал Кабанельяс. Но время было упущено — путчисты не смогли реализовать поставленные задачи. Однако они заставили обратить на себя внимание лидеров фашистской Италии и нацистской Германии, которые были не прочь оказать помощь испанским «братьям». Мятеж ещё больше расколол испанское общество.
Путч перешёл в гражданскую войну. Участники гражданской войны в Испании Вскоре после гибели Санхурхио, когда путч превратился в полномасштабную гражданскую войну, у мятежников появился новый яркий лидер — генерал Франсиско Франко. Человек, который очень быстро стал лицом испанского фашизма. В начале Франко и его сторонники не хотели прибегать к помощи иностранных государств. Они понимали, что Италия и Германия, несмотря на лояльность, не станут поддерживать мятеж просто так. За их вмешательство придётся платить. Но потом, когда чаша весов начала склоняться в пользу сторонников Второй республики, Франко согласился принять помощь.
И вскоре в Испанию отправились самолёты из Италии и Германии. В них прилетели не только добровольцы, но и регулярные части. По приблизительным оценкам, на стороне Франко сражались свыше 100 тыс. Германия даже отправила туда авиаотряд «Кондор», который практически полностью уничтожил в 1937 году баскский город Гернику. Однако союзники за пределами Испании нашлись не только у Франко. На помощь «Народному фронту» отправились антифашистские силы из европейских стран, а также Северной Америки. В историю они вошли как интербригады.
Прибыли в Испанию знаменитые писатели и публицисты. Франко принимает германскую делегацию во главе с Генрихом Гиммлером. По легенде, во время кровопролитный боёв за Мадрид, когда на столицу наступали 4 колонны, у генерала Молы спросили, какая из них первой войдёт в город. И военачальник ответил, что это будет пятая колонна, подразумевая своих сторонников, находящихся в Мадриде. Выражение «пятая колонна» с тех пор прочно вошло в обиход. Важную роль в Гражданской войне сыграла и коммунистическая партия Испании. В то время её возглавлял Долорес Ибаррури.
Он сплотил единомышленников, стараясь дать отпор наступающему фашистскому режиму. Кроме этого, именно благодаря стараниям Ибаррури в Испанию начали прибывать интербригады. Но были и ещё две знаковые силы, которые оказались по разные стороны баррикад во время Гражданской войны. Анархисты Важную роль в противостоянии играли анархисты. К 1930-м годам в их Национальной конфедерации труда НКТ состояли около 2 млн человек. В 1936 году анархисты попробовали осуществить эксперимент, приняв программу «Концепция либертатного коммунизма». Она подразумевала создание коммун и синдикатов, ликвидацию денег, замену армии на рабочую милицию, а также децентрализацию планирования экономики.
Во время мятежа анархисты встали на защиту республики. Однако очень быстро борьба с националистами превратилась в войну с капитализмом. Рабочие-анархисты захватывали предприятия, а крестьяне-анархисты — земли помещиков. Затем стали появляться отряды народной милиции. Появились вооружённые формирования, возглавляемые Буэнавентурой Дуррути. И эти отряды начали войну с Франко. Буэнавентура Дуррути.
Они создали кооперативы «коллективы» , в которых люди могли самостоятельно обрабатывать землю. Следом появились коллективные склады и магазины. Кроме этого, некоторые кооперативы начали объединяться в Федерации. Подобные преобразования сработали. В подвластных НКТ территориях стали возводиться больницы, жилые дома, культурные объекты. При этом коллективы жили за счёт самоуправления — все важные вопросы решались на собраниях. Но эксперимент анархистов не был доведён до конца.
Дело в том, что в 1937 году начались разногласия между ними и коммунистами. А это, в свою очередь, было на руку франкистам. В мае 1937 года произошёл конфликт в Барселоне, после чего последовало разоружение анархистов и их травля. Летом 1938 года танковая бригада генерала-коммуниста Листера уничтожила кооперативы в Арагоне. Начались массовые аресты и казни анархистов. После того, как из разгромленной провинции ушли коммунисты, туда нагрянули войска Франко и быстро подчинили территорию. А компартия тем временем национализировала предприятия анархистов в Каталонии, потратив на войну огромное количество сил и ресурсов.
В итоге коммунисты одолели анархистов. Но и сами уже ничего не смогли противопоставить войскам противника. От внутренней борьбы коммунистов и анархистов выиграл только Франсиско Франко. Карлисты Монархическая политическая партия появилась в Испании в первой трети 19-го столетия. Карлисты играли важную роль в жизни государства. Когда началась гражданская война, они примкнули к националистам. Главной ударной силой политической партии являлась молодёжная военизированная организация «Рекете», которая придерживалась крайне правых абсолютистских традиционалистских взглядов.
Сторонники абсолютной монархии оказались одними из самых боеспособных солдат в войсках Франко. Ярким опознавательным знаком «Рекете» являлось прикреплённое на древке распятие, которое часто выносили рядом со знаменем. До падения монархии число сторонников «Рекете» сокращалось. Однако ситуация изменилась, когда в Испании образовалась Вторая республика.
Хотя мятеж был подавлен, стало ясно, что армия не с Республикой. Антицерковная политика Асаньи и растущее недовольство в обществе привело к конфликту премьер-министра и президента, и республиканское правительство поставило себя на грань банкротства. Мануэль Асанья подал в отставку.
Опасаясь левых партий, оттесненных в оппозицию, президент Алькала Самора поручил формирование правительства чуть более «левому» политику, Алехандро Леррусу — лидеру центристской республиканской партии умеренного толка, для которой выборы оказались почти столь же успешными, как и для CEDA. Со стороны ситуация выглядела как реванш правых, консервативных сил, но раздавались и предостерегающие голоса: «…Есть люди, которые верят, что в этой лотерее победила контрреволюция. Многие так довольны. Снова Испания якобы заживляет рану, зашивая ее, тогда как внутренний процесс продолжается. Если говорить проще, то объявляют, что с революцией покончено, в то время как революция продолжает жить внутри, более или менее прикрытая тонким слоем избирательных бюллетеней. Естественно, те, кто принимал эту полуреволюцию всерьез, не ограничивали своих амбиций заменой либеральной монархии на буржуазную республику. Поэтому, овладев властью, они быстро утратили спокойные манеры, на которые возлагали надежды многие.
Потом прошли выборы. Правые, имея справедливые основания для протеста и использую лучшие методы, завоевали большинство в парламенте. Сформировалось буржуазное республиканское правительство, и несколько недель консервативные массы пребывали в эйфории, воображая, будто революция «закончилась», как вызывавший раздражение кинофильм. Эти слова Хосе Антонио оказались пророческими. История Испании двух с половиной лет после всеобщих выборов ноября 1933 г. В условиях мирового экономического кризиса усиливались позиции радикальных левых, происходили восстания анархистов, которые правительство жестоко подавляло. Ларго Кабальеро, глава испанских социалистов, призывал к созданию революционной армии.
Именно в этот момент коммунисты, предводительствуемые Хосе Диасом и Долорес Ибаррури кличка «Пасионария» , получили из Москвы указание усилить свое до того времени скромное влияние в союзе с другими пролетарскими организациями, и примкнули вместе с анархистами к «Alianzas Obreras» «Союзу труда» Ларго Кабальеро. Отряды молодежи спешно обучались и вооружались. Долорес Ибаррури и Ларго Кабальеро В сентябре 1934 г. Хосе Антонио пишет письмо генералу Франко именно в нем угадав будущего спасителя отечества : «…Победа социалистов равнозначна иностранному вторжению, не только потому что сущность марксизма от начала и до конца противоречит вечному духу Испании. Не только потому что идея Родины презирается при социалистическом строе, но потому что социалисты самым конкретным образом получают инструкции от Интернационала. Любая нация, попавшая под власть социализма, низводится на уровень колонии или протектората. Несомненно, Вы найдете в нем темы для размышлений…».
Франко ответил Хосе Антонио не словом, но делом. Менее чем через месяц после письма Примо де Риверы, 5 октября 1934 г. Однако толпа, ринувшаяся на административные кварталы Мадрида, была рассеяна несколькими оружейными залпами. В Каталонии власть захватило автономное правительство во главе с Луисом Компанисом, который провозгласил независимую Каталонию, но после короткой перестрелки с правительственными войсками его отряды вынуждены были сдаться. А вот в провинции Астурия восстание развивалось успешно: соединенные отряды коммунистов, социалистов и анархистов перерезали все транспортные магистрали, захватили оружейный завод крупными силами, в 10-15 раз превышающими по численности местные гарнизоны, двинулись в Овьедо и Хихон. После захвата этих городов восставшие намеревались провозгласить там социалистическую республику. И вот тут-то республиканскому правительству понадобился ветеран марроканской войны генерал Франко: министр обороны Хиль Роблес пригласил его в качестве военного эксперта.
Франсиско Франко Франко, хотя не занимал в то время какой-либо определенной штатной должности, с удовольствием согласился возможно, не последнюю роль сыграло и письмо Хосе Антонио , и фактически действовал как глава генерального штаба, взяв на себя управление правительственными войсками. Поскольку связь с Астурией почти отсутствовала, а резервов в достаточном количестве в близлежащих районах не было, Франко посоветовал подтянуть войска из Северной Африки, что и было сделано. К 15 октября 1934 г. Правые республиканцы во главе с Леррусом весьма охотно добили бы побежденного противника, однако Алькала Самора предостерег их от этого шага. Партии и профсоюзы левых дали клятву мщения. Они с жаром обвиняли африканских солдат в жестокости и горячо приветствовали Ларго Кабальеро и Асанью, арестованных, но вскоре выпущенных на свободу, как мучеников неудавшейся коммунистической революции. Естественно, события в Астурии вызвали ужас в среде испанского среднего класса.
Теперь им казалось, что почти все, даже военная диктатура, предпочтительнее существующего политического разброда. В 1934 г. Это соперничество в конце концов привело к уходу Рамоса из Фаланги, после публично высказанной им критике в адрес Примо де Риверы за контакты с церковью и «высшими классами». В центре — Хосе Антонио Примо де Ривера Премьер-министром Испании продолжал оставаться Лерру, который прилагал незаурядные усилия, чтобы найти устраивающий всех средний путь в водоворотах испанской политики. После продолжительного правительственного кризиса Лерру сформировал новый кабинет, в который вошли пять представителей от CEDA, включая Хиля Роблеса на посту военного министра. Новое правительство Испании правое, католическое — казалось, революция преодолена… приступило к делу. Было внесено предложение о пересмотре некоторых статей Конституции.
Предстояло видоизменить характер региональной автономии, организовать сенат, пересмотреть законы о разводе и браке… Но им не удалось добиться соглашения ни по одному из этих вопросов. Президент Алькала Самора пробовал самые разные сочетания партий, чтобы создать работоспособную администрацию, но раз за разом терпел поражения. Не было взаимопонимания ни между парламентом и правительством, ни внутри правительства. В конце концов Самора решил распустить кортесы парламент и назначить новые выборы — на 16 февраля 1936 г. Хиль Роблес и Алькала Самора А Хосе Антонио еще на выборах 1933 года, кстати, избранный депутатом от Фаланги , пишет статьи, ездит по стране, выступает на митингах, встречается с народом, раздает интервью, неустанно предупреждая испанцев о грядущем «красном хаме». Испания слышала его речи, но не хотела слушать. Одни без обиняков обвиняют нас в том, что наша организация намерена произвести передел земельных владений.
«Осасуна» арендовала защитника «Атлетико»
В сентябре 1935 г. Леррус и члены его администрации были уличены во взяточничестве. Президент Алкала Самора был вынужден отправить правительство Лерруса в отставку формальный повод — несогласие правых с предоставлением даже минимальных прав автономии Каталонии , заменив его 25 сентября техническим премьер-министром Чапаприета. В условиях ослабления правого центра усилилась роль левого.
В апреле 1934 г. Республиканское действие М. Асаньи, левое крыло Радикал-социалистов лидер М.
Доминго и Автономная республиканская организация Галисии лидер С. Касарес Кирога создали Левую республиканскую партию ЛРП , которая стала наиболее влиятельной политической силой либералов. Вернуться к власти они могли теперь только в союзе с социалистами.
Но президент и на этот раз не захотел отдавать премьерское кресло «хефе». Алкала Самора назначил выборы, вплоть до которых правительство должен был возглавлять консервативный политик Мануэль Портела Вильядарес. В связи с предстоящими выборами режим чрезвычайного положения должен был быть устранён, и в январе 1936 г.
В декабре 1935 г. Сразу после выхода из тюрьмы Ларго Кабальеро поддержал союз с коммунистами и республиканцами. Совместный электорат левого Народного фронта был примерно равен электорату правых.
Партия Лерруса, пытавшаяся играть роль центра, была дискредитирована политикой 1933—1935 гг. Из неё выделился Республиканский союз М. Барриоса, который вошёл в «Народный фронт».
CEDA вела кампанию очень энергично. Её активно поддержала католическая церковь. Фалангисты совершала нападения на митинги левых.
Нарушения закона достигли таких масштабов, что Асанья даже предлагал призвать к бойкоту выборов. В этих условиях особое значение приобретали голоса сторонников анархо-синдикалистов. За два дня до выборов, 14 февраля Национальный комитет НКТ опубликовал заявление, в котором говорилось: «Мы — не защитники республики, но мы мобилизуем все свои силы, чтобы нанести поражение старинным врагам пролетариата.
Лучше смело опередить события, даже если это означает ошибку, чем после событий сожалеть о своём промахе». Фактический отказ НКТ от «электоральной стачки» привёл к тому, что левые получили на сотни тысяч голосов больше, чем в 1933 г. На выборах 16 февраля 1936 г.
Народный фронт получил 4654116 голосов, правые 4503524, баскские националисты 125714, центр 400901. Таким образом, перевес левых над правыми был минимален, а с учётом центристов и вовсе сомнителен. Но при мажоритарной системе решающую роль играло сплочение сил в округах, где поддержка анархистов также помогла левым добиться перевеса.
Народный фронт завоевал 268 мест из 473. При этом социалисты получили 88 мест, левые республиканцы — 81, коммунисты — 16. Правые и центристы получили 205 мест.
Победа Народного фронта вызвала ликование республиканцев в крупных городах страны. Президент и премьер-министр обсуждали возможность объявить выборы недействительными. Но перед лицом угрозы гражданской войны они отказались от этого.
В результате победы Народного фронта к власти пришло правительство М. Правительство Народного фронта объявило политическую амнистию. Узники октября и предыдущих социальных волнений были освобождены более 15 тысяч человек.
Затем ввязался в неудачное предприятие с организацией электрической фабрики, но, потеряв состояние, с 1910 работал в ведомстве регистрации и нотариата. С 1911 продолжал образование в Париже. В 1913—1920 — секретарь Атенеума, либерального литературного, научного и художественного общества в Мадриде. Публиковался в изданиях El Imparcial и El Sol. С 1914 был членом Реформистской партии, лидером которой являлся Мелькиадес Альварес расстрелянный республиканцами в 1936 в бытность Асаньи президентом. Во время Первой мировой войны работал корреспондентом во Франции , в том числе на фронте; его материалы имели ярко выраженную профранцузскую направленность. В 1918 и 1923 он неудачно баллотировался в кортесы парламент от Толедо. В 1918 участвовал в создании Испанского демократического союза, после неудачи этого политического проекта вернулся во Францию, где работал журналистов в газете Figaro.
Был известным писателем, автор художественных произведений «Vida de don Juan Valera» 1926, за эту книгу был удостоен Национальной премии по литературе , «El Jard? Кроме того, он переводил труды Джорджа Борроу , Бертрана Рассела , Стендаля , занимался литературной критикой, публицист, эссеист. В 1920-е гг. В 1926 г. В 1930 г. После свержения монархии в апреле 1931 г. В октябре 1931 — сентябре 1933 гг. Во время своей правительственной деятельности проводил ярко выраженную антиклерикальную политику. После того, как 11 мая 1931 г. Был одним из инициаторов принятия республиканской Конституции, согласно которой церковь отделялась от государства, священники лишались государственной зарплаты, запрещались монашеские ордена, члены которых давали дополнительные обеты. Его правительство провело аграрную и образовательную реформы, провело через парламент устав каталонской автономии.
В конце 1932 года Национальный комитет CNT активизировал кампанию против «Закона о защите республики» и в поддержку депортированных в связи с восстанием в начале года в Фигольсе. В декабре Национальный комитет, в котором ощущалось сильное влияние членов FAI, безоговорочно высказался в пользу всеобщей стачки, которую планировала провести Национальная федерация железнодорожной отрасли. Кроме того, он проявил решимость поддержать любую революционную инициативу, которая будет исходить от региональных федераций. В редакционной статье ежедневной газеты «CNT» за 24 декабря 1932 г. Секретарь Национального комитета обороны Мануэль Ривас проинформировал все региональные федерации, что в Каталонии вспыхнуло восстание. Поскольку Ривас был одновременно генеральным секретарем CNT, региональная федерация Андалусии расценила эту информацию как инструкцию со стороны Конфедерации поддержать революционное движение. Выступления начались в севильских городках Ла-Ринконада и Утрера, а также в нескольких населенных пунктах провинции Кадис. На фоне призыва со стороны организации и сообщений преждевременных о торжестве восстаний, 10 января вечером крестьяне Касас-Вьехаса и Медины вступили в борьбу, которая, как они думали, носит всеобщий характер. Касас-Вьехас, известный позднее как Беналуп-де-Сидония, был тогда маленьким селением в составе муниципалитета Медина-Сидония Кадис. Там жило около 2 тысяч человек, в большинстве своем — крестьян-батраков. Крайне высокой была безработица, и крестьяне выживали, благодаря небольшой помощи в 6 реалов, которые они получали от мэрии. Именно в таком контексте произошли события, о которых далее вкратце пойдет речь. Те, кто глубже интересуются темой, могут прочитать целые монографии, посвященные этой истории. Провозгласив утром 11 января либертарный коммунизм, крестьяне Касас-Вьехаса поручили мэру Хуану Баскуньяне сообщить командиру поста Гражданской гвардии, что его подразделение должно сдаться, так как в Испании объявлен либертарный коммунизм. Тот отказался сдаться, и произошла перестрелка, 2 гвардейцев были ранены. Окруженные гвардейцы запросили помощи в Медина-Сидонии, и в два часа пополудни в селение прибыли подкрепления.
Асанья Мануэль
Родившийся в богатой семье, Мануэль Асанья Диас осиротел в очень раннем возрасте. Биография Мануэля Асаньи Мануэль Асанья, испанский политический деятель и писатель, родился в состоятельной семье и рано столкнулся с потерей родителей. Но в феврале 1936 года с минимальным перевесом в голосах очередные выборы выиграл блок левых партий, который и сформировал новое правительство под руководством Мануэля Асанья.
Франко придет, порядок наведет
Он сотрудничал в производстве различных газет, таких как El Imparcial и Эль Соль. Во время Первой мировой войны он освещал операции на Западном фронте для различных газет. Он очень симпатизировал французам, и, возможно, его спонсировала французская военная разведка. Он был секретарем Атенео де Мадрид 1913—1920 , став его президентом в 1930 году. Он был кандидатом от провинции Толедо в 1918 и 1923 годах, но проиграли в обоих случаях. В 1930 г. Это было воспринято как отказ от Примо де Риверы и монархии.
Двумя днями позже Вторая испанская республика был провозглашен, и король отправлен в изгнание. В правительстве Никето Алькала-Самора , премьер-министр временного правительства республики по имени Асанья Военный министр 14 апреля. Алькала-Самора подал в отставку в октябре, и Асанья сменил его на посту премьер-министра. Когда 9 декабря была принята новая конституция, Асанья продолжал занимать пост премьер-министра, возглавляя коалицию левых партий, в том числе свою собственную. Асанья провел некоторые из основных реформ, предусмотренных республиканской программой. Он ввел страхование от несчастных случаев на производстве, [3] уменьшил размер Испанская армия , и удалил некоторых монархических офицеров.
Он также предпринял шаги, чтобы уменьшить власть и влияние Римско-католической церкви, отменив церковные школы и благотворительные организации и значительно расширив государственные светские школы. Испанский законодательный орган, Кортес , также приняла программу аграрной реформы, в соответствии с которой крупные частные землевладения латифундия подлежали конфискации и распределению среди сельской бедноты. Однако Асанья был «республиканцем из среднего класса», а не социалистом. Он и его последователи не были в восторге от этой программы. В аграрный закон не входили государственные колхозы, как того хотели социалисты, и он не был принят до конца 1932 года. Он также был написан неуклюже и угрожал многим относительно небольшим землевладельцам больше, чем латифундистам.
Правительство Асанья также очень мало сделало для этого: только 12 000 семей получили землю в первые два года. Кроме того, правительство продолжало поддерживать владельцев промышленных предприятий против диких забастовок или попыток захватов со стороны боевиков, особенно рабочих. Между тем крайняя антиклерикальная программа Азанья оттолкнула многих умеренных. На местных выборах, состоявшихся в начале 1933 года, большинство мест досталось консервативным и центристским партиям.
ВСТ, подозревавший СЭДА в пренебрежительном отношении к республике в основном из-за антиклерикальных положений ее конституции , заявил, в свою очередь, что «не отвечает за последующие действия».
Социалистическая ИСРП, продолжая воинственную риторику и готовясь выступить против правительства, решила объявить всеобщую революционную забастовку. Другие левые силы и левый центр, опасаясь прихода к власти врагов республики, предупредили, что впредь не будут ограничиваться рамками закона. Правительство склонялось к объявлению всеобщей забастовки незаконной и к введению в Испании военного положения. Всеобщая забастовка началась 5 октября и охватила почти всю страну. Ларго Кабальеро и его соратники действовали безответственно, спровоцировав восстание при отсутствии какого-либо плана.
Это не могло не испугать средний класс и не бросить его в объятия правых, как и предостерегали Бестейро и другие. Объявляя всеобщую забастовку в Мадриде, ВСТ призвал солдат и полицию примкнуть к восстанию как будто столица Испании 1934 года была Петроградом 1917! Но вскоре Ларго Кабальеро был вынужден признать, что это не привело к стихийной революции масс, на которую он так надеялся: бастующие попытались занять Министерство внутренних дел и ряд военных объектов, некоторые стреляли из револьверов, но вскоре их окружили силы безопасности. К 8 октября почти все члены революционного комитета были арестованы[71]. В Каталонии всеобщая забастовка продолжилась, несмотря на неучастие НКТ, чьи лидеры не желали иметь ничего общего с революцией, затеянной социалистами и республиканцами.
Левые каталонцы, возмущенные пренебрежением Мадрида к их автономному статусу, напротив, усмотрели во всеобщей забастовке шанс ускорить предоставление независимости. В 8 вечера 6 октября Компанис провозгласил с балкона здания Женералитата «каталонское государство в составе испанской федеративной республики», призвав «антифашистов» со всей Испании собраться в Барселоне и учредить временное правительство. Леррус приказал местному командующему вооруженных сил генералу Доминго Батету ввести военное положение и положить конец подстрекательствам к бунту. Осторожный Батет установил на площади Святого Иакова пару полевых орудий и приказал стрелять из них холостыми зарядами. В 6 утра 7 октября Компанис сдался: вместе со сторонниками его арестовали и предали суду, по приговору которого Компанис получил 30 лет тюрьмы.
Мануэля Асанью, оказавшегося в Барселоне по чистой случайности, тоже арестовали и поместили на корабль-тюрьму. Автономный статус Каталонии был немедленно отменен, генерал-губернатором туда назначили Мануэля Портела Вальядареса. На севере страны всеобщая революционная забастовка сразу охватила шахтерские районы Леона, Сантандер и Бискайю. В Бильбао больше 5—6 дней продолжались столкновения с силами безопасности, в Эйбаре и Мондрагоне погибло 40 человек. Конец бунту положило введение войск и бомбардировка испанскими ВВС шахтерских поселков.
В Астурии события развивались иначе. Месяцем раньше там бастовали в знак протеста против собрания СЭДА в Ковадонге, «месте силы» испанских правых, откуда якобы началась испанская Реконкиста — изгнание мавров. Кроме того, из всей Испании только в Астурии к революционной коалиции Alianza Obrera примкнула НКТ: коммунисты имели в этом регионе множество сторонников. В революционном комитете председательствовал Рамон Гонсалес Пенья, однако коммунисты впоследствии хвастались, что восстание возглавляли именно они. Это подкрепляло наихудшие страхи центра и правых, а впоследствии послужило для Франко основанием говорить о «красном заговоре»[72].
По различным оценкам, количество вооруженных рабочих — участников восстания составляло 15—30 тысяч человек. Винтовки они получили главным образом стараниями Индалесио Прието, считавшегося одним из самых умеренных социалистов в парламенте, — оружие выгрузили с яхты Turquesa в Правии, к северо-востоку от Овьедо[73]. Оружие поступало также с захваченных оружейных предприятий региона. Шахтеры располагали взрывчаткой, прозванной «артиллерией революции». Сам Прието, напуганный масштабом происходящего, поспешил сбежать во Францию, чтобы избежать ареста.
Первым делом восставшие напали на рассвете 5 октября на посты гражданской гвардии и на общественные здания. Они заняли Мьерес, Хихон, Авилес и несколько шахтерских городков. На следующий день они подошли к Овьедо, обороняемому гарнизоном в тысячу человек, и стали занимать его, отбивая в упорных боях улицу за улицей, дом за домом. Одержав победу, революционеры тут же учредили коммуну и заменили деньги купонами с подписью своего комитета, реквизировали поезда и грузовики, наконец, приступили к захвату частных домов. Примерно 40 человек в основном богачи и священники были убиты: началась полномасштабная гражданская война, пусть и в пределах одного региона.
Военный министр приказал генералу Франко подавить бунт в тех регионах, где уже действовало военное положение. Военные суда открыли огонь по шахтерам, находившимся на берегу, самолеты бомбили угольные разработки и Овьедо. Позже в тот же день Лопес Очоя взял Авилес. К 11 октября положение революционеров в Овьедо сделалось отчаянным. У них кончились боеприпасы, к тому же пришла весть о провале восстания в остальной части страны.
На закате 12 октября генерал Лопес Очоя завладел почти всем городом. Спустя шесть дней новый глава революционного комитета Белармино Томас согласился сдаться на условии, что в города и деревни не войдут марокканские войска. Однако уже с 10 октября легионеры и «регулярес» занимали деревни и вели себя там как на вражеской территории: грабили, насиловали, расстреливали на месте пленных. Силы безопасности подвергли население района зверским репрессиям, особенной жестокостью отличился командир гражданской гвардии, майор Лисардо Довал[75]. Революция в Астурии продолжалась не более двух недель, но унесла более тысячи жизней и причинила огромный ущерб.
Тысячи работников были уволены за участие в выступлении, несколько тысяч были арестованы многие вышли на свободу в январе 1935 года, после отмены военного положения. К смертной казни было приговорено двадцать человек, но казнили только двоих — чрезвычайная снисходительность для того времени, если представить, как отреагировал бы на революционное восстание сталинский или гитлеровский режим. Ответственность за отвратительную жестокость сил подавления лежала в большей степени на их командовании, особенно на Ягуэ и Франко, чем на мадридских политиках. Асанью несправедливо осуждали за Кастильбланко, но это было проблемой иного уровня. Восстание в Астурии не могло не повлечь более суровых мер, поскольку контроль за действиями военных из Мадрида был неминуемо слабым.
Более ясные умы среди левых видели, насколько ужасным был провал мятежа в Астурии, но для таких активистов, как Ларго Кабальеро, оно стало пьянящим дуновением революции. Правые же лишний раз утвердились в мысли, что, как доказывал Кальво Сотело, армия — хребет государства и единственный гарант невозможности революции. Однако для всей нации события в Астурии стали прежде всего глубоким шоком, нанеся почти смертельный удар по испанской демократии. Восстание, сопровождаемое таким количеством насилия, встревожило как политический центр, так и убежденных правых. И без сомнения, оно укрепило консерваторов в убежденности, что они обязаны предпринять все возможное для предотвращения новой попытки установления диктатуры пролетариата — особенно на фоне заявлений Ларго Кабальеро: «Я хочу республику без классовой войны, но для этого один класс должен исчезнуть»[76].
Излишне было после этого напоминать им об ужасах, последовавших за русской революцией и за ленинской решимостью истребить буржуазию.
Асанья был одним из инициаторов принятия республиканской Конституции, согласно которой церковь отделялась от государства, священники лишались государственной зарплаты, запрещались монашеские ордена, члены которых давали дополнительные обеты, кроме трёх обычных таким образом, из Испании изгонялись иезуиты, которые давали четвёртый обет — верности Папе Римскому. Правительство Асаньи пользовалось поддержкой масонских организаций, которые в Испании были центрами либерального общества; в 1932 и сам премьер-министр стал масоном. Правительство Асаньи провело аграрную и образовательную реформы в рамках последней были закрыты церковные школы и открыто большое количество светских , провело через парламент устав каталонской автономии. Кроме того, в качестве военного министра он стал инициатором проведения преобразований в армии, опираясь на поддержку либерально настроенных артиллеристов и военных инженеров, недовольных своим медленным продвижением по службе по сравнению с офицерами, отличившимися во время войны в Марокко. Асанья инициировал создание специальной комиссии, которая занялась пересмотром обоснованности внеочередного присвоения чинов офицерам, воевавшим в Африке, что вызвало резкое недовольство с их стороны.
В 1936 целый ряд этих офицеров включая Франсиско Франко приняли участие в выступлении военных против республики. Франко был недоволен деятельностью Асаньи ещё и из-за закрытия военным министром в целях экономии Военной академии в Сарагосе, которой тогда он руководил. В то же время преобразования Асаньи не носили революционного характера — так, несмотря на его громкое заявление о намерении «растереть в порошок» военную касту, офицеры, не присягнувшие республике, получили возможность выйти в отставку с полной пенсией. В армии было существенно сокращено количество генералов, которое было приведено в соответствие с численностью армии. В 1932 правительство Асаньи смогло подавить военное восстание под руководством генерала Хосе Санхурхо так называемую «санхурхаду» , что укрепило его позиции. В то же время расстрел анархистов, выступивших против правительства в деревне Касас-Вьехас в январе 1933, разочаровал многих республиканцев, ранее поддерживавших Асанью.
На муниципальных выборах 1933 правительственные партии потерпели неудачу, что способствовало отставке правительства в сентябре того же года и проведению досрочных выборов. Во время работы в правительстве Асанья продолжал заниматься литературной деятельностью, написав драму «Корона». В оппозиции После победы правоцентристских сил на парламентских выборах в ноябре 1933, Асанья ненадолго отошёл от политики, написав книгу «Во власти и в оппозиции». В 1934 он стал лидером вновь созданной Лево-республиканской партии, объединившей Республиканское действие, радикал-социалистов лидер — министр образования в правительстве Асаньи Марселино Доминго и Республиканскую Галисийскую автономную организацию лидер — Сантьяго Касарес Кирога. В том же году он был арестован по обвинению в подстрекательстве к восстанию в Барселоне с целью провозглашения каталонского государства.
Получив 26 мест, Республиканское действие стало пятой по силе партией в парламенте. В ходе парламентских дебатов по вопросу принятия новой конституции в Республиканское действие поддержало проект, представленный Конституционным комитетом.
Партия придерживалась социалистического тренда «мы чувствуем справедливость требований социалистов, социалистической политики» и автономистской тенденции «впервые в истории у нас есть Конституция, которая отвечает внутренней структуре нашей страны» , но без ущерба для национального единства. Один из видных деятелей Республиканского действия, Клаудио Санчес Альборнос, во время обсуждения проекта конституции высказался за радикальную трансформацию. В октябре 1931 года Асанья возглавил второе в истории республики временное правительство, сформировав его на базе левоцентристской коалиции, в которую помимо Республиканского действия вошли социалисты, радикалы, радикал-социалисты, галисийские и каталонские автономисты. Асанья возглавлял правительство в общей сложности почти два года, 699 дней, с 14 октября 1931 года по 12 сентября 1933 года. За это время сменилось три кабинета, которые постепенно становились всё левее. Так, уже во II кабинет Асаньи не вошли центристские радикалы Алехандро Лерруса и умеренные автономисты из Партии Каталонская республика, которых сменили более радикальные левые республиканцы Каталонии. Годы правления Асаньи 1931—1933 вошли в историю Испании как «Реформистское двухлетие».
Именно в это время были приняты республиканская конституция, Статут об автономии Каталонии и закон о конфессиях и правах религиозных общин, женщинам предоставили право голосовать, проведена образовательная реформа, в рамках которой были закрыты церковные школы и открыто большое количество светских, начаты военная и аграрная реформы. Реформистская политика премьера Асаньи вызвала недовольство как со стороны ультралевых, требовавших более радикальных и глубоких реформ, так и со стороны правых. В январе 1933 года удар по молодой республике был нанесён слева, анархисты подняли мятеж в деревне Касас-Вьехас в провинции Кадис, жестоко подавленный «асальто», специальными полицейскими силами, сформированными для защиты республики из офицеров и рядовых, особо верных новому режиму.
Биография Мануэля Асаньи
- Амнистия для каталонцев: зачем Мадрид помилует каталонских политзаключенных? | 360°
- Детство и молодость
- «Осасуна» арендовала защитника «Атлетико»
- Мануэль Асанья: фильмы - «Кино »
- Каталонский эксперимент: от рассвета до заката за один месяц
Реформы правительства Мануэля Асаньи (июль 1931 — сентябрь 1933 гг.)
- Каталонский эксперимент: от рассвета до заката за один месяц
- Бои за Мадрид. Мятеж становится войной
- Карьера и достижения
- Улица Серрано - Мадрид, Испания
- Мануэль Асанья: Новости
- Мануэль Асанья (президент Испанской Республики)
Мануэль Асанья - Manuel Azaña
| Над всей Испанией безоблачное небо — Local Crew | После очередной неудачи при формировании Трибунала конституционных гарантий премьер-министр Мануэль Асанья 9 сентября 1933 г. подал в отставку. |
| Борьба с пандемией COVID-19 станет основной темой франко-испанского саммита в Монтобане | Полное имя: Мануэль Асанья и Диас Профессиональная деятельность: Президент Испанской Республики. |
Борьба с пандемией COVID-19 станет основной темой франко-испанского саммита в Монтобане
| Асанья Мануэль | Авторская платформа | Окончил колледж ордена августинцев в Эскориале (в это время Асанья расстался с религиозными взглядами). |
| История Гражданской войны в Испании | Мануэль асанья цитаты, бандрейдж победил током, и стал жареным губернатором. |
| Дни рождения 10 января | Мануэль асанья цитаты, бандрейдж победил током, и стал жареным губернатором. |
| Дни рождения 10 января | Роль Мануэля Асанья и его ответственность в начале гражданской войны в Испании являются предметом споров среди историков. |
| Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13 | В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — её принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия. |
Мероприятия короля Испании
Асанья (Azana) Мануэль (10.1.1880. Алькала-де-Энарес, — 4.11.1940, Монтобан, Франция), испанский политический деятель и литератор. В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — её принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия. Нисето Самора был смещен, а его место занял Мануэль Асанья. На следующий день в парламенте выступил председатель правительства Мануэль Асанья, попытавшийся показать, что у него недостаточно информации о случившемся. Здесь пока нет отзывов к персоне Мануэль Асанья, хотите написать? В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — её принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия.
Мануэль Асанья
На этом полотне нет ни отпетых злодеев, ни носителей истины в последней инстанции. Лидеры каталонских сепаратистов, видимо, искренне верят в то, что обретение их родиной независимости пошло бы на пользу Каталонии и ее народу. Но так ли это и стоит ли ради призрачной мечты, сильно напоминающей утопию, разрушать нормальную жизнь миллионов каталонцев, вновь делить собственный народ на две непримиримые части, как это было в годы гражданской войны, разжигать ненависть каталонцев к испанцам, с которыми им делить нечего? При всей самобытности и уникальности нынешних каталонских событий, наблюдая за ними, возникает устойчивое чувство дежавю. Сотни тысяч людей на улицах, море развевающихся над ними флагов, пылкие речи ораторов с импровизированных городских трибун и в парламентах, жаркие дискуссии политологов в телевизионных и радиостудиях - как все это нам знакомо из нашей собственной истории последних трех десятилетий и из истории других стран и народов, некоторые из которых были для нас еще совсем недавно братскими. Никогда, за очень редкими исключениями, распады стран не приводили к однозначно позитивным результатам. Скорее, к трагедиям, для преодоления последствий которых требовались не годы, а десятилетия.
Как совершенно справедливо сказал в свое время Президент России В. Эвентуальный выход Каталонии из Испании, конечно, не был бы сопоставим по своим масштабам и возможным последствиям с коллапсом Советского Союза, но это тоже могло бы быть очень серьезным катаклизмом, по крайней мере европейского уровня. Испанские и в целом европейские политики и эксперты-политологи стремятся при анализе ситуации в Каталонии и вокруг нее уходить от аналогий с распадом СССР, указывая на то, что, дескать, нельзя сравнивать авторитарное и демократическое государства и, соответственно, ставить знак равенства между центробежными процессами тогда и теперь в силу их неоднородности. Приведем для подтверждения этой мысли цитату из передовицы во влиятельной испанской газете «Эль Паис» за 7 октября 2017 года под заголовком «Антиевропейский процесс: вызов сторонников независимости создает угрозу стабильности Евросоюза». В статье дословно сказано следующее: «Ссылаться на то, что другие маленькие страны получили независимость и вошли в Евросоюз, значит извращать историю: если европейский процесс дал приют прибалтийским и балканским странам, то только потому, что это был единственный выход для одних территорий, залитых кровью усилиями ксенофобского национализма или вследствие коллапса империи-окупанта, подавлявшей свободы, как бывший Советский Союз»5. Понятно, что речь идет о желании каталонских националистов после отделения от Испании остаться в Евросоюзе, где им, однако, нет места, в отличие от новых независимых государств, образовавшихся после драматического распада Югославии и СССР.
Но так ли все просто, как пишет уважаемая газета? Сам факт того, что многонациональная Испания формировалась веками, ни у кого не вызывает сомнений, равно как и тот факт, что Каталония оказалась в составе этого государства в силу исторических процессов. Поэтому отделение сегодня Каталонии от Испании выглядело бы во многом неестественно. Приходится констатировать, что отношение цивилизованного Запада к этим двум событиям, которые разделяет между собой четверть века, прямо противоположное - от скрытой или явной радости, в одном случае, до отказа сегодня поддержать устремления Каталонии получить независимость - в другом. Хотя именно четверть века назад, как можно полагать, под фундамент многонациональных государств была заложена сепаратистская бомба с часовым механизмом. И эскапады Мадрида по поводу того, что демократическое, правовое государство только в силу самого факта своего существования является гарантией от сепаратизма, - это не более чем фигуры речи или наивные иллюзии.
Каталонский сепаратизм существовал и при монархии, и при диктатуре, и в условиях демократии, и, соответственно, у него - глубокие, исторические корни. И испанским властям, видимо, следовало бы глубже разобраться в причинах этого явления, чем просто сводить дело исключительно к проискам группы сепаратистов-мятежников. Комментируя каталонские события, В. Путин подчеркнул, что с объявлением независимости Каталонии было проявлено «единодушное осуждение сторонников независимости Евросоюзом и целым рядом других государств». Однако в свое время фактически приветствовали распад целого ряда государств в Европе, не скрывая радости по этому поводу». Президент назвал это проявлением двойных стандартов, которые таят в себе серьезную опасность для развития Европы и других континентов, для продвижения интеграционных процессов во всем мире6.
В качестве иллюстрации сказанного В. Путиным сошлемся на заявления руководителей Евросоюза, озаботившихся тем, что «в том случае, если Каталония получит независимость, другие сделают то же» и что в течение 15 предстоящих лет численность ЕС может возрасти до 98 членов. Если сейчас трудно совладать с 27 членами не считая Великобританию после брекзита , то «с 98 это будет вообще невозможно»7. При этом факт удвоения численного состава Евросоюза после 1991 года их почему-то совсем не смутил, а, напротив, вызвал глубокое удовлетворение. Многим тогда казалось, что следующим шагом каталонских властей станет незамедлительное провозглашение независимости этого региона. Однако этого не случилось.
Только 10 октября Пучдемон, выступая в автономном Парламенте, сделал весьма двусмысленное заявление о том, что он «как председатель Женералитата принимает на себя осуществление народного мандата, чтобы Каталония стала независимым государством в форме республики», но при этом он «предлагает, чтобы парламент отложил реализацию последствий декларации о независимости для проведения диалога с правительством Испании в предстоящие недели»8. Политические остряки в Испании шутили по этому поводу, что если в 1934 году независимость Каталонии продлилась десять часов, то в 2017-м - всего восемь секунд, разделивших две приведенные выше фразы Пучдемона. И хотя по завершении «исторического» заседания каталонского Парламента депутаты от всех партий сепаратистского блока подписали в кулуарах некую декларацию о независимости, все понимали, что даже «подписанты» не рассматривают ее как юридически значимый документ. Такое развитие событий стало первым тревожным звонком для многочисленных сторонников независимости, которые ждали от своего лидера решительных действий, а получили взамен чисто символическую компенсацию. Пребывало в сомнениях и правительство Испании, так и не поняв, провозглашена независимость Каталонии или нет. От правильного понимания состоявшегося в Барселоне действа зависел алгоритм его дальнейших шагов.
Премьер Рахой направил Пучдемону послание, в котором обозначил предельный срок для того, чтобы тот дал ясный и четкий ответ: да или нет. Но Пучдемон опять предпочел юлить, прикрывая свою нерешительность завесой витиеватых выражений, в которых он перекладывал всю вину на Мадрид и обвинял его в нежелании считаться с волей каталонского народа. Переписка продолжалась до конца октября. В качестве приемлемого для всех выхода центральные власти предлагали Пучдемону самому назначить проведение досрочных выборов в Парламент Каталонии, но он отказался это сделать. В конце концов собравшись с духом, сепаратистское большинство автономного Парламента уже формально провозгласило 27 октября независимость Каталонии. Тем самым был перейден Рубикон, после чего власти автономии ступили в пределы терра инкогнита и, соответственно, вышли за границы юридического поля Испании.
Сразу после голосования в Парламенте на улицах Барселоны началось массовое празднество по поводу одержанной победы, которое продолжалось всю ночь. Однако победа, как и следовало ожидать, оказалась пирровой. Ответная реакция испанских властей последовала незамедлительно. Сенат Генеральных кортесов в соответствии со своими конституционными полномочиями принял резолюцию о введении в действие статьи 155 Конституции страны. Сразу после этого состоялось чрезвычайное заседание Совета министров Испании, по итогам которого каталонские правительство и Парламент были распущены, а на 21 декабря назначены досрочные автономные выборы. От своей должности был отстранен и начальник автономной каталонской полиции Траперо, действия которого в ходе референдума 1 октября расследуются компетентными органами Испании.
Большинство полномочий главы автономного правительства Каталонии временно возложено на заместителя председателя испанского правительства Сорайю Саенс де Сантамарию. Проявленная центральными властями решительность была с ликованием встречена каталонскими сторонниками сохранения единства Испании, которые сменили на улицах Барселоны ликовавших до них сторонников независимости.
Теперь монархии не было, и Хосе Антонио предстояло спасать уже саму Испанию. Отступать было некуда.
Абсолютно невозмутим, невероятно бесстрашен, удивительно красив физически. Спортсмен, наездник, стрелок, блестяще образованный аристократ. Его происхождение позволило ему, будучи никому неизвестным деятелем, занять высокий пост вице-секретаря Национального союза монархистов. Однако в современном испанском монархизме, замшелом и застрявшем в XIX веке, Хосе Антонио быстро разочаровался, да и монархии в Испании скоро пришел конец.
Примо де Ривера обращается к наисовременнейшим течениям философской и публицистической мысли, политически оформленным в различных фашистских движениях прежде всего, в итальянском. В противовес марксизму, который утверждает как догму классовую борьбу, и либерализму, механизм которого — борьба между партиями, фашизм считает, что есть нечто более высокое, чем классы и партии, имеющее вечную, трансцендентную, высшую природу: это историческое единство, именуемое Родиной. Несколько позже Примо де Ривера сформулирует классическое определение этого нового идеологического и политического движения: «Фашизм — это универсальный способ возвращения народа к самому себе». Фашизм был естественным ответом на тот ад, который разверзся в годы Первой мировой войны, похоронившей уютный, разумный, замечательный мир XIX века.
Именно под впечатлением от гигантской бойни и кучи революций, которые тогда происходили, Шпенглер писал свой «Закат Запада». Мировая революция хоть и неудавшаяся действительно стремилась разрушить стоявшую у нее на пути традиционный общественный уклад и традиционную государственность, лишить народы своей сущности. Естественно, в ответ появляются реакционные не в ругательном, а в полном смысле этого слова тенденции восстановления. Они были повсюду.
В Англии, Франции — заметны, в Австрии — к власти пришли, в Испании и Португалии — победили, в Италии — к власти пришли, в Германии… уступили нацистам, проиграли состязание фашистской организацией в Германии были не штурмовики, не НСДАП, а «Стальной шлем», который был упразднен приходом Гитлера к власти. Поэтому еще в 1931 г. Сочетание революционно-синдикалистских идей и консервативно-традиционалистских ценностей выражалось в весьма необычных лозунгах: «Да здравствует новый мир! Экзотизм лозунгов и крайний антиклерикализм Ледесмы Рамоса, несмотря на энергичную деятельность, не позволил Х.
Но то, что не получилось у Рамоса, удалось совершить Примо де Ривере. Рамиро Ледесма Рамос В 1933 г. Хосе Антонио сближается с Рамосом и выпускает, совместно с ним, газету «Фасция» «El Fascio» , обличая либерализм и марксизм, и противопоставляя им путь национальной диктатуры. Газету тут же запрещают, а издателя арестовывают.
Но репрессии не остановили Хосе Антонио. Он едет в Италию на встречу с самим Муссолини, а по возвращении основывает 29 октября 1933 г. Первоначально Примо де Ривера думал назвать свою организацию «Испанским фашизмом», но по понятным тактическим причинам отказался — не хотел обезьянничать, а кроме того, он знал, что спасение своей страны возможно только с опорой на национальные особенности: «Нас называют подражателями, потому что наше движение, движение за возврат к истинной сути Испании, имеет аналогии в движениях, которые ранее возникли в других странах. Италия и Германия вернулись к своей сути, разочаровавшись в мифах, с помощью которых их пытались стерилизовать.
Эти страны возвращаются к своей судьбе, мы хотим сделать то же самое, но самобытность, к которой мы стремимся, будет нашей, а не немецкой или итальянской, поэтому, повторяя то, что сделали итальянцы и немцы, мы станем в большей степени испанцами, чем были когда-либо». Примо де Ривере и его фалангистам предстояли три года напряженного и опасного труда, требовавшего максимальной самоотверженности: «…Мы хотим вернуть Испании оптимизм, веру в себя, указать четкую и энергичную линию общей жизни. Поэтому наше объединение — не партия, это войско; поэтому мы здесь не для того, чтобы пролезть в депутаты, статс-секретари или министры, а для того, чтобы каждый на своем посту выполнял ту миссию, которая ему поручена». В своей политической деятельности Хосе Антонио опирался на передовые для своего времени теоретические разработки философско-публицистической мысли.
Впрочем, многое остается актуальным и по сию пору: «Мы все родимся в какой-то семье. Мы все живем в каком-то муниципальном округе. Мы все работаем в каком-то учреждении или на каком-то предприятии. Но никто не родился и не живет в политической партии.
Политическая партия — это искусственное образование, которое объединяет нас с людьми из других муниципальных округов или людьми других профессий, с которыми у нас нет ничего общего, и разделяет нас с нашими соседями и сотрудниками, с которыми мы живем вместе. Истинное государство, каким его хочет видеть Испанская Фаланга, не будет опираться на порочную систему политических партий и породивший их парламент. Оно будет опираться на подлинные, важные реалии: семью, муниципальный округ, корпорацию или профсоюз. Таким образом, новое государство должно признать нерушимость семьи как ячейки общества.
Автономию муниципальных округов как территориальных единиц и профсоюзы и корпорации как подлинные основы общей организации государства». Хотя мятеж был подавлен, стало ясно, что армия не с Республикой. Антицерковная политика Асаньи и растущее недовольство в обществе привело к конфликту премьер-министра и президента, и республиканское правительство поставило себя на грань банкротства. Мануэль Асанья подал в отставку.
Опасаясь левых партий, оттесненных в оппозицию, президент Алькала Самора поручил формирование правительства чуть более «левому» политику, Алехандро Леррусу — лидеру центристской республиканской партии умеренного толка, для которой выборы оказались почти столь же успешными, как и для CEDA. Со стороны ситуация выглядела как реванш правых, консервативных сил, но раздавались и предостерегающие голоса: «…Есть люди, которые верят, что в этой лотерее победила контрреволюция. Многие так довольны. Снова Испания якобы заживляет рану, зашивая ее, тогда как внутренний процесс продолжается.
Если говорить проще, то объявляют, что с революцией покончено, в то время как революция продолжает жить внутри, более или менее прикрытая тонким слоем избирательных бюллетеней. Естественно, те, кто принимал эту полуреволюцию всерьез, не ограничивали своих амбиций заменой либеральной монархии на буржуазную республику. Поэтому, овладев властью, они быстро утратили спокойные манеры, на которые возлагали надежды многие. Потом прошли выборы.
Правые, имея справедливые основания для протеста и использую лучшие методы, завоевали большинство в парламенте. Сформировалось буржуазное республиканское правительство, и несколько недель консервативные массы пребывали в эйфории, воображая, будто революция «закончилась», как вызывавший раздражение кинофильм.
Мануэль Асанья и Диас: биография 10 января 1880 - 04 ноября 1940 испанский политический деятель, президент Испании 1936—1939 , писатель. Семья и образование Родился в состоятельной семье, рано осиротел. Окончил колледж ордена августинцев в Эскориале в это время Асанья расстался с религиозными взглядами. Лиценциат права университета Сарагосы 1897 , доктор права Центрального университета Мадрида 1900.
Журналист, писатель, политик В молодости работал помощником адвоката Луиса Диаса Кобеньи другим помощником в это же время был будущий предшественник Асаньи на посту президента Испании Нисето Алькала Самора. Затем ввязался в неудачное предприятие с организацией электрической фабрики, но, потеряв состояние, с 1910 работал в ведомстве регистрации и нотариата. С 1911 продолжал образование в Париже. В 1913—1920 — секретарь Атенеума, либерального литературного, научного и художественного общества в Мадриде.
Это было воспринято как отказ от Примо де Риверы и монархии.
Два дня спустя была провозглашена Вторая Испанская республика, и король был вынужден покинуть страну. В правительстве Никето Алькала-Самора , премьер-министр временного правительства республики, 14 апреля назначил Асанья военным министром. Алькала-Самора подал в отставку в октябре, и Асанья сменил его на посту премьер-министра. Когда 9 декабря была принята новая конституция, Асанья продолжал занимать пост премьер-министра, возглавив коалицию левых партий, в том числе его собственную Республиканскую партию и социалистов PSOE , а Алькала-Самора стал президентом республики. Асанья проводил некоторые из основных реформ, предусмотренных республиканской программой.
Он ввел страхование от несчастных случаев на производстве, уменьшил размер испанской армии и уволил некоторых монархических офицеров. Он также предпринял шаги, чтобы уменьшить власть и влияние Римско-католической церкви, отменив церковные школы и благотворительные организации и значительно расширив государственные светские школы. Испанский законодательный орган, кортесы , также принял программу аграрной реформы, в соответствии с которой крупные частные земельные владения латифундии должны были быть конфискованы и распределены среди сельской бедноты. Однако Асанья был «республиканцем из среднего класса», а не социалистом. Он и его последователи не были в восторге от этой программы.
В аграрный закон не входили государственные колхозы, как того хотели социалисты, и он не был принят до конца 1932 года. Он также был написан неуклюже и угрожал многим относительно мелким землевладельцам больше, чем латифундистам. Правительство Асанья также очень мало сделало для этого: только 12 000 семей получили землю в первые два года. Вдобавок Асанья мало что сделал для реформирования налоговой системы, чтобы переложить бремя правительства на богатых. Кроме того, правительство продолжало поддерживать владельцев промышленности против забастовок или попыток поглощения со стороны воинствующих рабочих, особенно анархо-синдикалисты по Национальная конфедерация труда Национальная конфедерация труда или CNT.
Между тем крайняя антиклерикальная программа Азанья оттолкнула многих умеренных. На местных выборах, состоявшихся в начале 1933 года, большинство мест досталось консервативным и центристским партиям. Выборы в «Трибунал конституционных гарантий» «Верховный суд республики» проходили по этой схеме. Таким образом, Асанья вступил в конфликт как с правыми, так и с крайне левыми. Он объявил вотум доверия , но две трети кортесов воздержались, и 8 сентября 1933 года Алькала-Самора приказал уйти в отставку.
Новые выборы были проведены 19 ноября 1933 года. На этих выборах победили правая Конфедерация испанской испанской автономии CEDA и центристская Радикальная республиканская партия. Радикальный лидер Алехандро Леру стал премьер-министром. Азанья временно отошел от политики и вернулся к литературной деятельности. Самостоятельное политическое отступление Азанья длилось недолго; в 1934 году он основал Республиканскую левую партию, слияние « Республиканской партии» с радикальной социалистической республиканской партией , возглавляемой Марселино Доминго, и Автономной республиканской организацией ORGA Сантьяго Касарес Кирога.
Восстание имело временный успех в Астурии и Барселоне , но закончилось через две недели.
Как завершилась Гражданская война в Испании
Так как выборы в Учредительное собрание, прошедшие 28 июня 1931 года, обеспечили большинство республиканским либеральным партиям и Испанской социалистической рабочей партии, то правительство сформировала либерально-социалистическая коалиция, и правительство возглавил Мануэль Асанья. Правительство приступило к проведению военной и аграрной реформ, секуляризации образования, социальным мерам. По их инициативе проводились финансируемые государством общественные работы, минимум оплаты труда, арбитражные суды по производственным конфликтам, 8-часовой рабочий день, обязательная оплата сверхурочной работы, страхование от несчастных случаев и пособие по беременности. По закону 9 сентября 1932 г. Запрещалась субаренда полученной от государства земли.
На селе вводилось трудовое законодательство. Однако, проведение реформы предполагало большую работу по учёту земли, и она велась медленно. Затем нужно было согласовать многочисленные интересы, включая мнения помещиков, желающих продать государству неудобья, и крестьян, желающих получить участки, достаточные для сытой жизни. В итоге темпы реформы заметно отставали от задуманных десяти лет.
В 1932 г. В марте 1933 г. Церковь, консервативная часть общества и большинство офицерства возражали против этих реформ. В условиях мирового экономического кризиса усиливалась стачечная борьба, происходили восстания анархистов.
В кортесах правительство обвинялось в излишней жестокости при их подавлении. Одновременно президент Нисето Алькала Самора выступил против премьер-министра в связи с его антицерковной политикой. После очередной неудачи при формировании Трибунала конституционных гарантий премьер-министр Мануэль Асанья 9 сентября 1933 г. Правоцентристские правительства ноябрь 1933 — февраль 1936 На выборах 1933 большинство получила CEDA — коалиция правоцентристских и правых партий в пределах от праволиберальных до фашистских.
Правые получили 3345 тыс. Для того, чтобы опередить правых, левым не хватило 400 тыс. К власти пришёл либерально-консервативный блок во главе с лидером Радикального союза Алехандро Леррусом. Бывший радикальный либерал, теперь позиционировавший себя как центрист, практически перешёл в консервативный политический спектр.
Правительство правых фактически остановило аграрную реформу, отменило социальные выплаты и стало спонсировать Церковь. Левые называли Лерруса «испанским Брюнингом» имея в виду канцлера Германии, при котором возникли предпосылки для прихода к власти Гитлера , и анархисты считали, что теперь только восстание может остановить фашизм. К этому взгляду постепенно склонялись и социалисты, но анархисты стремились перехватить инициативу. Крестьяне нескольких деревень провозгласили коммунизм.
Восстание в деревнях было подавлено с помощью авиации. Ревком в Сарагосе продержался четыре дня. Силы были очевидно не равны, большинство рабочих не поддержало анархо-синдикалистскую попытку, и 14 декабря НКТ призвал к прекращению стачки и восстания. Уже в августе 1933 г.
Левое крыло во главе с Ф. Ещё до поражения на выборах 1933 г. После поражения на выборах политический поворот Ларго Кабальеро был поддержан партией и ВСТ, который в январе 1934 г. Прието началось движение к фашизму и монархии, и этому следовало противостоять даже вооружённым путём.
В результате ИСРП стала сближаться с коммунистами, а также с националистами Каталонии, права которой на автономию ущемлялись правым правительством.. Сампер ушёл в отставку. Но президент опасался Хиль-Роблеса, которого его сторонники уже открыто называли «хефе» испанский эквивалент слова «фюрер» , и предложил сформировать новое правительство Леррусу. Чтобы заручиться парламентским большинством, он пригласил в правительство CEDA.
Левые с возмущением утверждали, что в правительство могут войти «фашисты». Действительно, в CEDA входила организация «Испанское обновление», лидер которой Хосе Кальво Сотело отстаивал праворадикальные идеи, предельно близкие к фашизму. Молодёжная организация CEDA действовала в тесном контакте с фалангистами.
В постройке с высокой степенью готовности так же находились тяжелые крейсера типа Canarias , несколько турбинных эсминцев , минных заградителей и подводных лодок. Артиллерия Берегового корпуса насчитывала в своём составе около 150 орудий калибром от 102 до 381 мм В начале Гражданской войны доминирующая часть рядового личного состава Военно-морского флота осталась верна законному правительству, большая часть боеготовых боевых кораблей после пяти дней расстановки сил так же осталась под контролем Мадрида. На стороне правительства Республики остались линкор Jaime I 1914 , два лёгких крейсера типа Principe Alfonso Libertad 1925 и Miguel de Cervantes , крейсер Mendez Nunez 1923 , 14 эсминцев Churucca 1925 и др. А вот из числа офицеров, адмиралов и генералов флота и Берегового корпуса на стороне Республики остались только 236 человек, в том числе два адмирала и три генерала, а 1668 человек, в том числе 17 адмиралов и 32 генерала примкнули к мятежникам. Командующим республиканским флотом был назначен капитан 3 ранга Мигель Буиса, комиссаром - Бруно Алонсо. Их оппонентом, командующим флотом националистов стал адмирал Х. Из 60 гидросамолётов и летающих лодок морской авиации 10 оказались в руках мятежников, а 50 остались под контролем правительства. Классовое разделение и имущественное неравенство в стране к началу событий создали обеим сторонам заметные проблемы с личным составом. Республиканский флот имел серьёзные проблемы с наличием квалифицированных офицеров и адмиралов для руководства боевыми действиями, которые до революции набирались в основном из обеспеченных слоёв общества; франкистский флот - с количеством обученных матросов и унтер-офицеров, которые в основном были из малообеспеченных слоёв и поэтому поддерживали Республику. Но, в целом, в начале Гражданской войны по численности личного состава республиканский флот превосходил франкистский примерно в два раза. Все это поначалу делало превосходство флота республиканцев на море подавляющим, а шансы франкистского флота на успешную борьбу с ним весьма слабыми. Но дипломатические усилия руководства националистов привели к тому, что уже с лета 1936 года отдельные корабли и даже отряды ВМФ Италии и Кригсмарине , а так же крупные формирования ВВС в составе "Итальянского экспедиционного корпуса" и немецкого Легиона Кондор регулярно принимали участие в боевых действиях на их стороне, полностью меняя этим существующий баланс сил. Планы сторон Разделённая экономика Испании была не в состоянии полностью обеспечивать ни одну из противоборствующих сторон оружием и необходимыми для борьбы ресурсами. По этой причине защита своих морских перевозок и нарушение перевозок противника становились важнейшей задачей флотов противоборствующих армий. Большое значение для исхода начавшейся борьбы имела позиция Франции, которая имела значительную сухопутную границу с Испанией и была крупным поставщиком стратегических материалов и вооружений. Первоначальный план действий республиканского командования был достаточно пассивен и заключался в морской блокаде побережья Марокко для предотвращения переброски верных мятежным генералам регулярных войск в районы активных боевых действий по морю. Второстепенной целью было установление с помощью флота полного контроля над Балеарскими островами, частично попавшими под контроль мятежников. Лишь третьестепенной задачей поначалу была защита собственных портов и коммуникаций от атак флота франкистов. Атаки на морские коммуникации районов, контролировавшихся мятежниками, изначально вообще не предполагались. А вот командование мятежников в свою очередь значительно лучше понимало значение флота в предстоящей борьбе и имело для него наступательные планы. В первую очередь франкистскому флоту нужно было прорвать блокаду Марокко и перевезти в Испанию свою главную ударную силу - Иностранный легион. После этого мятежные генералы планировали бросить все силы на обеспечение блокады республиканских портов и пресечение поставок противнику оружия и стратегических ресурсов. Так же благодаря своему боевому опыту мятежники значительно лучше своих оппонентов представляли себе возможности флота по поддержке сухопутных войск в прибрежных районах и собирались их использовать. Чьи планы будут исполнены должно было показать уже ближайшее будущее. Начало сражений Боевые действия на море начались 17 июля 1936 года с мятежей националистов во всех испанских военно-морских базах, как основных - Кадис, Картахена, Эль-Ферроль, так и второстепенных - Бильбао, Виго, Пальма, Альхесирас, Малага, Сеута и Маон. После первой недели боевых действий мятежники имели значительные, но всё же лишь частичные успехи: в их руках оказались Кадис, Эль-Ферроль, Альхесирас и Сеута. После захвата в главном судостроительном центре страны, Эль-Ферроле заметного количества строящихся и ремонтирующихся кораблей 1-го ранга главной задачей франкистов стал их скорейший ввод в строй и укомплектование экипажами. Линейный корабль Alfonso XIII Между тем уже с 22 июля в Гибралтарском проливе появился дозор республиканских кораблей, который на продолжительное время далее стал постоянным, что создало мятежникам серьёзные проблемы с перевозкой верных им войск из Марокко в Испанию. К тому же 22 июля и 3 августа республиканские лёгкие крейсера обстреляли позиции франкистских войск в прибрежных городах Альхесирас и Тарифа, пытаясь оказать поддержку своим отступающим войскам. Но уже 3-4 августа итало-немецкие бомбардировщики, негласно действовавшие на стороне мятежников с аэродромов в Марокко, в Гибралтарском проливе подвергли сильной бомбардировке эскадру главных сил республиканского флота, продемонстрировав как слабость ПВО испанских кораблей, так и опасность действий в зонах досягаемости вражеской авиации без истребительного прикрытия, обеспечить которое было фактически невозможно. В городе и порту Альхесираса наблюдались значительные разрушения, кроме того около него линейный корабль обстрелял и заставил выброситься на мель из-за тяжёлых повреждений канонерскую лодку мятежников Eduardo Dato. Франкисты в ответ предприняли авианалёт, но их бомбардировщики обнаружили в проливе и атаковали только республиканскую подводную лодку C-3 , которая получила серьёзные повреждения, была отбуксирована в Малагу и надолго выбыла из строя. В середине августа 1936 года автономное правительство Каталонии попыталось отбить у мятежников находившие в Средиземном море Балеарские острова, которые кроме острова Менорка все контролировались франкистами.
Командующим республиканским флотом был назначен капитан 3 ранга Мигель Буиса, комиссаром - Бруно Алонсо. Их оппонентом, командующим флотом националистов стал адмирал Х. Из 60 гидросамолётов и летающих лодок морской авиации 10 оказались в руках мятежников, а 50 остались под контролем правительства. Классовое разделение и имущественное неравенство в стране к началу событий создали обеим сторонам заметные проблемы с личным составом. Республиканский флот имел серьёзные проблемы с наличием квалифицированных офицеров и адмиралов для руководства боевыми действиями, которые до революции набирались в основном из обеспеченных слоёв общества; франкистский флот - с количеством обученных матросов и унтер-офицеров, которые в основном были из малообеспеченных слоёв и поэтому поддерживали Республику. Но, в целом, в начале Гражданской войны по численности личного состава республиканский флот превосходил франкистский примерно в два раза. Все это поначалу делало превосходство флота республиканцев на море подавляющим, а шансы франкистского флота на успешную борьбу с ним весьма слабыми. Но дипломатические усилия руководства националистов привели к тому, что уже с лета 1936 года отдельные корабли и даже отряды ВМФ Италии и Кригсмарине , а так же крупные формирования ВВС в составе "Итальянского экспедиционного корпуса" и немецкого Легиона Кондор регулярно принимали участие в боевых действиях на их стороне, полностью меняя этим существующий баланс сил. Планы сторон Разделённая экономика Испании была не в состоянии полностью обеспечивать ни одну из противоборствующих сторон оружием и необходимыми для борьбы ресурсами. По этой причине защита своих морских перевозок и нарушение перевозок противника становились важнейшей задачей флотов противоборствующих армий. Большое значение для исхода начавшейся борьбы имела позиция Франции, которая имела значительную сухопутную границу с Испанией и была крупным поставщиком стратегических материалов и вооружений. Первоначальный план действий республиканского командования был достаточно пассивен и заключался в морской блокаде побережья Марокко для предотвращения переброски верных мятежным генералам регулярных войск в районы активных боевых действий по морю. Второстепенной целью было установление с помощью флота полного контроля над Балеарскими островами, частично попавшими под контроль мятежников. Лишь третьестепенной задачей поначалу была защита собственных портов и коммуникаций от атак флота франкистов. Атаки на морские коммуникации районов, контролировавшихся мятежниками, изначально вообще не предполагались. А вот командование мятежников в свою очередь значительно лучше понимало значение флота в предстоящей борьбе и имело для него наступательные планы. В первую очередь франкистскому флоту нужно было прорвать блокаду Марокко и перевезти в Испанию свою главную ударную силу - Иностранный легион. После этого мятежные генералы планировали бросить все силы на обеспечение блокады республиканских портов и пресечение поставок противнику оружия и стратегических ресурсов. Так же благодаря своему боевому опыту мятежники значительно лучше своих оппонентов представляли себе возможности флота по поддержке сухопутных войск в прибрежных районах и собирались их использовать. Чьи планы будут исполнены должно было показать уже ближайшее будущее. Начало сражений Боевые действия на море начались 17 июля 1936 года с мятежей националистов во всех испанских военно-морских базах, как основных - Кадис, Картахена, Эль-Ферроль, так и второстепенных - Бильбао, Виго, Пальма, Альхесирас, Малага, Сеута и Маон. После первой недели боевых действий мятежники имели значительные, но всё же лишь частичные успехи: в их руках оказались Кадис, Эль-Ферроль, Альхесирас и Сеута. После захвата в главном судостроительном центре страны, Эль-Ферроле заметного количества строящихся и ремонтирующихся кораблей 1-го ранга главной задачей франкистов стал их скорейший ввод в строй и укомплектование экипажами. Линейный корабль Alfonso XIII Между тем уже с 22 июля в Гибралтарском проливе появился дозор республиканских кораблей, который на продолжительное время далее стал постоянным, что создало мятежникам серьёзные проблемы с перевозкой верных им войск из Марокко в Испанию. К тому же 22 июля и 3 августа республиканские лёгкие крейсера обстреляли позиции франкистских войск в прибрежных городах Альхесирас и Тарифа, пытаясь оказать поддержку своим отступающим войскам. Но уже 3-4 августа итало-немецкие бомбардировщики, негласно действовавшие на стороне мятежников с аэродромов в Марокко, в Гибралтарском проливе подвергли сильной бомбардировке эскадру главных сил республиканского флота, продемонстрировав как слабость ПВО испанских кораблей, так и опасность действий в зонах досягаемости вражеской авиации без истребительного прикрытия, обеспечить которое было фактически невозможно. В городе и порту Альхесираса наблюдались значительные разрушения, кроме того около него линейный корабль обстрелял и заставил выброситься на мель из-за тяжёлых повреждений канонерскую лодку мятежников Eduardo Dato. Франкисты в ответ предприняли авианалёт, но их бомбардировщики обнаружили в проливе и атаковали только республиканскую подводную лодку C-3 , которая получила серьёзные повреждения, была отбуксирована в Малагу и надолго выбыла из строя. В середине августа 1936 года автономное правительство Каталонии попыталось отбить у мятежников находившие в Средиземном море Балеарские острова, которые кроме острова Менорка все контролировались франкистами. Операция не была согласована с правительством в Мадриде, не имела единого командования, была в целом плохо организована и закономерно провалилась. Присоединившиеся было к десанту из каталонской милиции правительственные части, доставленные и поддержанные сильным отрядом боевых кораблей, в решающий момент боёв понесли потери, запаниковали и были эвакуированы; оставшиеся части республиканцев были деморализованы налётами итало-германской авиации и фактически бежали. Операция, имевшая важнейшее значение для дальнейшей защиты своих морских коммуникаций и давления на коммуникации противника завершилась в пользу мятежных генералов. Территория, контролируемая республиканским правительством, к этому времени уже была разрезана на две части: центр, восток и юг страны и, отдельно, блокированный Северный фронт - провинции Баскония и Астурия.
Кроме того, с победой Народного фронта 25 марта радикализованные крестьяне во главе с социалистами начали захватывать землю. Азанья предпочел узаконить эти действия, чем бросить им вызов. Радикальные социалисты соперничали с коммунистами в призывах к насильственной революции и насильственному подавлению правых. Политические убийства коммунистов, социалистов и анархо-синдикалистов были частыми, равно как и ответные меры со стороны все более радикальных консерваторов. Асанья настаивал на том, что опасность для республики исходит справа, и 11 марта правительство подавило фалангу. Асанья был человеком очень сильных убеждений. Стэнли Г. Пейн предварительно назвал его «последней великой фигурой традиционного кастильского высокомерия в истории Испании ». Как «республиканец из среднего класса», он был непримиримо враждебен монархии и церкви. CEDA, который был прокатолическим, поэтому он считал нелегитимным, а также всех без исключения монархистов, даже тех, кто поддерживал парламентскую демократию. По мнению Пола Престона , ничто не указывает более прямо на ценность услуг, оказываемых Азанья республике, чем ненависть, которую испытывают к нему идеологи и пропагандисты франкистского дела. Когда кортесы встретились в апреле, они отстранили президента Алькала-Самора от должности. К этому времени Асанья был глубоко подавлен нарастающим беспорядком, но не видел способа противостоять ему. Асанья неоднократно предупреждал своих товарищей-республиканцев, что отсутствие единства в правительстве является серьезной угрозой стабильности республики. Продолжалось политическое насилие: с февраля по начало июля было совершено более 200 убийств. К июлю военный заговор с целью свержения республики был в разгаре, но ничего определенного не было запланировано. Затем 13 июля Хосе Кальво Сотело , лидер небольшой монархической группировки в Кортесах, был арестован и убит смешанной группой боевиков-социалистов и штурмовой гвардии. Асанья и Кирога не действовали эффективно против убийц. Однако восстание в Мадриде провалилось. Азанья заменил Кирогу на посту премьер-министра своим союзником Диего Мартинесом Баррио , и правительство попыталось найти компромисс с повстанцами, который был отвергнут генералом Мола. Негрин отправил его в Советский Союз, который потребовал его в качестве оплаты за оружие, поставленное в республику. В 1938 году Асанья переехал в Барселону с остальной частью республиканского правительства и был отрезан там, когда монархические силы двинулись к морю между Барселоной и Валенсией. Когда 26 января 1939 года Барселона пала перед мятежниками, Асанья бежал во Францию. Он прошел через Пиренеи пешком 5 февраля 1939 года. Комментаторы-националисты и республиканцы осудили это решение как «дезертирство». Он умер 3 ноября 1940 года в Монтобане , Франция. Перед смертью он получил последние обряды католицизма.