Интервью у «ангарского маньяка» Михаила Попкова журналистка Саша Сулим взяла в 2017 году. «ангарского маньяка». Журналист Саша Сулим съездила в Ангарск и поговорила со следователями, поймавшими убийцу, с самим Попковым и с родными его жертв. Журналистка Саша Сулим, написавшая книгу об Ангарском маньяке Михаиле Попкове, сняла фильм о детях, пропадающих в Тюмени с 1997 года. для примера Саша Сулим рассказывает о триггерном моменте другого маньяка Анатолия Сливко, чтобы показать, что такое импринтинг у Головкина.
Богомолов снял сериал про «ангарского маньяка»: вспоминаем самого страшного маньяка России
интервью с ангарским маньяком Михаилом Попковым, убившим более 80 женщин. Дела, это криминальный подкаст, в котором мы исследуем реальные преступления и людей, связанных с преступными событиями и затронутых истка Саша Сул. Журналистка Саша Сулим в свое время делала репортаж об ангарском маньяке, написала книгу о страшных событиях, а четыре года назад ездила в колонию, чтобы взять у него интервью. журналистка, уже снискавшая толику известности на ниве расследований и криминальных историй. Автор программы, журналистка Саша Сулим пообщалась с участниками «маньячной группы», которая ловила Попкова с 2002 года; родственниками жертв — они проходят потерпевшими по делу; а также с женщиной, которой удалось выжить после встречи с убийцей. На поиски ангарского маньяка, который с середины 1990-х насиловал и убивал женщин, ушло больше 15 лет. В книге «Безлюдное место: Как ловят маньяков в России», наша коллега, журналист-расследователь Саша Сулим рассказывает о правоохранительной системе, ее.
Автор книги об ангарском маньяке назвала тюменскую Лесобазу "самым страшным местом в России"
В 2020 году Саша Сулим сняла фильм «Дело ангарского маньяка» для YouTube-канала «Редакция». Чикатило наставлял Попкова, а ловили их одни оперативники: факты из сериала об ангарском маньяке, которых не могло быть. В издательстве "Альпина Паблишер" выходит "Безлюдное место" Саши Сулим о следователях, преступниках, российской правоохранительной системе и поисках ангарского маньяка.
«Он и нас с вами переживёт». «Редакция» выпустила фильм об ангарском маньяке Попкове
Саша дважды взяла у него интервью, а в 2020 году выпустила книгу «Безлюдное место. Как ловят маньяков в России», в которой подробно рассказала об этом деле. Расследование его преступлений началось только в 2002 году, спустя десять лет после первого убийства, еще 10 лет понадобилось, чтобы выйти на след преступника.
К психиатру не пойду, к психологу не пойду. Нашел телефон «службы доверия», бесплатный. Мне ответил, судя по голосу, взрослый дяденька. Он мне сказал: «Ты в себе ищи причину. Может, ты что-то неправильно делал».
Вот такая небольшая беседа. Я сказал ему: «До свидания, всего вам доброго, благодарю». Трубку положил. Остается копаться в себе. Это сейчас я пытаюсь выудить во всем этом аргументы, доводы, мысли — тогда, возможно, вообще никакой логики в моих действиях или мыслях не было. Наверное, это неправильные действия. Мы часто судим о ком-то с помощью трафаретов или клише.
Но на самом деле все может быть гораздо глубже. Вот только мне так никто и не помог найти причину, никто даже не пытался оказать мне такую помощь. Даже этим супер-пупер-психиатрам, которые в [Институте] Сербского сидят — до фонаря. Да и зачем это все? Чтобы самого себя накручивать? Только расстраиваться. Или чтобы оправдание себе искать.
Может, я ничего и не должен. Что случилось, то случилось — этого уже не изменить. На данный момент я вообще живу одним днем. Вчера я знал, что сегодня ко мне кто-то приедет. Сегодня спасибо вам за судоку. Теперь я буду при деле в ближайшие два-три. А кого взять в жертвы?
Маму, папу, сестру, жену? Может, это вообще какое-то третье, пятое или десятое лицо. Например, супруга моего товарища-сослуживца. Я смотрел на их взаимоотношения, как у них рушится семья, в какую грязь все превращается. Можно ее взять? Или другой пример. В новогоднюю ночь пьяные родители теряют на горке трехлетнюю девочку.
Как можно ребенка трехлетнего потерять? Я тогда всю ночь лазил по колено в снегу, искал эту девочку, утром на радиостанции делал объявление. А это можно к причинам отнести? Может быть, причиной является мое негативное отношение ко всем, кто употребляет алкоголь? Я вам перечисляю то, что во мне наслаивалось. Чуть ли не каждую ночь у меня в дежурной части сидел в клетке пацан — я его чаем поил, кушать давал. И он не был из опустившейся семьи — его мать вся из себя такая важная была.
Можно это сюда же положить? Супруга сослуживца приходит к заместителю начальника отдела и жалуется: ее муж пропадает с сотрудницей какой-то, дома не ночует, загулял. Проходит определенное время, обе сотрудницы пишут рапорт — в декрет уходят. Опять разборки: кто их отправил в декрет? И это не анекдот, это реально. Это я вам все негативное — в одну чашу. Может, и одинаково было.
Если не ошибаюсь, в первый раз все спонтанно получилось, машинально, на уровне рефлекса. Какая-то ругань, человек замахивается, и я машинально наношу удар, и все, человек валится. Дальнейшие мои действия лихорадочные: в голове паника, что сделать? Один из вариантов. Второй вариант — оказать помощь, везти куда-то в лечебное учреждение с соответствующими последствиями. И это как снежный ком, как лавина. Видимо, я по простому пути решил пойти, с моей точки зрения.
Но это я сейчас так думаю. Через запятую можно еще слово «страх» сказать, но никак не удовлетворение, как некоторые пытаются трактовать. Паника, страх, ужас. Не дай бог, кто-то увидел. Ну как нормальный человек реагирует? Все чисто, сваливаю. Даже вопросов никто никаких не задал: ни где я был, ни что я делал.
Наступило успокоение — относительное, конечно. Ну а дальше, возможно, ситуация аналогичная была, только я уже более хладнокровно все сделал, контролируя себя, понимая, что вроде это и не так страшно. Или не страшны последствия? Что касается первого вопроса, не уверен, что слово «страшно» здесь уместно. Например, я ударил человека молотком или топором — все, смерть наступила мгновенно, это доли секунды. Ладно, второй раз ударил. Сколько на это секунд нужно — два раза ударить?
Это не вопрос на засыпку, это чтобы вы поняли, что это буквально какие-то секунды. Посмотрел: вроде крови нет, сел в машину, уехал. Второй пример. Вот человек, который меня выводил [конвоир], ему государство дает добро, как и какому-то снайперу, который держит в прицеле цель. Ему сказали: «Первый, огонь! Или третий вариант: летчик-истребитель Советской армии летит, крыльями машет «боингу» южнокорейскому, а в нем 278 пассажиров. Ему: «Сокол, огонь!
Сбить цель! А потом все меньше, меньше, меньше. Что это вам давало? Вот этого я не могу объяснить. Наступает день — и вы понимаете, что сегодня кого-то убьете? Потом я попадаю в провоцирующую меня ситуацию, и это [убийство] — один из способов решения, выхода из нее. Подсаживали женщин, потом убивали их.
И принял гениальное решение — не ставить себя в такие ситуации. Вообще никого не сажать к себе в машину, не подбирать, не останавливаться. Я принял такое решение в 2010 году, и оно работало два года — я ведь прекратил. То есть человек может сам остановиться. Уже после этого ехал я как-то в гараж. Время 19:15, лето, сухая погода. Видимость — восемь кэмэ.
Ветер северо-западный, восемь метров в секунду.
Впрочем, даже в такой «логичной» схеме воспаленное сознание маньяка однажды дало сбой. В 1997 году Попков убил девушку, которая будучи в трезвом состоянии шла на вокзал встречать свою мать.
Позже «ангарский маньяк» назвал это убийство «технической ошибкой» и так не объяснил, какими принципами руководствовался в тот день. Эта незапланированная жертва оказалась роковой для Попкова — именно на ее теле обнаружили семенную жидкость маньяка, из которой вычленили ДНК и в дальнейшем доказали причастность Попкова к убийству. За все двадцать лет выжить удалось только двум жертвам: одна очнулась уже в морге.
Но ни одной из них не удалось опознать преступника из-за тяжелых травм головы. Он начал убивать в начале 90-х годов, когда в Ангарске — городе с населением 250 000 человек — орудовало более десяти преступных группировок, выясняя отношения между собой. Город был окружен четырьмя тюрьмами и многие вышедшие на свободу заключенные в нем и обосновывались.
Полиция настолько привыкла к убийствам и вооруженным ограблениями, что в убитых девушках никто не распознал «серию». Казалось, что это рандомные жертвы разных преступников. Здесь — убийство на почве ревности, здесь — не поделили что-то.
Первым в 1998 году на похожий характер преступлений обратил внимание следователь Николай Китаев, разоблачивший другого известного серийного убийцу Василия Кулика, убившего 13 женщин. Больше по теме Каким было детство самых жестоких серийных убийц и маньяков 21 века?
Вместе с папой, братом-двойняшкой и старшей сестрой Настя жила в так называемом пансионате — на Лесобазе их несколько. Это такая многоэтажка с длинными коридорами и крошечными квартирами площадью от 12 до 19 квадратных метров, в которые нужно вместить кухню, туалет с ванной и всех жильцов. Из такой вот квартиры на первом этаже Настя и побежала в соседний пансионат ловить незапароленный Wi-Fi, чтобы скачивать игры и смотреть тик-токи.
Побежала мимо батарей пивных бутылок, круглосуточно нетрезвых соседей и таких же, как она сама, предоставленных самим себе детишек», - написала журналист. По ее словам, в своем новом фильме она попыталась разобраться, «откуда берется в людях это неподконтрольное, неистребимое зло, которое заставляет их совершать чудовищные преступления, можно ли это зло остановить или обуздать и как от него защититься». Напомним, 40-летний уроженец Сургута уже признался в содеянном.
«Самое страшное место в России»: автор интервью с ангарским маньяком — о Лесобазе
В подкасте мы подробно разбираем все самые важные детали этой истории. Все права защищены.
Но для этого должно быть внутреннее чутье. Ужасные истории происходят в России каждый день, и пишут о них часто, и снимают, и порой получаются неплохие материалы, но мне кажется, что выбирать историю, о которой мы хотим написать только из-за того, что она хайповая, — не журналистский подход. Журналист должен подавать историю таким образом, чтобы показывать некую тенденцию. И тогда будет легче избежать неправильных вопросов и такого шквала осуждений в интернете.
Хотя, наверное, шквал осуждения неподконтролен. Выбирая между «да» или «нет», я бы сказала, что брать интервью у маньяка допустимо. Здесь скорее вопрос не этики, а журналистских реалий. Если какая-то тема становится суперактуальной — главной на повестке дня, не говорить о ней намеренно — странно. Мы ведь должны рассказывать о том, что происходит вокруг. Поэтому мне кажется, что журналисты — они, конечно же, обязаны эти темы поднимать, но здесь вопрос, под каким углом — именно это становится здесь ключевым.
О деле Михаила Попкова, известного как «ангарский маньяк», Сулим написала серию материалов, выпустила фильм для «Редакции» и книгу «Безлюдное место». С 1992 по 2010 год Попков убил в Ангарске и его окрестностях 77 женщин. Сулим исследовала эту тему несколько лет — говорила со следователями, родственниками погибших женщин. Два репортаже вышли в «Медузе» — « Как в Ангарске 20 лет пытались поймать самого страшного маньяка в истории России », « Его никто не искал, а он продолжал убивать ». В том же издании вышло интервью со следователем Евгением Карчевским, который вел дело Михаила Попкова. В 2017 году состоялось первое интервью Саши Сулим с Попковым.
Ей пришлось заплатить ему за эту возможность 5 тысяч рублей — об этом автор сообщила в самой публикации «Медуза» не платит героям за интервью, но это был исключительный случай : «[Адвокат] Маслова объяснила, что общаться с прессой бесплатно Попкову неинтересно: у него нет денег, и это его единственный способ заработать на сигареты и продукты из магазина следственного изолятора.
Восстановив хронологию этого громкого дела, Саша выяснила, что поимка опаснейшего преступника современности произошла не благодаря, а вопреки всей правоохранительной системе, — говорится в описании к видео. Фильм называется «Самый страшный убийца в истории России: почему его не хотели ловить? Саша Сулим лично встретилась с душегубом, а также со следователем по особо важным делам Евгением Карчевским, руководителем следственной группы Юрием Морозовым и родственниками жертв.
При любом использовании материалов сайта пользователь обязан указать источник в виде гиперссылки на сайт newsland. Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.
Что такое профайлинг и как он помог найти ангарского маньяка
Как ловят маньяков в России», в которой подробно рассказала об этом деле. Расследование его преступлений началось только в 2002 году, спустя десять лет после первого убийства, еще 10 лет понадобилось, чтобы выйти на след преступника. Все эти годы инерции и противодействию правоохранительной системы противостояла группа «хороших парней», которые занимались расследованием убийств женщин в Ангарске, одним из которых был оперативник Артем Дубынин — именно он летом 2012 и надел на «ангарского маньяка» наручники.
Только не трактуйте это так, что это было что-то вроде тренировки. Когда я только начал в милиции работать и мне приходилось выезжать на места преступления, я на трупы совсем не адекватно реагировал, даже тяжело. Я потом день или два не в своей тарелке себя чувствовал, кушать не мог. Заснуть не мог. Вот вы курицу любите разделывать? Даже если человек суперкулинар, он к этому процессу брезгливо относится.
Какое удовольствие человек может получать от убийства? Ударил два раза, побыстрее сел в машину и удрал с места происшествия. О каком здесь удовольствии речь? Чисто физиологически, с точки зрения медицины, он получает дозу адреналина. Это к удовольствию относится или нет? Конечно, я ненормальный, раз такое совершил. Логичный ответ? Конечно, нормальный, раз несу ответственность и получил пожизненное лишение свободы.
Одно и то же, но двумя разными фразами. В психологических тестах — для нормальных людей, не для осужденных — часто есть такой вопрос: бывают ли у вас случаи, когда вы так сильно возбуждены эмоционально, что можете сказать кому-то: «Я тебя убью»? Самое интересное, если на этот вопрос ответить «нет», психолог, психиатр воспримет это как неискренний ответ. То есть считается, что у нормального человека ответ должен быть «да», он должен поставить крестик. Этот вопрос, кстати, присутствует в тестировании на милицейской медкомиссии. Но если и снятся, то очень редко. Может вообще очень длительное время ничего такого не сниться. Но если и снится что-то неприятное, то скорее оно связано с дочерью.
Вот интересно. Когда кто-то пишет книгу и снимает фильм — триллер, откуда он берет информацию о том, как это на самом деле. Он же не идет к человеку типа меня и не советуется со мной как с консультантом о том, как ему в книжке лучше описать чувства злодея, мучается он или не мучается? Вы только не смейтесь. Но на самом деле он такого не делает, он идет к кому-то — к психиатру, который только трафаретами мыслит. Я могу знаете, как мучиться? Начинаю себя накручивать, что я теперь никогда не выйду отсюда. С другой стороны, зачем мне себя накручивать, если есть возможность отключить образы и мысли.
Я стараюсь не думать. Себя ведь можно приучить к определенному распорядку, к определенным мыслям, определенному алгоритму, даже в том, что касается анализа информации, поступающей из телевизора. Себя можно контролировать, собой можно руководить. Но с точки зрения психиатрии человек может годы держать себя в рамках, пока негативная энергия не накопится в нем настолько, что польется через край. Ключевой момент здесь — как эта энергия проявляется? Что происходит, когда отрицательная энергия накопилась? Один человек может застрелиться, другой — в петлю залезть, третий — самолет с пассажирами в гору развернуть видимо, имеется в виду катастрофа с самолетом Germanwings 24 марта 2015 года — второй пилот заперся в кабине и направил самолет в гору; погибли 150 человек — прим. В моем случае это так произошло.
Да, иногда я приезжал на место преступления по служебной необходимости. Съездил, посмотрел — остальным занимаются специально обученные люди. Дежурный должен привезти следователя, эксперта, судмедэксперта и сделать запись в книге. Когда я слышу, что я работал в милиции и поэтому умел заметать следы, мне смешно становится. Я механик по образованию, простой сержант милиции, как я могу стольких людей с такими звездами [на погонах] водить за нос? Генетический образец брали повально у всех, но лично я никаким образом в поле зрения не попадал. Если бы шла еще дольше, то вышел бы срок давности срок давности за тяжкие преступления составляет 15 лет, таким образом, Попков мог бы рассчитывать, что за первые убийства его могли бы не осудить. Однако УК предусматривает приостановление срока давности, и убийство может расследоваться без ограничений по времени — прим.
Что случилось — ни исправить, ни вернуть, а в тюрьме не принято планировать. Я представлял, как кому-нибудь насолю, — мол, пусть они прорываются как хотят, без меня, вот, думал, они попрыгают, когда я пойду и сдамся. Но это чисто в мыслях, я вряд ли бы пошел на это. Тоска — на работе давят, тут ипотека был у Попкова на самом деле ипотечный кредит или нет, «Медузе» выяснить не удалось , тут одно, другое. А сейчас у меня никаких забот нет: постель чистая, с утра подняли, вечером отбой, на прогулку сводили, худо-бедно, но кормят так, что с голоду не умрешь, и голова не болит — как на работе прорваться, начальник сократит или не сократит, что он незаслуженно мало мне платит, а я хотел бы больше. Это я, конечно, не совсем серьезно, любой человек на свободу бы хотел. А в конце сам же Малахов на ее сторону встал. Меня это тоже порадовало — если мне вообще сейчас что-то может доставлять радость.
В том плане, что есть третья сторона, которая самой пострадавшей из-за этого была бы. Еще раз скажу, что ситуация с женой — это только вершина айсберга.
Разобраться в этой истории Саше помогли следователь по особо важным делам Евгений Карчевский, адвокат Ануфриева Светлана Кокарева, криминальный журналист Игорь Надеждин и клинический психолог Евгения Смоленская. Известно, что 2 апреля 2013 года Артема Ануфриева приговорили к пожизненному заключению с отбыванием в колонии особого режима, а Никиту Лыткина — к 24 годам лишения свободы. Их признали виновными в убийствах, а также к приготовлению и покушению на них, надругательстве над телами умерших, грабежах и организации экстремистского сообщества. За сутки документальный фильм собрал более 500 тысяч просмотров и около двух тысяч комментариев.
После того, как я 8 лет посидел в тюрьме и мне было просто нечего делать там. Он ему «принципиально не нравится». Я мог целенаправленно контролировать себя, просто не садить к себе в машину никого ни под каким предлогом. Я себя постоянно ловил на мысли: «Для чего я это делаю? Не надо этого делать». Месяц проходит, два, три, я вроде нормальный человек — до следующего стечения обстоятельств для жертвы, — рассказал убийца. По его словам, иногда у него возникали негативные ассоциации, связанные с поведением жертв. Многих из них он подбирал на дороге, когда они просили подвезти их домой. Там они нередко жаловались ему на жизнь, на своих мужей, сожителей. При этом он говорил, что женщины выбирали не тех людей, с которыми они «загуляли». По его мнению, им нужно было искать кого-то, кто оставил бы их у себя, а не выставлял на ночь глядя на улицу. Не в плане сказал какую-то фразу, а в плане — задел за какие-то мои ценности. Вы не поймете этого, пока сами не почувствуете, — заметил Попков. В моей шкуре не один человек оказывался, оказывается или еще окажется. Не я первый, не я последний Михаил Попков — маньяк, убивший 86 человек По словам Попкова, ему нравится фантазировать на тему альтернативной истории, связанной с различными важными моментами или персонами, но вот мечтать о своем будущем у него не получается. При этом он старается не вспоминать о содеянном, хотя и признал, что говорить о каком-то раскаянии с его стороны будет не очень искренне.
«Убийцы выглядят как обычные люди»: интервью с исследовательницей маньяков
В подкасте мы подробно разбираем все самые важные детали этой истории. Авторы подкаста.
Но он там не основной, а у вас именно оперативники основные. Да, у меня они основные.
И более того, я строила и пыталась создать противостояние между героем и антагонистом, героем и антигероем. Так работает драматургия. Мне очень важно было показать героя. И важно было, чтобы этим героем не стал маньяк Михаил Попков.
Следователь в фильме Ксении не выступает в роли антагониста, как мне кажется. Первый раз почти три часа — это было для письменного интервью. Но вошло в фильм действительно очень мало, если учитывать, что разговор был многочасовым. Чем вы руководствовались, когда думали, что взять, а что не брать?
Было что-то, что вы не взяли по этическим соображениям? Во-первых, люди не всегда говорят интересно, и редко бывает, что каждая фраза несет какую-то информацию и значимость. Во-вторых, у Попкова есть определенная манера: он никогда не отвечает на вопрос прямо. Я ему задавала конкретные, прямые вопросы — а он не начинал цитировать произведения литературы, вспоминать сюжеты из них, но на вопрос так и не отвечал.
Естественно, вся эта история про литературу уходила в корзину. Ну зачем это смотреть? В финальный монтаж фильма вошли только те его ответы и мои вопросы, которые были важны для понимания истории. Например, что любит читать Михаил Попков, никакого значения для истории о том, как его ловили, не имеет.
Я сразу вспомнила, что в фильме Ксении Собчак есть вопросы о том, какие журналы он читает и часто ли смотрит порнографию. Имеет ли это общественную значимость, большой вопрос... Вы знаете, и вот эта главная фраза, которую все обсуждают, когда Мохов говорит, что у Елены, одной из его жертв, нет детей до сих пор и надо якобы ему ею заняться… Это ужасно мерзкая фраза, и очевидно, что по ней сразу складывается образ этого человека. Можно было бы даже больше ничего не выкладывать: по этим словам видно его отношение к жертвам, видно, что он не раскаялся, видно, что у него абсолютно отсутствует эмпатия и это совершенно его не смущает.
Без какой-то фразы или психиатра, или следователя, или той же жертвы.
Ты сделал круг, объездил все важные фестивали за год — и на следующий год тебе опять нужно ехать по тем же местам. Я понимала, что в долгосрочной перспективе мне это неинтересно, хотелось двигаться дальше — но не понимала, в какую сторону. Онлайн-издания для меня в 2014 году находились в совсем другой профессиональной нише, и я не могу сказать, что была глубоко погружена в контекст происходившего с ними. Но вот осенью 2014-го запускается «Медуза», и я — даже не знаю почему, я не то чтобы активно читала «Ленту» — вижу это издание, которое кажется мне классным, с интересным посылом, с хорошим языком. Я подписываюсь на их ежедневную рассылку, начинаю за ними следить — и постепенно понимаю, что мне хотелось бы в этом издании что-то делать, хотя мне по-прежнему не очень ясно, что именно. Спустя год знакомые нашли для меня мейл редактора, который отвечал «за культуру» в «Медузе». И я написала Тане Ершовой, которая тогда была этим редактором, письмо о том, что хотела бы с «Медузой» сотрудничать. Мне, как часто бывает в таких ситуациях, не ответили, я написала снова — и в итоге все-таки сделала для «Медузы» свой первый материал.
Это было интервью с Семеном Слепаковым, которое вышло зимой 2015 года. Меня, что странно, уволили не сразу после разговора, прошла пара недель — но этого сотрудничества мне действительно не простили. Причем, насколько я поняла, дело было в том, что какой-то начальник на «России-24» — я никогда не видела этого человека и не знакома с ним — читал рассылку «Медузы», увидел в ней мое имя и позвонил уже моему непосредственному руководителю. Когда тебя увольняют — это неприятно. Но после каждого увольнения в моей жизни начинался новый классный этап. В тот раз я поделилась своей историей с Таней Ершовой — мы с ней тогда начали более неформально общаться, — и тут случилось что-то действительно великолепное. В отделе работали корреспонденты — не специальные, просто журналисты, которые могли быстро приехать «на место происшествия» и написать о происходящем. Условно говоря, где-то что-то взорвалось, загорелось, начался митинг — мы выехали. Таня рассказала мне об этом отделе, спросила, хочу ли я попробовать, — и я согласилась.
Затем мне написал Андрей и начал заказывать тексты — совсем не про культуру. Тогда в Москве сносили киоски, и я записала монологи людей, чьи магазинчики уничтожили, — это и был мой первый материал. Андрею понравилась статья, я написала еще несколько текстов — и он предложил мне работу. Помню, мы с Женей Бергом журналист, корреспондент «Медузы» в 2016—2018 году. До маньяка — то есть до моей первой поездки в Ангарск — тогда оставалось месяцев девять улыбается. На редакционной летучке мы решили, что было бы хорошо, если бы кто-то написал об этом большой текст — но никто из специальных корреспондентов темой особо не заинтересовался. Тогда я сказала, что хотела бы попробовать. Так все и началось. Все-таки материал очень тяжелый.
Естественно, когда я ездила в Ангарск, стресс тоже был, но его природа не была связана со страхом. Я волновалась насчет того, удастся ли все, что я задумала, станут ли встречаться ли со мной люди, согласившиеся на интервью, когда я связывалась с ними из Москвы. А если договоренности подтвердились, и мы уже разговариваем с героем, — мне не страшно, мне даже радостно, и я просто делаю свою работу. Интервью с самим маньяком, например, было сложно организовать. Я летела в Ангарск ночью, спала мало и в самолете, до последнего момента не знала, станет ли Попков вообще со мной разговаривать — может, он просто будет 10 минут смотреть на меня и улыбаться. То есть был стресс, было волнение — и когда разговор все-таки начался, мне стало спокойнее. А страх… Ну, я все же не на пустыре с ним встретилась и не в машину к нему села. Наверное, что-то понял следователь, который общался с ним десятки, сотни часов. Жутко здесь, пожалуй, от ощущения, что зло так обыденно, что оно таится в совершенно обычном мужчине, который говорит о совершенно обычных вещах… Но это такая жуть, «от головы», она возникает не на эмоциональном уровне.
Что тебя подтолкнуло к этому? Я ответила: «Конечно хочу! При этом я сомневалась, что мой сюжет подойдет издательству, — но им он тоже показался интересным. Книга «Безлюдной место». Фото: издательство «Альпина нон-фикшн» — Ты рассказывала, что работала над книгой в Вашингтоне. Почему именно там? Гонорар, который могло заплатить мне издательство, не покрыл бы всех расходов, которых требовал от меня процесс написания книги, — ведь на такой работе нужно полностью сосредоточиться, ее тяжело с чем-то совмещать. Поэтому я отправила заявку на грант в исследовательский центр Kennan Institute в Вашингтоне, получила грант и уехала работать над книгой туда. Вашингтон — город, где я никого не знаю.
Город возводили заключённые исправительно-трудового лагеря, которых этапами свозили в регион со всего СССР. Потом в городе и его окрестностях появились несколько исправительных колоний и они действуют по сей день. Освободившись, бывшие заключённые оседали в городе, напитывая его тюремной культурой. К 1990-м в небольшом Ангарске появился десяток различных преступных группировок и банд. Криминальные войны шли на улицах города, а жертвами разборок, помимо самих бандитов, становились десятки и сотни мирных ангарчан, в том числе женщины и девушки. В тот период оперативники буквально жили на работе, сбивались с ног, разыскивая тех или иных преступников. Вероятно, именно поэтому местная милиция в первые годы и проглядела появление опасного маньяка, списывая исчезновения и убийства девушек на последствия разгула бандитизма. К тому же сам Попков, служивший в те годы в милиции, учитывал особенности сыскного дела.
Ангарский маньяк не хотел попасться и регулярно менял орудия убийства. Для большего разнообразия он даже тайно брал ножи, которые его коллеги-силовики без протоколов и описи изымали у различной шпаны на улицах города. Несколько раз Попков выезжал в составе следственно-оперативной группы на некоторые места своих преступлений. Пока его коллеги осматривали место происшествия и искали улики, маньяк проверял, не оставил ли серьёзных зацепок. Не верили в маньяка Долгие годы каждое новое убийство Попкова рассматривали как отдельное преступление. В одну серию жестокие расправы над девушками не записывали аж до 1998 года. Да и после относились к идее появления в Ангарске маньяка-серийника весьма скептически. К 1998 году маньяк буквально разбушевался: похожие по почерку трупы находили практически каждый месяц, порой даже несколько раз в месяц.
Бывали случаи, когда душегуб убивал сразу двух девушек — их тела находили рядом. К тому времени счёт жертв Попкова уже исчислялся десятками. Первую оперативную группу по расследованию серии загадочных смертей создали только в декабре 1998 года, однако результата это не принесло. Группа поработала над делом, но каких-то серьёзных зацепок не нашла. Зато умудрилась потерять часть улик. В 2000 году собрали новую оперативную группу, но и она ничего не добилась. Помогли журналисты Считается, что отправной точкой в расследовании дела ангарского маньяка стала статья «Убийца по средам», вышедшая в газете «Московский комсомолец» в 2002 году — к тому времени Попков орудовал уже 10 лет. В своём материале журналист Марк Дейч на всю страну рассказал про ужасные убийства молодых женщин, происходящие в Ангарске последние годы, показал фотографии убитых, а также доложил о вялости местного расследования.
Бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Валерий Костарев, в послужном списке которого было успешное расследование дела одинцовского маньяка-педофила Фишера, прочитав заметку, сам написал рапорт с просьбой о командировке в Ангарск. Руководство уже было в курсе случившегося и дало добро. Так опытный следователь Костарев стал первым руководителем новой оперативной группы, в которую вошли спецы из МВД и Генпрокуратуры. Валерий Евграфович возглавил следствие, а оперативным сопровождением занялся ещё один столичный спец — старший уполномоченный МВД полковник Сергей Державин. Местное начальство считало, что задача столичных оперов — не ловить маньяка, а расследовать деятельность самого МВД на местах и впоследствии наказать проштрафившихся. Команду Костарева и Державина побаивались, ненавидели и всячески старались вставить ей палки в колёса. Как вспоминает Державин, местное руководство МВД не раз намекало ему, что найти виновного в преступлениях, которые случились несколько лет назад, практически невозможно. И именно поэтому в их группу «ссылали» так называемый балласт: самых неугодных сотрудников или молодых специалистов.
Впоследствии он и поймает самого кровавого маньяка России. Скепсис местных оперов частично оправдался: приезд столичных спецов, новые методы работы, свежие головы и идеи, а также регулярный контроль хода расследования из Москвы раскрытие дела не ускорили. Поиск маньяка затянулся ещё на 10 лет. По следу монстра За годы работы «маньячная группа» смогла установить три главные улики, которые могли изобличить ангарского душегуба. Следователи установили, что у маньяка есть или был ранее автомобиль «Нива». Также оперативники обнаружили на телах трёх жертв биологический материал, принадлежащий одному человеку. Кроме того, на месте одного из преступлений нашли пуговицу с гербом, вероятно оторвавшуюся от форменной одежды — кителя милиционера или сотрудника другой оперативной службы. Примечательно, что версию с пуговицей, а стало быть, и с принадлежностью маньяка к службе, долгое время всерьёз не рассматривали.
Хотя следователи несколько раз приходили к мысли, что маньяк может быть сотрудником милиции, начальство каждый раз спускало эту версию на тормозах. В конечном счёте оперативники решили составить глобальный список возможных подозреваемых — внести всех, кто подходил хотя бы по одному из трёх признаков. Таблица получилась очень внушительной, в неё вошли порядка 30 000 человек. Следом список проредили. Осталось 354 человека среди них по формальному признаку оказался и Попков. Всех их стали по порядку приглашать в отдел на разговор и вместе с тем брали образец слюны для анализа ДНК на совпадение с биоматериалом, оставленным маньяком. Улыбчивый и приветливый мужчина не вызывал у следователей совершенно никаких подозрений. Хорошо поставленная речь, есть навыки психологического воздействия на оппонента во время беседы», — впоследствии рассказывал о своём «подопечном» следователь Карчевский.
Весной 2012 Попков получил повестку и самостоятельно пришёл в отдел, был спокоен и уверен в себе.
«Я тоже говорила с маньяком». Саша Сулим — о случаях, когда это допустимо
Журналистка Саша Сулим, написавшая книгу об Ангарском маньяке Михаиле Попкове, сняла фильм о детях, пропадающих в Тюмени с 1997 года. На поиски ангарского маньяка, который с середины 1990-х насиловал и убивал женщин, ушло больше 15 лет. В книге «Безлюдное место: Как ловят маньяков в России», наша коллега, журналист-расследователь Саша Сулим рассказывает о правоохранительной системе, ее. Как герой книги Саши Сулим. журналистка, уже снискавшая толику известности на ниве расследований и криминальных историй. Как ловят маньяков в России, Саши Сулим в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Оставляйте и читайте отзывы о книге на ЛитРес! В этом выпуске мы подробно обсудим, как тольяттинскому маньяку удалось избежать ареста после первой поимки, почему его близких совсем не удивили его преступления и зачем он сознается в новых убийствах спустя 20 лет после поимки.