арий, а попросту - когда стоит на сцене человек и поет.
Digital Opera
МИД Украины выразил недовольство решением Берлинской оперы возобновить сотрудничество с российской оперной певицей Анной Нетребко. "Школа мастерства русской песни" сегодня на пресс-конференции в ТАСС рассказали Наталья Игнатенко, Дмитрий Корчак, Дмитрий Вдовин, Андрей Шлячков и. все самое интересное о театральной постановке МАМТ Станиславского и Немировича-Данченко в Москве.
Ильдар Абдразаков. Монолог Филиппа II «Ella giammai m'amo» из оперы «Дон Карлос»
Опера «Ждана» — это мини-опера-хоррор с пластической постановкой сестёр Михайлец о семейной тайне и родовом проклятии, которые становятся главным препятствием к счастью. Монолог солиста Урал Оперы Алексея Миронова. Баритон Алексей Миронов отмечает творческий юбилей — 20 лет работы в театре «Урал Опера Балет». «Монолог» оперного певца. Бородин Дмитрий Юрьевич, специалист по подготовке к публичным выступлениям, медиа-тренер, консультант по вопросам публичных коммуникаций. Оперный певец, который служит в Большом театре, рассказал порталу об «осведомителях руководства» среди сотрудников культурного учреждения. «Ожидание» имело успех при первой постановке и с тех пор нередко возникает в театральной афише – чаще всего, в один вечер с подобными ей женскими операми-монологами.
Оперная певица спела часть программы без микрофона
На Исторической сцене Большого театра вышла премьера оперы Франческо Чилеа «Адриенна Лекуврер», поставленной режиссером Евгением Писаревым в сотрудничестве с дирижером. Юрий Симонов и АСО Московской филармонии исполнили оперные увертюры Россини и Верди. Оперный марафон станет ярким аккордом XXIII Международного музыкального фестиваля ArsLonga. На сцене — опера «Евгений Онегин», которую представляет столичный музыкальный театр «Геликон». Российская оперная певица Анна Нетребко снова будет выступать на сцене Берлинской государственной оперы — ее первое появление в этом сезоне запланировано на 15 сентября в. В оперном пении по вокальным номерам выделяют следующие формы: сольные и коллективные. К первым относится ария — монолог певца или певицы.
В одном из ресторанов Екатеринбурга за обедом оперная певица исполнила «О соле мио»
Главная» Новости» Выступление оперного докладчика. Оперный певец рассказал о «подставах» в коллективе Большого театра. Оперная певица Анна Нетребко впервые выступила на европейской сцене, в Монте-Карло, после того, как зарубежные театры стали отказывать ей в сотрудничестве из-за нейтральной позиции.
Фестиваль «Приглушенные голоса». «Ждана». «Доказательство»
Не слишком эффектно и искренне отреклась от родины. Не прокатило. Фото: соцсети Ну и, как следствие, в России Нетребко теперь тоже не ждут. Новосибирский оперный театр отменил выступления певицы сразу после «демарша совести». Вчера артистка сделала заявление с осуждением действий нашего государства. Проживание в Европе и возможность выступать на европейских площадках для нее оказались важнее, чем судьба Родины.
Сегодня не то время, когда можно поступиться принципами ради более комфортных условий жизни. Сейчас время сделать выбор. На честное признание Нетребко в любви Западу не повлияло даже то, каким унизительным образом ее сняли с ролей в Метрополитен-опере. Там на все партии Анны демонстративно поставили солистку из Украины Людмилу Монастырскую. Ну и что?
Для постановок на родине композитора «Дон Карлос» был переведен на итальянский и существенно сокращен. Сегодня в Мариинском театре идет версия на итальянском языке — в четырех актах. Действие происходит в Испании XVI века, во времена правления могущественного короля Филиппа II; драматичную историю его женитьбы на невесте сына переосмыслил немецкий просветитель-либерал Шиллер, Верди же и его французские либреттисты — сначала Жозеф Мери, после его смерти — Камиль дю Локль — творили в русле романтической эстетики XIX столетия. Работая над национально-освободительной линией оперы, композитор, несомненно, вдохновлялся идеалами итальянского Рисорджименто. Партитура «Дон Карлоса» пронизана хоральностью и чеканной маршевой ритмикой; на этом суровом и темном фоне, как на черном испанском бархате, сверкают изумительные драгоценности вердиевских мелодий.
В показе участвовал симфонический оркестр «Таврический» под управлением Михаила Голикова, среди актеров - солистка Мариинского театра Ольга Пудова и директор Всероссийского музея Пушкина Сергей Некрасов. Запись можно увидеть в соцсетях фестиваля «Digital Opera», частью которого является конкурс. Показу предшествовала большая работа, начатая еще в конце прошлого года. Ее этапами стали: - отбор заявок из 225 потенциальных участников дальше прошли 114 ; - формирование команд первоначально их было 49 ; - первый этап, в входе которого коллективы работали над созданием экспликаций, аниматиков и изучением музыкальных партий для своих проектов; - второй этап, в который прошли 32 команды, занявшиеся доработкой проектов под руководством кураторов и превращением их в цифровой промо-перфоманс в 3d-модели сцены и зрительного зала Петербургской музкомедии.
Должно появиться государственное продюсерское агентство, которое бы занялось поддержкой людей талантливых и патриотичных», — поделился Москальков. В последние годы Большой театр часто оказывается в центре скандала. Так, накануне стало известно о гигантских очередях за билетами на «Щелкунчика».
После этого комиссия Госдумы по культуре обратилась к директору театра Владимиру Урину за объяснениями.
Концерт солистки Мариинского театра Ольги Масловой завершил VI фестиваль «Воронежская камерата»
Жданов, Ю. В материалы юбилейного сборника вошли размышления сотрудников кафедры оперной подготовки об основных проблемах оперного искусства и методах его преподавания в вузах: исторические очерки, аналитические и научно-методические статьи. В центре внимания дирижеров, режиссеров, художников, теоретиков, хореографов поставлены широко известные, но обретающие специфику на современном этапе проблемы исполнительства. Книга предназначается специалистам музыкальных вузов, училищ, оперных центров, певцам, актерам музыкальных театров, представителям смежных видов искусств, а также всем, кто стремится к расширению своего профессионального кругозора. Серия: Научные труды Московской государственной консерватории им. Чайковского Номер сборника: 53 Из истории оперного театра А. Боголепова, Б. Шумский и И. Самарин — первые руководители класса сценической игры и декламации Московской консерватории 5 Н.
При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс. Код для вставки видео в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования. Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена.
Гала-концерт 23. Список выступлений: Увертюра к опере М. Бизе «Кармен» Все участники гала-концерта «Con te partiro» Подписывайтесь на мой телеграм-канал: t. Поделиться в соц.
Также впервые к акции масштабно присоединится Приморская сцена Мариинского театра — она представит Дальневосточный Пасхальный фестиваль, который пройдет с 9 по 14 мая в Сахалинской области, Приморском и Хабаровском краях. Традиционными останутся обширная география и насыщенные программы — симфоническая, хоровая и звонильная.
Оперная певица спела часть программы без микрофона
Певец отметил, что в театре распространена система доносов. Она функционирует через осведомителей, докладывающих руководству детали о жизни артистов. Это называется «подставами».
Сама певица отметила, что ей понравился саратовский Театр оперы и балета. Здесь очень теплая атмосфера и добрая и благодарная публика, которая хорошо меня принимала. Самое главное — вовремя начать отдавать тепло, а не только импровизация. Это особая программа, мы с Даниилом Борисовичем много лет шли к этому.
Но совсем без импровизация нельзя. Это же джаз", - заявила Герзмава.
Я не вникаю», — заявил герой интервью. Певец отметил, что в театре распространена система доносов. Она функционирует через осведомителей, докладывающих руководству детали о жизни артистов.
Она заставляет думать и чувствовать глубже, чем мы привыкли. Но тем она и интересна! Цикл лекций «О чем молчит ОПЕРА» призван всесторонне подготовить зрителей к встрече с оперным жанром, дать «ключики» к пониманию этого сложного вида музыкального искусства. На лекциях мы узнаем, как родилась опера и как она устроена.
Выступление оперной певицы Ольги Масловой завершило VI фестиваль «Воронежская камерата»
Поскольку издание позиционировано как учебное пособие, стоило бы всячески перестраховаться и перепроверить фактическую информацию, дабы избежать допущенных в книге неточностей и ошибок в транскрибировании известных оперных фамилий и наименований. И все-таки, почему же «злодей»?! Ответ прост как сама правда. Привычное для баритона амплуа в опере — некий злодей, мешающий тенору и сопрано любить друг друга. Именно образу шекспировского злодея Яго обязан Лейферкус своему взлету на международный оперный Олимп, когда в 1992 с ним захотел работать сам Шолти, пригласив в ставший легендой и вошедший во все анналы свой юбилейный спектакль в лондонском театре «Ковент Гарден».
Этот захватывающий эпизод и служит завязкой сюжета книги о «маленьких секретах большой оперы». И выучка всех оперных и не только партий проходила примерно так. Леоне брал в руки ноты, пропевал Лючано всю партию, все дуэты, вообще все, а тенор запоминал это с голоса. Без него никакого Паваротти не было бы.
Был бы певец с хорошим голосом, но пел бы он не 140 опер и не стал бы легендой. Его нотная грамота звалась Леоне Маджера». Мы знаем, что вы сейчас в Мюнхене поете Тельрамунда. Приезжайте, на машине это занимает всего около трех часов.
У меня есть к вам другое предложение. Завтра у меня спектакль, приезжайте и послушайте. Конечно, они не приехали. Отвечая отказом, я и предположить не мог, что нарушаю давно устоявшуюся традицию прослушивания артистов перед приглашением спеть на Вагнеровском фестивале.
Да, собственно, и прослушивания никакого не было бы, просто знакомство. Но я отказался и никогда уже не спою на сцене Байройта». С феноменальным успехом проходил концерт Джесси Норман с оркестром Израильской филармонии в Тель-Авиве. Бисы звучали один за другим.
Публика неистовствовала. В конце концов Зубин Мета, дирижировавший этим концертом, сказал солистке: — Пойди спой что-нибудь сама, а то у нас больше нет нот, все уже исполнили! Джесси Норман вышла на сцену и спела известный спиричуэл «За что вы распяли моего Христа? Публика встала и молча покинула зал.
Больше ее в Израиль не приглашали».
Оттесненная режиссерскими идеями музыка, перестав в нашем восприятии быть основным средством художественной выразительности, отправляется на периферию нашего внимания. Дающий жизнь опере принцип «драма через музыку» оборачивается своей противоположностью — «музыкой под драмой» и распятая режиссурой опера, скуля как искалеченный пес, околевает под палящим солнцем премьерных пиар-оваций, ласкающих слух ее убийцам. Познакомимся с давним, но пугающе актуальным высказыванием далеко не безвестного композитора.
Ибо… самоуправство и бессовестность этих вспомогательных органов могут быть превзойдены лишь их невежеством и бездарностью». Со ста раз не угадаете. Это слова Арнольда Шёнберга из его письма 1931 года к Антону Веберну. Слова, на мой взгляд, не во всем справедливые.
Однако они свидетельствуют: уже к 30-м годам прошлого века театральная практика сумела изрядно напугать музыкантов. А ведь такого явления как «авторская режиссура» — наиболее бесстыдный и корыстный тип режиссуры, процветающий ныне — тогда еще не было. Стало быть, все то, что сейчас мы называем «тенденцией мировой режиссуры» рождалось не на пустом месте. Идущий от режиссера процесс эрозии жанра уже начался.
В чем эта эрозия? Она рождена, как ни странно, не столько «невежеством и бездарностью» режиссера и такое бывает , сколько его творческим азартом, даже талантом , помноженным на ощущение полного владычества надо всем постановочным процессом в музыкальном театре. В драматическом театре все это не так однозначно. Их интонация пьесой не предписана.
Она результат режиссерско-актерской работы. Не всегда безапелляционно, но диктует. И потому возможность режиссерской трактовки в опере сужена, затруднена. Есть режиссеры, талант, вкус и изобретательность которых позволяют работать и на этом, оставленном им МузыкойНаЛибретто «пятачке».
Большинству же режиссеров «тесно» в музыкальном театре, им словно бы не хватает театрального пространства. За счет чего они, могут это пространство расширить? Только за счет музыки. Орудием захвата территории музыки, как правило, служит «режиссерская концепция».
В значительном большинстве случаев она не вмещается в партитуру автора, который, создавая оперу, об идеях будущего режиссера и не подозревал. В результате режиссерская концепция, часто вынуждает постановщика мириться с целыми зонами спектакля, где звучащая МузыкаНаЛибретто, созданная авторами вне его режиссера концепции, и эмоционально, и эстетически не сливается с тем, что пытается выразить сцена. Музыка «не про то». Она — «около».
Наличие режиссерской концепции, как правило, заставляет режиссера становиться де факто соавтором либретто. Музыкой это новое либретто принимается далеко не всегда. Режиссер идет напролом. И, как правило, превращает музыку в некий саундтрек, эмоция которого неряшливо, с той или иной степенью приблизительности обслуживает концепцию режиссера.
Став служанкой музыка в музыкальном театре перестает быть главным средством выразительности. Заслонив музыку концепцией, режиссер, отодвигает ее на периферию нашего восприятия. Именно в этом суть «эрозии жанра». Вместо «драмы через музыку» нам предлагают робко выглядывающую из-за мощного режиссерского торса «музыку под драмой».
А это уже не опера, это другой жанр, другой, причем, совсем не новый. Работа композитора, к примеру, в драматическом театре это создание «музыки под драмой». Этот «другой жанр» — «неопера» — сначала может проявиться в одном-двух эпизодах, сценах оперного спектакля. Этот еще не смерть жанра.
Да, режиссер не всегда музыкален, но в основном спектакль еще дышит музыкой. Пока это только эрозия жанра — ржавчина несовпадения музыки и сцены. Режиссерский азарт, однако, растет. Смотрите-ка, какие результаты дает концептуальная режиссура в драматическом театре!
Там режиссер чуть ли не автор пьесы. Ах, как можно было бы развернуться в опере, если бы не эти вериги нотного текста, связывающие фантазию по рукам и ногам. И, вот, наконец, созревшая в творческих муках душа творца, ставящего оперу, сбрасывает с себя «кандалы музыки». Насколько проще творить, когда музыка не мешает.
И как легко генерировать концепцию за концепцией. В партитуру их не втиснуть, ну, что с того — партитура потерпит. Этот эпизод мы уберем — мешает. В этой сцене… Здесь музыка концепции не слишком противоречит, ее можно оставить.
В этой?... Здесь музыку придется «унасекомить». И здесь. И здесь… Жаль, конечно.
Зато я автор. Вхожу в вечность. Акт новаторства состоялся. Спектакль появился на свет.
Местами его даже интересно смотреть, если, конечно, смириться с расправой над музыкой. Но жанрово он переродился, «сменил ориентацию». Он уже — «неопера». Александров режиссер сильный, изобретательный.
Иногда глубокие спектакли ставит. Подчас, они покоряют музыкальностью. В работах на провинциальных сценах он, как правило, подвергать оперу резким экспериментам остерегается. Однако, у себя, в «Санктъ—Петербургъ опере» принцип «драма через музыку» его, очевидно, не слишком занимает.
Не пытаясь оценивать в целом его «Паяцев», поговорим об одной из сцен этого спектакля — о «Прологе». Надеюсь, что разговор этот окажется весьма поучительным. На сцене полумрак. Где поющие персонажи и кто они — не ясно.
На десятом-двенадцатом такте на сцене появляется некая девица. Возможно, это Недда, но никаких указаний на этот счет публикой не получено. Незнакомка проходит вдоль сцены, останавливается, прислушивается к звучащей музыке. Затем делает движение к залу, — сейчас она что-то скажет.
Нет, не решается, отступает на шаг… Музыка «Пролога» течет своим чередом. Наконец-то мы узнаем что-то очень важное. Она вновь безмолвно отступает и занимает прежнюю позицию. Завершается этот скетч ничем.
Переждав длящуюся минуту-полторы музыку, девица уходит туда, откуда пришла. А тут как раз — еще полминуты, не больше — и «Пролог» заканчивается. Что же произошло в этом Прологе с «драмой через музыку»? Как только девица появилась на сцене музыка несколько «уменьшилась в размерах».
Неизбежные для каждого из нас, сидящих в зале, мысли «кто такая? Далее — безмолвный разговор незнакомки с залом. Он уже не стесняясь, по-хозяйски отодвигает и пение, и оркестр на задворки внимания сидящих в зале.. Сопротивляться этому бесполезно.
Таковы законы нашего восприятия. Такова его природа. Львиную долю в нем занимают не слуховые, а зрительные впечатления. Мы смотрим скетч драму.
Музыка здесь больше не главное средство художественной выразительности. Она «унасекомлена». В этой сцене опера перестала быть оперой.
Она хотела жить. Но поспешила родиться. На 13 недель раньше положенного срока», — сообщает источник.
Малышка провела 93 дня в реанимации. После этого в отделении новорожденных девочка проходила длительную реабилитацию — врачи учили ее глотать, боролись за каждый набранный грамм, стабилизировали состояние, восстанавливали, реабилитировали и готовили к выписке.
Юрий Димитрин Драматург, либреттист Законы драматургии требуют, чтобы завершение этого слегка размытого рапсодичностью монолога либреттиста было связано с именем Юрия Темирканова, с его взглядами на оперу. Спорить с законами бессмысленно. Тем более, что Юрий Хатуевич является автором формулы, словно специально созданной для нашего финала. Она проста и упруга. Она афористична, как стихи Грибоедова. Она полна трагизма и оставляет надежду.
Вот эта формула. Если… 22 сентября 2013 18931 0 Известный драматург и либреттист Юрий Димитрин прислал к нам в редакцию свою статью. В присущем ему эмоциональном, образном и полемическом стиле автор рассуждает в ней об актуальных проблемах оперного искусства. И действительно, вопросы, поднимаемые Юрием Георгиевичем, не могут оставить равнодушным никого, кто любит оперу, ни профессионала, ни любителя. Мы публикуем этот материал и ждем читательских откликов. Возможно, на страницах журнала завяжется дискуссия на эту животрепещущую тему. Это не фантазия и не вопль отчаяния. Это медицинский факт.
Опера — на операционном столе. Она задыхается. Опера на операционном столе Отеки, одышка, аневризма аорты, закупорка вен, эмфизема легких… Вокруг нее люди. На лекарей не похожи, — ни белых халатов, ни врачебных масок, — но трудятся не покладая рук. Мелькают тампоны, скальпели, обрывки страниц либретто оперной классики, зажимы, катетеры. Наиболее образованные, регулируя истекание капельниц, судорожно листают оперные клавиры. Что же это за компания? Это мировая режиссура с азартом препарирует оперу.
Чьи это слова? Не надейтесь. Авторитет человека, пришедшего к такому выводу, — неоспорим. Это слова Юрия Хатуевича Темирканова. Вот еще несколько его высказываний: «… режиссёр в спектакле должен быть, как сердце: если оно у тебя не болит, ты даже не знаешь, с какой стороны оно находится». Жолдака «Евгений Онегин» — Ю. Спектакль должен был быть включен в программу моего фестиваля "Площадь Искусств", но я сказал директору театра, что исключаю его из фестиваля. Я это сделал в Лионе.
Отрепетировал с оркестром "Онегина" и начал сценическую репетицию. Но, как только посмотрел на сцену, сложил партитуру и сказал: в этом безобразии я употребил более точное определение я участвовать не буду. Сел в самолет и улетел, потеряв очень много денег. Был большой скандал, потому что такого еще не случалось, все дирижеры терпят. На пресс-конференции в Париже я сказал журналистам: знаю, что опера вам понравится, но… в отличие от меня, вы не живете в Петербурге. Я живу через дорогу от дома, в котором умер Чайковский, в километре от дома, где умер Пушкин. Как же я с ними здороваться буду, если стану дирижировать этим издевательством над гениями? Потому что они себе не доверяют».
Понимаете, такие вот «режиссёры» — это мразь, подлецы, которые издеваются над жанром, …малограмотные дикари». Любопытно, что я тоже обратил внимание именно на этот баварской спектакль гомосексуального «Онегина», прочитав его описание в интернете. Факт очевиден всем. Спектакли оперной классики в режиссерских концепциях самой немыслимой нелепости и бесцеремонности «Онегину» здесь особенно повезло наводняют оперный мир. И все же — «смерть оперы», «гибель жанра»… Неужели пришло время столь категоричному, безжалостному диагнозу? Давая жизнь опере, принцип этот сохранял жанр более трех столетий. В ХХ веке незыблемость этого принципа стала постепенно расшатываться. А в наше время едва ли не каждый по-столичному «пропиаренный» спектакль покрыт ржавчиной «авторской режиссуры», где идеи композитора бесцеремонно смяты концепцией режиссера, как правило, ни эстетикой, ни содержанием не вмещающейся в партитуру.
Оттесненная режиссерскими идеями музыка, перестав в нашем восприятии быть основным средством художественной выразительности, отправляется на периферию нашего внимания. Дающий жизнь опере принцип «драма через музыку» оборачивается своей противоположностью — «музыкой под драмой» и распятая режиссурой опера, скуля как искалеченный пес, околевает под палящим солнцем премьерных пиар-оваций, ласкающих слух ее убийцам. Познакомимся с давним, но пугающе актуальным высказыванием далеко не безвестного композитора. Ибо… самоуправство и бессовестность этих вспомогательных органов могут быть превзойдены лишь их невежеством и бездарностью». Со ста раз не угадаете. Это слова Арнольда Шёнберга из его письма 1931 года к Антону Веберну. Слова, на мой взгляд, не во всем справедливые. Однако они свидетельствуют: уже к 30-м годам прошлого века театральная практика сумела изрядно напугать музыкантов.
А ведь такого явления как «авторская режиссура» — наиболее бесстыдный и корыстный тип режиссуры, процветающий ныне — тогда еще не было. Стало быть, все то, что сейчас мы называем «тенденцией мировой режиссуры» рождалось не на пустом месте. Идущий от режиссера процесс эрозии жанра уже начался. В чем эта эрозия? Она рождена, как ни странно, не столько «невежеством и бездарностью» режиссера и такое бывает , сколько его творческим азартом, даже талантом , помноженным на ощущение полного владычества надо всем постановочным процессом в музыкальном театре. В драматическом театре все это не так однозначно. Их интонация пьесой не предписана. Она результат режиссерско-актерской работы.
Не всегда безапелляционно, но диктует. И потому возможность режиссерской трактовки в опере сужена, затруднена. Есть режиссеры, талант, вкус и изобретательность которых позволяют работать и на этом, оставленном им МузыкойНаЛибретто «пятачке». Большинству же режиссеров «тесно» в музыкальном театре, им словно бы не хватает театрального пространства. За счет чего они, могут это пространство расширить? Только за счет музыки. Орудием захвата территории музыки, как правило, служит «режиссерская концепция». В значительном большинстве случаев она не вмещается в партитуру автора, который, создавая оперу, об идеях будущего режиссера и не подозревал.
В результате режиссерская концепция, часто вынуждает постановщика мириться с целыми зонами спектакля, где звучащая МузыкаНаЛибретто, созданная авторами вне его режиссера концепции, и эмоционально, и эстетически не сливается с тем, что пытается выразить сцена. Музыка «не про то». Она — «около». Наличие режиссерской концепции, как правило, заставляет режиссера становиться де факто соавтором либретто. Музыкой это новое либретто принимается далеко не всегда. Режиссер идет напролом. И, как правило, превращает музыку в некий саундтрек, эмоция которого неряшливо, с той или иной степенью приблизительности обслуживает концепцию режиссера. Став служанкой музыка в музыкальном театре перестает быть главным средством выразительности.
Заслонив музыку концепцией, режиссер, отодвигает ее на периферию нашего восприятия. Именно в этом суть «эрозии жанра». Вместо «драмы через музыку» нам предлагают робко выглядывающую из-за мощного режиссерского торса «музыку под драмой». А это уже не опера, это другой жанр, другой, причем, совсем не новый. Работа композитора, к примеру, в драматическом театре это создание «музыки под драмой». Этот «другой жанр» — «неопера» — сначала может проявиться в одном-двух эпизодах, сценах оперного спектакля. Этот еще не смерть жанра. Да, режиссер не всегда музыкален, но в основном спектакль еще дышит музыкой.
Пока это только эрозия жанра — ржавчина несовпадения музыки и сцены. Режиссерский азарт, однако, растет. Смотрите-ка, какие результаты дает концептуальная режиссура в драматическом театре! Там режиссер чуть ли не автор пьесы. Ах, как можно было бы развернуться в опере, если бы не эти вериги нотного текста, связывающие фантазию по рукам и ногам. И, вот, наконец, созревшая в творческих муках душа творца, ставящего оперу, сбрасывает с себя «кандалы музыки». Насколько проще творить, когда музыка не мешает. И как легко генерировать концепцию за концепцией.
Концерт солистки Мариинского театра Ольги Масловой завершил VI фестиваль «Воронежская камерата»
Да, и это театр "Метрополитен - опера" в Нью-Йорке. Евгений Онегин Этот реальный факт мировой культурной жизни нашего времени можно трактовать по-разному, но для нас, граждан России, это колоссальная моральная поддержка в столь непростое время. Спектакль представлен в мировом интернет-пространстве в прямой трансляции из театра "Метрополитен-опера". Ведущие программы трансляции Дебора и Уильям сопровождают спектакль своими комментариями. Разговор со зрителями начинается с того, что ведущая Дебора объявляет тему встречи. Речь пойдет о премьере на сцене театра "Метрополитен" оперы П. К беседе присоединяется комментатор Уильям Бергер. От него мы узнаём, что спектакль является дебютом для певицы Айлин Перес Ailyn Perez в партии Татьяны. Далее следует перечисление исполнителей главных партий, среди которых Игорь Головатенко, баритон, в партии Онегина.
Затем ведущая обращается к либретто и пересказывает содержание оперы. Евгений Онегин Разговор продолжает Уильям Бергер. Он уточняет, что премьера оперы "Евгений Онегин" состоялась в Москве. Постановку приняли хорошо, но неоднозначно.
Порядок выступлений участников в четвёртом выпуске, их репертуар и оценки: Софья Цыганкова — куплеты Адели из оперетты И. Гала-концерт 23. Список выступлений: Увертюра к опере М. Бизе «Кармен» Все участники гала-концерта «Con te partiro» Подписывайтесь на мой телеграм-канал: t. Поделиться в соц.
Это монолог Варвары Туровой , опубликованный на сайте «Сноб». Вроде бы толковый, нешуточные проблемы ставящий монолог. Вот первая из него цитата. На ТВ происходит нагнетание трагической интонации «Доколе?! Тут комментировать нечего. Все чистая правда. Читаем дальше. Хочется выключить все это, потому что это режет глаз, потому что это не может быть правдой, потому что это — гипсокартон, пластиковая лепнина, фальшак. Нате, подавитесь этим вашим великим русским искусством, этим вашим великим народом. Вы хотели кокошников — их есть у меня. Вас начнет тошнить от них минут через пять, но вы их хотели — получите, распишитесь, вы же в главном, блин, театре великой страны». Минуточку, госпожа Турова, остановитесь. Я мог бы и дольше любоваться вашим темпераментом, но, простите, в обрисованном вами жлобско-русопятом зале и я сижу. И моя дружина мои единомышленники тоже. Я их не считал, но думаю нас в зале процентов девяносто. И то, что мы видим на сцене, нам глаз не режет, мы не хотим это выключить, у нас нет рвотных позывов… «Нате, подавитесь…» Как это вы увидели в режиссуре начала акта «нате, подавитесь»? Если вы правы, если именно к этому стремился режиссер, он наивный глупец и мало кому интересен. Ибо он считает, что его прозрачно-косметическая мне совершенно не заметная режиссура — ах, как тонко — способна победить глинкинскую музыку, ничего общего с «нате, подавитесь» не имеющую. В начале этой картины, уважаемая Варвара, музыка именно про нелюбимые вами «лазурь-березки-лобзанья» Глинкой и писана. Этим былинным русским пиром на сцене Большого я, признаться, был совершенно неожиданно для себя увлечен. Львиную долю среди причин этого увлечения, полагаю, составляли: музыка оркестр, прекрасные голоса певцов, замечательный хор и превосходная сценография. А царил над всем этим совершенно блистательный Владимир Юровский — дирижер европейского масштаба несомненно. Работа режиссера Чернякова показалась мне мастерской, хотя бы потому, что я почти не замечал ее. Слияние сцены и музыки было почти полным, и после бесконечных экзерсисов «режоперы» это выглядело непривычно. Можно наслаждаться, ослиные уши режиссера нигде не торчат, как ни присматривайся. Наслаждаться оперой, мне удавалось долго, — 24 минуты, пока перед Людмилой, дочерью князя Светозара, не появился цивильный оператор с телекамерой. Глинка почему-то не включил в партитуру музыку «явления народу телекамеры», и поэтому оркестр Юровского мне ничем не помог. Возникшая на миг «телетема» должной реакции у меня не вызвала, и это было ошибкой. Режиссер мне напомнил об этом через три-четыре минуты повторным появлением телеоператора. А потом, после исчезновения Людмилы, на сцене возникла стража: несколько охранников черный костюм, белая рубашка , видимо служащих в офисе Светозара, проморгавших похищение Людмилы и опасающихся увольнения. Оркестр и тут «промолчал», и я начал было разочаровываться в Глинке. Не знаю, как реагировала на все это уважаемая Варвара и «ее рать», но уже через два-три мига и я, и она поняли все. Она, полагаю, радостно перекинувшись со своей ратью взглядами, прошептала: «Концепция! Явилась, кормилица ты наша!! Да, это она, концепция. Теперь намучаемся». Уже в следующей сцене режиссерская концепция оперы была представлена нам в полный рост. Появился Руслан. Языческий князь поспешал на выручку языческой Людмиле в поношенном пуховичке поверх расхристанной рубашки, в джинсах и кедах. Вот она — визитная карточка нынешнего новаторства — переодевание персонажей прошлых веков в сегодняшнюю одежду, настырно повторяющееся из спектакля в спектакль. Не знаю, как Вам, мне, честно говоря, эта визитка просто осточертела. А, кстати, любопытно узнать, сколько ей лет? Когда впервые режиссура оперы до этого додумалась? Оказывается, впервые это случилось в России на спектакле «Кармен». Испанской Севилье был придан вид современного города, классические герои щеголяли в современных одеждах. Эскамильо выходил во втором акте в пиджаке, белых брюках и соломенной шляпе. Солдаты были одеты в современную тому времени военную форму. В толпе мелькали фигуры рабочих в кепках. И все это происходило на спектакле И. Лапицкого в петербургском Театре Музыкальной драмы. В 1913 году. Поздравим нынешних режиссеров-новаторов со столетним юбилеем сего новшества, в котором уже даже запаха нафталина не осталось. Зачем эта «свежесть третьей степени» понадобилась режиссеру уровня Чернякова понять трудно. Не верю, что он одевает персонажей прошлого «в сегодня», чтобы я в зале почувствовал свою тождественность героям. Эта логика пугающе примитивна. Ну, скажем, стенает такой пуховичок в сцене у Ратмира: «Что со мной? Сердце ноет и трепещет! Да из меня эти словеса и клещами не вытянешь. Стоит такой сегодняшний дяденька на «поле, поле, кто тебя усеял» и поет: «Но добрый меч и щит мне нужен…» А я — идентичная ему особь в зале гляжу на него и думаю: «Ну, зачем тебе, мужичонок в джинсах, меч и щит? Да еще и конь в придачу? Они же совершенно не из нашей с тобой жизни». Невероятное очевидно. Неужели режиссура не понимает, что музыка в союзе со словами, написанными 180 лет назад, эстетически не приемлет такого внешнего облика персонажа, что эстетика сцены несовместима, а иногда и просто враждебна ей. Эта гардеробная агрессия, в творениях концептуальной режиссуры получила повальное распространение и производит впечатление какой-то паранойи. Но в «Руслане» это болезнь не единственная. Там дело, конечно, не только в одежде. Постановка оперной сказки завалена бытом. Иногда даже кажется, что режиссер специально работал со сценографией и певцами над обытовлением ситуаций. Впечатление, что бал здесь правит некий визионер, создающий картинку, а затем обволакивающий ее своей режиссерской настырно бытовой «движухой» прошу прощения за жаргонное словечко. Причем все это осуществляется не без таланта, последовательно, где-то даже внутренне цельно по отношению к своему собственному замыслу. Увы, с той поры, как на сцене появился наш кореш Руслан, сцена эстетически к произведению композитора не имеет никакАго отношения. Музыка здесь не рождается драмой и не одухотворяет ее. Изрядно замусоренная бытом, она постоянно испытывает насилие драмы и доходит до зрителя уже изрядно испачканной сценическими образами. Это уже не драма через музыку. Это «неопера». Что такое в сценах с Финном и Наиной «стулья на столах», как в современных ресторанах после закрытия. Это легкий бытовой подзатыльник музыке. А прелестницы из гарема Ратмира моющие Руслану ноги в тазу. Это уже увесистая затрещина. Далее Руслана раздевают за простыней, и две девицы с торжеством несут по сцене только что снятые с него джинсы. Это что такое? Это оплеуха, отвешенная с плеча и от души. Музыка хватается за щеку, зрители веселятся смех в зале. Бородатый карлик Черномор который на сцене вообще не появляется в целях соблазнения и разжигания вожделения Людмилы, томящейся в его царстве царство это похоже на больницу для VIP персон с бесчисленными медсестрами и медбратьями подсылает к ней суперсексуального красавца-хахаля, подстриженного под братка 90-х с татуировками на голом по пояс теле. И что же происходит с музыкой? Не будем ожидать от нее невозможного. Ей в это время трудно даже вздохнуть. Музыку Глинки, только что получившую прицельный удар в солнечное сплетение, душит восторженно-издевательский и не без скабрезности смех оперного зала. Я ничего не преувеличиваю. Восторгающаяся спектаклем госпожа Турова свидетельствует о тех же фактах. Потому что она в легкой комбинации вместо сарафана с кокошником? Все эти люди это о публике — Ю. Или, наоборот, знали и знают его так много, что неизбежен, как простейший защитный механизм, вот этот животный гогот? Это, кстати, добавляет смыслов.
Я люблю родину Россию и лишь ищу мир и единство через своё искусство. После объявленного перерыва я возобновлю выступления в конце мая, первым делом в Европе. На счет мая певица погорячилась. Предательство Родины никак не помогло. Там тоже теперь никто не ждет. Выходит, недостаточно покаялась. Не слишком эффектно и искренне отреклась от родины. Не прокатило. Фото: соцсети Ну и, как следствие, в России Нетребко теперь тоже не ждут. Новосибирский оперный театр отменил выступления певицы сразу после «демарша совести». Вчера артистка сделала заявление с осуждением действий нашего государства.