Новости михаил потокин священник

А вот именно на столик, так называемый канун, где священник совершает панихиду, литию, как правильно ставить свечу?

Священники и сестры милосердия навестили более 100 пострадавших от теракта в аэропорту «Домодедово»

Потокин: — У меня научный руководитель вежливый очень человек, воспитанный был, наверное, он думал, что я ненормальный, потому что я мог уехать во Францию, работать там. И тогда все стремились за рубеж, а я — молодой специалист, у меня пока нет семьи, я молодой совсем, и меня, конечно, там приняли бы, я мог бы там какую-то карьеру, может быть, и сделать себе, я, не знаю, ученым там, может, я не был бы, но и специалистом техническим мог бы стать, наверное. И когда узнали, что я не просто не поеду во Францию, что я останусь здесь, да ещё в церкви сторожем — это было недоумение какое-то. Эта квартира, в которой сейчас проживает семья отца Михаила Потокина, принадлежала знаменитому ученому-физику, лауреату Нобелевской премии Виталию Гинзбургу. И хотя сфера научных интересов у обоих была разной, то символичное родство со знаменитым ученым священник ощущает каждый день. Окна знаменитой квартиры выходят на Академию наук и МГУ. Детям близко добираться до учебы, поясняет батюшка, кроме того, в этом же районе живет мама священника, за которой нужен ежедневный уход. В квартире, которую сдали семье Потокиных родственники академика Гинзбурга, очень просторно и хватает места даже таким экзотичным обитателям, как ящерицы. Порядок в доме, пока глава семейства на службе, на детях.

Мама сейчас проходит обучение на фоторепортера в Санкт-Петербурге. Впрочем, за хозяйство родители давно не переживают — дети выросли. Потокин: — Настя старшая, Коля средний, Алексей у нас младший, поэтому, собственно говоря, 22, 18,16 — вот так. Но вот уже выросли все, уже они выше меня все, все кудрявые. А я уже, наоборот, можно сказать, перехожу обратно в младенческом состояние: без зубов и без волос. Настя закончила французскую филологию, Коля на первом курсе мехмата, Леша в этом году заканчивает Елизаветинскую гимназию и собирается поступать в университет на химика. Что говорить, гены сказываются. Потокин: — Они сами должны выбрать свой талант.

Я когда-то тоже, может быть, и думал, что, может, учёным окажусь, может, нет. Но вот я оказался священником — почему это плохо? Человек может в любое время поменять свой выбор. И я считаю, что жизнь — она богатая, она большая, она дает возможность нам много раз выбирать, и самое главное, чтобы мы имели какой-то фундамент, серьезное какое-то начало, основание. А потом уже можно все, что угодно, выбрать, и человек, который в чем-то удался, он удастся и во всем остальном, он себя найдет. Поэтому здесь нет такого, чтобы я хотел, чтобы они кем-то стали. Я бы хотел, чтобы им просто было интересно жить. Выберут ли когда-то его сыновья священство — вопрос.

Пока молодых людей увлекают точные науки, и это, считает их отец, священник Михаил Потокин, тоже своего рода духовная аскеза. Потокин: — То есть это есть некое отречение от всего остального, и оно возможно только тогда, когда ты науку любишь, то есть она когда тебе нравится. И это тоже говорит о цельности человека, о его духовности, потому что только физически мы понимаем, что наука не может чекловека кормить, а духовно она вполне может двигать человека, поэтому занятие наукой — это очень интересно и очень глубоко. И мне кажется, что это сродни тоже занятию богословием, вот некоей даже монашеской аскезе. Потому что я встречал людей, которые наукой занимаются: у меня друг был, придешь к нему домой — у него даже есть нечего. Я говорю: да ты спустись, деньги есть, магазин внизу! Он говорит: да мне некогда, я читаю. Вот ему некогда было, он читал, у него чай был, черный хлеб, еще что-то, он заваривал крепкий кипяток, пил чай и читал.

При всем уважении к науке он выбрал другую дорогу, в чем-то схожую, но все же принципиально иную. Потокин: — Вся жизнь и энергия должны уходить, все желание, вся любовь ваша, все ваше естество должно быть посвящено ей [науке]. Это не идол, но это так, потому что она уже развита очень сложно. И поэтому аппарат научный этот чтобы освоить, это требуется действительно себя посвятить ей. То есть учёный, в каком-то смысле, должен быть аскет по отношению ко всему остальному в жизни: это некое, так сказать, как монашество, что ли, но монашество своеобразное, оно не для Бога, оно для науки. К священству протоиерей Михаил Потокин стал стремиться сразу, как только попал в храм трудником-добровольцем. Но сначала пришлось пройти ряд послушаний. Он начал со сторожа и алтарника, а позже занялся довольно необычным делом — нотопечатанием, и даже собрал нотную библиотеку.

В 1996 настоятель дал Михаилу Потокину новое послушание: просветительскую и благотворительную деятельность, которая со временем вылилась в создание целого издательства. И хотя он к каждому послушанию относился ответственно, но со временем начал переживать. Он вовсе не стремился заниматься бумажной рутиной. Потокин: — В священстве для меня опять-таки было в первую очередь богослужение.

Теперь мы спросим у нас: скажите, а какое из пониманий глубже, какое ближе к истине? Потому что мы понимаем, что научные воззрения, скажем, древних, которые говорили, что земля плоская, там, она стоит на трех китах, она, там… она, далека от истины, да? Константин Титов : То есть в какое-то время Церковь в это тоже верила. Михаил Потокин : Да, да-да-да, потом, да… Константин Титов : И сжигая на кострах тех, кто говорил, что она круглая. Михаил Потокин : Но, вы знаете, как, сжигали… сжигали… сжигали на кострах… Ну, если уточнить, так скажем, мы все-таки должны исторически с вами быть точны.

Ведь дело в том, что было две инквизиции: церковная инквизиция и государственная инквизиция. Церковная инквизиция никого не сжигала. Церковная инквизиция занималась тем, что она предлагала людям выразить свое мировоззрение, если оно не соответствовало догматам, то изменить его. Предавала суду вот аутодафе государственная инквизиция, то есть уже это делало государство, которое хотело, чтобы была одна религия, хотело, чтобы она была одновер. Это было неверное понимание религии, потому что религия невозможна без свободы, да? Как только мы свободу начинаем человека ограничивать, даже в Церкви, да, мы сразу получаем какое-то искажение религии, неправильное, да, потому что Бог не ограничивает свободу человека. Ведущий : Константин, Вы услышали некое, ну, объяснение, или изложение, или попытку объяснить, почему христиане верят в Троицу, в трех? Константин Титов : Честно говоря, нет, честно говоря, я не услышал, потому что… Ведущий : Отец Михаил, давайте завершим эту… эту линию. Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, вера в Троицу - это есть откровение, откровение, которое дано церковью, то есть определенным… Ну, скажем так, в определенном смысле это сверхъестественное знание, то есть знание, которое пришло нам помимо вот нашего опыта, даже и, может быть, религиозного опыта.

Здесь, ну, это как вот, как вдохновение, которое, мы его испытываем… Ведущий : Но христиане не верят в трех Богов, верят в одного Бога? Михаил Потокин : В одного Бога в трех лицах, но это, опять, это целое изложение вот троичности. Константин Титов : Но христианство - в мире это не основная религия, а другие… другие конфессии не понимают этого понятия, потому что у них есть проповедники, есть Бог, да, как в исламе, а у нас проповедник - Иисус Христос, Он Сын общего Бога, так скажем, да, и плюс еще некий Святой Дух, который вот тоже… Это все вместе вот в комплексе дает какое-то единое божество. Михаил Потокин : Я вам хочу… Я вам сказал вот про науку, что есть разные понимания науки, да, поэтому разные понимания одних и тех же природных явлений, которые, собственно, самые простые. Поэтому здесь также разное понимание божественной природы существует. Конечно, какое из них истинное… Но я надеюсь, когда мы с Богом встретимся, мы узнаем, какое истинное. Михаил Потокин : Я надеюсь, что встретимся. Ведущий Вы упомянули апостола Павла, вернее, он прозвучал в разговоре, и Вы упомянули, что он гнал христиан, перед тем как стать христианином. Константин Титов : Да, он был гонителем христиан.

Ведущий : Вас это как-то смущает, Вас это волнует как пример чего-то? Константин Титов : Он… он был ярым как бы антихристом. Он был действительно гонителем христиан таким. Ведущий : Он не антихрист, он был гонителем христиан. Константин Титов : Ну, так скажем, да, да, гонителем христиан. Он, в общем-то, был против христианства, но ведь на него зашло некий знак, свет. Он ослеп, понимаете, и после этого он уверовал. Но ведь, понимаете, для того чтобы человек был сто процентов верующим, для него тоже должен быть какой-то знак, понимаете? Вот для многих-многих людей таких знаков нет, а им… а им говорят, что верить все равно нужно.

Ведущий : Отец Михаил, что с этим делать? То есть у Павла произошла встреча с Богом таким радикальным образом, что он переменился. Единственное, что можно сказать, что характер его не поменялся: он как пламенный был, так и остался. Только теперь он из пламенного гонителя стал пламенным ревнителем. Павел искал истину, то есть он не просто гнал христиан, он был уверен в том, что христиане наносят вред его вере, его истине, что они смущают людей, что они сбивают их с толку, что они не дают им правильно верить. То есть он был борец за веру, Павел. Он не просто какой-то был злодей, которому не нравились христиане по любому поводу, поэтому он искренний человек. Когда он убедился, что истина в другом, он переменился, понимаете? Ведь есть люди, которые только идеей и прикрываются, называется это лицемерием.

То есть они говорят об том, что они вот такие, а на самом деле у них есть некий личный интерес. Поэтому, если им истина откроется, личный интерес к ней пропадет, поэтому они будут искать другого лицемерия тогда, да, как бы… Константин Титов : Но у христианства был сложный период. Гонителей было много, и войн было много. Михаил Потокин : Много, да, первые три века. Константин Титов : Да, конечно. Михаил Потокин : Да, это… это были кровавые такие события, много мучеников. Да, я согласен с Вами. Константин Титов : И вот из-за этого спора, понимаете, гибли люди, понимаете, вот именно на разнице этих религий. То есть, получается, что от религии исходит, помимо добра и любви, много зла, понимаете?

Михаил Потокин : Но, Вы знаете, зло все-таки исходит не от религии, а от человека. Константин Титов : Но под знамением, так сказать, Христовым знамением. Михаил Потокин : Вот. Под знамением… У нас, Вы знаете, все зло под видом добра. Ведущий : Почему Господь не останавливает откровенных злодеев? Почему такое попускается? Михаил Потокин : Я хочу сказать, что здесь все-таки вопрос человеческой свободы, да, потому что отсюда зло существует. Зло существует как выбор, вот. Если есть, скажем, законы физики, да, мы их не можем нарушить.

Ну, как яблоко: вот мы роняем - оно падает вниз всегда, да, то есть мы знаем, что закон этот непреложный, яблоко не имеет воли его нарушить. Есть нравственный закон, нравственный закон, который говорит, что добро, что зло, что нельзя насилие над человеком совершать, что нельзя убивать, там, не укради и так далее. Этот закон мы можем нарушить, у нас есть свобода. Отсюда возникает зло, из нарушения нравственного закона. Но есть еще один закон - распространения зла. И вот зло - оно, понимаете, оно не просто… как бы это сказать… преследует того человека, который зол. Это наше общее зло. Вот Вы врач, я Вам могу пример такой привести, может, неудачный, я не врач сам. Но Вы мне подскажете, хорошо, если я не прав?

Константин Титов : Хорошо. Михаил Потокин : Ну, вот если у нас один орган болен, другие органы страдают от этого. Правильно, да? Константин Титов : Да, обычно да. Михаил Потокин : Может быть такое, то есть один… Вот болезнь в одном, там, сказать, а другие органы могут измениться, и даже, мало того, может один болезненный орган привести к смертельному исходу из-за другого. И вот эти связи - они… их невозможно, так сказать, разрушить, понимаете? Мы живем в эпоху индивидуализма, когда нам кажется, человек каждый сам по себе: это мое зло, это мое добро, поэтому… Но, на самом деле, вот это лишь наше представление. А представление о мире - это все-таки целостность всего человечества, поэтому зло, которое я делаю, оно сказывается на всем мире. И я хочу сказать, интересно в этом смысле вот опять из литературы.

У Хемингуэя, «По ком звонит колокол», там Джона Донна предисловие: «Не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». Это значит что? Что любое мое зло, пускай даже моя маленькая ложь, мое маленькое… непорядочность моя, да, нечестность - она влечет за собой вот болезнь других органов, да? То есть, таким образом, как бы человечество связано, как одна семья. И в этой семье, если кто-то творит зло, оно обязательно выйдет наружу. Оно не… оно не… Но выйдет оно наружу иногда не там, где, нам кажется, справедливо: вот человек зло творил - вот он должен заболеть, или ему должно быть плохо. Вот, оказывается, действительно, мировое зло… В чем заключался, собственно, фашизм, да? Он заключался, на самом деле, в отрицании человека. То есть, как только возникло это разделение, вот есть хорошие и плохие, да, есть нация плохая, есть нация хорошая… Константин Титов : Но это вообще сильный вызов Богу, понимаете?

Сильный вызов. За это, мне кажется, нужно было бы карать по ло… по логике. То есть, как только мы человека начинаем делить, да, как только мы перестаем уважать его личность, кем бы он ни был, возникают соблазны этого человека удалить, понимаете, избавиться от плохого человека. Вот это страшная беда, именно которая возникает, вот когда человеческое достоинство может быть попрано, когда человек может признан быть каким-то не той нации, не той… не той профессии, не того сословия, да? И тогда, так сказать, действительно достоинство человека, как только мы его унижаем, тут же возникает соблазн этого человека уничтожить, удалить, чтобы всем остальным, хорошим, было лучше. Поэтому здесь это… эта проблема не просто… эта проблема духовная, духовная проблема отношения к людям, понимаете? И здесь как раз христианство - оно, когда мы говорим о божественности человеческой природы, обожении… Вот Вы сказали, что Вы не можете представить себе, что Вы дедушка с посохом, который творит мир. Безусловно, Вы не… не Бог Отец, да, но на самом деле, Вы… Так сказать, человек имеет возможность воспринять божественную природу. То есть, на самом деле, Ваша личность бесконечно ценна, и бесконечно она ценна именно вот своим… своей причастностью к этой вечности, к этой всемогущей силе, которую Вы уважаете, о которой Вы говорите, что, да, вот есть эта бесконечная энергия.

Но она не просто бесконечно холодна к Вам, она и Вы связаны, понимаете? И тогда Вы бесконечно дороги для вселенной, так же, как и всякая личность. Константин Титов : Но человек… человек - он разумен, он любопытен, он хочет развиваться. И когда человек познает какие-то науки, научные изыскания, он анализирует, он на многие вопросы, да, религиозные не находит просто ответа, потому что иногда просто их нет. Ведущий : Например? Константин Титов : Ну, например, почему новорожденный ребенок, который еще не успел сотворить никакого греха, заболел раком и через, там, полгода умер? Или… или он… или он страдал три года, потом излечился, и все равно, так сказать, может быть по здоровью быть неполноценным потом. Вот это немножко в голове не укладывается. Ведущий : То есть вопрос о смысле зла, о природе зла?

Константин Титов : Да, да, для чего… для чего какие-то высшие силы дают этому маленькому существу, которое, в общем-то, еще ничего не успело натворить… Причем он может быть рожден в очень хорошей, интеллигентной, доброй семье, даже христианской и православной. Ведущий : Ну, острейший вопрос, отец Михаил? Михаил Потокин : Нет, острейший вопрос, причем он не первый раз стоит уже в истории. Вспомните Достоевского, да, слезинку ребенка, да, за которую он не готов, так сказать, понимаете? Действительно, вот иногда зло мы встречаем в таком виде, которое нам, ну, просто неприемлемо. Оно, так сказать… И поэтому его сложно принять и объяснить. И я считаю, что… Я для себя, честно говоря, вот если честно сказать, это очень трудный вопрос, потому что я сам пять лет в хосписе служил. Ну, я и причащал тяжелобольных, и тяжелобольных детей мне доводилось причащать, и приходить к ним домой. И, вы знаете, здесь можно сказать о том, что вопрос этот… очень трудно на него ответить, честно ответить.

Можно ответить теоретически, да, вот как я сказал про зло, про добро, но, когда ты лично встречаешься с этим человеком, у которого больной ребенок, понимаете, вот ему сказать что-то нужно такое, что вот из самого сердца. А это возможно только лично, когда вот я… я с ним стал каким-то вот близким человеком, понимаете? Вот общей теории здесь нету. Вот если приходишь ты лично к человеку, так же как, ну, есть какие-то вещи, да, там, связанные с болезнями, да, там общие принципы лечения, но каждый случай ваш - это индивидуальный случай. И все-таки врач и так же, как и священник, когда соприкасается с чьим-то горем, тогда он вот вступает в некое общение с человеком. Константин Титов : Вы… Вы просто поймите очень многих людей, что, когда умирает близкий, там, ребенок или очень молодой, внезапно или, там, от болезни, то человеку… человеку невозможно с ним больше общаться. И будет эта встреча когда-то там или не будет - это вопрос такой абсолютно недоказуемый, риторический. Поэтому человеку сейчас, в этот момент, очень тяжело. Михаил Потокин : Тяжело, да.

Константин Титов : Он задает - почему, он задает - за что? Причем… причем эти люди, я подчеркиваю, они могут вести очень праведный образ жизни, они могут быть… творить добро, однако же они лишаются молодой матери или, там, молодого ре… или юного, там, своего супруга, там, или ребенка и так далее. То есть вот… вот это очень тоже… Ведущий : Ваша дальнейшая мысль - она выливается в вопрос, как Бог это допустил, и что человеку в такой ситуации сказать. Вот Вы какой… какой вывод, если угодно, из вот этой Вашей рефлексии для Вас следует, из этого наблюдения? Константин Титов : Моя рефлексия состоит в том, что я не вижу в этом… я не вижу в этом логики с точки… с точки зрения божественного промысла, для чего это делается. Объяснить с позиции нашей, человеческой логики, да, повседневной… Потому что я могу сказать, что я отец, Михаил Александрович, Вы тоже… Вы тоже отец. Михаил Потокин : Отец, да. Константин Титов : И мы искренне любим своих детей. Михаил Потокин : Да, да, безусловно.

Константин Титов : И представить, что я, отец, отдал бы своего сына в жертву, даже ради, там, извините, каких-то многих-многих людей, как это сделал Бог, отдал Своего Сына, который, еще раз, был по образу и подобию, подобный, так сказать, как… как мы, то есть Его апостолы, ученики… Ведущий : Вы имеете в виду жертву… жертву Христа, то есть Христа - Сына Божия? Константин Титов : Да, да, да, вот… вот понять, понять, зачем Отец отдал Своего Сына, и для чего вообще это все было. Можно было как-то вразумить человечество по-другому. Вот Всемирный потоп - это тоже вразумление, землетрясение - это тоже. Ведущий : У Вас уже очень… очень много очень важных вопросов в одной реплике. Первый вопрос важный, и, чтобы мы его не упустили, мы можем вообще, в принципе, вот Вы - религиозный человек, объяснить, там, такую ужасную вещь, как смерть… Константин Титов : Сына на кресте с мучениями. Ведущий : Нет, смерть ребенка? Просто вот это требует объяснения, с религиозной точки зрения, или Вы тоже воздерживаетесь от того, чтобы сказать, что Вы что-то понимаете про это? Михаил Потокин : Вы знаете, это не… это требует не объяснения, требует общения вот между мной и человеком, у которого это случилось.

Понимаете, это не эфирное дело, не… не… это… Это дело личное. Здесь нету каких-то… какого-то класса людей. Здесь лично трагедия каждого человека, и здесь как раз я считаю, что именно только в личном общении как-то мы можем найти друг друга и как-то друг другу помочь. Я считаю, что здесь мы можем именно как люди, да, и особенно верующие люди, помочь друг другу, когда случается такое, объяснить это как-то, так сказать, какой-то… Ведущий : А тем более оправдать зло. Михаил Потокин : Нет, объяснить и оправдать - это будет неискренне. Вот Вы правильно сказали, это будет неискренне. Но мы с вами, да, и те некоторые вещи мы с вами не можем… не можем принять. Константин Титов : Михаил Александрович, а зачем… а зачем для этого человеку нужен священник и поход в храм, если есть близкие люди, есть, там, родители, есть сестры, братья, да, какие-то близкие друзья, которые, мне кажется, с точки зрения психотерапевта тоже неплохо поработают, успокоят, пригреют, приласкают? Михаил Потокин : Вы знаете, ну, кому-то… кому-то поможет друг, кому-то поможет семья, ну, а кому-то поможет церковь.

Человек, когда приходит в церковь, все-таки здесь нечто иное происходит, то есть он… Константин Титов : То есть церковь - она не для всех? Михаил Потокин : Нет, не… не для всех. Просто, ну, есть разные люди, по-разному они относятся к церкви, по-разному открываются, понимаете, ведь человек должен открыться. Открыться непросто. Если я открылся кому-то, значит, я беззащитный перед ним. Вот я пришел к другу, открылся ему, а друг меня не понял - это страшное дело. Константин Титов : Михаил Александрович, но… но мир… но мир уязвим. Мир тоже не без добрых людей , и открыться совершенно чужому человеку… Вот я прихожу в храм, вижу перед собой мужчину, да, который, ну, так вот одет соответствующе, вот, и вдруг я буду ему изливать свою душу, понимаете? Почему человек должен изливать душу чужому… чужому, в общем-то, мужчине?

Ведущий : Ну, Вы не должны, наверное, это все-таки делать. Почему в храме должно стать легче? Мне кажется, легче становится только… только в кругу семьи. Михаил Потокин : Я думаю, что мы… мы… мы не к мужчине приходим в храм, мы приходим к Богу, да? И это есть акт нашей веры, то есть мы… мы верим в то, что вот за храмом, за мужчи… за всеми богослужениями стоит лично Бог, Он. Я, может быть, Его плохо знаю, плохо понимаю, но я пришел вот, так сказать, с желанием с Ним говорить, с Ним беседовать, да, с Ним, не со священником. Я вам даже больше скажу: я всегда думаю о том, что ни один человек не ходит в храм ко мне. Они все пришли к Богу, Он их позвал, Он их привел сюда. Священник, вот мужчина с бородой, да, это только проводник, это человек, который вот… который поможет там где-то, там, если, там, на ступенечку подняться.

Вот тяжело человеку самому - дай руку, тебя поддержу, но не более того. Константин Титов : Мне кажется, общение с Богом - это очень интимный, личный акт. Михаил Потокин : Да, интимный личный акт, да. Константин Титов : То есть… то есть человек может выйти в поле, в чисто поле, поднять руки к небесам и поговорить с Богом, попросить Его о чем-то, попросить какого-то, не знаю, там, смирения, успокоения какого-то. Зачем для этого нужно идти в храм и к священнику? Этот вот вопрос, который тоже меня очень волнует. Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, этот вопрос… вопрос уже - он такой… Понимаете, храм все-таки - это место молитвы, и в этом смысле молитва - она, ну, некое… некое состояние человека, да? Она его меняет, вот, и меняет определенным образом, потому что человек, когда молится, он… И, вообще-то говоря, храм - это дом молитвы, то есть место, где молятся, понимаете? Если в поле трактор пашет, там, люди ходят, там, еще куда-то по своим делам, то сюда люди пришли молиться, пришли молиться, и здесь, как бы вот это действительно важно, что здесь ничем другим ты не занят.

Вот ты пришел, и ты встал, так сказать, и хочешь Бога услышать. Ведущий : Это программа «Не верю! Это программа «Не верю! Константин Титов : В качестве обывателя могу сказать, что, когда приходишь в храм, слушаешь Литургию, она все-таки вещается на старославянском, непонятном для современного человека , языке. Особенно, если это придет, там, молодой человек, он ничего не поймет, что вы, священники, там хотите донести до него.

По мнению Потокина, в День Пантелеймона тем, кто прошёл вакцинацию, можно попросить о правильном действии лекарства, а тем, кто только планирует привиться, стоит помолиться об отсутствии побочных эффектов и осложнений. Протоиерей подчеркнул, что церковь не отрицает необходимость медикаментов, а наоборот, советует верующим молиться, чтобы они помогли.

Инфекционисты заявили, что привитые от ковида пациенты лучше реагируют на терапию "Пусть человек идёт прививаться тогда, когда ему назначат, врачу виднее. А помолиться Пантелеймону можно в любой день, в том числе и в тот, когда пойдёт на вакцинацию.

Мартина Исповедника в Алексеевской Новой Слободе. Проповедь перед причастием произнес игумен Петр Пиголь , насельник Высоко-Петровского монастыря. Наместник Высоко-Петровской обители рассказал о подготовке к празднованию 500-летия со дня основания монастырского собора во имя святителя Петра, митрополита Киевского и Московского, и преподнес Его Святейшеству панно, выполненное в технике финифти с изображением собора. Затем Святейший Патриарх Кирилл обратился к участникам богослужения с Первосвятительским словом.

Потокин протоиерей

ЛЕКЦИЯ 9. МИЛОСЕРДИЕ. Православные просветительские курсы Протоиерей Михаил Потокин с матушкой.
Священник Михаил Самохин ответил, почему нет процедуры «раскрещивания» Протоиерей Михаил Потокин – о том, как устроено церковное служение.
«ПОДЛИННОЕ НЕ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, А ПОКАЗЫВАЕТСЯ» Лекция протоиерея Михаила Потокина Продолжительность: 52 мин.

Михаил Потокин Священник биография

Михаил Потокин протоиерей подробная биография. Михаил Потокин священник где служит. Михаил Трутнев священник. Протоиерей Михаил Пуриче 2022. Протоиерей Михаил Цепелев видео. Проповедь в храме. Храм белые столбы настоятель храма. Протоиерей Михаил Лукьянов. Протоиерей Михаил Михайлов. Протоиерей Николаев Михаил Викторович. Протоиерей Михаил Рябов.

Иерей Иоанн Герасимов Северное викариатство. Храм вход Господень Иерусалим в Бирюлево батюшка Александр. Отец Александр Калаганов Нижний Новгород. Иерей Александр Калаганов Нижний Новгород. Протоиерей Михаил Титов. Отец Георгий Живоносный источник. Протоиерей Алексий Михаленя. Михаленя Алексей священник. Царенков протоиерей Алексий протоиерей. Протоиерей Алексей Михайленя Михаленя.

Церковь жителей. Фома фотография нить освящение храма. Речь идет об открытии и освящения храма изображено на фото документе. Протоиерей Александр Лаврин. Беседы Потокин. Илья Одяков протоиерей. Патриархия иерей Павел Каледа. Протоиерей Михаил Васильев.

А медицинские вмешательства можно делать всегда, по мере необходимости. Мы лечимся весь год.

Если нужно сделать операцию — её проводят, если нужно привиться — прививаемся вне зависимости от дня. Нет какого-то определённого специального дня, когда это было бы делать лучше", — сказал он газете "Взгляд".

Такая задача». Служба не для кого-то, а с Богом наедине Где-то полгода мы только разгребали эти десятилетние завалы.

Потом отец Георгий начал служить. А народу собирались сотни и сотни. Храмов недоставало. Только за раз по 60-40 человек крестил.

А то могло быть и не одно Крещение в день. Так и на исповедях было столпотворение: батюшка и на вечерней службе, и после нее до полуночи, а то и далее исповедовал. А утром — опять шли новые исповедники. Литургия с исповедью и проповедью продолжалась три часа и более.

Нагрузка непомерная для человека некрепкого здоровья. Отец Георгий, сколько помню его, много и часто болел. Говорят, конечно, это тоже составляющая креста духовничества: и вот так немощи пасомых понести. Но жил батюшка именно Литургией.

Сам говорил, что в Литургии и Причастии вся его жизнь. Благодаря этой сопричастности и все остальное получало энергию, Господь Свои дары и милость являл. Его служение Литургии — самое сильное, что мне вообще в жизни когда-либо видеть довелось. Там не было ничего внешнего.

Как сказано у апостола: «осуществление ожидаемого» Евр. Чувствовалось, что за этой его литургической молитвой стоит, что за опыт, — и это ошеломляло. Когда кто-то лишь поверхностно к службе относится, то может на себя и важный вид напустить. А когда ты живешь этим, тебе уже ничего из себя изображать не надо.

Иной, может быть, и с пафосом подчеркнуто старательно служит, медленно возгласы говорит, каждое слово артикулирует громко или потише… Но любая театральность сразу эту выверенную перед «зрителями»-прихожанами, пусть даже и без умысла, но все же игру выдает. А здесь все естественно, просто. Как будто эти слова не когда-то и кем-то сложены, а от сердца отца Георгия к Господу прямо сейчас обращены: так не для кого-то, а между собою говорят. Тогда и прихожане к молитве приобщиться могут.

Круг чтения и возможность поделиться пережитым Он всегда находил время читать, готовиться к проповеди. Усталость ничего не отменяла. Это было нужно. Для того, чтобы оживить изнутри то, что он мог потом передать другим.

Каждый день старался чем-нибудь прочитанным душу свою согреть. Использовал для этого любую возможность: заминка какая возникнет, или в пути окажется. В электричке, вспоминают, авву Дорофея читал. Не что-то легкое, а постоянно погружался в серьезную святоотеческую литературу, перепахивал ее.

Это был сердечный и интеллектуальный труд. Потом он пережитым делился со всеми. В последние годы в Крылатском на встречах с духовенством да прихожанами Псалтирь толковал. В его беседах всегда чувствовалась любовь к Слову Божьему.

Он и Новый, и Ветхий заветы хорошо знал, не противопоставлял их. Этим даром, — наставлял всех и каждого, — нельзя пренебрегать». Он из тех, кем язык жив Батюшка еще из того времени, когда язык очень много значил. Он не был филологом по образованию, но он из тех, кем язык жив.

Слово его было благородное. Язык всегда был церковный, без новояза, без канцеляризмов. И не только во время проповеди в храме. Он вообще так говорил.

Сложные слова были не нужны. Написано же Священное Писание простым слогом — но не упрощенным, оно в то же время глубоко. Так и речь отца Георгия. Его слово неотрывно от его служения.

Говорить его словами невозможно, потому что я живу по-другому. Он учил говорить нас так, как мы живем, а не копировать кого-то. У него самого слово всегда было действенно. Ты его даже запоминать не стремился — в этом не было необходимости: оно просто открывало тебе саму жизнь, в чем ее суть заключается.

И никогда не лишало тебя свободы, разве что подсказывало куда двигаться. Но всё остальное зависело от тебя. Все чада у отца Георгия очень разные. Не просто слова Проповедь для батюшки всегда была крайне важна.

Он и во время службы и после нее к собравшимся обращался, и перед исповедью, и после треб, и перед ними. И даже тогда, когда я ездил с ним на требы по домам, его общение с позвавшими и их домочадцами всегда было проповедью. Вчера еще советские граждане после всех этих выкрутасов пропаганды просто чуяли в нем истинного духовника. Тут же воспринимали его как «пастыря доброго» Ин.

Что это было? Как они, некнижные, столько слышавшие наветов на Церковь, признавали в нем сразу отца? Само содержание слов-то его могло быть элементарным, но в них содержалась сила. Это изнутри шло.

И также глубинно сокровенно воспринималось.

То, что есть, мы должны, так сказать, да, постараться перевести так, чтобы это не было упрощением. Это было бы, ну, новым… Так же, как и перевод: если вы знаете, перевод же - это не точное воспроизведение того, что там. Если мы возьмем кальку слов, и там есть английские выражения, такие, которые… Да, это будет смешно. Ведущий : Перевод - это донесение смыслов адекватными средствами. Давайте теперь про стояние на ногах. Михаил Потокин : Стояние на ногах, да. Стояние на ногах - ну, это традиция Русской Церкви, что у нас богослужение происходит стоя. В каком-то смысле вот есть люди пожилые… Но сейчас, кстати, лавочки в церкви стоят, и даже, я знаю, некоторые храмы православные в Москве, где тоже стульчики установили уже рядами.

Ну, не в центре самом, а сбоку там, но стоят. Понимаете, для пожилого человека иногда хорошо посидеть, и, в общем-то, я думаю, что здесь нет никакой преграды, если человек плохо себя чувствует, там, или инвалид, или ему трудно. Речь идет … Я всегда сам себе задавал этот вопрос, думал, как мне ответить на него. Вы знаете, когда это я ходил еще, там, давно в храм Иоанна Предтечи на Красной… на Красной Пресне, это было еще советское время, и вот это были люди такие, там, среди прихожан, которые вот любили молиться. И это было видно, вот, ну, знаете, не по лицу, не по… как… как они крестятся. Знаете, вот та же молитва - мы можем почувствовать ее, то есть человек, который так молится, с ним рядом не сядешь. Вот я вам хочу сказать, вот вы придите, скажем… Ну представьте себе, ну, плохая ситуация, ну, неважно, вот там отпевание, да, человек умер, все стоят, родственники все. Почему они стоят? Не потому, что они не хотят сидеть, а потому, что в их в позе вот этой выражение скорби, скорби, вот уважение к близким умершего, да?

То есть, если вдруг один придет, и все остальные стоят, а он придет и сядет, да, а все остальные родственники стоят, сможет он спокойно так сделать? Я думаю, нет. Он должен… То есть поза иногда выражает наше отношение. Вот поза скорби, стоя, вот рядом со скорбящим человеком ты вдруг сел, да, а он стоит, у него вот вся душа его напряжена, он весь вот в этом вот переживании своего горя. Как ты рядом с ним сядешь? Нет, ты пойдешь и встанешь рядом, скажешь: «Друг, мне тяжело, но я буду рядом с тобой стоять». Ведущий : А если у вас в храме, там, не бабушка, а Константин захочет присесть на скамейку, его кто-нибудь прогонит со скамейки, запретит ему сидеть? Михаил Потокин : Нет, почему? Не прогонит, я надеюсь.

Ведущий : То есть можно сидеть, если очень… если… если уж очень хочется? Михаил Потокин : Можно сидеть, да, можно сидеть. Мало того, да, люди приходят иногда, там, кто-то посидит, кто-то выйдет даже из храма. Я, честно говоря, сам, когда начинал в храм ходить, мне трудно было стоять на службе. Я был молодой еще, и я удивлялся: бабушки стоят, как свечи, она стоит всю службу. Константин Титов : Натренированные. Ведущий : Опыт. Константин Титов : Опыт. Михаил Потокин : Да.

А я… а я… Через полчаса у меня начала болеть голова, там, спина и… и все это было, понимаете… И у меня это прошло, что называется, как если по-врачебному, когда я сам стал участвовать в службе, когда я стал, ну, немножко, так сказать, стал понимать молитвы, там, это, понимаете? То есть здесь тоже вопрос какого-то вот, ну, внутреннего состояния. Что-то внутри меняется, я уже как бы, ну, в другом… по-другому это воспринимаю. Поэтому здесь тоже это важно. Но я считаю, что запрещать сидеть все равно нельзя, особенно людям больным, там, пожилым и так далее. Но делать из этого как бы тоже общее тоже не следует. И я думаю, что должен быть выбор: кто-то хочет присесть - он может присесть, и мы его не осуждаем, и он так же участвует в службе, как все остальные. Ведущий : Вы упомянули католиков. Я знал одного католика, бразильца, который стал православным, и, рефлексируя на тему, почему он раньше, ну, какую-то часть службы сидел… Они же тоже, католики, не все время сидят, они очень часто на колени встают на эти приступочки.

Михаил Потокин : Ну, там, да, есть определенные моменты. Ведущий : И встают на молитвы на особенные. Константин Титов : В определенное время, да. Михаил Потокин : В определенное время. Ведущий : Да. Ну, этот католик сказал очень интересную вещь. Он сказал: «Христос за меня распялся на кресте. Что же, я не постою два часа на ногах за Него на службе? Константин Титов : Да.

Ведущий : Когда один человек приходит исповедоваться к другому, такому же грешному. Я так прямо, я правильно Вашу мысль понимаю? Константин Титов : Да, но, во-первых, я все-таки считаю, что человек - он пришел на этот мир для любви, для созидания и для наслаждения этой жизнью, этой красотой, о которой говорил Михаил Александрович, да, о вот этих всех вот наивысших смыслах. А все-таки Церковь - она нас постоянно призывает к какому-то… прививает нам некое чувство вины, покаяния: «Покайся, ты вот грешный, нужно каяться, нужно постоянно чувствовать себя виноватым». Это тоже не совсем, мне кажется, правильно. Это претит. И потом, даже если человек совершил какой-то грех, но его же исповедует ведь тоже… тоже грешный священник, да, который тоже мог и нарушить пост, и сквернословить, и что-то, там, не так подумать, и позавидовать, потому что человек пришел к человеку. Просто один человек, ну, так скажем, он прихожанин, а другой имеет некое право, данное, опять же, людьми, да, одев определенные одежды. Поэтому здесь очень трудно говорить об этом, тем более, памятуя советское время, да, когда священники… ну, был такой период в Русской Православной Церкви, которые служили Комитету государственной безопасности и, к сожалению, отдавали информацию туда, куда не нужно, и в этом было некое разочарование.

Вот этих вот два аспекта. Ведущий : Ну, есть, есть такая картина мира, да. Отец Михаил? Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, как, я Вам хочу сказать, что, во-первых, Таинство Исповеди все-таки совершается между человеком и Богом. Почему… Константин Титов : Тогда зачем нужен священник? Михаил Потокин : Священник - это свидетель. То есть, понимаете, как, ну, это как бы вот то, о чем нам говорит таинство. Что же на самом деле происходит? Конечно, понимаете, есть вещи, которые, я считаю, мы можем исправить сами, вот.

То есть, если я обидел человека, конечно, лучше прийти к нему и сказать «прости». Я считаю, лучше нет, и я при этом… ну, если я искренен буду. Но есть вещи, которые мы не можем исправить, которые уже… Ну, вот время назад не вернешь, понимаете? И тогда действительно, если я человек, ну, честный, я встаю… я встаю перед своей совестью, и меня, так же, как и вас, обличает она, что где-то я… Даже, вы знаете, ну, есть понятие, там, какой плохой поступок, а есть понятие - не сделать хорошего. Вот человеку плохо - ты прошел мимо. Ну, торопился ты, ну, на работу шел, ну, неважно. Грязный он, там, бомж, может, пьяный - ну, не подошел, не поднял, не поинтересовался. А потом, когда ты уже ушел, вот тут совесть тебя догоняет и говорит: «Милый мой, а вдруг он замерзнет? А вдруг… Ну хорошо, пускай он пьяный, там, но имеешь ты право судить…» Константин Титов : Михаил Александрович, но это, извините, напоминает, когда учитель отчитывает ученика.

Но учитель - он… он опытный, он старше, ученик маленький, и его как бы… Все-таки священники, бывает, ведь могут и поругать, и отчитать. Михаил Потокин : Но священник… священник… священник… Ведущий : Нет, то, о чем говорит отец Михаил, я так понимаю, это вопрос человека к себе, то есть со стороны совести, а не то, что священник так говорит человеку. Константин Титов : Нет, вы понимаете, я… я все-таки… Михаил Потокин : Сама исповедь, да, сам… сам… сам ход исповеди… Я понял Ваш вопрос, да, простите. Просто я немножко по-другому начал отвечать. Да, действительно, есть вот такое неверное понимание, и со стороны исповедующего, и со стороны священника, да? Священник не имеет права отпускать грехи, потому что он сам грешник, Вы правы. Константин Титов : Конечно, конечно. Это человек. Михаил Потокин : Он не имеет права такого.

Даже, мало того, когда Христос говорил, что Он имеет право отпускать грехи, Его хотели убить за это, потому что «Ты, - говорят, - богохульник, только Бог может отпускать грехи». Священник поэтому никоим образом грехи не отпускает. Что касается советов священников, здесь, конечно, вот и, ну, скажем так, все зависит все-таки от того, как священник… насколько у него есть такт и понимание таинства. Если он понимает таинство верно, то его советы никогда не будут навязчивыми и никогда не будут… Если человек спросит у него совета, он ответит, но никогда не будет нравоучения, потому что это, конечно, неверное понимание исповеди. Священник - не учитель человеку, он ему друг, понимаете? Что такое друг? Друг - это значит человек… Константин Титов : Но получается, что человек, извините, человеку разрешает отпустить этот грех. А где здесь Бог в этой ситуации? Михаил Потокин : Нет-нет-нет, человек… Константин Титов : Вам же не приходит информация: одному отпустить грех, а другому - нет.

Вы же эту информацию не считываете. Михаил Потокин : Нет-нет-нет. Человек человеку… Грех отпускает Бог. Ведущий : А что делает священник? Константин Титов : Что делает священник в этот момент? Михаил Потокин : Нет, подождите, я вам хочу объяснить, подождите. Священник, когда он… человек ему исповедуется, он читает ему разрешительную молитву и все, вот. Дальше все зависит от степени искренности самого человека. Если он искренне пришел к Богу, ему грех отпускается Богом.

И причем признаком этого является то, что он больше не грешит. Константин Титов : А может быть так, что священник отпустил грех, а Бог не… не отпустил? Где информация к священнику? Михаил Потокин : Не… не… не… Нет, секундочку. Может быть так, что священник прочитал молитву, но грех не отпущен. У нас много, часто… Вот в 90-е годы, я помню, слышал такое: вот, бандиты, придут они, там, нахулиганят, там, может, даже кого-то убьют, потом придут в церковь, покаются, им Бог все… им священник все отпустит. Как-то легко так: вот убил человека, потом пришел, два слова сказал - и все. Нет, не легко. Константин Титов : Михаил Александрович, но мы… но мы в XXI веке, мы же понимаем, что у Вас, как, так сказать, посредника, нет никакого средства связи с Богом.

Михаил Потокин : Я не посредник. Ведущий : Вот давайте… дайте Михаилу, да, договорить. Я вам хочу сказать, священник, скорее, больше похож на друга, должен быть другом вам, другом по несчастью, понимаете? Вот есть такое, как, знаете, болезни… Ведущий : То есть во время исповеди, Вы имеете в виду? Михаил Потокин : Да-да. Вот больные диабетом - они объединяются в одно сообщество, а больные, там, еще чем-то - в другое сообщество, и они друг с другом общаются. Вот мы с вами, как больные, вместе. Мы соединены. Священнику дана вот определенная, ну, возможность, скажем, да, совершать таинство, но это таинство - оно совершается тогда, когда человек искренен настолько и настолько глубоко раскаивается в этом, а это может видеть не священник, а только Бог, потому что это внутри вас.

Что делает священник? Священник поставлен Богом затем, чтобы вот формальную, вот эту вот внешнюю сторону, да, мы с вами, так сказать, пришли, человек мог сказать слово. Но сказать кому, да? Сказать, вот через священника обратиться к Богу. Почему важна публичность? Я вам хочу сказать, в первые века вообще исповедовались публично, без священника. Как делали? Выходили перед всей общиной и говорили свои грехи. И вот тогда в большинстве случаев человек переставал грешить, потому что ему было стыдно.

Ну, представьте себе, прийти и вот вывернуть все свое. И исповедовала тогда, собственно, община. То есть человек раскаялся, и это покаяние его принимало все Тело Христово. Все… все его друзья, его близкие, с кем он знал, там, все его село, где он жил, - они все слышали его, да, и они, так сказать… И это было для человека целительным, вот. Сейчас таинство исповеди - оно сократилось, двое только в нем участвуют: священник и человек, да? На самом деле, вот правильно, Иоанн Кронштадтский когда исповедовал, он исповедовал - люди говорили грехи свои вслух, как в первые века, выкрикивали грехи. Они хотели от них избавиться, понимаете? Если вещи, например, там, ну вот вы знаете, пьянство, например, да, когда человек сам замучен им, он замучился уже, но он не может с собой справиться, да? Ему, так сказать, вот своего покаяния недостаточно.

Ему недостаточно прийти и себе сказать: «Все, я, там, с такого-то дня я бросаю пить, я больше не буду пить», - и так далее. Он сто раз уже себе это говорил, и сто раз у него не выходило. Что делать? А вот как раз, когда публичная исповедь или беседа, да, откровение - оно совершенно другую силу имеет. Ведущий : То есть, иными словами, ответ на вопрос Константина, откуда Вы получаете информацию, в том, что Вы вообще никакую информацию ниоткуда не получаете? Михаил Потокин : Информация… информация от Бога идет человеку непосредственно. Константин Титов : Связи с Богом у Вас нету? Связи с Богом у Вас нет? Михаил Потокин : Связь с Богом у меня есть так же, как и у всех, вот, но она личная, связь, она не связь по поводу кого-то другого.

Она… Есть действительно духовники, которые были когда-то вот, и сейчас, наверное, есть, может быть, где-то они, которые имели, ну, непосредственное знание по отношению к людям. То есть что человек… что человеку… будущее знали, прозорливость, такое свойство, да? Но этим обладают единицы. Это единицы обладают таким, да? В основном, священник, конечно, не… не прозорливец, поэтому он не знает ни будущего, ни прошлого, и даже часто и не знает настоящего. Правду вы говорите или нет, я не знаю. Константин Титов : У меня еще есть один тезис, если позволите. Вот получается, что если человеку что-то накипело, он считает, что он сделал что-то плохое, то на Западе модно ходить к психоаналитику, психологу, да? А у нас пошел к другу, взял бутылку водки, поговорил, стало легче, выговорился, может быть, даже покаялся там прямо и… и перед Богом.

Ну, мы такое, в физическом смысле слова. Ведущий : У него нет… нет посреднической функции. Михаил Потокин : Прозорливости, да, скорее. Связь-то есть, потому что Богом назначен священник. Константин Титов : Да, да, мы… Да, но Вы поняли, о чем я. Получается, что здесь священник выступает в качестве психотерапевта, вот такого некоего успокоителя, функция такая больше психотерапевтическая. Михаил Потокин : Нет, нет, вот как раз… вот наоборот как раз. Ведущий : Давайте дадим ответить отцу Михаилу. Михаил Потокин : Наоборот, священник… Как раз наоборот: чем меньше священник действует, тем лучше.

Вот чем больше Бог действует, понимаете… Здесь действие - оно не от… не от священника, оно внутри человека происходит. Что-то меняется внутри, понимаете, и эта внутренняя вот перемена не священника. Она обя… обязаны, конечно, мы не священнику, а Богу, который Сам, так сказать, видит человека, который к Нему пришел. Он установил такой порядок: «Приходи ко Мне, подойди, так сказать, поисповедуйся, да? Во время таинства этого Я тебя хочу слышать, да? Он уходит утешенный, но утешает его Бог. Поэтому здесь есть разница. Ведущий : Но вот принципиально важный момент. Сама необходимость выговориться, которую можно удовлетворить и у психотерапевта, и у друга.

Константин Титов : Это очень важно. Ведущий : Чем это отличается, в правильном смысле, от правильной исповеди?

Священник и психиатр — опыт взаимодействия

Милосердие — социальные проекты, направленные на оказание комплексной помощи людям, нуждающимся в социальной поддержке и сопровождении люди с ментальными нарушениями, социально незащищённые люди, маломобильные люди, пожилые, люди с паллиативным статусом и др. Память — проекты, которые занимаются сохранением памяти о жертвах советских репрессий; — генеалогические проекты, направленные на выявление и сохранение памяти о репрессированных и пострадавших в советские годы; — проекты, которые восстанавливают память об общественных и социальных инициативах и явлениях, существовавших до 1917 года.

Его Святейшеству сослужили: архиепископ Сергиево-Посадский Феогност, наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры, председатель Синодального отдела по монастырям и монашеству; епископ Воскресенский Савва, первый заместитель управляющего делами Московской Патриархии; протоиерей Владимир Диваков, секретарь Патриарха Московского и всея Руси по г. Москве; игумен Петр Еремеев , наместник Высоко-Петровского монастыря; насельники Высоко-Петровской обители в священном сане; духовенство г.

Среди молившихся были настоятельница московского Зачатьевского ставропигиального женского монастыря, заместитель председателя Синодального отдела по делам по монастырям и монашеству игумения Иулиания Каледа , настоятельница московского Богородице-Рождественского монастыря игумения Викторина Перминова. За богослужением пел хор Высоко-Петровского монастыря регент — А. На малом входе за усердное служение Церкви Божией и пастырское душепопечительство к празднику Святой Пасхи Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл удостоил ряд клириков г.

Николая, архиепископа Мир Ликийских, в Бирюлёве. Правом ношения наперсного креста награждены: - священник Михаил Авраменко, клирик храма Троицы Живоначальной в Борисове; - священник Георгий Алексеев, и. Кизических; - священник Павел Гумеров, клирик храма свт. Николая, архиепископа Мир Ликийских, на Рогожском кладбище; - священник Михаил Донченко, клирик храма св. Ново-Алексеевского монастыря; - священник Алексий Спасский, клирик храма блг.

И как-то он у меня спросил: ты, говорит, у нас крещеный? Я говорю: нет, я не крещеный. Он говорит: ты хочешь креститься? Ну вот, я взял Евангелие, он мне дал Евангелие, прочел Евангелие, мало что понял. Но как-то воспоминания какие-то были. И вот, пришел я креститься. Но тогда нельзя было креститься, я такой был человек общительный, я был комсоргом курса, у меня куча друзей, конечно, и институт такой непростой, и поэтому крестился я так: днем пришел, постучал, мне открыли, я сказал, что к отцу Георгию, храм был закрыт, я с крестным пришел, и там в храме отдельно меня покрестили, чтобы не было сообщений куда-то, не записывали. Тогда записывали, кто крестился, хотя это был уже, наверное, 1985 год, уже немножко началась оттепель. И я крестился, но я не знал, что делать. Решение о своем будущем пришло, когда отца Георгия Бреева перевели восстанавливать разрушенный храм в Царицыно. Впрочем, это здание трудно было назвать храмом, деревообрабатывающий завод Союза реставрации изменил церковь до неузнаваемости. Отец Михаил Потокин и сейчас помнит тот первый молебен на завалах и руинах поруганной святыни. Потокин: — Отец Георгий позвал всех прихожан на молебен у забора. За забор не пускали, там были рабочие и злые собаки. Потом мы начали разбирать завалы, там полгода мы не служили, мы только убирали мусор всякий, там в храме стояли станки, пол был залит бетоном. Мы воевали долго с организацией, которая занимала это здание, отключали электричество. И вот как-то я начал ходить туда по субботам, воскресеньям на субботники убирать мусор. Пытались мы выкатывать станки эти, выламывали из пола, на трубы клали и по трубам выкатывали на улицу. Как-то пытались что-то сделать, чтобы началась служба. Там, в этом кошмаре, очищая здание церкви от завалов мусора и грязи, стекла и бетона, видя, как на остатках росписей проступают лики святых, студент-волонтер понял: теперь этот храм он бросить не может, он должен быть здесь, здесь его дом и его место. Потокин: — Знаете, это как человеческое тело, которое взяли и разрубили. Я помню такой момент был интересный, когда в алтаре царские врата были заложены в два кирпича, и там был шкаф, то есть кирпичом заложенны. Причем заложили хорошо так, крепко. Мы пытались как-то, чтобы службы начать, освободить, пытались отбойным молотком, но он был такой электрический слабенький, никак он не брал. И тогда — это же был деревообрабатывающий, — мы нашли бревно, подвесили бревно к потолку и этим бревном выбили царские врата, выбили эту кладку. Когда разбивается стена, когда вот эта кладка, которая делала из алтаря шкаф, когда она вдруг выбивается и открываются царские врата — пока еще в алтаре ничего нет, в храме ничего нет, но все-таки уже есть вот это пространство, оно открылась. Понимаете, в этом была тоже какая-то очень, наверное, большая радость. Поэтому, когда уже после завершения института, учась в аспирантуре и одновременно работая инженером-физиком в Центральном институте авиационного моторостроения, ему поступило предложение уехать работать во Францию, Михаил Потокин не раздумывая отказался. Потокин: — Были предложения уехать за границу, работать в области, связанной с авиационным моторостроением во Франции, поскольку я знаю язык. И как-то я подумал: а на что же мне жизнь, зачем? Хотя мне было 25 лет, я был молодой еще. И я подумал тогда, что, наверное, стоит все-таки остаться здесь, потому что, думаю, здесь же все-таки храм строить. Для меня строить храм — тогда это была такая мысль, что это дело жизни, фактически. А что, зачем жить? Прямо из аспирантуры и института он пошел в сторожа. Неудивительно, что столь резкую смену деятельности поняли далеко не все. Потокин: — У меня научный руководитель вежливый очень человек, воспитанный был, наверное, он думал, что я ненормальный, потому что я мог уехать во Францию, работать там. И тогда все стремились за рубеж, а я — молодой специалист, у меня пока нет семьи, я молодой совсем, и меня, конечно, там приняли бы, я мог бы там какую-то карьеру, может быть, и сделать себе, я, не знаю, ученым там, может, я не был бы, но и специалистом техническим мог бы стать, наверное. И когда узнали, что я не просто не поеду во Францию, что я останусь здесь, да ещё в церкви сторожем — это было недоумение какое-то. Эта квартира, в которой сейчас проживает семья отца Михаила Потокина, принадлежала знаменитому ученому-физику, лауреату Нобелевской премии Виталию Гинзбургу. И хотя сфера научных интересов у обоих была разной, то символичное родство со знаменитым ученым священник ощущает каждый день. Окна знаменитой квартиры выходят на Академию наук и МГУ. Детям близко добираться до учебы, поясняет батюшка, кроме того, в этом же районе живет мама священника, за которой нужен ежедневный уход. В квартире, которую сдали семье Потокиных родственники академика Гинзбурга, очень просторно и хватает места даже таким экзотичным обитателям, как ящерицы. Порядок в доме, пока глава семейства на службе, на детях.

протоиерей Михаил Потокин

Протоиерей Михаил Зазвонов 30 января 2023 Скачать. Священник Михаил Потокин предложил рассмотреть вопрос о занятости бездомных и привлечении их к городским работам, сославшись на опыт дореволюционного Дома трудолюбия, открытого святым праведным Иоанном Кронштадтским. Если вам понравилось бесплатно смотреть видео ответ священника. протоиерей михаил потокин и иерей владимир тоготин онлайн которое загрузил Телеканал СПАС 15 марта 2021 длительностью 00 ч 48 мин 08 сек в хорошем качестве.

КОНТАКТЫ ПОРТАЛА

«Путь к священству». Прот. Михаил Потокин Священник Михаил Потокин. Настоятель храма Флора и Лавра на Зацепе, председатель Социального отдела Московской епархии.
Премия «Жить вместе» Протоиерей отец Михаил Потокин.

«ПОДЛИННОЕ НЕ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, А ПОКАЗЫВАЕТСЯ»

Николая Мирликийского в Кузнецах; священник Михаил Потокин, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне; священник Антоний Сафонкин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы дер. Большое Покровское; священник Вячеслав Синельников. Священник Михаил Потокин. Настоятель храма Флора и Лавра на Зацепе, председатель Социального отдела Московской епархии. Отец Михаил Потокин на Первом канале о девятом дне. "На этом помощь Церкви не ограничивается, ― заявил священник Михаил Потокин.

Авторская программа Владимира Легойды «Парсуна»: священник Михаил Потокин

В собрании приняли участие протоиерей Михаил Потокин, руководитель Отдела по социальному служению Московской епархии; иер. Протоиерей Михаил Потокин. Поиск. Смотреть позже. Протоиерей Михаил Потокин: Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить. Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. Протоиерей Михаил Потокин и Константин Титов. Aug 4, 2018. Отец Михаил Потокин на Первом канале о девятом дне.

Русская Церковь 90-х: период романтического православия (5)

ОТВЕТ СВЯЩЕННИКА. ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН И ИЕРЕЙ ВЛАДИМИР ТОГОТИН Настоятель московского храма Входа Господня в Иерусалим протоиерей Михаил Потокин призвал христиан не обращать внимания на суеверия и не бояться пятницы 13-го.
Русская Церковь 90-х: период романтического православия (5): pretre_philippe — LiveJournal Председатель Отдела по социальному служению Московской городской епархии РПЦ протоиерей Михаил Потокин после.
За них уже все решили... | Пикабу Протоиерей Михаил Зазвонов 30 января 2023 Скачать.

Священник Михаил Потокин – цитаты

Священник Михаил Потокин. Настоятель храма Флора и Лавра на Зацепе, председатель Социального отдела Московской епархии. главная радость в жизни. В конце встречи протоиерей Михаил ответил на вопросы и пожелал духовных и телесных сил в социальных трудах.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий