Новости врубель михаил александрович демон поверженный

В начале 1902 года, пожалуй, одна из самых известных картин Михаила Врубеля — «Демон поверженный» — была показана публике в Санкт-Петербурге на выставке «Мир искусства». Демон поверженный Михаил Александрович Врубель (1856-1910) вообще не должен был стать художником. Картину «Демон поверженный», выставленную в 1902 году на петербургской выставке объединения «Мир искусств», Врубель приходил дописывать каждое утро.

Художник и его демоны . Михаил Врубель

Врубель превосходно рисовал и видел характер форм. Он как бы был предшественником всего грядущего течения, исканий художников Запада. Из русского искусства он был восхищен иконами новгородцев. Фарфоры Попова и Гарднера восторгали его так же, как в литературе Пушкин и Лермонтов — он считал, что после них в литературе русской был упадок. Врубель мог жить месяц на 3 рубля, ел один хлеб с водой, но никогда ни у кого, кроме меня, не брал взаймы. Врубель много рисовал, делал акварели-фантазии, портреты и бросал их там, где рисовал.

Я никогда не видал более бескорыстного человека. Когда он за панно, написанные Морозову, получил 5000 рублей, то он дал обед в гостинице «Париж», где жил. На этот обед он позвал всех там живущих. Когда я пришел поздно из театра, то увидел столы, покрытые бутылками вин, шампанского, массу народа, среди гостей — цыганки, гитаристы, оркестр, какие-то военные, актеры, и Миша Врубель угощал всех, как метрдотель он носил завернутое в салфетку шампанское и наливал всем». Максимилиан Волошин поэт, переводчик : Максимилиан Волошин.

Точно дух переступил запретную грань и уже не мог вернуться в темницу тела. Рядом с картинами Врубеля смеялись и негодовали каждый раз элегантно одетые господа и светские дамы. Неужели же невежество петербургской публики простирается до того, что она ничего не знает о безумии и слепоте Врубеля, о трагедии, достигшей русское искусство? Разве не подобает перед этими полотнами такое же молчание; как в той комнате, в которой умер Пушкин? У Врубеля есть глубокое, органическое сродство духа с Лермонтовым.

Его иллюстрации к Лермонтову не повторяют, а продолжают мысль поэта. Он шел по той дороге, которая на полпути оборвалась под ногами Лермонтова. Но и он не дошел до конца. Его сродство с Лермонтовым в том выражении глаз, которое он ищет в лице «Демона», и в горьких, запекшихся губах. Врубель — живописец одного взгляда.

Это страшно чувствуется на большом, незаконченном эскизе «Демона» на выставке «Нового общества», где закончены лишь одни глаза. Незаконченный эскиз «Демона сидящего» Врубель, как и Лермонтов, действительно понимал горы. В России Врубель единственный живописец гор. Я старался вспомнить, кто в живописи понял и воплотил горы. Не холмистую местность в характере Богаевского или Мэнара, а горы — вечные кристаллы земли.

Горам Врубеля — лермонтовский стих: «Под ним Казбек, как грань алмаза, снегами вечными сиял». Его горы везде, как «грань алмаза», как кристаллы драгоценных камней.

Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника. Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: «Правду сказать, я ужаснулся, увидев Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза — как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул гений».

Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание шло с ужасающей быстротой, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы. Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения, художник, мир которого был сказочно прекрасен, — теперь почти слепой… Он стал отказываться от еды, говоря, что если он будет голодать 10 лет, то прозреет и рисунок у него будет необыкновенно хорош. Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу». Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена Древнего мира или эпохи Возрождения. Последний год жизни Врубель все настойчивее отказывался от мяса, говоря, что не хочет есть «убоины», так что ему стали сервировать вегетарианский стол. Силы постепенно покидали художника, иногда он говорил, что «устал жить».

Более ста работ предоставил Государственный Русский музей. В проекте экспонируется всего около 300 произведений, собранные из девяти музейных и восьми частных собраний. Они размещены на трех этажах в здании Новой Третьяковки на Крымском валу, в том числе 50 живописных работ, около 200 листов графики, скульптура, майолика, костюм.

Забелу и влюбился в неё сразу и бесповоротно. Буквально через несколько дней Надежда Ивановна ответила согласием на его предложение, и 28 июля 1896 года пара обвенчалась. Художник очень любил свою жену и часто её рисовал. Именно стилизованный образ Надежды Ивановны он увековечил в знаменитой картине «Царевна-Лебедь». Увы, семейное счастье супругов было недолгим. Единственный их сын Савва, появившийся на свет в 1901 году, умер в полтора года, что стало огромным потрясением для родителей. Вскоре Надежде Ивановне пришлось взвалить на свои плечи заботу о заболевшем муже. На фоне этих несчастий женщина едва не потеряла голос, артистические гонорары становились всё более скудными, но до конца жизни художника она не оставила его, исправно оплачивая счета за услуги докторов и сиделок. Умерла Надежда Ивановна Забела-Врубель в 1913 году от туберкулёза, в возрасте всего 45 лет. Смерть и похороны Михаила Врубеля В последние годы жизни Врубель полностью утратил интерес к жизни. Его апатия переходила в затяжную депрессию и сопровождалась галлюцинациями. Он мечтал умереть. В одну из морозных февральских ночей 1910 года он открыл окно в палате клиники и стоял под ним, совершенно сознательно простудившись. Очень быстро простуда переросла в чахотку, и 1 14 апреля 1910 года Михаил Александрович Врубель скончался. Художника, чья популярность на момент смерти достигла пика, похоронили на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге при большом стечении народа. Среди прочих присутствовали многие видные члены Императорской академии художеств, действительным членом которой Врубеля избрали в 1905 году. Короткую и яркую надгробную речь произнёс поэт А. Блок — по его мнению, ушедший мастер был способен видеть иные миры, недоступные большинству смертных. Известные работы Михаила Врубеля Михаил Врубель создал множество запоминающихся шедевров — от книжных иллюстраций до майолики и настенных панно, но несколько живописных работ в его творчестве стоят особняком как наиболее яркие образцы его художественной манеры. Прежде всего, это «Богоматерь с младенцем» 1884—1885 , «Демон сидящий» 1890 , «Гадалка» 1895 , «Принцесса Грёза» 1896 , «Пан» 1899 , «Демон летящий» 1899 , «Сирень» 1900 , «Царевна-Лебедь» 1900 , «Демон поверженный» 1902. Каждое из этих произведений Врубеля хранит неповторимый авторский почерк и его видение красоты. Так, в «Сирени», подчёркивая гармонию всего живого, на фоне цветущего куста то ли изображена девушка, то ли это просто игра света и тени.

Михаил Врубель. Взгляд в бесконечное...

«Демон поверженный» — картина русского художника Михаила Врубеля, написанная в 1901–1902 годах. Демон поверженный, часть 2, 1901. В 1880 г. Михаил Врубель окончил Петербургский университет, после чего отбыл краткосрочную воинскую повинность, получив чин бомбардира запаса. На выставке художников «Мир искусства» был представлен «Демон поверженный».Михаил Александрович продолжал наносить мазки на законченную работу, от чего Демон менял облик от мягкого, задумчивого до грозного и поверженного. Заканчивая поверженного Демона, Врубель тяжело заболел и был помещен в лечебницу.

«Демон сидящий» Врубеля

В Михаиле Врубеле проснулась странная энергия, мятежность. Он постоянно повторяет жене, что довольно ему быть скромным, теперь он станет вести себя иначе. Нельзя не заметить сходства его душевных порывов с образом демона в его картине «Демон летящий». Очарованный истинной свободой и величием, Врубель писал это произведение в надежде на прекрасное будущее, славу, почтение. Но вдруг он останавливается и вовсе прекращает свою работу. Но почему? Вот он видит демона, устремленного в небеса, вольного, словно ветер. Но в то же время, художник наперед знает, чем закончится этот полет.

Впереди у демона лишь падение, разочарование и тоска, как и у его создателя. Вскоре художник заболевает, у него обнаруживается сильнейшее психическое расстройство. Врачи советуют ему отправиться на природу, отдохнуть, но художник постоянно куда-то рвется, что-то не дает ему покоя. Он жалуется, что врачи не понимают его натуры, что не могут они лечить его, художника. Врубель изменился за столько короткий период настолько, что жена боится оставаться с ним наедине. Он меняется постоянно, как и его «Демон», которого он все еще продолжает дописывать. Живописца переводят из больницы в больницу, он перестает узнавать близких и не помнит кто он.

В психиатрической лечебнице его состояние оценивают как маниакальное возбуждение в совокупности с манией величия.

Главное и хронологически первое ее произведение - панно «Утро» 1897, ГРМ. Созданное по заказу С. Морозовых для оформления малой гостиной их особняка на Спиридоновке, оно было отвергнуто заказчиками. Однако благодаря вмешательству И. Репина художник не успел его уничтожить, как ранее поступил с не удовлетворившим его самого первым вариантом панно «Полдень», а представил публике на I-й выставке, организованной журналом «Мир искусства». В первый же день оно было приобретено княгиней М.

Тенишевой и, несмотря на это, а может быть, и благодаря этому, вызвало полное недоумение зрителей и скандальную реакцию прессы, по своей мощи и ярости превзошедшую историю с панно Врубеля на Нижегородской ярмарке. Особенно возмутил критиков всех направлений небывалый принцип взаимодействия аллегорических женских фигур и пейзажа. Стасов восклицал: «Что это за женщины, на что они тут, зачем они так плохи, что собою изображают и, наконец, вообще зачем они писаны, когда все дело только в том, чтобы их нельзя было видеть, - кто разберет, кто объяснит эту неимоверную чепуху?.. Он очень проницательно обозначает это свойство врубелевской системы, прибегая к поэтической метафоре более позднего времени, что в случае с Врубелем кажется не анахронизмом, а точным попаданием в цель: «Художественный, композиционный сюжет в любой вещи Врубеля - изобразить то, по выражению Б. Действительно, кажется, что эти женские фигуры, олицетворяющие пробуждающиеся на рассвете землю и воду, «солнечный луч» и «улетающий туман»[20], расположенные как маркеры системы координат по всем сторонам панно, организуют, направляют, сдерживают невероятное буйство саморазвивающейся живописной субстанции в этом полотне. Но они - и естественное ее продолжение, ее неизбежное порождение. Подобный прием «одушевления» живописной материи Врубель использует неоднократно: в «Тридцати трех богатырях» 1901, ГРМ «горящие, как жар», фигурки богатырей органично венчают пенистые гребни волн; в «Жемчужине» 1904, ГТГ в беспредметном мерцании перламутра материализуются почти помимо воли художника фигурки плывущих морских царевен.

Так, «духи сирени», проступающие из переливающейся подвижной животворной цветущей материи, кажутся естественным и неизбежным ее порождением, итогом развития формы. Иной аспект «очеловечивания» фантазии, игры на грани фантастического и реального миров являют собой произведения, исполненные по мотивам театральных постановок сказочных опер Н. Портретами Н. Забелы в роли царевны Волховы 1898, ГТГ, ГРМ начинается особый жанр, возникший в творчестве Врубеля на пересечении основных линий его творчества, на границе двух миров, в которых существовал художник, - настоящего и театрального, реального и фантастического. Создавая сценические костюмы для своей жены, Врубель в совершенстве освоил магию театрального перевоплощения, она стала привычной частью его повседневной жизни, его работой. Созданные художником и певицей фантастические образы были настолько выразительны и убедительны, что в восприятии современников Забела и ее персонажи были слиты в единое целое. Как сообщает аккомпаниатор певицы Б.

Яновский, она прекрасно осознавала необычный, «неземной» характер своей внешности и умело использовала: «Я сама нахожу, что для изображения сверхъестественных существ у меня в голове и в движениях есть что-то особенное»[21]. В одном из писем Римского-Корсакова Врубелю содержится удивительное признание: «Конечно, вы тем самым сочинили Морскую царевну, что создали в пении и на сцене ее образ, который так за вами навсегда и останется в моем воображении... Эту особую грань врубелевского мышления метко подметил А. В процессе трансформаций виды искусства и техники обогащают пластическое звучание друг друга, на пересечении их рождаются новые приемы и формы[24]. Обсуждая в мае 1898 года свои керамические опыты с Н. Римским-Корсаковым, Врубель признавался, что работа в майолике «является искусом и подготовкой вообще моего живописного языка, который, как Вы знаете и я чувствую, хромает в ясности»[25]. Иванов пишет о единстве скульптурных и живописных форм Врубеля: «В живописи зоркий исследователь и вдохновенный певец форм, он не мог не быть прирожденным ваятелем: там - он созерцает их в одном неподвижном ракурсе, в скульптуре - он теми же формами любуется как бы со всех сторон, рукою ощупывает их знакомые изгибы и изломы»[26].

И наоборот, изображая в поздней акварели 1904 года ГРМ фигуру Морской царевны, он воспроизводит свою трехмерную «фигуринку» 1899 года в двух ракурсах, стараясь запечатлеть ее в самых выгодных поворотах. Кульминацией линии театрального портрета по традиции, сложившейся еще при жизни художника, является картина на самом деле уже совсем типологически иная. Знаменитый холст «Царевна-Лебедь» находится в довольно сложных отношениях и с портретным жанром в облике изображенного здесь существа многим чудились черты и Н. Забелы, и Э. Праховой - представленные на выставке эскизы подтверждают резонность обеих версий , и с постановкой оперы Н. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Образ Царевны Лебеди возник в воображении Врубеля и был запечатлен на его знаменитом полотне еще до того, как он мог получить целостное впечатление об опере «Римского-Корсакова.

Свой экземпляр клавира Забела получила 10 августа 1900 года, а к 19 апреля картина «Царевна-Лебедь» была написана и продана М. Созданный Врубелем образ женщины-птицы - «чудо чудное, диво дивное» - произвел сильнейшее впечатление на Римского-Корсакова, впоследствии в письме к Забеле от 14 февраля 1901 года он называет ее «апокалипсической птицей»[29]. Тревожные отблески древних мифов видел в ней и А. Забелу в различных ролях или наделяя чертами портретности свои майоликовые «фигуринки», исполненные по мотивам оперных спектаклей, Врубель порождает особый класс мифологических, фольклорных существ, со своей особой «сказочной» анатомией. Он пишет много. Видно, что душа его волнуется. И, может быть, из этих волнений выкатятся драгоценные жемчужины»[32].

Новое страдание шло с ужасающей быстротой, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы. Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения, художник, мир которого был сказочно прекрасен, — теперь почти слепой… Он стал отказываться от еды, говоря, что если он будет голодать 10 лет, то прозреет и рисунок у него будет необыкновенно хорош. Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу». Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена Древнего мира или эпохи Возрождения. Последний год жизни Врубель все настойчивее отказывался от мяса, говоря, что не хочет есть «убоины», так что ему стали сервировать вегетарианский стол. Силы постепенно покидали художника, иногда он говорил, что «устал жить». Сидя в саду в свое последнее лето, он как-то сказал: «Воробьи чирикают мне — чуть жив, чуть жив». Общий облик больного становился как бы утонченнее, одухотвореннее.

Врубель шел к концу с полным спокойствием. Когда у него началось воспаление легких, перешедшее затем в скоротечную чахотку, он воспринял это спокойно. В последний сознательный свой день, перед агонией, Врубель особенно тщательно привел себя в порядок сам причесался, вымылся с одеколоном , горячо поцеловал руки жены и сестры и больше уже не разговаривал. Только ночью, ненадолго придя в себя, художник сказал, обращаясь к человеку, который за ним ухаживал: «Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию». В этих словах было какое-то предсмертное пророческое предчувствие: уже через сутки Врубель в гробу был торжественно привезен в Академию Художеств — свою alma mater. Закончить рассказ хочется словами психиатра Усольцева, который как никто другой ценил Михаила Врубеля, понимая всю сложность его гениальной личности: «Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля — больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить.

Врубель — наследник этой традиции. В свое время Лермонтов пытался отделаться от своего демонического героя. И этот дикий бред Преследовал мой разум много лет.

Но я, расставшись с прочими мечтами, И от него отделался — стихами! Хотя вовсе не отделался. А разве Печорин не демоничен? И разве не демоничны насмешки над недалеким Мартыновым? Вот и Врубель не отделался. Картина «Демон летящий» осталась незаконченной. Но образ Демона вновь полностью владеет художником, взывая к своему новому воплощению. В декабре 1901 года появляется другая картина — «Демон поверженный». Врубель снова и снова переписывает свое полотно, не прекращая работы даже на выставках в Москве и особенно в Петербурге. На холсте вывернутое, словно под пытками изломанное тело.

Врубель надеялся, что картину приобретет Третьяковская галерея. Друзья-художники, от которых зависело приобретение его заветной картины, критикуют неправильную анатомию в изображении фигуры Демона. Врубель был в бешенстве. Потеряв всякий такт, он откровенно оскорблял Серова, Остроухова и даже свою жену. Остроухов, член Художественного совета Третьяковской галереи, писал по этому поводу: «Врубель так истерзал меня своими сценами, что не могу спокойно смотреть еще его вещь, каждый павлиний глаз крыльев Демона точно кричит мне врубелевскими изнервничавшимися криками... Он не следовал анатомической правильности. Реализм был не важен для него. Наконец он нашел того, кого искал, — своего подлинно трагического Демона. Его вывернутое, изломанное тело — метафора пережитых внутренних мучений, борений духа. Сильное, возвышенное в человеке-творце давится, попирается тяжеловесными устоями общества.

Этот человек затравлен, повергнут, но не сломлен. Он продолжает свою тяжбу с Богом, с миром, с людьми. В нем нет примирения, и в душе собираются силы для нового восстания. Врубель намеревается ехать в Париж и там выставить своего «Демона» под названием «Икона». В работе над этой картиной Михаил Александрович впадет в настоящее духовное помрачение. Те, кто видел его в те дни на выставке в Петербурге, были потрясены происходящим. Впрочем, лучше предоставить слово очевидцам. В этой последней борьбе было что-то ужасное и чудовищное. Каждый день мы находили новые и новые изменения. Лицо Демона одно время становилось все страшнее и страшнее, мучительнее и мучительнее».

Но кажется, дух, которым Врубель пленился и которого возвеличил, насмеялся над ним самим. После эйфорического подъема работы Врубель впадает в тяжелую депрессию. Рассудок художника не выдерживает невероятного творческого напряжения. В апреле 1902 года Врубель попадает в психиатрическую больницу. Болезнь Михаила Александровича загадочна. Многое сыграло свою роль в этом срыве: и непонимание Врубеля собратьями-художниками, глухота к его поискам, и, конечно, изматывающая творческая борьба, в которой Врубель пытался запечатлеть сущность Демона. Но Демон постоянно менялся, ускользал, и этот поединок становится наваждением для художника. А может быть, текучесть сущности и есть суть демонического. Все двоится, троится, ни в чем нельзя нащупать твердой почвы. Найденная истина вскоре оборачивается лукавым обманом.

Просветление В больнице Михаил Александрович скоро теряет лоск и утонченность, в нем трудно узнать былого франта. Болезнь обезобразила его внешность. Сестра жены Врубеля, Екатерина Ивановна Ге, писала: «... Это внешне. А внутри — мукой купленное просветление. Врубель окончательно расстается со своими демонами. В больнице Михаил Александрович рисует портрет своего врача, доктор Усольцева, человека очень религиозного. Теперь я должен видеть других и полноту образа моего Бога», — пишет Врубель на обороте этой картины. Начинается духовный перелом в исканиях Врубеля. Поздняя работа Врубеля «Шестикрылый серафим» — ангел, приближенный к престолу Бога.

Ангел, уничтожающий всякое помрачение: Перстами легкими, как сон, Моих зениц коснулся он. Отверзлись вещие зеницы... Демоническая пелена спадает, и Врубель обретает вещее зрение. Таков закон всякого подлинного знания. Оно начинается с очищения и обновления. Много личного для Врубеля в картине «Голова пророка». Здесь так очевидно портретное сходство. Как много перестрадал этот человек. Взгляд, исполненный боли, но и просветленный, возвышенный. Он смотрит на мир не с ненавистью и презрением, как некогда «Демон поверженный», а видя прекрасную тайну и глубину самой жизни.

Поистине мукой купленное просветление. Времена обострения психического расстройства сменяются у художника спокойными периодами. Он выходит из больницы, живет в Петербурге, пишет и рисует. Но с 1906 года Михаил Александрович почти не покидает клинику. Его последние работы: «Видение пророка Иезекииля» и портрет поэта Брюсова. Брюсов вспоминал эти сеансы в больнице. Ему дана власть за то, что я, будучи не достоин, писал Богоматерь и Христа.

Демоны Врубеля

Художник продолжал переделывать картину даже на выставке, и, по словам очевидцев, лицо Демона становилось то прекрасным, то безобразным. Александр Бенуа утверждал, что Врубель усиливал в нем черты муки, отчаяния, "пыточной вывернутости". Свойственное искусству Врубеля отталкивание от всего мелкого, серединного, пошлого здесь обретает крайне полемическую, заостренную и болезненную форму. Узкий, вытянутый в длину формат холста подчеркивает трагическую распластанность легкого голубоватого тела, которое кажется еще более эфемерным по контрасту с размахом огромных крыльев, охватывающих дальние склоны гор, меркнущие в сумеречном свете. Все в этом существе дышит вызовом, бунтом — и тусклое сверкание полных страдания и ненависти глаз, и жест заломленных рук, и хаос разметавшихся пестрых крыльев. Бросив начатое им преподавание в Строгановском училище, он остался наедине со своим героем, по двадцать часов в сутки без отдыха проводя со своим заветным творением. Демон Врубеля — воплощение «прекрасного зла» и «злой красоты» — был неразрывно связан с миром абсолютной красоты, свободной для него от всех этических уз.

Жесткая бескомпромиссность в преследовании цели изнуряла художника. Опустошал сам Демон — воплощение драматизма, конфликтности бытия.

Но Врубель не мог «отпустить» свою работу. С ним происходило нечто неладное, заставлявшее всех нас беспокоиться за его здоровье. Еще до открытия выставки он приходил рано утром с ящиком с красками и прописывал разные места выставленного им впервые «Демона».

Врубель приносил с собой бутылку шампанского и, то и дело прикладываясь к ней, неистово писал. Сперва дело ограничивалось небольшими ретушами, но вскоре он начал писать повсюду, прописывая заново всю фигуру Демона, переписывая ему руки, лицо, одежду. Я каждый день ходил и наблюдал его. Михаил Александрович ничего и никого не замечал и был как во сне. Когда выставка уже открылась, он продолжал рано утром приходить и писал все с большим азартом, не стесняясь даже присутствием публики, почему его приходилось останавливать и уговаривать прекратить писание.

На наших глазах «Демон» становился все хуже и хуже, рисунок и лепка деформировались, и голова приняла тот искаженный облик, который сохранился навсегда. В одно утро он не появился. Через несколько дней мы узнали, что он хотел в театре выйти из-за кулис на сцену, чтобы петь вместо певца, исполнением которого был недоволен. Его насилу удержали и вслед затем увезли в лечебницу. Художник был буйным, не говорил связно, страдал манией величия.

Портрет Брюсова В феврале 1903 года Врубеля выписали из клиники, но вскоре его ждал новый удар — смерть маленького сына. Художник пытался поддержать жену, но его состояние быстро ухудшилось, и он сам попросил отвезти его в больницу. После неудачного лечения в Риге 9 июля 1904 года Врубеля перевели на реабилитацию в клинику Федора Усольцева в Петровском парке, где художник неожиданно пошел на поправку. Через полгода он вернулся к работе, начал писать «Шестикрылого серафима», но в начале 1906 года у Врубеля резко ухудшилось зрение.

Становится раздражительным, нетерпимым, постоянно сердится, перестает следить за собой, ест почти не жуя, практически не спит, по среди ночи возвращаясь к мольберту.

Жена же надеется, что после окончания работы над полотном, все нормализуется. Но случилось непредвиденное. Поняв, что произошло, Врубель бросается переписывать «Демона» прямо на выставке, но полотно не оживает. Бенуа отметит, что «Демон» властвует над художником, а не художник властвует над своим произведением. И от сознания этой мистической зависимости от своего творения — Врубель сходит с ума.

Клиника Даже после открытия выставки Врубель продолжает, не стесняясь публики, наносить последние штрихи, возвращаясь к своему «Демону» с первыми лучами солнца… Демон все больше лишает разума своего творца, пока в один из дней Врубеля не увозят в лечебницу, после того, как он пытается сам выйти на сцену и спеть арию вместо певца, исполнением которого был недоволен. Доктор находит все признаки прогрессивного паралича на почве сифилитического поражения сосудов головного мозга. Вся дальнейшая жизнь Врубеля — это история лечения под наблюдением и контролем разных психиатров. Впервые художника госпитализировали в апреле 1902 года в частную психиатрическую лечебницу доктора медицины Савей-Могилевича с манией величия, в случае с Врубелем точнее будет сказать — грандиозным бредом величия, когда пациент считает себя императором, властителем всех душ и миров. Это и есть главный и основной симптом прогрессивного паралича, который у него точно был, — Константин Ломоносов.

Чуть позже Врубеля перевели в психиатрическую клинику профессора Сербского при Московском университете. После относительного спокойствия приходит подавленность. Мания величия сменяется глубокой депрессией. Он постоянно плачет и жалуется, что никуда больше не годен. Из этого состояния он так и не выйдет, проведя последние годы жизни на попечении жены и старшей сестры, и проходя лечение у разных психиатров.

Дольше всех клиническим случаем талантливого художника занимался доктор медицины Федор Усольцев, практикующий принципы гуманного отношения к психически больным. В отличие от других лечебниц, в его клинике Врубелю предоставили все необходимое для работы. Сегодня эта методика называется «арт-терапия». Во время приступов Врубель рисовал на обоях, которые потихоньку снимали и отдавали его супруге. Живопись делала жизнь художника значимой, с кистью Врубель оживал.

И даже написал на одной из работ: «Федору Арсеньевичу от воскресшего Врубеля». Последний удар Даже когда о психической болезни художника узнали все — заказы не прекратились. Во время работы над портретом поэта Валерия Брюсова для журнала «Золотое Руно» художника настиг новый удар судьбы — стремительное падение зрения. До такой степени, что уже вскоре он не смог самостоятельно одеваться. У него зрительный нерв и зрительные пути были повреждены.

Однако нельзя исключать, что были повреждения и первичного характера, такие как кератиты — воспаление роговицы, а могла быть катаракта или глаукома. И если мы говорим о вторичном повреждении, можно предположить, что была так называемая гумма в головном мозге — частое явление атрофии зрительного нерва при третичном сифилисе, — главный врач офтальмологического центра, профессор, д. Татьяна Шилова. Лишившись зрения, Врубель мог рисовать только не отрывая карандаша от бумаги. Он впадает в тяжелейшую депрессию , отказывается от еды и встреч с близкими.

Ухудшения же начались после того, как сын Савва, родился с дефектом на лице, так называемой «заячьей губой». Это событие глубоко потрясло Михаила Александровича. С тех пор близкие стали замечать, что с великим художником начинает твориться что-то неладное. Внутренние переживания Михаила Врубеля несложно разглядеть на портрете его сына. На лице маленького Саввы отчетливо читаются тревога, страх и отчаяние. Очевидно, что художник наделил портрет сынишки своими эмоциями. После написания последнего демона - Врубеля в состоянии маниакального возбуждения пришлось госпитализировать в психиатрическую клинику. Художник воображал себя то Христом, то Пушкиным, то собирался стать московским генерал-губернатором, то превращался в государя российского, а то вдруг становился Скобелевым или Фрином.

Какие тайны скрывает «Демон поверженный»?

1901 год был отмечен крупным семейным событием — у Михаила Александровича Врубеля и его супруги Надежды Ивановны родился сын. Михаил Александрович Врубель — русский художник, который работал практически во всех видах и жанрах изобразительного искусства. Демон поверженный и демон сидящий. Врубеля в состоянии маниакального возбуждения пришлось госпитализировать в психиатрическую клинику.

Картина «Демон поверженный» Михаила Александровича Врубеля — проклятье мастера

На протяжении практически всей жизни Михаила Врубеля преследовал образ Демона, который появлялся во многих произведениях художника. Михаил Александрович говорил, что теперь Демон уже не повержен, а летит; и многие видели полет Демона», — вспоминала Екатерина Ге, сестра супруги художника — Надежды Забелы-Врубель. Михаил Врубель шёл к своему «Демону Поверженному» очень долго. Демон поверженный и демон сидящий.

13 демонов Михаила Врубеля. Сказочно-мистический мир гениального художника

Оказавшись в клинике, Врубель начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет продолжительной, увы, но они ошиблись — возбуждение в очередной раз сменилось угнетением. Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника. Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: «Правду сказать, я ужаснулся, увидев Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке.

У него было красноватое лицо; глаза — как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул гений».

Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание шло с ужасающей быстротой, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы. Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения, художник, мир которого был сказочно прекрасен, — теперь почти слепой… Он стал отказываться от еды, говоря, что если он будет голодать 10 лет, то прозреет и рисунок у него будет необыкновенно хорош. Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу».

Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена Древнего мира или эпохи Возрождения.

В московской клинике он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались, Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами психиатрической больницы. Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских художников, в них не было видно и тени болезни. В этот период Врубель написал картину «Шестикрылый Серафим», изображающую ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими красками. К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали, что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили эти планы.

На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы лечебницу психиатра Усольцева. Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей доктора и пользовались большой свободой. Переезд в клинику Усольцева оказал удивительную пользу: Врубель стал есть до этого он отказывал себе в пище, считая себя недостойным еды , мысли его прояснились, он рисовал, писал письма родным и друзьям, а через два месяца настолько поправился, что вернулся домой. После выписки художника из лечебницы Врубели переехали в Петербург, где Михаил вел жизнь абсолютно здорового человека: он снял квартиру, провел в ней электричество и очень много работал. В этот период Врубель начал писать свою удивительную «Жемчужину», которая сейчас находится в коллекции московской Третьяковской галереи. К началу 1905 года жена стала замечать у Михаила Врубеля сильное возбуждение, он стал несговорчивым, раздражительным, непомерно тратил деньги на совершенно ненужные вещи.

Жене художника пришлось «выписать» из Москвы психиатра Усольцева, который увез Врубеля в свою московскую лечебницу. Усольцев действовал на больного успокаивающе. Оказавшись в клинике, Врубель начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет продолжительной, увы, но они ошиблись — возбуждение в очередной раз сменилось угнетением. Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника.

В марте 1902 года Михаил Врубель впервые был помещен в частную психиатрическую лечебницу. В картине болезни художника преобладали идеи собственного величия, наступил период столь сильного возбуждения, что на полгода прервались свидания даже с самыми близкими людьми — женой и сестрой. В сентябре того же года Врубеля перевезли в клинику психиатра Сербского, перевезли в одном пальто и шляпе, даже без белья, так как говорили, что он уничтожил все свои вещи. В этой больнице дело пошло гораздо лучше, он писал совершенно логичные письма родным, а по совету доктора стал вновь заниматься живописью. Перед лицом этого горя Михаил Александрович вел себя очень мужественно, лично занялся организацией похорон, старался поддержать жену, которая была в отчаянии. После похорон сына Врубели уехали в свое имение под Киевом, там художник стал сильно нервничать, требовал, чтобы его скорее везли в лечебницу. Кто-то посоветовал определить Врубеля в одну из психиатрических клиник Риги. На этот раз болезнь была совершенно другого характера: от мании величия не осталось и следа, напротив, ее сменило полное угнетение. Врубель был уныл и грустен, считал себя ничтожеством и хотел лишиться жизни. Осенью сестра художника перевезла его из Риги в Москву. В московской клинике он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались, Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами психиатрической больницы. Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских художников, в них не было видно и тени болезни. В этот период Врубель написал картину «Шестикрылый Серафим», изображающую ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими красками. К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали, что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили эти планы. На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы лечебницу психиатра Усольцева. Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей доктора и пользовались большой свободой.

Работал Михаил Александрович запоем, иногда всю ночь напролет. На холсте уже был почти законченный, гениальный рисунок Демона. Впоследствии Врубель значительно изменил рисунок Демона, изменив даже позу, закинув обе руки за голову. Все эти изменения Врубель объяснял желанием дальше отойти от природы, боясь реализма, слишком земного представления о духе. Вскоре холст оказался короток по композиции, и Врубель сам, засучив рукава, принялся старательно пришивать надставку у ног Демона". А однажды, когда работа уже считалась законченной, Михаил Александрович радостно вбежал в столовую с клочком сахарной бумаги в руках. Какая красота! Этот кусочек сахарной бумаги он приклеил к разорванной одежде Демона и в тон бумаги записал его. Этот фрагмент до сих пор уцелел на картине! Чуть позже, Врубель прислал неожиданную записку фон Мекку с просьбой прислать фотографии кавказских гор: "Я не засну, пока не получу их! После незамедлительного получения фотографий Эльбруса и Казбека, в ту ночь за фигурой Демона выросли жемчужные вершины, "овеянные вечным холодом смерти". Остроухов, В. Серов и А.

«ДЕМОНЫ» МИХАИЛА ВРУБЕЛЯ

Это очень роднит его с лермонтовской трактовкой: «Он был похож на вечер ясный: ни день, ни ночь — ни мрак, ни свет! Тамара и Демон, 1891 г. Однако кроме нее, есть еще несколько полотен на ту же тему. И написаны они были в то время, когда художника начала одолевать болезнь. Первые признаки психического расстройства проявились в то время, когда Врубель работал над «Демоном поверженным», в 1902 г. А в 1903 г. Демон поверженный и демон сидящий. Демон летящий, 1899 г.

Врубель живет в клиниках, а в краткие моменты просветлений создает выдающиеся произведения, от которых веет чем-то потусторонним. Возможно, это и дало повод современникам утверждать, что художник продал душу дьяволу и поплатился за это собственным здоровьем. Шестикрылый серафим, 1904 г.

Перед лицом этого горя Михаил Александрович вел себя очень мужественно, лично занялся организацией похорон, старался поддержать жену, которая была в отчаянии. После похорон сына Врубели уехали в свое имение под Киевом, там художник стал сильно нервничать, требовал, чтобы его скорее везли в лечебницу. Кто-то посоветовал определить Врубеля в одну из психиатрических клиник Риги. На этот раз болезнь была совершенно другого характера: от мании величия не осталось и следа, напротив, ее сменило полное угнетение. Врубель был уныл и грустен, считал себя ничтожеством и хотел лишиться жизни.

Осенью сестра художника перевезла его из Риги в Москву. В московской клинике он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались, Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами психиатрической больницы. Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских художников, в них не было видно и тени болезни. В этот период Врубель написал картину «Шестикрылый Серафим», изображающую ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими красками. К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали, что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили эти планы. На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы лечебницу психиатра Усольцева. Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей доктора и пользовались большой свободой. Переезд в клинику Усольцева оказал удивительную пользу: Врубель стал есть до этого он отказывал себе в пище, считая себя недостойным еды , мысли его прояснились, он рисовал, писал письма родным и друзьям, а через два месяца настолько поправился, что вернулся домой.

После выписки художника из лечебницы Врубели переехали в Петербург, где Михаил вел жизнь абсолютно здорового человека: он снял квартиру, провел в ней электричество и очень много работал. В этот период Врубель начал писать свою удивительную «Жемчужину», которая сейчас находится в коллекции московской Третьяковской галереи.

Жене художника пришлось «выписать» из Москвы психиатра Усольцева, который увез Врубеля в свою московскую лечебницу. Усольцев действовал на больного успокаивающе.

Оказавшись в клинике, Врубель начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет продолжительной, увы, но они ошиблись — возбуждение в очередной раз сменилось угнетением. Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника. Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: «Правду сказать, я ужаснулся, увидев Врубеля.

Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза — как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! После обычных приветствий он спросил меня: «Это Вас я должен писать?

Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул гений». Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание шло с ужасающей быстротой, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы.

Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения, художник, мир которого был сказочно прекрасен, — теперь почти слепой… Он стал отказываться от еды, говоря, что если он будет голодать 10 лет, то прозреет и рисунок у него будет необыкновенно хорош. Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу».

Пытался ли Врубель как-то лечиться —неизвестно. Однако, судя по тому, что в возрасте сорока лет он благополучно женился, в течение всего этого времени сифилис его не беспокоил. Жизнь и работа Женой художника стала 28-летняя Надежда Забела — любимая оперная певица композитора Римского-Корсакова. Около 90 раз она пела в театре партию Морской Царевны, и Врубель присутствовал на всех спектаклях. Причем, не в качестве зрителя. Он сам каждый раз одевал, гримировал и выводил ее на сцену, укутывая жену в полупрозрачные шелка — по его эскизам и при его участии создавались все костюмы, которые она носила и в театре, и в жизни.

Так что можно сказать, что Врубель был одним из первых российских дизайнеров одежды. В 1901 году в семье Врубелей родился сын Савва. У мальчика был врожденный порок — «заячья губа». В то время патология считалась признаком вырождения, и Врубель счел себя виноватым. С этими мрачными мыслями он и начал писать новый портрет Демона, а параллельно — зарабатывал деньги: жена покинула сцену и сидела с ребенком. В этот период Врубель работает по 14 часов в сутки. Становится раздражительным, нетерпимым, постоянно сердится, перестает следить за собой, ест почти не жуя, практически не спит, по среди ночи возвращаясь к мольберту. Жена же надеется, что после окончания работы над полотном, все нормализуется.

Но случилось непредвиденное. Поняв, что произошло, Врубель бросается переписывать «Демона» прямо на выставке, но полотно не оживает. Бенуа отметит, что «Демон» властвует над художником, а не художник властвует над своим произведением. И от сознания этой мистической зависимости от своего творения — Врубель сходит с ума. Клиника Даже после открытия выставки Врубель продолжает, не стесняясь публики, наносить последние штрихи, возвращаясь к своему «Демону» с первыми лучами солнца… Демон все больше лишает разума своего творца, пока в один из дней Врубеля не увозят в лечебницу, после того, как он пытается сам выйти на сцену и спеть арию вместо певца, исполнением которого был недоволен. Доктор находит все признаки прогрессивного паралича на почве сифилитического поражения сосудов головного мозга. Вся дальнейшая жизнь Врубеля — это история лечения под наблюдением и контролем разных психиатров. Впервые художника госпитализировали в апреле 1902 года в частную психиатрическую лечебницу доктора медицины Савей-Могилевича с манией величия, в случае с Врубелем точнее будет сказать — грандиозным бредом величия, когда пациент считает себя императором, властителем всех душ и миров.

Это и есть главный и основной симптом прогрессивного паралича, который у него точно был, — Константин Ломоносов. Чуть позже Врубеля перевели в психиатрическую клинику профессора Сербского при Московском университете. После относительного спокойствия приходит подавленность. Мания величия сменяется глубокой депрессией. Он постоянно плачет и жалуется, что никуда больше не годен. Из этого состояния он так и не выйдет, проведя последние годы жизни на попечении жены и старшей сестры, и проходя лечение у разных психиатров. Дольше всех клиническим случаем талантливого художника занимался доктор медицины Федор Усольцев, практикующий принципы гуманного отношения к психически больным. В отличие от других лечебниц, в его клинике Врубелю предоставили все необходимое для работы.

Сегодня эта методика называется «арт-терапия».

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий