Памятник Вильгельму Прусскому Фридрих Вильгельм Карл Прусский. 3 июля 1783, Берлин — 28 сентября 1851, Берлин) — принц Прусский, генерал кавалерии, генерал-губернатор Рейнской провинции и союзной. Вильгельм, Фридрих Вильгельм Карл Гогенцоллерн (Friedrich Wilhelm Karl Hohenzollern) (3.7.1783, Берлин — 28.9.1851, там же), принц Прусский, генерал кавалерии (2.4.1814). Главная» Новости» Накануне выступления на сенатской площади декабристы избрали диктатором. Импульсивный характер Вильгельма II погубил не только его, но и всю Германскую империю, вступившую в Первую мировую войну. Вильгельм Прусский was born in 1783, to Фридрих Вильгельм II Прусский and Фридерика Луиза Прусский (born Гессен-Дармштадтская).
КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ БЛОКАДА
Узнайте историю Вильгельма Брауншвейг-Бевернского Августа, знаменитого человека. Б 1783 г. Россия присоединила к себе Крым, что, конечно же, вызвало недовольство правительства Турции. Для более раннего принца и деда Людвиг II Баварии и Отто Баварский, видеть Принц Вильгельм Прусский (1783–1851).
Что сделал Вильгельм II на посту кайзера Германии, кроме Первой мировой войны?
Friedrich Wilhelm Karl von Preußen; 3 июля 1783 (1783-07-03), Берлин — 28 сентября 1851, Берлин) — принц Прусский, генерал кавалерии, генерал-губернатор Рейнской провинции и союзной крепости Майнц. Б 1783 г. Россия присоединила к себе Крым, что, конечно же, вызвало недовольство правительства Турции. Вильгельм Прусский (1783—1851).
Prince Wilhelm of Prussia (1783–1851)
Что же до семьи лорда, то, по словам ирландских террористов, она по доброй воле приехала в страну, где идёт война. Маунтбеттен похоронен в аббатстве Ромси после транслировавшейся по телевидению церемонии в Вестминстерском аббатстве; порядок его похорон был разработан им самим. На заупокойной службе присутствовало руководство Ирландии, осудившее террористический акт. После гибели Маунтбеттена, не оставившего сыновей, графский титул перешёл к его старшей дочери Патрисии. Crest 1-й, на Chapeau Gules, обнаружен Горностай, статант Горностая в унции, заметил Соболя Knatchbull ; 2-й, из герцогской короны или перышка страусиных перьев, попеременно Аргент и Соболь Маунтбеттен ; 3-й, из герцогской короны или двух рогов, состоящих из десяти аргент и гул, выходящих из каждого по три липовых листа Vert, и с внешней стороны каждого рога четыре брусковидных ветви, из которых свисают три подобных листа Vert Гессен. Розетка Первый квартал, Лазурный, в изгибе три креста-кросслета между двумя бендлетами или Knatchbull ; 2-й, Арджент, два Паллета Соболя Маунтбеттен ; 3-й, Лазурный, безудержный лев в двойной очереди, состоящий из десяти Арджент и Гул, коронованный Ор, в составе Бордюрской компании Гулес и Арджент Гессен ; 4-е место: Королевский герб, отличающийся меткой трехточечного аргента, центральная точка заряжена розовым гулом, а внешние точки — горностаевым пятнистым соболем принцесса Алиса.
Сторонники Два льва выстраиваются в очередь с фуршетом и коронованы все или. Титулы и почести Эдвина Маунтбеттен была известна следующими стилями: 28 ноября 1901 — 18 июля 1922: мисс Эдвина Эшли 18 июля 1922 — 23 августа 1946: леди Луи Маунтбеттен 23 августа 1946 — 28 октября 1947: достопочтенная виконтесса Маунтбеттен из Бирмы 28 октября 1947 — 21 февраля 1960: досточтимая графиня Маунтбеттен Бирмы Леди Маунтбеттен удостоилась следующих наград: Дама-командор Королевского Викторианского Ордена DCVO — 1 января 1946 г.
Вовремя Война Шестой коалиции 1813 г. Позже возглавил 8-ю бригаду Йорк русского армейского корпуса на Рейне и отличился храбростью и военным мастерством в сражениях при Шато-Тьерри , Лаон и за пределами Парижа.
После Парижский договор 1814 г. В 1815 г. С 1824 по 1829 год он был губернатором Конфедеративная крепость в Майнце; с 1830 по 1831 год он был генерал-губернатором Рейнская провинция и Вестфалия. В этом качестве 20 сентября 1831 г.
В 1815 году он возглавил кавалерийский резерв IV армейского корпуса. После второго Парижского мира Вильгельм проживал попеременно в Париже и в своём дворце Фишбах близ Шмидеберга в Крконоше. В 1824—1829 годах принц Вильгельм служил губернатором союзной крепости Майнц , в 1830—1831 годах — генерал-губернатором Рейнской провинции и Вестфалии.
В марте 1834 года принц Вильгельм получил звание генерала кавалерии и вновь был назначен губернатором союзной крепости Майнц. Вильгельм c женой и детьми После смерти супруги Марии Анны принц Вильгельм удалился в своё поместье Фишбах.
После Парижского договора 1814 принц сопровождал короля в Лондон, а затем присутствовал на переговорах Венского конгресса. В 1815 г. После второго Парижского мирного договора он жил в основном в Париже и иногда в своем замке Фишбах в Коварах в горах Ризенгебирге. С 1824 по 1829 год он был губернатором Конфедеративной крепости в Майнце; с 1830 по 1831 год он был генерал-губернатором Рейнской провинции и Вестфалии.
В этом качестве 20 сентября 1831 года он открыл первую железнодорожную линию на немецкой земле от Хинсбека через долину Дейльбаха до Ниренхофа. До этого линия называлась Deilthaler Eisenbahn «железная дорога долины Дейл» ; после открытия ему было разрешено называть себя Prinz-Wilhelm-Eisenbahn-Gesellschaft.
Портрет прусского короля, который был злостным двоеженцем.
Выбор был одобрен и сочтен весьма подходящим для сообщения такого рода, ибо требовался неофициальный агент, не привлекавший внимания и в то же время обладавший достаточным весом, чтобы быть принятым и внимательно выслушанным. Итак, Рёеля и Лабушера отправили в Амстердам, отложив все решения относительно Голландии. Луи хотел воспользоваться случаем и вернуться в свое королевство, но Наполеон, не желая отпускать брата, пока не прояснятся голландские дела, удержал его в Париже и обязал дождаться первых ответов от Лабушера. С некоторым трудом договорились о принципах, каким надлежало следовать во время переговоров, о власти, от имени которой следовало представляться в Лондоне, и об объеме мирных предложений. Наиболее уместным сочли отправить Лабушера не от имени короля Луи, который не мог вступать в прямые сношения с англичанами, а от имени его министров Рёеля, Паулюса ван дер Хейма и Моллеруса, якобы посвященных королем в тайны французских дел. К такому человеку, как Лабушер, не могли не прислушаться, когда он объявит, что поскольку положение Наполеона вследствие его брака переменилось, от него можно, при искреннем желании, добиться мира и тем самым помешать новым захватам, печальным для Европы и прискорбным для самой Англии. Лабушеру дозволялось, не выговаривая никаких условий, заявить, что при готовности Англии пойти на некоторые жертвы, Франция, в свою очередь, поспешит принять те из них, которые удовлетворят достоинство и интересы обеих стран. Воспользовавшись средствами, к которым прибегали для сообщения меж собой англичане и голландцы, Лабушера тайно посадили на корабль в Брилле. Вскоре он прибыл в Ярмут и тотчас отправился в Лондон. Лабушер был партнером и зятем сэра Беринга, самого влиятельного из членов Ост-Индской компании, связанного тесной дружбой с маркизом Уэлсли, бывшим губернатором Индии и братом сэра Артура Уэлсли, командовавшего английскими войсками в Испании. Успех миссии Лабушера зависел от природы предложений, которые ему поручалось сделать, и от положения, в каком находился в ту минуту Сент-Джеймский кабинет.
Лорд Чатам скончался вследствие Валхеренской экспедиции, премьер-министр герцог Портлендский умер, и влияние в кабинете унаследовал маркиз Уэлсли, сменивший Каннинга в министерстве иностранных дел и соединявший в себе просвещенный и непредвзятый ум с редким талантом просто и элегантно выражать свои мысли. Положение английских министров, хотя большинство их были приняты в парламенте, было шатким. Они добивались успехов, но терпели и поражения. За сомнительной победой в Талавере последовало отступление в Эстремадуру, обладавшее для англичан, тем не менее, двумя преимуществами: оно удерживало французскую армию вдали от Португалии и позволило англичанам удержаться на Иберийском полуострове перед лицом всей мощи Наполеона. Великой неудачей для них стало поражение сорока тысяч солдат перед Антверпеном и принесение в жертву пятнадцати тысяч, погибших или пораженных почти неизлечимой лихорадкой. Положение министров оставалось непрочным, как и суждение страны об их политике. Оппозиция твердила, что продолжение войны безрассудно; что она приводит лишь к росту колосса, который пытаются уничтожить; что Англия непрестанно теряет союзников; что недавно была потеряна Швеция, а вскоре последует и потеря Америки; что на финансах страны лежит непосильное бремя и близится минута, когда сообщение с внешним миром станет разорительным; что упорство в подобной политике не благоразумно и не осторожно. Следует сказать, что для всех, кто не предвидел тогда будущих ошибок Наполеона, было немало причин склоняться к миру. Британское население мало ощущало военное положение и, можно сказать, привыкло к нему. Англичане еще не испытывали сильного стеснения в торговле, ибо, потеряв рынки на континенте, нашли новые обширные рынки в открывшихся для их товаров испанских колониях.
Им грозил серьезный ущерб только в том случае, если Наполеону удалось бы перекрыть путь на континент колониальным товарам. Узнав о прибытии Лабушера с важными сообщениями, маркиз Уэлсли поспешил с ним встретиться, принял его с великим почтением, внимательно выслушал, однако, выслушав, выказал крайнюю сдержанность и ограничился лишь общими заверениями в мирных расположениях, повторив, что если Франция искренне склоняется к миру, Англия, в свою очередь, охотно к нему склонится. Но он выразил величайшее сомнение в подлинных чувствах французского правителя и в качестве основания указал на саму скрытность миссии, секретной по форме, крайне неясной в предложениях и оставляющей всё в глубокой неопределенности. Маркиз Уэлсли повторил, что никакие тайные миссии и неопределенные предложения, не дающие обоснованной надежды прийти к почетному для Англии соглашению, приняты не будут. Что же касается опасности скорого присоединения к Франции Голландии, маркиз выказал к этому предмету полное равнодушие. В то время как Наполеон находил Голландию слишком английской, британский министр считал ее слишком французской, был сердит на нее за ничтожное содействие англичанам во время Валхеренской экспедиции и, казалось, не видел большой разницы между ее нынешним положением и присоединением к Франции. Что до неудобств в торговле, которыми грозили Англии, он не имел о них ясного представления, не предвидел их размаха и только повторял, что Англия давно готова к любым актам тирании на европейском побережье и заранее им покорилась. Догадавшись о том, в чем ему не признались, проницательный сэр Беринг поделился своими соображениями с Лабушером. Он сказал ему, что Англия привыкла к войне и еще не страдает от нее настолько, чтобы уступить; что при великой тревоге за судьбу своей армии, она, тем не менее, успокоилась, увидев, как армия твердо держится на Иберийском полуострове; что дабы склонить Англию к миру, понадобится ее разгром, в настоящее время маловероятный; что можно быть уверенным в том, что она не согласится уступить Испанию государю из дома Бонапартов, и не питать в этом отношении никаких иллюзий. Убедившись, что дальнейшее пребывание в Лондоне не доставит ему никаких новых разъяснений, Лабушер вернулся в Голландию и дал знать королю Луи в Париж о результатах поездки, оставшейся для всех совершенной тайной.
Из его сообщения стало очевидно, что подлинным препятствием для сближения является Испания и что, уже бросив тень на славу Наполеона и изнурив его финансы и армии, во всяких последующих переговорах она останется непреодолимой помехой для заключения мира, если не удастся одержать над англичанами на Иберийском полуострове решительную победу. К несчастью, Наполеон так же привык к Испанской войне, как Англия — к войне морской, которую она вела со всем миром. Получив ответ Лабушера, он отказался от мысли поколебать Англию угрозой присоединения Голландии к Франции и решился отложить переговоры и незамедлительно приступить к устранению всех разногласий с собственным братом. Нужно было окончательно определиться в отношении Голландии, ибо переговоры, будучи на неопределенное время отложенными, не смогли доставить средство решить возникшие разногласия заключением мира. Наполеон же жаждал скорейшего решения, дабы тотчас приступить к полному закрытию побережья Северного моря, продолжая считать присоединение Голландии к Франции наиболее верным средством добиться такого результата. Однако, видя огорчение брата и поддавшись мольбам матери и сестер, он был готов отступиться от части своих требований. Из любви к королеве Гортензии и императрице Жозефине он уже обеспечил судьбу старшего сына Луи, передав ему герцогство Бергское, освободившееся после вступления Мюрата на неаполитанский трон. Вовсе не увидев в таком дарении свидетельства любви, Луи убедил себя, напротив, в том, что его хотели оскорбить, лишив возможности воспитать собственного сына, который, став несовершеннолетним правителем зависимого от Империи герцогства, переходил под опеку главы императорской семьи, то есть самого Наполеона. Несмотря на подобные безумные истолкования, Наполеон, тронутый состоянием брата, согласился на переговоры не о присоединении, а об изменении границ и передаче французским властям охраны побережья, с обязательством для Голландии произвести некоторые вооружения. Наполеон хотел спрямить границу, сделав разделительной линией Ваал так называется в Голландии главный рукав Рейна и приняв за крайний рубеж реки Холланде-Дип и Краммер, что переводило под суверенитет Франции Зеландию, острова Толен и Схаувен, Северный Брабант, часть Гельдерна, остров Боммель и крепости Берген-оп-Зом, Бреду, Герт-рёйденберг, Буа-ле-Дюк, Горкум и Нимег, то есть пятую часть населения Голландии: почти 400 тысяч жителей из 2 миллионов и позиции, еще более значительные.
Помимо перемены границ, Наполеон потребовал, чтобы до окончания морской войны голландцы торговали по лицензиям, выдаваемым им самим; чтобы устья всех рек Голландии охранялись армией в 18 тысяч человек, в том числе 6 тысячами французов и 12 тысячами голландцев под командованием французского генерала; чтобы призовое судопроизводство было передано в Париж; чтобы к 1 июля в Текселе появилась эскадра из 9 линейных кораблей и 6 фрегатов; чтобы все американские грузы были переданы французским налоговым органам; чтобы неосмотрительные меры в отношении дворянства и маршальские звания были немедленно отменены; наконец, чтобы численность сухопутной армии составляла не менее 25 тысяч дееспособных солдат. Некоторые из этих условий, не менее мучительных, чем лишение трона, особенно удручали несчастного брата Наполеона, примерно наказанного за то, что на несколько лет сделался королем. Утрата территорий слева от Вааля должна была нанести удар патриотизму голландцев и весьма обеднить их финансы, и без того истощенные; передача призового судопроизводства влекла за собой ущемление суверенитета, а передача французскому генерала командования голландской армией означало одновременно и ущемление суверенитета и жестокое унижение. Луи просил и молил, чтобы ему возвратили трон не на столь жестоких условиях, и в своей скорби вернувшись к мыслям об отчаянном сопротивлении, тайно послал министрам Крайенгофу и Моллерусу распоряжение укрепить Амстердам и наиболее пригодные к обороне части Голландии. Он также повторил приказ не впускать французов в голландские крепости. Но пока этот несчастный государь метался, войска бывшего корпуса Массена под командованием маршала Удино спустились вдоль Рейна и вторглись в Брабант под предлогом охраны страны от англичан. Представший перед воротами крепости Берген-оп-Зом генерал Мезон нашел их запертыми. Настояв на том, чтобы его впустили, он вынудил коменданта показать ему письмо короля, предписывавшее не впускать французов. Из опасений преступить обозначенные правительством пределы, дойдя до открытого столкновения, генерал Мезон остановился перед воротами в ожидании новых приказов. Между тем из Амстердама поступали сообщения о том, что вокруг города ведутся земляные работы, сооружаются редуты, которые оснащаются артиллерией.
Едва узнав об этих событиях, разгневанный Наполеон послал к брату герцога Отрантского и герцога Фельтр-ского Кларка и потребовал, чтобы открыли все ворота Голландии, объявив, что иначе взломает их. Он возложил на Луи и его министров ответственность за возможное кровопролитие и даже потребовал, чтобы ему выдали министров, отдавших подобные приказы. Герцоги Отрантский и Фельтрский последний пользовался доверием Луи расписали гнев Наполеона в таких красках, что несчастный король Голландии, исполнившись ужаса, уступил по всем пунктам, отдал приказ впустить французские войска во все крепости и согласился на отставку обоих министров, обвиненных в подстрекательстве к сопротивлению. Поскольку Луи подчинился, не осталось никаких трудностей для устройства голландских дел. Всё было принято и заключено в договоре, которым Наполеон, в свою очередь, обязался поддерживать целостность Голландии, по крайней мере, целостность того, что от нее осталось. Короля Луи избавили лишь от сокращения на треть государственного долга и позаботились, дабы пощадить его в глазах голландцев, в секретном протоколе прописать всё, что относилось к передаче командования армией французскому генералу, аресту американских судов, отмене званий и удалению министров. К протоколу добавлялось и особенное условие: у короля Луи не будет более послов ни в Вене, ни в Санкт-Петербурге. Наполеон, подозрительный в отношении связей, которые могли завязать его братья в этих столицах, по сути враждебных, обязал к подобному условию и Мюрата, под предлогом экономии средств. После заключения соглашения между братьями произошло, наконец, желанное сближение. Наполеон любил Луи, о котором заботился в молодости, и Луи любил брата, когда мрачные видения не расстраивали его недоверчивый ум.
Они провели вместе время празднеств по поводу бракосочетания императора, а в апреле Луи отбыл, чтобы объяснить голландцам последние соглашения и дать им понять, что ему пришлось выбирать между жертвами, которым он покорился, и полной потерей национальной независимости. В их глазах он поступил правильно, ибо пока Голландии оставался принцип ее независимости, она могла сохранять надежду быть однажды вознагражденной за нынешние потери. К тому же большинство оговоренных условий, кроме тех, что касались границ, должны были продлиться только до заключения мира. Относительно территориальных потерь Луи умолял брата возместить ему ущерб за счет Германии, и Наполеон не отказал ему, дав понять, что Голландия будет вознаграждена в соответствии со своим поведением. Дабы примирение стало более зримым, Наполеон потребовал, чтобы королева Гортензия привезла старшего сына, великого герцога Бергского, в Голландию и провела некоторое время при муже. Ее присутствие, хоть и временное, должно было убедить народ, что все трудности устранены. Позднее, когда она удалится снова, ее отсутствие можно будет объяснить пошатнувшимся здоровьем. Итак, Луи отбыл из Парижа в Гаагу, чего так горячо желал. Наполеон, в свою очередь, поспешил отдать приказы во исполнение условий нового соглашения. Он предписал маршалу Удино оккупировать Северный Брабант и Зеландию до Ваала и без промедления завладеть в них всеми английскими и колониальными товарами, какие будет возможно арестовать.
Затем Наполеон приказал Удино перейти Ваал и вступить в северную часть Голландии, оставленную Луи, в то время как генерал Молитор, сосредоточив свою дивизию у Восточной Фрисландии, был также готов вступить в северную часть Голландии с востока, если того потребуют обстоятельства. Удино должен был расположить свою штаб-квартиру в Утрехте, присоединить легион французских таможенников и без промедления занять годные для навигации проходы. Ему предписывалось требовать выдачи американских грузов и направлять их по внутренним водным путям в Антверпен, где предстояло устроить склад и рынок захваченных товаров. Между тем наступил конец апреля 1810 года , самый благоприятный период для военных операций в Испании, и Наполеону настало время уехать, если он по-прежнему хотел лично руководить решающей кампанией на Иберийском полуострове. Однако, несмотря на его желание, тысяча причин удерживала его во Франции. После бракосочетания, состоявшегося 2 апреля, было неприлично столь быстро покидать молодую супругу и отправляться командовать армиями. Строгого соблюдения континентальной блокады, от которой Наполеон ожидал великих результатов, можно было добиться только при его личном надзоре. Раздоры с Луи, временно окончившиеся, требовали непрестанной бдительности и твердости, дабы голландские порты не открылись вновь для британской торговли. Система торговли, усложнившаяся после введения лицензий, настоятельно требовала новых правил, которыми Наполеон был поглощен и составления которых он никому не мог доверить. И наконец, хоть он и не ожидая успеха переговоров, порученных Лабушеру, он все же не настолько потерял надежду, чтобы упускать их из виду, удалившись из Парижа.
В самом деле, прибывший в Морле для обмена пленными британский посланец привез инструкции, обнаруживавшие значительные перемены в расположениях Лондонского кабинета, и были все основания полагать, что перемены эти обязаны собой последним предложениям. Таковы были причины, удерживавшие Наполеона в Париже. Кроме того, ему хотелось, чтобы злополучную Испанскую войну, которой желал он один, вели все, кроме него самого. Он не опасался удара кинжала или пули, которыми не раз грозили ему донесения полиции, но не видел средства покончить со всем разом с помощью искусного маневра или великого сражения, как в Пруссии, Польше и Австрии. На Иберийском полуострове он видел только бесконечную череду мелких боев в погоне за неуловимым врагом, осады и методическую войну, для которой требовалось терпение, а не талант, и которой нетрудно было руководить издалека. Только англичане могли дать повод для проведения значительных операций; а среди маршалов Наполеона имелся один, соединявший с редкостной энергией глубокий ум главнокомандующего, покрывший себя славой в последней кампании и, казалось, подходивший для подобной задачи, — то был Массена. Для противоборства с англичанами Наполеон остановил свой выбор на нем. Вдобавок кампания должна была начаться с осады крепостей на границе Испании с Португалией, и до наступательных операций оставалось в запасе несколько месяцев. Наполеон всегда успел бы прибыть на театр военных действий, если бы счел необходимым свое присутствие. Он буквально заставил отправиться в Португалию заслуженного воина, утомленного и больного, но признательного за чудесные награды, которыми был осыпан.
Наполеон подобрал для него наилучший штаб, какой смог собрать, поместив под его командование искусного Ренье, доблестного Жюно, бесстрашного Нея, лучшего кавалерийского офицера генерала Монбрена и пообещав восемьдесят тысяч человек. Кто бы мог подумать, что Массена, первый из генералов после Наполеона, не сумеет с великолепной армией одолеть горстку англичан, уступавших французским солдатам по численности и воинским качествам, хотя и равных им в храбрости? Отдав все необходимые распоряжения, Наполеон решил воспользоваться прекрасной в том году весной и совершить путешествие в Бельгию, чтобы показать там свою молодую жену; польстить своим посещением бельгийцам, которых важно было привязать к Французской империи; самому осмотреть театр недавней английской экспедиции; распорядиться о сооружении укреплений, которые сделают невозможной другую подобную экспедицию; проинспектировать флот Шельды и проследить за изменениями в поведении брата. Поездке было решено посвятить конец апреля и весь май. Переговоры с Англией приняли в ту минуту своеобразный характер, в который невозможно поверить, если бы его не подтверждали подлинные документы. Наполеон весьма сдержанно указал направление, в котором Лабушеру позволялось продолжать начатые переговоры. Он указал, сколько еще времени Франция сможет безболезненно выдерживать войну, обратил внимание на пункты, по которым она не пойдет на уступки, и дал понять, по каким пунктам она может уступить. При существующем состоянии умов в Англии эти указания не давали большой надежды к продолжению переговоров и тем более к их успешности. Фуше не без оснований полагал точно так же, но хотел мира и находил его приемлемым на условиях, которые считали допустимыми в Лондоне. Однако с благоразумным желанием мира он соединял безрассудное желание заключить его самостоятельно, если не наперекор Наполеону, то без его ведома, надеясь после тайной подготовки предложить ему мир в готовом виде и поразить величием почти достигнутого результата.
Подобный замысел безрассуден при любом правительстве, еще большим безрассудством он был при таком абсолютном и бдительном правителе, как Наполеон. Со стороны же столь ловкого человека, как Фуше, его можно объяснить только возросшей в министре с годами страстью во всё вмешиваться. Фуше находил условия Наполеона чрезмерно жесткими и полагал, что Лабушеру следует дать иные, отличные от прежних, инструкции, без чего переговоры могут прерваться в самом начале и заключение мира станет невозможным. Под давлением Уврара, которого он совершенно напрасно посвятил в столь важное дело, Фуше согласился отпустить его в Амстердам для встречи с Ла-бушером и руководил его перепиской с Лондоном таким образом, чтобы переговоры продолжились, а не прервались. Фуше был убежден, что со временем, при проявлении мягкости, терпения и при отсутствии результатов в Испанской войне, Наполеона можно будет уговорить пожертвовать монархией Жозефа, в котором он был разочарован, а возможно, и монархией Луи, в котором он был разочарован еще больше, и если в то же время постараться не дать англичанам прервать переговоры, то в конце концов можно будет найти точку сближения и договориться о мире; но всё это, по его мнению, нужно было подготовить без Наполеона, хотя и невозможно было, разумеется, заключить без него мир. Уврар отбыл в Амстердам, исполненный не только идеями Фуше, но, что гораздо хуже, своими собственными, воодушевленный участием в столь великом деле и в надежде вернуть этой выдающейся услугой давно утраченное расположение Наполеона. Едва прибыв в Амстердам, он стал говорить от имени Фуше, несколькими письмами которого располагал, и был принят Лабушером за прямого и доверенного представителя министра, а следственно и самого Наполеона. Услышанное и прочитанное вдохновило Лабушера на отправку в Лондон новых сообщений, куда более удовлетворительных для британской политики, нежели те, что он посылал прежде. В самом деле, Уврар говорил ему, что волеизъявления Наполеона относительно Сицилии, Испании, испанских колоний, Португалии и Голландии вовсе не столь категоричны, что вовсе не следует описывать их таким образом Лондону, что Наполеон искренне хочет мира и в Англии ошибаются относительно его намерений, а с Британским кабинетом его к тому же объединяет общее желание наказать американцев за их поведение. Сообщение с Англией было тогда редким и затрудненным не только из-за несовершенства дорог, но и по причине войны.
Требовалось 12—15 дней, чтобы отправить письмо из Амстердама в Лондон и получить ответ, так что переговоры могли продолжаться еще достаточно долго, прежде чем пришлось бы приступить к решающим объяснениям. Уврар сообщал в письмах к Фуше, что переговоры продвигаются, чего на деле не было, а Фуше, обманывая, в свою очередь, Уврара, сообщал ему, что Наполеон знает о переговорах и удовлетворен ими, что было абсолютной ложью, ибо Фуше откладывал как мог трудное признание, собираясь поставить Наполеона в известность, когда дело зайдет уже достаточно далеко. Тем временем император отбыл из Парижа в сопровождении блестящего двора, состоявшего из императрицы, короля и королевы Вестфалии, королевы Неаполя, принца Евгения, великого герцога Вюрцбургского, дяди Марии Луизы, посла австрийского двора принца Шварценберга, премьер-министра Австрии Меттерниха и большинства французских министров. Скучающее от однообразия впечатлений население всегда готово поглазеть на заезжих государей, кем бы они ни были, и нередко приветствует их даже накануне катастрофы. Повсюду, где Наполеон появлялся, его встречали с горячим и единодушным воодушевлением. К тому же эти визиты всегда предвещали продолжение или начало больших работ, и в его лице приветствовали не только великого человека, но и благодетеля. Отбыв из Компьеня 27 апреля, он в тот же день прибыл в Сен-Кантен. Этот город был обязан ему, помимо восстановления производства хлопка, прекрасным каналом Сен-Кантен, строительство которого к тому времени уже завершилось. Подземелье, в котором соединяются воды Сены и Шельды, осветили, и Наполеон пересек его со всем своим двором на изящно украшенных лодках. Затем он наградил Гайана, инженера, руководившего строительством, большой пенсией и орденом Почетного легиона, после чего отбыл в Камбре и Лакейский дворец.
Брюссель Наполеон намеревался посетить на обратном пути. Тридцатого апреля его корабль отправился по обширному каналу, соединяющему Брюссель с рекой Рюпел, а через Рюпел — с Шельдой. Все лодки большого флота Шельды, расцвеченные тысячью красок, прибыли за императором и со скоростью ветра перенесли его по покоренным водам Бельгии. Морской министр Декре и адмирал Миссиесси, выказавший столько хладнокровия во время Валхеренской экспедиции, командовали императорским флотом. Вскоре показалась и эскадра Антверпена, созданная Наполеоном и недавно спасенная от поджога англичан. Корабли, фрегаты, корветы и канонерские лодки окаймляли бухту. Мария Луиза проплыла под безобидными залпами тысячи пушек, которые донесли до ее взволнованного слуха свидетельство могущества ее знаменитого мужа. Императорский двор вступил в Антверпен среди бельгийского населения, высыпавшего ему навстречу и забывшего о враждебности перед великим зрелищем. Наполеон остановился в Антверпене на несколько дней: континентальный мир позволял ему предаться планам относительно морского флота Империи и союзных государств. В том году он надеялся получить в свое распоряжение четыре десятка кораблей, в том числе девять в Текселе, обещанных к 1 июля, десять, уже стоявших под парусами в Антверпене, два в Шербуре, три в Лориане, семнадцать в Тулоне, один в Венеции, — итого 42 судна.
В 1811 году он рассчитывал иметь уже 74 корабля, а в 1812-м — 100—110, способных поднять на борт, если добавить к ним необходимое количество фрегатов и корветов, 150 тысяч человек.
Максимилиан II - король Баварии. Династия Виттельсбахов Четверг, 02 Апреля 2015 г.
Максимилиан II -король Баварии. Династия Виттельсбахов.
Был образован Северогерманский союз, президентом которого стал прусский король. Образование Германской империи В 1867 году Вильгельм I прибыл во Францию, где Наполеон III сделал предложение о заключении союза между государствами, но получил решительный отказ. В итоге в 1870 году развязалась франко-прусская война, которая завершилась блестящей победой Пруссии. Вскоре после этого Северогерманский союз был преобразован в Германскую империю. Был подписан унизительный для Франции Парижский договор, и Вильгельм вернулся на родину триумфатором.
В мирное время политика кайзера Вильгельма 1 была направлена против социалистов и католической церкви, в которых правитель видел серьезную угрозу. Вильгельм, ставший воплощением «старой Пруссии», продолжал пользоваться большой популярностью в народе. Тест по биографии.
В Освободительных войнах 1813 года он находился при штабе Блюхера. В битве при Лютцене 2 мая он командовал кавалерийским резервом на левом фланге, а в Битве народов под Лейпцигом обеспечивал соединение северных войск с Блюхером. Позднее он повёл 8-ю бригаду армейского корпуса Йорка через Рейн и отличился при Шато-Тьери , Лаоне и под Парижем, проявив храбрость и полководческий талант. После заключения первого Парижского мира принц Вильгельм сопровождал короля в Лондон и присутствовал на переговорах в ходе Венского конгресса. В 1815 году он возглавил кавалерийский резерв IV армейского корпуса.
Принц Вильгельм Пруссии (1783–1851)
Позже возглавил 8-ю бригаду Йорк русского армейского корпуса на Рейне и отличился храбростью и военным мастерством в сражениях при Шато-Тьерри , Лаон и за пределами Парижа. После Парижский договор 1814 г. В 1815 г. С 1824 по 1829 год он был губернатором Конфедеративная крепость в Майнце; с 1830 по 1831 год он был генерал-губернатором Рейнская провинция и Вестфалия. В этом качестве 20 сентября 1831 г. В марте 1834 года он был назначен генералом от кавалерии и повторно назначен губернатором федеральной крепости в Майнце.
В 1808 году он представлял Пруссию на Эрфуртском конгрессе. В конце того же года он сопровождал своего брата короля Фридриха Вильгельма III в поездке в Санкт-Петербург и принял активное участие в преобразованиях в Пруссии и прусской армии.
В Освободительных войнах 1813 года он находился при штабе Блюхера. В битве при Лютцене 2 мая он командовал кавалерийским резервом на левом фланге, а в Битве народов под Лейпцигом обеспечивал соединение северных войск с Блюхером. Позднее он повёл 8-ю бригаду армейского корпуса Йорка через Рейн и отличился при Шато-Тьери , Лаоне и под Парижем, проявив храбрость и полководческий талант.
In order to obtain a lessening of the war burdens imposed on the country by Napoleon Bonaparte , he traveled to Paris in December 1807 , but was only able to effect a slight reduction; he also represented Prussia at the Erfurt Congress in 1808. After the Peace of Paris , the prince accompanied the king to London and then attended the negotiations at the Congress of Vienna. In 1815 he commanded the reserve cavalry of the IV Army Corps. Fischbach Castle around 1860, Alexander Duncker collection - former residence of the brother of the Prussian king.
После второго Парижского мира Вильгельм проживал попеременно в Париже и в своём дворце Фишбах близ Шмидеберга в Крконоше. В 1824—1829 годах принц Вильгельм служил губернатором союзной крепости Майнц , в 1830—1831 годах — генерал-губернатором Рейнской провинции и Вестфалии.
В марте 1834 года принц Вильгельм получил звание генерала кавалерии и вновь был назначен губернатором союзной крепости Майнц. После смерти супруги Марии Анны принц Вильгельм удалился в своё поместье Фишбах. Потомки[ править править код ] Вильгельм c женой и детьми Вильгельм женился 12 января 1804 года в Берлине на Марианне , дочери ландграфа Фридриха V Гессен-Гомбургского.
Вильгельм Брауншвейг-Бевернский Август
После заключения первого Парижского мира принц Вильгельм сопровождал короля в Лондон и присутствовал на переговорах в ходе Венского конгресса. В 1815 году он возглавил кавалерийский резерв IV армейского корпуса. После второго Парижского мира Вильгельм проживал попеременно в Париже и в своём дворце Фишбах близ Шмидеберга в Крконоше. В 1824—1829 годах принц Вильгельм служил губернатором союзной крепости Майнц , в 1830—1831 годах — генерал-губернатором Рейнской провинции и Вестфалии. В марте 1834 года принц Вильгельм получил звание генерала кавалерии и вновь был назначен губернатором союзной крепости Майнц.
В 1808 году он представлял Пруссию на Эрфуртском конгрессе. В конце того же года он сопровождал своего брата короля Фридриха Вильгельма III в поездке в Санкт-Петербург и принял активное участие в преобразованиях в Пруссии и прусской армии. В Освободительных войнах 1813 года он находился при штабе Блюхера. В битве при Лютцене 2 мая он командовал кавалерийским резервом на левом фланге, а в Битве народов под Лейпцигом обеспечивал соединение северных войск с Блюхером. Позднее он повёл 8-ю бригаду армейского корпуса Йорка через Рейн и отличился при Шато-Тьери , Лаоне и под Парижем, проявив храбрость и полководческий талант.
В декабре 1807 года Вильгельм отправился в Париж добиваться снижения контрибуционных платежей , возложенных на Пруссию Наполеоном , что удалось ему лишь в весьма скромном размере. В 1808 году он представлял Пруссию на Эрфуртском конгрессе. В конце того же года он сопровождал своего брата короля Фридриха Вильгельма III в поездке в Санкт-Петербург и принял активное участие в преобразованиях в Пруссии и прусской армии. В Освободительных войнах 1813 года он находился при штабе Блюхера. В битве при Лютцене 2 мая он командовал кавалерийским резервом на левом фланге, а в Битве народов под Лейпцигом обеспечивал соединение северных войск с Блюхером.
Следуя традициям дома Виттельсбахов, он окружал себя художниками, музыкантами и писателями. В 1858 году он основал при Мюнхенской академии две комиссии: одну — историческую, другую — естественно-историческую и техническую; первая оказала большие услуги делу изучения немецкой истории. В 1848—1849 годах Максимилиан выступил решительным противником стремлений к германскому единству и в противовес этим стремлениям создал план союза мелких государств Средней Германии под главенством Баварии, достаточно сильного, чтобы противостоять Пруссии и Австрии.
Портрет прусского короля, который был злостным двоеженцем.
Friedrich Wilhelm Karl von Preußen; 3 июля 1783[1][2], Берлин[3] — 28 сентября 1851[1][2], Берлин[3]) — принц Прусский, генерал кавалерии, генерал-губернатор Рейнской провинции и союзной крепости Майнц. Прусский генеральный штаб под руководством генерала Гельмута Карла фон Мольтке и военное министерство во главе с генералом фон Росном активно разрабатывали планы решающей схватки. Вильгельм Прусский (1783—1851) — прусский генерал, четвёртый сын короля Пруссии Фридриха Вильгельма II. С 1842 года был женат на Марии Прусской (1825—1889), внучке Фридриха Вильгельма II.