«Сердце пармы»: объяснение концовки и чем фильм отличается от книги Алексея Иванова (рус.). Телевизионная премьера исторической драмы Антона Мегердичева "Сердце пармы" состоится на телеканале "Россия-1". Купить билеты на фильм Сердце Пармы (Россия, 2021), описание фильма Сердце Пармы, фото, трейлеры, актеры, продажа билетов в кинотеатры, отзывы пользователей, рецензии критиков, цена билетов на
«Сердце пармы»: итоги КиноКайфа
«Сердце пармы» — экранизация одноименного романа Алексея Иванова о противостоянии двух миров — Великого Московского княжества и уральской пармы, древних пермских земель, населенных язычниками. «Сердце Пармы» – долгожданная экранизация одноименного романа Алексея Иванова, принесшего писателю славу и многократно переиздававшегося в России и за рубежом. Со следующей недели пользователям сервиса будет доступен самый кассовый отечественный фильм 2022 года.
Сердце пармы | Премьера на KION
Премьеру фильма «Сердце Пармы», снятого по книге пермского писателя Алексея Иванова, покажут в кино 6 октября 2022 года. Кадры из фильма Сердце пармы. Смотреть онлайн Сердце пармы трейлер в hd на русском бесплатно. Что происходит в прокате: «Сердце пармы» скоро станет самым кассовым российским проектом 2022-го.
Сердце пармы
История князя Перми Великой Камской Михаила Александр Кузнецов , который вместе с соратниками пытается сохранить от уничтожения и забвения своё небольшое княжество. Набеги язычников-вогулов, карательные экспедиции из далёкой Москвы, капризы суровой таёжной природы закаляют молодого полководца, на глазах которого из разрозненных поселений, племён и языков, из противостояния и сплава христианства и язычества, притязаний центральной власти и сопротивления уральской самобытности, с крестом, огнём и мечом, возникает новый мир, в котором ему, возможно, уже не будет места.
Набеги язычников-вогулов, карательные экспедиции из далёкой Москвы, капризы суровой таёжной природы закаляют молодого полководца, на глазах которого из разрозненных поселений, племён и языков, из противостояния и сплава христианства и язычества, притязаний центральной власти и сопротивления уральской самобытности, с крестом, огнём и мечом, возникает новый мир, в котором ему, возможно, уже не будет места.
И мы постарались передать это в каждом кадре, в мощной силе страсти и даже в жестком экшене батальных сцен». Алексей Иванов, автор романа «Сердце Пармы»: «Это просторный, фактурный и беспощадно-красивый фильм, наполненный движением народов, людскими страстями и могуществом природы. Его тайна не в сюжете, а в устройстве самой жизни, когда человеческие драмы нерасторжимо сплетены с характером дикой земли, с волей упрямых богов, с борьбой против неумолимой судьбы. Это яркое кино. Это большое и умное кино.
Это большое и умное кино. Это прорыв к новому национальному эпосу, дерзко рассказанному языком XXI века». Картина «Сердце Пармы» обещает стать главным кинособытием года. Дистрибьютором выступает кинокомпания «Централ Партнершип» входит в «Газпром-Медиа».
6 октября в широкий прокат выходит историческая драма «Сердце пармы»
И вот, в это напряженное время, в Парму отправляется посланник из далекой Московии. Князь Ермолай, вместе со своим сыном Михаилом, мечтает о единении всех народов, населяющих пермский край. Но судьба имела свои планы. Храбрый князь погибает на поле битвы, оставляя своего сына во власти судьбы. Михаил, неопытный, но сильный и решительный, становится новым правителем. Юноша сталкивается с трудностями и противоречиями, пытаясь понять, какой же путь истины следует выбрать.
Фильм еще в нулевые должен был снимать создатель «Бригады» и «Боя с тенью» Алексей Сидоров, но проект заморозили, а права перешли другой кинокомпании.
Князь Ермолай, вместе со своим сыном Михаилом, мечтает о единении всех народов, населяющих пермский край. Но судьба имела свои планы.
Храбрый князь погибает на поле битвы, оставляя своего сына во власти судьбы. Михаил, неопытный, но сильный и решительный, становится новым правителем. Юноша сталкивается с трудностями и противоречиями, пытаясь понять, какой же путь истины следует выбрать. Вместе с его верными соратниками он старается сохранить княжество, наследованное от отца, но недруги не дремлют.
Если мы покоримся богу московитов, то у нас уже не будет ни родных имен, ни песен, ни памяти — ничего.
Шаман глубоко задумался. Еловые остроги постепенно сменялись остовами берез, кедров, сосен, лиственниц — тропа выводила к древней части святилища на том склоне, под которым затонуло в болоте брошенное городище. Появились прогалины, на которых лежали полуистлевшие идолы легендарного народа Велмот-Вор, ушедшего с земли больше тысячи лет назад. Этот народ поклонялся богам хаканов и хонтуев — страшным звероподобным чудищам с почерневшими от жертвенной крови клювами, рылами, когтями, пастями. Мертвая Парма у нас, у пермов.
Пуррамонитур у зырян. Ялпынг у вас, у манси. Лонготьюган у хантов. Ее устами говорит Вагирйома. Но, ожидая ответа из этих уст, мы спрашиваем не гору, не предка, не бога, не идола.
Мы спрашиваем что-то большее, которое одновременно и гора, и предок, и бог, и идол… Все, что есть, — это одно и то же, все это — одна цепь, а мы видим только ее звенья. Связь между звеньями этой цепи ваши шаманы называют «ляххал» — «весть». Судьба — это весть земли, боги — вести судьбы, люди — вести богов, земля — весть людей… Ты спрашиваешь меня так, словно возможно дать окончательный, последний ответ или, наоборот, словно бы есть первая, изначальная точка, от которой мы могли бы верно отмерять правду в нашей жизни… — Не очень ясно, хотя я понимаю тебя, старик, — кивнул хакан. Заменив своего бога на чужого, мы разрываем эту цепь, и мир рушится. Они подошли к высокому идолу Торума.
Прародитель был изображен сидящим, а на его коленях покоилась чаша с монетами, перемешанными с землей. Хакан отцепил с налобного кольца дирхем и тоже бросил его в чашу. По обеим сторонам Торума сурово возвышались покосившиеся от времени балбаны сульдэ с сучьями-крыльями и лосиными рогами. У их ног, до дыр проклеванные грачами, белели черепа медведей. Пам, кряхтя, наклонился и поправил священную выкладку.
Пусть дух Великого медведя Оша не оскорбляется небрежением к головам его детей. Ты знаешь: пусть сменится облик, имя, обряд, — дух останется прежним. Ничего с миром не случится. Уж не вообразил ли ты себя Мяндашем, спасающим Солнце от Йомы? Они снова зашагали по тропинке, которая должна была привести к кладбищу канов.
За спиной Торума тихо позванивала на ветру целая роща мертвых берез, увешанных бронзовыми и медными фигурками, обвязанных ленточками беременных женщин. Этот звон звучал в темноте окостеневшего леса очень грустно. А их бог рожден даже не их землей, а самой-самой дальней, где-то на краю мира, где садится солнце и почва от его жара бесплодна, суха и горяча, как жаровня. Что делать этому богу у нас, среди снегов, пармы, холодных ветров? А бог русов — это бог человека, и одного только человека.
Для него ничего нет — ни земли, ни народа, ни предков. Я слушал русских шаманов. Их бог — изгой, бродяга, он бросил свою мать. Князь зарычал сквозь зубы, но шаман даже не оглянулся. Молча они шагали по тропе дальше.
Торчали из земли колья с надетыми черепами. Вырезанные прямо в деревьях балбаны пялились в звездное небо. Валялись во мху трухлявые иттармы, поваленные ветром древние истуканы. Деревья топорщились черенками жертвенных стрел и рукоятями ножей, с которых свисали веревочки, некогда державшие кошельки с подношениями. Ни люди, ни боги не могут свернуть со своего пути, помедлить на нем или пойти по нему вспять!
Поэтому мы живем в вечности и земля наша нерушима! Но ведь ты, пам, знаешь, что голоса богов не звучат в ушах каждого, иначе и нам, и русам не нужны были бы шаманы вроде тебя. Значит, русы сами объединяют себя и своего бога и всегда несут его в себе таким, каковы они сами! Это не вера, пам, а безверие! Это не воля земли, а желание человека!
Русы не принесут нам другого бога, как думаешь ты, — они просто уничтожат всех богов, и будет пустота! Они бренны, и все, что они сотворят, рано или поздно погибнет, и земля их погибнет тоже! Я не хочу, чтобы наша земля стала их землей и погибла вместе с ними! Почему же ты спокоен? Русов надо гнать, пока еще не поздно, надо убить их жен и детей, стереть их города, изжить даже память о них!
Ты говоришь: пусть приходят, если не помешают. Но каждый их кол, вбитый в нашу землю, — это кол Омоля! Вспомни: когда Ен и Омоль делили землю, Омоль выпросил себе кусочек шириной в один шаг, чтобы хватило только вбить кол. Но из дыры от него вылезли все духи зла, которые и сейчас льют реки крови! Шаман резко остановился и, выбросив руку, указал князю под гору.
Там, внизу, топорщился густой и плотный колок мертвых елей, обнесенный высоким тыном. Он уже и сам не знал, из-за чего началась эта война, что не поделили на этой огромной земле два маленьких народа. Когда он победил, он плакал от горя! Босой, он прошел от Мертвой Пармы до Хэбидя-Пэдары. Он целый год молчал и молился у Зарини, у Сорни-Най, чье дитя ты привез к нам вчера.
А потом он взял войну, положил ее в горшок и горшок оставил в этой роще. И рощу обнесли частоколом, чтобы война оттуда не убежала, и поставили охранителей, и никто с тех пор не входил в эту рощу, а если с дерева за частокол падала хоть ветка, хоть шишка, хоть еловая иголка, то шаманы подбирали их и бросали за колья обратно. Ты же, хакан, просишь Канскую Тамгу, чтобы выпустить войну на волю. Не русы со своим богом, каким бы он ни был, а ты, слепой хумляльт, пробьешь колом Омоля первую дыру, из которой хлынет нескончаемый поток крови! Старый шаман, задохнувшись, схватился за сердце и словно обвис на своем посохе.
Хакан стоял рядом, стискивал в кулаке свою тамгу и упрямо глядел в сторону, на Звездную Воргу. Ты не мужчина. Ты боишься крови. Он медленно распрямился и поковылял вниз по тропе. Шаман и князь шли мимо проклятой рощи, мимо жертвенных ям и болванов с золотыми блюдами вместо лиц, мимо огромных клубков из искривленных и переплетенных воедино еловых стволов на могилах шаманов — древние умели гнуть не только кости, но и целые деревья, свивая их в змеиные узлы.
Наконец за изгибом склона блеснула под луной речка, и пам вывел хакана к кладбищу канов.
«Сердце пармы»: итоги КиноКайфа
Прелюдией дальнейших, практически мистических событий становится воля тогдашнего государя Василия Темнейшего, призвавшего к престолу умудренного, бывалого князя Ермолая, высказав гостю свою волю, отправиться в далекие, непролазные края, ради покорения местных племен. Мужчина берет с собой двух сыновей, отважных, смелых парней, где по дороге, отец неоднократно рассказывал отрокам о давней мечте, основать на этих благословенных, богатых землях великое княжество, должное по задумке героя объединить местные народы, издавна являющимися истинными хозяевами этих мест. Однако дальняя дорога приберегла послам немало тяжких, серьезных испытаний, ведь здесь обитают одни язычники, яростно придерживающихся древних обычаев предков, поклоняясь множеству богам, отвергая засилья христианкой веры, уничтожая посланников божьих.
Эта любовь навсегда изменит судьбу Михана и его родной пармы. Ему предстоит сражаться, защищая свой мир от злого рока и от тех, кто придет с мечом в поисках богатств и новых земель.
По одноименному бестселлеру Алексея Иванова.
Алексей Иванов, автор романа «Сердце Пармы»: «Это просторный, фактурный и беспощадно-красивый фильм, наполненный движением народов, людскими страстями и могуществом природы. Его тайна не в сюжете, а в устройстве самой жизни, когда человеческие драмы нерасторжимо сплетены с характером дикой земли, с волей упрямых богов, с борьбой против неумолимой судьбы. Это яркое кино. Это большое и умное кино. Это прорыв к новому национальному эпосу, дерзко рассказанному языком XXI века».
Отношения храброго воина и ведьмы кажутся чем-то из разряда фантастики, но главные герои имеют на этот счёт обратное мнение, и не обращая внимание на существующие запреты погружаются в мир страсти и безграничной любви.
Тем самым Михаил ставит под угрозу существование родной страны, сохранность земель и местного народа. В фильме столкнуться опытные воители и призраки, властные князья и шаманы, вогулы и московиты.
«Сердце пармы»: объяснение концовки и чем фильм отличается от книги Алексея Иванова
Валы заросли дремучей и серой от паутины малиной, из которой торчали кривые зубцы частокола. Постройки обрушились. Из сырых ям высовывались сгнившие, осклизлые бревна. Тонкие березки, словно птичья стая, разлетелись по Городищу. Заплесневев по шею, идолы-охранители косо чернели среди белых стволов.
Бесстыже ярко горели мухоморы, и пучки поганок дрожали на трухлявых пнях. Легкий озноб обметал виски князя, заставив вздрогнуть монеты на шапке. Дурное место. Так и чудится желтый, немигающий взгляд куля откуда-нибудь из болота.
Ночами духам нравится приходить в покинутые людьми селения и играть там в свою любимую игру — в людей. Они сидят в ямах, как в домах, ходят в гости, роют землю, таскают бревна, но потом забывают смысл игры и дико скачут по обвалившимся частоколам, вылезают в окна, прыгают с крыши на крышу, висят гроздьями на ветвях и оголившихся стропилах… Князь сплюнул в сторону Городища и положил ладонь на тамгу, нашитую на грудь кожаной рубахи. Караван не спеша двигался вдоль склона Мертвой Пармы. Понизу гору охватывала ветхая изгородь, клонящаяся то наружу, то внутрь.
Трава зелено-белесыми языками забиралась вверх, но чахла, сменяясь прелой хвоей и мхом. Скелеты деревьев неподвижно топорщили изломанные ветви над этой странной, застрявшей на отмели времени горой. Обогнув плечо Пармы, караван миновал ворота со столбами-идолами, чьи остановившиеся глаза налились кровью камского заката. Невдалеке стрельнула искрой темная полоса речушки.
Асыка, обогнав шамана, первым вывел Няту к травянистому берегу. Правее, на песчаном обрывчике, стояли балбаны родов — и совсем старые, побелевшие, треснувшие вдоль волокон, и новые, еще желтеющие свежей древесиной. Зверолицые, птицеголовые, рогатые, с человечьими личинами, глубоко врезанными в деревянную грудь… Воины каравана спешивались, заходили по колено в воду, умывались. Звеня удилами, шумно пили кони и олени.
Дождавшись, когда Нята напьется, князь тронул его и тихо поехал вдоль берега вниз по течению. Проплыло по правую руку устье Юрчима, и с пригорка открылся весь Шаманский город. Он стоял посреди широкой вырубки, ощетинившись частоколами и шестами, и над ним огненным крылом Торума взметнулся закат. По утоптанной земле Священной дороги хонтуй медленно приближался к высоким валам с гребнем тына, к сторожевым вышкам на длинных и тонких ногах.
По обе стороны дороги из кустов торчали черные головы истуканов. Могучие Перы-защитники высились над стенами, свирепо и невидяще впялившись в путников выжженными дырами глаз. За частоколом виднелись острые углы односкатных пермяцких керку. Над ними густо и враскось взлетали ввысь шесты с колокольчиками, фигурками духов, пучками лент, лисьими и волчьими хвостами, птичьими колодинками.
Навстречу хонтую из раскрытых ворот с лаем покатилась орава разномастных косматых псов, запрыгавших вокруг Няты. Сквозь собачий брех в городе слышалось отдаленное позвякиванье молотков и шорох зернотерки. Князь остановил коня у моста, переброшенного через ров. Трещали кузнечики, орали вдалеке лягушки, отфыркивался Нята.
В проеме ворот появился человек. Он тоже остановился и молчал. Князь не произнес ни слова, разглядывая шамана и поджидая свой отряд. До темноты пришельцам нужно соблюдать молчание, чтобы духи, немые для обычных людей, могли хорошенько вызнать их, а ночью, когда для них наступит время говорить, дали ответ.
Отряд постепенно собирался за спиной князя. Собаки метались под ногами лошадей и оленей, клацали зубами у самых ног всадников, но их никто не гнал ни окриком, ни плетью, ни палкой. Асыка ждал, щурясь на закат и рассматривая город. Не таким уж и неприступным выглядел он вблизи.
Валы начали оплывать. В щелях частокола видны были подпорки, изнутри приставленные к бревнам. Давно не чищенный ров заполняла черная вода, затянутая ряской, над которой дрожали комары. Сторожевые вышки обветшали и рухнули бы под тяжестью двух-трех лучников, а лестницы, ведущие на боевые площадки, недосчитывались ступеней.
Только черепа на кольях — оленьи, медвежьи, человечьи — выглядели устрашающе. На страх и полагались шаманы, оберегая свой город. Но тот враг, который придет, не испугается ни черепов, ни идолов, ни богов. Он устрашится лишь того, что сейчас принес сюда в своей груди князь Асыка.
Город шаманов умел многое. Он восходил к богам и нисходил к ящерам, изгонял демонов и призывал духов, он знал, как направить умершего к Полуночному морю и как вернуть его обратно, он считал звезды, предугадывал будущее и помнил прошлое, он умел лечить людей и добывать металл, сочинять песни и вырезать идолов, он ссорил и мирил народы. Но шаманы не умели двух самых простых вещей в этой жизни — кормить себя и бороться с судьбой. Он, князь Асыка, пришел сказать, что сделает это за них, если они поверят ему, поймут его и передадут его волю Вагирйоме.
Последний воин нагнал поджидающий караван, и князь движением колен направил Няту по мосту. Человек в воротах отступил в сторону, пропуская князя, и пошагал вслед за ним рядом с шатром Вагирйомы, звоном бубенчика на шесте отгоняя тени зла от ее зеленого золота. Глава 2 Хумляльт Верховный шаман — пам — проснулся словно от толчка. Значит, где-то на другом краю Вышкара в это время проснулся князь Асыка.
Тонкие нити уже связали пама с хаканом, хотя они еще и не видели друг друга. Пам тяжело поднялся на своем низком лежаке и прикрыл ладонями глаза, останавливая бешеное мельтешение миров, сквозь которые навстречу пробудившемуся разуму неслась издалека его душа. Опершись на посох, пам встал, нашарил на столе бронзовую рукоятку огнива, высек искру на трут из бересты и, поддувая, запалил о него острый конец лучинки, пропитанной горючей смолой. Посохом открыв дверь, пам вышел из своего керку во двор.
Над землей, над Вышкаром, дико лучилась полночь. Луна висела над Мертвой Пармой, превращая белый сухостой в колючие кристаллы хрусталя, которыми гора обросла, как изморозью. Где-то в страшной дали, опустив голову, созвездие Сохатого пило чусвинскую воду, а над Камой распахала вечную тьму Звездная Ворга. Пам подошел к низкой ограде двора и остановился, подперев посохом грудь.
Легкий камский ветер забросил на лицо длинные белые волосы шамана, оплел запястья прядями бороды. Вышкар спал, только у ворот тлел костер караульных да на кузнечном дворе в щелях домничной землянки то вспыхивал, то гас багровый отсвет и вздыхали мехи. Воины хакана тоже спали в отведенных им гостевых керку. Дом, где поместили князя и троих княжат, находился рядом с загоном.
Пам увидел, как, задумчиво поправив полог на проеме входа, высокий человек направился к изгороди. Разбуженные кони глухо переступали копытами. Между жердей высунулась голова Няты, и Асыка протянул коню на ладони угощенье.
Read all The 15th century. Sent to remote Parma by the Grand Prince of Moscow, prince Yermolay tells his son Mikhail about his dream: to create a grand princedom that would unite the peoples inhabiting these lands. Soon Yermolay is killed in the battle against the rebellious local tribes,...
Будучи обладателем мудрости и дальновидности, он стремился не только к политическому союзу, но и к глубокому уважению культурного наследия каждого из народов. Однако его благие намерения столкнулись с жестоким сопротивлением, и в одном из стычек с повстанцами Ермолай пал, оставив после себя заветы мира и согласия своему преемнику. Этот молодой наследник, вдохновленный уроками Ермолая, встретил свою судьбу в лице великолепной ламией - загадочной ведьмы из Пермских земель, обладающей необыкновенным даром, связанным с древними божествами. Считалось, что завоевание сердца такой женщины приносит владыку несметные богатства и безграничную власть.
Однако дальняя дорога приберегла послам немало тяжких, серьезных испытаний, ведь здесь обитают одни язычники, яростно придерживающихся древних обычаев предков, поклоняясь множеству богам, отвергая засилья христианкой веры, уничтожая посланников божьих. В череде нескончаемых стычек, погибает глава рода, вместе со старшим сыном, а младшенький, наследник Михаил, оказывается плененным, внезапно оказавшись по воле рока, словно посреди двух разновеликих, непримиримых миров. Однако дальнейшие, небывалые, судьбоносные события предопределили будущую судьбу юноши, когда он влюбился в местную ведьму, юную Тиче, выходившей израненного пленника.
Сердце пармы (2022) смотреть онлайн
Премьера экранизации романа Алексея Иванова «Сердце Пармы» выйдет в российских кинотеатрах 6 октября, сообщает ТАСС со ссылкой на телеканал «Россия 1». 6 октября в России при поддержке Европы Плюс выходит эпическая экшн-драма «Сердце пармы». Русский князь Михаил и юная Тиче — дети разных народов, разных миров и разных богов. Любовь молодого воителя и ведьмы-ламии кажется невозможной, но преодолев.