Литературно-музыкальный проект «Чтения со смыслом» с участием писателя Ирады Берг и заслуженного артиста России Максима Матвеева.
«Чтения со смыслом»: новые встречи под джаз на 48 стульях
По словам Ирады Берг, ее пьеса «Дальше мы сами» как раз о человеческих страхах и о состоянии обнуления, которое выводит человека на новый уровень. В 2004 году Ирадой Берг был основан Благотворительный фонд «Ренессанс» (первоначальное название — Пушкинский международный культурный центр «Ренессанс»). 30 ноября на малой сцене Театра Наций в рамках проекта «Чтения со смыслом» состоится перформанс по пьесе Ирады Берг «Дальше мы сами» режиссера Стаси Венковой. В феврале таким автором станет Ирада Берг с замечательным проектом «Чтения со смыслом». В Филармонии им. Д. Д. Шостаковича состоялся литературный вечер с Андреем Мерзликиным и Ирадой Берг. К премьере спектакля «Адажио для влюбленных» по роману Ирады Берг «Contione-Встреча» «Сноб» публикует отрывок из романа, вышедшего в издательстве «Рипол Классик».
Чтения со смыслом: Елизавета Боярская на Новой сцене
Ирада Берг, писатель, драматург, сценарист, продюсер: «Мне приходилось в жизни очень часто начинать заново: в работе, в личных отношениях. Ирада Берг окончила филологический факультет СПбГУ и Санкт-Петербургский государственный институт культуры. Если вам понравилось бесплатно смотреть видео никас сафронов интервью гк "еврострой" ирада берг онлайн которое загрузил SOBRANIE VIDEO 24 января 2022 длительностью 00 ч 28. В ролях: Марина Зудина, Олеся Соколова, Ирада Берг, Иван Батарев.
Похожие авторы
- Поделитесь
- «Чтения со смыслом»: новые встречи под джаз на 48 стульях
- Краткая биография: Ирада Берг
- Литературный вечер по новой книге Ирады Берг
- Скандальный спектакль «Дальше мы сами»: любовный треугольник Миркурбанова и внук Андрея Миронова
- Отзывы, вопросы и статьи
Чтения со смыслом
Павел Камин Анна Петросян, Мария Миронова Если в обыденности дней петрикор — свежий запах природы, оживающей после дождя, то «Петрикор» Ирады Берг — способ получить ценный совет и понять, что в слишком суетном и жестоком мире ты не один. Работа над созданием сборника «Петрикор» шла почти два года. Любовь, дружба, принятие и смирение — за всеми этими темами автору хотелось показать читателю многогранность человеческой души — на что мы на самом деле готовы ради собственного счастья.
Лиза присела на диван и щелкнула пультом телевизора. Сегодня можно было не спешить и спокойно насладиться утром, его неизбежностью и обыденностью, что давало Лизе это очень важное для нее чувство уверенности, если не считать новостей, которые в большинстве случаев разрывали собой пространство и делали воздух в комнате тяжелым. Это было традицией — смотреть региональные новости перед уходом на кафедру, ведь каждая новость была для нее еще одним посылом спасти мир, который так нуждался в ней, а может быть, для нее это стало единственным смыслом. Для этой хрупкой девушки, которая научилась быть сильной. Раздобревшие лица депутатов с ярким румянцем от переполняющих эмоций спорили о проведении нового закона с нескрываемой агрессией. Еще немного, и, казалось, они вцепятся друг другу в горло, и дело не в том, что каждый из них так переживал за судьбу закона, а просто внутренняя несогласованность вырывалась наружу злобой. Диктор спокойно выговаривала каждое слово своими ровно очерченными губами, словно не имела права выражать эмоции, выдавая необходимую информацию.
А ведь эти новости никогда не исчерпают себя, потому что невозможно остановить новые трагедии. В мире постоянно кто-то погибает, и стоны их близких неслышно уходят во Вселенную, накапливая исторический опыт и память». Еще одна авария — лицо диктора стало сосредоточенным и казалось окаменевшим. Только что поступило сообщение о том, что в самом центре Петербурга, на пересечении Невского проспекта и Садовой улицы, столкнулось два автомобиля, такси и большой джип «тойота». В результате аварии в такси погибли два человека — женщина и ребенок. Водитель доставлен в тяжелом состоянии в больницу. Мужчине, управляющему джипом, не потребовалась госпитализация. На экране снова появилось лицо диктора. Лиза щелкнула пультом.
Глава 2 Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, — не случайность. Оно — в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием. Валерий Брюсов наше время Диана Мы все зависим от случайностей. И трудно поверить в то, что именно она, случайность, неуверенной рукой рисует траекторию моей жизни. Я не хотел признаваться в этом даже себе. Я не хотел признавать себя пораженным и отдавать победу ей, но теперь, когда я узнал, что она вольна повелевать нами и играть в злые или добрые игры в зависимости от своего настроения, теперь я хочу предостеречь всех от глупой, поверхностной самоуверенности и самонадеянного счастья, такого неверного и обманчивого. Не подумайте, что я сомневаюсь в возможности счастья как такового, это бессмысленно и обнуляет весь исторический опыт, ведь только поиск и нахождение счастья есть смысл пути. Я не посмел бы посягнуть на это. Я просто пытаюсь сказать, что порой оно бывает обманчиво и непостоянно и бросает нас в самый неподходящий момент, когда мы не готовы к удару и просто не находим силы для дальнейшей веры, а значит, и жизни.
Мне нравится лежать на жестком, укрываясь при этом мягким одеялом. Может быть, именно это и создает контраст как некую метафору самой жизни, постоянно меняющихся полос, похожих на зебру, или вечной борьбы добра и зла. Я перестал относиться к жизни как к данности, выдающей нам порционно радости и горя, удачи и потерь. Я живу с ней в любви, я любуюсь ей, как любовался Дианой, когда мы познакомились, столкнувшись у метро. Я никогда не был дамским угодником и не искал новых побед, чтобы поставить еще одну зарубку на шкале своего мужского самолюбия. Мне всегда казалось, что женщина сама по себе удивительное явление, тайна, всегда на грани добра и зла, и иногда так трудно понять, чего в ней больше. Мужчине остается только смириться с этим или укрыться в своей холодной келье одиночества, нести эту ответственность и наполнять сосуд гармонии, называемой любовью. И неважно, кто первый, эта гонка за первенство не имеет никакого смысла и уж точно рисует туманное будущее в согласии инь и ян, ведь именно взаимодействие полярных космических сил делает возможным бесконечное существование Вселенной. Иногда мне кажется, что ничто не внушает столько подозрений, сколько любовь.
Именно она проникает в душу глубже, чем все иные чувства, и сковывает ее. Наши души беззащитны перед ней, опасной и коварной, бросающей в самые сложные времена, когда мы уже успели поверить в ее существование, обмякнуть в притворных теплых объятиях, потеряв свою силу. Я был не из тех мальчишек, которые с утра до ночи играют в футбол. Честно говоря, я никогда не понимал этого, на мой взгляд, странного занятия, когда люди гоняются за мячом и изматывают себя с одной-единственной целью — забить гол. С восьмого класса мне было абсолютно ясно, что физика мне интересна как наука и влечет не меньше, чем других мальчишек футбол и всякие дворовые приключения. В то время когда многие искали явный компромисс с учителем, я с нетерпением ждал урока, вернее, перемены, чтобы показать Семену Яковлевичу, учителю физики, все свои дополнительные упражнения и задачи. Школьная программа уже давно была пройдена мною самостоятельно. Вместо того чтобы летом кататься сломя голову на велосипеде или воровать на даче неспелые яблоки в соседнем саду вместе с мальчишками, я увлеченно читал учебник по физике за девятый класс, который нам выдавали заранее. Я спорил сам с собой и с теми решениями, которые предлагались в учебнике.
Репетиторство, как дополнительный заработок учителей, тогда еще не вошло в моду. Семен Яковлевич, очарованный способностями и моим повышенным интересом к предмету, с юношеской радостью, несмотря на свои шестьдесят пять, объяснял сложные моменты. Я был ему нужен. Может быть, мои исписанные мелким почерком тетради были для него оправдательным моментом выбранного пути. Такое случалось нечасто, что кто-то искренне проявлял интерес к физике, преследуя не только желание получить хорошую оценку в аттестат. Иногда мы просиживали по несколько часов, забывая про обед и еще про очень многое. Математика давалась мне легко и не была столь загадочна и интересна, как физика. В ней не было тех тайн, которые так хотелось разгадать, ведь математика — это эмпирическое тождество законов физики. Эйнштейн был выдающимся физиком, но не лучшим математиком: зная все о законах Вселенной, он не все мог выразить в уравнениях, да этого и не требовалось.
Математика базируется на формальной логике, для нее равноправны и геометрия Евклида, и геометрия Лобачевского; физика же должна отражать только одну реальную геометрию, существующую в природе. Единственной недосягаемой величиной для меня, тем, что внушало мне чувство восхищения, была музыка. Окончательно я понял это, когда впервые увидел запись Первого фортепианного концерта Чайковского в исполнении Вана Клиберна. Удивительно, ведь пианист неоднократно играл этот концерт в разные годы в разных странах, но запись 1958 года, когда он исполнял концерт вместе с оркестром Московской государственной филармонии, запечатлела что-то уникальное, особый душевный подъем, который не повторяется. Музыкант стал знаменитым один раз и на всю жизнь. Даже если после этого он не сделал бы ровным счетом ничего, ему до смерти было бы чем гордиться. Я понимал это тогда и знал, что у меня нет шанса. Сам я был абсолютно лишен слуха и музыкальных способностей, хотя это спорный вопрос, ведь интерес и любовь во многом увеличивают способности, лень часто нивелирует любые данные, в конце концов съедая их. Но я отнесся к себе объективно, несмотря на свой юный возраст, это случилось на приемных экзаменах в музыкальную школу.
Полная, неряшливо одетая женщина села за рояль и сыграла простую мелодию, потом раздраженно попросила меня пропеть ее. Я и вправду не понял. Женщина закатила глаза и стала бить в ладоши. Чуть позже она прекратила аплодировать самой себе и велела мне повторить «ритмический рисунок». Мне не приходилось слышать раньше такого термина, и, кажется, я заплакал. В коридоре меня ждала мама, и это было спасением, той планетой, где меня понимали и принимали, даже если я не мог воспроизвести ритмический рисунок. Мама всегда была моей спасительницей, мадонной, оберегавшей меня, защищавшей от всех несправедливостей, идеализируя мой мир, в который я долгое время верил. Ворсинки приятно щекотали нос. Ты ее чувствуешь, Марк, лучше, чем кто-либо.
Постановка «Дальше мы сами» рассказывает о судьбе учительницы музыки Анны, которая оказала большое влияние на жизнь своих учеников. Однажды некоторые из них получают приглашение в виде оригами, в котором зашифровано приглашение проститься. Но что это значит: ее приближающуюся смерть, отъезд или самоубийство? Андрей Миронов-Удалов играет роль сына Анны.
Фото: Instagram. Кто-то стал не таким, как все, из-за своей нетрадиционной ориентации, кто-то не получил достаточно родительской любви, иные пошли на поводу своего рокового увлечения…И каждому Анна помогла выбраться из жизненного тупика. По словам Ирады, учительница Анна близка ей по духу, поскольку так же, как и героиня пьесы, она долго не могла научиться говорить «нет». Но в итоге научилась делать это «благодаря» сложным ситуациям.
Как признавался сам автор, эта история возникла у него как ответ на ужасы войны, о которых он знал на собственном опыте — служил в военной авиации. После травматического опыта ему хотелось вернуться к простым, базовым истинам, понятным даже ребенку. Голос этой прекрасной книге подарила известная актриса Елизавета Арзамасова.
По сюжету главный герой — альтер-эго автора — встречает в пустыне Маленького Принца. Обитатель другой планеты и чистого детского сознания, он рассказывает о своих простых правилах жизни. Они возвращают героя к пониманию дружбы, ответственности, любви, доброты и свободы.
Как жить и общаться с детьми, когда они взрослеют", Вика Дмитриева Семейный психолог Вика Дмитриева по своему опыту знает, как все родители боятся, когда их ребенок вступит в подростковый период. Ведь это неизбежно несет с собой — перепады настроения, вредные привычки, радикальные изменения в характере и обязательный для этого этапа бунт. Как подготовиться к этому сложному этапу?
«Чтения со смыслом»: новые встречи под джаз на 48 стульях
Постановщиком вечера в французском ресторане «Lou Lou» выступил режиссер Кирилл Люкевич. Работа над созданием сборника «Петрикор» шла почти два года. Любовь, дружба, принятие и смирение — за всеми этими темами, автору хотелось показать читателю многогранность человеческой души, на что мы на самом деле готовы ради собственного счастья. Сюжеты историй переносят из солнечного Порту в пасмурный Санкт-Петербург, на Лазурный берег, в Лос-Анджелес и обратно в Санкт-Петербург, знакомя читателя с архитектурой городов их настроением.
Мы живы и смерти нет; наступает смерть и уже нет нас.
Так и с мечтой; едва она перетекает в быт, тотчас перестаёт быть мечтой. Сбываясь, мечта никогда не сбудется. Но может стать бывшей, когда меняется горизонт влечения, и ты бредёшь за иллюзорной сверхценностью в новом направлении. Мечта — призрак, фальшивка.
Насильственно извлечённая из зазеркальной своей среды, разрушится ещё до того, как увидит солнечный свет. Камушек, чья подводная драгоценность манила, поднятый с морского дна чуть побудет сокровищем, а потом обсохнет. У мечты нет в запасе даже этих коротких минут. Девушка мечты окажется просто девушкой.
Работа мечты просто трудовой рутиной. И снова мечта напоминает смерть. Мы не можем умереть для себя нет того, кто умирает , но можем умереть для других. Твоя мечта не сбудется никогда.
Но можно «сбыть» чужую мечту Герман Садулаев, писатель Мы — люди книги, цивилизация книги. Книги сначала передавались из уст в уста, потом записывались на камнях, глиняных табличках, досках, папирусе, берёзовой коре и пергаменте. Потом книги стали печатать на бумаге. Теперь, возможно, бумагу заменит электронный текст на экране компьютера, планшета или специального читального гаджета.
Это не страшно. Главное — чтобы книга оставалась книгой, а мы продолжали читать и слушать. Культура, в том числе и главным образом, культура чтения производит из нас людей. Но сама культура поддерживается и сохраняется людьми.
И это происходит не автоматически. Ничто по-настоящему важное и полезное не происходит само собой. Для сохранения критически важного навыка чтения, чтения больших текстов, чтения со смыслом, необходимы целенаправленные сознательные усилия выдающихся личностей и увлечённых идеей коллективов. А в сумме эти усилия и инициативы должны складываться в планомерную работу всего общества, поддержанную меценатами и государством.
Таков путь. Иначе наши города разрушатся и зарастут сорняками, а мы разучимся не только читать, но и говорить. Всегда надо иметь в виду эту страшную опасность раскультуривания.
Её сборник рассказов «Всему свое время…» можно найти на полках в каждом книжном магазине. В соавторстве с Янушем Вишневским выпустила книгу «Любовь и другие диссонансы». В прошлом году она дебютировала в качестве драматурга с пьесой «Дальше мы сами» на Новой Сцене Александринского театра и в Театре Наций.
И трудно поверить в то, что именно она, случайность, неуверенной рукой рисует траекторию моей жизни. Я не хотел признаваться в этом даже себе. Я не хотел признавать себя пораженным и отдавать победу ей, но теперь, когда я узнал, что она вольна повелевать нами и играть в злые или добрые игры в зависимости от своего настроения, теперь я хочу предостеречь всех от глупой, поверхностной самоуверенности и самонадеянного счастья, такого неверного и обманчивого. Не подумайте, что я сомневаюсь в возможности счастья как такового, это бессмысленно и обнуляет весь исторический опыт, ведь только поиск и нахождение счастья есть смысл пути. Я не посмел бы посягнуть на это. Я просто пытаюсь сказать, что порой оно бывает обманчиво и непостоянно и бросает нас в самый неподходящий момент, когда мы не готовы к удару и просто не находим силы для дальнейшей веры, а значит, и жизни. Мне нравится лежать на жестком, укрываясь при этом мягким одеялом. Может быть, именно это и создает контраст как некую метафору самой жизни, постоянно меняющихся полос, похожих на зебру, или вечной борьбы добра и зла. Я перестал относиться к жизни как к данности, выдающей нам порционно радости и горя, удачи и потерь. Я живу с ней в любви, я любуюсь ей, как любовался Дианой, когда мы познакомились, столкнувшись у метро. Я никогда не был дамским угодником и не искал новых побед, чтобы поставить еще одну зарубку на шкале своего мужского самолюбия. Мне всегда казалось, что женщина сама по себе удивительное явление, тайна, всегда на грани добра и зла, и иногда так трудно понять, чего в ней больше. Мужчине остается только смириться с этим или укрыться в своей холодной келье одиночества, нести эту ответственность и наполнять сосуд гармонии, называемой любовью. И неважно, кто первый, эта гонка за первенство не имеет никакого смысла и уж точно рисует туманное будущее в согласии инь и ян, ведь именно взаимодействие полярных космических сил делает возможным бесконечное существование Вселенной. Иногда мне кажется, что ничто не внушает столько подозрений, сколько любовь. Именно она проникает в душу глубже, чем все иные чувства, и сковывает ее. Наши души беззащитны перед ней, опасной и коварной, бросающей в самые сложные времена, когда мы уже успели поверить в ее существование, обмякнуть в притворных теплых объятиях, потеряв свою силу. Я был не из тех мальчишек, которые с утра до ночи играют в футбол. Честно говоря, я никогда не понимал этого, на мой взгляд, странного занятия, когда люди гоняются за мячом и изматывают себя с одной-единственной целью — забить гол. С восьмого класса мне было абсолютно ясно, что физика мне интересна как наука и влечет не меньше, чем других мальчишек футбол и всякие дворовые приключения. В то время когда многие искали явный компромисс с учителем, я с нетерпением ждал урока, вернее, перемены, чтобы показать Семену Яковлевичу, учителю физики, все свои дополнительные упражнения и задачи. Школьная программа уже давно была пройдена мною самостоятельно. Вместо того чтобы летом кататься сломя голову на велосипеде или воровать на даче неспелые яблоки в соседнем саду вместе с мальчишками, я увлеченно читал учебник по физике за девятый класс, который нам выдавали заранее. Я спорил сам с собой и с теми решениями, которые предлагались в учебнике. Репетиторство, как дополнительный заработок учителей, тогда еще не вошло в моду. Семен Яковлевич, очарованный способностями и моим повышенным интересом к предмету, с юношеской радостью, несмотря на свои шестьдесят пять, объяснял сложные моменты. Я был ему нужен. Может быть, мои исписанные мелким почерком тетради были для него оправдательным моментом выбранного пути. Такое случалось нечасто, что кто-то искренне проявлял интерес к физике, преследуя не только желание получить хорошую оценку в аттестат. Иногда мы просиживали по несколько часов, забывая про обед и еще про очень многое. Математика давалась мне легко и не была столь загадочна и интересна, как физика. В ней не было тех тайн, которые так хотелось разгадать, ведь математика — это эмпирическое тождество законов физики. Эйнштейн был выдающимся физиком, но не лучшим математиком: зная все о законах Вселенной, он не все мог выразить в уравнениях, да этого и не требовалось. Математика базируется на формальной логике, для нее равноправны и геометрия Евклида, и геометрия Лобачевского; физика же должна отражать только одну реальную геометрию, существующую в природе. Единственной недосягаемой величиной для меня, тем, что внушало мне чувство восхищения, была музыка. Окончательно я понял это, когда впервые увидел запись Первого фортепианного концерта Чайковского в исполнении Вана Клиберна. Удивительно, ведь пианист неоднократно играл этот концерт в разные годы в разных странах, но запись 1958 года, когда он исполнял концерт вместе с оркестром Московской государственной филармонии, запечатлела что-то уникальное, особый душевный подъем, который не повторяется. Музыкант стал знаменитым один раз и на всю жизнь. Даже если после этого он не сделал бы ровным счетом ничего, ему до смерти было бы чем гордиться. Я понимал это тогда и знал, что у меня нет шанса. Сам я был абсолютно лишен слуха и музыкальных способностей, хотя это спорный вопрос, ведь интерес и любовь во многом увеличивают способности, лень часто нивелирует любые данные, в конце концов съедая их. Но я отнесся к себе объективно, несмотря на свой юный возраст, это случилось на приемных экзаменах в музыкальную школу. Полная, неряшливо одетая женщина села за рояль и сыграла простую мелодию, потом раздраженно попросила меня пропеть ее. Я и вправду не понял. Женщина закатила глаза и стала бить в ладоши. Чуть позже она прекратила аплодировать самой себе и велела мне повторить «ритмический рисунок». Мне не приходилось слышать раньше такого термина, и, кажется, я заплакал. В коридоре меня ждала мама, и это было спасением, той планетой, где меня понимали и принимали, даже если я не мог воспроизвести ритмический рисунок. Мама всегда была моей спасительницей, мадонной, оберегавшей меня, защищавшей от всех несправедливостей, идеализируя мой мир, в который я долгое время верил. Ворсинки приятно щекотали нос. Ты ее чувствуешь, Марк, лучше, чем кто-либо. Но мама перебила меня и серьезно добавила: — Неужели ты думаешь, что эта женщина с нелепой прической и в дурацкой кофте понимает в ней больше? Мне почему-то стало смешно. Я вспомнил, как экзаменаторша короткими полными ногами нажимала на педаль фортепиано, и улыбнулся. Я родился в заурядной советской семье инженеров, хотя в то время айкью любого инженера было намного выше сегодняшних кандидатов каких-либо наук, а то, как жили и мыслили мои родители, трудно было назвать заурядностью и ограниченностью. Они работали вместе на заводе программистами. Тогда эта профессия не была еще столь актуальна и востребованна. Утром рано уезжали вдвоем, предварительно позавтракав омлетом или овсяной кашей, все время в диалоге друг с другом, дополняя и помогая, — такое тихое, не кричащее и не аляповатое счастье с настоящим, естественным вкусом жизни. Поскольку родители много работали, моим воспитанием по большей части занималась бабушка Полина Сергеевна. Она никогда не повышала на меня голос и усиленно пыталась каждым словом и поступком доказать, что я лучший и это ни в коей мере не подлежит никакому сомнению, просто лучший, и все. Точка, и никаких сомнений. С детства у меня была удивительная черта. Я никогда не любил биться в закрытую дверь — в прямом и переносном смысле. Поэтому я просто взял свою маму за руку, и мы спокойно вышли из здания музыкальной школы. Однако столь эмоциональное испытание не помешало мне любить музыку. Я слушал музыку сердцем, воспринимал все нюансы. На день рождения родители дарили мне пластинки с записями Чайковского, Моцарта, позже — джазовые пласты, что было большой редкостью и своего рода непопулярностью в советских семьях. Моя бабушка Полина Сергеевна всегда удивлялась: — Как можно так чувствовать музыку при отсутствии слуха? Твой экзаменатор явно был болен. Кстати, Маркуша, еще не поздно, и мы можем повторить попытку… — При этом она красиво встряхивала своей аккуратной головой с низкой прической.
5 книг, поднимающих темы, о которых не принято открыто говорить в обществе
- Берг Ирада: Бука. Сказка о том, как перестать бояться
- Ирада берг - фото сборник
- Пока не поздно: 5 книг, с которых стоит начинать год
- Проект «Чтения со смыслом» открывает сезон спектаклем с актером Максимом Матвеевым
- Форма поиска
Трансформация опыта
Проект Ирады Берг набрал силу и скорость на моих глазах. Если вам понравилось бесплатно смотреть видео никас сафронов интервью гк "еврострой" ирада берг онлайн которое загрузил SOBRANIE VIDEO 24 января 2022 длительностью 00 ч 28. Ирада стоматолог. Ведущие Авторадио в ютубе. Ирада Берг (Ирада Тофиковна Вовненко) – продюсер, председатель благотворительного фонда «Ренессанс», автор культурных проектов, в том числе – «Чтения со смыслом». Подпишись на наш паблик ВКонтакте, чтобы самым первым получать свежие новости, узнавать об акциях и скидках.