Поверь, это кино не будет тебе выматывать мозг, как какой-нибудь «Догвилль», и имя Ларс фон Триер не превратится для вас в ругательство. Привели подсчеты: интересуются отечественным авторским кино 150-200 тысяч человек. Я продюсер авторского кино, а оно всегда предполагает изобретение чего-то нового, выход из сложной ситуации. Авторское кино не для широкой публики.
«Только не подсматривай»: поэтика хоум-видео
Год назад организаторы фестиваля "Зимний" задались целью вернуть интерес к российскому авторскому кино. Очень часто авторское кино становится трудным для понимания из-за количества отсылок к старому кинематографу или к картинам, которые могут быть неизвестны зрителю, поэтому и разгадать отсылку бывает просто невозможно. Третьим и, пожалуй, самым важным сущностным фактором для выживания авторского кино в России сегодня стала цензура.
Авторское кино России - 20 лет Кинотавра в мини-рецензиях журнала Максим
Кому-то нужно авторское кино, кому-то жвачка для мозга, кому-то трэш, а кому то что-то еще. Здесь освещаются актуальные вопросы кинематографа, можно найти редкие архивные публикации, лекции и материалы об авторском кино и его создателях. «Докер» вырос из одноименного проекта показов авторского неигрового кино с целью исследования и демонстрации в России всевозможных жанров и форм мирового документального кинематографа как отдельного направления киноискусства. Авторское кино не для широкой публики. Организаторы предупреждают, такое кино подойдёт не для всех. Привели подсчеты: интересуются отечественным авторским кино 150-200 тысяч человек.
Фильмы для умных: краткий ликбез по артхаусному кино
Выходу картины предшествовала личная история, длинной в несколько лет. Первоначальный сценарий "Антихриста" был готов еще в 2005 г. В 2009 г. Фильм наполнен символизмом и перекликается с библейскими мотивами. Даже построение его близко к каноническому: пролог, четыре главы и эпилог. Действие картины фокусируется на эмоциональных переживаниях семейной пары после трагической утраты единственного ребенка.
Режиссер рассказывает историю об известной актрисе по имени Элизабет, которая во время одного из своих выступлений замирает прямо под светом софитов и отныне не может вымолвить и слова. Состояние ее не меняется даже после окончания выступления. Несмотря на утешительные прогнозы врачей, которые в один голос утверждают, что девушка полностью здорова, Элизабет продолжает молчать. Для ухода за ней семья нанимает медсестру Альму. Ее задача — не только обеспечить актрисе круглосуточную помощь, но и сделать все для того, чтобы она снова заговорила.
Конечно, я в смерть кино не верю. Это лишь спойлер для лекции. Мне кажется, что оно прекрасно существует и будет дальше жить. Просто необходимы талантливые люди, которые способны дать новый импульс. Последний такой импульс был дан Джеймсом Кэмероном с его «Аватаром». Понимаете, это простая статистическая вещь.
Если столько людей приходит смотреть кино за большие деньги, а 3D стоит больше, значит, что-то меняется, значит, кино по-прежнему людям интересно. Другое дело, что это за люди. Меняется поколение, меняется состав зрителей, которые ходят в кино, как на авторские фильмы, так и на фильмы сугубо коммерческие. Меняется местонахождение кинотеатров. Например, сегодня большая часть находится в торговых центрах, раньше такого не было. Но это как раз не обязательно говорит о смерти, а говорит о трансформации кино.
И эту трансформацию я хочу со своими казанскими зрителями обсудить. Просто необходимы талантливые люди, которые способны дать новый импульс — Говоря о трансформации, сейчас все большую популярность приобретает такой жанр, как интеллектуальные сериалы. Возможен ли такой вариант, что люди просмотр фильмов в кинозале заменят сериалами? Понимаете, кино — это совсем другой опыт. Кино — это, во-первых, коллективный просмотр. Сериалы мы смотрим максимум с маленьким коллективом друзей или с семьей.
Кино — это опыт выхода из твоей повседневности, из своего дома в такую театральную ситуацию. Название «кинотеатр» ведь неслучайное. Когда ты сидишь в зале, перед тобой разворачивается некое действие, ты так или иначе вовлечен. В то время как сериал — это пространство твоего домашнего комфорта. Ты можешь нажать на паузу, если это сериал уже записанный и где-то существующий. Ты можешь выйти на кухню налить себе чай.
Ничто не мешает тебе, ты владеешь этим пространством. С моей точки зрения, сериалы, какие бы они ни были интеллектуальные, а среди них встречаются очень интеллектуальные, сложные, экспериментальные, находятся в гораздо большей зависимости от зрителя, чем кино. Кино — в большей степени искусство, на сегодняшний день, оно больше может позволить себе экспериментировать и искать. Что касается сериала, то если у первого сезона был низкий рейтинг, вряд ли кто-то будет продлевать его на второй, тем более на третий. Поэтому авторы даже самых интеллектуальных сериалов обязаны делать зацепки, увлекательный сюжет, привлекательных персонажей для того, чтобы зритель с этого крючка не слез. Таким образом, именно как искусство, то есть поле для эксперимента и новаторства, сериал на сегодняшний день очень серьезно уступает большому кино.
И когда он с ним сравняется, можно будет говорить о том, что сериалы похоронят кино. Можно ли сказать, что оно становится частью досуговой индустрии? Более того, скажу кощунственную вещь, но любой Бергман, Тарковский, Ларс фон Триер — тоже часть досуговой индустрии. Просто у разных людей разный досуг. Одному для того, чтобы хорошо отдохнуть, надо сходить в караоке, другому — в стриптиз, третьему хочется почитать Дарью Донцову, а четвертый предпочтет Хайдеггера. Это не значит, что на Хайдеггере он напрягается и плохо себя чувствует.
Человек может отдыхать, читая Хайдеггера. Такое тоже бывает. Точно таким же образом один будет отдыхать, когда он идет на «Трансформеры», другому будет на «Трансформерах» невыносимо, как мне, например. Но он будет отдыхать на 8-часовом фильме филиппинского режиссера Лав Диаса. Поэтому кино существует, конечно, как любое искусство, для того, чтобы человек, ненадолго вырвавшись из своей повседневности, отдыхал и переключался на что-то другое. Что касается отечественного кино, то это отдельная длинная история.
Кино — ведь это зеркало, где каждый видит то, что он хочет в нем видеть. Для меня отечественное кино — это потрясающий кинематограф, полный как классических шедевров, так и современных достижений. Но я говорю об авторском кино, которое больше всего ценю и люблю. Коммерческое интересует меня как зрителя и как критика гораздо меньше, но по долгу службы я его смотрю, им занимаюсь и анализирую. И от того, что у коммерческого российского кино многомиллионная публика, а у авторского исчисляется в лучшем случае десятками тысяч, не зависит то, как я буду к этому относиться, как я буду расставлять свои персональные критические или зрительские приоритеты. Конечно, если смотреть на наше кино, как на карнавал, где царят комедии Сарика Андреасяна, наверное, это нечто пугающее.
Но если смотреть на наше кино, как на болото, откуда вдруг рождаются такие чудеса, как фильмы Андрея Звягинцева, Александра Сокурова, Алексея Мизгирева или Бориса Хлебникова, то я готов признаться в абсолютной любви к этому предмету под названием отечественное кино. Возможен ли какой-то идеальный симбиоз? Авторское кино не может создаваться ради прибыли. Это не должно быть его задачей. И должны существовать институты для поддержки больших художников, чтобы у них просто было право и возможность снимать кино, не думая о коммерческом результате. О нем могут думать продавцы этого продукта, когда фильм уже готов, то есть продюсеры или дистрибьютеры.
Режиссер об этом думать не должен, это смертельно опасно. Какими будут эти механизмы, я не знаю.
Было грустно, потому что в подготовку вложили очень много сил, финансов, но мы смогли переориентироваться и решили перенести его в другую страну. Сложности на этом не закончились, но мы поняли, что такая международная площадка интересна не только России, но и другим странам, там можно собрать всех людей, любящих кино, из разных уголков мира. Это парад искусств вне политики. Искусство не должно страдать, его нельзя лишить права на свою судьбу, оно должно расширяться.
К тому же это дружественная России страна. ОАЭ очень открыты к различным наукам, а в сфере спорта, культуры, инноваций они сейчас впереди планеты всей. К тому же в регионе достаточно развит российский бизнес, активно строится различная инфраструктура. Зимой 2024-го мы едем на кинорынок Берлинале, затем в Канны, посмотрим, что интересного можем привезти на «Мировой». Естественно, хочется показать интересные премьерные показы, но мы рассматриваем и картины, которые уже вышли в прокат. В этом плане много прекрасных фильмов в индийском, российском, китайском кино.
Корейское кино сейчас на должном уровне, индийское, таджикское, узбекское. Главное — представить интересные фильмы и сделать достойное событийное мероприятие. По каким критериям отбираются фильмы? В смотр войдут и ретропоказы, и документальное, и экспериментальное, и анимационное кино, и полнометражные фильмы. Мы ожидаем более 2 тыс. Авторское кино жаждет быть увиденным, тем более комедийное.
Этот жанр и будет основополагающим критерием. Мы все должны улыбаться, смеяться, радоваться. Помните, как говорил барон Мюнхгаузен, герой, которого превосходно воплотил на киноэкране Олег Янковский: «Улыбайтесь, господа! Я думаю, смех не только продлевает жизнь, но и объединяет наши сердца. Назовите, пожалуйста, конкретные имена. Хотела бы пригласить Джеймса Кэмерона.
Моя мечта — пообщаться с великим мастером. Естественно, будет много наших режиссёров. Отдельный список обязательно откроем позже, когда будет конкретное подтверждение от всех. Но планы стоят большие. Председателем жюри хотим пригласить Алика Сахарова. Это американский постановщик с узбекскими корнями, режиссёр достойный, эксперт.
Мне довелось встретиться с ним в Москве, когда он давал мастер-класс в свой 60-й день рождения. Тогда он снимал в Венгрии «Ведьмака». В его фильмографию входят «Игра престолов», «Карточный домик», «Сопрано», «Чёрные паруса».
У каждого клуба своя специфика. В одних смотрят только наше кино, в других - исключительно зарубежное. Различаются и по жанрам: артхаус, документальные или исторические фильмы, нераскрученные картины ХХ века и проч. Но все клубы объединяет одно - в фокус попадают ленты, которые не встретишь в широком прокате. Клуб "Варшава" более 60 лет работал на базе одноименного кинотеатра. Сейчас там идет реконструкция, и команда переместилась в Московский дом кино.
И в советское время, и ныне здесь можно увидеть ленты, которые по ряду причин не оказались в афишах популярных кинотеатров. Но это именно те картины, которые хочется обсудить и пересмотреть, не какие-то одноразовые "Елки". Например, недавно здесь демонстрировали чрезвычайно спорный, не для широкого экрана фильм "Большое варево". Его в 1970-е годы снял итальянский режиссер Мауро Болоньини. Как рассказал участник киноклуба "Варшава", по совместительству член Центрального совета Федерации киноклубов Сергей Зверев, работы этого мастера сейчас незаслуженно забыты.
В России кассовые сборы авторского кино сократились почти в два раза с 2019 года
Я продюсер авторского кино, а оно всегда предполагает изобретение чего-то нового, выход из сложной ситуации. В ней удалось соблюсти баланс между зрительским кино и кино «не для всех», между новым кино и классическим. «Повар» собрал 15 миллионов долларов в прокате США, что, конечно, ерунда по сравнению с какими-нибудь «Мстителями», но для авторского кино прямо-таки достижение.
Спасение марсиан, советские дети и много музыки: каким будет новый фильм пятигорского режиссëра
Мы ждем перемен! Мои фильмы — исторические, потому что современному дню всегда соответствуют какие-то аналоги в истории. Хотя параллели возникают часто незапланированные. Но что бы ты ни сказал о прошлом, это повторяется в сегодняшнем дне. Именно поэтому в лоб о сегодняшнем дне мне говорить неинтересно: я считаю, что для того, чтобы что-то обобщать, должно пройти время. На сегодняшний день надо смотреть с некой временной дистанции. Именно поэтому мне пока не хочется снимать о «сейчас». Но вы в «Войне Анны» нашли удивительный ход и эту закрытую дверцу подтолкнули плечом. У вас девочка из камина немецкой комендатуры подсматривает в щелку за тем, что происходит во внешнем мире, и мы сами все начинаем воспринимать незамыленным взглядом ребенка...
Я просто рассказывал историю. В «Войне Анны» сработало то, что я всегда хотел снять малыми средствами фильм о большой проблеме, в данном случае — о войне, — добравшись при этом до сердец и разума зрителей. Нынешние дорогущие картины про войну делаются за огромные деньги, и когда мне озвучивают, во что они обошлись, я впадаю в ступор. Эти фильмы ведь никогда не отобьют затраченных средств, а это жалко. Оказывается, отсутствие внятной слуховой информации обостряет прочие чувства — способность наблюдать, например… Зритель наблюдает так же внимательно, как и Анна, прячущаяся в камине комендатуры, и пытается оценить, насколько опасно для жизни то, что происходит снаружи. Сначала мы снимали подробно каждую историю, которую Анна могла увидеть в свою щелочку. И каждая была рассказана на разных языках, имела свое развитие и кульминацию. Но именно из-за того, что Анна находилась на перекрестке военных дорог — а это война мировая, — в фильме звучит и французская, и немецкая, и венгерская, и румынская, и украинская, и русская речь.
В первом варианте все эти истории, о которых я сказал, были, но потом они как-то стали сами собой не важны. В итоге остались, скомпоновавшись в единое целое, только обрывки разговоров. И вот то, что слышит Анна, слышит и зритель. Я слышала, что вы даже хотели одно время сделать киноисторию, которую рассказали бы 20 разных режиссеров? Хотя сейчас мне уже не очень нравятся киноальманахи, снятые разными режиссерами. Мне хотелось бы самому сделать киноальманах полностью. Есть пара достойных сценариев, состоящих из микроновелл. Мне нравится, когда буквально одним штрихом можно рассказать историю, передав ее суть.
Мой фильм складывается из них. Потому что на самом деле в нашей жизни все очень тактильно, подробно, выпукло, все — на расстоянии вытянутой руки. Каждый предмет в истории Анны несет или смерть, или жизнь — и поэтому важен. Если это листы книги — то мне важно было, чтобы это была настоящая книга, в данном случае — на украинском языке.
Это может быть малоизвестный шедевр, документальный фильм, или даже независимая кинокартина, которая поразит вас своей оригинальностью. Не ограничиваемся простыми рецензиями — мы ищем настоящие шедевры и творческие произведения, которые вдохновляют и погружают в мир искусства. Отзывы и комментарии к каналу или используйте социальную сеть:.
Сейчас у нас нет гениев такого масштаба, и фильмы, по-настоящему значимые для мирового кино, появляются гораздо реже, чем это было в СССР. Мы не способны конкурировать с Голливудом все еще на равных, мы от него отстаем. Но свободы творчества сейчас значительно больше. Как выбирают сценарии, режиссеров? Есть фонд кино, который формально занимается коммерческими фильмами. Формально, потому что попадают всякие, и некоторые коммерческие фильмы — коммерческие только по названию, а по факту провальные. И есть министерство культуры, которое дает больше денег авторскому кино, анимации и дебютам. Я не знаю, как выглядит и как устроен процесс отбора внутри минкульта. Я просто не в курсе. По-моему, это не очень прозрачная история, мы толком этого не знаем. В фонде кино, в экспертном совете которого я участвую, все крайне просто и прозрачно. Каждый год государство выделяет некоторое количество денег на поддержку этого самого коммерческого кино. А дальше любое количество продюсеров свои проекты приносят на открытый питчинг. Есть компании, которые признаны основными, так называемые мейджоры, у них свой питчинг, где они представляют свои проекты. У них преимущественные права, потому что это крупнейшие компании. И есть независимые компании. Это любые компании, туда может прийти кто угодно со своим проектом. Ты приходишь, за пять минут рассказываешь, что это за проект, представляешь перед экспертным фондом сценарий, какие-то кадры, предложения, и дальше идет голосование. Если твой проект понравился, он получает высокий бал, если нет — низкий. Дальше каждый фильм запрашивает определенную сумму, и общую сумму, выделяемую государством, накладывают на общий рейтинг всех представленных проектов. В этом году их было больше 60. И сразу становится ясно, сколько из этих 60 проектов с первого по списку и ниже получит поддержку. Так было и с «Экипажем», между прочим. Это говорит только о качестве российского кинематографа — Влияет ли государственная поддержка на качество продукта на выходе? Не возникает ли проблема негласной цензуры в таком случае? Проблема в том, что когда организация, дающая деньги, предлагает темы, велик риск того, что продюсер, режиссер или сценарист вместо оригинального, яркого проекта, предложит просто некую конъюнктуру, соответствующею этому запросу. Как только вы говорите, больше всего нас интересуют фильмы о великой Победе, так появятся люди, которым плевать на великую Победу и которые, просто зная, что под это выделяются деньги, вам что-нибудь принесут. Дальше вопрос организации, дающей деньги: кто-нибудь талантливый принес вам что-нибудь, но не про победу, а другой принес бездарное, но про победу, как вы просили. Вы кому дадите деньги? На всех денег все равно не хватит. Скажем так, это не вопрос цензуры или самоцензуры. Заказ, с моей точки зрения, облегчает конъюнктурщикам, часто бездарным, путь к получению этого заказа. Проекты Михалкова, например, всегда удостаиваются государственного финансирования. Так происходит потому, что он вхож в определенные круги? Возможно, они свято верят, что хоть предыдущий фильм мэтра и провалился в прокате, этот точно не провалится. То, что Михалков искренне каждый раз пытается снять шедевр, не сомневаюсь. Зритель относится к нему в последнее время довольно скептически. Мы это видим по кассовым сборам. Из этого можно сделать простой вывод: те государственные инстанции, которые выделяют деньги Михалкову, выделяют не для того, чтобы эти деньги вернулись, а потому, что они считают, что это важно. Может быть, потому что вместе играют в гольф, а может быть, потому что Михалков кажется им самым выдающимся российским талантом, который должен получать деньги независимо от коммерческого результата. Ведь по этому же принципу давали деньги Сокурову на его «Фауст». И фильм не окупился, но зато получил золотого льва на Венецианском фестивале. Не будем забывать, что у Михалкова тоже такой лев есть. Много отечественных фильмов остается «за бортом» широкого экрана. Не кажется ли вам, что таким образом, в погоне за деньгами прокатчики наносят серьезный ущерб российскому кинематографу и культуре в целом? Прокатчики — это коммерсанты, они должны показывать то, что будет смотреть публика. Я помню, когда одновременно выходили «Гравитация» и «Сталинград». Но когда увидели, как народ повалил толпами на «Сталинград», они сами просили продлить «Сталинград» и не показывать «Гравитацию». Снимайте валентные фильмы, и прокатчики сами будут умолять вас дать эти фильмы им. Это говорит только о качестве российского кинематографа. На ваш взгляд, какие усилия нужно предпринять отечественному кинематографу, чтобы выйти на качественно новый уровень? Дать авторам свободу творчества и достаточное количество денег, чтобы они могли эту свободу осуществлять. В десятке лучших фильмов, которую я составляю каждый год, фильмы от американских до тайских, от российских до греческих. В принципе, я же раб проката. Я смотрю все фильмы, которые у нас выходят. Мультипликационный фильм как-то не стыкуется с образом серьезного кинокритика… — Это наши предрассудки, что анимация — для детей, а серьезные критики или взрослые зрители этим интересоваться не должны.
Для ухода за ней семья нанимает медсестру Альму. Ее задача — не только обеспечить актрисе круглосуточную помощь, но и сделать все для того, чтобы она снова заговорила. Опираясь на истории и символы из Библии, викторианскую литературу и мифологию разных народов, Даррен Аронофски написал сценарий, а позже и снял по нему фильм, который вызвал недоумение и вопросы у большинства зрителей. Многочисленные аллегории и символизм режиссера уловили не все, поэтому после премьеры Аронофски пришлось отвечать в интервью разнообразным журналам на самый главный вопрос: что он хотел сказать? Известный писатель, который испытывает творческий кризис, в надежде привлечь капризную музу поселяется вместе со своей женой в уединенном доме. Пара наслаждается обществом друг друга до тех пор, пока однажды к ним в гости не напрашивается одинокий мужчина… 14. Режиссер Лука Гуаданьино и сценарист Давид Кайганич представили ремейк на классический одноименный хоррор 1977 г. Дарио Ардженто. Но общего в оригинале и его продолжении не так много, как кажется на первый взгляд. Американская студентка-балерина Сьюзи Беннион Дакота Джонсон приезжает в Германию с одной лишь целью — стать ученицей престижной танцевальной академии Marcos Dance Co. Совсем скоро ее мечта сбывается, и девушка попадает в класс требовательной и талантливой мадам Блан Тильда Суинтон.
Кина не будет: как нам жить без западных фильмов и что смотреть
Настоящий артхаус — вот что ждало зрителя на кинопоказе. Здесь вы не найдёте ничего общего с массовыми фильмами. Режиссёры отказываются от привычного повествования, чтобы полностью оторваться от влияния авторского кино.
Крупнейшие международные фестивали играют в отмену всего русского, фонд Eurimages Европейский фонд поддержки совместного кинопроизводства и проката. Судя по тому, что поток заявок к нам восстанавливается, отрасль адаптируется к новым условиям. Снижение количества заявок может быть связано с еще одним обстоятельством. После запуска фонда первые пару лет нам приходили проекты, которые точно не по адресу. Это было ясно даже до всякой экспертизы. В последние два года заявок стало меньше, но они стали более осмысленными. Видимо, отрасль поняла, для чего мы нужны и какого рода картины могут в «Кинопрайме» получить поддержку. И это, по-моему, очень хорошо.
Эксперты немного выдохнули — им теперь не приходится читать по 20 комедий не лучшего качества. И мы имеем возможность отбирать более вдумчиво, более спокойно. А с какими заявками стоит подаваться? Есть ли у фонда жанровые, тематические предпочтения? Это должен быть талантливый, крутой, интересный проект. Помимо этого, нам важно, чтобы фильм отражал гуманистические ценности и, в идеале, выполнял некую просветительскую функцию. Это, может быть, не решающий критерий, но важный. Также для нас очень важно поддерживать дебютантов. Это в интересах всей отрасли — открывать новые имена и помогать им на самом старте. У нас бывают случаи, когда эксперты прямо говорят, что вот этот проект, возможно, принесет денег, но при этом не хочется, чтобы бренд фонда был в такой картине.
У фонда уже сформировалась определенная репутация, и мы бы хотели ей соответствовать. А сериалы или документальные фильмы? Проект подавался как три полнометражных фильма, но потом в процессе работы было решено, что логичнее его выпускать как сериал. И в целом, я думаю, что сериалы — это все-таки не наш профиль. Во-первых, я не вижу запроса от отрасли. Если на рынке появляется крутой, талантливый сериальный проект, который делается серьезным автором, пусть даже в экспериментальном формате, найти на него деньги сейчас совсем не проблема. Сериалы — высококонкурентная часть отрасли, где сейчас циркулирует большой объем довольно легких денег. А во-вторых, сегодня, когда все сложно с международными продажами, у сериалов, по сути, всего один вид прав — онлайн. Это может сработать на экономику платформы, которая за счет выпуска крутого сериала приобретет подписчиков. Но не понятно, какую роль здесь может играть «Кинопрайм».
С документалистикой у нас тоже пока не очень получается. Не так много подается заявок и не так много среди них проектов, которые логично поддержать. Да и в целом не складывается по ряду причин. Например, у нас была возможность сделать отличный проект с выдающимся документалистом Виктором Косаковским. Но фильм был связан с «Челси» — съемочная группа должна была прожить с командой год. Понятно, что в текущих условиях, к большому сожалению, мы этот проект пока запустить не можем. Есть фильмы, которые нравятся лично мне как зрителю. Есть фестивальные хиты — вроде «Жены Чайковского» Кирилла Серебренникова, который попал в каннский конкурс. В Венеции же взял приз «Китобой», «Герда» — в Локарно. В 2024 г.
Еще много интересных проектов в работе. Например, Александр Хант доснял «777». В свою очередь, начал съемки «Волков» Михаил Кулунаков — это режиссер «Тропы», первого фильма на алтайском языке. Мы зашли на финальной стадии. Считается, что фильм окупился в прокате, если собрал в 2,5 раза больше своего производственного бюджета. Поддержка «Мастера и Маргариты» — это инвестиции или меценатство? Какие у вас ожидания? Но уверен, что по крайней мере творческий результат будет достойный. И таких проектов было довольно много. Участвовали коллеги из Прибалтики, Финляндии, Германии, Израиля и др.
Европа была ключевым партнером. Но теперь европейцы не идут в копродукцию с российским участием.
В настоящее время здание Центрального дома предпринимателя, в котором находится кинотеатр, планируется реконструировать. Организаторы фестивалей мечтают, что реконструкция будет отложена хотя бы до Нового года, иначе сорвутся 9 крупных кинофорумов. К тому же Надежда Котова, генеральный директор CoolConnections, арт-объединения, которое занимается репертуаром кинотеатра, не скрывает волнения по поводу большого кинозала.
Сохранят ли его после реконструкции? Кинотеатр более десяти лет является членом сети Europe Cinema, сотрудничает практически со всеми культурными институциями, расположенными в Москве. Ежемесячно его посещают порядка 17 000 человек. Конечно, это не миллионы, которые поддерживают рублем голливудский интертеймент. Это то самое меньшинство, сегодня нуждающееся в защите своих прав.
Как заметил Марк Твен: «Если заметили, что вы на стороне большинства, это верный признак того, что пора меняться». Масскульт вовсю погоняет культуру. И кинематографические совещания в верхах посвящены главным образом бокс-офису. Словно все забыли, что массовость не критерий качества. Никто, включая Минкульт, всерьез не озабочен тем, что из российского кинорепертуара постепенно вымывается авторское кино.
И постепенное исчезновение с карты Москвы кинотеатров-киноклубов — одна из причин деградации зрителя, превращающегося в потребителя кинофастфуда. Что же касается кассы, то российский бокс-офис растет… за счет повышения стоимости билетов. С уходом из киносетки таких кинотеатров, как «Художественный», где держалась приемлемая стоимость билетов, — средняя цена еще больше подпрыгнет. Самое демократичное из искусств становится удовольствием для богатых, которые, конечно же, уже обзавелись «привилегированными» кинотеатрами. Единственный выход — находиться среди поштучно воспитанных, способных заплатить 1000 за билет.
А быдло пусть слушает рингтоны друг у друга и гадит вокруг кукурузой». Впрочем, «на протяжении нескольких лет пререканий орфография сохранена. А именно, в заказанных нами суши, оказался тухлый лосось.
Весь мир восхищался ее стойкостью, достоинством и самообладанием. Но что на самом деле пережила эта женщина?.. Триллер, драма, детектив. Каннский кинофестиваль 2016 г.
С миром высокой моды она на ты. Ее жизнь кажется мечтой, но всё усложняет паранормальная особенность — Морин умеет общаться с призраками. Приз «Фипресси» Каннского кинофестиваля 2016 г. Режиссер: Марен Аде В ролях: Сандра Хюллер, Петер Симонишек, Михаэль Виттенборн Бывший учитель музыки, весельчак и выдумщик Винфред, решает наладить отношения с дочерью, успешным бизнес-консультантом одной из престижных корпораций.
Мединский: от интернет-пиратства по-максимуму страдает авторское кино
Их было довольно много. Но мы делаем ужастики, пока большого успеха в этой области нет, это чисто американский жанр. Кроме американцев, в нем преуспели, в общем-то, только японцы. Например, французы или англичане крайне редко прибегают к этому жанру.
У отечественной комедии сегодня некоторый кризис. У нас есть своя комическая традиция, которую мало кто изучает и умеет плодотворно применить. Главное тому доказательство — это художественная, а часто и коммерческая провальность всех тех ремейков, которые у нас производятся.
Но при этом есть Жора Крыжовников, который сделал две части «Горько» и «Самый лучший день». А «Горько», по-моему, замечательные фильмы, что первый, что второй, и это новый формат комедии отечественного кино. Он самобытный, и это тоже у нас работает.
Конечно, основываясь на советской традиции военного кино, мы стараемся и к ней вернуться, но я знаю только два фильма, которые более-менее успешно это сделали. Второй фильм — это «Сталинград» Федора Бондарчука, который условно продолжает и традиции старшего Бондарчука, и традиции Юрия Озерова, но только на новом витке. Но это единичные случаи.
Два фильма я назвал, а третьего бы даже уже и не придумал. И в этом наша беда. И если хотите, в этом и наша самобытность — Какие модели кинематографа европейскую, индийскую, американскую...
Или у нас свой путь? И очень не скоро мы сможем имитировать, тем более повторять удачно любую другую традицию. Причина проста.
Все кинематографии мира делятся на две части. Это либо старинные, богатые с огромными культурными традициями кинематографы, даже если сейчас они переживают не лучшие свои годы, как, например, итальянская кинематография, или французская, или немецкая. Они несравнимы с итальянским, французским, немецким кино 50-60-х годов.
Но у них есть базис, традиции, система своих национальных жанров, и зритель к этому приучен. Второй тип — молодые кинематографии. Это латиноамериканские кинематографии или румынское, греческое кино.
Говоря молодые, я имею ввиду, что у них только в последние годы возник настоящий кинематографический бум. Россия находится в двойственном положении. С одной стороны, у нас богатейшая огромная советская традиция.
С другой — мы не можем ее продолжать, потому что живем в другом государстве. Россия — это не СССР. У нас больше нет железного занавеса.
В СССР киноиндустрия развивалась так удачно, потому что у нее не было конкурентов, они были искусственно устранены. Голливудских фильмов-то у нас не показывали, а если бы показывали, может быть, не было бы очень многого из того, что было… Ни Озерова, ни Тарковского, может быть, не было бы. И вот нас убивает то, что, с одной стороны, у нас амбиции величайшей кинематографии, с другой — все проблемы и болезни молодой начинающей несамостоятельной кинематографии.
И если хотите, в этом и наша самобытность. Советская модель точно мне не близка. Я знаю, какое количество талантов она сломала.
Я знаю, что именно из-за советской системы так мало снял в своей жизни Алексей Герман старший, долгие годы не снимала Кира Муратова, был вынужден эмигрировать Андрей Тарковский, многие проекты которого так и не дошли до реализации, была похоронена карьера Аскольдова, который снял в своей жизни единственный фильм «Комиссар». И все это ужасно трагические истории. С другой стороны, там были великие фильмы.
И в том числе фильмы тех режиссеров, которых я назвал. Сейчас у нас нет гениев такого масштаба, и фильмы, по-настоящему значимые для мирового кино, появляются гораздо реже, чем это было в СССР. Мы не способны конкурировать с Голливудом все еще на равных, мы от него отстаем.
Но свободы творчества сейчас значительно больше. Как выбирают сценарии, режиссеров? Есть фонд кино, который формально занимается коммерческими фильмами.
Формально, потому что попадают всякие, и некоторые коммерческие фильмы — коммерческие только по названию, а по факту провальные. И есть министерство культуры, которое дает больше денег авторскому кино, анимации и дебютам. Я не знаю, как выглядит и как устроен процесс отбора внутри минкульта.
Я просто не в курсе. По-моему, это не очень прозрачная история, мы толком этого не знаем. В фонде кино, в экспертном совете которого я участвую, все крайне просто и прозрачно.
Каждый год государство выделяет некоторое количество денег на поддержку этого самого коммерческого кино. А дальше любое количество продюсеров свои проекты приносят на открытый питчинг. Есть компании, которые признаны основными, так называемые мейджоры, у них свой питчинг, где они представляют свои проекты.
У них преимущественные права, потому что это крупнейшие компании.
Надо только смотреть внимательно и под другим углом. И, конечно, нужно популяризировать местные достопримечательности — не только для туристов, но и для жителей. Конечно, снимать кино дорого, особенно фэнтези со спецэффектами. Дешевле всего обходится съёмка комедий, но этот рынок переполнен.
А у нас будет симфонический оркестр, спецэффекты, крутые локации — это всё очень сложно. Но увлекательно. Так что ещё одна задача моего проекта — показать местным, что их таланты востребованы. Когда родители собирались в гости к друзьям, я обычно просил оставить меня дома, чтобы смотреть сказки и исторические фильмы. Было тяжело выбрать профессию — всё было интересно.
Собрался в военное училище. Родители отговорили, и я поступил в политех. Учился на менеджера, в аспирантуре — на историка. Но мне не хотелось всю жизнь посвятить чему-то одному. Этим и привлекло кино — в нём нужно быть новатором и разбираться сразу в нескольких сферах.
Так я поступил во ВГИК. Сейчас вижу, как там много ошибок, но именно тогда я понял, что мне нравится снимать детское кино. А фильм «Призвание» 2019 года о враче-онкологе участвовал в Каннском кинофестивале. По сюжету у нас был детский лагерь, поэтому мы с радостью взяли всех желающих сняться в кадре, а это почти 100 детей. Наш фильм «Он не тот, кем кажется» занял Гран-при кинофестиваля «Хрустальный ИсточникЪ» и мы получили Малого золотого орла.
В «Кинокампус-Дети 2022» уже принимало участие 160 детей. Они трудились наравне со взрослыми актёрами. И снова Гран-при за фильм «Храброе сердце». Я считаю, что актёры второго плана и массовых сцен не менее важны, чем исполнители главных ролей. Они задают настроение и создают масштаб.
Работы режиссёра часто получают призовые места на кинофестивалях Фото: Из личного архива Виктора Козленко — Почему выбрали детское кино? В России долго не выходило хороших произведений для детей. У меня четыре дочки, и они растут на классических американских мультфильмах и советских картинах. Сейчас из России ушли глобальные стриминговые платформы, и это открывает возможность для развития.
Это только кажется, что миграция зрителей из публичных кинозалов в домашние или уход голливудских хитов из легального кинопроката никак не сказываются на том, как производится, показывается и, главное, смотрится российское кино в целом и российское авторское кино в частности. Люди, ответственные за принятие решений, даже пытаются убеждать публику и индустрию в том, что поле возможностей для авторского кино в России, наоборот, за последние годы лишь расширилось — в списке плюсов и приход стримингов, и расчищенное от зарубежных тяжеловесов прокатное поле. Но пока поводов для оптимизма немного. Факт в том, что кинематографическая экосистема, формировавшаяся последние лет 15 с момента создания Фонда кино и большой реструктуризации киноотрасли и находившаяся до 2020-го в шатком равновесии, — сегодня переживает процесс шоковой перенастройки. Слишком многое случилось.
Даже раньше на нашу индустрию авторского кино оказывали влияние и незначительные, казалось бы, ничтожные факторы. К примеру, совсем недавно на фестивале «Маяк» в ходе разговора о трудностях продвижения авторского кинематографа в России спикеры очень серьезно говорили о том, как много значил для проката подобного кино телевизионный проект «Первого канала» «Закрытый показ». Известие о том, что медиаструктура под руководством Константина Эрнста собирается воскресить почивший в бозе формат, сидящие в зале грустные профессионалы встретили аплодисментами. Если на жизнь нашего авторского кино так влияла телепередача, то что представляет собой его судьба в России сегодня, когда страна переживает столь ясно ощутимую турбулентность?
Дата выхода: февраль 2023 Уникальность взаимного совпадения и мозаика Ватикана Другой пример сочетания двух авторских начал документалиста и художника — работа над фильмом об известном мозаичисте Александре Давыдовиче Корноухове. Александр Корноухов — известный мозаичист, его мозаика украшает одну из стен Ватикана, об этом тоже дает интересное наблюдение Алексей: «Ощутимая часть работы Александра Давыдовича Корноухова в Ватикане была сколота. Мозаика его авторства осталась только на восточной стене. Не рассказать об этих подробностях нельзя, но меня лично больше интересует личность автора, его отношение к материалу — начиная от самих камней, и вплоть до поэтики и философии восприятия».
Рабочий кадр со съемок фильма, в центре Александр Корноухов читает книгу о своем учителе Борисе Чернышеве Магическая мечтательность картин и поэтика восприятия «В своем характере ребята содержат и вдумчивое отношение к теме, и очень искренний творческий подход, поэтому с их участием, мне кажется, наши планы осуществимы, — с воодушевлением говорит о перспективах продюсер Ольга Плеханова. К ее словам делает скромное дополнение Кирилл: «В фильме есть художник Алексей Ланцев живет с супругой в доме у реки — прим. Все самое яркое происходит у художника Ланцева на холстах и листах с графикой. Он очень сконцентрирован на работе». Потом личное общение. И если внутри что-то екает, если чувствуешь связь и готовность разделить часть своей жизни с человеком, то снимаешь». Запланированные интервью поменяли форму, ушли темы и уступили место искреннему диалогу, пространство возникающих вопросов нас все дальше втягивало и увлекало искать ответ.
Самое читаемое
- Новости партнеров
- В России кассовые сборы авторского кино сократились почти в два раза с 2019 года
- Курсы валюты:
- Список лучших арт-хаус фильмов
- Без сезона
- Кина не будет: как нам жить без западных фильмов и что смотреть
Кина не будет: как нам жить без западных фильмов и что смотреть
| «Авторское кино жаждет быть увиденным»: Ирина Гурницкая — о фестивале «Мировой» и диалоге культур | Артхаус – изначально название американских кинотеатров, в которых показывали фильмы, не рассчитанные на массового зрителя: классические голливудские ленты и европейское кино. |
| Фильмы для умных: краткий ликбез по артхаусному кино – HEROINE | Когда речь идёт об авторском кино, не голливудском, часто даже не российском, то значит, оно для каких-то ценителей, которые добывают эти дефицитные билеты или приглашения, собираются в специальных загончиках гетто (друг друга все они знают в лицо) и смотрят, а. |