«А зори здесь тихие» (Россия — КНР, 2005 г.), реж. Мао Вэйнин, в ролях: А. Соколов, Д. Чаруша, Е. Мальцева. В последнюю бомбежку рухнула водонапорная башня, и поезда перестали здесь останавливаться. «А зори здесь тихие» Бориса Васильева можно скачать бесплатно в формате fb2 или читать онлайн.
Борис Васильев - А зори здесь тихие…
Они полюбили друг друга и 12 февраля 1945 года поженились. В 1946 году Борис Васильев получил диплом. Молодой семье дали квартиру, и вскоре к ним переехали родители Зори Поляк. Ее отец, Альберт Львович, устроился врачом в заводскую поликлинику. В январе 1953 года началось дело врачей. Оно привело к антисемитским настроениям в Свердловске: из-за национальности к тестю Бориса Васильева перестали приходить на прием в поликлинику, Зорю Васильеву домой каждый день провожали друзья. На одном из партийных собраний Васильева попросили подготовить доклад о заговоре. Он рассказывал: «Я сообразил, почему он поручает этот доклад именно мне, сразу же.
Требовалось только уточнение, которое я тут же и получил. И ответил: «Я не буду делать этого доклада». Вскоре Бориса Васильева исключили из партии, а затем попросили освободить одну из двух комнат в квартире. Товарищеский суд чести требовал лишить его офицерского звания инженер-капитана. Чтобы отвлечься от происходящего, Борис Васильев начал писать пьесы. Первой стала драма «Танкисты». Борис Васильев, «Век необычайный» Пятого марта 1953 года скончался Сталин.
Через несколько дней Бориса Васильева вызвали в районный комитет партии, все обвинения с него сняли, а за отказ подготовить доклад Васильеву сделали лишь выговор. Театральные пьесы и киносценарии В конце апреля 1953 года Борис Васильев получил ответ от Театра Советской армии. Заведующий литературной частью Антон Сегеди просил его приехать в театр. На майские праздники автор отправился в Москву. На репетиции, на спектакли, на читки, просто так. Глядишь, тогда и пьеса получится». Борис Васильев решил посвятить себя литературе и уволился с завода.
В 1955 году постановка была готова.
Реклама Федот Евграфыч берет немцев на себя, чтоб увести их от Жени и Риты. Его ранят в руку. Но ему удаётся уйти и добраться до острова на болоте. В воде он замечает юбку Лизы и понимает, что помощь не придёт. Васков находит место, где остановились на отдых немцы, убивает одного из них и идёт искать девушек. Они готовятся принять последний бой.
Появляются немцы. В неравном бою Васков и девушки убивают нескольких немцев. Риту смертельно ранят, и пока Васков оттаскивает её в безопасное место, немцы убивают Женю. Рита просит Васкова позаботиться о её сыне и стреляет себе в висок. Васков хоронит Женю и Риту. После этого он идёт к лесной избушке, где спят оставшиеся в живых пятеро немцев. Одного из них Васков убивает на месте, а четверых берет в плен.
Они сами связывают друг друга ремнями, так как не верят, что Васков «на много вёрст один-одинёшенек». Он теряет сознание от боли только тогда, когда навстречу уже идут свои, русские. Через много лет седой коренастый старик без руки и капитан-ракетчик, которого зовут Альберт Федотыч, привезут на могилу Риты мраморную плиту. Пересказала Е. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Что было непонятно?
Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Васильева, 50 лет повести «А зори здесь тихие» 4 товара Поделиться Борис Львович Васильев родился 21 мая 1924 года в городе Смоленске в семье кадрового офицера. В литературе Васильев дебютировал в 1954 году пьесой «Танкисты».
В 1955 году была поставлена его пьеса «Стучите и откроется». В 1967 году Борис Васильев написал первое прозаическое произведение — повесть «Иванов катер», опубликованное в 1970 году.
Так глядел, что слеза прошибла. Моргнул, протер ладонью и — вздрогнул: почти напротив, через речку, ольшаник затрепетал, раздался и в прогалине ясно обозначилось заросшее ржавой щетиной молодое лицо. Федот Евграфыч руку назад протянул, нащупал круглое колено, сжал. Комелькова уха его губами коснулась: — Вижу… Еще один мелькнул, пониже. Двое выходили к берегу: без ранцев, налегке. Выставив автоматы, обшаривали глазами голосистый берег. Екнуло сердце Васкова: разведка!
Значит, решились все-таки прощупать чащу, посчитать лесорубов, найти меж ними щелочку. К черту все летело, весь замысел, все крики, дымы и подрубленные деревья: немцы не испугались. Сейчас переправятся, юркнут в кусты, змеями выползут на девичьи голоса, на костры, на шум. Пересчитают по пальцам, разберутся и… и поймут, что обнаружены. Федот Евграфыч плавно, ветку боясь шевельнуть, достал наган. Уж этих-то двух он верняком прищучит, еще в воде, на подходе. Конечно, шарахнут тогда по нему из всех автоматов, но девчата, возможное дело, уйти успеют, затаиться. Только бы Комелькову отослать… Он оглянулся: стоя сзади него на коленях, Евгения зло стягивала гимнастерку. Швырнула на землю, вскочила, не таясь.
Федот Евграфыч зачем-то схватил ее гимнастерку, зачем-то прижал к груди. А гибкая Комелькова уже вышла на каменистый, залитый солнцем плес. Дрогнули ветки напротив, скрывая серо-зеленые фигуры. Евгения неторопливо, подрагивая коленками, стянула юбку, рубашку и, поглаживая руками черные трусики, вдруг высоким, звенящим голосом завела-закричала: Расцветали яблони и груши, Поплыли туманы над рекой… Ах, хороша она была сейчас, чудо как хороша! Высокая, белотелая, гибкая — в десяти метрах от автоматов. Оборвала песню, шагнула в воду и, вскрикивая, шумно и весело начала плескаться. Брызги сверкали на солнце, скатываясь по упругому, теплому телу, а комендант, не дыша, с ужасом ждал очереди. Вот сейчас, сейчас ударит — и переломится Женька, всплеснет руками и… Молчали кусты. Эй, Ванюша, где ты?..
Федот Евграфыч отбросил ее гимнастерку, сунул в кобуру наган, на четвереньках метнулся вглубь, в чащобу. Схватил топор, отбежал, яростно рубанул сосну. Сроду он так быстро деревьев не валивал — и откуда сила взялась. Нажал плечом, положил на сухой ельник, чтоб шуму больше было. Задыхаясь, метнулся назад, на то место, откуда наблюдал. Выглянул осторожно. Женька уже на берегу стояла — боком к нему и к немцам. Спокойно натягивала на себя легкую рубашку, и шелк лип, впечатывался в тело и намокал, становясь почти прозрачным под косыми лучами бьющего из-под леса солнца. Она, конечно, знала об этом, знала и потому неторопливо, плавно изгибалась, разбрасывая по плечам волосы.
И опять Васкова до черного ужаса обожгло ожидание очереди, что брызнет сейчас из-за кустов, ударит, изуродует, сломает это буйно-молодое тело. Сверкнув запретно белым, Женька стащила из-под рубашки мокрые трусики, отжала их и аккуратно разложила на камнях. Села рядом, вытянув ноги, подставив солнцу до земли распущенные волосы. А тот берег молчал. Молчал, и кусты нигде не шевелились, и Васков, как ни всматривался, не мог понять, там ли еще немцы или уже отошли. Гадать было некогда, и комендант, наскоро скинув гимнастерку, сунул в карман галифе наган и, громко ломая валежник, пошел на берег. Хотел весело крикнуть — не вышло, горло сдавило. Вылез из кустов на открытое место — сердце чуть ребра не выламывало от страха. Подошел к Комельковой.
Так что одевайся. Хватит загорать. Поорал для той стороны, а что Комелькова ответила — не расслышал. Он весь туда был сейчас нацелен, на немцев, в кусты. Так был нацелен, что казалось ему — шевельнись листок, и он услышит, уловит, успеет вот за этот валун упасть и наган выдернуть. Но пока вроде ничего там не шевелилось. Женька потянула его за руку, он сел рядом и вдруг увидел, что она улыбается, а глаза, настежь распахнутые, ужасом полны, как слезами, и ужас этот живой и тяжелый, как ртуть. Она что-то еще говорила, даже смеялась, но Федот Евграфыч ничего уже не мог слышать. Увести ее, увести за кусты надо было немедля, потому что не мог он больше каждое мгновение считать, когда ее убьют.
Но чтоб легко все было, чтоб фрицы проклятые не доперли, что игра все это, что морочат им головы их немецкие, надо было что-то придумать. Женька завизжала, как положено, вскочила, за ним бросилась. Васков сперва по бережку побегал, от нее уворачиваясь, а потом за кусты скользнул и остановился, только когда в лес углубился достаточно. И хватит с огнем играться. Сунул, отвернувшись, юбку, а она не взяла, и рука висела в воздухе. Ругнуться хотел, оглянулся — а боец Комелькова, закрывши лицо, скорчившись, сидела на земле, и круглые плечи ее ходуном ходили под узкими ленточками рубашки… Это потом они хохотали. Потом, когда узнали, что немцы ушли. Хохотали над охрипшей Осяниной, над Гурвич, что юбку прожгла, над чумазой Четвертак, над Женькой, как она фрицев обманывала, над ним, старшиной Васковым. До слез, до изнеможения хохотали, и он смеялся, забыв вдруг, что старшина по званию, а помня только, что провели немцев за нос, лихо провели, озорно, и что теперь немцам этим в страхе и тревоге вокруг Легонтова озера сутки топать.
Тут все захлопотали, полотенце на камнях расстелили, стали резать хлеб, сало, рыбу разделывать. И пока они занимались этими бабскими делами, старшина, как положено, сидел в отдалении, курил, ждал, когда к столу покличут, и устало думал, что самое страшное — позади… 7 Лиза Бричкина все девятнадцать лет прожила в ощущении завтрашнего дня. Каждое утро ее обжигало нетерпеливое предчувствие ослепительного счастья, и тотчас же выматывающий кашель матери отодвигал это свидание с праздником на завтрашний день. Не убивал, не перечеркивал — отодвигал. Пять лет изо дня в день он приветствовал ее этими словами. Лиза шла во двор задавать корм поросенку, овцам, старому казенному мерину. Умывала, переодевала и кормила с ложечки мать. Готовила обед, прибиралась в доме, обходила отцовские квадраты и бегала в ближнее сельпо за хлебом. Подружки ее давно кончили школу: кто уехал учиться, кто уже вышел замуж, а Лиза кормила, мыла, скребла и опять кормила.
И ждала завтрашнего дня. Завтрашний день никогда не связывался в ее сознании со смертью матери. Она уже с трудом помнила ее здоровой, но в саму Лизу было вложено столько человеческих жизней, что представлению о смерти просто не хватало места. В отличие от смерти, о которой с такой нудной строгостью напоминал отец, жизнь была понятием реальным и ощутимым. Она скрывалась где-то в сияющем завтра, она пока обходила стороной этот затерянный в лесах кордон, но Лиза знала твердо, что жизнь эта существует, что она предназначена для нее и что миновать ее невозможно, как невозможно не дождаться завтрашнего дня. А ждать Лиза умела. С четырнадцати лет она начала учиться этому великому женскому искусству. Вырванная из школы болезнью матери, ждала сначала возвращения в класс, потом — свидания с подружками, потом — редких свободных вечеров на пятачке возле клуба, потом… Потом случилось так, что ей вдруг нечего оказалось ждать. Подружки ее либо еще учились, либо уже работали и жили вдали от нее, в своих интересах, которые со временем она перестала ощущать.
Парни, с которыми когда-то так легко и просто можно было потолкаться и посмеяться в клубе перед сеансом, теперь стали чужими и насмешливыми. Лиза начала дичиться, отмалчиваться, обходить сторонкой веселые компании, а потом и вовсе перестала ходить в клуб. Так уходило ее детство, а вместе с ним и старые друзья. А новых не было, потому что никто, кроме дремучих лесников, не заворачивал на керосиновые отсветы их окошек. И Лизе было горько и страшно, ибо она не знала, что приходит на смену детству. В смятении и тоске прошла глухая зима, а весной отец привез на подводе охотника. У нас мать помирает. Отец с гостем долго пили на кухне водку. За дощатой стеной надсадно бухала мать.
Лиза бегала в погреб за капустой, жарила яичницу и слушала. Говорил больше отец. Стаканами вливал в себя водку, пальцами хватал из миски капусту, пихал ее в волосатый рот и, давясь, говорил и говорил. Жизнь, как лес, прореживать надо, чистить, так выходит? Сухостой там, больные стволы, подлесок. Дурную траву с поля вон. Ежели лес, то мы, лесники, понимаем. Тут мы понимаем, ежели это лес. А ежели это жизнь?
Ежели теплое, бегает да пишшит? А почему мешает? Не-ет, мил человек, это мы его обвиноватили. Сами обвиноватили, а его не спросили. По совести это? Ну, а волк и заяц — совместимые? Погоди ржать, погоди, мил человек!.. Ладно, приказано считать волков врагами населения. Взялись мы за это всенародно и всенародно же перестреляли всех волков по всей России!
Что будет? Бегать им надо, зверью-то, чтоб в здоровье существовать. Бегать, мил человек, понятно? А чтоб бегать, страх нужен, страх, что тебя сожрать могут. Конечно, можно жизнь в один цвет пустить. Это можно, только зачем? Для спокойствия? Так ведь зайцы зажиреют, обленятся, работать перестанут без волков-то. Что тогда?
Своих волков выращивать начнем или из-за границы покупать для страху? Невыгодно им меня кулачить. В дверях остановился. А тебя дочка проводит. Укажет там. Лиза тихо сидела в углу. Охотник был городским, белозубым, еще молодым, и это смущало. Неотрывно рассматривая его, она вовремя отводила глаза, страшась столкнуться с ним взглядом, боясь, что он заговорит, а она не сможет ответить или ответит глупо. На сеновале было темно, как в погребе.
Лиза остановилась у входа, подумала, забрала у гостя тяжелый казенный тулуп и комковатую подушку. По шаткой лестнице поднялась наверх, ощупью разворошила сено, бросила в изголовье подушку. Можно было спускаться, звать гостя, но она, настороженно прислушиваясь, все еще ползала в темноте по мягкому прошлогоднему сену, взбивая его и раскладывая поудобнее. В жизни она бы никогда не призналась себе, что ждет скрипа ступенек под его ногами, хочет суетливой и бестолковой встречи в темноте, его дыхания, шепота, даже грубости. Нет, никаких грешных мыслей не приходило ей в голову: просто хотелось, чтобы вдруг в полную мощь забилось сердце, чтобы пообещалось что-то туманное, жаркое, помаячило бы и — исчезло. Но никто не скрипел лестницей, и Лиза спустилась. Гость курил у входа, и она сердито сказала, чтобы он не вздумал курить на сеновале. И ушел спать. А Лиза побежала в дом убирать посуду.
И пока убирала ее, тщательно, куда медленнее обычного вытирая каждую тарелку, опять со страхом и надеждой ожидала стука в окошко. И опять никто не постучал. Лиза задула лампу и пошла к себе, слушая привычный кашель матери и тяжелый храп выпившего отца. Каждое утро гость исчезал из дома и появлялся только поздним вечером, голодный и усталый. Лиза кормила его; он ел торопливо, но без жадности, и это нравилось ей. Поев, он сразу же шел на сеновал, а Лиза оставалась, потому что стелить постель больше не требовалось. Так ничего и не подстрелил. Смешно, правда? Больше они не говорили, но, как только он ушел, Лиза кое-как убралась на кухне и юркнула во двор.
Долго бродила вокруг сарая, слушала, как вздыхает и покашливает гость, грызла пальцы. А потом тихо отворила дверь и быстро, боясь передумать, полезла на сеновал. Лиза молчала, сидя где-то совсем рядом с ним в душной темноте сеновала. Он слышал ее изо всех сил сдерживаемое дыхание. Лизе казалось, что он улыбается. Злилась, ненавидела его и себя и сидела. Она не знала, зачем сидит, как не знала и того, зачем шла сюда. Она почти никогда не плакала, потому что была одинока и привыкла к этому, и теперь ей больше всего на свете хотелось, чтобы ее пожалели. Чтобы говорили ласковые слова, гладили по голове, утешали и — в этом она себе не признавалась, — может быть, даже поцеловали.
Но не могла же она признаться, что последний раз ее целовала мама пять лет назад и что поцелуй нужен ей сейчас как залог того прекрасного завтрашнего дня, ради которого она жила на земле. И зевнул. Длинно, равнодушно, с завыванием. Лиза, кусая губы, метнулась вниз, больно ударилась коленкой о лестницу и вылетела во двор, с силой хлопнув дверью. Утром она слышала, как отец запрягал казенного Дымка, как гость прощался с матерью, как скрипели ворота. Лежала, прикидываясь спящей, а из-под закрытых век ползли слезы. В обед вернулся подвыпивший отец. Со стуком высыпал на стол колючие куски синеватого колотого сахара, сказал с удивлением: — А он птица, гость-то наш! Сахару велел нам отпустить, во как.
А мы его в сельпе-то своем уж год не видали. Целых три кило сахару! Потом он замолчал, долго хлопал себя по карманам и из кисета достал смятый клочок бумаги. В лесу совсем одичаешь. В августе приезжай, устрою в техникум с общежитием». Подпись и адрес. И больше ничего — даже привета. Через месяц умерла мать. Всегда угрюмый, отец теперь совсем озверел, пил втемную, а Лиза по-прежнему ждала завтрашнего дня, покрепче запирала на ночь двери от отцовских дружков.
Но отныне этот завтрашний день прочно был связан с августом, и, слушая пьяные крики за стеной, Лиза в тысячный раз перечитывала затертую до дыр записку. Но началась война, и вместо города Лиза попала на оборонные работы. Все лето рыла окопы и противотанковые укрепления, которые немцы аккуратно обходили, попадала в окружения, выбиралась из них и снова рыла, с каждым разом все дальше и дальше откатываясь на восток. Поздней осенью она оказалась где-то за Валдаем, прилепилась к зенитной части и поэтому бежала сейчас на 171-й разъезд… Васков понравился Лизе сразу: когда стоял перед их строем, растерянно моргая еще сонными глазами. Понравилось его твердое немногословие, крестьянская неторопливость и та особая, мужская основательность, которая воспринимается всеми женщинами как гарантия незыблемости семейного очага. А случилось так, что вышучивать коменданта стали все: это считалось хорошим тоном. Лиза не участвовала в подобных разговорах, но когда всезнающая Кирьянова со смехом объявила, что старшина не устоял перед прелестями квартирной хозяйки, Лиза вдруг вспыхнула: — Неправда это! В душку военного втюрилась! Тут все загалдели, захохотали, а Лиза разревелась и убежала в лес.
Плакала на пеньке, пока ее не отыскала Рита Осянина. Проще жить надо. Проще, понимаешь? Но Лиза жила, задыхаясь от застенчивости, а старшина — от службы, и никогда бы им и глазами-то не столкнуться, если бы не этот случай. И поэтому Лиза летела через лес как на крыльях. И, думая о нем, она проскочила мимо приметной сосны, а когда у болота вспомнила о слегах, возвращаться уже не хотелось. Все кругом было в буреломе, сухостоях и валежнике, и Лиза быстро подобрала подходящую жердь. Перед тем как лезть в дряблую жижу, она затаенно прислушалась, а потом деловито сняла с себя юбку. Привязав ее к вершине жерди, заботливо подоткнула гимнастерку под ремень и, подтянув голубые казенные рейтузы, шагнула в болото.
На этот раз никто не шел впереди, расталкивая грязь. Жидкое месиво цеплялось за бедра, волоклось за ней, и Лиза с трудом, задыхаясь и раскачиваясь, продвигалась вперед. Шаг за шагом, цепенея от ледяной воды и не спуская глаз с двух сосенок на островке. Но не грязь, не холод, не живая, дышащая под ногами почва были ей страшны. Страшным было полное одиночество, мертвая загробная тишина, повисшая над бурым болотом. Лиза ощущала почти животный ужас, и ужас этот не только не исчезал, а с каждым шагом все больше и больше накапливался в ней, и она дрожала беспомощно и жалко, боясь оглянуться, сделать лишнее движение или хотя бы громко вздохнуть. Она плохо помнила, как выбралась на островок. Вползла на коленях, ткнулась ничком в прелую траву и заплакала. Всхлипывала, размазывая слезы по толстым щекам, дрожа от холода, одиночества и омерзительного липучего страха.
Вскочила вдруг — и слезы уже не текли. Шмыгая носом, прошла островок, прицелилась, как двигаться дальше, и, не отдохнув, не успокоившись, не собравшись с духом и силами, полезла в топь. Поначалу было неглубоко, и Лиза успела отдышаться и даже повеселела. Последний кусок оставался, и каким бы трудным он ни был, дальше шла суша, твердая, родная земля с травой и деревьями. И Лиза уже думала, где бы ей помыться, вспоминала все лужи да бочажки по дороге и прикидывала, стоит ли полоскать одежду или уж дотерпеть до разъезда. Там ведь совсем пустяк оставался, дорогу она хорошо запомнила со всеми ее поворотами и смело рассчитывала за час-полтора добежать до своих. Идти труднее стало, топь до колен добралась, но теперь с каждым рывком приближался берег, и Лиза уже отчетливо, до трещинок видела пень, с которого старшина тогда в болото сиганул. Смешно сиганул, неуклюже: чуть на ногах устоял. И Лиза опять начала думать о Васкове и даже заулыбалась.
Споют они, обязательно даже споют, когда выполнит комендант боевой приказ и вернется на разъезд. Только схитрить придется, схитрить и выманить его вечером в лес. А там… Там поглядим, кто сильнее: она или квартирная хозяйка, у которой всего-то достоинств, что под одной крышей со старшиной… Огромный бурый пузырь гулко вспучился перед нею. Это было так неожиданно, что Лиза, не успев вскрикнуть, инстинктивно шарахнулась в сторону. Всего на шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору, повиснув где-то в холодной зыбкой пустоте, и топь мягкими тисками сдавила бедра. Давно копившийся ужас вдруг разом выплеснулся наружу, острой болью отдавшись в сердце.
CodyCross Автор повести А зори здесь тихие ответ
Популярность писателю принесла повесть «А зори здесь тихие», которая была поставлена на сцене театра на Таганге Ю. Любимовым, а в 1972 году была экранизирована С. Ростоцким. А зори здесь тихие [Кинофильм]: по повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие»: 2 серии / [сцен. Повесть Бориса Васильева "А зори здесь тихие " — одно из самых пронзительных по своей лиричности и трагедийности произведений о войне. описание и краткое содержание, автор Борис Васильев, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Герои повести "А зори здесь тихие" Бориса Васильева Федот Евграфович Васков – комендант небольшого военного подразделения – разъезда №171.
А зори здесь тихие...
- Бумажные издания
- Написать ответ на комментарий
- А зори здесь тихие...
- ►▒"А зори здесь тихие..." Борис Васильев
Читать книгу: «А зори здесь тихие… (сборник)»
Необходимо передать эту информацию в штаб. Но связь нарушена диверсантами, маленький отряд отрезан от своих, и помощи ждать не приходится. Враги пытаются проникнуть дальше в тыл советских войск с заданием уничтожить ряд важных объектов.
А дум много накопилось, и следовало их привести в соответствие. Ну прежде всего, конечно, — дисциплина.
Ладно, не пьют бойцы, с жительницами не любезничают — это все так. А внутри — беспорядок: «Люда, Вера, Катенька — в караул! Катя — разводящая». Разве ж это команда?
Развод караулов положено по всей строгости делать, по уставу. А это насмешка полная, это порушить надо, а как? Попробовал он насчет этого со старшей, с Кирьяновой, поговорить, да у той один ответ: — А у нас разрешение, товарищ старшина. От командующего.
Смеются, черти… — Стараешься, Федот Евграфыч? Обернулся: соседка во двор заглядывает, Полина Егорова. Самая беспутная из всего населения: именины в прошлом месяце четыре раза справляла. Ты теперь один у нас остался, вроде как на племя.
И ворот не застегнут: вывалила на плетень прелести, точно булки из печи. Неделю в одном дворе, неделю — в другом. Такая у нас, у баб, договоренность насчет тебя. Солдатка ты или дамочка какая?
Вот и веди себя соответственно. И с солдат и с солдаток. Вот ведь петля какая! Выселить надо бы, а как?
Федот Евграфыч с сомнением повел глазом по туго натянутым гимнастеркам, но разрешил: — Не дальше речки. Аккурат в пойме прорва его. На разъезде наступила благодать, но коменданту от этого легче не стало. Зенитчицы оказались девахами шумными и задиристыми, и старшина ежесекундно чувствовал, будто попал в гости в собственный дом: боялся ляпнуть не то, сделать не так, а уж о том, чтобы войти куда без стука, теперь не могло быть и речи, и если он забывал когда об этом, сигнальный визг немедленно отбрасывал его на прежние позиции. Но пуще всего Федот Евграфыч страшился намеков и шуточек насчет возможных ухаживаний и поэтому всегда ходил уставясь в землю, словно потерял денежное довольствие за последний месяц. Федоту Евграфовичу этой весной исполнилось тридцать два, и стариком он себя считать не согласился. Поразмыслив, он пришел к выводу, что все эти слова есть лишь меры, предпринятые хозяйкой для упрочения собственных позиций: она таки растопила лед комендантского сердца в одну из весенних ночей и теперь, естественно, стремилась укрепиться на завоеванных рубежах. Ночами зенитчицы азартно лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки: вокруг пожарного сарая вечно сушились какие-то тряпочки. Подобные украшения старшина счел неуместными и кратко информировал об этом сержанта Кирьянову: — Демаскирует.
В нем сказано, что военнослужащим женского пола разрешается сушить белье на всех фронтах. Комендант промолчал: ну их, этих девок, к ляду!
Но Лиза, переходя через болото, оступается и тонет. Об этом никто не знает, и все ждут подмоги.
А до тех пор девушки решают ввести немцев в заблуждение. Они изображают лесорубов, громко кричат, Васков валит деревья. Немцы отходят к Легонтову озеру, не решаясь идти по Синюхиной гряде, на которой, как они думают, кто-то валит лес. Васков с девушками перебирается на новое место.
На прежнем месте он оставил свой кисет, и Соня Гурвич вызывается принести его. Торопясь, она натыкается на двоих немцев, которые убивают её. Васков с Женей убивают этих немцев. Соню хоронят.
Вскоре бойцы видят остальных немцев, приближающихся к ним. Спрятавшись за кустами и валунами, они стреляют первыми, немцы отходят, боясь невидимого противника. Женя и Рита обвиняют Галю в трусости, но Васков защищает её и берет с собой в разведку в «воспитательных целях». Но Васков не подозревает, какой след в душе Гали оставила Сонина смерть.
Она напугана до ужаса и в самый ответственный момент выдаёт себя, и немцы убивают её. Реклама Федот Евграфыч берет немцев на себя, чтоб увести их от Жени и Риты. Его ранят в руку. Но ему удаётся уйти и добраться до острова на болоте.
В воде он замечает юбку Лизы и понимает, что помощь не придёт. Васков находит место, где остановились на отдых немцы, убивает одного из них и идёт искать девушек. Они готовятся принять последний бой. Появляются немцы.
В неравном бою Васков и девушки убивают нескольких немцев. Риту смертельно ранят, и пока Васков оттаскивает её в безопасное место, немцы убивают Женю.
Читать онлайн «А зори здесь тихие...»
Борис Васильев много писал о войне, о судьбах поколения, для которого война стала главным событием в жизни: «А зори здесь тихие», «В списках не значился», «Великолепная шестерка», «Вы чье, старичье? Этот перечень можно продолжить. Скупыми и лаконичными средствами добивался потрясающего художественного эффекта. Избегая монументальных сцен и панорамных обобщений, он сумел показать будничную, «не парадную» сторону войны — такую, какую, собственно, и видели фронтовики. Рассказы Васильева о послевоенных судьбах фронтовиков неизменно проникнуты горечью — слишком многие из недавних солдат оказались потерянными в мирной жизни — и чувством вины перед ними за равнодушие и бессердечие общества. Васильев больше был известен, как военный писатель, а между тем писать он хотел о современности — просто эта самая современность не хотела, чтобы он о ней писал. Его первая повесть «Иванов катер» пролежала в портфели А.
Твардовского три года, фильм, снятый по этой повести, пролежал на полке двадцать лет. В последние годы интерес Бориса Васильева сместился во времена, о которых известно чрезвычайно мало, — к началу русской государственности. В написанных им исторических романах разворачивается история целой вереницы русских правителей: жестокий, безнравственный и честолюбивый Рюрик, мудрый и расчетливый Олег, несгибаемая и властная Ольга, неумный и слабодушный Игорь, отважный Святослав с его мечтой об идеальном княжестве. Более 30 повестей и романов, созданных Борисом Васильевым, навсегда останутся классикой русской литературы.
Роман «А зори здесь тихие…» стал для россиян самой важной книгой о Великой Отечественной войне 9 мая 2021 10:12 Интернет-журнал "Лицей" Книжный сервис по подписке MyBook провел опрос среди пользователей и узнал, стоит ли изучать литературу о Великой Отечественной войне в школе и какую книгу должен прочесть каждый. По итогам исследования с участием более двух тысяч россиян, на первом месте оказался роман Бориса Васильева «А зори здесь тихие…».
Необходимо передать эту информацию в штаб. Но связь нарушена диверсантами, маленький отряд отрезан от своих, и помощи ждать не приходится. Враги пытаются проникнуть дальше в тыл советских войск с заданием уничтожить ряд важных объектов.
Борис Васильев очень точно передает состояние 2 0 0 Одна из главных героинь повести Бориса Львовича Васильева "А зори здесь тихие... Соня Гурвич — девушка, выросшая в большой дружной еврейской семье. Соня родом из Минска. Её отец был участковым врачом. Сама она проучилась год в Московском университете, хорошо знала немецкий язык. Сосед по лекциям, первая любовь Сони, с которым они провели всего один незабываемый вечер в парке культуры, ушёл добровольцем на фронт. Зная немецкий, она могла бы быть хорошей переводчицей, однако переводчиков было много, поэтому ее направили в зенитчицы которых, в свою очередь, было мало. Соня — вторая жертва немцев во взводе Васкова.
Кратко «А зори здесь тихие» Б. Л. Васильев
Самые пронзительные ленты о подвиге нашего народа. Сюжеты из военной летописи, газетных заметок, воспоминаний однополчан и личных. Борис Васильев, автор повести «А зори здесь тихие…» и режиссер Станислав Ростоцкий — сами фронтовики. И одноименный фильм — их правда о войне.
Васков — единственный выживший из всего своего отряда, однако он потерял руку , занеся инфекцию в полученную рану. В книге нет прямых указаний на то, что Васков служит в ПВО.
Зенитчиц на объект прислали для защиты от авианалётов. Во время Зимней войны Васков был разведчиком. Женя Комелькова Когда немцы захватили деревню Жени, саму Женю успела спрятать эстонка. На глазах девушки нацисты расстреляли ее бабушку, сестру и брата. Во взводе Васкова Женя проявляла артистичность; но и героизму хватило места — именно она, вызывая огонь на себя, уводит немцев от Риты и Васкова.
Она же спасает Васкова, когда он борется со вторым немцем, убившим Гурвич.
Во многих произведениях присутствует военная тематика: рассказ «Ветеран», повести «Завтра была война», «Великолепная шестёрка», «В списках не значился» и другие. Борис Львович Васильев оставил богатое наследие из написанных романов, рассказов, пьес. По его сценариям было снято более 20 фильмов: «Офицеры», «А зори здесь тихие…», «Аты баты, шли солдаты…», «Завтра была война», «Иванов катер», «Вы чьё, старичьё? Сахарова «За гражданское мужество», а также международными литературными премиями «Москва Пенне», «Венец», «Ника».
Женщины — врачи и санитарки под обстрелами и взрывами выносили с поля боя раненых, оказывали первую помощь, порой ценою собственной жизни спасали раненых. Организовались отдельные женские батальоны. Великая Отечественная война уже стала для нас историей. Мы узнаем о ней по книгам, фильмам, старым фотографиям, воспоминаниям тех, кому которые открывают в ней новые аспекты и проблемы. Для Василия Быкова война - не далекое историческое прошлое. Война живет в нем как чувство высокого долга перед павшими, перед теми, кто выстоял и победил. В одной из своих статей В. Быков писал: "Пусть же никогда не черствеют наши сердца к завоеваниям и ранам войны. Нельзя строить будущее без памяти о прошлом, нельзя пренебречь величайшим из человеческих потрясений - всенародным подвигом, преподавшим людям настоящего и будущего векопамятный урок свободолюбия и величия духа". Васильев Борис Львович, родился 21 мая 1924 в Смоленске.
Сын кадрового офицера; Мать Бориса являлась наследницей старинного дворянского рода, связанного с именами Пушкина и Толстого. Ушел на фронт добровольцем, а в 1943, после контузии, направлен в Военную академию бронетанковых и механизированных войск. В 1946 году он окончил инженерный факультет и начал работать испытателем колесных и гусеничных машин на Урале Повесть «А зори здесь тихие…» это первое прозаическое произведение. Потом появились другие произведения: «Самый длинный день», «Не стреляйте в белых лебедей». Но первое произведение было о войне, о погибших девушках. Писатель вспоминает: «… замысел повести родился от «толчка памяти». На фронт я попал, едва окончив 10 класс в первые дни войны. Точнее 8 июля 1941 года. А 9 июля, это было по Оршей, мы, бойцы комсомольского истребительного батальона, задачей которого была борьба с диверсантами, вышли на свое первое задание в лес. И вот там среди живой зелени лесной поляны, такой мирной в своей тишине, ароматах нагретой солнцем хвои и трав, я увидел двух мертвых деревенских девчушек.
Фашистские десантники убили их потому, что девочки просто увидели врага… я потом повидал немало горя и смертей, но этих незнакомых девочек забыть никогда не мог… сами понимаете, что от этой нестираемой годами картины до сюжета повести — большая и сложная дистанция. Но импульс был именно здесь». Успех пришел к автору в 1969 году после публикации в журнале «Юность» повести «А зори здесь тихие... Среди читателей произведение Васильева имело необыкновенную популярность. В 1971 году спектакль по мотивам повести поставил режиссер Юрий Любимов в Театре на Таганке, а в 1972 году появился одноименный фильм классика советского кино Станислава Ростоцкого. В небольшом произведении Б. Васильева есть то, что не оставляет равнодушным ни взрослого, ни подростка — трагическая судьба юных девушек, отдавших жизнь за Родину, за победу в жестокой схватке с фашизмом, рассказ о том, какой ценой досталась нам Победа. В основу повести положен маленький, совсем незначительный в масштабах Великой Отечественной войны эпизод, но рассказано о нём так, что за ним встаёт вся минувшая война — в её страшном, уродливом несоответствии с самой сущностью человека. Трагизм этого разлада подчёркнут в названии повести и усугубляется тем, что герои её — девушки, вынужденные заниматься суровым ремеслом войны. Писатель показывает свих героинь действующими, борющимися, гибнущими во имя долга перед Родиной.
"А зори здесь тихие" - краткое содержание
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «А зори здесь тихие (сборник)», автора Бориса Васильева. Краткое содержание книги «А зори здесь тихие» (Б.Л. Васильев) по главам: основные события и важные цитаты из повести для качественной подготовки. «А зори здесь тихие» — художественное произведение, написанное Борисом Васильевым, повествующее о судьбах пяти самоотверженных девушек-зенитчиц и их командира во время. Повесть Бориса Львовича Васильева «А зори здесь тихие» основана на реальных событиях и является одним из самых проникновенных и трагических произведений о Великой Отечественной войне.
Борис Васильев
10 $a А зори здесь тихие $b Повесть $c Борис Васильев. Кадр из кинофильма "А зори здесь тихие " В повести Васильев дает глубокое психологическое обоснование мотивации геройских поступков девушек. Действие самого знаменитого произведения Васильева – повести «А зори здесь тихие». «А зори здесь тихие» — произведение, написанное Борисом Васильевым, повествующее о судьбах пяти девушек-зенитчиц и их командира во время Великой Отечественной войны.
А зори здесь тихие… (сборник)
Успех пришел к автору в 1969 году после публикации в журнале «Юность» повести «А зори здесь тихие». А зори здесь тихие авторский сборник. М.: Эксмо, 2024 г. (апрель). в, последняя - в). «А зори здесь тихие» — повесть, написанная Борисом Васильевым в 1969 году, повествующая о судьбах пяти самоотверженных девушек-зенитчиц и их командира во время Великой Отечественной войны. Борис Львович Васильев «А зори здесь тихие » 1 На 171м разъезде уцелело двенадцать дворов, пожарный сарай да приземистый, длинный пакгауз, выстроенный в начале века из подогнанных валунов В последнюю бомбежку рухнула водонапорная башня.
Борис Васильев "А зори здесь тихие"
Но гляди, старшина, если ты и с ними не справишься… — Так точно, — деревянно согласился комендант. Майор увез не выдержавших искуса зенитчиков, на прощание еще раз пообещав Васкову, что пришлет таких, которые от юбок и самогонки нос будут воротить живее, чем сам старшина. Однако выполнить это обещание оказалось не просто, поскольку за две недели не прибыло ни одного человека. Фронт перетряси, и то сомневаюсь… Опасения его, однако, оказались необоснованными, так как уже утром хозяйка сообщила, что зенитчики прибыли. В тоне ее звучало что-то вредное, но старшина со сна не разобрался, а спросил о том, что тревожило:.
В результате группа справилась с заданием, но живым вернулся только Васков.
Идея Бориса Васильева ввести в повесть женщин оказалась замечательной, ведь о женщине на войне до этого момента было написано мало. И хотя у «войны не женское лицо», автор показал мужество прекрасной половины человечества. До этого момента в литературе не было принято писать о женщинах, как о полноценной боевой единице. Изображение героизма девушек стало новаторским в военной литературе. А повесть Васильева стала популярной. Подтверждением этого стала неоднократная экранизация произведения.
В 1972 году выходит фильм режиссёра Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие» по повести Бориса Васильева. Война, так хорошо знакомая к тому моменту каждому, предстала в другом свете — не мощной разрушительной силой, которая сметает все на своем пути, а жестокой и тихой, которая прицельно, без сентиментальностей и надрыва губит людские судьбы. В 2005 году на экраны вышел российско-китайский сериал «А зори здесь тихие» режиссёра Мао Вэйнина, он состоит из 20 серий по 45 минут. Сериал являлся ремейком фильма Ростоцкого и имел большой успех в КНР. А в 2009 году индийский кинематограф создал по мотивам повести свой фильм «Доблесть». В 2015 году вышел фильм режиссёра Рената Давлетьярова — уже третья экранизация одноимённой повести Бориса Васильева.
На каждом уровне представлена уникальная тема, например, история, наука или поп-культура, и игроки должны найти скрытые слова, связанные с этой темой. По мере прохождения игроки открывают новые уровни, сталкиваются с головоломными головоломками и получают награды. Пожалуйста, проверьте все уровни ниже и постарайтесь соответствовать вашему правильному уровню.
Театральные пьесы и киносценарии 5. Интересные факты В 17 лет Борис Васильев ушел на фронт.
В одном интервью он сказал: «Война беспощадна — она остается в человеке на всю жизнь, если он воевал, конечно, а не скрипел пером где-то в тылу». В 1915 году офицера отправили на фронт. После гражданской войны он стал кадровым военным. В мемуарах «Век необычайный» Борис Васильев вспоминал: «В нашей семье никогда не упоминали о прошлом. Его как бы вообще не существовало, а отсчет шел только с Гражданской войны.
О том, что было раньше, стали рассказывать мама и, в особенности, тетя Таня уже после смерти отца, в 70-х годах — и то по моим настойчивым просьбам». Мать будущего писателя, Елена Тихонова, принадлежала к знатному дворянскому роду. Ее отец был народником и участвовал в студенческих демонстрациях. Во время революции он добровольно отдал земли общине, но оставил себе родовое имение и сад. Борис Васильев в детстве проводил много времени с дедом и летом жил в его поместье Высокое недалеко от Смоленска.
Воспитанием Васильева занималась мать. Она дала сыну хорошее домашнее образование: учила писать и читать, знакомила с законами арифметики, физики и химии, занималась языками. Учеба давалась Борису Васильеву легко, он уже знал программу на несколько классов вперед. Васильев вспоминал: «В школе мне было невыносимо скучно, по крайней мере, до восьмого класса. Я знал почти все, что там преподавали, а потому маялся, делал домашние задания на уроках и в конце концов начал убегать».
Когда Борис Васильев закончил девятый класс, началась война. Семнадцатилетний боец на фронте На фронт Борис Васильев попал в 17 лет. Вместе с другими добровольцами из комсомола он поехал на прифронтовую полосу в Смоленск вывозить ценные исторические бумаги. Но через несколько дней после их приезда немцы сбросили десант. Об архивах сразу забыли: группу отправили оборонять деревянный мост, ведущий в соседнюю деревню.
А еще это усталость и чувство обреченности, это — сон урывками, когда спишь-то вполуха и вполглаза.
Краткая история создания повести «А зори здесь тихие» Васильева
| Повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие» считается одним из лучших произведений о Великой Отечественной войне, хотя критики не раз отмечали важные отступления автора от реальной истории и особенностей тактики военных действий. | |
| Борис Васильев: А зори здесь тихие… Повесть | Популярность писателю принесла повесть «А зори здесь тихие», которая была поставлена на сцене театра на Таганге Ю. Любимовым, а в 1972 году была экранизирована С. Ростоцким. |
| Кем были прототипы героев повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие»? | |
| Повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие» основана на реальных событиях и является одним из самых проникновенных и трагических произведений о Великой Отечественной войне. | |
| Автор повести «А зори здесь тихие…» Борис Васильев умер в Москве | Повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие» считается одним из лучших произведений о Великой Отечественной войне, хотя критики не раз отмечали важные отступления автора от реальной истории и особенностей тактики военных действий. |
Роман «А зори здесь тихие…» стал для россиян самой важной книгой о Великой Отечественной войне
| Подвиги героев Великой Отечественной увековечены в кино. Фильм «А зори здесь тихие...» | Автор: Борис Васильев. |
| А зори здесь тихие… слушать - автор Борис Васильев | И мы хотим, чтобы в честь юбилея автора, и в преддверии Дня Великой Победы, его самая пронзительная повесть «А зори здесь тихие» зазвучала разными голосами. |
Борис Васильев «А зори здесь тихие…»
Кратко пересказываем «А зори здесь тихие» – историю о старшине и пяти храбрых зенитчицах, которые вступили в неравный бой с врагом. Название повести «А зори здесь тихие» появилось уже после того, как работа над книгой была окончена. «А зори здесь тихие» — произведение, написанное Борисом Васильевым, повествующее о судьбах пяти девушек-зенитчиц и их командира в годы Второй мировой войны. «А зори здесь тихие» — художественное произведение, написанное Борисом Васильевым, повествующее о судьбах пяти самоотверженных девушек-зенитчиц и их командира во время. 10 $a А зори здесь тихие $b Повесть $c Борис Васильев. Об этом великом, однако не попавшем в сводки военных событий подвиге повесть «А зори здесь тихие» — шедевр русской «военной прозы», одно из самых проникновенных и трагических произведений о Великой Отечественной войне.