По сути, у славян год делился на зиму и лето и после весеннего равноденствия, когда Бог Ярило побеждал холод и снег, у них наступало новое лето или новолетие.
Комоедица: почему славяне праздновали Новый год в марте
| Какие традиции празднования Нового года были у славян? — все самое интересное на ПостНауке | Сказочных новогодних персонажей придумали давным-давно и не в России — подавляющее большинство светских обрядов и традиций имеют в основе своей древние зловещие ритуалы. |
| Славянское Новолетие | С надеждой на потепление от движения солнца славяне-язычники с большим размахом отмечали праздник. |
| Славянский Новый год: история праздника | Христианские святки покрывают собой языческий новый год (1 января) и особые разгульные русальные «бесовские» игры, отмечаемые язычниками 6 января. |
| Новый год у славян язычников (25 фото) | В первый день каждого Нового Лета отмечается одно их главных событий древнейшей истории славян, Великий праздник Божественного Начала. |
| Что за праздник НОВЫЙ ГОД ? | Волхв уже подготовил языческий храм, посвященный славянскому богу Зничу, к приему родичей, которые скоро соберутся на двухнедельное празднование великого Йоля. |
День зимнего солнцестояния у Славян
Т радиционные славянские языческие праздники связаны с природой и событиями в ней происходящими, они содержат и таят в себе глубокую сакральную суть и значение. Новый год начинался на Руси с появлением новой Луны в первые весенние дни, близкие к весеннему равноденствию. По сути, у славян год делился на зиму и лето и после весеннего равноденствия, когда Бог Ярило побеждал холод и снег, у них наступало новое лето или новолетие.
Комментарии в эфире
- Языческий праздник Новый год
- История Велесовой ночи
- Языческий праздник Новый год
- Языческая обрядность православных праздниках. Годовой круг.
Языческий «новый год» как новая русская национальная идея
| Овсень малый (славянский новый год) 2024: суть и традиции | Если сегодня Новый год принято отмечать в семейном кругу, то славянское Новолетие – это общинный праздник, который праздновали, собираясь вместе с близкими родами. |
| Костры для предков и дары страшному Деду. Как отмечали Новый год на Руси | До сих пор учёные спорят, когда же славяне отмечали Новый год: кроме январской гипотезы существуют предположения и о том, что отсчёт для наших предков начинался весной, с началом сельскохозяйственных работ. |
Комоедица: почему славяне праздновали Новый год в марте
Пока животные трапезничали, хозяева обходили их по кругу три раза, после чего перебрасывали через них топор крест-накрест. Сохранение домашнего скота в сохранности — основа жизни общины, поэтому их безопасности уделялось повышенное внимание. Домовой — один из самых известных представителей нечистой силы. Источник: Wikimedia Commons Новогодние гадания Неотъемлемой частью новогоднего праздника были гадания. Человек всегда стремится узнать о своём будущем, о том, что ждёт его в новом году. А кто, как не нечистая сила, выходящая в наш мир в Новый год, может помочь в этом? Взрослые члены общины гадали по передвижению их скота или кур. В толковании знамений, безусловно, помогали волхвы — жрецы славянской языческой религии.
Гадали, опять же, в местах, считавшихся пограничными между мирами. Особенно подходили огороды и перекрёстки. Святочные гадания. Источник: Pinterest Многие языческие традиции не дожили до наших дней. Исключение составляет гадание на суженого, о чём можно найти многочисленные упоминания в художественной литературе. В древности это считалось очень опасным мероприятием — любое, даже малейшее, нарушение правил, могло привести к смерти человека. На суженого гадали обычно дома, ночью, в тёмной комнате.
Нечистая сила после выполнения всех нужных условий являлась молодой девушке в виде молодого человека, с которым её должна была связать судьба.
Но общепризнано, что юлианский год не соответствует истинному солнечному году, которого он длиннее на 11 минут и 14 секунд. В Православной Церкви и ныне по древнему благочестивому обычаю совершается в день Нового года особое молебствие, многозначительное по своему содержанию. Церковь новозаветная не звуком левитских труб оглашает свое празднество новолетия, как древний Израиль праздник труб, Числ. В начале молебного пения Святая Церковь возглашает молитвенно-благодарственный псалом Давида 64, так живо изображающий попечение благодеющего Промысла о сохранении и благоденствии тварей. Тем с. В евангельском чтении ум и сердце верующих возводятся к ходатаю Новаго Завета Иисусу Христу, Который послан на землю проповедати лето Господне приятно Лк.
Молебное пение завершается благодарственной молитвой, которую Церковь с коленопреклонением повергает пред Престолом «всея твари Содетеля, времена и лета в Своей власти положившаго и управляющаго всяческими премудрым Своим Промыслом», и оканчивается гимном святого Амвросия «Тебе Бога хвалим» с последующим обычным многолетием. Это краткое молебное пение Церкви в Новый год, по мысли Церкви, есть первый гимн Творцу и Промыслителю, первый дар Ему признательного сердца, первая молитва в новом году. Если от руки Господа верные имеют живот, дыхание и вся, то Ему же, естественно, должны принадлежать первые часы нового года, первые движения души верующих. Потому-то безответны пред Его милосердием все те, которые в этот день из-за мирских забот или из-за выполнения суетных светских приличий позволяют себе оставлять общественное молитвословие. В астрономическом смысле, то есть в зависимости от времени года. Имеются в виду постановления Стоглавого собора 1551 года. Нисан авив — в еврейском календаре первый месяц библейского и седьмой гражданского года.
Тисри тишрей — месяц начала года в еврейском календаре. То есть преподобного Симеона Столпника. Следует помнить, что статья написана в XIX веке. Сейчас разница стилей составляет 13 дней. От редактора. Приводим здесь также список полных названий указываемой И. Баженовым литературы.
Взрослые члены общины гадали по передвижению их скота или кур. В толковании знамений, безусловно, помогали волхвы — жрецы славянской языческой религии. Гадали, опять же, в местах, считавшихся пограничными между мирами. Особенно подходили огороды и перекрёстки. Святочные гадания. Источник: Pinterest Многие языческие традиции не дожили до наших дней. Исключение составляет гадание на суженого, о чём можно найти многочисленные упоминания в художественной литературе. В древности это считалось очень опасным мероприятием — любое, даже малейшее, нарушение правил, могло привести к смерти человека.
На суженого гадали обычно дома, ночью, в тёмной комнате. Нечистая сила после выполнения всех нужных условий являлась молодой девушке в виде молодого человека, с которым её должна была связать судьба. Ряженые Ещё одной традицией, сохранившейся на долгое время и после принятия христианства, было ряжение. Эти игры были достоянием холостой деревенской молодёжи и носили иногда эротический характер — безусловно, в обрядовом смысле этого слова. Молодые люди чаще всего наряжались в стариков и старух, встречались и зооморфные образы. Молодёжь пугала стариков, вламывалась к ним в дом, устраивала хаос и, довольная, уходила восвояси. После принятия христианства официальная церковь стремилась ограничить эти «бесовские» развлечения. Особенное раздражение у церковных иерархов вызывало переодевание женщин в мужчин и наоборот.
И люди каждый год это обсуждают, из мифов рождаются легенды. Рассмотрим их поближе. А заодно узнаем ответы на извечные вопросы: а правильно ли, учитывая языческие корни многих традиций, наряжать елку и встречать Деда Мороза со Снегурочкой. Колядки — как помощь Солнцу "В праздновании Святок осталось много чего от языческого праздника древних славян Зимнего Солнцеворота", - гласят многие источники. Исторические справки повествуют: начинали его праздновать в конце декабря, когда солнце поворачивало на лето, дни становились короче, а ночи длиннее. С надеждой на потепление от движения солнца славяне-язычники с большим размахом отмечали праздник. Они делали все, чтобы разбудить природу от зимнего сна, славили Коляду, приносившего детям подарки, задабривали злого Мороза, нападавшего "на жито, пшеницу и прочую пашицу", а также веселились до утра, чтобы злые силы, торжествующие в эти дни, не завладели духом.
Новый год у славян язычников
| История Нового года: как отмечали праздник наши предки / Сергей Васильев | Комоедица, Масленица — Новый год у древних славян, который связан с наступлением посевной, пробуждением природы, отступлением холодов. |
| Языческий Новый год: почему отмечали в марте и какие традиции соблюдали | Новый год язычники тоже праздновали не как сейчас, а весной, в марте: именно тогда заканчивается зима, пробуждается природа – это повод для нового отсчета времени. |
| Что за праздник НОВЫЙ ГОД ? | Славянский праздник зимнего солнцеворота посвящен Богу Коляде и рождению нового, молодого солнца. |
| Осторожно! Языческие праздники | В Новый год древние славяне проводили множество игр, связанных с ряжением. |
| История Нового года: как отмечали праздник наши предки / Сергей Васильев | В славянский «Новый год» люди по приметам погоды пытаются составить впечатление о том, что несет грядущий летний сезон. |
Новый год на Руси до указа Ивана
Славянский Новый год. С надеждой на потепление от движения солнца славяне-язычники с большим размахом отмечали праздник. это древний языческий праздник, на который наши предки отмечали рождение нового Солнца, а предешствует Коляде событие - Карачун (Корочун) - день зимнего солнцестояния и начинается он за 3 дня до возрождения Коляды.
Славянский языческий Новый год
Сведений о праздновании восточными славянами Нового года в дохристианские времена не сохранилось. Языческий Новый год и Русская православная церковь. В первый день каждого Нового Лета отмечается одно их главных событий древнейшей истории славян, Великий праздник Божественного Начала. У славян Солнцеворот еще назывался Коляда — по имени одного из главных славянских богов, бога солнца Коляды, чье рождество отмечали в день после ночи зимнего солнцестояния (вторая ночь Йоля – 21 декабря), когда солнце «повернулось на лето». Но исследователи склонны начинать новый год у древних славян с 20-х чисел марта.
Костры для предков и дары страшному Деду. Как отмечали Новый год на Руси
Какого числа отмечали новый год во время язычества, почему славяне встречали его весной? Славяне провожают старый год, отмершее, очищаются и вступают в Новый Период с новыми силами и надеждами. Доподлинно известно, что у языческих славян, как и у других земледельческих народов, новый год начинался с началом весны, то есть с пробуждением новой жизни. Весенний Новый год (Комоедица) славяне-солнцепоклонники праздновали в марте, когда Земля начинала пробуждаться и Солнце-Ярило набирало силы.
Дед Мороз-демон и эротические игры: как отмечали Новый год древние славяне
Сегодня историки, датируя то или иное летописное событие, ломают головы над определением точной даты. Дело усложняется еще и тем, что в период раздробленности в разных княжествах были разные даты начала нового года. Где-то его отмечали с 1 марта, где-то с 22 марта, а где-то и в конце февраля. Была и еще одна дата — 1 сентября — начало нового года по церковному календарю, ну а ныне — учебного года. Как же встречали Новый год наши языческие предки? Ответ на вопрос лежит на поверхности.
Новый год — это любимая нами Масленица. Полагают, что справляли ее 22 марта — церковь, будучи не в силах бороться с древней традицией, «приватизировала» ее. В «Новый год» пекли блины, символизирующие солнце, его энергию и свет. Народные гуляния, игры и забавы, посещение родственников, посиделки за большим семейным столом — все это непрерывная традиция, идущая из глубины веков. Провожали зиму, сжигали чучело, но не Масленицы, а богини зимы Мары Морены.
Ее имя связывают с такими жутковатыми словами, как «мор» и «морок». Эта владычица ночи, богиня смерти и зимы представлялась нашим предкам горбатой длинноволосой старухой. Одна из ее «реинкарнаций» — хорошо известная Баба-яга. Понятно, почему, подпаливая этот фетиш, наши предки предавались безудержному веселью. Они верили, что мир выходит из-под власти Морены на ближайшие полгода, пока солнце вновь не уступит свои права.
Здравствуй, осень, Новый год XV век — из лоскутков удельных княжеств московские великие князья суровыми нитками сшивали единое государство. А еще ранее, в XIV столетии на церковном Никейском Соборе начало года было окончательно перенесено на 1 сентября, ведь, согласно библейской легенде, именно в этом месяце Бог сотворил мир. Московский великий князь Иван Васильевич дед Ивана Грозного сделал 1 сентября единой датой для празднования Нового года во всем государстве. Была эта дата еще и фискальной — 1 сентября, в день Симеона Столпника, собирались подати, выплачивались оброки и прочие платежи, подобно тому как сегодня нас призывают «заплатить все налоги и спать спокойно» не позднее 1 декабря. Однако такая нагрузка отнюдь не омрачала праздника, тем более что в этот день можно было еще подавать челобитные царю.
В церквях проводились праздничные службы. В столице первое лицо обращалось к народу. Вечером семьи собирались за трапезой. Роль шампанского играли медовуха и пиво. Осенний Новый год в допетровской Руси отмечали весело и с размахом, как и Масленицу, и Святки.
Кстати, церковный Новый год до сих пор отмечается 1 сентября. Правда, не все верующие об этом знают. Виват Новый год! Царь Петр I уже на заре своего правления развернул преобразования, задумав сделать Россию державою европейскою, а русский народ ввести в семью «цивилизованных» народов. Пришло время расставаться со многими дедовскими обычаями и традициями: бородами и затворничеством женщин, старорусскими кафтанами и привычной кухней… Правда, это коснулось пока лишь «элиты» — боярства, дворянства, высших слоев купечества, ориентированных на заграничную торговлю.
Прочие купцы, а тем более огромные массы крестьян, в европейские преобразования были не вовлечены. Но одна из ключевых петровских реформ коснулась всех и каждого. И продолжает свое действие и поныне. В 1699 году, в преддверии нового, 1700 года, Петр I издал указ, согласно которому начало года следует отсчитывать с 1 января по примеру всех христиан, живших не по юлианскому, а по григорианскому календарю. Менялось и летосчисление.
Если раньше оно велось от сотворения мира, то теперь — от Рождества Христова. Именной указ провозглашал: «Ныне от Рождества Христова доходит тысяча шестисот девяносто девятый год, а с будущего января с 1-го числа настанет новый 1700 год купно и новый столетний век». Случилось это 15 декабря. Барабанный бой. Толпы народа заполняют Красную площадь.
С высокого помоста царский дьяк громко читает указ о том, что Петр Алексеевич повелевает «впредь лета счисляти в приказах и во всех делах и крепостях писать с 1 генваря от Рождества Христова». Далее описывалось то, как нужно встречать «новый» Новый год: «... По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых...
В ночь на Коляду ночь зимнего солнцестояния славяне жгли костры, зажигали священный огонь, который затем горел не угасая 12 дней до окончания праздника; с песнями, смехом и радостными девичьими визгами весело скатывали с горки переплетённое соломой горящее колесо. Если вдруг кто-то встретит, в эти дни какого-нибудь духа, то лучше, если человек будет наряжен в костюмы из шкур и изобразит разных животных. Также было принято надевать одежду людей противоположного пола, чтобы запутать духа при встрече.
На рождество Коляды от дома к дому ходили колядовщики — ряженые в костюмы «страшных» зверей парни, девушки и дети, которые исполняли колядки обрядовые песни, в которых всем желали благополучия. Раньше верили, что неудачи и горе ожидают остающегося в это время в одиночестве или среди чужих, вне своего рода. Символы праздника Йоль Некоторые элементы праздника Йоля сохранились в христианском Рождестве — например, вечнозелёная наряженная ёлка, символизирующее жизнь, которая продолжится и после зимних холодов. Также, до сих пор развешивают угощения на ёлку - конфеты, орехи, пряники и игрушки. Рождественский венок или венок Йоля. И конечно, свечи на новогоднем столе.
Про другие символы Йоль, я подробно рассказывала в статье , в прошлом году.
Больше 100 лет Новый год праздновали весной Фото: Диля Ахмадишина Считалось, что к Новому году необходимо завершить все сельские работы и значимые дела, а различные документы и указы, наоборот, начинали подписывать только с 1 сентября. Всем известную дату с 31 декабря на 1 января ввел Петр I в конце декабря 1699 года. Жители деревень и сел постепенно привыкали к нововведению. Император первым ввел моду на украшение домов к Новому году. Правда, наряжать елку народ не спешил.
Дело в том, что хвойные деревья у славян использовались в погребальных обычаях. Никто не хотел разозлить духов зимы, поэтому традиция с украшением елки долго не приживалась. Новый год — семейный праздник С давних пор Новый год ассоциировался с приходом весны, поэтому перенос на зиму стал непривычен для славян. Они чувствовали себя уязвимыми и не понимали, как правильно отмечать праздник. Люди думали, что шумные гуляния и костры по ночам призывают нечистую силу. Но славяне все-таки нашли разумный способ празднования Нового года.
Люди собирались днем в кругу семьи и молились за урожай, за тех, кто в дороге, и за счастье, которое посетит дом. В канун Нового года было принято выкидывать разбитую посуду, мыть зеркала и приступать к готовке праздничных блюд. Новогодний стол считался символом благополучия и богатства на весь предстоящий год.
Явственным проявлением обращенности святочно-новогодней обрядности к священным космическим предкам является душевный трепет, с каким ждали появления первой вечерней звезды. С этого момента начинались культовые сочельнические действа, а также и хождение со звездой на Святках. Тут, несомненно, сыграли свою роль языческие представления о связи космических предков со звездами. Особенно важное значение придавалось возжиганию культового огня в очаге, костров во дворе или возле дома, а также и общественных костров, — подчас огромных размеров.
Это ритуальное действо восходит, по-видимому, к священному огню символу небесного огня — Солнца , возжигавшемуся язычниками в связи с зимним солнцеворотом. Практикуется он во многих местах… и состоит в том, что в первый день Рождества среди дворов сваливается и зажигается воз соломы в той слепой уверенности, что умершие в это время встают из могил и приходят греться. Все домашние при этом обряде стоят кругом в глубоком молчании и сосредоточенном молитвенном настроении. Многообразные виды больших, высоких костров, рождественских и новогодних, известны у южных славян. Так, у хорватов — островитян побережья Адриатики — за несколько дней до Рождества в лесу и у селян собирают все, из чего складывается высокое кострище. При этом дети и молодежь, чьей обязанностью является подготовка костра, сами утаскивали у хозяев, которые ничего не дали, пни, сухие деревья, рухлядь и т. В сочельник с наступлением полночи зажигали костер.
Назывался он бадняк. Этот громадный костер поддерживался до Крещения. Возле него собирались старики с вином, они пили и угощали друг друга. Молодежь же пела и плясала, так что около костра оказывалось больше людей, чем на литургии в церкви. Это обрядовое действо несет на себе явственные следы переосмысления и преобразования языческих костров. От них остались громадные размеры, общественный если можно так выразиться характер действий, обращенность их в Космос. Остались действия, связанные с проводами «вестников к предкам», но из культовых они превратились в развлекательные, где мировоззренческий слой совершенно утрачен, проводы как таковые забыты.
Старики мирно встречают праздник вином и беседой. Ритуальные песнопения и круговые танцы перешли в молодежную среду со свойственными новому времени песнями и плясками, и культовые действа превратились в развлекательные. К языческой древности восходят обрядовые действа вокруг возжигания священного огня — бадняка. Именно в них отчетливее проявляется языческая символика. При различии в вариантах свойственные обрядности действа выражены у южных славян весьма отчетливо. В соответствии со старинным обычаем срубить дерево для бадняка следовало с соблюдением культовых норм. Бадняк почитается как святыня.
От него ждут помощи при затруднениях, от него зависят плодородие, удача, счастье, успех, процветание. Бадняк срубали рано утром, перед восходом Солнца. Срубать его полагалось старейшему в семье. Перед тем как срубить его, домакин глава семьи наклоняет его к востоку, осыпает житом, а в некоторых местах преломляет над ним специально для этого испеченный калач, и половина его съедается, а другая остается на пне от срубленного бадняка, что воспринимается как нечто вроде жертвы срубленному дереву. В некоторых местностях бадняк называют святым «свети бадньаче» , домакин обращается к нему, поздравляя с Сочельником, с Рождеством и поясняет: «Отнесем тебя в дом. Весьма существенно для понимания сути ритуальных действ вокруг бадняка то обстоятельство, что верхушке бадняка придается вид бороды и он приобретает антропоморфный облик. Следует отметить также, что верхняя часть бадняка, с бородой, вынимается из очага, хранится до будущего года и кладется в Сочельник в очаг снизу, под принесенный бадняк.
Домакина с бадняком встречают с хлебом и корчагой вина. В очаг бадняк кладется бородой к востоку. Домакин посыпает его пшеницей или разным зерном и поливает вином. В некоторых местностях в бадняке провертывается отверстие, и туда сыплют пшеницу, льют вино, масло и мед. К бороде бадняка подносят калач и поливают ее вином. Бадняк целует сначала домакин, а затем остальные члены семьи. И каждый отламывает, откусывает от поставленных возле бадняка калача, сахара, разных овощей и фруктов.
Считается, что таинственная, сверхъестественная сила бадняка таким образом передается людям. Свидетельством тому служит и обращение к бадняку домакина: «Я тебя вином и пшеницей, а ты мне всяким добром и успехом». Изобразив на бадняке знак креста, добавляет: «Дай нам Бог в изобилии хлеба, масла и вина, живым здоровье, а мертвым покой». После ужина ударяли по бадняку кочергой со словами: «Да будет столько скота, сколько искр». Полагалось в течение всех Святок давать домашнему скоту больше корма. Особо следует выделить локальный обычай, восходящий к глубокой языческой древности. Домакиня садится на край очага, и домочадцы обходят очаг вокруг него.
Действо это является поздней пережиточной формой отправления вестника к предкам. Разумеется, мировоззренческая основа его давно уже утрачена, и оно исполняется в силу традиции. Но он служит еще одним доказательством обращенности Сочельника к священным предкам. С общинными средневековыми кострами соотносится древний шотландский обычай «сжигание ведьмы» в общинном высоком костре, а также сжигание чучела «демона» в крещенском костре у греков. Члены местного клана, выстроенные в боевом порядке, под предводительством волынщиков направлялись к заранее подготовленному костру. Позади колонны в небольшой тачке везли чучело, изображавшее старую женщину или ведьму, которую опрокидывали в костер. Положение о переходе языческих ритуалов на демонические существа, нечисть, ведьм, нищих и т.
Особенно показательны в этом смысле Святки. Характерно самое название их — «погани дни». Связано оно, по-видимому, с древним представлением о том, что ко времени зимнего солнцеворота злые духи приобретают особую силу и активность. Показательно в этом смысле локальное название Святок — «караконджови дни». Возможно, что на это представление наслоилось и позднейшее переосмысление, связанное с тем, что Святки в христианское время были яркой реставрацией язычества. Широкое распространение получило поверье о господстве на Святках, в новогодние дни в особенности, «неведомой и нечистой силы». В «страшные вечера» она приобретает особую власть и всячески старается причинить зло людям, нанести ущерб хозяйству.
В Сербии старики опасались вечерами даже выходить из дома. Для рождественско-новогоднего ряжения характерны образы чертей, привидений, кикимор и т. Широкое распространение получили «страшные маски», зачастую в длинной белой рубахе с длинными рукавами. В изображении черта обращает на себя внимание косматость, хохлатость, но без рогов — непременной принадлежности в христианском изображении. Косматость, хохлатость вызывает ассоциации с изображением облика Костромы-Кострубоньки в весенне-летней обрядности — персонажей антропоморфного облика в действах, направленных на медиацию сил природы. Черненое лицо вызывает аналогии с маской смерти и изображением принадлежности к «иному миру». Существенная параллель содержится в сообщении о святочном ряжении в «демонов» у русских старожилов Восточной Сибири.
На протяжении истории религии, начиная с Древнего Шумера, происходило переосмысление прежних божеств в демонов. И в рождественско-новогоднем ряжении налицо переосмысленные на протяжении христианской эпохи образы языческих божеств в демонов, чертей, ведьм, кикимор и т. Генетические корни этого вида ряжения явственнее проявляются в аналогичном ему ряжении ветлужских старообрядцев. В прежнее время старухи на святках являлись на беседы наряженными шишиморами: одевались в шоболки рваную одежду и с длинной заостренной палкой садились на полати, свесив ноги с бруса, и в такой позе пряли. Пряху копыл они ставили меж ног; на пряху кудель привязывали и привертывали толстую, завертками пряжу на свою длинную палку. Старухи, одетые в рванье, вызывают ассоциации с масленичным поездом, проезжающим по деревне к горе, с сидящими в санях ряжеными, изображающими оборванцев, со старухой на передних санях. Ассоциации возникают и с толпой старух и оборванцев в весеннее-летней обрядности, направленной на медиацию сил природы.
Длинные же палки с заострением на конце вызывают ассоциации с палицами — орудием ритуального умерщвления стариков, сохранявшимися в скандинавских храмах еще в позднее Средневековье, с одной стороны, и с палками — атрибутами похоронных игр, с другой. Самое же прядение, навязывание на длинную палку толстой пряжи вызывает ассоциации с древнеиндоевропейскими представлениями о прядении нити жизни и обрыве ее, означающем смерть того, чья нить обрывается. Этот вид ряжения в свете изложенного предстает как одна из разновидностей преобразования ритуала проходов вестников к священным предкам в знаковые и символические формы. Так, обычай умерщвления стариков приобретает фарсовое претворение в карнавальных действах. Знаковое выражение преображения культа предков в этом виде ряжения предстает весьма выразительно. Толстая пряжа на длинной палке означает долгую жизнь. Палочные удары, обрушивающиеся на девушек за их насмешки и хватание за ноги, означающее, по-видимому, тщетность попытки вывести старуху из собственного дома, свидетельствуют о переосмыслении и преобразовании языческого обычая.
Произошло перемещение действий с прежних объектов ритуала. Старшее поколение, отправляющееся к священным предкам ради благополучия молодых, решительными действиями пресекает их попытки осуществить неразумные действия. Подобные перемещения действий с объекта языческой обрядности на субъект — на отправителей обряда — яркое воплощение получили в карнавале. В завершении его сжигается чучело. Избранный на время карнавала «король» «царь» предстает в шутовском обличье. На протяжении карнавала он является объектом шуточного поклонения, с одной стороны, и издевок под конец его — с другой. По завершении же карнавала он тихо, украдкой благополучно возвращается домой, восвояси.
Для понимания языческой сущности прежних, переосмысленных персонажей «кикиморы» особенно существенны как архаическая форма демонических карнавальных персонажей. Отражение переосмысления прежних сверхъестественных языческих существ в кикимор содержится в средневековых документах. Сообщаемость миров, не ощутимые внешними проявлениями связи между священными предками и их земными потомками, покровительство их из «иного мира» — все это представления, составляющие один из краеугольных камней древнеиндоевропейского миропонимания. Вошли они и в средневековое языческое мировоззрение европейских народов. Ушедшие в «иной мир» представлялись приобщенными к сонму священных предков, наподобие тех, в чьем окружении «пил с богами» ведийский первопредок Яма. Духовные взаимосвязи с ними доступны были лишь высшим жрецам. При деградации древних языческих представлений прежние обожествленные образы превращаются в демонические, в «нечистую силу».
Жрецы же и волхвы преображаются в колдунов. Из позднего средневекового документа кикимора предстает как неопределенный «нечистый дух», в старинном ряжении — как образ устрашающей старухи. Такое переосмысление принципиально идентично другим карнавальным образам демонических персонажей. Представление же об особой силе, об особом разгуле «нечисти» в Святки, — это, по-видимому, переосмысленное восприятие древнего языческого верования: в новогодние и другие важнейшие календарные периоды, связанные со сменой склонений Солнца или Луны, предки-небожители возвращаются к своим потомкам и присутствуют там на протяжении культовых действ. Очевидное выражение получило это в белорусских «дзядах». Наиболее архаическим явлением святочно-новогодней обрядности являются игрища ряженых в «умруна» или в «умрана», в «мертвеца», в «смерть». Уже самое название этих игрищ — в смерть, в умирание, заставляет задуматься о правильности наименования их в литературе покойницкими играми: название это несет оттенок предстоящей смерти, а не произошедшей.
Сравнительный анализ наиболее архаических вариантов этих игрищ убеждает в том, что в них в драматизированно-игровой форме предстают ритуальные действа, совершавшиеся в языческой древности вокруг еще живых, а не мертвых объектов ритуала. Особенно показательно в этом смысле игрище в «смерть», разыгрывавшееся в глухих селениях на Ветлуге. Самое оформление облика ряженого «мертвецом» содержит весьма архаические, красноречиво говорящие об истоках образа элементы: «Мужчина надевает рубашку белую, штаны белые, онучи белые, лапти новые с веревками, перевитыми, как у живого подчеркнуто мною. Из убранства «мертвеца» следует выделить рубашку, штаны и онучи белого цвета — архаического цвета траура, причем одежда крестьянская, подпоясанная пояском, а не в виде савана что распространено в различного рода карнавальных действах при изображении покойников или смерти ; лапти новые — архаический элемент традиционной похоронной обрядности. Самое же главное для понимания сущности образа — перевязь лаптей, как у живого: в похоронной обрядности элемент «наоборот» играет первостепенную роль — вспомним хотя бы круговую чашу, которая пускается влево, а не направо, как на праздничном пиршестве, круговые танцы, идущие влево «коло наопак» у южных славян и т. Маска на лице «мертвеца» — предмет особого исследования в аспекте знаковой сущности ее. Предварительно лишь заметим, что, по всей видимости, генезис антропоморфной маски связан с ритуалом проводов в «иной мир» и в традиционном ряжении маска на лице «мертвеца», как и в похоронной обрядности, восходит к этому ритуалу.
Важнейший элемент оформления образа «мертвеца» — салазки. Они соотносятся как с формой отправления в «иной мир» на санках, так и называвшейся «посадить на саночки» ср. Вой, плач, причитания также соотносятся как с похоронной обрядностью, так и с ритуалом проводов на «тот свет». Значимость, придававшаяся ритуальному действу, проявляется в отражении общественного характера его. У всех у них в руках туго свитые жгуты, которыми они беспощадно хлещут парней из чужой деревни и приезжих девиц. Участие в игрище женатых мужиков особенно важно как проявление его прошлой ритуальной значимости и длительной трансформации в народной традиции, участие же в нем парней и приход всей этой ватаги ряженых на посиделки говорит о процессе перехода архаического ритуального действа на молодежную среду. Важнейшим для понимания языческой сущности действа атрибутом являются крепкие жгуты в руках «покойников».
Такие же детали, как переход отправления основного действия языческого ритуала, а также и орудия действия в нем, на самих «покойников», равно как и хлестание инодеревенских, являются следствием переосмыслений и позднейших привнесений в процессе трансформации языческого ритуального действа в драматизированно-игровое. Переход основного действа изжившего себя ритуала с объекта этого действа на молодежную среду и детей — типологическое явление истории традиции. Очень важные для понимания генетической сущности святочных игрищ в «умруна» сведения содержатся в варианте из «Этнографического бюро» В. Тенишева, введенные в научный оборот С. Обернутого в саван ряженого «покойником» вносят в избу. Особенно значительно в этой форме изображения «умруна» то, что туловище его изображал не один, а четверо или даже шестеро парней, один из которых запрокидывал голову вниз, изображая лицо мертвеца. Вошедшие в избу ряженые с «умруном» обращались к хозяевам: «На вашей могиле какого-то покойника нашли, не вашего ли прадедка?
Все это рождает вопрос: не несут ли эти рудиментарные формы древнего языческого ритуала не только отражение общественного характера ритуального действа, но и того обстоятельства, что языческие «посланцы» отправлялись и в сопровождении свиты? К пониманию генезиса и функционального назначения святочных игр с «покойником» подошел В. Чрезвычайно важные в этом смысле данные содержатся в материалах архива Русского географического общества, где содержится описание того, как в старину в Вологодской губернии на Святках «молодые робята и девки играли пахомом, имауком и всяко в церковной трапезе». Значимость языческого действа, перешедшего в христианскую обрядовую традицию, проявляется таким образом в существовавшем в давнишнее время разыгрывании драматизированного игрища в храмовой трапезной: как известно, на христианские храмы отчасти перешли функции языческих святилищ. Сообщение это вызывает постановку вопроса о генезисе и сущности игрищ в «умрана» в нескольких аспектах: А по аналогии с похоронными играми, где, в числе прочих действий существовало и обыкновение вынимать покойника из гроба, ставить его светить играющим зажженными свечами или лучинами; Б по аналогиям в святочных и похоронных играх мотива активного участия покойника как действующего лица в происходящих игрищах. Предваряя последующий сравнительный анализ игрищ в умруна с похоронными играми рассмотрением отдельных элементов игрищ с покойницкими мотивами, сразу же заметим: сопоставление игр ряженых с мотивами смерти и похоронных игр приводит к заключению о том, что в них, по существу, фигурируют не покойники, а еще живые люди, играющие активную роль в происходящем вокруг них ритуальном действе. При этом следует отметить противоречивые элементы в самих приемах оформления образа «умруна», свидетельствующие о длительной трансформации игрища в народной традиции, утрате и забвении первоначальной сущности основного действующего лица игрища.
Поздние по общему оформлению игрища содержат весьма архаические элементы, способствующие пониманию генетических корней игрища. В нем лежащую на скамье или доске девицу, после разыгрывания причитаний и отпевания с зажженными свечами, выносят из избы и роняют в сугроб. Ряжение «в смерть» соотносится с похоронными играми и в том плане, что в нем допускались игрища вокруг настоящих покойников. Из разных вариантов игрищ ряженых с настоящим покойником особое внимание привлекает вариант, в котором, как и в похоронных играх, действие происходит вечером и ночью, расходятся же с игрищ на рассвете. Ряженые, улучив удобный момент, настоящего покойника потихоньку выносили в сарай или в клуню. Вместо него на лавку или на стол, в зависимости от того, где лежал покойник, ложился ряженый «покойником». Другой же ряженый залезал под эту лавку или под стол.
Когда кто-либо из присутствующих, увидав движение усов «покойника» или какие-либо иные признаки жизни, восклицал: «Степан воскрес! Еще более существенные аналогии содержатся в дальнейшем развитии действий. Особо выделить здесь следует три момента. Реплика о воскресении содержит реминисценции идеи метемпсихоза. И, наконец, пожалуй, что самое важное: сидящий под столом ряженый вызывает ассоциации с устроителем «да и» южных славян, лежащим под столом во время «прощальной» трапезы в его честь. Иначе говоря, сущность этого обычая заключается в формальном отправлении основных моментов ритуала проводов в «иной мир» и поминальных действ, следующих за похоронами покойников, над пожилыми людьми, сами себе их устраивающими. Принципиальное же различие между «поманой» «даей» «кумидом» и обычаем «на саночки» состоит в финале: «на саночках» остаются умирать, в то время как в «помане» устроитель ее, постояв на кладбище на приготовленной для себя могиле возле собственного памятника и отпировав на застланной скатертью могиле, благополучно возвращается домой вместе с остальными участниками ритуального действа.
По всей видимости, и лежащий под столом со свечой в руках устроитель «да и», и «мертвец» на ложе вместо настоящего покойника с сидящим под столом ряженым по форме представляют собой переходное явление от сидящего за столом на прощальном пиршестве уходящего в «иной мир» к уложенному в ритуальной похоронной одежде на погребальном ложе покойнику, вокруг которого происходили ритуальные общественные сборы с их пиршествами и игрищами. Проявляются аналогии также и с мотивами украинских и балканских преданий об отказе от обычая отправления стариков на «тот свет», но, разумеется, в гораздо более опосредованной форме: в преданиях мудрого старца выводят с почетом из временного укрытия, в финале же игрищ «мертвец» пускается в пляс или проявляет себя другими недвусмысленными признаками жизни, подчас и вслед за собственными «поминками», разыгрывавшимися иногда и после ухода его «свиты» в другую беседку. Здесь мы видим некоторый диссонанс с традиционной похоронной обрядностью, в которой поминки происходят после похорон при участии хоронивших покойника. Что касается переодевания в женское платье одного из мужиков, составляющих «свиту», это может быть и рудиментом этапа трансформации ритуала проводов на «тот свет», имевшего место в прошлом, — перевода односельчан, достигших возрастного предела, в разряд, которому предстоит доживать жизнь на женской половине или в отдельном домике чешск. Оно может быть и следствием смещения знакового выражения сущности ритуала с основного объекта действий на отправителей ритуальных действ — явление, характерное для трансформированных языческих ритуальных действ на всем протяжении истории традиции христианской эпохи. Последнее тем более вероятно, что это лицо выступает в качестве центрального персонажа на «поминках». Смещения и синтез рудиментов языческих образов и ритуальных действ — типологическое явление истории народной традиции.
Изложенные факты несут в себе дополнительные свидетельства в пользу положения о генезисе ряжения «умруном» как пережиточной формы ритуала проводов на «тот свет», некоторые элементы которого маска, салазки и др. Сопоставление поздних вариантов игрищ с мотивами смерти и архаических обрядов дает весьма показательную картину трансформации символики вследствие утраты ритуальной сущности действа. Если в архаических вариантах ряжения «умруном» оформление костюма его строится таким образом, чтобы была ясна ритуальная сущность персонажа посредством оформления деталей, подчеркивающих, что образ ряженого представляет собой не мертвеца, а живого человека, передвигающегося на собственных ногах, то в поздних вариантах появляется гроб как элемент реквизита. Здесь наблюдается картина, аналогичная действам с похоронными мотивами в другие календарные сезоны, например, «похоронам Костромы», «похоронам кукушки» и т. Существенное значение для понимания генетической сущности игрищ в «смерть» имеет рассмотрение финальных действ. Особенно важна вариативность их на протяжении времени. Святочные игры с мотивами смерти не всегда можно с уверенностью интерпретировать в силу архаичности их основы и длительной трансформации в традиции.
Образ его оформлялся главным образом вымазыванием белым. Финал ее — пляска «мертвеца» — имеет аналогии как в драматической, так и в устно-поэтической традиции. В еще более осложненной переосмыслениями и драматизацией форме этот мотив проявляется в народной драме «Маврух», разыгрывавшейся также на Святках на Русском Севере. В устно-поэтической традиции аналогичный мотив нашел выражение в поговорках и загадках: «Чудак покойник: умер во вторник; стали гроб тесать, а он вскочил да и ну плясать». Положение подтверждается видимой трансформацией этой пословицы-загадки в фольклорной традиции: в сборнике В. Все изложенное говорит о том, что финальная пляска «мертвеца» в рассматриваемом варианте святочного игрища может быть и результатом смещения порядка языческих ритуальных действ при проводах на «тот свет», и символическим выражением перехода от умерщвления к знаковым формам выражения отхода от этой языческой формы обычая. Сущность святочных игрищ «в смерть» как рудиментарных форм языческого ритуала проводов на «тот свет» подтверждается эпилогом их, завершающим святочные игрища.
Традиции Новолетия, или Славянского нового года
- Костры для предков и дары страшному Деду. Как отмечали Новый год на Руси
- Славянский Новый год: история праздника
- 31 декабря - Щедрец (Щедрый вечер) | Календарь языческих праздников
- Новый год у славян язычников (25 фото)
- Начало и празднование Нового года в России
Святочные гулянья
- Славянский Новый год: история праздника
- Новый год на Руси: почему его праздновали 1 сентября
- Смотрите также:
- Славянский языческий Новый год
- Новый год. Древнерусская версия
Сколько раз на Руси и в России менялась дата наступления Нового года?
Единственный славянский праздник, который отмечается на государственном уровне в славянских государствах – это Новый год. Исследователи утверждают, что новый год у славян начинался примерно с 20-х чисел марта. это обряд, сопровождающийся особыми традициями и обрядами. И приходил СЛАВЯНСКИЙ НОВЫЙ ГОД (новое Лето) в ночь ОСЕННЕГО РАВНОДЕНСТВИЯ!