Роман «Братья Карамазовы» Федор Михайлович посвятил именно ей.
Аудиокниги слушать онлайн
"Братья Карамазовы" (1880 г.) — последний роман Достоевского, вершина его творчества, в каком-то смысле главный труд всей его жизни и одно из величайших произведений в истории мировой литературы. «Братья Карамазовы» — последний роман Федора Достоевского, поэтому его называют итогом, осмыслением всей жизни писателя. Федор Михайлович Достоевский всегда открыта к чтению онлайн. Достоинства и недостатки товара — Книга Братья Карамазовы. Достоевский Братья Карамазовы – покупайте на OZON по выгодным ценам!
Аудиокниги слушать онлайн
Не все произведения литературы можно экранизировать. Чтобы сюжет Достоевского "зашел" киноманам, его надо порядком исковеркать под формат комикса комиксы бывают и очень хорошие. Но это...
Видеть в нем только повторение типа кн. Мышкин, так же как и Алеша, чистый и безупречный, чужд внутреннего движения, он лишен страстей вследствие своей болезненной природы, ни к чему не стремится, ничего не ищет осуществить; он только наблюдает жизнь, но не участвует в ней. Таким образом, пассивность есть его отличительная черта; напротив, натура Алеши прежде всего деятельна, и одновременно с этим она также ясна и спокойна. Сомнения См. Брат Иван и Ракитин, развращенный старик, его отец, и мальчик Коля Красоткин — одинаково доступны ему. Но, вникая в чужую внутреннюю жизнь, он внутри себя всегда остается тверд и самостоятелен.
В нем есть неразрушимое ядро, от которого идут всепроницающие нити, способные завязаться, бороться и побеждать внутреннее содержание других людей. И между тем этот человек, так уже сильный, является перед нами еще только отроком — образ удивительный, впервые показавшийся в нашей литературе. Но этому не суждено было сбыться; в той части романа, которую мы имеем перед собой, Алеша только готовится к подвигу: он более выслушивает, чем говорит, изредка вставляет только замечания в речи других, иногда спрашивает, но больше молча наблюдает. Однако все эти черты, только обрисовывающие тип, но еще не высказывающие его, положены так тонко и верно, что и недоконченный образ уже светится перед нами настоящею жизнью. В нем мы уже предчувствуем нравственного реформатора, учителя и пророка, дыхание которого, однако, замерло в тот миг, когда уста уже готовы были раскрыться, — явление единственное в литературе, и не только в нашей. Если бы мы захотели искать к нему аналогии, мы нашли бы ее не в литературе, но в живописи нашей. Это — фигура Иисуса в известной картине Иванова: также далекая, но уже идущая, пока незаметная среди других, ближе стоящих лиц и, однако, уже центральная и господствующая над ними. Образ Алеши запомнится в нашей литературе, его имя уже произносится при встрече с тем или иным редким и отрадным явлением в жизни; и, если суждено будет нам возродиться когда-нибудь к новому и лучшему, очень возможно, что он будет путеводною звездой этого возрождения».
С темой «Русского Кандида» связан разговор аттестующего себя социалистом Коли Красоткина с Алешей о «Кандиде» Вольтера, причем Коля, «русский Кандид», полагает, что сегодня Христос примкнул бы к революционерам, и упоминание Иваном Карамазовым Вольтера: «…Был один старый грешник в восемнадцатом столетии, который изрек, что если бы не было Бога, то следовало бы его выдумать… И действительно человек выдумал Бога. И не то странно, не то было бы дивно, что Бог в самом деле существует, но то дивно, что такая мысль — мысль о необходимости Бога — могла залезть в голову такому дикому и злому животному, каков человек, до того она свята, до того она трогательна, до того премудра, и до того она делает честь человеку. Что же до меня, то я давно уже положил не думать о том: человек ли создал Бога или Бог человека? Не стану я, разумеется, тоже перебирать на этот счет все современные аксиомы русских мальчиков, все сплошь выведенные из европейских гипотез; потому что, что там гипотеза, то у русского мальчика тотчас же аксиома, и не только у мальчиков, но пожалуй и у ихних профессоров, потому что и профессора русские весьма часто у нас теперь те же русские мальчики». И тот же Иван спрашивает: может ли человеческий разум принять мир, созданный Богом, и поверить в предустановленную гармонию, если при этом сохраняются несправедливость, зло и страдания невинных людей? Вольтер в предустановленную гармонию не верил, а Достоевский верил, но считал, что достигается она как раз через страдания. С другой стороны, Достоевский считал, что человек должен уменьшать существующее в мире зло, и отказывался принять мировую гармонию, если в ее основе — слезинка невинного ребенка. Писатель тяжело переживал утрату и долгое время не мог работать.
Отсюда, вероятно, пришло и имя любимого героя последнего романа — Алеша. Достоевская, — я упросила Вл. Соловьева, посещавшего нас в эти дни нашей скорби, уговорить Федора Михайловича поехать с ним в Оптину пустынь, куда Соловьев собирался ехать этим летом. Посещение Оптиной пустыни было давнишнею мечтою Федора Михайловича…» 18 июня 1878 года Достоевский выехал с Владимиром Соловьевым из Петербурга в Москву, а оттуда через четыре дня в Оптину пустынь. Поездка длилась семь дней. Первые книги «Братьев Карамазовых» были написаны под впечатлением увиденного в этом монастыре. В подготовительных материалах к роману Достоевский писал о старце Зосиме: «И. Были в монастыре и враждебные Старцу монахи, но их было немного.
Молчали, затаив злобу, хотя важные лица. Один постник, другой полуюродивый. Но большинство стояло, были фанатики до того, что, предвидя близкую смерть, многие честно считали за святого, не один Алеша, ждали смерти, будет святой. Молчаливое ожидание. Красота пустыни, пение, вернее же всего, Старец. Честность поколения. Герой из нового поколения… Он Алеша уверовал как реалист. Такой коли раз уверует, то уверует совсем, бесповоротно.
Мечтатель уверует с условиями, по-лютерански. Этакого же не только не смутит чудо, но он сам захочет чуда. Он понял, что знание и вера — разное и противуположное, но он понял — постиг, по крайней мере, или почувствовал даже только, — что если есть другие миры и если правда, что человек бессмертен, то есть и сам из других миров, то, стало быть, есть и все, есть связь с другими мирами. Есть и чудо. И он жаждал чуда. В мире много необъяснимого, если не чудеса. Почему же и не быть чудесам? Но тут Старец… Ждал чудес и даже уже видел их… Действительный клад внутри себя, но какая-то внешность, чудо.
Как будто ждавший чуда. Старца святым. И хотя бы он хотел, но все же боялся. Которая себя не нашла в себе — Фома. Высшая красота не снаружи, а изнутри см. Кутеж в городе. Помещик желает после кельи отслужить молебен. Ильинский рассчитывает еще что-нибудь получить наследства.
Главное, ему поскорее нужны 3000, потому что он задержал невестины. Вечером, в 1-й части, после сцены в келье, Ильинский затем является к отцу с Идиотом, чтоб предложить мировую на 3000 тысячах. И тут драка. Преклонился… Революция, кроме конца любви, ни к чему не приводила права лучше. Воскресение предков зависит от нас. О родственных обязанностях. Старец говорит, что Бог дал родных, чтоб учиться на них любви. Общечеловеки ненавидят лиц в частности.
План романа-дилогии потребовал приурочить действие первой части к 1866 году, ко времени вскоре после введения в России нового судебного устава, гласного судопроизводства, адвокатуры и института присяжных заседателей. Друг Достоевского, обер-прокурор Священного синода К. Победоносцев, говорил, что своего Зосиму тот писал по его совету. Достоевская полагала, что отец не случайно назвал Чермашней деревню, куда старик Карамазов посылает своего сына Ивана накануне своей смерти, поскольку Чермашней называлась одна из двух деревень, принадлежащих родителям Достоевского. Добавлю, что отец Достоевского тоже был не чужд разврату, по крайней мере в последний период своей жизни в деревне, из-за чего, как кажется, и погиб. И здесь мы подходим к очень интересной теме связи героев Достоевского и самого Федора Михайловича с такой значительной и в то же время одиозной личностью, как маркиз де Сад. Донасьен Альфонс Франсуа граф де Сад, в литературе выступавший под именем маркиза де Сада, долгие годы был известен лишь как порнографический писатель, эстетизировавший насилие и объяснявший разного рода половые извращения. Но при ближайшем рассмотрении многие идеи великих романов Достоевского предстают в новом свете при обращении к творчеству маркиза.
Мне было более двадцати пяти лет, когда в Париже я впервые прочитал его книгу. Де Сад стал предтечей многих философских и эстетических течений XX века, от сюрреализма до концептуализма и постмодернизма.
Он видит себя как отдельное, изолированное существо в общем пространстве, которое утесняется другими, которое соревнуется с другими, претендующими на тот же ресурс, которое теряет, если выигрывает другой. Но человек не так устроен, говорит Достоевский. Другой — это не существо, занимающее отнимающее у нас территорию, которая могла бы быть нашей. Другой — это существо, которое впервые предоставляет нам ту территорию, которой у нас и у мира без него не было бы — территорию своей личности. Потому что человеку нужна не голая земля, не мертвое пространство — а открытая для него человеческая душа — и открытая им обоим душа земли, душа мира. Потому что в мире Достоевского еще и нет мертвой, неодушевленной природы кстати, поэтому сложилось мнение, что «у Достоевского нет пейзажа» — у него, действительно, нет природы как фона, у него она — взаимодействующее с другими лицо. Другой не утесняет нас, а впервые открывает нам простор за нашими незначительными пределами. Мир — скудное место только тогда, когда люди уединяются и дерутся за ресурс.
Мир — изобильный и неиссякаемый источник, когда каждый человек в нем — такой источник, когда каждый открыт и готов отдавать. Потому что отдавать себя — это самое большое человеческое счастье, и оно очевидно даже для нашего искаженного ныне зрения. Что такое наши устремления к востребованности и реализованности? Это устремление к тому, чтобы ты понадобился, чтобы как можно больше людей захотели взять тебя и твое. Собственно — это мне и дали «Братья Карамазовы» — поправленное зрение, умение увидеть за чертами, представлявшимися очевидными и безусловными а оказавшимися искажениями , то, как мир и человечество на самом деле устроены. Насколько я знаю, другие исследователи творчества Достоевского имеют на этот счет иные взгляды: зачастую утверждается, что в романе вообще нет положительных персонажей. Расскажите, пожалуйста, на чем основана ваша теория? Его герои делятся на глубоких и мелких. Мелких — очень мало, и они оставляют ощущение «недостоевских» об этом Ольга Меерсон очень хорошо написала, пытаясь понять, почему фамилию «Лужин» для своего героя берет Набоков. Это уже упомянутый Лужин, Ракитин, даже Ганя Иволгин уже в этот ряд не встроится.
Что значит это деление на глубоких и мелких? Достоевский в одном из выпусков «Дневника писателя» дает очень внятное объяснение того, что такое глубина. Он говорит о реальности, выделяя в ней уровни, планы, на которых она открывается: «Нам знакомо одно лишь насущное видимо-текущее, да и то понаглядке, а концы и начала — это все еще для человека фантастическое». Уровень насущного видимо-текущего — это тот мелкий внешний план, который для нас наиболее явлен, но на этом уровне ничего нельзя понять ни о реальности хотя именно на таком ее понимании настаивает пока еще не преодоленный позитивизм , ни о человеке, поскольку «концы и начала» — то, что на самом деле определяет видимое нам поверхностное движение — нам малодоступны. Но что такое эти «концы и начала»? На самом деле это ведь довольно очевидная цитата: именно так называет Себя Христос в Откровении Иоанна Богослова: «Я есмь альфа и омега, начало и конец». Один Он для христианской культуры и для Достоевского есть причина и конечная цель всех вещей. И Достоевский показывает, как в глубине любого человека кроме того, который намеренно сделал себя мелким, отказавшись от любых других целей, кроме самообеспечения, и упорно держится за свою «поверхность», настаивает на своей мелкости проявляется Христос — не расколотый, конечно, целый, но иногда запертый слишком глубоко, так что, кажется, и не добраться, и все же в один миг могущий, если Ему только будет позволено, охватить все уровни человека, до самой поверхности. Именно такие моменты — преображение Раскольникова, речь к Алеше в тюрьме Дмитрия Карамазова — оказываются самыми мощными трансформирующими читателя моментами в тексте. Этот вопрос возникает потому, что само убийство от читателей романа скрыто и появляется возможность спекулировать на эту тему.
Есть даже ряд работ, которые пытаются доказать, что убил Дмитрий, ведь о том, что преступление на руках Смердякова, мы знаем только с его слов, а он, как известно, был человеком с болезненной фантазией... Существует и немало театральных постановок, где, по замыслу режиссеров, все четыре брата оказываются на скамье подсудимых. И это как бы убеждает нас в мысли, что убить Федора Павловича мог каждый и что убили его все. Убил Федора Павловича Смердяков, и Достоевский сделал все, чтобы у читателя не осталось сомнений по этому поводу, но поскольку Смердякова нельзя отнести к плоским, неглубоким героям, то у него, естественно, появляются сочувствующие и защитники. И это, с точки зрения замысла автора, хорошо — плохо, когда защитникам нужно непременно погрешить против истины и сказать, что впечатливший их герой такого не делал, даже если его вина падет при этом на других. Идея-то была в том, что и убившего можно полюбить, оправдать в своем сердце и защищать от небытия, — и именно потому, что свалить на него всю вину невозможно, ибо каждый из братьев внес в происшедшее свою лепту. Но это вовсе не значит, что каждый мог бы убить.
Чтоб ничего не бояться. Жертвы жизнию.
Действие разврата; ужас и холод от него. Желание всех марать. Поэзия детских лет. Тайно выучивается всему. Один, ко всему приготовиться. Все приготовляется беспрерывно к чему-то; хотя и не знает к чему — и странно — об этом мало заботится к чему, как будто совершенно уверен, что само найдется. Уже в «Записках из Мертвого дома» есть отсылка к реальной истории, глубоко задевшей Достоевского.
«Братья Карамазовы»: Достоевский в одном романе
По отношению к этим двум образам линии обеих притч сливаются соответственно: в сцене «неуместного собрания» для Федора Павловича — «раннее утро» притчи, и в сцене «валаамовой ослицы» — для Смердякова — «третий час» притчи , так как изменения — преодоления «естества» — не происходит. И тот, и другой герой погибают примечательно, что, как об отце у Дмитрия вырывается: «Зачем живет такой человек! В данном случае значимыми являются седьмая, девятая и одиннадцатая книги романа. Их объединяет ряд важнейших деталей: в седьмой книге Алеша узнает о смерти Зосимы, в девятой — Дмитрий о смерти Федора Павловича, в одиннадцатой — Иван о смерти Смердякова; в центре каждой из них — сон героя, становящийся поворотной вехой в его жизни. В начале романа говорится, что Алеша «избрал лишь противоположную всем дорогу, но с тою же жаждой скорого подвига». Смерть старца Зосимы, «тлетворный дух», который «естество предупредил» сюда нити тянутся еще от картины Гольбейна в «Идиоте» , вызывает «бунт» Алеши как выявление несовершенства «скорого подвига», порождающее его несовершенства преодоление. Поданная Грушеньке «луковка» «Я всю жизнь такого, как ты, ждала, знала, что и меня кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам! Блудницу на путь истины обратил?
Семь бесов изгнал, а? Какая-то как бы идея воцарялась в уме его и уже на всю жизнь и во веки веков. Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга. И никогда не мог забыть Алеша во всю жизнь свою потом этой минуты. Чудо претворения воды в вино на браке в Кане Галилейской отразилось в душе Алеши, фиксируя момент преодоления «естества» святитель Иоанн Златоуст, толкуя евангельское повествование о браке в Кане Галилейской, говорит: «Есть… люди, ничем не отличающиеся от воды… находящихся в таком состоянии людей наш долг приводить к Господу, чтобы Он благоволил нравам их сообщить качество вина…» Это чудо претворения сцепляется с акцентированной смысловой подоплекой апостольства в образе Алеши Карамазова. Начинай, милый, начинай, кроткий, дело свое!.. Но еще до этого, в последний день своей жизни, старец Зосима напутствует Алешу следующими словами: «Мыслю о тебе так: изыдешь из стен сих то есть из монастыря.
Много будешь иметь противников, но и самые враги твои будут любить тебя. Много несчастий принесет тебе жизнь, но ими-то ты и счастлив будешь, и жизнь благословишь, и других благословить заставишь, что важнее всего». Смысл напутствия определяется евангельским фрагментом о посылании Христом апостолов: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за меня, для свидетельства перед ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» Мф. Святитель Иоанн Златоуст выделяет в данном отрывке то, что «овцы преодолеют волков и, находясь среди них и подвергаясь бесчисленным угрызениям, не только не истребятся, но преобразят и их самих»: «особенно и достойно всякого внимания, что они не убивали и не истребляли тех, которые злоумышляли против них, но, нашедши их подобными диаволам, сделали равными ангелам…» Именно такой смысл раскрывается в сюжетной линии Алеши с мальчиками, которые приводятся от вражды и озлобленного побивания камнями к — «всю жизнь рука в руку! Эта часть романа предварена значимой особенно учитывая смысл эпиграфа деталью: «Боже, оживи поверженного у забора!
Пронеси эту страшную чащу мимо меня! Слова Мити, восходящие к молению о чаше Христа накануне Крестных страданий, вводят ракурс восприятия «мытарств» героя, увидевшего «страшный, ужасный свет» своего деяния, как смерти прежнего Мити «Никогда, никогда не поднялся бы я сам собой! Но гром грянул. Принимаю муку обвинения и всенародного позора моего, пострадать хочу и страданием очищусь! Накануне суда, через два месяца после ареста в Мокром, Дмитрий признается Алеше: «Брат, я в себе в эти два последние месяца нового человека ощутил, воскрес во мне новый человек! Был заключен во мне, но никогда бы не явился, если бы не этот гром. Здесь также присутствуют «мытарства» три свидания со Смердяковым, выявляющие для Ивана собственную виновность в убийстве отца , завершающиеся сном-бредом «Черт.
Кошмар Ивана Федоровича» , который «обнажающее» отделяет от Ивана тайную, невидимую подоплеку его «жизнетворчества». Примечательно, что, приняв решение засвидетельствовать правду на суде, Иван совершает невозможный для него до этого поступок: «Если бы не было взято так твердо решение мое на завтра, — подумал он вдруг с наслаждением, — то не остановился бы я на целый час пристраивать мужичонку, а прошел бы мимо его и только плюнул бы на то, что он замерзнет…» Важность этой детали становится понятна с учетом смысла, несомого ею в ее взаимодействии с притчей о добром самарянине см. Притча была рассказана Христом искушающему Его законнику в ответ на его вопрос: «Акто мой ближний? Он законник. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» Лк. Иван, доказавший Алеше невозможность любить ближнего, обнаруживает своим действием рождение в себе иной, новой логики. Мотивом суда заканчивается притча о «часах» плата — воздаяние за работу ; двенадцатая книга «Братьев Карамазовых» — «Судебная ошибка» — развязка действия романа.
Суд, собравший весь город, становится Божьим судом. Слова прокурора: «Перед нами и его Дмитрия.
Все кубики Фёдор Михайлович с особым тщанием уложил в стакан и начал трясти. Жанр у всего этого безобразамазия — социально-психологический детектив. Детектив, потому что есть убийство, а кто убил — хз. Спойлер: по мнению Достоевского виноваты все во всём. Твистов в романе больше, чем волос у автора в бороде. Не ожидал такого остросюжетия от деда, а он могёт.
В "Братьях Карамазовых" есть один сюжетный квест и куча побочных. Роман похож на крымский дворец, в котором, куда бы ты ни пошёл, есть своя тайная комната с кучей смыслов и аквадискотекой. Там есть линии, которые можно вырезать и сюжет не изменится, но сами по себе они, как роман в романе. Особенно доставила глава «Великий Инквизитор». Там важная церковная шишка очень аргументированно затирает бородатому Богу, что зря тот вернулся и нафиг он никому не нужен со своей свободой. Дай лучше хлеб, за него чуваки сами свободу отдадут! Читать роман удобно вот почему. Первые две части романа — экшон.
В третьей и четвёртой частях выясняется, что всё не так, как все думали. Пятая часть — суд, на котором нам прокурор и адвокат нормально так объясняют по ходу заседания, что же мы до этого прочитали. Достоевский словно вкорячил краткое содержание своего романа в свой же роман. Достоевский поднимает вопросы, которые бесят настолько, что большинство дропнет книгу в мусорку, не стерпев таких головняков.
Обратите внимание на то, как работает мысль Достоевского: сначала внутренние свойства, мотивация персонажей, даже их фразы, и только потом появятся события, имена, детали.
Сюжета романа здесь еще нет, но основные темы прекрасно знакомы читателям «Карамазовых»: Накопление богатства. Усиление воли и внутренней силы. Гордость безмерная и борьба с тщеславием. Проза жизни и страстная вера, беспрерывно ее побеждающая. Чтоб ничего не бояться.
Жертвы жизнию. Действие разврата; ужас и холод от него. Желание всех марать.
Значит, замыслы, которые роились в голове Достоевского уже в Семипалатинске, были как-то связаны с идеями, шедшими от «Критики чистого разума» Канта и от историко-философских идей Гегеля. Получил ли Достоевский просимые книги и прочитал ли он «Критику чистого разума» — мы не знаем.
Но так или иначе свойственное ему обилие и разнообразие мыслей было связано с философскими знаниями. По свидетельству Страхова, Достоевский интересовался самыми отвлеченными вопросами. Оказывалось, что новое придумать трудно, и он, шутя, утешался тем, что совпадает в своих мыслях с тем или другим великим мыслителем» 7. Надо было быть Страховым, чтобы поверить Достоевскому, что он тянул все из себя, не пользуясь никакими источниками для своего мышления, — уже сами понятия «сущность вещей» и «пределы знания» адресуют к Канту. Куно Фишер задался целью вернуть теоретическую мысль назад к Канту, как к самому надежному убежищу от идеологической бури, разыгравшейся в середине XIX века и в Западной Европе, и в России.
Но учение Канта воспринималось двояко. Куно Фишер знал, что Кант считал практический разум более высокой философской инстанцией, чем теоретический, и что Кант вел к укреплению пошатнувшихся позиций веры в бога. Однако разделение бытия на феномены и нумены, на явления и вещи в себе таило возможность и материалистического истолкования и во всяком случае также вело к агностицизму, только не эмпирически, а априорно обоснованному и, тем не менее, кантовский агностицизм приводил во многих случаях к тем же результатам, что и агностицизм Конта и Михайловского. Знаменательно в этом отношении свидетельство Льва Толстого: он двадцать лет считал, что центр тяжести «Критики чистого разума» — «отрицание» возможности потусторонней сущности вещей и бога 8. Согласно мнению Достоевского, агностицизм Канта вел все к тому же: махнув рукой на решение основных мировоззренческих и нравственных проблем, целиком погрузиться в вопросы общественной или просто житейской практики.
Агностическая философия стояла беспомощной перед смыслом реальных достижений естественных наук и перед явлениями человеческого поведения, она оказывалась не в состоянии сказать определенное «да» или определенное «нет» на существеннейшие вопросы, выдвинутые жизнью и знанием, она стала слишком часто охранять существующий порядок, — она стала свидетельством снижения теоретической мысли и в Европе, и в России. В России, правда, еще жил Чернышевский. Вместе с именем Чернышевского стало преуменьшаться, а то и просто забываться и имя Фейербаха. Когда Достоевский писал «Братьев Карамазовых», господствующее положение в русской теоретической жизни принадлежало Михайловскому и неокантианству — в более узких ученых кругах. Но «в философии, — отмечал Ленин, — Михайловский сделал шаг назад от Чернышевского, величайшего представителя утопического социализма в России, Чернышевский был материалистом и смеялся до конца дней своих… над уступочками идеализму и мистике, которые делали модные «позитивисты» кантианцы, махисты и т.
А Михайловский плелся именно за такими позитивистами» 10. Достоевский, на свой лад, конечно, понимал, что происходило в теоретическом мышлении его современников. Его философскому чутью делает честь, что он отнесся к позитивизму и агностицизму как к проявлениям упадка и разброда. Он жалел не только о великих идеалистах прошлого, он сознавал, что и великие материалисты были последовательны, что и те и другие были цельны и определенны и отвергали компромиссы между религией и атеизмом. Или, мог бы он добавить, вчитайтесь в страницы Фейербаха, Чернышевского.
Они пережили трудности разрыва с вековыми, но пережившими себя верованиями, однако, убедившись в правоте своих новых убеждений, уже не колебались. Позитивисты, включая неокантианцев, потеряли бесстрашие своих предшественников. Они стали полагать, что можно изо дня в день, прагматически, заниматься и наукой, и общественной и даже революционной деятельностью, не решая основных вопросов всякого философствования. Они посеяли раздвоенность, и не только в слабых душах. Ленин дал только что приведенную оценку идеологической жизни русской интеллигенции 70-х годов, тогда как выход из блужданий был уже найден в марксизме.
Ленин твердо стоял на новом берегу, Нужно лишь помнить, что слово новой истины первоначально произносится одиночками, — много ли было человек в возглавленной Плехановым группе «Освобождение труда»? Достоевский писал свой роман в смутное и зыбкое философское время, тревожившее и волновавшее его теоретическую совесть, не дававшее ясного выхода ни ему самому, ни тем более его героям. Уже в «Преступлении и наказании» Достоевский высмеивал популярные в России позитивистские книги — «Физиологию обыденной жизни» Д. Льюиса и сборник «Общий вывод положительного метода». Собственный опыт убеждал Достоевского, что «новый факт» оживления неопределенных позитивистских взглядов не удовлетворит добросовестные и ищущие, жаждущие полноты и цельности умы.
И не потому, что их опровергали… о, нет, — просто потому, что они никого не удовлетворяли…» 12. Роман «Братья Карамазовы» философский, самый философский роман Достоевского, но не в том смысле, что в нем обсуждаются» академические философские системы, доказываются или опровергаются определенные философские тезисы. Его действующие лица не являются образами идей, и его персонажи не представительствуют философские категории, вступающие через их посредство в диалог или спор.
Размышляя о Братьях Карамазовых
| О чем «Братья Карамазовы» Достоевского? | Журнал Интроверта | романа Достоевского Ф.М. О чем "Братья Карамазовы" - сжато и кратко приводится текст известного произведения. |
| Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса | В «Братьях Карамазовых» автору удалось сочетать триллер с философско-религиозными исканиями, семейной драмой, любовной историей, множеством сюжетных линий и психологических пластов. |
| «Братья Карамазовы» краткое содержание романа Достоевского – читать пересказ онлайн | «Братья Карамазовы» — последний роман Ф. М. Достоевского, который автор писал два года. |
Кто на самом деле убил Фёдора Павловича Карамазова?
Детектив, потому что есть убийство, а кто убил — хз. Спойлер: по мнению Достоевского виноваты все во всём. Твистов в романе больше, чем волос у автора в бороде. Не ожидал такого остросюжетия от деда, а он могёт. В "Братьях Карамазовых" есть один сюжетный квест и куча побочных. Роман похож на крымский дворец, в котором, куда бы ты ни пошёл, есть своя тайная комната с кучей смыслов и аквадискотекой. Там есть линии, которые можно вырезать и сюжет не изменится, но сами по себе они, как роман в романе.
Особенно доставила глава «Великий Инквизитор». Там важная церковная шишка очень аргументированно затирает бородатому Богу, что зря тот вернулся и нафиг он никому не нужен со своей свободой. Дай лучше хлеб, за него чуваки сами свободу отдадут! Читать роман удобно вот почему. Первые две части романа — экшон. В третьей и четвёртой частях выясняется, что всё не так, как все думали.
Пятая часть — суд, на котором нам прокурор и адвокат нормально так объясняют по ходу заседания, что же мы до этого прочитали. Достоевский словно вкорячил краткое содержание своего романа в свой же роман. Достоевский поднимает вопросы, которые бесят настолько, что большинство дропнет книгу в мусорку, не стерпев таких головняков. Вопросы автор ставит через братьев Карамазовых. На последний вопрос норм так высказался старец Зосима.
Создавался с апреля 1878 по ноябрь 1880 года. Публиковался частями в 1879—1880 годы в журнале «Русский вестник». В центре повествования три брата — Иван, Алексей и Дмитрий, которые заняты разрешением вопросов о первопричинах и конечных целях бытия.
В таком настроении уходит он из монастыря в сопровождении семинариста-атеиста Ракитина, интригана и завистника, который ведёт его в дом к Грушеньке. Хозяйку они находят в тревожном ожидании какой-то вести. Обрадованная приходу Алеши, она сначала ведёт себя как кокетка, садится ему на колени, но, узнав про смерть Зосимы, резко меняется.
В ответ на Алешины тёплые слова и то, что он её, грешную, называет сестрой, Грушенька оттаивает сердцем и посвящает его в свои терзания. Она ждёт весточки от своего «бывшего», который когда-то соблазнил её и бросил. Много лет она лелеяла мысль о мщении, а теперь готова поползти, как собачонка.
И действительно, сразу после получения весточки она мчится на зов «бывшего» в Мокрое, где тот остановился. Реклама Алеша, умиротворённый, возвращается в монастырь, молится возле гроба Зосимы, слушает чтение отцом Паисием Евангелия о браке в Кане Галилейской, и ему, задремавшему, чудится старец, который хвалит его за Грушеньку. Сердце Алеши все больше наполняется восторгом.
Очнувшись, выходит он из кельи, видит звезды, золотые главы собора и повергается в радостном исступлении на землю, обнимает и целует её, душой прикоснувшись к мирам иным. Простить ему хочется всех и у всех прощения просить. Что-то твёрдое и незыблемое входит в его сердце, преображая его.
В это время Дмитрий Карамазов, терзаемый ревностью к отцу из-за Грушеньки, мечется в поисках денег. Он хочет увезти её и начать вместе с ней где-нибудь добродетельную жизнь. Нужны ему деньги и для того, чтобы возвратить долг Катерине Ивановне.
Он идёт к покровителю Грушеньки, богатому купцу Кузьме Самсонову, предлагая за три тысячи свои сомнительные права на Чермашню, а тот в насмешку посылает его к купцу Горсткину он же Лягавый , торгующему у Федора Павловича рощу. Дмитрий мчится к Горсткину, находит его спящим, всю ночь ухаживает за ним, чуть не угоревшим, а утром, пробудившись после недолгого забытья, застаёт мужика безнадёжно пьяным. В отчаянии Дмитрий направляется к Хохлаковой одолжить денег, та же пытается вдохновить его идеей золотых приисков.
Реклама Потеряв время, Дмитрий спохватывается, что, может, упустил Грушеньку, и, не найдя её дома, крадётся к отцовскому дому. Он видит отца одного, в ожидании, но сомнение не покидает его, так что он производит секретный условный стук, которому научил его Смердяков, и, убедившись, что Грушеньки нет, бежит прочь. В этот момент и замечает его вышедший на крыльцо своего домика камердинер Федора Павловича Григорий.
Он бросается за ним и настигает, когда тот перелезает через забор. Дмитрий бьёт его захваченным в доме Грушеньки пестиком. Григорий падает, Дмитрий спрыгивает к нему посмотреть, жив ли он, и вытирает ему окровавленную голову носовым платком.
Затем он снова бежит к Грушеньке и уже там добивается от служанки правды. Дмитрий с внезапно оказавшейся в его руках пачкой сторублёвых кредиток направляется к чиновнику Перхотину, которому совсем недавно за десять рублей заложил пистолеты, чтобы вновь выкупить их. Здесь он немного приводит себя в порядок, хотя весь вид его, кровь на руках и одежде, а также загадочные слова возбуждают у Перхотина подозрения.
В соседней лавке Дмитрий заказывает шампанское и прочие яства, веля доставить их в Мокрое. И сам, не дожидаясь, скачет туда на тройке. Реклама На постоялом дворе он застаёт Грушеньку, двух поляков, симпатичного молодого человека Калганова и помещика Максимова, развлекающего всех своим шутовством.
Грушенька встречает Дмитрия с испугом, но затем радуется его приезду. Тот робеет и заискивает перед ней и перед всеми присутствующими. Разговор не клеится, тогда затевается партия в карты.
Дмитрий начинает проигрываться, а потом, видя загоревшиеся глаза вошедших в азарт панов, предлагает «бывшему» деньги, чтобы тот отступился от Грушеньки. Внезапно обнаруживается, что поляки подменили колоду и за игрой мухлюют. Их выводят и запирают в комнате, начинается гулянье — пир, песни, пляски...
Грушенька, захмелев, вдруг понимает, что только одного Дмитрия и любит и теперь связана с ним навечно. Вскоре в Мокром появляются исправник, следователь и прокурор. Дмитрия обвиняют в отцеубийстве.
Он поражён — ведь на его совести только кровь слуги Григория, а когда ему сообщают, что слуга жив, то он сильно воодушевляется и с готовностью отвечает на вопросы. Выясняется, что не все деньги Катерины Ивановны были им растрачены, а только часть, остальная же была зашита в мешочек, который Дмитрий носил на груди. В этом была его «великая тайна».
Это ведь антиутопия своего рода, и какая — постмодернизм любит обыгрывать библейские темы, да вот беда — постмодернист представил бы Инквизитора жаждущим власти безумцем, а тут — такое. Алеша, младший — связующее звено пусть не всегда между нами, читателями, и, собственно, сюжетом, а также — меж героями. Алексей слушает, но Алексей и действует. И несмотря на некоторое сходство оного с князем Мышкиным, персонажи они очень разные. Пусть оба светлые, добрые, понимающие люди, но Мышкин — явно не от мира сего, тогда как Алеша, как отметил сам ФМД в предисловии «Ибо не только чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи — все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались...
Впрочем, принцип — не совсем то. Младший Карамазов следует не столько установленным кодексам и правилам, сколько велениям сердца, и — удивительное дело — оказывается на порядок более зрячим, нежели другие. Да, в споре с Иваном он где-то соглашался, в чем-то противостоял брату, однако за кем все-таки правда, сам ФМД так и не утвердил. Думается мне, обе точки зрения — суть различные взгляды на жизнь самого автора. И еще пара слов об Алеше — насколько проста и насколько же сердечна речь его у камня в эпилоге: порыв души — сентиментальный, трогательный, но — верное и искреннее напутствие.
И, заметьте, оптимистичное. Всего-то на паре страниц ему удалось выразить больше, чем во всех «откровениях старца Зосимы». Об остальных вкратце: старик Карамазов — пренеприятнейший тип, как, впрочем, те же Ракитин и Смердяков. Хотя последний весьма получился — его лепет большую часть книги раздражает, но в последних главах так или иначе проникаешься трагедией героя; Хохлаковы — безумно эксцентричны, а Lise, вдобавок, частенько просто невозможно понять. Последнее ее свидание с Алексеем — это что-то.
И пусть, пусть она нужна в романе как инструмент, раскрывающий личность Алеши, в такие моменты в ней ощущается некая искуственность. С другой же стороны, подобные непостоянство и метания кажутся вполне натуральными; Монастырская братия, всевозможные чиновники, слуги, второстепенные и третьестепенные лица не отличаются особенно характерами. Да, столичного доктора не спутать с Перхотиным, например, но раскрыты они ровно настолько, насколько им выделено места в романе. И чуть не забыл — Снегиревы! Вот она — «достоевщина» во всей красе.
Униженные, оскорбленные, жалкие, нищие, больные. И как же они — в хорошем смысле — мучают душу читателя! А сцена похорон — да, уж в отношении надрывов ФМД силен как никто. Очень хорошо вышли ребята, особенно Илюша и Коля Красоткин — образ говорящий и перспективный. В итоге получаем не столько роман с разбросанными по нему философскими вопросами, сколько несколько действительно «сильных» вопросов, вокруг которых обернут сюжет.
Иногда это очень заметно, однако именно за глубину вопросов и надрывы поставить что-то меньше «десятки» не могу в принципе. С другой стороны, сам факт того, что большая часть поднятых тем так или иначе касается православия, если не отпугнет, то может быть не понята целой прослойкой читателей, а жаль. Могу посоветовать то же, что и всегда, если речь касается произведений, затрагивающих какую-либо религию: рассматривайте данные вопросы не в рамках конкретного течения, а как нравственные и общечеловеческие. Все-таки Достоевский, я думаю, размышлял не только в одной плоскости. И задумайтесь тогда сами, стоит или нет Высшая Гармония той самой, пресловутой, слезинки.
У каждого уважающего себя автора должен быть свой magnum opus. Стыдно признаться, но все эти годы главного романа Федора Михайловича я-то и не читал. Но теперь несоответствие закрыто. Мне есть чем поделиться. То, что Достоевский отлично разбирается в психике человека и рисует его во всех метаниях, порывах и проявлениях общеизвестно.
Но, как оказалось, и его политические, социальные, религиозные построения не устарели ничуть. Читаешь рассуждения брата Ивана о природе человека, о нейронных ансамблях, которые предопределяют все его действия — и вот тебе вся суть современного нейрофизиологического детерминизма. Знакомишься с повестью о Великом Инквизиторе — и вот он, знакомый вопрос, о свободе личности и общественном благе, который мы имеем счастье решать и все не можем решить до сих пор: взять тот же Telegram — мириться с блокировкой или обходить? Религиозная философия Достоевского, его рассуждения о Боге и Христе, Дьяволе и Черте не кажутся глупыми человеку, который остро переживает бессмысленность собственной жизни и относительность моральных норм, систем ценностей. И хотя концепции Христа как образца нового человека, по которому надо померить всех, не одна сотня лет — она по-прежнему работает.
Так уж устроен мозг человека — ему нужны авторитеты, ему нужен контекст, ему нужна надежная опора в этом мире и при трезвом рассмотрении организованная религия не кажется однозначным злом. Для многих людей это отличный формат восприятия действительности и ругать его все равно, что ругать старые, но рабочие рецепты в еде, медицине или спорте — да, свет клином на них не сошелся; да, жизнь сложнее; да, они не абсолютны и есть современная наука с её достижениями; но в своей области эти вековые рецепты работают, и их можно успешно применять, если вы не атеистичный догматик — что само по себе нехорошо и свидетельствует лишь о вашей иррациональности, некой альтернативной форме мистицизма, который отрицает всю метафизику разом только из ценностных соображений состояние ничуть не лучше агрессивной религиозности. Структура романа построена точно, хотя первые страницы до автобиографии старца Зосимы дались тяжело не считая крутейшего Великого Инквизитора. Но зато потом Федор Михайлович разгоняется и создает настоящий детективный триллер, которому позавидовал бы Дэвид Финчер. Особенно поражает богатство тонов и характеров: так, наряду с общей мрачной канвой истории, основными героями романа и их проблемами, Достоевский населяет тело романа множеством второстепенных персонажей.
Выводит наивного, но по своему прекрасного и благородного Колю Красоткина — тринадцатилетнего социалиста, фрагменты с которым отличнейшая комедия, раскрывающая другую сторону дарования «мрачного» автора; или сцену с белой горячкой брата Ивана, в которой ему видеться куртуазный черт — теперь понятно, чем мог вдохновляться Булгаков, когда рисовал свою нечесть в «Мастере и Маргарите». Финальная сцена в зале суда, когда сторона обвинения и защиты поочередно интерпретируют убийство старшим братом Митенькой своего отца — это такой must read мировой литературы, что ради нее одной стоит читать эту, возможно, не для всех приятную книгу — вот один из источников вдохновения культового «Расемона» Акиры Куросавы, который с молоду был большим фанатом нашего мэтра. Композиция «Братьев» настолько сложна и многогранна, что видит бог, чтобы охватить её нужно писать не отзыв, а многостраничную диссертацию, чем слава господу занимаются на филфаках и без меня. Сюжет же настолько увлекателен и динамичен, что в какой-то момент ты просто уходишь в книжный запой и просыпаешься от беспощадной протрузии в шейном отделе, которая напоминает о 4-х часовом книжном марафоне прострелом в плече и острой головной болью. Увы, такова цена по-настоящему увлекательного чтения.
Основная тема романа сформулирована достаточно ясно по тексту и повторена многократно: это с одной стороны атомизация, размежевание людей, которые «позабыли братство» и утонули в индивидуализме; а с другой поиски некоей экзистенциальной опоры, которая позволяет человеку жить в этом несправедливом, злом мире и оставаться человеком в т. И знаете что? Достоевский находит убедительные ответы на все поставленные вопросы! Где явно, где полунамеком, он выводит образ мысли и чувств Нового Человека, и хотя ни один из героев романа не является идеальным, и даже в самых светлых из них разворачивается борьба при жизни, как у Алеши, или после смерти, как у Зосимы , в душе читателя запечатляется целевое состояние, к которому следует прийти, чтобы на земле больше не было зла, а люди забыли о своих глупостях и ошибках, и жили так, как должны были бы жить все это время, если бы в своих эгоизмах не забыли того, что было им предначертано.
Достоевский Федор - Братья Карамазовы
Петрашевцам и декабристам было даровано помилование — восстановление дворянских титулов и разрешение публикаций. Так, Достоевский перебирается с супругой и приемным ребенком в Тверь. Но от слежки избавится еще не скоро. Объединившись с братом Михаилом, в начале 60-х Федор создает сначала журнал «Время», а затем — «Эпоха», публикации которых придерживались взглядов почвенничества. Именно на этих страницах впервые появилась на свет легендарная трагедия «Униженные и оскорбленные».
Достоевский за границей С целью поправить здоровье Достоевский отправляется в турне по Европе. Увлекается игрой в рулетку, где проигрывает большие суммы и постоянно испытывает нужду. Заводит роман с молодой суфражисткой Аполлинарией Сусловой, не принимавшей всерьез его ухаживания и отказавшейся от брака с ним после смерти первой супруги. Во многом роман «Игрок» Достоевского автобиографичен, рассказывая об этом его периоде.
За границей же Федор Михайлович пристально знакомится и с идеалами французской революции. Свои мысли о ней он изложил в очерках «Зимние заметки о летних впечатлениях». И все больше писатель погружается в раздумья о «лишнем», «подпольном» человеке, утратившем связь с людской толпой. Последние его произведения литературоведы считают самыми гениальными, называя их «великим пятикнижием»: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы».
За полгода до смерти в январе 1881-го года, Достоевский произнес в Благородном собрании свою знаменитую речь о Пушкине на открытие его памятника в Москве. Пышные похороны в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге собрали огромное количество поклонников его творчества. От второй жены — стенографистки Анны Сниткиной — у писателя остались трое детей первая дочь Соня умерла в младенчестве. Сам известный философ Фридрих Ницше написал в «Сумерках идолов», что Достоевский был невероятно грамотным психологом, знающим душу человека «от и до».
Написать отзыв Оставьте свой отзыв о товаре и получите вознаграждение. Узнать подробности бонусной программы.
Повествование ведётся с разных точек зрения, история начинается примерно в 1865 году. Братья Карамазовы возвращаются в свой родной город в России после долгих лет воспитания вдали от дома у дальних родственников, чтобы спастись от развратного поведения своего отца Фёдора. У каждого брата своя причина для возвращения домой. Дмитрий, импульсивный старший брат, у которого другая мать, чем у его братьев, вернулся, чтобы решить спор о наследстве. Чрезмерно рациональный младший брат Дмитрия Иван вернулся, чтобы служить послушником в местном монастыре, а самый здоровый младший брат, Алёша, похоже, планирует помогать Дмитрию. Несмотря на помолвку Дмитрия с Катериной Ивановой, между Фёдором и Дмитрием возникает спор из-за их романтического соперничества за Грушеньку.
Дмитрию нужны деньги, чтобы вернуть Катерине и он может сбежать с Грушенькой без вины. Карамазовы приходят к старцу Зосиме, наставнику Алёши, чтобы решить спор. Когда Фёдор устраивает сцену, проблемы усугубляются. После этого испытания Алёша разыскивает Дмитрия, который шпионит за Фёдором из соседнего сада. Дмитрий признается в страстном увлечении Грушенькой и стыде за кражу у Катерины. Алёша возвращается домой и застаёт Ивана, Фёдора, Смердякова и Григория слуг за религиозным спором. Врывается Дмитрий и нападает на Фёдора. После этого Алёша разыскивает Катерину, которую с удивлением обнаруживает развлекающейся с Грушенькой.
Грушенька высмеивает Катерину и её выгоняют. Алёша получает записку от горничной Катерины. Прочитав её в монастыре, Алёша узнает, что Лиза Хохлакова призналась ему в любви. На следующее утро Зосима отправляет Алёшу проведать семью. Алёша навещает Фёдора, у которого безумная паранойя по поводу Дмитрия и Ивана. Отправляясь к Лизе, Алёша сталкивается с бандой школьных хулиганов, нападающих на одноклассника.
Электронная книга Аудиокнига А зори здесь тихие... Проза Известный советский писатель и сценарист Борис Львович Васильев однажды сказал: «Война беспощадна — она остается в человеке на всю жизнь». Он ушёл на фронт 17-летним юношей, попадал в окружение, воевал на переднем крае, был тяжело ранен. Но, зная всю боль и весь ужас войны, писатель понимал, что главные сражения идут в умах и душах людей.
Весь этот месяц он провел самым развратным образом... Он не сознался; был лишен дворянства, чина и сослан в работу на двадцать лет... Разумеется, я не верил этому преступлению. Но люди из его города Тобольска , которые должны были знать все подробности его истории, рассказывали мне все его дело. Факты были до того ясны, что невозможно было не верить" Достоевский писал : "На днях издатель "Записок из Мертвого дома" получил уведомление из Сибири, что преступник был действительно прав и десять лет страдал в каторжной работе напрасно; что невинность его обнаружена по суду, официально. Что настоящие преступники нашлись и сознались и что несчастный уже освобожден из острога... Нечего говорить и распространяться о всей глубине трагического в этом факте, о загубленной еще смолоду жизни под таким ужасным обвинением. Факт слишком понятен, слишком поразителен сам по себе". Если история Ильинского - мнимого "отцеубийцы", осужденного на каторгу за чужое преступление, - подготовила историю Дмитрия Карамазова в фабульном отношении, то некоторые из черт этого образа: любовь к кутежам и цыганам, бурные увлечения женщинами, страсть к Шиллеру, контраст между внешним "неблагообразием" пьяных речей и поступков и высокими романтическими порывами - могли в известной мере явиться плодом наблюдений автора над обликом близко знакомого ему в 1860-х годах выдающегося русского поэта и критика Аполлона Григорьева - одного из основных сотрудников "Времени" и "Эпохи" Дом писателя в Старой Руссе, где был написан роман Дом Грушеньки Рассказ Сергея Борисова Смерть русского помещика , созданный для литературной викторины,в котором Холмс, сидя на Бейкер-стрит, обсуждает с Ватсоном роман Ф. Достоевского «Братья Карамазовы».
Please wait while your request is being verified...
«Братья Карамазовы» — восьмой (последний) роман Фёдора Михайловича Достоевского написанный им в 1878—1880 годах. В 1968 году вышла экранизаций романа «Братья Карамазовы». Достоевский Федор Михайлович Братья Карамазовы. Произведение "Братья Карамазовы" Федор Михайлович закончил писать в ноябре 1880 года и напечатал в журнале "Русский вестник". В ролях: Михаил Ульянов, Лионелла Пырьева, Кирилл Лавров и др. «Братья Карамазовы» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский.
Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса
это грандиозное произведение, которое. Статья Зигмунда Фрейда, написанная под впечатлением от «Братьев Карамазовых». Когда Достоевский писал «Братьев Карамазовых», господствующее положение в русской теоретической жизни принадлежало Михайловскому и неокантианству – в более узких ученых кругах. последнее произведение Достоевского и последний роман из великого Пятикнижия писателя - описывает жизнь и судьбы одного поколения семьи Карамазовых. Братья Карамазовы (Русский: Братья Карамазовы, Братья Карамазовы, произносится), также переводится как Братья Карамазовы, это последний роман автора русского автор Федор Достоевский.
«Братья Карамазовы» как философский роман
Владимир Викторович раскрывает биографические истоки «Братьев Карамазовых», философские, этические и мистико-аскетические идеи автора, подводит итог разговора о «Пятикнижии» Достоевского. Достоевский изобразил в «Братьях Карамазовых» обобщенную формулу загадочной русской души с ее стремлением «забвения всякой мерки во всем», одновременно и разрушительной, и созидательной. «Братья Карамазовы» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский.
Фёдор Достоевский - Братья Карамазовы
Достоевский удивительно современен и в этом смысле тоже. Роман полон даже и прямыми протестами героев против упрощающих объяснений мира и человека, против редукции их душевной и духовной жизни, а сам весь представляет из себя описание глубины внутреннего опыта: места, где происходят самые глубокие сдвиги и изменения в жизни человека, где человеку открывается божественное; места, которое единственное, по Достоевскому, определяет состояние и изменения окружающего мира, ибо мир может по-настоящему менять только человек, действующий из глубины своего духовного центра, находящегося в связи со всем мирозданием. Такое обретение центра, из которого возможно самое радикальное преображающее действие, мы видим в конце главы «Кана Галилейская». Отразилось ли это в романе? Он вообще обычно думает на совсем другом уровне, чем возражающие ему по конкретным поводам оппоненты, поэтому претензии к нему обычно звучат словно с другой стороны Луны. Если, например, он говорил об особой миссии России, то вот в чем он видел эту миссию: «Мы первые объявим миру, что не через подавление личностей иноплеменных нам национальностей хотим мы достигнуть собственного преуспеяния, а, напротив, видим его лишь в свободнейшем и самостоятельнейшем развитии всех других наций и в братском единении с ними, восполняясь одна другою, прививая к себе их органические способности и уделяя им и от себя ветви для прививки, сообщаясь с ними душой и духом, учась у них и уча их, и так до тех пор, когда человечество, восполняясь мировым общением народов до всеобщего единства, как великое и великолепное древо осенит собою счастливую землю» «Дневник писателя 1877 года». То есть он видит «особость» России в способности создать общее пространство абсолютного уважения друг к другу, понимания абсолютной ценности всякой особости, потому что это — истинный вклад народа и человека в те общие сложность и величие, которые только и могут создать полноту человечества. Не унификация, не отказ от индивидуальности, а развитие каждой зачаточной человеческой способности до степени ее полноты — вот, по Достоевскому, истинный путь движения человечества к своему расцвету. Конечно, эти его размышления отразились в романе самым полным образом, но я не вполне уверена, что это можно назвать правым консерватизмом.
Какие интересные работы иностранных исследователей выходили в последнее время? Я не уверена, что я готова ответить на этот вопрос. В книге, которую я выпустила в 2007 году, «Роман Ф. И эти работы очень разные, так же как и работы, выходящие на русском. К настоящему моменту вышла еще целая библиотека. Кстати, монографии западных достоевистов в последние годы активно хоть и не всегда удачно переводятся на русский: переведены Роберт Бэлнеп, Роберт Джексон, Малькольм Джоунс, Дебра Мартинсен, Кэрол Аполлонио, Хорст-Юрген Геригк — это все очень мощные исследователи творчества Достоевского. Кажется, еще не переведена Робин Миллер — а такой перевод был бы нужен. Есть прекрасные русскоязычные американские исследователи, писавшие о романе, у которых что-то издается по-русски, что-то по-английски, например Ольга Меерсон, Марина Косталевская; есть прекрасные итальянские исследователи и переводчики, например Мария Кандида Гидини, Адриано Дель Аста.
А вообще, я же могу почти бесконечно называть и непременно пропущу кого-то важного при любом объеме списка , и каждый крупный исследователь — это свое направление, несмотря на то, что очень условно можно сказать, что вот этот работает «в русле Бахтина», этот более склонен к структурализму или постструктурализму, тут фрейдистские или феминистские исследования и т. Для меня лично наиболее интересны исследователи-герменевтики, глубоко читающие Достоевского, — и они ищут и изобретают методы для подхода к определенному, не дающемуся прежним методам участку или пласту текста, а не «работают в русле тенденции». Местонахождение же рукописей «Братьев Карамазовых» по-прежнему остается одной из наиболее волнующих загадок. Время от времени появляются отдельные публикации на эту тему, в которых высказываются невероятные гипотезы. Так что же с ними на самом деле произошло, куда они исчезли? Например, возвращаясь в Россию в 1871 году после четырехлетнего отсутствия, Достоевские, предупрежденные о том, что их ждет специальный досмотр, сожгли большую часть бумаг, которую везли с собой, в том числе рукописи «Идиота», «Бесов», «Вечного мужа». Но Анна Григорьевна Достоевская, жена писателя, все равно собрала и хранила богатейшее его рукописное наследие, целостность которого и нарушила революционная эпоха. Фотографии Федора Достоевского и Анны Сниткиной, будущей жены писателя, наиболее близкие по времени к году их знакомства Фото: fedordostoevsky.
Можно ли найти в нем некую «позитивную программу», путь к спасению каждого отдельного человека и человечества во всей его совокупности? Как Достоевский представлял себе идеал существования? Главное, на чем настаивал Достоевский, — не надо бояться своего собственного лица и лица своего ближнего. Попытка приукрасить или завесить себя, отгородиться от ближнего — то, что мешает нам отчетливо разглядеть, что мы из себя представляем и как между собой взаимодействуем; то, что позволяет нам жить в самообмане, видеть мир и человека не такими, какие они есть, порождает иллюзии, принимаемые сейчас большинством за реальность: прежде всего — иллюзию нашей отдельности. Почему у Достоевского часто преображение человека начинается с момента его глубочайшего падения? Потому что только в этот момент он лишается способности отворачиваться от своего настоящего лица, только катастрофа обстоятельств заставляет его честно посмотреть на себя самого. Пока такая катастрофа не случилась — человек будет придумывать себя и других, будет видеть себя и свои взаимодействия в искаженном свете. Даже Алеша Карамазов оказывается способен пробиться к настоящему себе только после своего бунта, снесшего все его иллюзорное благочестие, обнажившего его истинные чувства и мотивы — что и позволило ему, наконец, впервые встретиться с Христом.
То же происходит и с другими братьями и сестрами романа. Митя говорит о воскресении в себе «нового человека» а это практически прямое называние Христа , лишь оказавшись в тюрьме по ложному обвинению.
Не ожидал такого остросюжетия от деда, а он могёт. В "Братьях Карамазовых" есть один сюжетный квест и куча побочных. Роман похож на крымский дворец, в котором, куда бы ты ни пошёл, есть своя тайная комната с кучей смыслов и аквадискотекой. Там есть линии, которые можно вырезать и сюжет не изменится, но сами по себе они, как роман в романе. Особенно доставила глава «Великий Инквизитор».
Там важная церковная шишка очень аргументированно затирает бородатому Богу, что зря тот вернулся и нафиг он никому не нужен со своей свободой. Дай лучше хлеб, за него чуваки сами свободу отдадут! Читать роман удобно вот почему. Первые две части романа — экшон. В третьей и четвёртой частях выясняется, что всё не так, как все думали. Пятая часть — суд, на котором нам прокурор и адвокат нормально так объясняют по ходу заседания, что же мы до этого прочитали. Достоевский словно вкорячил краткое содержание своего романа в свой же роман.
Достоевский поднимает вопросы, которые бесят настолько, что большинство дропнет книгу в мусорку, не стерпев таких головняков. Вопросы автор ставит через братьев Карамазовых. На последний вопрос норм так высказался старец Зосима. Чел перед смертью втирал Алёше, что нельзя смотреть на мир, как на пустое место, лишённое смысла. Мы все в одной лодке и изменить мир к лучшему можно лишь подставляя друг другу плечо. И лучшей заботой о своих корешах является поиск добра в самом себе.
В первоначальный план части были добавлены главы «Больная ножка» и «Черт. Кошмар Ивана Федоровича». Встреча Ивана с Лизой была включена в план уже во время работы над десятой книгой и должна была, по замыслу писателя, способствовать раскрытию карамазовской плотоядности. В предварительном плане книги первые два посещения Смердякова были отделены от третьего рядом эпизодов, однако, обдумывая посещения персонажами Дмитрия Карамазова, Достоевский пришел к окончательному расположению глав. Особое внимание уделялось психологическим мотивам каждого посещения. Изначально Иван задавался вопросом, на самом деле ли он хотел убийства отца, после второго посещения, но позже писатель сделал это сомнение причиной второго визита к Смердякову. По поводу причины третьего визита Ивана Достоевский писал в заметках: « Когда дошел до своего звонка. Ревность к Кате. И то, что трус. Была и ещё причина сатана. У звонка причина свидания, — что говорил Алеша » [75]. Изначально Достоевский не планировал посещение Ивана чёртом, описанное в девятой главе «Черт. Однако, задумав эту главу, писатель стремился к реалистичности, отметив 15 июня в письме: «…фантастическое в искусстве имеет предел и правила. Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что Вы должны почти поверить ему». В черновых заметках отражено стремление писателя подчеркнуть реалистичность черта при помощи мелких прозаических штрихов в описании; неправдоподобные эпизоды автор отбрасывал [76]. В письме к Любимову Достоевский подчёркивает, что чёрт является порождением безверия Ивана: «Мой герой, конечно, видит и галлюцинации, но смешивает их и со своими кошмарами. Тут не только физическая болезненная черта, когда человек начинает временами терять различие между реальным и призрачным что почти с каждым человеком хоть раз в жизни случалось , но и душевная, совпадающая с характером героя: отрицая реальность призрака, он, когда исчез призрак, стоит за его реальность. Мучимый безверием, он бессознательно желает в то же время, чтобы призрак был не фантазия, а нечто в самом деле» [74]. Книга двенадцатая. Судебная ошибка. Я же и вообще-то работаю нервно, с мукой и заботой. Когда я усиленно работаю — то болен даже физически. Теперь же подводится итог тому, что 3 года обдумывалось, составлялось, записывалось. Надо сделать хорошо, то есть по крайней мере сколько я в состоянии. Я работы из-за денег на почтовых — не понимаю. Но пришло время, что все-таки надо кончить и кончить не оттягивая. Верите ли, несмотря, что уже три года записывалось, иную главу напишу да и забракую, вновь напишу и вновь напишу.
В «Атеизме» герой должен был пройти через все формы религиозного опыта. У «Жития... Обратите внимание на то, как работает мысль Достоевского: сначала внутренние свойства, мотивация персонажей, даже их фразы, и только потом появятся события, имена, детали. Сюжета романа здесь еще нет, но основные темы прекрасно знакомы читателям «Карамазовых»: Накопление богатства. Усиление воли и внутренней силы. Гордость безмерная и борьба с тщеславием. Проза жизни и страстная вера, беспрерывно ее побеждающая. Чтоб ничего не бояться. Жертвы жизнию.
«Братья Карамазовы»: Достоевский в одном романе
Братья Карамазовы прижизненные издания Братья Карамазовы история создания. последнее большое произведение великого русского писателя вского, в котором обнажены "все глубины души человеческой" и Ещё. И Смердяков, незаконнорождённый брат их, покончивший с жизнью своей, словно покарав сам себя за убийство Фёдора Павловича Карамазова. Достоевский изобразил в «Братьях Карамазовых» обобщенную формулу загадочной русской души с ее стремлением «забвения всякой мерки во всем», одновременно и разрушительной, и созидательной.