К рефлексивному кино можно отнести и те документальные фильмы, которые призваны помочь переосмыслить жизненный путь исторических личностей, объединений.
Что главное в современной документалистике?
Еще один фильм, комедию "Ю си", я сняла в рамках лаборатории документального кино в Казани. В документальном кино практически отсутствуют постановочные кадры, а съемка идёт вживую или используется хроника. В этом подкасте встретились с режиссером документального кино Анастасией Емельяновой и режиссером монтажа Константином Куляпиным, выяснили, что же такое документальное кино, как дела с доком в России.
Документальное кино - о чем такие фильмы и какова их суть
Документальное кино может заимствовать приемы нарративного игрового кино, но вместо придуманного сюжета и персонажей, герои документального фильма реальны. Российские стриминговые платформы могут заявить на ORIGINAL+ Doc любой эпизод документального сериала или неигровой фильм хронометражем от 25 минут до полутора часов. Источник: "Вести:Приморье" [ ]. "Вести: Приморье" в Telegram — подпишитесь на самые актуальные и интересные новости! Документальное кино — особый жанр кинематографа, запечатлевающий реальность, мир вокруг с его событиями и явлениями. В документальном кино практически отсутствуют постановочные кадры, а съемка идёт вживую или используется хроника.
Кому оно нужно, документальное кино?
Этот фильм — размышления на тему персонального использования технологий и того, какие принципы помогают их создавать. Если человек будет лучше понимать, чего он хочет от цифрового мира, что его мотивирует, то и сервисы от этого понимания станут только лучше, удобнее и полезнее. Это позволит проводить время не за гаджетами, а тратить его на свою жизнь и общение с близкими. К выходу фильма Яндекс 360 совместно с аналитическим центром НАФИ провели исследование, цель которого — понять, как люди воспринимают инновации и как технологии влияют на жизнь человека. Кадры из фильма и постеры — на Яндекс Диске.
Документальное и научно-популярное кино может стать более востребованным для показа в кинотеатрах на фоне ухода из России голливудских проектов, их выход позволит привлечь зрителей и поддержать отечественные киносети.
Такое мнение выразила в среду гендиректор Киностудии имени Горького Юлиана Слащева. Документальное, научно-популярное кино и, возможно, сериалы смогут выйти в кинотеатрах еще и для того, чтобы кинотеатры продолжили работу", - сказала Слащева на презентации Всероссийского просветительского проекта "Умное кино" на площадке российского общества "Знание". Раньше документальное и научно-популярное кино было меньше представлено на больших экранах, поскольку существовала конкуренция с зарубежными проектами за время в кинотеатрах.
Решить дилемму главному герою помогают беседы с сотрудниками Яндекса и экспертами в области психологии, культурологии и когнитивистики. Гаджеты, сервисы и приложения заняли прочное место в жизни каждого человека. Вместе с тем изменился темп жизни, потребление информации и услуг, способы и скорость коммуникации. Этот фильм — размышления на тему персонального использования технологий и того, какие принципы помогают их создавать.
Никита Карцев Беседу ведет Никита Карцев. Марина Александровна, давайте поговорим о документальной драматургии. Начнем с того, что входит в само понятие «сценарий документального фильма». Правило сегодня — это отсутствие сценария. Правда, если ты снимаешь научпоп, или ретрокино, или историческое кино, то там есть сценарий. Но если ты снимаешь «здесь и сейчас», как учат в нашей школе, то сценарий не нужен, его не может быть, потому что движения твоего героя непредсказуемы. Хотя мы откликаемся не только на его движения. Если нет сценария, то это не значит, что нет драматургии. Без драматургии в документальном кино, как и в игровом, никуда не денешься. Хотя в попытке приближения к реальности, к жизни, хочется отменить все, в том числе драматургию. Мы пытались и, в общем, почти достигли успеха. И все же так или иначе даже нам приходится помнить о том, что есть какие-то элементарные вещи: завязка, кульминация, финал. Документальное кино без драматургии — это камера наблюдения. С камерой наблюдения тоже не так легко. Все дело в мере объективности. Даже камера наблюдения не дает возможности объективно разглядеть реальность. Вообще, «наблюдение», «отсутствие сценария» — все это ничего не говорит об объективности существования, допустим, героя или истории. Значит, речь о чем-то другом. Меня, знаешь, дико раздражает, когда критики «ведутся» на якобы прямую, без участия автора экранную «копию» действительности. Ладно, зрители говорят: «Ой, вот у вас — правда жизни». Это все полная ерунда, потому что правды жизни как таковой в отражении не существует. И когда критики говорят: «Ну понятно, ваша школа — это школа наблюдения», это тоже ерунда, потому что мы не занимаемся тотальным наблюдением. Тотальное наблюдение называется «слежка за героем». Как результат, ты не получаешь того, что хочешь проговорить через героя. Есть определенная степень приближенности к героям или отдаленности от них. Вот, пожалуй, особенность драматургии. Если ты максимально приближен к героям — а у нас именно так — и снимаешь в основном горизонтальное пространство, то есть жизнь героя, которую можно охватить глазом, и, не говоря о «высоком», о высоких материях, получаешь на экране словно само собой возникающее «высокое», — это совершенно замечательно. Если же в фильме этот другой смысл, другое измерение не возникает, мы все равно не в накладе, потому что мне кажется, что горизонтальное пространство жизни не рассмотрено в российской культуре никак. Русская культура — всегда о высоком: она не захотела рассматривать носки вблизи. И в этом ее проблема. Несколько лет назад, когда нас еще мало знали, я пыталась рассказать случайно собравшимся людям про горизонтальное и вертикальное. Одна девочка очень внимательно слушала — я прямо видела, что она на мне сосредоточена, — потом подняла руку: «Можно я скажу, что я поняла? Я отвечаю: «В принципе это правильно, потому что нам очень важно, как она встает, как она одевается — носочки, трусики, перчаточки, юбка и так далее. Как она себя создает». Это уже сценарий. Вы можете решительно не иметь это в виду, и тогда будет другой сценарий, другой разговор о человеке. Вы можете так же снимать документальное кино не об Анне Карениной, а о любой тете Ане, девочке Ане и так далее — о нашей современнице. Но один тип кино предполагает, что тетя Аня пишет возвышенные стихи, а второй — что тетя Аня пишет возвышенные стихи, но утром она непременно смазывает свои пяточки вазелином, потому что считает, что только с такими пяточками можно написать прекрасные стихи, поскольку все в мире крепко связано. Ну, условно... Это разные сценарии жизни, которые мы рассматриваем. Мы же можем вообще текущую жизнь не замечать. В общем-то, все снимают про одно и то же — те, кто снимает про реальную жизнь. Но все снимают по-разному, видят разное. Жизнь предлагает огромное количество сценариев — способов разглядывания этой жизни. Вот в этом и заключается драматургия. Мы в нашей школе, если снимаем нищих, бедных, бомжей, убогих и т. Не в том, что он такой несчастный. Мне вообще эта тема несчастья очень не нравится в искусстве. Не в том смысле, что нет несчастья и мы не должны его разглядывать, а в том, что мы проецируем свой взгляд на другого человека, героя, свое собственное ощущение несчастья выдаем за его ощущение. Причем ощущение, как правило, ложное. Когда люди подходят к теме с уже готовым сценарием, они не исследуют жизнь, а подгоняют ее под заранее заданный ответ. Это и к игровому кино относится, а к документальному подавно. Отсюда этот вал плоских характеров, ситуаций, сюжетов, которые пытаются выдать за «высокое искусство». А оно не высокое — оно плоское. А как раз у Толстого с «Анной Карениной» готовых ответов нет. Не знаю насчет трусов, но мельчайших деталей там достаточно... Потому что у жизни, даже у реального эпизода этой жизни, очень много сценариев существования. Пять режиссеров с камерами, которые собрались и смотрят на одного героя, на его мир в одно и то же время, снимают пять разных фильмов. Не потому что у них разные камеры с разными объективами, а потому что у них в башке пять разных сценариев этого разглядывания. Один смотрит на бомжа и снимает социально убойное кино, которое кричит: «Люди не должны жить так! Проклятый режим! Дядя Ваня должен жить если не во дворце, то, во всяком случае, в хрущевке-пятиэтажке! В детстве его била мама, потом его отдали в детский дом, там его изнасиловал учитель». И так далее. Это такие режиссеры-страдальцы, у них свой сценарий. Если говорить о нашей школе, мы пытаемся избежать оценки. Мы пытаемся предложить зрителю сценарий, в котором существует дядя Ваня как человек, которого его существование устраивает. Мы разглядываем, мы видим, что он научился жить в этом своем мире. Мы не сможем в нем выжить, а ему — неплохо. А в нашей жизни ему будет плохо, потому что у нас так много ограничений, которых у него не существует. Мы пытаемся рассказать о том, что дядя Ваня в этом бомжатнике, в этом подвале любит, как мы, ненавидит, как мы, трахается, как мы. То есть все-все у него, как у нас. У него совсем другое пространство жизни, но в остальном у него всё — как у нас. Имеем ли мы право жалеть его за то, что у него другое пространство, или нет? Я не знаю. Во всяком случае, концепция нашей школы в том, что мы не предлагаем его жалеть. Другое дело, когда человек обращается к нам и говорит: я хочу изменить свою жизнь. Но тогда, вообще-то, это дело социальных служб. Тогда тебе надо камеру откладывать и заниматься его проблемой, если ты социально активный человек. Но мы по-другому разговариваем и с миром, и с пространством, и со зрителем. О чем-то другом рассказываем. Мы хотим, чтобы люди приняли человека таким, каким он существует. Но ведь в вашем желании, чтобы люди приняли человека таким, какой он есть, уже заключается ваша оценка этого человека. Ни в коем случае ни в одном из пяти сценариев нет какой-то объективной ситуации, потому что ее в принципе не существует. То есть угол зрения нашей камеры не всеобъемлющ. Хотя у нас и «ноль-позиция», это все равно позиция. Другими словами, отсутствие позиции есть позиция. Просто я поняла, что нет большей агрессии, чем навязывать человеку правила своего существования. Какими бы прекрасными они тебе ни казались, и какими бы ужасными ни казались тебе правила его существования. Все равно он прав, что существует так, а ты не прав в своем высокомерии считать себя лучше, счастливее со своей жизнью. Но есть же такие авторы, которые не жалеют дядю Ваню, но не жалеют и нас, попутно взывая к нашей совести, сочувствию. Ну они взывают, и что? Что дальше происходит? Я всегда боюсь быть неправильно понятой, наверное, я не очень точно выражаю эту свою мысль: когда на первый план в искусстве выходит гуманизм, искусство кончается. Потому что гуманизм означает некие практические действия, которые направлены на разрушение чего-то — существующего порядка, на разрушение одних правил и установление других. Мне кажется, что это не имеет отношения к искусству. Другое дело — я могу проникнуться симпатией к дяде Ване или к девочке Милане [так зовут семилетнюю героиню одноименного документального фильма Мадины Мустафиной, живущую вместе с матерью за чертой города, в лесу, практически на помойке — Прим. Потому что она живая, очаровательная, ей хорошо в этом месте, здесь и сейчас хорошо. Ей предложили такие правила игры, она пока не может предложить свои. Мы какое-то время ее даже не передавали соцслужбам, потому что понимали, что ее связь с матерью, даже с такой пропащей матерью, гораздо дороже, нежели существование в детдомовской постели. Это биологическая связь, которую так страшно нарушить… Я всегда очень боюсь помощи — когда приезжает группа и резко, с места в карьер, начинает «вытаскивать» своих героев.
Фильтр реальной жизни
Развитие советского документального кино связано с именем Дзиги Вертова: в 1918 он монтирует фильм «Годовщина революции» из хроникальных материалов, а в 1929 выпускает экспериментальный неигровой фильм «Человек с киноаппаратом». Издание «Петербургский дневник» представило свой седьмой документальный фильм «Умножающие время» (12+). Что такое документальный фильм в эпоху, когда миллионы, оснастившись смартфонами, и так снимают кино о самих себе.
Фильм длиною в жизнь. О закулисье авторского документального кино
Документалистика — самый быстро меняющийся жанр, он наименее отформатирован в современном телевидении. В нем можно идти на любые, самые фантастические эксперименты. Лучше сделай четыре серии по 26 минут, чем две по 52 минуты. Час для документального кино, даже для хорошего, интересного документального кино — это много.
Вероятность того, что зритель соскучится и наступит кризис внимания, весьма и весьма высока», — Дмитрий Захаров Но экспериментируя с формой, помните, что ваш зритель желает также узнать что-то новое. Если вы глубоко погружены в той или иной вид деятельности, кем бы вы ни были — санитаром, работником аэропорта или таксистом, — вы можете рассказать людям то, чего они не знают и не узнают никогда. Если вы историк, вы можете создать своего Ленина, Сталина или Гитлера.
Если вы руководитель небольшого бизнеса, который торгует мебелью или занимается полиграфией, поставьте в своем офисе несколько видеокамер и расскажите о том, как живет маленькая компания. Это был заказ комсомола, и сначала нам предложили взять цикл «Летопись полувека», который произвел тогда дикое впечатление, потому что открыл массу имен, которые вырезались из книг и из энциклопедий, и добавить туда какой-то объем культуры и развлекухи. Мы не захотели резать чужую работу и начали снимать.
Я получил допуск в спецхран и вцепился в белогвардейские книги, газеты и журналы, в переписку Николая II и Александры Федоровны. Потом подруга мамы, которая работала в Библиотеке им. Ленина, подошла ко мне и сказала: «Толечка, ты не очень увлекайся, потому что все заявки дублируются «товарищам»...
Это был другой Ленин — жестокий, молниеносно решающий и молниеносно меняющий решения. Абсолютный соглашатель сегодня, а завтра — против. Единственное, что было у него постоянным, — это ненависть ко всем и ко всему.
Это был человек, который не любил никого и ничего, ни семью, ни родных, ни друзей. Абсолютный ненавистник. И еще я получил возможность прочитать о Ленине воспоминания Валентинова, известного меньшевика, который одно время очень дружил с Лениным...
В общем, я получил возможность напитки материалом, который для меня открыл, что я не знаю историю страны, что вся она придумана. И стал рыться, выяснять, а что же придумано, и почему придумано? И я не могу сказать, что я был антисоветчиком, упаси бог...
На протяжении всей своей профессиональной карьеры я занимался историей Великой Отечественной войны. В 1990 году я сделал фильм «Истребители Люфтваффе. Восточный фронт».
Римейк этого фильма был сделан в 2011 году, а теперь я хочу сделать еще один римейк, потому что в открытом доступе информации появляется больше информации, что-то нужно менять и дополнять. Например, в 2019 году будут рассекречены документы и дневники Евы Браун, любовницы и жены Гитлера. И таких документов еще очень и очень много.
Поэтому в разных областях, применительно не только к войне, есть архивы, которые до сих пор не открыты. И там может быть очень много совершенно поразительной информации», — Дмитрий Захаров Если вы обладаете другими уникальными знаниями или, что еще лучше, умеете добывать уникальные знания, попробуйте капитализировать этот свой талант. Например, вы имеете большой опыт в получении государственных услуг, банковских и страховых услуг, услуг интернет-магазинов или сетей сотовой связи.
Накопите курьезы, провалы и успехи, снятые просто на ваш мобильный телефон или скрытую камеру, и ваш фильм готов.
Он родился в 1924 году в семье убежденных коммунистов, но уже в 13 лет оказался сиротой с ярлыком «сын врагов народа» после расстрела отца и ареста матери. И хотя через долгие годы она вернулась, такая потеря семьи для мальчишки, потеря тепла, любви и заботы очень сильно отразилась потом на его семейной жизни. Зоя Богуславская, вдова Андрея Вознесенского, писатель и сама легендарная личность 60-х, с горечью говорит, что Булат Окуджава, по сути, семейным человеком никогда не был… В каждой из своих женщин Булат Окуджава искал образ своей матери. Первой его избранницей стала однокурсница по Тбилисскому университету Галина Смольянинова. То, что Булат запел, — ее заслуга. Она полностью посвятила себя мужу, и Булат, рано лишенный семейного тепла, впервые почувствовал себя счастливым. В этом браке родился первый сын Игорь. Галина всегда была рядом, но на одном из творческих вечеров Окуджава встретил Ольгу Арцимович, влюбился в нее и ушел из семьи. После смерти Галины ее родственники не отдали сына Булату Окуджаве.
Эта тема всегда была очень болезненной для него, но мало кто об этом знал. В нашем фильме Ольга Окуджава впервые откровенно расскажет о Галине и о старшем сыне Игоре — как переживал Булат и как пытался сблизиться с сыном. Война была для Окуджавы всегда особой темой. Он попал на нее добровольцем со школьной скамьи. Военком не хотел выписывать повестку 17-летнему парнишке, и юный Булат сделал это сам. Там, под огнем, Окуджава прошел свои главные университеты. И потом, понимая, что выжил, ощущал себя посланцем тех, кто сложил голову. Наверное, поэтому военная лирика Окуджавы и сегодня так близка и понятна каждому. Солдаты в окопах и сегодня поют песни Окуджавы. Кто как не он понимает всю ценность военной лирики Окуджавы сегодня.
Кстати, отец Сергея — шахтер — в 1991 году был среди тех, кто попал на творческий вечер Булата Окуджавы в Донецке.
А ещё вам не показалось, что курьер, который доставляет Джойс посылку в начале сезона, уж больно внешне напоминает Стивена Спилберга?! Работа над «Убить Билла» заняла 155 дней, из них 8 недель ушло только на одну сцену youtube. А 8 недель из этого времени было, видимо, затрачено только на один эпизод. О какой сцене идет речь? Конечно, с такой крутой боевой хореографией, которую мы наблюдали в этой сцене, мы не сильно удивились, узнав, сколько времени заняли съемки этого медиативного эпизода. Но вы представляете, каково было актерам, которые каждый день снимались в этой сцене целых восемь недель? Но если раньше, она была уделом задротов, то теперь будоражит умы взрослого населения, которое видит в этом оккультный подтекст В одном из эпизодов «Адский клуб», где состоят главные герои, буквально обвиняют в сатанизме и причастности к ритуальным убийствам.
Современным зрителям это может показаться надуманным, но в Америке 80-х это происходило на самом деле. В историю это явление вошло как «сатанинская паника». А сцену, где он порезал себе руку? Это самый сумасшедший и запоминающийся момент фильма. А знаете ли вы, что актер реально порезал себе руку? В итоге это настоящее несчастье ДиКаприо превратило и без того напряженную сцену во что-то еще более ужасающее. В одном из своих интервью продюсер Стейси Шер сказала, что ДиКаприо случайно порезал себе руку, но все равно продолжил сниматься. Во время съемки той самой сцены актер бесчисленное количество раз ударял рукой по столу, а потом произошло то, чего не было в сценарии.
ДиКаприо разбил стакан, осколок которого повредил его руку. Но это не остановило съемку. Актер продолжил сниматься. Но, как оказалось, травма была серьезной, и ему наложили швы. Мы знаем, что Квентину очень нравится сниматься в собственных фильмах, и «Убить Билла» не должен был стать исключением. Но, как признался сам режиссер, от этой идеи ему пришлось отказаться, потому что напряженные съемки двухсерийного фильма отнимали слишком много времени и сил. И, по мнению поклонников его фильмов, он правильно сделал, что не стал сниматься в своем фильме. Дело в том, что, с точки зрения критиков и многих зрителей, несмотря на его писательский и режиссерский талант, нельзя то же самое сказать о его актерских способностях.
Счастливого дня смерти 2017 , рейтинг КП 6. Кристофер Лэндон, режиссер картины, был совершенно согласен с тем, что «старперовская» версия годится только для романтиков в годах и создал версию, в которой главный герой, во-первых, не мужчина, во-вторых, не старпер, а в-третьих, соплей с маслом про любовь здесь и в помине нет. Тут героиню Джессики Рот Тришу Гелбман постоянно в конце дня убивает какой-то тип в маске, что и заставляет ее не умирать, а раз за разом возвращаться в утро дня ее смерти а по совместительству и ее день рожденья. Но основным подарком на день рожденья является бесконечный набор жизней, преподнесенный ей какой-то высшей силой. Теперь-то она докопается что это за тип в маске и зачем он постоянно лишает ее жизни… Или, не докопается… История техно в Германии берет начало в 80-е: тогда герои книги еще жили в двух разных странах, разделенные стеной с колючей проволокой. Они говорили на одном языке, но жили совершенно разной культурной жизнью. Их разбавлял тонкий поток музыки с Запада, которую крутили в единичных местах — большего выбора советский режим не давал. И пока одни — «весси» — не знали куда двигаться дальше от пресыщения музыкой, другие — «осси» — изнывали от тоски и зависти.
На этом контрасте строятся первые главы книги. Жадные до впечатлений молодые «Осси» или бежали в ФРГ, или цеплялись за любую возможность приобщиться в западной культуре. Одной из немногих отдушин для молодежи ГДР был брейкданс, немыслимым образом проникнувший туда одновременно с Западом в середине 80-х. Другой — радиопередачи ФРГ, из которых они узнавали, как дико угорают их ближайшие соседи. В то время как в Западном Берлине конца 80-х открывались первые техно-клубы, в Восточном у приемника грустил совсем юный Пол ван Дайк, будущая суперзвезда танцполов. В итоге ван Дайк все же смог нелегально перебраться в Западный Берлин, а вскоре после этого Стена рухнула — и начался самый интересный период в техно-истории Германии и пожалуй, танцевальной музыки вообще. Клубная культура в Западной Германии к этому моменту уже успела зародиться и даже заскучать, но с падением Стены она вышла на совершенно неожиданный этап. Техно с самого начала было жестким андерграундом, не в пример расфуфыренному диско.
Первые клубы находились в темных подвалах и не думали из них выбираться. С падением Стены в ГДР временно воцарилась анархия — вся недвижимость, ранее принадлежавшая советскому режиму, стала ничейной. И пока объединенная Германия пыталась понять, что к чему, молодежь без всякого стеснения занимала жилые здания, заводы, электростанции — чтобы устраивать там безумные техно-вечеринки. Самый известный клуб той эпохи — Tresor — обосновался в подвале хранилища документов, ранее подконтрольного спецслужбе «Штази». Наверху был организован неприметный бар без вывески, внизу же под жесткое техно колбасились сотни человек, по большей части под веществами — и в первые годы власти понятия не имели, что там происходит. В таком духе была обставлена практически каждая берлинская техно-тусовка начала 90-х, но подвалами и заброшками дело не ограничивалось.
Без всякого стеснения основой для своих сценариев называют документальные публицистические расследования авторы « Игры на понижение » и « В центре внимания », отмеченный визитом в Москву Николаса Кейджа « Крейсер » без лишней скромности включает в фильм документальные кадры встреч и бесед с ветеранами, выжившими в грандиозной трагедии. Больше того, едва ли не каждая биография, каждый байопик, выходящий на большие экраны, так или иначе черпают вдохновение из уже показанных порой много лет назад документальных фильмов. Не важно, рассказываете вы Мохаммеде Али, Эльбе Вегенер, принцессе Диане или Джулиане Ассандже — документалисты здесь уже потоптались и сделали картины куда более правдивые, точные и бескомпромиссные, ведь взгляд документалиста куда меньше зависит от продюсеров, студии, трендов и взглядов мировой критики. Документальное кино на несколько шагов обходит кино игровое, причем не так уж и уступая в драматизме, напряженности и зрелищности — съемки документальных кадров порой сопряжены с гораздо большим риском, чем воссоздание предложенной ситуации затем в уютном павильоне студии. Так что, смотря документальное кино, вы в какой-то мере смотрите в будущее кино игрового — это ли не волшебство? Документальное кино умеет быть красивым и зрелищным Кстати, о зрелищности. Поспешим разочаровать тех, кто полагает, что документальное кино скучное, разговорное и однообразное. Вовсе нет, такие мысли — пережиток далекого прошлого. Я даже не стану упоминать о том, что документальные фильмы, которые снимает для презентации своего формата компания IMAX, — это ни с чем не сравнимые произведения искусства, до сих пор не превзойденные игровыми фильмами. Но IMAX — это удар ниже пояса, формат этот в России распространен недостаточно, а цены на подобный аттракцион достаточно высоки. Но давайте посмотрим на «обычную» документалистику. Обратите внимание на картины, снятые о природе и космосе, они завораживающе красивы. Ребенком я с нетерпением ждал выхода очередных серий «Жизни на земле» и « Прогулок с динозаврами » на телевидении, ведь подобного игровое кино тогда просто не предлагало. Совсем недавно я не мог отказать себе в удовольствии посмотреть замечательный многосерийный документальный фильм « Космос: Пространство и время » — великолепное зрелище, познавательное и необыкновенно яркое. Соглашусь, грандиозные проекты — не показатель, но посмотрите, сколько необыкновенных документальных лент снимают любители экстремальных видов спорта и насколько они зрелищны. Вряд ли вам за всю жизнь удастся посетить столько мест на земле, сколько можно увидеть, наблюдая за жизнью и «творчеством» серфингистов, сноубордистов, альпинистов и тропических путешественников. И все это сегодня снято на качественные камеры, с точки зрения непосредственного участника.
КИНО О ВАЖНОМ: КАК СОВРЕМЕННАЯ ДОКУМЕНТАЛИСТИКА В РОССИИ НАХОДИТ СВОЕГО ЗРИТЕЛЯ
Такие картины это — видео-эссе или кино-расследование: чтобы снять фильм такого рода, нужно подробно изучить множество источников. Такие фильмы состоят из интервью, инфографики, документов и кино- и фотохроники, в них используется техника повествования от «всеведущего автора». Сценарий собирает все перечисленные в фильме факты воедино и складывает из них определенную версию событий или точку зрения. Научно-популярные фильмы обычно снимаются в таком стиле. В нем активно используется инфографика и архивные записи. Образовательная составляющая сериала подчеркнута манерой повествования: ведущий Нил Деграсс Тайсон говорит напрямую со зрителем, что создает атмосферу лекции. Участвующая документалистика Согласно Биллу Николсу, к участвующей документалистике можно отнести фильм, в котором «снято взаимодействие между документалистом и объектом исследования, при котором сам документалист не наблюдает событие, а активно в нем участвует». В таком фильме создатель присутствует в кадре: он посещает место, о котором рассказывает, берет интервью у участников описываемых событий, высказывает свою точку зрения. Пример участвующей документалистики — «Икар» Брайана Фогеля Icarus, 2017. Фогеля заинтересовал вопрос допинга в спорте: как запрещенные препараты влияют на спортивные результаты и насколько легко обмануть систему допинг-контроля. Чтобы подробнее исследовать эту тему, Фогель решил сам принять участие в велосипедной гонке Haute Route, принимая стероиды и обманывая допинг-контроль.
Наблюдательная документалистика Документалистика наблюдения стремится к реализму: документалист показывает реальность, включив камеру и не вмешиваясь в процесс. Это «кино без комментариев», снятое в технике «муха на стене», естественное и аутентичное. В таком кино нет ни нарратива, ни интервьюера, никаких комментариев на камеру, нет закадрового голоса и музыки.
В фильме будут беседы с сотрудниками «Яндекса» и экспертами в области психологии, культурологии и когнитивистики, повествующие о том, какое влияние технологии оказывают на повседневную жизнь человека. Потому что, с одной стороны, технологии упрощают жизнь, а с другой — технологическая зависимость создаёт всё больше проблем в современном обществе. По словам генерального директора «Яндекс 360» Владимира Русинова, этот фильм — размышления на тему персонального использования технологий и того, какие принципы помогают их создавать.
Начали с показов и обсуждений. Уже на первых показах мы заметили, что клубом интересуются не только студенты — к нам приходили люди разных возрастов, с разным уровнем познаний в кино: преподаватели, журналисты, люди, которые просто интересовались темами картин. Это российские фестивали документального кино. Два года подряд в Москву приезжал специальный гость фестивалей, один из авторов «B-Movie» и пионер электронной музыки Марк Ридер. Для меня этот показ в «Октябре» кажется самым запоминающимся — удивительное ощущение, когда ещё вчера ты включал фильмы в аудитории университета, а теперь показываешь на большом экране знаменитого столичного кинотеатра. Показы в Вышке продолжались, но мы также выходили на большие городские площадки, за пределы университета.
Мы переезжали в разные города, писали курсовые и дипломы, выпускались, искали работу и пережили пандемию, но мы продолжаем своё дело. Буквально каждый день мы придумываем новые инструменты для координации, придаём работе структуру, ищем новые форматы и молодые голоса в сфере документального кино.
В этом плане у нас есть громкие успешные кейсы, которые доказывают, что документальное кино может привлекать массового зрителя при правильном промо. Мы экспериментируем с документальными проектами — не так давно выложили документально-музыкальный сериал для молодежной аудитории и на фоне этого привели на платформу зрителей, которых ранее с нами не было. Следующая задача — удержать их и предложить им другой контент, который выбирается с помощью нашей рекомендательной системы. В каталоге KION есть не только развлекательные документальные фильмы, но и авторский и познавательный контент». Если мы не начнем приучать зрителей к тому, что нон-скрипт, контент, который позволяет переосмыслять, осмыслять реальность, прошлое, настоящее и будущее, есть на платформах, аудитория, которой требуется док, просто не будет знать, что за ним можно можно туда идти.
Тем самым платформы лишают себя целого сегмента аудитории. Все исследования показывают, что не художественный контент в первую очередь хочет смотреть аудитория от 14 до 25 лет. Это те люди, которые дорастут до тех кошельков, к которым так тянутся платформы. У нас должна быть инвестиционная возможность эту аудиторию взращивать. Поэтому нельзя мерить успех дока сериальными метриками. Так мы, конечно, придем к выводу, что док не окупается на платформах. Надо исходить не из того, что люди быстрее посмотрят художественное кино, чем документальное.
А из того, что док приводит совершенно новую аудиторию, которая осознанно потребляет нонскрипт-контент больше, чем художественный. И если она пришла на площадку за документальным контентом и нашла его, она останется здесь». Татьяна Матвеева, главный редактор АНО «ИРИ» «Институт развития интернета» «Могу сказать, по своему многолетнему опыту работы с документальным кино как продюсера, что то, что просит аудитория, какие-то мейнстримовые вещи, выстреливали всегда, авторское кино всегда было в стороне. Это не значит, что этим не нужно заниматься. Это отдельная аудитория. Это потрясающий контент, имиджево это можно и нужно давать.
Показать нельзя найти: как сотрудничают стриминговые платформы и документалистика сегодня
Премьерный показ прошел в кинотеатре «Аврора». Фото: «Петербургский дневник» «Искренне благодарю создателей фильма — «Петербургский дневник» и Санкт-Петербургский хоспис для детей и взрослых — за то, что они подняли столь непростую тему. Рассказали о ней максимально доступно и деликатно, с большим уважением к людям, которые обеспечивают паллиативную помощь, и к тем, кому она предназначена», — сказал он. Уполномоченный по правам человека в Петербурге Светлана Агапитова отметила, что ей бы хотелось, чтобы как можно больше зрителей могли посмотреть этот фильм, и поблагодарила «Петербургский дневник» за благородную миссию — создание фильма на непростую, но важную тему.
Вход был бесплатным. В спектакль включили документальные фото и видеоролики 1965 года, клип группы «Кино» и видеоопрос жителей современных Нефтяников. Людей на улице спрашивали, за что они любят свой район, и что им не нравится. Драматурги Светлана Сологуб и Серафима Орлова. Режиссер: Анна Козловская. Пятый театр Омский государственный драматический «Пятый театр» представил премьеру, приуроченную ко Дню Победы в Великой Отечественной войне. За два месяца артисты и режиссер Никита Гриншпун изучили несколько сотен писем русских и немецких солдат. Именно их пронзительные послания самым близким людям легли в основу будущего спектакля. Режиссер: Никита Гриншпун. Постановка до сих пор в репертуаре. Омский ТЮЗ Сценарист Наталья Рыбась и режиссер Тимофей Греков решили рассказать современным ребятам, как жили их ровесники три четверти века назад, какие читали книжки, в какие игры играли, какие фильмы смотрели, о чем мечтали, во что верили, с кем дружили, в кого влюблялись. В итоге были записаны истории сорока трех человек, тринадцать из которых легли в основу сценария, а остальные были использованы фрагментарно — послужили фоном, атмосферой, существенным дополнением к фабуле.
Не боясь погодных условий и каких-либо трудностей, из года в год они проходят тысячи километров, чтобы сделать как можно больше добрых дел. Эти люди — участники волонтёрского движения нашего университета. Сегодня за плечами у наших добровольцев десятки волонтерских экспедиций по местам боевой славы и значимым точкам на отрезке отечественной истории, природным паркам и заповедникам.
Так, ведущая радио «Эхо Москвы» Ксения Ларина в одной из дискуссий отметила, что «документалисты старшего поколения пребывают в оскорбленном состоянии, потому что сейчас все, что по телевизору показывают, подписывают «документальный фильм». По справедливому утверждению Юрия Хащеватского, «настоящий фильм всегда уникален», а, следовательно, вряд ли может быть поставлен на поток. Однако на многих телеканалах в специально отведенное время регулярно появляются биографии, именуемые фильмами: «Муслим Магомаев. Страсти по королю», или, к примеру «Этот пылкий влюбленный. Владислав Стржельчик». Цикл программ традиционно стал самой востребованной формой теледокументалистики. Главная причина большей успешности циклов в сравнении с документальными телефильмами в том, что «документальный фильм не формирует своей аудитории, как цикловая телепередача. Каждый раз необходимы расчет и реклама. Если этого нет, значит, фильм смотрят случайные зрители. В отличие от фильма, у каждой программы цикла, как правило, одно и то же время выхода в эфир, что способствует формированию собственной аудитории. Среди наиболее масштабных документальных циклов на современном телевидении можно отметить такие, как «Лубянка» и «Кремль-9» Первый канал. Несмотря на то, что каждая из программ цикла, как правило, имеет собственное название и нередко состоит из нескольких частей, данные циклы, исходя из приведенных выше аргументов, все же разумнее именовать циклами программ, нежели циклами фильмов. Надо заметить, что цикл фильмов - достаточно редкое явление на телевидении. Однако на казахстанском ТВ такие примеры есть. Один из них -документальный цикл «Линия судьбы» режиссера Игоря Гонопольского. Натальи Сац и другие объединяет публицистическое начало. Оно заключается в том, что казахстанцам, особенно молодым, нужно знать свою историю, помнить о замечательных людях, которые внесли свой вклад в культуру, науку, экономику нашей страны. От фильмов-портретов цикл «Линия судьбы» отличается тем, что в нем присутствует так называемый «сквозной образ», объединяющий все фильмы - это образ человеческой судьбы, каждая из которых в итоге становится судьбой целой страны. Среди документальных циклов на современном телевидении нельзя не отметить также особый пласт репортажной документалистики. Тем более, что здесь пролегает эстетическая грань: одни считают, что факт - это все. Другие достаточно пренебрежительно относятся к информации и полны восторга к очерку. Другие рассматривают репортера как серьезного собирателя «фактов», а очеркиста - как человека, который слоняется по комнате, сочиняя изящные фразы неизвестно о чем» [9]. По телевидению можно увидеть и произведения документального кинематографа. По словам Виталия Манского, популярность документального кино уступает телевизионным аналогам потому, что «документальное кино - это философия, высшая математика, классическая и авангардная музыка. Документальное кино не только сложнее делать, его сложно и воспринимать» [10]. Следует, однако, заметить, что когда в конце 90-х телевидение стало вновь проявлять интерес к забытой на время документалистике, начало было положено именно показом документального кино. В начале была инициатива ОРТ -проект «Реальное кино», в рамках которого тогда показывались лучшие картины отечественных документалистов. В одном из интервью Александр Власов, руководитель студии документального кинопоказа канала «Культура», так охарактеризовал работу в этом направлении за последнее пятилетие: «мы стали показывать документальное кино в том объеме, какого оно заслуживает. За это время показали более двух тысяч фильмов, практически всю нашу российскую классику, а также огромное количество работ западных режиссеров. Несмотря на то, что на «Культуре» развилось собственное производство документальных фильмов и программ, концепция в отношении кинодокументалистики осталась неизменной. Это фактически единственный канал, на котором можно увидеть фильмы таких отечественных режиссеров, как Виктор Лисакович, Сергей Мирошниченко, Алексей Погребной, Виктор Косаковский и других. Я бы хотела рассказать о впечатлении, которое произвел на меня документальный фильм «Подари детям жизнь», показанный по телеканалу «Хабар» в мае 2011 года. Это фильм о благотворительной работе, которой занимается «Добровольное общество милосердия», сокращенное название -«ДОМ».
Другие новости
- Что такое документальный спектакль?
- Документальное кино как социальный эффект
- Лекция по истории кино №16: Экспериментальное и документальное кино
- Истоки многогранности: классификация документальных фильмов от Билла Николса - KinoSklad.ru
- Влечение к личному: об одной экспериментальной тенденции в документальном кино
- Новое документальное кино: границы жанра
Документальное кино как инструмент образования и социального влияния
Целью курса является ознакомление студентов с основными видами и жанрами документальных фильмов и кинохроники, а также изучение разнообразной продукции научно-познавательного характера этот вид кино- и телефильма также, по сути, является документальным кинематографом ; подготовка студентов к анализу документальных фильмов различных видов и жанров; обучение практике создания и редактуре сценариев собственно документальных и научно-познавательных фильмов. Студенты познакомятся с кинохроникой и различными жанрами хроникально-документальных фильмов зарисовка, эссе, фильм-портрет, путевой очерк, проблемный фильм, фильм-исследование , с различными способами сочетания художественного и документального и современными формами докудрамы и мокьюментери. Научно-познавательные фильмы имеют более широкую жанровую шкалу, что более подробно рассматривается в курсе «Научно-познавательный фильм: эволюция, современная практика».
Наблюдающее документальное кино Для этого направления название говорит само за себя. Резкий толчок для наблюдающей документалистики дал научно-технический прогресс: уменьшенные размеры видеокамеры, уменьшение их веса, возможность записывать звук во время съемки через переносной микрофон открыло широкие возможности для фиксации различных событий и мероприятий. Режиссер фильма предоставляет зрителю возможность понаблюдать за происходящим его глазами без каких-либо комментариев. Для этого направления важна работа оператора и последующий монтаж, для достижения максимального эффекта и влияния фильма на восприятие зрителя.
Наблюдающее кино заставляет анализировать увиденное, пропускать его через призму своих воззрений и формировать субъективную точку зрения у каждого члена аудитории. Участвующее документальное кино Для этого направления характерно непосредственное участие режиссера в процессе и демонстрация собственной субъективной точки зрения на происходящее в кадре. Может быть использованы вставки с интервью, использоваться несколько постановочных эпизодов, в которых режиссер выступает непосредственным участником происходящего, вовлеченным в процесс съемки с обеих сторон — в кадре и за кадром. Яркими примерами таких фильмов являются документальные фильмы-расследования. Рефлексивное документальное кино Как понятно из наименования, рефлексивные фильмы призваны стать отражением или переосмыслением каких-либо событий. Поиск истины, первопричины, истоков поступков и событий становится центром фильма.
Одним из наилучших примеров для этого направления является работа советского режиссера Д. Вертова «Человек с киноаппаратом». По сути, эта работа представляет собой фильм о фильме, то есть съемки работы другого режиссера без каких-либо комментариев. Визуальный ряд позволяет ощутить непосредственное создание картины в текущем моменте времени.
Экзотики и новых знаний тоже ждать не приходится — как правило, герой-режиссер снимает, напротив, о состояниях и ситуациях, которые могут показаться слишком знакомыми: тоске по дому, бессоннице, отношениях с родителями.
Кроме того, подобные фильмы чаще всего исследуют не столько факты, сколько опыт столкновения с ними — не историческое событие, а травму от нее, не хронику течения болезни, а состояние болеющего, не структуру государственных учреждений школы, больницы, тюрьмы , а взросление и становление, которые переживал автор, прошедший через них. Понятно, что в зыбкой и мутной области памяти, аффекта и ощущения бессмысленно с бюрократической требовательностью искать «правды факта» — так что на смену этому требованию приходит ожидание искренности. Было бы ошибкой предполагать, что личная документалистика однородна. Хотя между фильмами, снятыми таким образом, можно проследить уже озвученные, принципиальные для этого направления сходства, различий между индивидуальными режиссерскими методами и форматами — масса. Безусловно, все эти обозначения соотносят режиссерские практики с наиболее широкой областью личного personal documentary , но означают ли они тождественные вещи?
Или более интересной перспективой будет поискать внутри большой области внутренние различия? Постер фильма Росса Макэлви «Марш Шермана», 1985 Постер фильма Алана Берлинера «Двоюродный дядя», 2012 Постер фильма Майкла Мура «Роджер и я», 1989 Этот вопрос наверняка подразумевает не единственно верный ответ, но я предпочитаю держаться второго пути. В последующих материалах рубрики мы рассмотрим по отдельности каждый из перечисленных типов личной документалистики, поговорим о том, как отдельные режиссеры делали кино постоянным спутником жизни, проявляли с помощью камеры собственную политическую субъектность, сообщали об опыте пережитой травмы, открывали, прибегая к фантазии, в себе персонажа, оставаясь, вместе с тем, реальными людьми. Кроме того, только через анализ конкретных явлений можно проследить варианты решений куда более сложной проблемы: как, в самом деле, возможно снять фильм о себе, если я, как убеждает нас философия ХХ века, не менее флюидно, чем каноны документального кино? Примечания: Астрюк А.
Никогда не извиняйся. Renan S. An Introduction to the American Underground Film.
Непроходящая любовь жителей Шри-Ланки к Юрию Гагарину вдохновила сотрудников Русского дома в Коломбо и на создание документального фильма об этой поездке.
Столь масштабный спецпроект, который включил в себя целую серию интервью с людьми из разных уголков Шри-Ланки, стал для РЦНК уникальной задачей. Работа над лентой, хронометраж которой составил чуть меньше часа, заняла 3 месяца — на это время команде Русского дома пришлось примерить на себе роль репортеров-документалистов, режиссеров монтажа, продюсеров, кастинг-менеджеров и даже актеров дубляжа. После показа фильма сотрудники, задействованные в проекте, под песню «Трава у дома» группы «Земляне» и аплодисменты зрительного зала вышли на сцену поприветствовать гостей мероприятия. Чего стоит одна лишь нарезка документальной хроники о визитах Юрия Гагарина в разные страны мира: чтобы получился видеоряд длиной в пару десятков секунд, пришлось просмотреть все доступные фильмы о «Миссии мира» первого космонавта.
А о некоторых деталях поездки на Цейлон ранее и вовсе не было известно, мы «раскопали» их в ходе работы, поэтому действительно получился настоящий эксклюзив!