На этой странице сайта вы можете посмотреть видео онлайн Женские монологи | Что чувствует женщина. Руководящий пост требует от женщины лидерских качеств, умения вести за собой и брать на себя ответственность, а также мудрости и сил.
Эм Ка. Монолог отчаявшейся женщины
В ней впервые зазвучали голоса женщин, прошедших через войну. публикует монолог москвички Марии Шинкаренко, бывшей узницы двух концлагерей. Героиней выпуска "Женский монолог" стала известный психолог и писатель Наталья Толстая. Ольга Ярмош-Гумбар из Лиды душа в душу жила с супругом больше 10 лет, проблемы преодолевали дружно, вместе воспитывали дочку, строили планы на будущее, но в. Женщины" Татьяна Денесюк стала лауреатом премии "PERSONO года – 2024. Сделано в СССР" в номинации "За вклад в международную деятельность по защите прав женщин".
Войти на сайт
Обычно ощущаются пациентом как сильный сердечный толчок с провалом или замиранием после него. Некоторые экстрасистолы могут возникать незаметно для больного. Как и в любви...
Люди, которым ампутировали ноги, обычно садятся в инвалидную коляску, а уж потом надевают протез. Я ни дня не сидела в коляске. Мой первый протез был лечебно-тренировочным. Это просто палка. Я думала, вот надену его и пойду… Не тут-то было. Обучение оказалось тяжелым и продолжительным.
Я ходила по 10 часов в день. Училась по немецким сайтам. Находила разные упражнения для улучшения ходьбы. Я хотела ходить на протезе, как на двух ногах. И у меня в итоге получилось. Я научилась водить автомобиль, нажимая на педали левой ногой. Кстати, на моей машине вы не увидите знака инвалида, хотя я имею на него все права. И на местах, предназначенных для инвалидов, никогда не паркуюсь.
В прошлом году у меня снова случился рецидив. Опять метастазы в легких. Пришлось снова ехать в Ростов-на-Дону, проходить очередной курс химиотерапии. В этот раз я принимала эту процедуру морально и технически подготовленной. Чувствовала себя куда увереннее, чем в первый раз. Ночью, когда мне становилось плохо, я не звала медсестер — сама себе делала уколы. Я не терминатор. Я — человек С некоторых пор я отказываюсь давать интервью.
В большинстве из них меня представляли инвалидом, несчастной женщиной. Акцент делали на моем протезе. Называли Терминатором, Железной леди, Пираткой. Я не хотела, чтобы меня воспринимали как Терминатора. Я — человек, личность. У меня две ноги, да, одна из них бионическая. И что с того? Одно интервью я даже не пустила в печать.
Девочка пришла ко мне с уже готовым материалом, я прочитала его и говорю: «Это не я. Вы показали меня слабой, несчастной, обиженной судьбой женщиной. Я другая». После «мерседесовского» показа мод мне позвонили из Анапы и предложили стать ведущей намечавшегося в этом городе Праздника инвалидов. Ведущих было четверо — двое с ограниченными физическими возможностями и двое обычных людей. Я впервые в жизни взяла микрофон. Но, как говорили мне после окончания торжества, со своей ролью справилась неплохо. Посыл этого праздника — стереть границы между людьми с ограниченными возможностями здоровья и обычными.
В Профайл автоматически подгружаются все материалы с портала WBCMedia с вашим участием Подать заявку и получить доступ к Профайлу можно в Личном кабинете. После модерации у вас будет возможность поправить и дополнить информацию о себе в любой момент Стоимость оформления Профайла - 30 000 рублей.
Вы этого не знаете? Но народ Украины этого не знает. И думает, что эта сотня, эти бедные, несчастные, которые погибли.
Погибло больше трех тысяч. Вот это правда. Дело в том, что народу пора понять: никакое ЕС нас не ждало и не ждет. А теперь, увидев, что у нас бандитизм сплошной, никогда, никогда. Уже сказала Европа: Украина туда ногой даже не ступит.
Никакого безвизового режима для Украины нет и не будет. И виноваты в этом всем, что происходит, я вам скажу больше всего кто. Хотите знать? Такие, как вы, корреспонденты. Такие, как вы, и которые сидят дикторы.
Они враньё девяносто девять процентов дают в эфир. А это — правда. Вы видели в интернете, что уже о наших славных дикторах — что пишут? Фашистский знак на лбу.
Жизнь в коммуналке, развод и неизлечимая болезнь. Ирина Мягкова за кулисами «Женского стендапа»
| Женский форум : настоящая женщина, как она есть | Женский монолог. 18 мая 2021. |
| Экстрасистолы любви. Монолог Женщины | Монолог Женщины. Роберт Рождественский. Читает Алиса Фрейндлих. |
История одного стихотворения или монолог женщины
Час назад был монолог из женского стендапа про йодную сетку на порванной связке, дерматолога, который играл в шарики и у которого была двухлитровая бутылка колы. Вышеприведенная статья дала представление о том, как выглядят женские монологи о депрессии. Как Роберт Рождественский смог написать от лица женщины такие стихи и сделать это настолько точно? «Думали, просто — а получилась война» Монолог жены добровольца. поразительный монолог женщины из Житомира.
Портал правительства Москвы
Женщины" Татьяна Денесюк стала лауреатом премии "PERSONO года – 2024. Сделано в СССР" в номинации "За вклад в международную деятельность по защите прав женщин". Анализ стихотворения «Монолог женщины» Роберта Рождественского. Монолог медсестры — Ангелина, Астраханская область город Ахтубинск. Монологи женские для поступления в театральный. собственно, весь рассказ состоит из монолога женщины.
История одного стихотворения или монолог женщины
Я ни дня не сидела в коляске. Мой первый протез был лечебно-тренировочным. Это просто палка. Я думала, вот надену его и пойду… Не тут-то было. Обучение оказалось тяжелым и продолжительным. Я ходила по 10 часов в день. Училась по немецким сайтам.
Находила разные упражнения для улучшения ходьбы. Я хотела ходить на протезе, как на двух ногах. И у меня в итоге получилось. Я научилась водить автомобиль, нажимая на педали левой ногой. Кстати, на моей машине вы не увидите знака инвалида, хотя я имею на него все права. И на местах, предназначенных для инвалидов, никогда не паркуюсь.
В прошлом году у меня снова случился рецидив. Опять метастазы в легких. Пришлось снова ехать в Ростов-на-Дону, проходить очередной курс химиотерапии. В этот раз я принимала эту процедуру морально и технически подготовленной. Чувствовала себя куда увереннее, чем в первый раз. Ночью, когда мне становилось плохо, я не звала медсестер — сама себе делала уколы.
Я не терминатор. Я — человек С некоторых пор я отказываюсь давать интервью. В большинстве из них меня представляли инвалидом, несчастной женщиной. Акцент делали на моем протезе. Называли Терминатором, Железной леди, Пираткой. Я не хотела, чтобы меня воспринимали как Терминатора.
Я — человек, личность. У меня две ноги, да, одна из них бионическая. И что с того? Одно интервью я даже не пустила в печать. Девочка пришла ко мне с уже готовым материалом, я прочитала его и говорю: «Это не я. Вы показали меня слабой, несчастной, обиженной судьбой женщиной.
Я другая». После «мерседесовского» показа мод мне позвонили из Анапы и предложили стать ведущей намечавшегося в этом городе Праздника инвалидов. Ведущих было четверо — двое с ограниченными физическими возможностями и двое обычных людей. Я впервые в жизни взяла микрофон. Но, как говорили мне после окончания торжества, со своей ролью справилась неплохо. Посыл этого праздника — стереть границы между людьми с ограниченными возможностями здоровья и обычными.
Такой праздник у нас в стране был проведен впервые.
А вот источник энергии и вдохновения для своего совершенствования каждая женщина находит сама. Ведь для каждой из нас это могут быть абсолютно разные вещи! Эльвира Хусаинова, главный врач центра персонализированной медицины PersonaMed, ассистент кафедры дерматовенерологии с курсом косметологии БГМУ Я верю, что каждая может быть сильной Сильная женщина не позволяет другим обижать людей — во всех смыслах.
По крайней мере, мне хочется в это верить и учиться этому. Сильная женщина обладает чувством меры и хорошо чувствует грани. Я верю, что каждая может быть сильной, эта сила есть в нас от природы. Но по разным причинам не все умеют или желают ее раскрывать.
Быть в хорошей форме значит быть здоровым. И это требует постоянной работы над собой. И не только тренировки, но также сон, еда, секс и позитивные мысли и, самое главное, регулярность во всем этом. Почему важно постоянно совершенствоваться и развиваться?
Да потому что движение вперед и упорный труд всегда приводит к исполнению того, о чем мы мечтаем. Это делает жизнь яркой, наполненной, осмысленной. В конце концов, это просто интересно! Эльвира Каюмова, коммерческий директор компании «Еврокара-плюс» Сильная женщина заставляет оппонентов держаться на уровне и конструктивно решать вопросы Женщины перестали быть музами.
При всей своей силе я черпаю вдохновение в моем мужчине, и это взаимно. Я рада раскрывать свой дар в любимом деле и любимой семье. Руководящий пост требует от женщины быть ориентиром и наставником для поколения Z. Это значит помогать молодым людям практично сочетать виртуальную и реальную жизнь.
Источниками энергии и вдохновения могут стать настоящие кризисные явления в экономике и жизни. Только в этих сложных и непредвиденных условиях возникают интересные амбициозные идеи, на которые в обычной жизни не было времени. Сильная женщина не позволяет себе тривиальным напором решать все вопросы. Я стараюсь подходить к сложным задачам с позитивом.
Вообще я много смеюсь и не считаю это слабостью. Гузалия Хазырова, совладелица и генеральный директор компании «ВАГР» Важно уметь переключаться Женственность — это способность после трудового дня «выключить» начальника, стать мамой и женой. Не дежурно, а искренне. Не самое женское занятие, на мой взгляд, но я люблю свое дело.
Много лет увлекаюсь психологией, и это уже стало моим хобби в поисках себя. Сначала я стремилась к улучшению финансовой стороны жизни, так как выросла в скромной семье. Придя к денежной стабильности, встала на путь принятия себя. Важно заботиться о физической форме, но следует также не забывать о душе.
Существует много инструментов для этого, в том числе трансформационные психологические игры. Это мощный инструмент для работы с подсознанием, ведь одна игра способна заменить несколько консультаций у психолога. Я являюсь ведущей таких игр и активно пользуюсь ими для проработки устаревших деструктивных программ. Светлана Эбель, директор агентства маркетинга «Алиса OZ» Предназначение женщин — быть полезными обществу Женщины давно перестали быть просто домохозяйками и «тенью» мужчины.
Мне нравится читать истории о известных и целеустремленных женщинах, в каждой эпохе были такие, например: Коко Шанель, Майя Плисецкая, Маргарет Тэтчер… Женщины перестали противиться своему внутреннему желанию и начали понимать, что их предназначение — быть полезными обществу. Собственный бизнес требует от женщины быть многозадачной и целеустремленной.
Пошли на станцию и, не заходя на вокзал, обратились к железнодорожному служащему с просьбой: «Не знает ли он у кого можно переночевать? Наш поезд уходит только завтра, а в гостинице свободных мест нет. Мы согласны заплатить за ночлег, как в гостинице». Служащий оказался очень отзывчивым человеком и предложил переночевать в него дома. Там мы познакомились с его женой и даже успели подружиться. За ужином мы разговорились и незаметно для себя поведали новым знакомым о наших злоключениях. Посоветовавшись с ними решили, что нам надо лететь на самолете, так как в поезде легче попасться в руки милицейских патрулей.
Наши новые знакомые купили для нас авиабилеты до Москвы, проводили до самолета и мы без всяких хлопот улетели. Билеты стоили по двести рублей, но какие-то деньги у меня были. Во-первых, родственники мужа прислали немного, во-вторых, деньги из Швеции и, в-третьих, я, твердо решив вернуться на родину, продала в Якутске почти все свои вещи. В Якутске все было очень дорого, так что если было что продать, то можно получить за это хорошие деньги. В Москву долетели тоже без проблем, хотя болтанка в воздухе была большая и когда самолет особенно резко проваливался в воздушную «яму» трусили мы отчаянно. В Москве сразу поехали в Шведское посольство. Его адрес мне прислали вместе с денежным переводом и посылкой. Дорогой мы придумывали множество вариантов, как пробраться на территорию посольства, но, видимо, Бог решил вознаградить нас за нашу смелость. У входа в посольство стояли два русских охранника.
Мы с подругой, громко разговаривая по-немецки решительно подошли прямо к дверям. Обе мы отчаянно боялись, что нас остановят и потребуют предъявить документы, наши якутские наряды вполне позволяли догадаться, откуда мы прибыли. Но очевидно охранники приняли нас за служащих посольства, и позволили войти внутрь. В посольстве нас направили на беседу к одному их служащих. Я приготовилась к утомительным объяснениям, долгому и обстоятельному рассказу о своей семье. Но, к нашему удивлению, длинных речей от меня никто не ждал. Сотрудник миссии, улыбнувшись, сказал, что моя история ему знакома: «Мы о Вас почти все знаем, не волнуйтесь. Мы же пересылали вам продукты и деньги» - сказал он. Оказалось, что вопрос о моем воссоединении с семьей живущей в Швеции, мог решаться только на правительственном уровне СССР и Швеции.
Я, хоть и не писала никаких заявлений, не имела паспорта, считалась гражданкой Советского Союза уже с тех пор как СССР оккупировал Литву в 1940 году. Было решено, что мы будем пробираться в родные места, в Литву, и там ждать решения своей судьбы. Три дня проведенные в Москве, хотя так, наверное, говорить неправильно, ведь мы не покидали Шведской миссии, промелькнули незаметно. Что бы свести до минимума контакты с и милицией и всевозможными контролерами мы вновь решили добираться в Литву по воздуху. На сей раз билеты на самолет мы заказали из посольства по телефону и нам их доставил посыльный. Перелет в Ковно прошел благополучно. Нам сказочно везло, за все время наших дорожных путешествий никто у нас не спрашивал документов. И это в Советском Союзе, где человек без паспорта автоматически задерживался милицией и, если других «грехов» за ним не числилось, а паспорт не находился, получал три года тюрьмы. А нам, за самовольное оставление места ссылки, грозило до пяти лет тюрьмы.
В Ковно у моей подруги жили родственники, которые предоставили нам ночлег. Как непривычно было слышать вокруг родную литовскую речь. Видеть знакомые силуэты зданий, видеть лица свободных людей, дышать воздухом родины. Но в Ковно, столичном городе, оставаться было опасно, и я на поезде поехала в свой родной Жагаре. В милом городе моего детства все напоминало о счастливых днях. Все также смотрелись в неторопливые воды реки Шветы склоненные ивы, все также костел возносил к небу многострадальный крест. Но были и другие изменения. Повсеместно были закрыты маленькие кафе и магазинчики, придававшие нашему городку неповторимое обаяние. Частная инициатива не только не поощрялась оккупационной властью ни и безжалостно каралась.
С трудом привыкали литовцы жить в новых советских условиях. В нашем маленьком городке многие знали, что я вернулась из Советского Союза, где была в заключении, но относились ко мне доброжелательно и сочувственно. Я довольно быстро получила работу, хоть не имела никаких документов. Через несколько дней после приезда я зашла в бывшее здание магистратуры, где размещался теперь новый административный орган - исполнительный комитет и сообщила о своем прибытии и о том, что я живу у племянницы мужа. Это я сделала для того, чтобы власти знали, где меня найти, если придет известие из Шведского посольства. Как я уже говорила, люди в Жагаре знали меня с детства, и чиновник исполкома хорошо помнил и меня и моего мужа. Он не спрашивал у меня документы, видимо даже не предполагал, что я самовольно оставила место ссылки. Я жила в доме у родственников мужа, работала на фабрике и, как в довоенные времена, вязала еще дома. Заработанных денег едва хватало и на еду и на одежду.
Все стоило очень дорого. Так мне удалось прожить в родном городе почти полтора года. Несколько раз за это время меня вызывали в районный центр для получения советского паспорта. Но я под разными предлогами оттягивала свой визит в милицию, не сомневаясь, что, скорее всего, меня могут арестовать и выслать обратно в Якутск, который я оставила самовольно. Дважды даже пришлось заплатить штраф за неявку в милицию. Наконец оттягивать дальше поездку стало невозможно. Еще в начале 1947 года был издан милицейский приказ, по которому, всех литовцев, нелегально вернувшихся на родину, власти стали возвращать в места ссылки или спецпоселения. В Жагаре по этому приказу уже были арестованы несколько сравнительно молодых людей, но женщин пока не трогали. Я втайне надеялась, что может быть, власти сжалятся надо мной и не отправят обратно, посмотрев на мой возраст и слабое здоровье подорванное в заполярной ссылке.
Для получения паспорта надо было ехать за двадцать километров в районный центр город Ионишкис. Я поехала 29 апреля, рассчитывая, что в предпраздничной суете каждый год в Советском Союзе 1 мая отмечается как всемирный день солидарности трудящихся милиционеры не будут слишком строги и мне удастся выскочить из паспортного «капкана». Увы, моим надеждам не суждено было сбыться. Как только я пришла в паспортный отдел и назвала свою фамилию, меня тут же арестовали и после короткого допроса «Когда и откуда приехала? Там я просидела долгих шесть месяцев пока мой следователь писал разные запросы и оформлял бумаги для суда. Нас, самовольно вернувшихся, было в тюрьме много. И по мере того как ужесточались советские законы становилось все больше и больше. В конце ноября меня и еще несколько заключенных перевезли в тюрьму города Вильнюса Ковно где я просидела в ожидании суда еще три месяца. Суд, если его можно так назвать, продолжался пять минут.
Судья зачитал по бумагам мои анкетные данные, спросил, самовольно ли я приехала в Литву и получив утвердительный ответ, вынес вердикт: «За побег с места ссылки и самовольное возвращение в Литву - назначить наказание: три года трудовых лагерей с последующим возвращением к месту ссылки и закреплении на спецпоселении навечно». Трудно описать, что я почувствовала в тот момент, когда судья, как бы любуясь собой, нарочито возвысив голос, почти пропел это - НА-ВЕЧ-НО. Навечно в Сибирь, в ее самую морозную и гибельную часть Якутию. Я провела на промерзших островах уже восемь каторжных лет, оставила все здоровье. И если снова попаду в заполярную тундру, то проживу я там не много. После суда меня еще несколько недель продержали в тюрьме, так как не знали в какой лагерь меня послать. Здоровых заключенных посылали в трудовые лагеря на Дон и Волгу. Мое состояние было таким, что даже тюремные врачи, при их известной склонности видеть в каждом больном симулянта, не отважились признать меня здоровой. Наконец было решено не посылать меня в Россию, а оставить вместе с другими больными и слабыми заключенными для работ в лагере расположенном в Литве.
Лагерь Шилуте был лагерем для инвалидов. Нас там было около трехсот человек, в основном женщин и стариков. Мы жили в бараках по 40- 50 человек. Лагерь был огорожен колючей проволокой и охранялся специальными вооруженными солдатами. Труд заключенных использовали на сельскохозяйственных работах. Мы выращивали картофель и другие овощи, много сил отнимала заготовка дров для кухни, бани, отопления бараков. Зимой когда выпадало много снега, нас выгоняли на расчистку дорог и аэродрома. В этом лагере я пробыла два года. Мне засчитали в срок наказания и то время которое я провела в тюрьме пока длилось следствие.
За ворота меня вывезли в закрытом автомобиле-фургоне для перевозки заключенных, именуемом в народе «черным вороном». Привезли на железнодорожную станцию и передали конвою специального вагона для перевозки заключенных. В этом вагон-зеке, или «столыпине», как окрестили его заключенные по имени российского премьера Столыпина, придумавшего такой способ перевозки каторжников я во второй раз отправилась в Сибирь. Это было долгое путешествие через Москву, Свердловск, Новосибирск, Иркутск. По дороге сменились несколько вагон-зеков, «погостила» в нескольких пересыльных тюрьмах, научилась различать характер конвоя. Только в августе месяце меня, наконец, привезли в Якутск, Теперь он не показался мне большим и цивилизованным городом. Деревянные тротуары, скособоченные деревянные домишки, кучи бытового мусора. Господи, неужели мне предстоит здесь прожить остаток своих дней? В комендатуре снова дали подписать бумагу о том, что я не могу покидать Якутск без специального разрешения.
Особо предупредили, что за новый побег теперь меня будет ждать наказание в двадцать лет каторжных работ. Там же в комендатуре определили мне место работы - обувную фабрику. Изнурительный физический труд пагубно отражался на моем здоровье. Проработав два года на этой фабрике, я отлежала в общей сложности полгода в больнице с высоким кровяным давлением. Наконец, собрав целый «букет» медицинских справок я смогла перейти на более легкую работу - домашней работницы, в одной русской семье. Работа была не сложной для литовской женщины: делать все, что надо по дому и приглядывать за парой чудесных ребятишек. Лишней работы с меня не спрашивали, наоборот иногда сердились на меня, если, по их мнению, я хлопотала слишком усердно. Благодаря нормальным условиям жизни и постоянному наблюдению моего работодателя-врача я постепенно выправилась и стала реже болеть. До сих пор я с благодарностью вспоминаю эту семью.
Мы по дружески расстались, когда я смогла получить разрешение поехать в Швецию. Мой рассказ был бы не полным, если бы я не рассказала, как удалось добиться разрешения от русских властей уехать в Швецию. После моего второго ареста всякая письменная связь с моими сестрами и братом прервалась. Правда, находясь в лагере, я сделала попытку отправить им открытку через безконвойных заключенных, но очевидно она не дошла, так как ответа я не получила. Затем, уже из Якутска, я вновь пыталась несколько раз наладить переписку, но письма «странным» образом терялись в пути. Эта «национальная особенность» российской почты существует до сих пор. Ну не любят у нас такие письма, или на оборот «любят», и по этому, «коллекционируют» в определенном месте. Первое письмо от сестры я получила в 1955 году. Ей удалось разыскать меня через Красный крест.
Наша переписка стала регулярной. Стали приходить письма от Шведского посольства в Москве, которое взяло на себя все хлопоты по оформлению разрешения моей поездки в Швецию на встречу с родственниками. Наконец, в ноябре 1956 года, я получила извещение из посольства о том, что мне разрешено поехать в Швецию. Но пришлось ждать еще больше месяца, пока оформлялись другие нужные бумаги. Русские чиновники решили, что я должна ехать через Финляндию и для этих целей заставили получить транзитную финскую визу. Мне пришлось заполнить дополнительно множество анкет и заплатить за транзитную финскую визу. Основные, хлопоты по оформлению документов, включая оформление внутреннего советского паспорта и шведской визы, взяла на себя Шведская миссия.
Если совсем коротко, то не выдержала я и потрогала её нежно. Мгновенно раздался звонкий «бумс! Слёзы раскаяния хлынули из моих глаз, но поздно поливать волосы боржоми, когда лысина на голове, как говорят... А шо делать? Сама виновата. Бог покарал меня за женскую распущенность лишением дорогой покупки и злобным блеском мужских глаз. Уже тогда надо было задуматься и перевоспитаться. Поплакала только. И недели не прошло, как ситуация почти повторилась. Чёрт дёрнул меня на работе вместе с подругами объесться арбузом. Не знала, как до дому добежать. На последнем дыхании влетела в родную квартиру, скинула у порога плащ с сумочкой и плюхнулась на унитаз. Сначала даже и не заметила, что рядом, за шторкой под душем муж натирается благоухающим на весь санузел гелем, одни только его волосатые ноги торчат. Между прочим, мужские волосатые ноги — весьма эротическое зрелище… так и хочется их погладить. Если совсем коротко, то я, сидя на унитазе, протянула осторожно свою руку и нежно провела по внутренней стороне мужниной ноги… Ещё выше… пока не упёрлась опять в эту штучку. Настроение у меня было весьма игривое из-за того, что премию сегодня получила и до туалета добежать успела без позорных сюрпризов.