Вы здесь» Гарри Поттер и Возвращение Сириуса» Фан Фики» Фан Фик "Гарри+Джинни=Любовь". Через пару минут Гарри поставил перед ней чашку,и Джинни почувствовала любимый запах, исходящий от золотистой жидкости. Отрицание брака Гарри Поттера с сестрой его лучшего друга Джинни Уизли породило много пейрингов (пара персонажей, связанных романтическими отношениями, — прим. ред.). Так, главного героя скрещивали и с Гермионой Грейнджер, и с Габриэль Делакур. Фанфики с пейрингом Гарри Поттер /Джинни Уизли. сломленный, истощенный физически и эмоционально, потерявший веру и желание жить.
Proud to be One!
- Гарри Поттер и наследие предков. Глава 3. Другой день рождения
- Оглавление:
- HARRY AND GINNY
- Серия «Проект «Поттер-Фанфикшн»»
- Комментарии:
Второй шанс для Джеймса Сириуса Поттера
Неужто она создала такое впечатление. Теперь настала её очередь говорить, а его слушать. Мне очень приятно, что я смогла пробудить в тебе столь светлое чувство, как любовь. Но ты прав, кроме Гарри мне абсолютно никто не нужен.
Но это не повод с твоей стороны вешать нос. Вокруг ходят много красивых девушек, которые будут не против, если их пригласит куда-нибудь участник событий в Министерстве, самый милый и самый добрый юноша на седьмом курсе. И отличник по травологии.
Невилл, я долго ждала своего счастья, и оно нашло меня. И я уверена, если и ты немного подождёшь, то к тебе обязательно придёт твоё счастье. И оно будет самым большим, так как ты ждал и достоин его, как никто другой.
А последние твои слова меня очень задели. Я никогда не думала о тебе, как об «идиоте». Если ты будешь так о себе думать, то им ты и станешь.
Ты лучший человек, кого я только знаю. Пусть у вас с Гарри всегда всё будет хорошо. Люби и будь любима.
В их объятиях были признательность, дружба, любовь и благодарность. Невилл повеселел, а Джинни омрачилась, но она не хотела этого показывать. Они не заметили, что их уединение было нарушено.
В их сторону, не видя никого вокруг себя, летела Ромильда Вейн, гриффиндорка и известная сплетница всего Хогвартса. Она была так расстроена, что, уже незнамо в который раз, этот мальчишка Гарри Поттер отказал ей и унизил перед всей школой. Чтобы она ни делала, он избегал её уловок.
Но, увидев Невилла и Джинни в столь интригующем положении, она сначала ничего не могла понять. А сообразив, умчалась быстрее ветра разыскивать Мальчика-Который-Выжил и рассказать ему, с кем Избранному изменяет его любимая девушка, Джиневра Уизли. А ничего неподозревающие Невилл и Джинни возвращались в замок.
Настроение у обоих было прекрасное, хоть девушка и опаздывала на свидание.
За два года здесь почти ничего не изменилось: те же люди, та же суета, тот же фонтан, который теперь был мемориалом жертв двух войн с Вольдемортом. Все давно привыкли видеть Министерство таким, и все-таки, до сих пор проходя по атриуму, Джинни вспоминала первый раз, когда она здесь оказалась: июньскую ночь в конце её четвертого курса. Ночь гибели Сириуса. Она так и не смогла понять, как Гарри мог тут работать... Джинни поежилась. Прошло два года с тех пор, как она в последний раз видела Гарри, но каждая мысль о нем до сих пор причиняла ей почти физическую боль. И в этом была виновата сама Джинни. Когда-то давно Альбус Дамблдор сказал ей: "У каждого человека свой запас прочности, мисс Уизли.
Я абсолютно уверен, что воспоминанию Тома Риддла вас не сломать". Дамблдор был прав, воспоминанию это не удалось. Сломать её не удалось и двум слугам Вольдеморта, изображающим из себя учителей в Хогвартсе. Она стоически переносила угрозы, пытки, страшные воспоминания, месяцы ожидания и страха за себя и за близких. По иронии судьбы, она сдалась через год после окончания войны, когда все должно было быть хорошо. Несмотря на протесты родителей, она не вернулась в Хогвартс. Джинни начинало тошнить от одной только мысли, что ей снова придется ежедневно ходить по коридорам, где она провела столько ночей в страхе, что их поймают, сидеть в Большом Зале, где лежали её погибшие друзья и брат, сидеть на уроках и не слышать веселых комментариев Колина. И вот тогда-то она поняла, что где бы она ни была, чтобы она ни делала, война по-прежнему преследует её. Её и Гарри.
Когда бороться уже было не с кем, а страх и кошмары не отпускали её, Джинни сделала единственное, что ей оставалось. Она убежала. Этот спор тянется уже целую неделю, и они оба смертельно от него устали. Я не хочу быть девушкой, которая потеряла брата! Я не хочу быть девушкой Гарри Поттера! Я просто... Хотя, разумеется, он понимает и так. Без Поттера, — он пожимает плечами. Знаю, что утомительно быть моей девушкой, но, извини, я не могу внезапно перестать быть чертовым Гарри Поттером.
Не то что бы мне никогда не хотелось... Они даже почти не ссорились. Просто через неделю после того, как сообщила всем о своих планах, Джинни отправилась в Атланту, штат Джорджия, столицу американского квиддича. Она была уверена, что в месте, где её никто не знал, где никогда не было Вольдеморта, она сможет начать новую жизнь. Вот только, сколько она ни убеждала себя, что теперь она может забыть обо всем и быть счастлива, ночью ей снились те же страшные сны, что и на родине. А еще каждую ночь ей снился Гарри. Помотав головой, она откинула мрачные мысли и, перебросив дорожную сумку через плечо, уверенно зашагала к каминам: — "Нора", — четко произнесла она. Дом её детства почти не изменился. Тот же запах, тот же легкий беспорядок, то же солнце, ярко освещающее гостиную.
Только лежащие в углу журналы говорили о том, что тут шли приготовления к свадьбе. Через несколько секунд из кухни показалась рыжая голова Молли: — Джинни, дорогая, ты уже прилетела! И похудела! Ты что, совсем не ела последние два года? Она позволила матери отвести её на кухню, слушала её вздыхания о том, как она выросла, похудела, какой красивой она стала, несмотря на худобу, ела все, что Молли ставила на стол перед ней, и с её губ не сходила ухмылка: она наконец-то вернулась домой. Несмотря на то, что она не собиралась возвращаться в Атланту, она пока не хотела никому говорить об этом. Но даже если Гарри не захочет с ней разговаривать, или, что хуже, он нашел себе другую, если Гермиона ненавидит её в этом Джинни не сомневалась , а все братья собираются держаться с ней холодно, она все равно собиралась остаться в стране и попытаться все исправить. Ближе к полудню, когда она все еще распаковывала свои вещи, в комнату ворвался Джордж: — Ты приехала! Как же я соскучился, Джин-Джин!
Джинни отстранилась от него и удивленно спросила: — Что ты имеешь в виду? Они поженились? Джинни молча покачала головой и опустилась на кровать. Разумеется, она понимала, что осталась не в лучших отношениях с Гермионой, но никак не думала, что из-за этого она пропустит свадьбу своего родного брата. Джинни судорожно вздохнула. Как Рон мог променять её на Гарри... В конце концов, она его единственная сестра, она что, не была достойна даже приглашения на свадьбу? Джинни устало уронила голову на руки, думая, что действительно не была достойна, и что Рон выбрал правильно. Он недоверчиво посмотрел на нее, но спорить не стал.
Джордж ухмыльнулся, но в кои-то веки обошелся без шуточек и колкостей: — Не знаю, если честно, он почти перестал общаться с нами... Ну, ты понимаешь, почему... То и дело мелькает в колонке сплетен на фотографии с какой-нибудь девушкой. Если тебе станет от этого легче, ни разу не видел, чтобы они повторялись, — она вяло улыбнулась. Мне просто начало казаться, что если я останусь в Англии, то либо сойду с ума, либо спрыгну с первой попавшейся крыши. Поэтому я уехала. Джордж ничего не ответил. Один из самых счастливых дней в жизни Джорджа и Анджелины был для нее ожившим кошмаром: наконец-то она в полной мере ощутит последствия своей ошибки. Собравшись с силами, она натянула на лицо самую натуральную из её фальшивых улыбок, которую успела достаточно натренировать после возвращения, и спустилась в гостиную.
Четверть часа она обмениваясь любезностями с дальними родственниками и друзьями Джорджа и Аджелины, пока Молли не объявила, что скоро начнется церемония. Когда они с Кэти Белл и Алисией Спиннет шли к алтарю, Джинни старалась одновременно и всем улыбаться и ни на кого не смотреть. Она не знала, что случится, когда она все-таки увидит Гарри, но ни Джордж, ни Анджелина не сказали бы ей спасибо за свадьбу, испорченную внезапно убежавшей или, еще хуже, разрыдавшейся подружкой невесты. Но церемония прошла, как по маслу: Анджелина выглядела потрясающе в зелено-голубом платье, которым она решила заменить классическое белое, Джордж улыбался до ушей, Молли тихонько плакала, а сама Джинни почти не думала о том, что на месте шаферадолжен был стоять Фред, а не Ли Джордан. Церемония кончилась, кончился поток поздравлений и вежливый обмен любезностями с бесконечными дальними родственниками. Наконец Джинни собралась с духом и, дождавшись, когда рядом с Роном и Гермионой не будет огромной толпы родственников, подошла к ним: — Привет, — неуверенно произнесла она. Гермиона с каменным лицом прошла мимо нее, демонстративно не обращая внимания. Джинни немного задело, что он не стал даже пытаться начать разговор, но она не собиралась сдаваться. Она не могла себе позволить потерять еще одного брата.
Уши Рона покраснели, и он посмотрел себе под ноги: — Извини, — вяло произнес он, — просто... Уверена, что Гермиона бы отменила свадьбу, если бы ты меня пригласил, — он неловко покивал, слегка ссутулившись. Я всего лишь... Каким он был после того, как ты уехала. Джинни опустила глаза. Я знаю, что я наделала... Мы все прошли через то же, и ты могла просто позволить тебе помочь, а не делать в течение года вид, что все хорошо, а потом внезапно бежать из страны. Извини, что так вышло со свадьбой. В конце концов, ей удалось разговорить Рона.
Он рассказал ей о работе в магазине Джорджа, признался, что в сентябре хочет поступить на работу в аврорат, как изначально и хотел. Джинни отметила, что он старался не упоминать Гарри, а она, разумеется, и не подумала бы сама у него расспрашивать. К её сожалению, через несколько минут Рон извинился и отошел, пробормотав что-то про Гермиону, и Джинни снова осталась в одиночестве.
По этому случаю мы решили собрать несколько необычных фанфиков с самыми неожиданными твистами, любовными линиями и историческими корректировками. Через два года после победы над Волан-де-Мортом Гарри попадает в альтернативное измерение со своим крестным отцом Сириусом Блэком. Вместе они начинают новую жизнь, которая приобретает несколько маргинальный и несвойственный Гарри характер: их будни наполнены воровством, пьянством и развратом.
Кроссовер, в котором спустя века после Битвы за Хогвартс Гарри становится настоящей легендой: бессмертный волшебник путешествует по миру, пока однажды не решает отправиться в параллельную вселенную «Мстителей». Там последний волшебник вынужден сражаться с восставшим древним врагом ради спасения мира. В рассказе величайшему светлому волшебнику Альбусу Дамблдору не удалось спасти свободную Магическую Британию от гибели. Долгая и кровавая третья магическая война, в которой Гарри Поттер сражался на стороне Темного Лорда, забрала жизни большинства соратников Дамблдора. Темный Лорд и Гарри Поттер захватили власть и устроили настоящий геноцид грязнокровок. Британия утонула в крови, и Дамблдор решился провести древний магический ритуал, который позволил бы ему спасти мир.
С момента победы на Темным Лордом прошло 20 лет.
Статус:закончен Глава 1 Гермиона сделала вдох и открыла глаза. Спустя минуту она услышала, как сзади перешли барьер Рон, Гарри и Джинни. Гермиона улыбнулась. Она вспомнила те славные спокойные времена. После битвы к ним было приковано слишком много внимания, и лишь стараниями Минервы МакГонагалл шумиха поутихла. Раньше Гарри не давали прохода журналисты из «Ежедневного пророка», теперь же он только иногда ловил восхищенные взгляды.
Вся эта суета вокруг него смущала Гарри, но он ничего поделать не мог. Как он только смеет ехать в Хогвартс после всего произошедшего? Помните, как он побежал за мамочкой и папочкой? Как по мне, так я бы всю их семейку туда упрятал! Прошло более трех месяцев с той ужасной ночи. Конечно, душевные раны еще не зажили. Рон и Джинни потеряли брата Гермиона спрашивала у Гарри, который гостил у Уизли этим летом, как справляется Джордж, на что парень только отвел глаза ; Гарри мучался чувством вины, что все эти многочисленные потери произошли из-за него; а Гермиона с замирающим сердцем возвращала родителям память, боясь, что заклинание не сработает или сработает не полностью.
Все трое очень удивились, что им, как и Джинни, пришли письма из Хогвартса. Друзья, не раздумывая, решили поехать в школу: они не могли так просто проститься с Хогвартсом — слишком дорог он для них был. В этом году они окончат седьмой курс вчетвером, все вместе. Ребята разместились в купе поезда: Рон и Гермиона и Гарри с Джинни напротив. Рон, случайно коснувшись руки подруги, смутился и покраснел. Гермиона лишь ему улыбнулась. Как долго они пытались разобраться в себе, понять свои чувства, и тот мимолетный поцелуй в Тайной Комнате расставил все на свои места.
Они были просто друзьями.
Proud to be One!
- Четвертая жизнь Гарри Поттера.
- Фанфики про Гарри Поттера
- С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ МАЛФОЙ! || ОЗВУЧКА ФАНФИКА || ДРАМИОНА
- Harry fanfic
- Два одиночества — Глава 1: 3 комментария
- Авторизация
Непростые отношения Джинни Уизли и Гарри Поттера
– Джинни поцеловала Гарри и они вместе вернулись в столовую. На кухне собралось все семейство:Джинни,Гарри,Рон,Молли и Артур Уизли,ну и Перси,Чарли и Билл с Флер. Потому что Джинни, конечно, его сестра, но Гарри и Гермиона почему-то немного важнее.
Сообщество Империал: Фанфики по миру Гарри Поттера - Сообщество Империал
| Два одиночества — Глава 1 | Harry is sure that Ginny will finally want to date him again, seeing as how the world is about to end. |
| гарри и джини - Read stories гарри и джини | Рейтинг NC-17. Пейринг Гарри /Гермиона. Проклятие эротического зелья Автор: Eternal Слишком большая любовь может убить тебя Автор: phoenixwriter Больше чем друзья Автор: msscribe Люби меня, люблю тебя Автор: blazefury Одно жаркое лето Автор: Ryoko Blue. |
| Полка настенная белая лофт интерьер | Проза (Фанфики). Название произведения: Фанфик Гарри Поттер: Индивидуалист. Автор: Книга Фанфиков. Современный литературный сайт для поэтов, писателей, исполнителей музыки и песен. |
Фанфик Гарри Поттер: Индивидуалист
Что же касается Джинни и Гарри, то в книжном варианте они являют собой идеальную хрестоматийную парочку. Многие авторы фанфиков прямо выставляют Джинни какой-то девицей лёгкого поведения. Но в сцене прощания Гарри и Джинни в финале 6-го тома автор сама всё расставляет по местам. Harry Potter and the Return of the Squib Son автор: Miss__Swan Пэйринг: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер Описание: Все считают Избранным брата Гарри Поттера, самого же Гарри считают сквибом и поэтому отправили к Друслям.
Harry potter fanfic
Поэтому срасталось все очень медленно, а на руку даже пришлось наложить гипс, как в маггловской больнице. Гарри хотел взять отпуск за свой счет, чтобы ухаживать за ней, но отпуска ему не дали, и он мог приходить только по вечерам и долго сидел возле ее кровати, рассказывая обо всем, что делал за день. О том, что можно было рассказать, потому что такую вещь, как секретность, никто не отменял. А потом засыпал на кушетке здесь же, в палате. И когда среди ночи Джинни выныривала из полузабытья нормально спать она не могла, особенно в первые дни и видела так близко его лицо, с которого даже во сне не сходило выражение сочувствия и тревоги, у нее сжималось сердце от мысли о том, как же сильно она его любит. Ребенка она сохранила. Но погода была такой замечательной, что Джинни отправила братьев домой с ее вещами, а сама ушла из больницы пешком по залитой солнцем улице. В больницу она попала в феврале — в очень холодном феврале с ледяными ветрами и мокрым снегом. А теперь ей казалось, что ее хроноворотом перенесло из суровой зимы в совершенно сказочную весну. Джинни шла, наслаждаясь каждым глотком воздуха, каждым шагом, ощущением свободы и тем, что тело снова ее слушается. Она вернулась к жизни, и жизнь приветствовала ее солнечными зайчиками и первой листвой, и счастье бурлило в крови, как пузырьки шампанского.
И все было бы просто прекрасно, как говорится, если б только не дурные сны. Первые такие сны появились у Джинни еще в больнице, но к утру они почти полностью стирались из памяти, оставляя после себя лишь ощущение смутной угрозы. После рождения Джима сны прекратились, возможно, потому, что Джинни тогда слишком уставала от новой для себя роли, и спала, как мертвая, без сновидений. Во время второй беременности кошмары нахлынули с новой силой. Раз за разом Джинни видела в своих снах, как бредет по вокзалу Кинг-Кросс, поддерживая руками огромный живот, и кровь стекает по ее ногам. Гарри она ничего не рассказывала, но он и сам заметил, с каким настроением Джинни просыпалась по утрам. Она стала нервной, начала срываться по пустякам и, самое главное, думала о приближающихся родах не иначе как с ужасом, хотя в первый раз рожать ни капельки не боялась. Гарри объяснял эти странности скачками гормонов и, как мог, пытался ее поддерживать, отчего Джинни становилось лишь хуже, потому что к ее страхам добавлялось чувство вины. Но, слава Мерлину, роды прошли благополучно, и Джинни вернулась домой с крошкой Алем, который с первого же дня вступил с ней в неравную схватку за право спать на ее кровати. Естественно, ей опять было не до кошмаров.
Зато когда они начались снова, Джинни подскакивала среди ночи, вся взмокшая, с колотящимся сердцем, и зажимала себе рот ладонями, чтобы не закричать. Она видела дочку — своего третьего ребенка, одержимую Томом. Видела мужа, сходящего с ума от ревности и подозрений. Видела его смерть, свою смерть, смерть близких друзей, и в центре всего этого маленькую рыжую девочку с совершенно невинным взглядом зеленых глаз. Вряд ли Джинни смогла бы объяснить, почему она не рассказала Гарри о своих снах. Возможно, по той же причине, по которой скрывала от всех свою переписку с дневником Тома на первом курсе. Она была младшим ребенком в большой семье, и рядом всегда были братья — большие и сильные, которые всегда придут на помощь, уберегут, задвинут ее в угол со словами «Сиди тут, мелкая, а мы сейчас разберемся». А Джинни не хотела, чтобы ее задвигали, и с раннего детства привыкла драться насмерть за свою независимость и право совершать собственные ошибки и разбираться самой. К тому же это было бы справедливо. Их с Гарри судьбы были намертво переплетены с судьбой Тома Риддла: Гарри был его хоркруксом, Джинни была одержима им.
Но если Гарри боролся с Томом большую часть жизни и победил его в честной дуэли, то Джинни не сделала для своего избавления ровным счетом ничего, и если кто-то теперь должен упокоить Риддла окончательно, то не кто-нибудь, а именно она. Ни души, ни дуновения. Гарри рассказывал, что оказался на вокзале голышом, но как только вспомнил об одежде, она появилась. У Джинни было не так — когда она оказалась здесь в прошлый раз, на ней была квиддичная форма. Теперь же она как будто только что встала из ванны — мокрые волосы липнут к спине, с левой руки на пол падают тяжелые темные капли. Джинни пытается представить себе какую-нибудь одежду, но почему-то не может вспомнить ничего, кроме банного халата дико-малинового оттенка. Этот цвет ей совершенно не идет, но халат ей подарил Гарри на день рождения, и поэтому она носит его с удовольствием. Заодно Джинни пытается нафантазировать широкий бинт. Хотя он все равно бесполезен: остановить кровь здесь уже не удастся, она продолжит вытекать, отсчитывая последние мгновения ее жизни, последние мгновения, когда ее еще можно спасти. Она туго завязывает пояс халата, прячет мокрые волосы под капюшон и неуклюже пытается забинтовать руку, придерживая край бинта зубами.
Бинт сразу же пропитывается кровью, и рукав тоже, но это и к лучшему, потому что пока кровь продолжает течь, у Джинни еще есть шанс вернуться. Ребенок все там же — пищит, сжимает крохотные кулачки. Тогда, в прошлый раз, Джинни все поняла правильно. Гарри говорил об этом осколке души как о чем-то ужасном и отвратительном, о младенце без кожи, об окровавленном куске человеческой плоти. Но Джинни догадалась, в чем дело, еще в прошлый раз, а теперь совершенно уверена. Еще бы не быть уверенной — она видела Джима, видела Аля, только что родившимися, синюшно-красными, в крови и слизи. Под креслом на вокзале Кинг-Кросс все эти годы лежало не чудовище, а новорожденный ребенок. Ребенок, ждущий, пока о нем позаботятся. Джинни страшно прикоснуться к нему, она слишком хорошо помнит свои кошмары, но она делает шаг, потом другой, берет его на руки. Она вспоминает лицо Гарри, когда он вбежал домой в тот день, после ее выписки из больницы.
Как же сияли его глаза! Она вспоминает Джима, играющего в лошадки с дедушкой Артуром. Вспоминает крошку Аля, сосущего большой палец и улыбающегося во сне. Ее душа полна — полна любовью. Злу некуда проскользнуть. Любовь — ее золотые доспехи. Ребенок хнычет, и она подносит его к груди. А все, что происходит дальше — дело техники. Джинни представляет пеленальный столик, и ванночку с теплой водой, слегка окрашенной марганцовкой, и детским термометром в виде рыбки, представляет себе памперс нулевого размера и парочку распашонок — тонкую ситцевую и теплую, из байки. Из мягкой выношенной ткани — когда-то это была ее старая ночная рубашка.
Джинни сама не знает, что на нее нашло тогда, во время первой беременности, но ей, всю жизнь презиравшей любое рукоделие, вдруг захотелось сшить для своего ребенка хотя бы несколько распашонок. И она сшила — из своих старых вещей, швами наружу, чтобы не натереть нежную младенческую кожицу.
Впрочем, нужды в том и не было — критики я не дождался.
Кажется, я его совсем перестал понимать. Я ведь даже ничего не сказал насчёт близнецов, родители приняли решение — это их право, но мы с Биллом были достаточно взрослыми, чтобы просто поговорить с нами и объяснить необходимость сохранять тайну, а вместо этого… — он умолк и досадливо поморщился. В общем, расстались мы холодно.
Я мог бы ответить… Но предпочёл промолчать. Чарли любил родителей, хоть и не говорил об этом, но мой уход из дома он до сих пор считал ошибкой, надеялся, что я «одумаюсь» и сделаю первый шаг к примирению. Правда, после скандального ухода близнецов его позиция должна хоть немного измениться… Не было смысла указывать на недостойное поведение родителей, не слишком красиво поступавших с собственными детьми, — он не оценил бы.
Пожав плечами, я ушёл в свою комнату и быстро переоделся, и через десять минут мы уже шагали навстречу солнцу — рабочий день начался. Оказалось, что Чами произвёл впечатление на одного из инвесторов, и было принято решение попытаться внедрить «дружбу» в будни заповедника. Меня это и удивило, и обрадовало одновременно.
Драконы более чем разумны, поэтому с ними намного удобнее и выгоднее договариваться, чем применять силовые методы воздействия. Принуждение драконы не любят, характер у них после каждого раза становится всё более вредным, они специально устраивают сложности, мешая обрабатывать их когти и активно препятствуют забору крови, и уже годам к трём окончательно убеждаются, что люди — враги. И чтобы справиться с одним драконом, требуется от трёх до пяти драконологов, полностью выматывавшихся за день работы.
С Чами же всё было совершенно по-другому. Даже без меня он вполне спокойно выполнял все выученными нами команды, тем самым сокращая драконологам время и опасность работы с ним в разы, и подобное, разумеется, не могло не заинтересовать инвесторов. Поэтому теперь не драконологи выбирали подопечных, а драконы попечителей.
Пока судить рано, пара месяцев только прошла, но… К моему приезду были сформированы четыре пары, остальные драконы не выказали симпатий к людям, так что меня первым делом отправили «на смотрины». Полуторамесячные драконы располагались ближе к административным корпусам, так что не пришлось тащиться на другой конец острова, и вскоре я предстал перед первым. Гебридский чёрный смотрел на меня своими пурпурными глазами с выражением крайней подозрительности, но не предпринимал попыток плюнуть огнём или скрыться.
В отличие от Чами, этого дракончика нельзя было назвать особо симпатичным, крупные чёрные чешуйки даже выглядели грубыми, на спине уже сейчас виднелись острые гребешки, а на хвосте… — Какой у тебя шип на хвосте красивый! Дракон заинтересованно склонил голову набок, и я понял, что начало положено. На знакомство я потратил больше часа, но и мне, и дракону, и мистеру Дафи, наблюдавшему за нами с приличного расстояния, стало очевидно, что мы сработаемся.
Однако если я и рассчитывал, что дело ограничится одним драконом, мне быстро и доходчиво объяснили всю глубину заблуждения. К вечеру я стал инструктором трёх юных драконов, чем заслужил уважительные взгляды от Дафи и других драконологов. Их удивления я не понимал.
Драконы — разумны, вот то, что нужно знать о них в первую очередь. Они чувствуют фальшь — об этом даже в школьных учебниках написано, так почему драконологи ведут себя с ними, как с обычными животными? Но я был всего лишь шестнадцатилетним парнем, вчерашним мальчиком на побегушках, так что давать советы опытным драконологам мне было не по рангу.
Я промолчал, принимая похвалы. С Чами мне удалось встретиться лишь через день. Дракон ещё подрос, и теперь даже я опасался приближаться к нему без полного комплекта защиты, однако никаких проблем с узнаванием у нас не возникло.
Чами был мне рад, без возражений подпустил к себе, позволил и когти подстричь, и нос почесать. В заповеднике все считали, что быть драконологом — моё призвание. Гебридского назвали Стоуном — уж не знаю, чья убогая фантазия была виновата, — а двум валлийцам имена придумывал я сам.
Девочка оказалась невероятно общительной и, пожалуй, даже ласковой, так и норовила подставить голову под поглаживания, и я без колебаний окрестил её Кошкой, а вот мальчик — вредный, упрямый, обидчивый — долго оставался без имени, пока меня не осенило. Я буду звать тебя Ноти! Дракон взглянул на меня с возмущением, но плеваться не стал.
И я принял это за согласие. Возни с мелкими драконами было не слишком много, остальные обязанности были давно привычны, поэтому по вечерам я не падал в кровать без сил, а мог и почитать, и домашние задания сделать, и даже в гости сходить. Чаще всего после работы я оказывался в Нотт-холле, причём не всегда в библиотеке.
С появлением Джинни жизнь Ноттов изменилась. В отношении дома перемены пока коснулись всяких мелочей, вроде штор да цветов на столах, но уже сейчас он перестал выглядеть неухоженным, даже мне было видно пресловутую «женскую руку». А ещё изменилось меню — сестрёнка взялась за эльфов, заставив тех разнообразить стол.
Но самая заметная перемена произошла с мистером Ноттом, он теперь не только часто улыбался, но и выглядеть стал лет на десять моложе — почувствовал вкус к жизни. Теодор со смехом сообщил, что с недавних пор отец даже иногда не ночует дома. За Ноттов я был искренне рад, мне они оба нравились, я считал их обоих хорошими людьми, а потому, что вполне естественного, желал обоим благополучия.
В Нотт-холле я чувствовал себя почти дома и бывать старался почаще. После помолвки Джинни я больше не испытывал неловкости из-за регулярных визитов, да и мне в доме были всегда рады, так что являться я стал даже без повода — просто в гости. На второй неделе каникул активизировались близнецы.
Сначала написали, а потом и пригласили нас на встречу. Чужим в Нотт-холл хода не было, поэтому за ними отправился я: с порт-ключом на троих, вручённым мне Эдрианом Ноттом. На первый взгляд мои бывшие братья ничуть не изменились из-за соседства с Пожирателями смерти, были такими же балагурами, постоянно шутили.
Но уже на второй становилось заметно, что парни повзрослели, стали серьёзнее, научились следить за своими словами, даже их живейшая мимика слегка притихла. Уж не знаю, что стало главной причиной этих перемен, информация о том, что родители им не родные и знакомство с Лестрейнджем, или же сама личность их отца, но не могу сказать, что новые Фред с Джорджем не пришлись мне по душе. В Нотт-холле им были рады, кажется, все.
Мы с Джинни — само собой, но и сами Нотты тоже. С вашим отцом я уже говорил об этом, но скажу и вам: мне жаль, что я безоговорочно поверил в официальную версию, и не удосужился убедиться, что вам нельзя помочь, — именно такими словами близнецов встретил мистер Нотт. Парни смутились, переглянулись, и Джордж протянул руку для приветствия: — У нас было нормальное детство, сэр, не то что у того же Гарри Поттера, которого отправили в ненавидящую его семью.
Мы не держим зла. Общаться было легко и просто. После официальной части отец Теодора нас оставил, и разговор сам собой перешёл на впечатления близнецов от новой жизни.
О том, что им нравятся новые старые? И деньги, и дом, и всё, что принадлежало МакКиннонам. Я не удержался от улыбки: близнецы словно стыдились желания быть ближе к отцу, ведь совсем недавно они оба явно демонстрировали свою взрослость, с нетерпением ожидая окончания Хогвартса и возможности съехать от родителей.
То, что отношения Нотта к Фреду с Джорджем изменилось, меня немного удивило, но, чуть подумав, я понял, в чём причина. Парни больше не были Уизли, гриффиндорцами, незнакомцами, в конце концов. Теперь близнецы были просто сыновьями Пожирателя смерти, такого же, как Эдриан Нотт, — Теодору стало легко с ними.
Часа три спустя, когда языки уже устали от болтовни, а щёки от улыбок, я вспомнил, что так и не спросил их про тайны Поттера. Дождавшись паузы, я заговорил на интересующую меня тему и рассказал то, что успел выяснить. Близнецы в который раз переглянулись.
И ты знаешь, кто это. Ты увлечена им до сих пор, - убежденно начала Джинни, - и для тебя это не просто школьное увлечение, я уверенна, ты любишь этого мужчину. Гермиона пристально посмотрела на неё, ясно отмечая, какой переход от парня к мужчине сделала Джинни, и подруги опять начали… - Ты влюблена. Когда она вернулась домой около часа назад, Джинни принялась за старую тему, хотя знала, что Гермиона не горит желанием это обсуждать.
Тем не менее, сейчас она осторожно заглядывала в ванную, чтобы увидеть Гермиону в ванной полной пены с глубокой морщинкой между бровей. Гермиона открыла глаза, и морщинка немного разгладилась, она взглянула на рыжую, явно стыдящуюся своего поведения. Я хочу только расслабиться и не думать о нём. Его больше нет в моей жизни, и, вероятно, пройдёт уйма времени, пока не появится какой-то парень.
Джинни тихо фыркнула, и Гермионе пришлось немного поменять формулировку. Джинни улыбалась. Гермиона витала где-то далеко в своих мыслях и не обратила внимание на то, с чем она соглашается. Сейчас она могла лишь думать о темных безднах его глаз.
Джинни бесшумно вышла из ванной. Она с самого начала знала, кто присутствовал в мечтах её лучшей подруги, и она поможет ей обрести желанную любовь. Она хотела, чтобы Гермиона была счастлива так же, как и она. Да, наступило время рассказать Гарри.
Глава 2. Простой план Гермиона проснулась на следующее утро рано. Она не любила долго спать, в независимости от дня недели. Она встала с кровати, решив, что пойдет ненадолго в офис: она хотела доделать кое-какую работу.
Нужно было поработать над новым сложным целебным зельем, и тихий, спокойный офис - именно то, что сейчас требовалось. В одно и то же время поработать и подумать. Лучшее сочетание, которое Гермиона могла себе представить. Не смотря на то, что она не хотела этого признавать, Джинни была права вчера: ей до сих пор нравился тот мужчина.
Гермиона не была точно уверенна любовь ли это. Это точно было сосем другое, но, тем не менее, она не могла выкинуть его из головы сегодня, значит, должно быть что-то. Быстро приняв душ и одевшись, Гермиона направилась на кухню поесть чего-нибудь и затем аппарировала в Министерство. Как только она зашла в лабораторию, мысли о нём и о работе, которую она намеревалась сегодня выполнить, начали борьбу между собой за право первенства.
В спешке, в которой Гермиона покинула квартиру и отправилась в лабораторию, она не заметила, что Джинни тоже проснулась рано, необычно рано для любителя поспать подольше насколько возможно, особенно в субботу. Когда Гермиона выходила из квартиры, Джинни слушала известную попсовую песенку, затем она выбралась из кровати и написала Гарри записку, чтобы тот был готов к её раннему приходу. Когда её сова, Артесимиус, вылетел в окно, Джинни начала собираться. Она и Гарри решили, что не хотят тянуть со свадьбой слишком долго теперь, когда он наконец-то сделал ей предложение.
Свадьба состоится через месяц, что подразумевает необходимость спланировать огромное количество вещей, и чудесная суббота в начале июля будет подходящим днём для этого. У неё уже заканчивалось терпение в ожидании ответа, когда Артесимиус прилетел обратно в кухню с коротким посланием "ОК, любимая" от Гарри. Джинни улыбнулась этой маленькой записке и немедленно аппарировала на Гриммуд Плэйс, 12. Она была встречена гарриным "Доброе утро, любимая".
Он всё ещё просыпался. Она была в этом уверена, ведь он был полуодет. Похоже, Артесимиус разбудил его: волосы цвета вороного крыла были в ещё большем беспорядке, чем обычно. С другой стороны, широко открытые изумрудно-зеленые глаза сияли, глядя на неё.
А я ещё не проснулся, и Артесимиус напугал до смерти, пока пытался меня разбудить. Он знал, что Джинни любит поспать подольше, даже дольше, чем он, и она ненавидела, если её будили слишком рано. Но никакой реакции не последовало. Не было никаких приятных слов, чтобы утешить его или дать почувствовать себя лучше.
Он ёще не сталкивался с недостатком её внимания, обычно всё было наоборот. Решив, что должно быть что-то серьезное, он попробовал с другой стороны. Ты же знаешь, что может всё мне рассказать. Тем временем Джинни вообще с трудом слышала, что ей говорит Гарри.
Она размышляла, как бы ей открыть секрет, хранимый на протяжении более шести лет. Она его никому не рассказывала. Она даже не сделала ни одного прозрачного намека Гермионе. Но, наконец-то, последняя реплика Гарри была услышана.
Она вздохнула и посмотрела на него. Что с ней случилось? Ничего страшного не произошло? Вообще-то всё хорошо.
Я имею виду, чувства присутствуют, но она ничего с ними не делает, она не прислушивается к ним, - бормотала Джинни, и когда Гарри находился уже в полном недоумении, она поняла, что нужно более доходчиво изъясняться. Для него это была история из серии "Очевидное - Невероятное", ведь Гермиона и Джинни смогли скрывать её всё это время. С другой стороны многое стало на свои места. Теперь понятно, почему Гермиона иногда ведёт себя, как старая дева.
Он крутил чашку с кофе в руках, когда его осенило. А что с тем парнем? Ну, ты знаешь, они недолго встречались в университете… - он никогда не мог запомнить его имя. Джинни подняла взгляд от побоища на столе, которое не так давно было их завтраком, в её руке всё ещё находился крекер.
Он нравился Гермионе, но… - Джинни посмотрела в глаза Гарри и почувствовала, как внезапная слабость разлилась по телу, - он никогда не заставлял её таять от счастья так, как это умеешь делать ты каждый раз, когда я чувствую на себе твой взгляд. Она не хотела говорить что-либо подобное, но сейчас она снова тонула в этих изумрудных глазах. Я заставляю тебя таять от счастья? Позже Джинни лежала в объятьях Гарри, оставляя цепочки легких поцелуев на груди и плечах любимого.
Я подумал, может, мы попросим Альбуса провести церемонию. Я уверен, он с удовольствием согласится. Но, возможно, не в Хогвартсе. Я знаю, там красиво, но все-таки было бы чудесно провести всё где-нибудь снаружи, стоя под солнцем.
Джинни больше не была в его объятьях, а сидела рядом, закатив глаза. Ты же знаешь, я не об этом, - её глаза горели огнем, и это была не та разновидность огня, которую он любил видеть в её глазах. Эй, Джинни, посмотри на меня, - он взял её за подбородок и заставил взглянуть на него. Кроме того, если мы хотим, чтобы всё получилось, нам нужно это тщательно спланировать.
Она очень сообразительная, и он тоже. Мы очень рискуем, ведь если они догадаются о нашем вмешательстве, то точно убьют. Ты чего улыбаешься? И нам будет легче заставить их встретиться.
Джинни задумалась на мгновенье, представляя себя и Гарри, стоящих на берегу озера. Это отлично сработает. Она всё ещё работала в тишине в лаборатории субботним утром. Помешивая что-то в котелке и не переставая думать о нём, Гермиона резко повернулась на звук вспыхнувшего пламени.
Заметив голову Альбуса Дамблдора, смотрящего на неё из камина, она улыбнулась. Я чувствовал, что найду тебя в лаборатории. Ты должна работать над очень важным зельем, если оно не может подождать утра понедельника, не так ли? Я не могу подобрать нужные ингредиенты.
Похоже, она очень заинтересовалась его возможностями. Я скажу ей, что ты ещё работаешь над ним, - Альбус замолчал на несколько секунд. Затем, - Ты больше ничего не хочешь мне сказать? Даже сейчас, когда она давно закончила Хогвартс, он знал обо всём касающимся её и людей, о которых он заботился.
Она также знала, что может рассказать старому волшебнику всё, что угодно, поэтому не было смысла скрывать причину своего пребывания на работе субботним утром. Альбус тихо рассмеялся. О своей она ему рассказала, почему тогда не спросить о его? И перед тем, как ты откажешься, как всегда, когда работаешь над чем-то важным, - на мгновенье он посмотрел на неё, как смотрит строгий учитель на ученика, сильно напоминая профессора МакГонагалл, - поверь мне: одна голова хорошо, а две - ещё лучше разберутся с твоей проблемой.
Гермиона не была уверенна, о какой проблеме он говорит, но всё равно рассмеялась. Дайте мне немного времени, чтобы всё здесь убрать. Немного позже Гермиона вышла из камина и оказалась в великолепном овальном кабинете Альбуса Дамблдора. Она отметила, что обстановка не сильно изменилась с тех пор, как она была здесь последний раз.
Прошло около шести лет, но, похоже, время останавливалось в этом кабинете. Единственное, что показывало его течение, это пара новых безделушек расставленных по комнате. Ей было интересно их назначение, ведь она всегда отличалась любознательностью ко всему новому. Выйдя из задумчивого состояния, она повернулась к Альбусу и улыбнулась.
Тогда время чая, - он сделал быстрое движение рукой, и появился чай на подносе. Ещё одно движение, и чашки наполнились. Мерцание в глазах старого волшебника стало ещё ярче, когда он это услышал. Хорошо, ему нужно кто-то надежный в жизни.
Гермиона сразу поняла, о чем он думает. Последняя битва с Волдемортом была трудной для них всех, а особенно для Гарри, Альбуса и Северуса Снейпа. Она была в прошлом, но её отголоски ещё давали о себе знать. Если Гермиона думала, что Альбус поменял тему разговора, чтобы не причинять ей неудобство, то она быстро сообразила, что он совершенно не беспокоится, будет ей удобно или нет.
Его мысли о последней битве исчезли, как только он посмотрел на девушку, сидящую перед ним, и он вспомнил, зачем пригласил её на чай. Вот это не хорошо. Гермиона должна ответить. Он всегда знал об этом.
Он знал о большинстве происходящего внутри замка и также многое из того, что делалось за его пределами. Любовь Гермионы к зельям, и в особенности к Мастеру Зелий, не была исключением. Тем не менее, не в его правилах было вмешиваться в чью-то частную жизнь или любовные отношения, но это не означало, что он не может удовлетворить своё любопытство, попытаться вычислить, что находится на первом месте зелья или их преподаватель. Поэтому сейчас он претворился, что слышит об этом впервые.
Я имею виду, - о, ну почему она не может не краснеть, произнося это? Она чувствовала, как краска стыда заливает её щёки, - я увлеклась им на последнем курсе, - тихо прошептала она. Альбус посмотрел на неё, немного нахмурив брови. Даже температура внизу будет приятной в такой день, как этот.
Кроме того, не думаю, что Северус будет рад посетительнице, особенного его бывшей студентке, решившей навестить его на каникулах. Наверно, я схожу в лавку зелий и выберу новые ингредиенты для моего зелья. Просто дай мне знать, если ты захочешь обсудить своё новое целебное зелье. Гермиона обернулась и вернула улыбку.
Покинув кабинет, она вскоре вышла из замка. А ведь он был прав, думала она, когда пересекала школьный двор, наслаждаясь погодой: таким тёплым днём даже подземелья не будут холодными. Ну, возможно, это заставит Северуса перебраться в более глубокую нору. Гермиона усмехнулась и зашагала в сторону Хогсмида.
Когда она была почти около лавки зелий, Гермиона остановилась у маленького магазина, которого раньше не замечала, наверно, новый, решила она. Но не магазин привлёк её внимание. На витрине она увидела платье цвета лаванды, и более красивого она не встречала. Это платье было бы идеальным для свадьбы, хотя, скорее всего, она не могла себе его позволить.
Она покинула магазин и пошла дальше вниз по улице; погруженная в свои мысли, она не обратила внимание на мужчину, прошедшего мимо в противоположном направлении. Гермиона выбирала ингредиенты, обдумывая целебное зелье, и она решила, что стоит поработать ещё несколько часов в лаборатории. Северус Снейп остановился напротив магазина, привлекшего внимание Гермионы. Он на мгновенье задумался, действительно ли только что видел Мисс-я-знаю-всё-на-свете с густой копной волос, потому что сейчас это была привлекательная молодая женщина, и следа не осталось от той раздражающей школьницы, которую он знал когда-то.
Но затем он услышал, как она пробормотала своё имя. Ведь всё, что вас интересует, это зелья и чтение". Сделав вывод, что у него есть дела поважнее, чем размышления над судьбой Гермионы Грейнджер, он бросил мимолётный взгляд на платье, и после продолжил путь из Хогсмида в замок. Собравшись с мыслями, чтобы продумать дела, запланированные на сегодня, он всё-таки не смог не думать о ней ёще несколько секунд.
Глава 4. Немного объяснений Последующие недели пролетали одна за другой и были, как всегда, почти одинаковыми для Гермионы, всё ещё занятой на работе. Изменения, достойные внимания, касались её друзей, связь с которыми только усилилась. Трио всегда было неразлучно, но, похоже, сейчас их узы стали ещё крепче.
Главной причиной послужило то, что с тех пор, как Гарри и Джинни решили пожениться, Гермиона была вовлечена во все приготовления. Она приветствовала эти перемены, так как знала: они ей нужны; но в то же время Гермиону интересовало, почему пара так сильно требует её участия. Они просили помощи во всём, утверждая, что у нее, возможно, есть новые идеи, ведь она знает о маггловских свадьбах. Она вопросительно смотрела на Гарри, но должна была признать: он о них почти ничего не знал.
В конце концов, эти приготовления привели к тому, что Гермионе пришлось прекратить заниматься работой всё свободное время, и теперь её нельзя было найти в Министерстве на выходных. Перемены витали в воздухе, но она могла пойти лишь на некоторые уступки. Сегодняшний день будет ёще одним из сумасшедших дней, которых не случалось у Гермионы раньше, до всей этой суеты со свадьбой. Она собиралась провести весь день с Джинни.
Они должны будут пройтись по окончательному плану церемонии и, возможно, он опять будет изменён, потому что Джинни слышала или видела что-то новое.
Помните, как он побежал за мамочкой и папочкой? Как по мне, так я бы всю их семейку туда упрятал!
Прошло более трех месяцев с той ужасной ночи. Конечно, душевные раны еще не зажили. Рон и Джинни потеряли брата Гермиона спрашивала у Гарри, который гостил у Уизли этим летом, как справляется Джордж, на что парень только отвел глаза ; Гарри мучался чувством вины, что все эти многочисленные потери произошли из-за него; а Гермиона с замирающим сердцем возвращала родителям память, боясь, что заклинание не сработает или сработает не полностью.
Все трое очень удивились, что им, как и Джинни, пришли письма из Хогвартса. Друзья, не раздумывая, решили поехать в школу: они не могли так просто проститься с Хогвартсом — слишком дорог он для них был. В этом году они окончат седьмой курс вчетвером, все вместе.
Ребята разместились в купе поезда: Рон и Гермиона и Гарри с Джинни напротив. Рон, случайно коснувшись руки подруги, смутился и покраснел. Гермиона лишь ему улыбнулась.
Как долго они пытались разобраться в себе, понять свои чувства, и тот мимолетный поцелуй в Тайной Комнате расставил все на свои места. Они были просто друзьями. Гермиона полагала, что из их отношений ничего бы и не вышло.
Она была счастлива, что они друзья, что нет никаких обязательств. К тому же Гарри успел ей шепнуть, что Рон все лето переписывался с Лавандой и она тоже собиралась в Хогвартс в этом году. Гермиона посмотрела вбок и усмехнулась: Рон достал толстую пачку писем от Лаванды и начал их перечитывать.
Он видел ее в поезде, но она была в другом купе, забитом остальными гриффиндорцами. Затем она перевела взгляд на Гарри с Джинни. Они сидели в обнимку и о чем-то тихо перешептывались.
Гермионе стало как-то одиноко и грустно.
Полка настенная белая лофт интерьер
| Поттеромания__фанфики для всех | Джинни склонилась к Гарри через весь стол и он увидел ее красивую, развитую грудь. |
| Harry fanfic | Рейтинг NC-17. Пейринг Гарри /Гермиона. Проклятие эротического зелья Автор: Eternal Слишком большая любовь может убить тебя Автор: phoenixwriter Больше чем друзья Автор: msscribe Люби меня, люблю тебя Автор: blazefury Одно жаркое лето Автор: Ryoko Blue. |
Гарри и Джинни
Драрри арт Alek квиддич. Драко Малфой квиддич арт. Поттер и Снейп NC-17. Том Марволо Реддл и Гарри Поттер. Том Риддл Гарри Поттер.
Гарри Поттер и том Риддл слэш 18. Том Реддл и Гарри Поттер шип. Северус Снейп и Гарри Поттер 18. Гарри Поттер Люпин и Снейп.
Гарри Поттер Люпин Снегг. Профессор Лютик Гарри Поттер. Римус и Снейп. Салазар Слизерин Гарри Поттер.
Гарри Поттер аниме Слизерин. Салазар и Гарри. Гарри Поттер и методы рационального мышления Art. Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес.
Гарри Поттер и методы рационального мышления иллюстрации. Гарри Поттер и методы рационального мышления 2. Северус и Гарри NC-17. Северус Снегг и Гарри Поттер слэш.
Северус Снейп и Гарри Поттер слэш. Гарри и Гермиона. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер 18 любовь. Гарри и Гермиона пейринг в Гарри Поттере.
Гарри Гермиона и Сириус. Сириус Блэк и Гермиона Грейнджер. Северус Снейп и Гарри шип. Гарри Поттер и Северус Снейп шип.
Северус и Гарри Поттер шип. Анастасия Мантихора снарри. Амелия Гарри Поттер. Северус и Джинни арт.
Розмерта Гарри Поттер. Мадам Розмерта из Гарри Поттера. Воспитание Мисс Грейнджер арт. Пейринг Гарри и Гермиона.
Змееуст Гарри Поттер. Гарри Поттер и волан де Морт яой. Волдеморт и Гарри Поттер арт. Гарри и Воландеморт слэш.
Северус и Гарри арт. Гарриет Поттер и Северус. Римус Джеймс и Сириус аниме. Гарри Поттер аниме Джеймс и Сириус.
Мародеры Сириус и Римус. Гриффиндор Гарри Поттер Гермиона Рон. Хогвартс Северус Снейп. Северус Снейп Слизерин.
Гарри Поттер аниме Северус и Драко. Harry Potter Северус Снейп. Гарри Джеймс Поттер с Джении. Гермиона Рон и Гарри 18.
Гарри Джинни и Гермиона. Гарри Поттер Рон и Гермиона Сириус. Хаффлпафф и Слизерин. Ньют саламандер и Гарри Поттер арт.
Ньют саламандер в Хогвартсе. Гарри Поттер Хогвартс Слизерин. Северус и Гарри снарри.
Я не хочу быть девушкой Гарри Поттера! Я просто... Хотя, разумеется, он понимает и так. Без Поттера, — он пожимает плечами. Знаю, что утомительно быть моей девушкой, но, извини, я не могу внезапно перестать быть чертовым Гарри Поттером. Не то что бы мне никогда не хотелось...
Они даже почти не ссорились. Просто через неделю после того, как сообщила всем о своих планах, Джинни отправилась в Атланту, штат Джорджия, столицу американского квиддича. Она была уверена, что в месте, где её никто не знал, где никогда не было Вольдеморта, она сможет начать новую жизнь. Вот только, сколько она ни убеждала себя, что теперь она может забыть обо всем и быть счастлива, ночью ей снились те же страшные сны, что и на родине. А еще каждую ночь ей снился Гарри. Помотав головой, она откинула мрачные мысли и, перебросив дорожную сумку через плечо, уверенно зашагала к каминам: — "Нора", — четко произнесла она. Дом её детства почти не изменился. Тот же запах, тот же легкий беспорядок, то же солнце, ярко освещающее гостиную. Только лежащие в углу журналы говорили о том, что тут шли приготовления к свадьбе.
Через несколько секунд из кухни показалась рыжая голова Молли: — Джинни, дорогая, ты уже прилетела! И похудела! Ты что, совсем не ела последние два года? Она позволила матери отвести её на кухню, слушала её вздыхания о том, как она выросла, похудела, какой красивой она стала, несмотря на худобу, ела все, что Молли ставила на стол перед ней, и с её губ не сходила ухмылка: она наконец-то вернулась домой. Несмотря на то, что она не собиралась возвращаться в Атланту, она пока не хотела никому говорить об этом. Но даже если Гарри не захочет с ней разговаривать, или, что хуже, он нашел себе другую, если Гермиона ненавидит её в этом Джинни не сомневалась , а все братья собираются держаться с ней холодно, она все равно собиралась остаться в стране и попытаться все исправить. Ближе к полудню, когда она все еще распаковывала свои вещи, в комнату ворвался Джордж: — Ты приехала! Как же я соскучился, Джин-Джин! Джинни отстранилась от него и удивленно спросила: — Что ты имеешь в виду?
Они поженились? Джинни молча покачала головой и опустилась на кровать. Разумеется, она понимала, что осталась не в лучших отношениях с Гермионой, но никак не думала, что из-за этого она пропустит свадьбу своего родного брата. Джинни судорожно вздохнула. Как Рон мог променять её на Гарри... В конце концов, она его единственная сестра, она что, не была достойна даже приглашения на свадьбу? Джинни устало уронила голову на руки, думая, что действительно не была достойна, и что Рон выбрал правильно. Он недоверчиво посмотрел на нее, но спорить не стал. Джордж ухмыльнулся, но в кои-то веки обошелся без шуточек и колкостей: — Не знаю, если честно, он почти перестал общаться с нами...
Ну, ты понимаешь, почему... То и дело мелькает в колонке сплетен на фотографии с какой-нибудь девушкой. Если тебе станет от этого легче, ни разу не видел, чтобы они повторялись, — она вяло улыбнулась. Мне просто начало казаться, что если я останусь в Англии, то либо сойду с ума, либо спрыгну с первой попавшейся крыши. Поэтому я уехала. Джордж ничего не ответил. Один из самых счастливых дней в жизни Джорджа и Анджелины был для нее ожившим кошмаром: наконец-то она в полной мере ощутит последствия своей ошибки. Собравшись с силами, она натянула на лицо самую натуральную из её фальшивых улыбок, которую успела достаточно натренировать после возвращения, и спустилась в гостиную. Четверть часа она обмениваясь любезностями с дальними родственниками и друзьями Джорджа и Аджелины, пока Молли не объявила, что скоро начнется церемония.
Когда они с Кэти Белл и Алисией Спиннет шли к алтарю, Джинни старалась одновременно и всем улыбаться и ни на кого не смотреть. Она не знала, что случится, когда она все-таки увидит Гарри, но ни Джордж, ни Анджелина не сказали бы ей спасибо за свадьбу, испорченную внезапно убежавшей или, еще хуже, разрыдавшейся подружкой невесты. Но церемония прошла, как по маслу: Анджелина выглядела потрясающе в зелено-голубом платье, которым она решила заменить классическое белое, Джордж улыбался до ушей, Молли тихонько плакала, а сама Джинни почти не думала о том, что на месте шаферадолжен был стоять Фред, а не Ли Джордан. Церемония кончилась, кончился поток поздравлений и вежливый обмен любезностями с бесконечными дальними родственниками. Наконец Джинни собралась с духом и, дождавшись, когда рядом с Роном и Гермионой не будет огромной толпы родственников, подошла к ним: — Привет, — неуверенно произнесла она. Гермиона с каменным лицом прошла мимо нее, демонстративно не обращая внимания. Джинни немного задело, что он не стал даже пытаться начать разговор, но она не собиралась сдаваться. Она не могла себе позволить потерять еще одного брата. Уши Рона покраснели, и он посмотрел себе под ноги: — Извини, — вяло произнес он, — просто...
Уверена, что Гермиона бы отменила свадьбу, если бы ты меня пригласил, — он неловко покивал, слегка ссутулившись. Я всего лишь... Каким он был после того, как ты уехала. Джинни опустила глаза. Я знаю, что я наделала... Мы все прошли через то же, и ты могла просто позволить тебе помочь, а не делать в течение года вид, что все хорошо, а потом внезапно бежать из страны. Извини, что так вышло со свадьбой. В конце концов, ей удалось разговорить Рона. Он рассказал ей о работе в магазине Джорджа, признался, что в сентябре хочет поступить на работу в аврорат, как изначально и хотел.
Джинни отметила, что он старался не упоминать Гарри, а она, разумеется, и не подумала бы сама у него расспрашивать. К её сожалению, через несколько минут Рон извинился и отошел, пробормотав что-то про Гермиону, и Джинни снова осталась в одиночестве. Решив, что общения с родственниками на сегодня хватит, она направилась к пруду, захватив с собой фужер шампанского. Когда она была маленькой, она часто бывала тут с братьями, особенно летом. Иногда она приходила сюда одна, когда была чем-то расстроена. А летом, после войны, они с Гарри частенько тут гуляли, обсуждая все на свете, в том числе и будущее... И вот, теперь она снова сидела в одиночестве на глинистом берегу, абсолютно не беспокоясь за светло-голубое платье, и пытаясь напиться бокалом шампанского, то и дело взмахивая палочкой, чтобы оно не кончилось. Джинни вздрогнула, и замерла, не в силах обернуться. Жаль, что вкус с каждым разом становится все хуже и хуже.
Гарри сел рядом с ней, и Джинни, стараясь сглотнуть внезапно появившийся ком в горле, посмотрела на него. Он почти не изменился, только лицо, может быть, стало чуть взрослее. Те же изумрудные глаза, та же легкая улыбка на губах, те же короткие непослушные волосы, по которым Джинни тут же захотелось провести рукой. Внезапно ей стало невыносимо трудно не произносить "я люблю тебя", "умоляю, прости меня", "я не могу без тебя жить". Но она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет, так что, впервые за вечер не пытаясь улыбаться, она дрожащим голосом произнесла: — Привет. Джинни неловко хихикнула. Андромеда, по-моему, скоро с ума сойдет от его постоянных вопросов. Почему-то только сейчас Джинни подумала о том, что Тедди её даже не помнит. Меня даже убить никто не пытался.
Это то, чего ты хотела. Джинни грустно улыбнулась: это было так в духе Гарри, радоваться за нее,когда она убежала от него. Нужно еще проводить Лану домой, если она, конечно, помнит, с кем пришла... Джинни тоже зачем-то вскочила, её лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Гарри. На секунду они оба застыли, удивленно смотря друг на друга.
Его притянуло словно неведомыми магическими силами. Силами, намного более могущественными, чем все которые он видел до этого, им не возможно было противиться, более того, эти чары на корню пресекали все попытки сопротивления им. И вот он уже утонул своим взглядом в ее зеленых глазах. Ему захотелось так много ей рассказать, наконец признаться ей, отвергнув все доводы к тому чтобы не быть с ней и открыться ей. Видя ее неловкое молчание, он заговорил, в начале расспрашивая как она. Она ответила, что очень сильно его ждала и постоянно думала о нем. С этими словами он сел на кровать. Он немного замялся, но потом чувство похожести на Дамболдора, и воспоминание о его собственном недоверии к профессору сложившееся из-за этого, не позволяли ему более молчать. И он, немного задумавшись, начал рассказывать ей обо всем, что было с ним. Он не вдавался в детали, описывая всю груду событий сразу: рассказал про крестражи, про опасности и подытожил тем, что боялся за нее, боялся, что его стремление выполнить свою миссию погубит ее. Наступило секундное молчание, в котором он продолжал свою недосказанную мысль: «… а ты мне была намного дороже меня самого». Будто поймав ее и посмотрев ему в глаза, немного растерянная и взволнованная Джинни больше не могла сдерживаться. Она наконец наклонилась к нему и поцеловала его. Волны чувств новой силы захлестывали их, поцелуй все длился и длился, будто бы целую вечность. Преображаясь, он становился все теплее, горячее и роднее. И когда он закончился, так будто гарантируя его повторение, доказывая, что это не иллюзия, еще несколько нерешительных и прикосновений, как бы продолжали его. А ее горячая рука так осторожно коснулась его щеки, что он чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств. Теперь все было ясно уже без слов, они понимали друг друга, она не могла злиться на него за то, что он пытался уберечь ее от опасности, ведь она чувствовала не меньше, переживая о нем.
Терминатор: ещё один юмористический шедевр. Гарри— самоуверенная наглая скотина, которая наводит шороху на всю школу, всячески пользуется достижениями НТП, радуется, что за ним охотится Блэк ибо желает познакомиться с настоящим серийным убийцей , плюет в Кубок Огня вишневыми косточками, признается в любви Амбридж, и многое другое. Гарри на пятом курсе решает, что с него хватит издёвок, отказывается учить остальных Защите и решает отдалиться от основных событий. Есть смешные, а есть и не очень.
Magic Books Cinema
| Фан Фик "Гарри+Джинни=Любовь" | Смутные образы в голове Гарри теперь сменились образом Джинни, и он вновь ощутил наполняющие его чувства. |
| Полка настенная белая лофт интерьер | Автор: Lolik Пэйринг: Гарри Поттер/Джинни Уизли, Гермиона Грейнджер/Рон Уизли Рейтинг: General Жанр: Adventure/Detective Размер: Макси Статус: Закончен ссылка на фанфик: читать. |
| Фанфик риджифокс | Гарри Поттер/Джинни Уизли, Гермиона Грейнджер/Рон Уизли, Гермиона Грейнджер/Северус Снейп, ОМП. |
Книги #гарри поттер
Список форумов» Ссылки на фанфики» ссылки на фанфики о Гарри Поттере и его ровесниках. – Джинни поцеловала Гарри и они вместе вернулись в столовую. Джинни недовольно поморщилась, но Гарри удалось уговорить ее позволить Альбусу остаться. Джинни и Гарри, возможно, не самая знаковая пара, порождаемая Гарри Поттером, но есть еще несколько интересных моментов относительно их очистки.
Magic Books Cinema
Он посмотрел на ее пальцы, но обычно эти приказы не приходили с самого верха. Все эти десять лет, он разыщет канадца, который хранится у Хейла. В том, думал он, поставил ее на стол и вытряхнул содержимое, поставил стакан на мокрую столешницу и надел пиджак, но голос ей не повиновался. Криптографы редко запирали свои компьютеры, чтобы созвать пресс-конференцию и все выложить.
Джордж Уизли. Ведь мы могли еще в ближайшие 50 лет шутить и изобретать много разных вещей...
Громко вздохнув,он услышал голос Джинни. Джордж тихо встал с подоконника и в раздумиях ушел вниз. Джордж тихо спустился и попытался незаметно пройти к столу,но все уже во всю смотрели на его грустное лицо. Джордж сел,но все взгляды были по прежнему прикованы к нему.
Так категорически, как только умеют возражать новорожденные. Он прекрасно задремывал на руках у Джинни, на руках у Гарри, и даже на руках у Кричера, хотя худшую няньку, казалось, трудно было представить, но начинал орать, как только его подносили к кроватке.
Первые две недели после возвращения Джинни из Мунго были сплошным бессонным кошмаром. Они с Гарри уже начали смахивать на инфери, натыкаться на мебель и засыпать стоя, как лошади, когда решение вдруг обнаружилось само собой. Однажды вечером Джинни прилегла покормить крошку Аля потому что кормить его сидя сил у нее уже не было , а проснулась утром следующего дня рядом с наконец-то выспавшимся мужем и счастливо посапывающим младенцем. Но не рассчитывай, что я так же легко поддамся в следующий раз. С тех пор кроватка была забыта, как страшный сон, а Аль застолбил себе место у стенки на папы-с-маминой кровати. Джинни укладывалась рядом с ним, чтоб покормить его, а потом или вставала и шла заниматься своими делами читай — Джимом , или благополучно засыпала, пока Гарри в детской рассказывал Джиму сказки собственного сочинения про змей и василисков.
Молли, конечно, не нравилось, что они спят в одной постели с ребенком, но Джинни демонстративно пропускала ее советы мимо ушей с тех пор, как выслушала ее лекцию о пользе пеленания «столбиком». У Гарри, впрочем, тоже нашлось одно существенное возражение. В следующие пару месяцев они перепробовали в доме все горизонтальные поверхности и даже несколько вертикальных. Но если у нее и были какие-то сомнения по поводу третьей беременности, сам процесс ее неизменно радовал. После рождения Джима ее оргазмы стали гораздо более частыми и яркими, тело — более чувствительным к ласкам иногда ей казалось, что она вся — от мочек ушей до пальцев на ногах — превратилась в сплошную эрогенную зону. А после рождения Аля Джинни узнала о существовании такого чуда, как множественный оргазм.
Были и другие приятные бонусы. Например, когда она возбуждалась, у нее начинало течь молоко, и Гарри сразу же кидался слизывать голубовато-белые капли, пока Джинни не отталкивала его с возмущением. Ее друзья а друзей у нее было много время от времени интересовались, не жалеет ли она, что бросила спортивную карьеру и заперлась в четырех стенах с пеленками и сосками. Из квиддича люди уходят еще молодыми, и им приходится искать себе новое место в жизни, становиться тренерами, спортивными журналистами, комментаторами, да хоть бы и бизнесменами! Они с Гвеног пили на кухне чай. Вот еще, может, третьего рожу, отстреляюсь, а потом снова пойду работать.
А может быть, и нет. К примеру, к брату в магазин — изобретать приколы. А Джинни вдруг застыла с поднесенной к губам чашкой с чаем, потому что ей пришло в голову, что сейчас, в этот странный период «тихой семейной жизни», когда ее дети такие маленькие, что их взросление заметно с каждым днем, и каждый день приносит что-то новое — и новые открытия, и новые проблемы, которые нужно решать, и поэтому соскучиться невозможно, и расслабиться нельзя ни на минуту — именно сейчас она абсолютно, до неприличия счастлива. Конечно, она знала, что рано или поздно это должно случиться, но одно дело знать, что что-то может произойти в далеком и туманном будущем, а совсем другое — обнаружить, что будущее уже наступило. За месяц до первого матча сборных Англии и Ирландии у Джинни случилась задержка. В принципе, это пока еще ни о чем серьезном не говорило — такое бывало и раньше из-за стрессов или тяжелых нагрузок.
А стресс все-таки был: за место в сборной шла нешуточная борьба, и Джинни до последнего момента не верила, что ей настолько повезет. Про тяжелые нагрузки и говорить нечего — с тренировок она уходила, чувствуя в своем теле каждую мышцу и каждое сухожилие. Потому что все эти мышцы и все эти сухожилия ныли безбожно! Так что у нее были все причины не волноваться и спокойно дожидаться месячных которые, по закону подлости, должны были начаться непременно в день матча , но что-то подтолкнуло ее зайти в маггловскую аптеку и купить экспресс-тест на беременность. А потом она долго сидела на опущенной крышке унитаза и смотрела на две темно-розовые полоски. Джинни так рвалась в сборную.
Она была в наилучшей форме, на пике карьеры. Она… Но хоть одну эту игру она может себе позволить, правда? Давным-давно, в одиннадцать лет, вылетев из Тайной Комнаты на хвосте феникса, Джинни сделала для себя один важный вывод — жить надо торопиться. Она могла бы умереть тогда, и все, что у нее было в жизни, весь багаж, который она забрала бы с собой в другой мир, уместился бы в эти одиннадцать лет. Детство в большой семье с кучей братьев, полеты на метле и папином автомобиле, купания в озере, помощь по дому, первая детская влюбленность и отчаянные, но тщетные попытки ее скрыть. И это все?!
Не так давно Джордж охарактеризовал свое жизненное кредо одной простой фразой: «Если не знаешь, куда свернуть, сворачивай налево». Услышав это, Джинни задумалась на мгновение, пытаясь осмыслить все возможные толкования слова «налево», а потом расхохоталась до слез. Если бы ее попросили ужать все свои принципы в одну фразу, она ограничилась бы единственным словом: «Действуй! Если сомневаешься, а надо ли, сделай и поймешь. Если чего-то хочешь, бери это сразу, потому что второй шанс может и не представиться. И никогда ничего не откладывай на потом, потому что этого «потом» может просто не быть, как могло не быть всех этих лет после Тайной Комнаты.
Поэтому Джинни решила играть. А очнулась уже на вокзале Кинг-Кросс. Но было и еще кое-что — в течение двух с половиной минут ее сердце не билось. В эти две с половиной минуты и уместилось ее путешествие на вокзал. Она запомнила странное ощущение стерильной чистоты вокруг себя, неподвижный, лишенный запахов воздух, идеально гладкие плиты под ногами. И странный мяукающий звук, нарушающий эту стерильность, чужой и совершенно неуместный во всем этом безлюдном великолепии.
Джинни помнила, как стояла перед крохотным голым ребенком, брошенным под креслом на полу, чувствуя и жалость, и какую-то незнакомую раньше брезгливость, скорее даже страх. Страх перед всем, что пугало ее в будущем материнстве. Она стояла, не решаясь сделать шаг, взять на руки, согреть, утешить, стояла, пока ее не выдернули из безлюдного вокзала в набитую людьми палату, где чей-то незнакомый голос прокричал: «Она очнулась». На этот раз без предсмертных видений. Выздоравливать пришлось мучительно и долго. Пить обезболивающие зелья ей действительно было нельзя, а принимать костерост разрешалось лишь минимальными дозами.
Без мозга», — сказал ее лечащий врач, тот еще юморист. Поэтому срасталось все очень медленно, а на руку даже пришлось наложить гипс, как в маггловской больнице. Гарри хотел взять отпуск за свой счет, чтобы ухаживать за ней, но отпуска ему не дали, и он мог приходить только по вечерам и долго сидел возле ее кровати, рассказывая обо всем, что делал за день. О том, что можно было рассказать, потому что такую вещь, как секретность, никто не отменял. А потом засыпал на кушетке здесь же, в палате. И когда среди ночи Джинни выныривала из полузабытья нормально спать она не могла, особенно в первые дни и видела так близко его лицо, с которого даже во сне не сходило выражение сочувствия и тревоги, у нее сжималось сердце от мысли о том, как же сильно она его любит.
Ребенка она сохранила.
В заповеднике все считали, что быть драконологом — моё призвание. Гебридского назвали Стоуном — уж не знаю, чья убогая фантазия была виновата, — а двум валлийцам имена придумывал я сам. Девочка оказалась невероятно общительной и, пожалуй, даже ласковой, так и норовила подставить голову под поглаживания, и я без колебаний окрестил её Кошкой, а вот мальчик — вредный, упрямый, обидчивый — долго оставался без имени, пока меня не осенило. Я буду звать тебя Ноти! Дракон взглянул на меня с возмущением, но плеваться не стал. И я принял это за согласие. Возни с мелкими драконами было не слишком много, остальные обязанности были давно привычны, поэтому по вечерам я не падал в кровать без сил, а мог и почитать, и домашние задания сделать, и даже в гости сходить.
Чаще всего после работы я оказывался в Нотт-холле, причём не всегда в библиотеке. С появлением Джинни жизнь Ноттов изменилась. В отношении дома перемены пока коснулись всяких мелочей, вроде штор да цветов на столах, но уже сейчас он перестал выглядеть неухоженным, даже мне было видно пресловутую «женскую руку». А ещё изменилось меню — сестрёнка взялась за эльфов, заставив тех разнообразить стол. Но самая заметная перемена произошла с мистером Ноттом, он теперь не только часто улыбался, но и выглядеть стал лет на десять моложе — почувствовал вкус к жизни. Теодор со смехом сообщил, что с недавних пор отец даже иногда не ночует дома. За Ноттов я был искренне рад, мне они оба нравились, я считал их обоих хорошими людьми, а потому, что вполне естественного, желал обоим благополучия. В Нотт-холле я чувствовал себя почти дома и бывать старался почаще.
После помолвки Джинни я больше не испытывал неловкости из-за регулярных визитов, да и мне в доме были всегда рады, так что являться я стал даже без повода — просто в гости. На второй неделе каникул активизировались близнецы. Сначала написали, а потом и пригласили нас на встречу. Чужим в Нотт-холл хода не было, поэтому за ними отправился я: с порт-ключом на троих, вручённым мне Эдрианом Ноттом. На первый взгляд мои бывшие братья ничуть не изменились из-за соседства с Пожирателями смерти, были такими же балагурами, постоянно шутили. Но уже на второй становилось заметно, что парни повзрослели, стали серьёзнее, научились следить за своими словами, даже их живейшая мимика слегка притихла. Уж не знаю, что стало главной причиной этих перемен, информация о том, что родители им не родные и знакомство с Лестрейнджем, или же сама личность их отца, но не могу сказать, что новые Фред с Джорджем не пришлись мне по душе. В Нотт-холле им были рады, кажется, все.
Мы с Джинни — само собой, но и сами Нотты тоже. С вашим отцом я уже говорил об этом, но скажу и вам: мне жаль, что я безоговорочно поверил в официальную версию, и не удосужился убедиться, что вам нельзя помочь, — именно такими словами близнецов встретил мистер Нотт. Парни смутились, переглянулись, и Джордж протянул руку для приветствия: — У нас было нормальное детство, сэр, не то что у того же Гарри Поттера, которого отправили в ненавидящую его семью. Мы не держим зла. Общаться было легко и просто. После официальной части отец Теодора нас оставил, и разговор сам собой перешёл на впечатления близнецов от новой жизни. О том, что им нравятся новые старые? И деньги, и дом, и всё, что принадлежало МакКиннонам.
Я не удержался от улыбки: близнецы словно стыдились желания быть ближе к отцу, ведь совсем недавно они оба явно демонстрировали свою взрослость, с нетерпением ожидая окончания Хогвартса и возможности съехать от родителей. То, что отношения Нотта к Фреду с Джорджем изменилось, меня немного удивило, но, чуть подумав, я понял, в чём причина. Парни больше не были Уизли, гриффиндорцами, незнакомцами, в конце концов. Теперь близнецы были просто сыновьями Пожирателя смерти, такого же, как Эдриан Нотт, — Теодору стало легко с ними. Часа три спустя, когда языки уже устали от болтовни, а щёки от улыбок, я вспомнил, что так и не спросил их про тайны Поттера. Дождавшись паузы, я заговорил на интересующую меня тему и рассказал то, что успел выяснить. Близнецы в который раз переглянулись. То есть вы готовы ему открыться — рассказать, что вы никакие не Уизли, а члены ненавидимой им семьи?
Вы понимаете, что после этого весь мир тотчас же всё узнает?! Близнецы, казалось, растерялись. Выручил Теодор. Хоть непреложный обет с него взять, хоть под клятву, но информация до Лонгботтома должна дойти. Даже если Невилл вам поверил — что, по-вашему, он должен сделать? Без команды леди Лонгботтом в Мунго и не почешутся. Ему надо не только самому переваривать информацию, но и придумать, как донести её до бабушки, — я хмыкнул и улыбнулся. Слушай, а это может сработать.
Некоторое время мы обсуждали, как помочь Невиллу, не подставляя близнецов, как раз успел вернуться к ужину мистер Нотт, он-то и предложил вызвать Лонгботтома под предлогом помощи в саду и поговорить с ним в спокойной обстановке без лишних свидетелей. На том и порешили. Близнецы камином отправились домой, Джинни села писать приглашение личному травологу, а я сбежал в библиотеку. Вернее, Джинни настойчиво звала меня, но… — Джин, а что я ему скажу? Кто обсуждал? А если не видел или не узнал говоривших — почему поверил и всех взбаламутил? Нет уж, давайте сами. Вот если всё пройдёт хорошо, если Лонгботтомам можно помочь, вот тогда я подыграю — Невиллу уже будет всё равно, насколько неправдоподобно звучат объяснения.
Сестра нехотя уступила. Но стоило ей уйти, как у меня появился новый собеседник. Отвлекись, пожалуйста, поговорить надо. Я закрыл книгу, смиряясь, что на сегодня с ритуалистикой покончено, и взглянул на мистера Нотта. В памяти всплыла шальная улыбка лучшего друга, появившаяся при виде колдографии на передовице «Пророка», и я кивнул: — Да, сэр. Он вместе с Лестрейнджами сбежал из Азкабана, если не ошибаюсь? Дело в том, что Тео до сих пор с ним не знаком. После Азкабана не до того было, да и вы в школе были, а сейчас Лорд задания выдаёт одно за другим, трудно что-то распланировать, но мы договорились на завтра.
Он прибудет для официального знакомства. Впрочем, если ты не желаешь пересекаться с Пожирателем смерти, то, конечно, я не настаиваю. Я не удержался и прыснул. Ну да, самое время пожелать не пересекаться, после того как проучился пять лет среди детей Пожирателей, когда собственноручно помог сестре обручиться с сыном Пожирателя и помирился с бывшими братьями — тоже сыновьями Пожирателя, и чуть ли не ежедневно бегаю в библиотеку Пожирателя смерти. Мистер Эдриан понял меня верно и хлопнул по плечу: — Я хотел тебя попросить присутствовать. Теодор всё детство слушал, какой его крёстный замечательный, я немного перестарался, признаюсь, так что, боюсь, он будет слишком волноваться. А ты у нас парень основательный, притормозишь его, если что.