(1 363) Новости (784) Отзывы читателей (491) Переводы Игоря Файвушовича (43) Статьи и сообщения (248) Техсовет — блог жалоб и предложений (12) Фотогалерея сайта (10). Речь Гитлера 1 сентября 1939 года. депутаты парламента III рейха. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года — выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые последствия стали свершившимися фактами.
речь гитлера 1 сентября 1939г
Речь Гитлера перед рейхстагом 30 января 1939 года читать онлайн, Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс. До самого начала войны 1 сентября 1939 года «Афтонбладет» проводила дружелюбную по отношению к немцам линию. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года. Речь Гитлера перед нападением на Польшу. В речи 1 сентября 1939 года Гитлер среди прочего сказал: «Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Видео о Речь Гитлера на русском., жёсткий оригинал речи Гитлера 1939 года 1 сентября, Речь Адольфа Гитлера. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые результаты этой миссии Криппса дали себя знать.
Речь гитлера 1 сентября 1939
Внезапность — несомненная и невозможная. Недавно в одном из мидовских комментариев прочитал: "Ни для кого не секрет, что режим Зеленского не самостоятелен в своей антицерковной политике. Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германскому Рейху, снова повторилась британская попытка сорвать любое начало консолидации и вместе с тем подъема Европы посредством борьбы против самой сильной в данное время державы континента. Главная» Новости» Гитлер видео выступления. Речь Гитлера 6 октября 1939 года — выступление Адольфа Гитлера перед Рейхстагом в Кролль-опере, состоявшееся вскоре после завоевания Польши. Дюссельдорфская речь Первое выступление Гитлера 27 января 1932 на встрече с германскими промышленными магнатами в "Клубе индустрии", куда он был приглашен известным промышленником Фрицем Тиссеном.
Навигация по записи
Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Erster Soldat des Deutschen Reiches , самопровозглашенным званием[ источник не указан 672 дня ], фактически эквивалентным генералиссимусу [ источник не указан 672 дня ]. Это стало очередным шагом в укреплении позиции Гитлера как верховного главнокомандующего нем. Oberbefehlshaber der Deutschen Wehrmacht : Отныне я — первый солдат германского Рейха. Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу.
Но в тот день я не встретил в Берлине ни одного немца, который обратил бы внимание на слова Гитлера о том, что он и мысли не допускал о возможном поражении» [7]. Первая леди США Элеонора Рузвельт по этому поводу оставила запись в дневнике: «Сегодня в 5 часов утра у нас зазвонил телефон, и именно президент из Вашингтона сообщил мне печальную новость о том, что Германия вторглась в Польшу и что её самолеты бомбят польские города. Он сказал мне, что Гитлер собирается выступить перед Рейхстагом, поэтому мы включили радио и слушали его до 6 часов… Пока я слушала речь Гитлера, мне всё время вспоминалось это сообщение… как ты можешь говорить, что не собираешься воевать с женщинами и детьми, а потом посылать самолеты бомбить города? Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели» [6].
Коридор был — и есть германский. Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей. Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже. Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были отрезаны от их родины. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения.
Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По свой собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия. Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения. Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей.
И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения.
Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого.
Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу. В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады так же, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова. Я предназначен, чтобы решить 1 проблему Данцига; 2 проблему Коридора, и 3 чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже. Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое. Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права. Прошло шесть лет, как я тружусь на благо германской обороны. Более 90 миллиардов потрачено за это время на вооружённые силы. Они теперь лучше экипированы и несравнимы с тем, какими они были в 1914 году. Моя вера в них непоколебима. Когда я создавал эти силы, и теперь, когда я призываю германский народ к жертвам и, если необходимо, к самопожертвованию, я имел и имею на это право, потому что сегодня я сам полностью готов, как и прежде, принести себя в жертву. Я не прошу ни от одного немца делать больше того, что я был готов все эти четыре года сделать в любое время. Не будет никаких трудностей для немцев, которым бы не подвергался и я. Вся моя жизнь принадлежит моему народу — более, чем когда-либо. Отныне я — первый солдат германского Рейха. Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна. Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу. Если что-нибудь во время борьбы случится со мной, тогда мой первый преемник — товарищ-по-партии Геринг; если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Герингом, мой следующий преемник — товарищ-по-партии Гесс. Вы будете обязаны подчиняться им как фюрерам с такой же слепой верностью и повиновением, как мне самому.
Конец августа 1939 года Изображение: газета «Известия» Этим занимались, например, бывший депутат-лейборист Чарльз Бакстон, главный советник правительства Его Величества Горас Вильсон — и все это в условиях строгой секретности. Вильсон даже предупреждал германского посла в Лондоне Герберта фон Дирксена о том, что премьеру Чемберлену просто придется со скандалом уйти в отставку, если об англо-германских контактах станет известно в парламенте — настолько Третий рейх не был популярен среди британских избирателей. Во-вторых, условия Британии Гитлера никак не устраивали — англичане требовали отказа от агрессивных действий, сокращения вооружений и прочего того, на что он никак не мог согласиться. В-третьих, при нападении на Польшу Гитлер в первую очередь нуждался в нейтралитете сухопутной Красной армии — следовательно, позиция Сталина была самой важной. В итоге из попыток англо-германского сближения ничего не вышло, слишком расходились интересы двух империй. Гитлер, правда, еще надеялся предложить Великобритании свой вариант договора уже после разгрома Польши — и действительно, он несколько раз потом пытался предлагать Лондону мир, но англичане на соглашение с нацистами никак не согласились. Современный американский историк Стюарт Голдман пишет , что «нацистско-советский пакт не только натравливал Германию на Британию и Францию, но и оставлял вне схватки Советский Союз. Он предоставил Сталину возможность решительным образом разобраться с изолированной Японией, что и было сделано в районе Номонгана принятое в японской и западной историографии обозначение района боевых действий у реки Халхин-Гол — прим. Согласны ли вы с этим мнением? Да, Риббентроп обещал повлиять на Японию. Но все же конфликт на Халхин-Голе был боестолкновением не с Токио, а с авантюрным командованием Квантунской армии — достаточно слабой по сравнению с силами Красной армии на Дальнем Востоке. Тем более в японской элите существовала влиятельная группировка, выступавшая за экспансию в зоне Тихого океана. Материалы по теме: 24 июля 2019 К 19 августа, когда Сталин сделал выбор в пользу Гитлера, войска 1-й армейской группы комкора Георгия Жукова имели значительное превосходство над 6-й японской армией генерала Рюхэя Огису и готовились уничтожить ее в наступательной операции. Поэтому обещания Риббентропа Сталин учитывал в качестве еще одного плюса, но вряд ли они имели большее значение, чем главные сталинские цели в Европе. Я знаю, что вы не любите альтернативные версии истории, но все же спрошу. Как вы считаете, в августе 1939 года стояла ли Москва перед жестким и однозначным выбором: либо пакт с Гитлером, либо договор с Британией и Францией? Имелись ли у советского руководства какие-нибудь иные варианты? Да, Сталин и другие представители высшей партийной номенклатуры имели разные возможности. Тогда нападение на Польшу становилось самоубийством для Гитлера, причем еще и с рисками военного переворота в Берлине, как в сентябре 1938 года; 2 Сталин мог бесконечно затягивать переговоры, оставляя неопределенным их финал, например, пока условия не станут благоприятными. И в этом случае Гитлер не мог напасть на Польшу, будучи не в состоянии оценить рисков и ситуации; 3 Сталин мог отказаться от участия в конвенции, но заявить в удобный момент, что СССР будет рассматривать нападение на Польшу в качестве угрозы своей безопасности — вряд ли Гитлера обрадовала бы перспектива встретить на Востоке после польской кампании 136 свежих советских дивизий и девять тысяч танков; 4 Сталин мог заключить пакт с особым протоколом, который по требованию вождя ВКП б рассматривался в качестве составной части советско-германского договора. Германия нападала на Польшу и ввязывалась в войну на Западе. Красная армия занимала Восточную Польшу, как это и произошло в сентябре 1939 года — но далее под любым предлогом СССР открывал боевые действия против войск вермахта, утомленных польской кампанией, используя все преимущества своих свежих сил, вооружения и положения. Однако Сталин и его соратники выбрали наихудший вариант для безопасности СССР и советских людей, заняв позицию дружественного нейтралитета по отношению к агрессору. Сталин и И. Ваш коллега Сергей Случ еще в 2004 году подробно разбирал происхождение этого текста и объявил его фальшивкой. Как считаете вы? Достоверность или недостоверность сталинской речи не так важна. Мотивы и резоны Сталина очевидны, независимо от того, идет ли речь о подлинном источнике или апокрифе. За короткий срок советская позиция резко изменилась в лучшую сторону; 4 Очевидно, участники заседания приняли политическое решение о заключении соглашения с Германией; 5 Главную роль в номенклатуре ВКП б играл Сталин, поэтому он перечислил аргументы в пользу целесообразности заключения договора с Германией. Об их содержании мы можем судить на основании записи беседы Сталина с Димитровым 7 сентября. Какие последствия для нашей страны имело заключение пакта Молотова — Риббентропа? Оно предопределило или, наоборот, отсрочило гитлеровское нашествие 1941 года? Кто кого перехитрил в августе 1939 года — Сталин или Гитлер? Руководители ВКП б обеспечили нацистам безопасный тыл на Востоке о чем публично заявлял Молотов , вступили с ними в тесные торгово-хозяйственные отношения и снабжали воюющую Германию сырьем, поддерживали необходимый для германской экономики транзит материалов через советскую территорию на Дальний Восток. Наконец, сталинские руководители позволили Гитлеру вести успешные боевые действия против антигитлеровской коалиции в 1939-1940 годах, копить силы, а затем и сосредотачивать войска на западных границах СССР. Сталин, конечно, хотел перехитрить Гитлера, но обманул сам себя. В результате завоевательной войны в Европе к лету 1941 года Третий рейх приобрел большие ресурсы, по сравнению с теми, которыми он располагал летом 1939-го. Это позволило Гитлеру подготовить и совершить внезапное нападение на Советский Союз, который в результате этого потерял десятки миллионов человеческих жизней. Ваши оппоненты наверняка в ответ приведут известную цитату Черчилля. Будущий британский премьер-министр, хоть и назвал Московский договор «одиозным противоестественным актом», но в своих воспоминаниях признал, что СССР «было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий с тем, чтобы русские получили время Если их политика была холодно расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной». Для того чтобы Гитлер захватил почти всю континентальную Европу, приобрел союзников и подготовился к нападению на Советский Союз? Ведь в августе 1939 года даже фашистская Италия еще не пожелала воевать на стороне Третьего рейха, не говоря уже о Венгрии, Румынии или Финляндии.
Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом
Гитлера в рейхстаге 1 сентября 1939 г. Хотя информация о заключении самого пакта была опубликована в Советском Союзе и успела широко распространиться по миру, эта речь стала первым официальным заявлением Гитлера. 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. Речь Гитлера 1 сентября 1939 года — выступление Адольфа Гитлера на чрезвычайной сессии рейхстага в Кролль-опере.
из речи Гитлера в Рейхстаге, 1 сентября 1939 года
Он поднял руку в национал-социалистическом приветствии и оставался в этой позе до тех пор, пока я не закрыл за собой дверь. Григгс Аншлюс Гитлер еще в 1925 году в своей книге «Моя борьба» написал, что Австрия должна «воссоединиться со своей немецкой родиной». В его представлении будущее великогерманское государство объединит всех этнических немцев в пределах общих границ. Версальский договор 1919 года, однако, запретил слияние стран. Страны-победители в Первой мировой войне были против, так как боялись усиления Германии. Даже фашистская Италия поддерживала независимость Австрии: диктатор Бенито Муссолини опасался, что Германия после воссоединения решит присвоить те области, которые Австрия уступила Италии после войны. После обещания, полученного от Гитлера, однако, Муссолини в 1937 году передумал. После длительной торговой блокады, нацистской террористической кампании и жесткого политического давления со стороны Германии австрийское сопротивление, наконец, было сломлено. Утром 12 марта 1938 года немецкие войска пересекли границу Австрии, и Германия аннексировала эту страну.
Лондонская конференция Лондонская экономическая конференция — встреча 66 стран, которая проходила в Лондоне с 12 июня по 27 июля 1933 года. Ее целью было положить конец мировому экономическому кризису, который царил с 1929 года. Большие проблемы были связаны с пошлинами и ненадежностью валютных рынков, с тех пор как Великобритания и США отменили золотой стандарт, а также же с дефляцией — то есть с постоянным падением цен. Руководители центральных банков Европы хотели снова ввести золотой стандарт, закрепить стоимость валют и тем самым принудительно снизить зарплаты и цены, чтобы добиться роста. США, напротив, хотели печатать больше денег, чтобы посредством инфляции снизить размер долгов и подстегнуть рост. Конференция по разоружению Конференция по разоружению Лиги Наций проходила в столице Швейцарии Женеве с 1932 по 1934 год хотя формально она завершилась в 1937. Целью провозгласили общее разоружение стран, чтобы сделать мир стабильнее и безопаснее. Поляризация между Францией и Германией, однако, сделала прогресс в этом вопросе невозможным.
Германия становилась все более милитаристской и не могла отказаться от возможности вооружиться до того же уровня, что и другие крупные державы, тогда как Франция считала слабость немецкой военной сферы единственной гарантией того, что не разразится еще одна мировая война. Германия вышла из Лиги Наций и покинула конференцию в октябре 1933 года. В правительстве Гитлера Гугенберг был назначен министром по вопросам экономики, сельского хозяйства и продовольствия, но быстро оказался на обочине политической жизни. После своего знаменитого высказывания в июне 1933 года он потерял всякое политическое влияние. Именно в роли лидера немецкой делегации на большой экономической конференции в Лондоне Гугенберг заявил, что Германии следовало бы вернуть свои колонии в Африке, а также найти возможность свободно расширяться на восток. Это высказывание было сделано буквально за несколько дней до того, как Свен Аурен взял у Гитлера свое интервью. Гитлер, очевидно, действительно хотел мощно продвинуться на восток, но на момент речи Гугенберга Германия была еще слишком слаба в военном отношении, и у Гитлера пока не имелось резонов объявлять о своих планах. Гугенберг впал в немилость и был вынужден уйти из правительства в результате кампании, посвященной гонениям и арестам его политических союзников.
Ведь его политика была направлена на то, чтобы завоевать себе пространство для жизни в Польше и СССР. Что касается этого пункта, уже тогда [в интервью со Свеном Ауреном] он говорит о том, что собирается сделать восемью годами позже», — подчеркивает профессор истории Клас Омарк. Вот что писала «Афтонбладет» о вторжении в Советский Союз Передовица «Афтонбладет» 22 июня 1941: Освободительная война Европы «Окруженная западными державами Германия разорвала свои оковы и с новыми силами вышла на свободу, навстречу своей европейской и исторически значимой миссии — раздавить красный режим, который создает постоянную угрозу самой сути свободы». Создавая искусственное государство, Москва все это время терроризировала наших современников. Непостижимой и непростительной ошибкой Англии было с самого начала отказаться от участия в политике Европы, которая единым фронтом восстала против советизированного Востока. Теперь Германия первой вынуждена проводить уборку на небрежно управляемом континенте, чтобы затем, защитив спину, обратиться к самой значимой битве. В период междуцарствия Германия была вынуждена с помощью дипломатического пакта парализовать гигантскую красную державу, чтобы избежать немедленной войны на два фронта. Этот пакт был маневром, на который Германия, подавляемая западной политикой, была вынуждена пойти.
Теперь этот пакт сделал свое дело и может быть отброшен: Советская Россия, как теперь уже ясно, вела двойную игру, и, согласно своим политическим правилам, стремилась извлечь максимальную выгоду из банкротства цивилизации, над которым Москва все это время работала и на которое рассчитывала. Под руководством Германии Европа поведет народную войну против красного владычества. На флангах маршируют Финляндия и Румыния. Для Финляндии будет большой и славной задачей обеспечить Скандинавии опору в борьбе против красного царизма. Финляндия уже несла потери, выполняя эту задачу, и в настоящий момент приносит новые жертвы во имя Скандинавии. В исходе этой войны не может быть никаких сомнений. Собственный вклад Германии и то, как она организует своих союзников, обеспечат победоносную и непобедимую мощь. Нет никаких сомнений в том, что шведский народ чувствует в эту минуту.
Не будет преувеличением сказать, что этот исторический день начала войны имеет решающее значение и для будущего Швеции. Очень важно, чтобы власти всеми средствами, которые только есть сейчас в их распоряжении, бдительно следили за всеми теми нешведскими элементами, чья деятельность во время войны в Финляндии так мощно взбудоражила шведское общественное мнение. Аурен был сотрудником «Афтонбладет» с 1932 по 1936 год, а затем он работал корреспондентом «Свенска Дагбладет» Svenska Dagbladet в Лондоне и Париже. Аурен написал несколько книг, в том числе о Югославии в период правления Тито.
Зато 21 сентября, со ссылкой на нидерландское агентство новостей, было сообщено, что обороняющие Варшаву польские войска передрались между собой. В целом же продвижение германских войск по территории Польши освещалось в советской прессе верно. Публиковались карты-схемы театра военных действий от 8 и 14 сентября с обозначением подконтрольных территорий.
В публикациях всячески подчеркивалась деморализация и развал польской армии, что, кстати, было недалеко от истины. В то же время давали и преувеличенную информацию о резко возникших в Англии трудностях. При этом, любая негативная информация о немецких войсках, как и о Германии в целом, отсутствовала. Правда, и особенной похвалы им советские газеты не расточали. Время от времени сообщалось, что эти действия находят полное понимание в Германии. Так, 18 сентября ТАСС пересказало статью в главном рупоре нацистской пропаганды «Фёлькишер беобахтер» под названием «Новый порядок в Восточной Европе». Подчеркивалось, что Германия «безгранично приветствует» решение советского правительства, которое «опирается на кровную связь» населения Украины, Белоруссии и Восточной Польши.
Народ так толпится вокруг моей машины, что почти повреждает ее. Но они просто полны энтузиазма. И если бы, например, стало известно, что я собираюсь покинуть канцелярию в шесть часов вечера, я бы просто не смог пробиться через толпы людей. Но вернемся к марксизму. Обратите внимание, что в мировой истории принципы правления меняются вслед за сменой эпох. Сначала были легитимизм и феодализм, затем, после Французской революции, — демократия, потом социал-демократия, которая сейчас сменяется нацизмом, или, если хотите, национал-социализмом. В будущем принцип авторитета будет стоять выше всего, а личность станет играть определяющую роль.
У мира есть выбор между интернациональным коммунизмом и национальным интернационализмом. Тем не менее я хочу донести, что немецкий национал-социализм не может быть механически перенесен в другие страны. Однако основная национальная идея может пойти на пользу всем нациям. В кабинет вошел господин с какими-то бумагами, и рейхсканцлер пошел к столу, чтобы их завизировать. Мы воспользовались случаем, чтобы оглядеться и констатировать, что в святая святых Адольфа Гитлера весьма уютно. Комната довольно большая, а стены ее обиты красным деревом. У короткой стены стоит небольшая кушетка светло-голубого оттенка, как и остальная мебель.
На письменном столе — большой букет живых цветов. Стоит букет и на тумбочке. Перед письменным столом расположился маленький столик с письменной машинкой. Все вместе производит впечатление изящества и ухоженности. Немецкие туристы — не преступники «Господин рейхсканцлер, — сказал я, когда он вновь опустился в кресло, — чего Германия ожидает от Австрии? Поэтому совершенно невозможно создать на границе какое-то контролирующее учреждение, которое могло бы гарантировать, что никто из туристов, направляющихся в Австрию, не причастен к тому, что австрийцы называют «коричневой чумой». Проблема аншлюса — это европейская проблема большего масштаба.
Он улыбнулся. Говорят, что в Лондон отправляются самые светлые умы, и в таком случае можно надеяться на хороший результат. Если говорить серьезно, то я думаю, что Лондонская конференция родилась под более счастливой звездой, чем конференция по разоружению. Лондон — под более счастливой звездой, чем Женева — То есть, господин рейхсканцлер, вы не верите в идею разоружения? Но, конечно, было бы удачнее, если бы конференция по разоружению добилась положительных результатов до начала конференции в Лондоне. Если будет достаточно доброй воли со всех сторон, хороший результат наверняка будет достигнут. У меня с губ рвался еще один вопрос.
Я рискнул задать его. Он ответил без отговорок: — Я однажды высказался относительно моих взглядов на колониальную проблему в ходе большой речи в парламенте и тем самым ясно выразил свое отношение к этому вопросу. Я также со своей стороны считаю, что Германия прямо сейчас стоит перед лицом более важных и насущных вопросов, чем колониальный. Кроме того, что касается колонизации, то в восточной Пруссии и так достаточно земли для возделывания. Вот все, что я могу сказать. Он поднялся, и я попрощался. Он, видимо, заметил, что я бросил взгляд на столик с печатной машинкой, так как, прежде чем я пошел к двери, сказал: — Нет, сам я этим не пользуюсь.
Мой секретарь печатает на машинке под диктовку. Но в прошлом году я много писал на машинке. На этом все закончилось. Он поднял руку в национал-социалистическом приветствии и оставался в этой позе до тех пор, пока я не закрыл за собой дверь. Григгс Аншлюс Гитлер еще в 1925 году в своей книге «Моя борьба» написал, что Австрия должна «воссоединиться со своей немецкой родиной». В его представлении будущее великогерманское государство объединит всех этнических немцев в пределах общих границ. Версальский договор 1919 года, однако, запретил слияние стран.
Страны-победители в Первой мировой войне были против, так как боялись усиления Германии. Даже фашистская Италия поддерживала независимость Австрии: диктатор Бенито Муссолини опасался, что Германия после воссоединения решит присвоить те области, которые Австрия уступила Италии после войны. После обещания, полученного от Гитлера, однако, Муссолини в 1937 году передумал.
Россия и Германия воевали друг против друга в Мировой войне. Этого не случится и не будет во второй раз. Гитлер оправдал нападение Германии, заявив о виновности поляков на основе фальсифицированного инцидента с Глейвицем - кульминации операции Гиммлер , операции под ложным флагом, призванной продемонстрировать, что поляки напали первыми: Этой ночью польские регулярные солдаты впервые обстреляли нашу территорию. Затем Гитлер объявил себя «Первым солдатом Германского рейха» Erster Soldat des Deutschen Reiches , самопровозглашенным званием, фактически эквивалентным генералиссимусу. Это был еще один шаг в укреплении позиции Гитлера как верховного главнокомандующего немецкими вооруженными силами Oberbefehlshaber der Deutschen Wehrmacht : Отныне я всего лишь первый солдат Германского рейха.
Я снова надела то пальто, которое было для меня самым священным и самым дорогим. Я не буду снимать его снова, пока не будет обеспечена победа, иначе я не переживу исход. Уильям Ширер отметил, что «Только однажды в тот день Гитлер сказал правду. В конце концов, на этот раз он подтвердил свое слово. Но ни один немец, которого я встретил в Берлине в тот день, не заметил, что то, что лидер говорил прямо, было что он не может встретить или вынести поражение, если оно произойдет ". Элеонора Рузвельт написала: «Сегодня в 5 часов утра у нас зазвонил телефон, и это был президент в Вашингтоне, чтобы сообщить мне печальную новость о том, что Германия вторглась в Польшу и что ее самолеты бомбят польские города.
из речи Гитлера в Рейхстаге, 1 сентября 1939 года
Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого. Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах.
Начальник Политуправления РККА, армейский комиссар 1-го ранга Лев Мехлис , выступая на XVIII съезде ВКП б , заявлял о необходимости «перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик». Вы полагаете, что пакт Молотова — Риббентропа стал результатом стремления Сталина и Гитлера попросту использовать друг друга? Приведу вам цитату из документа. В беседе с Генеральным секретарем Исполкома Коминтерна Георгием Димитровым 7 сентября 1939 года Сталин так объяснил смысл происходивших событий: Карикатура в британской газете, изображающая встречу Гитлера и Сталина над телом поверженной Польши. Вольный перевод с английского: «" Унтерменш , надеюсь? Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии было расшатано положение богатейших капиталистических стран в особенности Англии. Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население. Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону». Конечные итоги войны, начавшейся в Европе после Московского пакта, Гитлер и Сталин представляли по-разному. В ответ Лондон призвал Москву подписать совместную декларацию трех великих держав и Польши, которая предостерегала бы об угрозах «политической независимости любого европейского государства». Почему в итоге из всего этого ничего не вышло, а Московские переговоры закончились крахом за день до визита в СССР Риббентропа? Во-первых, из-за того, что Сталину они были нужны не для создания антигитлеровской коалиции, а в качестве инструмента давления на Гитлера, чтобы подталкивать нацистов к торговым и территориальным уступкам СССР. Как известно, 17 апреля 1939 года Советский Союз официально предложил Британии и Франции заключить договоры о взаимопомощи, о чем узнал весь мир. Менее известно, что в тот же день в Берлине советский полпред Алексей Мерекалов без всякой огласки посетил статс-секретаря германского МИД Эрнста фон Вайцзеккера и сообщил ему: «С точки зрения СССР нет причин, могущих помешать нормальным взаимоотношениям с Германией. А, начиная с нормальных, отношения могут становиться все лучше и лучше». Неудивительно, что англо-франко-советские переговоры шли трудно. Во-вторых, сначала участники консультаций не могли договориться о том, что такое «косвенная агрессия» и каким образом СССР собирается «гарантировать» безопасность Финляндии, прибалтийских республик, Польши и Румынии. В-третьих, Коминтерн продолжал действовать, а марксистско-ленинскую доктрину ВКП б никто не отменял. И политические элиты приграничных государств вполне естественно боялись, что если ленинцы-сталинцы начнут обеспечивать их «безопасность», то закончат советизацией. Поляки помнили , как летом 1920 года большевики пытались создать Польскую советскую республику. Поэтому ни польские, ни румынские политики не хотели видеть — даже в ограниченном виде — войска РККА на территории своих государств. Наконец, не забудьте: к 1939 году в СССР большевики почти полностью уничтожили Российскую православную церковь с ее епископатом, клиром, паствой, монастырями, духовными школами и закрыли почти все храмы. Вряд ли такая богоборческая политика добавляла польским католикам и православным румынам доверия к Сталину и всей его организации. Материалы по теме: 9 июля 2019 В-четвертых, СССР образца 1939 года совершенно не напоминал европейскую императорскую Россию 1913 года. Несмотря на свои размеры и огромный военный потенциал, страна имела весьма скверный имидж. Жертвами сталинской социальной политики в 1930-1939 годах стали более 8,5 миллиона человек. Из них почти семь миллионов жизней унес голод 1932-1933 годов, около полумиллиона погибли в ГУЛАГе, почти миллион раскулаченных и членов их семей — на этапах депортаций и в спецпоселках, более 700 тысяч «врагов народа» расстреляли органы ОГПУ—НКВД. Можно сравнить эти данные со статистикой репрессий в гитлеровской Германии за 1930-е годы? Если в концлагерях Третьего рейха сидели всего 30 тысяч узников на 80,6 миллиона населения , то в системе ГУЛАГа — три миллиона на 168,8 миллиона населения , из них более половины составляли «контрреволюционеры» и раскулаченные. В 1937-1938 годах органы НКВД репрессировали примерно 20 тысяч представителей комначсостава армии и флота, преимущественно командиров старшего и высшего звена, включая талантливых ученых, академиков и бывших царских офицеров. Иными словами, восточноевропейским государствам вести переговоры с таким специфическим партнером, тем более связывать себя с ним обязательствами, казалось нелегким делом. А что британцы и французы? Конечно, они медлили. Английская миссия во главе с адмиралом сэром Реджинальдом Драксом хотела тянуть переговоры до 1 октября, но здесь важно, что Лондон в принципе не отказывался разговаривать с Москвой. Например, перед заключением англо-русского соглашения 1907 года переговоры шли 15 месяцев. Диалог всегда лучше, чем его отсутствие. Это Гитлер в августе нервничал и считал время сутками, а Сталин-то куда торопился? Его делегаты сколько угодно могли разговаривать с союзниками. Позиция французской миссии во главе с дивизионным генералом Жозефом Думенком, и особенно посла Поля Наджиара, выглядела более конструктивной.
В столь короткий период развития, едва ли можно увидеть признаки всеобщего застоя, упадка или напротив — прогресса. Однако, те шесть лет, что теперь находятся позади, наполнены самыми грандиозными событиями за всю историю Германии. Сегодня, шесть лет спустя, я произношу эту речь, перед первым Рейхстагом великой Германии. На самом деле, мы — может быть быстрее любого иного поколения — способны провести в жизнь весь смысл этих праведных слов: «Чудо, милостью Господней». Шести лет было достаточно для осуществления мечты поколений; один год для того, чтобы дать нашему народу насладиться тем единством, к которому бесчисленные поколения стремились тщетно. Я смотрю на вас сейчас, собранных передо мной, как представителей нашего германского народа, со всех земель государства, и знаю, что среди вас есть новоизбранные члены от Остмарка [1] Ostmark — "Восточная марка", название, которое получила Австрия после осуществления Германией аншлюса в 1938. Марка — средневековая административная единица на территории Германских княжеств. До 1945 г. По Мюнхенскому соглашению 1938 г.
Но если требовалось последнее доказательство того, что, несмотря на все опровержения и маскировку, возникла коалиция между Англией и Советской Россией, то его дал югославский конфликт. Пока я предпринимал последнюю попытку умиротворения Балкан и, разумеется, вместе с дуче предложил Югославии присоединиться к Тройственному пакту 11 , Англия и Советская Россия совместно организовали путч 12 , и за одну ночь устранили тогдашнее правительство, готовое к взаимопониманию. Сегодня об этом можно рассказать немецкому народу: антигерманский государственный переворот в Сербии произошел не только под английскими, но и, прежде всего, под советскими знаменами. Поскольку мы промолчали и об этом, советское руководство сделало следующий шаг. Оно не только организовало путч, но и несколько дней спустя заключило со своими новыми ставленниками известный договор о дружбе 13 , призванный укрепить волю Сербии оказать сопротивление умиротворению на Балканах и натравить ее на Германию. И это не было платоническим намерением. Москва требовала мобилизации сербской армии. Поскольку я продолжал считать, что лучше не высказываться, кремлевские правители сделали еще один шаг. Правительство германского рейха располагает сегодня документами, из которых явствует, что Россия, чтобы окончательно втянуть Сербию в войну, обещало ей поставить через Салоники оружие, самолеты, боеприпасы и прочие военные материалы против Германии. И это происходило почти в тот самый момент, когда я еще советовал японскому министру иностранных дел д-ру Мацуоке добиваться разрядки с Россией, все еще надеясь послужить этим делу мира. Только быстрый прорыв наших несравненных дивизий к Скопье 14 и занятие самих Салоник 15 воспрепятствовали осуществлению этого советско-англосаксонского заговора. Офицеры сербских ВВС улетели в Россию и были приняты там как союзники. Только победа держав Оси на Балканах сорвала план втянуть Германию этим летом в многомесячную борьбу на юго-востоке, а тем временем завершить сосредоточение советских армий, усилить их боевую готовность, а потом вместе с Англией, с надеждой на американские поставки, задушить и задавить Германский Рейх и Италию. Тем самым Москва не только нарушила положения нашего пакта о дружбе, но и жалким образом его предала. И в то же время правители Кремля до последней минуты, как и в случаях с Финляндией и Румынией, лицемерно уверяли внешний мир в своем стремлении к миру и дружбе и составляли внешне безобидные опровержения. Если до сих пор обстоятельства вынуждали меня хранить молчание, то теперь настал момент, когда дальнейшее бездействие будет не только грехом попустительства, но и преступлением против немецкого народа и всей Европы. Сегодня на нашей границе стоят 160 русских дивизий. В последние недели имеют место непрерывные нарушения этой границы, не только нашей, но и на дальнем севере и в Румынии 16. Русские летчики забавляются тем, что беззаботно перелетают эту границу, словно хотят показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этой территории. В ночь с 17 на 18 июня русские патрули снова вторглись на территорию рейха и были вытеснены только после длительной перестрелки. Но теперь настал час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и тоже еврейских властителей большевистского центра в Москве. Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, какое только видел мир. В союзе с финскими товарищами стоят бойцы победителя при Нарвике 17 у Северного Ледовитого океана. Немецкие дивизии под командой завоевателя Норвегии 18 защищают вместе с финскими героями борьбы за свободу под командованием их маршала 19 финскую землю. От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого восточного фронта. На берегах Прута и в низовьях Дуная до побережья Черного моря румынские и немецкие солдаты объединяются под командованием главы государства Антонеску. Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех. Поэтому я сегодня решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Одновременно Фюрер отдал приказ солдатам Восточного фронта, почти буквально совпадавший с данным обращением, который заканчивался словами: «Немецкие солдаты! Вы вступаете теперь в жестокую борьбу и на вас лежит тяжелая ответственность, ибо судьба Европы, будущее Германского Рейха, бытие нашего народа лежит отныне только в ваших руках. Да поможет вам в этой борьбе Господь Бог! Советское правительство никогда не признавало аннексию Бессарабии Румынией весной 1920 года , но никогда и не высказывалось против с какими-то конкретными обязательствами». Советские делегаты на переговорах заверяли также, что этот мирный договор гарантирует безопасность мурманской железной дороги к северо-востоку от Ладоги, которую Советский Союз считал важной коммуникацией». Но советское правительство дезавуировало и эти заявления. Правительство Цветковича было свергнуто. Доказательством служат непрерывные вторжения русских самолетов, которые с апреля по июнь 1941 года, несмотря на все протесты Румынии, от двух до семи раз в день залетали на румынскую территорию, что свидетельствовало о подготовке военных операций, а также о сосредоточении огромных сил на северной и юго-восточной границе Румынии с явно наступательными целями. Имели место и постоянно провоцировавшиеся разведывательными отрядами конфликты. Советские вооруженные силы, стянутые на границу Румынии, насчитывали 30 пехотных дивизий, 8 кавалерийских дивизионов и 14 моторизованных бригад». После того, как 15 января 1942 года Дитлю были починены все немецкие и финские войска в Северной Финляндии, Фюрер во время своего визита в Финляндию по случаю 75-летия маршала Маннергейма произвел его в генерал-полковники. Фюрер в тот же день наградил рыцарским крестом, который по поручению Фюрера был вручен ему генералом Йодлем 4 сентября. В день 75-летия 4 июня 1942 года Фюрер лично поздравил его и вручил ему большой золотой крест Ордена германского орла, высшую германскую награду. Был момент, когда мы имели в Восточной Пруссии три дивизии, тогда как Россия мобилизовала в прибалтийском регионе 22. И они усиливались из месяца в месяц. От нас это не укрылось. Мы могли точно установить, где, как и когда передвигается каждое отдельное соединение и делали это почти каждый месяц.
Операция «Консервы». Как Гитлер создал предлог для нападения на Польшу
Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой.
Подписаться 216,2K подписчиков Несмотря на постоянное игнорирование его предложений по разоружению, Адольф Гитлер действовал в соответствии с требованиями человечества в момент принятия решения. Когда 1 сентября 1939 года наша армия начала мстить ослепленному польскому псевдогосударству, немецкие люфтваффе получили особенно строгие инструкции относительно выбора целей. Как сказал фюрер в своей речи в рейхстаге 1 сентября 1939 года: «Я не хочу вести войну против женщин и детей. Я отдал Люфтваффе приказ ограничить свои атаки военными целями».
Принцип уклонения от разрешения проблемы путем приспособления к обстоятельствам недопустим.
Обстоятельства должны быть приспособлены к целям. А это невозможно без вторжения в иностранные государства или посягательства на чужую собственность». Позднее в своих обращениях он добавил: «Поэтому не может быть и речи о жалости к Польше, и нам остается лишь напасть на нее при первой подходящей возможности. Мы не можем надеяться, что дело пойдет так же, как в Чехословакии. Будет война. Наша задача — изолировать Польшу. Успешность изоляции явится решающим фактором... Изоляция Польши — вопрос искусной политики…» В том случае, если бы не могла быть достигнута изоляция Польши, Германия, по мнению Гитлера, должна была бы первой напасть на Великобританию и Францию … или, по крайней мере, уничтожить их военный потенциал».
Цель — уничтожение живой силы... Если война даже разразится на Западе, мы прежде всего займемся разгромом Польши». Для начала войны Германии нужен был формальный повод — сasus belli. Неважно, будет он правдоподобным или нет. Победителя потом не будут спрашивать, говорил ли он правду», — обещал своим генералам Гитлер. Нападение немцев на радиостанцию в Глейвице стало фактическим началом Второй мировой войны. Фото из книги «История Второй мировой войны. Главкома люфтваффе рейхсмаршала Германа Геринга Гитлер озадачил вопросом: могут ли немецкие летчики сбить над территорией Германии польский самолет?
А политически — ненадежно», — ответил Геринг. Спланированная его приближенными провокация получила название «Операция Гиммлер». Службой безопасности СД и военной разведкой и контрразведкой абвером был подготовлен ряд инцидентов с применением оружия на границе между Польшей и Германией. Цель — убедить мировую общественность, что Польша нарушила договор о ненападении с Германией. Агенты спецподразделений СС должны были инсценировать обстрелы и попытки захватов немецких пограничных объектов, чтобы обвинить в этих нападениях польскую сторону. Руководство операцией, носившей его имя, Гиммлер поручил обергруппенфюреру СС Рейнхарду Гейдриху — шефу СД и начальнику полиции безопасности Германии «зипо» , которая объединяла криминальную полицию «крипо» и тайную государственную полицию «гестапо». Главная из них, получившая условное наименование операция «Консервы», состояла в нападении на радиостанцию в городке Глейвице, расположенном в Верхней Силезии, в 10 км от германо-польской границы. Ныне это польский город Гливице.
Практической работой по подготовке операции «Консервы» занимались начальник отдела диверсий и саботажа абвера генерал Эрвин фон Лахузен и начальник группы VI-F диверсии службы безопасности СД штурмбаннфюрер СС Альфред Науйокс, который руководил действиями на месте. Командованию 23-го и 45-го штандартов СС, расквартированных на месте предполагаемой операции, было направлено указание немедленно предоставить в распоряжение Науйокса 120 человек, владеющих польским языком. Роль «погибших во время нападения» предназначалась заключенным концлагеря Дахау, умерщвленным посредством инъекций и уже после этого доставленным на место событий. На эсэсовском жаргоне они назывались «консервами» — отсюда и название операции. За доставку «консервов» отвечал оберфюрер СС Генрих Мюллер — начальник гестапо. Науйокс получил от Гейдриха следующие указания: «Первое. По поводу этой истории вы не имеете права связываться ни с каким немецким учреждением в Глейвице. Никто из вашей группы не должен иметь при себе документы, доказывающие его принадлежность к СС, СД, полиции или удостоверяющие подданство германского рейха».
Кодовым сигналом должна была служить фраза Гейдриха: «Бабушка умерла». Однако вечером 25 августа в Берлин пришли две новости: посол Италии в Германии Бернардо Аттолико сообщил, что дуче Бенито Муссолини не готов поддержать германского фюрера, а Великобритания заключила договор о взаимопомощи с Польшей. Поэтому пришлось давать срочные распоряжения об отмене операции.
More than 1,000,000 people of German blood had in the years 1919-1920 to leave their homeland. As always, I attempted to bring about, by the peaceful method of making proposals for revision, an alteration of this intolerable position. It is a lie when the outside world says that we only tried to carry through our revisions by pressure. Fifteen years before the National Socialist Party came to power there was the opportunity of carrying out these revisions by peaceful settlements and understanding.
On my own initiative I have, not once but several times, made proposals for the revision of intolerable conditions. All these proposals, as you know, have been rejected - proposals for limitation of armaments and even, if necessary, disarmament, proposals for limitation of warmaking, proposals for the elimination of certain methods of modern warfare. You know the proposals that I have made to fulfill the necessity of restoring German sovereignty over German territories. You know the endless attempts I made for a peaceful clarification and understanding of the problem of Austria, and later of the problem of the Sudetenland, Bohemia, and Moravia. It was all in vain. It is impossible to demand that an impossible position should be cleared up by peaceful revision and at the same time constantly reject peaceful revision. It is also impossible to say that he who undertakes to carry out these revisions for himself transgresses a law, since the Versailles Diktat is not law to us.
A signature was forced out of us with pistols at our head and with the threat of hunger for millions of people. And then this document, with our signature, obtained by force, was proclaimed as a solemn law. In the same way, I have also tried to solve the problem of Danzig, the Corridor, etc. That the problems had to be solved was clear. It is quite understandable to us that the time when the problem was to be solved had little interest for the Western Powers. But that time is not a matter of indifference to us. Moreover, it was not and could not be a matter of indifference to those who suffer most.
In my talks with Polish statesmen I discussed the ideas which you recognize from my last speech to the Reichstag. No one could say that this was in any way an inadmissible procedure on undue pressure. I then naturally formulated at last the German proposals, and I must once more repeat that there is nothing more modest or loyal than these proposals. I should like to say this to the world. I alone was in the position to make such proposal, for I know very well that in doing so I brought myself into opposition to millions of Germans. These proposals have been refused. Not only were they answered first with mobilization, but with increased terror and pressure against our German compatriots and with a slow strangling of the Free City of Danzig - economically, politically, and in recent weeks by military and transport means.
Poland has directed its attacks against the Free City of Danzig. Moreover, Poland was not prepared to settle the Corridor question in a reasonable way which would be equitable to both parties, and she did not think of keeping her obligations to minorities. I must here state something definitely; German has kept these obligations; the minorities who live in Germany are not persecuted. No Frenchman can stand up and say that any Frenchman living in the Saar territory is oppressed, tortured, or deprived of his rights. Nobody can say this. For four months I have calmly watched developments, although I never ceased to give warnings. In the last few days I have increased these warnings.
Почему советские СМИ поздравляли Гитлера с военными победами до 1940 года
| Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941 | Главная» Новости» Выступление гитлера на русском. |
| Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г. | 01:05. Лукашенко предложил объявить перемирие на Украине – Москва 24. |
Речь гитлера перед нападением
От имени советского народа внеочередная четвертая Сессия Верховного Совета СССР по предложению депутата Щербакова единогласно одобрила внешнюю политику советского правительства и ратифицировала договор о ненападении между Германией и Советским Союзом». Однако план нападения на Польшу план «Вайс» был принят Гитлером задолго до подписания пакта о ненападении с Советским Союзом. Свои соображения и материалы для таблиц взаимодействия командующие видами вооруженных сил должны были представить в ОКВ к 1 мая 1939 года: «Разработка плана должна проходить таким образом, чтобы осуществление операции было возможно в любое время, начиная с 1 сентября 1939 года». Первая часть директивы излагала общие задачи вооруженных сил Германии на 1939—1940 годы. Во вторую ее часть входил план «Вайс». Третья часть предусматривала захват Данцига. Цель операции «Вайс» — разбить польские вооруженные силы. На операцию выделялось 57 дивизий, 2,5 тыс. Директива ОКВ гласила: «Операция «Вайс» составляет лишь предварительную меру в системе подготовки к будущей войне, но отнюдь не должна рассматриваться как причина для вооруженного столкновения с западными противниками». Польша, однако, продолжала считать этот пакт действующим вплоть до нападения на нее Германии 1 сентября 1939 года.
Начавшееся в 1934 году польско-германское сближение продолжалось до осени 1938-го. После Мюнхенского сговора 29—30 сентября 1938 года Польша предъявила Чехословакии ультиматум об уступке ей Тешинской Силезии; 2 октября Тешинская область была занята польскими войсками. Недальновидная антисоветская политика Варшавы позволила Берлину подготовиться к развязыванию Второй мировой войны, которая началась с германского нападения на Польшу. Причем за год до вторжения в Польшу Гитлер уверял, что «при всех обстоятельствах Германия будет заинтересована в сохранении сильной национальной Польши, совершенно независимо от положения дел в России. Идет ли речь о большевистской, царской или какой-либо иной России, Германия всегда будет относиться к этой стране с предельной осторожностью». Гитлер благодарил Польшу за то, что та держит на границах с СССР большие силы, избавляя тем самым Германию от крупных военных расходов. Приговор Международного военного трибунала в Нюрнберге гласит: «Гитлер 23 мая 1939 года собрал важное военное совещание… Гитлер объявил о своем решении напасть на Польшу. Он признал, что причиной для нападения явились не споры с Польшей о Данциге, а необходимость расширения «жизненного пространства» Германии и обеспечения снабжения продовольствием. Он заявил: «Для разрешения этой проблемы нужна смелость.
Принцип уклонения от разрешения проблемы путем приспособления к обстоятельствам недопустим. Обстоятельства должны быть приспособлены к целям. А это невозможно без вторжения в иностранные государства или посягательства на чужую собственность». Позднее в своих обращениях он добавил: «Поэтому не может быть и речи о жалости к Польше, и нам остается лишь напасть на нее при первой подходящей возможности. Мы не можем надеяться, что дело пойдет так же, как в Чехословакии. Будет война. Наша задача — изолировать Польшу. Успешность изоляции явится решающим фактором... Изоляция Польши — вопрос искусной политики…» В том случае, если бы не могла быть достигнута изоляция Польши, Германия, по мнению Гитлера, должна была бы первой напасть на Великобританию и Францию … или, по крайней мере, уничтожить их военный потенциал».
Цель — уничтожение живой силы... Если война даже разразится на Западе, мы прежде всего займемся разгромом Польши». Для начала войны Германии нужен был формальный повод — сasus belli. Неважно, будет он правдоподобным или нет. Победителя потом не будут спрашивать, говорил ли он правду», — обещал своим генералам Гитлер. Нападение немцев на радиостанцию в Глейвице стало фактическим началом Второй мировой войны. Фото из книги «История Второй мировой войны. Главкома люфтваффе рейхсмаршала Германа Геринга Гитлер озадачил вопросом: могут ли немецкие летчики сбить над территорией Германии польский самолет?
Поскольку Россия обязалась оккупировать не только Финляндию, но и Прибалтийские государства, она внезапно мотивировала свои действия аргументами настолько же смешными, насколько и ложными — что она должна защитить эти страны от внешней угрозы, или предотвратить такую угрозу. Это могло относиться только к Германии, поскольку никакое другое государство не могло даже достичь Балтики, не говоря уже о том, чтобы начать там войну. Тем не менее, я промолчал. Однако, Кремль тут же продолжил. Принимая во внимание то, что весной 1940 года Германия, в соответствии с так называемым пактом о дружбе, отвела свои войска от дальней восточной границы и, фактически, полностью очистила эти области от германских войск, концентрация русских вооружённых сил, которая уже в то время начиналась в полной мере, могла быть расценена, только как преднамеренная угроза Германии. Согласно личному заявлению Молотова, сделанному в то время, 22 русские дивизии уже были размещены весной 1940 года в Прибалтийских государствах. Так как русское правительство всегда настаивало, что войска были размещены исключительно по просьбе местного населения, целью их присутствия там могла быть только демонстрация против Германии. В то время, когда наши солдаты, с 5 мая 1940 года громили франко-британскую мощь на Западе, развёртывание русских военных сил на нашей восточной границе продолжалось всё в более и более угрожающей степени. Поэтому, с августа 1940 я считал, что не в интересах империи оставлять без защиты наши восточные области, которые и так часто подвергались разорению, ввиду этой огромной концентрации большевистских дивизий. Таким образом, следствием сотрудничества Британии и Советской России стало связывание таких мощных наших сил на востоке, — особенно это касается авиации, — что германское высшее командование уже не могло ручаться за успешное завершение войны на западе. Это было целью не только британской политики, но также и политики Советской России; и для Англии, и для Советской России важно было, чтобы война продолжалась как можно дольше, чтобы ослабить всю Европу, делать её всё более и более бессильной. Угрожающее нападение России на Румынию, по данным последнего анализа, имело своей целью овладение важной базой — не только для Германии, но также для европейской экономики, или, по крайней мере, разрушение этой базы. Империя, особенно с 1933 года, с бесконечным терпением искала торговых партнёров в юго-восточной Европе. Поэтому мы крайне заинтересованы в конституционной стабильности и территориальной целостности этих стран. Российское продвижение в Румынию и сближение Греции с Англией угрожало за короткое время ввергнуть эти регионы во всеобщую войну. Вопреки нашим принципам и экономическим интересам, в ответе на срочный запрос тогдашнего румынского правительства, полностью несущего ответственность за такое развитие событий, я посоветовал уступить требованиям Советской России и, в интересах мира, отдать Бесарабию. Румынское правительство верило, однако, что может оправдать такой ответ перед своим народом только в том случае, если Германия и Италия гарантируют целостность того, что всё ещё оставалось от Румынии. Я сделал это с тяжёлым сердцем, в основном, потому, что когда Германская империя даёт гарантии, это означает, что она выполнит их. Мы не англичане, не евреи. Я всё ещё верил в этот последний час, что послужил делу мира в этом регионе, хотя и взял на себя серьёзную личную ответственность. Чтобы, в конце концов, разрешить эти проблемы и достичь ясности насчёт отношения России к Германии, а также из-за постоянно усиливающейся мобилизации на нашей восточной границе, я пригласил г-на Молотова в Берлин. Советский министр иностранных дел тогда потребовал от Германии разъяснений по следующим четырём вопросам. Первый вопрос Молотова: были ли германские гарантии Румынии направлены также против Советской России, в случае если бы Советская Россия напала на Румынию? Мой ответ: немецкая гарантия универсальна и её выполнение безоговорочно обязательно для нас. Россия, однако, никогда не заявляла нам, что имеет другие, помимо Бесарабии, интересы в Румынии. Захват Северной Буковины уже был нарушением договорённости. Поэтому я не думал, что у России могут внезапно возникнуть какие-либо далеко идущие намерения по отношению к Румынии. Второй вопрос Молотова: Россия снова чувствует угрозу со стороны Финляндии. Россия не собирается это терпеть. Готова ли Германия не оказывать никакой помощи Финляндии и, прежде всего, немедленно вывести германские вспомогательные войска, продвигающиеся к Киркенесу? Мой ответ: Германия всё также не имеет никаких политических интересов в Финляндии. Германское правительство, тем не менее, не потерпит новая война России против маленького финского народа, тем более, что мы никогда не считали, что Финляндия в состоянии угрожать России. Мы ни при каких обстоятельствах не хотим открытия нового театра войны на Балтике. Третий вопрос Молотова: согласна ли Германии, если Россия даст гарантии Болгарии и пошлёт советские войска в Болгарию в соответствии с этим, в связи с чем он — Молотов — готов заявить что Советы не будут что-либо изменять, к примеру, смещать царя. Мой ответ: Болгария — суверенная страна и я не располагаю сведениями, что Болгария когда-либо просила Советскую Россию о гарантиях, как Румыния просила гарантий от Германии.
В порту польского Данцига тем временем уже стоял на якоре и тоже следил за приказами из Берлина броненосец «Шлезвиг-Гольштейн». Он должен был всеми орудиями атаковать врага с тыла. Вместе с немцами вступить на польскую землю готовились словаки. Гитлер и имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп немедленно осудили «агрессию» со стороны Польши, а также заявили о целом ряде инцидентов на немецко-польской границе. Фюрер пообещал отвечать «на бросание бомб бомбами». Согласно плану, переодетые в польскую форму и владеющие польским языком немецкие диверсанты захватили радиостанцию в приграничном городке и передали в эфир антигерманское воззвание по-польски. Роль «погибших во время нападения» предназначалась заключенным концлагерей, умерщвленным посредством инъекций и уже после этого доставленным на место событий.
При этом, любая негативная информация о немецких войсках, как и о Германии в целом, отсутствовала. Правда, и особенной похвалы им советские газеты не расточали. Время от времени сообщалось, что эти действия находят полное понимание в Германии. Так, 18 сентября ТАСС пересказало статью в главном рупоре нацистской пропаганды «Фёлькишер беобахтер» под названием «Новый порядок в Восточной Европе». Подчеркивалось, что Германия «безгранично приветствует» решение советского правительства, которое «опирается на кровную связь» населения Украины, Белоруссии и Восточной Польши. Нарком охарактеризовал Германию как страну, стремящуюся к окончанию войны и к миру, обвинил Англию и Францию в агрессии, в стремлении к мировому господству и подчеркнул, что преступно вести войну «за уничтожение гитлеризма» под флагом борьбы за демократию. Англия и Франция инициировали исключение СССР из Лиги Наций, собирались послать экспедиционный корпус в Северную Финляндию, планировали бомбить нефтепромыслы в Закавказье, поставляли оружие в Финляндию. Советский Союз подчёркивал дружественный нейтралитет по отношению к Германии. Речь шла о том, что оккупация Дании и Норвегии, согласно официальным сообщениям германского правительства, должна была предотвратить их оккупацию западными державами. Молотов от имени правительства СССР пожелал Третьему рейху полного успеха в его «оборонительных мероприятиях».