Клирик Московской епархии, ризничий при храме Живоначальной Троицы у Салтыкова моста в Москве, иеромонах Никон (Белавенец). Иеромонах Никон (Белавенец) для меня всегда был и остается человеком не только духовного звания, но и безграничной духовной и человеческой отваги. Иеромонах Никон (в миру Сергей Владимирович Белавенец; 1 июля 1964, Москва) — священнослужитель Русской православной церкви, клирик Моско. Иеромонах Никон (Белавенец), заштатный клирик Московской городской епархии, временно служащий в храме Живоначальной Троицы у Салтыкова моста г. Москвы, освобождается от несения означенного временного послушания, с правом перехода в Александровскую епархию. Иеромонах Никон (Белавенец) для меня всегда был и остается человеком не только духовного звания, но и безграничной духовной и человеческой отваги.
Жизнь воинам спасала Любовь! Памяти сестер милосердия, погребенных на Братском кладбище в Москве.
Иеромонах Никон (Белавенец) - позиция. 07:14 - Протоиерей Алексий Уминский - позиция. Иеромонах Никон (Белавенец): В России монархические настроения. Сергей Белавенец-младший, и главный тренер сборной России по шахматам Сергей Яновский. и церемонии передачи святыни поучаствовал специально прибывший из Москвы участник закладки Храма-памятника в 1991 году, присутствовавший при ней вместе со Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Алексием Вторым, – иеромонах Никон Белавенец. Иеромонах Никон (в миру Сергей Владимирович Левачев-Белавенец), родился 1 июля 1964 года в городе Москве.
Расшифровка нашей беседы на Радио КП
Даже некнижные старушки почти наизусть знали богослужение, строго следили за его благочинием и за сокращениями и т. А церковная интеллигенция очень глубоко вникала в суть богослужебной жизни и жизни Церкви вообще. Кроме того, храмы не были замкнутыми общинами. В Москве было 44 храма, и церковная молодежь любила ездить по престольным праздникам в тот или иной храм. И, в общем-то, мы почти все знали друг друга в лицо. Сейчас, к сожалению, это уходит. Потому что очень многие общины замкнуты вокруг своих пастырей… — А сколько сейчас в Москве храмов? Но, знаете, когда тебе уже почти под 60, ты начинаешь немножечко брюзжать. Митрополит Питирим Нечаев Да я сам был в то время намного лучше, чем сейчас! Мне не то что не было в тягость, меня это даже раззадоривало: я жил на Речном вокзале, а на службы владыки Питирима ездил в храм Воскресения Словущего на Успенском вражке, в Брюсовом переулке тогда это была улица Неждановой. Иногда дорога занимала полтора часа, а приезжать нам, иподиаконам, надо было как минимум за час до службы.
И никакой тягости я не испытывал. Сейчас, конечно, и лености стало больше, да и глаза меньше горят… Что еще сказать? Сейчас я слышу критику: дескать, в Церкви стало засилье бюрократии, у мирян мало прав и т. Я хочу сказать, что упреки надо обращать, прежде всего, к самим себе. В начале 1990-х было огромное поле деятельности для православных мирян: молодые общины нуждались в тружениках. Священники были достаточно открыты. Можно было брать храм, создавать крепкую общину и трудиться. Профессор Виктор Николаевич Тростников Но, к сожалению, многие активные православные миряне не захотели заниматься рутиной — кирпичами, мусором и пр. Хотелось рассуждать о литургической практике, о проблемах церковной жизни, обо всем подобном… — Но не все были такими. Например, профессор Виктор Николаевич Тростников, известный математик и писатель, рассказывал, что в 1990-е он как раз работал, в частности, над постройкой храмов...
А ведь существуют люди, которым кажется, что и время не то, и условия не те. Вот, если бы было время другое, и условия другие, то тогда уж дело спасения «продвигалось бы семимильными шагами». Времена не выбирают Но так не бывает: любое время имеет и свои положительные стороны, имеет и свои отрицательные стороны. Но мы не выбираем время, в которое нам жить. Господь дает нам то время и те условия, которые нам, конкретным людям, удобнее для спасения. Да, конечно, открытые гонения в чем-то… комфортнее. Потому что вот здесь — мы, а здесь — они. Гонимые и гонители. Сейчас вроде бы все — православные, все со свечкой стоят, даже Ксюша Собчак венчается… И массы совершенно одичалых и полуязычески настроенных людей наполнили храмы, у них свои требования к Церкви… Вот, вчера мы читали 12 Евангелий: фактически, та же самая толпа, которая приветствовала Христа Спасителя при его Входе в Иерусалим криками «Осанна в Вышних! Христос этим людям не нужен, им хочется, чтобы Церковь их встретила как некое «Бюро добрых услуг».
Даже нет, не так: они готовы заплатить, но им нужно, чтобы четко всё разъяснили: сколько молебнов отслужить, сколько свечей поставить, чтобы «разрешился» их вопрос. Конечно, раньше паства была гораздо более ответственной именно в религиозных вопросах. Но, опять-таки, но… Мы все мечтали о церковном возрождении, мы все мечтали, чтобы у нас народ хлынул в Церковь. И вот, милости просим, добро пожаловать, но народ — вот такой… Конечно, я ловлю себя на мысли, что скучаю по тем временам, но то, о чем я мечтал, свершилось. Так что — засучи рукава и научись пробуждать религиозные чувства у этих самых людей. Митрополит Антоний Сурожский Я понимаю, что подобная трагедия произошла, в частности, и в Сурожской епархии в Великобритании , где у владыки Антония Сурожкого была создана — не скажу «замкнутая» — но крепкая община, с устоявшимся костяком. И вдруг туда хлынула «экономическая эмиграция» из развалившегося тогда Советского Союза. В храм пришли люди, которым высокие истины были непонятны. Заказать молебен и отслужить панихиду — это то, что можно «пощупать». И, конечно, та рафинированная публика я говорю без всякого осуждения и без всякого негатива — они были, с точки зрения образования, достаточно рафинированными с ужасом взирала на этих полуязычников.
Но это, как в свое время написал В. Шульгин, «был Его величество русский народ». И я себя стараюсь отучать от этого внутреннего негатива, потому что умозрительно легко любить Церковь святых, Церковь подвижников. А вот полюбить Церковь, составленную из соседей по дому, наверное, сложнее. Не помню, кто из классиков сказал, что легко любить все человечество, но как тяжело — одного конкретного человека. Подлинные молитвенники и лжестарцы — Вы отметили очень, на мой взгляд, показательную вещь, потому что в Сурожской епархии, как в капле воды, отразились общие проблемы нашей Церкви. Очень уж там все было показательно. А с другой стороны, отец Никон, это очень хорошо, что мы помним: помним этих духовников, столпов духовных, старцев, которые не только словом слово их тоже было очень важно , но сами собой являли воплощение того Евангелия, которым они жили. У нас были сонмы этих старцев: сам их внешний облик уже привлекал людей в Церковь. Окружающие люди, видя их, сразу задумывались об иной жизни — не только той, которую они наблюдали в храме или в монастыре, но той, которую в себе скрывает церковный организм, о духовной жизни.
И они невольно понимали, что за внешним благолепием, несомненно, стоит большее — духовная тайна Церкви. И это привлекало в Церковь. Может быть, свою роль сыграл сегодня уход из жизни целого поколения подлинно церковных людей? Да и мы сами, люди из советского прошлого, пришли в Церковь каждый со своим, скажем так, «бэкграундом». Ведь и мы сами, вольно или невольно, совершаем те или иные поступки, которые отталкивают людей от Церкви.
И причина очень проста: по-настоящему детский характер. Он может быть веселым, обидчивым, грустным, но практически никогда не может быть неискренним. А для христианина, особенно живущего в среде заскорузлых умов и сердец, это великое преимущество.
Отец Алексей Злобин. Считали, что перед смертью» — В переговорах с правительством уже вроде были достигнуты определенные договоренности, но их перечеркнули события, которые случились 3 октября на площади перед Домом Советов, — говорит отец Алексей. ОМОН и милиция отступили, оставив машины. Никто тогда не предполагал, что это спланированная провокация, ловушка. Многие в Белом доме, в том числе и руководство, впали в эйфорию. Стали делать безответственные призывы и распоряжения. Около 14-го подъезда Белого дома начался митинг. У меня была икона Спасителя — «Ангел Великого Совета». Я ее повесил на гвоздик, где когда-то висел портрет вождя. Когда началось противостояние, я унес ее в свою московскую служебную квартиру. Но когда ложился в своем кабинете в Белом доме спать, смотрел на торчащий из стены гвоздь, и мне было не по себе. Думал, вот расстреляют, а у меня с собой даже иконы нет. Рано утром пошел и снова принес ее в Белый дом. Потом перед ней и молился. Попытка штурма телецентра провалилась. Но самое страшное было впереди. В это время в разных комнатах парламента, холлах и на лестницах спали тысячи человек. Потом несколько БМП, сминая баррикады, въехали на площадь перед Белым домом. Когда из бронетехники открыли прицельный огонь по окнам здания, все стали переходить в глубину Белого дома, в помещения, окна которых выходили во внутренний двор. Депутаты собрались в зале заседаний Совета Национальностей, который располагался в полуподвальном помещении. Там, в темном помещении без окон, было около 600—700 человек. Мой рабочий кабинет находился на третьем этаже. Окно в нем было изрешечено пулями от крупнокалиберного пулемета. Оставаться там было нельзя. Мы с другими членами нашего комитета перешли и заняли комнату рядом с медпунктом. Я перенес туда крестильный ящик, сосуды и запасные Дары, которые у меня хранились в сейфе. В десять часов по Дому Советов начали стрелять танки. Били прямой наводкой до 11-го этажа. Те защитники Белого дома, кто поднялся выше, оказались отрезанными от остальных. Все ждали, что вот-вот начнется штурм. Говорили, что было распоряжение — никого в плен не брать. На пороге смерти к отцу Алексею в обустроенную им «малую церковь» потянулись депутаты, работники аппарата, обслуживающий персонал, казаки, офицеры, добровольцы — простые люди, приехавшие из разных городов. Одни хотели исповедаться и причаститься, многие — впервые в жизни, другие — креститься. Я делал общую исповедь и причащал. В тот день под обстрелами я причастил около 90 человек, — говорит отец Алексей. Набрал их полный ковчежец. Потом этими запасными Дарами и причащал людей. Помню, очень удивился, когда увидел писателя Лощица, редактора серии «Жизнь замечательных людей», который пришел причаститься. Спросил: «Юра, а ты какими судьбами здесь? Потом он не раз бывал в нашем древнем храме. В 1993-м Лошиц был редактором газеты «Литературная Россия» и по зову души пришел защищать Белый дом. Обстрел межу тем все усиливался. К отцу Алексею то и дело приходили с просьбой исповедовать раненых. Их в Доме Советов было около сотни, держались они особняком. Сказал, что их командира ранили в живот. Надо было подняться на 6-й этаж. Лестница проходила около окон, так что пришлось ползти. Как только в проеме показывался силуэт, раздавались выстрелы. Так по-пластунски и передвигался со своими запасными Дарами. Командир казаков был в сознании. Я его исповедовал, причастил. Потом казаки его как-то спустили на первый этаж. В то время уже разрешили вывозить раненых, прислали за ними машины. Позже стало известно, что все они попали в Институт Склифосовского. Казаки, размахивая нагайками, потом забрали оттуда своего командира. Операцию ему делали уже в другой больнице. А обстановка вокруг Белого дома между тем все накалялась. К площади были стянуты мотострелковые и воздушно-десантные дивизии, бригады спецназа. В любую минуту могло начаться наступление. В это время к батюшке пришли креститься депутаты Светлана Горячева и Тамара Пономарева.
Колчака, генерала П. Краснова и генерала А. В июне 2007 года подписал обращение с критикой Обращения епископа Чукотского Диомида Дзюбана. В ноябре 2009 года в интервью газете «Завтра» заявил, среди прочего: «Сегодня Великая Княгиня Мария Владимировна является символом единства народов России». Член Малого административного совета Российского дворянского собрания. С 2001 по 2005 год член Руководящего центра движения «За веру и Отечество». С 2007 года член редколлегии общероссийской православно-монархической газеты «Царский вестник» Самара.
«Сережа, ты даже не представляешь себе, как все сложно!»
По его словам, введение подобной нормы может подталкивать детей к доносительству на своих собственных родителей. А тут ушлый сынишка набирает номер телефона и отцу дают два года. И что мы получаем? Какого гражданина мы получаем в будущем? Наказание необходимо в том случае, если это единственный способ объяснить и научить ребёнка не совершать подобных действий в будущем, полагает отец Никон.
В Москве было 44 храма, и церковная молодежь любила ездить по престольным праздникам в тот или иной храм. И, в общем-то, мы почти все знали друг друга в лицо.
Сейчас, к сожалению, это уходит. Потому что очень многие общины замкнуты вокруг своих пастырей… — А сколько сейчас в Москве храмов? Но, знаете, когда тебе уже почти под 60, ты начинаешь немножечко брюзжать. Митрополит Питирим Нечаев Да я сам был в то время намного лучше, чем сейчас! Мне не то что не было в тягость, меня это даже раззадоривало: я жил на Речном вокзале, а на службы владыки Питирима ездил в храм Воскресения Словущего на Успенском вражке, в Брюсовом переулке тогда это была улица Неждановой. Иногда дорога занимала полтора часа, а приезжать нам, иподиаконам, надо было как минимум за час до службы.
И никакой тягости я не испытывал. Сейчас, конечно, и лености стало больше, да и глаза меньше горят… Что еще сказать? Сейчас я слышу критику: дескать, в Церкви стало засилье бюрократии, у мирян мало прав и т. Я хочу сказать, что упреки надо обращать, прежде всего, к самим себе. В начале 1990-х было огромное поле деятельности для православных мирян: молодые общины нуждались в тружениках. Священники были достаточно открыты.
Можно было брать храм, создавать крепкую общину и трудиться. Профессор Виктор Николаевич Тростников Но, к сожалению, многие активные православные миряне не захотели заниматься рутиной — кирпичами, мусором и пр. Хотелось рассуждать о литургической практике, о проблемах церковной жизни, обо всем подобном… — Но не все были такими. Например, профессор Виктор Николаевич Тростников, известный математик и писатель, рассказывал, что в 1990-е он как раз работал, в частности, над постройкой храмов... А ведь существуют люди, которым кажется, что и время не то, и условия не те. Вот, если бы было время другое, и условия другие, то тогда уж дело спасения «продвигалось бы семимильными шагами».
Времена не выбирают Но так не бывает: любое время имеет и свои положительные стороны, имеет и свои отрицательные стороны. Но мы не выбираем время, в которое нам жить. Господь дает нам то время и те условия, которые нам, конкретным людям, удобнее для спасения. Да, конечно, открытые гонения в чем-то… комфортнее. Потому что вот здесь — мы, а здесь — они. Гонимые и гонители.
Сейчас вроде бы все — православные, все со свечкой стоят, даже Ксюша Собчак венчается… И массы совершенно одичалых и полуязычески настроенных людей наполнили храмы, у них свои требования к Церкви… Вот, вчера мы читали 12 Евангелий: фактически, та же самая толпа, которая приветствовала Христа Спасителя при его Входе в Иерусалим криками «Осанна в Вышних! Христос этим людям не нужен, им хочется, чтобы Церковь их встретила как некое «Бюро добрых услуг». Даже нет, не так: они готовы заплатить, но им нужно, чтобы четко всё разъяснили: сколько молебнов отслужить, сколько свечей поставить, чтобы «разрешился» их вопрос. Конечно, раньше паства была гораздо более ответственной именно в религиозных вопросах. Но, опять-таки, но… Мы все мечтали о церковном возрождении, мы все мечтали, чтобы у нас народ хлынул в Церковь. И вот, милости просим, добро пожаловать, но народ — вот такой… Конечно, я ловлю себя на мысли, что скучаю по тем временам, но то, о чем я мечтал, свершилось.
Так что — засучи рукава и научись пробуждать религиозные чувства у этих самых людей. Митрополит Антоний Сурожский Я понимаю, что подобная трагедия произошла, в частности, и в Сурожской епархии в Великобритании , где у владыки Антония Сурожкого была создана — не скажу «замкнутая» — но крепкая община, с устоявшимся костяком. И вдруг туда хлынула «экономическая эмиграция» из развалившегося тогда Советского Союза. В храм пришли люди, которым высокие истины были непонятны. Заказать молебен и отслужить панихиду — это то, что можно «пощупать». И, конечно, та рафинированная публика я говорю без всякого осуждения и без всякого негатива — они были, с точки зрения образования, достаточно рафинированными с ужасом взирала на этих полуязычников.
Но это, как в свое время написал В. Шульгин, «был Его величество русский народ». И я себя стараюсь отучать от этого внутреннего негатива, потому что умозрительно легко любить Церковь святых, Церковь подвижников. А вот полюбить Церковь, составленную из соседей по дому, наверное, сложнее. Не помню, кто из классиков сказал, что легко любить все человечество, но как тяжело — одного конкретного человека. Подлинные молитвенники и лжестарцы — Вы отметили очень, на мой взгляд, показательную вещь, потому что в Сурожской епархии, как в капле воды, отразились общие проблемы нашей Церкви.
Очень уж там все было показательно. А с другой стороны, отец Никон, это очень хорошо, что мы помним: помним этих духовников, столпов духовных, старцев, которые не только словом слово их тоже было очень важно , но сами собой являли воплощение того Евангелия, которым они жили. У нас были сонмы этих старцев: сам их внешний облик уже привлекал людей в Церковь. Окружающие люди, видя их, сразу задумывались об иной жизни — не только той, которую они наблюдали в храме или в монастыре, но той, которую в себе скрывает церковный организм, о духовной жизни. И они невольно понимали, что за внешним благолепием, несомненно, стоит большее — духовная тайна Церкви. И это привлекало в Церковь.
Может быть, свою роль сыграл сегодня уход из жизни целого поколения подлинно церковных людей? Да и мы сами, люди из советского прошлого, пришли в Церковь каждый со своим, скажем так, «бэкграундом». Ведь и мы сами, вольно или невольно, совершаем те или иные поступки, которые отталкивают людей от Церкви. Архимандрит Иоанн Крестьянкин — Безусловно, но я хочу сказать, что в наш век информационной суеты тоже существуют подвижники и молитвенники. Просто подлинные молитвенники не «раскручивают» себя в СМИ, в Интернете, не устраивают туры на «поклонение себе» и т. Я думаю, если каждый активный член Церкви подумает, повспоминает, то он сможет назвать с десяток имен, даже не обязательно старцев.
С 2000 года служит в Москве. С 2005 года ризничий, а с 2012 года — клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста. С 2012 года сотрудник Патриаршего совета по культуре. Участник легитимистского движения с 1980-х гг.
Иногда дорога занимала полтора часа, а приезжать нам, иподиаконам, надо было как минимум за час до службы. И никакой тягости я не испытывал. Сейчас, конечно, и лености стало больше, да и глаза меньше горят… Что еще сказать? Сейчас я слышу критику: дескать, в Церкви стало засилье бюрократии, у мирян мало прав и т. Я хочу сказать, что упреки надо обращать, прежде всего, к самим себе. В начале 1990-х было огромное поле деятельности для православных мирян: молодые общины нуждались в тружениках. Священники были достаточно открыты. Можно было брать храм, создавать крепкую общину и трудиться. Профессор Виктор Николаевич Тростников Но, к сожалению, многие активные православные миряне не захотели заниматься рутиной — кирпичами, мусором и пр. Хотелось рассуждать о литургической практике, о проблемах церковной жизни, обо всем подобном… — Но не все были такими. Например, профессор Виктор Николаевич Тростников, известный математик и писатель, рассказывал, что в 1990-е он как раз работал, в частности, над постройкой храмов... А ведь существуют люди, которым кажется, что и время не то, и условия не те. Вот, если бы было время другое, и условия другие, то тогда уж дело спасения «продвигалось бы семимильными шагами». Времена не выбирают Но так не бывает: любое время имеет и свои положительные стороны, имеет и свои отрицательные стороны. Но мы не выбираем время, в которое нам жить. Господь дает нам то время и те условия, которые нам, конкретным людям, удобнее для спасения. Да, конечно, открытые гонения в чем-то… комфортнее. Потому что вот здесь — мы, а здесь — они. Гонимые и гонители. Сейчас вроде бы все — православные, все со свечкой стоят, даже Ксюша Собчак венчается… И массы совершенно одичалых и полуязычески настроенных людей наполнили храмы, у них свои требования к Церкви… Вот, вчера мы читали 12 Евангелий: фактически, та же самая толпа, которая приветствовала Христа Спасителя при его Входе в Иерусалим криками «Осанна в Вышних! Христос этим людям не нужен, им хочется, чтобы Церковь их встретила как некое «Бюро добрых услуг». Даже нет, не так: они готовы заплатить, но им нужно, чтобы четко всё разъяснили: сколько молебнов отслужить, сколько свечей поставить, чтобы «разрешился» их вопрос. Конечно, раньше паства была гораздо более ответственной именно в религиозных вопросах. Но, опять-таки, но… Мы все мечтали о церковном возрождении, мы все мечтали, чтобы у нас народ хлынул в Церковь. И вот, милости просим, добро пожаловать, но народ — вот такой… Конечно, я ловлю себя на мысли, что скучаю по тем временам, но то, о чем я мечтал, свершилось. Так что — засучи рукава и научись пробуждать религиозные чувства у этих самых людей. Митрополит Антоний Сурожский Я понимаю, что подобная трагедия произошла, в частности, и в Сурожской епархии в Великобритании , где у владыки Антония Сурожкого была создана — не скажу «замкнутая» — но крепкая община, с устоявшимся костяком. И вдруг туда хлынула «экономическая эмиграция» из развалившегося тогда Советского Союза. В храм пришли люди, которым высокие истины были непонятны. Заказать молебен и отслужить панихиду — это то, что можно «пощупать». И, конечно, та рафинированная публика я говорю без всякого осуждения и без всякого негатива — они были, с точки зрения образования, достаточно рафинированными с ужасом взирала на этих полуязычников. Но это, как в свое время написал В. Шульгин, «был Его величество русский народ». И я себя стараюсь отучать от этого внутреннего негатива, потому что умозрительно легко любить Церковь святых, Церковь подвижников. А вот полюбить Церковь, составленную из соседей по дому, наверное, сложнее. Не помню, кто из классиков сказал, что легко любить все человечество, но как тяжело — одного конкретного человека. Подлинные молитвенники и лжестарцы — Вы отметили очень, на мой взгляд, показательную вещь, потому что в Сурожской епархии, как в капле воды, отразились общие проблемы нашей Церкви. Очень уж там все было показательно. А с другой стороны, отец Никон, это очень хорошо, что мы помним: помним этих духовников, столпов духовных, старцев, которые не только словом слово их тоже было очень важно , но сами собой являли воплощение того Евангелия, которым они жили. У нас были сонмы этих старцев: сам их внешний облик уже привлекал людей в Церковь. Окружающие люди, видя их, сразу задумывались об иной жизни — не только той, которую они наблюдали в храме или в монастыре, но той, которую в себе скрывает церковный организм, о духовной жизни. И они невольно понимали, что за внешним благолепием, несомненно, стоит большее — духовная тайна Церкви. И это привлекало в Церковь. Может быть, свою роль сыграл сегодня уход из жизни целого поколения подлинно церковных людей? Да и мы сами, люди из советского прошлого, пришли в Церковь каждый со своим, скажем так, «бэкграундом». Ведь и мы сами, вольно или невольно, совершаем те или иные поступки, которые отталкивают людей от Церкви. Архимандрит Иоанн Крестьянкин — Безусловно, но я хочу сказать, что в наш век информационной суеты тоже существуют подвижники и молитвенники. Просто подлинные молитвенники не «раскручивают» себя в СМИ, в Интернете, не устраивают туры на «поклонение себе» и т. Я думаю, если каждый активный член Церкви подумает, повспоминает, то он сможет назвать с десяток имен, даже не обязательно старцев. Нам всё дается по Писанию: «род лукавый и прелюбодейный ищет знамения... Нам обязательно подавай старцев, подавай особенных духовников! А что, нам непонятно, как надо жить? Ведь всё написано в Священном Писании, все написано в канонах Церкви… — Но с ними было как-то все-таки спокойнее и надежнее... Житие человека — «70, аще в силах, 80 лет» Пс. Да, конечно, я немножечко скорблю о том поколении тоже. У меня был пример — митрополит Питирим Нечаев , я помню очень хорошо и ярко Патриарха Пимена Извекова , встречался с митрополитом Иоанном Разумовым , келейником Патриарха Сергия Страгородского , однажды видел в Новгороде архимандрита Иосифа Сапронова , современника Патриарха Тихона Беллавина , ему было тогда около 90 лет где-то в начале 1990-х.
Откройте свой Мир!
Иеромонах Никон (Белавенец) - позиция. 07:14 - Протоиерей Алексий Уминский - позиция. По приглашению настоятеля храма протоиерея Михаила Прокопенко общую молитву возглавил эконом Богородице-Смоленской Зосимовой мужской пустыни Александровской епархии иеромонах Никон (Белавенец). Протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Живоначальной Троицы в Хохлах. Иеромонах Никон (Белавенец), клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста. Протоиерей Алексий Уминский, настоятель храма Живоначальной Троицы в Хохлах. Иеромонах Никон (Белавенец), клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста. Духовник Общероссийского общественного движения "За Веру и Отечество» иеромонах Никон Белавенец. Боровой Виталий Михайлович, Иеромонах Никон (Белавенец Сергей Владимирович), Митрополит Иоанн (Снычёв Иван Матвеевич), Митрополит Питирим (Нечаев Константин Владимирович), Алексий II (Ридигер Алексей Михайлович), Патриарх Кирилл.
Откройте свой Мир!
По приглашению настоятеля храма протоиерея Михаила Прокопенко общую молитву возглавил эконом Богородице-Смоленской Зосимовой мужской пустыни Александровской епархии иеромонах Никон (Белавенец). И ещё: наблюдая иеромонаха Никона в самых разных ситуациях, в больших и малых аудиториях, я всегда поражался одному его качеству. Иеромонах Никон (Белавенец), клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста, в течение 10 лет был иподиаконом митрополита Питирима (Нечаева). Служат: иеромонах Никон (Белавенец), иерей Николай Конюхов, иеродьякон Филарет (Трунин), иеродьякон Софроний (Михальский). представитель Канцелярии Главы Российского Императорского Дома Михаил Борисович Смолин - кандидат исторических наук Юрий Владимирович Кот - публицист. Сердечно приветствуем иеромонаха Никона, молитвенно желаем ему помощи Божией в трудах и монашеском делании.
Как живёт Русская Церковь последние 30 лет
Благодаря ему и его настойчивости многие наши проекты обретали православный смысл, наполнились силой русской традиции. Как один из вдохновителей и радетелей российского монархического возрождения, о. Никон много сил направляет на возвращение в повседневную жизнь религиозного духовно-нравственного начала и русских традиционных ценностей. Защита нематериального культурно-исторического наследия, в том числе институтов Российской Империи, для него так же естественна, как исполнение религиозных обрядов. Созидательная теплота сердца о.
Никона, надежное товарищество давно и бесповоротно сделали его любимым нами иноком, порождая даже у малознакомых с ним людей чувство уважения и доверия. Конечно, о.
Другое дело, когда родители в раздражении срывают зло на ребёнке, а такие вещи тоже случаются. Когда родители внутренней болью принимают решение, что необходимо наказать, иначе человек не поймёт, что этого делать нельзя ни в коем случае, например, воровство, жестокое обращение с животными, со сверстниками. Вместе с тем, священнослужитель задался вопросом, что понимать под физическим наказанием. Напомним, 29 июня Совет Федерации одобрил законопроект о частичной декриминализации ряда статей Уголовного кодекса. Так, по данным проекта, уголовное наказание за побои наступает, только если они совершены в отношении детей и других близких лиц из хулиганских побуждений, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды.
Но когда кто-то позволяет себе говорить: «Этот священник — не священник! Хотя раздражаться монаху не пристало, но я несовершенен. И с отцом Алексием я предпочитаю дискутировать в открытую, а не повторять чьи-то цитаты. Даже если они исходят из уст чиновников синодальных отделов. Кто ловит масонов под кроватью — Мне бы хотелось отметить этот спектр интересов, если можно так выразиться, которые стали тоже причастны церковной жизни. К сожалению или к счастью , или по необходимости — не мне судить — вот эти социальные сети, различные платформы, порталы церковные в том числе , что касается вот этого всего... Ведь сейчас принято в том или ином приходе, в том или ином храме, скажем так, «вести отчет»: о богослужении, о проделанной приходской работе, фотоотчет, видеоотчет... Совершается богослужение, его фотографируют, записывают, потом выкладывают в Интернет и т. Что это: современная необходимость? И могла ли Церковь успешно этого избежать, поскольку духовная жизнь, по определению, не предполагает, наверное, «демонстрации проводимых мероприятий», если можно так выразиться? Как вам кажется? Я до недавнего времени был ответственным за миссионерскую работу на приходе, и меня жутко раздражали, например, шаблоны того, как надо писать отчеты: количество «вовлеченных людей» и т. То есть получалось, что либо ты реально работаешь, и тогда тебе просто некогда писать отчеты, либо ты красиво пишешь отчеты и изображаешь активную работу. К сожалению, на самом деле жизнь совсем другая: ведь отчет направлен в адрес священников для того, чтобы они не почивали на лаврах. Известно, что батюшки обычно очень озабочены своим благосостоянием, благосостоянием своей семьи, своих детей и родственников — и часто им просто некогда заниматься делами паствы. И чтобы дело шло, все идет по народной пословице: «На то и щука, чтобы карась не дремал». Тогда нашу Святую Церковь контролировали другие учреждения. Знаете, мы постоянно слышим о том, чтобы «кто-то нам создал такую-то и такую-то Церковь... К сожалению, у меня нет времени на содержательную полемику с отцом Андреем Кураевым, но если представить, что его точка зрения на активную роль мирян в Церкви победит, и миряне реально захватят власть в Церкви, то первым делом они на ближайшей березе повесят и отца Андрея Кураева, и Сергея Чапнина, и многих-многих других сегодняшних «реформаторов». Потому что существует такая точка зрения, что тогда будут избраны самые образованные, самые духовно «продвинутые», самые «удобные» для большинства нашей паствы. А ведь на самом деле «большинство нашей паствы» пока еще только приближается к христианству! Большинство нашей паствы пока еще только приближается к христианству — Страшно тогда подумать, кто может быть выбран... Не подумайте неправильно: я терпеть не могу никаких литургических реформ, мне даже мелкие русификации богослужения режут ухо. Она часто обыгрывается как «дом милосердия». Часто «живот» заменяют «жизнью»... Я — достаточно продвинутый мракобес, но меня чуть не сказал «бесят», но беснующийся иеромонах — это уже печальное явление пугают люди, которые одержимы псевдоконсерватизмом. Которые по-настоящему не знают ни истории Церкви, ни истории богослужения. Меня пугают люди, которые одержимы псевдоконсерватизмом Простейший пример: если я на Пасху не переоблачусь в красное облачение, то, боюсь, меня обругают «модернистом» и т. И ведь большинство людей не догадывается, что до революции в России, да и в первые годы советской власти, пасхальное облачение у духовенства было белым, а никак не красным! Но уже есть «традиция»... Большинство православных ревнителей не подозревает, боюсь, что столь любимые народом «Пассии» появились только в XX веке в Москве. Я не изучал специально этот вопрос, но такое впечатление, что, когда во время Первой мировой войны были заняты часть западных губерний, и священники были вынуждены их покидать, то они принесли с собой некоторые традиции западного края. Я, например, очень люблю, когда соборуются Великим постом. Просто важно это таинство совершать с благоговением, четко... Приходилось иногда бывать в храмах, где, во-первых, его безбожно сокращают, а, во-вторых, так невнятно читают Апостол и Евангелие, что, конечно же, стоять при этом в храме прихожанину довольно тоскливо. Тут и прекрасные Евангельские зачала, и прекрасные Апостольские зачала... Они не против Христа, но разве это христианство? Прочел недавно книгу покойного игумена Андроника Трубачева , посвященную епископу Антонию Флоренсову. В предисловии отец Андроник пишет, что владыка Питирим одобрил эту работу, а потом отметил, что и сам владыка Питирим во многом был похож на приснопамятного епископа Антония, который жил в начале XX столетия в Донском монастыре и обладал «подлинной церковностью». Что же это такое: настоящая церковность? Без ханжества, без каких-то таких вещей, которые могут оттолкнуть паству от пастыря? Как бы вы ее охарактеризовали? А костюм, подобранный случайно, будь он хотя бы от самых «передовых брендов», будет висеть на тебе как «на корове седло». Так и церковность: это, прежде всего, гармоничное соединение молитвы с жизнью. Церковный человек и молится по-настоящему, и старается, чтобы его жизнь соответствовала христианским заповедям. Не всегда это получается, он спотыкается, но он по-настоящему старается! И у церковного человека в центре его жизни обязательно находится Христос. Не национальная идея, не культурная традиция... Глубоко церковный человек не занимается мелочной суетой, у него нет задачи «всех загнать в счастье пинками» или плетками, или дубиной. Просто он своей жизнью свидетельствует, что он — знает Христа. Такие люди, во-первых, сами к себе притягивают, а во-вторых, они притягиваются к себе подобным и с большим уважением и тактом относятся к другим людям. Протопресвитер Александр Киселев Сейчас мне вспомнилось, как владыка Питирим однажды отметил одну черту Святейшего Патриарха Алексия Симанского , своего учителя: «Святейший Алексий говорил не против своего собеседника, а выше собеседника. Как бы предлагая тому подняться выше, над собственным уровнем». Помню свою первую встречу с отцом Александром Киселевым, священником из эмиграции которому будущий Патриарх Алексий II подавал кадило в Таллине. Так вот, отец Александр Киселев это был 1990-й год молился у нас в храме Воскресения Словущего за всенощной по служебнику читал молитвы светильничные — не помню, на вечерне или на утрене. Владыка Питирим меня подозвал и, показывая на батюшку, сказал: «Смотри, как стоит настоящий русский священник! Кстати, 20 лет уже будет со дня кончины протопресвитера Александра Киселева... Мне довелось, слава Богу, с ним много общаться. Могу даже взять смелость на себя сказать, что мы с ним были друзьями, несмотря не огромную разницу в возрасте. Протоиерей Димитрий Смирнов Конечно, меня всегда поражало, что передо мной стоит человек, который вот уже 60 лет совершает Божественную литургию перед Престолом Божиим... Так вот, отец Александр обладал большим чувством юмора. В последние годы жизни уже после кончины его супруги он плохо ходил, его в колясочке возили по Донскому монастырю.
Источник: сайт Императорского Православного Палестинского Общества.