Социолог Григорий Юдин был одним из немногих российских экспертов, которые в феврале 2022 года не сомневались в том, что военное столкновение России и Украины неизбежно. Причинами включения Юдина, Тагаевой, Чириковой, Олейника и Живицы в перечень стали выступления против военной операции на территории Украины.
Социолог Григорий Юдин и Евгения Чирикова пополнили список иноагентов
Григорий Юдин. Цена безразличия большинства. Смотрите видео на тему «Юдин Григорий» в TikTok. — Григорий Борисович, можно ли сказать, что очень долгое время победа была предметом консенсуса, объединяющего российское общество, но в последние годы этот консенсус стал распадаться?
Григорий Юдин - главные новости
Григорий Юдин кандидат философских наук, cтарший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований Высшей школы экономики, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук. Настоящий материал (информацию) произвел иностранный агент Юдин Григорий, либо материал (информация) касается деятельности данного иностранного агента. Все новости, где упоминается Григорий Юдин. Отвечающее извещение опубликовано на сайте ведомства 19 января.«Юдин принимал участие в создании и распространении для абсолютного мира рыл извещений и материалов иноземных агентов, выступал против особенной военной операции на Украине», — говорится в тексте. Очередным гостем авторской рубрики Виктора Шкуренко «Переход наличности» стал социолог и философ Григорий Юдин.
Григорий Юдин: биография социолога
Минюст РФ признал иноагентом социолога Григория Юдина. В настоящее время, по данным министерства, Юдин проживает за пределами России. В реестр иноагентов включили Евгению Чирикову и социолога Григория Юдина. Сегодня в него вошли социолог Григорий Юдин, экоактивистка Евгения Чирикова, главный редактор интернет-издания «Верстка» (признано иноагентом) Лола Тагаева, блогер Владислав Олейник, депутат Смоленской областной думы Владислав Живица.
Григорий Юдин - главные новости
Социолог Григорий Юдин внесен в реестр иностранных агентов за участие в создании и распространении материалов иноагентов и распространение фейков о России. Социолог и кандидат философских наук Григорий Юдин в гостях у "Грэма" объяснил, почему война Путина с НАТО неизбежна?00:00 – На связи Григорий Юдин;00:20 – Д. Топ подкастов в категории «Новости». Очередным гостем авторской рубрики Виктора Шкуренко «Переход наличности» стал социолог и философ Григорий Юдин. Григорий Юдин принадлежит к старшему слою VII поколения российских социологов, самому молодому в моих историко-социологических поисках. Как за последние годы происходила трансформация отношения россиян к обобществленной власти?
Минюст признал иноагентами лекторий «Живое слово»* и социолога Григория Юдина*
В одном из планов находится предлагаемая государством официальная версия истории и официальная память. Она существует в иерархичных формах, которые всегда центрированы на государстве как на единственном историческом субъекте. Собственно, поучаствовать в такого рода исторической памяти можно, только как-то подключившись к государству — к его бюрократии, его целевым программам, его системе планирования культурных мероприятий. Это, кроме прочего, и все педагогические формы вроде учебников, а также культурная индустрия фильмы, музеи и т. Информационной средой для этой исторической памяти являются федеральные медиа. Параллельно с этим возник очень большой слой альтернативных форм памяти, который мы, собственно, с подачи философа Александра Рубцова назвали «второй памятью». Это формы горизонтальные, они центрированы не на государстве, а на семейной истории. Если речь и идет о государстве, то оно переживается через семейную историю. Это формы, построенные на широком доступе: они активно используют цифровые технологии например, проекты по созданию баз данных репрессированных или погибших, а также проекты поиска бойцов, погибших во время ВОВ. Но самое важное — они отличаются от первой памяти как раз своей установкой.
Если первая память ориентирована на размежевание, на продолжение войны, то вторую память мой соавтор Дарья Хлевнюк называет «нейтральной памятью». Многие люди в России настолько устали от исторических войн, в которых, очевидно, нет правых и неправых, что у них формируется более взвешенное, более нейтральное отношение к исторической памяти. То есть отношение, при котором провозглашается, что важно помнить, что было, а оценки каждый должен выносить сам. И вот эта установка закрепляется по всей стране в разных формах второй памяти множеством активистов. В рамках этого проекта мы исследовали тех, кого назвали «агентами памяти». Ведь историческая память формируется не по нашему желанию; существуют агенты памяти, которые производят формы памяти. Они, грубо говоря, определяют то, что мы с вами будем помнить завтра. Для них некофликтная, «нейтральная», «горизонтальная», «вторая», проверенная память более важна. Это не значит, что они конфликтуют с первой памятью, хотя локальные конфликты могут возникать.
Скорее там другой способ отношения к собственной истории. Уже в прошлом году в проекте с форумом «Имеющие надежду», а потом — в проекте «Путь к общей истории» для Фонда президентских грантов мы проводили исследования населения, чтобы посмотреть, насколько это работает. Можно видеть, что такой способ отношения к истории, такие формы памяти начинают все большей популярностью пользоваться в противовес каким-то более агрессивным формам. Этот результат подтверждается и в региональных опросах. То же видно в данных поллстеров. Скажем, много шума наделало в прошлом году исследование «Левада-центра», в котором выяснилось, что люди стали чаще относиться к Иосифу Сталину с уважением и с безразличием. Но ведь это и есть усиление нейтральной памяти: давайте признаем, что в нашей истории было разное, и будем смотреть на неё с некоторой дистанции.
В интервью «Вёрстке» профессор «Шанинки» прокомментировал основные идеи, которыми чиновники администрации президента поделились с вице-губернаторами перед предстоящей президентской кампанией.
Ключевая задача кампании — не допускать никаких вопросов о будущем страны, их появление — самый большой риск, «желание их задавать надо выбить с самого начала», говорит Юдин. Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал На прошлой неделе «Вёрстка» рассказала об установках на проведение президентских выборов в марте 2024 года, которые региональным чиновникам дали руководители внутриполитического блока администрации президента. Семинар, посвящённый предстоящей кампании, проходил в Сенеже в начале апреля. Да, те характеристики населения, которые есть в документе, вероятно, взяты из реальных исследований — фокус-групп или вопросов с открытым ответом, например. Но они не формируют его основу, а служат реализации цели авторов. С первой же страницы ей мощным ударом вбивается одна простая мысль: «Народ за вождя. И не рыпайтесь». Есть народ и вождь, они сливаются в экстазе.
Хотите — попробуйте между ними залезть! Не хотите? Помогите экстаз продемонстрировать. И делайте это простейшими инструментами: принуждением, давлением и агрессией. Бюрократия должна быть замешана в этом большом насилии и тем самым принести присягу на лояльность Кремлю. В то же время ситуация в стране, очевидно, к этому располагает. Вся система власти находится под серьёзным давлением, и нет никакого понимания, как из-под него выйти. Те, кто находятся за её контуром, ещё могут утешать себя тем, что «Путин что-то придумает».
Тем же, кто внутри, нужно приложить гораздо больше усилий, чтобы себе это убедительно сказать. В России начисто пропало понимание того, что будет дальше. Ожидания, с кем ни поговоришь в Москве, делятся на два типа. Либо плохие: «Мы понимаем, как мы можем проиграть, но не понимаем, как мы можем победить». Либо хорошие, но безумные: «Захватим Лондон» и прочий подобный бред. Люди во власти близки к пониманию, что страна пришла в тупик. Тем не менее у Кириенко сидят неглупые люди, которые прекрасно понимают, что раз им подобные мысли в голову приходят, то и остальным начальникам тоже.
Нет, это будет иметь имплозивный эффект. Это взорвет, безусловно, страну в той или иной форме. А как это будет происходить — это следующий вопрос, и есть какие-то разные сценарии. Но нет, если ты думаешь, что можно убивать какое-то количество украинцев и что-то сберечь при этом — так не получится. О поляризации общества и о том, что это все близится и близится. ЮДИН: А тоталитарном режиме правящие заинтересованы в том, чтобы никто не участвовал в политике. Он нацелен на предельную деполитизацию. Он нацелен на то, чтобы вытеснить людей из политики, вытянуть их в частную жизнь… К. ЮДИН: Они довольно успешны экономически в том смысле, что они дают целый ряд возможностей. Ипотека, самое главное это ипотека. Это самое главное, на чем это всегда работало. Заниматься своим делом, у каждого есть своя семья, у вас есть своя работа, есть свои какие-то карьерные перспективы — все, вперед, в это все лезть не надо. И это стало здравым смыслом в России. Это была совершенно такая устойчивая ситуация. Она начала раскачиваться в последние годы, потому что... Сейчас мы находимся в точке, в которой мы можем вполне перейти в тоталитарное состояние. ЮДИН: Тоталитарное состояние — это вещь, которая ровно противоположная авторитарному. ЮДИН: Совершенно верно. Означает гомогенность. В авторитарной ситуации ты можешь думать что угодно, даже говорить что угодно, главное — делать ничего не надо. Ни с кем не надо объединяться, ни с кем не надо встречаться, вот сиди у себя дома и жди инструкцию. В тоталитарной ситуации ты не можешь такую позицию занимать. Ты обязан быть гомогенным с точки зрения своего сознания с теми, кто вокруг тебя. Когда мы видим вот эту символику, полу-свастику, которая распространяется по всей стране и которая затрагивает человеческую телесность, потому что из тел эти буквы выстраиваются, из детских тел, из детских тел, которые в униженном состоянии находятся, в подавленном. Это же люди какие-то взрослые их выстраивали? Так в этом как бы вся и опасность состоит. Что, когда у тебя слишком долго автомизация происходит, то у людей отключаются барьеры, которые могли бы им в этот момент сказать: "Не, стоп-стоп-стоп. Это все, конечно, хорошо, но это просто какая-то дичь". Использование человеческой телесности для формирования тотальности, используя этих свастик в качестве угрозы, да — это, конечно, знаки тотальности. ЮДИН: Ну с чувством дозволенности еще отдельная проблема. Но использование телесности для выстраивания тотальности — понятно, что эти угрозы, которые совершаются с помощью этих самых свастик… К. ЮДИН: Ну полу-свастики. Я просто хочу, чтобы люди, которые это смотрят, они хорошо понимали, что те, кто занимается распространением этого всего по всей стране, они совершенно точно знают, что это такое. ЮДИН: Они совершенно точно знают, что это такое. Нет ни полпроцента вероятности, что это случайность. Люди, которые этим занимаются, знают это. Когда мне, не знаю, несколько месяцев назад знакомый рассказал о том, что из его контактов с людьми во властных структурах следует, что там большое количество поклонников Гитлера, я не поверил. Теперь я верю. ЮДИН: Трудно в это поверить. Это совершенно точно. Люди знают, что они делают, они понимают, чем они пользуются. Они четко совершенно собирают символы из известных им мест и занимаются этим целенаправленно. ЮДИН: Пропаганда, которую мы видим сейчас в университетах, в школах и в детских садах, да, которая совсем по-другому теперь работает. Это не просто какой-то там взгляд на историю, который предлагается ученикам. Это то, к чему от них требуется присоединиться. Они выполняют тесты, чтобы было понятно, что твое содержание, твой взгляд на историю, он совпадает со взглядом на историю окружающих тебя и с тем взглядом, который предлагает государство, и с тем взглядом, который предлагает лидер. Государство равно лидер равно народ. Это классическая триада. Каждый, кто занимался историей Германии 30-ых годов, смотря на все то, что происходит сейчас, просто не может не загораться все красные лампочки, которые могут только загореться. Поэтому мы сейчас находимся в довольно опасном моменте, который, впрочем, пока не произошел, да. Потому что я с интересом ждал этого большого мероприятия в Лужниках, было важно, кто на него придет. Ведь мы видели, что в итоге это был стандартно-административный сгон бюджетников и студентов со всей Центрально-Европейской части. Это привычный нам вариант, он вполне такой пассивный, демобилизующий. Никому это не надо и никому это не интересно. Люди отметились, пошли. Кто-то сфотографировался. Вот в тот момент, когда мы увидим, что 200 тысяч собирается не так, а с помощью рекрутинга энтузиастов — это будет финальный переход в другое состояние. Но символически для него сейчас много чего подготовлено. Вот если ты меня спрашиваешь про то, какие я вижу индикаторы — вот, я вижу кучу индикаторов того, что мы можем перейти в другое состояние. ЮДИН: В детстве - нет. И все-таки я до, ну... Ну эта страна, которая обязана быть одним из мировых лидеров. Но, начиная с какого-то момента, вот эта перспектива обретения лидерства в глобальном мире, она начала затмеваться бесконечной обидой. Вы нас обидели, обидели, обидели, нам обидно. Нам обидно. И эта обида, в общем, доводит до действий самоубийственных масштабов, поэтому для меня, конечно, то, что сейчас происходит, это крах той перспективы, с которой я жил. Мне сложно сейчас представить, как Россия после всего этого сможет быть одним из мировых лидеров, чего бы мне очень хотелось. ГОРДЕЕВА: Твой отец — большой философ, и он занимался вопросами биоэтиками, но это в том числе вопрос того, на что способно человечество и что люди могут сделать друг с другом. Мысленно ты разговариваешь с ним? Ну, для меня очевидно все, что он сказал бы сегодня. ЮДИН: Я часто вспоминаю выражение лица, с которым он реагировал на любой поступок, который отрицает общечеловеческое. У него была какая-то такая досада, которая одновременно разочарование, а с другой стороны — досада, что кто-то не понимает простых вещей. И с третьей стороны — уверенность, что все равно же со временем это будет понято, но просто бесконечно жаль потерянного времени. И сегодня все вот это вот, что привело к чудовищной катастрофе, это много-много раз усиливает вот эти эмоции. Смесь горя и досады. Но при этом, поскольку он был абсолютно уверен в том, что есть вещи, которые человечество приходится с большим трудом понимать, но оно в любом случае их понимает... Поэтому он, например, занимаясь биоэтикой, никогда не приветствовал какие-то резкие биологические изменения, биотехнологические. Имея в виду, что людям нужно время, чтобы приспособиться. Но время неизбежно, рано или поздно, приходит. И с другой стороны — да, конечно, в том числе биоэтика дает нам представление о глубинах, до которых может упасть человек в современном мире. Слишком хорошо мы знаем о том, как экспериментирование с человеческой социальностью может уходить в экспериментирование с человеческой природой в целом. Это, с одной стороны, понимание масштаба угрозы и поэтому я все время говорю, что не нужно думать, что самое страшное уже случилось — нужно к этому только адаптироваться. Не исключено, что еще худшие вещи впереди, и нам надо думать скорее о том, как их не допустить. А с другой стороны, в этом есть какая-то понятная надежда, что в любом случае, как будто эта истерика разоружительная заканчивается и приходится потом что-то понимать. Возвращаясь к твоему вопросу о том, что можно сделать — да, я сказал, что это не война России с Украиной. Это попытка самоубийства для тех людей, которые возомнили себе, что они имеют право закончить Россию самоубийством. Но это может стать моментом преодоления, если мы все-таки увидим, что эти три народа — разных, независимых друг от друга, но с близкой исторической судьбой, что еще раз показано сегодня, да, украинцы, белорусы, россияне, сейчас они проходят через какое-то тяжелое испытание, которое... Сегодня в отношении России, конечно, больше всего сомнений. Не так просто увидеть, как будет выглядеть это возрождение. Но пройти через этот рубеж будет необходимо. Если Россия будет существовать после этого, она возродится. ЮДИН: А что такое "политический активист"? ЮДИН: Нет, ни в каких партиях я не состоял никогда, так уж получилось, что с момента, когда я стал совершеннолетним, партии в России потеряли всякий смысл. Поэтому в чем тут можно состоять? Да, гражданскую позицию, конечно, иметь необходимо. ЮДИН: Да, но там до Болотной площади, значит, был еще большой митинг на Чистопрудном бульваре, который для меня лично закончился 15 сутками в спецприемнике. Ну да, это тоже одна из форм гражданской активности была. ЮДИН: Что значит "горячо"? ЮДИН: Да не, ну а чего страшно. Слушайте, я боюсь только одной вещи в своей жизни: я боюсь бояться. Вот это скользкое ощущение, что ты как бы не можешь сделать то, что считаешь правильным и нужным делать, потому что тебе страшно, как всякий человек в жизни, я когда-то переживал страх, но в какой-то момент решил, что нет. Это то, что отравляет жизнь абсолютно, радикально и бесповоротно. А что возникает соответствующие, не знаю, опасности? Ну да, в том числе, в 2011 году это было ясно, когда я увидел, например, как устроен суд. И я просто легко понял, что если будет там, не знаю, приказ сверху, то этот же самый суд спокойно вынесет меня расстрелять — меня расстреляют в, не знаю, во дворе, и все. И вообще без проблем. И с тех пор всегда удивляюсь людям, которые говорят "ну а как, по закону же это сделать нельзя, то-то сделать нельзя". Для меня это было, скорее, понимание того, что все-таки политическая жизнь держится не на законе. Наоборот, закон держится на каком-то коллективном консенсусе, на солидарности. Он должен чем-то подпираться. Это было для меня важным уроком. Ты запомнил человека, который тебя ударил? ЮДИН: Не особенно. Я, честно говоря, не очень люблю про это говорить, потому что... И да, там закончилось все сотрясением мозга. Что это такое по сравнению с тем, что переживают сейчас тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч людей на Украине? Что это такое даже по сравнению с тем, что потом переживали люди в московских темницах и темницах по всей стране, где, мы уже слышим, про избиения, про сексуальное насилие, про пытки и так далее. ЮДИН: Я уже сказал, что мне не страшно. Я не хочу, чтобы мне было страшно. Это самое страшное, что может с человеком случиться — это когда его решения начинает определять страх. Непонимание опасности, не понимание рисков, а именно страх. Когда он перестает быть самому себе хозяином и им начинает двигать это чувство страха. ЮДИН: Я считаю, что у меня есть гражданская ответственность. Я делаю те вещи, те действия, которые соответствуют моему представлению гражданской ответственности. Проблема с действием сегодня коллективным в России не столько в том, что люди боятся. Люди, вообще говоря, многие сейчас не боятся. И даже все эти драконовские меры, там, 20 лет тюрьмы и так далее — вообще говоря, не так много людей отвратили. Люди не боятся. Многие понимают, что, честно говоря, уже нечего бояться. Потому что это полный крах для огромных слоев России, которые, в принципе, видели Россию как часть глобального мира, которые были в принципе интегрированы куда-то. Я уже даже не говорю про ужас и отчаяние, не знаю, от того, что происходит в Украине, от взаимодействия со своими украинскими знакомыми и родственниками, да. Я, как и все, думаю, переписываясь с украинцами, и мне очень тяжело выбирать слова, чтобы просто, ну... Поэтому люди не боятся, проблема же не в этом. Проблема с коллективным действием не в том, что люди боятся, а в том, что это ощущение безнадежности. Потому что не понимаешь, как прийти к соответствующему результату, чтобы хоть что-нибудь поменять. Огромное количество людей в России, честное слово, готовы были бы немедленно отдать свою жизнь, если бы это помогло остановить эту войну. Только дайте понятный инструмент. Хотя бы чтобы были хорошие шансы. Но проблема же в России, поскольку заблокированы любые коллективные действия, то люди не верят, что они могут что-нибудь поменять. Вот эти акции, которые были в России, и которые продолжаются, на самом деле, они позволили некоторых промежуточных результатов добиться. Этот результат состоит в том, что в стране, конечно, есть раскол, и скрыть его не получается. Это не совсем 50 на 50, конечно, потому что есть сильно милитаризованная группа, есть группа, которая резко против, и есть какая-то большая промежуточная группа, которая пытается не лезть в это, у нее свои дела. То, что сейчас в России есть этот раскол, и голоса тех, кто против, слышны, они слышны на улицах, они слышны в публичных пространствах. Это многие актеры, спортсмены, люди из академий, некоторые политики, некоторые бизнесмены и так далее. Это важно. Это, в общем, позволяет спасти, хотя бы отчасти, Россию. И это важный результат. Это результат, в общем, уже достигнут. Вопрос в том, что можно будет делать дальше. Если система будет такая же, как сейчас, какие-то возможности будут. Уровень безразличия к этой военной операции будет снижаться. Совершенно точно. Потому что так всегда бывает. Потому что всегда стартовая милитаристская лихорадка, она потихонечку оборачивается тем, что люди понимают, что все не так прекрасно. Если будет другая социальная ситуация, если там будет террор, может, будет другая жизнь. Поэтому делать надо то, что в конкретной ситуации позволяет тебе достигать каких-то своих... Мы с тобой находимся в центре Москвы. Ты никуда не собираешься ехать, насколько я понимаю. Ты чувствуешь свои риски? Есть они? ЮДИН: Да риски всегда есть. Самый страшный риск, который есть — это оказаться в ситуации, когда ты не можешь посмотреть в зеркало. Такие риски — они ж все время есть. Такие иллюзии, что можно годами оставаться без риска, а потом хлоп — появились риски. Да нет такого. Человек всегда имел дело с теми или иными рисками. Да, иногда они, наверное, чувствуются более жестко, как это происходит сегодня. Но в принципе, мы всегда принимаем решение, в том числе, когда мы принимаем решение не принимать никаких решений. И, наверное, особенно в этот момент мы принимаем решение. Вообще говоря, мы уже имеем дело с рисками. Мы бы не молчали, но если мы предпочитаем молчать, это некоторый выбор и риск, который с ним связан. Вещь, которая меня, честно говоря, сегодня сильно напрягает — это то, что для многих людей нет вопроса о том, где находится граница, после которой я скажу: "Нет, все". Еще раз: важно не то, что эта граница, возможно, уже наступила, и уже можно что-нибудь сказать. Это, конечно, каждый для себя решает. У меня одни границы, у кого-то другого другие границы. Важно, что вопрос о границах не ставится. Спросите себя: что должно случиться, и вообще, может ли что-нибудь случиться, чтобы я сказал: "Нет, все, я больше не дорожу там, не знаю, ни работой, ни ипотекой, ни карьерными перспективами, ни жизнью". Что должно случиться, чтобы я сказал: "Нет, я не хочу так жить, лучше никак не жить, чем так"? И вот если есть что-нибудь, неважно, этот момент мог не прийти еще, или раньше времени придет, но если у вас нет ничего такого, если скажешь, что нет, никогда такого не может быть — это значит, что с вами можно сделать все, что угодно. Если у вас нет красных линий вообще, вы не готовы о них думать, значит, с вами можно сделать все, что угодно. Это риск, который каждый из нас несет в себе, просто потому, что он является человеческим существом. Это не тот риск, от которого можно куда-то уйти. ЮДИН: Мы, безусловно, с женой постоянно обсуждаем какие-то принципиальные вопросы о нашей жизни. А зачем еще нужен самый близкий человек? Потому что это и есть твой главный собеседник по самым принципиальным решениям, которые ты принимаешь. Но только я бы хотел еще раз обратить внимание, что самые принципиальные решения это не то, какие слова выбирать или не выбирать. А самые принципиальные решения — это сможем ли мы друг другу в глаза смотреть. Это гораздо более принципиальное решение. Россия из тебя куда уедет? Для меня есть свои красные линии. Я точно не буду ни в каком виде участвовать в этой самоубийственной, жестокой войне. Это война против моей страны. Я не буду ничего делать, чтобы не участвовать. Дальше возникает вопрос уже более технический. Когда, и где, и в каком качестве я могу быть более нужен для своей страны и для ее будущего? Это для меня самый главный вопрос, я всегда отвечаю на него, когда принимаю какие-то решения относительно своей жизни. Эти вопросы не были рассчитаны ни на политологов, ни на социологов, ни на философа. Они были рассчитаны на нормальных, обычных людей. Выбери, пожалуйста: милосердие или справедливость? ЮДИН: Ну, слушай, я же не могу из себя выгнать философа... Я не вижу противоречия, правда. Это нормальный ответ? Свобода или стабильность? ЮДИН: Не вижу противоречия. А где, а куда все делось? Что, с ценами там и так далее? Не вижу никакого выбора. ЮДИН: Правда, потому что тот, кто хочет купить безопасность неправдой, никогда ее не получит. ЮДИН: Никакого противоречия нету. Есть странное представление о том, что любовь к родине — она как бы... Но это глупость. Если вождь не прав, значит, следование за его решением — это предательство родины. У тебя в голове должны быть четкие представления о том, что для твоей родины благо. И если у тебя есть такое представление, то, разумеется, борешься за истину. Поэтому я не вижу никакого противоречия.
Иностранный агент Владислав Живица — подонок. Фото: yartsevo. По утверждению Минюста, блогер — участник организации, признанной нежелательной. Из реестра иностранных агентов исключен «Институт развития прессы — Сибирь» из-за его ликвидации.
Григорий Юдин: «Хотим ли мы быть киборгами?»
| Григория Юдина и Евгению Чирикову внесли в реестр иноагентов | Автор. Григорий Юдин. Социолог, кандидат философских наук, старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований Высшей школы экономики, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук. |
| Григорий Юдин — об «электоральных монархиях» прошлого и будущего | Родился Григорий Юдин в 1983 году на территории Московской области. Жена, образование, статьи, скандалы, выступления, фото, новое, сейчас. |
| Минюст включил в реестр иноагентов социолога Юдина и экоактивистку Чирикову | С политическим философом, социологом Григорием Юдиным беседует. |
| Социолога Григория Юдина внесли в список иноагентов | 360° | Григорий Юдин – известный в России ученый, который последние пятнадцать лет (с 2007) преподает социологию в НИУ ВШЭ. |
Григорий Юдин: биография социолога
Пожалуй, сильнее всего это ощущение сквозит в словах Владимира Путина, который изо всех сил стремится выиграть ещё немного времени перед тем, что он видит неизбежным. Но в целом мы стараемся не зацикливаться на этом, и это вполне понятно — в поезде относительно комфортно, и человеческая психика старается вытеснять то, на что она не может повлиять. Однако поезд продолжает ехать, и скорость возрастает. В этом поезде, мчащемся в Минск, Алексей Навальный дёрнул стоп-кран. И теперь происходит то, что всегда происходит в таких случаях — какое-то время будет сильно трясти. Возвращение Навального — мужественный поступок. И его слова о том, что его жизнь сейчас не стоит и трёх копеек — это хладнокровная правда.
Однако на одном мужестве далеко не уедешь: это расчётливый поступок. Навальный вернулся в страну, где быстро растёт усталость от правящей верхушки и запрос на политическую альтернативу, где стремительно ширится раскол, и это раскол на приблизительно равные половины. Он вернулся в ситуацию, где на него обратила взгляд аудитория в Показать ещё разы больше той, что у него была. Он прорвал информационную блокаду, дошёл до этой аудитории и сказал ей то, что она уже готова была услышать.
Тагаева, Чирикова и Живица, по словам ведомства, участвовали в создании материалов иноагентов и распространяла недостоверную информацию о решениях российских властей и их политике. Чирикова, как отметили в сообщении Минюста, «участвовала в качестве эксперта и респондента на информационных площадках, предоставляемых иностранными СМИ и иностранными агентами» и была, как Олейник и Живица, участницей нежелательной организации. Олейник также распространял недостоверную информацию о российских властях.
Русские и немцы.
Немного надежды Станция Вавилон. Елена Фанайлова в политическом кабаре эпохи инстаграма. Архив 2009. Художник и психиатр Андрей Бильжо о надежде в мире войн и катастроф 27 мин.
И хотя пришел в ту же сферу, где работал отец, двигался туда иным путем, не используя его каналов. Что же касается современной ситуации в целом… Да, механизм сословного воспроизводства, когда дети строят карьеру лишь следуя по стопам родителей, он укрепляется.
Это связано с ограничением каналов мобильности. Есть привилегированные слои - бюрократия, силовики, дипломаты, бизнесмены, политики и другие - у них есть возможность воспроизводить свои позиции в социальной иерархии на своих детях. У менее состоятельных слоев возможностей совершить скачок вверх значительно меньше. Часто это происходит из-за непонимания того, как работает система образования. Наши исследования показывают, что в менее привилегированных слоях до сих пор распространено убеждение, что главное отдать ребенка в государственный вуз — и тогда все получится. Как в советские времена.
Но часто это приводит к краху ожиданий: в университет поступил, хорошо учился, но в итоге ничего не добился. При советской власти этого социального сословного воспроизводства было меньше? Но потом она понемножечку закрывалась. Мы стали чаще сталкиваться с таким явлением как ограничение притязаний: люди думают, что они в принципе не способны достичь чего-то большего. Это можно встретить в российских школах, где учителя могут сказать ребенку - «это не для тебя, ты на это не способен». Постоянно слушая это, человек привыкает жить со своим текущим статусом.
Это сильно бьет по амбициям. На сегодняшний день среди больших стран Россия имеет исключительный уровень неравенства благосостояния граждан. Разница между богатыми и бедными колоссальная. В США ситуация примерно такая же… - Да, но там «пирог» большой, и каждому от него хоть что-то достается, а у нас «пирог» значительно меньше, поэтому неравенство травмирует людей. И если говорить о будущем, понятно, что страна должна быть выровнена. Ведь экономическое неравенство быстро перетекает в политическое, в неравенство возможностей.
Ну вот я довольно крупный предприниматель с неолиберальными взглядами… И как вы хотите меня убедить добровольно «выравниваться»? Через законы? Я всегда использовал отмазку, что я плачу налоги и тем самым делегирую государствуу решать социальные проблемы. Хотя с возрастом и ростом моего капитала я глубже ощущаю это неравенство и испытываю чувство вины. И чем оно сильнее, тем больше я готов давать обществу, городу… Но это мой свободный выбор. Это чувство ответственности.
Абсолютно нормально ощущать ответственность перед твоим сообществом, страной. Ведь чем дурно экономическое неравенство за определенным порогом? Тем, что люди начинают делиться на сорта. Это невозможно никак оправдать. А когда вы не можете объяснить, почему другой человек имеет в тысячу раз больше чем вы, это создает искаженную систему стимулов. Но разве правильно оценивать неравенство через декларируемый доход?
У моих компаний очень большая прибыль, но вся она идет на воспроизводство и развитие бизнеса. А мои личные расходы абсолютно умеренные, в роскоши я не купаюсь. Когда одни владеют дворцами и яхтами, а другие едва сводят концы с концами. Я думаю, омичи прекрасно видят, как это устроено даже на примере территориального неравенства: а почему у москвичей уровень жизни выше, почему мы себе не можем этого позволить… Хотя большинство людей в стране честно работает и хотят жить достойно. Эти разговоры об уравнивании, как мне кажется, только льют воду на мельницу авторитаризма… - Как раз наоборот — это неравенство приводит к авторитаризму. Сверхпотребление богатых создает неправильные стимулы в обществе.
Люди начинают ориентироваться на внешние атрибуты роскоши. И если не могут себе их позволить… это бьет по их достоинству. В итоге люди начинают относить себя к более низкому сорту. У богатых есть деньги, влияние и все рычаги управления страной, а у тебя ничего, значит, ты в собственной стране занимаешь роль зрителя, пассажира. А этот пассивный подход и приводит к авторитаризму. Авторитаризм — это как раз страны с высоким уровнем неравенства.
Еще одно важное слово в этом контексте - «солидарность». Оно хорошо описывает то, что вы называете «чувством вины». Это мотивация делать что-то для сообщества, в котором ты находишься. Вы же не позволите ближнему умереть от голода, это морально неприемлемо.
Социолога и философа Григория Юдина* признали иноагентом
| Григорий Юдин — об «электоральных монархиях» прошлого и будущего - Новости - Ельцин Центр | Статья социолога Григория Юдина «Другая Россия возможна» вышла в конце июня в швейцарской газете Neue Zuricher Zeitung. |
| Григорий Юдин: Общественное мнение, или Власть цифр | Григорий Юдин. кандидат философских наук, старший научный сотрудник Лаборатории экономико-социологических исследований НИУ ВШЭ, преподаватель МВШСЭН. |
| Григорий Юдин: «Хотим ли мы быть киборгами?» | Григорий Юдин. Цена безразличия большинства. |
Социолог Юдин: Протестующие в России хотят предотвратить катастрофу
| Григорий Юдин | Публикуем русскую версию новой статьи социолога Григория Юдина,вышедшей в швейцарском издании Neue Zrcher Zeitung. |
| Григорий Юдин — последние новости | Григорий Юдин: Я думаю, что сейчас самый главный вопрос — это вопрос о том, как согласовать разные интересы, которые возникают. |
| Юдин, Григорий Борисович — Википедия | Odesa Film StudioСмотреть онлайн - Григорий Юдин. |